Цацулин Иван К.. Атомная крепость

   – Мама! Где моя мама? – послышался мальчишеский крик.
   Орленко бросилась к сыну, но Грант схватила ее за плечи, а Чонка поднял оружие. Грант зло сказала:
   – Не торопитесь. Сначала – нужные мне документы. Если вы не привезли их, кровь вашего сына падет на вашу голову, Орса…
   – Где моя мама? – с недоумением повторил мальчик.
   – Я здесь, Сережа. – Орленко рванулась к нему. Мальчик с криком бросился к ней.
   Чонка приказал ему:
   – Назад! – и направил на него оружие.
   – Прочь, пес! – неожиданно крикнула Сатановская Чонке и шагнула вперед. – Ты не посмеешь убить ребенка!
   Заплывшие жиром глаза ксендза вспыхнули.
   – А это ты сейчас увидишь…
   – Пристрели ее! – приказала Грант, указав на Сатановскую.
   Но Чонка опоздал, Пчелин бросился вперед и сильным движением обезоружил его.
   – Что это значит? – резко крикнула ему Грант.
   – Стрельбу поднимать рано. – Он хмуро посмотрел на нее.
   – Пожалуй, – она передернула плечами и с силой выхватила из рук артистки чемодан, – наконец-то он у нее в руках!
   Холодно сказала «Истомину»:
   – А вот теперь в самый раз… Кончайте всех…
   Орленко, ее спутница и Софья Сатановская с ужасом смотрели на нее.
   – Я должен расстрелять их? – неожиданно усомнился «Истомин».
   – Да, всех, и скорее! – крикнула Грант.
   – По чьему приказу? – В голосе «Истомина» слышалась мрачная торжественность.
   – По приказу моему и Грина! – нетерпеливо, с нарастающей тревогой крикнула она.
   Он поднял руку и указал на вход в часовню – на пороге с оружием в руках стоял майор Торопов.
   Чонка опрометью бросился в туннель, – решил попытаться скрыться, но в то же мгновенье перед ним выросла фигура девушки, при виде которой он отпрянул назад.
   – Ванда, – испуганно прошипел Чонка, – зачем ты пришла сюда?
   – Чтобы помочь схватить тебя, убийцу моего отца!
   – Это ты подстроила нам ловушку… – крикнула ей Грант. – Но мы пробьемся… Получай же… – В ее руке появился «вальтер». – Истомин, стреляй, что же ты!
   Но он схватил ее за руки, оружие со стуком упало на пол. Грант застонала от боли и неожиданности:
   – Что это значит?
   – Это значит, что вы арестованы, арестованы на месте преступления, – сказал, входя в часовню, полковник Соколов…
   Из туннеля появились офицеры-пограничники в польской военной форме.
   – Успокойтесь, – сказал полковник Соколов, подойдя к Оксане Орленко, – у костела вас ждет автомобиль, он отвезет вас с сыном и подругой на аэродром. Ваш муж ожидает вас там, у самолета. До свидания.
   Софья Сатановская сказала:
   – Майор Андрей Торопов, я сдержала свое слово, привела сюда Сережу Можайцева живым и невредимым.
   Грант дико, с ненавистью посмотрела на нее и вдруг поняла, подняла глаза и встретилась взглядом с полковником Соколовым.
   – Я только выполняла приказ Грина. – Язык плохо повиновался ей.
   – Советский суд разберется в ваших преступлениях, – холодно сказал полковник. – Уведите их! – распорядился он.
   – Вам удалось провести Грина, – с недоумением и растерянностью прошептала Грант.
   Сотрудники майора Торопова увели Ирэн Грант и Чонку. Проходя мимо Пчелина, Грант неожиданно рванулась к нему всем телом, крикнула в отчаянии, злобно:
   – Степан Истомин! Ты предал меня – за это Грин разделается с тобой… Тебе после этого все равно не жить!
   – Вы ошиблись, гражданка Грант, принимая меня за своего сообщника, я офицер государственной безопасности, – спокойно пояснил «Истомин».
   Она пошатнулась, умолкла. Ее увели. Пчелин покинул часовню последним.
   – Вы куда теперь, товарищ Пчелин? – спросил его Торопов.
   – К Грину. С легендой о провале Грант. Расскажу ему о том, как мне еле удалось спастись от чекистов. Завтра же буду у него. Вернее, он сам придет туда, на дачу.
   Полковник Соколов сказал:
   – Не следует спешить, капитан Пчелин, операцию мы еще не завершили. Полагаю, Грину вряд ли надо знать о провале Грант. Едемте с нами, там вместе и подумаем.
   Они ушли. Ночной ветер шевелил ветви кустарников у старой часовни. Тишина.
 
   – Грина надо брать, – приказал генерал Тарханов.
   Да, на операции «Шедоу» пора было ставить точку. Но как?
   «Степан Истомин» по возвращении из Пореченска поселился на подготовленной даче Рушникова, поджидая шефа, но тот так и не пришел к нему. Пчелин терялся в догадках – не мог же ни с того ни с сего Грин заподозрить правду.
   Не приходил Грин и к тайнику на шоссе, куда от имени его помощницы сотрудниками полковника Соколова была положена шифровка с сообщением о якобы успешно проведенной операции в Пореченске. В чем же дело? Может, он все-таки как-то пронюхал о провале Грант? Медлить опасно: нельзя давать резиденту Харвуда возможность разобраться в сложившейся ситуации – он мог, чего доброго, скрыться или принять яд, а взять его надо живым. Был выработан план завершения операции…
   Вторую ночь «Степан Истомин» жег валежник. Костер не ахти большой, однако темной ночью заметен издалека. Правда, развел его Пчелин в глубине леса, но место нарочно выбрал такое, где деревья высокие и почти нет кустарника. Сучья пришлось таскать сюда с приличного расстояния.
   Вторую ночь Пчелин сидел тут и время от времени подбрасывал в огонь сухой хворост. Казалось, иногда он дремал. Но так могло лишь казаться. На самом же деле все существо его было напряжено до предела… А что, если Грин знает уже о провале в Пореченске и о роли, которую при этом сыграл посланный им в помощь Грант человек из Челябинска? Не постарается ли он тогда без лишних слов разделаться с ним? Риск большой, и все-таки Пчелину удалось убедить полковника Соколова принять предложенный им вариант: нет, не мог Грин знать его подлинное лицо! Ну, а если бы он каким-то образом и был уже осведомлен о провале своей помощницы, разве нельзя в таком случае преподнести ему легенду, проверить которую он все равно не сможет. Главная задача сейчас – заставить Грина покинуть его убежище, вывести его на встречу с кем-то, кого пошлет полковник Соколов.
   Ночью даже в лесу огонь виден издалека, и огонь этот не может не обеспокоить и не заинтересовать Грина, – ведь он прячется где-то здесь, поблизости.
   «Истомин» флегматично, почти сонно подбрасывает в костер сучья, прошлогодние листья… Нет, даже его натренированное ухо не улавливает движения человека, не идет почему-то Грин. Пчелин понимает – будет тот сначала колесить вокруг да около, присматриваться, прислушиваться, подойдет, только когда убедится, что нет ловушки, что никто не поджидает его в засаде. Сколько же ему потребуется времени для такой разведки? День, неделя?
   Грин пришел под утро. Капитан обнаружил его присутствие, лишь когда тот, опираясь на охотничье ружье, встал прямо перед ним.
   – Ну? – произнес он вопросительным тоном. «Истомин», не отвечая, прутиком ковырял в горячей золе.
   – Почему вы здесь? Что это значит? – резко и настороженно спросил Грин.
   Пчелин порылся в лежавшем рядом с ним хворосте, достал пустотелую палку из бузины, перочинным ножом удалил мякоть с одного конца, вынул оттуда крошечный клочок бумаги, подал.
   – Она сказала, что вы не пришли в условленное место, и послала меня сюда.
   Склонившись к свету костра, Грин читал шифровку. Потом бросил бумажку в огонь, проследил, как она на мгновенье вспыхнула крошечным ярким пламенем, истлела, и лишь затем сухо сказал:
   – Сейчас же возвращайтесь к ней, передайте на словах: чемодан с бумагами Ландышева я у нее заберу в подходящий момент, скоро. К тайнику не ходил – был болен. Связи со мной пусть не ищет, отсюда я сегодня уеду. Так и передайте. Когда нужно будет – сам разыщу и документы заберу. Отправляйтесь.
   «Истомин» отрицательно покачал головой, порылся в подкладке пиджака, вынул вторую шифровку. Грин снова читал. На этот раз его будто подменили. Пчелин видел, как менялось выражение его лица, как злоба и ненависть все больше овладевали им.
   – Ты знаешь, о чем она сообщает мне? – спросил он странно изменившимся голосом.
   Пчелин кивнул головой.
   – Ты видел его? – В голосе разведчика слышалось нескрываемое раздражение.
   – Да. Он приехал под видом туриста. Имеет поручение забрать материалы, добытые нами в Пореченске, и отвезти их туда… – Пчелин сделал жест. – Она сказала ему, что нет у нее на то права… Он сослался на приказ мистера Харвуда и еще на кого-то. Она отказала и предложила ему в таком случае самому договариваться с вами.
   – Он настаивает на встрече со мной? – насторожился Грин.
   – Наоборот, утверждает, что ему нет необходимости видеть вас, рисковать, что приказ мистера Харвуда о передаче материалов должен быть выполнен ею немедленно и независимо от вашего настроения. Тем более, ему же некогда ждать – он турист. Она страшно волнуется.
   Грин размышлял.
   – Вот что, – заговорил он наконец, – передайте ей: бумаги отдавать запрещаю. Мы здесь рискуем головой. Потом я встречусь с ним. Мне нужна неделя на проверку этого человека, тот ли он, за кого выдает себя…
   – Он завтра же получит от мистера Харвуда подтверждение приказа и заберет у нас бумаги, – рассудительно заметил «Истомин».
   – Пожалуй, ты прав, – с досадой согласился Грин. – Хорошо, завтра, ровно в полдень, я буду ждать его на даче Семена Семеновича. Приведешь его ты. Будь внимателен: возможно, чекисты уже обратили внимание на слишком ретивого туриста.
   Грин ушел не прощаясь, злой.
 
   Посланец Аллена Харвуда сказался сравнительно молодым еще человеком. Высокий, мускулистый, с широким размахом плеч, он шел гордо, даже как-то вызывающе подняв русоволосую голову. Грин стоял, прислонившись к дереву, и следил за ним. Гость поднялся на веранду и вслед за таким же молодым и сильным Степаном Истоминым прошел в комнаты.
   Грин постоял еще некоторое время, притаившись за деревом, потом подошел к сараю – в щель была видна «Волга» Джима, очевидно и сам он где-то неподалеку… Разведчик осторожно выглянул за калитку – на дороге пустынно и безлюдно. Густые кроны берез и кленов нависали над высоким забором, начисто отгородившим дачу от улицы. Грин вернулся на свой наблюдательный пост, выждал еще немного, затем быстро проскользнул в дом.
   Грина одолевала злоба: этот субъект пожаловал сюда для того, чтобы воспользоваться плодами его опасного труда! Ну нет!
   Он рывком открыл дверь. Представитель Аллена Харвуда, широко расставив ноги, стоял посередине комнаты и в упор смотрел на него. Пружинящим шагом к Грину подошел Истомин, остановился рядом.
   – Ну, здравствуйте, Грин, – сказал гость по-английски и протянул ему руку. – Почему вы не желаете вручить мне материалы по «Шедоу»?
   – Потому что операция еще не завершена, – недружелюбно ответил разведчик.
   – Ошибаетесь, Грин, операция окончена, – весело произнес гость по-русски.
   – Кто вы? – отшатнулся Грин, пытаясь высвободить руку, стиснутую железными пальцами пришельца.
   – Майор государственной безопасности Русаков, – представился гость.
   В то же мгновенье левую руку Грина крепко схватил капитан Пчелин. Грин рванулся к окну, ударом ноги вышиб раму и грудью повалился на усыпанный стеклом подоконник. Отчаяние придало ему силы, он все еще надеялся вырваться, уйти, пытался губами достать до ампулы, зашитой в угол воротника. В борьбе Грин не заметил, как в комнате появились люди. Подошел полковник Соколов, строго сказал:
   – Вы арестованы, Грин. Сопротивление бесполезно.
   Грин понял, что проиграл, и, тяжело дыша, опустился на подставленный ему стул. Вокруг стояли чекисты, молчаливые, суровые.