27

   Лететь в бой сломя голову – не лучший способ остаться в живых. Куда лучшие шансы дает осторожность. Я это знала, и мне было наплевать. На все было наплевать, только успеть вовремя и спасти их. Их. Я не стала об этом думать, я бежала, зажав в левой руке “файрстар”, в правой – “узи”. Летела сломя голову как идиотка, но была хотя бы вооружена.
   Рев потряс стены впереди. Не спрашивайте, откуда я знаю, но это был Ричард. Я думала, что быстрее бежать уже не могу. Оказалось, это не так. Я вылетела на открытое место, ловя ртом воздух, не глядя ни влево, ни вправо. Если у кого-то там был пистолет, меня можно было подстрелить на ходу.
   Ричард стоял посреди комнаты, держа над головой зомби на вытянутых руках. Волк размером с пони придавил к полу другого зомби и терзал его. Стивен стоял в человеческом образе за спиной Ричарда, пригнувшись и готовый к бою. Чуть позади их стояла Кассандра. Она повернулась ко мне, когда я влетела, тормозя ногами. На ее лице было выражение, которого я не поняла, но гадать не было времени.
   Жан-Клод стоял далеко слева, в стороне от вервольфов, и он тоже смотрел на меня. Выражения его лица я не видела, но он был вне опасности. В гущу зомби он не лез – знал, что не стоит. Ричард этого не знал.
   Комната представляла собой узкий прямоугольник, но дальняя ее стена была снесена, разбита в щебень. Как будто зомби пробились через нее. Но я знала, что кладбище находится не там.
   Мертвецы стояли перед развалинами. Когда я появилась, их взгляды обратились ко мне, и я ощутила их как тяжелые удары по сердцу.
   Страх за всех сменился приступом злости.
   – Ричард, поставь его, будь добр. Он тебе ничего не сделает. И отзови Джейсона.
   Это должен был быть Джейсон, если только здесь не было другого вервольфа. А если был, то где Джейсон?
   Ричард повернулся ко мне, все так же без усилий держа зомби – когда-то это был человек мужского пола.
   – Они напали на Джейсона.
   – Они ни на кого не могут напасть без приказа. Джейсон полез первым.
   – Они, не напали на нас, – сказала Кассандра. – Они просто полезли из стены. Джейсон перекинулся и бросился на них.
   Огромный волк вспорол зомби живот и рвал внутренности. Так, с меня хватит.
   – Хватайте волка, – скомандовала я.
   Зомби под Джейсоном обхватил волка за переднюю часть тела. Волк вонзил зубы в горло мертвеца и вырвал его прочь, пустив брызги темной жидкости и ошметки плоти.
   Остальные зомби, где-то штук шестьдесят – семьдесят, бросились вперед.
   – Отпусти его, Джейсон, или я тебе покажу, что такое нападение зомби.
   Ричард согнул руку в локте и отшвырнул от себя зомби. Тело кувыркнулось в воздухе и приземлилось в гуще ожидающих зомби. Они повалились, как кегли, только эти кегли тут же встали, хотя у одного оторвало при этом руку.
   Ричард присел возле своих волков.
   – Ты на нас нападаешь? – спросил он, совершенно возмущенный.
   – Отзови своего волка от моего зомби, и на этом закончим.
   – Ты думаешь, ты нас победишь? – спросила Кассандра.
   – При таком числе мертвецов? Не думаю, а знаю.
   У Стивена сморщилось лицо, будто он собирался заплакать.
   – Но ты же нас будешь убивать или ранить!
   Черт, я и забыла. Я же теперь для них лупа. Я грозила Райне смертью, если она тронет Стивена, а сейчас я готова скормить его зомби. Где-то здесь логика нарушена
   – Если мне полагается защищать вас, то вам – мне повиноваться, так? Поэтому Джейсон сейчас уберется от моего зомби, или я ему все зубы повыбиваю. Таков протокол стаи?
   Ричард повернулся ко мне с таким выражением лица, которого я раньше не видела: гнев и надменность.
   – Я не думаю, что Джейсон ожидал от тебя требований повиновения. Не думаю, что кто-нибудь из нас этого ждал.
   – Тогда вы мало меня знаете.
   – Mes amies, если мы поубиваем друг друга, не будет ли Маркус нам благодарен?
   Мы все повернулись к Жан-Клоду. Я сказала:
   – Остановитесь.
   И все зомби остановились, как стол-кадр. Один из них свалился, застигнутый командой в середине шага, потому что не стал заканчивать шаг. Зомби – народ до ужаса буквальный.
   Огромный волк оторвал от зомби еще один кусок.
   – Оттащи Джейсона, а то я начну этот танец. Черт с ним, с Маркусом, о нем я потом подумаю.
   – Джейсон, назад, немедленно! – сказал Ричард.
   Волк встал на дыбы, терзая руку зомби. Хрустнула кость. Волк трепал руку, как терьер крысу. Фонтаном летели брызги крови и чего-то погуще.
   Ричард схватил волка за шкирку, оторвал от земли, схватил за мохнатую глотку и повернул его мордой к себе. Мышцы на руках напряглись буграми. Когти задыхающегося волка молотили по воздуху, расцарапывая широкую грудь Ричарда. Потекла алая кровь.
   Ричард бросил волка через всю комнату на ждущих мертвецов.
   – И никогда не ослушайся меня, Джейсон! Никогда!
   Его голос перешел в рычание и вой. Ричард закинул голову назад и взвыл. Кассандра и Стивен эхом отозвались ему. Зазвенели в резонанс стены комнаты.
   Я поняла, что Ричард может уйти от необходимости убивать Маркуса, но держать ликои в узде без жестокости не выйдет. Он и без того делал это, уже почти не замечая. Почти как Жан-Клод. Плохой это признак или хороший? Я не могла сказать.
   Джейсон отполз от мертвецов. Светло-зеленые волчьи глаза уставились на меня, будто чего-то ожидая.
   – Не смотри так на меня, – сказала я. – Я тоже на тебя сердита.
   Джейсон пошел ко мне, крадучись, на огромных лапах, каждая шире моей руки. Шерсть на загривке поднялась у него дыбом. Губы отползли назад в беззвучном рычании.
   Я наставила на него “файрстар”.
   – Не стоит, Джейсон.
   Он продолжал идти движениями напряженными, как у робота. Он подобрался, ноги зацарапали землю перед прыжком. Это движение я не могла дать ему закончить. Будь он в человечьем образе, я бы стреляла так, чтобы ранить, но он был волком, и я не буду рисковать. Одна царапина – и я в самом деле стану самкой-альфа.
   Я взяла прицел, и спокойствие заполнило меня. Прохладная, белая пустота.
   – Прекратите оба! – рявкнул Ричард, подходя к нам. Я держала под прицелом волка, но боковым зрением видела, как Ричард приближается.
   Он появился между Джейсоном и мной. Мне пришлось поднять пистолет, чтобы не целиться ему в грудь. Он смотрел на меня, задумчиво смотрел.
   – Можно обойтись без пистолета, Анита.
   Он мощным ударом кулака сбил огромного волка на пол.
   Тот рухнул неподвижно, и только поднималась и опадала грудная клетка, показывая, что он жив.
   Когда Ричард повернулся ко мне, глаза у него были желтые и уже не человеческие.
   – Ты моя лупа, Анита, но Ульфрик – это я. Я не допущу, чтобы ты сделала со мной то, что Райна с Маркусом. Вожак стаи – я.
   Раньше я не слыхала такой твердости у него в голосе. Открылось наконец его мужское самолюбие.
   Жан-Клод засмеялся высоким и довольным смехом, от которого у меня мурашки побежали по коже. Ричард тоже охватил себя руками, будто это почувствовал.
   – Ты еще не понял, Ричард, что ma petite может быть либо равна тебе, либо выше? Других отношений она не знает. – Жан-Клод подошел к нам, довольный до чертиков.
   – Я хочу, чтобы она была мне равной, – сказал Ричард.
   – Но не в стае, – уточнил Жан-Клод.
   Ричард затряс головой.
   – Нет, я в том смысле, что... Нет, Анита мне равна.
   – Тогда чего ты собачишься? – спросила я.
   Он сердито на меня посмотрел.
   – Ульфрик – я, а не ты.
   – Веди, я следую за тобой, Ричард, – сказала я, подступая почти вплотную, – Но веди по-настоящему, черт тебя побери, или отойди с дороги.

28

   – Как бы это ни было забавно, – сказал Жан-Клод, – а можете мне поверить, ma petite и Ричард, это невероятно забавно, у нас нет времени на этот спор, если Ричард хочет сохранить хоть какую-то надежду, что сегодня, ему не надо будет убивать.
   Мы обернулись оба, и Жан-Клод грациозно пожал плечами, что могло значить все и ничего.
   – Мы снова должны вызвать магию, но на этот раз Ричард должен постараться и часть ее принять в себя. Он должен сделать что-то, что произведет на стаю впечатление. Это, – Жан-Клод махнул рукой в сторону зомби, – тоже производит впечатление, но слишком похоже на работу Аниты.
   – Предлагайте, мы готовы принять.
   – Быть может. – Глаза Жан-Клода стали вдруг очень серьезны, лицо стало непроницаемым и прекрасным. – Но сначала у меня будет пара вопросов лично к вам, ma petite. Кажется, вы сегодня не только Ричарда решили выхолостить.
   – О чем вы? – спросила я.
   Он склонил голову набок.
   – Что, вы действительно не знаете? – Казалось, он искренне удивлен. – Там справа есть коридорчик, выгляньте туда.
   Я видела справа арку, но это место заполняли зомби, и не давали рассмотреть.
   – Вперед, – сказала я. Зомби шагнули, как единый организм, мертвые глаза смотрели на меня так, будто ничего, кроме меня, на свете не было. Для них это так и было.
   Они шли, как дрожащий занавес. Теперь я уже видела маленький коридор и стоящие там фигуры.
   – Стойте, – сказала я. Зомби остановились как по щелчку выключателя.
   В коридорчике у самого входа стояла Лив, блондинка-вышибала из “Данс макабр”. Она была по-прежнему одета в фиолетовый купальник, и такие же фиолетовые глаза смотрели на меня – пустые, ждущие. Сердце у меня подпрыгнуло к горлу, а за Лив стояли и ждали другие фигуры.
   – Этого не может быть, – тихо сказал Ричард.
   Я не стала спорить. Это было бы слишком трудно.
   – Выведите их сюда, ma petite, посмотрим, кого вы подняли из гроба.
   В голосе Жан-Клода слышалась теплота зарождающегося гнева.
   – Что вам не нравится?
   Он рассмеялся, но горько.
   – Я угрожал своему народу такой карой, но вы ничего не сказали. Вы мне не сказали, что умеете поднимать вампиров, как любых других зомби.
   – Я это делала только один раз.
   – Ну разумеется!
   – И нечего на меня злиться.
   – Я буду злиться, если сочту нужным. Это мой народ, мои компаньоны и подчиненные, а вы их заставляете ходить, как марионеток. Я считаю это вполне заслуживающим обиды.
   – Я тоже, – сказала я и оглянулась на вампиров. Лив, такая оживленная ночью, стояла как хорошо сохранившийся зомби. Нет-нет, я никогда не приняла бы ее за зомби. Чувствовалась разница. Но она стояла, и мускулистое тело ждало от меня приказа. И за ней были другие. Много. Слишком много.
   – Вы можете уложить обратно моих вампиров, ma petite?
   Я смотрела на Лив, стараясь избегать глаз Жан-Клода.
   – Не знаю.
   Он взял меня за подбородок и повернул к себе, потом стал всматриваться мне в лицо, будто оно могло выдать какую-то долю правды. Я чувствовала, как гнев заливает мне щеки краской, гнев, который лучше было бы скрыть.
   – Что вы сделали в прошлый раз с поднятым вами вампиром, ma petite?
   Я высвободилась. Он неимоверно быстро – незаметно для глаза – схватил меня за руку. Дальше все происходило машинально. Он держал меня выше локтя, и я наставила на него пистолет. “Узи” в левой руке тоже смотрел ему в живот. Он мог бы раздробить мне руку раньше, чем я выстрелила бы из одного ствола, но не из двух. Но впервые мне было затруднительно держать его под дулом пистолета. Халат у него распахнулся сверху, открыв треугольник бледной кожи. Под этой кожей билось сердце. Я могла выбить его очередью и перебить позвоночник. И этого мне не хотелось делать. Не хотелось размазать это прекрасное тело по стенке. Черт возьми.
   Ричард придвинулся, ни к кому из нас не прикасаясь. Он только смотрел на нас.
   – Он тебе делает больно, Анита?
   – Нет, – ответила я.
   – Тогда должна ли ты наставлять на него пистолет?
   – Он не должен меня трогать.
   Ричард говорил очень мягким голосом.
   – Он только что трогал тебя куда более интенсивно, Анита.
   – Почему ты ему помогаешь?
   – Он помог мне. А кроме того, если ты убьешь его из-за такой глупой мелочи, ты никогда себе этого не простишь.
   Я судорожно и глубоко вдохнула, потом медленно выпустила воздух. С этим выдохом частично ушло напряжение.
   Я опустила “узи”.
   Жан-Клод отпустил мою руку.
   Я опустила “файрстар” к полу и посмотрела на Ричарда. Что-то было в его глазах – янтарных глазах волка – слишком человеческое. Это была боль. Он знал, как много значит для меня Жан-Клод. Единственное замечание показало, что он понимает мое отношение к нему лучше, быть может, чем я сама.
   Я хотела извиниться перед ним, но боялась, что он не поймет, за что. Я даже не знала, могу ли я это объяснить. Если кого-то любишь, любишь по-настоящему, никогда не причиняй ему боль. Никогда не наполняй его глаза чем-то, так похожим на горе.
   – Я прошу прощения, что на тебя набросилась. Ты хочешь как лучше для стаи. Я это знаю.
   – Ты все еще думаешь, что я глупец, мечтающий о бескровном перевороте.
   Я встала на цыпочки и чмокнула его в губы.
   – Не глупец. Но наивный, ужасно наивный.
   – Это все очень трогательно, ma petite. И я благодарен за твое вмешательство, Ричард, но это мой народ. Я обещал им некоторую свободу, когда они присоединились ко мне. Я снова спрашиваю. Вы можете положить их обратно?
   Я повернулась к Жан-Клоду, опираясь одной рукой на грудь Ричарда.
   – Я не знаю.
   – Тогда я советую вам. поскорее это узнать, ma petite.
   На мой вкус это было слишком похоже на угрозу... но за вышибалой Лив стояла фигура, от которой я не могла оторвать глаз. Я подошла поближе, открыла рот, но сказать ничего не могла. Наконец, превозмогая стеснение в груди, я произнесла это:
   – Вилли Мак-Кой, подойди ко мне.
   Вилли вышел из-за спины светловолосой вампирки, все в том же шартрезовом костюме, в котором был в клубе. Кажется, его карие глаза меня видели, но не было в них той искры, которая и была Вилли. Его самого там не было. Будто двигалась марионетка, а я была кукловодом. Какой-то горький вкус появился у меня во рту, глаза стало жечь.
   Я остановила Вилли за два фута от себя. Достаточно близко, чтобы не притворяться и не желать, чтобы он отошел. Горло сдавил спазм, по лицу потекли слезы, жгущие, как кислота.
   – Не хотелось мне этого знать, – шепнула я.
   Жан-Клод подошел и встал рядом со мной.
   – Вилли, – задрожал в комнате его голос. Вилли затрепетал, как резонирующий микрофон. – Вилли, посмотри на меня.
   Пустое и знакомое лицо медленно повернулось к своему Мастеру. Что-то мелькнуло в глазах, что-то, для чего у меня нет названия.
   – Вилли, – сказала я, – смотри на меня.
   Мой голос был куда менее эффектным, чем у вампира, но Вилли повернулся ко мне.
   – Нет, – сказал Жан-Клод, – смотри на меня, Вилли.
   Вилли замялся в нерешительности.
   – Вилли, – сказала я, – иди сюда.
   Я протянула руку, и он шагнул ко мне.
   – Стой, Вилли, не ходи к ней, – велел Жан-Клод.
   Я сосредоточилась на водовороте силы внутри меня, той силы, которая давала мне поднимать мертвых, и отдалась ей. Она хлынула из меня, я звала к себе тело Вилли, и что бы ни делал Жан-Клод, он не мог его отвернуть.
   – Прекратите, – сказал Ричард. – Он. не кукла.
   – Он и не живой, – возразила я.
   – Все равно он не заслужил такого обращения.
   Я молча согласилась и повернулась к Жан-Клоду.
   – Он мой, Жан-Клод. Они все мои. Когда настанет ночь, они снова будут вашими, но эти пустые оболочки – мои. – Я шагнула к нему, и вихрь силы хлестнул наружу.
   Жан-Клод со свистом вдохнул сквозь зубы и отшатнулся, подняв руку, будто я его ударила.
   – Никогда не забывайте, кто я и на что способна. И чтобы между нами больше не было угроз, или эта будет последней.
   Он глядел на меня, и на краткий миг в этих глазах впервые мелькнуло нечто, чего я никогда там не видела. Страх. Страх передо мной. Это хорошо.
   Вилли глядел на меня пустыми ждущими глазами. Он был мертв, мертв по-настоящему. Слезы, горячие и горькие, текли у меня по щекам. Бедный Вилли, бедная я. Он не был человеком. Столько времени мы были друзьями, и вот он мертв, просто мертв. Черт побери.
   – Так что случилось с первым вампиром, которого вы подняли, ma petite? Почему вы не положили его обратно в гроб? – У него в глазах мелькнула догадка. Я видела, как она формируется в мысль и доходит до губ. – И как получилось, что расплавилась нижняя часть тела мсье Бувье?
   Магнус Бувье был смертным слугой Серефины. Его работой было удержать меня возле ее гроба, пока она не встанет и не закончит со мной. Я потерла лицо, пытаясь остановить слезы. Когда плачешь, это резко снижает эффект.
   – Вы знаете ответ, – сказала я.
   – Скажите это вслух, ma petite, я хочу услышать это из ваших уст.
   – Кажется, я пропустил какую-то часть разговора, – сказал Ричард. – О чем это вы говорите?
   – Скажите ему, ma petite.
   – Вампирша схватила Магнуса за пояс и держала. Я хотела только, чтобы он меня не догнал, вот и все. Я выбежала из дверей наружу, солнце осветило вампирку, и она вспыхнула. Я думала, Магнус вернется внутрь, но он этого не сделал, он рвался за мной и вытащил ее на солнце.
   От произнесения этого вслух легче не стало.
   Я стояла среди мертвых, которых вызвала, обняв себя за плечи. Серефина мне все еще снилась по ночам. Все еще тянулся ко мне Магнус, умоляя спасти его. Если бы я застрелила его, то спала бы спокойно, но сжечь заживо – это пытка. А я пыток не устраиваю. К тому же Элли Квинлен уже поднялась как вампир, что делало ее живой с точки зрения закона. Я убила их обоих, и убила страшно.
   Ричард смотрел на меня с выражением, очень похожим на ужас.
   – Ты спалила и его, и вампира заживо?
   Карий цвет в его глазах плеснул на поверхность, изменилась вся их форма – похоже даже на то, что это должно быть болезненно. Но если так, Ричард этого не показал.
   – Я этого не хотела, Ричард. Я не думала, что так будет. Но чтобы сбежать от Серефины, я бы сделала все, Ричард. Все.
   – Не понимаю.
   – Знаю, что не понимаешь.
   – Ничего нет стыдного в том, чтобы выжить, ma petite.
   Я повернулась к Жан-Клоду. На его лице не было потрясения. Оно было прекрасным и непроницаемым, как у куклы.
   – Если так, почему я ничего не могу прочесть на вашем лице?
   Оно снова ожило. Выражение глаз было таким, как я ожидала. Страх и удивление, но глубже всего – тревога.
   – Так лучше?
   – Да. – Я нахмурилась. – Что вас тревожит?
   Он вздохнул:
   – Честность всегда наказывается, но обычно не так быстро.
   – Ответьте, Жан-Клод.
   Он оглядел вервольфов, ждущих за спиной у Ричарда.
   – Никто никогда не должен говорить о том, что здесь было. Никому.
   – Почему? – спросил Ричард.
   – Это будет неприятно для ma petite.
   – Верно, – сказала я, – но вы не поэтому. Смущать меня вы не против. И вообще это была бы колоссальная угроза для всех ваших вампиров. Они бы напугались до судорог.
   – В этом-то и дело, ma petite.
   Я вздохнула.
   – Перестаньте ходить вокруг да около и скажите просто.
   – Я не хочу, чтобы это, – Жан-Клод махнул рукой на вампиров, – привлекло к нам внимание совета вампиров.
   – Почему? – хором спросили мы с Ричардом.
   – Говоря просто, они вас убьют, ma petite.
   – Я ваш официальный слуга-человек, – сказала я, – и вы говорили, что это ради моей безопасности.
   – Именно поэтому они придут и проверят сами, ma petite. Их посланец сразу поймет, что у вас нет моих меток. Что вы мой слуга только номинально. И этого для них будет мало. При отсутствии между нами связи они не будут вам доверять.
   – И потому постараются ее убить? – спросил Ричард. Он приблизился ко мне, хотел обнять, но его руки зависли в нерешительности у меня над плечами.
   Я, не глядя на него, сказала:
   – Один эпизод с сожжением заживо – и ты уже брезгуешь до меня дотронуться. Ты маленький верволчишка с предрассудками.
   Я пыталась говорить шутливо, но в голосе прорвалась горечь.
   Он крепко взял меня за плечи.
   – И тебе ведь действительно не дает покоя то, что ты сделала?
   Я повернулась к нему лицом.
   – И еще как. Я не просто убила Магнуса, я убила его мучительно. Элли Квинлен не заслужила сожжения заживо.
   Качнув головой, я попыталась отойти от него. Он обнял меня, бережно прижав к себе.
   – Я очень тебе сочувствую, что тебе пришлось это сделать. – Он гладил одной рукой мои волосы, другую держал на талии. – У тебя в глазах все время видно было, как ты это переживаешь. Не пойми меня неправильно, но это лучше, чем если бы у тебя глаза оставались спокойны.
   Я оттолкнулась от него:
   – И ты думал, что я могу кого-то замучить до смерти и ничего не почувствовать?
   Он не отвел глаз, но было видно, что это требовало усилий.
   – Я не был уверен.
   Я покачала головой.
   Жан-Клод взял меня за левую руку – в правой все еще был “файрстар”. Он повернул меня лицом к себе, поднял мою руку к губам и медленно наклонился к ней. И сказал:
   – Нет ничего, что вы могли бы сделать, дабы я не желал касаться вашего тела.
   И он поцеловал мне руку. Губы его задержались чуть дольше, чем нужно для простой вежливости. Язык лизнул мою кожу, и я отняла руку.
   – Вас пугает, что я могу вот так поднимать вампиров.
   – Возможно, ma petite, но вы пугаете меня уже много лет, и все же вы здесь.
   Он был, прав. Я посмотрела на Вилли.
   – Посмотрим, смогу ли я положить их туда, где им надлежит быть.
   Я надеялась, что смогу. Я хотела, чтобы Вилли вернулся, пусть он и ненастоящий. Чтобы он ходил, разговаривал, чтобы все равно был Вилли. А может, я только хотела, чтобы он был Вилли. Может быть, мне это было нужно.

29

   – Отведите меня в зал гробов, – сказала я.
   – Зачем? – спросил Жан-Клод. Что-то было в его голосе, что заставило меня обернуться к нему.
   – Потому что я попросила.
   – Как отнесется моя паства, если я пущу Истребительницу туда, где они спят беспомощные?
   – Я сегодня никого не убью. Намеренно по крайней мере.
   – Мне не нравится, как вы это сказали, ma petite.
   – Неконтролируемая сила непредсказуема, Жан-Клод. Может случиться любая неприятность. Мне надо увидеть, где будут лежать эти вампиры. Я хочу попытаться положить их, контролируя силу.
   – А какая именно неприятность? – спросил Ричард.
   Хороший вопрос. Поскольку я действовала почти наудачу, у меня не было хорошего ответа.
   – Чтобы положить, нужно меньше силы, чем чтобы поднять. Мы просто вызовем ее и попытаемся пожелать, чтобы они легли... – Я покачала головой.
   – Ты можешь отобрать у них жизненную силу, – сказала Кассандра.
   Я повернулась к ней:
   – Что ты сказала?
   – Ты положишь их в гробы, как будто они зомби, но ведь зомби должен снова стать мертвым, так?
   – Так.
   – А этих ты не хочешь делать мертвыми постоянно.
   У меня начала болеть голова.
   – Нет, не хочу.
   – Откуда вы столько знаете о некромантии, Кассандра? – спросил Жан-Клод.
   – У меня магистерская степень по теоретической магии.
   – Полезная штука, когда пишешь резюме, – заметила я.
   – Ни капельки, – возразила она, – зато сейчас пригодилась.
   – А ты знал, Ричард, что новый член твоей стаи так хорошо образован? – спросил Жан-Клод.
   – Да, – ответил он. – Это одна из причин, почему я разрешил ей сюда переехать.
   – Разрешение переехать? – спросила я. – А зачем ей нужно было твое разрешение?
   – Вервольф должен получить разрешение вожака местной стаи, чтобы переехать на новую территорию. Иначе это считается вызовом власти вожака.
   – Ей надо было спрашивать разрешения у тебя или у Маркуса?
   – У обоих, – ответила Кассандра. – А вообще вервольфы стараются держаться подальше от Сент-Луиса, пока не кончится эта борьба за власть.
   – А зачем же тогда вы сюда приехали, моя волчица? – спросил Жан-Клод.
   – То, что я слышала о Ричарде, мне нравилось. Он пытается ввести стаю в двадцатое столетие.
   – Ты собиралась стать его лупой? – спросила я. Да, зависть или ревность высунула свою мерзкую морду.
   Кассандра улыбнулась:
   – Могло быть, но должность занята. Я приехала сюда, чтобы избежать драки, а не затевать ее.
   – Боюсь, тогда вы выбрали не то место, – заметил Жан-Клод.
   Она пожала плечами:
   – Если бы я ждала, пока битва закончится и все станет тихо, я бы немного стоила, не так ли?
   – Вы приехали драться на стороне мсье Caaiaiа?
   – Я приехала, поскольку согласна с тем, что он пытается сделать.
   – То есть ты не одобряешь убийств? – спросила я.
   – В общем, нет.
   – Что ж, Ричард, ты нашел родственную душу, – сказал Жан-Клод, улыбаясь, вид у него был очень довольный.
   – Кассандра верит, что жизнь священна. В это верят многие, – ответил Ричард. На меня он не смотрел.
   – Если она тебе подходит лучше, чем я, то я на дороге стоять не стану.
   Он удивленно повернулся ко мне.
   – Анита... – Он помотал головой, – Я люблю тебя.
   – Переживешь, – сказала я.
   Мне было очень больно предлагать такое, но я говорила всерьез. У нас с Ричардом было фундаментальное расхождение во взглядах. И оно никуда не денется. Один из нас должен был пойти на компромисс, и это была не я. Я не могла смотреть в глаза Ричарду, но все же не отвернулась.
   Он встал передо мной, и я видела только егo голую грудь. Под левым соском была царапина, кровь засыхала на коже темнеющими полосками. Он взял меня за подбородок, заставил смотреть в глаза. А сам смотрел мне в лицо, будто впервые видел.
   – Потерять тебя... я бы никогда не пережил, Анита.
   – Никогда – это слишком долгий срок, чтобы связываться с убийцей.
   – Тебе не обязательно быть убийцей, – сказал он.
   Я отступила на шаг.
   – Если ты выжидаешь, чтобы у меня смягчился характер и я стала хорошей девочкой, можешь с тем же успехом исчезнуть прямо сейчас.