Жак Кристиан. Закон пустыни

   Склонившись перед фараоном, Баги сжал руками медное сердце, висевшее у него на груди, снял его и передал монарху.
   – Оставь у себя этот символ, – повелел Рамсес, – за долгие годы службы ты показал себя достойным его, и он останется у тебя навсегда. Пусть твоя старость будет счастливой и спокойной, однако не забывай помогать советами твоему преемнику.
   Прежний и новый визири дружески обнялись, после чего Рамсес повесил на шею Пазаиру новое сверкающее сердце, сделанное ремесленниками в его мастерских.
   – Отныне ты – олицетворение справедливости, – возвестил фараон, – и должен заботиться о счастье Египта и его жителей. Ты – та самая медь, что защищает золото, ты визирь, защищающий царя, действуй сообразно с тем, что я сказал тебе, не впадая ни в безволие, ни в раболепие, и учись воплощать мысли фараона. Каждый день я жду от тебя отчета о проделанной работе.
   Придворные почтительно приветствовали нового визиря.

* * *

   Управляющие провинциями, правители областей, писцы, судьи, ремесленники, мужчины и женщины Египта восхваляли нового визиря. Пиры в его честь организовывались повсеместно, гости на них вкушали изысканные блюда и пили лучшие вина.
   Чья судьба может сравниться с судьбой визиря? Многочисленные слуги стараются предупредить его малейшие желания, к его услугам лодка из лучшего кедра, к столу его подаются самые сочные блюда, самые тонкие вина; услаждая его слух, музыканты, исполняют сладчайшие мелодии; в его виноградниках вызревает черный виноград, его кладовые полны самой свежей рыбой и лучшей дичью, которую зажаривают с пряными травами. Визирь восседает на креслах из эбенового дерева, возлежит на кровати из золоченого дерева с мягкими подушками; в особой комнате его ждет слуга, который сделает ему массаж со специальными мазями, чтобы снять усталость.
   Однако все перечисленное – не более чем видимость. Его труд будет «горше желчи», как было сказано фараоном на церемонии вступления в должность.
   Нефрет – старший лекарь царства, Кани – главный жрец Карнака, Кем – начальник стражи… Кажется, боги сделали окончательный выбор в пользу справедливости, дав этим людям возможность служить на благо страны? Кажется, небо должно быть безоблачным, сердце – радостным, но на душе у Пазаира было тяжело и неспокойно.
   Времени в запасе – меньше года, и на страну могут опуститься черные сумерки.
   Нефрет обняла мужа и прижала к себе. Визирь все рассказал ей о своей встрече с Рамсесом: разделив с ним его тайну, она разделила и боль. Взгляды их потерялись в бесконечной синеве неба, где поблескивали звезды, одна из которых была душой Беранира.

* * *

   Пазаир согласился переехать в поместье с домом, садом и землями, которые фараон предоставлял своему визирю. Отобранные Кемом стражники отныне будут нести караул у входа в обширные владения, огражденные высокой стеной, а другие – наблюдать за происходящим там из соседних домов. Никто не мог приблизиться к этому жилищу, не предъявив пропуск или специальное приглашение. Расположенная неподалеку от царского дворца, эта резиденция представляла собой островок зелени, засаженный пятью сотнями деревьев, среди которых было семь десятков смоковниц, тридцать персиковых деревьев, девять ив и десяток тамарисков. Редкие растения, вывезенные из Нубии и Азии, были представлены лишь несколькими экземплярами. В виноградниках вызревали ягоды, предназначенные на вино только для визиря.
   Зеленая обезьянка Нефрет была очарована новой обстановкой: она носилась взад и вперед и срывала с деревьев и кустов разные лакомства. Сад был ухожен стараниями двух дюжин садовников; часть земли была отведена для выращивания овощей, поделена на квадратные участки, по границам которых пролегали оросительные каналы. Водоносы доставляли влагу и к расположенным террасами фруктовым садам.
   В центре сада располагался колодец пятиметровой глубины. Рядом помещалась защищенная от ветра беседка, куда вели наклонные мостки с перилами: здесь можно было принимать солнечные ванны даже зимой. В тени больших деревьев, куда задувал северный бриз, был оборудован еще один укромный уголок – там можно было спасаться от летней жары возле квадратного водоема, предназначенного для купания.
   Но старая циновка, оставшаяся от прежних времен, была с Пазаиром всегда, несмотря на многочисленную и удовлетворявшую самым требовательным вкусам мебель, которой было обставлено жилище. Качество противомоскитной сетки поразило его воображение, а на Нефрет самое сильное впечатление произвели разнообразные щетки и метелки, которые помогут ей содержать дом в образцовой чистоте.
   – Ванная комната – настоящее чудо.
   – Тебя ждет брадобрей: он будет приходить каждое утро.
   – А у тебя теперь есть свой цирюльник.
   – И сбежать от них невозможно?
   Пазаир обнял жену.
   – Меньше года, Нефрет. У нас осталось меньше года, для того чтобы спасти Рамсеса.

* * *

   Для Денеса наступили черные дни. Да, он снова пользовался безоговорочной поддержкой своей супруги, которая еще не оправилась после несчастья и останется калекой на всю жизнь. Развод ему больше не грозил, семейное состояние было в его распоряжении, госпожу Тапени удалось угомонить. Но будущее представлялось мрачным из-за нового и неожиданного назначения Пазаира. План заговорщиков оказался скомканным, хотя конечная победа им обеспечена, поскольку в их руках находилось главное – завещание богов.
   Химик Чечи сильно нервничал и постоянно призывал к осторожности; их расчеты получить в свое распоряжение посты старшего лекаря и визиря не оправдались, и заговорщикам пришлось отступить в тень, целиком полагаясь на свое самое надежное оружие – время. Оно работало на них. Старшие жрецы главных храмов только что объявили дату праздника царского возрождения: он состоится в первый день нового года, в июле, когда восход над горизонтом звезды Сотис объявит о приближении половодья. Накануне своего отречения Рамсес узнает имя своего преемника и передаст ему власть на глазах у всего народа.
   – Интересно, доверился фараон Пазаиру? – размышлял Денес.
   – Ясное дело, нет, – утверждал Чечи. – Царь вынужден молчать; одно лишнее слово, и трон под ним зашатается. Пазаир не честнее других, он тут же начнет играть против монарха.
   – Но почему он выбрал Пазаира?
   – Потому что этот жалкий судья оказался хитрым и пронырливым. Он сумел подольститься к Рамсесу со своей пресловутой порядочностью.
   – Ты прав. Фараон совершает огромную ошибку.
   – Но этого интригана следует опасаться, он уже показал, на что способен.
   – Новая работа его отрезвит. Если бы он был не так глуп, он встал бы на нашу сторону.
   – Слишком поздно. Он начал свою собственную игру.
   – Нам следует держаться от него подальше.
   – Необходимо показать ему свое почтение и засыпать дарами: он подумает, что мы ему покорились.

* * *

   Сути терпеливо дожидался, пока буря пройдет. Взбешенная Пантера била посуду, ломала стулья, рвала одежду и даже сгоряча растоптала дорогой парик. Маленький домик напоминал поле битвы, но ливийка все не унималась.
   – Я отказываюсь! – крикнула она.
   – Ну потерпи немного.
   – Мы должны были уехать завтра.
   – Но мы не знали, что Пазаира назначат визирем, – заметил Сути.
   – Мне плевать!
   – А мне нет.
   – На что ты надеешься? Он про тебя уже забыл. Уедем, как договаривались.
   – Торопиться ни к чему.
   – Я хочу получить наше золото.
   – Оно не убежит.
   – Еще вчера ты говорил только о нашем отъезде.
   – Я должен повидать Пазаира и выяснить его намерения.
   – Пазаир, снова этот Пазаир! И когда только мы от него избавимся?
   – Замолчи.
   – Я тебе не рабыня.
   – Тапени советовала мне избавиться от тебя.
   – Ты посмел встречаться с этой стервой!
   – Мы случайно встретились в харчевне. Она считает себя моей законной женой.
   – Очень глупо.
   – Покровительство визиря мне может понадобиться.

* * *

   Первым гостем Пазаира оказался его предшественник. Баги, несмотря на больные ноги, предпочитал обходиться без палки. Сутулясь, он прошел в зимнюю беседку и сел; голос у него был хриплый.
   – Вы заслужили свое назначение, Пазаир, лучшего визиря нам не найти.
   – Вы будете служить для меня примером.
   – Последний год моей работы был очень тяжелым, в том числе и душевно; мне нужно было уйти. К счастью, фараон прислушался ко мне. Ваша молодость недолго будет вашим недостатком: на такой работе быстро взрослеют.
   – Что вы мне посоветуете?
   – Не слушайте сплетен, отваживайте льстецов, глубоко вникайте в каждое дело и будьте неукоснительно строги и точны во всем, что касается законов. Я представлю вас моим ближайшим сотрудникам, вы сможете сделать выводы о том, насколько они знают свое дело.
   Растопив облака, солнце залило своим светом беседку. Заметив, что Баги поморщился, Пазаир прикрыл его зонтиком.
   – Вам нравится это жилище? – спросил старый визирь.
   – Я его еще не рассмотрел как следует.
   – Для меня оно было слишком велико, да и с садом много хлопот. Я предпочитаю свой дом в городе.
   – Без вашей помощи я не смогу работать; вы согласитесь быть рядом и направлять меня?
   – Это мой долг. Только дайте мне время заняться моим сыном.
   – У него проблемы?
   – Его хозяин им недоволен. Боюсь, как бы он его не уволил. Жена тоже волнуется.
   – Если я могу помочь…
   – Я должен сразу отказаться: рассчитывать на какие-то привилегии было бы нечестно. Давайте начнем работать.

* * *

   Пазаир и Сути обнялись. Любитель приключений огляделся:
   – Твое поместье мне нравится. Я хочу такое же: там можно будет устраивать незабываемые пирушки.
   – Ты хотел бы стать визирем?
   – Эта работа меня пугает. Зачем ты согласился взвалить на себя такой груз?
   – У меня не было выхода.
   – Я владею огромным богатством: бросай все, и мы повеселимся на славу.
   – Это невозможно.
   – Ты мне больше не доверяешь?
   – Фараон поручил мне очень важное дело.
   – Ты кончишь тем, что превратишься в типичного чинушу, надутого и высокомерного.
   – Ты упрекаешь меня в том, что я согласился на эту должность?
   – А тебе не нравится способ, которым я добился богатства?
   – Я хочу, чтобы ты работал со мной, Сути.
   – Я не могу упустить свой шанс, это слишком глупо.
   – Если ты совершишь преступление, я не стану защищать тебя.
   – Значит, с нашей дружбой покончено?
   – Ты был мне другом и им останешься.
   – Тогда почему ты угрожаешь?
   – Я не хочу, чтобы ты вляпался в серьезную неприятность; Кем этого так не оставит, жалости от него не жди.
   – Я с ним еще потягаюсь.
   – Не зли его, Сути.
   – Не учи меня жить.
   – Останься, прошу тебя. Если бы ты знал, как важно то, что я должен сделать, ты бы не колебался ни секунды.
   – Служить правосудию: чистая утопия! Если бы я в него верил, Ашер до сих пор был бы жив.
   – Я не буду свидетельствовать против тебя.
   – Вид у тебя мрачный. Ты от меня что-то скрываешь?
   – Мы с тобой разрушили заговор, но это была лишь часть работы. Надо продолжать, и я хочу, чтобы ты мне помог.
   – Лучше я займусь моим золотом.
   – Верни его в храм.
   – Ты хочешь меня выдать?
   Пазаир промолчал.
   – Визирь расправляется со своим другом, так?
   – Не заблудись в пустыне, Сути.
   – Это неприветливый, но прекрасный мир. Когда власть разочарует тебя, ты можешь ко мне присоединиться.
   – Я искал не власти, просто я хотел защитить страну.
   – Удачи тебе, визирь. Что до меня, то я отправляюсь за золотом.
   Молодой человек вышел из прекрасного сада, не оглянувшись. Он забыл рассказать об угрозах Тапени, но какое это имело значение?

* * *

   Не успел Сути переступить порог своего дома, как четверо стражников набросились на него и скрутили ему руки за спиной.
   На шум выскочила Пантера с кинжалом в руках и попыталась освободить любовника. Одного из стражников она ранила в руку, другого повалила на пол, но остальным удалось совладать с ней, надев на ливийку путы.
   По обвинению в прелюбодеянии пара была доставлена в суд. Госпожа Тапени не скрывала своей радости: на такой блестящий результат она и не рассчитывала. К нарушению супружеских обязанностей добавилось сопротивление стражникам. История хорошенькой брюнетки, обманутой и покинутой, растрогала судей, Пантера же, напротив, была груба и резка. Доводы Сути тоже никого не убедили.
   И поскольку Тапени просила у суда снисхождения для обвиняемых, Пантеру приговорили всего лишь к немедленной высылке за пределы Египта, а Сути получил год заключения, по окончании которого ему придется работать, чтобы восполнить урон, нанесенный оскорбленной супруге.

40

   Пазаир смотрел на сфинкса; глаза гигантской статуи были обращены на восток, откуда вместе с солнцем приходит весть о победе над силами разрушения, одержанной в тяжелой битве, каждую ночь разворачивающейся в потустороннем мире. Как бдительный страж плато, где возвышались пирамиды Хеопса, Хефрена и Микерина, он был участником постоянного сражения, от которого зависела жизнь всего человечества.
   Визирь приказал нескольким рабочим передвинуть большую стелу, стоявшую между лапами сфинкса. Под нею оказались запечатанный сосуд и плита с кольцом. Когда ее подняли, открылся вход в коридор – узкий, с низким потолком.
   Визирь вошел в него первым, держа в руках факел. Недалеко от входа он наступил на кубок из долерита, поднял его, продолжил путь, но вскоре уперся в стену. Подняв факел, он увидел, что некоторые камни в кладке недавно кто-то вытаскивал: снять целый ряд не составило никакого труда. По ту сторону стены находилась нижняя камера Великой пирамиды.
   Несколько раз визирь проделал путь, которым шли грабители. Потом он обследовал кубок. Это был долерит, одна из разновидностей базальта, наиболее твердая и тяжело поддающаяся обработке; на его поверхности остались следы какого-то маслянистого вещества.
   Заинтригованный Пазаир обратился к знатокам, опознавшим в этом веществе так называемое каменное масло, ^[4]использование которого в Египте было запрещено. При сжигании этого состава образовывалась копоть, пачкавшая стены и потолки усыпальниц и осаждавшаяся в легких рабочих и ремесленников.
   Визирь срочно потребовал нужных сведений от управителя рудников западной пустыни и от службы, занимавшейся поставкой фитилей и горючих масел. После чего направился на службу, где была назначена его первая встреча с начальниками основных подразделений.
   Руководитель всех работ, относящихся к дому фараона, управляющий бригадами ремесленников и артелями разнообразных мастеров, главный распорядитель, ответственный за распределение людей по рабочим местам, управляющий архивами и всей царской администрацией, руководитель службы писцов, командующий армией, гарант мира и безопасности страны – все это были функции визиря, который должен уметь найти нужные слова, взвесить мысли, умерить страсти, сохранять спокойствие при любых обстоятельствах и стремиться к справедливости как в большом, так и в малом.
   Его костюм состоял из длинного накрахмаленного передника, скроенного из плотной ткани и доходящего до груди; поддерживали его две тесемки, завязанные вокруг шеи. Поверх набедренной повязки свисала шкура пантеры, напоминающая о том, сколь стремительными должны быть действия первого лица в государстве после фараона. Довершали одеяние тяжелый парик, прикрывавший волосы, и широкое ожерелье.
   Обутый в сандалии из ремней, с жезлом в правой руке, Пазаир прошел между рядами писцов, поднялся по ступенькам на помост, где стояло кресло с высокой спинкой, и повернулся лицом к подчиненным. У его ног была развернута красная ткань, на которой лежали сорок плеток, предназначенных для наказания виновных. Визирь повесил маленькую фигурку Маат на свою тонкую золотую цепочку и открыл совет.
   – Фараон ясно указал, в чем состоят обязанности визиря; они остаются неизменными со времен первой династии, с того самого дня, когда наши предки начали создавать это царство. Мы живем Истиной, и фараон живет ею; наша цель – справедливость, и мы должны стремиться к ней, не делая различия между богатыми и бедными. Наш труд будет славен тем, что справедливость и правосудие укрепятся повсюду на земле Египта, поддерживая людей в жизни и облегчая их страдания. Так защитим же слабого от сильного, останемся глухи к лести, будем всегда противостоять беспорядку и насилию. Тот, кто попытается извлечь личную выгоду из своего служебного положения, потеряет должность и будет изгнан. Никто не должен рассчитывать завоевать мое доверие красивыми речами – я верю только делам.
   Краткость речи, четкость ее содержания и спокойный тон говорившего произвели на слушателей сильное впечатление. Тем, кто надеялся воспользоваться молодостью и неопытностью нового визиря, чтобы продлить свое бездействие, от этих планов пришлось отказаться. Те, кто полагал, что выиграет от смены начальника, были разочарованы.
   Первое дело, которое визирь примет к рассмотрению, должно задать тон всей будущей работе. Некоторые из его предшественников больше внимания уделяли проблемам армии, другие считали важнейшим орошение, третьи начинали с вопросов о налогах.
   – Я хочу видеть того, кто отвечает за производство меда.

* * *

   Ледяной ветер гулял по пустыне, со всех сторон окружавшей оазис Харга. Старый пчеловод, приговоренный к пожизненному заключению, мечтал об ульях, о больших кувшинах, где пчелы обустраивали свой дом. Он собирал мед, не надевая защитной сетки, потому что не боялся своих любимиц, тонко чувствуя их настроение. Недаром одним из символов фараона была пчела, неутомимая труженица, строитель и кудесник, способный создавать съедобное золото. Старый мастер различал малейшие оттенки вкуса, собирая сотни сортов меда – от ярко-красного до прозрачного. Так было до тех пор, пока завистливый чиновник не оклеветал его, обвинив в краже. А красть этот ценный продукт, который перевозили под охраной, считалось очень серьезным преступлением. Никогда уже больше ему не наливать свежий мед в маленькие горшочки, которые он имел обыкновение тщательно запечатывать и пронумеровывать. Никогда больше не услышит он привычного жужжания, бывшего для его уха приятнее любой музыки. Когда солнце плакало, несколько слезинок скатилось на землю, превратившись в пчел. Родившись от божественного света, эти существа построили свой мир.
   Но это мечты, а в действительности солнце освещало высохшую фигуру каторжника, занятого приготовлением отвратительной пищи для товарищей по несчастью. Оставив очаг, он пошел к заключенным, что столпились у ворот.
   В каторжную тюрьму прибыла целая экспедиция: полсотни солдат, повозки, лошади. Может, это нападение ливийцев? Протерев глаза, старик различил египетских пехотинцев. Стража склонила головы перед человеком, решительно направившимся прямиком на кухню.
   Изумленный пчеловод узнал в нем Пазаира.
   – Это ты… Так ты выжил?
   – Ты дал мне очень толковые советы.
   – А зачем ты вернулся?
   – Я не забыл о своем обещании.
   – Беги отсюда! Быстро! Они снова схватят тебя!
   – Успокойся, эти стражники подчиняются мне.
   – Ты снова стал судьей?
   – Фараон назначил меня визирем.
   – Не смейся над старым человеком.
   Двое солдат подвели толстого чиновника с лицом, обрамленным двойным подбородком.
   – Узнаешь его? – спросил Пазаир.
   – Это он! Лгун, который меня оклеветал!
   – Я предлагаю тебе поменяться: он остается вместо тебя на каторге, а ты занимаешь его место и становишься управляющим службой по заготовке меда.
   Старик закатил глаза и упал на руки визирю.

* * *

   Полученное сообщение было ясным и четким, судья поздравил ответственного писца с удачей. Каменное масло, обнаруженное в большом количестве в западной пустыне, очень интересовало ливийцев. Несколько раз они делали попытки извлечь его из недр и продать, однако войска фараона не позволяли им этого сделать. Египетские мудрецы считали нефть, по выражению Адафи, продуктом вредным и опасным.
   Единственному знатоку редких масел при дворе было поручено сделать анализ горючего, чтобы выяснить его происхождение. Только он имел доступ в государственные хранилища, где под контролем военных содержался запас этого вещества. Узнав его имя, визирь поблагодарил богов и тотчас отправился в царский дворец.

* * *

   – Я тщательно обследовал подземный проход, ведущий от сфинкса к нижней камере Великой пирамиды.
   – Доступ в него должен быть закрыт навсегда, – приказал фараон.
   – Каменщики уже приступили к работе.
   – Ты что-нибудь там нашел?
   – Кубок из долерита, в котором жгли нефть для освещения.
   – Кто достал этот продукт?
   – Тот, кому было поручено сделать его анализ.
   – Как его зовут?
   – Это химик Чечи, верный раб и козел отпущения Денеса.
   – Ты знаешь, где его найти?
   – Согласно новым данным, полученным Кемом, он прячется у Денеса.
   – Есть ли у них сообщники?
   – Я узнаю это, Ваше Величество.

* * *

   Госпожа Тапени остановила повозку визиря на улице.
   – Я хочу с вами поговорить!
   Офицер, управлявший повозкой и охранявший Пазаира, поднял свой хлыст. Визирь жестом успокоил его.
   – Это так срочно?
   Тапени начала кокетничать.
   – То, что я хочу сказать, будет вам интересно.
   Он вышел из повозки.
   – Прошу вас, покороче.
   – Вы олицетворяете правосудие, не так ли? Так вот, я нуждаюсь в защите! Обманутая, оскорбленная и опороченная женщина – это жертва?
   – Конечно.
   – Мой муж бросил меня, суд его наказал.
   – Ваш муж…
   – Да, ваш приятель Сути. Его ливийскую шлюху выгнали из страны, а его приговорили к году тюремного заключения. И он еще легко отделался, – суд отправил его в ссылку в Чару, в Нубию, где он должен служить в военном гарнизоне. Место не очень приятное, по правде сказать, но там Сути получит возможность защищать свою родину от набегов черных варваров. А когда он вернется, то наймется посыльным, и будет выплачивать мне содержание.
   – Вам надо было бы разойтись по-хорошему.
   – Я передумала; я его люблю, что тут поделаешь, и не хочу отпускать от себя. Если вы вздумаете его защищать, это будет нарушением законов Маат, и я всем об этом расскажу.
   Ее улыбка стала угрожающей.
   – Сути отбудет свой срок, – сказал визирь, с трудом сдерживая гнев. – Но когда он вернется…
   – Если он сделает мне что-нибудь плохое, его обвинят в покушении на убийство, а за это полагается каторга. Так что он мой раб навсегда. Его будущее – это я.
   – Расследование убийства Беранира не закрыто, госпожа Тапени.
   – Это ваше дело – искать виновных.
   – Это мое самое горячее желание. Вы мне как-то намекали, что кое-что знаете?
   – Простая болтовня.
   – Или неосторожность? Вы ведь прекрасно умеете управляться с иголками?
   На лице Тапени появилось беспокойство.
   – В моем деле это необходимо.
   – Возможно, я не там ищу, а убийца находится рядом со мной?
   Не выдержав взгляда Пазаира, хорошенькая брюнетка развернулась и пошла прочь.
   Пазаир собирался отправиться к начальнику стражи, но теперь он предпочел проверить сказанное Тапени и попросил принести ему протокол судебного заседания и копию приговора Сути. Все оказалось правдой. Положение визиря было не из простых; как выручить друга, не нарушая закона, неукоснительное соблюдение которого он призван был обеспечить?
   Не обращая внимания на надвигавшуюся бурю, он мрачно сел в повозку. Надо было ехать к Кему – они должны вдвоем составить план действий.

* * *

   Из своего напряженного рабочего дня Нефрет удалось выкроить немного времени, для того чтобы помочь Силкет, которую мучил приступ печени. Несмотря на молодость, супруга Бел-Трана заметно полнела – ее любовь к лакомствам оказалась сильнее, чем желание сберечь фигуру.
   – Вам необходимо на пару дней ограничить себя в еде.
   – Я думала, что умру… Такая ужасная рвота!
   – Зато очистился желудок.
   – Я измучилась… Но перед вами мне стыдно! Ведь у меня нет других дел, кроме детей и мужа.
   – Как он себя чувствует?
   – Он счастлив, что будет работать под руководством Пазаира. Он им так восхищается! С их талантами они вдвоем могут обеспечить процветание страны. Вы не боитесь, что, как и я, совсем перестанете видеть своего мужа?
   – Как бы мы ни были заняты, мы видимся каждый день и успеваем поговорить.
   – Извините меня за нескромность… Вы не хотите завести ребенка?
   – Не раньше, чем будет найден убийца Беранира. Мы так решили перед лицом богов и не нарушим эту клятву.

* * *

   Мемфис как будто накрыло черным пологом. Тяжелые облака сгрудились над городом и зависли при полном безветрии. Тоскливо выли собаки. Было так темно, что Денес зажег несколько ламп. Его жена, приняв успокоительную настойку, заснула; ее жизнерадостность и энергия ушли, уступив место постоянной усталости. Тихая и покорная, она не причинит ему неприятностей.
   Он пошел в мастерскую, где Чечи убивал время, затачивая лезвия ножей и кинжалов; он уверял, что таким образом успокаивает нервы.