Габриэль Мариус. Седьмая луна

   – Японцы потопили два наших судна – «Принца Уэльского» и «Возмездие».
   Фрэнсин оторопело уставилась на него и даже прикрыла побелевшие губы рукой.
   – Не может быть! – воскликнула она. – Должно быть, это японская пропаганда.
   – Боюсь, что нет, – грустно возразил Эйб. – Об этом уже объявили по радио. Включи и послушай.
   Фрэнсин последовала его совету, и через некоторое время послышался отягощенный местным акцентом голос диктора Малайской радиовещательной корпорации, который подтвердил слова мужа.
   – Папа, папочка! – бросилась к отцу Рут, протягивая к нему ручонки. – Папа, ты пришел пораньше, чтобы поиграть со мной?
   – Да, малышка, – радостно улыбнулся Эйб, крепко прижимая девочку к груди и целуя в обе щеки.
   А Фрэнсин все еще слушала радио, хотя и так все было понятно. Японцы уничтожили два крупнейших военных судна королевского военно-морского флота, которые призваны были обеспечить безопасность Малайи и всех британских владений вместе с проживающими на них подданными Британской империи.
   – Эйб, – обратилась она к мужу, с, трудом преодолев охватившую ее растерянность и страх, – мои тетушки сказали, что японцы скоро будут здесь. Это правда?
   – Да, – кивнул он, искоса посмотрев на жену. – К сожалению, это чистая правда. По радио сообщили, что нет никаких оснований для беспокойства, но до меня дошли совсем другие слухи.
   – Какие? – с трудом выдавила из себя Фрэнсин.
   – Говорят, они высадились на побережье и захватили очень важный плацдарм.
   – И это значит…
   – Что высадка японского десанта прошла успешно, – пояснил Эйб. – Теперь остается ожидать массированного наступления в глубь страны.
   Малайские слуги и повара прекратили болтать и оцепенели от неожиданности. На кухне повисла мертвая тишина. Сообразив, что допустил оплошность, Эйб взял жену под руку и отвел ее в сторону.
   – Знаешь, дорогая, нам придется что-то предпринять, – шепнул он ей на ухо.
   – Что именно? – спросила она сдавленным от страха голосом.
   – Вам с Рут придется уехать в Сингапур. Разумеется, со служанкой, которая поможет тебе устроиться на новом месте.
   – А ты?
   – Я останусь здесь. У меня тут много неотложных дел.
   – Каких еще дел, Эйб?
   – Я не могу просто так все бросить и уехать.
   – Почему? Ты можешь закрыть шахту, заплатить рабочим за пару недель и отпустить их по домам на какое-то время. В этом случае и ты, и твои рабочие будут в полной безопасности.
   – А что скажут владельцы шахты? – раздраженно выкрикнул Эйб.
   – Если все кончится так, как ты предполагаешь, то они все равно потеряют свою собственность, – резонно заметила Фрэнсин.
   – Я ничего подобного не говорил, – недовольно поморщился он. – Это что, твои тетушки тебе нашептали? Фрэнсин, я тебя давно предупреждал, чтобы ты не слушала выживших из ума деревенских старух. Ведь не секрет, что они ждут не дождутся, когда японцы вытурят англичан и установят здесь свои порядки.
   – Как ты можешь говорить такое, Эйб? – возмутилась она. – И это после всего, что они сделали с Китаем!
   – Как бы то ни было, – решительно заявил он, – я не могу поехать с тобой, и давай не будем больше возвращаться к этому вопросу. Обязанности перед владельцами – мой первейший долг.
   – Перед владельцами? – негодующе воскликнула Фрэнсин. – Перед этими жирными котами в Манчестере?
   – Фрэнсин, ты что, вступила в Гоминьдан? – шутливо спросил Эйб, хотя ему сейчас было не до шуток. – Ты говоришь сейчас как какая-нибудь заядлая коммунистка!
   Рут подняла глаза на отца и недовольно насупилась.
   – Папа, не кричи на маму!
   – А ты не кричи на меня. – Он потрепал дочку по щеке. – Я просто пытаюсь призвать маму к здравому смыслу, вот и все.
   – Мы не оставим тебя здесь, – тихо сказала Фрэнсин, упрямо поджав губы.
   – Не глупи, дорогая. – Он взял ее за подбородок и повернул к себе. – Я буду в полной безопасности, а вас отправлю в Сингапур, чтобы вы здесь не паниковали и не портили мне настроение. Там вам будет намного лучше и спокойнее. А как только все закончится, вы сразу вернетесь сюда.
   – А если не закончится?
   Эйб пристально посмотрел на жену:
   – В таком случае я, естественно, приеду к вам в Сингапур. Но думаю, до этого дело не дойдет.
   – Нет, Эйб, ты сам прекрасно понимаешь, что такое вполне может случиться, но потом будет уже поздно. – Фрэнсин была па грани истерики, на глазах ее появились слезы. – Мы должны ехать туда все вместе, Эйб, все втроем.
   – Давай без глупостей, дорогая, – повторил он, теряя терпение.
   – Ты нам нужен, Эйб, – взмолилась она, вцепившись в него обеими руками.
   – И шахте я нужен не меньше, – сказал он, сдержанно улыбаясь. – И моим работодателям.
   – Значит, мы не можем рассчитывать на большее, чем твоя шахта и ее ожиревшие владельцы?
   Он вскинул голову и строго посмотрел на жену:
   – Ты опять за свое? Помнишь стихотворение классика: «Я не мог бы любить тебя так сильно, если бы превыше всего не любил свою честь»? Помнишь?
   – Эйб, столь дорогое для тебя понятие чести не имеет к твоей шахте ни малейшего отношения, – продолжала упорствовать Фрэнсин. – Ты ведешь себя как глупец.
   Эйб напрягся и гневно сверкнул глазами. Он не привык, чтобы жена разговаривала с ним в таком тоне. Она пришла на шахту юной девочкой, проработала там совсем немного и совершенно не смыслит в подобных делах. А он, очарованный ее красотой и юностью, очень многим пожертвовал, чтобы завоевать ее расположение. Пожертвовал даже самыми близкими друзьями, которые считали и до сих пор считают, что он совершил большую глупость, связавшись с азиаткой, которая может стать главным препятствием для его профессиональной карьеры.
   – Если случится худшее, – тихо, но твердо произнес он, – мне придется вывести из строя всю технику, чтобы японцы не смогли захватить ее и использовать для своих целей. Ты же знаешь, что олово издавна считается стратегическим сырьем и широко используется в производстве оружия и боеприпасов. А посему…
   – Я знаю, что такое олово, – сердито прервала она мужа. – И знаю также, что ты не в состоянии разрушить машины до такой степени, чтобы японцы не могли восстановить их за очень короткое время.
   – Фрэнсин, – перешел он в наступление, – прости меня за откровенность, но я разбираюсь в таких вещах намного лучше, чем ты. И довольно об этом. Ты едешь в Сингапур с ребенком, а я присоединюсь к вам при первой же возможности. Да и то только тогда, когда в этом будет необходимость.
   – Необходимость? – вспылила она. – Значит, мы с Рут для тебя не являемся необходимостью? Значит, мы для тебя менее важны, чем твоя идиотская шахта?
   Он посмотрел на нее потемневшими от горечи глазами.
   – В сложившейся ситуации – да.
   Фрэнсин чуть не задохнулась от возмущения. Так и не отыскав нужных слов, она огляделась вокруг и зачем-то поправила обтягивающее ее стройную фигуру платье.
   – Мне нужно переодеться к обеду, – тихо проговорила она, резко повернулась и быстро направилась в свою комнату, с трудом сдерживаясь, чтобы не закатить скандал.
   Традиционное воспитание требовало от нее беспрекословного подчинения мужу, во всяком случае, формального, но сейчас она была абсолютно уверена в том, что он совершает непростительную ошибку.
   Через несколько минут она спустилась вниз и увидела, что Эйб лежит на полу и весело играет с Рут.
   – Ну и как пищит этот маленький поросенок?
   – Папа, – радостно визжала Рут, – не надо меня щекотать!
   Какое-то время она молча смотрела на них, стараясь держать себя в руках.
   – Они направлены совсем в другую сторону, – наконец сказала она дрожащими от волнения губами.
   – Что? – не понял Эйб.
   – Все пушки Сингапура направлены в сторону моря, Эйб. А японцы наступают с севера, то есть с суши.
   Он долго смотрел на нее, не зная, что ответить.
   – Фрэнсин, японцы потеряли в Китае очень много техники и живой силы, – наконец нашелся он. – Сейчас у них просто нет ресурсов, чтобы организовать наступление на Малайю. Они пока проводят разведку боем и скоро выдохнутся. Они никогда не доберутся до Сингапура. Это невозможно, Фрэнсин.
   – Эйб, ты же сам недавно сказал, что скоро они начнут массированное наступление, – возразила она дрожащим голосом.
   – Потише, пожалуйста! – прошипел он и кивнул в сторону кухни.
   – Наши слуги все прекрасно знают и понимают. Неужели ты думаешь, что для них это настолько большой секрет?
   – Фрэнсин, я никогда не видел тебя такой взвинченной, – угрожающе произнес он. – И мне это очень не нравится. Какой дьявол в тебя вселился?
   – Это не дьявол, Эйб, это вполне естественное желание сохранить семью в самый разгар войны.
   – Мохаммед отвезет тебя на «форде», – заявил ее муж как ни в чем не бывало. – Там ты остановишься в «Рафлзе» и подождешь до лучших времен. Помнишь то чудное место, где мы с тобой когда-то провели медовый месяц? Это прекрасный отель, в котором всегда доброжелательно относятся к посетителям независимо от их цвета кожи и религиозных убеждений.
   – Я не уеду без тебя!
   – И, пожалуйста, не волнуйся из-за отсутствия слуг. Надеюсь, ты отлично справишься с домашними заботами, – продолжил он, игнорируя ее отчаянное сопротивление. – Все остальное я возьму на себя, договорились?
   – Я не поеду!
   – Не спорь со мной! – прикрикнул он строго, как обычно поступал с нерадивыми работниками на шахте, когда хотел добиться от них безусловного подчинения. – Я лучше знаю, что делать! Ты можешь это вбить в свою тупую китайскую голову?
   Фрэнсин оторопело смотрела на мужа, не зная, как вести себя в подобной ситуации. Никогда прежде он не говорил с ней в таком тоне и так грубо. Она перевела взгляд на дочурку и подумала, что, в конце концов, безопасность этого беспомощного существа гораздо важнее, чем их собственная.
   – Хорошо, Эйб, – тяжело вздохнула она. – Я сделаю так, как ты говоришь.
   – Ну и слава Богу, – облегченно вздохнул он, хотя и продолжал еще недовольно коситься на нее. – А сейчас иди и собери все необходимые вещи.
   Всю дорогу Фрэнсин тихо всхлипывала. А Рут беспрестанно болтала, не понимая маминых огорчений.
   – Почему папа не поехал с нами? – спрашивала она в сотый раз, надеясь услышать что-то новое.
   – Потому что ему нужно остаться на работе.
   – Но ведь скоро здесь будут плохие люди!
   – Да, милая, скоро будут.
   – А что эти плохие люди могут сделать с папой? – не унималась Рут.
   – Они не причинят ему вреда, так как он убежит от них раньше, чем они придут.
   – А папа говорит, что он никогда и ни от кого не убегает, – гордо заявила девочка. – А еще он сказал, что эти японцы – очень глупые люди. Почему ты так боишься их, мама?
   Фрэнсин покачала головой, но ничего не ответила. Эйб никогда не относился серьезно к тому, что сделали японцы в Нанкине. Для него это просто жестокое столкновение одних диких азиатов с другими, не более того.
   Конечно, Эйб был не прав. Японцы добрались до Сингапура гораздо раньше Фрэнсин. По крайней мере их самолеты. Как только их машина свернула к проливу, они увидели густой дым над центральными кварталами города. Бомбардировка была настолько неожиданной и мощной, что рабочие еще долго убирали с улиц битое стекло и остатки разрушенных зданий.
   – Это сделали японцы? – удивилась Рут.
   – Да, милая.
   – Значит, они действительно плохие, – заключила девочка.
   Отель «Рафлз» был совсем не похож на то оживленное и веселое заведение, в котором они когда-то провели медовый месяц. В нем было тихо и как-то пугающе безлюдно, а старый индус-сикх в белом тюрбане явно хотел выставить за дверь эту азиатского типа женщину с английской фамилией.
   – Я надеюсь, здесь нет никакого недоразумения? – спросил дежурный администратор, окинув ее откровенно подозрительным взглядом. – Вы действительно миссис Лоуренс?
   – Если возникнут какие-то недоразумения, – заметила Фрэнсин дрожащим от возмущения голосом, – то вам придется иметь дело с моим мужем. Вот его номер телефона.
   Администратор посмотрел на визитку и побагровел, увидев на ней надпись «Главный управляющий».
   – Простите, миссис Лоуренс, – пробормотал он и побежал выяснять, не поддельная ли она.
   Фрэнсин рассеянно огляделась вокруг. В вестибюле не было ни души. В этот момент открылась дверь лифта и оттуда вышел высокий пожилой мужчина с седыми усами и в белом костюме.
   – И будет еще хуже, – громко сказал он сопровождающей его женщине средних лет в цветастом платье. – Намного хуже.
   Они подошли к стойке регистрации, и он нетерпеливо постучал по деревянной крышке, требуя к себе соответствующего внимания.
   – О, доброе утро, господин генерал, – услужливо подбежал к нему дежурный администратор.
   – Ключи, – недовольно буркнул тот и, вдруг заметив Рут, потрепал ее по голове. – Привет, юная леди, как дела?
   – Привет, мистер мужчина, – очень серьезно ответила. Рут, с любопытством посмотрев на него. – У вас очень красивая шляпа, – неожиданно добавила она.
   – Да, мне она тоже нравится. – Он улыбнулся и демонстративно проигнорировал суетливое движение своей спутницы, которая, кажется, хотела напомнить, что он имеет дело отнюдь не с европейцами. – Насколько я понимаю, вы приехали издалека? – обратился он к Фрэнсин.
   – Да, сэр, – ответила она, заметно смутившись под его пристальным взглядом.
   – Ну что ж, вы правильно поступили, – одобрительно кивнул он. – Всегда нужно бежать, почуяв беду, разве не так?
   – А я не испугалась и не боюсь японцев, – храбро заявила Рут, не сводя с него глаз.
   – Вот и молодец, – поддержал ее генерал. – Эти япошки – очень плохие и жестокие люди, но бояться их действительно не стоит. – Он снова посмотрел на Фрэнсин. – Не волнуйтесь, мадам, скоро мы покажем им, где раки зимуют, вот увидите. – С этими словами он строго взглянул на дежурного администратора. – Вы что, не видите, что женщина с ребенком очень устала с дороги? Совсем обленились! Немедленно выделите ей комнату, чтобы они могли отдохнуть! Да поживее!
   – Разумеется, господин генерал, – испуганно пролепетал администратор.
   – Черт знает, что тут творится! – недовольно проворчал тот, величественно направляясь к двери.
   – Вас сию же минуту проведут в номер, – отвесил поклон администратор. – Четвертый этаж, мадам. Надеюсь, вы останетесь довольны.
   Поднявшись в номер, Фрэнсин с удовлетворением отметила, что он стоил того, чтобы заплатить двадцать два сингапурских доллара за сутки. Огромная спальня с двумя двуспальными кроватями, просторная ванная и широкий балкон, куда она отправилась сразу же, как только вошла в номер. За густой пеленой едкого дыма тускло мерцала синяя полоска моря.
   – Мама, пойдем купаться, – неожиданно предложила Рут.
   – Не сейчас, дорогая, чуть позже.
   Она отвела дочку в спальню и уложила спать, а сама стала разбирать вещи, отложив в сторону все платья европейского покроя. Интересно, сколько времени ей суждено провести здесь в гордом одиночестве?
   Ровно в час дня они спустились в ресторан, чтобы пообедать. Огромный зал был почти пуст и поражал непривычной тишиной. Заказ приняли быстро и через несколько минут принесли несвежие и лишь слегка подогретые блюда. Аппетит у Фрэнсин сразу пропал.
   – Мне скучно, мама, – заныла Рут, тоскливо озираясь вокруг. – Здесь совсем нет детей.
   – Ничего, малышка, – попыталась успокоить ее Фрэнсин, – мы найдем тебе друзей, не волнуйся.
   Когда они уже допивали остывший кофе, в ресторан вошел знакомый генерал и остановился перед их столиком.
   – Как вы устроились? – заботливо поинтересовался он. – Все нормально?
   – Да, спасибо вам большое, сэр, – улыбнулась Фрэнсин. – Без вашей помощи это растянулось бы до самого вечера.
   – Да, мадам, боюсь, что нам всем сейчас придется испытать некоторые неудобства. Не исключено, что сегодня ночью будет еще один налет. Конечно, не стоит впадать в панику, но я все же считаю своим долгом предупредить вас. Хотя бы для того, чтобы не испугать девочку.
   – Я не боюсь японцев, – гордо ответила Рут. – Больше всего мне не нравится скука. Мне здесь не с кем поиграть.
   – О, скоро здесь будет много детишек твоего возраста, – успокоил ее генерал. – Вот увидишь. – Он улыбнулся и пристально посмотрел на Фрэнсин. – Надеюсь, у вас все в порядке с документами, миссис Лоуренс?
   Фрэнсин с удивлением отметила про себя, что он запомнил ее фамилию.
   – Да, все в порядке, сэр, спасибо.
   – Хорошо, – кивнул он. – А то тут на прошлой неделе один из наших парней пригласил на танец местную женщину – так оркестр перестал играть и молчал до тех пор, пока они не покинули ресторан. А потом оказалось, что она была индонезийской принцессой и находилась здесь с официальным визитом. Страшный вышел скандал. Я живу здесь уже больше сорока лет и никогда не мог смириться с подобными выходками своих соотечественников.
   Фрэнсин понимающе улыбнулась.
   – Нет, сэр, здесь все очень добры к нам.
   – Ну что ж, рад это слышать. Прошу прощения, но меня ждут дела. – Он прикоснулся рукой к шляпе и ушел так же быстро, как и появился.
   А Фрэнсин отметила про себя, что этот человек сделал все возможное, чтобы привлечь к себе внимание публики и тем самым обезопасить ее от возможных недоразумений.
   – Здесь что, действительно есть настоящая принцесса? – с неподдельным восторгом спросила Рут.
   – Да, похоже на то, – уклончиво ответила мать.
   – С короной на голове?
   – Вполне возможно.
   – Я бы хотела увидеть ее, – потребовала девочка.
   – Ну что ж, будем следить – может, нам повезет. – Фрэнсин улыбнулась дочери, но слова генерала о возможном ночном налете невольно породили в душе смутное беспокойство, постепенно перерастающее в тревогу.
   Администратор отеля помог ей подыскать няню для Рут. Пятидесятилетняя местная женщина сразу понравилась девочке и с удовольствием возилась с ней. Конечно, Фрэнсин вполне могла бы обойтись без няни, но она знала, что Эйб будет взбешен, узнав, что она сама присматривает за дочерью. Их семья издавна придерживалась определенных стандартов, которые ни в коем случае нельзя было нарушать. Эйб считал, что только так Фрэнсин может обрести европейские привычки и соответствующим образом воспитать дочь.
   Поздно вечером свет в отеле выключили, оставив лишь слабые огоньки в конце коридоров. Люди то и дело натыкались друг на друга, чертыхались и проклинали все на свете.
   Поужинав в ресторане, Фрэнсин с дочкой быстро поднялись на свой этаж, заперлись в номере и стали ждать возможного налета. Правда, ждала только Фрэнсин, да и то в перерывах между приятными воспоминаниями о том, как хорошо они с Эйбом провели здесь медовый месяц.
   Вскоре они уснули, и только под утро их разбудил жуткий вой сирен противовоздушной обороны. Постояльцы отеля бросились вниз, натыкаясь друг на друга и проклиная японцев, которые не дали им возможности нормально выспаться. Фрэнсин спустилась в бомбоубежище с Рут на руках, нашла там укромное местечко и села, прижав ребенка к груди. Здесь было много европейцев и азиатов, но теперь уже никто не обращал внимания на расовые различия. Люди прислушивались к тому, что происходило снаружи, и ожидали самого худшего. К счастью, на этот раз все закончилось благополучно.
   – Японцы уже здесь, мама? – шепотом спросила дочь.
   – Не знаю, но вполне возможно, – уклончиво ответила та.
   – А почему же я их не слышу? – резонно заметила девочка.
   Фрэнсин не стала объяснять ей причину такого недоразумения, потому что сама не знала толком, что происходит наверху. Через некоторое время прозвучал сигнал отбоя воздушной тревоги, и все поднялись в вестибюль отеля. Генерал Нейпир наводил там порядок и за что-то отчитывал помощника управляющего отелем.
   – Это же черт знает что! – грохотал он могучим басом. – Как можно выключить свет, оставив людей в полной темноте? На будущее имейте в виду, что свет нужно выключать только тогда, когда все люди спустятся в бомбоубежище. В противном случае вы погубите людей больше, чем японская авиация. В темноте они будут падать с лестницы, натыкаться друг на друга и ломать себе нога. Вы поняли меня?
   Помощник управляющего пробормотал что-то невнятное и убежал прочь. Перед лифтом собралась огромная толпа. Фрэнсин решила не ждать своей очереди, а подняться по лестнице, но ее руки настолько устали, что она опустила Рут на пол. Но не тут-то было. Девочка расплакалась и наотрез отказалась топать ножками.
   – Я устала! – хныкала она, протягивая ручонки к Фрэнсин.
   – Мама тоже устала.
   – Давайте я помогу вам, – послышался сзади чей-то голос.
   Фрэнсин повернулась и увидела девушку лет пятнадцати или шестнадцати, которая ласково улыбалась Рут.
   – Спасибо, я сама справлюсь, – ответила она, быстро подняв дочь.
   – До четвертого этажа еще далеко, – заметила девушка. – Мы с папой остановились на том же этаже, только в другом конце. Позвольте помочь вам. Мне это совсем не трудно.
   Фрэнсин передала дочь девушке и приветливо улыбнулась.
   – Благодарю вас.
   – Ты очень хорошая девочка, – продолжала незнакомка. – Ни разу не заплакала в бомбоубежище.
   – Да, я смелая, – откровенно призналась Рут. – Вот только ноги устали.
   – Меня зовут Эдвина Давенпорт, а тебя как?
   – Рут Лоуренс, – последовал ответ. – У тебя очень кудрявые волосы, – неожиданно добавила малышка.
   – Да, к сожалению, это так.
   – Почему к сожалению?
   – Потому что с ними очень трудно справиться.
   – Справиться? – не поняла Рут.
   – Да, придать им нормальный вид. Как у тебя, например. Ты очень симпатичная девочка, как и твоя мама.
   – Да, – согласилась Рут, – мы с мамой очень симпатичные.
   – А где же твой отец? – полюбопытствовала Фрэнсин, решив нарушить не очень приятное для нее течение разговора.
   – Он остался в номере, наотрез отказавшись спускаться в бомбоубежище. Похоже, что отец вашей дочки тоже решил не прятаться от японцев?
   – Нет, он работает управляющим на шахте и остался там, чтобы присмотреть за ней.
   Наконец они поднялись на свой этаж, и запыхавшаяся девушка передала девочку маме.
   – Она уже почти спит.
   – Ты очень добра, Эдвина, – благодарно улыбнулась Фрэнсин.
   – Не стоит благодарности. Я очень люблю детей и готова возиться с ними целыми днями. Так что обращайтесь ко мне, если в этом будет необходимость.
   – Еще раз спасибо и спокойной ночи.
   – Спокойной ночи, миссис Лоуренс.
   Уложив Рут, она легла рядом с ней и вдруг ощутила себя очень одинокой в этом большом городе. Как было бы хорошо, если бы рядом с ней был Эйб! Но он такой упрямый и ни за что на свете не оставит свою шахту.
   В субботу вечером она позвонила мужу и услышав его усталый голос, стала слезно упрашивать его бросить все и приехать к ним.
   – А что, собственно, случилось? – с недоумением спросил он.
   – Говорят, японцы продвигаются очень быстро и скоро захватят Малайю.
   В трубке воцарилось молчание.
   – Все эти паникерские разговоры никакой пользы…
   – Эйб, все говорят, что они уже в Куаантане, – прервала его Фрэнсин. – А это в нескольких милях от тебя!
   – Не волнуйся, дорогая, все будет в порядке.
   – Не волнуйся?! – закричала она в трубку. – А что мне остается делать? Что прикажешь делать?
   – Фрэнсин, я не могу оставить шахту без присмотра. Что скажут владельцы?
   – К черту твоих владельцев! – истерично завопила она.
   – И не надо распространять панические слухи, – как ни в чем не бывало продолжал Эйб. – Как там Рут?
   – Она соскучилась по тебе и каждый день спрашивает, когда ты приедешь.
   – Ничего, скоро мы снова будем вместе. Как вы устроились?
   – Прекрасно.
   – К тебе там хорошо относятся?
   – Да, Эйб, но сейчас меня больше волнует твоя судьба.
   – Ну и зря. Я просто выполняю свои непосредственные обязанности, а армия выполняет свои. Неужели ты думаешь, что я стану убегать от каких-то желтомордых обезьян? – На этом связь практически прервалась, и она услышала лишь обрывки фраз: – Должен бежать… трудное время… пустая трата денег… будь осторожна…
   – Эйб, пожалуйста, умоляю тебя, не задерживайся! – успела крикнуть она в трубку.
   Рут схватила трубку и стала кричать в нее, но оттуда слышался лишь громкий треск.
   – Извини, Рут, я не знала, что связь так быстро прервется. Поговоришь с папой в следующий раз, хорошо?
   В тот вечер их ужин был неожиданно прерван очередным налетом японской авиации, хотя никаких предупреждений но радио не поступало. На секунду все замерли, а потом начали суетливо громыхать стульями и быстро покидать ресторан. Только генерал сидел как ни в чем не бывало и спокойно доедал свой ужин. Отец Эдвины тоже остался на своем месте и не обращал никакого внимания на разрывы бомб, чего нельзя было сказать о его дочери.
   – Нам нужно поскорее покинуть это место, – сказала девушка, подбежав к ним. – Идемте, я помогу вам.
   – Мне страшно, мама, – прошептала Рут, увидев побледневшее лицо Эдвины.
   – Не бойся, малышка, – попыталась успокоить ее девушка. – Скоро мы будем в безопасности.
   – Это японцы? – испуганно спросила Рут. – Что они делают?
   – Бросают на город бомбы, – ответила Эдвина.
   – А если в домах остались люди? – последовал очередной вопрос.
   Эдвина немного подумала, а потом решила, что вряд ли стоит скрывать от ребенка правду.
   – Они могут погибнуть.
   Через несколько минут в бомбоубежище показалась крупная фигура бригадного генерала.