Буссенар Луи Анри. Необыкновенные приключения Синего человека (= Голубой человек)

   - Скажите хотя бы, какой она величины? Я как-то в Париже видел этих тварей у одного торговца, но они не вызвали у меня аппетита.
   - Они довольно крупные, и, если не ошибаюсь, нам будет чем поживиться. Их здесь, очевидно, много.
   - Неужели? А почему вам так кажется?
   - А вы принюхайтесь! Чувствуете приятный запах от земли? Тут целый ковер цветов.
   - Разве вы видите цветы?
   - Нет, но я чувствую запах. Черепахи очень любят лакомиться этими растениями, собираются под деревьями, чтобы поесть вволю... Эй! Генипа! Ну, что, много их там?
   - Слишком много!
   - Прекрасно! Что ты собираешься делать?
   - Рубить ветки, разводить костер, жарить черепах, есть их.
   - Прямо сейчас?
   - А когда же? Мы умрем с голоду. Надо есть.
   - Но как развести огонь?
   - Прежде чем потопить пирогу, я забрал из нее огненную сумку.
   - Ты гений, дружище!
   Индеец наломал хвойных веток, находя их на ощупь и по запаху. Затем аккуратно собрал и сложил в кучу. Так же аккуратно и обстоятельно развел огонь.
   Вскоре пламя разгорелось и весело заплясало во тьме. Дрова потрескивали, распространяя по всей округе приятный хвойный аромат.
   - Однако, - не без основания заметил Жан-Мари, - костер может привлечь внимание.
   - Голодные мы никуда не годимся. Надо быстрее поесть, - настаивал Знаток кураре. - Вряд ли они ищут нас до сих пор.
   Подумав, Генипа с необыкновенной ловкостью перенес костер на другое место. Теперь стволы громадных деревьев заслоняли огонь, и со стороны реки его не было видно.
   Вот уже дюжина черепах жарится на костре. Агония длилась недолго. Панцири раздулись, и их содержимое закипело, словно в кастрюле. Вкусно запахло жареным. Рядом сидел Уаруку. Он важно наблюдал за происходящим и жадно облизывался.
   Феликса голод уже доконал. Он нетерпеливо подкрался к огню и потянул носом. В свете костра его стало хорошо видно.
   И тут Генипа, который до этого момента не видел белого вождя, подскочил, словно ошпаренный.
   - Ой! - закричал он в ужасе. - Этот человек синий!
   - Увы! Это так, мой бедный друг, - смущенно отозвался Обертен.
   - Вы не белый!.. Почему синий?
   - Он такой же белый, как и мы, - вмешался в разговор Жан-Мари, - но приблизительно три луны тому назад с ним случилось несчастье...
   - Несчастье? Да это же колдовство!
   - Ну, пусть колдовство, если тебе так больше нравится.
   - А белый человек не знает, кто его околдовал?
   - Нет. А какое это имеет значение?
   - Большое значение! Его надо найти, убить, съесть.
   - Черт возьми! - возопил парижанин. - Как же меня измучил голод и эта болезнь!
   - Ах, месье Феликс, - не выдержал Ивон. - если бы я мог оказаться на вашем месте!
   - Что ты, малыш! Не надо так говорить! И вообще - давайте больше не будем об этом, друзья мои. Мне кажется, что черепахи уже готовы. Приступим!
   - Приступим! - дружно согласились остальные. А все еще не пришедший в себя Генипа принялся раздавать жаркое, открывая ножом панцири. Время от времени он бросал на Синего человека удивленные взгляды.
   Поджаренные на костре черепахи - это ни с чем не сравнимое лакомство. Особенно если вокруг благоухают цветы и на деревьях полным-полно диковинных плодов.
   Беглецам пришлось обходиться без хлеба, без соли и даже без вилок. Зато у каждого была своя тарелка, слишком горячая, правда. Это не давало расслабиться и отдаться блаженству.
   Черепашье мясо оказалось очень сытным. Изголодавшиеся быстро управились с ним, легко орудуя ножами. Они непрерывно жевали в течение четверти часа. Не забыли и Уаруку. Ему тоже досталась черепаха. Хозяин заботливо вскрыл ее панцирь ножом и только тогда бросил собаке. Пес не отставал от своих сотрапезников.
   К несчастью, нечем было утолить жажду. Оставалось потерпеть до следующей стоянки. Быть может, там будет ручей.
   И вот ужин закончен. Силы вернулись, как по волшебству. Ночь на исходе. В путь!
   Четвероногий проводник окинул взглядом команду; выстроившись друг за другом, друзья пустились в путь, навстречу приключениям.
   Наконец страшная ночь оказалась позади. А вместе с ней и все переживания. Все целы и невредимы - это главное.
   Теперь можно было бы и поспать. Беглецы так устали, что двое: Феликс и Ивон - еле передвигали ноги, на каждом шагу спотыкались, вздрагивали, и головы их падали на грудь. Если бы не поддержка Беника и Жана-Мари, юнга и бакалейщик наверняка повалились бы на землю.
   - Эх!.. - протянул индеец. - Придется делать остановку.
   - Конечно! - подхватил боцман. - Смотри, месье Феликс и Ивон не могут идти дальше. Да и мы не многим лучше. Надо лечь в дрейф.
   - Ты с ума сошел! - прервал его Жан-Мари. - Генипа едва понимает по-французски, а ты к нему со своими матросскими штучками...
   - Ну, так объясни...
   Однако Знаток кураре, казалось, в этот момент никого не слышал. Лицо его напряглось, он явно был чем-то обеспокоен.
   - Что еще случилось?
   - Бежать!.. Бежать!..
   - Как бежать? Мы просим тебя об отдыхе, а ты нам предлагаешь заняться бегом?
   - Бежать! - Голос индейца заставил всех вздрогнуть.
   Сказав это, он бросился вперед, поманив собаку.
   Было ясно: их подстерегает смертельная опасность. Только она могла так напугать Генипу. Трое мужчин и мальчик, которые минуту назад не в состоянии были двигаться, сделав невероятное усилие, кинулись вслед за ним.
   Они пробежали метров четыреста и остановились, обливаясь потом, едва переводя дыхание.
   - Слушайте! - Вождь урити не шевелился.
   Из леса доносился непрерывный, сильный гул.
   - Смотрите-ка, - воскликнул Беник, неисправимый болтун, - можно подумать, что там идет град.
   Более точного выражения нельзя было и найти. Это мерное постукивание тревожило слух Генипы и пугало его все больше.
   - Вперед! Бежать! - в ужасе крикнул он.
   - Гром и молния! Да что, в конце концов, происходит?
   - Это муравьи. - Индеец едва шевелил губами.
   - Муравьи! - испуганно повторил Жан-Мари.
   - Ну и что? Вы испугались муравьев?
   - Именно...
   - Мы несемся как угорелые только для того, чтобы спастись от жалких насекомых? Они что, величиной с крокодила, твои муравьи?
   - Беник, ради Бога, ни слова больше... Месье Феликс, Ивон! Быстрее, друзья! Наша жизнь в опасности!
   Еще один бросок - и они очутились на опушке леса. Лес кончился как-то внезапно. Дальше, почти на пятьсот метров вперед, простиралось болото.
   - Бежать!.. Бежать!.. - без конца повторял индеец. Вокруг него шелестела желтая трава, высушенная безжалостным солнцем.
   Бежать было некуда.
   - Смотрите. - Генипа махнул рукой куда-то вдаль.
   Сейчас же в ответ ему раздались четыре испуганных возгласа.
   Цветущий, благоуханный, дышащий свежестью лес остался позади. Впереди же, насколько видел глаз, торчали лишь скрюченные скелеты деревьев. Но и это не все. Листва, которая минуту назад в лесу была такой живой и зеленой, здесь - мертвая, грязно-желтая - устилала непроходимые болота.
   Представившаяся взору беглецов картина вызывала одновременно и удивление, и суеверный ужас.
   - Муравьи... Да это же муравьи! - завопил Беник. - Их столько, сколько песчинок на пляже. И у каждого на спине листок... Что же будет?!
   - Когда они догонят нас, то сожрут заживо, кусочек за кусочком. Искусав, они обчистят наши косточки так же, как обчистили деревья от листвы.
   - Матерь Божья! Спасайся, кто может!
   - Проклятье! Вот об этом-то Генипа и кричал нам.
   - Что же делать! Господи! Что же делать?
   Пока шел этот диалог, Генипа не сидел сложа руки. Он поджег траву вокруг. Затем, сделав некое подобие факелов, зажег и их, раздал каждому и велел бросать направо и налево как можно дальше.
   В мгновение ока болото загорелось, словно пакля. Со всех сторон бушевало пламя, в небо поднимались клубы дыма, и шум пожара заглушил шорох мириадов муравьиных лапок.
   - Быть может, огонь остановит это полчище.
   - Вперед!
   Близость мучительной смерти придала изможденным людям силы. Ничего не видя, ни о чем не думая, они бросились бежать.
   Проклятье! Дорогу им неожиданно преградила река. Она стремительно несла свои желтые воды меж высоких, обрывистых берегов. Нырять здесь не решился бы, пожалуй, и самый искусный пловец.
   Но за спиной полыхал огонь! За спиной наступали муравьи!
   Языки пламени понемногу опадали. Дым становился черным. Запахло гарью. Огонь оказался бессилен перед насекомыми. Это было настоящее муравьиное наводнение. Миллиарды их погибли в огне, а новые миллиарды шли и шли по углям, по трупам себе подобных. И шествию не было конца. Черное, курящееся еще пять минут назад болото вновь зашелестело желтыми сухими листьями, неумолимо надвигавшимися на людей. Нельзя было без содрогания слышать этот звук.
   Надо что-то делать. От ужасной смерти их отделяло несколько мгновений.
   Первым тишину прервал Феликс.
   - Я думаю, друзья, что мы пропали. Жан-Мари, ваш револьвер с вами?
   - Да, месье.
   - Прекрасно! Я хотел бы попросить вас об одной услуге. Ведь вы не откажете мне?
   - Слово бретонца! Что нужно делать?
   - Когда муравьи начнут терзать нас, я на прощание обниму всех, а потом, пожалуйста, пристрелите меня.
   ГЛАВА 10
   Кое-что об алжирской саранче. - Опасные малютки. - Кровожадность санбасов. - Туннель под водой. - Передышка. - Чудо-строители. - Муравьиный ход. - На пути миграции. - "Дорога Дьявола". - На верхушку дерева. Пещера. - Над пропастью. - Головокружение. - Крикужаса. - Исчезновение Синего человека.
   Одно из самых страшных бедствий Алжира - саранча*. Ежегодные набеги этих прожорливых насекомых приносят неисчислимые убытки. Казалось бы, какую опасность может представлять для человека малюсенькая летающая кобылка? Чтобы ее прокормить, достаточно одного колоска. Но стаи саранчи - это поистине катастрофа.
   ______________
   * Саранча - насекомое, похожее на кузнечика, только существенно больших размеров, уничтожающее посевы.
   Нашествия миллионных, миллиардных полчищ случаются в этих местах довольно часто. Там, где они прошли, не остается ни травинки, ни листочка.
   Огромные стаи насекомых, словно грозовыми тучами, застилают солнце и небо. И на землю спускается тьма. В период миграции* прожорливые твари пролетают двадцать пять - тридцать километров в день, издавая глухой, шелестящий звук, похожий на шум водопада. Саранча поднимается в воздух при свете дня, а с заходом солнца садится на землю, чтобы на рассвете вновь улететь.
   ______________
   * Миграция - передвижение насекомых и животных, вызванное изменением условий существования или связанное с циклом их развития.
   Горе тому полю, где приземлилась стая. За несколько минут миллиарды челюстей уничтожат посев, как будто тут ничего никогда и не росло. Только что на этом месте зеленел луг или колосился хлеб, и вот уже насколько видит глаз, вокруг лишь серая сухая земля - настоящая пустыня. Где росли роскошные тропические деревья, останутся торчать, словно метлы, только черные обглоданные ветки.
   За минуту саранча разоряет миллионы алжирцев.
   Однако саранча, по крайней мере, не приносит физических страданий людям и животным. Человек рядом с ней ничем не рискует. Саранча - из убежденных вегетарианцев. Животные ее абсолютно не интересуют. Поэтому можно сказать, что при всех несчастьях, приносимых ею, алжирцам все же повезло. А вот в Новом Свете существуют другие, еще более многочисленные и опасные насекомые.
   Вообще, в этой загадочной Южной Америке все необыкновенно: размеры больше, краски ярче, глушь таинственней. И даже у самых ничтожных тварей зверский темперамент. Они опасны для человека, будь он туземец или пришлый. Кто не слышал о мучениях, которые приносят путешественникам москиты?* Укусы невидимых жал настолько болезненны, что местные жители прозвали москитов "огненными мухами". А клещ? Это микроскопическое существо впивается в ноги, свободно проникает сквозь одежду, откладывает под кожей свои яйца, принося человеку невыразимые страдания. Если этого паразита вовремя не заметить, недолго и ноги лишиться.
   ______________
   * Москит - небольшое кровососущее насекомое с длинным хоботком; нападает на человека.
   Есть еще голубая мушка, что откладывает яйца в носоглотках спящих людей. Личинки выводятся почти сразу. Они проникают в дыхательные пути, разрушают бронхи, и бедняга погибает в ужасных муках.
   А те муравьи, от чьих укусов на теле появляются волдыри, словно тебя ошпарили кипятком?..
   Но от москитов еще можно спастись, прибегая к разного рода предосторожностям. Если будешь достаточно внимателен, то избежишь и встречи с клещом. И голубая мушка попадается не слишком часто, а муравей-кипяток насекомое и вовсе редкое.
   Одним словом, со всеми этими тварями человек может бороться, от всех от них можно так или иначе защититься.
   Другое дело большие муравьи, те самые, которых гвинейцы называют маниоковыми, а бразильцы нарекли санбасами. Это, пожалуй, самые грозные и опасные из существующих на земле насекомых. Не менее прожорливые, чем алжирская саранча, санбасы рады любой растительности, губя все на своем пути, будь то живой лес, валежник, саванна* или плантация.
   ______________
   * Саванна - обширная равнина в области тропиков (в Африке, Южной Америке), покрытая травянистой растительностью, колючим кустарником и низкорослыми деревьями.
   Но самое страшное, что они - всеядны. Их челюсти пережевывают буквально все: кожу, одежду, бумагу, навоз, табак, а главное - мясо.
   Встреча с этими ордами, опустошающими все вокруг, смертельна для любого живого существа - кровожадные агрессоры в мгновение ока оставят от него один голый скелет. Для того чтобы кусочек за кусочком съесть крупного тапира, им понадобится времени меньше, чем нам для описания этой картины. Пятнадцатиметровая змея для них все равно, что земляной червяк. А ведь она способна целиком проглотить обезьяну.
   Каждый муравей - частица организованной массы. Крошечные челюсти-кусачки беспрерывно что-то пережевывают, производя при этом еле заметный звук. Но когда челюстей миллиард, то впечатление такое, будто на землю разом обрушился град.
   Бегство, только немедленное бегство - единственное спасение от санбасов. Даже огонь, как мы видели, не способен остановить движение многокилометровой орды.
   Между тем у этих насекомых нет крыльев. Каким же образом удается им преодолевать реки, во множестве встречающиеся на пути?
   Способ этот поистине замечателен и демонстрирует, чего можно достигнуть сообща.
   Пятерка наших друзей и их верный пес оказались меж двух огней. Впереди - непреодолимая река. Позади - шуршащий, смертоносный рой, сплошь покрывающий землю. Еще несколько мгновений, и муравьи растерзают путешественников.
   - Ну что ж! Готов ли ты, Жан-Мари, выполнить свое обещание? Думаю, время пришло.
   - Но, месье, - промямлил бывший сержант, - это выше моих сил.
   - Ивон!.. Мой бедный малыш. - Беник, рыдая, прижимал к груди белого как полотно мальчика, который, однако, держал себя в руках. - Гром и молния! Надо же, чтоб в такой переплет попали пловцы вроде нас!
   Тем временем индеец совершенно пришел в себя. Он хладнокровно смотрел на бурлящий поток. В голове его зрел отчаянный план. Изобретательный ум вождя напряженно искал средства избежать роковой встречи. Генипа не смирился, не признал себя побежденным и даже смерть готов был встретить достойно.
   Внезапно раздался дикий вопль Уаруку. Собака визжала от боли и ужаса. Муравьи впивались в ее лапы. Несчастное животное топталось на месте, вставало на задние лапы, рычало. В конце концов пес, словно бешеный, кинулся бежать вдоль берега.
   Босые ноги Генипы были уже в крови. Феликс, Беник, Жан-Мари и Ивон стояли по колено в муравьином месиве. Их брюки превратились в лохмотья. Они прыгали, переступали с ноги на ногу, пот покрывал их лица. Человеческий разум не мог сделать выбор между желанием спастись от прожорливых насекомых и страхом перед стремительным водным потоком.
   Вдруг все увидели собаку. Она было исчезла, да вскоре появилась снова и теперь не только верещала от боли, но и лаяла. И лай этот казался радостным.
   Генипа вздрогнул, очнувшись, и крикнул:
   - Бежим за Уаруку!
   В этот момент совсем отчаявшийся Феликс уговаривал Жана-Мари покончить с ним.
   - Попробуйте нырнуть, если хотите... Но даже я, а я неплохо плаваю, думаю, этим лишь продлю агонию.
   - Месье Феликс, спасите Ивона, - вопил Беник сдавленным голосом. - Быть может, все же вплавь...
   - Дядя, - прервал его мальчик, по-прежнему державшийся молодцом, - я останусь с вами... Я так хочу!
   - Бежим за собакой! - еще громче повторил Генипа.
   Не успев толком понять, в чем дело, ухватившись за зыбкую, призрачную надежду, все бросились бежать. Ноги несчастных были облеплены муравьями, которые впивались в кожу и пили кровь, но надо было бежать, и они бежали.
   Через десять секунд, преодолев двадцать пять метров, вся компания неожиданно оказалась перед зияющей темной дырой шириной приблизительно в полтора метра. Рядом заливчато лаял Уаруку.
   - Мы не умрем! - возвестил индеец, и непостижимая невозмутимость оставила его. - Мы не умрем!.. Уаруку нашел выход!
   - Вовремя, что и говорить! Благодарю тебя, Господи! - вскричал Беник. Наш приятель, кажется, оттаял, это хороший знак.
   Собака скрылась в темном проходе, который шел не вертикально, подобно колодцу, а как туннель, горизонтально и походил на пасть громадного терьера. Генипа исчез в темноте. Секунду спустя раздался его крик:
   - Бегите, бегите сюда!
   Все колебания моментально рассеялись. Четверо французов смело вступили в темную галерею. Шагов двадцать они прошли, круто спускаясь вниз. Здесь было, пожалуй, еще темнее, чем в алмазных шахтах. Земля под ногами, к счастью, оказалась довольно ровной. Это немаловажное обстоятельство было на руку беглецам, ибо любая, самая ничтожная, преграда замедляла дело и могла привести к гибели.
   Размеры туннеля, похоже, оставались неизменными. Во всяком случае, Жан-Мари, самый рослый из всех, все время ощущал макушкой земляной потолок. Ход имел полуцилиндрическую форму и был абсолютно прямой. Избавившись от ужаса неминуемой гибели и вновь обретя способность думать, европейцы удивлялись, как это здесь, в этих местах, где, быть может, и белого человека до сих пор не бывало, появилась столь точная конструкция с абсолютно правильными формами.
   Самый лучший инженер, самые квалифицированные рабочие не сделали бы лучше, таким неподражаемым во всех деталях являлось это сооружение.
   Генипу подобные размышления не мучили. Ему подземный ход казался обыкновенным. Индеец бежал вслед за своим псом, едва не наступая ему на лапы, чтобы не потерять из виду. За ними что есть мочи неслись Беник, Ивон, Феликс и Жан-Мари. Вскоре они почувствовали, что дышать стало легче. Струя свежего воздуха недвусмысленно доказывала, что у этого туннеля есть и другой выход.
   Но далеко ли он и куда ведет?
   Не окажутся ли беглецы снова во власти ненасытных насекомых, от которых только что чудом унесли ноги?
   Вдруг над головами раздался зловещий шум. Можно было подумать, что наверху сразу несколько поездов несутся по рельсам с сумасшедшей скоростью.
   С потолка стали падать водяные капли.
   - Что за адовы приключения! - вскричал Беник, и его голос прозвучал гулко, словно собственное эхо.
   - Это что, дождь? - поинтересовался Жан-Мари.
   - Думаю, что там, наверху, гроза.
   - Ерунда! На небе не было ни облачка.
   - В таком случае, да пожрут меня муравьи...
   - Эй! Не говори глупостей! Не гневи Бога! И не дразни дьявола!
   - Я почему-то очень испугался, до сих пор гусиная кожа. А вы, месье Феликс, почему все время молчите?
   - О! Знаете ли, мне как-то все равно. Чувствую ко всему равнодушие. Ко всему, кроме нестерпимых мучений. Любую другую смерть встретил бы спокойно.
   - Ба-а! Ну-ка оставьте эти разговоры! Жизнь - хорошая штука. Тем более что мы затратили столько усилий, чтобы сохранить ее.
   - Однако мне она не обещает ничего хорошего. Могу ли я забыть о своем ужасающем виде.
   - Послушайте, дядя. - Ивон вмешался как нельзя вовремя. - Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что мы находимся под рекой.
   - Почему ты так думаешь?
   - Ведь мы очень круто шли вниз, так что должны были уже спуститься ниже уровня дна.
   - Возможно!
   - Затем мы прошли больше двухсот метров совершенно горизонтально, а теперь поднимаемся... Мы прошли под рекой.
   - Свет, смотрите, наконец-то свет!
   И действительно, в конце туннеля виднелся уголок голубого неба.
   Шум постепенно стих, а подъем стал круче. Наконец они вышли из подземелья и увидели местность, как две капли воды похожую на ту, что недавно подожгли. Рядом со своим верным псом на корточках сидел Генипа и методично счищал с ноги прилипших муравьев.
   Напряжение последних минут сменилось нервной разрядкой, которую бедняги не в состоянии были унять. Они без умолку хохотали, шумели, махали руками и обменивались горячими рукопожатиями.
   Синий человек уже позабыл, как совсем недавно умолял Жана-Мари пристрелить его.
   - Да! Выбрались из когтей дьявола. Гляди-ка! А мы и правда на другом берегу!
   - Мальчишка оказался прав!
   - Мы прошли под водой.
   - А вот кому все нипочем! Эй, Генипа!
   - Чего вам?
   - Скажи, кто вырыл этот чудесный ход?
   - Это дорога санбасов, - ответил индеец.
   - Ты хочешь сказать, что муравьи тоже ею пользуются?
   - Да! Они его вырыли, чтобы переходить реку. Они не любят купаться.
   - Ты, похоже, решил нам сказки рассказывать! Так мы и поверили, что эти бестии способны вырыть подземный ход!
   - Его вырыли муравьи, - невозмутимо подтвердил вождь урити.
   - А знаете, я думаю, что он говорит правду, - заявил Феликс, подумав с минуту. - Представьте только, какая гигантская сила скрыта в этой движущейся массе. Благодаря их несметному количеству эта мелюзга способна горы свернуть. Разве не на наших глазах они в одну минуту уничтожили целый лес да еще прихватили с собой оставшиеся листья, чтобы питаться в пути?
   - Кто знает, может, инстинкт действительно подсказал им, что надо рыть туннель в земле... Ведь переплыть реку они не могут. Летать тоже не умеют...
   - Конечно! - поддержал разговор Знаток кураре.
   - Представляете, если бы каждый муравей взял один земной атом и перенес на другое место?..
   - Да! Вот это был бы туннель!..
   - Думаю, им понадобилось бы для этого совсем немного времени.
   - Говорите, говорите, месье! Вы так интересно все объясняете, лучше, чем в любой книжке. Слушая вас, отдыхаешь.
   - Но это, собственно, все. Я не слишком силен в естествознании. Так, читал в свое время кое-что. А в основном делаю выводы из рассказов Генипы.
   Индеец тем временем покончил с насекомыми, которые причиняли ему сильную боль - на ногах не осталось живого места. Он с трудом поднялся. За последние минуты вождь утомился больше, чем за прошедшие дни, и теперь безделие доставляло ему неизъяснимое наслаждение.
   Но испытания, к несчастью, не закончились.
   Санбасы миновали туннель и медленно, но верно двигались вперед. Их авангард был уже виден. Зрелище впечатляло. Галерея была заполнена насекомыми сверху донизу. Они лавиной вытекали из подземного хода, торопились, громоздились друг на друга. В сумятице одни погибали, а другие тут же пожирали трупы соплеменников. Это был живой, бурлящий, шуршащий поток высотой в полметра.
   Обычно переход длится дня три-четыре. Затем несметные орды останавливаются, облюбовав какую-нибудь местность, и, распространяясь, словно проказа, уничтожают все на своем пути.
   Если уж друзьям удалось убежать, не стоило дожидаться, пока насекомые догонят их. Надо было уносить ноги. Впрочем, им и не пришлось долго уговаривать друг друга. Они решили, что не остановятся, пока не пересекут саванну.
   - Потом мы наконец перекусим. - Феликс не без основания надеялся, что стрелы Генипы сослужат им добрую службу.
   Итак, отступление продолжалось.
   Никто не знал, сколько прошло времени, когда друзья, изнуренные, окончательно выбившиеся из сил, увидели живописные холмы, окаймлявшие саванну. Чуть дальше возвышались горы. По всей вероятности, это был хребет Сьерра-Ковоадос.
   Генипа, вопреки ожиданиям, не нашел здесь никакой дичи. К счастью, Уаруку оказался удачливее хозяина и поймал зайца. Однако, даже несмотря на то, что заяц был довольно увесистым - примерно килограмма четыре, изголодавшимся путникам он показался перепелкой.
   - На войне как на войне.
   Мясо было еще почти сырым, а его уже рвали из рук, глотали, не прожевав. Уаруку тоже получил свою долю - внутренности и кости.
   Заморив червячка, все пятеро растянулись на траве и заснули мертвым сном.
   На рассвете их разбудил зловещий шорох.
   - Тысяча чертей! - вскричал Беник, всматриваясь куда-то в даль.
   - Что случилось? - спросил его Феликс.
   - Опять проклятые муравьи!
   - Не может быть!
   - Я вижу их, как вас, месье! Вон там, смотрите-ка, огромное коричневое пятно в форме подковы!
   - Ей-богу, правда! Они ползут очень быстро, концы подковы почти достают нас!
   - Что будем делать?
   - Уйдем в горы.
   - По-моему, это лучший выход. Кстати, как вы думаете, эти канальи, индейцы Онсы, должно быть, потеряли наш след?
   Генипа тихо усмехнулся и добавил, указывая на муравьиные орды:
   - Санбасы стерли все следы!
   - Вот это точно: не было бы счастья, да несчастье помогло.
   - Ну, идем!
   - В путь! Через полчаса нам здесь не поздоровится.
   Опять бегство, опять преследование. Вскоре, однако, друзья заметили, что расстояние между ними и муравьиной стаей увеличивается. Беник недоумевал:
   - Они отстали? Почему?