Страница:
Сноски к стр. 141
1 См.: Таборисская Е. М. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: (Герои, художественное пространство, авторская позиция): Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Л., 1977. С. 11.
Сноски к стр. 142
1 Лощиц Ю. М. Слушание земли. М., 1988. С. 214. В биографии Гончарова, изданной Лощицем ранее в серии «Жизнь замечательных людей», этот вывод подан в беллетризованной форме.
2 См.: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. Princeton (New Jersey): Princeton University Press, 1973. Эре принадлежит замечание: «…заслуженный член Королевского литературного общества Великобритании признавался, что в течение долгого времени не мог припомнить, Гончаров ли написал „Обломова” или Обломов написал Гончарова» (Ibid. P. VII). Следуя за А. Мазоном, Е. А. Ляцким, М. Ф. Суперанским в описании детства писателя в Симбирске, детских впечатлений, Эре, однако, признавал, что «произведения литературы вырастают из других произведений литературы в той же степени, что из жизни» (Ibid. P. 12). В связи с этим Эре отмечал одни и те же опорные пункты биографий главных героев-протагонистов: «В его романах рассказаны истории трех молодых людей – Александра Адуева, Ильи Обломова и Бориса Райского, пути которых к зрелости обнаруживают удивительное сходство с тем, который проделал сам автор: детство в отдаленной провинции, переезд в столицу, обучение в университете, государственная служба» (Ibid. P. 29). Эре подчеркивал момент разочарованности в жизни, «скуки», ломки романтических иллюзий и воцарения реализма с его ироническим отношением к прежним романтическим ценностям, пережитый каждым из героев «в середине его тридцатых годов» (Ibid.), т. е. в то же время, что и самим Гончаровым. Эта тема разрабатывалась тогда же и в европейской литературе. Эре остановился на следующей точке зрения: «…несмотря на то что несколько кандидатов соперничают в науке о Гончарове в ролях моделей его центральных персонажей, я предпочел пренебречь этими предполагаемыми прототипами, так как затрудняюсь увидеть, что именно выигрывается при сокращении роли творческой фантазии, о которой мы знаем многое в отличие от реального человека, о котором мы не знаем почти ничего» (Ibid. P. 37).
Сноски к стр. 143
1 Ляцкий Е. А. И. А. Гончаров в его произведениях // ВЕ. 1903. № 4. С. 568.
2 Там же. С. 188.
3 Венгеров С. А. Собр. соч. СПб., 1911. Т. 5. С. 61.
4 Там же. С. 71.
5 Там же. С. 61.
Сноски к стр. 144
1 Там же. С. 83.
2 Там же. С. 84.
3 См.: Замотин И. И. Сороковые и шестидесятые годы: (Очерки по истории русской литературы XIX столетия). С. 210.
4 Кони А. Ф. Иван Александрович Гончаров: (Речь в публичном заседании Симбирской Ученой Архивной комиссии 6 июня 1912 года) // Столетие со дня рождения И. А. Гончарова. Симбирск, 1912. С. 42.
5 Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 37.
Сноски к стр. 145
1 См.: Рассадин А. П. Из рода Обломовых: (Н. М. Языков и И. А. Гончаров) // Гончаров. Материалы 1994. С. 156-159. Эту версию поддерживает Ю. М. Алексеева в статье «Роман И. А. Гончарова „Обломовщина” и Симбирск лета 1849 года. (К вопросу о симбирских реалиях романа «Обломов»)» (см.: И. А. Гончаров: Материалы Международной научной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И. А. Гончарова. Ульяновск, 2003. С. 349).
2 Рассадин А. П. Из рода Обломовых: (Н. М. Языков и И. А. Гончаров). С. 157.
Сноски к стр. 146
1 Там же. С. 159.
2 «Мы обнаруживаем его (этот мотив у Языкова. – Ред.) вновь в двух посланиях -„П. В. Киреевскому” (1835 г.) и „Е. А. Баратынскому” (1836 г.), лирический сюжет которых – призыв покинуть шумный и пошлый мир и удалиться, бежать в сельскую тишь и глушь, в благословенный приют вдохновений: „Со мною ждут тебя свобода и покой – / Две добродетели судьбы моей простой…”; „Свобода и покой, хранители поэта, / Дадут твоей душе и бодрость и простор…”» (Фаустов А. А. Об одном лексическом мотиве в поэзии А. С. Пушкина / Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы. Новосибирск, 1999. Вып. 3: Литературное произведение: Сюжет и мотив: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Т. И. Печерская. С. 80).
3 См. об этом: Гейро Л. С. История создания и публикации романа «Обломов». С. 585-586.
4 О характере Вяземского и его мировоззрении см., например: Кошелев В. А. «Дни минувшие и речи»: (Петр Вяземский. 1792-1878) // Кошелев В. А. Четыре портрета из пушкинской плеяды. Псков, 1996. С. 27-58.
5 См.: Мазон А. Материалы для биографии и характеристики И. А. Гончарова. СПб., 1912. С. 13.
6 Во время учебы будущего писателя в Московском университете в городе славился салон Киндяковых (о вероятности знакомства Гончарова с этим семейством см. ниже, с. 168), и Вяземский бывал в этом салоне. Но был ли Гончаров вхож в великосветское московское общество? Известно лишь, что он посещал дом Сухово-Кобылиных, будучи в университетские годы дружен с А. В. Сухово-Кобылиным, который оставил свидетельства этого в своем дневнике (см.: Волкова Н. Б. «Странная судьба»: (Из дневников А. В. Сухово-Кобылина) // Встречи с прошлым. М., 1978. Вып. 3. С. 23, 24), но это было не светское, а университетское знакомство. Что же касается связей Гончарова с дворянским обществом Симбирска, то здесь важным представляется вывод, сделанный Ю. М. Алексеевой в результате обширной работы по разысканию сведений о предках писателя: «Очевидно, необходимо уточнить социальное положение семьи Гончаровых. Оно менялось на протяжении двух столетий. С середины XVII века Гончаровы были военными служилыми людьми и, как многие из этой категории населения, занимались торговлей, к концу XVII-началу XVIII века они, имея определенные заслуги, будучи на службе в привилегированных частях русской армии, приблизились по своему положению к мелкопоместному дворянству. В 1720-х годах основным занятием Гончаровых на короткое время становится торговля. По непосредственной отцовской линии писателя наблюдается выход Гончаровых на государственную службу, „кормление у дел” ‹…›. Затем, в середине XVIII века, Гончаровы (по линии отца) получают дворянство. В конце XVIII-начале XIX века основным занятием семьи становятся торговля и предпринимательство. С учетом вышесказанного неудивительны высокий авторитет Гончаровых в Симбирске, их дворянское окружение и родственные связи с симбирским дворянством» (Алексеева Ю. М. Из истории родословной И. А. Гончарова // Гончаров. Материалы 1992. С. 147). В частности, о знакомстве (сведения эти восходят, правда, к более позднему времени – началу 1860-х гг.) родственных семейств Гончаровых-Музалевских (имеются в виду сестра писателя Анна Александровна и ее муж) с кругом симбирских дворянских семейств свидетельствует письмо А. Н. Гончарова к М. М. Стасюлевичу от 26 октября – 4 ноября 1891 г., в котором он цитирует насмешливые слова В. М. Кирмалова, относившиеся к лету 1862 г., когда писатель гостил у Музалевских в Симбирске, о том, что если дядюшка, т. е. Гончаров, объестся и где-нибудь печатно наведет критику за это на тетушку, т. е. на Музалевскую, тогда от тетушки «губернаторша отвернется, Бычков не будет принимать, а Языков перестанет приглашать на вечера!» (ИРЛИ, ф. 293, оп. 1, № 453, л. 14 об.).
Сноски к стр. 147
1 См.: Егорова Н. М. К вопросу об окружении И. А. Гончарова в годы учебы в Московском университете // Гончаров. Материалы 1994. С. 262-269.
Сноски к стр. 148
1 Там же. С. 266-267.
2 А. Ф. Кони прислал Гончарову студенческий альбом покойного отца. Гончаров ответил письмом от 16 марта 1879 г.: «…возвращаю Вам, дорогой Анатолий Федорович, альбом Вашего покойного отца, моего сверстника и универс‹итетского› товарища. ‹…›. С Федором Алексеевичем я постоянно видался, но реже в университете, куда он нечасто жаловал, а более на стороне, и именно у доброй, симпатичной М. Д. Львовой-Синецкой ‹…›. Там, могу сказать, и мои „младые дни неслись”. Приходили литераторы, читали, говорили – словом, прекрасный центр и жизни, и искусства с умной, талантливой и гостеприимной хозяйкой во главе». Но, кроме приведенного стихотворения, не удается обнаружить в биографии Ф. А. Кони ничего, сближающего его с Обломовым или обломовцем.
Сноски к стр. 149
1 Берберова Н. Н. Курсив мой. М., 1996. С. 35.
2 Чернышевский Н. Г. Дневник. М., 1932. Ч. 2. 1850-1853 гг. С. 67-70.
Сноски к стр. 150
1 Соловьев Н. И. Вопрос об искусстве // «Обломов» в критике. С. 169. Краткий очерк способов, которыми наживались «в несколько лет сотни тысяч», сделала Л. С. Гейро (см.: ЛП «Обломов». С. 533-534).
2 «Сам автор вообще настроен весьма пронемецки, насколько можно судить по выдержкам из его статей и писем. Он высоко ценил Германию и немцев, о чем можно судить по тому, что он предпочитал немецкого камердинера, любил Берлин и другие немецкие города (особенно курорты) и могучий Рейн. Гончаров – несомненно один из немногих крупных русских писателей, которые признавали и подтверждали ценность вклада немецких иммигрантов в развитие его родной страны. Его рассуждения оправданны и поддерживают убеждение в том, что он был очень рационален и логичен – подлинный „западник”, свободный от более или менее сильных антиевропейских чувств многих из сторонников славянофильского движения» (Schulz R. K. The Portrayal of the German in Russian Novels: Gon?arov, Turgenev, Dostoevskij, Tolstoj. M?nchen, 1969. С. 53). Г. Димент следующим образом интерпретировала отношения Гончарова (в последние годы жизни) с его слугой-немцем: «Как Штольц, чье имя вначале фактически было Карл в некоторых ранних вариантах рукописи, Карл Трейгут был немцем, и многие славянофилы несомненно считали отношения Гончарова с вдовой Трейгута проявлением не только дурного „социального” вкуса, но и „прискорбных” прогерманских настроений» (Diment G. The Precocious Talent of Ivan Goncharov // Goncharov’s «Oblomov»: A Critical Companion / Ed. by G. Diment. Evanston: Northwestern University Press, 1998. P. 38).
3 Хранятся: РГАЛИ, ф. 488, оп. 1, № 64. Публикатор этих воспоминаний М. Ф. Суперанский, по чьей просьбе они и были написаны, призвал, однако, читателей отнестись к ним критически.
Сноски к стр. 151
1 См.: Муратов А. Б. И. А. Гончаров в Министерстве финансов // И. А. Гончаров: (Новые материалы о жизни и творчестве писателя). Ульяновск, 1976. С. 38.
2 Алексеева Ю. М. Был ли Андрей Карлом? // Нар. газ. Ульяновск, 1992. № 69 (162). 17 июня. С. 5. Автор статьи ошиблась: 5-й степени ордена Св. Анны не существовало.
Сноски к стр. 152
1 См. выше, с. 142-143.
2 См. выше, с. 143.
3 Соловьев Е. А. И. А. Гончаров, его жизнь и литературная деятельность: (Биографический очерк). С. 50.
4 Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. С. 148.
5 Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 61.
6 Криволапов В. Н. Роман И. А. Гончарова «Обломов» в свете «типического опыта» мировой культуры: Дис. на соиск. учен. степени д-ра филол. наук. Курск, 2000. С. 26. Попытку объяснить сложность натуры писателя, в которой, очевидно, уживались и черты Обломова, и черты Штольца, сделал А. А. Фаустов: «Своеобычность, а во многом и драма Гончарова состояла в том, что он нередко позволял „чужому” „идеологически” захватывать себя. В результате – неожиданные „переключения” из „вертикальной” системы ценностей в „горизонтальную”, сомнения в себе как в художнике и потребность в самооправданиях ‹…›. Гончаров пытается обезопасить себя, отвоевав какую-нибудь укрепленную и „мимикрирующую” под „другое” колонию на „чужой” ему территории (этим вызвано отчасти и появление героев типа Штольца)» (Фаустов А. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: Художественная структура и концепция человека: Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Тарту, 1990. С. 7-8).
Сноски к стр. 153
1 Следует отметить интерес читателей, к и в случае с любым ка другим писателем, к теме сердечных увлечений (см.: Пиксанов Н. К. Два века русской литературы: Пособие для высшей школы, преподавателей словесности и самообразования. 2-е изд., перераб. С. 213 (тема семинария: «Сердечные увлечения Гончарова и их отражения в творчестве»)).
Сноски к стр. 154
1 Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886) / Ред., статья и коммент. И. Н. Розанова. М.; Л., 1934. С. 209-210. В период чтения Гончаровым еще не напечатанного романа в кругу друзей Евг. П. Майкова писала сыну Аполлону 27 октября 1858 г. о том, что Гончаров «…начал читать со второй части, женщины великолепны!», но не о том, что женщины похожи на кого-либо из знакомых (ИРЛИ, № 17374, л. 25).
2 Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 210 (запись от 18 мая 1858 г.).
3 См.: Там же. С. 196 (запись от 9 апреля 1858 г.).
4 Там же. С. 279 (запись от 16 декабря 1860 г.).
Сноски к стр. 155
1 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. М., 1966. С. 49.
2 Там же. С. 49.
3 Первоначально в статье: Чемена О. М. «Обломов» И. А. Гончарова и Екатерина Майкова: (К 100-летию создания романа) // РЛ. 1959. № 3. С. 159-168.
4 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 28.
5 Ср. у Е. А. Штакеншнейдер: «Недавно я слушала Екатерину Павловну Майкову ‹…› как умно, плавно, красиво, прекрасно она говорит, и как спокойно и просто. Т. е. нет, не спокойно, она волнуется, но она волнуется потому, что предмет разговора ее волнует, а не от собственной неуверенности или робости» (запись от 20 марта 1860 г.); «Анна Николаевна (Энгельгардт, «передовая женщина». -Ред.) в споре напоминает Екатерину Павловну Майкову: та же горячность, но, не будучи резкой вообще, Анна Николаевна все же проявляет некоторую резкость и решительность, которой у Майковой нет вовсе. И в этом-то и состоит главная разница между передовой женщиной и непередовой» (запись от 16 декабря 1860 г.) (Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 251, 278-279). Эти данные О. М. Чемена не приводит.
Сноски к стр. 156
1 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 41.
2 О Ек. П. Майковой – прототипе Ольги см. также: Лобкарева А. В. К истории отношений И. А. Гончарова и Е. П. Майковой // И. А. Гончаров: Материалы Международной научной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И. А. Гончарова. С. 357-360.
Сноски к стр. 157
1 См.: Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 45-65. Появление в 1834 г. в печати нового, более полного по сравнению с публикацией в «Русском вестнике» 1901 г. текста дневника Е. А. Штакеншнейдер, где шла речь о Ек. П. Майковой, изменило «обычное представление о прототипе Ольги Ильинской», как писал во вступительной статье к этой публикации И. Н. Розанов (см.: Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 26). Это «обычное представление» было печатно утверждено не в примечаниях Иванова-Разумника к изданию «Обломова» (см.: Иванов-Разумник. Примечания // Гончаров И. А. Обломов. Л., 1928. С. 489-490), как заметил И. Н. Розанов, а несколько ранее, сразу вслед за публикацией Сакулина, и отразилось в «Словаре литературных типов» со ссылкой на того же Сакулина (см.: Словарь литературных типов. Т. VII, вып. 9-10: Типы Гончарова. С. 360). Согласно «обычному представлению», прототипом героини «Обломова» была Е. В. Толстая.
2 Сакулин был осторожен в выводах: «Разумеется, на основании одной альбомной записи ‹…› трудно гадать, каковы были в 1843 г. действительные отношения Гончарова к Елизавете Васильевне» (Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 49). Т. В. и В. И. Мельник более решительны: «Ни один из исследователей не придал записке (записи. – Ред.) большого значения, но совершенно очевидно, что в ней, как в зародыше, уже есть все то, что развернется в сумбурных, нетерпеливых, почти болезненных письмах романиста 1855-1856 гг.» (Мельник Т. В., Мельник В. И. «Такие драмы уносят лучшие наши силы»: (И. А. Гончаров и Е. В. Толстая) // Мусины-Пушкины в истории России. Рыбинск, 1998. С. 243). Исследователей интересовала тема страсти в письмах писателя, вопроса о прототипе Ольги Ильинской они не касались.
3 Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 61.
Сноски к стр. 158
1 Там же. С. 57.
2 Там же. С. 62.
3 Там же. С. 60. О портрете Е. В. Толстой см.: Лобкарева А. В. Свет и блеск ее глаз // Памятники Отечества. 1998. № 5-6 (41). С. 178-183.
4 С Сакулиным соглашался В. Е. Евгеньев-Максимов (см.: Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. С. 76-77). Иванов-Разумник также поддерживал эту мысль: «По всей вероятности, Гончаров не особенно твердо знал, куда повести Обломова, неизменно лежащего на диване во всей первой части романа; любовь Гончарова к Е. В. Толстой послужила толчком к роману, дав тему любви Обломова к Ольге Ильинской. ‹…› Роман с Е. В. Толстой был „односторонним”: Гончаров не пользовался взаимностью ‹…›. Очень возможно, что и это обстоятельство повлияло на дальнейшее развитие плана „Обломова”, на неудачу в любви его героя и на выход замуж Ольги Ильинской за Штольца. Во всяком случае нервное потрясение, испытанное Гончаровым в неудачном личном романе, оказалось благотворным толчком для окончания романа литературного» (Иванов-Разумник. Примечания. С. 489-490).
Сноски к стр. 159
1 Цейтлин. С. 463. Поэтический образ Е. В. Толстой продолжает привлекать большее внимание, чем более приземленный образ Ек. П. Майковой. Последняя не попала на страницы художественной литературы, в то время как первая обычно присутствует (см., например: Ермолинский Л. Зима в середине века // Ермолинский Л. О странностях любви. Иркутск, 1992. С. 3-96; Киреев Р. Т. Гончаров: «Поэма изящной любви кончена» // Киреев Р. Т. «Говорите мне о любви…»: Роман. М., 1996. С. 32-35). Р. Т. Киреев о «мариенбадском чуде» пишет в следующих выражениях: «В жизни не было подобного? Что с того – здесь, за листом бумаги, он сам творит жизнь. Это-то и есть подлинное чудо. Потом кудесник Гончаров повторит его еще раз, теперь уже в „Обрыве”, где любовь его к Елизавете Толстой оживет вновь со всеми ее драматическими перипетиями» (Киреев Р. Т. «Говорите мне о любви…»: Роман. С. 35). Внимание этому вопросу уделил также М. Эре. О. М. Чемена – автор работы о Майковой упомянута лишь в сноске; рассуждение же Сакулина Эре «перевернул», заметив: «Мы видим Елизавету и многих других людей в жизни Гончарова исключительно его глазами – он сжег бо?льшую часть своих бумаг, писем и рукописей, – и, таким образом, то, что предстает перед нами – не Елизавета Толстая, но восприятие ее художником. Это восприятие поразительно сходно со взглядом Обломова на Ольгу» (Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 39); на этом основании он отказался рассматривать Толстую как достоверный прототип. Однако Г. Димент (опираясь на работы Е. А. Ляцкого) снова обращается именно к этому персонажу в биографии Гончарова (см.:Diment G. The Precocious Talent of Ivan Goncharov. P. 43).
2 См.: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 17-18, 38. Имя «Августа Андреевна» встречается в письме Гончарова к Е. А. и М. А. Языковым от 17-18(29-30) марта 1853 г. Об А. А. Колзаковой см. также: Литературный архив. М., 1951. Т. 3. С. 104.
Сноски к стр. 160
1 См.: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 38.
2 «На самом же деле „А. А.” – вовсе не инициалы Колзаковой, а литерное (в отличие от обычного для Гончарова, цифрового) обозначение „вставного” листа, вложенного в основной текст. На листе 152 архивной пагинации также помета: „А. А. К 46 листу”. На полях того же листа еще раз – „А. А.”. Отрывок текста, записанный на этом листе, теснейшим образом связан с сюжетом романа, характером его главного героя, не имеет и не может иметь отношения к жизненной судьбе Гончарова. Заметим, кстати, что в рукописи романа „Обрыв” также имеется дополнительный лист с пометой „А. А.”, уж вовсе никакого отношения к любовному диалогу не имеющий (спор Райского и Волохова, не вошедший в окончательный текст ‹…› с авторской пометой: „Перед этим окончание предыдущей главы на полулисте А. А.”)» (ЛП «Обломов». С. 560). Дополним наблюдения Гейро еще одним – в письме Гончарова к брату от 29 декабря 1867 г. читаем: «…я прилагаю при этом (письме. -Ред.) на особом листе под литерою „А” всё то, что считаю возможным и для себя удобным напечатать теперь, пока я жив» (речь шла об автобиографии для «Сборника исторических и статистических материалов Симбирской губернии» 1868 г.).
Сноски к стр. 161
1 В черновой рукописи очерка есть строки о том, что Авдотья Матвеевна была «от природы необыкновенно умная, прозорливая женщина», «отличная, опытная, строгая хозяйка» (ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, д. 89, л. 5, 6).
2 Существует еще одно признание Гончарова в письме к С. А. Никитенко от 3(15) июля 1866 г.: «Вы говорите, что не понимаете законов, по которым совершается то или другое явление, а я большею частью их вижу, признаю, но только не покоряюсь им сразу и терпеливо, а всегда с протестом. Это уже виновата – горячая натура, мнительность и т. п. – то есть всё то, что мне, вместе гнусной тучностью тела, досталось от моей матери. Много ли я виноват в этом?».
Сноски к стр. 162
1 «Симбирские родственники, напротив, сохранили о ней самые лучшие воспоминания: она была строгая, но умная воспитательница детей; прислуга же весьма уважала ее „за справедливость” и распорядительность» (ВЕ. 1908. № 11. С. 25). См. также: Суперанский М. Ф. Воспитание И. А. Гончарова // Рус. школа. 1912. № 5-6. С. 3-5. Подробный обзор мнений см.: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 7. Эре проанализировал также факт потери Гончаровым отца, заметив: «Насколько отцы отсутствуют в произведениях Гончарова, настолько „матери” вездесущи» (Ibid. P. 9); здесь характерна постановка в кавычки: имеются в виду не только собственно матери героев, но и отношения многих женских персонажей с мужскими вообще.
2 Например: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 7.
3 Смирнова И. В. Семья Шахториных в Симбирске: К родословной И. А. Гончарова // Традиция в истории культуры: Сб. докл. и тезисов докл. II регион. конф. (февр. 2000 г.). Ульяновск, 2000. С. 237.
4 См.: Бейсов П. С. Гончаров и родной край. Куйбышев, 1960. С. 68. В письме А. Н. Гончарова к М. М. Стасюлевичу от 26 октября – 4 ноября 1891 г. она названа Анной Ивановной; там же дан очерк отношений В. М. Кирмалова, также племянника Гончарова, с нею (см. об этом ниже). Судя по этому письму, летом 1862 г., когда писатель гостил в Симбирске у Музалевских, няня жила в том же доме, прислуживая В. М. Кирмалову (ИРЛИ, ф. 293, оп. 1, № 453, л. 11 об.).
Сноски к стр. 163
1 См.: Потанин Г. Н. Воспоминания об И. А. Гончарове // Гончаров в воспоминаниях. С. 40.
2 Например: «…Агафья Матвеевна Пшеницына не только по имени, но и по глубинной сущности своей натуры, любящей и жертвенной, есть прямое подобие матери писателя, Авдотьи Матвеевны, какой мы ее знаем по воспоминаниям сына, других современников, по сохранившемуся портрету…» (Лощиц Ю. М. Слушание земли. С. 212).
3 Опубликовано в статье: Груздев А. И. К вопросу о замысле романа И. А. Гончарова «Старики» // Вопросы изучения русской литературы XI-XX вв. М.; Л., 1958. С. 334.
Сноски к стр. 164
1 Муратов А. Б. И. А. Гончаров в Министерстве финансов. С. 41-42.
2 «Не только Симбирск, с его дворянским характером, но и Заволжье, с его простором степей, с помещичьими усадьбами, с парками, садами и прудами, наблюдал он в годы впечатлительного детства. Тогда еще воспринял он и простор волжского разлива, и тишину степи, и самую интимную сущность старинной деревенской жизни в этом „благословенном Богом уголке” ‹…› которую впоследствии, с болью в сердце, назвал обломовщиной» (Суперанский М. Ф. Материалы для биографии И. А. Гончарова // Огни. Пг., 1916. Кн. 1. С. 173); о Симбирске в том же ключе см.:Ляцкий 1920; Лощиц.
Сноски к стр. 165
1 По выражению Ю. И. Айхенвальда, Гончаров – писатель, который «сам привязан душой и телом к той Обломовке, которую выставил на всенародное позорище» (Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. М., 1994. С. 212).
2 В одном из писем к родным, посланном вместе с очерком «На родине», Гончаров напоминал: «Читая ‹…› помните, что там, в статье, не всё так написано точь-в-точь, как было на самом деле. Кое-что прибавлено, кое-что убавлено, иное прикрашено или изменено. Целиком с натуры не пишется, иначе ничего не выйдет, никакого эффекта ‹…›. Это и называется художественная обработка» (письмо к Д. Л. Кирмаловой от 9 марта 1888 г.). Это отнюдь не противоречит тому кредо, которое было высказано однажды Гончаровым в письме к С. А. Никитенко от 28 июля (9 августа) 1865 г.: «Да, я не стану лгать вообще ‹…› (кроме пустяков каких-нибудь и еще в шутках)…».
3 Впоследствии В. Щукин добавил к доказательствам Суперанского еще одно указание: «Нельзя исключить, что Обломовку можно было встретить в Орловской и Курской губернии и тем более-в Пен зенской и Тамбовской, где дыхание Азии ощущается сильнее хотя бы потому, что наряду с русскими там встречаются и татарские деревни. Возможно и обратное – появление европеизированного поместного хозяйства за Волгой, тем более что там селились поволжские немцы (ср. описание Верхлёва в романе «Обломов»)» (Щукин В. Миф дворянского гнезда. Краков, 1997. С. 118).
Сноски к стр. 166
1 Ср. колоритное описание, относящееся к XVIII-началу XIX в.: «Оконечность Самарской Луки, с. Рождествено и окрестные с ним деревни именно основаны беглецами из крестьян монастырских и помещичьих, а отчасти из служилых городовых людей разных мест. Преследуемые прежними владельцами, они или убегали за Волгу, на Яик, или укрывались временно, пока минует гроза, в лесах. С другой стороны ‹некоторые› из поселенцев, которые могли и желали остаться на месте, прибегали к разным уловкам, чтобы уклониться от исполнения тех или других земских повинностей, большею частию записывались в одни дворы с другими семействами, под именем соседов, подсоседников, захребетников. Память об этом сохранилась и доселе в народе; говорят, что было время когда „в одни ворота ездили по десяти дворов”» (Сборник исторических и статистических материалов Симбирской губернии: Приложение к Памятной книжке на 1868 год / Изд. Симбирским губернским статистическим комитетом. Симбирск, 1868. С. 8).
1 См.: Таборисская Е. М. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: (Герои, художественное пространство, авторская позиция): Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Л., 1977. С. 11.
Сноски к стр. 142
1 Лощиц Ю. М. Слушание земли. М., 1988. С. 214. В биографии Гончарова, изданной Лощицем ранее в серии «Жизнь замечательных людей», этот вывод подан в беллетризованной форме.
2 См.: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. Princeton (New Jersey): Princeton University Press, 1973. Эре принадлежит замечание: «…заслуженный член Королевского литературного общества Великобритании признавался, что в течение долгого времени не мог припомнить, Гончаров ли написал „Обломова” или Обломов написал Гончарова» (Ibid. P. VII). Следуя за А. Мазоном, Е. А. Ляцким, М. Ф. Суперанским в описании детства писателя в Симбирске, детских впечатлений, Эре, однако, признавал, что «произведения литературы вырастают из других произведений литературы в той же степени, что из жизни» (Ibid. P. 12). В связи с этим Эре отмечал одни и те же опорные пункты биографий главных героев-протагонистов: «В его романах рассказаны истории трех молодых людей – Александра Адуева, Ильи Обломова и Бориса Райского, пути которых к зрелости обнаруживают удивительное сходство с тем, который проделал сам автор: детство в отдаленной провинции, переезд в столицу, обучение в университете, государственная служба» (Ibid. P. 29). Эре подчеркивал момент разочарованности в жизни, «скуки», ломки романтических иллюзий и воцарения реализма с его ироническим отношением к прежним романтическим ценностям, пережитый каждым из героев «в середине его тридцатых годов» (Ibid.), т. е. в то же время, что и самим Гончаровым. Эта тема разрабатывалась тогда же и в европейской литературе. Эре остановился на следующей точке зрения: «…несмотря на то что несколько кандидатов соперничают в науке о Гончарове в ролях моделей его центральных персонажей, я предпочел пренебречь этими предполагаемыми прототипами, так как затрудняюсь увидеть, что именно выигрывается при сокращении роли творческой фантазии, о которой мы знаем многое в отличие от реального человека, о котором мы не знаем почти ничего» (Ibid. P. 37).
Сноски к стр. 143
1 Ляцкий Е. А. И. А. Гончаров в его произведениях // ВЕ. 1903. № 4. С. 568.
2 Там же. С. 188.
3 Венгеров С. А. Собр. соч. СПб., 1911. Т. 5. С. 61.
4 Там же. С. 71.
5 Там же. С. 61.
Сноски к стр. 144
1 Там же. С. 83.
2 Там же. С. 84.
3 См.: Замотин И. И. Сороковые и шестидесятые годы: (Очерки по истории русской литературы XIX столетия). С. 210.
4 Кони А. Ф. Иван Александрович Гончаров: (Речь в публичном заседании Симбирской Ученой Архивной комиссии 6 июня 1912 года) // Столетие со дня рождения И. А. Гончарова. Симбирск, 1912. С. 42.
5 Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 37.
Сноски к стр. 145
1 См.: Рассадин А. П. Из рода Обломовых: (Н. М. Языков и И. А. Гончаров) // Гончаров. Материалы 1994. С. 156-159. Эту версию поддерживает Ю. М. Алексеева в статье «Роман И. А. Гончарова „Обломовщина” и Симбирск лета 1849 года. (К вопросу о симбирских реалиях романа «Обломов»)» (см.: И. А. Гончаров: Материалы Международной научной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И. А. Гончарова. Ульяновск, 2003. С. 349).
2 Рассадин А. П. Из рода Обломовых: (Н. М. Языков и И. А. Гончаров). С. 157.
Сноски к стр. 146
1 Там же. С. 159.
2 «Мы обнаруживаем его (этот мотив у Языкова. – Ред.) вновь в двух посланиях -„П. В. Киреевскому” (1835 г.) и „Е. А. Баратынскому” (1836 г.), лирический сюжет которых – призыв покинуть шумный и пошлый мир и удалиться, бежать в сельскую тишь и глушь, в благословенный приют вдохновений: „Со мною ждут тебя свобода и покой – / Две добродетели судьбы моей простой…”; „Свобода и покой, хранители поэта, / Дадут твоей душе и бодрость и простор…”» (Фаустов А. А. Об одном лексическом мотиве в поэзии А. С. Пушкина / Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы. Новосибирск, 1999. Вып. 3: Литературное произведение: Сюжет и мотив: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Т. И. Печерская. С. 80).
3 См. об этом: Гейро Л. С. История создания и публикации романа «Обломов». С. 585-586.
4 О характере Вяземского и его мировоззрении см., например: Кошелев В. А. «Дни минувшие и речи»: (Петр Вяземский. 1792-1878) // Кошелев В. А. Четыре портрета из пушкинской плеяды. Псков, 1996. С. 27-58.
5 См.: Мазон А. Материалы для биографии и характеристики И. А. Гончарова. СПб., 1912. С. 13.
6 Во время учебы будущего писателя в Московском университете в городе славился салон Киндяковых (о вероятности знакомства Гончарова с этим семейством см. ниже, с. 168), и Вяземский бывал в этом салоне. Но был ли Гончаров вхож в великосветское московское общество? Известно лишь, что он посещал дом Сухово-Кобылиных, будучи в университетские годы дружен с А. В. Сухово-Кобылиным, который оставил свидетельства этого в своем дневнике (см.: Волкова Н. Б. «Странная судьба»: (Из дневников А. В. Сухово-Кобылина) // Встречи с прошлым. М., 1978. Вып. 3. С. 23, 24), но это было не светское, а университетское знакомство. Что же касается связей Гончарова с дворянским обществом Симбирска, то здесь важным представляется вывод, сделанный Ю. М. Алексеевой в результате обширной работы по разысканию сведений о предках писателя: «Очевидно, необходимо уточнить социальное положение семьи Гончаровых. Оно менялось на протяжении двух столетий. С середины XVII века Гончаровы были военными служилыми людьми и, как многие из этой категории населения, занимались торговлей, к концу XVII-началу XVIII века они, имея определенные заслуги, будучи на службе в привилегированных частях русской армии, приблизились по своему положению к мелкопоместному дворянству. В 1720-х годах основным занятием Гончаровых на короткое время становится торговля. По непосредственной отцовской линии писателя наблюдается выход Гончаровых на государственную службу, „кормление у дел” ‹…›. Затем, в середине XVIII века, Гончаровы (по линии отца) получают дворянство. В конце XVIII-начале XIX века основным занятием семьи становятся торговля и предпринимательство. С учетом вышесказанного неудивительны высокий авторитет Гончаровых в Симбирске, их дворянское окружение и родственные связи с симбирским дворянством» (Алексеева Ю. М. Из истории родословной И. А. Гончарова // Гончаров. Материалы 1992. С. 147). В частности, о знакомстве (сведения эти восходят, правда, к более позднему времени – началу 1860-х гг.) родственных семейств Гончаровых-Музалевских (имеются в виду сестра писателя Анна Александровна и ее муж) с кругом симбирских дворянских семейств свидетельствует письмо А. Н. Гончарова к М. М. Стасюлевичу от 26 октября – 4 ноября 1891 г., в котором он цитирует насмешливые слова В. М. Кирмалова, относившиеся к лету 1862 г., когда писатель гостил у Музалевских в Симбирске, о том, что если дядюшка, т. е. Гончаров, объестся и где-нибудь печатно наведет критику за это на тетушку, т. е. на Музалевскую, тогда от тетушки «губернаторша отвернется, Бычков не будет принимать, а Языков перестанет приглашать на вечера!» (ИРЛИ, ф. 293, оп. 1, № 453, л. 14 об.).
Сноски к стр. 147
1 См.: Егорова Н. М. К вопросу об окружении И. А. Гончарова в годы учебы в Московском университете // Гончаров. Материалы 1994. С. 262-269.
Сноски к стр. 148
1 Там же. С. 266-267.
2 А. Ф. Кони прислал Гончарову студенческий альбом покойного отца. Гончаров ответил письмом от 16 марта 1879 г.: «…возвращаю Вам, дорогой Анатолий Федорович, альбом Вашего покойного отца, моего сверстника и универс‹итетского› товарища. ‹…›. С Федором Алексеевичем я постоянно видался, но реже в университете, куда он нечасто жаловал, а более на стороне, и именно у доброй, симпатичной М. Д. Львовой-Синецкой ‹…›. Там, могу сказать, и мои „младые дни неслись”. Приходили литераторы, читали, говорили – словом, прекрасный центр и жизни, и искусства с умной, талантливой и гостеприимной хозяйкой во главе». Но, кроме приведенного стихотворения, не удается обнаружить в биографии Ф. А. Кони ничего, сближающего его с Обломовым или обломовцем.
Сноски к стр. 149
1 Берберова Н. Н. Курсив мой. М., 1996. С. 35.
2 Чернышевский Н. Г. Дневник. М., 1932. Ч. 2. 1850-1853 гг. С. 67-70.
Сноски к стр. 150
1 Соловьев Н. И. Вопрос об искусстве // «Обломов» в критике. С. 169. Краткий очерк способов, которыми наживались «в несколько лет сотни тысяч», сделала Л. С. Гейро (см.: ЛП «Обломов». С. 533-534).
2 «Сам автор вообще настроен весьма пронемецки, насколько можно судить по выдержкам из его статей и писем. Он высоко ценил Германию и немцев, о чем можно судить по тому, что он предпочитал немецкого камердинера, любил Берлин и другие немецкие города (особенно курорты) и могучий Рейн. Гончаров – несомненно один из немногих крупных русских писателей, которые признавали и подтверждали ценность вклада немецких иммигрантов в развитие его родной страны. Его рассуждения оправданны и поддерживают убеждение в том, что он был очень рационален и логичен – подлинный „западник”, свободный от более или менее сильных антиевропейских чувств многих из сторонников славянофильского движения» (Schulz R. K. The Portrayal of the German in Russian Novels: Gon?arov, Turgenev, Dostoevskij, Tolstoj. M?nchen, 1969. С. 53). Г. Димент следующим образом интерпретировала отношения Гончарова (в последние годы жизни) с его слугой-немцем: «Как Штольц, чье имя вначале фактически было Карл в некоторых ранних вариантах рукописи, Карл Трейгут был немцем, и многие славянофилы несомненно считали отношения Гончарова с вдовой Трейгута проявлением не только дурного „социального” вкуса, но и „прискорбных” прогерманских настроений» (Diment G. The Precocious Talent of Ivan Goncharov // Goncharov’s «Oblomov»: A Critical Companion / Ed. by G. Diment. Evanston: Northwestern University Press, 1998. P. 38).
3 Хранятся: РГАЛИ, ф. 488, оп. 1, № 64. Публикатор этих воспоминаний М. Ф. Суперанский, по чьей просьбе они и были написаны, призвал, однако, читателей отнестись к ним критически.
Сноски к стр. 151
1 См.: Муратов А. Б. И. А. Гончаров в Министерстве финансов // И. А. Гончаров: (Новые материалы о жизни и творчестве писателя). Ульяновск, 1976. С. 38.
2 Алексеева Ю. М. Был ли Андрей Карлом? // Нар. газ. Ульяновск, 1992. № 69 (162). 17 июня. С. 5. Автор статьи ошиблась: 5-й степени ордена Св. Анны не существовало.
Сноски к стр. 152
1 См. выше, с. 142-143.
2 См. выше, с. 143.
3 Соловьев Е. А. И. А. Гончаров, его жизнь и литературная деятельность: (Биографический очерк). С. 50.
4 Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. С. 148.
5 Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 61.
6 Криволапов В. Н. Роман И. А. Гончарова «Обломов» в свете «типического опыта» мировой культуры: Дис. на соиск. учен. степени д-ра филол. наук. Курск, 2000. С. 26. Попытку объяснить сложность натуры писателя, в которой, очевидно, уживались и черты Обломова, и черты Штольца, сделал А. А. Фаустов: «Своеобычность, а во многом и драма Гончарова состояла в том, что он нередко позволял „чужому” „идеологически” захватывать себя. В результате – неожиданные „переключения” из „вертикальной” системы ценностей в „горизонтальную”, сомнения в себе как в художнике и потребность в самооправданиях ‹…›. Гончаров пытается обезопасить себя, отвоевав какую-нибудь укрепленную и „мимикрирующую” под „другое” колонию на „чужой” ему территории (этим вызвано отчасти и появление героев типа Штольца)» (Фаустов А. А. Роман И. А. Гончарова «Обломов»: Художественная структура и концепция человека: Автореф. дис. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Тарту, 1990. С. 7-8).
Сноски к стр. 153
1 Следует отметить интерес читателей, к и в случае с любым ка другим писателем, к теме сердечных увлечений (см.: Пиксанов Н. К. Два века русской литературы: Пособие для высшей школы, преподавателей словесности и самообразования. 2-е изд., перераб. С. 213 (тема семинария: «Сердечные увлечения Гончарова и их отражения в творчестве»)).
Сноски к стр. 154
1 Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886) / Ред., статья и коммент. И. Н. Розанова. М.; Л., 1934. С. 209-210. В период чтения Гончаровым еще не напечатанного романа в кругу друзей Евг. П. Майкова писала сыну Аполлону 27 октября 1858 г. о том, что Гончаров «…начал читать со второй части, женщины великолепны!», но не о том, что женщины похожи на кого-либо из знакомых (ИРЛИ, № 17374, л. 25).
2 Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 210 (запись от 18 мая 1858 г.).
3 См.: Там же. С. 196 (запись от 9 апреля 1858 г.).
4 Там же. С. 279 (запись от 16 декабря 1860 г.).
Сноски к стр. 155
1 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. М., 1966. С. 49.
2 Там же. С. 49.
3 Первоначально в статье: Чемена О. М. «Обломов» И. А. Гончарова и Екатерина Майкова: (К 100-летию создания романа) // РЛ. 1959. № 3. С. 159-168.
4 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 28.
5 Ср. у Е. А. Штакеншнейдер: «Недавно я слушала Екатерину Павловну Майкову ‹…› как умно, плавно, красиво, прекрасно она говорит, и как спокойно и просто. Т. е. нет, не спокойно, она волнуется, но она волнуется потому, что предмет разговора ее волнует, а не от собственной неуверенности или робости» (запись от 20 марта 1860 г.); «Анна Николаевна (Энгельгардт, «передовая женщина». -Ред.) в споре напоминает Екатерину Павловну Майкову: та же горячность, но, не будучи резкой вообще, Анна Николаевна все же проявляет некоторую резкость и решительность, которой у Майковой нет вовсе. И в этом-то и состоит главная разница между передовой женщиной и непередовой» (запись от 16 декабря 1860 г.) (Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 251, 278-279). Эти данные О. М. Чемена не приводит.
Сноски к стр. 156
1 Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 41.
2 О Ек. П. Майковой – прототипе Ольги см. также: Лобкарева А. В. К истории отношений И. А. Гончарова и Е. П. Майковой // И. А. Гончаров: Материалы Международной научной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И. А. Гончарова. С. 357-360.
Сноски к стр. 157
1 См.: Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 45-65. Появление в 1834 г. в печати нового, более полного по сравнению с публикацией в «Русском вестнике» 1901 г. текста дневника Е. А. Штакеншнейдер, где шла речь о Ек. П. Майковой, изменило «обычное представление о прототипе Ольги Ильинской», как писал во вступительной статье к этой публикации И. Н. Розанов (см.: Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. (1854-1886). С. 26). Это «обычное представление» было печатно утверждено не в примечаниях Иванова-Разумника к изданию «Обломова» (см.: Иванов-Разумник. Примечания // Гончаров И. А. Обломов. Л., 1928. С. 489-490), как заметил И. Н. Розанов, а несколько ранее, сразу вслед за публикацией Сакулина, и отразилось в «Словаре литературных типов» со ссылкой на того же Сакулина (см.: Словарь литературных типов. Т. VII, вып. 9-10: Типы Гончарова. С. 360). Согласно «обычному представлению», прототипом героини «Обломова» была Е. В. Толстая.
2 Сакулин был осторожен в выводах: «Разумеется, на основании одной альбомной записи ‹…› трудно гадать, каковы были в 1843 г. действительные отношения Гончарова к Елизавете Васильевне» (Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 49). Т. В. и В. И. Мельник более решительны: «Ни один из исследователей не придал записке (записи. – Ред.) большого значения, но совершенно очевидно, что в ней, как в зародыше, уже есть все то, что развернется в сумбурных, нетерпеливых, почти болезненных письмах романиста 1855-1856 гг.» (Мельник Т. В., Мельник В. И. «Такие драмы уносят лучшие наши силы»: (И. А. Гончаров и Е. В. Толстая) // Мусины-Пушкины в истории России. Рыбинск, 1998. С. 243). Исследователей интересовала тема страсти в письмах писателя, вопроса о прототипе Ольги Ильинской они не касались.
3 Сакулин П. Н. Новая глава из биографии И. А. Гончарова в неизданных письмах. С. 61.
Сноски к стр. 158
1 Там же. С. 57.
2 Там же. С. 62.
3 Там же. С. 60. О портрете Е. В. Толстой см.: Лобкарева А. В. Свет и блеск ее глаз // Памятники Отечества. 1998. № 5-6 (41). С. 178-183.
4 С Сакулиным соглашался В. Е. Евгеньев-Максимов (см.: Евгеньев-Максимов В. Е. И. А. Гончаров: Жизнь, личность, творчество. С. 76-77). Иванов-Разумник также поддерживал эту мысль: «По всей вероятности, Гончаров не особенно твердо знал, куда повести Обломова, неизменно лежащего на диване во всей первой части романа; любовь Гончарова к Е. В. Толстой послужила толчком к роману, дав тему любви Обломова к Ольге Ильинской. ‹…› Роман с Е. В. Толстой был „односторонним”: Гончаров не пользовался взаимностью ‹…›. Очень возможно, что и это обстоятельство повлияло на дальнейшее развитие плана „Обломова”, на неудачу в любви его героя и на выход замуж Ольги Ильинской за Штольца. Во всяком случае нервное потрясение, испытанное Гончаровым в неудачном личном романе, оказалось благотворным толчком для окончания романа литературного» (Иванов-Разумник. Примечания. С. 489-490).
Сноски к стр. 159
1 Цейтлин. С. 463. Поэтический образ Е. В. Толстой продолжает привлекать большее внимание, чем более приземленный образ Ек. П. Майковой. Последняя не попала на страницы художественной литературы, в то время как первая обычно присутствует (см., например: Ермолинский Л. Зима в середине века // Ермолинский Л. О странностях любви. Иркутск, 1992. С. 3-96; Киреев Р. Т. Гончаров: «Поэма изящной любви кончена» // Киреев Р. Т. «Говорите мне о любви…»: Роман. М., 1996. С. 32-35). Р. Т. Киреев о «мариенбадском чуде» пишет в следующих выражениях: «В жизни не было подобного? Что с того – здесь, за листом бумаги, он сам творит жизнь. Это-то и есть подлинное чудо. Потом кудесник Гончаров повторит его еще раз, теперь уже в „Обрыве”, где любовь его к Елизавете Толстой оживет вновь со всеми ее драматическими перипетиями» (Киреев Р. Т. «Говорите мне о любви…»: Роман. С. 35). Внимание этому вопросу уделил также М. Эре. О. М. Чемена – автор работы о Майковой упомянута лишь в сноске; рассуждение же Сакулина Эре «перевернул», заметив: «Мы видим Елизавету и многих других людей в жизни Гончарова исключительно его глазами – он сжег бо?льшую часть своих бумаг, писем и рукописей, – и, таким образом, то, что предстает перед нами – не Елизавета Толстая, но восприятие ее художником. Это восприятие поразительно сходно со взглядом Обломова на Ольгу» (Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 39); на этом основании он отказался рассматривать Толстую как достоверный прототип. Однако Г. Димент (опираясь на работы Е. А. Ляцкого) снова обращается именно к этому персонажу в биографии Гончарова (см.:Diment G. The Precocious Talent of Ivan Goncharov. P. 43).
2 См.: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 17-18, 38. Имя «Августа Андреевна» встречается в письме Гончарова к Е. А. и М. А. Языковым от 17-18(29-30) марта 1853 г. Об А. А. Колзаковой см. также: Литературный архив. М., 1951. Т. 3. С. 104.
Сноски к стр. 160
1 См.: Чемена О. М. Создание двух романов: Гончаров и шестидесятница Е. П. Майкова. С. 38.
2 «На самом же деле „А. А.” – вовсе не инициалы Колзаковой, а литерное (в отличие от обычного для Гончарова, цифрового) обозначение „вставного” листа, вложенного в основной текст. На листе 152 архивной пагинации также помета: „А. А. К 46 листу”. На полях того же листа еще раз – „А. А.”. Отрывок текста, записанный на этом листе, теснейшим образом связан с сюжетом романа, характером его главного героя, не имеет и не может иметь отношения к жизненной судьбе Гончарова. Заметим, кстати, что в рукописи романа „Обрыв” также имеется дополнительный лист с пометой „А. А.”, уж вовсе никакого отношения к любовному диалогу не имеющий (спор Райского и Волохова, не вошедший в окончательный текст ‹…› с авторской пометой: „Перед этим окончание предыдущей главы на полулисте А. А.”)» (ЛП «Обломов». С. 560). Дополним наблюдения Гейро еще одним – в письме Гончарова к брату от 29 декабря 1867 г. читаем: «…я прилагаю при этом (письме. -Ред.) на особом листе под литерою „А” всё то, что считаю возможным и для себя удобным напечатать теперь, пока я жив» (речь шла об автобиографии для «Сборника исторических и статистических материалов Симбирской губернии» 1868 г.).
Сноски к стр. 161
1 В черновой рукописи очерка есть строки о том, что Авдотья Матвеевна была «от природы необыкновенно умная, прозорливая женщина», «отличная, опытная, строгая хозяйка» (ИРЛИ, ф. 163, оп. 1, д. 89, л. 5, 6).
2 Существует еще одно признание Гончарова в письме к С. А. Никитенко от 3(15) июля 1866 г.: «Вы говорите, что не понимаете законов, по которым совершается то или другое явление, а я большею частью их вижу, признаю, но только не покоряюсь им сразу и терпеливо, а всегда с протестом. Это уже виновата – горячая натура, мнительность и т. п. – то есть всё то, что мне, вместе гнусной тучностью тела, досталось от моей матери. Много ли я виноват в этом?».
Сноски к стр. 162
1 «Симбирские родственники, напротив, сохранили о ней самые лучшие воспоминания: она была строгая, но умная воспитательница детей; прислуга же весьма уважала ее „за справедливость” и распорядительность» (ВЕ. 1908. № 11. С. 25). См. также: Суперанский М. Ф. Воспитание И. А. Гончарова // Рус. школа. 1912. № 5-6. С. 3-5. Подробный обзор мнений см.: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 7. Эре проанализировал также факт потери Гончаровым отца, заметив: «Насколько отцы отсутствуют в произведениях Гончарова, настолько „матери” вездесущи» (Ibid. P. 9); здесь характерна постановка в кавычки: имеются в виду не только собственно матери героев, но и отношения многих женских персонажей с мужскими вообще.
2 Например: Ehre M. Oblomov and his Creator: The Life and Art of Ivan Goncharov. P. 7.
3 Смирнова И. В. Семья Шахториных в Симбирске: К родословной И. А. Гончарова // Традиция в истории культуры: Сб. докл. и тезисов докл. II регион. конф. (февр. 2000 г.). Ульяновск, 2000. С. 237.
4 См.: Бейсов П. С. Гончаров и родной край. Куйбышев, 1960. С. 68. В письме А. Н. Гончарова к М. М. Стасюлевичу от 26 октября – 4 ноября 1891 г. она названа Анной Ивановной; там же дан очерк отношений В. М. Кирмалова, также племянника Гончарова, с нею (см. об этом ниже). Судя по этому письму, летом 1862 г., когда писатель гостил в Симбирске у Музалевских, няня жила в том же доме, прислуживая В. М. Кирмалову (ИРЛИ, ф. 293, оп. 1, № 453, л. 11 об.).
Сноски к стр. 163
1 См.: Потанин Г. Н. Воспоминания об И. А. Гончарове // Гончаров в воспоминаниях. С. 40.
2 Например: «…Агафья Матвеевна Пшеницына не только по имени, но и по глубинной сущности своей натуры, любящей и жертвенной, есть прямое подобие матери писателя, Авдотьи Матвеевны, какой мы ее знаем по воспоминаниям сына, других современников, по сохранившемуся портрету…» (Лощиц Ю. М. Слушание земли. С. 212).
3 Опубликовано в статье: Груздев А. И. К вопросу о замысле романа И. А. Гончарова «Старики» // Вопросы изучения русской литературы XI-XX вв. М.; Л., 1958. С. 334.
Сноски к стр. 164
1 Муратов А. Б. И. А. Гончаров в Министерстве финансов. С. 41-42.
2 «Не только Симбирск, с его дворянским характером, но и Заволжье, с его простором степей, с помещичьими усадьбами, с парками, садами и прудами, наблюдал он в годы впечатлительного детства. Тогда еще воспринял он и простор волжского разлива, и тишину степи, и самую интимную сущность старинной деревенской жизни в этом „благословенном Богом уголке” ‹…› которую впоследствии, с болью в сердце, назвал обломовщиной» (Суперанский М. Ф. Материалы для биографии И. А. Гончарова // Огни. Пг., 1916. Кн. 1. С. 173); о Симбирске в том же ключе см.:Ляцкий 1920; Лощиц.
Сноски к стр. 165
1 По выражению Ю. И. Айхенвальда, Гончаров – писатель, который «сам привязан душой и телом к той Обломовке, которую выставил на всенародное позорище» (Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. М., 1994. С. 212).
2 В одном из писем к родным, посланном вместе с очерком «На родине», Гончаров напоминал: «Читая ‹…› помните, что там, в статье, не всё так написано точь-в-точь, как было на самом деле. Кое-что прибавлено, кое-что убавлено, иное прикрашено или изменено. Целиком с натуры не пишется, иначе ничего не выйдет, никакого эффекта ‹…›. Это и называется художественная обработка» (письмо к Д. Л. Кирмаловой от 9 марта 1888 г.). Это отнюдь не противоречит тому кредо, которое было высказано однажды Гончаровым в письме к С. А. Никитенко от 28 июля (9 августа) 1865 г.: «Да, я не стану лгать вообще ‹…› (кроме пустяков каких-нибудь и еще в шутках)…».
3 Впоследствии В. Щукин добавил к доказательствам Суперанского еще одно указание: «Нельзя исключить, что Обломовку можно было встретить в Орловской и Курской губернии и тем более-в Пен зенской и Тамбовской, где дыхание Азии ощущается сильнее хотя бы потому, что наряду с русскими там встречаются и татарские деревни. Возможно и обратное – появление европеизированного поместного хозяйства за Волгой, тем более что там селились поволжские немцы (ср. описание Верхлёва в романе «Обломов»)» (Щукин В. Миф дворянского гнезда. Краков, 1997. С. 118).
Сноски к стр. 166
1 Ср. колоритное описание, относящееся к XVIII-началу XIX в.: «Оконечность Самарской Луки, с. Рождествено и окрестные с ним деревни именно основаны беглецами из крестьян монастырских и помещичьих, а отчасти из служилых городовых людей разных мест. Преследуемые прежними владельцами, они или убегали за Волгу, на Яик, или укрывались временно, пока минует гроза, в лесах. С другой стороны ‹некоторые› из поселенцев, которые могли и желали остаться на месте, прибегали к разным уловкам, чтобы уклониться от исполнения тех или других земских повинностей, большею частию записывались в одни дворы с другими семействами, под именем соседов, подсоседников, захребетников. Память об этом сохранилась и доселе в народе; говорят, что было время когда „в одни ворота ездили по десяти дворов”» (Сборник исторических и статистических материалов Симбирской губернии: Приложение к Памятной книжке на 1868 год / Изд. Симбирским губернским статистическим комитетом. Симбирск, 1868. С. 8).