Страница:
– Анита Блейк, это Лив.
– Позвольте, я угадаю, – сказала я. – Это Жан-Клод выбирал ваш наряд.
Лив глянула на меня с высоты своего роста, будто меня можно было одним этим ростом подавить. Я не моргнула глазом, и она улыбнулась:
– Он у нас босс.
Я уставилась на нее и чуть не спросила почему. Ее возраст давил на меня просто физически. Шестьсот лет – вдвое, если не больше, старше Жан-Клода. Так почему босс – он? Ответ я прочитала кожей, он был как холодный ветер. Силы не хватает. Она не была Мастером вампиров, и никакой стаж этого не изменит.
– На что это ты уставилась? – спросила она, заглянула мне в глаза и покачала головой. – Она действительно иммунна к нашему взгляду.
– К твоему взгляду, – уточнила я.
Она уперлась руками в бедра:
– И что это должно означать?
– То, что в тебе соку не хватит меня подавить.
Она шагнула вперед:
– А если я малость соку из тебя выдавлю?
Вот этот момент, когда из-за отсутствия кобуры можно погибнуть. Нож я могла выхватить, но если я не хочу, чтобы она подходила близко, это не поможет. Можно сунуть руку в сумочку – мало кто ожидает, что в такой маленькой сумочке есть пистолет. Конечно, если Лив сообразит, что я делаю, она успеет меня опередить. С кобурой я бы попробовала, с сумочкой на ремне и пробовать не стоит. Вампиры все достаточно быстры.
– Сколько у вас на счету ликвидаций вампиров, Анита? – спросил Жан-Клод.
Вопрос меня удивил, а ответ еще больше удивил Лив.
– Больше двадцати легальных ликвидаций.
– А сколько всего, ma petite?
– Не знаю, – ответила я. Вроде бы больше тридцати, но я, честно говоря, уже не помнила. Не помнила, сколько отняла жизней. Плохой признак.
– Лив из моих, ma petite. При ней вы можете говорить откровенно.
Я покачала головой:
– Никогда не сознавайся в убийствах перед незнакомыми, Жан-Клод. Правило такое.
Лив поглядела на меня, и то, что она увидела, ей не понравилось.
– Значит, это и есть Истребительница. – Она покачала головой. – Маловата что-то... – Она обошла меня, рассматривая, как лошадь на ярмарке. Когда она зашла мне за спину, я открыла сумочку, и когда она вернулась на место, пистолет был уже у меня в руке. Я, конечно, могла стрелять и из сумочки, но зачем, если нет необходимости?
Лив еще раз покачала головой.
– Хорошенькая, но не особо впечатляет. – Лив встала позади Жан-Клода, закинув сильные руки ему на плечи, провела ниже и остановилась на талии, гладя пальцами его тело.
Она уже начинала меня сильно доставать.
– Я могу сделать для тебя такое, чего ни один человек не может, Жан-Клод.
– Ты грубо ведешь себя с Анитой. Второй раз я тебе это повторять не буду.
Лив отпустила его и встала между нами.
– Великого Жан-Клода довела до целомудрия маленькая человечица. Все смеются у тебя за спиной.
– До целомудрия? – переспросила я.
Жан-Клод поглядел на меня и вздохнул.
– Пока вы не перестанете строить из себя монашенку, ma petite, мне тоже приходится изображать монаха.
У меня глаза полезли на лоб, и я ничего с этим не могла сделать. Я знала, что и я, и Ричард имели когда-то роман и с тех пор хранили целомудрие. Но о Жан-Клоде я никогда не думала и не думала, каким образом он удовлетворяет свои потребности. А если бы и думала, то воздержание я исключила бы из рассмотрения.
– Кажется, я вас удивил, ma petite.
– Я думала, что каждый, кто так излучает секс, как вы... просто я об этом не думала.
– Но если бы вы узнали, что я сплю с другой женщиной, живой или мертвой, встречаясь при этом с вами, что бы вы сделали?
– Бросила бы вас тут же.
– Вот именно.
Лив засмеялась – некрасивым, лающим смехом.
– Даже твоя человечинка тебе не верит.
Жан-Клод повернулся к ней, и глаза его горели сапфировым пламенем.
– Ты говоришь, что все смеются мне в спину.
Она кивнула, все еще смеясь.
– Но только ты смеешься мне в лицо.
Смех оборвался, будто щелкнули выключателем. Она глядела на него.
– Чуть больше покорности, Лив. Или это вызов моей власти?
Она вздрогнула.
– Нет, я хотела... то есть я не хотела.
Он просто смотрел.
– Тогда не лучше ли тебе попросить у меня прощения?
Она упала на одно колено. Вид у нее не был испуганным – или не больше, чем если в обществе допустишь серьезный промах и пытаешься его загладить.
– Я прошу прощения. Мастер. Я забылась.
– Да, ты забылась. Лив. Не превращай это в привычку.
Лив поднялась с колена, улыбчивая, радостная, прощенная. Только и всего. Политика висела в воздухе густой пеленой.
– Просто она совсем не выглядит такой опасной, как ты говорил.
– Анита, – попросил Жан-Клод, – покажите ей, что у вас в руке.
Я сдвинула сумочку, показав пистолет.
– Я бы уже держала в руках твое горло раньше, чем ты наставила бы эту игрушку.
– Нет, – сказала я, – не вышло бы.
– Это вызов? – спросила она.
– Шестьсот лет жизни, с точностью до десяти лет в ту или другую сторону, – сказала я. – Не выбрасывай такое ради минутной рисовки.
– Откуда ты знаешь мой возраст?
Я улыбнулась:
– Лив, я сегодня действительно не в настроении блефовать. Не испытывай меня.
Она смотрела на меня, щуря свои потрясающие глаза.
– Ты некромант, а не просто подъемщик трупов. Я тебя слышу у себя в голове, почти как другого вампира. – Она повернулась к Жан-Клоду. – А почему я ее раньше не слышала?
– Ее сила вспыхивает, когда ей угрожают.
Это было ново и для меня. Насколько я знала сама, я никакой силы в тот момент не применяла. Но вслух я не стала этого говорить. Не время было задавать глупые вопросы, да и умные тоже.
Лив шагнула в сторону, почти испугавшись.
– Через час открытие, у меня еще много работы. – И она направилась к двери, не сводя с меня глаз.
Я смотрела ей вслед, довольная ее реакцией, но не понимая ее.
– Пойдемте, Анита, – сказал Жан-Клод, – я хочу показать вам мой клуб.
Я пошла вслед за ним по клубу. Старый склад перестроили, выпотрошили, так что осталось три этажа с перилами на каждом ярусе. Главный танцевальный зал был огромный, сияющий, освещенный скрытым светом, лившимся непонятно откуда.
С потолка свисали какие-то предметы. Сначала я решила, что это тела, но это были манекены – резиновые куклы в натуральную величину, из тех, что используют в испытаниях автомобилей на разрушение. Некоторые были голыми, некоторые завернуты в целлофан, черную кожу или винил. Была резиновая кукла в металлическом бикини. Они свисали с потолка на цепях разной длины. Фигуры составляли мобиль.
– Очень необычно, – сказала я.
– Их создал специально для клуба подающий надежды молодой художник.
– У него получилось.
Я сунула пистолет обратно в сумочку, но закрывать ее не стала. Так его можно было вытащить неожиданно быстро, а к тому же я не могла разгуливать всю ночь с заряженным пистолетом в руке. В конце концов руку начинает сводить, как бы ни был мал пистолет.
Жан-Клод поплыл через танцевальный зал, я за ним.
– Лив меня испугалась. Почему?
Он грациозно обернулся, улыбаясь:
– Вы же Истребительница.
Я покачала головой:
– Она сказала, что ощущает меня у себя в голове, как другого вампира. Что она имела в виду?
Он вздохнул:
– Ma petite, вы некромант, и ваша сила растет, когда вы ею пользуетесь.
– Так чем же это могло испугать шестисотлетнего вампира?
– Вы неумолимы, ma petite.
– Это одно из моих лучших качеств.
– Если я отвечу на ваш вопрос, вы будете вместе со мной радоваться моему клубу и будете моей дамой, пока не появится убийца?
– Спасибо, что напомнили.
– Вы не забывали.
– Да, не забывала. Ладно, ответьте на мой вопрос, и я буду изображать вашу даму.
– Изображать?
– Бросьте играть словами и ответьте на вопрос. На два вопроса. – Я вспомнила еще один вопрос, на который мне нужен ответ.
Он приподнял брови, но кивнул.
– В фольклоре, в распространенных мифах вампирам приписывают умения, которыми мы не владеем: управлять погодой, перекидываться животными. Считается, что некроманты могут управлять мертвыми всех видов.
– Управлять? Вы имеете в виду не только подъем зомби?
– Да, ma petite, не только.
– И Лив испугалась, что я подчиню ее себе?
– Нечто вроде этого.
– Но это нелепо. Я не могу командовать вампирами.
И при этих словах я сразу пожалела, что их сказала. Это была неправда. Я однажды подняла вампира. Один раз. И мне хватило этого одного раза.
Очевидно, что-то на моем лице выразилось, потому что Жан-Клод тронул меня за щеку.
– Что случилось, ma petite? Что наполнило ваши глаза таким... ужасом?
Я открыла рот и солгала:
– Если бы я умела командовать вампирами, Серефина не уделала бы меня начисто два месяца назад.
На его лице выразилось сочувствие.
– Она мертва, ma petite, мертва воистину и окончательно – вашими стараниями.
Он наклонился ко мне, коснулся губами моего лба, шелковыми мягкими губами, придвинулся ближе, и мне стало легче.
От чего дико выросло чувство вины. Да, меня все еще преследовали кошмары о Серефине, и это была правда. Стоило произнести ее имя, и у меня сводило под ложечкой. Из всех вампиров, с которыми мне приходилось иметь дело, она ближе всех была к тому, чтобы мной завладеть. Не убить – это рано или поздно все равно случится. Нет, она чуть не сделала меня вампиром. Она предложила мне нечто куда более драгоценное, чем секс или власть, – она предложила мир. Это была ложь, но ложь бывает разная. Эта была хороша.
И почему не сказать Жан-Клоду правду? А потому что не его это собачье дело. А если откровенно, меня пугало то, что я тогда сделала, и я не хотела с этим иметь дела. Не хотела об этом думать. Не хотела знать, каковы логические следствия из возможности поднять вампира в дневные часы. Я очень хорошо умею в упор не видеть того, с чем не хочу иметь дела.
– Вы дрожите, ma petite.
Он отступил, рассматривая мое лицо.
Я мотнула головой:
– За мной охотится убийца, а вы спрашиваете, почему я дрожу.
– Ma petite, я вас слишком хорошо знаю. Вы дрожите не поэтому.
– Мне не нравится, что вы меня используете как бабу-ягу для запугивания вампиров. Я не так страшна.
– Нет, но я поддерживал эту иллюзию.
Я отодвинулась:
– То есть вы говорили другим вампирам, что я могу ими управлять?
– Намекал изредка. – Он улыбнулся, этакое простое выражение лица, когда понятно, что мысли у него совсем не невинные.
– А зачем, ради всего святого?
– Я кое-чему научился от нашего дипломата Ричарда. Он многих волков перетянул на свою сторону, просто пообещав хорошо с ними обращаться и не заставлять их делать того, чего они не хотят.
– И что? – спросила я.
– Я приглашал вампиров в свою паству, обещая им не страх и не подавление, а безопасность.
– Лив, например?
Он кивнул.
– А как вы страхуете себя от дворцового переворота? – спросила я.
– Есть способы.
– Например, угрожать им некромантом, – сказала я.
– Разумеется, – улыбнулся он.
– Этому не всякий поверит.
– Я точно не поверю, – сказал новый голос.
15
– Позвольте, я угадаю, – сказала я. – Это Жан-Клод выбирал ваш наряд.
Лив глянула на меня с высоты своего роста, будто меня можно было одним этим ростом подавить. Я не моргнула глазом, и она улыбнулась:
– Он у нас босс.
Я уставилась на нее и чуть не спросила почему. Ее возраст давил на меня просто физически. Шестьсот лет – вдвое, если не больше, старше Жан-Клода. Так почему босс – он? Ответ я прочитала кожей, он был как холодный ветер. Силы не хватает. Она не была Мастером вампиров, и никакой стаж этого не изменит.
– На что это ты уставилась? – спросила она, заглянула мне в глаза и покачала головой. – Она действительно иммунна к нашему взгляду.
– К твоему взгляду, – уточнила я.
Она уперлась руками в бедра:
– И что это должно означать?
– То, что в тебе соку не хватит меня подавить.
Она шагнула вперед:
– А если я малость соку из тебя выдавлю?
Вот этот момент, когда из-за отсутствия кобуры можно погибнуть. Нож я могла выхватить, но если я не хочу, чтобы она подходила близко, это не поможет. Можно сунуть руку в сумочку – мало кто ожидает, что в такой маленькой сумочке есть пистолет. Конечно, если Лив сообразит, что я делаю, она успеет меня опередить. С кобурой я бы попробовала, с сумочкой на ремне и пробовать не стоит. Вампиры все достаточно быстры.
– Сколько у вас на счету ликвидаций вампиров, Анита? – спросил Жан-Клод.
Вопрос меня удивил, а ответ еще больше удивил Лив.
– Больше двадцати легальных ликвидаций.
– А сколько всего, ma petite?
– Не знаю, – ответила я. Вроде бы больше тридцати, но я, честно говоря, уже не помнила. Не помнила, сколько отняла жизней. Плохой признак.
– Лив из моих, ma petite. При ней вы можете говорить откровенно.
Я покачала головой:
– Никогда не сознавайся в убийствах перед незнакомыми, Жан-Клод. Правило такое.
Лив поглядела на меня, и то, что она увидела, ей не понравилось.
– Значит, это и есть Истребительница. – Она покачала головой. – Маловата что-то... – Она обошла меня, рассматривая, как лошадь на ярмарке. Когда она зашла мне за спину, я открыла сумочку, и когда она вернулась на место, пистолет был уже у меня в руке. Я, конечно, могла стрелять и из сумочки, но зачем, если нет необходимости?
Лив еще раз покачала головой.
– Хорошенькая, но не особо впечатляет. – Лив встала позади Жан-Клода, закинув сильные руки ему на плечи, провела ниже и остановилась на талии, гладя пальцами его тело.
Она уже начинала меня сильно доставать.
– Я могу сделать для тебя такое, чего ни один человек не может, Жан-Клод.
– Ты грубо ведешь себя с Анитой. Второй раз я тебе это повторять не буду.
Лив отпустила его и встала между нами.
– Великого Жан-Клода довела до целомудрия маленькая человечица. Все смеются у тебя за спиной.
– До целомудрия? – переспросила я.
Жан-Клод поглядел на меня и вздохнул.
– Пока вы не перестанете строить из себя монашенку, ma petite, мне тоже приходится изображать монаха.
У меня глаза полезли на лоб, и я ничего с этим не могла сделать. Я знала, что и я, и Ричард имели когда-то роман и с тех пор хранили целомудрие. Но о Жан-Клоде я никогда не думала и не думала, каким образом он удовлетворяет свои потребности. А если бы и думала, то воздержание я исключила бы из рассмотрения.
– Кажется, я вас удивил, ma petite.
– Я думала, что каждый, кто так излучает секс, как вы... просто я об этом не думала.
– Но если бы вы узнали, что я сплю с другой женщиной, живой или мертвой, встречаясь при этом с вами, что бы вы сделали?
– Бросила бы вас тут же.
– Вот именно.
Лив засмеялась – некрасивым, лающим смехом.
– Даже твоя человечинка тебе не верит.
Жан-Клод повернулся к ней, и глаза его горели сапфировым пламенем.
– Ты говоришь, что все смеются мне в спину.
Она кивнула, все еще смеясь.
– Но только ты смеешься мне в лицо.
Смех оборвался, будто щелкнули выключателем. Она глядела на него.
– Чуть больше покорности, Лив. Или это вызов моей власти?
Она вздрогнула.
– Нет, я хотела... то есть я не хотела.
Он просто смотрел.
– Тогда не лучше ли тебе попросить у меня прощения?
Она упала на одно колено. Вид у нее не был испуганным – или не больше, чем если в обществе допустишь серьезный промах и пытаешься его загладить.
– Я прошу прощения. Мастер. Я забылась.
– Да, ты забылась. Лив. Не превращай это в привычку.
Лив поднялась с колена, улыбчивая, радостная, прощенная. Только и всего. Политика висела в воздухе густой пеленой.
– Просто она совсем не выглядит такой опасной, как ты говорил.
– Анита, – попросил Жан-Клод, – покажите ей, что у вас в руке.
Я сдвинула сумочку, показав пистолет.
– Я бы уже держала в руках твое горло раньше, чем ты наставила бы эту игрушку.
– Нет, – сказала я, – не вышло бы.
– Это вызов? – спросила она.
– Шестьсот лет жизни, с точностью до десяти лет в ту или другую сторону, – сказала я. – Не выбрасывай такое ради минутной рисовки.
– Откуда ты знаешь мой возраст?
Я улыбнулась:
– Лив, я сегодня действительно не в настроении блефовать. Не испытывай меня.
Она смотрела на меня, щуря свои потрясающие глаза.
– Ты некромант, а не просто подъемщик трупов. Я тебя слышу у себя в голове, почти как другого вампира. – Она повернулась к Жан-Клоду. – А почему я ее раньше не слышала?
– Ее сила вспыхивает, когда ей угрожают.
Это было ново и для меня. Насколько я знала сама, я никакой силы в тот момент не применяла. Но вслух я не стала этого говорить. Не время было задавать глупые вопросы, да и умные тоже.
Лив шагнула в сторону, почти испугавшись.
– Через час открытие, у меня еще много работы. – И она направилась к двери, не сводя с меня глаз.
Я смотрела ей вслед, довольная ее реакцией, но не понимая ее.
– Пойдемте, Анита, – сказал Жан-Клод, – я хочу показать вам мой клуб.
Я пошла вслед за ним по клубу. Старый склад перестроили, выпотрошили, так что осталось три этажа с перилами на каждом ярусе. Главный танцевальный зал был огромный, сияющий, освещенный скрытым светом, лившимся непонятно откуда.
С потолка свисали какие-то предметы. Сначала я решила, что это тела, но это были манекены – резиновые куклы в натуральную величину, из тех, что используют в испытаниях автомобилей на разрушение. Некоторые были голыми, некоторые завернуты в целлофан, черную кожу или винил. Была резиновая кукла в металлическом бикини. Они свисали с потолка на цепях разной длины. Фигуры составляли мобиль.
– Очень необычно, – сказала я.
– Их создал специально для клуба подающий надежды молодой художник.
– У него получилось.
Я сунула пистолет обратно в сумочку, но закрывать ее не стала. Так его можно было вытащить неожиданно быстро, а к тому же я не могла разгуливать всю ночь с заряженным пистолетом в руке. В конце концов руку начинает сводить, как бы ни был мал пистолет.
Жан-Клод поплыл через танцевальный зал, я за ним.
– Лив меня испугалась. Почему?
Он грациозно обернулся, улыбаясь:
– Вы же Истребительница.
Я покачала головой:
– Она сказала, что ощущает меня у себя в голове, как другого вампира. Что она имела в виду?
Он вздохнул:
– Ma petite, вы некромант, и ваша сила растет, когда вы ею пользуетесь.
– Так чем же это могло испугать шестисотлетнего вампира?
– Вы неумолимы, ma petite.
– Это одно из моих лучших качеств.
– Если я отвечу на ваш вопрос, вы будете вместе со мной радоваться моему клубу и будете моей дамой, пока не появится убийца?
– Спасибо, что напомнили.
– Вы не забывали.
– Да, не забывала. Ладно, ответьте на мой вопрос, и я буду изображать вашу даму.
– Изображать?
– Бросьте играть словами и ответьте на вопрос. На два вопроса. – Я вспомнила еще один вопрос, на который мне нужен ответ.
Он приподнял брови, но кивнул.
– В фольклоре, в распространенных мифах вампирам приписывают умения, которыми мы не владеем: управлять погодой, перекидываться животными. Считается, что некроманты могут управлять мертвыми всех видов.
– Управлять? Вы имеете в виду не только подъем зомби?
– Да, ma petite, не только.
– И Лив испугалась, что я подчиню ее себе?
– Нечто вроде этого.
– Но это нелепо. Я не могу командовать вампирами.
И при этих словах я сразу пожалела, что их сказала. Это была неправда. Я однажды подняла вампира. Один раз. И мне хватило этого одного раза.
Очевидно, что-то на моем лице выразилось, потому что Жан-Клод тронул меня за щеку.
– Что случилось, ma petite? Что наполнило ваши глаза таким... ужасом?
Я открыла рот и солгала:
– Если бы я умела командовать вампирами, Серефина не уделала бы меня начисто два месяца назад.
На его лице выразилось сочувствие.
– Она мертва, ma petite, мертва воистину и окончательно – вашими стараниями.
Он наклонился ко мне, коснулся губами моего лба, шелковыми мягкими губами, придвинулся ближе, и мне стало легче.
От чего дико выросло чувство вины. Да, меня все еще преследовали кошмары о Серефине, и это была правда. Стоило произнести ее имя, и у меня сводило под ложечкой. Из всех вампиров, с которыми мне приходилось иметь дело, она ближе всех была к тому, чтобы мной завладеть. Не убить – это рано или поздно все равно случится. Нет, она чуть не сделала меня вампиром. Она предложила мне нечто куда более драгоценное, чем секс или власть, – она предложила мир. Это была ложь, но ложь бывает разная. Эта была хороша.
И почему не сказать Жан-Клоду правду? А потому что не его это собачье дело. А если откровенно, меня пугало то, что я тогда сделала, и я не хотела с этим иметь дела. Не хотела об этом думать. Не хотела знать, каковы логические следствия из возможности поднять вампира в дневные часы. Я очень хорошо умею в упор не видеть того, с чем не хочу иметь дела.
– Вы дрожите, ma petite.
Он отступил, рассматривая мое лицо.
Я мотнула головой:
– За мной охотится убийца, а вы спрашиваете, почему я дрожу.
– Ma petite, я вас слишком хорошо знаю. Вы дрожите не поэтому.
– Мне не нравится, что вы меня используете как бабу-ягу для запугивания вампиров. Я не так страшна.
– Нет, но я поддерживал эту иллюзию.
Я отодвинулась:
– То есть вы говорили другим вампирам, что я могу ими управлять?
– Намекал изредка. – Он улыбнулся, этакое простое выражение лица, когда понятно, что мысли у него совсем не невинные.
– А зачем, ради всего святого?
– Я кое-чему научился от нашего дипломата Ричарда. Он многих волков перетянул на свою сторону, просто пообещав хорошо с ними обращаться и не заставлять их делать того, чего они не хотят.
– И что? – спросила я.
– Я приглашал вампиров в свою паству, обещая им не страх и не подавление, а безопасность.
– Лив, например?
Он кивнул.
– А как вы страхуете себя от дворцового переворота? – спросила я.
– Есть способы.
– Например, угрожать им некромантом, – сказала я.
– Разумеется, – улыбнулся он.
– Этому не всякий поверит.
– Я точно не поверю, – сказал новый голос.
15
Я повернулась к новому вампиру. Высокий, стройный, кожа цвета свежевыстиранных белых простыней, но под простынями нет движущихся мускулов, простыни не плывут вниз по лестнице и не шагают по комнате с божественным величием. Волосы спадали ниже плеч, даже не рыжие, а красные, почти цвета крови, и на фоне его бледности этот цвет просто кричал. Одет он был в черный плащ-пелерину моды каких-то тысяча семисотых годов, но под ним мелькала худощавая и голая грудь. Тяжелую ткань почти полностью покрывала густая вышивка, такая ярко-зеленая, что просто блестела. Она была под цвет его глаз, зеленых, как у кошки, зеленых, как изумруды. Ниже талии на нем были лайкровые тренировочные штаны в обтяжку, абсолютно не оставлявшие простора воображению. Кушак на талии – как пиратский пояс, черный с зеленой бахромой. Завершали наряд сапоги до колен.
Я думала, что знаю в городе всех кровососов, но вот за две минуты встретила уже двух новых.
– И много сейчас в городе новых вампиров? – спросила я.
– Есть несколько, – ответил Жан-Клод. – Это Дамиан. Дамиан, это Анита.
– По-дурацки я себя чувствую в этом наряде, – сказал он.
– Зато выглядишь блистательно, правда, ma petite?
Я кивнула.
– Блистательно – вполне подходящая формулировка.
Жан-Клод обошел своего нового вампира, снимая воображаемые пушинки с его плаща.
– Вы не одобряете, Анита?
Я вздохнула.
– Это как-то/.. – Я пожала плечами. – Почему вы всех вокруг себя одеваете так, будто они вышли из сексуальной фантазии с раздутым бюджетом на костюмы?
Он засмеялся, и этот звук обернул меня, поглаживая всюду, ниже, чем Жан-Клод когда-либо касался.
– Прекратите, – сказала я.
– Вам же нравится, ma petite.
– Быть может, но все равно прекратите.
– У Жан-Клода всегда было потрясающее чувство моды, – сказал Дамиан, – а секс всегда был для него любимым хобби. Я не ошибся?
Что-то было в его словах такое, от чего они были не комплиментом.
Жан-Клод посмотрел ему глаза в глаза.
– И все же при всем моем фатовстве ты здесь, в моих землях, и просишь моей защиты.
Зрачки Дамиана исчезли во вспышке зеленого пламени.
– Спасибо, что напомнил.
– Не забывай, кто здесь Мастер, Дамиан, или будешь изгнан. Сам совет вступился за тебя перед твоим прежним Мастером, спас тебя от нее. Она не хотела отдавать тебя. Я говорил в твою пользу и выкупил тебя, потому что я помню, что значит сидеть на цепи. Когда тебя заставляют делать то, чего ты не хочешь. Когда тебя используют и пытают.
Дамиан выпрямился, но не отвернулся.
– Ты хорошо сказал. Я... я благодарен, что я здесь. – Он отвернулся, опустил глаза, и по его телу пробежала дрожь. – Я рад, что освободился от нее. – Когда он поднял глаза, они уже имели нормальный вид. Он сумел выдавить улыбку, которая до глаз, однако, не дошла. – Надеть маскарадный костюм – это не худшее из всего, что мне приходилось делать.
В его голосе была скорбь, от которой мне захотелось попросить Жан-Клода разрешить ему переодеться в нормальные штаны, но я не стала. Жан-Клод сейчас ходил по канату. Дамиану было больше пятисот лет. Он не был Мастером, но все равно силы у него было до черта. С Лив и Дамианом Жан-Клод в состоянии справиться, но если их здесь больше, то Принц он города или не Принц, а с такой работой в лоб не справиться. Значит, эти маленькие игры господства необходимы. Никто не должен забывать, кто здесь Мастер, потому что стоит им забыть это однажды, и с Жан-Клодом будет покончено. Если бы он меня спросил до того, как раздавать приглашения, я бы ему отсоветовала.
Открылась дверь в противоположной стене зала. Черная дверь в черной стене, и она казалась почти волшебной, когда оттуда вышла женщина. Примерно моего роста, каштановые волосы до талии рассыпались по меху манто, доходящего до щиколоток. Еще на ней были ярко-бирюзовые спортивные штаны и спортивный же бюстгальтер. От штанов до лифчика накрест шли лямки, подчеркивая тонкость талии. Черные виниловые сапоги до колеи с чашечками, закрывающими колени. Она спустилась по лестнице и пошла к нам свободным раскачивающимся шагом, почти бегом. Вошла она как в свою комнату – а может быть, она всегда и всюду так входила, чувствуя себя как дома.
Она остановилась возле нас, улыбнулась, светло-карие глаза отливали зеленым из-за бирюзовой ленты на шее.
– Как тебе?
– Прекрасно выглядишь, Кассандра, – сказал Жан-Клод.
– Ты в своем костюме выглядишь лучше, чем я в своем, – позавидовал Дамиан.
– Вопрос вкуса, – заметила я.
Женщина посмотрела на меня, потом смерила взглядом Дамиана, и мы обе засмеялись.
Дамиан не понял, Жан-Клод поглядел на меня.
– Поделитесь с нами, пожалуйста, ma petite, что вы увидели смешного.
Я снова переглянулась с Кассандрой, подавила второй приступ смеха и покачала головой, потом сделала глубокий вдох, и лишь когда была уверена, что могу говорить без смеха, сказала:
– Мы о своем, о девичьем. Вам будет непонятно.
– Очень дипломатично, я просто потрясена.
– Если бы ты знала, как трудно ma petite дается дипломатия, ты была бы потрясена еще сильнее, – сказал Жан-Клод. Он с самого начала все понял – кто бы сомневался.
Дамиан все еще хмурился, недоумевая. От этого я чуть не прыснула снова.
Жан-Клод посмотрел на Кассандру, на меня.
– Вы знакомы?
Мы синхронно замотали головой.
– Кассандра, Анита. Моя новая волчица, познакомься со светом моей жизни. Сегодня Кассандра будет одним из ваших телохранителей.
– Ты просто молодец, я бы ни за что не догадалась.
Она улыбнулась шире:
– Ричард говорил, ты поначалу не знала, что он – вервольф.
Тут же запылала искорка ревности. Да, конечно, если она вервольф и на стороне Жан-Клода, то она должна быть среди последователей Ричарда.
– Тебя не было на собрании.
– Я была нужна Жан-Клоду. Он не мог отпустить одновременно и меня, и Джейсона.
Я поглядела на Жан-Клода. Что делал для него Джейсон, я знала. Он пускал Джейсону кровь, когда просыпался, а для вампира сосать кровь – это чертовски близко к сексу.
– Вот как? – спросила я.
– Не волнуйтесь, ma petite. Кассандра не делится со мной кровью, они с Ричардом очень во многом похожи. Думаю, что Ричард выбрал ее за сходство с вами – не физическое сходство, но определенное je ne sais quoi.
– Je ne sais quoi – так по-французски называется вообще ничего?
– Нет, так называется неопределимое нечто, словами выражаемое с большим трудом, ma petite. Некое качество, выходящее за пределы словаря.
– Правда, хорошо излагает? – спросила Кассандра.
– С ним это бывает, – сказала я. – Но вы же не можете доить Джейсона каждое утро. Даже вервольфу нужно время для восстановления.
– Стивен – добровольный донор.
– Тогда почему Стивен не был с вами этой ночью?
– Это обвинение? – спросил Жан-Клод.
– Да вы просто ответьте на вопрос.
– Он попросил вечером выходной, чтобы встретиться с братом. Кто я такой, чтобы мешать выполнению семейных обязанностей?
Он при этом смотрел на меня так, будто разговор не доставляет ему удовольствия. М-да, мне тоже.
А родной брат Стивена предал его, послужив приманкой в капкане.
– А где Стивен?
– Он в задней комнате, – ответила Кассандра. – Помог мне влезть в эту шкуру. Я не до всех завязок могла дотянуться. – Она сбросила с плеч манто и повернулась, чтобы я могла ее рассмотреть. Завязки сплетались в густую паутину и сходились там, где их без посторонней помощи не завязать. Кассандра накинула манто обратно и повернулась ко мне.
– А ты серьезно отнеслась к обязанностям самки-альфа?
– Я серьезно отношусь к тому, чтобы Стивена больше не трогали.
Кассандра кивнула с задумчивым серьезным лицом.
– Мне это нравится. Иногда самка-альфа – это чисто формальная позиция, просто название для любовницы вожака. Они редко бывают такими активными, как Райна.
Произнеся это имя, Кассандра скривилась, будто раскусила что-то горькое.
Жан-Клод перебил нас:
– Девочки, я оставлю вас за вашим девичьим разговором, мне надо еще распорядиться кое о чем перед открытием клуба.
Он поцеловал мне руку и исчез, оставив нас одних в середине зала. Дамиан шел за ним по пятам, будто ему велели.
Я на миг занервничала. Мы с Кассандрой стояли на слишком открытом месте.
– Пойдем туда. – Я показала рукой на лестницу, ведущую на следующий этаж.
Мы сели на ступени, мне пришлось пригладить юбку, но это не слишком помогло. Приходилось держать колени вместе, чтобы не ослепить всю комнату. Эхе-хе.
– Райна хотела снять тебя в своих фильмах, – сказала я. – Угадала?
– Она хочет снять любого, кто не совсем урод. Хотя иногда испытание в ее постели может тебя от этого освободить. Мне она для испытания предложила Габриэля. Этот дурацкий леопард – даже не член стаи.
– Иначе она бы сделала его вожаком, – сказала я.
Кассандра покачала головой:
– Габриэлю не победить Маркуса, не говоря уже о Ричарде. Он вожак у леопардов только потому, что никого сильнее там нет. Он альфа, но извращенец, и в этом его слабость.
– Сексуальные перверсии не обязательно означают, что их носитель не может победить в схватке, – сказала я.
– Не в этом дело, – пояснила Кассандра. – Он любит опасный секс, а ликантроп может выдержать очень серьезные травмы. – Она поглядела на меня со страхом в глазах. – Он говорит, что ты однажды чуть не выпотрошила его, когда он прижал тебя к земле.
Я отвернулась:
– Да, было.
Кассандра тронула меня за руку, и при этом не было ощущения силы. Она ничуть не хуже Ричарда умела скрывать, кто она такая. Рядом с ней Сильвия выглядела жалким любителем.
От прикосновения я повернулась к ней.
– Он к тебе неровно дышит, Анита. Я не сказала этого Ричарду, потому что я в стае – ну, новенькая. Всего две недели в городе. Я боялась, что, если я ему скажу про Габриэля, он сделает какую-нибудь глупость. Но сейчас, когда я тебя увидела, – может, достаточно сказать тебе. А ты уже решишь, надо ли Ричарду знать.
Она была так серьезна, что я встревожилась.
– Что говорил Габриэль?
Кассандра глубоко вздохнула.
– У него фантазии на твой счет. Он хочет вооружить тебя ножами, чтобы ты попыталась убить его перед камерой, пока он будет тебя насиловать.
Я уставилась на нее. Мне хотелось сказать: “Ты шутишь”, но я знала, что это не так. Габриэль достаточно для этого извращен.
– И чем кончается кино в его варианте?
– Твоей смертью.
– Пока он меня насилует?
Она кивнула.
Я обняла себя за плечи, за локти, напрягла спину, ощупывая бывшее со мной оружие. Я вооружена. Мне ничего не грозит, но... а, черт!
Она тронула меня за плечо:
– Что с тобой?
– Ну, как трогательно! – раздался за нами мужской голос.
Кассандра в тот же миг оказалась на ногах лицом к говорившему. Я выхватила из сумочки “сикамп”. Он чуть зацепился за подкладку, и это обошлось мне в две секунды, но я его вытащила, и он был готов к стрельбе. Так-то лучше. Я развернулась на ступеньке, не вставая, на одно колено. Иногда, когда встаешь, представляешь собой более удобную мишень.
На пять ступенек выше над нами стоял Сабин. Пугающе близко, поскольку ни я, ни она его не почуяли. Он был одет так же, как у меня в офисе: плащ с головы до ног и капюшон. Сейчас мне было видно, что ног под плащом нет. Он парил над ступенькой.
– Жаль, что вы не видите выражения своего лица, миз Блейк.
Я постаралась опустить бьющееся в горле сердце обратно в грудь и ответила:
– Я не знала, что вы сегодня здесь будете, Сабин.
Кассандра шагнула к нему, из ее горла послышалось тихое рычание.
– Я тебя не знаю.
– Успокойся, волчица, – сказал Сабин. – Я гость Жан-Клода, не так ли, миз Блейк?
– Да, – подтвердила я, – он гость.
Я отвела ствол в сторону, но пистолет не убрала. Чертовски умелый он был вампир, если смог подобраться незаметно ко мне и к вервольфу.
– Ты его знаешь? – спросила Кассандра. Она стояла надо мной, загораживая дорогу вампиру. Обязанности телохранителя она приняла на себя всерьез.
– Мы знакомы.
– Он опасен?
– Да, – ответила я, – но сюда он пришел не причинять мне вред.
– А кому? – спросила Кассандра, все еще не отступая ни на шаг.
Сабин поплыл вниз по ступеням, и плащ странно развевался за ним, как рукав на ампутированной руке.
– Я пришел посмотреть на вечернее представление, только и всего.
Кассандра шагнула назад, на ступеньку надо мной. Я встала, но пистолет не спрятала. Нервничала почему-то больше обычного. И еще я помнила, как Сабин пустил мне кровь на расстоянии, когда засмеялся. Так что держать пистолет в руке казалось мне вполне уместным.
– Где Доминик? – спросила я.
– Где-то здесь.
Капюшон казался просто чашей тьмы, гладкой и пустой, но я знала, что Сабин наблюдает за мной. Его взгляд давил.
Он остановился на ступеньку выше Кассандры, на две выше меня.
– Кто ваша прекрасная спутница?
– Сабин, это Кассандра. Кассандра, Сабин.
Из-под плаща вылезла рука в черной перчатке и потянулась к Кассандре, будто собираясь погладить по лицу.
Кассандра отдернулась:
– Не трогай меня!
Рука застыла посреди пути. Совершенно неподвижно. Я видала, как другие вампиры наполнялись такой же невероятной неподвижностью, но всегда думала, что это достигается какими-то визуальными приемами. Сабин никаких приемов не применял, просто та же пустота пролилась наружу. Таким образом, иллюзия получалась еще лучше – будто почему-то пустой плащ висит над ступенями.
Из тишины раздался его голос, и я вздрогнула.
– Так отвратительно мое прикосновение?
– От тебя пахнет болезнью и смертью.
Сабин втянул руку под плащ.
– Я – Мастер, прибывший с визитом. У меня есть право просить... некоторого общества. Я могу попросить о тебе, волчица.
Кассандра зарычала.
– Никто никого силой ни в чью постель не уложит, – сказала я.
– Вы так в этом уверены, миз Блейк?
Он поплыл вокруг Кассандры, зацепил ее плащом, и Кассандру передернуло.
Я не чуяла его запаха, у меня нет обоняния вервольфа. Но я видела, что у него под плащом. Тут передернешься.
– Кассандра только отправлена в распоряжение Жан-Клода. А принадлежит она стае, и потому – да, я уверена.
Кассандра обернулась ко мне:
Я думала, что знаю в городе всех кровососов, но вот за две минуты встретила уже двух новых.
– И много сейчас в городе новых вампиров? – спросила я.
– Есть несколько, – ответил Жан-Клод. – Это Дамиан. Дамиан, это Анита.
– По-дурацки я себя чувствую в этом наряде, – сказал он.
– Зато выглядишь блистательно, правда, ma petite?
Я кивнула.
– Блистательно – вполне подходящая формулировка.
Жан-Клод обошел своего нового вампира, снимая воображаемые пушинки с его плаща.
– Вы не одобряете, Анита?
Я вздохнула.
– Это как-то/.. – Я пожала плечами. – Почему вы всех вокруг себя одеваете так, будто они вышли из сексуальной фантазии с раздутым бюджетом на костюмы?
Он засмеялся, и этот звук обернул меня, поглаживая всюду, ниже, чем Жан-Клод когда-либо касался.
– Прекратите, – сказала я.
– Вам же нравится, ma petite.
– Быть может, но все равно прекратите.
– У Жан-Клода всегда было потрясающее чувство моды, – сказал Дамиан, – а секс всегда был для него любимым хобби. Я не ошибся?
Что-то было в его словах такое, от чего они были не комплиментом.
Жан-Клод посмотрел ему глаза в глаза.
– И все же при всем моем фатовстве ты здесь, в моих землях, и просишь моей защиты.
Зрачки Дамиана исчезли во вспышке зеленого пламени.
– Спасибо, что напомнил.
– Не забывай, кто здесь Мастер, Дамиан, или будешь изгнан. Сам совет вступился за тебя перед твоим прежним Мастером, спас тебя от нее. Она не хотела отдавать тебя. Я говорил в твою пользу и выкупил тебя, потому что я помню, что значит сидеть на цепи. Когда тебя заставляют делать то, чего ты не хочешь. Когда тебя используют и пытают.
Дамиан выпрямился, но не отвернулся.
– Ты хорошо сказал. Я... я благодарен, что я здесь. – Он отвернулся, опустил глаза, и по его телу пробежала дрожь. – Я рад, что освободился от нее. – Когда он поднял глаза, они уже имели нормальный вид. Он сумел выдавить улыбку, которая до глаз, однако, не дошла. – Надеть маскарадный костюм – это не худшее из всего, что мне приходилось делать.
В его голосе была скорбь, от которой мне захотелось попросить Жан-Клода разрешить ему переодеться в нормальные штаны, но я не стала. Жан-Клод сейчас ходил по канату. Дамиану было больше пятисот лет. Он не был Мастером, но все равно силы у него было до черта. С Лив и Дамианом Жан-Клод в состоянии справиться, но если их здесь больше, то Принц он города или не Принц, а с такой работой в лоб не справиться. Значит, эти маленькие игры господства необходимы. Никто не должен забывать, кто здесь Мастер, потому что стоит им забыть это однажды, и с Жан-Клодом будет покончено. Если бы он меня спросил до того, как раздавать приглашения, я бы ему отсоветовала.
Открылась дверь в противоположной стене зала. Черная дверь в черной стене, и она казалась почти волшебной, когда оттуда вышла женщина. Примерно моего роста, каштановые волосы до талии рассыпались по меху манто, доходящего до щиколоток. Еще на ней были ярко-бирюзовые спортивные штаны и спортивный же бюстгальтер. От штанов до лифчика накрест шли лямки, подчеркивая тонкость талии. Черные виниловые сапоги до колеи с чашечками, закрывающими колени. Она спустилась по лестнице и пошла к нам свободным раскачивающимся шагом, почти бегом. Вошла она как в свою комнату – а может быть, она всегда и всюду так входила, чувствуя себя как дома.
Она остановилась возле нас, улыбнулась, светло-карие глаза отливали зеленым из-за бирюзовой ленты на шее.
– Как тебе?
– Прекрасно выглядишь, Кассандра, – сказал Жан-Клод.
– Ты в своем костюме выглядишь лучше, чем я в своем, – позавидовал Дамиан.
– Вопрос вкуса, – заметила я.
Женщина посмотрела на меня, потом смерила взглядом Дамиана, и мы обе засмеялись.
Дамиан не понял, Жан-Клод поглядел на меня.
– Поделитесь с нами, пожалуйста, ma petite, что вы увидели смешного.
Я снова переглянулась с Кассандрой, подавила второй приступ смеха и покачала головой, потом сделала глубокий вдох, и лишь когда была уверена, что могу говорить без смеха, сказала:
– Мы о своем, о девичьем. Вам будет непонятно.
– Очень дипломатично, я просто потрясена.
– Если бы ты знала, как трудно ma petite дается дипломатия, ты была бы потрясена еще сильнее, – сказал Жан-Клод. Он с самого начала все понял – кто бы сомневался.
Дамиан все еще хмурился, недоумевая. От этого я чуть не прыснула снова.
Жан-Клод посмотрел на Кассандру, на меня.
– Вы знакомы?
Мы синхронно замотали головой.
– Кассандра, Анита. Моя новая волчица, познакомься со светом моей жизни. Сегодня Кассандра будет одним из ваших телохранителей.
– Ты просто молодец, я бы ни за что не догадалась.
Она улыбнулась шире:
– Ричард говорил, ты поначалу не знала, что он – вервольф.
Тут же запылала искорка ревности. Да, конечно, если она вервольф и на стороне Жан-Клода, то она должна быть среди последователей Ричарда.
– Тебя не было на собрании.
– Я была нужна Жан-Клоду. Он не мог отпустить одновременно и меня, и Джейсона.
Я поглядела на Жан-Клода. Что делал для него Джейсон, я знала. Он пускал Джейсону кровь, когда просыпался, а для вампира сосать кровь – это чертовски близко к сексу.
– Вот как? – спросила я.
– Не волнуйтесь, ma petite. Кассандра не делится со мной кровью, они с Ричардом очень во многом похожи. Думаю, что Ричард выбрал ее за сходство с вами – не физическое сходство, но определенное je ne sais quoi.
– Je ne sais quoi – так по-французски называется вообще ничего?
– Нет, так называется неопределимое нечто, словами выражаемое с большим трудом, ma petite. Некое качество, выходящее за пределы словаря.
– Правда, хорошо излагает? – спросила Кассандра.
– С ним это бывает, – сказала я. – Но вы же не можете доить Джейсона каждое утро. Даже вервольфу нужно время для восстановления.
– Стивен – добровольный донор.
– Тогда почему Стивен не был с вами этой ночью?
– Это обвинение? – спросил Жан-Клод.
– Да вы просто ответьте на вопрос.
– Он попросил вечером выходной, чтобы встретиться с братом. Кто я такой, чтобы мешать выполнению семейных обязанностей?
Он при этом смотрел на меня так, будто разговор не доставляет ему удовольствия. М-да, мне тоже.
А родной брат Стивена предал его, послужив приманкой в капкане.
– А где Стивен?
– Он в задней комнате, – ответила Кассандра. – Помог мне влезть в эту шкуру. Я не до всех завязок могла дотянуться. – Она сбросила с плеч манто и повернулась, чтобы я могла ее рассмотреть. Завязки сплетались в густую паутину и сходились там, где их без посторонней помощи не завязать. Кассандра накинула манто обратно и повернулась ко мне.
– А ты серьезно отнеслась к обязанностям самки-альфа?
– Я серьезно отношусь к тому, чтобы Стивена больше не трогали.
Кассандра кивнула с задумчивым серьезным лицом.
– Мне это нравится. Иногда самка-альфа – это чисто формальная позиция, просто название для любовницы вожака. Они редко бывают такими активными, как Райна.
Произнеся это имя, Кассандра скривилась, будто раскусила что-то горькое.
Жан-Клод перебил нас:
– Девочки, я оставлю вас за вашим девичьим разговором, мне надо еще распорядиться кое о чем перед открытием клуба.
Он поцеловал мне руку и исчез, оставив нас одних в середине зала. Дамиан шел за ним по пятам, будто ему велели.
Я на миг занервничала. Мы с Кассандрой стояли на слишком открытом месте.
– Пойдем туда. – Я показала рукой на лестницу, ведущую на следующий этаж.
Мы сели на ступени, мне пришлось пригладить юбку, но это не слишком помогло. Приходилось держать колени вместе, чтобы не ослепить всю комнату. Эхе-хе.
– Райна хотела снять тебя в своих фильмах, – сказала я. – Угадала?
– Она хочет снять любого, кто не совсем урод. Хотя иногда испытание в ее постели может тебя от этого освободить. Мне она для испытания предложила Габриэля. Этот дурацкий леопард – даже не член стаи.
– Иначе она бы сделала его вожаком, – сказала я.
Кассандра покачала головой:
– Габриэлю не победить Маркуса, не говоря уже о Ричарде. Он вожак у леопардов только потому, что никого сильнее там нет. Он альфа, но извращенец, и в этом его слабость.
– Сексуальные перверсии не обязательно означают, что их носитель не может победить в схватке, – сказала я.
– Не в этом дело, – пояснила Кассандра. – Он любит опасный секс, а ликантроп может выдержать очень серьезные травмы. – Она поглядела на меня со страхом в глазах. – Он говорит, что ты однажды чуть не выпотрошила его, когда он прижал тебя к земле.
Я отвернулась:
– Да, было.
Кассандра тронула меня за руку, и при этом не было ощущения силы. Она ничуть не хуже Ричарда умела скрывать, кто она такая. Рядом с ней Сильвия выглядела жалким любителем.
От прикосновения я повернулась к ней.
– Он к тебе неровно дышит, Анита. Я не сказала этого Ричарду, потому что я в стае – ну, новенькая. Всего две недели в городе. Я боялась, что, если я ему скажу про Габриэля, он сделает какую-нибудь глупость. Но сейчас, когда я тебя увидела, – может, достаточно сказать тебе. А ты уже решишь, надо ли Ричарду знать.
Она была так серьезна, что я встревожилась.
– Что говорил Габриэль?
Кассандра глубоко вздохнула.
– У него фантазии на твой счет. Он хочет вооружить тебя ножами, чтобы ты попыталась убить его перед камерой, пока он будет тебя насиловать.
Я уставилась на нее. Мне хотелось сказать: “Ты шутишь”, но я знала, что это не так. Габриэль достаточно для этого извращен.
– И чем кончается кино в его варианте?
– Твоей смертью.
– Пока он меня насилует?
Она кивнула.
Я обняла себя за плечи, за локти, напрягла спину, ощупывая бывшее со мной оружие. Я вооружена. Мне ничего не грозит, но... а, черт!
Она тронула меня за плечо:
– Что с тобой?
– Ну, как трогательно! – раздался за нами мужской голос.
Кассандра в тот же миг оказалась на ногах лицом к говорившему. Я выхватила из сумочки “сикамп”. Он чуть зацепился за подкладку, и это обошлось мне в две секунды, но я его вытащила, и он был готов к стрельбе. Так-то лучше. Я развернулась на ступеньке, не вставая, на одно колено. Иногда, когда встаешь, представляешь собой более удобную мишень.
На пять ступенек выше над нами стоял Сабин. Пугающе близко, поскольку ни я, ни она его не почуяли. Он был одет так же, как у меня в офисе: плащ с головы до ног и капюшон. Сейчас мне было видно, что ног под плащом нет. Он парил над ступенькой.
– Жаль, что вы не видите выражения своего лица, миз Блейк.
Я постаралась опустить бьющееся в горле сердце обратно в грудь и ответила:
– Я не знала, что вы сегодня здесь будете, Сабин.
Кассандра шагнула к нему, из ее горла послышалось тихое рычание.
– Я тебя не знаю.
– Успокойся, волчица, – сказал Сабин. – Я гость Жан-Клода, не так ли, миз Блейк?
– Да, – подтвердила я, – он гость.
Я отвела ствол в сторону, но пистолет не убрала. Чертовски умелый он был вампир, если смог подобраться незаметно ко мне и к вервольфу.
– Ты его знаешь? – спросила Кассандра. Она стояла надо мной, загораживая дорогу вампиру. Обязанности телохранителя она приняла на себя всерьез.
– Мы знакомы.
– Он опасен?
– Да, – ответила я, – но сюда он пришел не причинять мне вред.
– А кому? – спросила Кассандра, все еще не отступая ни на шаг.
Сабин поплыл вниз по ступеням, и плащ странно развевался за ним, как рукав на ампутированной руке.
– Я пришел посмотреть на вечернее представление, только и всего.
Кассандра шагнула назад, на ступеньку надо мной. Я встала, но пистолет не спрятала. Нервничала почему-то больше обычного. И еще я помнила, как Сабин пустил мне кровь на расстоянии, когда засмеялся. Так что держать пистолет в руке казалось мне вполне уместным.
– Где Доминик? – спросила я.
– Где-то здесь.
Капюшон казался просто чашей тьмы, гладкой и пустой, но я знала, что Сабин наблюдает за мной. Его взгляд давил.
Он остановился на ступеньку выше Кассандры, на две выше меня.
– Кто ваша прекрасная спутница?
– Сабин, это Кассандра. Кассандра, Сабин.
Из-под плаща вылезла рука в черной перчатке и потянулась к Кассандре, будто собираясь погладить по лицу.
Кассандра отдернулась:
– Не трогай меня!
Рука застыла посреди пути. Совершенно неподвижно. Я видала, как другие вампиры наполнялись такой же невероятной неподвижностью, но всегда думала, что это достигается какими-то визуальными приемами. Сабин никаких приемов не применял, просто та же пустота пролилась наружу. Таким образом, иллюзия получалась еще лучше – будто почему-то пустой плащ висит над ступенями.
Из тишины раздался его голос, и я вздрогнула.
– Так отвратительно мое прикосновение?
– От тебя пахнет болезнью и смертью.
Сабин втянул руку под плащ.
– Я – Мастер, прибывший с визитом. У меня есть право просить... некоторого общества. Я могу попросить о тебе, волчица.
Кассандра зарычала.
– Никто никого силой ни в чью постель не уложит, – сказала я.
– Вы так в этом уверены, миз Блейк?
Он поплыл вокруг Кассандры, зацепил ее плащом, и Кассандру передернуло.
Я не чуяла его запаха, у меня нет обоняния вервольфа. Но я видела, что у него под плащом. Тут передернешься.
– Кассандра только отправлена в распоряжение Жан-Клода. А принадлежит она стае, и потому – да, я уверена.
Кассандра обернулась ко мне: