Браун Сандра. Рикошет

   Наконец Дункану удалось вставить слово:
   — Даже если ее слова об ориентации Гриэра — неправда, ее можно обвинить только в измене. Это никак не доказывает, что она застрелила Гэри Рэя Троттера по какой-то другой причине, кроме самозащиты.
   — Темное дельце, Дункан.
   Так и было. Настолько темное, что он отправился из Саванны в Атланту за свой счет. Дорожные расходы он попробует компенсировать потом. А если даже не выйдет — что ж, за то, чтобы узнать правду, не жалко и за авиабилеты заплатить из своего кармана. Действительно ли Элиза Лэрд лгала, чтобы манипулировать? Если так, они продолжат расследовать это убийство. Если нет, значит, ее собственная жизнь в опасности.
   Короче говоря, он должен был все выяснить.
   Водитель остановил такси около высотного дома и отпустил шуточку по поводу его помпезного вида. Дункан с ним согласился. Расплатившись, он вошел в мраморный холл, встретивший его кондиционированной прохладой, запахом лилий и негромкой музыкой. За стойкой поджидал одетый в униформу консьерж.
   — Доброе утро, сэр. Чем могу помочь?
   — Доброе. Я хотел бы встретиться с мистером Энтони Эстебаном. — Он достал полицейское удостоверение, постаравшись, чтобы консьерж заметил под его спортивной курткой перевязь с кобурой. Консьерж откашлялся.
   — Мистер Эстебан вас ждет?
   — Не хочу испортить сюрприз, — ослепительно улыбнулся ему Дункан.
   — Мне нужно ему позвонить.
   — Ради бога. Я никуда не спешу, — небрежно сказал он и тут же с любопытством наклонился над стойкой, глядя, как консьерж прижал трубку к уху и нажал кнопку соединения с пентхаусом.
   — Мистер Эстебан, простите, что помешал. Один джентльмен хочет вас видеть. Мистер… э…
   — Старший детектив Дункан Хэтчер, полиция Саванны — Чатема-Метрополитана.
   Городские отделения полиции официально слились с пригородными год назад. Дункан редко пользовался полным названием своей должности. Во-первых, глупо. Во-вторых, слишком длинно. Пока будешь представляться какому-нибудь бандиту, он тебя десять раз пристрелить успеет. Поэтому он приберегал его для тех случаев, когда надо пустить пыль в глаза.
   Консьерж повторил, выслушал ответ на том конце провода и попросил бейсболиста не вешать трубку.
   — Он хочет знать, по какому поводу.
   — На прошлой неделе в доме Элизы Лэрд произошел несчастный случай.
   Тот снова повторил в трубку слова Дункана. После паузы он сказал:
   — Мистер Эстебан говорит, он не знает никакой Элизы Лэрд.
   — Подруга Коулмана Гриэра.
   Рот консьержа округлился, потом он передал в трубку слова Дункана.
   — Разумеется, мистер Эстебан. — Он положил трубку на телефон. — Проходите. Лифт за тем углом.
   — Спасибо.
   Лифт оказался таким быстрым, что у Дункана даже уши заложило. Когда двери открылись, он увидел перед собой большой холл. Тони Эстебан ждал его у входной двери. На несколько дюймов ниже Дункана, коренастый; от его удара на мяче могли нитки полопаться. На нем были только шорты и массивная золотая подвеска на толстой золотой цепочке.
   — Хэтчер?
   — Рад познакомиться, мистер Эстебан.
   — Зовите меня Тони, — протянул тот руку. — Заходите. — Его испанский акцент был едва заметен.
   — Да это хрустальный дворец из сказки, — сказал Дункан, входя в пентхаус и оглядываясь. Окна от пола до потолка обеспечивали почти круговой обзор города.
   — Нравится? Чертову кучу денег сюда вбухал.
   — Если зарабатываешь чертову кучу денег…
   Он просиял улыбкой, сделавшей его бешено популярным у болельщиков и прессы.
   — Выпить хотите?
   Через скупо обставленный мебелью огромный зал он провел Дункана к бару. Нажал скрытую кнопку — и зеркальные дверцы раскрыли перед ними свое содержимое.
   — На любой вкус. Скотч, бурбон, молочный коктейль? У меня есть все.
   — Минеральная со льдом будет в самый раз.
   Ответ разочаровал бейсболиста, но возражать он не стал. К удивлению Дункана, к бару тот не подошел, а вместо этого гаркнул:
   — Дженни!
   Дженни не заставила себя ждать. В шести футах ее роста большую часть составляли ноги — стройные, загорелые, идеально гладкие. Волосы у нее были цвета золотистого закатного неба, груди огромными — словом, выглядела она роскошно. На ней были босоножки на высоких каблуках, мини-юбка и топ на бретелях размером не больше носового платка, не делавший из ее форм никакой тайны.
   — Дженни, познакомься с мистером Хэтчером.
   — Привет, мистер Хэтчер.
   — Очень приятно, Дженни, — обрел наконец дар речи Дункан.
   — И мне. Вы тоже в бейсбол играете?
   — Нет-нет.
   — Он из полиции Саванны, хочет выпить. Налей ему Минералки со льдом. А мне сделай питательный коктейль.
   — Ягоды с йогуртом?
   — Да, эту витаминную бурду. Она проследовала к бару. Эстебан жестом пригласил Дункана садиться на низкий диванчик с белой кожаной отделкой — в этой части зала их собралась целая стайка. Столики возле диванов были из кованой стали и стекла. Как только они уселись, Эстебан спросил:
   — Вы бейсбол любите?
   — Да.
   — Болеете за «Брэйвз»?
   — Разумеется.
   — Здорово, — просиял он. — А сами играете?
   — Чуть-чуть. Больше в футбол.
   — Профи? Дункан с улыбкой покачал головой:
   — Для меня все закончилось с окончанием колледжа. Пока Дженни готовила напитки, они болтали о спорте и о том, как дела у «Брэйвз» в нынешнем сезоне.
   — Покажи ему кольцо, детка, — велел Эстебан Дженни, когда та принесла напитки. Она протянула Дункану левую руку. Дункан восхитился бриллиантом — кажется, от него ждали именно этого.
   — Почти десять каратов, — объявил Эстебан, хотя его об этом не спрашивали.
   — Ого. — Он улыбнулся Дженни. — Обручальное?
   — Он сделал мне предложение на воздушном шаре, — жеманно хихикнула она.
   — В Напе, — прибавил Эстебан. — Там еще вино делают и все такое.
   — Романтично.
   — Точно, — сказала Дженни.
   — Вы уже назначили день свадьбы?
   — На выходные после Дня благодарения. Во время сезона не получится.
   — Еще бы.
   — Свадьба, свадьба, свадьба — она больше ни о чем говорить не может. Цветы. Платья. Креветочные коктейли и прочая чушь. Иди уже отсюда, детка.
   — Рада была с вами познакомиться, мистер Хэтчер. Пока.
   — Пока.
   Эстебан с чувством шлепнул ее по фигуристому заду, когда она повернулась и пошла, цокая каблуками по мраморному полу. Стоило Дженни скрыться за дверью, он сказал:
   — Шикарная цыпочка, верно?
   — Она сногсшибательна.
   — Я от нее с ума схожу. Видели у кого-нибудь еще такое тело?
   — Подобного не припомню.
   — Она еще немного подпихнула себе в сиськи. Я заплатил. Хотела, чтобы они были побольше, ну я и подумал — какого черта? Чем больше, тем лучше, верно?
   — Это мой жизненный девиз. — Его ирония ускользнула от самовлюбленного бейсболиста, слушавшего только себя.
   — Сладкая девочка. Деньгами сорит направо и налево — зато это делает ее счастливой. А она меня делает счастливым. Имейте в виду — я ничуть не преувеличиваю. — Он наклонился поближе. — Сосет так, что яйца трещат.
   — Впечатляет.
   — Вы себе и представить не можете. — Он отпил глоток своего коктейля, потом взглянул на часы: — Через полчаса тренировка. Чем могу помочь?
   — Я веду расследование убийства.
   — Убийства — значит, кто-то умер, верно?
   — Да. Это случилось в прошлый четверг вечером в доме судьи Като Лэрда и его жены Элизы.
   — А, я знаю Эли. Вы мне напомнили. Это она умерла?
   — Нет. — И Дункан изложил ему факты. Короткими, нераспространенными предложениями. — Видимо, Элиза выстрелила для самозащиты. Я проясняю кое-какие детали.
   — Например?
   — Мне известно, что она близко знала Коулмана Гриэра. Эстебан огорченно сморщил лоб.
   — Короля Коула, как мы его звали. Надо же было случиться такому говну. Знаете, наверное, его обнаружили только через пару дней. Говорили, мозги по всей комнате разлетелись.
   Он отстрелил себе верхнюю часть черепа. Еще бы не разлетелись.
   — Что вы можете сказать по поводу их взаимоотношений с Элизой?
   — Сто лет друг друга знали. Сошлись на трахе. Ну, знаете, когда больше некого…
   — Я знаю это выражение.
   — Такие они были друзья.
   Дункан отпил глоток минералки со льдом и сказал как ни в чем не бывало:
   — Когда вы с ней познакомились?
   — Он привел ее на вечеринку «Брэйвз» почти сразу, как подписал контракт с командой. Мы все, конечно, забалдели — девочка была что надо, а Коул о ней и словом не обмолвился. Он вообще тихий был парень. Не компанейский.
   — А вы компанейский? Он засмеялся:
   — Стараюсь.
   — А после женитьбы собираетесь менять свои привычки?
   Эстебан поднял брови…
   — Не пойман — не вор. Понимаете меня?
   — Ну еще бы.
   И они с Эстебаном дружески сдвинули кулаки, скрепив мужской договор о взаимовыручке.
   — Итак, Король Коул приводит Элизу на вечеринку «Брэйвз», она его подружка.
   — Ага.
   — И?
   — Больше ничего. — Эстебан взял коктейль и шумно отхлебнул. — Все.
   — В самом деле?
   — Я ее больше в жизни не видел, а Коул, как я уже говорил, об этом трепаться не любил. В общем, все, что знал, я выложил.
   Дункан откинулся на спинку дивана и положил лодыжку на колено.
   — А знаете, что мне рассказала Элиза? Что это вы с Коулманом Гриэром сошлись на почве траха. Затем вы его бросили, и поэтому он сунул себе дуло в рот и спустил курок.
   У Эстебана отвисла челюсть. Он подался вперед, потом откинулся на спинку дивана. Открыл рот, но не смог произнести ни слова. Наконец покачал головой и сказал:
   — Вот сука! Лживая сука!
   — Это неправда?
   — Чтоб у меня яйца отсохли, если это правда. — Он вскочил с дивана и принялся бегать по мрамору пола, бешено ругаясь по-испански.
   — Зачем ей вдруг говорить такое? — спросил Дункан. Эстебан резко повернулся к нему:
   — Зачем? Я скажу вам, зачем. Хотите знать, зачем?
   — Зачем?
   — Ладно, дело было так. Короче, та вечеринка…
   — Вы, кажется, в этом месте сказали «больше ничего»?
   — Я не хотел, чтобы вы считали меня ублюдком, типом, который…
   — Тони, что произошло на вечеринке?
   — Коул в усмерть напился. И вырубился. И эта девчонка, Элиза, стала приставать ко мне. То есть черт, парень, она прямо текла. Понимаешь?
   — Допустим.
   — Облапила меня. Я стал нервничать.
   — Нервничать?
   — Ну да, очень мне нужно ссориться с товарищем по команде из-за его девчонки. А она сказала, у них с Коулом все по-другому. Что они просто друзья и он будет рад, если она приятно проведет время. Короче, она языком чешет, а сама руку мне в штаны запустила. Ну я ей вставил, как она хотела. Пару раз. Сам пойми, роскошная телка. Почему бы и нет?
   Дункан издал неопределенный утробный звук в знак согласия.
   Эстебан сел на диван.
   — Парень, она была что надо. Я бы и на следующее утро не отказался еще разок. Короче, она мне дала все свои телефоны, спросила, когда позвоню, и все такое прочее. И принялась названивать изо дня в день, спрашивать, когда увидимся, почему не звонил, может, не понравилось, как я посмел использовать ее и бросить, как тряпку. — Он вдруг замолчал. — Видели фильм «Роковое влечение»?^[13] Это про нее. Та одержимая психованная сука прямо с нее сделана. Мне казалось, я приду как-нибудь домой, а она уже там, вся кипит от страсти.
   — Вы встречались с ней еще раз?
   Он покачал головой:
   — Парень, к чему мне такое дерьмо? В конце концов она отвязалась. Перестала звонить.
   — А как Коулман к этому относился?
   — Он не знал. То есть я ему ничего не говорил. Насчет нее не знаю. — Он с отвращением поморщился. — Парень, девчонка оказалась с приветом, даже хотела мне приплатить, лишь бы я ее снова оттрахал. Подумать только, сказать, что я — гей. Господи! — Он хрюкнул от смеха. — Забавно, если представить.
   — Значит, вы самовольно отправились в Атланту, чтобы поговорить с Тони Эстебаном?
   — Да.
   Не успел Дункан войти в здание полиции, как его сразу же вызвали в кабинет к Биллу Жерару. Капитан Жерар прослужил в отделе почти сорок лет. Он был хорошим полицейским, справедливым начальником, никогда не торопившим расследования в отделе насильственных преступлений и всегда готовым помочь советом. Находившимся в его подчинении детективам он доверял, не заставляя отчитываться о каждой мелочи.
   Но когда требовалось, всыпать он умел по первое число. К этому мысленно Дункан и приготовился.
   — Мне позвонили из руководства «Брэйвз», — сказал Жерар, пригладив веснушчатыми пальцами редеющие рыжие волосы. — Они в бешенстве. Спрашивают, почему ты не обратился к ним, чтобы поговорить с Эстебаном.
   — Мне хотелось застать его врасплох.
   — Это тебе удалось. Стоило тебе уйти, он все как следует обдумал и нажаловался своим пиарщикам о некоем полицейском из Саванны, который приставал к нему с расспросами о едва знакомой женщине, к тому же кого-то пристрелившей. Испугался, что газетчики обо всем пронюхают, раздуют скандал и напечатают в «Нэшнл Инкуайрере»^[14]. Нервные пиарщики позвонили шефу Тэйлору, а он — мне. Очень хотел знать, какого черта тут происходит. — Он сплюнул и вопросительно уставился на Дункана из-под очков. — Признаюсь, Дунк, я и сам бы от этого не отказался. Какого черта тут происходит?
   — Мне кажется, выстрел, от которого скончался Гэри Рэй Троттер, не был самозащитой.
   — Черт.
   Жерар увлекался охотой и рыболовством, любил читать о Гражданской войне и обожал свою жену. Они были неразлучны со школьного выпускного. Он с нетерпением предвкушал, как сможет предаваться этим занятиям на пенсии, до которой оставалось всего два года. Этот срок он хотел провести, честно исполняя свою работу, следуя требованиям и избегая бюрократических ловушек. Чтобы мирно, не нажив врагов, покинуть отдел полиции.
   — Думаешь, жена судьи не только защищала свою жизнь?
   — Возможно, она защищала свой образ жизни.
   — Черт, — повторил тот. — Като Лэрду это уж точно не понравится.
   — Билл, я понимаю. Честное слово, я всю дорогу из Атланты ломал над этим голову. Он председатель главного суда первой инстанции. Судит уголовников. Меньше всего отделу полиции нужен судья, имеющий зуб на полицейских, которые приводят к нему этих уголовников. Все это я понимаю и принимаю во внимание. Но мой долг…
   Жерар остановил его жестом.
   — Дунк, ни один из моих полицейских не должен объяснять мне, в чем состоит его долг. Я тебе доверяю. И еще больше доверяю твоим инстинктам.
   Если бы он знал, что Дункан от него скрывал и как нарушил полицейскую этику, черта с два бы он ему так доверял. Записка Элизы. Ее тайная встреча с ним у него дома. Черта с два он бы стал доверять ему, если бы знал, каких усилий стоит Дункану продолжать расследование против нее.
   — Что такого рассказал Эстебан против нее? — спросил Жерар.
   — Конг здесь?
   Жерар недоуменно посмотрел на Дункана:
   — Не знаю. А что?
   — Хочу, чтобы он это услышал. Диди тоже. Тогда мне не Придется для них повторять.
   — Я пойду отолью. А ты позови их.
   Через пять минут все были в сборе. Диди захватила с собой банку диетической колы. Выражение лица у нее было кислое — она дулась на Дункана за то, что он поехал в Атланту без нее, даже не предупредив. Но Дункан не сильно огорчился. Скоро она про обиду и думать забудет. Или он проиграет пари самому себе. Она всегда подозревала, что у Элизы есть какой-то скрытый мотив. Сейчас он ей один подкинет.
   Конг был, как всегда, волосатый, потный и добродушный.
   — Что стряслось? — спросил он Жерара.
   — Это у него спрашивайте, — шеф указал пальцем на Дункана.
   — Прежде всего, я хочу сделать официальное заявление, — начал Дункан. — Когда вырасту — пойду в профессиональные бейсболисты.
   И он описал им пентхаус Тони Эстебана. Это было нужно для того, чтобы они расслабились и были способны нормально его выслушать, когда он дойдет до сути дела.
   — А в середине комнаты торчит красная металлическая хрень — не то лебедь, не то Нюрнбергская дева. Тут он нажимает кнопку — просто кадр из фильма, — дверцы из матового стекла разъезжаются в стороны, а за ними — бар, битком набитый выпивкой.
   Когда он добрался до Дженни, они уже ловили каждое его слово.
   — Такого даже Хью Хефнер^[15]не видел. Бесконечные ноги. Сиськи вот такие. — Он выставил перед собой руки, насколько смог. — Прямо напоказ выставлены под ее топом в облипочку, а главное…
   — Дункан, мы поняли, — вмешалась Диди. — У нее были большие сиськи. А что Эстебан тебе сообщил?
   Дункан многозначительно посмотрел на мужчин, давая понять, что позже он еще расскажет о сиськах Дженни со всеми подробностями. И изложил им свой разговор с Эстебаном.
   Когда он замолчал, Жерар задал несколько вопросов.
   — Миссис Лэрд рассказала вам, что Коулман Гриэр был геем?
   — Вчера вечером у них в доме, — ответил Дункан. — Нас пригласили туда вместе с Диди. Миссис Лэрд не особенно хотела развенчивать миф…
   — Никакой это не миф, — вставила Диди.
   — …о мужских победах Коулмана Гриэра. Но тем не менее сказала, что в школе они были платонически…
   — Черта с два, — пробормотала Диди.
   — …влюблены друг в друга, после чего он признался ей в том, о чем не знала ни одна живая душа. Его влекло к мужчинам.
   — Бог мне свидетель, — Диди патетически прижала руку к сердцу, — клялась, словно Скарлетт О'Хара.
   — Черт, поверить не могу! — воскликнул Конг. — Ребята тронутся от горя. То есть, конечно, ничего страшного здесь нет. Каждый может жить, как хочет. Но лучше, когда у спортивных героев нормальная ориентация. — Он оглядел их, словно проводил опрос. — Согласны?
   — Эстебан сказал, что Коулман Гриэр был нормальным.
   — Подожди, Билл, — сказал Дункан. — Эстебан говорил о своей нормальной ориентации. Про Коулмана Гриэра он такого сказать не мог, потому что не знал наверняка. Хотя Эстебан в этом серьезно сомневается. Как можно быть геем и чтобы об этом никто не знал? Как ему удавалось это скрывать, если по шесть месяцев в год он жил и путешествовал в мужской компании? Он не верит, что Коулман был геем. И точно знает — его самого уж никак пидором не назовешь.
   — И теперь в рассказе Элизы Лэрд красуется большая дыра, — сказала Диди. — Я уверена: она придумала эту ложь, потому что муж наверняка ухватился бы за нее обеими руками. Никакого интима на свиданиях с бейсболистом. Она просто утешала его в его несчастном гомосексуальном романе. — Она презрительно фыркнула. — Ловко. Нанятый мужем частный детектив выслеживает тебя с любовником. Нужно соврать, причем быстро. Опля! А это вовсе и не любовник. Ему в принципе женщины не нужны.
   — Частный детектив? — вмешался Конг. — А, вот как это связано с моим пропавшим. Частный детектив — Наполи?
   — Есть что-нибудь? — спросил Дункан.
   — Ничего. Даже волоска с его сальной головы.
   — Судья обратился к Наполи! — усомнился Жерар.
   — По его словам, он во что бы то ни стало хотел узнать, изменяет ему жена или это ему показалось, — объяснил Дункан. — Когда Наполи принес доказательства, тот передумал. Не захотел их смотреть.
   — А Конг нашел имя Гэри Рэя Троттера среди бумаг на столе Мейера Наполи.
   — Угадал, Билл, — сказал Дункан.
   — Кажется, я понимаю, куда вы клоните, — ответил шеф.
   — У Наполи были доказательства измены миссис Лэрд. Судья струсил, не захотел узнать правду и разорвал сделку. А жадный Наполи принес доказательства миссис Лэрд. Стал шантажировать. Чтобы спасти себя, или Коулмана Гриэра, или их обоих, она согласилась заплатить ему крупную сумму. Гэри Рэй Троттер был курьером. — Повисла пауза, потом он прибавил: — Звучит натянуто, но все сходится.
   Все помолчали, размышляя над словами Дункана. Первым заговорил Конг:
   — Но как она могла узнать, что Троттер придет именно в тот вечер?
   — Возможно, существовала договоренность. — Дункан рассказал Жерару и Конгу о бессоннице Элизы, ее привычке спускаться вниз, чтобы выпить молока. — Может, Троттер уже собрался оставить улики, как ему велели…
   — Но она его застукала, — закончила Диди. — Может, это он стрелял из самозащиты, а не она.
   — Может быть. — Дункан задумчиво покусал нижнюю губу. — Тогда где улики? Если у него был с собой конверт, что она с ним сделала?
   — Спрятала в кабинете, — сказала Диди. — г — Там полно подходящих мест. Засунула между книгами до того, как судья спустился вниз. Или в ящик бюро. Конверт мог выглядеть самым обычным образом. А позже забрала его.
   — Понимаю.
   — Если Троттер принес обещанные улики, зачем она его застрелила? — спросил Конг.
   — Чтобы спрятать концы в воду. У этой крошки стальные нервы, — ответила Диди.
   — Забавно, — сказал Дункан. — По описанию Тони Эстебана, она просто удержу не знает.
   — Думаю, это зависит от точки зрения.
   — Это верно, — парировал Дункан с такой же издевкой в голосе, как и у Диди.
   — Наполи — ключ ко всему, — сказал Жерар. — Если он отправил Троттера в дом к Лэрдам и миссис Лэрд ждала его, то мы имеем дело с предумышленным убийством.
   — Или, — возразил Дункан, — это было обычное ограбление и убийство в целях самозащиты, как она сама утверждает.
   Или, подумал он, есть еще один вариант. В котором умереть должна была Элиза, а не Троттер. Но это он знает только с ее слов. А после разговора с Эстебаном верить им можно меньше, чем когда-либо.
   — А что в баллистической экспертизе сказано про оружие? — спросил Жерар.
   — Сегодня утром прислали, — сказала Диди. — Оба пистолета чисты, словно голубки. Судья купил свой семь лет назад.
   — Тогда он с Элизой даже знаком не был, — заметил Дункан.
   — Пистолет Троттера ни в каком деле раньше не всплывал, — сказала Диди. — Тупик.
   Билл Жерар обратился к Конгу:
   — Надо отыскать Наполи.
   — Я в отделе давно всех на уши поднял. Похоже, что у нас появился новый Джимми Хоффа^[16].
   Тогда шеф повернулся к Дункану:
   — Что собираешься предпринять? Тот задумался.
   — Наверное, схожу к миссис Лэрд и расскажу, что Эстебан категорически отрицает любовную связь с Коулманом Гриэром. Послушаю, что она ответит.
   — Скажет, что он лжет, — это была Диди.
   Жерар снова сплюнул в чашку.
   — Дунк, ты какой-то хмурый. О чем ты там думаешь? Мне кажется, ты не вполне убежден.
   Он встал, подошел к окну и задумчиво посмотрел на улицу. Лошадь, цокая подковами, везла набитую туристами повозку. Гид указывал на «Казармы», рассказывал про их историю и архитектурные особенности.
   — Убежден? — повторил Дункан. — Верное слово, Билл. Я как раз думал — что, если Эстебан пытался убедить меня в правильности своей сексуальной ориентации? Его речь, поведение — все словно напоказ. И эта его невеста-Барби — у нее на обручальном кольце бриллиант размером с булыжник. Искусственные сиськи, как мешки с песком. Яйца у него трещат.
   — Что?
   Он отвернулся от окна и улыбнулся Конгу.
   — Жаль, тебя там не было. Короче говоря, он хотел, чтобы я ни секунды не сомневался: передо мной настоящий жеребец, мужчина, которого интересуют только женщины.
   — Он всегда такой, — сказал Жерар. — Вечно выпендривается.
   — Тот еще индюк, — подтвердил Конг.
   — Да, самодовольным хвастуном он может быть от природы. — Дункан вернулся на свое место, но садиться не стал, а взялся руками за спинку стула. — Но предположим на минуту, что Эстебан и Коулман Гриэр были любовниками. Кто окажется единственным человеком, который может знать об этом и рассказать другим?
   — Давняя подруга и наперсница Коулмана, Элиза Лэрд, — ответил Жерар.
   — Правильно. Консьерж представил меня Эстебану как человека, который хочет поговорить о подруге Коулмана Гриэра Элизе Лэрд. Может, он запаниковал. Может, решил, что история вышла наружу и о его гомосексуальности вот-вот узнают все. Поэтому каждое его слово, каждый жест должны были противоречить рассказу Элизы о его взаимоотношениях с товарищем по команде.
   — Или это она соврала, чтобы отомстить ему за то, как он с ней обошелся. И Тони сказал правду, — заметила Диди.
   — Он считает себя пупом земли. Он мог запросто выдумать историю с ее домогательствами.
   Она фыркнула:
   — Да ты просто не хочешь признать ее виновной в убийстве!
   — Зато ты хочешь! — выпалил он в ответ.
   — Нет, — медленно сказала она. — Но только смазливое личико и фигура под стать не подтверждают невиновности.
   — И виновности тоже.