Жукова и предложил ему срочно
вылететь в Ленинград и принять
командование Ленинградским
фронтом. (Приказ о назначении
состоялся 10.09. 1941 г.) По версии Б.
Соколова, Жуков поехал
"отсиживаться на благополучном
Ленинградском фронте". С
изнывающих от безделья младших
научных сотрудников и лаборантов
спрос не велик. Но в редакциях газет
должны отдавать себе отчет в том,
что значит не только Жукову, но и
миллионам людей, самоотверженно
защищавших город, для которых это
было и трагедией и символом славы --
вдруг бросить в лицо
оскорбительные слова, что они
"отсиживались на благополучном
Ленинградском фронте".
Между тем, в
действительности под Ленинградом
складывалось опаснейшее положение.
Иначе и не требовалось бы срочно
отправлять туда Жукова.
Историк А. Мерцалов
вдруг сделал "открытие" будто бы
гитлеровское командование и не
собиралось овладевать Ленинградом.
Поэтому Жуков, Говоров и другие
защитники города зря старались. Но
одной из целей плана "Барбаросса"
являлось овладение Ленинградом.
Для этого надо не полениться взять
и посмотреть этот документ. Он
многократно опубликован.
В ходе войны 21 июля
Гитлер посетил штаб группы армий
"Север", поторопил фельдмаршала
Лееба "быстрее овладеть
Ленинградом". По этому поводу в
военном дневнике верховного
главнокомандования вермахта
записано: "Фюрер указал на
следующие моменты: 1. Необходимо
возможно скорее овладеть
Ленинградом... Дух славянского
народа в результате тяжелого
воздействия боев будет серьезно
подорван, а с падением Ленинграда
может наступить полная
катастрофа".
Как же в свете всего
этого можно говорить, что
гитлеровское командование не
собиралось овладевать Ленинградом?
Константин Симонов писал после
войны: "Разумеется, и то, что
Ленинград не пал, а выстоял в
блокаде, и то, что немцев повернули
вспять под Москвой, -- историческая
заслуга не двух и не двадцати
человек, а многих миллионов военных
и невоенных людей... Однако если
говорить о роли личности в истории
и в применении к Жукову, то имя его
связано в народной памяти и со
спасением Ленинграда, и со
спасением Москвы".
Сталин, конечно,
понимал значение и необходимость
удержания Ленинграда, но в августе
1941 г. под давлением сложившихся
обстоятельств начал склоняться к
возможности сдачи города, хотя
продолжал принимать все возможные
меры, чтобы этого не допустить. Его
особенно встревожило то, что
командующий войсками фронта маршал
К.Е. Ворошилов и член Военного
Совета А.А. Жданов начали слишком
поспешно проводить мероприятия на
случай сдачи города. Минировались
заводы, фабрики, мосты, готовились к
взрыву корабли. В беседе с Жуковым
Сталин сказал, что пройдет еще
несколько дней и Ленинград
придется считать потерянным. Город,
-- говорил он, -- почти в безнадежном
состоянии.
Жуков, постоянно
следивший за обстановкой на всем
советско-германском фронте, с
самого начала твердо сказал
Сталину: Ленинград ни в коем случае
сдавать нельзя. Если мы оставим его,
то не сможем удержать и Москвы. Ибо
после взятия Ленинграда у
противника высвободится крупная
группировка войск, целая группа
армий "Север", которую он
незамедлительно бросит в
наступление на Москву. И чтобы
отразить такой удар врага по Москве
с севера, нам потребуется
развернуть на этом направлении по
крайней мере два новых фронта, а
резервов у нас едва ли найдется для
создания одного фронта. Сталин и
Молотов после этого продолжали
скептически относиться к
возможности удержания Ленинграда.
Но твердое и уверенное заявление
Жукова, что он готов командовать
Ленинградским фронтом и удержать
город, произвело на них должное
впечатление. Сталин сказал: "Вам
придется лететь в Ленинград и
принять от Ворошилова командование
фронтом и Балтфлотом".
До сих пор пишут и
говорят о том, что мы слишком
дорогую цену заплатили за оборону
Ленинграда. Да, жертвы и потери были
неимоверно тяжелыми. Но в своем
большинстве они произошли не в
результате обороны города, а из-за
несвоевременно принятых ГКО мер по
эвакуации населения в период, когда
угроза только назревала, и ряда
серьезных упущений по организации
обороны города еще на дальних
подступах к нему. Писатель В.П.
Астафьев и некоторые другие
публицисты и историки полагают, что
наиболее целесообразным была бы
сдача Ленинграда. По "логике"
таких людей вообще все надо было
побыстрее посдавать и вовсе не
сопротивляться фашистскому
нашествию. При этом забывают, что
Гитлер планировал истребить
десятки миллионов людей нашей
страны и обратить ее народы в
рабство. Он придавал особое
значение овладению Ленинградом и
Москвой, считая это своими
важнейшими стратегическими целями.
Следовательно отказ от обороны
этих городов мог лишь
способствовать достижению этих
целей. Как записал в своем
служебном дневнике 8.07.41 г.
начальник Генштаба СВ Германии
генерал Ф. Гальдер: "Непоколебимо
решение фюрера сровнять Москву и
Ленинград с землей, чтобы полностью
избавиться от населения этих
городов, которые в противном случае
мы потом будем вынуждены кормить в
течение зимы... Это будет "народное
бедствие", которое лишит центров
не только большевизм, но московитов
(русских) вообще".
Разве такая участь
лучше, чем тяжелая жизнь
ленинградцев в блокаде и защита
города. Если бы гитлеровцам удалось
овладеть Ленинградом, то
человеческие жертвы и страдания
были бы несравнимо большими и не
только для Ленинграда, но и Москвы,
других городов, а
военно-политические и
стратегические последствия для
судьбы всей страны еще более
тяжелыми.
С учетом всего этого
стойкая оборона и удержание
Ленинграда приобретало
исключительно большое значение и
на генерала Жукова ложилась
огромная ответственность за
выполнение задачи. Всего около
месяца командовал он войсками
Ленинградского фронта, но это был
самый жаркий накал сражений в
оборонительный период защиты
Ленинграда. Это были самые тяжелые,
кризисные дни и ночи обороны
легендарного города.
В результате
наступления превосходящих сил и
отчаянных атак противника линия
фронта все ближе подходила к
городу. 8 сентября (к моменту
прибытия Жукова в Ленинград) войска
противника прорвались к Ладожскому
озеру, захватили Шлиссельбург и
перерезали сухопутные
коммуникации, связывавшие город с
остальными районами страны. Теперь
приходилось сражаться в условиях
полной блокады, когда на город
обрушивались не только бомбовые
удары с воздуха, но и
артиллерийские обстрелы из
дальнобойных орудий.
В этих условиях для
успешной обороны Ленинграда
требовались не только стойкость и
отвага, огромное физическое и
моральное напряжение защитников
города, решимость сражаться с
врагом до конца, но и высочайшая
дисциплина, организованность,
требовательность, твердое и
эффективное управление войсками,
максимально полное использование
всех имеющихся сил и средств.
По воспоминаниям
участников обороны Ленинграда до
прибытия туда Жукова Военный совет
фронта, партийные и местные
советские органы проводили
непрерывные совещания с
бесконечными вызовами командиров с
оборонительных позиций и
руководителей предприятий. Все это
порождало только бестолковщину и
нервозность, усугубляло и без того
напряженную обстановку. Как
действовал в этих чрезвычайных
условиях наш полководец?
Прежде всего новый
командующий войсками фронта
централизовал управление и
прекратил эту заседательскую
суету. Раз поставив задачу, он сам
занялся и заставил других
руководителей заняться
организацией выполнения
поставленных задач. Как и под
Халхин-Голом он решительно пресек
все проявления многовластия и
жестко сосредоточил все управление
обороной города в своих руках,
командующих и командиров,
ответственных за важнейшие участки
обороны. Еще при назначении на эту
должность он заявил Сталину, что
согласен командовать войсками
Ленинградского фронта при условии,
что будет полностью исключено
всякое вмешательство в решение
оперативных вопросов со стороны
члена Военного Совета А. Жданова.
Сталин принял это условие и сделал
соответствующее предупреждение
последнему.
Жуков добился от Ставки
ВГК подчинения в оперативном
отношении Ленинградскому фронту
Балтийского флота, 2-го и 7-го
истребительно-авиационных
корпусов ПВО страны, максимально
централизовав управление всеми
имеющимися силами и средствами.
Кстати, если бы все это было сделано
раньше, еще в ходе боев на дальних
подступах к городу, Ленинград не
оказался бы в таком тяжелом
положении. Жуков проявил
инициативу в организации
взаимодействия с соседними
объединениями. В частности, он
пытался повлиять на командующего
54-й отдельной армией маршала Г.И.
Кулика с тем, чтобы активизировать
действия этой армии с целью
отвлечения части сил противника от
Ленинградского фронта. Но Кулик,
ссылаясь на различные трудности, не
проявил нужного понимания общей
оперативно-стратегической
обстановки на Ленинградском
направлении и отказался что-либо
оперативно предпринять, показав
еще раз узость мышления, формальный
подход к решению совместно
выполняемых задач. На все отговорки
маршала Кулика Георгий
Константинович мог сказать лишь
несколько слов: "По-моему, на вашем
месте Суворов поступил бы иначе...".
К этому можно добавить: так не
поступил бы и Жуков.
Обо всем этом невольно
приходится вспоминать в наши дни,
когда Министерство обороны,
погранвойска, МВД и другие
ведомства пытаются создавать свои
округа с различной нарезкой границ,
когда на территории военного
округа располагаются средства ПВО,
ВВС, различные части других видов
ВС, не подчиненные командующему
войсками округа. Как показывает
опыт, жизнь все равно заставит все
это пересмотреть, но только снова,
как и в прошлую войну, придется
приходить к нужным решениям под
давлением чрезвычайных
обстоятельств.
Второе, в чем
проявилась здесь, как и в
последующем под Москвой,
полководческая черта Жукова -- это
огромная воля и непреклонная
решимость выполнить поставленную
задачу и при всех обстоятельствах
отстоять город. Преисполнившись
этой непоколебимостью, он
постарался жесткими приказами и
энергичными действиями передать и
внушить свою уверенность и
решимость подчиненным войскам и
всем защитникам города.
Следует иметь в виду,
что в таких сражениях как битва за
Ленинград или Москву искусство
полководца проявляется не в
броских формах оперативного
маневра или в других необычных
способах действий войск, а прежде
всего в проявлении огромной силы
воли, строгой организации и
твердости управления, умении
стойко противостоять противнику и
мобилизовать все моральные и
материальные возможности для
выполнения задачи.
С учетом всего этого
Жуков на первом же заседании
Военного Совета фронта потребовал
прекратить все разговоры о
возможной сдаче города и все
направленные к этому
подготовительные мероприятия. Он
своими твердыми заявлениями и
практическими действиями сразу же
дал всем понять, что город можно и
нужно отстоять. Командующий
фронтом вносит во все дела
управления войсками предельную
требовательность и
организованность, принимает
жесткие меры для наведения порядка
и дисциплины в обороняющихся
войсках и в городе.
Подавляющее
большинство личного состава войск
и других участников обороны города
проявляло отвагу, стойкость,
самоотверженность и массовый
героизм. Но имели место и случаи
паники, дезертирства и бегства с
поля боя. Особенно опасным было то,
что при каждом серьезном нажиме
противника войска отходили на
несколько километров. Выработалась
уже "болезнь" выходить из
положения путем таких, казалось бы,
"небольших" отступлений. Но
отходить уже было некуда, бои шли на
окраинах города. Нужен был
психологический перелом в этом
отношении.
Так, 13 сентября
противник ударом трех дивизий
прорвал оборону советских войск в
районе Красного Села и стал
продвигаться к городу. Жуков был
вынужден пойти на крайне
рискованный шаг и ввести в сражение
свой последний резерв -- 1-ю
стрелковую дивизию. Атаки были
отбиты. Немецко-фашистские войска
отброшены в исходное положение.
Однако парировать новые прорывы
было нечем. Положение еще больше
осложнилось, когда утром 15 сентября
противник силами трех пехотных и
одной моторизованной дивизии при
поддержке массированных ударов
авиации и артиллерии возобновил
наступление и оттеснил наши части к
юго-западной окраине города.
Дальнейшее продвижение врага могло
сделать невозможным базирование
авиации, флота, даже ограниченное
снабжение по воздуху и Ладожскому
озеру и вообще организованную
оборону города. Поэтому Жуков идет
на самые крутые и суровые меры. 17
сентября он издает приказ, где
указывалось:
"Учитывая особо важное
значение в обороне южной части
Ленинграда... Военный Совет
Ленинградского фронта приказывает
объявить всему командному,
политическому и рядовому составу,
оборонявшему указанный рубеж, что
за оставление без письменного
приказа Военного Совета фронта и
армии указанного рубежа все
командиры, политработники и бойцы
подлежат немедленному расстрелу".
Первоначально даже А. Жданов
отказался подписывать этот приказ
и поставил свою подпись только
после беседы со Сталиным.
Как видим, еще тогда
зародился во фронтовом масштабе
прообраз приказа "Ни шагу назад".
В послевоенные, особенно в
"перестроечные" годы он вызывал
много гневной критики и осуждений.
А Жуков и после войны утверждал:
"Прошло много лет с того времени,
на склоне своей жизни и со всей
убежденностью и ответственностью
перед судом истории могу заявить:
если бы мне еще раз пришлось
командовать фронтом в таких
условиях, какие тогда сложились под
Ленинградом, я бы не раздумывая
подписал точно такой же приказ". И,
действительно, приказ был жестокий,
но вынужденный и необходимый. Он
означал, что просто больше
отступать некуда и нельзя, иначе
город будет захвачен врагом и будут
расстреляны не отдельные
военнослужащие, самовольно
покидающие свои оборонительные
позиции, а истреблены все его
защитники и осуществится план
Гитлера по полному разрушению
города и уничтожению его населения.
Перед угрозой такой смертельной
опасности приходилось идти и на
такие крайние меры, которые
диктовались жестокостью самой
войны, навязанной нам. Дело уже
прошлое, и надо учитывать, что
приказ был больше рассчитан в
основном на психологическое
воздействие, ибо в
действительности к расстрелам
прибегали лишь в исключительных
случаях.
Третьим направлением
полководческой деятельности
Жукова было проведение в жизнь
поставленной им главной
стратегической цели по удержанию
Ленинграда осуществление ряда
направленных к этому
оперативно-тактических и
организационных мер. Он укрепляет
кадры на важнейших должностях.
Начальником штаба фронта стал
генерал М.С. Хозин, командующим 42-й
армией генерал И.И. Федюнинский,
были заменены некоторые командиры
дивизий и полков.
Жуков пересматривает
равномерное распределение войск по
фронту и решительно
сосредоточивает усилия на южных и
западных подступах к городу.
Несмотря на ограниченное
количество сил и средств, путем
перегруппировки войск, он создает
вторые эшелоны, резервы и сильные
артиллерийские группы. Это
позволило быстро парировать новые
прорывы противника и
активизировать оборону. За счет
сокращения личного состава в
штабах, тылах, охранных и других
частях удалось улучшить
укомплектованность полков и
дивизий первого эшелона.
Соединения и части стали чаще вести
разведку боем, наносить мощные
огневые удары, предпринимать атаки
по улучшению своего
оперативно-тактического положения
и срыва готовящихся наступательных
действий противника. Важную роль
сыграли активные действия 8-й армии
на Ораниенбаумском плацдарме,
создававшие постоянную угрозу
флангу и тылу группировки
противника, наступавшей на
Ленинград. В тыл противника
засылались разведывательные и
диверсионные группы,
активизировались действия
партизан. Было принято смелое
решение по переброске в Ленинград
части сил и средств с Карельского
перешейка. Часть зенитной и
крупнокалиберной полевой
артиллерии, расположенной в городе,
была выдвинута на прямую наводку
для усиления противотанковой
обороны.
Более полно
использованы возможности
Балтийского флота для обороны
города. Корабельная артиллерия
стала больше применяться для
нанесения массированных ударов по
сухопутным группировкам
противника. За счет моряков --
экипажей кораблей и береговых
частей -- сформировано 6 отдельных
стрелковых бригад для усиления
обороны города на наиболее опасных
участках. За счет моряков
осуществлялось также восполнение
потерь в стрелковых дивизиях,
оборонявших город. Много помогал в
этом командующему войсками фронта
адмирал Исаков и командующий БФ
адмирал В.Ф. Трибуц. И тогда, и после
были люди, которые считали
недопустимым такое использование
сил флота, исходя из формально
правильного принципа -- моряки
должны сражаться на море, а войска
-- на суше. Но тогда морских
сражений не предвиделось, а без
надежной сухопутной обороны весь
флот и сами "правильно"
использованные моряки могли быть
захвачены и истреблены.
На этом примере перед
нами два полководца, два совершенно
разных решения в одной и той же
обстановке. Ворошилов думает о том,
как бы корабли флота не достались
противнику и готовит их к взрыву.
Формально он в какой-то степени
прав. Так делали в Крымскую войну
1853--856 гг. Вспоминая историю, Жуков в
душе был на стороне тех морских
офицеров, которые стояли за
сражение с англо-французской
эскадрой. Да, надо было преградить
ей путь в Севастопольскую гавань.
Но пусть бы русские корабли пошли
на дно в бою. Подобное повторилось в
первую мировую, в гражданскую
войну. Жуков тоже не хочет, чтобы
корабли достались неприятелю, но он
полагает, что пользы для дела будет
больше, если эти же корабли на худой
конец погибнут, но сражаясь с
врагом, нанося ему потери, внося
вклад в дело обороны города.
Жуковский подход позволил и
корабли в большинстве своем
сохранить и Ленинград отстоять.
Каждая такая находка давала
возможность вводить в действие все
новые и новые силы и
неиспользованные возможности
войск и сил Балтийского флота.
Кроме всего этого по
распоряжению Жукова были
сформированы две дивизии,
несколько отдельных частей
народного ополчения за счет
рабочих ленинградских предприятий.
Предприятия города в условиях
голода и непрерывных обстрелов
производили большое количество
оружия и боеприпасов.
Были поставлены
конкретные задачи по
совершенствованию инженерного
оборудования местности, особенно в
глубине обороны. Ускоренными
темпами создавались новые минные
поля, устанавливалось
дополнительное количество
противотанковых и противопехотных
заграждений на возможных путях
наступления противника.
Был предпринят ряд мер
с целью более массированного и
эффективного применения авиации и
средств ПВО.
Опыт войны показывает,
что в боевом потенциале войск, сил
флотов всегда заложено значительно
больше возможностей, чем можно
увидеть при рассмотрении их
численности,
оперативно-тактических
характеристик. Умелое управление и
тесное взаимодействие намного
приумножают боеспособность войск.
Жуков сумел наиболее полно выявить,
приумножить и с максимальной
эффективностью применить их.
Осуществляя жесткое
утверждение единоначалия,
безоговорочное выполнение
приказов, не идя на компромиссы по
принципиальным вопросам, Жуков не
работал изолированно. По важнейшим
вопросам он советовался с А.А.
Ждановым, А.А. Кузнецовым, другими
членами Военного Совета фронта,
председателем горисполкома Л.С.
Попковым, опирался на поддержку
партийной организации, органов
Советской власти и руководителей
предприятий, постоянно
непосредственно общался с
командирами и солдатами на
передовых позициях. В меру
имевшихся тогда возможностей
большую помощь в материальном
обеспечении защитников города
оказывал Государственный комитет
обороны.
В результате этих и
ряда других мер оборона Ленинграда
стала не только более стойкой, но и
активной. Противник, натолкнувшись
на упорную оборону, стал нести
большие потери и был вынужден
приостановить наступательные
действия, хотя находился уже всего
в 4--5 км от города. Именно под
Ленинградом начал рушиться
гитлеровский план "молниеносной
войны". Германское командование
начало снимать танковые части
из-под Ленинграда и переводить на
Московское направление, хотя
будучи долгое время связанными под
Ленинградом, они не успели подойти
в Подмосковье к началу операции
"Тайфун". После этого боевые
действия под Ленинградом приобрели
затяжной позиционный характер
вплоть до прорыва блокады в январе
1943 г.
В Ленинградском
сражении Жуков, как полководец,
выиграл военное противоборство с
опытнейшим германским
генерал-фельдмаршалом фон Леебом,
который командовал группой армий
"Север". За невыполнение задачи по
овладению Ленинградом Гитлер
отстранил его от должности. А
полководческий авторитет Жукова
еще больше возрос, и Сталин срочно
вызвал его для обороны Москвы.
Советскими войсками
под командованием генерала Жукова
была выполнена задача большой
исторической важности.
Оценивая все это после
войны, Г.К. Жуков писал: "Я
бесконечно счастлив тем, что в тот
период, когда враг подошел вплотную
к городу и над ним нависла
смертельная опасность, мне было
поручено командовать войсками
Ленинградского фронта, защищавшими
Ленинград".
Он высоко оценивал
действия войск Ленинградского
фронта и моряков Балтийского флота,
которые своими умелыми и
героическими действиями
остановили врага у стен города.
Особенно восхищали его массовый
героизм и стойкость гражданского
населения города. Каждый
ленинградец, несмотря на огромные
лишения, самоотверженно защищал
свой город.
Это и явилось решающим
условием успешной обороны
Ленинграда. Но для эффективной
реализации этих всенародных усилий
был востребован историей и
полководческий талант Жукова.
Битва за Москву была
важнейшим этапом в полководческой
деятельности Г.К. Жукова.
Московская битва
включает в себя оборонительные (с
30.09.41 г. по 5.12.41 г.) и наступательные
(с 5.12.41 г. по 20.04.42 г.) операции,
проведенные советскими войсками с
целью обороны Москвы и разгрома
наступавших на нее группировок
немецко-фашистских войск. В их
проведении участвовали войска
Калининского, Западного,
Резервного, Брянского фронтов,
Московской зоны ПВО, общевойсковые,
артиллерийские и авиационные
соединения резерва ВГК при
огромной помощи и поддержке всего
населения Москвы и Московской
области. Эта была грандиозная битва
огромной исторической важности как
по военно-политическим,
стратегическим целям, так и по
своему размаху. Достаточно сказать,
что к началу декабря 1941 г. группа
армий "Центр" имела в своем
составе 1708 тыс. чел., около 13500
орудий и минометов, 1170 танков, 615
самолетов.
Советские войска
насчитывали около 1100 тыс. чел., 7652
орудия и миномета, 774 танка, 1000
самолетов.
Общее руководство
обороной Москвы осуществляли ГКО,
Ставка ВГК, Генеральный штаб при
активном участии других
государственных органов и
управлений Наркомата обороны.
Активную и весьма важную роль в
Московской битве сыграл и Г.К. Жуков
как член Ставки ВГК, командующий
войсками Западного фронта, а в
период контрнаступления и как
главнокомандующий войсками
Западного направления. Он получил
практику в управлении войсками
фронта в двух оборонительных и
крупной наступательной операции.
К концу сентября 1941 г.
общая стратегическая обстановка на
советско-германском фронте
складывалась следующим образом. На
Московском направлении после
Смоленского сражения
немецко-фашистские войска,
временно приостановив наступление,
готовились к его возобновлению. На
северо-западе они, не достигнув
своей цели по овладению
Ленинградом, блокировали город и
начали перебрасывать свои
подвижные соединения на Московское
направление. На это же направление
возвращались после взятия Киева и
разгрома войск нашего
Юго-Западного фронта 2-я танковая
группа Гудериана и другие
соединения. Германское
командование решило сосредоточить
основные усилия для
сокрушительного удара по советским
войскам на Московском направлении
и овладеть столицей нашей страны. С
этой целью была предпринята новая
наступательная операция под
кодовым названием "Тайфун".
Операция началась 30 сентября
ударом 2-й танковой группы по левому
флангу Брянского фронта на Орел и в
обход Брянска с юго-востока. 2
октября перешли в наступление
главные силы группы армий "Центр",
нанося удары по сходящимся
направлениям на Вязьму, и окружили
соединения четырех армий Западного
и Резервного фронта. Возникла
угроза прорыва противника к Москве.
Складывающаяся
катастрофическая обстановка на
Московском направлении
объяснялась в основном тремя
причинами.
Во-первых, крупной
ошибкой Сталина, когда он не
прислушался к настойчивым
предложениям Жукова, Генштаба о
принятии срочных мер по усилению
Центрального фронта и отводе
основных сил Юго-Западного фронта
на левый берег Днепра. При
устойчивой обороне Юго-Западного
фронта на р. Днепр Центральный
фронт создавал бы угрозу правому
флангу группы армий "Центр" и
противник не смог бы перебросить
отсюда крупные силы на Московское
направление.
Подчеркнем еще раз:
предвидение Жуковым, к которому он