Ашар Амеде. Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем

   - Это скорее всего здесь! - подумал Магнус.
   Он вышел из погреба, откатил огромный камень, спустился по темному коридору и достиг секретной двери, через которую проникал едва уловимый свет.
   - Как хорошо, что когда-то я был мародером, а то никогда бы мне не найти отсюда выхода, - подумал Магнус.
   Появившись в хижине, он нашел там Рудигера, потиравшего руки от удовольствия. Он поведал Магнусу о том, что узнал в замке.
   - Сеньор Матеус уже порядком всем надоел. Он издевается над людьми, все его ненавидят. Один из обитателей замка мне доверил пароль: "Ангел и Валленштейн".
   - Негодяй! Он смешивает религию и политику! Он неуемен в своих фантазиях!
   - Я также встретил двух своих армейских товарищей, они помогли мне свободно входить и выходить из замка.
   - Иногда полезно очутиться в плохой компании! - философски заметил Каркефу.
   - Но где же спрятаны пленники? - спросил Магнус.
   - Один из них находится в башне Змеи, в так называемой Красной комнате.
   - А другой?
   - Он, по-моему, спрятан в другой комнате, к несчастью, мне не сказали, где именно.
   - О, дьявол! Я думаю, что Матеус будет нем, как рыба и постарается, чтобы мы этого не узнали.
   Магнус положил свою руку на плечо Каркефу:
   - Итак, мы не можем больше ждать!
   - Ни минуты! Наши хозяева живы! Поэтому каждая минута промедления смерти подобна! За дело, друзья!
   - За дело! - проговорил Магнус.
   12.
   Каждому свой стакан
   Это был день, когда Матеус решил поговорить с г-ном де Шофонтеном. Как вы помните, он заточил узников в разные камеры: одного - в Красную комнату, другого - в Зеленую. Лестница спрятанная в скале, соединяла Зеленую комнату с комнатой Матеуса.
   Матеус обедал в компании врача, постоянно находившегося в замке. Оживленные чаркой доброго вина и беседой с ученым мужем, хозяин замка решил нанести очередной визит своей жертве.
   - Я отвечаю за него, - говорил он с озабоченным видом, - и я не хочу, чтобы с ним что-либо случилось.
   Доктор решил последовать за Матеусом. Два сообщника нашли Рено на полу, грызущим свой кусочек хлеба. При виде Матеуса Рено прищурил глаза.
   - О! Я вижу свет, смешно удлиняющий ваш нос!
   Тем временем доктор, по обыкновению, щупал пульс Рено.
   - Не думаете ли вы, - обратился к врачу Матеус, - что влажная почва может оказать влияние на нервы сеньора маркиза?
   - Конечно, конечно, - отвечал доктор.
   Матеус сделал знак. Два солдата обвязали Рено веревкой, связали за спиной руки и подвесили его на некотором расстоянии от земли.
   - Следите, чтобы кольцо было прочным, - приказал солдатам Матеус. - Не нужно подвергать маркиза опасности быть раненым.
   Это была новая пытка, придуманная Матеусом. Проверив прочность веревки, Матеус цинично произнес:
   - Спокойной ночи, сеньор маркиз, и до завтра!
   - До завтра, красивый сеньор! И не кусайте свои уши во сне, ваш рот и без того так огромен! - крикнул ему вдогонку де Шофонтен.
   В тот момент, когда Матеус достиг своей комнаты, Магнус провожал Каркефу и Рудигера к подножию огромной горы, где начинался подземный ход. Они обрядились в капюшоны, запаслись веревками и повязками. Все трое были одеты в плащи из буйволиной кожи, у каждого за поясом был нож. Магнус и Каркефу нацепили фальшивые бороды, став совсем неузнаваемыми. У каждого были с собой кинжал и пилы, одна с широким полотном, другая - тонкая и острая ножовка; кроме этого, у них было по паре пистолетов. Ничто не могло их остановить.
   В конце коридора Магнус нажал на штырь, торчащий из стены. Стена повернулась и все вошли в подземный ход, посредине которого находилось огромное основание башни.
   - Это здесь! - прошептал Рудигер.
   Магнус, не отвечая, обошел подножие стены, ощупав каждый камень глазами и руками. Обнаружив среди них один, необычной формы, он просунул туда свой кинжал.
   Работая кинжалом, Магнус проделал между камнями довольно большое отверстие. Каркефу и Рудигер, затаив дыхание, следили за каждым его движением. Перед ними вдруг открылась низкая дверь; сделана она была из камня и поворачивалась на железных штырях.
   Магнус проник туда первым и осветил факелом огромный карцер. Огонь позволил разглядеть фигуру человека в углу.
   - Боже! Мой хозяин! - пробормотал Магнус и бросился к узнику, сразу узнав в нем де ла Герш.
   Дрожащей рукой он перерезал веревки, связывающие руки Армана-Луи.
   - О! Это Матеус сделал с вами!
   Освобожденный, Арман-Луи медленно поднялся.
   - О! Это вы! Я, признаюсь, больше не надеялся на встречу, - произнес он с трудом.
   Магнус принялся целовать руки своего хозяина, бледного и похудевшего.
   - Бандит, скорее всего, сделал тоже самое с де Шофонтеном! - произнес Каркефу.
   - Он тоже на свободе? - спросил Арман-Луи.
   - Еще нет.
   - Нужно искать, я не выйду отсюда без него.
   Г-н де ла Герш в спешке сделал несколько глотков сердечного лекарства, предусмотрительно захваченного Каркефу, и направился к выходу.
   - Постойте, вы же не можете идти! - воскликнул Магнус.
   - Мысль о спасении моего товарища придаст мне силы! - ответил Арман-Луи.
   На него набросили капюшон, вооружили кинжалом и парой пистолетов и четверо друзей поспешили к винтовой лестнице, ведущей из подвалов на первый этаж замка.
   Теперь они находились в галерее, едва освещаемой фонарем, укрепленным под потолком. Какой-то человек сидел в углу. При виде вошедших он встал.
   Рудигер быстро направился к нему и, приложив палец к губам, прошептал:
   - Святой Ангел!
   - Валленштейн! - был ему ответ.
   Магнус подошел ближе и, наклонившись к часовому, прошептал:
   - Это офицеры имперской армии, посланные графом Тилли. Я их встретил и должен проводить к сеньору Матеусу! Произошли некоторые события!
   Часовой кивнул с понимающим видом и отряд проследовал дальше. Около комнаты Матеуса их встретил ещё один часовой.
   - Святой Ангел! - произнес он, держа руку на эфесе шпаги.
   - Валленштейн! - ответил Рудигер, и, понижая голос, продолжил:
   - Тише! Жан де Верт здесь, он прибыл из лагеря. Спит Матеус или нет, он хочет его видеть!
   Часовой открыл им дверь. Мгновение спустя друзья очутились в просторной комнате, большую часть которой занимала огромная кровать с балдахином. На столе горела лампа.
   Магнус откинул штору, Матеус открыл глаза и увидел перед собой дула четырех пистолетов, направленных на него. У всех четырех ночных гостей на лицах были повязки.
   - Ни слова! - произнес один из них. - Одно движение, один крик - и ты мертвец!
   Матеус от неожиданности не мог даже пошевелиться, мысли вихрем проносились у него в голове.
   - Вы хотите золота? Говорите, сколько? - прошептал он с трудом.
   Арман-Луи поднял капюшон и открыл свое лицо.
   - Говори, что ты сделал с Рено, негодяй!
   Холодный пот выступил на лице Матеуса, но в уме он хорошо осознавал, что пока ещё является хозяином замка и, что если сумеет потянуть время, то быть может, выиграет.
   - Вы спрашиваете о господине де Шофонтене? Вы его ищете? - спросил Матеус и попытался встать с кровати, но кончик шпаги уткнулся ему в грудь.
   - Будь осторожен! - произнес при этом Магнус. - У нас мало времени и мы нетерпеливы, не забывай - ты в нашей власти!
   Матеус с вызовом сложил руки на груди, ненависть пересилила страх в его душе.
   - Ну, что же, убивайте! Если я умру - де Шофонтен умрет тоже!
   Друзья переглянулись; каждая минута казалась им вечностью, тут они услышали шум в галерее. На лице Матеуса появилась улыбка.
   - О, друзья мои! Вы думали, что можно войти в клетку со львом и не выйти оттуда живым?
   - Все пропало! - вскричал Магнус.
   - Итак, ты не хочешь нам сказать, где наш друг? - ещё раз повторил Арман-Луи.
   - Нет! Умирают один раз!
   Каркефу не выдержал и схватил шпагу, стоящую рядом с кроватью Матеуса. В другую руку он взял пилу, вытащив её из-за пояса:
   - Умереть - это ещё н все! Возмездие есть повсюду! Я с удовольствием пустил бы тебе пулю в лоб! Но я поступлю по-другому! Я просто распилю тебя!
   Матеус застыл в ожидании возмездия.
   - Магнус! Заткни рот этому человеку! - приказал Каркефу.
   Де ла Герш подошел к кровати, где лежал Матеус.
   - Послушай, - обратился он к нему. - Если ты проводишь нас к де Шофонтену, то получишь свободен. Я клянусь, что сдержу свое слово!
   - А если ты будешь продолжать упрямиться, то я клянусь, что зубы этой пилы не оставят ни одной капли крови в твоих венах! - прибавил Каркефу. - У тебя одна минута на раздумья, выбирай!
   В это время Рудигер, с пистолетом в руке, стоял на страже у входа в комнату.
   Матеус обвел взглядом всех актеров этой сцены; все оставались неподвижными. Каркефу приставил обнаженную шпагу к груди Матеуса. Тот дрожал всем телом. Каркефу сделал движение и острые зубы пилы вонзились в плоть. Казалось, что глаза Матеуса сейчас вылезут из орбит.
   - О! Я сдаюсь! - прохрипел он. - Я проведу вас к де Шофонтену.
   Зубы его продолжали стучать. Каркефу опустил пилу.
   Матеуса проводили в кабинет, затем спустились по лестнице, за которой виднелась закрытая дверь.
   - Он там! - произнес негодяй.
   - А! Наконец-то! Давай ключ, и побыстрей!
   Дверь открылась и все сразу увидели привязанного к стене Рено. Голова его свешивалась на грудь, он не подавал никаких признаков жизни.
   - О, господа! Что он с ним сделал! - воскликнул Каркефу, вне себя от ярости.
   Одним движением солдат снял своего хозяина, положил его на землю и стал растирать его затекшие руки.
   Рено вздохнул. Каркефу попытался влить ему в рот несколько капель вина. Это ему удалось и Рено открыл глаза. Увидев Армана-Луи, он попытался подняться. Указывая на Матеуса, ещё не пытаясь понять, что происходит, Рено произнес:
   - Посмотрите! Вот человек, самый страшный из тех, кого я когда-либо знал. Это становится невыносимым!
   Но Каркефу уже схватил Матеуса.
   - Петля ещё здесь! - произнес он. - Теперь твоя очередь.
   И, прежде, чем кто-либо смог опомниться, он привязал хозяина замка на то место, где только что был де Шофонтен
   - Благодари Бога! - обратился он к негодяю. - Арман-Луи дал тебе слово, а то я бы убил тебя здесь же с превеликим удовольствием!
   - А теперь послушай, - продолжил Рено. - Я знаю традиции этого дома. Завтра тебе принесут на обед горстку чечевицы и немного воды. Доктор, твой друг, уверит тебя, что ты неплохо спал, и вы сможете прекрасно позавтракать вместе. Не забудь того, что я надеюсь встретится с тобой, и ты будешь подвешен не за руки, а за шею, и твоя гримаса потрясет мир!
   Матеус остался висеть связанным.
   Магнус закрыл дверь и все вернулись в комнату, откуда недавно вышли. По дороге Каркефу успел положить в карман изрядный кулек, лежавший до этого на столе. Перехватив удивленный взгляд Рено, он пояснил:
   - Господин маркиз! Не нужно оставлять съестные припасы врачу! Правила игру это требуют.
   Говоря это, он не забыл обернуть своего хозяина плащом, позаимствованным у Матеуса.
   В этот момент Рено побледнел и пошатнулся. По галерее пронесся какой-то шум.
   - Кто там? - спросил Магнус суровым голосом.
   - Доктор спрашивает позволение у хозяина нанести визит узникам, отвечал часовой. - Может статься, что пленник умрет этой ночью, а это было бы нехорошо.
   - У узников тяжелая жизнь, - отвечал Каркефу, придерживая Рено, - я знаю его, завтра он будет свеж и весел, как птичка!
   Тем временем, друзья приготовились к бою. Шаги удалились и наступила тишина.
   Магнус вздохнул с облегчением.
   - Я думаю, что настал час победить или умереть! произнес он.
   - Выше голову, сеньор маркиз! - подбодрил Каркефу своего хозяина, если мы не хотим попасть, как рыбы в сети - нужно уносить отсюда ноги, и поскорей!
   Рено сделал над собой усилие, пытаясь идти, но оно было безуспешным.
   - Я столько вынес! - произнес он через силу. - Но, будьте спокойны, тело должно подчиниться мне.
   И медленными, но твердыми шагами, он направился к двери. Решительным жестом Магнус открыл дверь. Часовой внимательно посмотрел на друзей.
   - Ни слова! - шепнул старый воин.
   Рудигер подошел тоже.
   - Жан де Верт беседует с господином Матеусом. Государственная тайна! Ты должен молчать о том, что здесь видел.
   Часовой отдал честь и пропустил их.
   Отряд достиг середины галереи, спустился по лестнице и вскоре оказался в подземелье. Струя воздуха ударила им в лицо.
   Секретная дверь была перед ними. Они прошли в неё один за другим. Каркефу шел во главе. Магнус - последним.
   Каменная глыба стала на свое место - и через несколько минут беглецы достигли выхода из длинного коридора, куда они вошли два часа назад.
   Когда они выбрались, наконец, из проклятого замка, звезды блестели высоко в небе. Арман-Луи и Рено упали на колени.
   - Свободны! Наконец-то! - воскликнули они разом.
   Позади них Магнус, Рудигер и Каркефу крепко обнялись.
   13.
   Сражение
   Солдаты, охранявшие замок, могли каждую минуту проснуться. Поэтому нельзя было терять ни минуты. Беглецы горели желанием как можно скорее уйти подальше от этого проклятого замка. Лошади, спрятанные в дальнем конце ущелья, ожидали их.
   Магнус и Каркефу сели на лошадей вместе с Арманом-Луи и Рено. Все тронулись в путь, надеясь как можно быстрее покинуть окрестности Рабеннеста.
   Во время первой остановки, Каркефу поехал в соседнюю деревню и вернулся со свежими лошадьми. С ним были также пистолеты и шпаги.
   - Надо думать, что где-то поблизости идет сражение, предположил Каркефу. - Мне дали животных и оружие всего за двадцать пистолей.
   Несколько часов сна и несколько кусков холодного мяса вернули Арману-Луи и Рено силы, утерянные ими во время плена. Рено вынул шпагу и попробовал согнуть её лезвие.
   - Тонкая, гибкая и удобная!.. - сделал он вывод. - Я думаю, что скоро у меня будет случай проверить её в действии.
   Однако, что-то беспокоило Каркефу. Он поделился своими опасениями с Магнусом.
   - Там, в замке, такие темные проходы. Похоже, сам дьявол не бывал там никогда. Секретные двери, вертящиеся камни, которые не смог бы открыть случайный человек... Какие обстоятельства позволили узнать вам все это?
   - Друг мой Каркефу, когда-то Магнус был молод; это было давно. В это время я был оруженосцем у барона, большого любителя охоты. Иногда он посещал замок. А у хозяина Рабеннеста была служанка, красивая и веселая девушка... Бедная Катинка! Что с нею стало? Так вот, где проходил барон, проходил и оруженосец. Теперь ты понимаешь, откуда я так хорошо знаю замок и его окрестности?
   - Да, понимаю!
   До вечера скакали без отдыха. Движение и свежий воздух постепенно возвращали силы Рено и Арману-Луи.
   К наступлению ночи с замком Рабеннест их разделяли пятнадцать миль. Шаг за шагом они приближались к тем местам, где слышались отголоски сражений и где уже больше можно было не бояться хозяина Рабеннеста.
   - Нужно узнать, что же случилось с Густавом-Адольфом! - произнес, наконец, Арман-Луи.
   По дороге им встречались разрушенные хижины и сожженные деревеньки; повсюду урожай, уничтоженный кавалерией, перевернутые деревья, растоптанные сады, перепаханная земля, вся в траншеях. Вокруг - наполовину обглоданные трупы лошадей. Было ясно, что здесь шли жестокие бои. Сохранялась опасность попасть в руки имперцев. Эскадроны хорватов, патрулирующие окрестности, в любую минуту могли взять их в плен.
   Встречные крестьяне и хозяева постоялых дворов поведали Магнусу и Каркефу о многочисленный сражениях, о победах шведской армии. Затянувшаяся война подходила к концу. После падения Магдебурга армии готовились к новым битвам.
   Граф Тилли не спешил сразиться со шведским королем, так же как и Густав-Адольф не изъявлял желание биться. Обе стороны выжидали, соблюдая осторожность. Один имел старую репутацию консерватора и не хотел подвергать опасности армию, так часто выходившую победительницей из многочисленных сражений; другой, также имея блестящую репутацию, не хотел экспериментов с одним из самых известных полководцев Европы. Оба чувствовали, что от предстоящего сражения зависит судьба Германии и исход войны. Тем не менее, с каждым днем их флаги сближались, пространство между армиями суживалось. Все предвещало близкий бой.
   - Мы не должны пропустить бал! - произнес Рено с энтузиазмом.
   Благодаря беседам с солдатами и дезертирами, встречающимися по дороге, путешественники всегда были в курсе расположения имперских войск. Это было не легким делом - продвигаться незаметно среди венгерских и хорватских войск, которыми была наводнена эта местность. Они чуяли добычу, как кот чует мышь, поэтому нужно было быть особенно осторожным.
   О Матеусе больше не говорили. Каркефу повеселел и запел свою песенку:
   Мы повесим скотину
   На высокой осине...
   В это время легкий ветер наступившего утра принес какой-то неясный шум.
   - Это пушки! - предположил Рено.
   Все остановились. Это действительно были пушки: вдали гремела канонада. Уже можно было различить белые облака дыма, поднимавшегося над горизонтом. Разгорался бой. Магнус приложил ухо к земле - она дрожала. Это, скорее всего была не перестрелка, не сражение, а настоящая битва. Радость заблестела в глазах де ла Герш и Рено; они уже жаждали сразиться. Магнус повернулся к Рудигеру.
   - Дорога свободна! - произнес он. - Ты был храбр и решителен! Я предлагаю тебе свою руку, пойдем с нами! Но, если ты захочешь уйти - всего хорошего! Мы не осудим тебя - ведь ты служил имперцам, а мы - королю Густаву-Адольфу!
   - Я поляк, прежде всего! Я иду с вами! Если я сражаюсь, то сражаюсь! отвечал старый воин.
   Под рев пушек Рено прокричал: "Вперед!" - и пятеро всадников тронулись в путь. Когда они очутились на вершине холма, чарующая картина открылась перед ними. Все остановились, как вкопанные.
   - Вот это красота! - не удержался Магнус.
   У подножия холма сражались две армии. Полки бились, артиллерия грохотала. По цветам знамен можно было понять, что шведская армия наступала.
   Человек, одетый в камзол из зеленого сатина, в шляпе с пером, развевающемся на ветру, сидела на лошади и наблюдал за сражением. Его окружала группа офицеров. Это был, без сомнения, граф Тилли. Время от времени он делал знак рукой, и один из адъютантов отправлялся исполнять его приказ.
   Имперцы явно имели преимущество в позиции, но их противники - шведы и саксонцы, - лучше маневрировали. Огонь артиллерии, расположившейся по флангам, не был для них препятствием. Атаки шведов были настолько сильны, что имперцам приходилось подтягивать все новые и новые силы, чтобы удерживать позиции.
   Один из имперских флангов поддался натиску, ряды сражающихся были смяты, земля была усеяна трупами, везде бродили дезертиры и грабители. Вдруг какой-то небольшой отряд шведских всадников прорвался вперед и, сметая все на своем пути, вырвался на вершину холма; имперская армия отступила, неся потери.
   - Я вижу Голубой полк, Желтый полк! Это король! - вскричал Магнус.
   Граф Тилли сделал знак рукой, офицер помчался вперед, исполняя его приказ, а за ним и сам граф.
   В это время навстречу шведам выступил конный корпус. Солнце играло на кирасах, слышался звон железа. Это были кирасиры Паппенхейма.
   Совсем рядом с путешественниками, немыми свидетелями кровавой драмы, австрийская артиллерия продолжала поливать огнем королевские полки. Ни кирасир, ни драгун, ни мушкетеров, ни ландскнехтов не было рядом. Де ла Герш решил перейти в наступление.
   - Вперед! - скомандовал он.
   Этот призыв придал силы всем остальным - и Арман-Луи, Магнус, Рудигер и Каркефу помчались вперед и скоро пересекли линию огня.
   В самой гуще сражения, там, где столкнулись кирасиры Паппенхейма и полки Густава-Адольфа, они увидели шведского короля. Страшный вихрь завертел их и скоро они оказались рядом с ним.
   Пули и снаряды сыпались со всех сторон: это было страшное месиво людей и животных.
   Кирасиры Паппенхейма, не пострадав от артиллерийского огня до выхода на поле боя, стояли насмерть. А резервные полки Густава-Адольфа подвергались артиллерийскому обстрелу имперских батарей и несли большие потери. Король Швеции почувствовал, что фортуна изменила ему. Везде - сотни трупов, толпы сражающихся. Имперцы не намерены были отступать.
   - О! Проклятые пушки! - воскликнул король. - Если их не заткнуть - это может стоить мне жизни и чести.
   И он решительно направился к батареям. Внезапно около короля появился Арман-Луи, весь в крови.
   - Сир! - обратился он к королю. - Предоставьте мне пятьсот всадников и эти пушки будут нашими!
   Герцог Левенбург возмутился:
   - Какое безумие! Пока мы можем это сделать - нужно отступать! Победить сейчас - это невозможно!
   - Сир! Пятьсот человек - и я отвечаю за все! - настаивал Арман-Луи. Времени на раздумье нет! Спешите!
   Густаво-Адольф подозвал Арнольда Браэ и приказал ему:
   - Подчиняйтесь господину де ла Герш, как мне самому! Поезжайте!
   - Спасибо, сир! Потерпите всего четверть часа - и я сообщу вам новость! - поблагодарил г-н де ла Герш, направляясь прямо в гущу сражения.
   Собрав около пятисот всадников, г-н де ла Герш решил умереть, но не сдаваться. Солдаты последовали за ним. Если кто-либо из них сомневался Арнольд де Браэ командовал: "Это приказ короля!" - и уже никто не осмеливался не подчиниться.
   Недалеко от г-на де ла Герш сражался отряд гугенотов.
   - О! Дьявол! Ведь это наши друзья! Сейчас я приведу их к нам!
   И он мощным рывком догнал их. Увидев его, гугеноты разразились приветственными криками. По приветственным возгласам он понял, что солдаты Ла Рошели его узнали.
   - Итак, господа, - обратился к ним г-н де ла Герш, - отныне мы сражаемся вместе!
   Таким образом у них было столько людей, сколько нужно. Все вместе они пересекли линию сражения и направились к имперской батарее, извергавшей огонь.
   - На батареи! - скомандовал г-н де ла Герш.
   - На батареи! - подхватили Рено и Магнус, понявшие его план.
   - Если мы выберемся отсюда - это будет чудо! - прошептал Каркефу.
   Собрав все свое мужество, он бросился вперед.
   Гугеноты и шведы, мчась во весь опор, обрушились на батареи. Несколько взводов охраны пытались им противостоять, но атака была настолько стремительной и мощной, что охрана оказалась смятой и за несколько минут выкошенной наголову.
   Часть всадников, последовав примеру г-на де ла Герш, спешились и направили пушки на имперскую армию. В одно мгновение Магнус, Каркефу и Рудигер заняли свои места у орудий и приготовились открыть огонь.
   - Огонь! - скомандовал Арман-Луи.
   Залп - и четыре ядра полетели в австрийцев. Нескольких человек разорвало надвое, они попадали прямо рядом с графом Тилли. Тот, удивленный поворотом дела, осмотрелся.
   При виде шведских мундиров на батарее он побледнел:
   - О! Побежден! - прошептал он.
   Король тоже узнал знамена драгун на батареях; отряды в едином порыве объединились вокруг его шпаги.
   Кавалерия Паппенхейма отступила...
   Но перенесем внимание на двух воинов, не поддавшихся натиску. Они, наоборот, удвоили усилия, собрав вокруг себя остатки разрозненных полков и продолжали сражаться с той же энергией и тем же пылом. Близкая победа придавала силы шведской армии, но несколько эскадронов, сплоченных вокруг Паппенхейма, подчиняясь военной дисциплине, продолжали сражаться. Граф Тилли ещё отдавал приказы.
   - Посмотри на него! - говорил Рено г-ну де ла Герш, указывая на великого маршала, который, стоя в стременах, пытался отбиваться от нападавших на него солдат.
   Арман-Луи и г-н де Шофонтен не могли не любоваться этим славным воином; он демонстрировал свои способности в трудных обстоятельствах, успевая одновременно командовать и отбиваться.
   - О, если судьба не даст ему погибнуть, то я был бы счастлив сразиться с ним когда-нибудь! Вот это солдат! Вот это лев! Ничто не может победить его! - не уставал восхищаться Рено.
   - Ну, что ж! - решил г-н де ла Герш. - Если де Паппенхейм не может подняться к нам, то мы можем спуститься к нему!
   - Спустимся! - подхватили гугеноты.
   Но толпа сражающихся оттеснила их от графа Тилли. Маршал успел достигнуть близлежащего леса, где скрылись остатки его славной кавалерии, прежде, чем Рено мог догнать его.
   Армия графа де Тилли - армия, слывшая непобедимой, была разгромлена и повергнута. Он держался из последних сил и ещё надеялся на победу, так нужную ему сегодня. Но граф был вынужден подчинится голосу разума и отступить. С ним остались несколько офицеров, преданных и смелых.
   Наступила ночь и старый воин смог незаметно покинуть поле сражения, где ему только что изменила фортуна.
   Измотанный вконец постоянным преследованием, четыре раза раненый, граф де Тилли, казалось, не мог не попасть в руки шведов, а они только и ждали этого. Его эскорт, тающий на глазах, составлял уже несколько человек. На протяжении двух миль от поля битвы продолжалось преследование.
   Офицер финского полка хотел уже прикончить графа, но капитан Якобус, израненный и измотанный преследованием, резким встречным ударом прикончил финна со словами:
   - Кто же будет противостоять Густаву-Адольфу, если граф де Тилли погибнет?
   - Благодарю за службу! - произнес хозяин Магдебурга.
   Пришпорив коня, он благополучно достиг леса, где укрылись остатки славной армии графа де Паппенхейма.
   На мгновение капитан Якобус остановился, чтобы передохнуть. Обратившись туда, где осталась шведская армия, он произнес: