Страница:
– Что?
– У оркестра - танец цветов из Щелкунчика.
– А теперь смотрите на клумбы - прошептал, сосредотачиваясь Максим…
– Вот за это меня одна девушка назвала Принцем цветов, - улыбнулся, вытирая пот, юноша, когда все закончилось.
– Но послушай, это же чудо, это феерия, - почему- то прошептала Элен, все еще не отрывая глаз от вновь уснувших на клумбах цветов. И она была права, назвав происшедшее феерией. На этот раз просыпались и распускали свои замечательные бутоны не луговые цветы и по клумбам разливались все цвета радуги. Кроме того, Максиму не пришлось передавать проснувшимся созданиям музыку - она уже звучала. А когда он настроил чувствительность лепестков в такт с вальсом, цветы сами начали раскрываться, сворачиваться и даже покачиваться так, как сами чувствовали звуки музыки. По голосам из соседних беседок было понятно, что невиданное зрелище захватило и других посетителей. А когда кто- то из администраторов осветил происходящее прожектором, это вообще превратилось в сказку, в ту самую феерию. Затем цветы стали уставать, начал уставать и Максим. Дождавшись последнего такта музыки, он отпустил их на покой и сейчас сидел, вытирая пот и улыбаясь восторгу молодой женщины.
– Да, Принц цветов… Эта девушка, конечно, в тебя влюблена, если нашла такое сказочное сравнение. Да и та, которая Повелителем мух назвала - с нервным смешком прокомментировала Итальянка. Эта, вторая, просто тебя боится. И правильно делает. Ох, бесенок, бесенок, посводишь ты с ума этих девчушек. Да ладно. Не мое дело. Что же вечер удался. Пора, наверное, а?
Гарсон, подавая счет, вдруг обрел дар речи и уточнил, не будут ли они так любезны принять буквально на несколько секунд хозяина этого заведения.
– Если самого Ираклия Самедовича, то конечно, - согласилась Элен. И вскоре тот ввалился к ним, сразу значительно уменьшив объем беседки.
– Здравствуйте, дорогие гости. Прошу прощения за то, что отнимаю ваше драгоценное время. Позвольте представиться, - хозяин этого ресторанчика Ираклий. С Вашей, мадам, старшей сестрой, я несколько знаком по спортивным увлечениям, а вот Вас и этого юношу вижу у нас впервые.
– Да ладно, тебе, Самедович. Конечно, ты мастер комплиментов, но тут ты уже переборщил.
– Элен? Не может быть. Или освещение такое, или… ну, не знаю - подчеркивая свое изумление, широко развел он свои богатырские руки. Но, так даже и лучше. Когда все это с цветами закончилось, мои гости пережили такое восхищение, что не находили слов. А знаешь, кто у меня сегодня? - он что- то прошептал на ухо Светлане. Они сказали, завтра приведут специально - он вновь прошептал что- то такое, что теперь вздрогнула и гостья. Вот я и мечусь, ищу, кто этот фокус придумал. Мне сказали, что музыку заказали вы. Вот я и примчался спросить, может это вы дорогая, или этот таинственный незнакомец? Один раз. Повторить. Завтра. За любые деньги. За меня самого. За пожизненное круглосуточное обслуживание.
– Нет, - поморщившись, ответил Максим.
– Нэт - это не Вы или не те условия? - насторожился хозяин. Так называйте свои.
– Нет - это мы не готовы ответить, - вступила в разговор Итальянка. Понимаешь, Самедович, это редко и трудно. И не профессия, а так, для души. А сделаешь тебе, другие привяжутся, да и сам не отстанешь.
– Честью своей клянусь, семьей своей клянусь, - полная анонимность и один раз. Скажу им, что такое раз - два в сто лет бывает. Выручай, джигит, всю жизнь тебе верным кунаком буду.
– У меня послезавтра деловая встреча.
– Отвезем. Успеешь. Только если на Луне- не успеешь. Но тогда подождут. Я умею уговаривать подождать - вот Леночка знает.
– Да уж, и не только подождать, - многозначительно улыбнулась Элен.
– Юноша, поверь мне, я редко прошу. Если прошу, значит очень надо.
– Ладно, пойдем- тронул женщину за руку все еще хмурый Максим.
– Ладно, это договорились? - уточнил Самедович.
– Договорились - договорились, - успокоила хозяина молодая женщина.
– Вот и славно. Кто выполняет мои просьбы, юноша, тот никогда не жалеет.
– А кто не выполняет - вдруг на полпути остановился Максим.
– Тот жалеет. Но только иногда. Когда самому помощь нужна.
– Хорошо, вздохнул подросток. До завтра.
– Любые апартаменты, любой заказ, любая музыка. Все, что пожелаете, что надо для этого…
– Фокуса, - обидчиво уточнил Максим.
– Извини, дорогой, что так у меня это слово вырвалось. Не надо быть джигиту обидчивым по мелочам. Все что надо для этого чуда. Так точнее?
И за сегодняшнее чудо все - за счет заведения.
– Подожди, да подожди же, Максим, - она впервые назвала юношу по имени и тот, осознав это, остановился. - Ну давай, не злись. Давай присядем и все обсудим. Ну что ты как ежик? - увещевала Элен парнишку, садясь на садовую скамейку в парке того же ресторана.
– А что вы за меня решаете? Фокусника нашли. В ресторане клиентов забавлять. Не для этого у меня этот… эти… способности - нашел он скромное слово.
– Конечно, дурачок, конечно не для этого.
– Зачем же тогда Вы…
– Помолчи и серьезно послушай меня, хорошо? Побудь серьезным и взрослым, а не молодым петушком. Ну вот и хорошо. Дуйся, только слушай. Вопрос, конечно, не в деньгах. С твоим миллионом они тебе не нужны. Так? И миллион не нужен? Ну-ну, допустим. Но тебе его никто и не предлагал. Предлагали другое - бесплатное и круглосуточное обслуживание. Это - так называемый золотой абонемент. И это - не вход на кухню ресторана. Это - вход в элиту столичного бомона. Понимаешь? Это сливки двойной сепарации - сливки сливок. У меня такого абонемента нет, и не будет. Если только под тебя не одарит. Я не знаю и не спрашиваю, какие у тебя делишки с этим твоим Игнатом. Но если бы он знал, где ты вращаешься, если бы знал о золотом абонементе к Ираклию - он бы на карачках приполз. Это первое. Не убедила? Видимо, нет. Ладно, слушай дальше. Она наклонилась к юноше и начала шептать, щекоча его своим дыханием.
– Ираклий не тот человек, которому отказывают. Которому можно отказать. Он своего добьется. А если нет - страшно отомстит. Он умеет больно ударить. Не боишься? За себя не боишься. Зря за близких? За отца, например.
– Он не посмеет. Не посмел бы…
– Офицера, Героя? - не смеши меня, мальчик. Его нукерам плевать, и ему тоже. Поэтому, уж очень это хлопотно и неблагодарно - идти поперек. А так он нам может пригодиться.
– Нам? Нам?
– Ну да. Нам. Уже появилась у меня одна мыслишка… Ладно- ладно, не вскакивай. Это к слову. Ну и последнее… Это все таки еще один вечер. Если честно, не хочу с тобой расставаться. Я вернулась к жизни. Благодаря тебе вернулась. Поэтому… ну, не знаю, думай, что хочешь - по девчачьи вдруг всхлипнула она.
–Да ладно Вам, - смутился проявлению слабости этой "железной леди" Максим.- Убедили. Надо так надо. А он, правда, доставит нас к сроку?
– На его личном самолете.,Или вертолете. Как уж быстрее будет.
– Ого!
– Макс, ресторан, даже такой - это крыша. Чем он ворочает - я не знаю, а догадки, слухи - меньше будешь знать… Скажи мне лучше вот что… все вот эти ммм чудеса, они ведь не новые, правда? Кому - то ты их уже показывал. Своим девушкам. Скажи, а мог бы ты… хоть какое маленькое - для меня. Личное чудо, а? Малюсенькое, но мое. Я понимаю, что я для тебя старая тетка, пациентка, и ты ничем не обязан - быстро стала оправдываться Элен…
– Ну зачем Вы? - выдернул свои руки из ее ладоней юноша. Я ведь не врач. Не лечу по заказу. Если взялся, значит… значит…
– Значит, что? - напряглась в ожидании молодая женщина.
– Значит…, ай, да сами Вы понимаете. Говорите, маленький фокус?
– Чудо. Малюсенькое такое, личное.
– Давайте попробуем. Знаете, мне снилось, что я пишу и рисую на звездном небе. Попробуем?
– Не поняла. Но тебе виднее, Принц цветов.
– Помолчим. Смотрите вон туда, где потемнее - он показал на просвет в небе между несколькими яркими звездами. И смотрите внимательно. Наверное, это будет недолго.
Элен послушно кивнула и положив голову на его плечо (не помешаю?) начала смотреть в указанную темень.
Вначале там появилась маленькая дрожащая звездочка, потом еще одна, потом еще… Вскоре там, где была тьма, роился звездный шар. Он ярко заструился и вытянулся в курсив Элен,подержался, попульсировал, затем вновь вспыхнул и брызгами рассыпался во все стороны.
– Это что же? Это как? - ошалело шептала итальянка.
– Красиво, правда?- улыбался в ответ Максим.
– И это - на небе? Это что, весь мир видел? Что теперь подумают?
– Нет, весь мир не видел. Вы же хотели маленькое личное чудо. Вот Вам на память.
– Но как это? Нет, я не успокоюсь, пока не объяснишь. Это уже… Нет, мне просто страшно - взмолилась обладательница личного чуда. Умоляю, объясни…
– Ладно, чего там. Хотите пару звездочек из той надписи? - Он сосредоточился и вскоре на платье сели один, потом другой, а затем и третий светлячок со своими капельками света.
– Вот, они. Я их попросил и они откликнулись. И были недалеко, так что весь мир не увидел.
– Ну, спасибо. А то я уж испугалась - облегченно, но и несколько разочарованно рассмеялась Элен. Ну что же, пора?
Мотор быстро довез их до гостиницы. Было еще довольно рано, когда они распрощались. Почти всю ночь итальянка прислушивалась к звукам из спальни юноши. Казалось вот - вот… Не дождалась. Надо было самой. Гордая дура, - вытерла она слезы обиды и, наконец, уснула.
Максим тоже долго не мог уснуть. Имея уже некоторый опыт общения с женщинами, он понимал суть взглядов, жестов своей прекрасной напарницы, понимал интонации ее голоса, знал - ждет. Но пойти к ней не мог. Что-то похожее на отвращение, нет, на брезгливость, просыпалось в нем при мыслях об интиме с Итальянкой. После того, как он видел все это, обезображенное болезнью, опутанное паутиной метастаз, разорванное самопальным абортом. После того, как каждое мысленное продвижение по охваченному болезнью органу отвечало болью… нет. Одно лишь тело, пусть теперь здоровое, сейчас его не влекло. А полюбить, - да не любил он ее - чего перед собой то ломаться. Не любил и не хотел. Покончив с этим, Максим задумался над тем, что же они выяснили. Ничего, - вздохнул он. Еще и на этих мелочах попался. Нужен мне этот золотой билет, между этих бандюг и гомиков тусоваться! Пора домой. А то еще во что вляпаюсь, - решил он, засыпая. Хотя, посмотреть на всех этих звезд живьем…
Глава 24
Глава 25
– У оркестра - танец цветов из Щелкунчика.
– А теперь смотрите на клумбы - прошептал, сосредотачиваясь Максим…
– Вот за это меня одна девушка назвала Принцем цветов, - улыбнулся, вытирая пот, юноша, когда все закончилось.
– Но послушай, это же чудо, это феерия, - почему- то прошептала Элен, все еще не отрывая глаз от вновь уснувших на клумбах цветов. И она была права, назвав происшедшее феерией. На этот раз просыпались и распускали свои замечательные бутоны не луговые цветы и по клумбам разливались все цвета радуги. Кроме того, Максиму не пришлось передавать проснувшимся созданиям музыку - она уже звучала. А когда он настроил чувствительность лепестков в такт с вальсом, цветы сами начали раскрываться, сворачиваться и даже покачиваться так, как сами чувствовали звуки музыки. По голосам из соседних беседок было понятно, что невиданное зрелище захватило и других посетителей. А когда кто- то из администраторов осветил происходящее прожектором, это вообще превратилось в сказку, в ту самую феерию. Затем цветы стали уставать, начал уставать и Максим. Дождавшись последнего такта музыки, он отпустил их на покой и сейчас сидел, вытирая пот и улыбаясь восторгу молодой женщины.
– Да, Принц цветов… Эта девушка, конечно, в тебя влюблена, если нашла такое сказочное сравнение. Да и та, которая Повелителем мух назвала - с нервным смешком прокомментировала Итальянка. Эта, вторая, просто тебя боится. И правильно делает. Ох, бесенок, бесенок, посводишь ты с ума этих девчушек. Да ладно. Не мое дело. Что же вечер удался. Пора, наверное, а?
Гарсон, подавая счет, вдруг обрел дар речи и уточнил, не будут ли они так любезны принять буквально на несколько секунд хозяина этого заведения.
– Если самого Ираклия Самедовича, то конечно, - согласилась Элен. И вскоре тот ввалился к ним, сразу значительно уменьшив объем беседки.
– Здравствуйте, дорогие гости. Прошу прощения за то, что отнимаю ваше драгоценное время. Позвольте представиться, - хозяин этого ресторанчика Ираклий. С Вашей, мадам, старшей сестрой, я несколько знаком по спортивным увлечениям, а вот Вас и этого юношу вижу у нас впервые.
– Да ладно, тебе, Самедович. Конечно, ты мастер комплиментов, но тут ты уже переборщил.
– Элен? Не может быть. Или освещение такое, или… ну, не знаю - подчеркивая свое изумление, широко развел он свои богатырские руки. Но, так даже и лучше. Когда все это с цветами закончилось, мои гости пережили такое восхищение, что не находили слов. А знаешь, кто у меня сегодня? - он что- то прошептал на ухо Светлане. Они сказали, завтра приведут специально - он вновь прошептал что- то такое, что теперь вздрогнула и гостья. Вот я и мечусь, ищу, кто этот фокус придумал. Мне сказали, что музыку заказали вы. Вот я и примчался спросить, может это вы дорогая, или этот таинственный незнакомец? Один раз. Повторить. Завтра. За любые деньги. За меня самого. За пожизненное круглосуточное обслуживание.
– Нет, - поморщившись, ответил Максим.
– Нэт - это не Вы или не те условия? - насторожился хозяин. Так называйте свои.
– Нет - это мы не готовы ответить, - вступила в разговор Итальянка. Понимаешь, Самедович, это редко и трудно. И не профессия, а так, для души. А сделаешь тебе, другие привяжутся, да и сам не отстанешь.
– Честью своей клянусь, семьей своей клянусь, - полная анонимность и один раз. Скажу им, что такое раз - два в сто лет бывает. Выручай, джигит, всю жизнь тебе верным кунаком буду.
– У меня послезавтра деловая встреча.
– Отвезем. Успеешь. Только если на Луне- не успеешь. Но тогда подождут. Я умею уговаривать подождать - вот Леночка знает.
– Да уж, и не только подождать, - многозначительно улыбнулась Элен.
– Юноша, поверь мне, я редко прошу. Если прошу, значит очень надо.
– Ладно, пойдем- тронул женщину за руку все еще хмурый Максим.
– Ладно, это договорились? - уточнил Самедович.
– Договорились - договорились, - успокоила хозяина молодая женщина.
– Вот и славно. Кто выполняет мои просьбы, юноша, тот никогда не жалеет.
– А кто не выполняет - вдруг на полпути остановился Максим.
– Тот жалеет. Но только иногда. Когда самому помощь нужна.
– Хорошо, вздохнул подросток. До завтра.
– Любые апартаменты, любой заказ, любая музыка. Все, что пожелаете, что надо для этого…
– Фокуса, - обидчиво уточнил Максим.
– Извини, дорогой, что так у меня это слово вырвалось. Не надо быть джигиту обидчивым по мелочам. Все что надо для этого чуда. Так точнее?
И за сегодняшнее чудо все - за счет заведения.
– Подожди, да подожди же, Максим, - она впервые назвала юношу по имени и тот, осознав это, остановился. - Ну давай, не злись. Давай присядем и все обсудим. Ну что ты как ежик? - увещевала Элен парнишку, садясь на садовую скамейку в парке того же ресторана.
– А что вы за меня решаете? Фокусника нашли. В ресторане клиентов забавлять. Не для этого у меня этот… эти… способности - нашел он скромное слово.
– Конечно, дурачок, конечно не для этого.
– Зачем же тогда Вы…
– Помолчи и серьезно послушай меня, хорошо? Побудь серьезным и взрослым, а не молодым петушком. Ну вот и хорошо. Дуйся, только слушай. Вопрос, конечно, не в деньгах. С твоим миллионом они тебе не нужны. Так? И миллион не нужен? Ну-ну, допустим. Но тебе его никто и не предлагал. Предлагали другое - бесплатное и круглосуточное обслуживание. Это - так называемый золотой абонемент. И это - не вход на кухню ресторана. Это - вход в элиту столичного бомона. Понимаешь? Это сливки двойной сепарации - сливки сливок. У меня такого абонемента нет, и не будет. Если только под тебя не одарит. Я не знаю и не спрашиваю, какие у тебя делишки с этим твоим Игнатом. Но если бы он знал, где ты вращаешься, если бы знал о золотом абонементе к Ираклию - он бы на карачках приполз. Это первое. Не убедила? Видимо, нет. Ладно, слушай дальше. Она наклонилась к юноше и начала шептать, щекоча его своим дыханием.
– Ираклий не тот человек, которому отказывают. Которому можно отказать. Он своего добьется. А если нет - страшно отомстит. Он умеет больно ударить. Не боишься? За себя не боишься. Зря за близких? За отца, например.
– Он не посмеет. Не посмел бы…
– Офицера, Героя? - не смеши меня, мальчик. Его нукерам плевать, и ему тоже. Поэтому, уж очень это хлопотно и неблагодарно - идти поперек. А так он нам может пригодиться.
– Нам? Нам?
– Ну да. Нам. Уже появилась у меня одна мыслишка… Ладно- ладно, не вскакивай. Это к слову. Ну и последнее… Это все таки еще один вечер. Если честно, не хочу с тобой расставаться. Я вернулась к жизни. Благодаря тебе вернулась. Поэтому… ну, не знаю, думай, что хочешь - по девчачьи вдруг всхлипнула она.
–Да ладно Вам, - смутился проявлению слабости этой "железной леди" Максим.- Убедили. Надо так надо. А он, правда, доставит нас к сроку?
– На его личном самолете.,Или вертолете. Как уж быстрее будет.
– Ого!
– Макс, ресторан, даже такой - это крыша. Чем он ворочает - я не знаю, а догадки, слухи - меньше будешь знать… Скажи мне лучше вот что… все вот эти ммм чудеса, они ведь не новые, правда? Кому - то ты их уже показывал. Своим девушкам. Скажи, а мог бы ты… хоть какое маленькое - для меня. Личное чудо, а? Малюсенькое, но мое. Я понимаю, что я для тебя старая тетка, пациентка, и ты ничем не обязан - быстро стала оправдываться Элен…
– Ну зачем Вы? - выдернул свои руки из ее ладоней юноша. Я ведь не врач. Не лечу по заказу. Если взялся, значит… значит…
– Значит, что? - напряглась в ожидании молодая женщина.
– Значит…, ай, да сами Вы понимаете. Говорите, маленький фокус?
– Чудо. Малюсенькое такое, личное.
– Давайте попробуем. Знаете, мне снилось, что я пишу и рисую на звездном небе. Попробуем?
– Не поняла. Но тебе виднее, Принц цветов.
– Помолчим. Смотрите вон туда, где потемнее - он показал на просвет в небе между несколькими яркими звездами. И смотрите внимательно. Наверное, это будет недолго.
Элен послушно кивнула и положив голову на его плечо (не помешаю?) начала смотреть в указанную темень.
Вначале там появилась маленькая дрожащая звездочка, потом еще одна, потом еще… Вскоре там, где была тьма, роился звездный шар. Он ярко заструился и вытянулся в курсив Элен,подержался, попульсировал, затем вновь вспыхнул и брызгами рассыпался во все стороны.
– Это что же? Это как? - ошалело шептала итальянка.
– Красиво, правда?- улыбался в ответ Максим.
– И это - на небе? Это что, весь мир видел? Что теперь подумают?
– Нет, весь мир не видел. Вы же хотели маленькое личное чудо. Вот Вам на память.
– Но как это? Нет, я не успокоюсь, пока не объяснишь. Это уже… Нет, мне просто страшно - взмолилась обладательница личного чуда. Умоляю, объясни…
– Ладно, чего там. Хотите пару звездочек из той надписи? - Он сосредоточился и вскоре на платье сели один, потом другой, а затем и третий светлячок со своими капельками света.
– Вот, они. Я их попросил и они откликнулись. И были недалеко, так что весь мир не увидел.
– Ну, спасибо. А то я уж испугалась - облегченно, но и несколько разочарованно рассмеялась Элен. Ну что же, пора?
Мотор быстро довез их до гостиницы. Было еще довольно рано, когда они распрощались. Почти всю ночь итальянка прислушивалась к звукам из спальни юноши. Казалось вот - вот… Не дождалась. Надо было самой. Гордая дура, - вытерла она слезы обиды и, наконец, уснула.
Максим тоже долго не мог уснуть. Имея уже некоторый опыт общения с женщинами, он понимал суть взглядов, жестов своей прекрасной напарницы, понимал интонации ее голоса, знал - ждет. Но пойти к ней не мог. Что-то похожее на отвращение, нет, на брезгливость, просыпалось в нем при мыслях об интиме с Итальянкой. После того, как он видел все это, обезображенное болезнью, опутанное паутиной метастаз, разорванное самопальным абортом. После того, как каждое мысленное продвижение по охваченному болезнью органу отвечало болью… нет. Одно лишь тело, пусть теперь здоровое, сейчас его не влекло. А полюбить, - да не любил он ее - чего перед собой то ломаться. Не любил и не хотел. Покончив с этим, Максим задумался над тем, что же они выяснили. Ничего, - вздохнул он. Еще и на этих мелочах попался. Нужен мне этот золотой билет, между этих бандюг и гомиков тусоваться! Пора домой. А то еще во что вляпаюсь, - решил он, засыпая. Хотя, посмотреть на всех этих звезд живьем…
Глава 24
Звонок разбудил злую и не выспавшуюся женщину довольно поздно утром.
– Нэ разбудил? Или так долго спишь?
– Что ты, Самедович, - тут же по ходу дела изменила тональность Элен.
– Это хорошо. Потому что приглашаю через пол - часика к себе. Есть тема. Одну. Идет?
– Конечно, Самедович, всегда рада.
– Слышу и тоже рад. А то, подумал, было, что от молодого своего нигилиста нахваталась.
– Брось, Самедович. Он просто молодой, а они все ершистые. Ну, вспомни свое детство.
– Ладно - ладно, пошутил. Жду.
Элен кинула сотовик и начала лихорадочно собираться. Через пятнадцать минут она, уже в боевой готовности ворвалась в комнату Макса. Тот уже тоже проснулся и валялся под солнечными лучами, перелистывая какую- то книгу.
– Доброе утро. Романчиками балуешься?
– Доброе. Это английский. Думаю приналечь.
– Давай. У меня дело. Ираклий зазывает.
– Из-за меня, - подхватился юноша.
– Вроде нет. Хотя, кто его знает… Но пока - меня одну. Вернусь - расскажу. Не скучай. Она подалась, было вперед, потом зло сжала губы и выскочила из апартаментов.
– Обиделась, - вздохнул Максим, потом привычно пожал плечами, отложил книгу и задумался, пытаясь, всё же, осмыслить творящееся с ним и вокруг его.
Ираклий принял итальянку в просторном деловом кабинете, обшитым мореным дубом, с длинным столом заседаний. По стилю сталинского политбюро. Но сам был одет в халат, курил сигару и отхлебывал виски. Это означало, что разговор будет хоть и деловым, но приватным. Любил Самедович такие клоунады со значением, а скудость воображения дальше смешения стилей не шла. Но кто попробовал бы улыбнуться?
– Здравствуй, здравствуй, дорогая. Нет, это не вчерашнее освещение. Чудесно, просто чудесно выглядишь. Выпьешь чего? - выбирай, - он кивнул в сторону открытого бара.
Чтобы сделать хозяину приятное, Светлана соорудила и себе виски с содовой.
– Я тебе должен одну вещь сказать. Ты только не обижайся, но рановато. Очень рано. Потом придется и еще, и еще, и еще.
– Ты о чем? - удивилась гостья.
– О пластике, конечно. Не надо было в твои годы.
– Нет, я и не собиралась даже…
– Ладно тебе. На себя посмотри. Больше девятнадцати - двадцати не дашь. А на самом деле-то, а? - он благодушно засмеялся. - Ты вправду сейчас не на себя, а на свою младшую сестричку похожа.
– Да будет тебе. Спасибо конечно. Но не делала я пластику. И сестры у меня нет - на всякий случай добавила она.
– Ну, не хочешь признаваться, не надо. А насчет сестры - это образно. Нет сестры, есть братик. Найдёныш. Нахаленыш! - со сдерживаемой яростью добавил он. Кто такой? - гортанно выкрикнул восточный человек.
– Самедович, ты не так его понял, клянусь - начала заступаться Элен за своего найденыша. Понимаете, он никого не знает, стесняется, поэтому дичится. А таких великих людей он вообще никогда не видел. Тундра, одним словом.
– Ладно тебе загибать, - чуть помягчел Самедович. "Великих" - передразнил он. Знал он, что ли кто я?
– Для него хозяин такого ресторана - уже великий человек, - на ходу импровизировала защитница.
– Ну ладно- ладно. Пока поверим, что не хам. Теперь к делу. По технологии. Первое - пусть будет готов. Когда мы направим прожектор на клумбы и дадим эту вчерашнюю музыку, значит, пора.
– Но ему надо сосредоточится…
– Вот пусть и сосредотачивается. Не гулять зовем. Извини, что вот так разговариваю, но некогда. И пообещал. Такие люди у меня еще не были. Если все состоится, если им понравится… ты сама должна понимать.
– Да, крыша знатная.
– Какая там крыша. Крыша у меня и без него… А это - имидж…
– Ну, имидж у тебя тоже, слава Богу.
– Ладно- ладно, - улыбнулся неравнодушный к лести Самедович. - Но это не помешает. Ах, какой фарт! Теперь слушай дальше. Сама абонемент хочешь?
– Да кто бы отказался!
– Ну так вот. Они будут с женами. Мне гарсон рассказал, что вчера мои попки с клумбы срывали мои цветы и тебе преподносили. Тоже твоего найденыша проделки?
– Ну да. Правда, понятия не имею, как он это…
– Мне тоже неинтересно. Пусть сделают это женам этих великих. Убеди - и ты желанная гостья.
– Не знаю, право. Он это так нервно воспринимает, - она осеклась и съежилась под острым, как клинок взглядом хозяина.
– Ты знаешь, что я не люблю нервных. Сам такой. И думаю, что в моих делах одного нервного вполне хватает. Ты понимаешь?
– Конечно- конечно, - успокоила итальянка хозяина. Сделаем. Только вот знаешь, этот твой золотой пропуск… Щедро, конечно, но…
– Ого! Уже торгуемся? Да, наглостью он тебя все- таки заразил, - изумленный ресторатор даже сел в торец длинного стола и изумленно покачал головой.
– Не то. Не торгуюсь. Дело предлагаю. На миллиард.
Последнее слово, будто холодная вода в кипяток, осадила поднимавшуюся пену раздражения восточного человека.
– Миллиард? А не подавишься?
– Подавлюсь. Поэтому и предлагаю тому, кто не подавится.
– Таким куском всяк может. Ладно, садись, коли не шутишь. Рассказывай. Немножко времени есть.
– С тобой о таких делах шутить? Вот захочу помереть, - попробую и пошутить.
– Если захочешь помереть легко, то не советую, - принял тон Ираклий.
– Этот юноша…
– Таак. Все-таки он. Чувствовала моя душа, что не только фокусами он занимается. Ну- ну, уже заинтриговала.
– Ты, наверное, про меня слышал. Ну, про болезнь.
– Как же, как же, гуляют разговорчики. Рад, что слухи.
– Так вот - это были не слухи. Четвертая стадия…
– Неплохо ты выглядишь для четвертой стадии, - усмехнулся хозяин.
– Была. Была четвертая. Сейчас никакой. Вылечилась. Точнее - исцелилась.
– И целитель - этот пацан? Тогда понятно, почему он так раздувается.
– Ну, неправда. Он очень скромен.
– Очень?
– В некоторых вопросах даже излишне - с горечью уточнила Элен.
– Ладно. Не об этом речь. И что? Предложения?
– Эта гадость не щадит никого. Как ты думаешь, отдаст какой-либо больной шейх всего лишь миллиард
– Или два, - понял Ираклий.
– Да. Или пять за свое выздоровление.
– И омоложение, ведь так? - испытующе посмотрел на собеседницу Ираклий.
– Ну, этого еще не знаю. А вот исцеление…
– Послушай, а ты не думала, что это какие-то мошенники? Как-то все ненормально.
– Я вначале так подумала, когда он впервые сказал. С ним в областную клинику моталась. Там подтвердили. Ну, думала, точно в сговоре. Вся эта медбратия гроши получает, вот и перекупили. Кинулась сюда. Здесь тоже подтвердили.
– Кто? - по голосу и напряженному вниманию итальянка поняла - клюнуло. И еще как. Как голавль кузнечика, в самое горло заглотал.
– Этот… ну, заглавный. Который обещает рак победить. Лет через сорок, - она криво усмехнулась.
– Это Михаил Николаевич который, - понял Ираклий. - Мордастый такой? Подожди-ка, - он нажал старомодную кнопку в полу и тут же возникшему лакею повелел, во-первых, принести им чего посерьёзнее, во-вторых, связаться с профессором Поповым.
– Дело есть дело. А пока давай перекусим, чем Бог послал.
Перекусывать не пришлось. Профессор был свободен от операций и незамедлительно вышел на связь.
– Михаил Николаевич, доброго Вас здоровья и всего наилучшего. Ираклий позволил себе оторвать Ваше драгоценное для нации время, - уже совсем другим тоном заговорил в трубку хозяин ресторана. Нет, не преувеличиваю… Давно у нас не бывали. Время? Ну, выкроить, снять стресс - это даже необходимо. Будете? Буду ждать. Все ваше любимое. Ну, конечно. Правда, сейчас совсем по пустякам. Даже неудобно. Нет, не устраивать. Скажите, Вы консультировали некую Франчини? Почему нажаловалась? Вы клевещете на такую милую женщину. Просто похвалилась этим чудом, а я как- то не верю. Ошибка в диагнозе? Вообще-то я не совсем понимаю такие обороты русского языка. Ошибка в диагнозе или ошибка в диагнозе исключена? Готовы подписаться под каждым из них? Ну и как это понимать? Не знаете? Профессор, а, может, когда к нам заглянете, поговорим? Уж очень это непонятно и таинственно. Спасибо. До встречи! Может, в пятницу? Всегда рад слышать. Буду ждать.
Он повесил трубку и задумчиво посмотрел на гостью.
– Ну что же. Проверим еще по разным каналам. И если подтвердится… Откроем СП по эксплуатации чудес? Фифти-фифти?
– Тридцать - семьдесят, без меня - никаких чудес.
– Ладно. Сорок - шестьдесят. Без меня вам только старушек в богадельнях лечить. По рукам? Ну и славно. Проверю, решу - дам знать. Но сегодняшний вечер не отменяется. Рад был достигнутому взаимопониманию - распрощался Ираклий, ослепительно улыбаясь золотыми зубами.
– Взаимопонимание, как же, - уже сидя в такси думала итальянка. Сожрешь и не поморщишься. Зря я, наверное, с ним. Но других искать - вообще черт знает, на кого нарвешься. А с этим… Один раз сорвать куш. Из пяти миллиардов он на радостях один отстегнет. И с миллиардом исчезнуть. И жить в свое удовольствие, навсегда забыв эти бизнесные трепыхания. Родить вот такого бесенка. Точнее, бесененка. Бесенок только один. Господи! - спохватилась мечтательница и так вскрикнула, что таксист испуганно оглянулся.
– Нет - нет, ничего. Это… так. Езжайте, - успокоила она водителя и вновь погрузилась в свои мысли. - О нем, о бесенке я же и не подумала. Смотаюсь с миллиардом, а он? Этот его не выпустит. Пока мой мальчик всех раковых миллионеров не вылечит. А потом заставит старух омолаживать. Ишь, заметил - она покосилась в зеркало. А ведь действительно на двадцать выгляжу. Да нет, я его никаким Ираклиям не отдам. Сбежим вместе. А потом, - она заулыбалась шальной мысли - а потом я упрошу его омолодить меня до его возраста, и он тогда никуда от меня не денется. Хотя, вновь улыбнулась она, особого старания и не потребуется. Мысли у меня уже от пятнадцатилетней пацанки.
Всё также улыбаясь, она вошла в гостиничные апартаменты.
– Ну ладно тебе дуться, бесенок. Все не так уж и плохо. Кстати, ты даже не спросил, перед кем будешь метать бисер.
– Наверняка, перед какими авторитетами.
– Да нет. Как ты относишься к нашему президенту?
– Даже так? - Максим рывком поднялся с постели.
– Да, и знаешь, кто с ним? Не угадаешь - испанский принц. Оба с женами.
– Значит, и принцесса…
– Ну да. Так что… Что вы, мужики в ней находите? Все возраста с ума посходили. Даже вот такие сосунки. Ну да ладно. Сделаешь доброе дело своей богине?
– Надо. Просят же…
– Ну-ну, не красней. Только ещё вот что… А цветы?
– Что цветы?
– Смогут эти ары преподнести хотя бы цветочек твоей красавице, ну и заодно, нашей первой леди? Чтобы не обижать.
– Я думаю, смогут.
– Ну вот, видишь, как хорошо складывается. А так как особы королевской крови подчиняются этикету, тут нам придётся потерпеть и ждать сигнала. Как только фонарь высветит клумбу и заиграет твоя музыка - вперед.
– Попугаи уже уснут…
– Да нет, с птичками - когда угодно, - рассмеялась Элен. Это с цветами - по команде.
– Скажите им, что когда вручать цветы, я должен видеть, кому. А потом, когда музыка, я должен быть ближе к цветам. Ну, тогда можно будет и в той беседке.
– Ах, хитрец, хитрец, - женщина шутя потрепала юношу по волосам. Скажи, что принцессу хочешь поближе увидеть.
– Да нет, командовать же ими надо. Чтобы цветы куда в суп не бросили. Или еще куда.
– А была бы картинка, - засмеялась Итальянка. Подлетает такой попугаище и, ни с того ни с сего, этой красавице розу с шипами - в декольте. Та визжать, сдирать платье, а?
– Этого не будет - холодно, не принимая шутки, ответил Максим.
– Ну, конечно- конечно, - деланно - серьезно сложила губки дудочкой Элен. Сейчас будем утрясать - потянулась она к мобильнику…
– Нэ разбудил? Или так долго спишь?
– Что ты, Самедович, - тут же по ходу дела изменила тональность Элен.
– Это хорошо. Потому что приглашаю через пол - часика к себе. Есть тема. Одну. Идет?
– Конечно, Самедович, всегда рада.
– Слышу и тоже рад. А то, подумал, было, что от молодого своего нигилиста нахваталась.
– Брось, Самедович. Он просто молодой, а они все ершистые. Ну, вспомни свое детство.
– Ладно - ладно, пошутил. Жду.
Элен кинула сотовик и начала лихорадочно собираться. Через пятнадцать минут она, уже в боевой готовности ворвалась в комнату Макса. Тот уже тоже проснулся и валялся под солнечными лучами, перелистывая какую- то книгу.
– Доброе утро. Романчиками балуешься?
– Доброе. Это английский. Думаю приналечь.
– Давай. У меня дело. Ираклий зазывает.
– Из-за меня, - подхватился юноша.
– Вроде нет. Хотя, кто его знает… Но пока - меня одну. Вернусь - расскажу. Не скучай. Она подалась, было вперед, потом зло сжала губы и выскочила из апартаментов.
– Обиделась, - вздохнул Максим, потом привычно пожал плечами, отложил книгу и задумался, пытаясь, всё же, осмыслить творящееся с ним и вокруг его.
Ираклий принял итальянку в просторном деловом кабинете, обшитым мореным дубом, с длинным столом заседаний. По стилю сталинского политбюро. Но сам был одет в халат, курил сигару и отхлебывал виски. Это означало, что разговор будет хоть и деловым, но приватным. Любил Самедович такие клоунады со значением, а скудость воображения дальше смешения стилей не шла. Но кто попробовал бы улыбнуться?
– Здравствуй, здравствуй, дорогая. Нет, это не вчерашнее освещение. Чудесно, просто чудесно выглядишь. Выпьешь чего? - выбирай, - он кивнул в сторону открытого бара.
Чтобы сделать хозяину приятное, Светлана соорудила и себе виски с содовой.
– Я тебе должен одну вещь сказать. Ты только не обижайся, но рановато. Очень рано. Потом придется и еще, и еще, и еще.
– Ты о чем? - удивилась гостья.
– О пластике, конечно. Не надо было в твои годы.
– Нет, я и не собиралась даже…
– Ладно тебе. На себя посмотри. Больше девятнадцати - двадцати не дашь. А на самом деле-то, а? - он благодушно засмеялся. - Ты вправду сейчас не на себя, а на свою младшую сестричку похожа.
– Да будет тебе. Спасибо конечно. Но не делала я пластику. И сестры у меня нет - на всякий случай добавила она.
– Ну, не хочешь признаваться, не надо. А насчет сестры - это образно. Нет сестры, есть братик. Найдёныш. Нахаленыш! - со сдерживаемой яростью добавил он. Кто такой? - гортанно выкрикнул восточный человек.
– Самедович, ты не так его понял, клянусь - начала заступаться Элен за своего найденыша. Понимаете, он никого не знает, стесняется, поэтому дичится. А таких великих людей он вообще никогда не видел. Тундра, одним словом.
– Ладно тебе загибать, - чуть помягчел Самедович. "Великих" - передразнил он. Знал он, что ли кто я?
– Для него хозяин такого ресторана - уже великий человек, - на ходу импровизировала защитница.
– Ну ладно- ладно. Пока поверим, что не хам. Теперь к делу. По технологии. Первое - пусть будет готов. Когда мы направим прожектор на клумбы и дадим эту вчерашнюю музыку, значит, пора.
– Но ему надо сосредоточится…
– Вот пусть и сосредотачивается. Не гулять зовем. Извини, что вот так разговариваю, но некогда. И пообещал. Такие люди у меня еще не были. Если все состоится, если им понравится… ты сама должна понимать.
– Да, крыша знатная.
– Какая там крыша. Крыша у меня и без него… А это - имидж…
– Ну, имидж у тебя тоже, слава Богу.
– Ладно- ладно, - улыбнулся неравнодушный к лести Самедович. - Но это не помешает. Ах, какой фарт! Теперь слушай дальше. Сама абонемент хочешь?
– Да кто бы отказался!
– Ну так вот. Они будут с женами. Мне гарсон рассказал, что вчера мои попки с клумбы срывали мои цветы и тебе преподносили. Тоже твоего найденыша проделки?
– Ну да. Правда, понятия не имею, как он это…
– Мне тоже неинтересно. Пусть сделают это женам этих великих. Убеди - и ты желанная гостья.
– Не знаю, право. Он это так нервно воспринимает, - она осеклась и съежилась под острым, как клинок взглядом хозяина.
– Ты знаешь, что я не люблю нервных. Сам такой. И думаю, что в моих делах одного нервного вполне хватает. Ты понимаешь?
– Конечно- конечно, - успокоила итальянка хозяина. Сделаем. Только вот знаешь, этот твой золотой пропуск… Щедро, конечно, но…
– Ого! Уже торгуемся? Да, наглостью он тебя все- таки заразил, - изумленный ресторатор даже сел в торец длинного стола и изумленно покачал головой.
– Не то. Не торгуюсь. Дело предлагаю. На миллиард.
Последнее слово, будто холодная вода в кипяток, осадила поднимавшуюся пену раздражения восточного человека.
– Миллиард? А не подавишься?
– Подавлюсь. Поэтому и предлагаю тому, кто не подавится.
– Таким куском всяк может. Ладно, садись, коли не шутишь. Рассказывай. Немножко времени есть.
– С тобой о таких делах шутить? Вот захочу помереть, - попробую и пошутить.
– Если захочешь помереть легко, то не советую, - принял тон Ираклий.
– Этот юноша…
– Таак. Все-таки он. Чувствовала моя душа, что не только фокусами он занимается. Ну- ну, уже заинтриговала.
– Ты, наверное, про меня слышал. Ну, про болезнь.
– Как же, как же, гуляют разговорчики. Рад, что слухи.
– Так вот - это были не слухи. Четвертая стадия…
– Неплохо ты выглядишь для четвертой стадии, - усмехнулся хозяин.
– Была. Была четвертая. Сейчас никакой. Вылечилась. Точнее - исцелилась.
– И целитель - этот пацан? Тогда понятно, почему он так раздувается.
– Ну, неправда. Он очень скромен.
– Очень?
– В некоторых вопросах даже излишне - с горечью уточнила Элен.
– Ладно. Не об этом речь. И что? Предложения?
– Эта гадость не щадит никого. Как ты думаешь, отдаст какой-либо больной шейх всего лишь миллиард
– Или два, - понял Ираклий.
– Да. Или пять за свое выздоровление.
– И омоложение, ведь так? - испытующе посмотрел на собеседницу Ираклий.
– Ну, этого еще не знаю. А вот исцеление…
– Послушай, а ты не думала, что это какие-то мошенники? Как-то все ненормально.
– Я вначале так подумала, когда он впервые сказал. С ним в областную клинику моталась. Там подтвердили. Ну, думала, точно в сговоре. Вся эта медбратия гроши получает, вот и перекупили. Кинулась сюда. Здесь тоже подтвердили.
– Кто? - по голосу и напряженному вниманию итальянка поняла - клюнуло. И еще как. Как голавль кузнечика, в самое горло заглотал.
– Этот… ну, заглавный. Который обещает рак победить. Лет через сорок, - она криво усмехнулась.
– Это Михаил Николаевич который, - понял Ираклий. - Мордастый такой? Подожди-ка, - он нажал старомодную кнопку в полу и тут же возникшему лакею повелел, во-первых, принести им чего посерьёзнее, во-вторых, связаться с профессором Поповым.
– Дело есть дело. А пока давай перекусим, чем Бог послал.
Перекусывать не пришлось. Профессор был свободен от операций и незамедлительно вышел на связь.
– Михаил Николаевич, доброго Вас здоровья и всего наилучшего. Ираклий позволил себе оторвать Ваше драгоценное для нации время, - уже совсем другим тоном заговорил в трубку хозяин ресторана. Нет, не преувеличиваю… Давно у нас не бывали. Время? Ну, выкроить, снять стресс - это даже необходимо. Будете? Буду ждать. Все ваше любимое. Ну, конечно. Правда, сейчас совсем по пустякам. Даже неудобно. Нет, не устраивать. Скажите, Вы консультировали некую Франчини? Почему нажаловалась? Вы клевещете на такую милую женщину. Просто похвалилась этим чудом, а я как- то не верю. Ошибка в диагнозе? Вообще-то я не совсем понимаю такие обороты русского языка. Ошибка в диагнозе или ошибка в диагнозе исключена? Готовы подписаться под каждым из них? Ну и как это понимать? Не знаете? Профессор, а, может, когда к нам заглянете, поговорим? Уж очень это непонятно и таинственно. Спасибо. До встречи! Может, в пятницу? Всегда рад слышать. Буду ждать.
Он повесил трубку и задумчиво посмотрел на гостью.
– Ну что же. Проверим еще по разным каналам. И если подтвердится… Откроем СП по эксплуатации чудес? Фифти-фифти?
– Тридцать - семьдесят, без меня - никаких чудес.
– Ладно. Сорок - шестьдесят. Без меня вам только старушек в богадельнях лечить. По рукам? Ну и славно. Проверю, решу - дам знать. Но сегодняшний вечер не отменяется. Рад был достигнутому взаимопониманию - распрощался Ираклий, ослепительно улыбаясь золотыми зубами.
– Взаимопонимание, как же, - уже сидя в такси думала итальянка. Сожрешь и не поморщишься. Зря я, наверное, с ним. Но других искать - вообще черт знает, на кого нарвешься. А с этим… Один раз сорвать куш. Из пяти миллиардов он на радостях один отстегнет. И с миллиардом исчезнуть. И жить в свое удовольствие, навсегда забыв эти бизнесные трепыхания. Родить вот такого бесенка. Точнее, бесененка. Бесенок только один. Господи! - спохватилась мечтательница и так вскрикнула, что таксист испуганно оглянулся.
– Нет - нет, ничего. Это… так. Езжайте, - успокоила она водителя и вновь погрузилась в свои мысли. - О нем, о бесенке я же и не подумала. Смотаюсь с миллиардом, а он? Этот его не выпустит. Пока мой мальчик всех раковых миллионеров не вылечит. А потом заставит старух омолаживать. Ишь, заметил - она покосилась в зеркало. А ведь действительно на двадцать выгляжу. Да нет, я его никаким Ираклиям не отдам. Сбежим вместе. А потом, - она заулыбалась шальной мысли - а потом я упрошу его омолодить меня до его возраста, и он тогда никуда от меня не денется. Хотя, вновь улыбнулась она, особого старания и не потребуется. Мысли у меня уже от пятнадцатилетней пацанки.
Всё также улыбаясь, она вошла в гостиничные апартаменты.
– Ну ладно тебе дуться, бесенок. Все не так уж и плохо. Кстати, ты даже не спросил, перед кем будешь метать бисер.
– Наверняка, перед какими авторитетами.
– Да нет. Как ты относишься к нашему президенту?
– Даже так? - Максим рывком поднялся с постели.
– Да, и знаешь, кто с ним? Не угадаешь - испанский принц. Оба с женами.
– Значит, и принцесса…
– Ну да. Так что… Что вы, мужики в ней находите? Все возраста с ума посходили. Даже вот такие сосунки. Ну да ладно. Сделаешь доброе дело своей богине?
– Надо. Просят же…
– Ну-ну, не красней. Только ещё вот что… А цветы?
– Что цветы?
– Смогут эти ары преподнести хотя бы цветочек твоей красавице, ну и заодно, нашей первой леди? Чтобы не обижать.
– Я думаю, смогут.
– Ну вот, видишь, как хорошо складывается. А так как особы королевской крови подчиняются этикету, тут нам придётся потерпеть и ждать сигнала. Как только фонарь высветит клумбу и заиграет твоя музыка - вперед.
– Попугаи уже уснут…
– Да нет, с птичками - когда угодно, - рассмеялась Элен. Это с цветами - по команде.
– Скажите им, что когда вручать цветы, я должен видеть, кому. А потом, когда музыка, я должен быть ближе к цветам. Ну, тогда можно будет и в той беседке.
– Ах, хитрец, хитрец, - женщина шутя потрепала юношу по волосам. Скажи, что принцессу хочешь поближе увидеть.
– Да нет, командовать же ими надо. Чтобы цветы куда в суп не бросили. Или еще куда.
– А была бы картинка, - засмеялась Итальянка. Подлетает такой попугаище и, ни с того ни с сего, этой красавице розу с шипами - в декольте. Та визжать, сдирать платье, а?
– Этого не будет - холодно, не принимая шутки, ответил Максим.
– Ну, конечно- конечно, - деланно - серьезно сложила губки дудочкой Элен. Сейчас будем утрясать - потянулась она к мобильнику…
Глава 25
– Спасибо, дорогой, спасибо. Я твой должник. Устроить такое… как мы вчера говорили - такую феерию! - Ираклий сжал в своих лопатообразных дланях юношескую ладошку и радостно ее потрясал. Я сегодня понял твою вчерашнюю обиду. Извини, джигит, ты не фокусник, ты волшебник. Это - тэбе, а это - тэбе дорогая. Ты сдэлал болше, чэм я просил, я тоже сдэлаю болше, - от волнения хозяин все гуще замешивал речь восточным акцентом. Ему было чему радоваться. Максим, очарованный близостью богини его юношеских грез, превзошел самого себя. Ары, принося этим двум женщинам цветы, не только вручали их, но и под смех присутствующих, пытались "приложиться к ручке" своими клювами. Принцесса вначале испугалась этого жеста, но кавалер был столь галантен и столь настойчив (подогнул лапки и упал перед ней), что та рассмеялась и протянула руку. Аккуратно притронувшись к тонким пальчикам, нарядная птица попятилась и исчезла. И тотчас все повторилось со вторым и третьим попугаем. Принцесса, смеясь, что-то сказала мужу. Тот тоже рассмеялся, и толмач перевел - "некоторым нашим политикам и просто кавалерам следует поучиться галантности у этих птичек". В общем, удалось. И затем вновь был танец цветов. Но это была не вчерашняя демонстрация, это был подарок. " Чудо", - прошептала в наступившей затем тишине высокая гостья. А, уже покидая ресторан, возжелала увидеть хозяина этих чудес. Ираклий сподобился благосклонной улыбки. " У нас в Барселоне есть поющие фонтаны. Но у нас нет танцующих, нет, вальсирующих цветов. И нет таких галантных попугаев. Говорить нежности некоторые умеют. Но вот так, дарить цветы. Вы волшебник. Вы подарили нам чудесный вечер". А затем что- то восхищенное сказала первая леди, принц, крепко пожал руку президент. Поэтому и цвел сейчас хозяин. Поэтому и рассыпался в благодарностях и обещаниях.
– Не хотите оставаться, так хоть заходите почаще. У нас здесь бывают все. С кем хотите познакомиться - ради Бога - ко мне. Певицы, артистки…
– Даже самые-самые? - поинтересовался Максим.
– Только пожелайте. Хотя, как джигит джигиту скажу - самые - самые, - он поцокал языком, - или избалованные или уже, увы, старые. А если захотите со вкусом провести время, то рекомендую тех, кто только- только на наш Олимп вскарабкался. Вот к примеру…
– Самедович, ну что же ты дитятко мне портишь? Чему учишь?
– Я рекомендую молодому джигиту познакомиться с интересными девушками, чтобы приятно провести у меня время. Но ты тоже хороша. Как заботливая мама - шуток не понимаешь. Ну да ладно, джигит, как ни будь вырвешься без опекунши- проведем чудесный вечер. Чувствую, наша песня еще впереди. Элен, с джигитом я даже не говорю о компенсации беспокойства, а ты, вот, возьми. Это не тебе дорогой, не вспыхивай пока, это мы свои деловые вопросы решаем…
– У меня всё- таки будет личная просьба, - спохватился Максим.
– Всё, что угодно.
– Встреча с Червенем. В его… м…м…м жилище.
– Ого! - вскинул косматые брови ресторатор. - А паренек твой не так уж прост, как ты мне рисовала, - обратился Ираклий к также вздрогнувшей от неожиданности Итальянке. - И что тебе нужно от Ржавого? Может, я могу устроить тебе то же самое без такой встречи?
– Это вряд ли. Сугубо личные отношения.
– Личные!!??
– Заочные.
– Озадачил… Лады! Слово Ираклия, это слово Ираклия. Устроим. Но надо время.
– Не хотите оставаться, так хоть заходите почаще. У нас здесь бывают все. С кем хотите познакомиться - ради Бога - ко мне. Певицы, артистки…
– Даже самые-самые? - поинтересовался Максим.
– Только пожелайте. Хотя, как джигит джигиту скажу - самые - самые, - он поцокал языком, - или избалованные или уже, увы, старые. А если захотите со вкусом провести время, то рекомендую тех, кто только- только на наш Олимп вскарабкался. Вот к примеру…
– Самедович, ну что же ты дитятко мне портишь? Чему учишь?
– Я рекомендую молодому джигиту познакомиться с интересными девушками, чтобы приятно провести у меня время. Но ты тоже хороша. Как заботливая мама - шуток не понимаешь. Ну да ладно, джигит, как ни будь вырвешься без опекунши- проведем чудесный вечер. Чувствую, наша песня еще впереди. Элен, с джигитом я даже не говорю о компенсации беспокойства, а ты, вот, возьми. Это не тебе дорогой, не вспыхивай пока, это мы свои деловые вопросы решаем…
– У меня всё- таки будет личная просьба, - спохватился Максим.
– Всё, что угодно.
– Встреча с Червенем. В его… м…м…м жилище.
– Ого! - вскинул косматые брови ресторатор. - А паренек твой не так уж прост, как ты мне рисовала, - обратился Ираклий к также вздрогнувшей от неожиданности Итальянке. - И что тебе нужно от Ржавого? Может, я могу устроить тебе то же самое без такой встречи?
– Это вряд ли. Сугубо личные отношения.
– Личные!!??
– Заочные.
– Озадачил… Лады! Слово Ираклия, это слово Ираклия. Устроим. Но надо время.