Бутаков Эрик. Одиннадцать

   Ефим помог разлить квас, сам попил. Действительно, вкусный квас.
   Утолив жажду, все расслабились и развалились в креслах, насколько те позволяли.
   – Так, – сказал Старшой, вынимая из своего рюкзака небольшие ламинированные карты-картинки. – Вот наш маршрут.
   – Да, это интересно, – сказал Ефим и пододвинулся поближе к Старшому. – Давайте обсудим.
   – А чего обсуждать – всё уже решено. Валентин, ты таблички сделал? – обратился он к Валентину, который сидел рядом с водителем впереди.
   – А как же?! Как договаривались!
   – Покажи.
   Валентин протянул две квадратные металлические пластинки с гравировкой, как на могилку. Все стали их рассматривать, передавая из рук в руки.
   – Чудно, – сказал Старшой, – а клей не забыл?
   – Это самое, обижаете, Владимир Павлович! Когда я что забывал?
   – Ты молодец, Валентин! – похвалил его Старшой и обратился к Ефиму, протягивая ему ламинированную карту-картинку. – Вот значить, какой план действий: Сегодня садимся на корабль, утром приходим на Мыс Шартлай (вот он на карте), и сразу вверх. Находим исток Лены. Я высчитал, что исток должен быть выше и дальше, нежели тот, который считается официальным, так что мы удлиним Лену километра на четыре и официально это зарегистрируем. А на месте истока приклеим вот эту табличку.
   Владимир Павлович показал одну из двух табличек с фамилиями участников перехода, которую изготовил Валентин. Фамилии Ефима там, естественно, не было.
   – Далее, – продолжал Старшой, – идем вот по этому склону километров шесть-восемь к истоку Риты и спускаемся по ущелью на мыс Рытый. Там нас будет ждать корабль. На всё – про всё – четыре, максимум, пять дней.
   – Угу, я понял, – ответил Ефим. – Только должен предупредить, что из ущелья Рытого ещё никто не возвращался, если туда заходил.
   – Не так, – не согласился Владимир Павлович, – был один, кто спустился по реке вниз. Я в Интернете по этому вопросу всю информацию прочел.
   – Что-то я таких не знаю.
   – Значит, будем первыми, если таких не было. Я правильно говорю, Валентин?
   – Это самое, абсолютно! – подтвердил Валентин.
   – Чудно, – подытожил Старшой.
   – Мужики, я серьезно, – не унимался Ефим, – не стоит туда даже суваться. Там говорят, магма близко подходит к поверхности, радиация большая...
   – Да нет там никакой радиации, – немного раздраженно обрезал Владимир Павлович. – Я проверял. Нет там никакой радиации!
   – Тогда медведей значит много. Там «медвежий угол» – так его называют местные.
   – Ну, и что? У нас ружье есть?
   – Есть.
   – Какие тогда сомнения?
   – Да, в общем-то, никаких, – выдохнул Ефим, понимая, что спорить бесполезно, и откинулся на спинку кресла. («По ходу разберемся» – решил, как обычно, он.)
   – Так, ещё нужно заехать в какоё-нибудь магазин, взять кое-что. По дороге будут магазины?
   – Сколько угодно, – ответил Ефим.
   – Валентин, остановимся возле магазина. Ефим покажет где.
   – Это самое, без проблем! – отозвался Валентин.
   – Вот и чудно! – заключил Владимир Павлович.
 
   Пока добрались до МРС по ходу бурханили, то есть выпивали и лили водку бурятским духам на священных местах, несколько раз, а значит, почти, подружились.
   МРС – деревушка, стоящая у паромной переправы с материка на остров Ольхон. Там на причале их ждал корабль, типа «Ярославец» под именем (или названием) «Фрегат».
   – Отлично! – сказал Ефим, потягиваясь у машины. – Будем буруздить просторы Байкала на фрегате – ни больше, ни меньше!
   Андрей Валентинович, которого про себя Ефим окрестил «Титановый» и Евгений Ефимович, естественно, для Ефима – «Кусто», не переставали восхищаться пейзажами и щелкать на фотоаппараты кадр за кадром всю дорогу до Байкала. А снимать было что, несмотря на неважную погоду. Аппаратура у них у всех была, чего сказать, очень хорошая, из последних каталогов, видимо. И дорогая – жуть. «А как иначе?» – так, кажется, кто-то из них спросил.
   Капитан корабля и его помощник помогли загрузить вещи, показали, где расположиться пассажирам и немедля отправились, прогудев на прощанье «удаляющемуся» поселку и Уазику с водителем Андреем, который остался их дожидаться четыре дня на берегу в машине.
   Пятерка путешественников расположилась на корме, под натянутым брезентом, за столиком. Быстро нарезав закуски, они отметили минуты пребывания на Байкале, поздравили «дебютантов» с эти событием и начали звонить родным, чтобы похвастаться, где они сейчас плывут.
   «Да, да – на Байкале! Прямо с корабля звоню! Ты не представляешь как здесь красиво! Да, всё нормально! Да! Целую. Потом расскажу. Ну, всё, пока!» – что-то в таком духе раздавалось с разных концов корабля.
   Потом все снова присели за стол.
   За нескучной беседой выяснилось, что Валентин забыл таблички в машине. Но ему никто не поверил, потому что он ничего не забывает, и все решили дождаться утра, когда Валентин сознается, что он их всё же взял, а сейчас просто хочет всех разыграть.
   Потом обсудили немыслимое везение москвичей, которые взяли билеты на восьмое число, но после их поменяли на десятое, чтобы досмотреть финал чемпионата мира по футболу. А тот рейс, прилетев девятого, сгорел в Иркутском Аэропорту.
   – Да уж, – сказал Ефим, – футбол иногда спасает жизни!
   – Да уж! – подтвердили москвичи.
   Ещё оказалось, что Владимир Павлович читал книгу Ефима о Байкале в Интернете.
   Ефим тут же вручил ему весь комплект своих книг, пообещав остальным, что сделает то же самое, когда они вернуться в Иркутск.
   Выпили, как полагается, за автора и столь интересного человека, как Ефим, с которым их так неожиданно свела судьба.
   Ефиму было приятно. Попутчики сбросили напряжение первого знакомства и рассказали о себе, о своем хобби спускаться с нетронутых вершин (и про титановый позвонок, конечно же).
   Всё было «чудно»!
   Ближе к ночи, отведав подарок капитана в виде вяленого омуля, мужики утомились и разбрелись по каютам.
   Ефим остался на палубе, так как выяснил, что у корабля нет локатора, а впереди ночь и широкие полосы тумана. Он серьезно относился к Байкалу, какой бы маршрут не предполагался – это уже говорилось. Поэтому он, чем мог, помогал капитану и его напарнику. И, в конце концов, поплутав в тумане, они причалили на дикий берег километрах в сорока от нужной точки причаливания, то есть от мыса Шартлай. А что делать? В таком тумане и ночью напороться на берег или другой корабль, как нечего делать. Ефим решил не рисковать. Раз уж его назначили Дерсу Узалой, он отвечает теперь за этих товарищей.
   – Утром пораньше рванем и часам к восьми будем на мете, – пообещал капитан.
   – Годится, – согласился Ефим и тоже отправился спать – завтра трудный день, в гору лезть, нужно отдохнуть.
   А дождик тихонько стучал по железу Фрегата.
 
   Утром в липком тумане обогнули мыс Рытый, дошлёпали до мыса Шартлай и причалили у зимовья егерей. Егерей, к счастью, не было видно, хотя посуда, нож, журналы «Охота и охотничье хозяйство» за 1996 год и прочая чепуха, валялись у костра. Ещё на берегу валялись сети, скомканные, как попало. Брезентовый полг, вместо двери, у зимовья был задран на крышу, то есть – заходи, бери, что надо! Казалось, что люди где-то здесь, наверное, «до ветру» вышли. Но не было людей! Вот и хорошо – лишний раз попадаться на глаза работникам заповедника, не имея разрешения на проход, вряд ли стоит.
   Ефим уточнил у капитана, когда и где они их будут ждать.
   Капитан сказал, что им нужно ещё в одно место проскочить, а послезавтра они вернуться и будут их ждать на Рытом.
   Ефим настаивал, чтобы их ждали завтра с вечера – вдруг они раньше выйдут. Но капитан стоял на своём: послезавтра, с утра. Так ни о чём и не договорившись, разозлившись на команду корабля, Ефим обрезал:
   – Завтра вечером вы должны быть на Рытом!
   – Послезавтра утром мы там будем, – спокойно ответил капитан.
   Ефим плюнул и спустился на берег, где его ждали «москвичи».
   Корабль ещё остался на отстой, дожидаться погоды, а команда пошла по торной тропинке мимо зимовья в гору.
 
   Не удобно тащиться в гору с ружьем на плече. Однако, учитывая, сколько здесь вывороченных камней, помета и медвежьих следов, это необходимо. Ефим шел первым, чтобы собой прикрыть команду, как настоящий проводник-телохранитель. Молодец! Команда пыхтела позади. Замыкал шествие, курящий на ходу, Валентин. А в вышине горы маячил узкий ледник, к которому и держали путь наши путники. «Далековато! – оценил Ефим. – Но делать нечего, нужно топать – у них ведь тоже трубы горят. Ничего, лишь бы вода была – дотянем». И он тянул.
 
   А дождик то моросил, то появлялось солнце, и становилось жарко и всё парило. Постоянно хотелось пить!
   Зато, какие виды! За спиной щелкали камеры.
 
   Первый привал в живописном месте на обрыве над горной речушкой Шартлай.
   (Ефим спустился к реке, набрал две пластиковых бутылки чистейшей воды, напоил путников).
   Второй привал среди мокрых листьев Бадана и проклятых комаров у высохшего русла ручья, впадающего в непогоду в речку Шартлай. Вода кончилась. Это напрягало – нужно искать воду, чтобы остановиться и нормально пообедать.
   Третий привал и обед, почти на километре над уровнем моря (Владимир Павлович постоянно замерял высоту и маршрут по своим супер-навигационным приборам) у бурлящего потока, теперь уже точно, горной реки.
   – Чудное место. Разжигаем костер!
   Все сбросили мешки и стали собирать хворост.
   Ефим спустился к реке, набрал полные котелки и бутылки воды.
   Из бутылок сразу выпили воду, пока закипала вода в котелках.
   Разложили продукты.
   – Сублиматы! – сказал Палыч, вытаскивая пакеты с сублимированными кашами, супами, мясом и т. п. – Веса не имеют, а калорийность, почти, как у натуральных.
   Ефим взял пачку и оценил её вес.
   Действительно, веса не имеют.
   – А котелки из чего? – спросил он, так как их вес он оценил, когда спускался за водой. Трехлитровые котлы, казалось, тоже почти ничего не весили.
   – Из титана, – ответил Владимир Павлович. – И посуда и ложки из титана. Всё из титана.
   – Понятно, – улыбнулся Ефим и посмотрел на Андрея Валентиновича.
   Тот понял его взгляд и улыбнулся в ответ.
   Перекусили, покурили (курящие были только Ефим и Валентин), попили чай... и стали искать вилку, которую где-то выронил Андрей Валентинович.
   «Вилки в походе, – думал Ефим не без улыбки, – титановые вилки!»
   Никто не мог её найти – где-то в траве исчезла.
   «Титановый титановую найдет!» – подумал Ефим, продолжая осматривать место там, где, как ему казалось, может «прятаться» вилка.
   – Нашел! – Андрей Валентинович держал над головой свой столовый предмет.
   – Я не сомневался, – сказал Ефим.
   Андрей Валентинович опять улыбнулся в ответ.
   – Ну всё, собираемся и в путь, – скомандовал Старшой.
   – Я за водой схожу, – сказал Евгений Ефимович, взяв у Ефима пустые бутылки, – ты отдохни.
   И стал спускать к речке с обрыва.
   – Спасибо, – сказал Ефим.
   «Кусто» обернулся, улыбнулся и кивнул:
   – Без проблем!
 
   Чем выше, тем подъем становился круче, идти становилось тяжелей. Тропа давно исчезла, стершись в каменных россыпях. Путники порядком утомились. Только Валентин казался двужильным, скакал, как сайгак по камням, и курил не переставая. (Хотя сайгаки по камням не скачут, но, думаю, понятно, что он был выносливым малым – геолог!)
   А вот уже и ледник. Осталось совсем малость до вершины.
   У Ефима перехватило дыхание.
   – Подождите, – попросил он остальных, – перекурим немного.
   Владимир Павлович сразу оценил ситуацию:
   – Андрей, – обратился он к Андрею Валентиновичу, – где там твои таблетки? У Ефима похоже сердечко схватило.
   «Ну, я бы так не стал категорично!» – подумал Ефим, но вслух ничего не сказал.
   Андрей Валентинович достал из потаенного кармана пачку таблеток, оторвал одну, протянул Ефиму:
   – Выпей, поможет.
   Ефим проглотил таблетку, запил из потока горной речушки, хлебая ладонью, на всякий случай съел ещё и конфетку и пару галет, и почувствовал прилив сил.
   Минут через сорок он уже был на вершине горы и поджидал своих «спутников», фотографируя их сверху (у него тоже был с собой маленький цифровой фотик, ни чета, конечно, тем аппаратам, что несли мужики из Москвы, но всё же).
   «Хорошая таблетка!» – определил Ефим, подыскивая место для ночлега.
   Дальше идти не было смысла – скоро ночь.
   Мужики поднялись на гору, осмотрелись и согласились, что разбивать лагерь нужно где-то здесь. Желательно, где меньше ветра. А ветра меньше здесь быть не могло. Он рвал кедровый стланик, которым оброс весь склон горы, не пропуская к речке за водой, и тучи носились, как угарелые, то осыпая дождем, то превращаясь в туман, если «падали» под гору к Байкалу.
   Однако место более-менее подходящее нашли, привязали палатки к стланику, переоделись в сухое, разожгли костер и стали готовить ужин, заодно оговаривая план действий назавтра. Решили так: завтра находим исток Лены в любом случае, приклеиваем табличку около него (они ещё не верили, что Валентин забыл её) и спускаемся вниз по тому же склону, по которому поднялись. На Риту не пойдем!
   – Слава Богу! – проговорился Ефим.
   – В следующий раз пойдем! – ответил Старшой.
   – С вами хоть на край света на резиновой лодке! – подлизался Ефим.
   – Вот и чудно! – остался доволен Владимир Павлович.
 
   Природа дарила москвичам изумительные картины. Они бегали по склону, снимая её «подарки». Красиво? – Ни то слово! Прекрасно, удивительно, чудно! Да – чудно! Такое буйство красок: тучи, облака, куски бирюзового неба, горы, море, густой лес под склоном, горная долина... И солнце – то вырвется меж туч, то исчезнет, а от этого такие виды и панорамы! Красота! Прекрасно, удивительно, чудно!
   Потом поели, немного пообщались, обсудив прожитый день, и пошли по палаткам.
   Старшой спал один, в своей супер-качественной палатке.
   Ефимович и Валентинович – совместно – в почти такой же.
   Ефим и Валентин – тоже в одной, прорезиненной, надежной, но попроще гораздо.
   Валентин решил перед сном покурить и задымил всю палатку изнутри.
   – Дышать и так нечем, Валя! – обратился к нему Ефим. – Ты бы хоть голову высунул, что ли, и там покурил.
   – Ничего! – сказал Валентин, и все-таки высунул голову, но лишь для того, чтобы затушить и выбросить бычок.
   Ночью он ещё пару раз курил, чем очень нервировал Ефима.
   Дождь хлестал по ткани палатки, но она не пропускала его вовнутрь. Зато конденсат капал всю ночь на голову и лицо. К утру все вещи были сырыми. А ружье потихоньку начало ржаветь.
   Дождь хлестал всю ночь. Ветер выл до утра. Утром, как по заказу, они перестали хлестать и выть! Но солнцу вырваться из-за туч не удалось!
   «Сырой» Ефим пошел разводить костер.
 
   Пока закипала, с трудом добытая у кедрового стланика, речная вода, Валентин успел куда-то смотаться и найти исток Лены. Исток был в двух шагах от палаток. Точнее, метрах в ста. А Ефим – балбес, лез через чащу стланика за водой к другой воде! Зато всем остальным эта новость и находка понравилась, все пошли фотографироваться и засекать место и расположение истока, фиксируя его по приборам.
   Отметили это дело приличным коньяком, который оказался в плоских фляжках московских гостей.
   Отлично – никуда дальше тащиться не надо под холодным дождем, который опять пошёл.
   – Всё, завтракаем, собираем палатки и – вниз, на берег, – определились первопроходцы. – Дело сделано!
   Валентин, кроме шуток, забыл табличку в машине! На радостях его простили.
 
   Спускаться по мокрым валунам под проливным дождем оказалось сложнее и опасней, чем подниматься. Но всё обошлось без травм. И камнепад прогрохотал в стороне. Удачно дошли до границы леса. Там отдохнули под мокрыми кедрами и потихоньку пошли к Байкалу. Ничего интересного при спуске – три-четыре привала, и вот, мокрые до нитки, в районе шести часов, путники вышли к зимовью.
   Ефим ещё с обрыва углядел, что в воде у зимовья плещется десяток уток. «Отлично, – определил он, – егерей нет!» Так и оказалось. Хотя ощущение, что они где-то рядом, не покидало всех. Но их не было рядом. Их вообще не было.
   – Вот, люди! – удивлялся Ефим, стягивая с себя мокрые одежды. – Всё побросали и испарились. Хоть бы зимовье закрыли. И посуду от костра унесли. Как будто минуту назад здесь были!
   – Да, очень похоже, – согласился Евгений Ефимович.
   – Так оно и есть, – сказал Андрей Валентинович.
   Солнце жарило на берегу. Камни парили. А в горах бушевали грозы.
   – Повезло с погодой, – оценил Валентин.
   Команда стала раскладывать на прибрежных камнях сырые палатки и спальные мешки, чтобы просушить. Заодно на камни упали и мокрые личные вещи.
   Осмотрели зимовьё. Нашли в бесчисленных мешках с провиантом лук и хлеб. Там всего было навалом, и жратвы и одежды, как на даче, как будто только что люди... Впрочем, это уже обсуждалось.
   Ефим в своих резиновых сапогах зашёл в Байкал, зачерпнул котелки и поставил их на костер, который уже разжег Валентин.
   – Пообедаем и решим, что дальше, – определился Владимир Павлович. – А пока просушить всё надо. Отдыхаем.
   – Чудно! – ответил Ефим, удобно расположившись у костра в более-менее сухой одежде, с сигареткой в краешке губы.
   – Согласен! – улыбнулся Старшой.
 
   Люди отдыхали, вещи сохли, вода закипала.
   – Пивка бы сейчас! После таких физических нагрузок, пиво – самое лучшее, что можно придумать. А, Андрей Валентинович, не отказался бы ты сейчас от пива? – спросил Евгений Ефимович «Кусто».
   – Ни в коем случае! – подтвердил его слова Андрей Валентинович «Титан».
   – Всё пиво на корабле! – сказал Валентин «Куряга». – Надо на Рытый идти – там пиво.
   – У меня ещё коньяк остался, – улыбаясь, произнес Андрей Валентинович.
   – О, это дело! Давай! – согласились все...
   И живительная влага потекла по венам, наполняя блаженством уставшие, «сырые» тела.
   Валентин закурил.
   – На корабль идти надо – там много пива... и водки, – мечтательно заметил он.
   – Что скажешь, Ефим? – спросил Старшой.
   – Я думаю, никуда идти не стоит.
   – Почему?
   – Значится так, я тут прикидывал – дело такое: я вчера капитану говорю: «Завтра вечером жди нас на Рытом!» Он отвечает: «Утром послезавтра будем там, кой-куда ещё сходить надо!» Вы же слышали...
   – Ну?
   – Так вот, я как рассуждаю: «Кой-куда» – это означает не дальше Покойников...
   – Это что такое? – спросил Евгений Ефимович.
   – Это мыс так называется. Километров двадцать пять – тридцать отсюда, вон там, – и Ефим показал на дальний мыс, который вынырнул на секунду из тумана.
   – Ничего себе название!
   – Да! – согласился Ефим. – Как минимум, я два таких мыса на Байкале знаю. В смысле, с таким названием.
   – Ну-ну, не отвлекайся, – попросил Владимир Павлович.
   – Так вот, – продолжал Ефим, – если они урыли туда (а больше некуда – жилых мест, кроме этого, поблизости нет, а до того берега и обратно у них горючки не хватит), и всё же если решат сегодня вернуться на Рытый, то мимо нас не пройдут однозначно. А пойдут мимо, мы их тормознем. Да они и сами нас увидят в бинокль. Тем более что далеко от берега не пойдут – у них локатора нет, а туманы – вон какие, – и ещё могут лечь в любую секунду. Так что пойдут по кромке и мимо не проскочат. Значит, какой смысл тащиться тридцать километров туда, где нас не ждут, и ночевать в палатках, когда тут такое шикарное жилье, по таежным, разумеется, меркам. Крыша, стены, продукты. А пойдут мимо – тогда будут каюты и пиво. Это первое. Второе: если они на Покойниках и пойдут не сегодня, а завтра утром – варианты те же. В обоих случаях, идти тридцать километров не придется.
   – Они уже на Рытом! – безапелляционно обрезал Валентин.
   – Почему ты так решил? – спросил его Старшой.
   – Я знаю, мне капитан сказал, что они сегодня будут на Рытом.
   – Ты же слышал, что он Ефиму сказал.
   – Ну и что? Я знаю, что они там. Сегодня идти надо!
   – Сегодня уже времени нет, – ответил Ефим. – По темноте, по прижимам, в окружении медведей идти я бы не советовал. Тем более, на мыс Рытый.
   – Да ну, а что такого? – отозвался Валентин.
   «Тебе бухануть не терпеться!» – рассердился Ефим, а вслух произнес:
   – Рассуждай реально, Валя, какой смысл? Даже если они и там, ночью все равно они в море не пойдут без локатора – ничего (по времени) не выигрываем. А если их там нет, придем вымотанные и будем в палатке трястись до утра. Там такое место, просто так ещё и не переночуешь.
   – Да ничего особенного в этом месте нет! Мыс – как мыс!
   – Не скажи!
   – А что там такое? – спросил Евгений Ефимович.
   – Не знаю, как сказать. Самим увидеть надо. Бабы там вообще находиться не могут. Кто туда из баб приходил, потом умирали. Там всякое твориться такое...
   – Среди нас баб нет! – обрезал Валя.
   – Это понятно. Но среди нас есть люди, которые способны рассуждать логически и трезво. Я правильно говорю, Владимир Валентинович? – обратился за помощью к Старшому Ефим, чтобы избежать напряженных отношений с упрямым Валентином.
   Судя по всему, никому, кроме Валентина, не хотелось сегодня тащиться на неизвестный мыс Рытый. Тридцать километров по берегу на пороге ночи. Но все слушали доводы и оценивали ситуацию. Слово оставалось за Старшим.
   – Я полагаю, что нужно остаться здесь до утра. Если Ефим прав – они мимо, действительно, не пройдут – ни вечером, ни утром. Если корабль уже на Рытом, в крайнем случае, можно по утру отправить двоих из нас на Рытый и пригнать корабль сюда за остальными. Я сам могу пойти. Или всем идти – заодно Байкал посмотрим (мы же и для этого сюда приехали!) Верно?
   – Верно! – согласились почти все.
   – А сегодня, действительно, смысла нет шагать по прижимам – до темноты не успеем. Хотя темнота – ерунда, но тем не менее. Будем слушаться проводника – он у нас опытный! Правильно?
   – Конечно! – ответил Ефим.
   – А раз так – остаемся!
   Ничего более приятного Ефиму не хотелось услышать в данный момент. И он это услышал. (Внутри себя он ехидно хихикал – его взяла! Потерпишь без пива, Валюша!)
   Закипела вода в котелке.
   Люди стали разрывать пакеты с сублиматами.
   Андрей Валентинович разлил остатки конька по кружкам.
   Заработали челюсти и глотки.
   Всё-таки, это здорово – горячая пища в походе!
   А солнце ещё палило, и вещи сохли на камнях, всё было отлично.
   Впереди ждал вечер бесед у таежного костра.
 
   Покуда было светло, осмотрели и вычистили зимовье, чтобы не ночевать в грязи. Ефим растопил «буржуйку», резонно полагая, что ночью должно быть тепло, и чтобы вещи досохли.
   Владимир Павлович отказался спать в зимовье и поставил свою палатку рядом у входа.
   Солнце ушло за гору и сразу стало зябко. С моря подул паршивый, колкий ветерок.
   Все лишнее занесли в зимовье. Сырое развесили по гвоздям. Сухое расстелили на нарах. Потеплее оделись, чтобы не простыть.
   Готово! Можно идти к костру, пообщаться, помечтать, обсудить и этот прожитый день, поделиться впечатлениями, и всё такое. А то на подъеме и спуске особо не поговоришь – задыхаловка. А вот вечерком, под чаёк, под сигаретку (кто понимает) можно и погутарить, не забывая поглядывать в море, в надежде увидеть свой Фрегат (от пивка грех отказываться!).
   Ещё вскипятили чаю, позаимствовав заварку в зимовье.
   Ефим облачился в теплый, толстый, военный бушлат хозяев зимовья, расстелил свой коврик у костра и развалился на нем, покуривая и любуясь Байкалом.
   Валентин пошел прогуляться вдоль берега, заодно посмотреть, какая дорога их завтра ждет. Он был настойчиво уверен, что корабля не будет.
   Владимир Павлович сушил и чистил аппаратуру.
   Тем же был занят «Титановый» Андрей Валентинович.
   Евгений Ефимович в своей ковбойской шляпе присел у костра рядом с Ефимом.
   – Неописуемо красиво! – вымолвил он, глядя в Море.
   – Это точно, – согласился Ефим.
   Из воды показалась голова нерпы.
   – Вон нерпа, смотрите, – крикнул Ефим.
   Все обернулись и стали с восторгом любоваться животным. Попытались сфотографировать, но нерпа нырнула, а после показалась уже значительно дальше, и фотографировать её уже не было смысла – черная точка на воде.
   – Чудеса! Дикие места. Почти нетронутые цивилизацией. – Продолжал восхищаться Евгений Ефимович.
   – Да Вы, батенька, романтик, – заметил Ефим. – Много, наверное, на своем веку повидали?
   – Да, много повидал, – сознался «Кусто» Ефимыч.
   – Признаться, мне тоже довелось по миру погулять...
   И Ефим незаметно для себя, отвечая на, казалось бы, ничего не значащие вопросы, рассказал о своих планах, о своих интересах, увлечениях, жизненных перспективах, переживаниях и прочее, прочее, прочее, что с ним было, есть и, возможно, будет. Ещё они говорили о литературе, искусстве, прошлись по истории и работам Носовского и Фоменко, на что Евгений Ефимович сказал, что он больше склонен доверять Морозову, чем его продолжателям, и рассказал не простую судьбу и биографию этого ученого. Много было поучительного и интересного в их беседе для обоих собеседников. Потом к костру подсели Владимир Павлович и Андрей Валентинович. А чуть позже подошёл и Валентин, вернувшийся с «прогулки». Темы стали шире и значительнее. Выяснилось, что Ефим не простой проводник туристической фирмы – он вообще не проводник, у него отпуск кончается, вот он и лазает по горам от нечего делать. Он вообще много лазает по горам и скалам, по тайге и по болотам, когда приходит охотничий сезон, иногда прыгает с парашюта, иногда ныряет на глубины Байкала и Ангары с аквалангом за спиной. Пару раз ходил под парусом, служил в непростой географической точке, и вообще он человек интересный, который много путешествует и не скучно живет.