Подвойская Леонида. Предтечи зверя. Максим

   – Надо с батькой посоветоваться. Где, говорите, это будет?
   – В Штатах.
   – Ого! А как я туда…
   – Ну это не твои трудности - досадливо поморщился Син. А батька… Давай, Макс, по- взрослому. Ему когда на пенсию?
   – В смысле на дембель? Ну, лет через пять, а если повысят - через десять.
   – А дальше?
   – А что дальше?
   –Ну, жить как? Понимаю, за Героя доплата, за выслугу, ну и сколько? А так - устроишь ему действительно заслуженный отдых. Да и сам - если с головой, то при таких деньгах сможешь и не боксировать. Или - в свое удовольствие.
   – Но я вообще-то хотел летчиком стать. Летать.
   – И летай! Но в свое удовольствие. Покупай самолет и летай. Или тебе обязательно такой, как у батьки бомбовоз нужен? Но там уже - не полет. Ты на дельтаплане пробовал?
   – Да нет, пока - только, как пассажир.
   – И понравилось?
   – Ну ничего… - односложно высказался Максим. Врать ему не хотелось, откровенничать тоже. Он уже сам себе боялся признаться, что не получает удовольствия от таких полетов. Но за штурвалом, наверное, совсем другое дело…
   – То-то же! А здесь- шанс. Беспроигрышный. Если хочешь - гарантия от всех неожиданностей. А если за дело взялась и Ленка.
   – Кто?
   – Ленка- итальянка. Ну, Элен. Она и своего не упустит и тебя не обидит.
   – А Вас?
   – И я в обиде не останусь. Решайся.
   – Подумаю, - односложно ответил Максим, падая на кровать.
   – Вот именно. Подумай. До вечера. А пока отдыхай - Син вскочил с кресла и быстро вышел.
   Юноша действительно добросовестно пытался подумать, но мысли путались. Здесь были и мысли про обворожительную красавицу, и про сегодняшний бой, и про таинственный турнир с неправдоподобным призом, и про свой самолет и про лишенного им сегодня рук карманника, и про онемевшего "быка", и вновь, дойдя до вопроса, что же с ним вообще творится, юноша крепко уснул. И снились ему удивительно красивые неонового цвета круги и треугольники на звездном ночном небе, и восторг свободного полета в этом же небе. - А ты говоришь, самолет, - продолжает спор Син, только это уже не Син, а парящий рядом отец…
   Но каким бы не был замечательным сон, встречи с такой женщиной Максим проспать не мог. За час до назначенного времени, он проснулся и стал готовиться - вновь полез в ванную.

Глава 20

   Элен, она же Ленка - итальянка, это же время тоже сидела в ванной. И хотя одно и тоже слово в данном случае объединяло совершенно разные предметы - гостиничную лохань для мытья сидя и чудо сантехнического искусства - многоместную джакузи со всевозможными прибабахами. Привычно расслабляясь подводным массажем, молодая женщина, тем не менее, нервно курила тонкую ароматную сигарету. Что- то с ней сегодня не так. Это было странно и даже смешно, но этот подросток, этот пацаненок, не выходил из головы. Она уже несколько раз ловила себя на том, что нетерпеливо поглядывает на часы. Для того, чтобы ускорить бег времени, она и полезла в ванну. (О, только доля этого. Ничего другого!) Просто, пока теперь прическа, пока одежда, пока боевая раскраска, вот и время… Женщина легко выпорхнула из ванной и в очередной раз воззрилась в зеркало. Хороша. Конечно, хороша. Все еще… Почему тогда? Говорят, это стареющих мадонн тянет на малолеток. А я? То есть, меня почему? Накинув ласково- мягкий махровый халат, она отдала тело на откуп сначала массажистке, затем визажистке и, закрыв глаза, вспоминала, чем же так притянул ее этот Орланчик. Он, безусловно, талантлив. Это тот самородок, из которого можно отшлифовать потрясающий бриллиант. И при умненьком бизнесе можно вытащить несколько миллионов. Или даже больше, чем несколько. Но это не то. Были уже сделки. Но такого волнения это не вызывало. Это они, ее протеже, хотели ее видеть. Впрочем, слово "видеть" здесь лишнее. А этот…мальчик. Он, впрочем, тоже… Ох уж эта детвора, улыбнулась она, вспомнив, как новый знакомый косился на ее ноги. Но не это… Тогда что же? Черт его знает, что! Вот хочется его видеть. Хочется поймать его взгляд. Вот! Взгляд!!! - поняла она. Один взгляд глаза в глаза - и что? Ну да, конечно - отступила эта гнетущая боль. Сейчас она опять навалилась и даже сигареты не так притупляют. А тогда… Да, тогда, когда он был рядом… Поэтому и тянет к нему магнитом. А не из-за старческих плотских утех - успокоила себя Элен и улыбаясь, одела легкое, выгодно очерчивающее ее стройную фигуру темно- вишневое платье. Она еще успела понравиться самой себе до того, как сообщили, что гость прибыл.
   Он был очень мил своей почти детской нескладностью в простеньких джинсах и безрукавке. Орланчик с удивлением осматривал просторный холл первого этажа, смахивающий на танцевальную площадку, выстеленный мозаичным полом и уходящим куда-то под четвертый этаж расписным потолком, с которого блестящим сталактитом тянулась вниз хрустальная люстра. Затем юноша увидел ее и одарил хозяйку таким восхищенным взглядом, что у той защемило сердце.
   – Это цветы необыкновенные - сказал он, протягивая букет где- то добытых полевых цветочков. Вот скажите, запах каких цветов Вам нравится больше всего?
   – Больше всего? - Элен на секунду задумалась и вдруг вспомнила запах лесных фиалок - цветов ее юности.
   – Вижу, вспомнили. А теперь не говорите. Просто понюхайте.
   – Что это значит? - удивленно спросила хозяйка, вдыхая этот полузабытый аромат. - Что за волшебство? Ведь это не фиалки!
   – Не волшебство, просто… фокус, - нашелся Максим.
   – Тем не менее, спасибо. Мне давно не доставляли такого удовольствия цветы.
   – Это еще начало, - опрометчиво пообещал польщенный гость, они еще не то могут.
   – Ты меня уже заинтриговал. Но проходи. Теперь интриговать буду я.
   Они прошли в столовую. Для Макса, привыкшего к коммунальной кухне, такой личный банкетный зал представлялся диковинкой, а накрытый стол - как минимум для семерых. Только увидев лишь два комплекта вилок- ложек- салфеток- бокалов он понял- ужин будет действительно на двоих.
   – Обычно я сажусь вон в том торце, - объясняла сервировку Элен. Но у нас деловой и несколько секретный разговор. Поэтому садись здесь, а я - напротив. Антруа тэт а тэт.
   – В четыре глаза, - улыбнулся гость.
   – Ты знаешь французский?
   – Да нет, только Бендера.
   – Там тоже было?
   – Да, есть там такой оборот.
   Когда они, обмениваясь необязательными фразами, устроились, появилась тень, открывшая бутылки, плеснувшая в бокалы и рюмки, и, пожелав приятного аппетита, исчезла.
   – Что будем пить за знакомство? Я на правах хозяйки рекомендую… Кстати, совсем забыла, ты может еще не пьешь спиртного совсем?
   Ударение на "еще" было намеренно издевательским намеком на возраст и юноша попался на подначку.
   – Нет, почему? Пью… иногда. Но только вино.
   – Ну, тогда вот этого. Марка тебе ничего не говорит, но поверь - вкусно. А я с твоего позволения сначала - коньячку. И не удивляйся. Для деловой женщины рюмка коньяку - панацея. Итак - за знакомство.
   Рюмка с бокалом приветственно звякнули. Макс пригубил вина - оно оказалось действительно удивительно приятным, а хозяйка махнула рюмку до дна.
   – Ну, вот, теперь давай икоркой. Ты, Орланчик, не стесняйся. Хотя, конечно… понимаю. Ладно, хоть это и не по правилам, но я за тобой поухаживаю.
   – Спасибо, но я не люблю икры.
   – Вот как? Бывает. Тогда вот рыбку. "Курочка" называется. Знаешь почему? На вкус, действительно курочка. Ну как?
   – Да, вкусно.
   – Тогда ешь, и не стесняйся. А лучше знаешь, я тебе сейчас всего наложу… Элен поднялась из за стола, и подойдя к гостю, начала накладывать в тарелку гостю понемногу от всего этого рыбно - мясного - фруктового изобилия. Потянувшись за каким- то парадным блюдом, она наклонилась прямо под взгляд юноши.
   – "Вот так!", - подумала она, увидев, как тот задохнулся и мучительно покраснел.
   – Вот так, - вслух сказала она. - Теперь пробуй и слушай меня. - Элен вновь села напротив и налила себе еще рюмку коньяка. - Давай выпьем. За тобой должок. Твой тост.
   Максим встал и подняв бокал, произнес тривиальное - за счастье, здоровье и любовь в этом доме.
   – Коротко и ясно, - протянула молодая женщина свою рюмку навстречу к бокалу. Ну, за такой тост до дна.
   – Я так много… у меня же завтра финал.
   – Ах да, да, да. Извини. Ну, тогда я одна. Она выпила, и уже собиралась что то сказать, но побледнела и застыла.
   – Что с Вами? вам плохо? - взвился Максим. - Позвать кого?
   – Подожди, не суетись. Замри, - процедила сквозь сжатые губы женщина. И когда мальчишка сел на место, начала бороться с болью. Да она опять пришла. Сначала заныла, затем запекла, затем обожгла правое легкое и отдалась где-то сзади. В отчаянии Элен посмотрела на гостя и встретила его взгляд. Совсем не тот, которым он коснулся тогда ее груди. Обеспокоенный, открытый, участливый. И какой- то еще. Что-то в нем было, потому что боль сначала вновь стала тупой, затем пульсирующей с убывающей с каждым ударом силой.
   – Ну вот и все, - улыбнулась она, отводя взгляд от этих загадочный глаз. Просто голова немного закружилась, - соврала Элен. _ Устала. Понимаешь, Орланчик, все приходится самой. Нет, не это - она обвела рукой вокруг. Для этого есть прислуга. А чтобы все это содержать, надо крутится. Ты ведь уже разузнал, кто я? И чем занимаюсь? И откуда первоначальный капитал? Так вот, ты не думай. Нормальная женщина своей красотой зарабатывает или, точнее, получает, только первоначальный капитал. Если она вообще живет этим, то она, знаешь сам, как называется. Для меня теперь мужчины - удовольствие, а не средство к существованию. Я что-то не так сказала? Да ты совсем еще… Ну да ладно. Перейдем к делу. И к горячему. Ты почему не ешь? Невкусно?
   – Очень вкусно. Я многого раньше и не пробовал такого. А Вы?
   – Нельзя мне много. Разжирею. Обаблюсь.
   – Вы? Да никогда! - Это вновь было сказано столь искренне и простодушно, что снова приятно сжалось сердце, и забылась только что ушедшая боль.
   – Ладно- ладно, Орланчик. А ты научился уже говорить комплименты. Ну, не хочешь, перейдем к горячему. И в прямом и в переносном смысле.
   По невидимому знаку или сигналу та же тень в момент поменяла и сервировку и напитки. И вскоре на столе удивительным ароматом обволакивали кухню какие- то мясные горячие блюда.
   – Это фазан, это куропатка, это - дик. То есть, сегодня день дичи. Бери уж лучше сам. А то, вижу, стесняешься, когда за тобой ухаживаю.
   Максим не стал возражать, положил себе по ломтю каждого из блюд.
   – А Вам?
   – Тоже по кусочку. И вино. Под дичь - красное. Знаешь, я тебе коктейль сделаю. В Болгарии научили. Кагор - приторно - сладкий, а Кадарка - пресновата. Вот мы и смешивали - "Кагорка" получалась. Вот так. И мне тоже. Хватит коньяку. Теперь кушай и слушай, - Элен уже без тостов пригубила из нового бокала и начала вербовку неофита.
   – Думаю, ты знаешь, что я пригласила тебя не за красивые глаза. - Она взглянула в глаза подростка, подумала, что они, действительно красивые и сбившись, замолчала.
   – Да, Син говорил мне о турнире, - выручил её гость.
   – Вот - вот, - подхватила Элен. - Кто говорил?
   – Да тренер мой. Синица его фамилия. А Син, - ну, мы его так зовём.
   – Ну, не знаю, что он говорил, но объясню полнее. Подростковый турнир по взрослым правилам. В штатах. Трудный, бои на вылет каждый день. До финала - шесть. Но и гонорар победителю - триста тысяч баксов. Представляешь?
   – Син говорил о миллионе…
   – Совсем дитя, - прокомментировала Элен. С кошачьей грациозностью она обогнула стол и села на свободном стуле рядом с Максимом.
   – Слушай меня, мальчик. Миллион - это приз за первое место. Всей нашей конюшне, или, если хочешь, команде. И плюс, если ты понимаешь, легализация доходов. Тебе объяснили, что турнир нелегальный? Ну, не совсем официальный, - смягчила она понятие.
   – И получается тому, кто этот приз завоевал, только третья часть?
   – Да, увы, так получается. Ни я, ни мои помощники от своей доли не откажутся и даром для тебя работать не будут. Даже за красивые глаза, вновь вырвалось у нёё. - Но ты не расстраивайся. Триста тысяч- большие деньги. И потом- это только начало. Ведь ты так молод, - она словно шутя потрепала юношу по короткой густой прическе. От этой шелковистости еще полудетских волос у хозяйки перехватило дыхание.
   – И если ты будешь со мной, - приблизившись вплотную к Максиму, зашептала ему на ухо молодая женщина, ты станешь и великим, и знаменитым и богатым…
   Как она и рассчитывала, юноша повернулся на эти слова, и их губы почти случайно соприкоснулись. Элен ощутила их мягкую припухлость, утонула во взгляде так влекущих её глаз и, казалось, остановив сердце, была готова раствориться в фейерверке чувств.
   – Вам лечиться надо! - словно ведром ледяной воды обдал её голос подростка.
   – Ч…ч…то? - машинально переспросила хозяйка, отстранившись от Максима. Через мгновенье она, свалив стул, отпрыгнула от стола.
   – Убирайся. Убирайся! Убирайся!!! Мелкая тварь!!! - Элен, принимая слова гостя, как хамский отказ от взаимности, перешла на визг. От ярости она то бледнела, то покрывалась густой краснотой.
   – Мелкая дрянь! Это ты мне? Мне??? - она оглядывалась, прикидывая чем запустить в недавно обожаемого подростка, затем изготовилась броситься на него и разорвать на части.
   – Но Вам надо лечиться! - изумляясь реакции и отступая к дверям, повторил Максим. - Что Вы так? У Вас же правда, сильные боли в лёгких?
   – Так ты о чём? - опустила вдруг руки молодая женщина. Кровь вновь резко схлынула с лица.
   – Вы больны. Боюсь, что сильно больны, - с опаской приближаясь к этой пантере, начал объяснять подросток. - Я это в глазах увидел. Эта гадость иногда из глаз выглядывает.
   – Ладно, садись и рассказывай. И извини. Я плохо подумала. Да ты тоже хорош. Нашел когда…
   – Как только увидел…- начал было подросток. Потом вспомнил, когда увидел. Ну, не дурак же он был. Понял. И поняв, что подумала о его фразе женщина, даже растерялся…
   – Но Вы совсем не так… разве я мог бы… - начал объясняться он.
   – Ладно, мальчик. Проехали дальше. Теперь вижу - не мог, - извиняюще махнула рукой Элен. - Продолжим. Я выпью, а ты рассказывай, что и где ты там увидел.
   Она вновь села на своё место напротив гостя и для успокоения залпом выпила рюмку коньяку. Короткий рассказ Максима о том, что с недавнего времени стал видеть серьёзные болезни, молодая женщина выслушала с напряженным недоверием.
   – И у меня…
   – Рак, - с жестокой непосредственностью подтвердил Максим. _ И если бы вы мне разрешили…
   – Ну?
   – Эээ… присмотреться, - подыскал слово Максим.
   – Ладно, давай… - так же недоверчиво позволила Элен.
   Максим осторожно подошёл к "итальянке", протянул к ней ладони, и убедившись, что та сидит тихо и не перечит, зажмурился. Через несколько мгновений он мысленно увидел того, кто в самый неподходящий момент выглянул из женских глаз. Да, оно было здесь, это чудовище. Оно не только разбухло в правом лёгком, но протянула щупальца к почкам и позвоночнику.
   – У вас давно боли в лёгком, теперь побаливает спина и почки, - скорее констатировал, чем спросил юноша, открывая глаза и опуская руки.
   – Да, ну да. Что, подтверждается?
   – Да, - коротко сообщил Максим. И знаете…
   – Всё, молчи, - оборвала его Элен. Она лихорадочно обдумывала варианты. Всё это походило на какую- то клоунаду. Может, пацан, споров глупость, теперь вот так пытается выбраться сухим из воды? Могло быть. Но боли, боли… Может, "засланный казачёк"? Не похож. Хотя, кто их сейчас знает. Прознали про боли, подпустили вот такого артиста, запугают, а потом "чудодейственный бальзам" толканут или какого экстрасенса? Хотя, зачем экстрасенса "потом"? Вот он. Сидит и ухом не ведет. Сообщил такую новость - и абсолютно спокоен. Ну что же, маленький пройдоха…
   – Ну что же, - вслух продолжила она.- Ты плохой гонец. В старину короли таким отрубали головы. Я здесь королева. Поэтому… поэтому я пока тебя заточу в темницу. До утра останешься здесь. У меня. В твоём распоряжении эта столовая, гостевая - пошли, покажу- и спальня. Если хочешь, могу организовать сауну. Но из дома - ни шагу. Договорились? Да и без всяких договоров тебя просто не выпустят.
   – Только Сину позвоню, - безмятежно согласился пленник.
   – Это сколько угодно, - дала добро Элен и взялась за сотовик. В течение четверти часа всё было договорено, и она кинулась к выходу, ещё раз предупредив подростка о его положении и о том, чтобы её не ждал.
   После отъезда хозяйки, Максим переговорил с Сином, связался с отцом, поболтал с Серым, затем запустив навороченный комп, надолго застрял на сайте НАСА. Где-то в районе полуночи, с сожалением оторвавшись от материалов по Марсу, он приступил к гигиеническим процедурам в огромном, похожем на какую-то операционную санузле, после чего завалился спать в столь же огромной спальне, на гигантской по его меркам кровати.
   Элен приехала значительно позже. С потухшим взором, сникшая и сразу постаревшая. Экспресс- анализ подтвердил диагноз, с такой жестокой бесцеремонностью поставленный этим пареньком. Пряча глаза, профессор (а за такие бабки среди ночи поднимаются и профессора) выдавил из себя, что болезнь зашла очень далеко, что теперь и о химиотерапии речь не идет, только операция.
   – Если хотите жить, лёгкое надо удалять… Это - прежде всего. А потом…
   – Спасибо, профессор, наслышана про "потом".
   – Нет, почему-же… Бывают случаи…
   – Давайте прямо. Чего уж там. Сколько мне осталось?
   – Этого никто и никогда Вам не сможет сказать!
   – Ну, хорошо. Какая стадия?
   – Понимаете, по экспресс- анализам… Надо досконально исследовать…
   – Профессор!
   – С третьей на четвёртую, - сдался, наконец, эскулап.
   – Но я не чувствую боли!
   – Совсем?
   – Нет, бывало. Но я думала…
   – Почти все " думают". А надо сразу к нам. Ведь на начальных этапах…
   – "Рак успешно лечится". Знаю, профессор. Мне- то что теперь на моём этапе делать?
   " Думать о вечном" - хотел сказать правду невыспавшийся доктор, но предложил немедленно ложиться к ним в специализированную клинику.
   – Нет, профессор. Немедленно не получится. Спасибо. Кстати, фамилия " Белый" Вам не о чём не говорит?
   – Среди пациентов или коллег таких нет. А что?
   – Нет, ничего. До свидания.
   Дома она первым делом наполнила до краёв водкой здоровенный бокал и, не прерываясь, выпила. Затем села за уже убранный стол и начала собираться с мыслями. Через несколько минут приятно потеплело в желудке и вроде бы прояснилось в голове. Она приняла решение. Тихонько вошла в гостевую спальню и взглянула на безмятежно спящего юношу. Тяжело вздохнула: "Как всё хорошо начиналось" и пошла к себе. При современной фармакологии уснуть можно при любом стрессе.

Глава 21

   Утром Максим проснулся от стука в дверь. Элен была уже в полной боевой готовности и наверняка что-то надумала.
   – Давай, бегом умываться одеваться, жду тебя в столовой - и она исчезла. Максим постарался справиться побыстрее, и уже через каких-то четверть часа сидел за знакомым столом. Только сегодня стол не ломился от яств. Фрукты. Какие-то соки, кофе - уже в чашке, пару вареных яиц в серебряных… этих… ну не скажешь же, "подъяишниках".
   – На завтрак много есть вредно, - объяснила она.
   – Перед боем вообще не стоит.
   – Как спалось?
   – Спасибо, неплохо, но непривычно.
   – Что непривычно?
   – Ну, слишком все просторно. В спальне, как в музее, в туалете, как в поле, горизонта не видно.
   – Ничего, со временем привыкается. Давай ешь, нам скоро в путь.
   – Да, Вы меня отвезете?
   – Ты едешь со мной.
   – Но куда?
   – Угадай с трех раз.
   – Но у меня бой. Финал…
   – Забудь. Не до мордобоя сейчас. В столицу. Для окончательного диагноза.
   – Значит этот?
   – Да. Но я не верю. Как-то странно… Что- то здесь не так. Проверим. И пока не убежусь, тебя не отпущу.
   – А когда убедитесь, что тогда?
   – Ты жестокий мальчишка. Чего ты мне желаешь? - бледно улыбнулась Элен. - Если убежусь - катись на все четыре стороны. Не до тебя будет… Но пока - за мной.
   Очень скоро Максим с интересом смотрел в иллюминатор. Деньги решали все - и нашлись билеты в бизнес-класс на ближайший рейс, и документов у подростка никто не спросил. А что если, - мелькнула у него одна мысль.
   Скажите, Элен, Вы в кабине пилотов бывали?
   Оторванная от своих тягостных мыслей попутчица переварила вопрос, затем раздраженно помотала головой.
   – Я тоже, - соврал юноша. - А хотелось бы. Давайте попросимся.
   – Отстань. Какое-то детство.
   – Так Вы меня дитем и считаете. Ну попросите, пожалуйста. Вы ведь для них - закон.
   – Ладно, вздохнула она, нажав на кнопку вызова, и передрав возникшему стюарду свою просьбу. Тот улыбнулся, исчез, вновь появился, и вновь исчез, уже с долларами в кулаке. Затем поманил за собой юношу.
   В кабине было по - особому, по самолетному уютно. Такую ауру умеют создавать опытные, притершиеся друг к другу и к самолету, экипажи.
   – Что, тоже летчиком мечтаешь? - встретил его вопросом командир - уже пожилой по Максимовым меркам, довольно грузный летчик.
   – Угу, - подтвердил юноша, не отрываясь от неба, распахнутого перед лобовыми стеклами пилотской кабины. Это называется "миллион на миллион"? - кивнул он вперед.
   – Да, такая видимость так и называется. Читал где- то?
   – Да нет, батька рассказывал. Он тоже летчик.
   – На чем летает?
   – На девяностопятых.
   – Серьезная машина. До отставки сам на ней… А как фамилия батьки-то? Может знакомый?
   – Белый.
   – Что, тот самый?
   – Ну да. Знаете?
   – Только читал. Но он у тебя молодец. И ты, значит, по его стопам хочешь?
   – Угу, - вновь односложно ответил Макс, на этот раз разглядывая приборы. Я думал, у пассажирских приборная доска поменьше. А здесь - вона.
   – Был в военном? Ну, конечно, отец проводил. А ну, давай, садись - командир встал и уступил просиявшему юноше место. Борис, контролируй.
   – Ну что Вы, я же не пацан, чтобы штурвал ворочать и автопилот отключать.
   – Знаешь о той катастрофе? Совсем глупо вышло, конечно,- потемнел командир. Теперь, если кого вот так сажаем, то один из нас обязательно контролирует… Ну как, где лучше? Да не стесняйся, я и сам того же мнения, - понял командир смущение подростка. Но это дело привычки. А, может, призвания. Вот Борис эту кабину на кабину "медведя" не поменяет. Правда?
   – Конечно, - подтвердил второй пилот, не отрываясь от приборов.
   – Много ты понимаешь. Военная авиация - вольная птица. Сами маршрут начертили и сами поперли. Через Северный полюс, к Штатам, полюбовались на их "Кеннедей" и "Рейганов", себя показали - и- назад. А здесь мы воздушные извозчики. От маяка к маяку, от диспетчера к диспетчеру.
   – Вольные птицы, - пробурчал Борис. - Тундра, казарма, тревоги, и, как сами рассказывали, даже в выходные, куда не двинься - в течение двух часов после вызова чтобы был как штык. А здесь сутки рейса - три дома. Вот где вольная птица. Ты, малый, подумай, чего хочешь - жить или служить.
   – Ну-ну, не расхолаживай юношеский патриотизм. Да и сам он знает, получше тебя жизнь военных-то. Ладно, дружище, как тебя…
   – Максим.
   – Ладно, Макс. Посмотрел, сравнил. Насладился. Скоро посадка, так что не взыщи.
   – Знаю. Спасибо Вам огромное. И Вам спасибо.
   – Мне то за что? - удивился второй пилот.
   – Буду думать.
   – А-а-а. Давай. Говорят, иногда полезно.
   Переполненный впечатлениями юноша вернулся на свое место. Попутчица то ли спала, то ли задумалась. Сидевший на соседнем кресле горилла и похожий на его брата второй бык рассматривали какие-то журналы. Ведь оба правы - подумал Макс о словах пилотов… Но больше всего прав, конечно, Син. Вот если бы свой самолет. Самолетик. Или, поначалу, дельтаплан. Интересно, сколько стоит дельтаплан?
   – Почем дельтапланы, не знаете? - поинтересовался он у горилл.
   – Что, какие планы? - наморщил лоб собеседник.
   – Дельта планы.
   – Не знаю ни о каких таких планах - отрезал горилла.
   – Это самолетики такие, типа планеров - пояснила горилла- брат.
   – Шуточки шутить вздумал? - злобно покосился на подростка первый.
   – Нет, я серьезно. Купить хочу.
   – Подожди, настанет время моих шуток.
   – Это вряд ли, дяденька.
   Просьба пристегнуть ремни прервала эту содержательную беседу
   В действительности Элен не спала. Да и кто бы уснул? То, чего она панически боялась, вроде, случилось. Она до жути, до паники боялась этой проклятой болезни. От нее умер в еще молодом возрасте отец. Бабка и тетка. И что, теперь ее черед? Ладно бы, в каких пятьдесят. Но сейчас? Когда еще жить и жить? Когда уже есть возможность жить, а не существовать? Ну нет, она будет бороться! И тут же пришлось подавить тяжелый вздох. Практически у всех вот так начиналась агония. Борьба, какие- то снадобья, какие-то травы, дикие "народные" рецепты. А потом затухание, затравленный взгляд, наркотики для обезбаливания и все равно - усыхание и смерть. Уж лучше было бы и не знать. Все этот пацан. Ишь, сидит, подначивает ее телохранителей. Ничего, я ему еще настроение подпорчу. И не только ему. Если подтвердится, я так хлопну дверью… А если не подтвердится, если это заговор мошенников, ну, тогда… тогда… Нет, слишком уж тонко. Да и не похожи они на пройдох - ни этот мальчик, ни тот доктор. Глупо. Ну, недолго осталось. Уже просят пристегнуть ремни. Господи, ну сделай это дурным сном, ну пусть диагноз не подтвердится!

Глава 22