Габриэль Мариус. Седьмая луна

   Ошарашенная, Фрэнсин неохотно вылезла из машины. Шофер уже забрался под днище и елозил там в жуткой грязи. Она посмотрела на свое почти новое платье и решила немного подождать. А по улице уже мчались перепуганные насмерть люди. В это время над головой послышался жуткий грохот, и она увидела, что прямо над крышами домов летит японский самолет, поливая пулеметным огнем запруженную улицу. Последнее, что врезалось ей в память, перед тем как она бросилась бежать вдоль по улице, – это разорванное на куски тело женщины и оторванная рука бежавшего впереди нее мужчины.
   В какую-то минуту ей показалось, что смерть уже рядом, у нее над головой. Она громко закричала, но ее крик утонул в невероятном грохоте пролетевшего над домами самолета. Через мгновение серебристая чудовищная птица взмыла в небо и начала разворачиваться для нового захода. Решив не искушать судьбу, Фрэнсин быстро повернулась и помчалась по какой-то узкой улочке подальше от главной магистрали. Вскоре рядом с ней снова защелкали пули, поднимая фонтанчики пыли и мелких камней. Зацепившись ногой за какой-то выступ, Фрэнсин упала на землю и от ужаса закрыла голову руками. Она уже почти не сомневалась в том, что погибнет в этой грязи, и одна только мысль сверлила ей голову: кто присмотрит за Рут и как она выживет в таком аду?
   В следующую секунду какая-то страшная сила подбросила ее в воздух и швырнула на стену дома. Она ударилась головой, на какое-то мгновение потеряла сознание, а когда очнулась, то подумала, что ее разорвало на куски. В ушах стоял невероятный треск, а перед глазами мельтешили черные круги, освещаемые ярким пламенем. Она с трудом сообразила, что это горит крыша дома, где она лежала, и что нужно как можно быстрее отползти подальше, пока дом не рухнул на нее. Воздух был насыщен едкой гарью и тошнотворным запахом горящих овощей и фруктов.
   Осторожно приподняв голову, Фрэнсин чуть было не задохнулась от охватившего ее ужаса. Вся улица была залита кровью, повсюду корчились в предсмертных судорогах искалеченные и окровавленные тела стариков, женщин и детей. И на этом фоне откуда-то из полуразрушенного магазина нелепо звучала веселая китайская мелодия.
   – Пошли, пошли, – повторял кто-то над ее головой, пытаясь поставить ее на ноги. Она увидела над собой перекошенное от страха лицо шофера такси. – Пошли отсюда!
   К счастью, налет японской авиации закончился так же быстро, как и начался. Не чувствуя под собой ног, Фрэнсин поплелась за водителем туда, где они оставили машину. Старый желтый «форд» не пострадал и терпеливо дожидался их с открытыми настежь дверцами. Шофер бесцеремонно затолкал ее в машину, быстро уселся на свое место и рванул вперед.
   – Мы сейчас поедем на соседнюю улицу, – пояснил он, аккуратно объезжая лежавшие в пыли тела людей.
   – Что? – глупо вытаращила она глаза.
   Он махнул рукой куда-то вдаль.
   – Счетчик все еще работает, мэм. Мы будем искать квартиру или нет?
   Только сейчас она поняла, что водитель хочет помочь ей найти свободную комнату и при этом намерен выполнить свое обещание, даже несмотря на трагедию, разыгравшуюся у них на глазах. Она чуть не расплакалась от избытка чувств.
   – Да, конечно, мне нужна квартира.
   – Вот и хорошо, – закивал тот. – Вы не пострадали?
   – Нет, – неуверенно произнесла Фрэнсин, в который раз ощупывая нестерпимо ноющее от усталости и пережитого нервного потрясения тело.
   – Когда начинается налет, – назидательным тоном произнес водитель, – не надо бежать по улице сломя голову и панически размахивать руками. Нужно быстро найти укромное место, забиться туда и лежать до окончания налета.
   Через несколько минут такси притормозило у входа в четырехэтажный дом.
   – Вот мы и приехали, – облегченно вздохнул водитель. – Второй этаж. Спросите миссис Д’Оливейра. А я подожду вас здесь.
   Фрэнсин вышла из машины и растерянно огляделась вокруг. Только через некоторое время она сообразила, что эта улочка находится на самом краю китайского квартала и проходит параллельно набережной, вместе с которой образует небольшой тупиковый треугольник трущоб Боуткуэй. Сам же этот дом был вполне приличным, хотя и довольно старым, и претенциозно назывался Юнион-Мэншн.
   Поднимаясь вверх по лестнице, Фрэнсин посмотрела в зеркальце, вытерла носовым платком лицо, поправила волосы и отряхнула испачканное уличной пылью платье. Надо было во что бы то ни стало произвести благоприятное впечатление на хозяев, чтобы не рыскать больше по городу в поисках жилья. Из какой-то квартиры на втором этаже доносилась приятная мелодия Дюка Эллингтона под романтическим названием «Настроение индиго». Это немного успокоило ее. Такую музыку обычно слушают интеллигентные и образованные люди.
   Увидев перед собой Фрэнсин, хозяйка нервно переступила с ноги на ногу и потерла руки.
   – О, я ожидала увидеть европейскую женщину, – откровенно призналась она. – Знаете, у нас живут только европейцы.
   – Мадам, – вежливо начала Фрэнсин, – я жена британского инженера, который задержался по делам в Пераке и вскоре должен приехать ко мне. Кроме того, у меня есть дочь четырех лет.
   – И тоже восточного происхождения, разумеется? – Хозяйка пристально посмотрела на Фрэнсин. – Мой свекор был португальцем, и поэтому мы с давних пор предпочитаем иметь дело либо с европейцами, либо на худой конец с людьми евразийского происхождения.
   Фрэнсин провела рукой по своему платью.
   – Извините меня, – но мы только что попали под обстрел, и я испачкалась в грязи.
   – Бедняжка! – всплеснула руками миссис Д’Оливейра. – Если хотите, можете пройти в ванную и привести себя в порядок.
   Фрэнсин вошла в квартиру и первым делом внимательно огляделась. Всюду была чистота, вещи лежали на своих местах. В квартире было три спальни, гостиная, кабинет и небольшая, но весьма уютная кухня. Да и мебель была вполне сносная, хотя и не новая.
   – Здесь жил капитан Эдмондсон, – сказала хозяйка, показывая небольшую комнату, обставленную какими-то антикварными вещами, среди которых выделялись старый граммофон и огромная стопка пластинок. – Он погиб во время одного из налетов японской авиации, – объяснила она и смахнула непрошеную слезу. – Замечательный был человек, добрый, отзывчивый, к тому же холостой. Я очень скучаю по нему. – Она отвернулась, чтобы скрыть слезы. – Можете пользоваться его вещами. Десять долларов в неделю, и аванс за две недели вперед.
   Фрэнсин подошла к окну и раздвинула шторы. Под окном был расположен небольшой, но очень уютный садик с одним большим деревом. Неплохое место для Рут. Она посмотрела вдаль и поняла, почему хозяйка весьма неплохой квартиры и вполне приличного дома не могла в течение двух недель найти квартирантов. Неподалеку дымились крыши китайского квартала, горели мрачные здания морского порта и огромного форта. Значит, этот дом находится в опасной близости от излюбленных целей японских летчиков. Но все же это лучше, чем мыкаться по подвалам.
   – Вы можете обойти весь Сингапур, и нигде не найдете лучшей квартиры, – поспешила заверить хозяйка, словно прочитав ее мысли. – Полностью меблирована и очень удобна. К тому же, мадам, имейте в виду, что обычно мы сдаем ее только европейцам.
   – А где тут у вас ближайшее бомбоубежище? – поинтересовалась Фрэнсин.
   – О, миссис Лоуренс, можете не волноваться, – оживилась хозяйка. – В конце улицы есть прекрасное бомбоубежище, построенное мистером Кармоди. Можете посмотреть, если хотите.
   Фрэнсин решила, что лучшего места ей действительно не сыскать.
   – Хорошо, миссис Д’Оливейра, пять долларов в неделю. Десять – слишком много.
   – Ну ладно, восемь, – уступила та.
   – Нет, больше семи не могу. Это мое последнее слово.
   – Ну хорошо, хорошо, пусть будет семь.
   – Договорились. Мы въедем сюда завтра. – Фрэнсин вынула бумажник, отсчитала четырнадцать долларов и протянула их хозяйке… – Да, чуть не забыла: со мной будет еще девушка, которая недавно потеряла отца. Ей пятнадцать лет.
   – Европейского происхождения? – уточнила хозяйка, протягивая руку за деньгами.
   – Да, англичанка.
   – В таком случае нет никаких возражений. Добро пожаловать в наш дом. Надеюсь, вы не пожалеете о своем решении.
   Отца Эдвины похоронили на следующий день на протестантском кладбище, что на Монашеском холме.
   – Жаль, что ты раньше не рассказала мне об этой сволочи в отеле «Рафлз», – шепнул майор Нейпир, когда викарий начал читать молитву. – Я бы ему устроил такой скандал, что он запомнил бы его на всю жизнь.
   – Все уже позади, – успокоила его Фрэнсин. – Как чувствует себя генерал?
   – Не очень хорошо. Хотел присутствовать на этих похоронах, но еще очень слаб.
   – Передайте ему мои наилучшие пожелания.
   – Непременно. А как вам на новом месте? Все хорошо, надеюсь?
   Фрэнсин до сих пор не могла избавиться от смущения, вызванного тем памятным новогодним вечером.
   – Да, благодарю вас, все в порядке. Давно надо было найти такую квартиру, а не дожидаться, пока нас выгонят из отеля, как бродячих собак.
   – Да, но там вы будете гораздо ближе к району интенсивных бомбардировок, – предупредил Клайв.
   – Ничего, неподалеку есть хорошее бомбоубежище. Все как-нибудь образуется.
   – Я на днях заскочу к вам, – пообещал Клайв, – и принесу клубнику, лобстеров и еще что-нибудь.
   – В этом нет необходимости, – слишком поспешно возразила Фрэнсин, но он лишь хитро подмигнул ей.
   Потом Клайв начал упрекать викария за нарушение обряда погребения, на что тот ответил, что самоубийц нельзя отпевать по обычному обряду. Трудно сказать, сколько продолжался бы их спор, если бы не раздался зловещий вой сирены. Все мгновенно разбежались в разные стороны, не исключая и викария, а Клайв хитро посмотрел на Фрэнсин и даже не шелохнулся.
   – Как ты думаешь, японцы не пожалеют на нас парочку своих драгоценных бомб?
   Эта удивительная беззаботность тут же передалась и ей, и она, до сих пор напуганная вчерашним налетом, вдруг избавилась от страха и посмотрела на небо, где уже отчетливо виднелись японские самолеты.
   – Для тебя это большая честь, – шутливо сказал Клайв Эдвине, кивая, в сторону уходящих к центру города самолетов. – Похороны твоего отца будут проходить под звук потрясающего фейерверка.
   Эдвина вытерла слезы, взяла горсть земли и бросила ее на крышку гроба. Фрэнсин проделала то же самое, а потом ласково обняла девушку. Где-то неподалеку раздались первые взрывы бомб. Фрэнсин неплохо знала город и догадалась, что на сей раз японцы бомбили склады с горючим. Клайв посмотрел на небо, а потом погладил Эдвину по длинным волосам.
   – Ей повезло, что вы встретились. Скоро ее отправят домой, и ты вместе с дочерью поедешь с ней.
   – Как я могу уехать в Англию без мужа? – угрюмо пробурчала Фрэнсин.
   – Он приедет к тебе позже, – сказал Клайв. – Город долго не продержится. Впрочем, ты и сама это знаешь. – Он показал рукой на красное зарево над нефтехранилищем.
   – Думаю, ее надо отвезти домой, – вздохнула Фрэнсин, озабоченно поглядев на плачущую навзрыд Эдвину.
   Они молча направились по тропинке к тому месту, где их ожидал огромный черный лимузин, бог весть как добытый Клайвом по такому случаю.
   – Клайв, скажите, пожалуйста, во сколько нам все это обойдется? – тихо спросила его Фрэнсин.
   – Забудь об этом.
   – Что значит «забудь»? – не поняла она.
   – А то, что все уже позади.
   – Кто же оплатил все расходы? – недоумевала Фрэнсин.
   – Я, разумеется, – спокойно ответил Клайв.
   Фрэнсин даже остановилась от неожиданности.
   – Вы? Правда? Нет, это невозможно! У Эдвины есть деньги, да и я тоже могу помочь…
   – Не думаю, что мы должны позволить ребенку оплачивать похороны отца, – отмахнулся он. – А к тебе это вообще не имеет никакого отношения.
   – Да, но к тебе это тоже не имеет никакого отношения! – выпалила Фрэнсин, даже не заметив, что перешла на фамильярный тон. – Я бы ни за что на свете не обратилась к тебе, если бы знала, что ты потратишь на это свои деньги.
   – Забудь об этом, – снова повторил он. – В конце концов, я вполне состоятельный человек и могу позволить себе подобную щедрость.
   – Спасибо, майор, – смущенно произнесла Фрэнсин.
   – Меня зовут Клайв, и не надо этих формальностей.
   В этот момент они вышли на Орчард-роуд и вдруг увидели перед собой длинную колонну раненых солдат, устало бредущих по направлению к госпиталю.
   – Вернувшиеся из ада, – грустно сказал Клайв. – Думаю, им крупно повезло.
   Фрэнсин наконец-то поняла, почему раненые солдаты вызывали у нее такое странное чувство. Ведь это были те самые европейцы, которые привыкли считать себя всемогущими и непобедимыми. И это открытие поразило ее настолько, что даже дыхание перехватило. Если от японцев убегают европейцы, то что остается делать азиатам? На кого надеяться и от кого ждать спасения? Интересно, как бы Эйб отнесся к таким мыслям? Что он мог бы возразить на это? Впрочем, теперь уже не важно. В любом случае, ему придется смириться с этим неприятным обстоятельством. А его упорное нежелание отправиться сюда вместе с семьей вообще обесценило в ее глазах его интеллектуальные способности. Она больше не будет бездумно поклоняться пресловутому британскому превосходству, которое для нее всегда олицетворял муж.
   И пусть только попробует заикнуться насчет тупоголовых китайцев – она ему быстро напомнит о том, как английские солдаты удирали от узкоглазых азиатов!
   Когда они наконец добрались до нужной улицы, Фрэнсин сочла себя обязанной пригласить Клайва на чашку чая, на что тот согласился без всяких колебаний.
   – Это японцы сделали? – оживилась Рут, увидев на пороге дома красивого офицера в военной форме и с перевязанной головой.
   – Да, они, – добродушно улыбнулся Клайв.
   – А как они это сделали? Мечом?
   – Рут, не приставай к дяде, – попыталась унять ее мать.
   – Ничего страшного. – Клайв погладил девочку по голове. – Это просто небольшая царапина. – Он открыл офицерскую сумку и стал рыться в ней. – У меня для вас кое-что есть, юная леди.
   – Что? – вспыхнула от любопытства Рут.
   Клайв вынул небольшой пакет и протянул девочке. Та быстро развернула его и увидела деревянную модель британского истребителя.
   – Это же «спитфайер»! – воскликнула она с восторгом.
   – Совершенно верно. Он будет охранять тебя во время налетов японской авиации.
   Фрэнсин благодарно посмотрела на Клайва. У Рут здесь почти не было игрушек, и этот подарок пришелся как нельзя кстати.
   – Конечно, мне нужно было подарить ей какую-нибудь куклу, – сказал он, перехватив ее взгляд, – но в наши дни лучше дарить что-нибудь военное.
   – Вы очень добры, майор, спасибо.
   – Не стоит.
   Эдвина сослалась на недомогание и ушла в другую комнату, еще раз поблагодарив Клайва за участие и помощь. Фрэнсин приготовила чай, налила три чашки и одну из них отнесла Эдвине. Девушка рыдала, уткнувшись в подушку, и Фрэнсин понадобилось немало времени, чтобы ее успокоить.
   – Фрэнсин, – вдруг сказала Эдвина, вытерев слезы, – этот Клайв – очень милый человек, правда? Думаю, вам стоит держаться за него как можно крепче.
   Фрэнсин грустно улыбнулась и обняла ее.
   – А как же мой муж? Ведь мужчин не выбирают, как какой-то залежалый товар.
   – Думаю, ваш муж уже не вернется, – осторожно проговорила девушка, боясь посмотреть Фрэнсин в глаза. – В любом случае вам не стоит терять этого человека, – решила она и снова уткнулась лицом в подушку.
   А Рут в это время продолжала допрашивать Клайва.
   – Но почему же тогда Бог не накажет этих мерзких японцев?
   – Думаю, что Бог для того и сделал нас свободными, чтобы мы сами защищали себя, чтобы доказали ему, на что мы способны.
   – Чтобы показали, какие мы храбрые?
   – Именно так.
   – А что, если Бог ошибся и японцы разобьют нас? – не унималась Рут.
   – Это невозможно, – успокоил ее Клайв.
   Фрэнсин подала ему чашку и стала наливать чай дочери.
   – А у вас есть дети? – спросила она как бы между прочим.
   – Нет, я не женат, – грустно улыбнулся Клайв. – Как говорится, свободен как птица.
   В его глазах Фрэнсин увидела нечто такое, что заставило ее поправить платье на бедрах и густо покраснеть.
   – Ну что ж, время подходит к обеду, – засуетилась она. – Думаю, мне пора отправляться на кухню.
   Клайв понял ее прозрачный намек и поцеловал Рут.
   – Пока, Рути. В следующий раз я принесу тебе какой-нибудь другой подарок.
   – А когда вы придете? – спросила девочка.
   – Скоро, – ответил он, искоса поглядывая на Фрэнсин.
   У двери она протянула ему руку, но Клайв быстро прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.
   – Я в восторге от твоей дочери, Фрэнсин, – шепнул он. – Она вся в тебя. Ладно, скоро увидимся. – И он исчез за дверью, оставив ее на пороге с открытым ртом.
   Она плохо спала в ту ночь, все время думая о муже, о Клайве, о плачущей в соседней комнате Эдвине и о самом главном – что ей делать дальше.
   С начала года настроение многих сотрудников отдела гражданской защиты и эвакуации граждан заметно ухудшилось. Они стали раздражительными и уже не обременяли себя деликатным обращением с клиентами.
   – Вчера утром одно судно уже отправилось в Австралию, – сухо сообщила Фрэнсин одна из женщин. – И, как говорят, полупустое.
   – Но это ведь ужасно! – возмутилась Фрэнсин. – Могли бы хоть детей забрать.
   – Все дело в том, что многие жители Сингапура предпочитают отправиться в Англию.
   Женщины в зале мгновенно оживились, возмущенно зашумели и стали рассказывать жуткие истории о том, что делают японцы с захваченными в плен белыми женщинами. Впрочем, вскоре все согласились, что они насилуют не только белых, но и всех остальных, и с не меньшим азартом.
   Фрэнсин тоже была расстроена тем, что полупустое судно ушло в Австралию без Эдвины. Теперь только одному Богу известно, когда будет следующее, если вообще будет.
   А с другой стороны, она была довольна, что девушка осталась с ней. Эдвина охотно возилась с Рут, помогала готовить обед, ходила в магазин за продуктами и пыталась создать хоть какое-то подобие семейного уюта.
   Принявший Фрэнсин майор подтвердил слухи о том, что судно ушло полупустым, но тут же добавил, что они получили распоряжение не проводить принудительную эвакуацию граждан.
   – Но Эдвина Давенпорт еще ребенок, и ей обещали место на судне, чтобы она могла отплыть на родину, – возразила Фрэнсин.
   – Да, это непростительная ошибка с нашей стороны, – согласился майор, делая пометку в записной книжке. – Не волнуйтесь, мадам, ваша Эдвина будет отправлена при первом же удобном случае. Я сам позабочусь об этом. – Он посмотрел на нее темно-голубыми глазами и улыбнулся. – А у вас, мадам, какие планы относительно своего будущего?
   – Я жду своего мужа, – тихо ответила она. – Он скоро должен приехать сюда из Перака.
   – Из Перака?
   – Да, сэр, он главный менеджер компании «Империал тин майн».
   – Понятно, – сказал майор. – Он англичанин?
   – Да, но у нас есть маленькая дочь. Она сейчас со мной, в Сингапуре.
   – Скажу вам откровенно, миссис Лоуренс, все неевропейские члены семьи европейцев являются нашей приоритетной заботой. В качестве жены англичанина, мадам, вы можете претендовать на автоматическое получение британского паспорта. Советую вам поскорее оформить бумаги на эвакуацию с ребенком.
   – У меня уже есть британское гражданство, – улыбнулась Фрэнсин.
   – Прекрасно, в таком случае мы можем гарантировать вам место на самом лучшем пассажирском судне.
   – Да, сэр, но дело в том, что я не могу уехать отсюда без мужа или хотя бы без весточки от него.
   – Мадам, у нас есть строгое указание, в соответствии с которым мы сейчас отправляем в Европу только женщин и детей. Так что ваш муж, даже если он, в конце концов, отыщет вас, вынужден будет на какое-то время остаться здесь. Причем это касается не только гражданских лиц, но и военных.
   – Я не знала этого, – растерянно пробормотала Фрэнсин.
   – Конечно, ситуация может измениться в любую минуту, но сейчас порядок именно таков. – Он выжидающе посмотрел на нее. – Только имейте в виду, что ситуация может измениться и в худшую сторону. Не затягивайте с оформлением бумаг, а то можете остаться здесь навсегда. Что же до Эдвины, то мы ее скоро отправим, можете не сомневаться.
   На улицу Фрэнсин вышла в полной растерянности. Что теперь делать? Уезжать без Эйба или ждать его до последнего? А если японцы войдут в город и эвакуация станет невозможной? Что тогда? Черт бы его побрал с его идиотским чувством долга! Говорила же ему, что надо бросить все и ехать в Сингапур. Она даже расплакалась от обиды на бестолкового мужа, из-за которого приходится терпеть столько неприятностей.
   Вернувшись домой, она обнаружила там Клайва Нейпира, который растянулся на полу вместе с Рут и читал ей какую-то детскую книжку. Фрэнсин даже не удивилась его неожиданному визиту.
   – Мама, посмотри, что принес мне Клайв! – радостно встретила ее дочь. – Это книжка с картинками!
   – Большое спасибо, Клайв, – поблагодарила она, так как знала, что найти подобную книгу в Сингапуре сейчас практически невозможно.
   – Принимаю благодарность, но только прошу: на сей раз никакого чая. Я принес кое-что получше. – В этот момент Эдвина потащила ее на кухню, где ее глазам открылась удивительная и уже давно забытая картина – свежая клубника, сочные австралийские яблоки, бананы, свежее мясо и бутылка дорогого виски.
   – Похоже, он без ума от вас, – прошептала Эдвина.
   – Ну что ж, меня утешает, что хоть кто-то в этом городе может позволить себе подобную роскошь, – сухо ответила Фрэнсин. – Он что, хочет, чтобы мы приготовили ему обед?
   – Ну зачем вы так? – насупилась Эдвина. – Ничего он не хочет. Он собирается кого-то повести в ресторан.
   – Какую-нибудь расфуфыренную и напудренную мадам? – ехидно заметила Фрэнсин.
   – Вот теперь я вижу, что вы его ревнуете, – хмыкнула Эдвина.
   – Только этого еще недоставало! – отмахнулась Фрэнсин, но было уже поздно.
   Она поняла, что выдала себя с головой.
   – Нет, нет, – всплеснула руками Эдвина, – теперь уже совершенно ясно, что вы неравнодушны друг к другу.
   Фрэнсин не нашлась что ответить, взяла бутылку, вернулась в гостиную и налила рюмку Клайву. А тот был всецело поглощен чтением и не заметил этого. Она протянула ему виски и устроилась поблизости.
   – Есть какие-нибудь новости от мужа? – поинтересовался Клайв после первого глотка.
   – Нет, – почему-то равнодушие ответила она.
   Он хмыкнул и поднялся на ноги.
   – А ты не хочешь выпить?
   В этот момент в гостиную вошла Эдвина с большим подносом в руках.
   – Вот это сервис, скажу я вам! – обрадовался Клайв, – Кстати, юная леди, почему вы еще здесь? – вспомнил он. – Почему тебя до сих пор не отправили на родину?
   – Она внесена в список и уедет со следующим судном, – пояснила Фрэнсин.
   – Прекрасно, – улыбнулся Клайв и обнял Эдвину за плечи. – Не сомневаюсь, что дома ты разобьешь сердца многих ровесников.
   – Не тискайте меня, как какое-нибудь домашнее животное. – Смущенная девушка густо покраснела.
   – Ну что ты, как можно, – подмигнул ей Клайв. – Ты сейчас похожа на сочное яблоко в ухоженном английском саду.
   – Спасибо за продукты, – быстро прервала его Фрэнсин. – Мясо сейчас – большая редкость в Сингапуре. Не понимаю, откуда вы все это берете? – с легким подозрением спросила она.
   – Красиво жить не запретишь, – засмеялся Клайв. – Здесь сейчас немало людей, которые неплохо зарабатывают на поставках продовольствия. А вам всем нужно хотя бы изредка есть мясо. У Рут щечки совсем бледные.
   Фрэнсин опустила голову, так как знала, что он прав.
   – Ну что ж, – сказал он, допив виски, – к сожалению, мне пора бежать, а то опоздаю на свидание в ресторане. – Он пристально посмотрел на Фрэнсин и ухмыльнулся. – С расфуфыренной и напудренной мадам.
   – Желаю хорошо провести время, – буркнула Фрэнсин, проклиная себя за то, что так громко говорила на кухне.
   – Думаю, ничего хорошего меня там не ожидает, – грустно заметил Клайв. – Она из тех, кому нужно от меня только одно – продукты. А я решил, что есть люди, более достойные такого ценного подарка. Да, кстати, дорогая, ты не намерена пригласить меня на днях в какой-нибудь ресторан?
   – Разумеется, – охотно откликнулась Фрэнсин. – В любое удобное для тебя время.
   – Договорились. Как-нибудь заскочу. Пока, малышка, – потрепал он по голове Рут и поцеловал ее в щечку.
   – Вы еще придете к нам? – с искренней тревогой спросила девочка.
   – Конечно, – пообещал Клайв.
   – И принесете мне подарки?
   – Рут! – воскликнула Фрэнсин.
   – Не надо кричать на ребенка, – остановил ее Клайв. – Она правильно мыслит.
   Он подошел к Эдвине и поцеловал ее в губы. Фрэнсин недовольно отвернулась. Что-то он слишком часто целуется с этой девушкой.
   Мясо и фрукты они съели сами, а початую, но почти полную бутылку виски Фрэнсин обменяла на большой пакет риса. Вскоре начался очередной налет, и она получила еще одну возможность познакомиться с жильцами этого дома. Среди них выделялась большая группа проституток из северного района Шанхая, отличавшаяся от остальной публики внешним видом, веселым и зачастую весьма легкомысленным смехом, ярко накрашенными губами и дешевой бижутерией. Они были разных национальностей, и первая, с кем подружилась Фрэнсин, была Воинственная Берта.