Джойс Бренда. Скандальный брак

   Не обращая внимания на ее слова, он прижался губами к ее рту. Из его объятий нечего было и думать освободиться, поэтому Анна скрестила руки на груди, чтобы его тело не прикасалось к ней. Поцелуй Дома стал требовательнее. Он заставил ее открыть рот, и Анна невольно вскрикнула, ощутив его язык. Она не отвечала ему, но все ее чувства обострились. Крепко обняв, он заставил ее отклониться назад. Она чувствовала, как дрожит его тело, сильное, теплое, мужское тело, видела страсть в его глазах и все же прекрасно понимала, что он полностью контролирует себя. Иначе бы она уже лежала на траве.
   Анна была больше не в силах выдержать его настойчивую ласку. Она резко повернула голову и со стоном оторвала губы от его рта. Ей казалось, что ее жгут раскаленным железом, каждый дюйм ее тела словно горел огнем. Дом зарылся лицом в ее шею; казалось, он не собирался отпускать Анну. Она в отчаянии призывала все свое благоразумие, чтобы не сделать непростительного шага и не ответить на его поцелуй. Чтобы не позволить инстинктам управлять собою, чтобы… не увлечь его на землю. Патрик предупреждал ее, что она не должна позволять Дому использовать ее. Как он был прав!
   Однажды страсть уже взяла над ними верх. Анна заставила себя вспомнить: этот человек не появлялся здесь четыре года. Если она подчинится ему сейчас, то нет никакой уверенности, что он снова не исчезнет.
   Наконец Анна с неожиданной для нее силой оттолкнула Доминика. Он не удерживал ее, лишь медленно пригладил свои волосы и в упор посмотрел на молодую женщину.
   — Анна, ты моя жена. Я пришел к выводу, что меня не устраивает наше прежнее соглашение.
   Анна похолодела. Неужели он имеет в виду то, о чем она подумала?
   — Что ты хочешь этим сказать? — пролепетала она. Его взгляд словно ожег ее.
   — Я не уезжаю, Анна. Многие причины, в том числе смерть отца, заставили меня изменить планы. Я остаюсь здесь, с тобой. Это окончательное решение.
   Анна замерла от ужаса.
   — Мы начнем все заново, Анна, — сказал Дом. Слова, которые она мечтала услышать все эти годы! И вот он произнес их, но слишком поздно.
   — Нет, — прошептала она и покачала головой. — Я не могу.
   — У тебя нет выбора, — холодно возразил Дом. — Потому что я не спрашиваю твоего согласия или одобрения. Я просто ставлю тебя в известность.

Глава 7

   Они вошли в дом, и Анна, обогнав Доминика, быстро направилась к лестнице. Она надеялась, что в своей комнате наконец-то придет в себя. Ощущая на спине его взгляд, Анна прибавила шаг. Ей хотелось побыть одной, чтобы собраться с мыслями.
   Значит, он остается. Анна все еще не могла опомниться от его заявления. Оно ошарашило ее, взбесило и… напугало. Она должна все обдумать… Но в конце коридора вдруг открылась дверь, и на пороге появился герцог Рутерфорд.
   — Анна? — Герцог подошел ближе.
   — С тобой все в порядке?
   Анна подумала, что он наверняка заметил, как у нее пылают щеки. Она изо всех сил старалась забыть о поцелуе…
   — Спасибо, все хорошо.
   — Мне нужно поговорить с тобой, — сказал герцог и посмотрел куда-то позади нее.
   Анна обернулась и увидела Дома, который, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, наблюдал за ними из холла. Поза, исполненная равнодушия и надменности, явно не соответствовала выражению его глаз. Анна решительно кивнула и последовала за герцогом в библиотеку.
   — Вы сможете помириться? — спросил герцог, как только они вошли в комнату.
   Анна не знала, что ответить. Она не была готова к такому прямому вопросу.
   — Нет. Это невозможно, — наконец медленно произнесла Анна. Теперь она даже не собиралась раздумывать над тем, что предложил ей Дом. Их супружеской жизни пришел конец… еще четыре года назад.
   Герцог опустился в кресло у камина.
   — Даже если я попрошу тебя дать ему еще один шанс?
   Анна присела на край кушетки.
   — Пожалуйста, не надо, — ласково проговорила она. — Вы же знаете, как нелегко мне вам в чем-то отказать.
   — Я хочу только одного: перед смертью увидеть тебя и Дома счастливыми, — тихо сказал Рутерфорд. Анна встала.
   — Вам еще рано умирать; пожалуйста, не говорите так!
   Герцог улыбнулся.
   — Анна, мне семьдесят четыре года. Последние несколько месяцев я стал сильно уставать. Я не очень хорошо себя чувствую, и близится день, когда мне придется встретиться с Создателем. Что сказал тебе Дом?
   — Что он собирается остаться здесь, хотя я достаточно ясно дала ему понять, что не хочу этого, — смущенно ответила Анна.
   — Ты меня удивляешь, — с укоризной покачал головой герцог. — Ведь Доминик родился в этом доме.
   Она сжала кулаки.
   — Я не могу дать ему второго шанса. Он не заслуживает этого.
   — Возможно, но ты самая великодушная женщина, которую я знаю, и самая благоразумная. Дай ему еще один шанс, Анна, — мягко попросил Рутерфорд, но в тоне его прозвучал приказ. — Чем ты рискуешь?
   — Своим сердцем, — просто ответила Анна.
   — А если все окажется по-другому? — спросил герцог.
   Анна тяжело вздохнула. Она хорошо поняла, что он имеет в виду. А вдруг она не потеряет своего сердца? И вместо этого завоюет сердце Дома?
   Разговор был окончен, но Анна так ничего и не пообещала Рутерфорду и чувствовала себя виноватой в том, что уклонилась от твердого ответа. Она искренне любила герцога…
   Анна поспешно поднялась по лестнице и скрылась в своей комнате. Только оставшись одна, она, наконец почувствовала облегчение. Сегодняшний день был трудным и долгим, и Анна не собиралась переодеваться и выходить к ужину, за которым по традиции собиралась вся семья. Слишком устала, чтобы с кем-то спорить, особенно с Домиником Сент-Джорджем. Слишком устала, чтобы выносить его пристальные и многозначительные взгляды, смысл которых теперь отлично понимала.
   Анна заперла дверь своей спальни. Она никогда раньше не запирала ее.
   В последний раз она провела ночь в одном доме с ним четыре года назад. Это была ее первая брачная ночь. Тогда дверь оставалась открытой…
   У Анны застучало в висках. Она старалась забыть все, что было связано с ее брачной ночью. Но не могла.Слезы полились у нее из глаз. Ну почему она не в состоянии по-настоящему ненавидеть Доминика за все, что он ей сделал!
   Анна ждала.
   Она сидела на кровати, густые черные волосы были распущены и волной ниспадали на плечи. Анна надела белую, расшитую лентами и кружевами ночную рубашку, привезенную из Парижа. Это была очень изящная, но в то же время довольно простая рубашка с длинными, широкими рукавами и вырезом в виде сердца; но Анна надеялась, что Дом будет смотреть не на рубашку, а только на нее.
   Она откинулась на подушки и закрыла глаза, вспоминая, как красив был Доминик во время свадебной церемонии. В белой сорочке и черном фраке, он был безукоризненно вежлив и внимателен к ней. Она старалась не замечать, что улыбается он редко и как-то странно. Впрочем, это можно было понять. Из-за скандала свадьба была очень скромной и малочисленной.
   Часы на камине ударили один раз.
   Анна вздрогнула. Час ночи? Неужели она ждет Дома уже почти два часа? Внезапно ее охватила тревога. Она села. Где он?
   Затем ей пришло в голову, что Доминик, должно быть, все еще внизу со своими родственниками празднует свадьбу.
   Она встала, прошла через полутемную комнату. освещенную лишь тремя свечами, и подошла к окну. Стояла теплая летняя ночь, и оно было широко открыто. Анна выглянула и прислушалась.
   В окнах первого этажа света не было. Стояла тишина, и Анна услышала только стрекот сверчка. Свадебный вечер закончился. Гости разъехались, и семья отправилась спать.
   Анна поежилась и облокотилась на подоконник. С черно-синего неба в ее комнату смотрела молодая луна.
   Где же Дом?
   Анну охватили дурные предчувствия, от которых холодок пробежал по спине. Она обхватила себя руками. Нет, нет, раз вечер уже окончился. Дом вот-вот появится!
   Анна медленно вернулась и села на кровать, поджав ноги. Одна свеча уже погасла, а две другие все еще теплились.
   Она ждала, глядя в пустоту.
   Ждала, даже когда все свечи догорели, а на горизонте засветлела полоска рассвета. Ждала, с каждым мгновением ощущая себя все более несчастной.
   Дом не пришел.
   Анна не знала, сколько прошло времени, прежде чем она услышала во дворе скрип колес. Она подбежала к окну и увидела, как карета Лионзов с серебряным гербом, освещенная первыми лучами солнца, покидает Уэверли Холл.
   Анна зарыдала.
 
   Анна неподвижно сидела на кровати. Нет смысла думать о прошлом и вспоминать, как жестоко обошелся с ней Доминик, как бессердечно отшвырнул, словно надоевшую игрушку. А теперь он говорит, что хочет ее и готов начать все сначала! Это совершенно невозможно; надо быть совсем уж глупой и наивной женщиной, чтобы помириться с ним.
   Он сказал, что приехал домой и останется здесь. Анна боялась, что задача выгнать его из Уэверли Холл будет ей не по силам. Но если она проявит волю, если воспротивится его домогательствам, то, возможно, ему скоро надоест эта игра. А это, конечно, была только игра.
   Потому что Дом не мог быть искренним. И потом, его интерес к ней вспыхнул так внезапно. Ему что-то нужно от нее… но Анна не могла понять, что.
   Почувствовав сильное сердцебиение, она прижала руки к груди. Боже мой, да она словно в западне! Анна твердила себе, что не должна идти на близость с Домом, не должна допускать даже мысли о подобной возможности. Но он, без сомнения, был мастером в искусстве обольщения, и она боялась, что не устоит, когда дело дойдет до любовных игр. Значит, не следует в них играть.
   Анна протяжно вздохнула. Как легко это сказать и как трудно выполнить! Но на карту поставлена ее дальнейшая жизнь. Она должна оставаться сильной, должна устоять…
   Не успела Анна при помощи своей горничной Беллы снять платье, как услышала в коридоре шаги и сразу поняла, кому они принадлежат.
   Раздался стук в дверь.
   — Анна?
   Она бросилась к шкафу, надела шелковый халат и кивнула Белле. Та открыла дверь.
   — Что тебе надо? — резко спросила она.
   Дом улыбался, но Анна оставалась серьезной.
   — Что ты хочешь? — строго повторила она. — Почему ты не ужинаешь вместе с матерью и дедом? Стол всегда накрывают в восемь… а сейчас ровно восемь!
   — Как твой муж я полагаю, что нам следует поужинать вместе. Тем более что это наш первый ужин за много лет. — Он перевел взгляд на Беллу: — Ты можешь идти.
   Прежде чем Анна успела возразить, Белла вышла. Анна бросилась к двери, чтобы закрыть ее, но Доминик сделал шаг вперед и поставил ногу на порог. Анна испуганно остановилась.
   — Зачем ты так упорствуешь, а? — вкрадчиво спросил Дом. — Можно мне войти? Я хочу поговорить с тобой.
   — Нет! Нам не о чем говорить. — Ее глаза были широко раскрыты. Неужели он собирается потребовать от нее выполнения супружеского долга после того, как пренебрег ею четыре года назад?!
   Он вошел в комнату.
   Анна вдруг сообразила, что под халатом у нее нет ничего, кроме сорочки, корсета и кружевных панталон, и плотнее запахнула его у горла. Между тем Дом прошелся по комнате, с любопытством разглядывая ее убранство. Не ожидая ничего хорошего, Анна настороженно следила за ним.
   — Уезжай.
   — Не могу поверить, что в доме найдется хоть одна душа, которая возразит против моего пребывания здесь.
   — Найдется, это я.
   Он удивленно приподнял бровь.
   — Неужели?
   Как уверенно он держится! Еще бы, со злостью подумала Анна, ему ведь довелось бывать в спальных комнатах множества женщин, в то время как в мою до сих пор не входил ни один мужчина.
   — Да, я возражаю.
   Их взгляды встретились.
   — Твое возражение отклоняется, — спокойно возразил он.
   — Но это мой дом.
   — Не спорь со мной, Анна.
   — Хорошо, я буду рада разделить его с тобой.
   Он долго смотрел на Анну, очевидно сомневаясь в искренности последней фразы. Его взгляд скользнул по ее телу, и Анне показалось, что она абсолютно нагая. Наконец Дом отвернулся.
   — У тебя здесь маловато вещей.
   — Я простая женщина, и мне немного нужно.
   В глазах Доминика появилась усмешка.
   — Стольким женщинам «немного нужно», но у них такое количество вещей, что они не знают, что с ними делать! — Он снова оглядел комнату, которая из-за отсутствия хлама казалось почти пустой. Вот только цветов здесь было много, цветов из их сада: везде стояли розы, лилии, гиацинты. Доминик демонстративно втянул носом воздух.
   — Меня не удивляют твои познания: ты ведь был знаком с таким количеством женщин, — услышала Анна свой голос.
   — Мы снова возвращаемся к этой скучной теме? — засмеялся он. — Анна, ты как-то странно озабочена моей личной жизнью.
   Анна покраснела.
   — Вовсе нет, — поспешно ответила она и пожалела, что это прозвучало слишком взволнованно.
   — Приказать Беннету подать ужин в спальню? — с улыбкой спросил он.
   — Нет! — в ужасе воскликнула Анна.
   — Подозреваю, что ты хочешь отказать мне. — Улыбка исчезла с его лица. — Я говорю серьезно, Анна. Ей не нравился его тон.
   — Я тоже.
   — Женщинам разрешается менять мнение. — Он медленно направился к ней. Анну вдруг охватила такая слабость, что она не могла сделать ни шага. Он замер в дюйме от нее. — Я остаюсь здесь и хочу начать все сначала. — Он коснулся ее пальцев, все еще сжимающих у горла ворот халата. — Сейчас самое время, чтобы все начать заново, — прошептал он и лукаво улыбнулся.
   — Для тебя, — выдавила Анна, не в силах оторвать от него взгляд. — Но не для меня. Пожалуйста, уйди. Я хочу спать.
   Она тут же пожалела о своих словах. Дом перевел взгляд на кровать под балдахином, и его глаза сверкнули.
   — Пожалуй, эта идея еще лучше, чем просто поужинать вдвоем.
   — Я собираюсь спать одна, — сквозь зубы процедила Анна.
   Вместо ответа Доминик притянул к себе ее руки. Ворот халата распахнулся, открывая белоснежную кожу. Дом поднес руку Анны к губам и поцеловал сначала один палец, потом другой…
   Анна еле слышно вскрикнула и бросилась в другой конец комнаты, страшась приятного тепла, вспыхнувшего в ее теле.
   — Оставь меня! Я не хочу тебя! Хватит, Дом, хватит…
   — Этого вряд ли хватит, Анна, и ты это понимаешь не хуже меня.
   Она потрясла головой.
   — Зачем ты это делаешь? Зачем ты преследуешь меня? Что ты хочешь? — воскликнула она. — Почему ты решил остаться?!
   — Может, потому, что забыл, как удивительно мы подходим друг другу? Теперь, когда я вернулся, мне это стало совершенно ясно.
   — Мы не подходим друг другу. Абсолютно не подходим.
   — Доказать тебе, что ты ошибаешься?
   Она сделала шаг назад.
   — Я изменилась. Я теперь женщина, слишком опытная для тех чувств, которые ты надеешься пробудить во мне.
   — Не напоминай мне о своем опыте, Анна, — мрачно изрек он.
   — Опять ты неправильно меня понял. Мы с Патриком не любовники. Я просто имела в виду, что благодаря тебе я перестала быть невинной девушкой. Ты растоптал последнюю из моих детских иллюзий. Ты заставил меня повзрослеть, Дом.
   — Насколько помнится, — и ты сама это прекрасно знаешь, — я тогда не лишил тебя невинности, — холодно возразил он.
   Анна не сразу поняла, о чем он говорит. Потом густо покраснела.
   — Я говорю в широком смысле этого слова. Я уже дважды извинился перед тобой, Анна. Согласен, я вел себя, как подонок: мне не следовало уезжать. Но где твоя христианская душа? Твой моральный и религиозный долг — простить меня…
   Анна молчала.
   — Интересно, что ты сделаешь, если я упаду перед тобой на колени и буду молить о прощении?
   — Не будешь.
   — Да, гордость не позволит.
   Анна почувствовала облегчение. Ей очень трудно было отказать ему, а произнести слова прощения… В конце концов, это только слова. Но в сердце у нее прощения не было и не будет. Никогда.
   — Ты загадочная женщина, Анна. Я совершенно околдован. — Дом улыбнулся. — Полагаю, мне нечего волноваться из-за того, что Патрик проявлял к тебе интерес. Теперь, когда я вернулся, он, несомненно, найдет новый объект внимания.
   Дом медленно подошел к ней. Их колени соприкоснулись. Глаза Анны широко раскрылись, спина напряглась, кулаки сжались.
   — Мне кажется, ты все еще любишь меня, Анна.
   — Нет, — почти беззвучно ответила она.
   — Да. — Он призывно улыбнулся. — Проверим мое предположение?
   Она отрицательно покачала головой, но слишком поздно. Неожиданно он наклонился, и Анна, попятившись, уперлась спиной в стену. Быстро выпрямившись, Дом схватил ее за руки и прижал их к стене по обеим сторонам ее лица. Анна оказалась в ловушке.
   — Думаю, ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, — прошептал он.
   — Не делай этого.
   — Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь, чтобы я сделал, — пообещал он, не отрывая взгляда от ее губ. — Я уже знаю вкус твоего поцелуя, Анна. Я хочу еще один.
   — Нет, — задыхаясь, произнесла она. Их глаза на мгновение встретились. Он наклонился, но в последний момент Анна успела повернуть голову набок. Поцелуй пришелся в щеку.
   — Хватит. Хватит, — стараясь оттолкнуть его руки, хрипло пробормотала она. Сквозь шелковый халат и панталоны Анна чувствовала тепло его ног. Она находилась на краю пропасти и знала об этом. Если он сейчас не уйдет, она может отдаться ему… и, возможно, не только телом. — Я не могу!
   Продолжая держать ее руки. Дом поднял голову.
   — Что мне сделать, Анна? Я вернулся. Я извинился. Я хочу, чтобы ты стала моей женой не только на словах. Я буду неплохим мужем. Я надежный мужчина. Что мне еще сделать?
   — Ничего. Когда-то я хотела тебя больше всего на свете, но теперь я стала старше и мудрее. — И, к ужасу Анны, у нее из глаз брызнули слезы.
   — Понятно. Чего бы я ни хотел, что бы ни говорил, что бы ни обещал и ни делал, ты не дашь мне второго шанса.
   Анна беззвучно плакала, не в силах вымолвить даже короткое «нет».
   — Знаешь, Анна, — сказал он, немного помолчав. — Между нами существует какое-то странное притяжение. Это может быть началом, если ты… м-м, так сказать, дашь волю своей природе.
   Его слова взбесили Анну.
   — Я не одна из твоих проституток! — гневно бросила она.
   — Да уж, — согласился он. — Ты скорее ведешь себя, как перепуганная девственница.
   Дом явно хотел оскорбить ее, и у него это получилось. Анна готова была его убить.
   — Сейчас же убирайся вон!
   Дом опустил руки.
   — Хорошо. После службы в армии я отлично знаю, когда следует отступить, — холодно произнес он. — Я не упорствую там, где меня не хотят.
   — Вот и отлично, — подхватила Анна, злясь не только на него, но и на себя.
   — Только идиот может ждать приглашения, которого ему никогда не сделают, — промолвил Дом, направляясь к двери.
   — Или джентльмен, — бросила ему вслед Анна, — каковым ты, к сожалению, не являешься!
   На пороге комнаты он обернулся.
   — Ты что, хочешь объявить мне войну?
   — Да, хочу, — воскликнула она. — Пожалуйста, выйди вон!
   — Выйду. Но не раньше, чем ты ответишь на один вопрос: Патрик был твоим любовником?
   Анне страстно хотелось чем-нибудь запустить в него, но в комнате не было ничего подходящего, кроме вазы с цветами. О-о, как было бы здорово… Она подавила это желание.
   — Нет.
   Выражение его лица изменилось.
   — Но ты ведь не девственница, Анна?
   Анна глубоко вздохнула. Ваза с цветами стояла так близко! Она закрыла глаза, борясь с искушением, но потерпела поражение и со всей силы швырнула бело-голубую вазу Дому в голову. Он увернулся, и ваза ударилась о стену.

Глава 8

   Анна не могла поверить, что настолько вышла из себя. Дом тоже был ошарашен. Оба оторопело смотрели на осколки бело-голубого фарфора и сломанные цветы, усеявшие пол.
   — Я всего лишь задал тебе вопрос, — наконец удивленно произнес Дом. — Если ты не хотела отвечать на него…
   Анна взглянула на Дома.
   — Да, Дом, я все еще девственница. — Она высоко подняла голову, моля Бога, чтобы не покраснеть. — Как видишь, несмотря на то, что ты вовсю изменял мне, я сохранила тебе верность.
   — Господи, ну зачем ты так говоришь?
   Анна почувствовала, что силы покидают ее.
   — Я говорю, как есть. Наверное, тебе лучше вернуться в Лондон, к Марго Маршалл, — вырвалось у нее в сердцах.
   Дом вздрогнул, прищурился и скрестил руки на груди.
   — Марго Маршалл?
   — Да, к французской актрисе.
   — Я с ней знаком.
   — Надеюсь.
   — Вопрос в другом: откуда ты, черт возьми, знаешь ее?
   — Как я могу ее не знать, если на протяжении последних двух месяцев вас повсюду видят вместе.
   — Но ты же не выезжала в город! Скажи мне, Анна, откуда у тебя такая осведомленность? Ты наняла шпионов, которые следят за мной день и ночь? Моя личная жизнь стала твоим хобби, и ты с удовольствием изучаешь ее?
   — Какая может быть надобность в шпионах, если ты связался с актрисой, пользующейся дурной репутацией.
   — Понятно. Ты женщина, которая не только находит удовольствие в сплетнях, но и принимает их близко к сердцу.
   — Ты не прав!
   — А может быть, это ты не права?
   Они уставились друг на друга.
   — Ты отрицаешь свою связь с ней?
   Дом выругался про себя.
   — Сначала меня забавлял твой интерес к моей личной жизни. Теперь я нахожу его слишком назойливым.
   — Тогда, может, тебе не следовало делать из личной жизни общественную? — со сладкой улыбкой спросила Анна.
   — Анна, ты ревнуешь, это ясно.
   — Вряд ли можно ревновать к… к…
   — К актрисе? — подсказал Дом и засмеялся.
   — К шлюхе! — почти выкрикнула Анна и покраснела. — Или ты будешь отрицать, что она твоя любовница?
   Улыбка сползла с его лица, глаза грозно сверкнули.
   — Ты коснулась опасной темы, Анна. Кроме того, это еще и непорядочно.
   — Да, непорядочно с твоей стороны, но не с моей. Хотя… когда-нибудь ты станешь герцогом, так что общество простит тебе все, что бы ты ни делал, — даже с такой женщиной, как Марго Маршалл.
   — Знаешь, Анна, — холодно сказал он, — когда ты решишь стать мне настоящей женой — в полном смысле этого слова, тогда у тебя и будет право задавать мне подобные вопросы, но не раньше.
   — Что ж, значит, это никогда не случится, — гневно отпарировала Анна. — И мне не нужно задавать тебе никаких вопросов, поскольку я уже знаю ответы на них.
   — Если ты будешь продолжать в том же духе, — тихо проговорил Дом, — то я, пожалуй, приду к выводу, что тут нечто большее, чем просто ревность. Ты говоришь как влюбленная женщина, которую отвергли.
   — Как бы не так! — излишне пылко возразила Анна.
   Он понимающе улыбнулся.
   — Я не ревную тебя к твоим любовницам. И я не отвергнутая женщина. Это я отвергаю тебя!
   — Во-первых, у меня нет «моих любовниц», а во-вторых… ты не очень-то рьяно противилась мне, когда мы целовались.
   — Это потому, что ты слишком опытен в поцелуях, — задыхаясь, ответила Анна.
   — Может, я решил приобрести еще немного опыта, занявшись любовью с тобой.
   Анна попятилась.
   — Прибереги с-свой п-поцелуи для любовниц.
   — Возможно, я так и сделаю, если ты и дальше будешь отталкивать меня.
   Внутри у Анны все похолодело.
   — Ты можешь встречаться с кем тебе хочется, — тихо сказала она, пожимая плечами. — И можешь тратить свои поцелуи… и всё остальное там, где пожелаешь.
   Он прислонился к стене и наступил на цветок, сминая его ботинком.
   — Как ты великодушна, Анна, что позволяешь мне вести личную жизнь по моему усмотрению.
   — Другие жены, возможно, не были бы так великодушны, — резко сказала Анна.
   — Другие жены, возможно, не попирали бы мои супружеские права, — в тон ей ответил Дом.
   — Так ты для этого пришел сюда сегодня ночью? — У Анны так билось сердце, что она едва не теряла сознание.
   — А если да?
   Анна не нашлась, что ответить.
   — Успокойся, Анна, — сердито сказал он, — я не такой грубиян, чтобы ввалиться к тебе в спальню после четырех лет отсутствия и потребовать исполнения супружеских обязанностей. Я пришел, чтобы позвать тебя на ужин. Я пришел помириться с тобой.
   У Анны вырвался нервный смешок.
   — Ты пришел, чтобы соблазнить меня!
   — Можешь думать так, как тебе нравится. Но если бы моей целью было соблазнить тебя, ты бы уже давно не стояла в противоположном конце комнаты. — Он показал глазами на кровать. — Если бы моей целью было соблазнить тебя… мы оба отлично знаем, где бы в этом случае ты сейчас лежала, сгорая от огня, которым я бы испепелил тебя.
   — Убирайся! — задыхаясь, крикнула Анна.
   — С удовольствием. — Он не шелохнулся. — Но советую тебе не забывать о том, что я нормальный, здоровый мужчина, и твой отказ, вполне вероятно, может отправить меня в объятия какой-нибудь другой женщины. — Доминик направился к двери, но вдруг остановился и снова повернулся лицом к Анне. — Хорошенько подумай над тем, что тебе надо. Потому что если ты все еще хочешь меня, то сейчас для этого самое подходящее время.
   Анна испуганно смотрела на него. Он с силой захлопнул за собой дверь.
   Анну разбудил запах гари.
   Хотя вчера она ужасно устала, сон не шел к ней. Одолевали мысли, и все они были связаны с Домиником. Самые противоречивые чувства сплелись в один кипящий клубок. Когда она, наконец, задремала, ей опять приснился Дом, но во сне она считала его искренним и позволила соблазнить себя, страстно принимая его объятия. Но даже в забытьи какая-то часть ее мозга протестовала против этой глупой сдачи. Затем она заснула глубоко и уже без сновидений.
   Когда едкий запах дыма начал щипать ей ноздри, Анна, не желая пробуждаться, лишь глубже забилась под одеяло. Ее тело словно налилось свинцом, она не могла пошевелиться. В голове стоял туман. Но запах становился сильнее, резче, неприятнее. Анна старалась не замечать его. Она решила, что снова заснула и что ей снится пожар. Ей стало жарко, и она скинула легкое летнее покрывало. Горький запах дыма продолжал преследовать ее. «Проснись!» — приказал мозг. Анна внезапно открыла глаза и тут же закашлялась.