Эддингс Дэвид. Сапфирная роза

   — А насколько подготовлены воины Отта? — спросил Тиниен.
   — Очень даже неплохо, — ответил Бевьер.
   — Что, они могут соперничать с рыцарями Храма? — удивленно спросил Тиниен.
   — Ну, нет, это просто невозможно, — простодушно ответил Бевьер. — Думаю, они равны по силе воинам из войска короля Воргуна.
   — Ты ведь была уже в Земохе, Сефрения, сказал Спархок. — Скажи точно, где расположены дворец и Храм?
   — На самом деле они представляют собой единое целое, — ответила она. — И находятся в самом центре города.
   — Тогда не важно, через какие ворота мы войдем в город?
   Сефрения утвердительно кивнула.
   — Не правда ли странно, что дворец и Храм находятся под одной крышей? — спросил Кьюрик.
   — Земохцы странные люди, — ответила Сефрения. — И что касается дворца и Храма, тут есть еще одна особенность. Внутрь Храма можно попасть только через дворец. И другого доступа в Храм нет.
   — Значит всего-то навсего нам надо подъехать на лошадях к замку и постучать в его двери, — заявил Келтэн.
   — Нет, — твердо возразил Кьюрик. — До замка мы можем прогуляться и пешком, а уж стучать нам в дверь или нет — решим на месте.
   — Пешком? — переспросил несколько уязвленный Келтэн.
   — Лошади наделают слишком много шума на мощеных улицах города, да и укрыться с ними гораздо сложнее.
   — Топать так далеко да еще в доспехах и полном вооружении?.. — скривился Келтэн.
   — Ты сам захотел стать рыцарем. Насколько я помню, вас со Спархоком никто силком в Орден не затаскивал.
   — А можешь ли ты насвистеть ту мелодию заклинания, которое делает любого невидимым и о котором нам рассказывал Спархок? — обратился Келтэн к Сефрении.
   — Нет, — покачала головой Сефрения.
   — Но почему?
   Сефрения насвистела короткую музыкальную фразу.
   — Ну, как? Ты узнал эту мелодию? — спросила она.
   Келтэн нахмурился.
   — Пожалуй, что нет, — наконец произнес он.
   — Это был традиционный Гимн Пандионского Ордена. Думаю, он хорошо известен тебе. Ну, вот, по-моему, теперь я сполна ответила на твой вопрос.
   — Да-а… Вижу, что с музыкой у тебя дела совсем плохи.
   — А что случится, если ты все же начнешь напевать эту мелодию и возьмешь не те ноты? — спросил Телэн.
   — Лучше не спрашивай, — поежилась Сефрения.
   — Ну что ж, — неожиданно весело заявил Келтэн, — тогда мы отправимся вперед и будем красться и прятаться, как настоящие лазутчики.
   — Точно, — поддакнул ему Спархок, — но только когда окончательно стемнеет.
   От края пыльной равнины до зловещих стен Земоха еще оставалась целая миля или даже чуть больше, и когда рыцари добрались до западных ворот города, они все обливались потом.
   — Душно, — тихо проговорил Келтэн, утирая струящийся пот с лица. — Что, так всегда бывает в Земохе? Обычно в это время года не бывает так жарко.
   — Да, погода здесь весьма необычна, — согласился Кьюрик.
   Отдаленные раскаты грома и бледные вспышки молний на востоке только подтвердили их наблюдения.
   — Может, попросим у Отта прибежище от грозы, — сказал Тиниен. — Как в Земохе с гостеприимством?
   — Боюсь, ты его здесь не дождешься, — ответила Сефрения.
   — В городе мы должны вести себя как можно тише, — предупредил всех Спархок.
   Сефрения подняла голову и взглянула на восток, ее бледное лицо едва выделялось на фоне темноты, дышащей зноем.
   — Давайте немного подождем, — предложила она. — Гроза движется прямо на нас. Раскаты грома смогут заглушить бряцанье ваших доспехов.
   Они ждали, прислонясь к базальтовым стенам города, в то время как громыханье и неистовый рев грозы неумолимо приближался к ним.
   — Да-а… Это заглушит любой наш шум, — заметил Спархок. — Давайте войдем в город, пока не начался настоящий ливень.
   Ворота, сделанные из грубо отесанных бревен, окованных в железо, были слегка приоткрыты. Спархок и его друзья, держа наготове мечи и топоры, проскользнули один за другим за стены города.
   Воздух города полнился странным запахом, он не был приятным или дурным, но чуждым и даже враждебным, как показалось Спархоку. Земох, не освещенный светом факелов, был погружен во мрак, и рыцарям и их спутникам приходилось полагаться лишь на вспышки молний, окрашивающих в пурпурный цвет облака, движущиеся с востока. В свете молний улицы казались узкими, а камни, которыми они были мощены, гладкими и мокрыми от накрапывающего дождика. Стены домов, высоких и узких, с маленькими и по большей части заколоченными окнами, были покрыты легким налетом грязи от пыльных бурь и гроз, частенько обрушивающихся на город. Та же песчаная грязь собиралась в углах и на порогах домов. Город этот, казалось, был заброшен много столетий назад; в нем царил дух опустошенности и весь он походил на руины, застывшие в веках.
   Телэн проскользнул к Спархоку и постучал по его доспехам.
   — Не делай этого, Телэн.
   — Но я просто хотел привлечь твое внимание. У меня есть идея. Ты ведь не будешь препираться со мной по ее поводу?
   — Пока нет. Ты же еще не рассказал мне в чем заключается твоя идея.
   — Согласись, что в нашем отряде я — единственный, кто обладает некоторыми уникальными талантами?
   — Да уж. Только я очень сомневаюсь, что ты найдешь здесь хоть одного человека, чтобы обчистить его кошелек, Телэн.
   — Ха, — напыжился Телэн. — Ха-ха-ха… Ну, а теперь, после твоей дурацкой шутки, могу я перейти к делу.
   — Извини, если я тебя обидел. Давай, рассказывай.
   — Никто из вас не сможет проскользнуть мимо патруля, не разбудив при этом половину жителей города, а я смогу.
   — Ну и что из этого?
   — А то, что я побегу вперед на разведку, и время от времени буду возвращаться к вам и докладывать о любых приближающихся людях — или прячущихся в засаде.
   Спархок не стал ждать на этот раз. Он рванулся к мальчику, чтобы схватить его, но Телэн ловко выскользнул у него из-под рук.
   — Больше не делай этого, Спархок, ты очень глупо выглядишь. — Телэн пробежал немного вперед, потом остановился и засунул руку в ботинок и из этого своего тайника он вытащил небольшой острый кинжал. Потом он словно растворился в темноте узкой улочки.
   Спархок выругался.
   — Что случилось? — спросил Кьюрик, неподалеку от него стоящий.
   — Да Телэн опять убежал.
   — Что?
   — Говорит, что собирается разведать что впереди. Я попытался удержать его, но не смог поймать.
   Неожиданно откуда-то издалека, из лабиринта извилистых улиц, до них донеслось странное надрывное завывание.
   — Что это? — прошептал Бевьер, сильнее сжав в руке рукоять своего Локамбера.
   — Ветер, может быть, — неуверенно проговорил Тиниен.
   — Ветер-то не дует…
   — Я зная, но лучше будем считать, что это ветер, чем останемся пребывать в тоскливом неведении.
   Они двинулись дальше, прижимаясь к стенам домов и всякий раз застывая с каждой новой вспышкой молнии и раскатом грома.
   Вскоре показался Телэн, бесшумными шагами приближавшийся к ним.
   — Там впереди патруль, — сказал мальчик, не подходя к ним близко, чтобы его не смогли изловить. — Представляете, они идут по городу с зажженными факелами… Такое впечатление, что они никого не ищут и вообще их ничего не интересует или может они стараются казаться такими.
   — Сколько их? — спросил Улэф.
   — Примерно с дюжину.
   — Тогда это не причина для беспокойства.
   — Но я бы посоветовал вам срезать угол и перейти на следующую улицу через этот проулок. Хлопот будет меньше. — Телэн пожал плечами и тут же кинулся к проулку и в мгновении ока исчез в нем.
   — В следующий раз, когда мы будем выбирать главного, я проголосую за этого мальчишку, — пробормотал Улэф.
   И они двинулись вперед через проулок и дальше узкими кривыми улочками. С помощью Телэна, который разведывал им дорогу, они легко избегали встреч с земохскими патрулями. Чем ближе подходили они к центру города, тем шире становились улицы и дома более величественными. В очередной раз, когда вернулся Телэн, призрачная вспышка молнии высветила на его лице выражение отвращения.
   — Еще один патруль прямо на нашем пути, — отрапортовал он. — Единственное, что настораживает, это то, что они не патрулируют. Такое впечатление, что они только что разгромили какой-то винный погребок, а теперь сидят прямо посреди улицы и пьют.
   Улэф поежился.
   — Ну так что ж, мы снова обойдем их через какой-нибудь проулок.
   — Не получится, — сказал Телэн. — Мы не можем свернуть с этой улицы, я не нашел ни одного бокового прохода; более того, эта улица единственная, что ведет прямо к замку. Вообще, скажу я вам, этот город какой-то бестолковый. Улицы приводят совсем не туда, куда ожидаешь выйти.
   — Сколько этих пьяниц на нашем пути? — спросил его Бевьер.
   — Пять или шесть.
   — У них тоже есть факелы?
   — Да, — кивнул Телэн. — В общем, они сидят там, рядом со следующим поворотом улицы. И, кстати, из-за этих факелов, что светят им прямо в глаза, они плохо видят в темноте.
   Бевьер многозначительно потряс в воздухе своим ужасным топором.
   — Ну что ты думаешь? — Келтэн Спархока.
   — Если надо, будем драться, — сказал Спархок. — Да и вряд ли они согласятся добровольно убраться с нашего пути.
   То, что произошло потом, походило скорее на убийство, чем на честное сражение. Пьяная пирушка, продолжавшаяся видимо уже довольно долгое время, успела превратить этих нерадивых земохских вояк в агрессивных, но слабо соображающих животных. И рыцари Храма просто подбежали к ним и порубили на куски. Один из солдат только и успел что вскрикнуть, и его удивленный крик потонул в зверином скрежете грома.
   Без единого слова рыцари оттащили недвижимые тела к дверным проемам домов и укрыли их там. Затем они окружили Сефрению, на случай новой стычки, и двинулись вперед по широкой хорошо освещенной улице к морю коптящих факелов, которые, казалось, огненным кольцом окружали дворец Отта.
   И опять они услышали этот ужасный холодящий сердце вой. Вернулся Телэн, на этот раз он даже не пытался ускользнуть от них снова.
   — До дворца совсем недалеко, — сказал он. — Там расставлен караул. Ну и странные на них доспехи, сплошь все утыканные стальными остриями. Они ужасно похожи на ежей.
   — Сколько их там? — спросил Келтэн.
   — Много, я не успел сосчитать. А вы слышали этот вой?
   — Уж лучше бы его не слышать.
   — Но все равно вам придется теперь привыкнуть к этому звуку. Это воют те самые солдаты, что охраняют дворец.
   Дворец Отта был немного больше, Базилика в Чиреллосе, но уступал Священному собору в грации и величавости. В начале своей жизни Отт был пастухом, и с тех самых пор он не изменял своему вкусу и полагал, что чем больше, тем лучше. Дворец его был построен из обломков рыжевато-черной базальтовой скалы. Плоский ровный базальт — прекрасный материал для построек, он придает впечатление массивности, но не красоты и гармонии.
   Этот дворец вознесся подобно огромной горе в самом центре Земоха. Правда на самой вершине этой мрачной громадины возвышалось несколько башен, что обычно для дворцовой постройки, но в данном случае эти неотесанные остроконечные шпили, пронзающие небо, не придавали ни грации, ни величия, да и вообще казались не к месту. Постройка этих башен началась еще много веков тому назад и до сих пор так и не была завешена. Шпили бестолково упирались в небо, окруженные полусгнившими остатками грубых подмостков. Этот дворец был не столь воплощением зла, как символом безумия, застывшим свидетельством тщетности любых начинаний.
   Неподалеку от дворца Спархок смог разглядеть возвышающийся купол Храма Азеша, представлявший из себя полусферу ржаво-черного цвета, сооруженную из гигантских симметрично расположенных шестиугольных базальтовых блоков, придававших всей постройке вид гнезда какого-то ужасающе громадного насекомого или огромной зияющей раны.
   Все пространство вокруг дворца и примыкающего к нему Храма казалось мертвым, там не было ни домов, ни деревьев, а лишь голая равнина, простирающаяся на сотню ярдов от зловещих стен. В темные ночи они освещалась тысячью факелов, наугад воткнутых в щели между плитами, казавшимися в темноте огромным полем из мерцающих огней.
   Широкая улица, по которой продвигались рыцари, вела через освещенную рыночную площадь прямо к главному порталу жилища Отта, а там сужалась и проходила через сводчатый проем с дверями, самыми широкими, какие только доводилось видеть Спархоку на своем веку; они были зловеще распахнуты.
   Воины, охранявшие дворец, выстроились между стенами и полем коптящих факелов. Они были облачены в доспехи, изощреннее и причудливее, чем мог бы себе вообразить Спархок. Их шлемы были отлиты из стали в форме черепа и увенчаны также стальными ветвистыми рогами, напоминающие оленьи. Их латы в местах соединений — на локтях и плечах, на коленях и бедрах — были покрыты длинными шипами и сверкающими выступами. Стальные предплечья также были усеяны острыми крючьями и шипами. Солдаты сжимали в руках тяжелые, мерзко раскрашенные щиты и пугающего вида оружие, созданное, казалось, не для того, чтобы сразить противника наповал и обречь на смерть, а вызвать боль и мучения от прикосновений его острых, как бритва, зубцов, напоминающих зубья пилы, и огромного крюка на конце.
   Сэр Тиниен был дейранцем, а его народ с незапамятных времен славился своими знаниями о доспехах.
   — Это просто идиотизм, самое чистейшее ребячество, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться в жизни, — презрительно проговорил он в затишье между двумя раскатами грома.
   — Что? — переспросил Келтэн.
   — Их доспехи никуда не годятся. Ведь они должны служить не только для защиты того, кот их носит, но и для его относительной свободы передвижения. Зачем же намеренно превращать себя в черепаху?
   — Но вид у этих доспехов весьма устрашающий.
   — Наверное, только с этой целью они и были сделаны, поскольку других достоинств у них нет. Да, к тому же, все эти шипы да крючья лишь помогают противнику, указывая на наиболее уязвимые места. И о чем только думал оружейник, выковавший такую красоту? — Тиниен усмехнулся.
   — Это наследие еще прошлой войны, — объяснила Сефрения. — Земохцы были просто потрясены, когда увидели доспехи рыцарей Храма. Они совершенно не поняли для чего предназначено это стальное облачение, но были поражены его устрашающим видом. И с тех пор земохские мастера стали ковать доспехи, такие, что вряд ли послужат защитой в бою, но зато запугают противника.
   — По крайней мере, я б такого уродства вряд ли испугался, — фыркнул Тиниен.
   Затем словно по какому-то сигналу, понятному лишь этим уродливо одетым солдатам Отта, они снова издали этот леденящий безумный вой.
   — Может быть, это их боевой клич? — нервно предположил Берит.
   — Возможно, и вероятно это лучшее на что они способны, — ответила ему Сефрения. — Культура Земоха в основном стирикская, а стирики ничего не смыслят в войне. Ринувшись в бой, эленийцы обычно издают боевой клич. Вот они и пытаются подражать этому звуку.
   — Может, ты достанешь Беллиом и сотрешь их с лица земли, Спархок? — предложил Телэн.
   — Ни в коем случае! — возразила Сефрения. — Мы заключили Беллиом, а вместе с ним и Троллей-Богов, в надежную темницу. Так не будем тревожить и высвобождать их силу, пока не встретимся с Азешем. И стоит растрачивать мощь Беллиома на обыкновенных солдат, когда мы не знаем что еще нас ожидает впереди.
   — Она права, — признал Тиниен.
   — Посмотрите, они не шевелятся, — сказал Улэф, кивнув на застывших в карауле солдат. — Я уверен, что они не могли нас не заметить. Но никто из них даже не шевельнулся, чтобы перебраться поближе к дверям и защитить проход во дворец. Вот если бы нам с ходу проскочить через эти двери и, проскользнув внутрь, быстро их за собой захлопнуть. Тогда мы даже и думать позабудем об этих страшилищах.
   — Это самый глупый план, какой я только слышал, — усмехнулся Келтэн.
   — Ты можешь предложить что-нибудь лучше?
   — По правде говоря, нет.
   — Ну и?
   Рыцари выстроились клином и быстрыми шагами направились к зияющему порталу дворца Отта. Как только они перешли границу огненного поля коптящих факелов, Спархок тут же почувствовал уже знакомый ему странный запах.
   Так же молниеносно, как все это произошло, воины Отта прервали свои бессмысленные завывания, и застыли недвижимые. Они не потрясали своим оружием и даже не попытались продвинуться к порталу; они словно окаменели.
   И опять воздух наполнился этим резким запахом, но неожиданный порыв ветра отнес его в другую сторону. Вспышки молний, с удвоенной яростью, прорезали черный палантин неба, и с оглушительным грохотом падали вниз огромные глыбы, отколовшиеся от самого верха близлежащих зданий. Клубящийся воздух вокруг них, казалось, ожил.
   — Ложись! — неожиданно крикнул Кьюрик. — Все на землю!
   Никто не успел сообразить в чем дело, но быстро последовал услышанному приказу и, грохоча доспехами, припали к земле.
   Им не пришлось долго ждать, чтобы понять причину тревоги Кьюрика. Два стража, закованные в стальную броню, в мгновение ока оказались охвачены пламенем от поразившего их светящегося огненного шара и через секунду были разорваны на мелкие кусочки. Правда их приятели так и не пошевелились и не обернулись, даже когда на них обрушились обожженные осколки и куски доспехов.
   — Это из-за доспехов! — крикнул Кьюрик, стараясь перекричать разбушевавшуюся стихию. — Металл притягивает заряд молний! Оставайтесь пока на земле!
   Гром по-прежнему грохотал, и молнии не переставая прорезали огненными зигзагами нависшие над Земохом тучи и разили одного за другим стражей, облаченных в сталь и со стальными же шлемами на голове. Запах горящих волос и плоти распространился по всей площади, подхваченный порывистым ветром, что кружил как в водовороте, разбиваясь о базальтовые стены высоких мрачных зданий.
   — Они стоят и даже не шелохнуться! — удивленно воскликнул Келтэн. — Кто их так вымуштровал?!
   Гроза продолжала неистовствовать, но грозные небеса в своей ярости уже перекинулись с закованных в доспехи солдат на заброшенные дома и били по ним своими огненными стрелами.
   — Ну что, отбой? — спросил Спархок своего оруженосца.
   — Будем считать, что так, но стоит быть осторожными, — ответил Кьюрик. — Как почувствуете звон и покалывание в ушах, сразу ложитесь на землю.
   Они осторожно поднялись на него.
   — Это был Азеш? — спросил у Сефрении Тиниен.
   — Не думаю. Если бы этот гром и молнии были посланы на нас Азешем, мы бы так легко не отделались. Возможно, это был Отт. Пока мы не доберемся до Храма, нам придется иметь дело с Оттом, а не Азешем.
   — Отт? Неужели он столь искусен?
   — Искусен? Да нет, не думаю… — ответила она. — Ему дана огромная власть и могущество, но он ленивый и неотесанный мужлан, хоть и император.
   Они продолжали свой путь к порталу, но застывшие стражники не пытались ни атаковать их, ни усилить охрану на воротах.
   Добравшись до первого охранника, оказавшегося на их пути, Спархок выхватил свой меч, но стоящий до этого без движения воин неожиданно снова издал тот ужасный вой и неуклюже замахнулся своим огромным топором, со всеми его бесполезными зубьями и шипами. Спархок без труда отвел топор в сторону и нанес удар мечом по нерадивому стражу. Устрашающие доспехи оказались еще более непригодными, чем предполагал Тиниен, они оказались едва толще пергамента и меч Спархока без особого сопротивления пронзил неповоротливого воина. Странным казалось то, что даже если бы он пронзил совершенно незащищенного человека, его меч не вошел бы так глубоко в тело, как это было сейчас.
   От удара стражник рухнул наземь, и огромная дыра, прорубленная мечом Спархока, зияла в его груди. Спархок в ужасе отшатнулся. То, что оказалось под доспехами, не было телом живого человека, а лишь грудой чернеющих костей с прилипшими к ним кусками гнилого мяса. Ужасающее зловоние распространилось вокруг.
   — Они не живые! — заорал Улэф. — Здесь нет ничего кроме костей и гнилых кишок!
   Давясь от тошноты, преисполненные отвращением рыцари пустили в ход свои боевые мечи и топоры, прорубая себе дорогу сквозь ряды мертвых воинов.
   — Остановитесь! — резко крикнула им Сефрения.
   — Но… — попытался было возразить Келтэн.
   — Отступите на шаг назад — вы все!
   Они неохотно сделали шаг назад, и отвратительные кадавры, только что угрожавшие им, снова стали недвижимыми и тут послышался их протяжный «боевой клич».
   — Что происходит? — спросил ошеломленный Улэф. — Почему они не нападают.
   — Потому, что они мертвы, Улэф, — ответила Сефрения.
   Улэф показал топором на одного из застывших солдат.
   — Мертвые они или нет, а этот до сих пор пытается вонзить в меня копье.
   — Это потому, что ты в пределах досягаемости его оружия. Взгляни на них. Они все так близко от нас, но ни один из них даже не пытается поддержать другого. Подай мне факел, Телэн.
   Мальчик вытащил из стены факел, торчащий в расщелине меж двух камней под их ногами.
   — Это ужасно, — поежилась она.
   — Мы защитим тебя, леди Сефрения — заверил ее Бевьер. — Тебе нечего бояться.
   — Бевьер, милый, нам всем нечего бояться. Что действительно настораживает, так это то, что Отт, видимо, имеет гораздо большую силу в своем распоряжении, чем любой другой человек, но он настолько туп, что не знает, как правильно ее употребить. И мы целые века боялись этого непроходимого глупца.
   — Воскресение из мертвых — впечатляющее зрелище, Сефрения, — сказал Спархок.
   — Любой стирикский ребенок сможет оживить труп, но Отт не знает что делать дальше с ожившим мертвецом. Каждый из охранников стоит как истукан на одной из каменных плит, и только ее он и охраняет.
   — Ты уверена?
   — Попробуй и убедись сам.
   Спархок поднял щит и двинулся к смердящему гнилью стражу. Как только его нога ступила на каменную плиту, отвратительный кадавр, охранявший ее, замахнулся на рыцаря своим зазубренным топором. Спархок с легкостью отразил удар и сошел с плиты. Мертвый страж вернулся в исходное положение и неподвижно замер, как статуя.
   И вновь мрачные мертвецы, стоявшие вокруг дворца и Храма, сотрясли воздух пустым заунывным воем.
   Но тут, к ужасу Спархока, Сефрения обернулась в свое белоснежное одеяние и совершенно спокойно начала пробираться сквозь ряды застывших мертвецов. Она приостановилась и взглянула на своих спутников.
   — Ступайте за мной. Давайте пройдем во дворец, пока не начался ливень. Только помните — нельзя ступать на те плиты, на которых стоят эти мертвецы.
   Было жутко пробираться мимо свирепых угрожающих фигур, издающих зловоние и носящих на голове шлемы, похожие на оскаленный череп; но путь этот был не опаснее, чем пробираться по тропке в лесу, опасаясь крапивы.
   Когда они проходили мимо последнего часового, Телэн остановился и украдкой посмотрел на шеренгу охранников, выстроенных по диагонали.
   — Почтенный учитель, — тихо сказал он Бериту.
   — Да, Телэн.
   — Толкнул бы ты хорошенько вот этого, — Телэн указал на одного из мертвецов в доспехах, — …так, чтобы он упал на бок.
   — Зачем?
   Телэн озорно усмехнулся.
   — Ты только толкни, Берит, и сразу все поймешь.
   Берит озадаченно посмотрел на него, но потом вынул свой топор и ударил им по ужасному кадавру. Закованный в латы, тот упал, завалившись на рядом стоящего с ним мертвеца. Тот, шатаясь, обезглавил упавшего на него первого и повалился на третьего стража.
   И так пошло дальше по цепочке и уже очень скоро множество страшных кадавров были с безумной жестокостью изрублены своими же мертвыми товарищами.
   — Телэн — просто клад. Неправда ли, Кьюрик, — сказал Улэф.
   — Будем надеяться, — сдержанно ответил Кьюрик.
   Они повернулись к порталу дворца Отта и тут же замерли как вкопанные от неожиданности. Там, напротив чернеющих дверей, прямо в воздухе из пустоты возникло зеленоватое свечение, которое через несколько мгновений приобрело смутные очертания, казалось, знакомого лица. Правда черты его были сильно искажены, но это было воплощение неумолимого всепоглощающего зла. И тут Спархок вспомнил, где он уже видел этот страшный образ.
   — Азеш! — шепнула Сефрения. — Не приближайтесь к нему!
   Они с ужасом уставились на отвратительное видение.
   — Это и правда он? — с дрожью в голосе спросил Тиниен.
   — Его образ, — ответила Сефрения. — И думаю, это дело рук Отта.
   — Он опасен? — спросил Келтэн.
   — Переступить теперь через порог — означает смерть, хуже чем смерть.
   — Но, может, есть другой способ пробраться во дворец? — проговорил Келтэн, не в силах отвести глаза от пламенеющего призрака.
   — Уверена, что есть, но сомневаюсь, что у нас получиться найти его.
   Спархок вздохнул. Еще давно он решил, что свершит это, как только придет время, и Спархок отцепил от пояса стальной мешочек, где теперь хранился Беллиом.
   — Ну что ж, — сказал он своим друзьям. — Будьте готовы ко всему. Настало время, когда я должен исполнить то, что собирался.
   — О чем ты? — спросил Келтэн.
   — Боюсь, что мы находимся слишком близко от Азеша. Теперь мы может разделаться с ним раз и навсегда. И вот еще что, если мне суждено погибнуть, то те из вас, кто все же доберется до Симмура, пусть передадут Элане, что я сожалею о том, что все так произошло. А теперь, Сефрения, скажи мне, пожалуйста, Азеш достаточно близко от нас?