Браун Сандра. Рикошет

   — Ты сказал, Троттер умер мгновенно. Из этого следует, что первым стрелял он.
   — Тогда придется поверить, что он слепой — а слепым он не был — или самый бездарный стрелок за все время существования преступного мира.
   — Может, он специально целился выше. Хотел напугать е е предупредительным выстрелом.
   — Может быть, — сказал Дотан, кивая в такт движениям челюстей. — Или, появившись в дверях, она застала его врасплох. Он инстинктивно дернулся и пальнул куда попало.
   — Она не заставала его врасплох. Говорит, велела ему уходить. А он стоял и смотрел на нее, потом рывком поднял руку — так она это описала — и выстрелил.
   — Хм. — Судмедэксперт снова набил рот сэндвичем и продолжал рассуждать: — Возможно, он сильно нервничал, из-за этого пуля пролетела так далеко от нее. Или же… — Он замолчал, чтобы отхлебнуть «Доктора Пеппера» из бумажного стакана размером чуть меньше стандартной корзины для бумаг. — Он нажал на курок, и в тот же момент ее пуля пробила ему сердце. Его палец, сжимавший курок, инстинктивно дернулся, и выстрел произошел, когда он падал навзничь. — Он сглотнул. — Если подумать, пуля вошла бы в стену как раз на той высоте, где отметина.
   Он показал, как падает назад, выставив указательный палец вместо дула воображаемого пистолета. Когда он отклонился, «пистолет» метил в стену высоко над головой Дункана.
   — Такое могло случиться? — спросил Дункан. — Возможно ли такое рефлекторное движение в тот момент, когда пуля разносит тебе сердце?
   Брукс запихнул в рот остатки сэндвича.
   — Я видел смертельные пулевые ранения, случившиеся при гораздо более невероятных обстоятельствах.
   — И что же ты мне скажешь?
   — Скажу, что случиться может всякое, детектив. И, к счастью для меня, выяснять, что же случилось на самом деле, положено тебе.
   — Я проводила их на веранду, миссис Лэрд.
   — Хорошо.
   Миссис Берри поднялась к ней сообщить, что внизу ждут те самые детективы, приезжавшие сюда вчера ночью. Они хотят поговорить с ней.
   — Будьте добры, принесите чего-нибудь освежающего. Диетическую колу и чай со льдом.
   Грозная на вид экономка кивнула.
   — Я могу передать, что вы сейчас спуститесь?
   — Пожалуйста.
   Элиза закрыла дверь спальни и постояла, размышляя над тем, какие вопросы хотят задать ей детективы.
   Разве вчера ночью они ей не поверили?
   Если поверили, тогда не пришли бы сегодня.
   факты, которые нужно прояснить, сказал детектив Хэтчер. Так сказать, о неубедительных мелочах. Или же о несовпадениях первостепенной важности.
   Она боялась последнего.
   Именно поэтому сегодня утром Элиза навестила Савича. Это было рискованно, но ей хотелось связаться с ним как можно скорее, а разговор по телефону мог оказаться опаснее поездки к нему в офис. Она подозревала, что домашний телефон прослушивается, а звонки с мобильного можно легко отследить.
   Като проснулся в обычное время, бесшумно собрался на работу. Пока он не вышел из спальни, она притворялась спящей. Как только его машина отъехала, она быстро оделась и ушла из дома, надеясь завершить свои дела и вернуться до прихода миссис Берри.
   Она внимательно наблюдала за дорогой в зеркало заднего вида и точно знала, что никто за ней не следил. Несмотря на спешку, скорость она не превышала, чтобы не получить штраф, который было бы сложно объяснить Като.
   Домой она вернулась за несколько минут до экономки и все это время оставалась в спальне, прохаживаясь взад-вперед, прокручивая в голове события предыдущей ночи, пытаясь понять, как ей действовать дальше.
   Внизу ее дожидались детектив Боуэн и Дункан Хэтчер. Она боялась разговора с ними, но дольше медлить было нельзя, это могло показаться подозрительным. Она подошла к туалетному столику, собрала волосы в хвост. Переодеться? Она решила не терять времени. Взяла блеск для губ, но положила обратно. Детектив Боуэн расценит это как тщеславие, а Дункан Хэтчер…
   Интересно, что он думает о ней? Что он думает на самом деле?
   Несколько бесценных мгновений она размышляла над этим. Затем, прежде чем выйти из спальни, кое-что сделала, не успев себя остановить.
   Веранда представляла собой застекленную часть террасы. Пол был выложен пенсильванским поделочным камнем, плетеную мебель дополняли подушки с цветочным рисунком. С растениями миссис Берри лучше находила общий язык, чем с людьми. Папоротники, пальмы и другие тропические растения бурно разрослись в ее заботливых руках.
   Когда Элиза вошла, детектив Боуэн сидела на одном из кресел лицом к двери. Дункан стоял возле ряда сплошных окон и смотрел на улицу, террасу и бассейн. Казалось, ои был полностью поглощен созерцанием фонтана в центре.
   Детектив Боуэн встала:
   — Здравствуйте, миссис Лэрд. Извините, что приходим без предупреждения. Может быть, мы не вовремя?
   — Вовсе нет.
   Услышав ее имя, Дункан отвернулся от окна. Элиза взглянула на него и направилась к детективу Боуэн.
   — Миссис Берри с минуты на минуту принесет что-нибудь выпить, — сказала она, жестом приглашая детектива Боуэн садиться, и села сама.
   — Это очень кстати. На улице ужасная жара.
   — Да.
   Тема погоды была исчерпана, повисла неловкая тишина. Элиза чувствовала, что Дункан по-прежнему стоит у окна и наблюдает за ней. Она едва сдерживалась, чтобы не взглянуть на него.
   Наконец детектив Боуэн сказала:
   — У нас есть несколько вопросов.
   — Вчера перед уходом вы предупредили, что такое может случиться.
   — Пара деталей, которые мы хотели бы прояснить.
   — Понимаю.
   — За это время вам не вспомнилось ничего, что вы забыли нам рассказать? Может, что-то вылетело из памяти?
   — Нет.
   — Знаете, такое случается, — улыбнулась Диди. — Иногда мне звонили посреди ночи, потому что вспоминали ускользнувшую деталь.
   — Я рассказала то, что помню, именно так, как помню. Негромкое позвякивание предупредило появление миссис Берри и сервировочного столика на колесиках.
   — Мне подавать, миссис Лэрд? — Ее тон был холодным, подобно каплям, выступившим на ведерке со льдом. Элиза не знала, кого она презирает, — гостей или ее саму. Вероятно, всех.
   — Нет, благодарю вас. — Радуясь возможности выбраться из-под пристального наблюдения детективов, она встала и подошла к тележке. — Кажется, детектив Боуэн, вы предпочитаете диетическую колу?
   — Выпью с удовольствием.
   Элиза налила колу в бокал поверх льда и подала детективу. Та встретила напиток широкой улыбкой, которой Элиза не поверила. Она повернулась к Дункану Хэтчеру. Он в упор смотрел на нее. Не мигая. Не отводя взгляда.
   — А вы что будете?
   Он взглянул на тележку.
   — Это чай?
   — Он с сахаром. Миссис Берри считает, чай можно подавать только так.
   — Моя мама тоже так считает. Не страшно, что сладкий. — Он улыбнулся так же широко, как и детектив Боуэн, но его улыбке Элиза поверила еще меньше. Глаза его не смеялись.
   Она задалась вопросом, насколько рискованно было то, что она сделала, выходя из спальни.
   Хотя сидеть сложа руки было бы гораздо рискованнее.
   Она налила Дункану чаю со льдом и протянула ему стакан. В этот момент на веранду ворвался Като.
   — Очевидно, я не получил сообщения.

Глава 6

   — Или вы случайно оказались поблизости. — В тоне судьи послышались грубые нотки.
   «Ого, да он вне себя от злости, — решила Диди. — Как и предсказывал Дункан: стоит тому пронюхать, что мы допрашиваем — или пытаемся допросить — его жену в его отсутствие, и он придет в ярость». Конечно, они имели на это полное право, но решили, насколько возможно, не гладить судью против шерсти.
   Должно быть, эта миссис Как-ее-там, экономка, позвонила ему, стоило им появиться в доме. Небось еще до того, как пошла наверх доложить о них Элизе Лэрд. Было ясно, что симпатии экономки лежат на стороне судьи, а его супругу она едва замечает.
   Элиза предложила мужу стакан чая.
   — Нет, спасибо. — Он поцеловал ее в губы, а оторвавшись, потрепал по щеке. — Как ты?
   — Хорошо.
   — До сих пор выбита из колеи?
   — Думаю, мне потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя.
   — Это вполне понятно.
   Он усадил ее к себе на диванчик, хотя места для двоих там было явно маловато, положил ее ладонь себе на колено и накрыл своей ладонью.
   — Что же вы хотите узнать?
   Диди заметила, что на скулах Дункана проступили желваки.
   — Я хотел узнать, не позвонить ли вам адвокату, прежде чем мы начнем. Мы с удовольствием его подождем.
   — Не стоит, — решительно заявил судья. — Хотя являться без предупреждения — трюк дешевый и, откровенно говоря, недостойный вас, детектив Хэтчер.
   — Мои извинения вам и миссис Лэрд. — Дункан сел на одно из плетеных кресел напротив супругов. — Человека, убитого вчерашней ночью в вашем кабинете, звали Гэри Рэй Троттер.
   Диди, как и Дункан, пристально наблюдала за лицами Лэрдов, чтобы не пропустить малейший признак узнавания. Ни в суровом взгляде судьи, ни в ясных зеленых глазах Элизы Лэрд ничего не промелькнуло.
   Судья посмотрел на жену. Она покачала головой на его немой вопрос. Переведя взгляд обратно на детективов, он ответил:
   — Нам он незнаком. Мне казалось, вчера ночью мы это ясно дали понять.
   — Мы надеялись, имя всплывет у вас в памяти, напомнит…
   — Не надейтесь, детектив Боуэн, — оборвал ее судья.
   — Через ваш зал суда прошло немало людей, — сказал Дункан. — Троттер привлекался к суду не один раз. Возможно, он побывал на скамье подсудимых в вашем зале.
   — Я бы запомнил.
   — Вы помните все заседания по каждому делу? — сказала Диди. — Ого. Впечатляет.
   Он бросил на нее очередной нетерпеливый взгляд, потом обратился к Дункану:
   — Значит, он был рецидивистом? О чем еще разговаривать? Этот Троттер проник ко мне в дом, стрелял в мою жену, вынудив ее прибегнуть к самозащите. Слава богу, она прицелилась лучше, чем он. Он умер, она нет. Или вы ждете, что я стану его оплакивать?
   — Я этого вовсе не жду.
   Судья глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться.
   — Тогда я, кажется, не понимаю, что вы здесь сейчас делаете. Почему заставляете Элизу снова переживать это чудовищное происшествие.
   — Прежде чем закрыть дело, нам необходимо прояснить некоторые детали, — сказала Диди.
   — Вчера ночью Элиза рассказала вам все, что могла. И, как судья, за годы прослушавший немало свидетельских показаний, могу заявить: ее действия более чем логичны.
   — Согласна. Я высоко ценю помощь, которую она оказала нам вчера ночью, — улыбнулась Диди супругам. — Боюсь, определив личность Гэри Рэя Троттера, мы избавились от многих важных вопросов. Но при этом возникли новые.
   — Например?
   — Видите ли, судья, — усмехнулась Диди, — этого парня не назовешь прирожденным взломщиком. Это, в общем, неудачник, который даже подготовиться к взлому толком не смог.
   — И что же?
   — Нам с детективом Хэтчером непонятно, почему он выбрал именно ваш дом.
   — Мне это неведомо.
   — Нам тоже, — резко сказала Диди. — Троттер начал нарушать закон еще подростком. В основном это были кражи. Но он был полным идиотом. Однажды, например, он зашел в ночной магазин с палкой в кармане вместо пистолета и потребовал выручку. А потом, когда заправлял машину, расплатился за бензин с помощью кредитки своей сестры.
   Судья криво улыбнулся:
   — Думаю, это объясняет, почему из него вышел плохой взломщик.
   — Наверное. — Диди коротко рассмеялась. — Представляете, вчера ночью он не взял с собой даже перчаток, ничего резинового. Вы можете в это поверить? Поневоле задумаешься.
   — О чем?
   Она перестала улыбаться.
   — Что такой кретин, как Гэри Рэй Троттер, делал у вас в кабинете.
   Воцарилась напряженная тишина. Потом судья сказал:
   — Я точно знаю одно. Он пытался убить мою жену. Дункан ухватился за его заявление.
   — Это второе, что нам следует прояснить, миссис Лэрд.
   — Что тут прояснять? — спросил судья.
   — Вы абсолютно уверены, что Троттер выстрелил первым?
   — Разумеется, она уверена.
   — Судья, вопрос задан вашей жене.
   — Моя жена пережила ужасное испытание.
   — А мне нужно выполнять свою работу! — рявкнул в ответ Дункан. — И это означает, что я буду задавать ей неприятные вопросы. Если у вас, судья, для этого чересчур хлипкие нервы, можете удалиться.
   Элиза подняла руки, жестом остановив судью, который уже собирался сказать что-то в ответ на резкость Дункана.
   — Прошу, Като. Я хочу ответить на их вопросы. Не нужно, чтобы оставались хоть малейшие сомнения по поводу случившегося. — Хотя она обратилась к мужу по имени, ее взгляд, как заметила Диди, был прикован к ним с Дунканом. — Как я уже рассказывала вчера, я по ошибке зажгла свет в коридоре…
   — Простите. Вы не могли бы показать, где все произошло?
   — В кабинете?
   — Если вас не затруднит.
   — Элизе будет тяжело снова оказаться в этой комнате до того, как ее вымоют и уберут все напоминания о случившемся, — сказал судья.
   — Да, это нелегко, — согласился Дункан. Но от просьбы не отказался.
   Судья посмотрел на жену:
   — Элиза?
   — Я хочу сделать все, что в моих силах.
   Вчетвером они вышли в коридор. Дункан остановился у изысканного столика. Под мраморной столешницей был неглубокий выдвижной ящик по ширине стола.
   — Вы взяли пистолет отсюда?
   — Да, я вышла из кладовой через ту дверь, — указала она. — Здесь я немного задержалась. Я ничего не слышала, но, как я вчера говорила, чувствовала, что в кабинете кто-то есть. Я подошла к столу и взяла пистолет.
   Дункан показал на ручку ящика.
   — Вы не выдали себя шумом?
   — Не думаю. Я старалась не шуметь.
   — Вы закрыли ящик?
   — Я… я не помню, — замялась она. — Кажется, нет.
   — Не закрыла, — вмешался судья. — Когда по вызову 911 приехали полицейские, я, кажется, им об этом сказал.
   Диди мысленно напомнила себе прочитать отчеты Бил и Крофтона.
   — Вы прошли от столика до двери кабинета, — продолжил Дункан.
   — Да.
   — Вы были в тапочках?
   — Босиком.
   — Как по-вашему, Троттер мог услышать ваши шаги? — спросил Дункан. — Или он не подозревал о вашем присутствии до того, как зажегся свет?
   — Если он слышал, что я иду к кабинету, почему он просто не вылез обратно в окно?
   — Именно это я собиралась спросить, — сказала Диди, простодушно улыбаясь.
   — Значит, я застала его врасплох, когда зажгла свет, — сказала Элиза. — Он застыл на месте.
   — Вот это выключатель? — Дункан нажал на одну из клавиш, в кабинете вспыхнул верхний свет. Другой светильник зажегся прямо над их головами. Он посмотрел на него, потом в кабинет. — Диди, ты не изобразишь нам Троттера? Иди встань за стол.
   Она сняла предупреждающую ленту-ограждение, крест-накрест наклеенную на двери, прошла в кабинет и встала за Рабочим столом.
   — Он стоял там? — спросил Дункан. Элиза слегка кивнула в ответ.
   — Миссис Лэрд, что он делал?
   — Ничего. Просто стоял и смотрел. Не сводя с меня глаз, как освещенный фарами олень на дороге.
   — Может, он наклонился над столом, словно до этого пытался взломать замок у ящика?
   — Моим глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к свету. Может, и наклонился, я не знаю. Впервые я разглядела его, когда он стоял выпрямившись вон там, за столом, смотрел на меня и не шевелился.
   — Угу. — Дункан посмотрел на стоявшую за столом Диди, словно представляя на ее месте Гэри Рэя Троттера. — А что именно он вам сказал?
   Она не вздрогнула и не раздумывала:
   — Он ничего не сказал, детектив Хэтчер. Я вам об этом говорила вчера ночью.
   Дункан медленно кивнул:
   — Точно. А вы с ним говорили, верно? Вы сказали ему уходить.
   — Да.
   — Он шагнул к окну?
   — Нет. Он вообще не двигался, только поднял руку. Внезапно. Как будто к его локтю была привязана веревка и за нее внезапно дернули.
   — Так? — показала Диди.
   — Да, примерно так. И прежде чем я успела сообразить, что у него в руке пистолет, он выстрелил. — Она приложила руку к горлу, словно ей внезапно стало трудно дышать.
   Судья подошел ближе и обнял ее за талию.
   — Миссис Лэрд, мог ли это быть предупредительный выстрел, которым он хотел вас просто напугать?
   — Возможно.
   — Вы чувствовали, что вам угрожает смертельная опасность?
   — Я так решила. Все произошло очень быстро.
   — Тем не менее этого времени хватило на то, чтобы осознать грозившую вам смертельную опасность.
   — Детектив, подобное предположение вполне резонно, — раздраженно сказал судья. — К вам в дом проникает человек, стреляет в вас, и даже если он промахнулся, разве не логично предположить, что вам угрожает смертельная опасность, и вести себя соответственно?
   — Конечно, это логично, — сказала Диди. — Но у доктора Брукса возникла еще одна, достойная размышлений версия. Возможно, Троттер выстрелил, когда падал навзничь, его палец инстинктивно сжался и спустил курок. От этого пуля прошла так далеко в стороне.
   Дункан пристально смотрел на Элизу:
   — Это означает, что вы стреляли первой.
   — Она этого не делала, — сказал судья. — Она десять раз вам это повторила. Зачем так долго топтаться на одном месте?
   Дункан перевел взгляд с потрясенного лица Элизы на судью.
   — Затем, что я должен четко понимать, что здесь произошло. Мне тоже не доставляет удовольствия задавать миссис Лэрд все эти вопросы. Но сегодня утром я присутствовал при вскрытии Гэри Рэя Троттера. И я считаю своим долгом перед ним, пусть он всего лишь взломщик, выяснить, как и почему он закончил свою жизнь подобным образом. Судья, вы человек, исполняющий гражданские обязанности. Это ваш долг перед обществом — исполнять их. Ко мне это относится в равной степени. Иногда это очень непросто. Точнее, почти всегда.
   Он повернулся к Элизе:
   — Вы абсолютно уверены, что Троттер выстрелил первым?
   — Абсолютно.
   — Ну вот. Теперь все ясно, — объявил судья. Повисла напряженная пауза. Наконец он сказал: — Детектив Хэтчер, я восхищаюсь вашим чувством долга. Преклоняюсь перед настойчивостью, с которой вы ищете истину. Мы с Элизой сделали все возможное, желая помочь вам в исполнении ваших неприятных обязанностей. Неужели вам не приходило в голову, что нам самим хотелось бы понять, что здесь произошло вчера ночью? Возможно, мы желаем этого даже сильнее вас. Элиза была откровенна, насколько это вообще возможно. Надеюсь, теперь вы можете объявить это дело скверно закончившимся ограблением?
   Дункан медлил с ответом не меньше пятнадцати секунд.
   — Надеюсь, да.
   «Вот черт», — подумала Диди.
   — Хорошо, — сказал судья. — Тогда, если вопросов больше нет, думаю, вы нас извините.
   Он уже повернулся, чтобы проводить их к выходу, как вдруг Элиза остановила его:
   — Мне бы хотелось знать… — Ее голос прервался. Она сглотнула и повторила: — Мне бы хотелось знать, была ли у Троттера семья. Жена, дети?
   — Нет, — ответил Дункан. — Его самый близкий родственник, дядя, живет в Мэриленде.
   — Я рада. Иначе мне было бы еще… тяжелее.
   — Теперь вы мне позволите проводить вас? — Судья пошел по коридору, ожидая, что детективы проследуют за ним.
   Диди вышла из-за стола. Когда она проходила мимо Элизы, та протянула ей руку:
   — Детектив Боуэн, я бы хотела присоединиться к словам мужа. Я знаю, что вы просто выполняли свой долг.
   Удивленная подобным жестом, Диди попыталась придумать какой-нибудь подходящий и нейтральный ответ — неважно, правду сказала Элиза или солгала.
   — Вам тоже нелегко.
   — Да, но если вдруг я вспомню что-то еще, обязательно вам позвоню.
   — Это будет кстати.
   — У вас есть визитка?
   — Вот, берите. — Дункан достал из нагрудного кармана куртки визитку и протянул ее Элизе.
   Взяв карточку, она и ему пожала руку.
   С каждым часом Диди все больше напоминала лохматых рыжих собак, похожих на безумные пуховки для пудры. У одной его бывшей подружки была такая. Лаяла, сволочь, не переставая. Самое неутомимое существо, рядом с которым Дункану когда-либо приходилось бывать. До сегодняшнего дня. Диди, казалось, вылезала из кожи от усердия.
   — Дункан, она что-то скрывает. Я уверена. Брюхом чую. «Брюхо» Диди редко ошибалось. Он надеялся, на этот раз оно дало сбой. Он хотел побыстрее закрыть это дело и остаться с судьей в хороших отношениях. Като Лэрд никогда особенно ему не нравился за свою склонность угождать и нашим и вашим. Сегодня он выносил суровые приговоры направо и налево, завтра принимался бороться за исполнение гражданских прав преступников. Казалось, его мнение зависело от колебаний общественного настроения, всегда примыкая к мнению большинства.
   Дункан не мог восхищаться человеком, для которого популярность значила больше, чем убеждения; но он предполагал, что судье приходится придерживаться определенного курса ради победы на выборах. Конечно, ему не хотелось становиться врагом председателя главного суда первой инстанции. А именно этим все и закончится, если он будет и дальше преследовать жену судьи, потому что его напарница что-то «чует брюхом».
   К несчастью, его брюхо тоже чуяло неладное. Особенно после этого допроса.
   Он крутанул руль направо и под сигналы и ругательства пересек две полосы. Диди вцепилась в подлокотник на дверце.
   — Ты что делаешь?
   — Пить хочется. — Автомобиль подпрыгнул на бордюре, и Дункан едва успел затормозить возле входа в «Макдоналдс».
   — Ты же выпил холодный чай с сахаром. «Миссис Берри считает, чай можно подавать только так», — она захлопала ресницами, передразнивая манеру Элизы растягивать слова.
   — Мне предложили холодный чай. Но я его не выпил. И потом, разве тебе не пора взбодрить себя кофеином? Хотя тебе это, пожалуй, не нужно, — добавил он себе под нос и повернулся к окошку, чтобы сделать заказ.
   — Может, вернуться и опросить соседей? — спросила Диди.
   — А что толку? Их всех опросили вчера. В последнее время никого не ограбили. Никто не видел спрятавшегося Гэри Рэя Троттера. Вчера ночью никто не слышал ничего необычного.
   — Значит, миссис Лэрд сама открыла ему дверь и впустила в дом.
   — Диди, это уже ни в какие ворота не лезет.
   Забрав протянутые им в окно напитки, Дункан выехал на проезжую часть и едва не врезался в бампер фургона.
   — Что это сегодня с людьми? — сказал он, объезжая автомобиль. — Едут как по гололеду.
   — А ты куда несешься? — спросила Диди.
   Дункан перестроился в соседний ряд, чтобы обогнать неторопливый автобус воскресной школы.
   — Никуда. Просто ненавижу пробки.
   Оставшись равнодушной к подобной жалобе, Диди сказала:
   — Ну ладно, допустим, она не впускала Троттера как гостя. Все равно здесь что-то не складывается.
   — Попробуй убедить меня. С чего ты так решила?
   — В общем…
   — Не надо в общем. Конкретно.
   — Хорошо. Конкретно — ее реакция, когда ты спросил, могла ли она стрелять первой. У нее лицо перекосило.
   Что ж, это слово, пожалуй, очень точно определяет гримасу Элизы.
   — Я давил, как мог. Она не изменила показаний.
   — Как все хорошие лжецы.
   — Думаешь, она врет?
   — Может, не совсем врет, — ответила Диди. — Просто не говорит правду, только правду и ничего, кроме правды.
   — Опять пошли общие рассуждения. Приведи пример.
   — Не знаю. Не могу. — Она тоже начала раздражаться. — Но так не ведет себя женщина, вчера вечером убившая грабителя-неудачника.
   — Она не знала, что он неудачник. Когда Гэри Рэй Троттер оказался в ее доме, в темноте и выстрелил в нее из пистолета, он не был похож на неудачника. Или она должна была сначала ознакомиться с его резюме, а потом уже в него стрелять?
   В ответ на его сарказм Диди бросила убийственный взгляд.
   — Она даже не поленилась узнать, была ли у Гэри Рэя Троттера семья, — напомнил Дункан. — Ей не давала покоя мысль, что она кого-то осиротила.
   — Да, жест был красивый.
   — Почему ты решила, что это был жест?
   — А почему ты ее защищаешь?
   — Я ее не защищаю.
   — А я вот уверена, что защищаешь.
   — Зато я уверен, что ты к ней придираешься. В каждом ее слове или поступке ты видишь ложь.
   — Не в каждом. Я, например, верю, что она была босиком.
   На этот раз убийственный взгляд пришлось выдержать ей.
   — Я просто хочу заметить, — продолжила она, — это трогательное участие в судьбе родных Троттера было ради тебя.
   — Ради меня ?
   — Да ради бога, Дункан! Проснись. Она отвечает на вопросы, которые задаю ей я, но всякий раз, когда старается подчеркнуть что-то, например, свою искренность, она смотрит на тебя.
   — Тебе показалось.
   — Черта с два. Эта крошка знает, с какой стороны взяться за дело.
   — В смысле.
   — Ты же мужчина.
   — Что в данном случае к делу не относится.
   — Ну конечно, — сказала она тем самым тоном, который появлялся у нее всякий раз, когда она соглашалась с его неумением играть на пианино. Несколько минут она молчала, помешивая соломинкой лед в своем стакане. — И знаешь, что еще? Кажется, в голову судьи тоже прокрались кое-какие подозрения.
   — Теперь я на сто процентов уверен, что у тебя галлюцинации, — сказал он. — Он от жены ни на шаг не отходит, трясется над ней, будто она фарфоровая.
   — Да. Он очень заботлив. Словно боится, что ей может понадобиться его защита.
   — Он же ее муж.
   — Кроме того, он судья, выслушавший достаточно показаний под присягой, как он сам напомнил. Он расхваливал точность ее рассказа. Спорим, он может определить, когда человек лжет? А стоило ему узнать о версии Дотана о том, что Троттер рефлекторно спустил курок, когда его застрелили, его заботливость у него прямо из ушей полезла. Судья просто отмел эту версию безо всяких объяснений. Его жена не стреляла первой, и точка. Конец. — Она замолчала, чтобы глотнуть воздуха. — А это заставляет меня задуматься: верит ли сам судья в рассказ своей жены?