50-й армии, прорвавшись в глубину
расположения противника, за трое с
половиной суток продвинулась до 100
км и вышла на юго-восточную окраину
г. Калуги, обеспечив быстрое
овладение городом с подходом
основных сил армии. Более активно и
маневренно стали действовать и
многие соединения первого эшелона.
К началу января 1942 г.
войска Западного фронта во
взаимодействии с соседними
фронтами, преодолевая упорное
сопротивление противника,
отбросили его от Москвы и
продвинулись до 100--300 км.
Поражение
немецко-фашистских войск под
Москвой, Тихвином и Ростовом
существенно изменило всю
стратегическую обстановку и
создало благоприятные предпосылки
для наращивания усилий и разгрома
врага. Ставка ВГК приняла решение
без оперативной паузы продолжать
наступательные операции на всем
советско-германском фронте. При
обсуждении этого решения в Ставке 5
января 1942 г. Жуков был единственным
членом Ставки, выступавшим против
такого решения. Он предлагал
стянуть со всех направлений
резервы и бросить их для
массированного наступления на
западном направлении и полного
разгрома группы армий "Центр", ибо
при общем недостатке сил и средств
и превосходстве противника попытка
одновременного наступления на всех
направлениях приведет к их
распылению и не принесет решающего
успеха. Но Сталин не согласился с
предложением Жукова. Больше того,
грубо оборвав его, приказал сидеть
и молчать. Поддержавшего Жукова
председателя Госплана Н.
Вознесенского, говорившего о
невозможности обеспечения
боеприпасами всех этих
наступательных операций, одернули
Маленков и Берия. В итоге Ставка
приняла решение осуществить зимой
1942 г. ряд наступательных операций
на всем советско-германском фронте.
Это было крайне нерациональное,
невыгодное решение, но Жукову
пришлось его выполнять в качестве
командующего войсками Западного
фронта, а затем и главкома войск
Западного направления.
Главный удар наносился
на Западном направлении, силами
левого крыла Северо-Западного,
войск Калининского, Западного и
Брянского фронтов с целью окружить
и уничтожить основные силы группы
армий "Центр". Для содействия в
завершении окружения противника
осуществлялась высадка 4-го
воздушно-десантного корпуса
(практически около 7 тыс. человек),
двух воздушно-десантных бригад и
одного авиадесантного полка с
целью перерезать дороги между
Вязьмой и Смоленском. Организация
высадки десанта была крайне
неумелой. Исходный район для
десантирования был выбран
чрезмерно близко к линии фронта.
Транспортные самолеты
базировались скученно, маскировка
была слабой. Обнаружив подготовку,
противник еще до начала
десантирования бомбил наши
аэродромы и вывел из строя часть
самолетов и десантников.
Высаженный десант оказался
разбросанным на большой
территории. В последнюю ночь во
вражеском тылу приземлился
самолет, на борту которого
находились командир и штаб корпуса.
При подходе к посадочной площадке
он был атакован немецким
истребителем. Командир корпуса
генерал А.Ф. Левашов был убит, а
несколько офицеров штаба ранены.
Все это сказалось и на
эффективности действий десанта в
тылу противника.
Ржевско-Вяземская
стратегическая наступательная
операция была по существу
продолжением начавшегося под
Москвой контрнаступления без
всяких оперативных пауз и ввода
дополнительных войск. Но Жуков и в
этой чрезвычайной обстановке не
повторил ошибки Ставки во
фронтовом масштабе и не допустил
равномерного наступления в полосах
всех армий. Несмотря на недостаток
сил и средств, путем умелого
маневра ими он добился их
массированного использования и
впервые с начала Великой
Отечественной войны создал на
направлении своего главного удара
тройное превосходство по
батальонам, артиллерии и двойное по
танкам.
Все это первоначально
дало возможность довольно успешно
развивать наступление. Германское
командование начало срочно
перебрасывать с Запада новые
соединения, и сопротивление
противника все больше возрастало. И
именно в этот переломный для хода
операции момент, когда с одной
стороны продвижение войск
Северо-Западного фронта до Великих
Лук и Витебска создавало
благоприятные условия для развития
наступления, с другой -- на правом
фланге фронта (в полосе 20-й армии)
возникала угроза контрудара
противника, когда нужно было как
можно быстрее соединяться с
вырвавшейся вперед 33-й армией и
высадившимся воздушным десантом, в
этот наиболее ответственный момент
Ставка, несмотря на категорическое
возражение Жукова, изымает из
состава фронта и выводит в резерв
ВГК 1-ю ударную армию и управление
16-й армии и с армейскими частями.
Это осложнило положение войск
фронта и затормозило наступление.
В течение марта и
апреля 1941 г. войска западного
направления (Калининский и
Западный фронты) предпринимали
неоднократные попытки продолжить
наступление, но из-за превосходства
противника, недостатка в силах и
средствах, крайне низкой
обеспеченности боеприпасами
успеха не имели. (Из
запланированных на январь
Западному фронту было подано 50
мм.мин. -- 2,7%, 82 мм. -- 55%,
артиллерийских снарядов -- 44%. А в
феврале из запланированных 816
вагонов в 1-й декаде не прибыло ни
одного).
14 февраля 1942 г. Жуков
писал в Ставку: "Как показал опыт
боев, недостаток боеприпасов не
дает возможности проводить
артиллерийское наступление. В
результате система огня противника
не уничтожается, и наши части,
атакуя мало подавленную оборону
противника, несут очень большие
потери, не добившись надлежащего
успеха". После этого Сталин в своей
директиве потребовал энергичнее
продолжать выполнение ранее
поставленной задачи. В конце марта
-- начале апреля фронты западного
направления пытались выполнить эту
директиву, требовавшую разгромить
Ржевско-Вяземскую группировку,
однако усилия оказались
безрезультатными. Наконец, 20 апреля
Ставка ВГК отдала распоряжение о
переходе войск западного
направления к обороне.
Так завершилась
величайшая в истории Московская
битва. Войска западного
направления от рубежа, где они
находились в начале января,
продвинулись еще на 80--250 км, а в
общей сложности с началом
контрнаступления на 100--400 км.
Если бы Сталин
прислушался к предложениям Жукова
и не распылял резервы, а
сосредоточил основные усилия на
решающем направлении, успех
наступления на западном
направлении мог быть еще более
значительными.
В итоге битвы под
Москвой впервые с началом второй
мировой войны немецко-фашистские
войска потерпели крупное
поражение, вынуждены были
отступать и перейти к обороне. Для
наших войск это была первая
стратегическая победа над
вермахтом. Потерпела крах
стратегия молниеносной войны и
теперь гитлеровскому командованию
для продолжения войны требовалась
тотальная мобилизация всех
ресурсов Германии и других
оккупированных территорий. Как
отмечал Жуков, "Историкам еще
предстоит рассмотреть, как
последовательно, при общем вроде бы
и благополучном победном фоне для
фашистов, срывались один за другим
намерения гитлеровского
руководства. Все это имело далеко
идущие последствия...".
Советские войска в ходе
битвы под Москвой тоже понесли
большие потери (примерно в 1,5 раза
больше, чем немецко-фашистские
войска), но они сохранили до конца
оборонительных сражений
боеспособность и даже смогли
перейти в контрнаступление.
Стратегическая инициатива перешла
в руки советского командования.
Весь мир увидел, что фашистскую
Германию можно одолеть. Советские
войска обрели уверенность, что они
могут не только успешно
обороняться, но и наступать.
Примечательно, что в
списке награжденных за оборону
Москвы, опубликованном 3 января 1942
г., Жуков не значился. Как объяснял
впоследствии бывший в то время
главным редактором "Красной
Звезды" Д. Ортенберг, если бы
заслуги командующего Западным
фронтом были слишком высоко
оценены, то вклад Сталина в какой-то
мере был бы занижен.
Г.К. Жуков самой
памятной из всей Великой
Отечественной войны считал
Московскую битву. Здесь в
исключительных условиях наиболее
ярко проявился его полководческий
талант. Он первым из наших
полководцев под Ленинградом и
Москвой смог организовать оборону,
которую не смогли преодолеть
немецко-фашистские войска. Были на
практике решены проблемы
восстановления почти полностью
нарушенного фронта обороны,
сочетания упорной обороны с ее
активностью, борьба за перехват
стратегической инициативы и
переход без оперативной паузы от
обороны к наступлению против
превосходящих сил противника.
Жуков показал высокую
оперативность в управлении
войсками, умело сочетая
необходимую работу на командном
пункте, передовых пунктах
управления с частыми выездами в
войска и непосредственным
воздействием на подчиненных. Он
нашел формы и методы подготовки
операций в предельно сжатые сроки.
В ходе операции, как правило,
заранее предвидел возможные
действия противника и оперативно
реагировал на все изменения
обстановки.
Достижению победы под
Москвой способствовала правильная
оценка советским командованием, в
том числе Жуковым, сильных и слабых
сторон противника. Нашим войскам
"помогли" устоять и серьезные
просчеты руководства фашистской
Германии. Прежде всего дали о себе
знать авантюризм в политике,
недооценка экономических,
социально-политических и военных
возможностей советского
государства и его вооруженных сил,
потенциальная мощь которых была
значительно выше, чем это казалось.
Фашистским военным командованием
основная ставка делалась на
внезапность нападения и
ошеломляющие действия в самом
начале войны с вложением в первый
удар почти всех имеющихся сил и
средств. Не создавались
достаточные резервы и запасы
материальных средств. Не
предусматривалась даже подготовка
войск к зиме. Расчет делался также
на то, чтобы жестокими, тотальными
способами ведения войны, массовыми
зверствами по отношению к мирному
населению сломить способность
нашей армии и народа к
сопротивлению.
Но то, что оправдало
себя в войне против Польши, Франции
и других европейских государств, не
могло увенчаться успехом в ходе
агрессии против СССР, обладавшего
огромными ресурсами и территорией,
в войне против советского народа,
закаленного многовековыми
испытаниями в борьбе за свою
независимость. В гитлеровской
армии много было и просчетов,
связанных со способами ведения
вооруженной борьбы и управления
войсками. И организационная
структура ее войск с созданием
сравнительно меньшего количества,
чем у нас, но более укрупненных
дивизий и искусство ведения
операций, рассчитанное на
стремительные действия по
окружению и уничтожению
противника, но недостаточно
реагирующее на изменения условий
ведения военных действий, и система
управления войсками при помощи
долгосрочных директив и приказов,
где каждая инстанция выполняла в
основном лишь отведенные для нее
функции, и морально-боевые качества
войск, и порядок их
материально-технического
обеспечения, и многое другое, что
производило впечатление в войне
против слабых противников, -- не
выдержало испытаний в длительной и
напряженной вооруженной борьбе на
советско-германском фронте. И
некоторые из этих изъянов дали о
себе знать уже в самом начале войны.
В послевоенные годы в
отечественной и зарубежной
литературе не раз писали о том, что
никакого наступления наших войск
не было и якобы немецко-фашистское
командование по своему решению
начало отвод своих войск. Но такие
домыслы опровергаются прежде всего
немецкими документами. В приказе
Гитлера от 3 января 1942 г.
требовалось: "Цепляться за каждый
населенный пункт, не отступать ни
на шаг, обороняться до последнего
патрона, до последней гранаты --
вот, что требует от нас текущий
момент".
"Господа командиры! --
писал в приказе командир 23-й
немецкой пехотной дивизии. -- Общая
обстановка военных действий
властно требует остановить быстрое
отступление наших частей на рубеже
реки Ламы и занять дивизией упорную
оборону. Позиция на реке Ламе
должна защищаться до последнего
человека. Вопрос поставлен о жизни
и смерти...".
И если наши войска,
предводительствуемые Жуковым и
другими полководцами, смогли
преодолеть такое сопротивление
противника и отбросили его на 400 км,
то одно это уже о многом говорит.
С конца 1941 г. фашистской
Германии предстояло по существу
начинать совершенно иную, новую
фазу войны, которую ее руководство
не предусматривало. В связи с этим
представляется правомерным
говорить, что битва под Москвой и
одержанная в ней победа положили
начало коренному перелому в ходе
Великой Отечественной войны, или,
как писал Жуков, было положено
начало коренному повороту в войне.
Именно с этого исторического
момента вначале незаметно, а затем
все более явственно начали терять
свое значение такие временно
действующие факторы как
заблаговременная
отмобилизованность германских
армий, захваченная стратегическая
инициатива и внезапность
нападения, приобретенный на Западе
боевой опыт и т.д. И все более весомо
стали давать знать о себе более
устойчивые фундаментальные
факторы: справедливые цели
освободительной войны со стороны
советского народа, его высокий
патриотизм и самоотверженность,
более эффективная, чем у фашистской
Германии, экономическая база и
научно-технический потенциал,
заложившие долгосрочную основу для
противоборства с сильным
противником и обеспечившие не
только ликвидацию разрыва в
качестве вооружений, но и
существенное превосходство в
боевых показателях основных видов
оружия и военной техники;
способность государства
мобилизовать все ресурсы и
рационально их использовать;
уровень военного искусства,
морального духа и боевого
мастерства войск. Они и стали
основными источниками нашей победы
и были реализованы на поле боя под
руководством таких выдающихся
полководцев как Г.К. Жуков, К.К.
Рокоссовский, И.С.Конев, Л.А.Говоров,
комдивов И.В. Панфилова, А.П.
Белобородова, М.Е. Катукова и многих
других командующих и командиров,
доблестных советских солдат.
Весь мир признавал, что
под Москвой советскими войсками
была одержана великая победа.
Признало свое поражение и
гитлеровское командование. Да и как
не признать? Фашисты ставили своей
целью овладеть Москвой, разгромить
главные силы Красной Армии и
вынудить их к капитуляции. А все
закончилось провалом этих планов.
Москва выстояла,
немецко-фашистские войска
вынуждены с большими для них
потерями отступить от столицы. А
нам сегодня некоторые борзописцы
толкуют о некоем "поражении
советских войск и Жукова под
Москвой". Не от хорошей же жизни и,
наверное, не за "поражение
советских войск", а именно за
крупное поражение своих войск
Гитлер отстранил от должности
главнокомандующего сухопутными
войсками генерал-фельдмаршала
Браухича и взял командование ими на
себя, снял с должностей
командующего группой армий
"Центр" генерал-фельдмаршала фон
Бока, командующего 2-й танковой
группой генерала Гудериана,
командующего 3-й танковой группой
генерала Гепннера, еще 35 генералов,
которые недавно щедро награждались
и всячески восхвалялись.
И если сегодня все это
пытаются переиначить и толкуют о
некоем "поражении советских войск
и Жукова под Москвой" в 1941 г., то
глупость подобных абсурдных
утверждений не могут не понимать и
те, кто так пишет. Удивляет другое:
насколько глубока озлобленность у
людей, которые как тогда, так и
теперь хотели бы совсем иного
исхода и Московской битвы и всей
войны в целом. Но, как говорится,
каждому свое...
Поэтому все попытки
некоторых ниспровергателей
опорочить полководческую
деятельность Жукова под Москвой не
выдерживают никакой критики.
Наоборот, исторические факты и
логика событий свидетельствуют о
выдающихся заслугах Г.К. Жукова в
обороне Москвы и его высоких
полководческих качествах.
Выдающееся значение
победы под Москвой по достоинству
оценивали как наши враги, так и
союзники. Американский генерал Д.
Макартур отмечал: "Размах и блеск
ее (Красной Армии) недавнего
сокрушительного наступления,
заставившего немцев отступить от
Москвы, явились величайшим
достижением всей истории".
В первой половине 1942 г.
Г.К. Жуков продолжал командовать
войсками Западного фронта,
оставаясь одновременно членом
ставки ВГК. После битвы под Москвой
и продолжавшегося затем
наступления советских войск обе
стороны перешли к обороне и начали
подготовку к летней кампании.
При обсуждении в Ставке
в марте 1942 г. планов на предстоящий
период, Генштаб (Б.М. Шапошников) и
Г.К. Жуков предлагали основным
способом действий считать переход
к стратегической обороне. Г.К. Жуков
считал возможным предпринять
частные наступательные действия
лишь в полосе Западного фронта. С.К.
Тимошенко предложил, кроме того,
провести наступательную операцию
на Харьковском направлении. На
возражения Г.К. Жукова и Б.М.
Шапошникова по поводу этого
предложения Сталин заявил: "Не
сидеть же нам в обороне, сложа руки,
не ждать, пока немцы нанесут удар
первыми! Надо самим нанести ряд
упреждающих ударов на широком
фронте и прощупать готовность
противника. И далее:
-- Жуков предлагает
развернуть наступление на Западном
направлении, а на остальных фронтах
обороняться. Я думаю, что это
полумера". В результате было
принято решение предпринять ряд
наступательных операций в Крыму, в
районе Харькова, на Льговском и
Смоленском направлениях, в районах
Ленинграда и Демьянска. Характерно,
что в представлении Сталина
обороняться -- означало "сидеть
сложа руки".
Что касается планов
германского командования, то одно
время (тоже с позиции Сталина)
считалось, что оно ставило своей
главной целью овладение Москвой
путем глубокого обхода с юга. Но в
действительности согласно
директиве Гитлера No 41 от 5.4. 42 г.
основной целью немецкого
наступления летом 1942 г. было
овладение Донбассом, кавказской
нефтью и путем нарушения
коммуникаций в глубине страны
лишить СССР важнейших ресурсов,
поступающих из этих районов. Причем
Генштаб сухопутных войск, в
частности Гальдер, выступали за то,
чтобы, как и в 1941 г., главный удар
наносить на Московском
направлении. С точки зрения
извлечения уроков из опыта войны
следует задуматься, насколько при
сложившейся тогда стратегической
обстановке было обоснованным
решение Гитлера нанести удар на
юге?
Жуков, анализируя
возможные действия противника и
особенно хорошо зная западное
направление, полагал, что главный
удар на юге летом 1942 г. давал
германскому командованию
сравнительно больше шансов на
успех, чем удар на Московском
направлении. Во-первых, при
нанесении удара на юге создавались
условия для достижения внезапности
и более благоприятные возможности
для достижения успеха, ибо наша
Ставка ВГК в 1942 г. вновь ожидала
главного удара противника на
Московском направлении и здесь
были сосредоточены основные силы и
резервы. Не был разгадан и немецкий
план дезинформации "Кремль".
Во-вторых, при
наступлении на Московском
направлении фашистским войскам
пришлось бы прорывать заранее
подготовленную,
глубокоэшелонированную оборону с
перспективой ведения затяжных
военных действий. Если уж в 1941 г.
фашистским войскам под Москвой не
удалось преодолеть сопротивление
понесшей большие потери и
отступающей Советской Армии, то тем
более трудно было рассчитывать на
это в 1942 г. В то время как на юге в
результате крупного поражения
советских войск в районе Харькова
германской армии противостояли
наши значительно ослабленные силы
и именно здесь было наиболее
уязвимое место советского фронта.
В-третьих, при
нанесении главного удара
германской армией на Московском
направлении и, даже, на худой конец,
овладении ею Москвой (что было
маловероятным), удержание
советскими войсками исключительно
важных в экономическом отношении
районов на юге создавало условия
для продолжения войны и успешного
ее завершения.
Все это говорит о том,
что стратегические планы
гитлеровского командования в
основном правильно учитывали
сложившуюся обстановку. Но и при
этом условии фашистские войска не
могли бы продвинуться так далеко и
дойти до Волги, если бы не крупные
ошибки нашего командования в
оценке направления возможного
главного удара противника,
непоследовательность и
нерешительность в выборе способа
действий, когда, с одной стороны, в
принципе предполагалось перейти к
стратегической обороне, с другой,
предпринимался ряд
неподготовленных и необеспеченных
материально наступательных
операций, что привело к распылению
сил и наша армия оказалась не
подготовленной ни к обороне, ни к
наступлению. Как это ни странно, но
войска снова оказались в таком же
неопределенном положении, как в 1941
г. Кстати, такую же ошибку совершила
в 1967 г. египетская армия, когда
оказалась вынужденной отражать
удар израильской армии,
обороняться, имея свои войска в
наступательной группировке. И в 1942
г., несмотря на поражения 1941 г.,
идеологизированный культ
наступательной доктрины так
продолжал давить, недооценка
обороны, ее ложное понимание
настолько глубоко укоренились в
сознании советского командования,
что ее стеснялись как чего-то
недостойного для Красной Армии и не
решались в полном объеме применять.
После войны в 1955 г., вспоминая
обстановку 1942 г., С.К. Тимошенко
сказал Г.К.Жукову: "До сих пор не
могу понять, почему же мы в 1942 не
решились перейти к обороне, как это
потом сделали под Курском в 1943 г.?"
Г.К.Жуков после тяжелого вздоха
ответил: "Нужны были накопленные
за два года войны горький опыт,
мужество и стратегическая
мудрость, чтобы созреть для таких
решений".
Г.К. Жуков считал, что
стремление Сталина летом 1942 г.
"подвесить" к стратегической
обороне частные наступательные
операции на ряде направлений, как и
зимой 1942 г. привело к распылению
сил. Для проведения этих операций
выделялось недостаточно сил и
средств. Они были плохо обеспечены
в материально-техническом
отношении и не достигали целей. В
результате поражения наших войск
под Харьковом, в Крыму и под
Воронежем противник снова захватил
стратегическую инициативу и
развернул крупномасштабное
наступление к Волге и на Кавказ.
Причин поражения наших
войск под Харьковом в 1942 г. было
много. И даже через много лет после
войны никто не взял на себя
ответственность за эту катастрофу:
ни Тимошенко, ни Хрущев, ни Баграмян
-- непосредственные руководители
Харьковской операции: ни Ставка
ВГК, ни Генштаб. Между тем истина
состоит в том, что каждый из них на
своем месте немало сделал для того,
чтобы это позорное поражение
состоялось. Сталин, как и в 1941 г.,
ошибся с определением направления
главного удара противника, держал
основные силы на Московском
направлении, а противник нанес
главный удар на юге.
Он не прислушался к
предложениям Жукова и Генштаба о
недопустимости распыления сил по
разным направлениям. Командование
Юго-Западного фронта проводило
операцию вслепую и плохо управляло
войсками. На Южном фронте Р.Я.
Малиновский и его штаб проглядели
сосредоточение группировки
противника у основания
Барвенковского выступа и не
выполнили поставленную перед ними
задачу по обеспечению левого
фланга Юго-Западного фронта. Все
вместе не раскрыли в полной мере
замысел действий противника под
Харьковом, недооценили опасность,
назревавшую со стороны
Барвенковского выступа. Жуков в это
время командовал Западным фронтом
и не имел непосредственного
отношения к Юго-Западному
направлению. Но если говорить как о
члене Ставки, то и он не увидел
вовремя эту главную опасность.
Летом 1942 г. опасное
положение сложилось на
Сталинградском направлении.
Ставка ВГК приняла ряд
мер по усилению этого направления.
С 17.07 по 30.09.42 г. она направила туда 50
стрелковых и кавалерийских
дивизий, 33 бригады, в том числе 24
танковых.
В то же время с участием
Г.К. Жукова, Ставка и Генштаб
спланировали проведение
Ржевско-Сычевской наступательной
операции, с целью сковать силы
группы армий "Центр" и лишить
германское командование
возможности перебрасывать резервы
с западного на южное направление.
Одновременно предполагалось
сорвать подготавливаемые
противником наступления на
Торопецком и Сухиничском
направлениях.
Эта операция
проводилась с 30 июля по 23 августа 1942
г. Замысел операции предусматривал
ударами части сил левого фланга
Калининского фронта и правого
фланга Западного фронта в общем
направлении на Сычевск разгромить
основные силы 9 немецкой армии и
ликвидировать Ржевский выступ.
Основная роль в операции
отводилась Западному фронту под
командованием Г.К. Жукова.
Решением командующего
войсками фронта предусматривалось
по мере развития наступления
подключить к участию в операции
соединения 5-й и 33-й армий.
Первыми 30 июля начали
наступать 30-я и 29-я армии
Калининского фронта, но они не
смогли прорвать оборону
противника. Войска Западного
фронта, перейдя в наступление 4
августа, после 1,5-часовой
артиллерийской подготовки
форсировали реку Держа, прорвали
сильно укрепленную оборону
противника и к исходу следующего
дня расширили прорыв до 30 км по
фронту и продвинулись до 25 км в
глубину. 6 августа командующий
фронтом с целью развития успеха в
направлении Сычевска ввел
фронтовую подвижную группу в
составе 6-й и 8-й танковых и 2-го
кавалерийского корпусов.
5 августа Ставка
принимает решение подчинить Жукову
все войска (в том числе
Калининского фронта), действующие в
районе Ржева, хотя было очевидно,
что это надо было сделать заранее,
еще при подготовке операции.