Страница:
— Я прекращу распространение зла, даже если для этого надо будет сжечь всех в этом городе! — провозгласила она.
— У тебя нет такой власти, — заявил Кессиан. Его лицо покраснело, черты исказила боль. — Где печать Адвокатуры?
— Я действую от лица Бога.
— Ты действуешь в своих интересах. Я не признаю тебя моим канцлером.
Коройен отвесила ему пощечину. Ардол Кессиан дернулся назад, а потом упал ничком. Дженна пронзительно закричала. На этот раз никто не пытался остановить Гориана. Они все побежали с ним, зная, что надо делать.
Дорогу им преградили два солдата. Воздух был жарким и сухим, линии энергии казались Миррон синевато-багровыми. Она впитала энергию, чувствуя, как та стремительно течет по ее жилам и накапливается, фокусируемая разумом. Девочка направила ее сквозь руки, сведя ладони вместе, чтобы замкнуть круг на себе. Перед ней Кован и Гориан растолкали детей, криком заставив их замолчать. В смятении и ярости Миррон развела ладони, так что пламя рванулось на волю. Оно ударило в шлемы и кирасы солдат, притянутое металлом, и сбило обоих с ног.
Восходящие мгновенно пробежали мимо них и помчались к молельне. Ветер ворвался на форум, поднимая тучу песка и пыли. Ардуций шел, расставив руки в стороны, управляя порывами ветра, которые слепили лучников, стоявших впереди. Стрелы выпустили, но они бессильно упали, сбитые ветром.
Те, кто находился на возвышении, с трудом удерживались на ногах. Гориан и Кован добрались до боковой лестницы. Кован схватился с воином ордена, легко отбил его выпад и ударил рукоятью меча в лицо противника, заставив его упасть. Гориан пробежал мимо, не обращая внимания на Веннегура и стремясь добраться до отца Кессиана и канцлера.
Миррон бежала за ним, и Оссакер тоже. Когда Кован приставил меч к шее канцлера, Ардуций прекратил ветер. Наступила тишина, в которой стал слышен топот приближающихся коней. Толпа ахнула, когда песок и пыль опустились, и наступила неопределенность. Миррон не представляла себе, что делать дальше. Она гадала, знает ли это хоть кто-то из них. Все Восходящие окружили Кессиана. Солдаты попятились. Она не знала, вызвано ли это страхом или смятением.
На них со всех сторон были направлены луки. Она обвела взглядом молельню. Коройен игнорировала приставленное к ней острие и взирала на них в полном ошеломлении. Веннегур уже положил руку на рукоять меча.
— Не надо, — посоветовал ему Кован. Он стоял позади канцлера, держа ее за плечо. — Убери руку и прикажи своим людям отойти. Я не хочу ей навредить — но я это сделаю. Если полетит хоть одна стрела…
— Успокойся, юноша, — сказал Веннегур. Его голос прозвучал слабо, взгляд вернулся к Восходящим, как и у канцлера. Он взмахнул руками вниз, и луки опустили. — Никому не нужно причинять вред.
— Твои слова запоздали, — сквозь зубы проговорил Гориан, который сидел, положив голову Кессиана себе на колени. Отец дышал, но слабо. Оссакер прижал руки к его груди, изо всех сил пытаясь помочь. — Ты уже навредил. Больше, чем можешь себе представить.
— Так вот вы наконец, — произнесла канцлер. Лицо ее побелело, и голос тоже дрожал. — Те, кто хочет свергнуть Бога и владеть нами. Эта демонстрация только подтвердила вашу вину. Это мерзость. Страшная, ужасающая мерзость. И я растопчу ее. Здесь и сейчас.
Топот стал громче, и Веннегур подобрался.
— Что ты будешь делать теперь? — спросил он, обращаясь к Ковану. — Нас сотня. И ты слышишь, что приближаются другие. У тебя всего один меч и те, кто может создать ураган вопреки всякому разуму и вере. Ты не можешь победить. Положи его, парень. Пусть будет сделано то, что необходимо сделать.
— Вы все умрете, прежде чем я позволю вам повредить еще кому-то из нас! — объявил Гориан.
— И продемонстрируешь свою порочность всем присутствующим, — напомнила канцлер.
— Я защищаю своих, — отрезал он. — Вы даже не представляете себе, что я могу сделать.
Кессиан поднял руку и сжал пальцы Гориана. Его глаза открылись, и Миррон почувствовала облегчение. Однако оно было мимолетным. Слезы выступили на глазах Оссакера и потекли по щекам.
— Не делай этого, Гориан, — прошептал Кессиан. — Ради меня, не делай этого. Не давай им повода, который они хотят получить. Помощь близка.
— Ради тебя, отец, — откликнулся Гориан, кивая. Его голос начал срываться. — Но только ради тебя.
— Молодец, — прошептал старик. — Молодец. Помни свое предназначение.
Его рука бессильно упала, глаза закрылись. И все Восходящие почувствовали серость, сменяющуюся чернотой. Гаснущие линии. Конец благословенной жизни.
— Нет! — выкрикнула Миррон. — НЕТ!!!
Она уткнулась головой в грудь Дженны и зарыдала. Весь ее мир расползался на части. Девочка слышала крики вокруг. Голос Кована — сильный и ровный. Гориан неистовствовал и обвинял. Ардуций пытался всех примирить, но замолк, подавившись рыданиями. А потом снова пришел ветер. Гром расколол небо, потемневшее от туч. Раздался топот бегущих ног. Звон скрестившихся мечей — и один голос, властно требующий порядка.
ГЛАВА 38
ГЛАВА 39
— У тебя нет такой власти, — заявил Кессиан. Его лицо покраснело, черты исказила боль. — Где печать Адвокатуры?
— Я действую от лица Бога.
— Ты действуешь в своих интересах. Я не признаю тебя моим канцлером.
Коройен отвесила ему пощечину. Ардол Кессиан дернулся назад, а потом упал ничком. Дженна пронзительно закричала. На этот раз никто не пытался остановить Гориана. Они все побежали с ним, зная, что надо делать.
Дорогу им преградили два солдата. Воздух был жарким и сухим, линии энергии казались Миррон синевато-багровыми. Она впитала энергию, чувствуя, как та стремительно течет по ее жилам и накапливается, фокусируемая разумом. Девочка направила ее сквозь руки, сведя ладони вместе, чтобы замкнуть круг на себе. Перед ней Кован и Гориан растолкали детей, криком заставив их замолчать. В смятении и ярости Миррон развела ладони, так что пламя рванулось на волю. Оно ударило в шлемы и кирасы солдат, притянутое металлом, и сбило обоих с ног.
Восходящие мгновенно пробежали мимо них и помчались к молельне. Ветер ворвался на форум, поднимая тучу песка и пыли. Ардуций шел, расставив руки в стороны, управляя порывами ветра, которые слепили лучников, стоявших впереди. Стрелы выпустили, но они бессильно упали, сбитые ветром.
Те, кто находился на возвышении, с трудом удерживались на ногах. Гориан и Кован добрались до боковой лестницы. Кован схватился с воином ордена, легко отбил его выпад и ударил рукоятью меча в лицо противника, заставив его упасть. Гориан пробежал мимо, не обращая внимания на Веннегура и стремясь добраться до отца Кессиана и канцлера.
Миррон бежала за ним, и Оссакер тоже. Когда Кован приставил меч к шее канцлера, Ардуций прекратил ветер. Наступила тишина, в которой стал слышен топот приближающихся коней. Толпа ахнула, когда песок и пыль опустились, и наступила неопределенность. Миррон не представляла себе, что делать дальше. Она гадала, знает ли это хоть кто-то из них. Все Восходящие окружили Кессиана. Солдаты попятились. Она не знала, вызвано ли это страхом или смятением.
На них со всех сторон были направлены луки. Она обвела взглядом молельню. Коройен игнорировала приставленное к ней острие и взирала на них в полном ошеломлении. Веннегур уже положил руку на рукоять меча.
— Не надо, — посоветовал ему Кован. Он стоял позади канцлера, держа ее за плечо. — Убери руку и прикажи своим людям отойти. Я не хочу ей навредить — но я это сделаю. Если полетит хоть одна стрела…
— Успокойся, юноша, — сказал Веннегур. Его голос прозвучал слабо, взгляд вернулся к Восходящим, как и у канцлера. Он взмахнул руками вниз, и луки опустили. — Никому не нужно причинять вред.
— Твои слова запоздали, — сквозь зубы проговорил Гориан, который сидел, положив голову Кессиана себе на колени. Отец дышал, но слабо. Оссакер прижал руки к его груди, изо всех сил пытаясь помочь. — Ты уже навредил. Больше, чем можешь себе представить.
— Так вот вы наконец, — произнесла канцлер. Лицо ее побелело, и голос тоже дрожал. — Те, кто хочет свергнуть Бога и владеть нами. Эта демонстрация только подтвердила вашу вину. Это мерзость. Страшная, ужасающая мерзость. И я растопчу ее. Здесь и сейчас.
Топот стал громче, и Веннегур подобрался.
— Что ты будешь делать теперь? — спросил он, обращаясь к Ковану. — Нас сотня. И ты слышишь, что приближаются другие. У тебя всего один меч и те, кто может создать ураган вопреки всякому разуму и вере. Ты не можешь победить. Положи его, парень. Пусть будет сделано то, что необходимо сделать.
— Вы все умрете, прежде чем я позволю вам повредить еще кому-то из нас! — объявил Гориан.
— И продемонстрируешь свою порочность всем присутствующим, — напомнила канцлер.
— Я защищаю своих, — отрезал он. — Вы даже не представляете себе, что я могу сделать.
Кессиан поднял руку и сжал пальцы Гориана. Его глаза открылись, и Миррон почувствовала облегчение. Однако оно было мимолетным. Слезы выступили на глазах Оссакера и потекли по щекам.
— Не делай этого, Гориан, — прошептал Кессиан. — Ради меня, не делай этого. Не давай им повода, который они хотят получить. Помощь близка.
— Ради тебя, отец, — откликнулся Гориан, кивая. Его голос начал срываться. — Но только ради тебя.
— Молодец, — прошептал старик. — Молодец. Помни свое предназначение.
Его рука бессильно упала, глаза закрылись. И все Восходящие почувствовали серость, сменяющуюся чернотой. Гаснущие линии. Конец благословенной жизни.
— Нет! — выкрикнула Миррон. — НЕТ!!!
Она уткнулась головой в грудь Дженны и зарыдала. Весь ее мир расползался на части. Девочка слышала крики вокруг. Голос Кована — сильный и ровный. Гориан неистовствовал и обвинял. Ардуций пытался всех примирить, но замолк, подавившись рыданиями. А потом снова пришел ветер. Гром расколол небо, потемневшее от туч. Раздался топот бегущих ног. Звон скрестившихся мечей — и один голос, властно требующий порядка.
ГЛАВА 38
848-й Божественный цикл, 25-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения
Васселис понимал, что должен сдерживать себя и своих солдат. Стремительно скача от озера, где он спрятал Нетту, маршал привел с собой всего десять человек. Приближаясь к городу, Васселис увидел на форуме толпу и понял, что в Вестфаллен явился орден. Насильственное собрание для отречения являлось его излюбленным методом. Как именно им удалось узнать про Восходящих, предстояло выяснить позже.
Мчась галопом к форуму и молельне, он разделил отряд, чтобы захватить обе лестницы. У каждой стояло по три солдата. Маршал направился к правой. Стрелы сбили двоих, и он спрыгнул с коня, чтобы схватиться с третьим, обнажив кавалерийский клинок.
— Брось оружие! — приказал Васселис.
С помоста над ним раздались резкие слова. А потом их сменил горестный вопль. Воин ордена решительно преграждал ему путь. Васселис ударил, их клинки встретились. Он отвел меч противника вправо и нанес удар левым кулаком, почувствовав, как перчатка со стальными накладками крушит скулу. Мужчина рухнул на спину. Васселис вонзил меч ему в живот, перепрыгнул через скорчившееся тело и взбежал по ступеням.
Маршал шагнул на помост. Его сын — его сын! — приставил меч к горлу канцлера. Хорст Веннегур стоял рядом, напряженно выпрямившись. На другой стороне молельни Ступени и Восходящие сгрудились в одном месте. Там кричали и плакали, а на лице Гориана он увидел бешеную ярость. На небе собиралась грозовая туча. Жители Вестфаллена на форуме радостными криками приветствовали его появление.
— Я требую порядка! — взревел маршал. — Я требую порядка!
Небо начало расчищаться, ветер стих. Теперь Васселис слышал только горестный плач. Он направился к канцлеру, роняя капли крови с кончика меча. Его люди оттеснили от молельни солдат ордена, разоружили их и защищали теперь Ступени и Восходящих.
— Сними перевязь с мечом, Хорст. Я не хочу обагрять мой клинок и твоей кровью, — сказал Васселис. — И прикажи своим людям уйти. Вы все уезжаете.
Веннегур наклонил голову и взялся за перевязь. Васселис встал перед канцлером и увидел за ее гордой миной страх. Не страх за свою жизнь, а страх перед тем, что она только что видела.
— Все в порядке, Кован. Ты можешь успокоиться. Не могу передать, как я тобой горжусь.
— Ты вовлек в это и своего сына, — сказала Коройен. — Неужели твой эгоизм не знает границ?
Васселис смотрел, как его сын убирает меч и отходит, чтобы встать рядом с Восходящими. Он сегодня стал мужчиной. В каком-то смысле это было прорывом — не менее важным, чем у тех, кого он сегодня оберегал. Перед лицом такой агрессии и жестокости! В другое время Васселис бы обрадовался. Но только не сегодня.
— Кован, сейчас они под твоей защитой. Уведи их. Ты знаешь, что надо делать.
— Они убили отца Кессиана! — выкрикнул Гориан.
— И на этом все закончится, — ответил Васселис, хотя сердце его разбилось. — Уходите. Пока есть возможность. Теперь вам опасно тут оставаться.
— Им далеко не уйти! — прокаркала Коройен. — Мы знаем их лица. Их глаза — свидетельство их вины. И ты сгоришь с ними, маршал. Твое время почти закончилось.
— На твоем месте я не сказал бы больше ни слова, Фелис. Ты принесла достаточно горя за один день.
Маршал-защитник посмотрел налево и увидел Элсу, которая лежала в луже собственной крови. Ее волосы шевелил ветер. А справа лежал неподвижный, мертвый Кессиан.
— Я здесь для того…
— Молчать! — Васселис вложил все бешенство в одно слово. — Если у тебя нет печати Адвоката, то ты не имеешь права вершить здесь суд. Это моя страна, и это мои люди. И я без колебаний зарублю каждого, кто им угрожает.
Приветственные крики у него за спиной были громкими и долгими. Маршал кивнул, но не стал оборачиваться. Вместо этого он приблизился к Коройен.
— Фелис, ты можешь настаивать на своем, если хочешь, и я подвергну тебя унижению в присутствии этих невинных и законопослушных горожан. Или ты можешь уехать немедленно, и позднее мы оба предстанем перед Адвокатом, чтобы объяснить свои действия. Что ты выбираешь? В любом случае Восходящие уйдут отсюда невредимыми.
Коройен посмотрела на Восходящих, которых силой оторвали от тела Ардола Кессиана. Она холодно улыбнулась.
— Вы — еретики, и вы сгорите, — пообещала она. — Интересно, сколько человек у тебя здесь?
— Будь ты проклята, Фелис. Будь проклят твой прах и предан ветру! — Васселис повернулся. — Давай, Кован! Беги!
Воздух переполнился криками и злобой. Он и остальные оказались в центре скопления стремительно бегущих ног и машущих рук. Люди Васселиса бежали впереди и сзади. Эстер, Меера и Гвитен спасались вместе с ними, а Виллем и Андреас, слишком старые, чтобы выдержать такой темп, постарались найти какое-то укрытие. Но пока не они были мишенью.
Воины ордена разорвали кольцо вокруг форума и пытались пробиться сквозь толпу, которая повсюду преграждала им путь. Кован увлек Восходящих по одному из проходов, а потом по узкой улице, ведущей вдоль форума к берегу моря. Он бежал стремительно, в сопровождении воинов отца. Гориан почти не отставал от него.
Оссакеру приходилось трудно: он не мог сосредоточиться на линиях, которые помогали бы ему бежать. Мальчика поддерживал один из солдат, рука в латной перчатке сгребала сзади его тунику и каждый раз дергала вверх, не давая упасть на землю. То же самое происходило с Миррон. Она несколько раз споткнулась, и один из солдат забросил ее себе на плечо. Девочка посмотрела назад, на Ардуция, ее потрясенное лицо заливали слезы.
— Я здесь, Миррон, — с трудом выговорил он. — Я здесь.
Но ему показалось, что девочка не услышала.
Их преследовали. Орден устроил за ними погоню. Стрела ударила в стену дома слева от них.
— Быстрее! — крикнул один из солдат. — Не оглядывайтесь!
Трое мужчин выбежали на улицу впереди них. Снова полетели стрелы. Одна попала кому-то из солдат в лицо. Он покачнулся и налетел на стену слева. Кован и второй солдат стремительно атаковали солдат ордена. Оба держали гладиусы двумя руками. Ардуций едва мог воспринимать то, что происходило прямо перед ним.
Кован не колебался. Его клинок метнулся вниз и наискосок, и лучник упал с огромной дырой в легком кавалерийском доспехе. Солдат Васселиса отбил клинок врага и ударил его в шею. Кровь фонтаном взвилась к благословенному Богом небу и обрызгала бегущему Ардуцию лицо. Ему пришлось перепрыгнуть через тело, которое еще продолжало шевелиться, расставаясь с жизнью. Третий противник выпустил еще одну стрелу, она прошла мимо цели. Кован рубанул его по рукам. Мужчина взвыл и упал. Его мучительный вопль пронзил Ардуция. Он ощутил всплеск энергии, с помощью которой тело солдата пыталось компенсировать ранение. Улица окрасилась кровью.
Ардуций тяжело дышал. На бегу он утирал лицо. Сзади снова прилетели стрелы, но прошли над головами: лучники пытались стрелять не останавливаясь. Но замедлить бег или передохнуть было нельзя. Рев толпы на форуме долетал и сюда, лишь немного приглушенный каменными стенами. В ушах грохотал топот сапог по брусчатке. Все требовало его внимания, а Ардуций едва справлялся с тем, чтобы передвигать ноги!
Улица закончилась, и они оказались на открытом пространстве, которое вело к гавани, берегу и открытому морю. Рядом с ними бежали яростно лаявшие собаки, справа — какие-то люди. Воины ордена, люди Васселиса и простые горожане. Направление, которое выбрали Восходящие, стало понятно с самого начала — это был их единственный шанс спастись бегством.
Стрелы продолжали лететь, а вот солдаты Васселиса, прикрывавшие их сзади, остановились. Криками подгоняя Восходящих вперед, они повернулись и бросились навстречу лучникам ордена. Ардуций мог смотреть только прямо перед собой. Готовая к отплытию яхта Кована покачивалась на воде. Пять лучников Васселиса дугой расположились вокруг нее, сгибая луки и выпуская стрелы.
Ардуций пытался не смотреть назад, но не сумел с собой справиться. Сколько воинов ордена преследовало их! Они миновали последние дома с дальней стороны форума и мчались по грубой порыжевшей траве, которая отделяла город от берега. За ними бежали разъяренные горожане.
Кован вывел их на бетон причала, направляясь к яхте. Но они не успеют туда первыми.
— В воду! — крикнул Ардуций. — Восходящие, за мной! Кован, ты должен будешь подобрать нас подальше от берега.
Он увидел, как Кован кивнул и сделал знак своим людям следовать за ним. Миррон поставили на землю, Оссакера отпустили. Солдаты повернулись и побежали за Кованом. Ступени окружили Восходящих.
— У нас мало времени, — выдохнула Эстер.
Лицо ее сморщилось от горя и напряжения, которого потребовал бег.
— Вам надо ехать с нами, — выпалил Гориан.
— Мы не можем, — ответила Меера, обхватывая сына руками. — Вам надо скрыться. С нами все будет в порядке, маршал нас защитит.
— Я не хочу уезжать! — заплакал Оссакер. — Пожалуйста, не заставляйте меня!
— Это не навсегда, — утешила его Эстер. — Вы очень скоро вернетесь.
— Я не поеду, — заявила Миррон. — Я вас не брошу. Никого из вас.
Стрела отскочила от земли — слишком близко от них. Звон скрещивающихся мечей разносился над водой. Ступени встали вокруг Восходящих. Гвитен крепко обняла Миррон.
— Это слишком опасно, — сказала она. — Ну же, юная дама, мы беседовали об этом. Мы знали, что это может случиться.
Ардуций чувствовал тот же страх, что отражался на их лицах. Но сейчас им нельзя оставаться здесь. Это совершенно очевидно.
Эстер оглянулась и хлопнула в ладоши.
— Ну же, идите. Ардуций, присматривай за ними. Гориан, держи себя в руках. Миррон, помни, к чему лежит твое сердце. Оссакер, все можно излечить. А теперь идите. Мы заслоним вас.
Ардуций кивнул, сбросил сандалии и повел Восходящих в воды бухты, быстро скрываясь из виду.
— Мечи и щиты! — выкрикнул Кован.
Его люди впереди услышали. Они бросили на землю луки, подняли из песка прямоугольные щиты и обнажили гладиусы. Солдаты встали у кормы яхты, а слуги Васселисов зашли в воду к носу, придерживая яхту у берега и готовясь ее оттолкнуть.
По крайней мере шесть воинов ордена сильно опередили главную группу врагов и союзников. Орденцы должны были успеть к яхте раньше Кована. Позади них еще двое приостановились, чтобы выпустить стрелы. Одного ударом в затылок свалил крепкий вестфалленский фермер. Второго поглотила толпа, в которой раздались пугающе радостные крики.
Кован почувствовал, как под ногами у него захрустел песок.
— Когда я отплыву, постарайтесь как можно быстрее прекратить бой. Крови уже слишком много.
— Да, господин.
Орденцы добрались до яхты. На локте у каждого был круглый щит, в руке — кавалерийский меч. Защитники напряглись, укрывшись за щитами, чтобы принять первые удары. Мечи обрушились на щиты. Через мгновение щиты резко рванулись вперед и раздвинулись, заставляя противников отступить и освобождая пространство для колющего удара. Клинки гладиусов сделали выпад, но ни один не нашел плоти.
— Оттесняйте их! — крикнул Кован.
Но с дальней стороны бухты от Дома Масок подбегали новые воины, которых никто не задерживал.
— Слева, слева! — крикнул один из солдат, бежавших с Кованом.
Но солдаты у яхты его не услышали, поглощенные боем. Оставалось только молиться, чтобы стрелы прошли мимо цели. Кован был всего в двадцати ярдах от яхты и сам представлял мишень. Он увидел, как враги остановились, прицелились и выстрелили. Полдюжины стрел стремительно пронеслись по ясному синему небу. Кован услыхал, что бормочет: «Мимо, мимо!»
Одна стрела нашла цель, попав солдату в шею. Он свалился на землю, столкнувшись с соседом. Трое орденцев мгновенно прорвались между ними и оказались среди слуг вокруг яхты. Те попятились от воинов, поднимая руки в знак того, что сдаются. Их зарубили прямо в полосе прилива, кровь окрасила воду.
— Нет! — закричал Кован и тихо добавил: — Они же были безоружны! Безоружны!
Он резко остановился: потрясение на миг завладело им целиком. Но солдаты его отца не дрогнули. Они бросились в атаку, и Кован проводил их взглядом, желая смерти врагам. Воздаяния. Отмщения. Его тошнило.
Один из его людей с ревом перепрыгнул через форштевень яхты и, держа меч обеими руками, рубанул застигнутого врасплох врага. Клинок вонзился глубоко в бедро противника, и тот боком упал в воду, подняв тучу брызг. Второй солдат ордена отвел удар круглым щитом, но потерял равновесие, поскользнувшись на влажном песке. Следующий удар прошел под его щитом, вонзившись снизу вверх под ребра. Третий солдат повернулся и побежал.
У кормы яхты защитники без труда удерживали противников. Кован насмотрелся достаточно, он вдруг почувствовал, что с трудом сдерживает слезы. По чистой синей воде расплывались темные пятна, лицами вниз плавали трупы. Он подбежал сбоку к одному из воинов ордена и сбил его с ног.
— Хватит! — Кован встал между сражающимися. — Довольно!
Слова давались ему с трудом, он задыхался. Один из воинов ордена поднял конец меча. Люди Кована моментально встали по обе стороны от него.
— Уберите мечи, — приказал Кован. — Они ушли, а мне вы не помешаете увести эту яхту.
— Ты сгоришь, еретик, — заявил один из воинов. — И твой отец тебе не поможет, потому что он будет на соседнем костре.
— Проявляй почтение к господину Васселису! — огрызнулся кто-то из солдат.
Кован покачал головой. Вырвавшаяся из города толпа стала распадаться. Отряды людей его отца бежали, чтобы вступить в бой с более крупными группами воинов ордена. Гнев горожан начал стихать, и представители городских властей призывали их остановиться и уводили обратно. А со стороны форума прозвучали горны. Две раздельные ноты.
— Задержите их, пока я буду отчаливать, — велел Кован. Яхта дрейфовала и повернулась боком к берегу, покачиваясь на слабых волнах. Он вошел в воду, развернул нос к морю и содрогнулся, когда по его ноге скользнула рука мертвеца. Стараясь не смотреть на кровь, расплывшуюся в воде, Кован прошел к корме и забрался на борт. Схватив полотнище главного паруса, он расправил его и закрепил на мачте. Вторая его рука лежала на румпеле. Яхта отошла от берега. Кован Васселис посмотрел на Вестфаллен, гадая, увидит ли когда-нибудь еще город и родителей. Стараясь не терять присутствия духа, он вышел в бухту, высматривая Восходящих.
Он насчитал на земле двадцать тел. Почти всеми кто-то занимался. Два принадлежали воинам ордена, убитым в кратком безумии, охватившем площадь, когда Восходящие обратились в бегство. Но остальные были обычными горожанами, оказавшимися в неудачном месте в неудачное время, когда на толпу обрушились стрелы и удары клинков.
— Мне надо посмотреть, нельзя ли им помочь.
Этот голос обжег сердце маршала. Невыразительный, потерянный и ужасно одинокий. Дженна Кессиан. Васселис поглядел на нее. Она стояла, поддерживаемая одним из его солдат. Женщина вытирала руки о бока туники и смотрела на него, словно умоляя о помощи, которую никто не мог ей оказать.
— Ими займутся хирурги, Дженна. Пожалуйста, позволь нам помочь тебе. И Ардолу.
Она кивнула, было видно, как из нее уходят силы. Дженна покачнулась, и солдат притянул ее к себе, удерживая на ногах.
— Доставьте ее и отца Кессиана в Дом Масок. Найдите чтеца-мирянина и организуйте службу.
— Да, маршал.
Канцлер презрительно фыркнула. Васселис резко повернулся к ней.
— Ты что-то хотела сказать, канцлер?
— Он осквернит Дом своим присутствием. Как и вы все.
На мгновение Васселису захотелось убить ее на месте. Она увидела, как дернулась к оружию его рука.
— Нет, — сказал маршал не столько ей, сколько себе. — Иначе я стану обычным убийцей, как ты. — Он кивком указал на Кессиана. — Все во имя Бога? Ты убила его, так же верно, как если б вонзила ему нож в сердце. Я любил этого человека. Они с Дженной — мои самые давние друзья. Я могу назвать имя каждого человека, лежащего на земле форума. Это были мирные, верующие люди. — Его голос сорвался на крик. — Что ты наделала?
Коройен воззрилась на него, как на идиота.
— Я разоблачала ересь и вершила правосудие, — заявила она.
— Ты недостойна даже употреблять слово «правосудие». — Васселис тряхнул головой, пытаясь овладеть кипевшими в нем чувствами. Кессиан с одной стороны, Элса Геран с другой. Оба мертвы. — Хочешь, чтобы я провел тебя по форуму? Показать тебе тундаррского торговца тканями, который лежит там мертвый?
— Иногда и невиновные умирают ради общего блага.
— Да проклянет тебя твой Бог, канцлер Коройен, кто бы он ни был. Здесь все невиновны.
— Нет, маршал, отнюдь нет. И я выясняла правду путем исповедей и молитв, пока ты не вмешался. Вся эта кровь — на твоих руках. Ты должен был находиться в Кирандоне, завершая последние дела своего правления.
— Да, ты не ожидала меня здесь увидеть, верно? Тебе пора бы знать, что я слежу за тем, чтобы твои шпионы не знали всех моих планов. Знаешь, что мне противнее всего? То, что ты считаешь, будто тебе все это сойдет с рук. У тебя нет мандата от Адвоката. Твои действия незаконны, и все твои утверждения насчет святости ордена на этот раз тебя не спасут. Я бы сам арестовал тебя, но тебе будет интересно услышать, что капитан Арков направляется сюда с двумя сотнями левимов и дворцовых гвардейцев, так что я смогу передать тебя и твоих головорезов ему, верно? Он должен появиться здесь уже сегодня.
Коройен рассмеялась.
— Как плохо ты разбираешься в действиях Адвокатуры, маршал Васселис! Он приезжает не для того, чтобы защитить тебя от меня. Он будет здесь для того, чтобы тебя арестовать. Я просто приехала сюда раньше его. Я одержу верх.
И по глазам канцлера Васселис увидел, что впервые за все время их разговора она говорит правду.
Васселис понимал, что должен сдерживать себя и своих солдат. Стремительно скача от озера, где он спрятал Нетту, маршал привел с собой всего десять человек. Приближаясь к городу, Васселис увидел на форуме толпу и понял, что в Вестфаллен явился орден. Насильственное собрание для отречения являлось его излюбленным методом. Как именно им удалось узнать про Восходящих, предстояло выяснить позже.
Мчась галопом к форуму и молельне, он разделил отряд, чтобы захватить обе лестницы. У каждой стояло по три солдата. Маршал направился к правой. Стрелы сбили двоих, и он спрыгнул с коня, чтобы схватиться с третьим, обнажив кавалерийский клинок.
— Брось оружие! — приказал Васселис.
С помоста над ним раздались резкие слова. А потом их сменил горестный вопль. Воин ордена решительно преграждал ему путь. Васселис ударил, их клинки встретились. Он отвел меч противника вправо и нанес удар левым кулаком, почувствовав, как перчатка со стальными накладками крушит скулу. Мужчина рухнул на спину. Васселис вонзил меч ему в живот, перепрыгнул через скорчившееся тело и взбежал по ступеням.
Маршал шагнул на помост. Его сын — его сын! — приставил меч к горлу канцлера. Хорст Веннегур стоял рядом, напряженно выпрямившись. На другой стороне молельни Ступени и Восходящие сгрудились в одном месте. Там кричали и плакали, а на лице Гориана он увидел бешеную ярость. На небе собиралась грозовая туча. Жители Вестфаллена на форуме радостными криками приветствовали его появление.
— Я требую порядка! — взревел маршал. — Я требую порядка!
Небо начало расчищаться, ветер стих. Теперь Васселис слышал только горестный плач. Он направился к канцлеру, роняя капли крови с кончика меча. Его люди оттеснили от молельни солдат ордена, разоружили их и защищали теперь Ступени и Восходящих.
— Сними перевязь с мечом, Хорст. Я не хочу обагрять мой клинок и твоей кровью, — сказал Васселис. — И прикажи своим людям уйти. Вы все уезжаете.
Веннегур наклонил голову и взялся за перевязь. Васселис встал перед канцлером и увидел за ее гордой миной страх. Не страх за свою жизнь, а страх перед тем, что она только что видела.
— Все в порядке, Кован. Ты можешь успокоиться. Не могу передать, как я тобой горжусь.
— Ты вовлек в это и своего сына, — сказала Коройен. — Неужели твой эгоизм не знает границ?
Васселис смотрел, как его сын убирает меч и отходит, чтобы встать рядом с Восходящими. Он сегодня стал мужчиной. В каком-то смысле это было прорывом — не менее важным, чем у тех, кого он сегодня оберегал. Перед лицом такой агрессии и жестокости! В другое время Васселис бы обрадовался. Но только не сегодня.
— Кован, сейчас они под твоей защитой. Уведи их. Ты знаешь, что надо делать.
— Они убили отца Кессиана! — выкрикнул Гориан.
— И на этом все закончится, — ответил Васселис, хотя сердце его разбилось. — Уходите. Пока есть возможность. Теперь вам опасно тут оставаться.
— Им далеко не уйти! — прокаркала Коройен. — Мы знаем их лица. Их глаза — свидетельство их вины. И ты сгоришь с ними, маршал. Твое время почти закончилось.
— На твоем месте я не сказал бы больше ни слова, Фелис. Ты принесла достаточно горя за один день.
Маршал-защитник посмотрел налево и увидел Элсу, которая лежала в луже собственной крови. Ее волосы шевелил ветер. А справа лежал неподвижный, мертвый Кессиан.
— Я здесь для того…
— Молчать! — Васселис вложил все бешенство в одно слово. — Если у тебя нет печати Адвоката, то ты не имеешь права вершить здесь суд. Это моя страна, и это мои люди. И я без колебаний зарублю каждого, кто им угрожает.
Приветственные крики у него за спиной были громкими и долгими. Маршал кивнул, но не стал оборачиваться. Вместо этого он приблизился к Коройен.
— Фелис, ты можешь настаивать на своем, если хочешь, и я подвергну тебя унижению в присутствии этих невинных и законопослушных горожан. Или ты можешь уехать немедленно, и позднее мы оба предстанем перед Адвокатом, чтобы объяснить свои действия. Что ты выбираешь? В любом случае Восходящие уйдут отсюда невредимыми.
Коройен посмотрела на Восходящих, которых силой оторвали от тела Ардола Кессиана. Она холодно улыбнулась.
— Вы — еретики, и вы сгорите, — пообещала она. — Интересно, сколько человек у тебя здесь?
— Будь ты проклята, Фелис. Будь проклят твой прах и предан ветру! — Васселис повернулся. — Давай, Кован! Беги!
* * *
Ардуций едва мог видеть из-за слез, туманивших ему глаза. Его поставил на ноги один из солдат Васселиса, а потом его, остальных Восходящих и Ступеней потащили с помоста. Стрелы полетели с краев форума, ударяясь о камни и со свистом проносясь над головой. Только Дженна осталась с отцом Кессианом, чье тело лежало на каменном возвышении под жаркими лучами солнца. Крики Миррон, когда ее отрывали от тела и стремительно уводили, навсегда останутся в его душе. Ардуций не представлял себе, что стало с маршалом Васселисом.Воздух переполнился криками и злобой. Он и остальные оказались в центре скопления стремительно бегущих ног и машущих рук. Люди Васселиса бежали впереди и сзади. Эстер, Меера и Гвитен спасались вместе с ними, а Виллем и Андреас, слишком старые, чтобы выдержать такой темп, постарались найти какое-то укрытие. Но пока не они были мишенью.
Воины ордена разорвали кольцо вокруг форума и пытались пробиться сквозь толпу, которая повсюду преграждала им путь. Кован увлек Восходящих по одному из проходов, а потом по узкой улице, ведущей вдоль форума к берегу моря. Он бежал стремительно, в сопровождении воинов отца. Гориан почти не отставал от него.
Оссакеру приходилось трудно: он не мог сосредоточиться на линиях, которые помогали бы ему бежать. Мальчика поддерживал один из солдат, рука в латной перчатке сгребала сзади его тунику и каждый раз дергала вверх, не давая упасть на землю. То же самое происходило с Миррон. Она несколько раз споткнулась, и один из солдат забросил ее себе на плечо. Девочка посмотрела назад, на Ардуция, ее потрясенное лицо заливали слезы.
— Я здесь, Миррон, — с трудом выговорил он. — Я здесь.
Но ему показалось, что девочка не услышала.
Их преследовали. Орден устроил за ними погоню. Стрела ударила в стену дома слева от них.
— Быстрее! — крикнул один из солдат. — Не оглядывайтесь!
Трое мужчин выбежали на улицу впереди них. Снова полетели стрелы. Одна попала кому-то из солдат в лицо. Он покачнулся и налетел на стену слева. Кован и второй солдат стремительно атаковали солдат ордена. Оба держали гладиусы двумя руками. Ардуций едва мог воспринимать то, что происходило прямо перед ним.
Кован не колебался. Его клинок метнулся вниз и наискосок, и лучник упал с огромной дырой в легком кавалерийском доспехе. Солдат Васселиса отбил клинок врага и ударил его в шею. Кровь фонтаном взвилась к благословенному Богом небу и обрызгала бегущему Ардуцию лицо. Ему пришлось перепрыгнуть через тело, которое еще продолжало шевелиться, расставаясь с жизнью. Третий противник выпустил еще одну стрелу, она прошла мимо цели. Кован рубанул его по рукам. Мужчина взвыл и упал. Его мучительный вопль пронзил Ардуция. Он ощутил всплеск энергии, с помощью которой тело солдата пыталось компенсировать ранение. Улица окрасилась кровью.
Ардуций тяжело дышал. На бегу он утирал лицо. Сзади снова прилетели стрелы, но прошли над головами: лучники пытались стрелять не останавливаясь. Но замедлить бег или передохнуть было нельзя. Рев толпы на форуме долетал и сюда, лишь немного приглушенный каменными стенами. В ушах грохотал топот сапог по брусчатке. Все требовало его внимания, а Ардуций едва справлялся с тем, чтобы передвигать ноги!
Улица закончилась, и они оказались на открытом пространстве, которое вело к гавани, берегу и открытому морю. Рядом с ними бежали яростно лаявшие собаки, справа — какие-то люди. Воины ордена, люди Васселиса и простые горожане. Направление, которое выбрали Восходящие, стало понятно с самого начала — это был их единственный шанс спастись бегством.
Стрелы продолжали лететь, а вот солдаты Васселиса, прикрывавшие их сзади, остановились. Криками подгоняя Восходящих вперед, они повернулись и бросились навстречу лучникам ордена. Ардуций мог смотреть только прямо перед собой. Готовая к отплытию яхта Кована покачивалась на воде. Пять лучников Васселиса дугой расположились вокруг нее, сгибая луки и выпуская стрелы.
Ардуций пытался не смотреть назад, но не сумел с собой справиться. Сколько воинов ордена преследовало их! Они миновали последние дома с дальней стороны форума и мчались по грубой порыжевшей траве, которая отделяла город от берега. За ними бежали разъяренные горожане.
Кован вывел их на бетон причала, направляясь к яхте. Но они не успеют туда первыми.
— В воду! — крикнул Ардуций. — Восходящие, за мной! Кован, ты должен будешь подобрать нас подальше от берега.
Он увидел, как Кован кивнул и сделал знак своим людям следовать за ним. Миррон поставили на землю, Оссакера отпустили. Солдаты повернулись и побежали за Кованом. Ступени окружили Восходящих.
— У нас мало времени, — выдохнула Эстер.
Лицо ее сморщилось от горя и напряжения, которого потребовал бег.
— Вам надо ехать с нами, — выпалил Гориан.
— Мы не можем, — ответила Меера, обхватывая сына руками. — Вам надо скрыться. С нами все будет в порядке, маршал нас защитит.
— Я не хочу уезжать! — заплакал Оссакер. — Пожалуйста, не заставляйте меня!
— Это не навсегда, — утешила его Эстер. — Вы очень скоро вернетесь.
— Я не поеду, — заявила Миррон. — Я вас не брошу. Никого из вас.
Стрела отскочила от земли — слишком близко от них. Звон скрещивающихся мечей разносился над водой. Ступени встали вокруг Восходящих. Гвитен крепко обняла Миррон.
— Это слишком опасно, — сказала она. — Ну же, юная дама, мы беседовали об этом. Мы знали, что это может случиться.
Ардуций чувствовал тот же страх, что отражался на их лицах. Но сейчас им нельзя оставаться здесь. Это совершенно очевидно.
Эстер оглянулась и хлопнула в ладоши.
— Ну же, идите. Ардуций, присматривай за ними. Гориан, держи себя в руках. Миррон, помни, к чему лежит твое сердце. Оссакер, все можно излечить. А теперь идите. Мы заслоним вас.
Ардуций кивнул, сбросил сандалии и повел Восходящих в воды бухты, быстро скрываясь из виду.
* * *
Кован не оборачивался. Его яхта казалась невообразимо далекой, а враги приближались. Он бежал вдоль причальной стенки в сопровождении трех солдат. Лучники, охранявшие яхту, продолжали стрелять, но их стрелы падали слишком близко: они опасались попасть в невинных граждан.— Мечи и щиты! — выкрикнул Кован.
Его люди впереди услышали. Они бросили на землю луки, подняли из песка прямоугольные щиты и обнажили гладиусы. Солдаты встали у кормы яхты, а слуги Васселисов зашли в воду к носу, придерживая яхту у берега и готовясь ее оттолкнуть.
По крайней мере шесть воинов ордена сильно опередили главную группу врагов и союзников. Орденцы должны были успеть к яхте раньше Кована. Позади них еще двое приостановились, чтобы выпустить стрелы. Одного ударом в затылок свалил крепкий вестфалленский фермер. Второго поглотила толпа, в которой раздались пугающе радостные крики.
Кован почувствовал, как под ногами у него захрустел песок.
— Когда я отплыву, постарайтесь как можно быстрее прекратить бой. Крови уже слишком много.
— Да, господин.
Орденцы добрались до яхты. На локте у каждого был круглый щит, в руке — кавалерийский меч. Защитники напряглись, укрывшись за щитами, чтобы принять первые удары. Мечи обрушились на щиты. Через мгновение щиты резко рванулись вперед и раздвинулись, заставляя противников отступить и освобождая пространство для колющего удара. Клинки гладиусов сделали выпад, но ни один не нашел плоти.
— Оттесняйте их! — крикнул Кован.
Но с дальней стороны бухты от Дома Масок подбегали новые воины, которых никто не задерживал.
— Слева, слева! — крикнул один из солдат, бежавших с Кованом.
Но солдаты у яхты его не услышали, поглощенные боем. Оставалось только молиться, чтобы стрелы прошли мимо цели. Кован был всего в двадцати ярдах от яхты и сам представлял мишень. Он увидел, как враги остановились, прицелились и выстрелили. Полдюжины стрел стремительно пронеслись по ясному синему небу. Кован услыхал, что бормочет: «Мимо, мимо!»
Одна стрела нашла цель, попав солдату в шею. Он свалился на землю, столкнувшись с соседом. Трое орденцев мгновенно прорвались между ними и оказались среди слуг вокруг яхты. Те попятились от воинов, поднимая руки в знак того, что сдаются. Их зарубили прямо в полосе прилива, кровь окрасила воду.
— Нет! — закричал Кован и тихо добавил: — Они же были безоружны! Безоружны!
Он резко остановился: потрясение на миг завладело им целиком. Но солдаты его отца не дрогнули. Они бросились в атаку, и Кован проводил их взглядом, желая смерти врагам. Воздаяния. Отмщения. Его тошнило.
Один из его людей с ревом перепрыгнул через форштевень яхты и, держа меч обеими руками, рубанул застигнутого врасплох врага. Клинок вонзился глубоко в бедро противника, и тот боком упал в воду, подняв тучу брызг. Второй солдат ордена отвел удар круглым щитом, но потерял равновесие, поскользнувшись на влажном песке. Следующий удар прошел под его щитом, вонзившись снизу вверх под ребра. Третий солдат повернулся и побежал.
У кормы яхты защитники без труда удерживали противников. Кован насмотрелся достаточно, он вдруг почувствовал, что с трудом сдерживает слезы. По чистой синей воде расплывались темные пятна, лицами вниз плавали трупы. Он подбежал сбоку к одному из воинов ордена и сбил его с ног.
— Хватит! — Кован встал между сражающимися. — Довольно!
Слова давались ему с трудом, он задыхался. Один из воинов ордена поднял конец меча. Люди Кована моментально встали по обе стороны от него.
— Уберите мечи, — приказал Кован. — Они ушли, а мне вы не помешаете увести эту яхту.
— Ты сгоришь, еретик, — заявил один из воинов. — И твой отец тебе не поможет, потому что он будет на соседнем костре.
— Проявляй почтение к господину Васселису! — огрызнулся кто-то из солдат.
Кован покачал головой. Вырвавшаяся из города толпа стала распадаться. Отряды людей его отца бежали, чтобы вступить в бой с более крупными группами воинов ордена. Гнев горожан начал стихать, и представители городских властей призывали их остановиться и уводили обратно. А со стороны форума прозвучали горны. Две раздельные ноты.
— Задержите их, пока я буду отчаливать, — велел Кован. Яхта дрейфовала и повернулась боком к берегу, покачиваясь на слабых волнах. Он вошел в воду, развернул нос к морю и содрогнулся, когда по его ноге скользнула рука мертвеца. Стараясь не смотреть на кровь, расплывшуюся в воде, Кован прошел к корме и забрался на борт. Схватив полотнище главного паруса, он расправил его и закрепил на мачте. Вторая его рука лежала на румпеле. Яхта отошла от берега. Кован Васселис посмотрел на Вестфаллен, гадая, увидит ли когда-нибудь еще город и родителей. Стараясь не терять присутствия духа, он вышел в бухту, высматривая Восходящих.
* * *
Васселис и трое его людей держали канцлера и Веннегура под стражей, пока не прозвучали горны, отозвавшие оба отряда. Маршал-защитник слушал, как панический шум постепенно стихает, сменяясь бессильным гневом и горем. Форум больше походил на поле боя, чем на торговую площадь в день соластро. Васселис до сих пор с трудом верил собственным глазам.Он насчитал на земле двадцать тел. Почти всеми кто-то занимался. Два принадлежали воинам ордена, убитым в кратком безумии, охватившем площадь, когда Восходящие обратились в бегство. Но остальные были обычными горожанами, оказавшимися в неудачном месте в неудачное время, когда на толпу обрушились стрелы и удары клинков.
— Мне надо посмотреть, нельзя ли им помочь.
Этот голос обжег сердце маршала. Невыразительный, потерянный и ужасно одинокий. Дженна Кессиан. Васселис поглядел на нее. Она стояла, поддерживаемая одним из его солдат. Женщина вытирала руки о бока туники и смотрела на него, словно умоляя о помощи, которую никто не мог ей оказать.
— Ими займутся хирурги, Дженна. Пожалуйста, позволь нам помочь тебе. И Ардолу.
Она кивнула, было видно, как из нее уходят силы. Дженна покачнулась, и солдат притянул ее к себе, удерживая на ногах.
— Доставьте ее и отца Кессиана в Дом Масок. Найдите чтеца-мирянина и организуйте службу.
— Да, маршал.
Канцлер презрительно фыркнула. Васселис резко повернулся к ней.
— Ты что-то хотела сказать, канцлер?
— Он осквернит Дом своим присутствием. Как и вы все.
На мгновение Васселису захотелось убить ее на месте. Она увидела, как дернулась к оружию его рука.
— Нет, — сказал маршал не столько ей, сколько себе. — Иначе я стану обычным убийцей, как ты. — Он кивком указал на Кессиана. — Все во имя Бога? Ты убила его, так же верно, как если б вонзила ему нож в сердце. Я любил этого человека. Они с Дженной — мои самые давние друзья. Я могу назвать имя каждого человека, лежащего на земле форума. Это были мирные, верующие люди. — Его голос сорвался на крик. — Что ты наделала?
Коройен воззрилась на него, как на идиота.
— Я разоблачала ересь и вершила правосудие, — заявила она.
— Ты недостойна даже употреблять слово «правосудие». — Васселис тряхнул головой, пытаясь овладеть кипевшими в нем чувствами. Кессиан с одной стороны, Элса Геран с другой. Оба мертвы. — Хочешь, чтобы я провел тебя по форуму? Показать тебе тундаррского торговца тканями, который лежит там мертвый?
— Иногда и невиновные умирают ради общего блага.
— Да проклянет тебя твой Бог, канцлер Коройен, кто бы он ни был. Здесь все невиновны.
— Нет, маршал, отнюдь нет. И я выясняла правду путем исповедей и молитв, пока ты не вмешался. Вся эта кровь — на твоих руках. Ты должен был находиться в Кирандоне, завершая последние дела своего правления.
— Да, ты не ожидала меня здесь увидеть, верно? Тебе пора бы знать, что я слежу за тем, чтобы твои шпионы не знали всех моих планов. Знаешь, что мне противнее всего? То, что ты считаешь, будто тебе все это сойдет с рук. У тебя нет мандата от Адвоката. Твои действия незаконны, и все твои утверждения насчет святости ордена на этот раз тебя не спасут. Я бы сам арестовал тебя, но тебе будет интересно услышать, что капитан Арков направляется сюда с двумя сотнями левимов и дворцовых гвардейцев, так что я смогу передать тебя и твоих головорезов ему, верно? Он должен появиться здесь уже сегодня.
Коройен рассмеялась.
— Как плохо ты разбираешься в действиях Адвокатуры, маршал Васселис! Он приезжает не для того, чтобы защитить тебя от меня. Он будет здесь для того, чтобы тебя арестовать. Я просто приехала сюда раньше его. Я одержу верх.
И по глазам канцлера Васселис увидел, что впервые за все время их разговора она говорит правду.
ГЛАВА 39
848-й Божественный цикл, 25-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения
Оссакер и Миррон никак не могли перестать плакать. Жаркие лучи солнца быстро высушили их после того, как они влезли на яхту Кована, но они дрожали всем телом. Ардуций обнимал Оссакера, Гориан обнимал Миррон, и они смотрели то друг на друга, то на исчезающий вдали Вестфаллен. Слова благодарности и утешения, произнесенные после благополучного появления Восходящих из воды, прозвучали, и потом воцарилось молчание. Теперь тишину нарушали только рыдания, плеск волн о корпус яхты и гул ветра в туго натянутом парусе.
Кован не вмешивался. Ему казалось, что он так же бледен и испуган, как и все. Груз неожиданно упавшей на него ответственности оказался весьма ощутимым, и он смотрел на Восходящих в некотором замешательстве. Однако рука юноши по-прежнему уверенно лежала на румпеле, направляя яхту в центр бухты, к проливу, который соединял ее с океаном. Где-то там их ждала галера. Она постоянно дежурила в море именно на этот случай, а также для защиты залива Генастро. На галере не знают о приближении Восходящих.
Восходящие прятались у водопада Генастро, пока не ощутили, что яхта Кована движется по поверхности бухты. Гориан к тому же подозвал к ним дельфина, и тот по-прежнему плыл рядом, следя за ними одним глазом и тревожно посвистывая.
Оссакер и Миррон никак не могли перестать плакать. Жаркие лучи солнца быстро высушили их после того, как они влезли на яхту Кована, но они дрожали всем телом. Ардуций обнимал Оссакера, Гориан обнимал Миррон, и они смотрели то друг на друга, то на исчезающий вдали Вестфаллен. Слова благодарности и утешения, произнесенные после благополучного появления Восходящих из воды, прозвучали, и потом воцарилось молчание. Теперь тишину нарушали только рыдания, плеск волн о корпус яхты и гул ветра в туго натянутом парусе.
Кован не вмешивался. Ему казалось, что он так же бледен и испуган, как и все. Груз неожиданно упавшей на него ответственности оказался весьма ощутимым, и он смотрел на Восходящих в некотором замешательстве. Однако рука юноши по-прежнему уверенно лежала на румпеле, направляя яхту в центр бухты, к проливу, который соединял ее с океаном. Где-то там их ждала галера. Она постоянно дежурила в море именно на этот случай, а также для защиты залива Генастро. На галере не знают о приближении Восходящих.
Восходящие прятались у водопада Генастро, пока не ощутили, что яхта Кована движется по поверхности бухты. Гориан к тому же подозвал к ним дельфина, и тот по-прежнему плыл рядом, следя за ними одним глазом и тревожно посвистывая.