Бутаков Эрик. Одиннадцать

   – С Днем рождения? В смысле? – вообще всё запуталось в башке. – А какое сегодня число?
   – Уже Одиннадцатое. Ты что, ещё не проснулся?
   – Да уж, не скажи! Скорее всего, нет! Ноября?
   – Что? – теперь не поняла мать.
   – Ноябрь сейчас, я спрашиваю? – почти проорал Ефим.
   – Конечно!
   – А год, какой?
   – У тебя всё нормально, сыночка? – В голосе матери послышалась тревога. – Ты как себя чувству...
   – Нормально! Год, какой? – перебил её Ефим.
   – Шестой.
   – Девяносто шестой?
   – Две тысячи шестой? Что с тобой? – мать уже ни на шутку была напугана. – У тебя всё нормаль...
   – Всё отлично, мам! – обрадовался Ефим, вновь не дав ей договорить. – Я шучу, Мам! С Днем рождения тебя! Целую, и желаю тебе всего самого наилучшего. Потом прилечу... Я сейчас в Москве...
   Он не успел договорить – телефон отсоединился.
   И как не пытался Ефим повторить набор номера – телефон не реагировал, не было связи.
   «Ну, это нормально! – Ефим улыбался. – Мозги мне не парьте своим девяносто шестым!»
   Однако всё вокруг говорило об обратном.
   «Ничего, сейчас разберемся!»
   И Ефим смело, так сказать, целеустремленно зашагал к «Шерри», или «Черри», или в «Метелицу», или «Как Его Там», короче, туда, куда он не помнил, как называется, но точно знал, что это находится в нише на Новом Арбате.
 
   Вот оно!
   Он, не думая ни о чем, открыл двери и вошел.
   – Доброе утро! – сказал ему огромный мужчина-охранник на входе. – Вы?...
   – Я в туалет! – ответил Ефим. – Замерз.
   – Пожалуйста, – мужчина указал, где находится туалет.
   – Спасибо, я знаю, – сказал Ефим и направился в «мужскую комнату».
 
   При входе он чуть не столкнулся с невысоким человеком в старомодном, темном пальто и такой же фетровой шляпе. Сделав пару шагов, Ефим остановился и резко обернулся.
   – Нашелся во времени? – спросил его мужчина, улыбаясь.
   – А вы кто? – в ответ спросил Ефим.
   Мужчина открыл какую-то дверь между зеркалами и предложил:
   – Зайдем, там всё и узнаем.
   Зеркала отражали обоих.
   – Я в туалет хочу.
   – Уже нет, – заметил мужчина в шляпе.
   И Ефим понял, что действительно, уже нет (но не подумайте только, что он уже... – просто расхотелось).
   А зеркала продолжали отражать их обоих.
   На шляпе и пальто у мужика были крупные капли от талого снега. Видимо, он тоже только что вошел. Ефим посмотрел на своё отражение. «Не понял!» – его волосы были сухими. И куртка тоже. Глянув вниз, он увидел свои чистые, начищенные до блеска (как ни странно) ботинки. Более того, они не оставляют мокрых глинистых следов – сухо и чисто на каменном полу. Вопросительно глянув на человека в мокрой шляпе и пальто, Ефим только и вымолвил: «Да уж, – видимо, нужно зайти».
   Мужчина снова улыбнулся и дружелюбно кивнул в ответ.
 
   За дверью оказался довольно длинный и узкий коридор, с множеством обычных офисных дверей по сторонам, достаточно освещенный, чтобы не напугаться. Мужчина, закрыв за собой «потайную лазейку», шел немного позади. Ефим не оглядывался – делал вид, что ему «по себе», брел, но прислушивался к каждому шороху за спиной. Коридор «уперся» в широкую и высоченную, в солидную и инкрустированную позолотой белую дверь. Вот только тут Ефим остановился и «нехотя» повернулся. Провожатого не было. «Странно! Наверное, шмыгнул куда-нибудь в боковой выход». Тогда он взялся за медную ручку и надавил её вниз. Дверь отворилась. «Придется заходить!»
 
   – Ты где потерялся? – трое его компаньонов, с которыми он познакомился вчера в офисе, сидели за рулеткой, взъерошенные и возбужденные, делая ставки. – Вышел на минутку, а пропал почти на час?
   Это был VIP-зал для богатеньких игроков. Ефим вспомнил эту комнату. Ещё он вспомнил, что выходил через эту дверь вчера (или сегодня утром) в туалет. Однако как говорят компаньоны, оказывается, это случилось около часа назад.
   – Вот твои фишки, ты «одиннадцать» поймал, – сказал один из них – «главный», как его называл Ефим. «Главный» указывая на горку фишек, стоящих столбиками на рулеточном столе чуть в стороне от игроков. – А почему ты в куртке? Домой собрался?
   – Нет, – ответил Ефим. – Не знаю.
   – Снимай. Садись, поиграем ещё часок и поедем. Палыч звонил, обещал заехать через час. Выпей. Что-то вид у тебя больно усталый.
   Ефим подошел к столику, за которым они вчера (или сегодня утром – он уже устал поправлять то, когда, что, и было ли вообще) выпивали, прежде чем сесть за рулетку. Сняв куртку и незаметно проверив внутренние карманы, – всё, вроде, на месте, он положил её на кресло, стоящее рядом со столиком. Налил себе из пузатой и дорогой бутылки коричневой спиртосодержащей жидкости и, покосившись по сторонам, залпом выпил всё до дна. Блаженное тепло разлилось по венам. Видимо, он действительно промерз, пока гулял по утренней Москве под мокрым декабрьским снегом... или ноябрьским?
   – Какое сегодня число? – спросил Ефим у приятелей.
   – Так уже одиннадцатое – утро, как никак, – ответили ему.
   – А год, какой?
   – Шутишь? Шестой.
   – Две тысячи?
   – Одиннадцатое ноября две тысячи шестого года от Рождества Христова. Ну, ты даешь! Выпил лишку вчера, наверное?
   – Наверное, – согласился, удивившись, Ефим.
   – Ну-ну, бывает, – «Главный» улыбнулся, смотря ему прямо в глаза. – Береги себя.
   – Постараюсь, – ещё раз пообещал Ефим. – Голова болит, есть таблетка какая-нибудь?
   – Виталя, у тебя есть таблетка для Ефима? – спросил «Главный» у своего напарника за столом. – Дай ему чего-нибудь от головы, если есть.
   – Есть, конечно, – Виталя достал из внутреннего кармана коробочку. Вытащил из неё желтую таблетку и протянул Ефиму. – Вот – поможет.
   – Спасибо!
   Ефим отошел к столику с напитками, проглотил таблетку, запил её спиртным и присел на кресло. Голова немного гудела, но чувствовалось, что стало что-то происходить приятное, потому что краски стали ярче, свет приятней и теплей, и голоса дилера и игроков слышались особенно отчетливо. Через минуту Ефим на мгновение (как ему казалось) погрузился в сладкую дрему и, если говорить честно, он спокойно заснул.
   Он спал почти час, и спал бы ещё. Но...
 
   Из его новой куртки, что лежала на соседнем кресле, раздалась трель телефона (он три звонка вибрирует, потом начинает звонить). Ефим открыл глаза, секунду подумав и определившись, где он, протянул руку к куртке и достал телефон.
   – Аллё?
   – Что-то прервалось? – голос матери напомнил, что он уже с ней разговаривал.
   – Да, мам! Поздравляю, говорю. Как ты? Ты дома?
   – А где мне ещё быть? Что с тобой сегодня?
   – Я сейчас в Москве. Утро здесь. Ещё, толком, не проснулся.
   – Как ты там оказался? – удивилась мать.
   – Я уже сутки в Москве. Вчера прилетел.
   – Во, даёшь! Я ни сном, ни духом. Ты один?
   Ефим вспомнил, как он проснулся в «России», но понял, что мать спрашивает, скорее всего, совершенно не об этом, поэтому ответил:
   – Один, конечно. С кем же ещё?
   – По-онятно! – мать любила иногда со вздохом растянуть гласные. – Ты надолго?
   – Не знаю, ещё, посмотрим.
   – Ну, ладно, сыночка, с Богом. Приезжай быстрее.
   – Хорошо. С Днем рождения тебя ещё раз. Расти большой. Скоро буду.
   Телефон отсоединился. Он засунул его обратно в куртку, ещё раз с удивлением наткнувшись на денежки во внутреннем кармане, налил в стакан и выпил с удовольствием теперь уже вишневого сока, и посмотрел на игроков.
   Те, казалось, и не слышали и не замечали его, успевая делать ставки и поглядывая на шарик, катящийся и прыгающий в сиянии огней по колесу.
   «Херня какая-то!» – решил Ефим, налил себе ещё вишневого сока, проглотил махом и пошел к столу. Подошел, оперся, собрал свои фишки, лениво поставил несколько штук. Играть уже не хотелось.
   – Может, поедем?
   – Поехали.
   Странно, обычно игроков не оторвать!
 
   Они вчетвером вышли из казино. На улице было уже светло и совершенно сухо – слепило яркое солнце, и никакого снега не было с прошлой зимы. Музыка лилась из бетонных стен, оповещая радиостанцией «Новый Арбат» об услугах и ценах близлежащих магазинов. Машины неслись в привычном бешеном темпе, люди в хороших одеждах шли по своим делам или просто спешили, все двигалось, вплоть до облаков – красивая и, все-таки ещё раз, яркая Москва жила в привычном бешенном ритме.
 
   Подъехал джип с эмблемою «Лексус». Остановился. Владимир Павлович и его два соратника по путешествиям, Евгений Ефимович и Андрей Валентинович, вышли из машины и пожали Ефиму руку.
   – Как отдыхается?
   – С днем Рождения, Владимир Павлович.
   – Спасибо, спасибо, Ефим Тимофеевич, – Владимир Павлович ещё раз пожал протянутую Ефимом руку. – Благодарю. Вы готовы?
   «Вы готовы?» относилось только к Ефиму. Трое его компаньонов, которых Палыч назначил вчера развлекать Ефима, поздравив Палыча, сели в свой автомобиль и больше не показывались. Поэтому Ефим ответил только за себя: «Готов».
   – Чудно. Тогда поехали! – и Палыч забрался на переднее сиденье.
   Когда остальные уместились на широком заднем сиденье, как на диване, воитель спросил:
   – На базу?
   – В спортзал, – ответил Палыч и, повернувшись к Ефиму, добавил: – Там всё решим.
   – Понятно, – с безразличным видом ответил Ефим, сам тем временем наблюдая, что изменилось вокруг за последний час, с момента восхода солнца.
 
   «Там всё решим» означало, видимо, что собственно разговор о делах, ради которых он прилетел в Столицу, состоится в каком-то «Спортзале». Что за спортзал? Спортсмены, тоже мне! Хотя, как сказать... Но как после столь бурной ночи можно чего-то там решить? Однако, уже узнав довольно хорошо Владимира Павловича, которого он ещё прошлым летом на Байкале для себя окрестил «Старшой», Ефим решил, что, в сущности, какая разница – они ему обещали интересную работёнку, так что, как говорится, «будем посмотреть»! А пока он глазел по сторонам, в тайне надеясь, что в спортзал нужно будет ехать мимо гостинцы «Москва» и Охотного Ряда. Тогда станет ясно – спятил Ефим или ему всё приснилось, или... А что ещё может быть или?
 
   Как по заказу джип проскочил на Тверскую, спустился к Кремлю и немного застрял в пробке у поворота к Госдуме. «Интуриста» не было – шло строительство. «Москва» была в разобранном состоянии, обнесенная лесами. По крышам Охотного ряда слонялись «гости нашего города» разглядывая фонтаны и грузинскую «архитектуру малых форм». Биотуалеты функционировали – к ним стояли небольшие очереди.
   Владимир Павлович (Старшой) повернулся к Ефиму.
   – Как настроение?
   – Нормально, – ответил Ефим.
   – Уставший ты какой-то.
   – Будешь здесь... Всю ночь не спать... А «Россию» уже разобрали? – на всякий случай спросил Ефим.
   – Ещё не всю! – непонятно, шутит он или говорит действительно именно о гостинице, ответил Старшой. – А что?
   – Да так – интересно. Я там, вообще-то, часы забыл.
   Владимир Палыч загадочно улыбнулся, кивнул и отвернулся к водителю, сказал ему:
   – Включи музыку, пожалуйста.
   – Слушаюсь, – почему-то ответил (штатский с виду) водитель и нажал на кнопку дорогущей магнитолы.
   Из динамиков полилось:

 
«Жизнь, ни то, чтоб спесь —
Такая сладкая стать...
Кстати, на всё наделать
И спать. И спать...»
 

   Ефим вздрогнул. Посмотрел на соседей.
   Те безразлично смотрели вперед, почти кимарили.
   Краем глаза Ефим заметил, что Владимир Павлович смотрит на него в зеркало заднего вида. Хотя, по идее, там должен был быть виден только глаз (или два) водителя.
   Владимир Павлович заметил взгляд Ефима, поэтому, наверное, спросил:
   – Кашин нравится?
   – Да, – однозначно ответил Ефим.
   Ему не хотелось много говорить – что-то казалось здесь ни так – уж слишком всё они в цвет гутарят. И голова начинала болеть.
   – Вслушайся в слова, – посоветовал Владимир Павлович. – Молодец парень – гуру как-никак.
   – Гуру?
   – Да, – однозначно ответил Старшой и замолчал, отвернувшись.
   – Ты где-то куртку уже порвал? – зачем-то спросил, сидевший рядом, Андрей Валентинович, показывая пальцем на плечо Ефима.
   – Да, – ответил Ефим, кивнув назад. – Вон там, на стройке Охотного Ряда.
   – В смысле? – не понял Андрей Валентинович.
   – Проехали уже... Голова у меня что-то опять, извиняюсь, разболелась.
   Андрей Валентинович недоуменно пожал плечами и отвернулся.
   – Можно музыку выключить? – спросил Ефим у водителя. – По мозгам колотит, как кувалдой.
   – Выключи, – сказал Старшой водителю.
   Тот выключил.
   – Долго нам ещё ехать?
   – Прилично.
   – Я посплю чуток с вашего позволения, – сказал Ефим, обращаясь к Владимиру Павловичу. – Разбудите, когда подъедем.
   – Конечно! – пообещал Старшой. – Отдыхай.
   И уткнувшись носом в воротник и краем лба в стекло двери, сжав в кармане ключ от гостиничного номера «России», Ефим попытался заснуть.
   Прошло несколько секунд, максимум – минута, и ему это удалось.

Глава вторая
Прошлым летом на Байкале

   Сейчас уже точно и не вспомнишь, какого числа в последней декаде июня Ефиму позвонил бывший одноклассник, а ныне заместитель директора туристической фирмы, друг детства, некто Николай и спросил:
   – Ты числа десятого-пятнадцатого июля что делаешь?
   Интересный вопрос, если учесть, что звонок прозвенел недели за три до названной даты. Ефим же не всевидящий, чтобы точно знать, что он делает числа десятого – пятнадцатого? Поэтому он честно ответил:
   – Хер его знает! А что?
   – Да нам тут позвонили из Улан-Удэ, спрашивают, сможем ли мы организовать проводника для москвичей от Рытого до Шартлая. Я подумал, что если у тебя есть время, может, проведешь? Ты же эти места знаешь. А? Как?
   – Не знаю, Коля. Неожиданный вопрос. Подумать надо, может, и проведу.
   – Ну, скажем так, для информации: трое москвичей и один из Улан-Удэ. Прилетают числа десятого. Хотят пройти от Рытого до Шартлая. От Аэропорта до МРС – на машине, их Уазик будет ждать в порту. В МРС ждет корабль. На корабле до Рытого. Потом пешком по берегу. На Шартлае – на корабль и обратно в МРС. Из МРС на машине – в Иркутск. На всё про всё – четыре дня. Вот, вроде бы и всё.
   – И всё? А чего тут сложного?
   – Ничего.
   – Вот именно. А почему тогда я? А свои проводники у вас где?
   – Да свои – кто где, заняты, в отпуске многие. А тут, скажем так, тебе места знакомые и заплатим немного: семьсот пятьдесят рублей за день, за четыре дня – три тысячи.
   – Ясно, братишка! Там примерно тридцать километров пути, – начал Ефим подыгрывать дотошному до мелочей Коле. – Надо полагать, ваша фирма оценивает каждые мои десять километров в тысячу рублей. Значит, километр – в сотню, сто метров – десятка, десять метров – рубль, а метр пути, пройденный мною, стало быть, стоит десять копеек? – у Ефима было хорошее настроение и пятерка по математике за третий класс. – Отличная такса!
   На том конце провода на секунду задумались.
   – Ну, наверное, – в конце концов, прозвучало в трубке.
   – Да ладно, Коля – я пошутил. В принципе, можно. Но я ещё подумаю, как у меня с работой. А так, в принципе, можно – я бы прогулялся. Но я подумаю до вечера, потом позвоню. Хорошо?
   – Хорошо. Давай я вечером после работы зайду, и мы всё, скажем так, подробно обсудим. Хорошо?
   – Давай.
   Коля повесил трубку.
 
   Вечером они всё обсудили, взяв бутылку.
   Выяснилось, что эта троица из Москвы – какие-то шишки, которым делать нечего и они шарахаются по миру в поисках приключений. С ними – организатор данного перехода – какой-то геолог из Улан-Удэ. Эти трое – тоже вроде бы геологи. Короче, тайга им, как дом родной, а тогда какова роль Ефима в этом деле – непонятно. Коля и сам толком не знал, зачем они запросили проводника, но тут чего сказать – москвичи: чего им надо, то и предоставим, лишь бы платили. Ефиму тем более было по барабану – двадцать пять – тридцать километров пробежаться вдоль Байкала – за счастье, а то он уже засиделся в городе. И чем больше они наливали, тем проще казался путь, и Ефим почти согласился, сказав, что его могут свернуть, только непредвиденные обстоятельства – вызов в Москву к начальству, тяжелая болезнь, ураган или .... Или что-то ещё, о чем он ещё не знает – на всё воля Божья!
   – Всё. Тогда, скажем так, я уже никого не ищу – как только дата прилета будет ясна – я с тобой свяжусь.
   – А это точно будет числа десятого? Или могут быть переносы? Тогда мне нужно заранее знать... Чтобы с работой подсуетился и косяков не вышло. Я ещё финал хочу посмотреть.
   – Точно. Скорее всего, точно. Если, скажем так, что-то изменится – я сообщу, – пообещал пьяный старинный приятель.
   – Договорились! – Ефимка хлопнул Кольку по плечу. – Наливай!
 
   Через неделю Коля позвонил и дал контактный телефон человека по имени Валентин из Улан-удэ.
 
   Девятого июля рухнул, точнее, врезался в гаражный кооператив, «Аэробус А-300».
   Ефим даже знал точно, в чей именно гараж! Много лет назад один его знакомый мужик получил всеми правдами и неправдами место под строительство гаража почти на взлетной полосе. Кто знал, что может лайнер в конце полосы соскользнуть сюда? Хотя теоретически тогда такая возможность рассматривалась, но практически все думали, что этого не может быть, поэтому гаражи давали лучшим из лучших. Этот мужик был заслуженный летчик-вертолетчик, и ему посчастливилось выловить там место под гараж. Когда он строил гараж, Ефим пару раз приезжал к нему на стройку. Помнится, он ещё тогда пошутил, стоя на крыше недоделанного строения, и глядя на взлетную полосу: «Тебе бы, Семёныч, телескопическую антенну, типа удочки, с растопыренными проволочными усами на гараж поставить: пошел самолет на посадку – ты её поднимаешь: „Платите, суки, а то не опущу!“ Миллионером будешь!» Его сын тогда диспетчером аэропорта работал, вот он и намекнул, что тот заранее бы ему сообщал, когда самолет на посадку идет, чтобы он вовремя удочку мог разматывать. Так что всё было очень даже «остроумно». Вот тебе и остроумно! Знать бы тогда что такое случиться! Хотя, если б даже и знать.... кто-то бы гаражи снес, что ли? Не повезло тебе, Семеныч... если конечно, ты за это время свой гараж не продал. Хотя, причем здесь Семёныч – столько людей ни за что погибло – вот уж кому не повезло! Прости Господи, Царствие Вам Небесное!
 
   Группа, которую ждал Ефим, приземлилась на этом же рейсе и на таком же самолете двумя днями позже – одиннадцатого июля. (Финал чемпионата мира по футболу Ефим посмотрел).
   Одиннадцатого июля денек выдался пасмурный. С утра моросил мелкий дождь, небо затянуло серой пеленой, и все предметы, люди и строения потеряли свою тень. Серо! (Вот откуда, наверное, значение слова «зеро»!) Стоило посмотреть в окно, становилось ясно – слизь. В Сибири вообще интересно, если солнце – то жара, марево, парево, жарево, духота. Если дождина – то холодина. Если моросит – хрен знает что: вроде и тепло, но в то же время, полный отстой – не знаешь, как одеваться. Склизко, нудно, тоскливо...
   Но нужно было к восьми утра ехать в Аэропорт. И Ефим вызвал тачку.
   Днем раньше он созвонился с человеком из Улан-Удэ, которого звали Валентин, и договорился о времени и месте встречи. Что-либо более подробное узнать не удалось. (Валентин был прилично пьян, что угадывалось даже через телефонную трубу). Окромя того, что его будет ждать в восемь у выхода из аэровокзала «Уазик-таблетка» с «бурятскими» номерами, то есть серии «03», и то, что ему нужно обязательно взять «гладкий» ствол против медведей, Валя ничего сказать не мог. Он постоянно повторял: «Нарезная пуля, это самое, медведя прошивает – бери гладкий. Нарезная – прошивает. Только гладкий, это самое, эффективно! Бери гладкий! Понял? Гладкий! Я тут, это самое, с друзьями, извини, но завтра всё решим. Бери, это самое, только гладкий! Понял? Гладкий. Там люди, это самое, серьезные. Не дай бог, медведя встретим – только гладкий, только гладкий! Он медведя, это самое, бьёт – аж отбрасывает!»...
   Задолбал – «это самое» – Ефим отключился. И на том спасибо.
   «Ладно, – решил Ефим, – разберемся!»
 
   Наскоро собравшись, а чего особенно собирать, если идти по берегу? Спальник, пару свитеров, сапоги резиновые, комплект своих книжек в качестве сувениров, да кое-что перекусить, тем более что обещалось, что все продукты и прочее – за счет москвичей. Ефим помолился на дорожку (он серьезно относился к Байкалу, какой бы маршрут не предполагался), и поехал в Аэропорт.
 
   В Аэропорту Уазик с бурятскими номерами был один. Ефима тоже сразу узнали – человек с рюкзаком и зачехленным оружием в Аэропорту был тоже один. (Ефим, как заказывали, взял с собой гладкий ствол, доподлинно зная, что медведей в тех местах уйма, не даром тот берег называется «Берегом бурых медведей» и относится к Байкало-Ленскому заповеднику, разрешение на проход через который так никто и не получил в турфирме старого приятеля).
   Ефим пожал руку геологу-золотодобытчику Валентину и водителю Уазика Андрею, загрузил свой рюкзак на коробки с продуктами и выпивкой, закурил и, пока оставалось время до выхода прилетевших, стал расспрашивать, кто да что.
   – Они вообще-то кто, эти ребята из Москвы? – спросил он Валентина.
   Валентин тоже курил, сидя на соседнем кресле в салоне машины с настежь распахнутой дверью, чтобы проветривалось.
   – Один, это самое, Старшой из них – Владимир Павлович бывший вице-премьер, тоже геолог, как и я, – ответил Валентин. – Мы с ним, это самое, уже несколько лет каждый год на Байкале время проводим. Классный мужик. Весь Байкал на корабле обошли. Весь облазили.
   – Понятно. А остальные?
   – Остальных я меньше знаю. Они первый раз на Байкале. Они по горам съезжать, это самое, любители.
   – То есть?
   – Ну, они на горы высаживаются с вертолета, а потом на лыжах по целине – вниз. Приколы у них, это самое, такие. Адреналин.
   – Хорошие приколы. На горных лыжах – по целине. Интересно...
   – Во, познакомитесь нормально, всё узнаешь. У одного, что постарше, это самое, титановый позвонок.
   – Как это? – не понял Ефим.
   – Ну, это самое, операция была, позвонок как-то там заменили. Короче, это самое, он с этим позвонком уже несколько лет живет... и нормально.
   – А третий?
   – А третий, тоже нормальный мужик.
   – Ясно. Теперь ещё: какой маршрут конкретно, а то что-то я вчера не разобрал с твоих слов, что вы там планируйте и зачем я вам нужен, если вы вдоль берега прогуляться решили в компании таких экстремалов, как эти лыжники?
   – Я вчера, это самое, с друзьями встретился – посидели маленько, – для начала, типа извинившись, сказал Валентин. – А маршрут такой: сейчас едем в МРС, там – на корабль, на нем – на Шартлай, потом по тропе – в верховья Лены, потом по верху выходим на реку Риты и по ней – через ущелье на мыс Рытый. Там – на корабль и – домой.
   Ефим чуть не подавился дымом.
   – Не понял?! А прогулка по берегу от Рытого до Шартлая?
   – Не! Они, это самое, всё напутали. Наоборот: от Шартлая до Рытого, я говорил. Поверху, через верховья Лены и ущелье по Рите. Так договаривались... Они хотят там всё отснять – у них собой аппаратура, камеры и всё такое... О, выходят! – увидел Валентин, что из ворот накопителя появились люди. – Я, это самое, побежал встречать!
   – Беги.
   Валентин заспешил к воротам. Водитель Андрей пошел с ним помочь притащить багаж.
   «Вот тебе здрасти, приехали!» – Ефим такого поворота (и маршрута) не ожидал. Хреново дело! А что делать?
   Решил первым делом, пока никого нет рядом, позвонить на работу Коле и поблагодарить за полноту предоставленной информации и, возможно, обматерить тех, кто должен был держать это мероприятие на контроле и сообщать ему, Ефиму, обо всех изменениях.
   Позвонил. Сказал, что хотел (материть никого не стал). Понял, что уже ничего они не смогут сделать. А ему уже не солидно заднюю врубать – придется лезть в горы в резиновых сапогах. Ехать до дому за горным снаряжением времени нет. «По ходу разберемся! – решил Ефим. – А на счет Рытого, это – вряд ли! Оттуда, ещё никто не возвращался!»
 
   К машине первым подходил, видимо, их Старшой. Рядом, его огромный, но классный рюкзак, тащил Валентин.
   – Вот, знакомьтесь, – сказал Валентин, – наш проводник.
   – Владимир Павлович, – представился большой, высокий мужчина с «московской» бородкой и в бейсбольной кепке, протягивая Ефиму огромную руку.
   – Ефим, – Ефим пожал эту руку.
   Подошли остальные.
   – Андрей Валентинович, – протянул руку седой человек с проницательным взглядом в шляпе, типа Челентано.
   – Ефим.
   – Евгений Ефимович, – поздоровался третий во всём черном, в ковбойской шляпе, очень похожий на капитана Кусто.
   – Ефим, – повторил Ефим.
   – Все в сборе? – спросил Владимир Павлович у всех. – Тогда в путь?
   – Все, – подтвердил Валентин, – поехали. Андрюха, заводи!
   Разместившись в салоне Уазика под контролем Старшого (у каждого, оказывается, здесь было свое место), команда тронулась в путь на МРС.
 
   – Так, ну давайте определимся, что у нас и как, – сразу взяв бразды правления в свои руки, предложил Старшой. – Валентин, есть что-нибудь попить?
   – Квас домашний. Моя сама делала, вкусный, – ответил Валентин и вытащил из-под ног пятилитровую пластиковую бутыль, полную кваса.
   – Стаканы?
   – Вот, – Валентин протянул стопку пластиковых стаканчиков, заранее приготовленных.
   – Чудно, – оценил Владимир Павлович.