Буссенар Луи Анри. Необыкновенные приключения Синего человека (= Голубой человек)

   - Аминь!
   ГЛАВА 8
   Беник не в духе. - Пятница, 13-e число. - "Нас тринадцать!" - Состав экспедиции. - Первые приключения. - Синий человек дает названия новым городам. - Черепахи. - Через пороги. Меню индейцев. - Жареные муравьи, земляные черви, рыбная мука. - Порванная цепь. - Гроза. - При слиянии Токантинс и Арагуая. - Дорога на Гояс. - Катастрофа. - Взрыв на шлюпке. Вперед!
   "Пятница, 13-e июня. Мы отправляемся в страну паталосов в пятницу, которая падает на 13-е число. Эту дату избрали без всякого умысла. Никому и в голову не пришло, что этот день и это число таят какие-то злые предначертания.
   Беник заметил это, только когда "Авраам Линкольн" в последний раз просигналил нам флажками. Открытие поразило моего друга и укрепило в мысли о дурных предзнаменованиях. Ах! Надо, надо было перенести отплытие на следующий день.
   Я предложил ему остаться и пуститься в путь завтра, но в одиночку. На это он не пошел, категорически отказался. Оставшись с нами, боцман тем не менее ворчал без умолку и еще сильнее, чем прежде.
   Итак, мы легко преодолеваем течение Токантинс.
   Я пишу "легко", потому что в начале нашего путешествия ничего неожиданного не случилось. Вот уже четыре часа, как мы в пути. Но кто знает, что нас еще ожидает!
   У меня много свободного времени. Надеюсь, оно будет и дальше. Поэтому-то я и решил завести дневник. Надо же тратить часы на что-нибудь, кроме сна. Здесь, вблизи экватора, ночи длинные, и у меня нет ни малейшего желания проводить их впустую.
   Судовой журнал ведет второй помощник с "Авраама Линкольна". Он здесь находится под моим началом. Я же взял на себя роль летописца нашего путешествия.
   Великий Боже! Сюда идет Беник. Вид у него печальнее обычного.
   - Месье Феликс! - говорит он изменившимся голосом.
   - Боцман Беник!
   - Вы не можете себе представить... это невозможно... это выше понимания.
   - Не вижу ничего невозможного и, кажется, все прекрасно понимаю.
   - Вам бы все шутить!
   - Ах! К сожалению, у меня слишком много причин, чтобы грустить! Не нужно долго искать.
   - Знаете ли вы, сколько нас на борту?
   - Двенадцать, черт возьми!
   - Вот, вот, двенадцать!.. То есть капитан взял на борт дюжину матросов... Но вы забываете о том, кто возглавляет экспедицию.
   - И правда! Но ведь экспедицию возглавляю я. Таким образом, количество увеличивается на одного.
   - А следовательно, нас на борту тринадцать.
   - Да, тринадцать!
   - Вам не кажется странным, что мы отплыли тринадцатого числа и на борту нас тринадцать человек?
   - Я как-то об этом не подумал. Благодарю вас. Впрочем, дорогой Беник, считайте, что вас двенадцать, а меня как бы вовсе не существует. Мне же куда приятнее быть тринадцатым, чем некой абстракцией*.
   ______________
   * Абстракция - отвлеченное понятие.
   Сбитый с толку, удрученный Беник удалился, чтобы поведать о своей печали Жану-Мари. Тот смотрит на вещи трезво. В ответ Жан-Мари просто расхохотался. Смеясь до упаду, он изобразил Беника, пришедшего к нему с важной вестью.
   Это единственное событие дня. Беник расстроился и не пришел обедать. К тому же он долго распекал Ивона, рассердился на Кервена и послал ко всем чертям Жана-Мари.
   К вечеру мы бросили якорь у берега и, устроившись на ночь, заснули сном праведников.
   У нас были с собой накомарники*. Малюсенькие кровопийцы пели вокруг свою песню, но до кожи добраться не могли.
   ______________
   * Накомарник - сетка или мешок для защиты от комаров.
   14 июня. Как и обещал капитан, мы прошли точно пятьдесят четыре морские мили, что равняется ста километрам или около двадцати пяти лье*.
   ______________
   * Лье - устаревшая французская мера длины, равная 4,5 км, а на море 5,5 км.
   Здесь очень красиво. Все довольны лодкой. Правда, жара невыносимая. Однако на воде немного обдувает ветерком. Это спасает. К тому же при такой скорости встречный ветер немного освежает.
   Что касается меня, то я предпочитаю плыть на шаланде, а не на паровой шлюпке. Таким образом хоть как-то могу отделаться от ужасающего запаха, доносящегося из машинного отделения. Со мной на шаланде еще четверо. Каждый из них по очереди управляет ею.
   На шлюпке осталось восемь человек. Капитан почти постоянно находится с нами. Он определяет характер течения и сверяет с картой. Важно выяснить, соответствуют ли картографические данные действительности, в чем я лично очень сомневаюсь. Капитан наш из бретонцев. Его зовут Корсон. Это человек исключительной смелости, но слишком уж неразговорчивый. У него живой и открытый взгляд, широкие, мощные плечи. Лет ему около сорока. Остальные бретонцы - Беник, Жан-Мари, его брат Кервен, Ивон и механик по имени Леонек. Есть еще два помощника механика, они выполняют работу рулевых: Робер Рошфорте и Артур Ларош - парижанин двадцати лет, редкостный шутник. Думаю, с ними наше путешествие будет веселым.
   В команде есть и американцы, вернее, один американец. Это Джим - мой спаситель, фальшивый Синий человек. О! Это удивительный тип. Настоящий клоун. Никак не может вести себя как все нормальные люди. Все у него какие-то выкрутасы и выдумки.
   Еще Мариус, родом из Марселя. Черт побери! Минуты не проходит, чтобы он не сцепился с Артуром. У них бывают невероятные схватки.
   Бертран - нормандец* из Гранвиля**. Это рыжеволосый геркулес*** с немного косящими глазами, он никогда не говорит ни да, ни нет и пьет сверх всякой меры.
   ______________
   * Нормандец - житель французской провинции Нормандия.
   ** Гранвиль - портовый город на севере Франции.
   *** Геркулес - человек, обладающий огромной силой. Происходит от имени героя древнегреческой мифологии Геракла.
   И наконец, последний - Лефор. Он из Луизианы*, но француз по происхождению.
   ______________
   * Луизиана - штат на юге США.
   Всего двенадцать сильных и решительных мужчин, прекрасно знающих свое дело, полных энтузиазма, жизнерадостности и готовых сломя голову кинуться в неизвестность.
   Тринадцатый - это я: Синий человек, хозяин - так меня здесь называют.
   Пока у нас не слишком много дел, все слоняются туда-сюда и размышляют о небесных кренделях. Главное сейчас - заготовить дрова. Каждый самоотверженно выполняет эту повинность.
   Вчера проплыли мимо двух городов, во всяком случае, таковыми они числятся на карте: Азеведо и Карнета*. Один раскинулся на правом берегу реки, другой - на левом. На самом деле это несколько захудалых лачуг и бараков, служащих, вероятно, для хранения товаров. Только никак не возьму в толк, каких именно.
   ______________
   * Карнета - город в Бразилии.
   Сегодня на правом берегу увидели Кажуэйра и виллу Байао. Это два местечка, похожие, как две капли воды, на вчерашние. Все население составляют мулаты*. Они только и делают, что сидят у своих хижин да курят огромные сигары. Праздность - обычное занятие в этих местах.
   ______________
   * Мулат - потомок от смешанного брака негра с представителем европейской расы.
   Немного погодя по левому борту оставили позади приток Токантинс. Это Паранамуку, как любезно объяснил капитан. Его услужливость доставляет мне удовольствие.
   Места по-прежнему до противного дикие. Однако, надо признать, мы видали и похуже.
   Пять часов. Стоп машина! Замедляем ход, причаливаем. Наступает время заготовки дров. После работы - ужинаем, поем, ведем оживленные беседы. Не обходится без колкостей. Ну, а потом - спать.
   15 июня. Вчера прошли еще около двадцати пяти лье. Сегодня, если ничего не помешает, пройдем столько же. Однако в полдень, во время обеда - бац! Первый удар. Это большая неприятность. Мы располагаем бразильской картой, но надо признать, что если карта составлена в Бразилии, то это вовсе не означает, что она превосходна. Капитан страшно ругается. Не отстают и все бретонцы, включая Ивона, чей фальцет* выводит всевозможные моряцкие проклятья, которые, впрочем, уместны в подобном случае.
   ______________
   * Фальцет - высокий звук мужского голоса.
   Обычно, если происходят какие-то неполадки, принято причаливать и разбираться. Так и сделали, потеряв кучу времени и горючего.
   Пришвартовались к берегу, на котором заметили полдюжины индейских хижин. Это местечко не удостоено чести быть отмеченным на карте. Я предложил капитану исправить оплошность, и он пометил новую точку, дав ей имя Вермина.
   Название придумал я. В этих местах такое множество беспощадных паразитов и я так настрадался от них, что это название с окончанием на "а" показалось мне сегодня вполне подходящим.
   Мне, как всегда, больше всех нужно. Захотел рассмотреть поближе, что представляет собой Вермина. И получил свое. Моя внешность, с которой я уже совсем свыкся, на наивных детей природы оказала устрашающее действие. При виде Синего человека все с криками разбежались, предоставив нам полную свободу действий.
   Четыре сваи*, крыша из пальмовых листьев, кишащий насекомыми гамак: клопы, клещи, блохи, вши и прочая нечисть... Несколько громадных глиняных горшков, две или три корзины, стрелы. Вот, пожалуй, все, что составляло небогатый скарб граждан маленькой империи.
   ______________
   * Сваи - бревна или брусья, забитые в грунт для его укрепления.
   Вокруг хижин - плантации бананов, маниоки*, ямса**, бататов*** и табака.
   ______________
   * Маниока - растение, плод которого содержит крахмал; из корней получают ценные пищевые продукты.
   ** Ямс - травянистые растения со съедобными крахмалистыми клубнями.
   *** Батат - растение со съедобными мучнистыми клубнями, сладкий картофель.
   Пришлось на самом видном месте разложить несколько сабель и рыболовных крючков, с тем чтобы продемонстрировать попрятавшимся хозяевам добрые намерения и благородство Синего человека.
   Право же, я не теряю времени даром! Во всяком случае, за столь короткое время удалось дать название новому городу.
   Сегодня прошли всего шестьдесят километров.
   Неудачный день. Но все же, надеюсь, не потому, что он тринадцатый.
   Вблизи порогов течение, кажется, стало быстрее, наверстать упущенное время нам вряд ли удастся.
   16 июня. - Хозяин, земля вертится! - вскричал Артур Ларош, выпучив глаза. Он замолчал, но рот его так и остался открытым, что выражало крайнее изумление.
   - Это всем известно. Она вертится с тех пор, как существует, - ответил я, смеясь над физиономией рулевого, походившего на Пьеро, которого ударили палкой.
   - Да нет же! Я не о той Земле, которая шар... Почва!.. Берег!.. Смотрите!
   - Невероятно!
   - Действительно! - подтвердил Беник.
   - Да, у парижанина, похоже, все в порядке со зрением, - заключил Жан-Мари. - Никаких сомнений: земля действительно крутится, движется, шевелится, дрожит... Что бы это могло означать?
   - Ба! - вскричал Джим. - Да это же черепахи!
   - Как черепахи?
   - Обыкновенные черепахи. У них сейчас время кладки яиц! Понимаете?
   Черепах было сотни тысяч, миллионы. Повсюду, куда только доставал глаз, земля кишела панцирными. Они медленно передвигались, ударяясь друг о друга с сухим, характерным звуком, вытягивали свои морщинистые шеи, рыли когтистыми лапами песчаную почву и откладывали яйца в ямки. Большинство из них были настоящие гиганты, длиной от семидесяти сантиметров до метра. Во всем этом ощущалось какое-то остервенение, неистовство.
   Хорошо бы поймать нескольких, дабы разнообразить наш стол. Когда-то я пробовал земляных черепах и сохранил о них самые приятные воспоминания, как, вероятно, и мой желудок.
   Нет ничего проще, чем поймать это доисторическое создание. Полдюжины самых лучших, самых красивых мои спутники просто-напросто перевернули на спину и привязали к шлюпке за задние лапы.
   Их приготовят целиком, в собственном панцире. Никто, думаю, не откажется.
   Затем взялись вырывать яйца, оказавшиеся абсолютно круглыми, как бильярдные шары, и крупными, величиной с куриные. Любопытная деталь: на яйцах не было привычной нам скорлупы. Они покрыты белой пленкой, мягкой, но чрезвычайно прочной, так что, в отличие от куриных яиц, черепашьи при перевозке биться не должны.
   Артур правильно заметил, что мы теперь сможем постоянно готовить омлет.
   Жан-Мари уверил нас, что индейцы раскладывают черепашьи яйца на решетках и сушат на солнце, - это лучший способ сохранить продукт на зиму.
   Вполне возможно, что и мы прибегнем к этому способу, чтобы сделать запасы.
   Жан-Мари, хорошо изучивший здешние обычаи, утверждает также, что индейцы добывают из черепашьих яиц масло и натирают им тело, спасаясь, таким образом, от москитов*.
   ______________
   * Москиты - мелкие кровососущие насекомые.
   Было бы неплохо. А то эти мерзкие насекомые уже изрядно попортили нам шкуры. Не можем же мы, в самом деле, все время укрываться под сеткой. Надо же и работать.
   Итак, дело сделано. Первая черепаха уже варится. Яйца погружены на борт.
   Вперед!
   Хотя Токантинс с виду никак не изменилась и ширина ее не увеличилась, стало труднее плыть. Приходилось преодолевать какое-то невидимое сопротивление.
   Случилась и еще одна неприятность.
   - К берегу! - пронзительно закричал рулевой, и Беник недружелюбно покосился на него.
   Пришлось причалить. Эта операция далась не без труда. Впереди знаменитые пороги. Течение стало совершенно бешеным, и капитан здраво рассудил: чтобы не попасть в водоворот, необходимо сначала вымерить глубину. Наконец у левого берега удалось обнаружить самое глубокое место.
   Даже на большой скорости шлюпка едва могла двигаться. А вскоре и вовсе остановилась, хотя машина перегревалась, работая на пределе. Все напрасно!
   Джим абсолютно серьезно посоветовал капитану залить в топку несколько литров спирта, с тем чтобы нагрузить клапаны.
   Ох этот янки*! Чего только не придумает!
   ______________
   * Янки - прозвище, данное уроженцам США европейцами.
   Однако капитан - человек осторожный. Предпочел высадить восемь человек на берег, а спирт, который Джим предназначал для машины, влить им в глотку, на что те с удовольствием согласились и, накачавшись таким образом, потащили судно с помощью канатов.
   Решение оказалось весьма удачным. Суденышко без помех пересекло пороги, простиравшиеся примерно на километр.
   Наступило время привала.
   За порогами мы обнаружили компанию индейцев, готовящих дьявольское варево.
   В отличие от своих собратьев, эти и не подумали убегать при нашем появлении. Напротив, они и глазом не моргнули, едва взглянув в нашу сторону. Артур, уязвленный тем, что мы больше не производим впечатления, засвистел что есть мочи. Индейцы попадали ничком и испуганно закричали.
   Однако наши подарки, кое-какие безделушки быстро успокоили их. К тому же краснокожие понимали диалект*, известный Жану-Мари, так что он поспешил обменяться с местными жителями несколькими словами.
   ______________
   * Диалект - местное наречие, говор.
   Таким образом, мы стали друзьями.
   Как историограф экспедиции, прибегну к некоторым документальным фактам.
   Индейское меню: красные муравьи величиной с мизинец. Употребляются в пищу жаренными на камнях или сырыми. Кушанье называется бахако. Это и в жареном виде отвратительно, а уж в сыром и подавно!
   Земляные черви. Водятся в прибрежной глине и достигают обычно шестидесяти сантиметров в длину, а в ширину с большой палец. Туземцы режут их на кусочки и кипятят, приправляя всевозможными травами. Мне так и не достало смелости попробовать это блюдо, вопреки настойчивым уговорам и упрашиваниям гостеприимных хозяев. Даже гримасы, выражавшие на их лицах неземное наслаждение, не убеждали.
   И наконец, рыбные консервы. Рекомендую тонким ценителям и гурманам*.
   ______________
   * Гурман - любитель и знаток тонких блюд.
   Когда случается добрый улов, а это бывает частенько, рыбу потрошат, слегка поджаривают и высушивают над огнем. Затем растирают вместе с головой и чешуей. Получившуюся муку засыпают в выдолбленный ствол дерева или новенькое каноэ*. Все это бродит там, и в результате получается крутое тесто с исключительно сильным запахом. Тесто также высушивают на солнце и снова растирают. Образовавшуюся муку засыпают в корзины, смешав с небольшим количеством соли, и так оставляют на зиму.
   ______________
   * Каноэ - выдолбленный челн, легкая лодка индейцев.
   Из рыбной муки с маниокой готовят густую похлебку, очень питательную, но отвратительную на вкус. Во всяком случае, Жан-Мари уверил меня в этом. Я же предпочел поверить ему на слово и не ставить экспериментов на собственном желудке.
   17 июня. Дни бегут. Они теперь совсем не похожи один на другой. Дела идут все хуже.
   Внезапно понизилось давление, а перед этим над нами пронеслась ужасная гроза. Погода хмурится, облака свинцового цвета с желтоватым отливом закрывают солнце. Кругом сверкают молнии и совершенно ослепляют нас. Беспрестанно грохочет гром такой силы, человеческое ухо не в состоянии выдержать его. Кажется, лопаются перепонки.
   Ветер постепенно усиливается и в конце концов переходит в настоящую бурю. Несмотря на то, что здесь мелководье, Токантинс бушует, словно океан. Поднимаются такие буруны*, что трудно удержаться на ногах. Нас страшно трясет.
   ______________
   * Бурун - волна с пенистым гребнем над подводными камнями.
   Положение что ни час, то серьезнее. Начинаем не на шутку беспокоиться.
   Дождь льет как из ведра. Настоящий тропический ливень обрушился на наши бедные головы. Можно подумать, что на небе разом открылись гигантские резервуары, из которых низверглись вселенские потоки воды. Даже днем почти ничего не видно, так пасмурно.
   Бац! Внезапный удар, сильный толчок! Оказывается, якорная цепь, которая соединяла шаланду со шлюпкой, оборвалась, как тоненькая ниточка. Впрочем, этого следовало ожидать. Теперь мы дрейфуем. Если, не дай Бог, врежемся в берег или со всего маху сядем на мель, от шаланды останутся одни щепки. Необходимо прекратить этот опасный дрейф.
   Я бросил якорь, лежавший на дне шаланды. Безрезультатно. Попробовал еще раз. Вновь неудачно. Потом еще. Наконец якорь укрепился как следует.
   Нас опять здорово тряхнуло. Якорная цепь так натянулась, что вот-вот готова лопнуть. Выдержит ли?
   Среди грома и шума бури слышится свист. Без сомнения, нас потеряли во тьме. На всякий случай сделал несколько выстрелов из ружья, надеясь, что за блеском молний и громовым грохотом на шлюпке все же заметят ружейные залпы и вспышки.
   Так оно и получилось. И очень вовремя. В темноте шлюпка едва не налетела на нас. Еще секунда - и было бы поздно.
   В смертельном ужасе прошел час. Затем буря начала стихать. Шлюпке удалось пришвартоваться, и мы высвободили якорь из грунта. Беник починил порванную цепь, и мы вновь продолжили путь на буксире.
   Однако долго плыть не пришлось. Дрова были на исходе, и топка постепенно заглохла. Теперь нужно ждать, пока солнце вновь не осушит прибрежные деревья. Это дело двух часов.
   В шаланду набралось немного воды. Необходимо ее тщательно осмотреть и проверить. Короче говоря, на все про все мы потеряем примерно день.
   18 июня. Сегодня судьба дает нам передышку. Никаких событий. Ничего особенного не происходит. Мы очутились у слияния двух рек, одна из которых уходит вправо, а другая - влево. Левая река по-прежнему называется Токантинс, правую же зовут Арагуая.
   В какую сторону плыть? Мы в растерянности. Не можем решить, что выбрать, словно буриданов осел*.
   ______________
   * Буриданов осел - в рассказе, приписываемом И.Буридану (ум. ок. 1360 г.), говорится об осле, который не мог решиться, какую из двух равных охапок сена есть, и оказался обреченным на голодную смерть.
   Однако необходимо, в конце концов, на что-то решиться. Тем более что мы здесь не одни. С берега наблюдают, и потому не хочется ударить в грязь лицом.
   Кто наблюдает?
   Солдаты. На пересечении двух водных потоков построен форт*. Не сказать, чтоб он производил солидное впечатление. Тем не менее над ним развевается бразильский флаг, а за стенами видны защитники крепости. Пока они покуривают и имеют довольно мирный вид.
   ______________
   * Форт - укрепление, составная часть крепости.
   Напротив расположена небольшая деревушка Сан-Хоас-дас-Дуас-Баррас.
   Капитан вывесил на мачте французский флаг и отдал салют бразильцам. Те также отсалютовали в ответ и поинтересовались, кто мы и куда плывем.
   Жан-Мари ответил им на чистом португальском языке, что мы - французские путешественники, плывем на поиски наших соотечественников, которые попали в плен к паталосам.
   Нам пожелали доброго пути.
   Воспользовавшись представившимся случаем, Жан-Мари спросил бразильцев, в каком направлении следует плыть.
   - Берите левее, - ответили те.
   - Спасибо и прощайте!
   Не теряя больше ни минуты, повернули на Токантинс, радуясь тому, что бразильскому патрулю не пришло в голову повнимательнее присмотреться к нам.
   Слава лени этих бравых ребят!
   Приближаемся к порогу под названием Сан-Антонио.
   На сегодня все.
   19 июня. Порог прошли без приключений. Еще один порог, отмеченный на карте. Отмечен-то он отмечен, а оказался в другом месте. Уж и не знаю, кто врет: река или топограф*. Второй порог находится в десяти километрах от первого. Мы сейчас как раз в этом месте. Течение здесь очень бурное. Машина пыхтит, напрягается. Но, кажется, все в порядке.
   ______________
   * Топограф - съемщик планов местности, ее поверхности.
   Вот и деревня Сан-Педро-де-Алкантара. Несколько невзрачных лачужек. Мы спросили у туземцев, не слыхать ли чего о паталосах, которые могут быть недалеко отсюда.
   Но едва только несчастные услышали слово "паталосы", как в страхе разбежались, будто увидели самого дьявола.
   Похоже, мои друзья-паталосы не пользуются здесь доброй славой. Возможно, они когда-нибудь уже пировали в этой деревеньке, поджарив на обед пару-тройку себе подобных.
   Плывем дальше.
   20 июня. Впереди еще одна деревня: Сан-Лореко. Совсем маленькая по численности населения. Местоположение - весьма удобное.
   Во-первых, тут имеется паром, на котором можно пересекать реку. Этот паром соединяет два отрезка пути из Бом-Ферас, то есть от устья реки Марахао, в Гояс. Это та самая памятная дорога, на которой был остановлен экспедиционный корпус. Остановлен с помощью фантастического оружия, изобретенного Ивоном.
   В Сан-Лореко нам объяснили, что эта дорога тянется вдоль реки вплоть до Гояса. Услышав приятную новость, все хором закричали браво!
   Немного погодя показался еще один форт - Каза. А проще говоря, обыкновенная хибарка.
   Нас приняли за правительственную миссию и дали зеленую улицу.
   Вот мы и в Ассумпсао. Старый индеец, весь покрытый коростой и пятнистый, словно гончая, сказал, что знает паталосов.
   Я в знак благодарности за столь ценное признание подарил ему саблю и пачку табака.
   Жан-Мари уверяет, что ему знакомы очертания гор, которые видны слева.
   Беник не так уверен в этом. Ивон - еще менее. А что до меня, то я вообще ничего здесь не узнаю.
   21 июня. Какой ужасный день! Поневоле начинаешь думать: а не прав ли Беник? Быть может, действительно не стоит начинать какое-нибудь дело тринадцатого числа, да к тому же в количестве тринадцати человек!
   Причалили, как обычно, на дневную стоянку. Мы всегда останавливаемся в полдень. Привязали шлюпку к берегу, но мотор не заглушили, оставив режим малых оборотов. На обед была рыба и свежие бананы. Во время трапезы мы, как обычно, беседовали о разных разностях.
   Внезапно в нескольких шагах раздался страшный взрыв. Нас обволокли клубы пара. Отовсюду: слева, справа - на воду, на наши головы обрушился град обломков. Расколовшаяся шлюпка пошла ко дну.
   Кочегар так и подскочил на месте. Ах! Какими словами описать его изумление и нашу растерянность? Почему произошла катастрофа? Кто, какие силы лишают нас главного средства передвижения?
   Давление в топке было нормальным. Капитан сам его проверял. Из-за чего же тогда произошел взрыв? Остается предполагать, что в топке хозяйничали какие-то сверхъестественные силы... порох... динамит... понятия не имею!
   Быть может, среди нас есть предатели? Но нет! Стоило только взглянуть на растерянные и испуганные лица присутствующих, чтобы понять, как вздорны подобные предположения. Ни один из членов команды не совершил бы такого. Да и в каких целях? Ведь виновный обрекал себя на ту же участь, что и нас.
   Была ли это чья-то неосторожность? Возможно. Кочегар мог недосмотреть и после того, как прошли пороги, не подбавил давления.
   Первый момент оцепенения миновал. Мы понемногу приходим в себя. Решили сделать перекличку. Слава Богу, все отозвались. Но материальные потери были невосполнимы.
   В нашем распоряжении осталась шаланда с оружием и провиантом на борту. Надо благодарить капитана. Именно ему пришла в голову счастливая идея держать снаряжение подальше от машинного отделения.
   Как бы то ни было, а пути дальше нет, тем более по воде.
   Но и застревать здесь мы не можем.
   Что же делать?
   Собрали совет. После долгих споров решили: вещи, которые не в состоянии унести с собой, зарыть в землю, по возможности в сухом месте, завернув предварительно в брезент. По возвращении отыщем их.
   С шаландой дело обстояло серьезнее, куда серьезнее. Одни предлагали спрятать ее в прибрежных зарослях среди водяных растений. Не лучшее средство. Индейцы не преминут вытащить столь ценную находку и, если не используют целиком, разломают и растащат по кусочку.
   Другие советовали оставить четырех вооруженных людей сторожить судно. Но сие значило ослабить нашу команду, и без того не слишком сильную. К тому же сохранялся большой риск нападения со стороны туземцев.