Страница:
— Ты прав, черт тебя возьми! Ты прав, но это ничего не меняет.
Дом повернулся к ней спиной и, опустив плечи, направился к выходу.
Анна зажала рот рукой. Как ей хотелось остановить Дома!
Около двери Доминик помедлил и повернулся к жене.
— Я знаю, ты не поверишь мне, Анна, но я люблю тебя, — тихо проговорил он.
Анна вскрикнула, все еще не отнимая руки ото рта.
Мгновение, показавшееся ей вечностью, Дом смотрел Анне прямо в глаза, ожидая, что она передумает.
Но она не собиралась верить ему.
Дом повернулся и вышел.
— Эй, Сент-Джордж, подожди!
Дом скакал на одном из лучших жеребцов Рутерфорда по многочисленным дорожкам Гайд-парка; он постоянно встречал знакомых, но старался не замечать, особенно тех, кто выражал явное желание остановить его и поболтать. Неожиданное возвращение Доминика в Лондон и первое появление его жены в столице вызвали незатихающие пересуды. Дом не был сейчас настроен на легкомысленную болтовню. Он не хотел даже думать о том, какие сплетни ходят о нем, — рано или поздно в свете все равно узнают, что они с Анной по-прежнему живут раздельно.
Кто-то снова выкрикнул его имя. Узнав голос Блейка, Дом повернул коня.
Блейк подъехал к нему на своем игривом вороном жеребце. В черном костюме для верховой езды и рыжевато-коричневых бриджах Тед выглядел весьма импозантно.
— Я гонялся за тобой минут десять, старина. — Блейк внимательно взглянул на Дома. — В чем дело?
— Мне надо выпить, — сказал Дом.
— Еще утро.
— Плевать.
Блейк кивнул. Они повернули лошадей и поскакали к выходу из парка, не обращая внимания на откровенно глазеющих им вслед великосветских дам. Блейк с любопытством посматривал на Доминика, но молчал. По Оксфорд-стрит они направились к Пелл-Мэлл.
— Я думал, ты в деревне, — наконец проговорил Дом, когда они спешились перед высоким четырехэтажным зданием клуба.
— Я провел неделю, преследуя вдову Рид, — скривился Блейк, — а сейчас противен самому себе.
Дом бросил взгляд на друга, не удержавшись от улыбки.
— Ты не смог добиться успеха?!
— Она влюблена в тебя, старина, и ты прекрасно это знаешь.
— Мой интерес лежит в другой области, — тихо сказал Дом, когда они поднялись по лестнице и были препровождены лакеем внутрь здания.
— Да, заметно и постороннему глазу, — согласился Блейк.
Дом отвернулся, избегая дружелюбного взгляда Блейка. Неужели его тоска по Анне так очевидна? Блейк положил руку ему на плечо.
— Она любит тебя. Дом.
— Нет, больше нет. — Дом попытался улыбнуться, но не смог. — Я еще никогда так себя не чувствовал. Если это любовь, то… то я не знаю… какая-то сплошная мука.
— Я уверен, — улыбнулся Блейк, — ты можешь уговорить Анну простить тебя.
— На этот раз — нет.
— Значит, ты сдашься? И позволишь, чтобы Анну окрутило какое-нибудь ничтожество вроде Пата Коллинза? — Дом застыл. — Он ведь влюблен в нее, разве ты не знаешь? Вернее, он просто хочет ее, так что тут вряд ли можно говорить о любви.
— Мне это известно. Он четыре года провел около нее.
— Так говорят. Кстати, он сейчас в городе, я сам видел его сегодня утром.
Лицо Дома потемнело. Он догадывался, что привело Патрика в Лондон.
— Проклятие, — прорычал Дом. Может быть, он навсегда потерял Анну, но не позволит, чтобы ее утешал другой мужчина!
— Уже лучше, — прокомментировал Блейк, бросив довольный взгляд на друга. — Я предлагаю тебе снова влюбить в себя жену. Может быть, попробовать заставить ее ревновать тебя? В тот день в Уэверли Холл Анна была готова выцарапать Фелисити глаза.
Дом промолчал.
— Дом, — в голосе Блейка звучала тревога, — Коллинзу нельзя доверять. Придумай что-нибудь, и побыстрее.
— В этом я с тобой совершенно согласен.
Анна отпрянула от окна спальни, когда увидела, как перед особняком Рутерфорда остановился наемный экипаж. Она злилась на себя за то, что все время ждала мужа. Он уехал так давно, еще перед обедом, уже время пить чай, а он до сих пор не вернулся.
С утра Анну охватила какая-то странная апатия. Она буквально силой заставила себя встретиться с одним адвокатом, который, как только услышал, что от него требуется, тут же отказался иметь с ней дело.
Власть Рутерфорда была слишком сильна, и Анна понимала, что ей, возможно, придется очень долго искать юриста, который возьмется выступить против могущественной семьи Сент-Джорджей.
Анна уже собиралась отойти в глубь комнаты, когда увидела, что из экипажа вышел Патрик. Вздохнув, она открыла створку окна и окликнула кузена. Патрик поднял глаза и улыбнулся.
Анна выбежала из комнаты и поспешила вниз.
— Я так рада, что ты здесь, — сказала она, встречая Патрика в холле, где Калдвел уже забирал у него перчатки, трость и шляпу.
Патрик шагнул к ней, и Анна бросилась в его объятия. Она понимала, что подобное публичное проявление чувств неприлично, но Патрик был ее самым лучшим другом, к тому же Анне пришлось так много пережить за последние дни.
— Что случилось? Чем ты так расстроена? — спросил Патрик, отстраняя Анну, чтобы лучше рассмотреть ее лицо. — Почему ты так неожиданно покинула Уэверли Холл, даже не поговорив со мной?
Анна видела, что Калдвел остановился неподалеку; хотя дворецкий сделал вид, что не заметил их объятий, Анна чувствовала его неодобрение.
— Калдвел, пожалуйста, распорядись, чтобы нам принесли чай в гостиную, — попросила она, отходя подальше от Патрика.
Однако, как только они оказались одни в огромной красно-золотой гостиной, Патрик тут же взял ее руки в свои.
— Анна, милая, что произошло? Твоя записка напугала меня!
— О, я так расстроена, — призналась Анна. — Патрик, я такая дурочка.
Патрик с нежностью поглядел на нее, а затем отвел к небольшой кушетке, на которую они сели, по-прежнему держа друг друга за руки.
— Этот ублюдок снова сделал это?
— Да. — Анна опустила голову. — Да, но я виновата не меньше, чем он.
Патрик грубо выругался, сильно шокировав этим Анну, которая раньше никогда не слышала, чтобы он сквернословил. Вскочив на ноги, он принялся ходить по комнате вперед и назад, весь красный от злости.
— Ты снова покорилась ему, не так ли, Анна? Его победной улыбке, соблазняющим словам, его отличным манерам и обаянию. И он снова использовал тебя!
— Да.
— Проклятие!
— Пожалуйста, перестань, — вскричала Анна. — Мне и без того плохо.
Патрик немедленно подошел к ней и сел рядом, нежно обняв.
— Когда же ты поймешь, что я люблю тебя, что я никогда не обижу тебя и буду всегда рядом? — спросил он хрипло.
Мгновение Анна непонимающе смотрела на него, затем попыталась высвободиться, но Патрик не отпустил ее.
— Патрик, мы с тобой лучшие друзья, но, что бы ни случилось, помни: я жена Доминика. Патрик сжал зубы.
— Мне плевать на Дома, а если он все еще тебя волнует, то ты безнадежно больна, Анна.
Анна отвернулась.
— Между нами все кончено, — произнесла она тихо, — но я его жена.
— Разведись.
Анна вздрогнула. Она боялась услышать от Патрика предложение выйти за него замуж.
— Я никогда этого не сделаю, — прошептала она.
— Потому что ты все еще любишь Доминика? — Патрик встал.
— Нет. — Анна также поднялась на ноги. — Потому что я леди, и, — она покраснела, — потому что, возможно, я ношу его ребенка.
Мгновение Патрик молча разглядывал ее, затем спросил:
— Когда ты будешь знать наверняка?
— Через неделю, — Анна залилась краской. Патрик замолчал, насупившись.
— Патрик, — мягко сказала Анна, — я знаю, ты любишь меня, но, пожалуйста, ради всеобщего блага, попробуй относиться ко мне как к своей дорогой сестре.
Патрик демонстративно отвернулся.
Анна почувствовала себя еще более подавленной, чем раньше. Она испытывала чувство вины перед Домом, словно предавала его, но ей было ужасно жаль Патрика.
— Патрик, это еще не все, — сказала Анна, чтобы хоть как-то нарушить тишину. — Кто-то преследует меня. Может быть, они хотят всего лишь напугать меня, хотя я сомневаюсь в этом.
Наконец-то ей удалось перевести разговор в другое русло.
— О чем ты говоришь, Анна?
Анна рассказала ему все: о пожаре в ее спальне, обожженной розе, о яде, введенном лошади, и погнутом стремени в чемодане.
Патрик снова подвел ее к кушетке и заставил присесть.Анна так и сделала, нервно стиснув руки.
— Я думаю, кто-то последовал за мной в Шотландию, — сказала она тихо.
— Что?
Анна рассказала о всаднике на узкой горной тропе и об открытом окне в Тавалонском замке.
— Дом знает об этом?
— Он знает про окно и о том, что меня преследовали во время утренней прогулки верхом, но неясно, что он об этом думает.
— А что думаешь ты? Опустив глаза, Анна разглядывала складки своей юбки.
— Мне кажется, есть люди, которые не любят меня, — заметила она осторожно, — но было бы глупо подозревать, что кто-то из них мог решиться на убийство. — Анна подняла голову, встревоженно посмотрев на Патрика.
— Кто? — спросил он напрямик.
Анна замолчала, так как в этот момент Калдвел ввез в гостиную тележку, на которой стоял серебряный сервиз и закуски. Анна и Патрик подождали, пока дворецкий сервирует столик и выйдет.
— Кого ты подозреваешь? — шепотом спросил Патрик.
— Сначала мне показалось, что за этим стоит Кларисса, — сказала Анна, тщательно подбирая слова. Она ждала, что Патрик посмеется над этим предположением, но он молчал. — Но ведь Кларисса в последнее время не покидала Уэверли Холл, значит, она не могла поехать за нами в Шотландию.
— Возможно, преследователь — всего лишь плод твоего воображения, и тебе просто приснилось, что ты закрыла окно спальни?
— Возможно, — неуверенно согласилась Анна.
— Ты подозреваешь еще кого-нибудь?
— Да, — прошептала Анна, избегая смотреть на кузена. Наконец, набравшись мужества, она решительно взглянула ему в глаза. — Патрик, ведь Фелисити не может ненавидеть меня так сильно, чтобы решиться на преступление?
— Боже мой, конечно, нет! Ты подозреваешь мою сестру? — Анна промолчала. — Фелисити не сумасшедшая, Анна. — Патрик был очень возбужден.
— Не знаю, — смущенно призналась Анна. — Фелисити ненавидит меня, а четыре года назад пообещала, что отомстит.
— Я не уверен, что она на самом деле ненавидит тебя, Анна. Фелисити слишком радуется наследству, которое ей досталось от покойного мужа; вообще-то она устроилась не хуже, чем если бы вышла замуж за Дома. В настоящий момент Фелисити вовсю наслаждается жизнью, она стала богатой молодой вдовой со множеством поклонников.
Анна снова промолчала.
— И моя сестра не ездила за вами в Шотландию, Анна. Она осталась в поместье, что подтвердят сотни свидетелей.
Почему же он так рьяно отстаивает сестру, если, по его же собственным словам, происшествие в Шотландии могло быть лишь плодом воображения Анны? Кроме того, Фелисити была в Уэверли Холл в то утро, когда произошла история с Блайзом. Но могла ли она проникнуть в Уэверли Холл за две ночи до этого и опрокинуть свечи, чтобы начался пожар, а потом на следующий вечер пронести в спальню к Анне обугленную розу? Как она смогла подложить погнутое стремя в чемодан к Анне? Патрик внимательно наблюдал за Анной.
— Моя сестра не способна на это.
— Мне трудно представить, что вообще кто-либо в здравом уме мог вести себя с такой злобой, — нахмурившись, произнесла Анна. — Но ведь есть доказательства: Блайзу ввели вещество, которое часто используют, чтобы подстегнуть скаковых лошадей. Кто-то сознательно решил убить меня.
Анна поймала сочувственный взгляд Патрика, и ей стало неловко.
— А ты кого-нибудь подозреваешь? — спросила она кузена.
— Возможно.
— Кого?
— Кто, по-твоему, знает о скаковых лошадях больше других?
Сначала Анна не поняла, на что намекает Патрик, но затем ее грудь словно сдавили клещами, и она смертельно побледнела.
— Нет… Дом…
Патрик встал.
— Дом знает о скачках больше, чем все остальные, включая тебя, меня, Фелисити и даже моего отца.
Анна тоже вскочила на ноги. Ее руки были холодны как лед.
— Это немыслимо… Дом… у него много недостатков. Но он не… — она остановилась, не в состоянии продолжать.
— Не убийца? — закончил за нее Патрик.
— Он не способен на коварство.
— Нет? — улыбнулся Патрик. — Мне кажется, ты ошибаешься, Анна. Я думаю, ты это скоро поймешь. Никто не получил бы больше выгоды от твоей смерти, чем твой собственный муж!
Анна зажмурилась. Предположение Патрика было невероятным. Или?..
Глава 22
Дом повернулся к ней спиной и, опустив плечи, направился к выходу.
Анна зажала рот рукой. Как ей хотелось остановить Дома!
Около двери Доминик помедлил и повернулся к жене.
— Я знаю, ты не поверишь мне, Анна, но я люблю тебя, — тихо проговорил он.
Анна вскрикнула, все еще не отнимая руки ото рта.
Мгновение, показавшееся ей вечностью, Дом смотрел Анне прямо в глаза, ожидая, что она передумает.
Но она не собиралась верить ему.
Дом повернулся и вышел.
— Эй, Сент-Джордж, подожди!
Дом скакал на одном из лучших жеребцов Рутерфорда по многочисленным дорожкам Гайд-парка; он постоянно встречал знакомых, но старался не замечать, особенно тех, кто выражал явное желание остановить его и поболтать. Неожиданное возвращение Доминика в Лондон и первое появление его жены в столице вызвали незатихающие пересуды. Дом не был сейчас настроен на легкомысленную болтовню. Он не хотел даже думать о том, какие сплетни ходят о нем, — рано или поздно в свете все равно узнают, что они с Анной по-прежнему живут раздельно.
Кто-то снова выкрикнул его имя. Узнав голос Блейка, Дом повернул коня.
Блейк подъехал к нему на своем игривом вороном жеребце. В черном костюме для верховой езды и рыжевато-коричневых бриджах Тед выглядел весьма импозантно.
— Я гонялся за тобой минут десять, старина. — Блейк внимательно взглянул на Дома. — В чем дело?
— Мне надо выпить, — сказал Дом.
— Еще утро.
— Плевать.
Блейк кивнул. Они повернули лошадей и поскакали к выходу из парка, не обращая внимания на откровенно глазеющих им вслед великосветских дам. Блейк с любопытством посматривал на Доминика, но молчал. По Оксфорд-стрит они направились к Пелл-Мэлл.
— Я думал, ты в деревне, — наконец проговорил Дом, когда они спешились перед высоким четырехэтажным зданием клуба.
— Я провел неделю, преследуя вдову Рид, — скривился Блейк, — а сейчас противен самому себе.
Дом бросил взгляд на друга, не удержавшись от улыбки.
— Ты не смог добиться успеха?!
— Она влюблена в тебя, старина, и ты прекрасно это знаешь.
— Мой интерес лежит в другой области, — тихо сказал Дом, когда они поднялись по лестнице и были препровождены лакеем внутрь здания.
— Да, заметно и постороннему глазу, — согласился Блейк.
Дом отвернулся, избегая дружелюбного взгляда Блейка. Неужели его тоска по Анне так очевидна? Блейк положил руку ему на плечо.
— Она любит тебя. Дом.
— Нет, больше нет. — Дом попытался улыбнуться, но не смог. — Я еще никогда так себя не чувствовал. Если это любовь, то… то я не знаю… какая-то сплошная мука.
— Я уверен, — улыбнулся Блейк, — ты можешь уговорить Анну простить тебя.
— На этот раз — нет.
— Значит, ты сдашься? И позволишь, чтобы Анну окрутило какое-нибудь ничтожество вроде Пата Коллинза? — Дом застыл. — Он ведь влюблен в нее, разве ты не знаешь? Вернее, он просто хочет ее, так что тут вряд ли можно говорить о любви.
— Мне это известно. Он четыре года провел около нее.
— Так говорят. Кстати, он сейчас в городе, я сам видел его сегодня утром.
Лицо Дома потемнело. Он догадывался, что привело Патрика в Лондон.
— Проклятие, — прорычал Дом. Может быть, он навсегда потерял Анну, но не позволит, чтобы ее утешал другой мужчина!
— Уже лучше, — прокомментировал Блейк, бросив довольный взгляд на друга. — Я предлагаю тебе снова влюбить в себя жену. Может быть, попробовать заставить ее ревновать тебя? В тот день в Уэверли Холл Анна была готова выцарапать Фелисити глаза.
Дом промолчал.
— Дом, — в голосе Блейка звучала тревога, — Коллинзу нельзя доверять. Придумай что-нибудь, и побыстрее.
— В этом я с тобой совершенно согласен.
Анна отпрянула от окна спальни, когда увидела, как перед особняком Рутерфорда остановился наемный экипаж. Она злилась на себя за то, что все время ждала мужа. Он уехал так давно, еще перед обедом, уже время пить чай, а он до сих пор не вернулся.
С утра Анну охватила какая-то странная апатия. Она буквально силой заставила себя встретиться с одним адвокатом, который, как только услышал, что от него требуется, тут же отказался иметь с ней дело.
Власть Рутерфорда была слишком сильна, и Анна понимала, что ей, возможно, придется очень долго искать юриста, который возьмется выступить против могущественной семьи Сент-Джорджей.
Анна уже собиралась отойти в глубь комнаты, когда увидела, что из экипажа вышел Патрик. Вздохнув, она открыла створку окна и окликнула кузена. Патрик поднял глаза и улыбнулся.
Анна выбежала из комнаты и поспешила вниз.
— Я так рада, что ты здесь, — сказала она, встречая Патрика в холле, где Калдвел уже забирал у него перчатки, трость и шляпу.
Патрик шагнул к ней, и Анна бросилась в его объятия. Она понимала, что подобное публичное проявление чувств неприлично, но Патрик был ее самым лучшим другом, к тому же Анне пришлось так много пережить за последние дни.
— Что случилось? Чем ты так расстроена? — спросил Патрик, отстраняя Анну, чтобы лучше рассмотреть ее лицо. — Почему ты так неожиданно покинула Уэверли Холл, даже не поговорив со мной?
Анна видела, что Калдвел остановился неподалеку; хотя дворецкий сделал вид, что не заметил их объятий, Анна чувствовала его неодобрение.
— Калдвел, пожалуйста, распорядись, чтобы нам принесли чай в гостиную, — попросила она, отходя подальше от Патрика.
Однако, как только они оказались одни в огромной красно-золотой гостиной, Патрик тут же взял ее руки в свои.
— Анна, милая, что произошло? Твоя записка напугала меня!
— О, я так расстроена, — призналась Анна. — Патрик, я такая дурочка.
Патрик с нежностью поглядел на нее, а затем отвел к небольшой кушетке, на которую они сели, по-прежнему держа друг друга за руки.
— Этот ублюдок снова сделал это?
— Да. — Анна опустила голову. — Да, но я виновата не меньше, чем он.
Патрик грубо выругался, сильно шокировав этим Анну, которая раньше никогда не слышала, чтобы он сквернословил. Вскочив на ноги, он принялся ходить по комнате вперед и назад, весь красный от злости.
— Ты снова покорилась ему, не так ли, Анна? Его победной улыбке, соблазняющим словам, его отличным манерам и обаянию. И он снова использовал тебя!
— Да.
— Проклятие!
— Пожалуйста, перестань, — вскричала Анна. — Мне и без того плохо.
Патрик немедленно подошел к ней и сел рядом, нежно обняв.
— Когда же ты поймешь, что я люблю тебя, что я никогда не обижу тебя и буду всегда рядом? — спросил он хрипло.
Мгновение Анна непонимающе смотрела на него, затем попыталась высвободиться, но Патрик не отпустил ее.
— Патрик, мы с тобой лучшие друзья, но, что бы ни случилось, помни: я жена Доминика. Патрик сжал зубы.
— Мне плевать на Дома, а если он все еще тебя волнует, то ты безнадежно больна, Анна.
Анна отвернулась.
— Между нами все кончено, — произнесла она тихо, — но я его жена.
— Разведись.
Анна вздрогнула. Она боялась услышать от Патрика предложение выйти за него замуж.
— Я никогда этого не сделаю, — прошептала она.
— Потому что ты все еще любишь Доминика? — Патрик встал.
— Нет. — Анна также поднялась на ноги. — Потому что я леди, и, — она покраснела, — потому что, возможно, я ношу его ребенка.
Мгновение Патрик молча разглядывал ее, затем спросил:
— Когда ты будешь знать наверняка?
— Через неделю, — Анна залилась краской. Патрик замолчал, насупившись.
— Патрик, — мягко сказала Анна, — я знаю, ты любишь меня, но, пожалуйста, ради всеобщего блага, попробуй относиться ко мне как к своей дорогой сестре.
Патрик демонстративно отвернулся.
Анна почувствовала себя еще более подавленной, чем раньше. Она испытывала чувство вины перед Домом, словно предавала его, но ей было ужасно жаль Патрика.
— Патрик, это еще не все, — сказала Анна, чтобы хоть как-то нарушить тишину. — Кто-то преследует меня. Может быть, они хотят всего лишь напугать меня, хотя я сомневаюсь в этом.
Наконец-то ей удалось перевести разговор в другое русло.
— О чем ты говоришь, Анна?
Анна рассказала ему все: о пожаре в ее спальне, обожженной розе, о яде, введенном лошади, и погнутом стремени в чемодане.
Патрик снова подвел ее к кушетке и заставил присесть.Анна так и сделала, нервно стиснув руки.
— Я думаю, кто-то последовал за мной в Шотландию, — сказала она тихо.
— Что?
Анна рассказала о всаднике на узкой горной тропе и об открытом окне в Тавалонском замке.
— Дом знает об этом?
— Он знает про окно и о том, что меня преследовали во время утренней прогулки верхом, но неясно, что он об этом думает.
— А что думаешь ты? Опустив глаза, Анна разглядывала складки своей юбки.
— Мне кажется, есть люди, которые не любят меня, — заметила она осторожно, — но было бы глупо подозревать, что кто-то из них мог решиться на убийство. — Анна подняла голову, встревоженно посмотрев на Патрика.
— Кто? — спросил он напрямик.
Анна замолчала, так как в этот момент Калдвел ввез в гостиную тележку, на которой стоял серебряный сервиз и закуски. Анна и Патрик подождали, пока дворецкий сервирует столик и выйдет.
— Кого ты подозреваешь? — шепотом спросил Патрик.
— Сначала мне показалось, что за этим стоит Кларисса, — сказала Анна, тщательно подбирая слова. Она ждала, что Патрик посмеется над этим предположением, но он молчал. — Но ведь Кларисса в последнее время не покидала Уэверли Холл, значит, она не могла поехать за нами в Шотландию.
— Возможно, преследователь — всего лишь плод твоего воображения, и тебе просто приснилось, что ты закрыла окно спальни?
— Возможно, — неуверенно согласилась Анна.
— Ты подозреваешь еще кого-нибудь?
— Да, — прошептала Анна, избегая смотреть на кузена. Наконец, набравшись мужества, она решительно взглянула ему в глаза. — Патрик, ведь Фелисити не может ненавидеть меня так сильно, чтобы решиться на преступление?
— Боже мой, конечно, нет! Ты подозреваешь мою сестру? — Анна промолчала. — Фелисити не сумасшедшая, Анна. — Патрик был очень возбужден.
— Не знаю, — смущенно призналась Анна. — Фелисити ненавидит меня, а четыре года назад пообещала, что отомстит.
— Я не уверен, что она на самом деле ненавидит тебя, Анна. Фелисити слишком радуется наследству, которое ей досталось от покойного мужа; вообще-то она устроилась не хуже, чем если бы вышла замуж за Дома. В настоящий момент Фелисити вовсю наслаждается жизнью, она стала богатой молодой вдовой со множеством поклонников.
Анна снова промолчала.
— И моя сестра не ездила за вами в Шотландию, Анна. Она осталась в поместье, что подтвердят сотни свидетелей.
Почему же он так рьяно отстаивает сестру, если, по его же собственным словам, происшествие в Шотландии могло быть лишь плодом воображения Анны? Кроме того, Фелисити была в Уэверли Холл в то утро, когда произошла история с Блайзом. Но могла ли она проникнуть в Уэверли Холл за две ночи до этого и опрокинуть свечи, чтобы начался пожар, а потом на следующий вечер пронести в спальню к Анне обугленную розу? Как она смогла подложить погнутое стремя в чемодан к Анне? Патрик внимательно наблюдал за Анной.
— Моя сестра не способна на это.
— Мне трудно представить, что вообще кто-либо в здравом уме мог вести себя с такой злобой, — нахмурившись, произнесла Анна. — Но ведь есть доказательства: Блайзу ввели вещество, которое часто используют, чтобы подстегнуть скаковых лошадей. Кто-то сознательно решил убить меня.
Анна поймала сочувственный взгляд Патрика, и ей стало неловко.
— А ты кого-нибудь подозреваешь? — спросила она кузена.
— Возможно.
— Кого?
— Кто, по-твоему, знает о скаковых лошадях больше других?
Сначала Анна не поняла, на что намекает Патрик, но затем ее грудь словно сдавили клещами, и она смертельно побледнела.
— Нет… Дом…
Патрик встал.
— Дом знает о скачках больше, чем все остальные, включая тебя, меня, Фелисити и даже моего отца.
Анна тоже вскочила на ноги. Ее руки были холодны как лед.
— Это немыслимо… Дом… у него много недостатков. Но он не… — она остановилась, не в состоянии продолжать.
— Не убийца? — закончил за нее Патрик.
— Он не способен на коварство.
— Нет? — улыбнулся Патрик. — Мне кажется, ты ошибаешься, Анна. Я думаю, ты это скоро поймешь. Никто не получил бы больше выгоды от твоей смерти, чем твой собственный муж!
Анна зажмурилась. Предположение Патрика было невероятным. Или?..
Глава 22
Дверь открыл Калдвел.
— Добрый день, милорд. Маркиза в гостиной.
Дом молча выслушал дворецкого и направился к лестнице.
— У ее светлости сейчас мистер Коллинз, — добавил Калдвел.
Дом остановился и с такой силой сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев.
— Действительно? — Улыбку Дома едва ли можно было назвать приятной. — Спасибо, Калдвел.
Дом развернулся и быстро пошел к гостиной. С шумом распахнув дверь, он замер на пороге, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Анна и Патрик сидели на кушетке, почти соприкасаясь коленями, их головы были наклонены друг к другу, к тому же Патрик держал Анну за руку. Разговор вел Патрик, в то время как Анна в основном молчала, казалась бледной и отстраненной.
— Какой сюрприз, — протянул Дом. Они мгновенно отпрянули друг от друга, а Анна высвободила свою руку. Она смотрела на мужа так, словно никогда не видела его раньше. И этот странный взгляд смутил Дома.
— Здравствуй, Анна. — Когда она не ответила, Дом перевел взгляд на Патрика. — Надеюсь, я не помешал? Патрик медленно встал.
— Привет, Дом. Мы только что обсуждали предстоящий бал у Хардингов.
Дудки, подумал Доминик, только что вы обсуждали меня.
— Ах, да, самое грандиозное событие сезона. — Дом повернулся к жене. — Мы идем туда, дорогая?
Анна вздрогнула. Дом подошел ближе, буквально нависая над ней.
— Тебе ведь, конечно же, хочется присутствовать на самом грандиозном и роскошном балу сезона?
— Если… я должна.
— Но Патрик ведь пойдет, не так ли? Там вы легко сможете посекретничать вдвоем — лучшей возможности и не представится. — Анна промолчала. — Ты очень быстр, Коллинз, — почти прорычал Дом.
— Не понимаю, о чем речь. — Патрик слегка покраснел.
— Разве? А я думаю, ты все понимаешь.
— Моя сестра пригласила меня погостить у нее.
— Правда? — Дом сжал руки в кулаки. — А кто пригласил тебя сюда, в мой дом?
— Нет ничего неприличного в том, что я нанес визит твоей жене.
— А мне кажется, что есть.
Патрик побледнел.
— Дом, не пора ли тебе повзрослеть? Твоя ревность выглядит по-ребячески.
— Как бы ни выглядела моя ревность, я имею на нее право.
Дом перевел ледяной взгляд на Анну.
— Мне кажется, я выразился вполне определенно еще несколько недель назад, Анна.
Анна смотрела ему прямо в глаза.
— А я думала, — ее голос был едва слышен, — что тоже расставила все точки над «i». Мне разрешено иметь друзей.
— Но не этого друга!
К огромному удивлению Дома, Анна не стала спорить.
— Патрик, тебе, пожалуй, лучше уйти.
— С тобой ничего не случится? — Патрик взволнованно посмотрел на Анну.
Анна отрицательно покачала головой, избегая смотреть на мужа. Этот обмен репликами привел Дома в бешенство. Не в силах больше контролировать свою ревность, он схватил Анну за руку.
— Достаточно, а сейчас попрощайся с Коллинзом.
— Ты делаешь мне больно, — вскрикнула Анна.
— Пусти ее, — потребовал Патрик.
Выпустив Анну, Дом обрушил свой гнев на Патрика.
— Убирайся! Я вышвырнул тебя из Уэверли Холл, а теперь должен повторять то же самое в Рутерфорд Хауз?!
— Дом, — прошептала Анна, не надо.
Он не обратил на нее внимания.
— И я не только выгоняю тебя, но и запрещаю впредь приходить сюда.
— Ты не можешь запретить мне видеться с Анной!
— Нет, мoгу ! — У Дома руки чесались от желания ударить Патрика. — Я запрещаю… — Он перевел взгляд , на жену. — Ты слышишь меня, Анна? Я запрещаю тебе встречаться с Патриком.
Анна молчала.
— Калдвел! — рявкнул Дом. В комнате мгновенно появился дворецкий. — Проводи мистера Коллинза.
— Слушаюсь, милорд.
Лицо Патрика исказила гримаса ненависти.
— Возможно, Сент-Джордж, если бы ты вел себя более прилично, твоя жена не стала бы искать дружбы со мной.
Анна чуть не вскрикнула, шокированная словами Патрика: ведь она ни в коей мере не одобряла его ухаживаний!
— Попробуй только коснуться моей жены, — прорычал Дом, — и тебя ждет встреча на рассвете на Гилфорд Кроссинг — оружие по твоему выбору.
Патрик побледнел и быстро вышел из комнаты, по пятам, преследуемый Калдвелом. Дом прошел к двери и закрыл ее, затем повернулся к Анне.
— Прекрасно! Ты прибываешь в столицу, и тут же здесь появляется Коллинз. Но вот неудача, я не остался в деревне, и вам теперь так трудно встречаться без помех! Может быть, мне не удалось удовлетворить тебя тогда в Шотландии и поэтому ты ищешь любовника?
Анна вспыхнула от обиды.
— Я не обязана отвечать тебе.
Дом внимательно смотрел на Анну. Любила ли она Патрика? Отвечала ли она взаимностью мужу в Шотландии, повинуясь лишь животной страсти, в то время как ее сердце было отдано другому мужчине? Сама эта мысль была ему невыносима. Однако Дом сомневался в этом. Скорее Анна по наивности считала Патрика настоящим другом, а Коллинз использовал эти отношения к своей выгоде.
В любом случае Патрику больше нельзя доверять.
— Перестань встречаться с ним.
— Нет.
Дом шагнул к ней.
— Ты можешь сейчас спать одна, Анна, но я все еще твой муж и по закону могу распоряжаться тобой, как хочу. Я запрещаю тебе поддерживать отношения с Патриком.
К его удивлению, в ее глазах появились слезы.
— Катись к черту!.. — запинаясь, проговорила она.
— Возможно, я и без твоей помощи попаду в ад.
— Не сомневаюсь. — Анна пошла к выходу, явно собираясь закончить неприятный разговор, постепенно превратившийся в перепалку; но Дом опередил ее, положив ладонь на ручку двери и придерживая створки.
— Нам надо поговорить, Анна.
Анна остановилась, по-прежнему избегая смотреть на мужа.
— Мы уже сказали друг другу все, что могли.
Его грудь пронзила боль, словно туда попала пуля. Дом гадал, как поведет себя Анна, если он признается ей, как ему плохо и как терзают его любовь и страсть.
— Анна, мы должны поговорить. Мы муж и жена и не можем жить в состоянии войны. В любом случае я не собираюсь сражаться с тобой.
— Это хорошо, по-потому что и я… не хочу воевать, — ответила Анна, слегка заикаясь.
— Тогда позволь нам начать все сначала.
— В третий раз? — Анна хрипло рассмеялась. — ДУмаю, не стоит.
Дом не собирался упрашивать ее, но этот решительный отказ, тем не менее, ранил его.
— Давай тогда обсудим будущее, если уж у нас нет настоящего, — пробормотал он.
— У нас нет и будущего.
— Анна, мы можем жить раздельно, но мы женаты. И у нас, разумеется, есть будущее, — хотя бы даже в том, что каждый из нас будет жить своей жизнью и так и состарится, сохраняя для окружающих видимость крепкой семьи.
Анна поморщилась, и Дом почувствовал странную радость от того, что хоть как-то ему удалось задеть ее.
— Есть определенные правила, которых мы должны придерживаться.
— Уверена, что они придуманы к твоей выгоде.
— Эти правила выгодны нам обоим, — тихо заметил Дом. — И одно из них — взаимная вежливость. Несмотря на твое отношение ко мне, мы должны общаться друг с другом.
Анна на мгновение заглянула ему в глаза, а потом быстро отвернулась.
— Как тебе будет угодно.
— Тогда начнем с бала у Хардингов.
— Я не думаю…
— Что? Что это удобно? Разумеется, удобно. Все ждут, что мы будем на этом балу. Мое возвращение в Лондон стало основной сплетней сезона, Анна. К тому же со дня свадьбы мы нигде не появлялись вместе, и общество жаждет видеть нас вдвоем.
— Как замечательно, — прошептала Анна.
— Тебе не стоит волноваться, я помогу тебе.
— Не надо! — Анна вздрогнула. Их глаза встретить, и снова, уже в который раз, Анна поспешно отвела взгляд. Что-то случилось, подумал Дом, — с того момента, как он вошел в комнату, Анна вела себя очень странно. И если бы это не казалось невероятным, он бы решил, что она боится его.
— Чем ты обеспокоена, Анна?
— Ничем.
Дом смотрел на ее склоненную голову. Он должен задать Анне еще один вопрос…
— Ты не беременна?
Анна бросила на него полный ярости взгляд. Ее щеки покрыл яркий румянец.
— Я не хотел смущать тебя, — Дом почувствовал, что и сам краснеет, — но я должен знать. Это очень важно для меня.
— Ну разумеется… как же иначе! — вскричала она. — Чтобы заранее знать, получишь ты Уэверли Холл или нет!
— Я спрашивал вовсе не из-за этого.
— Я не верю тебе! — Анна попыталась пройти мимо. Дом схватил ее за плечи, и она испуганно вскрикнула.
— Что-то не так. — Дом смотрел на жену. — Что?
— Ничего.
— Ты ведешь себя так, словно боишься меня.
Анна побледнела.
— Почему… почему ты спрашиваешь об этом?
Дом задумался. Неужели Анна и в самом деле боится его?
— Анна, как бы я ни был расстроен происходящим в моей жизни, я никогда не трону тебя. Разве ты этого не знаешь?
Лицо Анны потеряло последние краски. Она явно не верила ему.
— Как долго ты собираешься оставаться здесь?
— Я еще не решил.
— Я… я хочу, чтобы у меня был собственный дом в Лондоне.
— Нет, — не раздумывая отрезал Дом. — Это полностью исключено.
— Почему?
— У меня есть много поместий, ты можешь отправиться в любое из них, но я не позволю тебе жить в собственном доме.
— Хорошо. А если я поеду в другое место?
— О чем ты говоришь? Объясни.
— Если я отправлюсь в Хайглоу? Или Кэмптон?
Дом с силой сжал зубы, его лицо потемнело.
— Тебе едва ли будет там удобно жить, не говоря уж обо всем остальном. Это старые поместья, лишенные современных удобств.
— Но если я все-таки поеду туда?
— Возможно, я решу присоединиться к тебе.
— Понимаю, — Анна обессиленно прислонилась к двери. — Ты собираешься жить со мной, не обращая внимания на то, хочется мне этого или нет?
До сего момента Дом и не предполагал ничего подобного, собираясь вести себя вежливо и предоставить жене возможность жить отдельно, как живет большинство семей высшего света. Однако сейчас он понял, что не сможет отпустить Анну.
— Да.
— Даже несмотря на то, что я не хочу тебя, что между нами все кончено… навсегда.
— Я могу заставить тебя захотеть меня. — Дом не отрываясь смотрел на жену.
Анна покраснела, и Дом увидел, как она с трудом сглотнула.
— Да, — призналась Анна хрипло, — ты можешь, но это не изменит моего отношения к тебе.
— Touche, — с горечью заметил Дом. Анна долго смотрела на мужа. Когда она, наконец, заговорила, он услышал в ее словах отчаяние.
— Что я должна сделать, чтобы ты оставил меня в покое?
— Стать кем-то другим, — ответил Дом, наклоняясь к ней. Желание обнять Анну, приласкать и успокоить ее стало непреодолимым. Но Анна отшатнулась от него. Дом был поражен. Он снова потянулся к ней, и на этот раз схватил за руку. Анна закричала, чем привела его в крайнее смятение.
— Ты почему-то боишься меня. Мне это не нравится.
— Нет… не боюсь.
— Мне начинает казаться, что ты боялась меня с того момента, как я вошел в комнату. Что я сделал, Анна? Неужели я дал тебе повод для страха?
— Нет! — Анна казалась очень возбужденной. — Нет! Я не боюсь ничего и никого… и тебя тоже.
Она снова устремилась к выходу; на этот раз Дом не стал задерживать ее. Он молча стоял и смотрел ей вслед… Еще долго после того, как Анна скрылась за дверью.
Сначала Анна хотела поужинать у себя в комнате, но затем передумала. Дом прав. Внешне они должны соблюдать правила приличия, хотя бы перед слугами, которые обожают сплетничать не меньше, чем многие господа из высшего общества.
Переодевшись с помощью Беллы, Анна спустилась вниз. Ее сердце отчаянно билось. Кто-то замышлял против нее какое-то зло, возможно, даже преступление, но это не может быть Доминик.
Дом целую неделю занимался с ней любовью, а это едва ли похоже на ожидание благоприятного момента, чтобы представить ее смерть несчастным случаем.
Патрик верил, что Дом хотел убить ее, избавившись тем самым от нежеланной жены. Он вновь и вновь повторял, что Дом ничего не выиграет, если напугает ее или просто ранит, но получит многое, если Анна погибнет от «несчастного случая». Дом тогда станет свободным, к тому же вернет себе Уэверли Холл.
Анна отказывалась верить кузену. Последние десять лет она боготворила Дома, безумно любила его, и это чувство не погасло даже за те проклятые четыре года, не погасло даже сейчас. Ужасно, что Дом соблазнил ее ради обладания поместьем, но Анна не могла и не хотела подозревать мужа в более тяжком преступлении. Нет, Патрик ошибался.
Однако напряжение последних дней стало сказываться на нервах Анны. Существовал один-единственный очевидный факт, который она не могла игнорировать: никто не имел большей возможности оказаться в ее спальне, кроме Доминика Сент-Джорджа.
Анна вошла в полутемный зелено-золотистый салон и поздоровалась с герцогом Рутерфордом, легонько поцеловав его в щеку.
— Добрый день, милорд. Маркиза в гостиной.
Дом молча выслушал дворецкого и направился к лестнице.
— У ее светлости сейчас мистер Коллинз, — добавил Калдвел.
Дом остановился и с такой силой сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев.
— Действительно? — Улыбку Дома едва ли можно было назвать приятной. — Спасибо, Калдвел.
Дом развернулся и быстро пошел к гостиной. С шумом распахнув дверь, он замер на пороге, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Анна и Патрик сидели на кушетке, почти соприкасаясь коленями, их головы были наклонены друг к другу, к тому же Патрик держал Анну за руку. Разговор вел Патрик, в то время как Анна в основном молчала, казалась бледной и отстраненной.
— Какой сюрприз, — протянул Дом. Они мгновенно отпрянули друг от друга, а Анна высвободила свою руку. Она смотрела на мужа так, словно никогда не видела его раньше. И этот странный взгляд смутил Дома.
— Здравствуй, Анна. — Когда она не ответила, Дом перевел взгляд на Патрика. — Надеюсь, я не помешал? Патрик медленно встал.
— Привет, Дом. Мы только что обсуждали предстоящий бал у Хардингов.
Дудки, подумал Доминик, только что вы обсуждали меня.
— Ах, да, самое грандиозное событие сезона. — Дом повернулся к жене. — Мы идем туда, дорогая?
Анна вздрогнула. Дом подошел ближе, буквально нависая над ней.
— Тебе ведь, конечно же, хочется присутствовать на самом грандиозном и роскошном балу сезона?
— Если… я должна.
— Но Патрик ведь пойдет, не так ли? Там вы легко сможете посекретничать вдвоем — лучшей возможности и не представится. — Анна промолчала. — Ты очень быстр, Коллинз, — почти прорычал Дом.
— Не понимаю, о чем речь. — Патрик слегка покраснел.
— Разве? А я думаю, ты все понимаешь.
— Моя сестра пригласила меня погостить у нее.
— Правда? — Дом сжал руки в кулаки. — А кто пригласил тебя сюда, в мой дом?
— Нет ничего неприличного в том, что я нанес визит твоей жене.
— А мне кажется, что есть.
Патрик побледнел.
— Дом, не пора ли тебе повзрослеть? Твоя ревность выглядит по-ребячески.
— Как бы ни выглядела моя ревность, я имею на нее право.
Дом перевел ледяной взгляд на Анну.
— Мне кажется, я выразился вполне определенно еще несколько недель назад, Анна.
Анна смотрела ему прямо в глаза.
— А я думала, — ее голос был едва слышен, — что тоже расставила все точки над «i». Мне разрешено иметь друзей.
— Но не этого друга!
К огромному удивлению Дома, Анна не стала спорить.
— Патрик, тебе, пожалуй, лучше уйти.
— С тобой ничего не случится? — Патрик взволнованно посмотрел на Анну.
Анна отрицательно покачала головой, избегая смотреть на мужа. Этот обмен репликами привел Дома в бешенство. Не в силах больше контролировать свою ревность, он схватил Анну за руку.
— Достаточно, а сейчас попрощайся с Коллинзом.
— Ты делаешь мне больно, — вскрикнула Анна.
— Пусти ее, — потребовал Патрик.
Выпустив Анну, Дом обрушил свой гнев на Патрика.
— Убирайся! Я вышвырнул тебя из Уэверли Холл, а теперь должен повторять то же самое в Рутерфорд Хауз?!
— Дом, — прошептала Анна, не надо.
Он не обратил на нее внимания.
— И я не только выгоняю тебя, но и запрещаю впредь приходить сюда.
— Ты не можешь запретить мне видеться с Анной!
— Нет, мoгу ! — У Дома руки чесались от желания ударить Патрика. — Я запрещаю… — Он перевел взгляд , на жену. — Ты слышишь меня, Анна? Я запрещаю тебе встречаться с Патриком.
Анна молчала.
— Калдвел! — рявкнул Дом. В комнате мгновенно появился дворецкий. — Проводи мистера Коллинза.
— Слушаюсь, милорд.
Лицо Патрика исказила гримаса ненависти.
— Возможно, Сент-Джордж, если бы ты вел себя более прилично, твоя жена не стала бы искать дружбы со мной.
Анна чуть не вскрикнула, шокированная словами Патрика: ведь она ни в коей мере не одобряла его ухаживаний!
— Попробуй только коснуться моей жены, — прорычал Дом, — и тебя ждет встреча на рассвете на Гилфорд Кроссинг — оружие по твоему выбору.
Патрик побледнел и быстро вышел из комнаты, по пятам, преследуемый Калдвелом. Дом прошел к двери и закрыл ее, затем повернулся к Анне.
— Прекрасно! Ты прибываешь в столицу, и тут же здесь появляется Коллинз. Но вот неудача, я не остался в деревне, и вам теперь так трудно встречаться без помех! Может быть, мне не удалось удовлетворить тебя тогда в Шотландии и поэтому ты ищешь любовника?
Анна вспыхнула от обиды.
— Я не обязана отвечать тебе.
Дом внимательно смотрел на Анну. Любила ли она Патрика? Отвечала ли она взаимностью мужу в Шотландии, повинуясь лишь животной страсти, в то время как ее сердце было отдано другому мужчине? Сама эта мысль была ему невыносима. Однако Дом сомневался в этом. Скорее Анна по наивности считала Патрика настоящим другом, а Коллинз использовал эти отношения к своей выгоде.
В любом случае Патрику больше нельзя доверять.
— Перестань встречаться с ним.
— Нет.
Дом шагнул к ней.
— Ты можешь сейчас спать одна, Анна, но я все еще твой муж и по закону могу распоряжаться тобой, как хочу. Я запрещаю тебе поддерживать отношения с Патриком.
К его удивлению, в ее глазах появились слезы.
— Катись к черту!.. — запинаясь, проговорила она.
— Возможно, я и без твоей помощи попаду в ад.
— Не сомневаюсь. — Анна пошла к выходу, явно собираясь закончить неприятный разговор, постепенно превратившийся в перепалку; но Дом опередил ее, положив ладонь на ручку двери и придерживая створки.
— Нам надо поговорить, Анна.
Анна остановилась, по-прежнему избегая смотреть на мужа.
— Мы уже сказали друг другу все, что могли.
Его грудь пронзила боль, словно туда попала пуля. Дом гадал, как поведет себя Анна, если он признается ей, как ему плохо и как терзают его любовь и страсть.
— Анна, мы должны поговорить. Мы муж и жена и не можем жить в состоянии войны. В любом случае я не собираюсь сражаться с тобой.
— Это хорошо, по-потому что и я… не хочу воевать, — ответила Анна, слегка заикаясь.
— Тогда позволь нам начать все сначала.
— В третий раз? — Анна хрипло рассмеялась. — ДУмаю, не стоит.
Дом не собирался упрашивать ее, но этот решительный отказ, тем не менее, ранил его.
— Давай тогда обсудим будущее, если уж у нас нет настоящего, — пробормотал он.
— У нас нет и будущего.
— Анна, мы можем жить раздельно, но мы женаты. И у нас, разумеется, есть будущее, — хотя бы даже в том, что каждый из нас будет жить своей жизнью и так и состарится, сохраняя для окружающих видимость крепкой семьи.
Анна поморщилась, и Дом почувствовал странную радость от того, что хоть как-то ему удалось задеть ее.
— Есть определенные правила, которых мы должны придерживаться.
— Уверена, что они придуманы к твоей выгоде.
— Эти правила выгодны нам обоим, — тихо заметил Дом. — И одно из них — взаимная вежливость. Несмотря на твое отношение ко мне, мы должны общаться друг с другом.
Анна на мгновение заглянула ему в глаза, а потом быстро отвернулась.
— Как тебе будет угодно.
— Тогда начнем с бала у Хардингов.
— Я не думаю…
— Что? Что это удобно? Разумеется, удобно. Все ждут, что мы будем на этом балу. Мое возвращение в Лондон стало основной сплетней сезона, Анна. К тому же со дня свадьбы мы нигде не появлялись вместе, и общество жаждет видеть нас вдвоем.
— Как замечательно, — прошептала Анна.
— Тебе не стоит волноваться, я помогу тебе.
— Не надо! — Анна вздрогнула. Их глаза встретить, и снова, уже в который раз, Анна поспешно отвела взгляд. Что-то случилось, подумал Дом, — с того момента, как он вошел в комнату, Анна вела себя очень странно. И если бы это не казалось невероятным, он бы решил, что она боится его.
— Чем ты обеспокоена, Анна?
— Ничем.
Дом смотрел на ее склоненную голову. Он должен задать Анне еще один вопрос…
— Ты не беременна?
Анна бросила на него полный ярости взгляд. Ее щеки покрыл яркий румянец.
— Я не хотел смущать тебя, — Дом почувствовал, что и сам краснеет, — но я должен знать. Это очень важно для меня.
— Ну разумеется… как же иначе! — вскричала она. — Чтобы заранее знать, получишь ты Уэверли Холл или нет!
— Я спрашивал вовсе не из-за этого.
— Я не верю тебе! — Анна попыталась пройти мимо. Дом схватил ее за плечи, и она испуганно вскрикнула.
— Что-то не так. — Дом смотрел на жену. — Что?
— Ничего.
— Ты ведешь себя так, словно боишься меня.
Анна побледнела.
— Почему… почему ты спрашиваешь об этом?
Дом задумался. Неужели Анна и в самом деле боится его?
— Анна, как бы я ни был расстроен происходящим в моей жизни, я никогда не трону тебя. Разве ты этого не знаешь?
Лицо Анны потеряло последние краски. Она явно не верила ему.
— Как долго ты собираешься оставаться здесь?
— Я еще не решил.
— Я… я хочу, чтобы у меня был собственный дом в Лондоне.
— Нет, — не раздумывая отрезал Дом. — Это полностью исключено.
— Почему?
— У меня есть много поместий, ты можешь отправиться в любое из них, но я не позволю тебе жить в собственном доме.
— Хорошо. А если я поеду в другое место?
— О чем ты говоришь? Объясни.
— Если я отправлюсь в Хайглоу? Или Кэмптон?
Дом с силой сжал зубы, его лицо потемнело.
— Тебе едва ли будет там удобно жить, не говоря уж обо всем остальном. Это старые поместья, лишенные современных удобств.
— Но если я все-таки поеду туда?
— Возможно, я решу присоединиться к тебе.
— Понимаю, — Анна обессиленно прислонилась к двери. — Ты собираешься жить со мной, не обращая внимания на то, хочется мне этого или нет?
До сего момента Дом и не предполагал ничего подобного, собираясь вести себя вежливо и предоставить жене возможность жить отдельно, как живет большинство семей высшего света. Однако сейчас он понял, что не сможет отпустить Анну.
— Да.
— Даже несмотря на то, что я не хочу тебя, что между нами все кончено… навсегда.
— Я могу заставить тебя захотеть меня. — Дом не отрываясь смотрел на жену.
Анна покраснела, и Дом увидел, как она с трудом сглотнула.
— Да, — призналась Анна хрипло, — ты можешь, но это не изменит моего отношения к тебе.
— Touche, — с горечью заметил Дом. Анна долго смотрела на мужа. Когда она, наконец, заговорила, он услышал в ее словах отчаяние.
— Что я должна сделать, чтобы ты оставил меня в покое?
— Стать кем-то другим, — ответил Дом, наклоняясь к ней. Желание обнять Анну, приласкать и успокоить ее стало непреодолимым. Но Анна отшатнулась от него. Дом был поражен. Он снова потянулся к ней, и на этот раз схватил за руку. Анна закричала, чем привела его в крайнее смятение.
— Ты почему-то боишься меня. Мне это не нравится.
— Нет… не боюсь.
— Мне начинает казаться, что ты боялась меня с того момента, как я вошел в комнату. Что я сделал, Анна? Неужели я дал тебе повод для страха?
— Нет! — Анна казалась очень возбужденной. — Нет! Я не боюсь ничего и никого… и тебя тоже.
Она снова устремилась к выходу; на этот раз Дом не стал задерживать ее. Он молча стоял и смотрел ей вслед… Еще долго после того, как Анна скрылась за дверью.
Сначала Анна хотела поужинать у себя в комнате, но затем передумала. Дом прав. Внешне они должны соблюдать правила приличия, хотя бы перед слугами, которые обожают сплетничать не меньше, чем многие господа из высшего общества.
Переодевшись с помощью Беллы, Анна спустилась вниз. Ее сердце отчаянно билось. Кто-то замышлял против нее какое-то зло, возможно, даже преступление, но это не может быть Доминик.
Дом целую неделю занимался с ней любовью, а это едва ли похоже на ожидание благоприятного момента, чтобы представить ее смерть несчастным случаем.
Патрик верил, что Дом хотел убить ее, избавившись тем самым от нежеланной жены. Он вновь и вновь повторял, что Дом ничего не выиграет, если напугает ее или просто ранит, но получит многое, если Анна погибнет от «несчастного случая». Дом тогда станет свободным, к тому же вернет себе Уэверли Холл.
Анна отказывалась верить кузену. Последние десять лет она боготворила Дома, безумно любила его, и это чувство не погасло даже за те проклятые четыре года, не погасло даже сейчас. Ужасно, что Дом соблазнил ее ради обладания поместьем, но Анна не могла и не хотела подозревать мужа в более тяжком преступлении. Нет, Патрик ошибался.
Однако напряжение последних дней стало сказываться на нервах Анны. Существовал один-единственный очевидный факт, который она не могла игнорировать: никто не имел большей возможности оказаться в ее спальне, кроме Доминика Сент-Джорджа.
Анна вошла в полутемный зелено-золотистый салон и поздоровалась с герцогом Рутерфордом, легонько поцеловав его в щеку.