Анна и Доминик обменялись взглядами.
— Понимаю, — протянул Дом. — А вы уже установили личность убийцы?
— Нет. Она была под вуалью.
— Она?! — эхом отозвалась Анна, глядя на мужа.
— Да, Файрхавен боролся с женщиной. Удивительно, не правда ли? Если бы он не потерял равновесие, когда она толкнула его, то был бы и по сей день жив. Однако мы даже не представляем, кто эта женщина, она не только была в шляпке с густой вуалью, но и приехала в наемном экипаже.
— Да, — заметил Дом, выпрямляясь в кресле, — это на самом деле хорошие известия. Спасибо, что вы постарались как можно быстрее сообщить их нам с женой, инспектор; мы вам многим обязаны.
— Никакого беспокойства, сэр. Я лично рад, что вы невиновны. А сейчас не хочу мешать вам, так что разрешите откланяться.
— Ерунда. — Улыбающаяся Анна подошла к Хопперу и взяла его за руки. — Мы не хотим отпускать вас вечером в Лондон. Вы останетесь здесь. Мы ужинаем в восемь. Пожалуйста, инспектор, доставьте нам удовольствие и будьте сегодня гостем Уэверли Холл.
Широко раскрытыми глазами Хоппер оглядывал роскошную гостиную.
— Ну, я никогда не проводил ночь в таком дворце, как этот. Благодарю вас, леди!
Несколько минут спустя он был препровожден слугой в комнату для гостей. Оставшись одни, Анна и Дом долго молчали. За окном сгустились сумерки, и на стены комнаты легли длинные тени деревьев.
— Дом, — взволнованно проговорила Анна, — Патрик отрицал свою причастность к пожару в моей комнате и к отравлению Блайза. Он клялся, что никогда бы не причинил мне зла, и говорил, что всего лишь последовал за нами в Шотландию. — Внезапно у нее пресекся голос. — Почему же тогда он выдумал свою ссору с Файрхавеном?
— Пожалуй, лишь по одной причине. — Дом сжал зубы. — Чтобы выгородить Фелисити.
Глава 33
— Понимаю, — протянул Дом. — А вы уже установили личность убийцы?
— Нет. Она была под вуалью.
— Она?! — эхом отозвалась Анна, глядя на мужа.
— Да, Файрхавен боролся с женщиной. Удивительно, не правда ли? Если бы он не потерял равновесие, когда она толкнула его, то был бы и по сей день жив. Однако мы даже не представляем, кто эта женщина, она не только была в шляпке с густой вуалью, но и приехала в наемном экипаже.
— Да, — заметил Дом, выпрямляясь в кресле, — это на самом деле хорошие известия. Спасибо, что вы постарались как можно быстрее сообщить их нам с женой, инспектор; мы вам многим обязаны.
— Никакого беспокойства, сэр. Я лично рад, что вы невиновны. А сейчас не хочу мешать вам, так что разрешите откланяться.
— Ерунда. — Улыбающаяся Анна подошла к Хопперу и взяла его за руки. — Мы не хотим отпускать вас вечером в Лондон. Вы останетесь здесь. Мы ужинаем в восемь. Пожалуйста, инспектор, доставьте нам удовольствие и будьте сегодня гостем Уэверли Холл.
Широко раскрытыми глазами Хоппер оглядывал роскошную гостиную.
— Ну, я никогда не проводил ночь в таком дворце, как этот. Благодарю вас, леди!
Несколько минут спустя он был препровожден слугой в комнату для гостей. Оставшись одни, Анна и Дом долго молчали. За окном сгустились сумерки, и на стены комнаты легли длинные тени деревьев.
— Дом, — взволнованно проговорила Анна, — Патрик отрицал свою причастность к пожару в моей комнате и к отравлению Блайза. Он клялся, что никогда бы не причинил мне зла, и говорил, что всего лишь последовал за нами в Шотландию. — Внезапно у нее пресекся голос. — Почему же тогда он выдумал свою ссору с Файрхавеном?
— Пожалуй, лишь по одной причине. — Дом сжал зубы. — Чтобы выгородить Фелисити.
Глава 33
Когда после ухода Хоппера Доминик вернулся к себе в спальню, лег и мгновенно заснул, Анна поняла, что он еще не оправился после ранения. Она собиралась переодеться к ужину, пока Дом спит, но прежде решила попросить Беннета поставить на лед бутылку шампанского — сегодня вечером они отпразднуют начало новой, жизни.
Спускаясь вниз, Анна вспоминала последние слова мужа. Неужели Фелисити устроила пожар в ее спальне и отравила Блайза? Когда-то кузина поклялась отомстить Анне, но способна ли она на убийство?
Но кто же еще это мог быть? Уж конечно, не Кларисса.
Анна решила на время отбросить тревожащие ее мысли.
— Беннет, — позвала она, пересекая огромный холл. Двери в салон были открыты, и, заметив там какое-то движение, Анна повернулась, ожидая увидеть старого слугу.
— Добрый вечер, Анна, — улыбнулась ей Фелисити. Анна замерла.
— Господи, Анна, ты побелела как полотно! С тобой все в порядке?
Анна пыталась что-то ответить, но бесполезно, она была слишком напугана. Где же Беннет? Где остальные?
— Я… я не знала, что ты здесь, Фелисити, .. — наконец с трудом проговорила она.
— Парадная дверь была открыта, а так как мы друзья, то я решила пренебречь формальностями. Кровь стучала у Анны в висках.
— Понимаю. Ты пришла, чтобы поговорить со мной?
— На самом деле я хотела встретиться с Домиником. Как он себя чувствует?
Анна взяла себя в руки. Если Фелисити уже знает о ранении Дома, значит, она разговаривала с Патриком до того, как тот сбежал.
— Дом чувствует себя хорошо, спасибо. — Анна бросила взгляд через плечо, надеясь, что в холле появится лакей или служанка. Но за дверью салона было тихо и пустынно. — Сейчас он спит, — добавила Анна. — Может быть, ты придешь завтра утром?
— Вряд ли, — сказала Фелисити. — Ты ведь знаешь, зачем я здесь, не правда ли?
Анна похолодела; слово «нет» вертелось у нее на языке, однако она медленно кивнула.
— Это ведь была ты, Фелисити? Ты хотела меня убить!
— Да, — бросила Фелисити. — Да! Да! Да! Я должна была стать герцогиней Рутерфорд, а не ты! Понимаешь?! — Фелисити кричала сейчас, выплевывая слова с необычайной злобой, почти ненавистью. — Я никогда не прощу тебе того, что ты увела Доминика! А сейчас старый герцог лежит при смерти, и через несколько дней Дом станет девятым герцогом Рутерфорд! Ты что, всерьез думала, что я позволю тебе стать герцогиней? Титул, богатство, власть — все это должно принадлежать мне!
Анна, не раздумывая, быстро повернулась, чтобы выбежать из комнаты, ожидая самого худшего — возможно, даже удара ножом в спину.
— Стой! — завизжала Фелисити.
Анна остановилась и, повернувшись, увидела в руке у Фелисити маленький револьвер.
— Не делай этого!
— Почему же? — холодно улыбнулась Фелисити, направляя оружие на Анну. — Я отличный стрелок — практиковалась много лет. Четыре долгих-предолгих года, если уж говорить точно. Ну, что, станешь умолять меня о пощаде?
Анна чувствовала, как по шее стекают капли пота. Дом был наверху в своей спальне. Хоппера отвели в восточное крыло, а слуги разбрелись кто куда, Анна отчетливо понимала, что никто не придет ей на помощь, она должна спасти себя сама, если хочет жить.
— Да, умоляю, — сказала Анна, оценивая расстояние, между ними. Дюжина шагов, не больше…
Фелисити улыбнулась, напомнив Анне кошку, которая только что поймала мышку и готовится ее съесть.
Неожиданно Анна бросила взгляд за спину Фелисити и громко вскрикнула:
— Патрик!
Фелисити обернулась, и Анна мгновенно ринулась вперед, налетела на нее и опрокинула на пол. Револьвер вылетел из руки Фелисити и упал на пол, сработав от удара: в пустынном салоне прогремел выстрел, и одна из ламп разлетелась на мелкие осколки.
Фелисити рычала и извивалась, стараясь расцарапать Анне лицо, но Анна удерживала ее на полу, схватив за руки. Обе женщины хрипло дышали, и Анна с трудом увертывалась от ударов, которые пыталась нанести ногами ее противница.
В салон вбежали Беннет и несколько лакеев.
— Боже мой, миледи, что случилось? Вы не ранены? — вскричал Беннет.
— Кто-нибудь, позовите мистера Хоппера, — приказала Анна. Она продолжала держать Фелисити за руки, придавив ее к ковру. Анна улыбнулась. Да, Фелисити причинила ей много зла, она даже подняла на нее оружие, но Анна защитила себя — и выиграла!
— Анна, — крикнул Дом, врываясь в салон. На секунду он застыл от удивления, разглядывая лежащих на ковре женщин, но быстро пришел в себя. — Джекоб, револьвер! — рявкнул он, и один из лакеев бросился за упавшим оружием, в то время как Дом помогал жене подняться.
Анна оказалась в объятиях мужа. Фелисити так и осталась сидеть на полу, не делая ни малейшей попытки встать. По ее щекам текли слезы.
— Дом, пожалуйста, выслушай меня… — рыдала она. — Я люблю тебя…
— Тихо! — приказал Дом, не глядя на нее. — Ты ранена? — тревожно спросил он Анну.
— Нет, — сказала она, положив голову ему на грудь и обняв его. Как хорошо рядом с мужем! Как замечательно быть живой! — Нет, я еще никогда не чувствовала себя лучше.
Фелисити рыдала.
Через несколько минут инспектор Хоппер отвел Фелисити в деревню и оставил там под надзором констебля.
Пока два лакея помогали Доминику спуститься по ступенькам кареты, Анна уже подошла к лестнице. Дом категорически отказался от дальнейшей помощи, заслужив при этом осуждающий взгляд жены.
— Мне уже лучше, — оправдывался Дом, медленно поднимаясь по ступеням к парадной двери Рутерфорд Хауз.
— Согласна, но путешествие было слишком утомительным, и не вижу ничего зазорного в том, что ты примешь помощь от слуг, — выговаривала ему Анна.
— Мегера, — шутливо буркнул Доминик. Глаза его светились любовью.
Анна улыбнулась, взяв его под руку. У дверей появился Калдвел.
— Миледи! Милорд! — Он почти кричал от радости.
— Как мой дедушка? — спросил Дом, когда они вошли в холл.
— Он быстро поправляется, — весело доложил Калдвел. — Сегодня он уже сам вставал.
— Замечательно! — воскликнула Анна.
— Милорд, — продолжил Калдвел, — герцог очень хочет поговорить с вами.
— А я с ним, — сказал Доминик. — Где сейчас его светлость?
— В библиотеке, милорд.
Дом в сопровождении Анны поспешил в библиотеку. Двери были широко распахнуты, и Дом остановился на пороге, глядя на деда, который сидел в своем любимом кожаном кресле, с газетой на коленях. Герцог поднял глаза, увидел Доминика и улыбнулся.
— Дом…
— Дедушка! — Доминик подошел к нему, взяв его за руку. — Слава Богу, ты выздоровел. — В голосе Дома звучали слезы.
— С-сын, — проговорил герцог. Дом улыбнулся, махнув рукой Анне.
— Я знаю, это очень обрадует тебя, дедушка: мы с Анной снова вместе.
Герцог улыбнулся, когда Анна прошла вперед. Она наклонилась, целуя его в щеку, затем встала рядом с мужем, который нежно обнял ее.
— Мы не просто помирились, — тихо сказала она.
— Да, — продолжил Доминик. — Признаю, что был ужасным дураком. Я страшно влюблен в свою жену.
— Х-хорошо, — одобрительно проговорил герцог. — С-сядь.
Доминик предложил стул Анне, а сам уселся на оттоманку,
— Не утомляйте себя из-за нас, — обратился он к Рутерфорду.
— Д-дом. Ты… ты… мой… сын.
— Прошу прощения? — недоуменно переспросил Доминик, уверенный, что ослышался.
— Ты! Сын! — прокричал герцог. — Ты! Мой сын!
— Ваша светлость, — спросила Анна, — вы хотите сказать, что Доминик ваш сын? Что вы и Кларисса?.. — Анна замолчала в полном смятении чувств, не зная, ужасаться ей или радоваться.
— Да. Калдвел!
Калдвел мгновенно подскочил к хозяину.
— Милорд, — обратился он к Доминику, — герцог хотел, чтобы я вам все объяснил.
Дом смотрел на своего деда — на своего отца? Он даже не слышал, что сказал ему Калдвел. Это невозможно! Он был поражен — Кларисса изменила Филипу с его отцом!
— Не понимаю, — пробормотал он.
Калдвел откашлялся, и Доминик повернулся к нему.
— У вашей матери был роман с его светлостью еще до того, как она встретилась с Филипом, тогда же она и забеременела. Герцог не имел намерения жениться: ни на ней, ни на ком-то другом; кроме того, он не поверил леди Клариссе, когда она пришла сообщить о будущем ребенке, требуя, чтобы герцог женился на ней. Он думал, это всего-навсего хитрый план, чтобы заманить его в сети брака — с подобным он сталкивался дважды после смерти леди Сары.
Доминик задрожал, глядя на герцога — своего отца…
— О Боже…
— Получив отказ, леди Кларисса пришла в ярость и почти сразу же сбежала с Филипом. Последний не подозревал истины до тех пор, пока вам не исполнился год. Тогда с Филипа взяли обещание молчать, вы были официально усыновлены; Филип сделал вас своим наследником. Леди Кларисса ничего не знала, все решалось между Филипом и его отцом.
Доминик судорожно стиснул руки.
— Де… отец. Вы никогда не говорили мне… Я… в замешательстве…
На глазах у герцога появились слезы.
— Я люблю тебя, — проговорил он очень четко. Слезы текли и по щекам Доминика.
— И я люблю тебя… отец. — Дом внезапно опустился на колени перед герцогом, взял его руки в свои и прижал к своему сердцу. — Это все объясняет, — прошептал он.
— Пожалуйста, — сказал герцог, — прости… меня…
— Боже, конечно же!
— Публика! — прокричал Рутерфорд.
Дом вытер глаза.
— Публика?
— Свет! Должен знать! — громко объявил герцог. — Не мог… умереть! Пока!
Доминик встал, обнимая отца. Руки герцога шевельнулись, соединяясь за спиной Дома.
— Мама! — позвал Дом. По словам Калдвела, Кларисса со вчерашнего дня заперлась в своей спальне. Доминик стоял у двери, и хотя Кларисса никуда не выходила после своего разговора с герцогом, сыну она открыла.
Кларисса прошла к окну и повернулась спиной к Доминику, глядя на оживленную улицу внизу.
Дом зашел в комнату, закрыв за собой дверь.
— Мама, я все знаю. Отец все рассказал мне.
Кларисса была бледна, с красными от слез глазами. Она мельком взглянула на сына.
— Я ненавижу его.
— Не говори так. — Доминик быстро подошел к матери и взял ее руки в свои. — Почему ты сама не сказала мне? Почему позволила так мучиться? Разве ты не любишь меня? Ведь я мог потерять все.
— Я люблю тебя, Доминик, но не настолько безрассудно, чтобы забыть о мести твоему отцу.
— Потому что он отверг тебя? — спросил Доминик.
Кларисса кивнула.
— Потому что он любил другую, — тихо сказала он».
— Леди Сару?
— Нет, он любил мать Анны — Джанис.
— Но…
— Он любил Джанис Стенхоп Стюарт, — вскричала Кларисса, — и это одна из причин, почему Рутерфорд так привязан к Анне, почему он хотел видеть тебя вместе с ней! Но это больше не имеет значения. Он победил. Боже, он опять победил!
— Мне очень жаль, что он обидел тебя, мама. Но ты должна была рассказать правду, когда Файрхавен принялся раздувать скандал.
Кларисса не ответила.
— Мама, — голос Дома дрогнул, — я хочу, чтобы ты знала: все это ничего не меняет для меня. Я всегда буду любить тебя и сумею защитить от любого скандала.
— Боюсь, сейчас ты не сможешь помочь мне, Доминик. — Ее губы дрожали. — Как ты думаешь, что мне теперь делать?
— Я считаю, что тебе надо на время удалиться в деревню.
— Да. — Кларисса на мгновение закрыла глаза.
— Мы с герцогом собираемся предать гласности эту историю. Он уже отправил объявление в завтрашний номер «Тайме» и переделал свое завещание. Конечно, разразится буря, и лучше, если ты некоторое время поживешь уединенно. Мне же, как сыну герцога Рутерфорда, общество простит все. Со временем, учитывая мое положение и власть, ты сможешь вновь вернуться в свет, я обещаю тебе.
Кларисса кивнула.
Дом помедлил, затем наклонился и поцеловал ее в щеку, повернулся и пошел к двери. Когда он уже стоял на пороге, Кларисса окликнула его.
— Дом!
Он остановился.
— Ты знаешь, это была очень неприятная тайна, которая создала много сложностей для всех. Мне сейчас даже стало легче, потому что больше не надо лгать. — Взгляды матери и сына встретились. — Возможно, мне надо было вести себя иначе, — продолжила Кларисса. — Извини, Доминик, мне очень жаль, если я чем-то обидела тебя.
— Спасибо, мама, — сказал Дом.
Был погожий осенний день. Ярко-голубое небо, золотисто-рыжие и багряные кроны деревьев в парке возле Уэверли Холл, прозрачный, чистый воздух… В саду цвели последние в этом году розы.
Анна улыбнулась, взглянув на записку, которую держала в руке. Как много воспоминаний! Записка была от Доминика, с просьбой встретиться. «Приходи в сад позади бального зала», и подпись — «Дом». Анна прижала листок бумаги к сердцу. Четыре года назад, в вечер помолвки Доминика и Фелисити, она получила точно такое же послание.
Анна задумалась. Они с Домиником решили не обвинять ее кузину в попытках убить Анну, но Фелисити все равно предстала перед судом — за неумышленное убийство Мэтью Файрхавена. Фелисити слезно умоляла судей простить ее, и вердикт гласил «невиновна». Теперь она жила в Париже. Анна и Дом уехали в Уэверли Холл сразу же после того, как в газетах появились объявления, сообщавшие о том, что герцог Рутерфорд приходится отцом Доминику Сент-
Джорджу; с того времени их буквально засыпали приглашениями на балы и приемы. Анне даже пришлось нанять секретаря, и она опасалась, что по возвращении в Лондон у нее почти не останется времени для общения с мужем.
Анна так сильно любила Доминика, что, казалось, парила на крыльях, да и он был счастлив не меньше.
Кларисса удалилась в Хайглоу — небольшое поместье на юге Англии, принадлежащее Доминику. Дом собирался пригласить мать в Лондон на Рождество, и Анна не сомневалась, что он заставит общество простить и принять Клариссу.
Блейк все еще оставался холостяком. Многие незамужние дамы преследовали его по пятам, но он не проявлял ни малейшего желания остепениться. Поговаривали, что его последней любовницей стала очень юная русская княжна.
От Патрика попрежнему не было никаких известий, однако на прошлой неделе Анна получила небольшую посылку из Бельгии, без имени отправителя и обратного адреса. Внутри она обнаружила изящную фарфоровую шкатулку в форме сердца. Не надо было долго гадать, кто послал этот подарок.
— О чем задумалась? — раздался за ее спиной голос Дома.
Анна вздрогнула от неожиданности, но руки мужа нежно легли на ее плечи, и она словно растворилась в его объятиях, отвечая на поцелуй. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, оба с трудом переводили дыхание.
— Ты не джентльмен. Дом, — посетовала Анна. — Ты послал мне записку, потому что решил тайком встретиться со своей добропорядочной женой.
— Э-э, Анна! Должно быть ты имеешь в виду свою записку ко мне, ведь так? Наоборот, это ты мечтала о свидании со своим очаровательным мужем. — Дом притянул ее поближе, покрывая поцелуями лицо. — И потом я совершенно не согласен с тобой, дорогая: разве можно по отношению к тебе употреблять слово «добропорядочная»?
Анна покраснела, чувствуя, как забилось ее сердце и сразу ослабели колени. Она уперлась ладонями в грудь мужа.
— Ты опасный мужчина, дорогой.
— Ум-м-м. — Дом наклонился, легонько целуя ее в губы. — Но и вполовину не такой опасный, как ты.
Анне это явно доставило удовольствие.
— Значит, я искусительница? — лукаво спросила она.
— Безусловно, — отозвался Дом, скользя руками по ее бедрам. Он улыбнулся, и попытался еще раз ее поцеловать, но Анна уклонилась.
— Дом, я ничего тебе не посылала.
— Правда?
— Дом, дорогой, разве не ты передал мне записку, предлагая встретиться в этом саду?
— Нет. — Дом задумчиво посмотрел на нее. — Не передавал; наоборот, это я получил твое послание.
— Дорогой, но я тебе ничего не писала.
В его золотистых глазах читался вопрос.
— Анна, той ночью, четыре года назад… — начал он.
— Да, — продолжила Анна, — в вечер твоей помолвки с Фелисити…
— Я получил записку…
— И я тоже…
— Но я ничего не писал тебе той ночью, — медленно проговорил Дом.
— Я тоже этого не делала.
— И ты ничего не посылала мне сегодня? — Дом выудил из кармана листок бумаги.
— Нет, конечно. У меня более изящный почерк! — вскричала Анна, доставая записку, которую получила. — Вот, это выглядит как написанное твоей рукой. Дом.
Дом внимательно просмотрел листок бумаги.
— Подпись очень хорошо подделана, но она не моя, — сказал он.
Неожиданно Доминик повернул голову и посмотрел на дом. Анна последовала его примеру.
В одном из окон они увидели герцога Рутерфорда.
Анна и Дом переглянулись.
— Боже мой! — сказал Дом. — Это дело рук одного человека.
— О Дом, подумать только, что именно герцог соединил нас! — Анна прижалась к мужу. — Как я люблю твоего отца, — прошептала она.
— Если бы он не вынудил нас встретиться тогда ночью, я мог бы жениться на Фелисити. — Доминик поцеловал Анну в макушку. — Пусть будут благословенны его ум и дар предвидения,
Анна подняла голову, вглядываясь в лицо мужа. В глазах ее стояли слезы.
— Мы многим обязаны твоему отцу, Дом. Может быть, нам стоит пойти к нему и рассказать о нашей замечательной новости?
— Анна? — Дом замер. Анна улыбнулась сквозь слезы.
— Все подтвердилось, я сегодня виделась с доктором Кобом. У нас будет ребенок, Дом. На самом деле врач сказал, что у меня может быть даже двойня.
Дом завопил от радости, подхватил Анну на руки и кружил до тех пор, пока оба они не обессилели от смеха.
Стоя в бальном зале, где когда-то он с такой неохотой объявил о помолвке Дома и Фелисити, герцог Рутерфорд с улыбкой смотрел на молодых супругов. Их любовь была так сильна, что, казалось, окружала их светящимся ореолом. На глаза старика набежали слезы радости.
«Все хорошо, что хорошо кончается», — подумал герцог, слегка вздохнув. Он был очень рад. Так же, как и Джанис. Он еще никогда так сильно не ощущал ее присутствия рядом с собой, даже когда был при смерти.
— Дорогая, — проговорил он вслух, — имей немного терпения. Я должен дождаться внука, а потом я приду к тебе.
Ее любящее прикосновение было похоже на дуновение ветерка. Ему показалось, что он слышит шепот: «да».
Герцог повернулся, чтобы покинуть бальный зал. Он торопился составить текст объявления в газету о рождении внука, хотя до опубликования пройдет еще много месяцев. Бросив прощальный взгляд в окно, он увидел, как Дом, обняв Анну за плечи, ведет ее по аллее в сад.
Спускаясь вниз, Анна вспоминала последние слова мужа. Неужели Фелисити устроила пожар в ее спальне и отравила Блайза? Когда-то кузина поклялась отомстить Анне, но способна ли она на убийство?
Но кто же еще это мог быть? Уж конечно, не Кларисса.
Анна решила на время отбросить тревожащие ее мысли.
— Беннет, — позвала она, пересекая огромный холл. Двери в салон были открыты, и, заметив там какое-то движение, Анна повернулась, ожидая увидеть старого слугу.
— Добрый вечер, Анна, — улыбнулась ей Фелисити. Анна замерла.
— Господи, Анна, ты побелела как полотно! С тобой все в порядке?
Анна пыталась что-то ответить, но бесполезно, она была слишком напугана. Где же Беннет? Где остальные?
— Я… я не знала, что ты здесь, Фелисити, .. — наконец с трудом проговорила она.
— Парадная дверь была открыта, а так как мы друзья, то я решила пренебречь формальностями. Кровь стучала у Анны в висках.
— Понимаю. Ты пришла, чтобы поговорить со мной?
— На самом деле я хотела встретиться с Домиником. Как он себя чувствует?
Анна взяла себя в руки. Если Фелисити уже знает о ранении Дома, значит, она разговаривала с Патриком до того, как тот сбежал.
— Дом чувствует себя хорошо, спасибо. — Анна бросила взгляд через плечо, надеясь, что в холле появится лакей или служанка. Но за дверью салона было тихо и пустынно. — Сейчас он спит, — добавила Анна. — Может быть, ты придешь завтра утром?
— Вряд ли, — сказала Фелисити. — Ты ведь знаешь, зачем я здесь, не правда ли?
Анна похолодела; слово «нет» вертелось у нее на языке, однако она медленно кивнула.
— Это ведь была ты, Фелисити? Ты хотела меня убить!
— Да, — бросила Фелисити. — Да! Да! Да! Я должна была стать герцогиней Рутерфорд, а не ты! Понимаешь?! — Фелисити кричала сейчас, выплевывая слова с необычайной злобой, почти ненавистью. — Я никогда не прощу тебе того, что ты увела Доминика! А сейчас старый герцог лежит при смерти, и через несколько дней Дом станет девятым герцогом Рутерфорд! Ты что, всерьез думала, что я позволю тебе стать герцогиней? Титул, богатство, власть — все это должно принадлежать мне!
Анна, не раздумывая, быстро повернулась, чтобы выбежать из комнаты, ожидая самого худшего — возможно, даже удара ножом в спину.
— Стой! — завизжала Фелисити.
Анна остановилась и, повернувшись, увидела в руке у Фелисити маленький револьвер.
— Не делай этого!
— Почему же? — холодно улыбнулась Фелисити, направляя оружие на Анну. — Я отличный стрелок — практиковалась много лет. Четыре долгих-предолгих года, если уж говорить точно. Ну, что, станешь умолять меня о пощаде?
Анна чувствовала, как по шее стекают капли пота. Дом был наверху в своей спальне. Хоппера отвели в восточное крыло, а слуги разбрелись кто куда, Анна отчетливо понимала, что никто не придет ей на помощь, она должна спасти себя сама, если хочет жить.
— Да, умоляю, — сказала Анна, оценивая расстояние, между ними. Дюжина шагов, не больше…
Фелисити улыбнулась, напомнив Анне кошку, которая только что поймала мышку и готовится ее съесть.
Неожиданно Анна бросила взгляд за спину Фелисити и громко вскрикнула:
— Патрик!
Фелисити обернулась, и Анна мгновенно ринулась вперед, налетела на нее и опрокинула на пол. Револьвер вылетел из руки Фелисити и упал на пол, сработав от удара: в пустынном салоне прогремел выстрел, и одна из ламп разлетелась на мелкие осколки.
Фелисити рычала и извивалась, стараясь расцарапать Анне лицо, но Анна удерживала ее на полу, схватив за руки. Обе женщины хрипло дышали, и Анна с трудом увертывалась от ударов, которые пыталась нанести ногами ее противница.
В салон вбежали Беннет и несколько лакеев.
— Боже мой, миледи, что случилось? Вы не ранены? — вскричал Беннет.
— Кто-нибудь, позовите мистера Хоппера, — приказала Анна. Она продолжала держать Фелисити за руки, придавив ее к ковру. Анна улыбнулась. Да, Фелисити причинила ей много зла, она даже подняла на нее оружие, но Анна защитила себя — и выиграла!
— Анна, — крикнул Дом, врываясь в салон. На секунду он застыл от удивления, разглядывая лежащих на ковре женщин, но быстро пришел в себя. — Джекоб, револьвер! — рявкнул он, и один из лакеев бросился за упавшим оружием, в то время как Дом помогал жене подняться.
Анна оказалась в объятиях мужа. Фелисити так и осталась сидеть на полу, не делая ни малейшей попытки встать. По ее щекам текли слезы.
— Дом, пожалуйста, выслушай меня… — рыдала она. — Я люблю тебя…
— Тихо! — приказал Дом, не глядя на нее. — Ты ранена? — тревожно спросил он Анну.
— Нет, — сказала она, положив голову ему на грудь и обняв его. Как хорошо рядом с мужем! Как замечательно быть живой! — Нет, я еще никогда не чувствовала себя лучше.
Фелисити рыдала.
Через несколько минут инспектор Хоппер отвел Фелисити в деревню и оставил там под надзором констебля.
Пока два лакея помогали Доминику спуститься по ступенькам кареты, Анна уже подошла к лестнице. Дом категорически отказался от дальнейшей помощи, заслужив при этом осуждающий взгляд жены.
— Мне уже лучше, — оправдывался Дом, медленно поднимаясь по ступеням к парадной двери Рутерфорд Хауз.
— Согласна, но путешествие было слишком утомительным, и не вижу ничего зазорного в том, что ты примешь помощь от слуг, — выговаривала ему Анна.
— Мегера, — шутливо буркнул Доминик. Глаза его светились любовью.
Анна улыбнулась, взяв его под руку. У дверей появился Калдвел.
— Миледи! Милорд! — Он почти кричал от радости.
— Как мой дедушка? — спросил Дом, когда они вошли в холл.
— Он быстро поправляется, — весело доложил Калдвел. — Сегодня он уже сам вставал.
— Замечательно! — воскликнула Анна.
— Милорд, — продолжил Калдвел, — герцог очень хочет поговорить с вами.
— А я с ним, — сказал Доминик. — Где сейчас его светлость?
— В библиотеке, милорд.
Дом в сопровождении Анны поспешил в библиотеку. Двери были широко распахнуты, и Дом остановился на пороге, глядя на деда, который сидел в своем любимом кожаном кресле, с газетой на коленях. Герцог поднял глаза, увидел Доминика и улыбнулся.
— Дом…
— Дедушка! — Доминик подошел к нему, взяв его за руку. — Слава Богу, ты выздоровел. — В голосе Дома звучали слезы.
— С-сын, — проговорил герцог. Дом улыбнулся, махнув рукой Анне.
— Я знаю, это очень обрадует тебя, дедушка: мы с Анной снова вместе.
Герцог улыбнулся, когда Анна прошла вперед. Она наклонилась, целуя его в щеку, затем встала рядом с мужем, который нежно обнял ее.
— Мы не просто помирились, — тихо сказала она.
— Да, — продолжил Доминик. — Признаю, что был ужасным дураком. Я страшно влюблен в свою жену.
— Х-хорошо, — одобрительно проговорил герцог. — С-сядь.
Доминик предложил стул Анне, а сам уселся на оттоманку,
— Не утомляйте себя из-за нас, — обратился он к Рутерфорду.
— Д-дом. Ты… ты… мой… сын.
— Прошу прощения? — недоуменно переспросил Доминик, уверенный, что ослышался.
— Ты! Сын! — прокричал герцог. — Ты! Мой сын!
— Ваша светлость, — спросила Анна, — вы хотите сказать, что Доминик ваш сын? Что вы и Кларисса?.. — Анна замолчала в полном смятении чувств, не зная, ужасаться ей или радоваться.
— Да. Калдвел!
Калдвел мгновенно подскочил к хозяину.
— Милорд, — обратился он к Доминику, — герцог хотел, чтобы я вам все объяснил.
Дом смотрел на своего деда — на своего отца? Он даже не слышал, что сказал ему Калдвел. Это невозможно! Он был поражен — Кларисса изменила Филипу с его отцом!
— Не понимаю, — пробормотал он.
Калдвел откашлялся, и Доминик повернулся к нему.
— У вашей матери был роман с его светлостью еще до того, как она встретилась с Филипом, тогда же она и забеременела. Герцог не имел намерения жениться: ни на ней, ни на ком-то другом; кроме того, он не поверил леди Клариссе, когда она пришла сообщить о будущем ребенке, требуя, чтобы герцог женился на ней. Он думал, это всего-навсего хитрый план, чтобы заманить его в сети брака — с подобным он сталкивался дважды после смерти леди Сары.
Доминик задрожал, глядя на герцога — своего отца…
— О Боже…
— Получив отказ, леди Кларисса пришла в ярость и почти сразу же сбежала с Филипом. Последний не подозревал истины до тех пор, пока вам не исполнился год. Тогда с Филипа взяли обещание молчать, вы были официально усыновлены; Филип сделал вас своим наследником. Леди Кларисса ничего не знала, все решалось между Филипом и его отцом.
Доминик судорожно стиснул руки.
— Де… отец. Вы никогда не говорили мне… Я… в замешательстве…
На глазах у герцога появились слезы.
— Я люблю тебя, — проговорил он очень четко. Слезы текли и по щекам Доминика.
— И я люблю тебя… отец. — Дом внезапно опустился на колени перед герцогом, взял его руки в свои и прижал к своему сердцу. — Это все объясняет, — прошептал он.
— Пожалуйста, — сказал герцог, — прости… меня…
— Боже, конечно же!
— Публика! — прокричал Рутерфорд.
Дом вытер глаза.
— Публика?
— Свет! Должен знать! — громко объявил герцог. — Не мог… умереть! Пока!
Доминик встал, обнимая отца. Руки герцога шевельнулись, соединяясь за спиной Дома.
— Мама! — позвал Дом. По словам Калдвела, Кларисса со вчерашнего дня заперлась в своей спальне. Доминик стоял у двери, и хотя Кларисса никуда не выходила после своего разговора с герцогом, сыну она открыла.
Кларисса прошла к окну и повернулась спиной к Доминику, глядя на оживленную улицу внизу.
Дом зашел в комнату, закрыв за собой дверь.
— Мама, я все знаю. Отец все рассказал мне.
Кларисса была бледна, с красными от слез глазами. Она мельком взглянула на сына.
— Я ненавижу его.
— Не говори так. — Доминик быстро подошел к матери и взял ее руки в свои. — Почему ты сама не сказала мне? Почему позволила так мучиться? Разве ты не любишь меня? Ведь я мог потерять все.
— Я люблю тебя, Доминик, но не настолько безрассудно, чтобы забыть о мести твоему отцу.
— Потому что он отверг тебя? — спросил Доминик.
Кларисса кивнула.
— Потому что он любил другую, — тихо сказала он».
— Леди Сару?
— Нет, он любил мать Анны — Джанис.
— Но…
— Он любил Джанис Стенхоп Стюарт, — вскричала Кларисса, — и это одна из причин, почему Рутерфорд так привязан к Анне, почему он хотел видеть тебя вместе с ней! Но это больше не имеет значения. Он победил. Боже, он опять победил!
— Мне очень жаль, что он обидел тебя, мама. Но ты должна была рассказать правду, когда Файрхавен принялся раздувать скандал.
Кларисса не ответила.
— Мама, — голос Дома дрогнул, — я хочу, чтобы ты знала: все это ничего не меняет для меня. Я всегда буду любить тебя и сумею защитить от любого скандала.
— Боюсь, сейчас ты не сможешь помочь мне, Доминик. — Ее губы дрожали. — Как ты думаешь, что мне теперь делать?
— Я считаю, что тебе надо на время удалиться в деревню.
— Да. — Кларисса на мгновение закрыла глаза.
— Мы с герцогом собираемся предать гласности эту историю. Он уже отправил объявление в завтрашний номер «Тайме» и переделал свое завещание. Конечно, разразится буря, и лучше, если ты некоторое время поживешь уединенно. Мне же, как сыну герцога Рутерфорда, общество простит все. Со временем, учитывая мое положение и власть, ты сможешь вновь вернуться в свет, я обещаю тебе.
Кларисса кивнула.
Дом помедлил, затем наклонился и поцеловал ее в щеку, повернулся и пошел к двери. Когда он уже стоял на пороге, Кларисса окликнула его.
— Дом!
Он остановился.
— Ты знаешь, это была очень неприятная тайна, которая создала много сложностей для всех. Мне сейчас даже стало легче, потому что больше не надо лгать. — Взгляды матери и сына встретились. — Возможно, мне надо было вести себя иначе, — продолжила Кларисса. — Извини, Доминик, мне очень жаль, если я чем-то обидела тебя.
— Спасибо, мама, — сказал Дом.
Был погожий осенний день. Ярко-голубое небо, золотисто-рыжие и багряные кроны деревьев в парке возле Уэверли Холл, прозрачный, чистый воздух… В саду цвели последние в этом году розы.
Анна улыбнулась, взглянув на записку, которую держала в руке. Как много воспоминаний! Записка была от Доминика, с просьбой встретиться. «Приходи в сад позади бального зала», и подпись — «Дом». Анна прижала листок бумаги к сердцу. Четыре года назад, в вечер помолвки Доминика и Фелисити, она получила точно такое же послание.
Анна задумалась. Они с Домиником решили не обвинять ее кузину в попытках убить Анну, но Фелисити все равно предстала перед судом — за неумышленное убийство Мэтью Файрхавена. Фелисити слезно умоляла судей простить ее, и вердикт гласил «невиновна». Теперь она жила в Париже. Анна и Дом уехали в Уэверли Холл сразу же после того, как в газетах появились объявления, сообщавшие о том, что герцог Рутерфорд приходится отцом Доминику Сент-
Джорджу; с того времени их буквально засыпали приглашениями на балы и приемы. Анне даже пришлось нанять секретаря, и она опасалась, что по возвращении в Лондон у нее почти не останется времени для общения с мужем.
Анна так сильно любила Доминика, что, казалось, парила на крыльях, да и он был счастлив не меньше.
Кларисса удалилась в Хайглоу — небольшое поместье на юге Англии, принадлежащее Доминику. Дом собирался пригласить мать в Лондон на Рождество, и Анна не сомневалась, что он заставит общество простить и принять Клариссу.
Блейк все еще оставался холостяком. Многие незамужние дамы преследовали его по пятам, но он не проявлял ни малейшего желания остепениться. Поговаривали, что его последней любовницей стала очень юная русская княжна.
От Патрика попрежнему не было никаких известий, однако на прошлой неделе Анна получила небольшую посылку из Бельгии, без имени отправителя и обратного адреса. Внутри она обнаружила изящную фарфоровую шкатулку в форме сердца. Не надо было долго гадать, кто послал этот подарок.
— О чем задумалась? — раздался за ее спиной голос Дома.
Анна вздрогнула от неожиданности, но руки мужа нежно легли на ее плечи, и она словно растворилась в его объятиях, отвечая на поцелуй. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, оба с трудом переводили дыхание.
— Ты не джентльмен. Дом, — посетовала Анна. — Ты послал мне записку, потому что решил тайком встретиться со своей добропорядочной женой.
— Э-э, Анна! Должно быть ты имеешь в виду свою записку ко мне, ведь так? Наоборот, это ты мечтала о свидании со своим очаровательным мужем. — Дом притянул ее поближе, покрывая поцелуями лицо. — И потом я совершенно не согласен с тобой, дорогая: разве можно по отношению к тебе употреблять слово «добропорядочная»?
Анна покраснела, чувствуя, как забилось ее сердце и сразу ослабели колени. Она уперлась ладонями в грудь мужа.
— Ты опасный мужчина, дорогой.
— Ум-м-м. — Дом наклонился, легонько целуя ее в губы. — Но и вполовину не такой опасный, как ты.
Анне это явно доставило удовольствие.
— Значит, я искусительница? — лукаво спросила она.
— Безусловно, — отозвался Дом, скользя руками по ее бедрам. Он улыбнулся, и попытался еще раз ее поцеловать, но Анна уклонилась.
— Дом, я ничего тебе не посылала.
— Правда?
— Дом, дорогой, разве не ты передал мне записку, предлагая встретиться в этом саду?
— Нет. — Дом задумчиво посмотрел на нее. — Не передавал; наоборот, это я получил твое послание.
— Дорогой, но я тебе ничего не писала.
В его золотистых глазах читался вопрос.
— Анна, той ночью, четыре года назад… — начал он.
— Да, — продолжила Анна, — в вечер твоей помолвки с Фелисити…
— Я получил записку…
— И я тоже…
— Но я ничего не писал тебе той ночью, — медленно проговорил Дом.
— Я тоже этого не делала.
— И ты ничего не посылала мне сегодня? — Дом выудил из кармана листок бумаги.
— Нет, конечно. У меня более изящный почерк! — вскричала Анна, доставая записку, которую получила. — Вот, это выглядит как написанное твоей рукой. Дом.
Дом внимательно просмотрел листок бумаги.
— Подпись очень хорошо подделана, но она не моя, — сказал он.
Неожиданно Доминик повернул голову и посмотрел на дом. Анна последовала его примеру.
В одном из окон они увидели герцога Рутерфорда.
Анна и Дом переглянулись.
— Боже мой! — сказал Дом. — Это дело рук одного человека.
— О Дом, подумать только, что именно герцог соединил нас! — Анна прижалась к мужу. — Как я люблю твоего отца, — прошептала она.
— Если бы он не вынудил нас встретиться тогда ночью, я мог бы жениться на Фелисити. — Доминик поцеловал Анну в макушку. — Пусть будут благословенны его ум и дар предвидения,
Анна подняла голову, вглядываясь в лицо мужа. В глазах ее стояли слезы.
— Мы многим обязаны твоему отцу, Дом. Может быть, нам стоит пойти к нему и рассказать о нашей замечательной новости?
— Анна? — Дом замер. Анна улыбнулась сквозь слезы.
— Все подтвердилось, я сегодня виделась с доктором Кобом. У нас будет ребенок, Дом. На самом деле врач сказал, что у меня может быть даже двойня.
Дом завопил от радости, подхватил Анну на руки и кружил до тех пор, пока оба они не обессилели от смеха.
Стоя в бальном зале, где когда-то он с такой неохотой объявил о помолвке Дома и Фелисити, герцог Рутерфорд с улыбкой смотрел на молодых супругов. Их любовь была так сильна, что, казалось, окружала их светящимся ореолом. На глаза старика набежали слезы радости.
«Все хорошо, что хорошо кончается», — подумал герцог, слегка вздохнув. Он был очень рад. Так же, как и Джанис. Он еще никогда так сильно не ощущал ее присутствия рядом с собой, даже когда был при смерти.
— Дорогая, — проговорил он вслух, — имей немного терпения. Я должен дождаться внука, а потом я приду к тебе.
Ее любящее прикосновение было похоже на дуновение ветерка. Ему показалось, что он слышит шепот: «да».
Герцог повернулся, чтобы покинуть бальный зал. Он торопился составить текст объявления в газету о рождении внука, хотя до опубликования пройдет еще много месяцев. Бросив прощальный взгляд в окно, он увидел, как Дом, обняв Анну за плечи, ведет ее по аллее в сад.