Джойс Бренда. Скандальный брак

   — Будь ты проклята! — зарычал он, поворачиваясь к Анне. И это резкое движение привело к тому, что ствол пистолета теперь смотрел на нее.
   Анна ахнула, и в этот момент Дом сзади прыгнул на Патрика.
   Патрик развернулся, раздался выстрел. Доминик сбил Патрика с ног, и оба покатились по земле, стараясь ударить друг друга. Анна заметила кровь, но не могла разобрать, чья она. Снова раздался выстрел, и Дом безжизненно замер.
   Анна похолодела, глядя, как Патрик неловко поднимается на ноги. Его одежда была в пятнах крови, но Анна смотрела лишь на Доминика. Она бросилась к нему, опустилась на колени, прижалась щекой к его груди и облегченно вздохнула, услышав тихое биение сердца. Пуля прошла рядом с ключицей. Анна подняла глаза на Патрика, стараясь выглядеть спокойной.
   На лице Патрика застыло выражение удивления, смешанного с ужасом, и в груди Анны зародилась надежда.
   — Ему нужен врач. Патрик, приведи врача!
   Но Патрик не двинулся с места, все так же молча он глядел вниз, на лежащего на земле Доминика.
   — О Боже, — лицо Патрика стало серым. — О Боже! Он умирает?
   — Нам нужен врач! — закричала Анна. Она быстро сорвала с себя жакет и прижала его к ране. — Патрик, Дом может умереть. — По ее щекам текли слезы. — Пожалуйста, пойди и приведи сюда врача.
   Неожиданно Патрик оказался рядом с ней, склонившись над Домом.
   — О Боже, — повторил он со слезами в голосе. — Что же я наделал?
   — Дом, Дом. — Анна не осмеливалась поднять свой жакет, чтобы посмотреть, насколько сильно идет кровь. — Ты слышишь меня? Дом, дорогой, с тобой будет все в порядке.
   Доминик застонал, медленно открыв глаза, зрачки которых казались непропорционально огромными.
   — Патрик, позови врача и слуг. Сейчас же! — крикнула Анна.
   Внезапно Патрик поднялся и молча побежал к своей лошади, бросив по дороге пистолет. Вскочив на лошадь, он пустил ее галопом. Анна и Доминик остались одни.
   Сердце Анны сжималось от страха. Она так и не поняла, дошли ли ее слова до сознания Патрика. Что если он просто решил сбежать?
   — Анна…
   Она опустила глаза на Доминика, лицо которого приобрело желтоватый оттенок; однако взгляд его уже был осмысленным.
   — Не беспокойся. — Анна через силу улыбнулась.
   — Насколько серьезно я ранен?
   — Не знаю. Кровотечение очень сильное, но рана ближе к плечу, чем к сердцу. — Она с трудом могла говорить. Господи, если Доминик умрет, то и она умрет тоже!..
   На его висках появились капли пота.
   — Я сам подержу твой жакет, Анна. Сними нижнюю юбку и разорви ее на бинты. — Он прерывисто дышал и последние слова произнес еле слышным голосом.
   — Не разговаривай, береги силы. — Анна взяла Дома за руку, положив ее поверх своего жакета. — Не знаю, поехал ли Патрик за врачом.
   Дом промолчал. Его лицо стало пепельно-серым, на теле выступила обильная испарина.
   Анна встала и быстро сняла нижнюю юбку. Разорвать прочную ткань было нелегким делом, но Анна справилась. Бросив взгляд на Доминика, она увидела, что он наблюдает за ней.
   — Не волнуйся, я не умру. — Ей показалось, что сейчас его голос звучит немного тверже и громче, и Анна даже смогла улыбнуться мужу. — Я хочу сесть.
   Она наклонилась, помогая Дому приподняться, отняла жакет и увидела, что рана вновь кровоточит. Анна перебинтовала Доминика, стараясь делать это как можно быстрее, затем уложила его поудобнее, использовав жакет как подушку.
   Она нежно погладила Дома по щеке, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, слезы страха и бессилия. Где же Патрик? Неужели он сбежал?
   Солнце постепенно клонилось к горизонту. Анна пыталась понять, как долго она уже ждет, моля Господа, чтобы ее муж остался в живых, но так и не определила, прошло десять минут или час: тревога превращала каждую минуту в вечность.
   Доминик потерял сознание, а повязка на груди пропиталась кровью.
   Вдруг Анна услышала, как к ним приближается всадник. Нет, несколько всадников. По тропинке несся гнедой Патрика, за ним следовали две другие лошади, а вдалеке раздавались чьи-то голоса.
   — Слава Богу! — вскричала Анна, узнав Беннета и Верига.
   — Сейчас сюда подъедут грумы с носилками, — спешившись, сказал Патрик. — А еще один грум отправился за врачом.
   Анна чуть не потеряла сознание от радости. Затем повернулась и увидела плачущего Патрика, который стоял на коленях рядом с Домиником.
   — Не умирай, — шептал Патрик, — я не собирался убивать тебя. Дом… Я люблю тебя больше, чем своих братьев. Боже! Пожалуйста, не умирай.
 
   Анна так сильно нервничала, что врач отослал ее из спальни Дома. Она ходила по комнатам, изредка прижимая скомканный носовой платок к глазам, молясь за мужа, вспоминая их ссоры, недопонимание, отчуждение.
   Патрик сидел на оттоманке, подперев голову руками и уставившись в одну точку; несмотря на то, что он сделал, Анна почувствовала к нему жалость. Видимо, он понял это, потому что поднял глаза — впервые за последние полчаса.
   — Я, наверное, сошел с ума.
   — Да.
   — Я бы никогда не причинил тебе вреда, Анна. Я только хотел жениться на тебе, отобрать тебя у Дома.
   Анна не стала напоминать Патрику, что усилия, которые он предпринимал для достижения своей цели, могли стоить ей жизни. Невзирая на все его заверения, она не сомневалась, что это именно Патрик вызвал пожар у нее в спальне и отравил Блайза.
   — Значит, ты ненавидел Доминика? Я думала, вы были друзьями с самого детства.
   — Я не испытывал ненависти к Дому. — По щеке Патрика поползла слеза. — Всю свою жизнь я жил в его тени. Ты даже не представляешь себе, что это такое! Когда я увидел вас вдвоем в Шотландии, что-то будто сдвинулось у меня в голове, сейчас я это понимаю отчетливо. Если Доминик умрет, я покончу с собой.
   — Ты никогда не сделаешь этого! — отрезала Анна. Раньше она не понимала, насколько слаб Патрик. — А Дом не умрет!
   — Почему же доктор так долго возится там? — спросил Патрик.
   То же самое волновало и Анну. Мгновение спустя дверь спальни открылась и на пороге появился усталый Беннет.
   — Миледи, доктор Коб сказал, что вы можете войти.
   Чувствуя, как отчаянно бьется сердце, Анна проскользнула мимо Беннета внутрь комнаты. Она не видела ни Верига, склонившегося над кроватью, ни врача, собиравшего свои инструменты, — все ее внимание было приковано к Доминику. Он сидел на кровати, до пояса прикрытый одеялом; плечо охватывали широкие белоснежные бинты.
   — Дом?
   — С тобой все в порядке?
   — Со мной? — Анна хрипло засмеялась и села на край кровати. Их руки встретились. — Это в тебя стреляли, милый.
   — Мне нравится такое обращение. — Глаза Доминика потемнели.
   — Дом, если бы ты умер… — Анну так переполняли чувства, что она запнулась и умолкла, глядя на мужа повлажневшими глазами.
   — Неужели ты пытаешься сказать мне, что любишь меня, Анна?
   Она кивнула, все еще не в состоянии говорить. Глаза Доминика стали подозрительно блестящими.
   — Когда я узнал, что Патрик завел интрижку с Беллой — Калдвел сообщил мне об этом прошлым вечером, то я понял, что это он преследовал тебя. Я боялся за твою жизнь и поэтому приехал в Уэверли Холл. Я страшно перепугался, когда узнал, что Патрик также покинул Лондон. — Неожиданно Дом с силой сжал ее руки. — Не понимаю, что случилось с Патриком!
   Анна тяжело вздохнула, вспоминая, как Патрик и Доминик, тогда еще бесшабашные подростки, вместе носились по поместью. Оба они были очень привлекательными, и дочери всех соседей сходили по ним с ума. Она вспомнила рассказы Патрика об их проделках в Кембридже, тогда казалось, что его с Домиником ничто не разлучит.
   — Я тоже этого не понимаю, — согласилась она. Анна встала, чтобы проводить врача.
   — Как мой муж? — тихо спросила она у доктора Коба.
   — Вам не о чем волноваться, леди Анна. Ваш муж молод и силен и поправится через несколько дней. А пока — строгий постельный режим. Завтра я заеду, проверю, как его состояние.
   — Спасибо, — поблагодарила Анна, пожимая врачу руку, и возвратилась к Доминику.
   — Не верю я, что Патрик убийца! — сказал Дом с внезапной вспышкой гнева.
   Анна не сумела ответить — Патрик открыл дверь и дрожащим голосом произнес:
   — У меня не было намерений причинить вред Анне, Дом. Пожалуйста, поверь мне. Я только хотел, чтобы она боялась тебя.
   — Неважно, Патрик. — Взгляд Доминика был полон грусти. — Я простил тебя.
   Казалось, Патрик сейчас расплачется.
   — Мне так жаль, так жаль, — прошептал он, подходя ближе.
   — Патрик, что ты собираешься дальше делать? — спросил Дом.
   Анна неожиданно перевела взгляд с Доминика на своего кузена.
   — Патрик, ты знаешь, кто убил Мэтью Файрхавена? Патрик немного помолчал, затем быстро проговорил:
   — Это был несчастный случай. Я не хотел этого, я собирался лишь спросить у него, что же было в дневнике Филипа. Файрхавен отказался отвечать, я разозлился, мы начали драться, и он неудачно упал. И я подумал… что все складывается мне на руку: я решил возложить ответственность за происшедшее на Доминика Сент-Джорджа. Ведь это я сообщил властям о твоей драке с Файрхавеном.
   Анна чувствовала себя бесконечно усталой. Она снова взяла мужа за руку. В комнате воцарилась тишина.
   Доминик первым прервал затянувшуюся паузу.
   — Патрик, ты должен пойти в полицию. — Голос его был тихим, но властным, хотя глаза выдавали боль.
   — Нет! Они тут же посадят меня в тюрьму. — Патрик направился к двери. У порога он на мгновение оста новился. — Это был несчастный случай. Я вовсе не хочу, чтобы меня повесили.
   — У тебя есть свидетели вашей ссоры с Мэтью? — спросил Дом.
   — Нет.
   — Как у тебя оказалась моя сапфировая запонка?
   — Я последовал за вами с Анной в Шотландию и несколько раз тайком пробирался в замок. — Патрик глубоко вздохнул. — Дом, мне очень жаль.
   — Мне тоже, — с грустью сказал Доминик. — Патрик, если ты не пойдешь в полицию, боюсь, я буду вынужден сделать это сам.
   Патрик вздрогнул и, не говоря больше ни слова, выбежал из комнаты.
   Доминик притянул Анну к себе, и она прижалась к нему.
   — Анна, мы должны сообщить инспектору все, что, знаем.
   — Да, конечно, — отозвалась она, осторожно опуская голову на его здоровое плечо.
   — Но нет закона, гласящего, что мы обязаны сделать это немедленно.
   Анна подняла голову, посмотрела Дому в лицо и облегченно вздохнула: несмотря на все, что сделал Патрик, ей не хотелось видеть своего кузена в тюрьме или на виселице.
   — Да, да! В конце концов, ты же болен. Возможно через несколько дней или даже на следующей неделе мы обязательно обратимся в полицию.
   — Надеюсь, у Патрика хватит ума понять, что он должен как можно быстрее уехать за границу, — тихо сказал Дом.
   Анна тоже надеялась на это.

Глава 32

   Рутерфорд Хауз
   — Я хочу увидеться с его светлостью, — объявила Кларисса.
   Калдвел согласно кивнул.
   — Он только что проснулся.
   «Только что проснулся…» — Кларисса почувствовала прилив энергии. Каким же беспомощным стал герцог Рутерфорд! Она больше не боится его!
   — Значит, улучшений не было?
   Калдвел повел ее наверх в библиотеку.
   — Напротив, миледи, герцог хоть и с большим трудом, но говорит, и уже восстановилось движение нижних конечностей, — пояснил он, стараясь, видимо, как можно точнее изложить заключение врача.
   Кларисса на мгновение растерялась, она-то думала, что Рутерфорд, полностью парализован, но затем успокоила себя: все-таки он по-прежнему прикован к постели, едва лепечет и, вероятнее всего, скоро умрет.
   Но не раньше, чем она поговорит с ним, не раньше, чем она отомстит!
   Герцог сидел в кресле, закутанный в светло-желтый кашемировый плед; на его коленях лежала раскрытая газета. Мгновение Кларисса недоумевала: выражение лица Рутерфорда было, как и всегда в ее присутствии, высокомерным, и она решила, что Калдвел соврал ей и герцог полностью выздоровел. Кларисса запаниковала, но тут Рутерфорд заговорил:
   — Ч-что? Д-дом? — слова вылетали какими-то каркающими звуками.
   Сердце Клариссы отчаянно билось, но она не могла отступить, она слишком долго ждала этого часа.
   — Здравствуйте, ваша светлость. — Ее голос охрип от волнения. — Вы тревожитесь о Доминике? — Кларисса прищурила глаза. — Он действительно сейчас в беде, не так ли? Мало того, что его обвиняют в убийстве, сейчас весь свет знает еще и о том, что Доминик незаконнорожденный. — Нервное напряжение было столь велико, что у Клариссы кружилась голова. Вдруг она вспомнила, что Калдвел все еще находится в комнате. — Вы нам не нужны, Калдвел, можете идти.
   Дворецкий повернулся, глядя на герцога.
   — И-иди, — последовала отрывистая команда. Калдвел вышел, закрыв за собой дверь. Кларисса позволила себе улыбнуться и встала перед герцогом.
   — Не правда ли, вы знаете, что я все еще ненавижу вас и не простила того, что вы со мной сделали?
   Его ответом была презрительная улыбка. Кларисса почувствовала мгновенный холодок страха,
   словно Рутерфорд оставался по-прежнему достаточно могущественным, чтобы взять верх, но быстро подавила свое волнение.
   — Да, я знаю, что вы тоже ненавидите меня. Но у вас нет для этого причин! — закричала она. — Это вы оскорбили меня, а не наоборот! — Кларисса не отрывала глаз от герцога. — Вы почти уничтожили меня! А почему? Почему? Потому что вы любили свою драгоценную Джанис!
   Герцог побледнел, его глаза расширились.
   — Вы считали меня дурой? Я прекрасно знаю, что вы никогда не любили Сару, и уже давно подозревала правду. Еще когда мне было девять лет, я видела, как вы пялились на нее! Однажды я сопровождала своего отца, когда он пришел к вам с визитом. Я спряталась в кустах, пока Сара и Джанис вместе с моим отцом сидели на скамейке, ожидая, когда вы вернетесь с прогулки. До сего дня я помню, как вы смотрели на нее!
   Руки Рутерфорда сжались в кулаки, он отчаянно пытался заговорить.
   — Ч-ч-что?..
   Неожиданно у Клариссы перехватило горло.
   — Боже, вы никогда так не смотрели на меня…
   — Ч-что! — герцог почти кричал. — Что! Ты! Сделала?!
   — Вы боитесь, не так ли? Боитесь, что я всем расскажу о вашей любви к невестке? — Кларисса поджала губы. — Вот почему Джанис убежала почти сразу после своего дебюта — своего бала, который вы устроили для нее. Будь она проклята! Будь ты проклят! — Кларисса была близка к истерике.
   — Ч-что… — Лицо Рутерфорда покраснело от усилий, — что ты… хочешь! — Это походило скорее на гневное восклицание, чем на вопрос.
   — Я хочу отомстить, — прошипела Кларисса, вытирая слезы. — Послушай хорошенько, старик! Ты скоро умрешь. А правда, наша правда, умрет вместе с тобой.
   — Н-нет!.. — вскрикнул Рутерфорд, но Кларисса не обратила на него никакого внимания.
   — Я никогда не открою того, что Доминик наш сын, того, что он твой сын! Никогда!
 
   Блейк испытывал весьма примитивное и чисто мужское удовлетворение. Несмотря на то, что его сильно волновала судьба Доминика, голова Теда была занята мыслями о Фелисити. Начиная с того бала у его отца, он уже дважды встречался с ней, и в том, что касалось чувственности и страсти, Фелисити была идеальным партнером.
   Разумеется, он не любил ее — подобное чувство Блейк пережил лишь однажды, в юности, и это был весьма болезненный опыт. Блейк знал, что никогда больше не полюбит ни одну женщину, однако недавно ему исполнилось двадцать восемь, пора уже подумать о браке, и в этом плане Фелисити представлялась ему удачным выбором.
   Его открытый экипаж завернул за угол и подкатил к каменному особняку покойного Гарольда Рида. Блейк сразу же заметил стоящую около входа карету, в которую лакеи грузили багаж. Из дверей показалась Фелисити, отдающая на ходу последние наставления слугам.
   — Я не знаю, когда вернусь, так что вы должны быть готовы к моему приезду в любой момент.
   У Блейка мгновенно испортилось настроение, а на смену пришло какое-то неприятное предчувствие. Он быстро вышел из экипажа; при виде Блейка Фелисити резко остановилась.
   — Привет, дорогая. — Блейк направился к ней.
   — Здравствуй, Блейк, — без улыбки ответила Фелисити и слегка вздернула подбородок.
   — Куда это ты собираешься?
   — Мне хочется подышать деревенским воздухом, — немного помедлив, нехотя ответила Фелисити.
   — Неужели? — насмешливо спросил Блейк. — Позволь мне высказать догадку — ты направляешься в ХантингУэй.
   — Совершенно верно. — Фелисити бросила на него холодный взгляд.
   Блейк шагнул ближе и схватил ее за руку.
   — Боже, как ты дружелюбна сегодня утром, дорогая! С трудом верится, что передо мной та самая женщина, с которой мы расстались на рассвете.
   — Уходи, Блейк. — Фелисити высвободила руку. — Разве ты не видишь, что я занята и очень спешу?
   — Теперь вижу, — протянул Блейк, испытывая, однако, приступ сильнейшего раздражения. — Ты узнала, что Доминик сейчас в Уэверли Холл, и поэтому возвращаешься в свое поместье.
   — Разумеется, нет.
   Фелисити явно лгала, и Блейку захотелось схватить ее за плечи и трясти, пока она не прислушается к голосу разума и не забудет о Доминике Сент-Джордже.
   — Проклятие! Он не хочет тебя, Фелисити! Дом любит свою жену.
   — Анну? — презрительно фыркнула Фелисити. — Это невозможно.
   — Когда ты, наконец, отступишь? — Фелисити посмотрела на него, явно собираясь запротестовать.
   — Не надо, — попросил Блейк, — не лги.
   — Хорошо, не буду. — Фелисити прошмыгнула мимо него и поспешила к карете.
   Блейк смотрел ей вслед, чувствуя поднимающуюся обиду. Затем последовал за ней.
   — Не уезжай.
   Фелисити в этот момент садилась в карету, поддерживаемая под руку дюжим лакеем. Устроившись поудобнее на плюшевом сиденье, она через окошко бросила взгляд на Блейка.
   Блейк наконец-то пришел к выводу, что вел себя как последний дурак.
   — До свидания, Фелисити. — Было очень тяжело выговорить эти простые слова, горло перехватил спазм. — Приятного тебе путешествия.
   Неожиданно Фелисити побледнела.
   — Я увижусь с тобой, когда вернусь назад, — сказала она, улыбнувшись. — Я не задержусь в деревне надолго.
   — Да, — согласился Блейк, — при существующих обстоятельствах это представляется мне маловероятным.
   Фелисити недоумевающе подняла брови. Блейк постучал по стенке кареты.
   — Трогай.
   Кучер натянул вожжи, и карета покатилась.
   — Блейк! — вскричала Фелисити. Блейк отвернулся и пошел прочь.
   Через два дня после того злосчастного выстрела Дом все еще находился в кровати — доктор Коб, посетивший его этим утром и отметивший несомненное улучшение, тем не менее, по-прежнему настаивал на соблюдении постельного режима.
   Анна поставила на столик поднос с едой, а сама пристроилась в ногах кровати.
   — Почему ты не ешь? — упрекала она.
   — Боже, я съел столько, что этим можно было накормить целую армию. — Доминик протянул руку, обхватывая Анну за талию, и неожиданно она оказалась лежащей рядом с ним. — Это единственное, что может удержать меня в постели еще один день, дорогая, — заметил Доминик.
   — Ты же болен, — вздохнула Анна.
   — Уже нет, — не согласился Дом, и в виде доказательства наклонился и поцеловал ее.
   Это был отнюдь не братский поцелуй, и Анна быстро прекратила сопротивление. Когда Дом поднял голову, его золотистые глаза блестели, а Анна с трудом переводила дыхание, чувствуя, как ее тело горит от желания.
   — Дом, но ведь еще только середина дня.
   — А мне показалось, что я избавил тебя от глупых предрассудков еще в Шотландии, — поддразнил он. Анна улыбнулась и протянула руку, чтобы погладить любимое лицо.
   — Но мы тогда были только вдвоем, а сейчас… В этом доме полно слуг, каждый из которых ревностно заботится о твоем самочувствии, а уж Вериг и Беннет регулярно заглядывают в эту спальню.
   — Между прочим, в комнате отличный замок, — заметил Дом. Внезапно его улыбка поблекла, и он откинулся на подушки. — Но мы не были вдвоем в Шотландии, Анна.
   — Знаю. — Она села. — Мне сказали, что Патрик куда-то исчез.
   — Да. — Дом уставился на потолок. — Он сейчас уже далеко отсюда, за пределами страны.
   — Давай постараемся забыть о нем. — Анне страстно хотелось хоть немного развеять грусть мужа. — Дом, прошу тебя: нам надо забыть о прошлом.
   — А ты простила меня, Анна? За то, что я был трусом и дураком?
   — А ты простил меня за то, что я думала, пусть даже и на короткий момент, что именно ты преследовал меня и убил Файрхавена? — в тон ему ответила Анна.
   — Да. Сейчас имеет значение лишь то, что мы преодолели наше недоверие друг к другу. Глаза Анны наполнились слезами.
   — Я так люблю тебя. Дом. Он коснулся пальцами ее щеки.
   — Мы должны полностью отбросить прошлое и думать о прекрасном будущем. Вместе.
   Анна кивнула.
   — Если бы ты знал, как я ждала этого! Еще с тех пор, как была маленькой девочкой…
   — Я так сильно обидел тебя. — Дом сел, притянув ее к себе. — Не понимаю, как ты смогла простить меня?
   — Я тебя не только простила, — сказала Анна. — Мне кажется, я понимаю, почему ты поступал подобным образом.
   — Если ты понимаешь это, значит, ты умней меня, — со смешком отозвался Дом.
   Анна нежно улыбнулась мужу и ласково провела рукой по его лицу.
   — Мы слишком подходим друг другу, и это пугало тебя. Ты вырос одиноким, заброшенным ребенком, твои родители словно демонстрировали, каким ужасным может быть брак. И ты боялся полюбить женщину.
   — Я боялся любить тебя, — просто сказал Дом, — я слишком долго учился быть независимым. Где-то в глубине души я чувствовал, что ты моя судьба, но это пугало меня до смерти.
   Их взгляды встретились, Анна сжала руку Доминика и наклонилась, почти касаясь губами его рта.
   — Ни один из нас больше не будет одинок, — прошептала она.
   Дом прижал ее к себе и крепко поцеловал.
   — Разве доктор Коб запретил нам заниматься любовью? — спросил он, усмехнувшись.
   — Знаешь, я-то не осмелилась задать ему подобный вопрос!
   Дом расхохотался.
   — Когда, по мнению доктора, я смогу путешествовать?
   — В конце недели. А что?
   — Я хочу завтра вернуться в Рутерфорд Хауз. — Дом нахмурился.
   — Завтра?! — вскрикнула Анна. — Ты никоим образом не будешь… не можешь поехать завтра.
   — Анна, я беспокоюсь за деда, и я вполне здоров, чтобы поехать к нему.
   — Ты ничем не можешь помочь герцогу! Мы же каждый день получаем сообщения от Калдвела. Но я согласна: как только тебе станет лучше, мы немедленно вернемся в Лондон.
   Доминик рассеянно кивнул, все еще хмурясь.
   — Дом, в чем дело?
   Он взглянул на нее, затем быстро отвернулся.
   — Ничего. Просто я немного устал и волнуюсь о здоровье деда.
   — Здесь что-то еще, не так ли?
   — Да.
   — Дом, пойми наконец: я любила тебя с самой первой нашей встречи, когда была еще маленькой девочкой. Я всегда любила тебя и буду любить, и для меня не имеет никакого значения, что Филип не твой отец!
   — Это имеет значение для меня. И очень большое.
   — Ты не должен так переживать из-за этого! Ты наследник Филипа, так что забудь об остальном.
   — Я бы забыл, если б смог, — Дом встретил ее ищущий взгляд, — но это слишком серьезный вопрос, и боюсь, он будет преследовать меня всю жизнь.
   — Не терзай себя! — Анна положила голову ему на грудь. — Я все равно буду любить тебя независимо от того, принц ты или нищий.
   Доминик поцеловал ее в макушку.
   — Я люблю тебя, Анна. Люблю так сильно, что иногда это даже причиняет мне боль.
   Анна и Доминик пили чай в гостиной, когда доложили о приходе инспектора Хоппера. Анна побледнела и вскочила на ноги.
   — Ты не должен был покидать Лондон!
   — Успокойся, я ведь невиновен, разве ты забыла? — Он повернулся к Беннету, который стоял в дверях, встревоженный не меньше, чем Анна. — Беннет, спроси инспектора, не хочет ли он пройти наверх и выпить с нами чаю.
   — Слушаюсь, милорд. — Беннет кивнул и вышел. В комнате наступила тишина. Пока Анна нервно ходила из угла в угол, Доминик спокойно продолжал пить чай. Анна резко повернулась к нему.
   — Как ты можешь сейчас думать о еде?
   — Не волнуйся, Анна. Садись, продолжим нашу трапезу.
   Хотя тревога так и не покинула ее, Анна послушалась мужа. Ей даже удалось проглотить немного теплой жидкости, но когда послышался стук в дверь, Анна подпрыгнула от неожиданности и опрокинула чашку.
   — Анна, успокойся, — строго сказал Дом. — Беннет, пусть наш гость войдет.
   — Инспектор Хоппер, — объявил Беннет, пропуская вперед пухлого полицейского.
   Хоппер остановился на середине комнаты, густо покраснев.
   — Простите за беспокойство.
   — Все прощено, инспектор, — улыбнулся Доминик. — Проходите и садитесь с нами.
   Хоппер подошел к столу и осторожно присел на краешек красного бархатного кресла. Отказавшись от чая, он бросил проницательный взгляд на Доминика.
   — Вы ранены?
   — В меня случайно попала пуля, — спокойно ответил Доминик, будто подобные происшествия случались с ним каждый день. — А вы приехали, чтобы наказать меня за то, что я покинул Лондон?
   — Нет, напротив… — начал Хоппер. Анна затаила дыхание. — Я приехал сюда, чтобы сообщить — вы больше не подозреваетесь в убийстве Файрхавена.
   — Что? — Анна вскочила на ноги.
   — Очень приятная новость, — улыбнулся Дом. — И что же вам удалось выяснить?
   — Появился свидетель — весьма достойная личность, — который сообщил, что видел, как Файрхавен боролся, а потом упал.