Эддингс Дэвид. Сапфирная роза

   — Интересно, почему эта штука решила больше не прятаться, — пробормотал Улэф.
   Все обернулись к Сефрении, ожидая объяснений.
   — Боюсь, что тут я ничем не смогу помочь, — беспомощно развела руками наставница. — Но что-то точно изменилось.
   — Ну во всяком случае, теперь мы знаем, что Спархок не страдает галлюцинациями, — сказал Келтэн. — Ну, так что мы теперь будем с ней делать?
   — А что мы можем тут сделать? — пожал плечами Улэф. — Глупо пытаться зарубить тень мечом или топором. По-моему, лучше будет вообще не обращать на нее никакого внимания. Это королевская дорога, так что, как я понимаю, никто не нарушает законов, если хочет следовать по ней.
   Однако уже утром следующего дня тень исчезла.
   Стояла поздняя осень, когда они прибыли в уже знакомый им Палер. Доми и его люди, как обычно, раскинули лагерь перед городскими стенами, а Спархок и остальные отправились в ту же таверну, где останавливались прежде.
   — Рад видеть вас снова, сэр рыцарь, — приветствовал хозяин таверны Спархока.
   — И я рад оказаться здесь еще раз, — неискренне ответствовал Спархок. — Как далеко отсюда до восточных ворот? — спросил затем он. Пора было снова разузнать о Мартэле.
   — Через три улицы отсюда, — ответил хозяин таверны.
   — Ближе, чем я думал, — задумчиво проговорил Спархок. — Кстати, любезнейший, я как раз собирался порасспросить вокруг об одном моем приятеле, который должен был проезжать через Палер дня два назад. Может, ты мне поможешь в этом?
   — Конечно. Слушаю вас, сэр рыцарь.
   — Он высокий, беловолосый и с ним очень заметная леди и еще несколько человек. Может, они останавливались у тебя?
   — Ну да, милорд. Останавливались. Они расспрашивали о дороге на Вилету. Хотя не думаю, чтобы кто-нибудь в здравом уме сейчас отправится в Земох.
   — У него там дела, к тому же он всегда был непоседой и безрассудно храбрым. Но скажи, я прав в том, что он останавливался здесь два дня назад.
   — Ровно два дня, милорд. Судя по его лошадям, он очень торопился.
   — Ты помнишь, в какой из комнат он был?
   — В той, которая отведена теперь для леди из вашего отряда, милорд.
   — Что ж, благодарю тебя, приятель, — сказал ему Спархок. — Нам бы просто очень не хотелось, чтобы наш друг слишком оторвался от нас.
   — Ваш друг — хороший парень, — заметил ответил хозяин таверны. — Но вот уж кого я лишний раз видеть не хочу, так это того громилу, его спутника. Интересно, он всегда был таким?
   — Думаю, да, — ответил Спархок и еще раз поблагодарив своего собеседника, поднялся наверх и постучал в комнату к Сефрении.
   — Входи, Спархок, — ответила она.
   — Лучше бы ты так не поступала.
   — Что ты имеешь в виду, дорогой?
   — Не называть меня по имени еще до того, как увидишь. Можешь ты хоть вид сделать, что не знаешь, кто стучит к тебе в дверь?
   Сефрения рассмеялась.
   — Мартэл останавливался здесь два дня назад, — продолжил Спархок. — Кстати, в этой самой комнате. Может, нам стоит воспользоваться этим совпадением?
   — Возможно, Спархок. Но что именно ты задумал?
   — Я бы, пожалуй, хотел знать о его дальнейших планах. Он знает, что мы наступаем ему на пятки, и наверняка хочет замедлить наше продвижение. Интересно было бы знать, что за ловушки он нам готовит. Ты можешь сделать так, что я увижу его? Или хотя бы услышу?
   Сефрения покачала головой.
   — Боюсь, что для этого он слишком далеко, — сказала она.
   — Ну что ж, тогда оставим эту мысль.
   — Подожди, — Сефрения немного подумала, а потом продолжила, — думаю, пришло время тебе поближе познакомится с возможностями Беллиома.
   — Объясни пожалуйста.
   — Между Беллиомом, Троллями-Богами и кольцами определенно существует какая-то связь. Стоит выяснить, какая.
   — Зачем вообще вмешивать сюда Троллей-Богов? Мы можем и так пользоваться могуществом Беллиома, и может лучше оставит Троллей-Богов в покое.
   — Однако меня беспокоит, что Беллиом не сможет правильно понимать нас, Спархок, а если и поймет, то, боюсь, мы не сможем понять, как он выполняет наши приказания.
   — Но он ведь разрушил ту пещеру?
   — Это было слишком простое задание. Теперь все будет гораздо сложнее. Нам необходимо наладить связь с Троллями-Богами, а мне надо постараться выяснить, насколько тесно Беллиом связан с ними и насколько ты можешь держать их в узде, используя самоцвет.
   — Другими словами, ты хочешь прямо сейчас обо всем этом узнать?
   — Да, Спархок. Лучше уж будет попробовать это сейчас, когда нам ничего не угрожает, чем потом, когда наши жизни будут на волоске от смерти. Запри дверь. Лучше пусть остальные пока не знают об этом.
   Спархок подошел к двери и поставил на место железную задвижку.
   — У тебя не будет времени задумываться, что сказать во время твоего общения с Троллями-Богами, милый мой, — продолжила Сефрения, когда Спархок снова вернулся к ней. — Так что все надо продумать до того, как ты начнешь. Ты должен только отдавать приказы Троллям-Богам. Не задавай им вопросы и не ищи объяснений. Просто скажи им, что делать, и ни о чем не беспокойся. А теперь, как я понимаю, мы хотим увидеть и услышать человека, бывшего в этой комнате два сна назад. Так вот, прикажи им поместить его образ… — она оглядела комнату и показала на очаг, — в этот огонь. Скажи Беллиому, что будешь говорить с одним из Троллей-Богов, с Кхваем — Богом огня. Он больше всех подходит для работы с огнем и дымом. — Сефрения, видимо, знала о Троллях-Богах намного больше, чем говорила.
   — Кхвай, — повторил Спархок. Потом внезапно ему пришла в голову мысль. — А как зовут Бога еды?
   — Гхномб, — ответила Сефрения. — Но зачем тебе это?
   — Я еще думаю. Если додумаюсь, посмотрим, что получится.
   — Только не поступай опрометчиво и неожиданно, Спархок. Ты знаешь, как я к этому отношусь. А теперь сними доспехи и вынь Беллиом из мешочка. Не выпускай Голубую Розу из рук и следи, чтобы кольца все время касались ее. Ты не забыл язык троллей?
   — Нет, матушка. Мы с Улэфом даже развлекались дорогой тем, что беседовали на этом ужасном языке.
   — Хорошо. Ты можешь говорить с Беллиомом и по-эленийски, но с Кхваем — только на его языке. Ну-ка, скажи мне, что ты сегодня делал — на языке троллей.
   Сначала слова застревали, но вскоре речь Спархока стала более плавной и быстрой. Не так уж легко было перейти с эленийского на язык троллей. В самом этом грубом наречии чувствовалось что-то от характера этих чудовищ, а характер у них не сахар. А кроме того, в языке троллей было много понятий, слишком сложных и даже недоступных для эленийца.
   — Ну хорошо, достаточно, — остановила Сефрения Спархока. — Теперь подойди к огню и давай начнем. Стань железным, Спархок. Не колеблись и ничего не объясняй. Только приказывай.
   Рыцарь кивнул и снял латные рукавицы. Два кроваво-красных рубина в оправе, по одному на каждой руке, засверкали в отблесках пламени. Он достал из-под кирасы мешочек, а затем они с наставницей встали перед очагом, где убаюкивающе потрескивали сухие поленья.
   — Открой мешочек, — сказала Сефрения.
   Спархок развязал стягивающие мешок веревки.
   — Теперь вынь Беллиом и потребуй у него призвать к себе Кхвая. Скажи ему, что ты от него хочешь. Не будь многословен, Кхвай и так способен сам прочитать твои мысли. И молись, что ты не понимаешь его мысли.
   Спархок глубоко вздохнул и вынул Беллиом из мешочка. Сапфирная роза была холодна как лед. Спархок поднял ее, пытаясь охранить свой мозг от чувства благоговейного страха, испытываемого при взгляде на цветок-гемму. — Голубая Роза, — прошептал он, держа драгоценный камень обеими руками. — Призови мне Кхвая!
   Он почувствовал странные волнообразные движения в камне и одинокое алое сияние разлилось в глубине его лазурных лепестков. Беллиом вдруг стал горячим.
   — Кхвай! — рявкнул Спархок на языке троллей. — Я — Спархок Эленийский. У меня есть кольца. Кхвай должен подчиниться.
   Беллиом затрясся у него в руках.
   — Я ищу Мартэла Эленийского, — продолжал Спархок. — Мартэл Эленийский был здесь два сна назад. Кхвай покажет Спархоку Эленийскому то, что он хочет увидеть, в огне. Кхвай сделает так, что Спархок Эленийский услышит то, что он хочет услышать. Кхвай подчинится! Теперь же!
   Слабо, как будто отзвук дальнего эхо, послышался яростный рев, смешанный с треском огромного пламени. Пламя, плясавшее на дубовых бревнах в очаге, на мгновение стихло и улеглось. Потом вновь восстало, золотое и неукротимое, и оставило стену огненной завесы, которая даже не колыхалась. Жар спал, как будто перед очагом поставили толстое стекло.
   Спархок увидел палатку. Измученный и усталый Мартэл сидел за грубо сколоченным столом, напротив Энниаса, который выглядел еще хуже.
   — Почему ты не можешь их найти? — говорил первосвященник Симмура.
   — Не знаю, Энниас, — вздохнул Мартэл. — Я призвал все существа и тварей, данные мне Оттом, и ни одно из них их не нашло.
   — О, могучий пандионец, — фыркнул Энниас. — Может быть, тебе стоило подольше задержаться в твоем Ордене, чтобы Сефрения научила тебя магическим штучкам не только для развлечения детей.
   — Не зарывайся, Энниас, а то ведь я могу обойтись и без тебя, — угрожающе произнес Мартэл. — Мы с Оттом просто посадим на трон Архипрелата любого другого церковника и без тебя добьемся того, чего хотим. Ты не так уж незаменим, заруби это себе на носу.
   Теперь Спархоку стало ясно, кто кому отдавал приказы в этой компании.
   Внезапно занавесь, скрывающая вход, была отброшена, и в палатку ввалился обезьяноподобный Адус. Его вооружение состояло из несуразно подобранных кусков амуниции более полудюжины воинств и народностей. У Адуса, как снова заметил Спархок, не было и намека на лоб.
   — Сдохла, — гнусавым голосом доложил он.
   — Тебя, идиота, надо заставлять идти пешком, — бросил ему Мартэл.
   — Лошадь была слабая, — пожал плечами Адус.
   — Была нормальной, пока ты ее не загнал к чертовой матери. Иди и укради еще одну.
   Адус ухмыльнулся.
   — С фермы что ль? — спросил он.
   — Откуда хочешь. Только не убивай фермеров и не развлекайся с бабами. И, будь добр, не устраивай пожарищ. Огонь может нас выдать.
   Адус заржал, хотя звуки, которые он издавал при этом, с трудом можно было бы назвать смехом, и вышел из палатки.
   — И как ты выносишь этого дикаря? — передернулся Энниас.
   — Адуса-то? — усмехнулся Мартэл. — Да он не так уж и плох. Считай, что это ходячий боевой топор. Он мне нужен для того, чтобы убивать людей, я не сплю с ним. Кстати, вы с Ариссой выяснили отношения?
   — С этой шлюхой? — с презрением переспросил Энниас.
   — Ты знал, что она из себя представляет, Энниас, — сказал ему Мартэл. — Я думал, ее распущенность тебя и привлекает. — Мартэл откинулся назад. — Это наверное Беллиом, — задумчиво произнес он.
   — Что Беллиом?
   — Видимо, Беллиом не позволяет подвластным мне существам отыскать Спархока.
   — А Азеш не мог бы его найти?
   — Я Азешу приказов не отдаю, Энниас. Он сам себе хозяин. А возможно, Беллиом сильнее даже его. Впрочем, ты сможешь полюбопытствовать у него об этом, когда мы доберемся до его замка, если, конечно, захочешь. Хотя подобный вопрос может и обидеть его, но это уж как знаешь.
   — Много мы сегодня проехали?
   — Не очень. Наше продвижение сильно замедлилось, когда Адус выпустил шпорами кишки своей лошади.
   — А сколько еще до границы Земоха?
   Мартэл развернул карту и сверился с ней.
   — Думаю, дней пять пути или около того. Спархок не может отставать от нас больше, чем на три дня, так что придется не сбавлять ход.
   — Я ужасно вымотался, Мартэл. Я больше так не могу.
   — Каждый раз, когда ты соберешься ныть, что устал, представь себе, как Спархок рассекает тебе мозги — или то, как больно будет тебе, когда Элана начнет перерезать тебе шею портновскими ножницами или ножом для резки хлеба.
   — Иногда я мечтаю, чтобы мы никогда не встречались, Мартэл.
   — Взаимно, дружище. Однако мы слегка сдержим продвижение Спархока. Несколько засад на пути заставят его стать осторожнее.
   — Нам приказано не убивать его, — возразил Энниас.
   — Не будь идиотом. Пока у него есть Беллиом, ни один человек не сможет убить его. В конце концов, нам приказано не убивать только его, Азеш ничего не говорил о других. Думаю, потеря нескольких спутников нашего непобедимого пандионца может его огорчить. Мне-то хорошо известно, что кроется под сталью доспехов моего бывшего братца, и ему тоже не чужды чувства человеческие. Ну ладно, ступай-ка лучше спать. Мы выезжаем, как только вернется Адус.
   — Ночью? — с недовольством спросил Энниас.
   — В чем дело, Энниас? Ты боишься темноты? Подумай лучше о мече Спархока или о визжании хлебного ножа, пилящего твою шею. Это придаст тебе храбрости.
   — Кхвай! — резко проговорил Спархок. — Довольно. Теперь уходи!
   Огонь в очаге стал прежним.
   — Голубая Роза! — воскликнул затем Спархок. — Призови мне Гхномба!
   — Что ты делаешь? — воскликнула Сефрения, но Беллиом уже ответил. Слабое сияние посреди его сверкающих голубых лепестков сменилось на желто-зеленое, и Спархок внезапно ощутил во рту мерзкий привкус полупротухшего мяса.
   — Гхномб! — произнес Спархок хриплым голосом. — Я — Спархок Эленийский, и у меня есть кольца. Гхномб должен мне подчиниться. Я охочусь. Гхномб сделает так, что я и мои охотники поймают того, за кем охотятся. Спархок Эленийский скажет Гхномбу когда, и Гхномб поможет нашей охоте. Гхномб подчинится!
   И снова прозвучало эхо душераздирающего крика ярости, на этот раз смешанное с влажным причмокиванием губами.
   — Гхномб! Теперь уходи! — приказал Спархок властным голосом. — Гхномб придет опять, когда прикажет Спархок Эленийский.
   Зелено-желтое сияние, запрятанное в манящей голубизне лепестков Беллиома, пропало и Спархок спрятал самоцвет обратно в мешочек.
   — Ты сошел с ума, Спархок! — воскликнула Сефрения.
   — Нет, матушка. Просто я хочу так близко следовать за Мартэлом, чтобы у него не было времени устраивать нам засады и ловушки. — Рыцарь усмехнулся. — Похоже, что все попытки убить меня, действительно были идеей самого Мартэла, — сказал он. — Однако теперь он получил приказ. Это кое-что проясняет, но я беспокоюсь за вас. И главное для меня — защитить тебя и остальных.

22

   — Спархок! — Кьюрик тряс рыцаря за плечо, пытаясь разбудить его. — До рассвета около часа. Ты просил, чтобы я тебя разбудил.
   — У меня впечатление, Кьюрик, что ты вообще никогда не спишь, — позевывая заметил Спархок и сел в кровати.
   — Я уже выспался, — буркнул Кьюрик, с неодобрением поглядывая на своего друга. — Ты слишком мало ешь. От тебя лишь кожа да кости остались. Давай, одевайся. Я пока пойду разбужу остальных, а потом вернусь и помогу тебе с доспехами.
   Спархок встал и натянул на себя простеганную и покрытую пятнами ржавчины одежду.
   — Это просто немыслимо, — бросил заглянувший в дверь Стрейджен. — Неужели какой-нибудь пункт вашего рыцарского устава запрещает вам стирать вашу одежду?
   — Она сохнет неделю.
   — А что, нельзя без нее обойтись?
   — Послушай-ка, Стрейджен, ты носил когда-нибудь доспехи?
   — Бог миловал.
   — А ты все-таки попробуй как-нибудь. Тогда поймешь, что одежда внизу защищает от того, чтобы доспехи не стерли тебе кожу в некоторых интересных местах. Кстати, Стрейджен, ты и вправду собираешься повернуть назад от границы Земоха?
   — Приказ королевы, дружище. К тому же, я просто буду вам помехой. Я совсем не приспособлен к битве с Богами. По правде сказать, ты мне кажешься сумасшедшим, Спархок — только без обиды.
   — Ты собираешься обратно в Эмсат из Симмура?
   — Ну да, если только твоя жена позволит мне уехать. Но мне и правда необходимо вернуться. Хотя бы проверить, как идут дела. Конечно, я во многом доверяю Тэлу, но ведь он все же вор…
   — А потом что будешь делать?
   — Кто знает… — пожал плечами Стрейджен. — Я ничем не связан, Спархок. У меня своего рода неограниченная свобода. Мне нет необходимости делать то, чего я не хочу. О, чуть не забыл. Я на самом деле пришел к тебе сегодня не для того, чтобы обсуждать твои доспехи и мою свободу. — Он полез в карман камзола. — Письмо для вас, милорд, — провозгласил он, насмешливо кланяясь. — Думаю от вашей жены.
   — Интересно, сколько их у тебя всего? — спросил Спархок, принимая сложенный листок. Стрейджен уже выдал одно короткое и страстное послание Эланы мужу в Кадахе и одно в Мотере.
   — Это государственная тайна, друг мой, — усмехнулся Стрейджен.
   — Тебе были даны особые распоряжения королевы или ты распределяешь письма по собственному усмотрению и вдохновению?
   — И то и другое. Например, если я вижу, что ты ходишь как в воду опущенный или мрачный как туча, я должен скрасить одним таким письмом твой день. Ну ладно, теперь читай, а я пойду. — Он вышел из комнаты и направился по коридору к лестнице на нижний этаж.
   Спархок сломал печать и развернул письмо Эланы.
   «Любимый, — гласило оно. — Если все шло хорошо, то ты уже в Палере. Знаешь, это так странно. Я пытаюсь заглянуть в будущее, но мое зрение меня подводит. Я говорю с тобой из прошлого и не имею ни малейшего представления, что с тобой происходило. Не смею даже описать тебе свою ярость и уныние из-за того, что нас так разлучили. Потому что не должна перекладывать на твои плечи груз своего сердца. Ты можешь расчувствоваться, а это для тебя сейчас не нужно и даже опасно. Я люблю тебя, мой Спархок, и разрываюсь между желанием быть мужчиной, чтобы разделить опасности, грозящие тебе и, если надо, отдать за тебя свою жизнь, и гордостью за то, что я женщина и могу забыться в твоих объятиях-« — С этого момента королева пускалась в подробное страстное и нежное описание того, что происходило и что она чувствовала в их брачную ночь.
   — Ну, как письмо королевы? — спросил Стрейджен, когда они седлали во дворе лошадей, а рассвет бросал грязноватые отблески на облачный восточный горизонт.
   — Грамотно написано, — коротко ответил Спархок.
   — Довольно необычный отзыв.
   — Знаешь, Стрейджен, иной раз за нарядными одеждами мы не видим человека. Элана, конечно, королева, но она и восемнадцатилетняя девушка, которая начиталась неподходящих книжек.
   — Скажу честно, не ожидал от тебя столь суровых слов.
   — У меня сейчас много чего на уме. — Спархок туже затянул седельный ремень. Фарэн фыркнул, надул живот и из вредности наступил хозяину на ногу. И почти сразу же получил от пандионца пинок. — Будь настороже сегодня, Стрейджен, — посоветовал он. — Многое может произойти в скором времени.
   — Да? И что же?
   — Пока не знаю. Но если все пойдет, как я задумал, то сегодня мы проедем гораздо больше, чем обычно. Будь с доми и его пелоями. Они люди эмоциональные, и странности могут их смутить и нарушить спокойствие. Просто говори им время от времени, что все в порядке и под моим контролем.
   — А оно правда под контролем?
   — Представления не имею, дружище. Но все-таки стараюсь верить в лучшее.

 

 
   Этим утром светало медленно, потому что с востока ветер пригнал еще облаков. На длинном склоне у северного края свинцово-серого одеяла озера Рандера их догнали Кринг и пелои.
   — Хорошо вернуться в Пелосию, друг Спархок, — сказал Кринг с доброй ухмылкой на изрезанном шрамами лице. — Даже в этой сплошь перекопанной части королевства.
   — Сколько еще дней до границы Земоха, доми? — спросил Тиниен.
   — Пять или шесть дней, друг Тиниен, — ответил доми.
   — Мы выступаем через несколько минут, — сказал Спархок своим друзьям. — А сейчас нам с Сефренией необходимо кое-что сделать. — Он подъехал к своей наставнице и они отдалились на некоторое расстояние от группы всадников на вершине холма.
   — Ну что? — сказал Спархок Сефрении.
   — Ты все же не хочешь отказаться от своей затеи? — умоляюще проговорила она.
   — Нет, не хочу. Это единственная возможность защитить вас от засад, когда мы достигнем границы Земоха. — Спархок сунул руку под плащ, вынул мешочек и снял рукавицы. Беллиом снова был холодным, как кусочек льда.
   — Голубая Роза, — приказал рыцарь. — Призови мне Гхномба. — Камень угрюмо потеплел в его руках. Потом зелено-желтое сияние разлилось в его глубинах, а во рту Спархок ощутил уже знакомый привкус тухлого мяса. — Гхномб, — сказал он. — Я — Спархок Эленийский, и у меня есть кольца. Я охочусь. Гхномб поможет моей охоте. Это мой приказ. Гхномб выполнит его. Теперь же!
   Спархок напряженно ждал, но ничего не происходило.
   — Гхномб! Уходи! — произнес он тогда и спрятал Беллиом обратно в мешочек. — Ну, — печально вздохнул он. — Кажется на этот раз ничего не получилось. Довольно странно, но видимо он не может нам помочь.
   — Не спеши с выводами, Спархок, — сказала ему Сефрения.
   — Но ведь ничего же не произошло, матушка.
   — На твоем месте я не была бы так уверена в этом, Спархок.
   — Ну ладно, все равно отправляемся в путь. Однако теперь придется рассчитывать только на себя.
   Небольшой отряд выехал бодрой рысью, двигаясь вниз по дальнему склону холма, и бледный диск только что вставшего солнца, прятался за облаками на восточном горизонте. На землях, лежащих на восток от Палера, настало время сбора урожая, и крепостные уже были в полях, маленькие фигурки в серо-коричневом или синем, казавшиеся вдали от дороги неподвижными игрушками.
   — Рабство не способствует быстрой работе, — критически высказал Кьюрик. — Эти люди вообще, похоже, не двигаются.
   — Будь я рабом, я бы тоже не слишком утруждал себя, — заметил Келтэн.
   Дальше они отправились галопом, пересекли широкую долину и взобрались на цепь невысоких гор. Здесь к востоку облака были чуть тоньше и солнце, стоявшее прямо над горизонтом, просматривалось уже гораздо лучше. Отсюда Кринг выслал вперед свои патрули.
   В молчании продолжали они свой путь. С недавнего времени Спархок не мог отделаться от ощущения, что вокруг происходит что-то странное и необычное, но никак не мог понять, в чем же дело. Воздух был неподвижным и цокот копыт казался громким и неестественно сухим на мягкой земле дороги. Спархок взглянул на остальных и понял, что его друзья тоже чувствуют себя не в своей тарелке. Они уже достигли середины следующей долины, когда Кьюрик вдруг с руганью натянул поводья своего мерина.
   — Вот оно что! — воскликнул он.
   — В чем дело? — спросил его Спархок.
   — Сколько мы уже едем?
   — Час или около того, а что?
   — Посмотри на солнце, Спархок.
   Спархок взглянул на восточный горизонт, где тусклый солнечный диск висел прямо над главной линией гор.
   — По-моему, оно там же, где и всегда, Кьюрик, сказал он. — Никто его не трогал.
   — Вот именно, Спархок. Оно не двигается. Оно не сдвинулось ни на дюйм с тех пор, как мы выехали.
   Они все уставились на восток.
   — Это обычное дело, Кьюрик, — спокойно проговорил Тиниен. — Мы катаемся вверх-вниз по горам. При этом солнце все время кажется не там, где оно находится на самом деле. Где оно тебе видится, зависит от того, высоко или низко ты на горе.
   — Я тоже так сначала думал, Тиниен. Но клянусь тебе, солнце не двигалось с тех пор, как мы уехали с того холма к востоку от Палера.
   — Не шути так, Кьюрик, — усмехнулся Келтэн. — Солнце всегда двигается.
   — Но только не сегодня утром, это точно. Лучше бы ты, Спархок, объяснил в чем дело. Тебе-то уж наверное известно больше чем нам.
   — Сэр Спархок! — неожиданно вскрикнул Берит. Высокий голос его был почти на грани истерики. — Смотрите!
   Спархок повернул голову в ту сторону, куда указывал трясущейся рукой его молодой друг и увидел птицу. Это была совершенно обычная птица, что-то вроде жаворонка, как решил Спархок, и вряд ли кто обратил бы на нее внимание, если не то обстоятельство, что она совсем без движения висела в воздухе, будто ее туда прилепили.
   Всадники оторопело оглядывались по сторонам. Неожиданно Сефрения рассмеялась.
   — Не вижу ничего смешного, Сефрения, — сказал ей Кьюрик.
   — Все превосходно, дорогие мои, — проговорила она.
   — Превосходно? — удивился Тиниен. — Пусть так… Но все же, что случилось с солнцем и с этой идиотской птицей?
   — Спархок остановил солнце и птицу.
   — Остановил солнце?! — воскликнул Бевьер. — Это невозможно!
   — Разумеется, нет. Но прошлой ночью он говорил с одним из Троллей-Богов, — сказала она им. — Он сказал, что мы охотимся и наша жертва далеко впереди нас. И Спархок попросил Тролля-Бога Гхномба помочь нам нагнать ее и, похоже, Гхномб именно это и делает.
   — Что-то я все равно ничего не понял, — сказал Келтэн. — Какое отношение солнце имеет к охоте?
   — Это все не так уж сложно, Келтэн, — спокойно заметила ему Сефрения. — Гхномб остановил время, вот и все.
   — Ничего себе вот и все? Да как можно остановить время?!
   — Вот этого я не знаю, — вздохнула стирикская волшебница. — Хотя может быть «остановить время» — не совсем верно сказано. На самом деле мы движемся в безвременьи. Мы словно попали в крошечный промежуток между двумя секундами.
   — Но что удерживает эту птицу в воздухе, леди Сефрения, — потребовал объяснений Бевьер.
   — Последний взмах ее крыльев, я думаю. Остальной мир движется вполне обычно. Там люди даже не знают, что мы проезжаем мимо. Случается, что Боги, выполняя наши просьбы, делают это не совсем так, как мы ожидаем. Когда Спархок сказал Гхномбу, что он хочет догнать Мартэла, он больше думал о времени, чем о расстоянии, вот Гхномб и ведет нас сквозь время, а не сокращает путь. Он будет удерживать в своей власти время так долго, сколько у нас займет дорога. А покрывать милю за милей — это уж наше дело.