Гамильтон Лорел. Смертельный танец

   – Ричард, – сказала она, выйдя из наблюдающей толпы, нервно перебирая небольшими руками ремень своей сумки. – Что ты тут делаешь?
   – Ты отлично знаешь, зачем я здесь, Хейди. Где Стивен?
   – Они ему ничего плохого не сделают, – сказала она. – Я хочу сказать, что там с ним его брат. Ведь его брат же не даст ничего плохого ему сделать?
   – Ты, похоже, себя хочешь уговорить, а не нас, – сказала я.
   Она метнула на меня взгляд.
   – Вы, значит, Анита Блейк. – Она обернулась назад, на наблюдателей. – Ричард, пожалуйста, уйди по-хорошему.
   Аура ее энергии завибрировала сильнее, почти видимым дрожанием воздуха. У меня по коже побежали мурашки.
   Ричард протянул к ней руку.
   Хейди вздрогнула, но не отступила.
   Ричард остановил руку у нее перед лицом, чуть не касаясь кожи. При движении его руки энергия вокруг Хейди стихла, как успокаивается вода.
   – Все в порядке, Хейди. Я знаю положение, в которое тебя поставил Маркус. Ты хочешь перейти в другую стаю, но тебе нужно его разрешение. Чтобы его получить, ты должна делать, что он говорит, или ничего не выйдет. Как бы ни повернулось дело, я не буду держать на тебя зла.
   Волнение стихло. Неотмирная энергия Хейди ослабла, будто ее и не было. Она могла бы сойти за человека.
   – Потрясающе.
   Из толпы вышел мужчина. Был он шести футов четырех дюймов ростом, может быть, на дюйм выше. Голова у него была лысая, как яйцо, только темные брови виднелись над светлыми глазами. Черную футболку распирали мышцы, будто панцирь насекомого, готового к линьке. Он двигался с наглой уверенностью хулигана, и покалывающая мою кожу энергия говорила, что он эту уверенность может подтвердить.
   – Это кто-то новый, – сказала я.
   – Себастьян, – ответил Ричард. – Он у нас появился после смерти Альфреда.
   – Он теперь кулак Маркуса, – шепнула Хейди. Она отступила назад, спиной к шторе, через которую мы входили.
   – Вызываю тебя, Ричард. Я хочу быть Фреки.
   Вот и все. Западня захлопнулась.
   – Себастьян, мы оба альфа. Нам не надо это доказывать.
   – Я хочу быть Фреки, а для этого мне надо тебя победить.
   – Я теперь Фенрир. Можешь быть Фреки у Маркуса без меня.
   – Он говорит “нет”. Он говорит, я должен переступить через тебя.
   Ричард шагнул вперед.
   – Не дерись с ним, – сказала я.
   – Я не могу не ответить на вызов.
   Я поглядела на Себастьяна. Ричард – не маленький, но рядом с Себастьяном казался миниатюрным. Он не отступит, чтобы спасти себя, а вот кого-то другого...
   – А если тебя убьют, что тогда мне делать?
   Тут он посмотрел на меня, будто впервые заметив, и повернулся к Себастьяну:
   – Я хочу, чтобы Аните дали свободно уйти.
   Себастьян осклабился и мотнул головой:
   – Никаких “свободно уйти”. Она – доминант и пусть испытает свое счастье с нами.
   – Она не может принять вызов, она – человек.
   – Когда тебя не будет, мы ее обратим в такую же, как мы.
   – Райна запретила делать ее ликои, – возразила Хейди.
   Взгляд, которым ответил ей Себастьян, заставил ее вжаться в дверь. Глаза у нее стали круглыми от страха.
   – Это правда? – спросил Ричард.
   – Правда, – буркнул Себастьян. – Убить ее мы можем, но привести в стаю – нет. – Он ухмыльнулся, сверкнув зубами. – Так что мы ее просто убьем.
   Я вытащила “файрстар”, используя тело Ричарда как прикрытие от глаз ликантропов. Мы крупно влипли. Даже из “узи” мне их всех не убить. Если бы Ричард убил Себастьяна, это бы могло спасти положение, но Ричард будет пытаться не убивать. Остальные оборотни смотрели на нас ждущими глазами. Значит, вот какой был у них план с самого начала. Так, должен быть выход.
   У меня возникла идея.
   – Маркус всех своих бойцов выбирает из мудаков?
   Себастьян повернулся ко мне:
   – Это оскорбление?
   – Для тех, кто не понял, разъясняю: именно оно.
   – Анита, – спросил Ричард тихо и осторожно, – что ты делаешь?
   – Защищаюсь.
   Глаза Ричарда расширились, но он не отводил взгляда от огромного вервольфа. Ричард понял – сейчас не время для спора. Себастьян шагнул вперед, ручищи сжались в кулаки. Он попытался обогнуть Ричарда, добираясь до меня, и Ричард заступил ему дорогу. Он протянул руку ладонью наружу, как было с Хейди, и бурлящая энергия Себастьяна растеклась и затихла, как кипяток из разбитой чашки. Я ничего подобного в жизни не видела. Одно дело – успокоить Хейди, другое – заставить ликантропа проглотить такую силу.
   Себастьян шагнул назад, почти отшатнулся.
   – Ах ты гад!
   – У тебя недостает силы бросать мне вызов, Себастьян. Никогда больше этого не забывай, – сказал Ричард.
   Он говорил все еще спокойно, лишь еле угадывался намек на гнев. Урезонивающий голос, как будто на переговорах.
   Я встала за спиной Ричарда, держа “файрстар” у бока, как можно свободнее. Бой кончился, и моя бравада оказалась лишней. Я недооценила силу Ричарда. Потом извинюсь.
   – Так, теперь – где Стивен? – спросил Ричард. К нам шагнул стройный чернокожий, двигаясь танцующим шагом в переливах собственной энергии. Волосы у него были заплетены в косички до плеч с вплетенными цветными бусинами Черты лица были мелкими и правильными, цвет – темно-коричневым.
   – Ты можешь нас подчинить себе по одному, Ричард, но не всех сразу.
   – Из прошлой стаи тебя вышибли за склоки и бунт, Джемиль, – ответил ему Ричард. – Не повторяй той же ошибки.
   – Не повторю. Эту битву выиграет Маркус, потому что ты слюнтяй. И ты еще не понял этого, Ричард. Мы – не клуб молодых республиканцев. – Джемиль остановился, не дойдя восьми футов до нас. – Мы – стая вервольфов, и мы не люди. Если ты этого не усвоишь, ты будешь мертв.
   Себастьян шагнул назад и встал рядом с Джемилем. Остальные ликантропы выстроились за ними. Их объединенная энергия потекла наружу, заполнила комнату, как теплая вода, в которой плещутся пираньи. Эта сила покалывала мне кожу, как точечные электрические разряды, поднималась к горлу, так что трудно стало дышать, волосы у меня на голове вытянулись как солдаты на плацу.
   – Ты очень будешь сердиться, если я нескольких из них поубиваю? – спросила я.
   Вопрос прозвучал хрипло и сдавленно. Я шагнула к Ричарду, но вынуждена была отступить – его сила окатила меня, как что-то живое. Да, это было потрясающе, но против нас стояли двадцать ликантропов, и потрясение получилось не такое уж глубокое.
   В тишине пронесся дрожащий вопль, и я вздрогнула.
   – Анита! – позвал Ричард.
   – Да?
   – Пойди приведи Стивена.
   – Это он кричал? – спросила я.
   – Приведи его.
   Я оглядела толпу ликантропов и спросила:
   – Ты тут справишься?
   – Я их удержу.
   – Всех нас ты не удержишь, – сказал Джемиль.
   – Удержу, – ответил Ричард.
   Крик донесся снова – выше, отчаянней. Он шел из глубины сарая, где были выгорожены две комнаты с коридором.
   Я направилась туда, но притормозила:
   – Ты будешь сердиться, если я стану убивать?
   – Делай, что должна делать.
   Голос Ричарда звучал низко, чуть скатываясь в рычание.
   – Если она убьет Райну из пистолета, то твоей лупой все равно не станет, – заметил Джемиль.
   Я посмотрела Ричарду в спину. Не знала, что моя кандидатура обсуждалась.
   – Иди, Анита!
   Голос его уже рычал, и добавлять “быстрее” не было надобности. Это я уже знала. Он мог удержать их, но драться с ними со всеми – нет.
   Хейди пошла в мою сторону за спиной Ричарда. Он не обращал на нее внимания, будто не считал ее опасной. Да, она не была сильной, но силы и не надо, чтобы ударить в спину – что кинжалом, что когтем. Я наставила на нее дуло. Она прошла в дюймах за спиной Ричарда и ничего не сделала. И только мой пистолет защищал его спину. Он даже сейчас доверял Хейди. А в эту минуту не должен был доверять никому.
   – Там с Райной Габриэль, – сказала она, и сказала так, будто даже имени его боялась.
   Габриэль даже не был членом стаи. Он был человек-леопард и при этом – один из любимых актеров Райны, снимался в ее порнороликах и даже в одном снаффе. Я чуть не спросила Хейди, кого она больше боится – Райну или Габриэля, но это было не важно. Мне предстояло встретиться сразу с обоими.
   – Спасибо, – сказала я Хейди.
   Она кивнула.
   Я пошла в сторону коридора, откуда слышались крики.

8

   Они подвели меня ко второй двери слева. Слышались два разных мужских голоса – тихий, воркующий, слов не разобрать, а вопли перешли в ор: “Хватит! Не надо! Перестаньте!” Тоже мужской голос. Если они сегодня не пытают более одного за раз, то это должен быть Стивен.
   Я сделала вдох, будто перед нырком, медленно выдохнула и потянулась к двери, держа пистолет в руке. Жаль, что расстановка мебели в комнате мне неизвестна. – Не надо! – крикнул еще раз Стивен. Хватит. Я распахнула дверь так, что она ударилась о стену, – теперь я знала, что никто за ней не прячется. Сначала я думала обвести взглядом всю комнату, но застыла, увидев то, что было на полу, как стоп-кадр из кошмара.
   Там лежал Стивен в распахнутом белом халате, открывавшем голое тело. Кровь текла по груди алыми струйками, но ран не было видно. Габриэль держал руки Стивена под его телом, за спиной, прижимая к полу. Кажется, они были связаны. Длинные, до пояса, соломенные волосы Стивена рассыпались по черной коже штанов Габриэля. Выше пояса Габриэль был обнажен, в правом соске – серебряное кольцо. Курчавые черные волосы упали на глаза, и когда он поднял голову, казалось, что он слеп.
   С другой стороны от Стивена склонился еще один мужчина, с волнистыми светлыми волосами до пояса. Когда он поглядел на дверь, изящное, почти красивое лицо показалось мне зеркальным изображением Стивена. Наверное, его брат. Он держал стальной нож и как раз проводил разрез, когда я вошла в дверь. На коже Стивена проступила очередная струйка крови.
   Он вскрикнул.
   На Стивене свернулась в клубок голая женщина. Она оседлала нижнюю часть его тела, прижимая ноги к полу. Длинные каштановые волосы падали занавесом, скрывая от взора все это неприличие. Райна подняла голову от паха Стивена, и полные губы раздвинулись в улыбке. Она добилась от него эрекции. Как бы ни упирался Стивен, тело его жило своей жизнью.
   В один миг я все это увидела, будто в замедленной съемке, почуяла справа какое-то движение и попыталась повернуться, но было поздно. Что-то мохнатое, наполовину человеческое ударило в меня, я влетела в дальнюю стену так, что та затряслась. “Файрстар” полетел прочь, кувыркаясь, и я оказалась на полу, оглушенная. Надо мной навис волк размером с хорошего пони. Он раскрыл здоровенные челюсти, готовые превратить мое лицо в фарш, и зарычал низко, громко, так глубоко, что сердце замерло.
   Я снова могла шевелиться, но эта морда висела в дюйме от моей щеки, я ощущала ее дыхание. Из пасти стекала струйка слюны мне на лицо. Волк опустил морду, оскалил зубы, будто собирался чуть куснуть. “Узи” был зажат между моей спиной и стенкой. Я потянулась за ножом, зная, что мне ни за что не успеть.
   Человеческие руки обвились вокруг волка и отшвырнули его прочь. Волк вырывался, а Райна держала его абсолютно без усилий. Под кожей красивого тела подрагивали мышцы, о которых ни за что не догадаешься, пока они не будут пущены в дело.
   – Не проливать ее кровь, я тебе говорила.
   Она отшвырнула волка к другой стене, стена треснула и просела. Волк остался лежать, закатив глаза.
   Это дало мне время. Я успела выдернуть автомат, повернув его за ремень, и когда Райна повернулась ко мне, дуло смотрело на нее.
   Она стояла надо мной, нагая, совершенная. Тонкая там, где надо было быть тонкой, закругленная там, где должно быть круглое. Но я видела, как она лепит свое тело как хочет, и сейчас меня не потрясла ее красота. Если ты можешь лепить тело, как скульптор, зачем тебе пластическая хирургия?
   – Я могла бы дать ей убить тебя, Анита. Кажется, ты неблагодарна.
   Я села на полу, прислонилась к стенке, не вполне доверяя своей способности стоять. Но автомат смотрел прямо и твердо.
   – Большое спасибо, – сказала я.. – А теперь отойди, и медленно, иначе я тебя развалю пополам.
   Райна рассмеялась:
   – Ты такая опасная! Это так возбуждает! Правда, Габриэль?
   Габриэль подошел и встал рядом с ней. Когда они оба на меня смотрят – это уже перебор, и потому я встала, опираясь на стенку. Оказывается, я могла стоять. Отлично. Кажется, я даже могу ходить. Еще лучше.
   – Назад, – сказала я.
   Габриэль обошел Райну, встав от меня почти на расстоянии руки.
   – Лучше не придумаешь для любого, кто радуется боли и жаждет смерти.
   Он протянул руку, будто чтобы погладить меня по щеке. Я направила ствол ему в живот, потому что автомат при стрельбе вскидывает вверх. Если взять слишком высоко, почти наверняка промахнешься.
   – Последний раз, когда ты ко мне приставал, Габриэль, у меня был только нож. Ты выжил, когда я взрезала тебе брюхо, но даже ты не выживешь после очереди в живот. С такого расстояния тебя разорвет пополам.
   – И ты действительно меня убьешь, если я попытаюсь тебя тронуть?
   Он говорил с интересом, странные серые глаза почти лихорадочно сверкали из чащи волос.
   – После того, что сейчас видела? Можешь не сомневаться. – Я шагнула от стены. – Назад, или придется проверить, какие повреждения для вас смертельны.
   Они отступили. Меня это почти огорчило. “Узи” с серебряными пулями сделал бы с ними именно то, что я сказала. Их бы перерезало пополам, насмерть, без шума и пыли, только куча кровавой грязи. И я хотела их убить. Секунду я смотрела на них и думала об этом, о том, чтобы спустить курок и избавить себя от кучи хлопот.
   Райна отступила, таща за собой Габриэля. При этом она смотрела на меня, на стену, где волчица размером с пони пыталась подняться на ноги. Потом снова на меня, и я увидела на ее лице понимание, какой тонкий волосок отделяет ее от гибели. Кажется, до этого момента она не понимала, что я могу ее убить, не моргнув глазом, и не мучиться бессонницей.
   Из другой комнаты донесся ревущий вопль, потом вой задрожал по всему сараю. Секунда полной тишины, визги, рычания. Пол задрожал под ударами далеких тел. Ричард дрался без меня.
   Райна улыбнулась:
   – Ты нужна Ричарду, Анита. Иди к нему. А Стивеном мы займемся.
   – Спасибо, не надо.
   – Ричард там может погибнуть, пока ты теряешь время.
   Меня холодной волной окатил страх. Она была права. Они его заманили сюда на гибель.
   Я покачала головой:
   – Ричард велел мне привести Стивена, и это я сейчас и сделаю.
   – Я не знала, что ты так хорошо выполняешь приказы.
   – Те, которые мне нравятся.
   Стивен перекатился на бок, завернувшись в халат. Его брат сидел рядом, гладил его по волосам и приговаривал:
   – Все хорошо, Стивен, все хорошо. Ничего не болит.
   – Сукин ты сын, ты его порезал!
   Он распахнул халат на груди Стивена. Стивен слабыми руками попытался прикрыться, брат шлепнул его по рукам и провел ладонью по окровавленной груди. Кожа была невредимой. Порезы уже зажили, значит.
   – Отойди от него немедленно, иначе застрелю.
   Он отодвинулся, широко раскрыв глаза. Он поверил мне, и это было хорошо, потому что я сказала правду.
   – Вставай, Стивен. Нам надо идти.
   Он поднял голову. По его щекам текли слезы.
   – Я не могу стоять.
   Он попытался ползти, но свалился на пол.
   – Что ты ему дала? – спросила я.
   – Чуть-чуть расслабляющего, – ответила Райна.
   – Сука ты.
   – Очень верно сказано, – улыбнулась она.
   – Подойди и встань с ним рядом, – велела я его брату.
   Он повернул ко мне лицо, так похожее на Стивеново, что нельзя было поверить.
   – Я бы не дал им делать ему больно. Ему было бы хорошо, если бы он дал себе волю.
   – Ему сделали больно, сукин ты сын. А теперь подойди к нему, и немедленно, а то я тебя убью. Ты понял? Убью и довольна буду.
   Он встал и подошел к Стивену.
   – Я следил, чтобы никто ему плохого не сделал, – сказал он тихо.
   Стены содрогнулись, послышался треск досок. Что-то бросили в стену соседней комнаты. Надо было выбираться. Надо было идти к Ричарду. Но если забыть об осторожности, это может и не выйти. Ричард тут не единственный, кому грозит опасность остаться с перегрызенной глоткой.
   Когда в таком маленьком помещении столько ликантропов, они оказываются к тебе слишком близко. Если я подойду помочь Стивену встать, они могут на меня броситься, но у меня автомат, и многие из них умрут раньше меня. Утешительная мысль.
   “Файрстар” лежал в дальнем углу. Я подобрала его и сунула в кобуру, не глядя. Тренировка – великая вещь. Автомат я не стала убирать – так мне было уютнее.
   Я встала на колени возле Стивена, не отрывая глаз от других. Очень трудно было даже не глянуть вниз, но слишком они были близко. Волчица была неимоверно быстра, и вряд ли Райна будет спасать меня еще раз. Мне и так повезло, что она запретила наносить мне раны.
   Я обняла Стивена одной рукой за пояс, и он сумел забросить руки мне на шею. Я встала, он почти всей тяжестью висел на мне, но вдвоем мы могли стоять, а с моей помощью Стивен смог даже идти. Отлично, что он моего роста, – будь он побольше, было бы труднее. У него распахнулся халат, и он попытался запахнуть его одной рукой, но не смог. Он начал снимать с моего плеча вторую руку.
   – Брось, Стивен. Надо идти.
   – Я не хочу, чтобы меня так видели. – Он смотрел на меня почти в упор, взгляд рассеянный от наркотиков, из василькового глаза стекает единственная слеза. – Пожалуйста.
   Черт бы побрал. Я прислонила его к стене и сказала:
   – Давай побыстрее.
   Пока он завязывал пояс, медленно и неуклюже, я смотрела на Райну. Стивен всхлипывал.
   – Иногда ты так же сентиментальна, как Ричард, – сказала Райна. – Но ты могла бы убить нас, всех нас, даже брата Стивена, и ничего не почувствовать.
   Я поглядела в ее медовые глаза.
   – Кое-что я бы почувствовала.
   – Что?
   – Спокойствие.
   Пятясь, я открыла дверь и должна была выглянуть и проверить, что оттуда никто на меня не бросится. Когда я снова повернулась, Габриэль двигался вперед, но Райна держала его за руку. И смотрела на меня так, будто видела впервые. Будто я удивила ее. Это чувство было взаимным. Я знала, что она извращенная натура, но и в кошмарном сне я бы не подумала, что она может насиловать членов своей стаи.
   Мы со Стивеном вышли в коридор, и я глубоко вздохнула, будто внутри что-то отпустило. Нас оглушили звуки схватки. Я хотела броситься туда: Ричард был жив, или борьбы уже бы не было. Значит, есть время. Должно быть.
   Я крикнула Райне:
   – Не высовывай морду, пока мы не уйдем, Райна, или я тебе ее снесу.
   Из комнаты не ответили. Мне надо было к Ричарду. Стивен споткнулся, чуть не свалив нас обоих. Он повис у меня на плечах, но сумел подняться.
   – Ты со мной, Стивен?
   – Все в порядке. Только забери меня отсюда.
   Его голос прерывался, казалось, он вот-вот потеряет сознание. Нести его и стрелять одновременно я не могла – по крайней мере не собиралась пробовать. Я сильнее подхватила его за талию.
   – Держись, Стивен, и я тебя вытащу.
   Он кивнул:
   – О’кей.
   Это слово почти потерялось в шуме драки.
   Я вышла в главный зал, и там был хаос. Ричарда не было видно – только масса тел, рук, ног, что-то с когтями над всем этим, волк-человек ростом почти в семь футов. Он нагнулся и выхватил из свалки Ричарда, вцепившись в него когтями. Ричард ткнул в него рукой, слишком длинной для человеческой и слишком безволосой для волка, прямо под горло.
   Гигант поперхнулся, захаркал кровью.
   Волк размером почти с Ричарда бросился ему на спину. Ричард пошатнулся, но не упал. Клыкастая пасть вонзилась ему в плечо, мохнатые когтистые лапы хватали со всех сторон. А, мать его так! Я дала очередь в деревянный пол. Сильнее подействовало бы, если бы дать очередь по лампам, но пули отскочили бы с той же скоростью, что и ударили бы, а я не хотела попадать под собственные рикошеты. Держать автомат одной рукой было непросто. Я дала очередь от себя и до кровати. Все застыли от неожиданности. Ричард выполз из свалки, обливаясь кровью. Поднялся, чуть пошатался, но двигался сам. Мне бы ни за что не вытащить и его, и Стивена, не говоря уже об автомате.
   Ричард остановился у портьеры, поджидая меня. Стивен повис на мне, обмякнув. Кажется, он отключился. Мучительно медленно я двинулась к Ричарду. Если я оступлюсь и упаду, они набросятся. На меня смотрели глаза, человечьи и волчьи, и не было за ними ничего, с чем можно говорить. Они смотрели на меня, будто прикидывая, какова я на вкус, и заранее радуясь, что скоро это узнают.
   Гигантский человеко-волк заговорил, и странно было слышать искаженную человеческую речь из шевелящейся волчьей пасти.
   – Тебе не убить нас всех, человек.
   Он был прав. Я чуть приподняла автомат.
   – Верно, но кто первый в очереди?
   Я отступала, и никто из них не двигался. Когда я поравнялась с Ричардом, он взял у меня Стивена, легко, как ребенка. Кровь из пореза на лбу заливала лицо.
   – Стивен никогда сюда не вернется. Никогда, – объявил Ричард.
   Снова заговорил человеко-волк:
   – Ты не умеешь убивать, Ричард. В этом твоя слабость. И даже если мы снова притащим сюда Стивена, ты нас не убьешь. Накажешь, причинишь боль, но не убьешь.
   Ричард ничего не ответил. Наверное, это была правда. А, черт!
   – Я тебя убью, – сказала я.
   – Анита, ты не понимаешь, что говоришь! – сказал Ричард.
   Я поглядела на него, потом на ожидающую толпу.
   – Убийство – только это они и понимают, Ричард. Если ты не готов их убить, Стивен в опасности. Я этого не хочу.
   – Настолько, что готова ради этого убить? – спросил Ричард.
   – Да, готова ради этого убить.
   Человеко-волк смотрел на меня в упор.
   – Ты не из стаи.
   – Это несущественно. Стивен неприкосновенен. Скажите Райне: если кто-нибудь попытается затащить его сюда, она мне ответит лично.
   – Сама мне скажи.
   Райна стояла в коридоре, голая, абсолютно не смущаясь, будто на ней был самый лучший шелк. Габриэль стоял у нее за спиной.
   – Если кто-нибудь притащит сюда Стивена и заставит его сниматься, я тебя убью.
   – Даже если я здесь буду ни при чем.
   Я улыбнулась, будто бы в самом деле поверила.
   – Даже так. Кто бы ни сделал это и зачем, отвечать головой будешь ты.
   Она кивнула, почти поклонилась:
   – Да будет так, Анита Блейк. Но знай: ты бросила мне вызов перед лицом моей стаи. Я не могу оставить это без ответа. Будь ты оборотнем, у нас была бы дуэль, но ты человек, и это создает проблемы.
   – Ты это, сука, знаешь, и если ты думаешь, что я собираюсь бросить оружие и драться с тобой один на один, то ты просто сумасшедшая.
   – Но ведь так было бы нечестно?
   – Посмотрев, чем ты там занималась, в той комнате, я теперь знаю, что тебе на честную игру плевать.
   – Ах это, – сказала она. – Стивен никогда не поднимется в иерархии стаи. В нем нет вызова. Он – подстилка для каждого, кто выше него.
   – Был, – сказала я.
   – Ты предлагаешь ему свою защиту?
   Я уже слыхала этот вопрос раньше и знала, что его смысл куда более глубок, чем кажется, но мне это было все равно. Я хотела избавить Стивена и готова была для этого на все – убить или стать мишенью. Да все равно, наверное, наемный убийца скоро со мной покончит.
   – Да, он под моей защитой.
   – Он и без того под моей защитой, Анита, – сказал Ричард.
   – Пока ты не готов убивать, чтобы ее подкрепить, это мало что значит в этой компании.
   – Ты будешь убивать, поддерживая заявление Ричарда о защите? – спросила Райна.
   – Она не понимает твоего вопроса, – сказал Ричард. – Нечестно его задавать тому, кто не понимает.
   – Тогда объясни ей это, Ричард, но не сегодня. Сейчас уже поздно, а нам еще снимать и снимать. Уведи свою человечиху и объясни ей правила. Объясни, как глубоко она сегодня себя закопала. Когда она поймет, позвони мне. А я постараюсь сделать дуэль между нами как можно более честной. Скажем, завяжу себе глаза или привяжу руку за спину.
   Я хотела что-то сказать, но Ричард перебил:
   – Пойдем, Анита, нам пора.
   Он был прав. Я могла бы убить многих, но не всех. Не подумала прихватить запасной магазин для автомата. Вот глупышка.
   Мы вышли из двери – я позади всех, спиной, готовая стрелять в любого, кто высунет голову. Никто не высунул. Ричард нес Стивена в темную весеннюю ночь и не оглядывался, будто знал, что преследования не будет.
   Я открыла дверь, и Ричард положил Стивена на заднее сиденье.
   – Сможешь отвезти нас домой? – спросил он.
   – Да. Ты сильно ранен?
   – Нет, но мне надо сидеть позади со Стивеном, на случай, если он очнется.
   С этим я не могла спорить. Я поехала. Мы были в безопасности, мы были до сих пор живы. Но если бы они на нас набросились... Ладно, раз нам ничего не грозит, я могу позлиться.
   – Что ж, мы выжили – спасибо тебе за твой план.
   – И никто не погиб – спасибо мне за мой план.
   – Только потому что я была вооружена лучше обычного.
   – Ты была права, – сказал он. – Это была западня. Ты довольна?
   – Довольна.
   – Рад слышать.
   Под иронией слышалась усталость.
   – А что ты мне должен объяснить, Ричард? – Я глянула в зеркало заднего вида, но не смогла рассмотреть лица Ричарда в темноте.
   – Райна поддерживает приказы Маркуса. Она – его лупа. Он ее использует для тех вещей, которые сам не одобряет – например, для пыток.
   – Значит, я обозначила себя как твоя лупа
   – Да, а я Фенрир. И в обычной ситуации я бы уже выбрал себе лупу. В стае раскол, Анита. Я беру под защиту своих последователей, и если Маркус пытается их обидеть, я выступаю против него, либо мои последователи защищают друг друга с моего одобрения. Если тебя не поддерживают Фенрир или вожак, то идти против вожака – это бунт.