Страница:
На пороге стоял хозяин трактира. Легендарный Ози больше не напоминал болотную кочку. Его космы от возмущения стояли дыбом, как иглы дикобраза, а искривленная фигурка сумела каким-то образом принять вертикальное положение.
– Ози! – вскинулся Терслей. – Это просто недоразумение! Гильдия все оплатит! Клянусь тебе! Хочешь, в двойном размере? Даже в тройном!
– Не надо, – скрипнул узкий рот, выгибаясь презрительной скобкой. – Вывести их!
Такого позора Геллану не приходилось испытывать никогда.
Низкорослые прислужники молча взяли их за рукава, брезгливо оттопырив пальцы, и проводили за ворота, не издав ни звука. Кукольные лица сочились презрением, и предельная вежливость, с какой гномы попрощались с троицей, только подчеркнула их чувства.
– Да… – протянул расстроенный Терслей, оглядываясь на громко захлопнувшуюся дверь. – Гном, который отказался от денег… Хуже просто не бывает. Черти тебя подери, Жекон! Я же просил!
– Ты думаешь, я пьян? – тут же возмутился маг. – Ни капельки! Да, я применил маленькую хитрость с Шушулом! Но сколько может принести во рту маленький ужик?
– По твоему поведению этого не скажешь!
– Да я от обиды! – с извиняющейся улыбкой тайного воришки поспешил оправдаться маг, покаянно стуча в собственную грудь. – Ты же мне, как мальчишке, пощечину…
– Простите, что прерываю спор, – вмешался Геллан. – Но, кажется, у нас имеется еще одна проблема. Хакни пропали.
– А поклажа?! – взвыл Жекон. – Личные вещи? Одежда? Свертки? У меня толком оборонительных заклинаний не осталось!
– Нечего было их зря в трактире переводить, – буркнул командир. – Вот твоя поклажа. Целехонька, у забора сложена. Правда, испачкана слегка в навозе от угнанных хакни… но зато не тронута.
– Проклятые гномы! – взревел маг. – Мелкие, а какие мстительные! Бить их и бить!
– Хватит, ты уже… – процедил Терслей. – Ну что, придется идти пешком до ночлежки Попадалоса. Три версты как минимум.
– А оно и хорошо – пройдемся перед сном! – неискренне бодро заметил маг, сокрушенно рассматривая благоухающее имущество. – Подсоби, дуся!
Геллан не успел выразить протест, когда через его плечо перебросили первый испачканный мешок, а потом протестовать было поздно – пятном навоза больше, пятном меньше…
– А вот эти два понесу я, – решил Жекон, отряхивая чудом оставшиеся незагаженными узлы.
Ночлежка неподалеку от Верхних Кожемяк.
Комната на втором этаже
Слой грязи на полу был такой толщины и плотности, что мел лишь беспомощно скользил, оставляя за собой узкую борозду. Кое-как обозначив круг, некромант чертыхнулся и уныло позвал:
– Атрихигор!.. Атрихигор!.. Атрихигор!..
– Что опять стряслось? – Явившийся на зов шакс был зол и кривил помятое, опухшее лицо, – Ты вытащил меня из постели, человек! Поистине твоя наглость превосходит твою же беспомощность! Постой-постой… это что – нужник?! Ты посмел вызвать меня в отхожее место?!
– Вовсе нет! – поспешил оправдаться Киорус, досадуя на то, что сразу взял неверный тон. – Конечно, заведение не из разряда элитарных, здесь тесновато и нет приличной обстановки, но я ни за что не решился бы оскорбить тебя приглашением в отхожее место. Это комната, которую я снял.
– А воняет как в нужнике, – проворчал шакс, широко зевая во весь рот и демонстрируя четыре ряда мелких черных зубов. – Зачем я тебе понадобился?
– Насчет нашей договоренности по поводу аукциона. На магических торгах случайно не выставляли ничего из имущества покойного Аша?
– Человек! – изумился такс. – Я всегда качественно выполняю свои обещания: аукцион не состоялся, палата сгорела. Колдуй на здоровье! Тебе не о чем беспокоиться!
– Только что со мной случилось страшное несчастье – я потерял первого биосолдата, аш-кара. На лагерь напали трое неизвестных, убили охранника и неумелым колдовством спровоцировали преждевременное начало магической реакции. «Сосуд» был поврежден и погиб. Ты уверен, что никто кроме меня не посвящен в ритуалы создания солдат Аша?
Атрихигор пожал плечами.
– Опечатанные знания витали в пространстве вечной памяти Вселенной, как ненужный мусор. Я выловил их и принес тебе, ошибки быть не может – ни один другой смертный не владеет тайной.
– Ты не заблуждаешься? – настойчиво уточнил Киорус.
Шакс сжал кулаки и подбоченился.
– Я никогда не заблуждаюсь, в противном случае Мамада не стал бы держать меня при себе! А вот ты явно страдаешь манией преследования. Тебе следовало проверить психику, прежде чем начать выкрикивать мое истинное имя!
– Из разговора падальщиков я запомнил четыре имени, но почему-то сработало лишь твое! – с досадой огрызнулся некромант.
– Значит, остальные были вовсе не именами, – холодно бросил шакс и язвительно добавил: – Выходит, мне несказанно повезло! Скорее говори, чего тебе от меня понадобилось, я уже продрог до костей.
– Трое напавших на лагерь… Наверняка для демона не составит труда найти их и убить.
Шакс вытаращил глаза:
– Шутишь? Мамада разотрет меня в порошок, если я прибегу на его зов позже, чем через несколько секунд! Делать мне нечего, как гоняться за твоими мифическими врагами! Тоже мне, нашел киллера!
– Но… – умоляюще начал Киорус.
– Даже не надейся! – гаркнул Атрихигор и испарился, обдав некроманта горячим дыханием.
Стиснув зубы, осмеянный некромант задул свечи, открыл окно, чтобы выпустить на улицу остатки душноватого пара, витающего под потолком, и поплелся в соседнюю комнатушку, где его ожидала сестра и верные слуги.
Фитиль масляного светильника затрещал от сквозняка и выстрелил горячими брызгами. Лерия обеспокоенно заморгала, но Киорус сделал вид, что не замечает ее покрасневшего взволнованного лица. Проверив, достаточно ли туго сидит на предплечье ковыляки веревочная повязка, он последний раз придирчиво оглядел слугу и кивнул:
– Хорошо. Сейчас слушай меня внимательно и запоминай.
– Мугу? – почтительно откликнулся Адам, стоя навытяжку и задирая к потолку бледный подбородок.
– Во-первых, поручение. Ты не забыл приметы тех наглецов, что уничтожили лагерь?
Ковыляка закивал головой, несколько длинных черных волосков упали на плечи.
– Там, под скалой, на их одежду попала моя кровь. Видишь эту повязку? Она заговорена на личный код крови и является магическим «проводником», который будет тебе подсказывать, куда идти. Принцип работы очень простой: горячо-холодно, идти следует на «горячо». Я спущу тебя в Нижний город и оплачу пропуск. Просто следуй подсказкам «проводника», но старайся идти основными дорогами, чтобы не увязнуть в каком-нибудь болоте. Как только увидишь хоть одного из троицы, будь особенно осторожен! С этого момента ты должен стать тенью: соблюдай безопасное расстояние, но не потеряй их из виду. Если получится, убей, задержи или сбей со следа, в способе я целиком полагаюсь на твое воображение, но помни: никакой публично выраженной агрессии, в лучшем случае только самозащита, мне не нужны конфликты с правительством Лакатки. Ты понял? Никакой открытой агрессии! Во-вторых, деньги. Будем откровенны – с быстрым передвижением у тебя проблемы. Возможно, придется платить за транспорт или арендовать хакни: это звери, которых гномы используют вместо наших лошадей. Береги монеты, что я дал, Адам! Гномы наверняка попытаются обмануть тебя, будь постоянно начеку!
– Мугу.
– Еще одно. В твоей поясной сумке несколько простых магических приспособлений, разрешенных в Лакатке. Коричневые шарики, похожие на сухой навоз, это концентрированный яд в оболочке. Береги его от огня и воды. Плоский сверток – замороженный клещ, ты тысячу раз видел, как с ними управляются другие, теперь настало время испробовать самому. В случае угрозы скандала с местными ты знаешь, что делать. Просто прикинься мертвяком и дождись, пока выкинут на поверхность. Оказавшись в верхнем мире, сразу топай к стражникам, пергамент со своим адресом я зашил в подкладку.
– Мугу.
– Рад, что мы поняли друг друга, – подытожил Киорус.
Магисса, во время диалога не проронившая ни словечка, язвительно усмехнулась:
– Потрясающее взаимопонимание! Киорус, ты хоть сам соображаешь, что делаешь? Как можно полагаться на тупого воскрешенного мертвеца, вместо мозгов носящего в черепной коробке кусок кладбищенской глины?
– Я прекрасно отдаю себе отчет, что иду на некоторый риск, – откликнулся Киорус.
– Некоторый риск? С тем же успехом можно было просто выкинуть Адама на свалку! Ручаюсь, ты заберешь его там же, где оставил – у входа в Нижний город, причем твой любезный недоделанный зомби будет утверждать, что никого не видел. Кстати, а как ты собираешься получать от него отчет? «Мугу» – не слишком богатый словарный запас для подробного рассказа, а?
– Адаму вообще не придется отчитываться болтовней, – холодно сказал некромант. – Он сделает все, как приказано, и вернется домой. Вот если бы я послал в Нижний город человека – тогда да, мне пришлось бы выслушать длинный рассказ о тяжелой погоне, страшных битвах и, главное, огромных расходах. У нас практически нет денег, совершенно нет единомышленников и, соответственно, нет другого выбора. Остынь, Лерия.
– Мне рано остывать! – ядовито буркнула магисса. – Я пока живая!
– Это временно.
– Киорус, мне не нравится, что ты принимаешь решения, не считаясь с моим мнением!
– Это не мнение, Лерия, это бабская истерика. Я огорчен, что ты позволяешь себе примитивные эмоции. У нас остались четыре «сосуда», хранящие знания о шестерых солдатах: даже при самом пессимистическом прогнозе шансы на успех велики. Лучше езжай в Верлют и позаботься о том, чтобы каким-то образом убрать от дома насекомых.
– Опять мухи?
– Уже не только они. Лично у меня такое чувство, что каждая козявка, у которой есть крылья, считает своим долгом зависнуть над моей крышей. Что тебе, Эва?
Служанка извиняющимся жестом сложила три руки на груди, выразительно указывая четвертой за окно.
– Карета готова? – догадался Киорус. – Сейчас идем.
– Этой ты не дал права даже на «мугу», – с упреком заметила магисса.
– А зачем? – удивился некромант. – С кем ей болтать – с метелками и тряпками? Домашний труд не предполагает общения. Адам! Грузись в карету и жди меня. Дорогая сестра, прости, но мне действительно пора.
Покидая ночлежку, Лерия с трудом удержалась от желания хлопнуть дверью.
Проходя мимо кареты, она заглянула внутрь: Адам уже занял сиденье, по привычке примостившись на самом краю, и молча таращился в одну точку. В остекленевших глазах ковыляки не было признаков волнения, и магисса в который раз с содроганием подумала, что он чем-то неуловимо похож на ее брата: такой же невозмутимый и выдержанный, такой же упрямец. Наверное, это удобно – не испытывать тревоги, боли, голода, сомнений. Сама Лерия, например, панически боялась смерти, а чего боялся Адам? Вероятно, испортить костюм: ведь даже отломанную руку хозяин худо-бедно сумеет вернуть на место, а вот за рваную куртку по головке не погладит – сукно не подвластно чарам некромагии.
Справится ли ковыляка с поручением Киоруса?
Магисса даже самой себе не решалась признаться, что предпочитает больше никогда не видеть бледное до синевы лицо Адама, неожиданно ставшего камнем преткновения между родными братом и сестрой. Сгинул бы себе и сгинул, оплакивать некому.
У самого Адама были несколько иные планы на будущее.
Спустя полчаса, когда карета остановилась около одного из запасных выходов Нижнего города, ковыляка получил от Киоруса повторные наставления, прошел через ворота и неуклюже потопал вниз по бесконечной лестнице. Глаза слуги светились в полумраке; он с интересом оглядывался, переполняемый странным ощущением: впервые после воскрешения он был предоставлен самому себе на неопределенное количество дней, получив некое подобие свободы, ограничиваемое лишь указаниями «проводника».
Оказавшись в гномьих владениях, ковыляка первым делом открыл рот и впустил в гортань порцию мягкого, влажного воздуха, словно курильщик, втягивающий в себя ароматный дым драгоценного табака. Прямо под его ногами лежала прекрасная гладкая дорога, по которой следовало идти. Куда?
Ковыляка сделал шаг вперед, и веревочная повязка немедленно сдавила руку, покалывая кожу морозными иголочками. Назад? «Проводник» едва ощутимо нагрелся. Со стороны казалось, что Адам неторопливо танцует на каменном пятачке дороги, совершая ногами странные па. На самом деле ковыляка придирчиво выбирал верное направление – ведь ошибившись в самом начале, трудно не сбиться с пути.
Магисса Лерия напрасно сомневалась в слуге некроманта.
Понукаемый «проводником», Адам довольно быстро нашел тот компромиссный вариант «очень тепло», который совпадал с изгибами дороги, и двинулся вперед, заставив себя не отвлекаться на окружающий пейзаж. Идти пришлось долго, очень долго, и когда ковыляка ступил на узкую тропинку, поворачивающую к трактиру Ози, его неприспособленные к ходьбе ноги гудели от усталости и подворачивались на каждом шагу, словно у пьяного.
Неустойчивая походка привлекла внимание охранника, и маленькая фигурка решительно преградила Адаму дорогу.
– Простите, но внутри все занято, – хмуро сообщил гном, прищуривая и без того узкие глазенки.
«Простите, но данный трактир вовсе не является местом, где приветствуют уже изрядно набравшихся гостей, – перевел про себя ковыляка. – Хозяин заведения предпочитает спаивать посетителей лично, получая от каждого проданного стакана скромный, но стабильный доход».
– Мугу? – Адаму было жаль расставаться с монетой, но повязка буквально обжигала руку, настаивая на том, что враги там, внутри.
– Вот прямо так приспичило на девок поглазеть? – сально усмехнулся гном. – Ладно, проходи, где-нибудь сбоку присунешься…
– Мугу!
Надо было давать, по крайней мере, вдвое меньше, понял Адам, когда охранник начал ретиво отрабатывать полученные деньги. Ковыляку не просто заботливо взяли под локоть и ввели в узкий и шумный обеденный зал – его проводили до стойки, вручили ему зеленоватый жетон и ловко впихнули в самую гущу толпы. Из-за тесноты посетители топали со ступеньки на ступеньку с удивительной синхронностью, словно были единым огромным многоногим животным, и Адам со своей обычной неуклюжестью выпадал из общей массы не только в переносном, но и в прямом смысле слова.
Кое-как все же добравшись до комнатушки с «эротическим шоу», изрядно помятый ковыляка выстоял положенное время, недоумевая – отчего так горит кожа под повязкой-проводником. Но потом догадался повернуть голову и сразу же узнал самого молодого из врагов, который стоял буквально бок о бок с ним, во все глаза пялясь на прозрачный потолок и недовольно хмуря брови.
Прилепить ему на затылок «клеща» было делом плевым – в толчее не спастись от чужих прикосновений, на них просто перестают обращать внимание.
Выполнив работу, Адам с трудом развернулся и начал против потока пробираться к выходу, но тут кривые ноги окончательно подвели его, и ковыляка неловко рухнул на ступени, обреченно понимая, что встать самостоятельно уже не сможет…
Неподвижно лежащее в углу лестничной площадки холодное тело было найдено несколько часов спустя, уже после дебоша, устроенного магом Гильдии, и охранник признал в мертвом посетителе того самого подвыпившего мужчину белой человеческой расы, что любой ценой жаждал насладиться вечерним представлением.
– Все-таки затоптали… – сочувственно вздохнул он, отводя глаза.
– Черт, да он как камень! А ну помоги! – пропыхтел уборщик, с натугой приподнимая ногу мертвеца. – Даже не знаю, дотащим ли до основной дороги.
– Наверное, надо сообщить страже?
– Не надо. Ози сказал, на сегодня довольно неприятностей. Шоу должно продолжаться.
Пригород Нифера. Гостиница «Корона»,номер для новобрачных
– Значит, так, – жестко отрезал куратор. – Они замаскированы под простых людей – раз. Разместились в самой близкой к аукционной палате гостинице – два. Посетили последовательно тех же смертных, что и мы, – три. И наконец с ними пересмешник, зафиксированный на образе черта, – четыре. Четыре совпадения подряд? Такого в природе не бывает. Вывод: Положительные тоже прознали про боевую химеру Аша и решили использовать ее против нас.
– Угу, – согласился я. – И этот факт наводит на грустные размышления. Где прежняя разница между добром и злом? Не слишком ли похоже мы стали мыслить? Если дело дальше пойдет такими темпами, то через пару веков ни чертей, ни ангелов не останется. Будет сидеть на небесах мрачный дяденька Нулевой сущности с безменом, вся обязанность которого будет заключаться в том, чтобы взвесить душу покойного и объявить приговор. Люди широкой, большой и увесистой души смогут отправиться прямиком в небесные кущи, владельцы маленьких жалких душонок – в преисподнюю.
Толстяк хмыкнул.
– Не думаю, – криво оскаливаясь, сказал он. – На дяденьку с безменом обязательно найдется другой дяденька – с гирькой. «Повышаю вес души до проходного в рай за умеренную плату», «Позаботьтесь о душе загодя-стопроцентная гарантия». Полвека не пройдет, как в раю места не останется.
– Мысль, безусловно, интересная, если не пытаться представить себе процесс в деталях, – возразил я. – Душа она, знаешь ли, не тыква. Свинца не натолкаешь.
– А! – отмахнулся толстяк. – Что-нибудь придумают, я уверен. Слишком уж они хитрые, эти люди, с ними только в индивидуальном порядке и разберешься. И то не всегда.
– Кх-кх! – натужно кашлянула Вторая.
– Ах да! – опомнился я. – Товарищ куратор, что прикажете делать? Может быть, освободить чужого пересмешника?
– Кандалы под защитным ангельским заклятием, – проскрежетал наушник.
– Стукнуть его по голове – и нет проблемы, – решительно предложила Вторая. – Хотите, я слетаю?
– Не вздумай! – всполошился куратор. – Это в лучшем случае всего лишь временная мера! Наловить десяток запасных пересмешников не составит труда! Несколько часов – и ангелы соорудят свежую копию носителя Отрицательной сущности! Уж лучше пусть обитатели номера над вами остаются в неведении, что их планы раскрыты. А мы пока будем искать воришку с аукциона. «Кота в мешке» надо заполучить любой ценой!
– Мы стараемся! – поспешила заверить чертовка. – Не щадя рогов и копыт!
– Что толку! На участке уже работают десять бригад! – в сердцах сказал куратор. – И до сих пор ни одного положительного результата! На записях «глаз» сплошной дым, особых примет никаких. Вот же задачка…
– Слушайте! – небрежно поинтересовался толстяк. – Фарад мертв. Получается, тот, кто украл «кота в мешке», пока не в курсе его истинной ценности?
– Ну да, – не понимая, к чему клонит Третий, кивнул я. – Но ты не переживай, если в ящике действительно записи архимага Аша, он уж как-нибудь во всем разберется. Проштудирует конспекты, ознакомится с инструкцией и вылепит чудо-химеру.
– Из чего? – никак не мог угомониться толстяк. – Из вепря, скорпиона, льва, грифона, варана и дикобраза?
– А вот это совсем необязательно! – окончательно загрустил куратор. – Формула Аша подразумевает совершенно произвольный выбор частей будущего зверя. Сам архимаг руководствовался исключительно эстетическими соображениями – ему хотелось, чтобы его творение выглядело внушительно и вместе с тем изящно. Наш воришка вполне может использовать любых животных.
– Пойдет на скотобойню и скажет: будьте добры, взвесьте мне пять фунтов звериных обрезков. Нет-нет, копыта тоже годятся. И вот ту чудесную свиную челюсть тоже кладите, я куплю, – без улыбки предположила Вторая. – Ну не идиотизм ли?
Наушник слегка завибрировал, выпуская из себя тяжелый вздох.
– К сожалению, ты абсолютно права, Вторая…
Не удержавшись, я хмыкнул и бодро поддержал куратора:
– Действительно, детка, ты просто гений уголовного сыска. В связи с этим у меня тоже имеется свежая, нетривиальная мысль. Сейчас мы немедленно грузимся в капсулу и облетаем ближайшие скотобойни с целью поиска странных покупателей.
Вторая молча покрутила пальцем у виска, но я не поддался на примитивную провокацию и продолжил:
– Еще можно к охотникам наведаться. А если уж позволить себе мыслить совсем революционно, то хорошо бы проверить птичники, псарни, конюшни, передвижные зверинцы, морги и кладбища. Теперь, после нашего мозгового штурма, неуловимый воришка не спрячется. Окровавленный ножик и чужая нога под мышкой – приметы надежные. Такое под фальшивой бородой не утаишь. О! Придумал! Мы сейчас…
От легкой обиды меня понесло. Я уже готов был расписать процедуру поимки покупателя в цветах и красках, но перебил куратор.
– Тревога! – неожиданно заорал он. – Тревога по филиалу! Минуту назад «глаза», работающие на окраине Биттиваса, зарегистрировали полное совпадение данных с исходной наводкой! В одной точке находятся: совершеннолетний мужчина белой расы, тушка пустынного льва, ноги варана, чучело дикобраза, крылья грифона, череп ископаемого вепря-певуна и высушенный панцирь пустынного скорпиона! Личность преступника уже идентифицирована, это маг начального уровня Урби Цкар! Ввиду важности ситуации надеюсь увидеть вас на борту через две минуты! Время пошло!
– Но… – робко пискнула Вторая, пытаясь одновременно расчесать спутанные кудряшки и влезть ногой в сандалию. – Я…
Когда нужно, наш администратор умеет уговорить одним словом.
– Минута! – гаркнул куратор таким тоном, что бедная красавица сгребла все свое барахлишко в охапку и рванула из комнаты кратчайшим путем через потолок, но была остановлена еще более грозным рыком: – Куда-а-а?! Там враги!
Несчастная Вторая с перепугу инстинктивно бросилась в прямо противоположную врагам сторону. Причем сквозь пол она протиснулась так неловко, что растеряла часть предметов туалета.
Вот в этот самый момент я и оценил практичность национального аброузского костюма по достоинству.
Нырнуть в прорезь для головы – и уже одет. Пнуть застрявшего Третьего, чтобы скорее пропихнулся в отверстие балахона, – и уже помог одеться товарищу.
– Пересмешника брать? – выкрикнул я, ритмично работая копытами.
– Не сейчас! Дозревание в коконе длится сутки! – на одном дыхании выпалил куратор. – Готовы? Впере-е-ед!
Нижний город.
Участок дороги от трактира
Ози до ночлежки Попадалоса. Берег Рена
Обещанные три версты до ночлежки Попадалоса оказались какими-то бесконечными. Неровные каменные стены, изредка проемы, сквозь которые виднеется все та же безупречная и мертвая луна, темная растительность, и ни одной живой души, если не считать нетопырей.
Когда дорогу преградила широкая, слабо светящаяся полоса, за которой были беспорядочно навалены камни, Геллан поначалу даже обрадовался. В гномьем городе все не как у людей. Небось сейчас в камнях откроется проход и навстречу выйдет легендарный Попадалос. Но Терслей при виде полосы света резко остановился, рубанул ладонью воздух и сокрушенно забормотал что-то под нос.
– Чего это наш командир? – осторожно осведомился Геллан у притихшего мага.
– Пришли, – безо всякой радости в голосе ответил Жекон. – Вот же Ози! До чего злопамятен, дьяволов горбун!
– Да в чем дело?
– Влипли, – коротко сказал Терслей. – Дальше ходу нет. Не ночевать нам на нормальных полноразмерных кроватях, увы. Черт! И как я мог забыть, что следующий участок дороги держит племянник Ози! Придется возвращаться до бокового отростка и давать крюка.
– Но мы же заплатили! – возмутился Геллан.
– Гномы… – пробурчал Жекон. – И, как назло, опаздывать нельзя – в Биттивасе нас провожатый ждет. Чуть помедлишь, и выход закроется, да и кулб может сбежать – и ищи-свищи его тогда! Что делать?
– Идти, – коротко ответил Терслей. – Переставлять ноги, пока не дойдем Нижним городом до реки. На берегу попытаемся взять лодку и поплывем до Биттиваса. Уговор нарушать нельзя, гномы не будут ждать.
– Ты что, командир?! – возмутился маг. – Я категорически против! Река? Это опасно! Моя жизнь стоит дороже жалкой горсти монет, что платит Гильдия! Мы так не договаривались!
– Естественно, – холодно сказал Терслей. – Мы договаривались о другом. Например, ограничить употребление спиртного, прилично себя вести и не провоцировать гномов на скандал.
Жекон не стал парировать законные упреки. Он просто надулся, изобразив обиженного.
– Не знал, что в Нижнем городе имеется река. Это не шутка, Жекон? – сказал Геллан, надеясь разрядить обстановку.
– Даже две, – мрачно почесав подбородок, буркнул маг. – Рен и Hep. Расположены на расстоянии буквально полуверсты друг от друга, кое-где даже ближе.
– Интересно, – мягко согласился принц. – А в чем опасность? Отчего ты не хочешь плыть?
– Видишь ли, дуся, – вздохнул Жекон, – реки параллельны, но их течения при этом направлены в противоположные стороны. Рен течет к морю, Hep к центру материка. И если Рен представляет собой невероятно гадостную мутную слякоть, то к Неру я соглашусь подойти только ярким гномьим днем и только обвешанный защитными оберегами с ног до головы.
– Не стращай новенького, – прервал раскрасневшегося мага Терслей. – А то он черт знает что подумает.
– Ози! – вскинулся Терслей. – Это просто недоразумение! Гильдия все оплатит! Клянусь тебе! Хочешь, в двойном размере? Даже в тройном!
– Не надо, – скрипнул узкий рот, выгибаясь презрительной скобкой. – Вывести их!
Такого позора Геллану не приходилось испытывать никогда.
Низкорослые прислужники молча взяли их за рукава, брезгливо оттопырив пальцы, и проводили за ворота, не издав ни звука. Кукольные лица сочились презрением, и предельная вежливость, с какой гномы попрощались с троицей, только подчеркнула их чувства.
– Да… – протянул расстроенный Терслей, оглядываясь на громко захлопнувшуюся дверь. – Гном, который отказался от денег… Хуже просто не бывает. Черти тебя подери, Жекон! Я же просил!
– Ты думаешь, я пьян? – тут же возмутился маг. – Ни капельки! Да, я применил маленькую хитрость с Шушулом! Но сколько может принести во рту маленький ужик?
– По твоему поведению этого не скажешь!
– Да я от обиды! – с извиняющейся улыбкой тайного воришки поспешил оправдаться маг, покаянно стуча в собственную грудь. – Ты же мне, как мальчишке, пощечину…
– Простите, что прерываю спор, – вмешался Геллан. – Но, кажется, у нас имеется еще одна проблема. Хакни пропали.
– А поклажа?! – взвыл Жекон. – Личные вещи? Одежда? Свертки? У меня толком оборонительных заклинаний не осталось!
– Нечего было их зря в трактире переводить, – буркнул командир. – Вот твоя поклажа. Целехонька, у забора сложена. Правда, испачкана слегка в навозе от угнанных хакни… но зато не тронута.
– Проклятые гномы! – взревел маг. – Мелкие, а какие мстительные! Бить их и бить!
– Хватит, ты уже… – процедил Терслей. – Ну что, придется идти пешком до ночлежки Попадалоса. Три версты как минимум.
– А оно и хорошо – пройдемся перед сном! – неискренне бодро заметил маг, сокрушенно рассматривая благоухающее имущество. – Подсоби, дуся!
Геллан не успел выразить протест, когда через его плечо перебросили первый испачканный мешок, а потом протестовать было поздно – пятном навоза больше, пятном меньше…
– А вот эти два понесу я, – решил Жекон, отряхивая чудом оставшиеся незагаженными узлы.
Ночлежка неподалеку от Верхних Кожемяк.
Комната на втором этаже
Слой грязи на полу был такой толщины и плотности, что мел лишь беспомощно скользил, оставляя за собой узкую борозду. Кое-как обозначив круг, некромант чертыхнулся и уныло позвал:
– Атрихигор!.. Атрихигор!.. Атрихигор!..
– Что опять стряслось? – Явившийся на зов шакс был зол и кривил помятое, опухшее лицо, – Ты вытащил меня из постели, человек! Поистине твоя наглость превосходит твою же беспомощность! Постой-постой… это что – нужник?! Ты посмел вызвать меня в отхожее место?!
– Вовсе нет! – поспешил оправдаться Киорус, досадуя на то, что сразу взял неверный тон. – Конечно, заведение не из разряда элитарных, здесь тесновато и нет приличной обстановки, но я ни за что не решился бы оскорбить тебя приглашением в отхожее место. Это комната, которую я снял.
– А воняет как в нужнике, – проворчал шакс, широко зевая во весь рот и демонстрируя четыре ряда мелких черных зубов. – Зачем я тебе понадобился?
– Насчет нашей договоренности по поводу аукциона. На магических торгах случайно не выставляли ничего из имущества покойного Аша?
– Человек! – изумился такс. – Я всегда качественно выполняю свои обещания: аукцион не состоялся, палата сгорела. Колдуй на здоровье! Тебе не о чем беспокоиться!
– Только что со мной случилось страшное несчастье – я потерял первого биосолдата, аш-кара. На лагерь напали трое неизвестных, убили охранника и неумелым колдовством спровоцировали преждевременное начало магической реакции. «Сосуд» был поврежден и погиб. Ты уверен, что никто кроме меня не посвящен в ритуалы создания солдат Аша?
Атрихигор пожал плечами.
– Опечатанные знания витали в пространстве вечной памяти Вселенной, как ненужный мусор. Я выловил их и принес тебе, ошибки быть не может – ни один другой смертный не владеет тайной.
– Ты не заблуждаешься? – настойчиво уточнил Киорус.
Шакс сжал кулаки и подбоченился.
– Я никогда не заблуждаюсь, в противном случае Мамада не стал бы держать меня при себе! А вот ты явно страдаешь манией преследования. Тебе следовало проверить психику, прежде чем начать выкрикивать мое истинное имя!
– Из разговора падальщиков я запомнил четыре имени, но почему-то сработало лишь твое! – с досадой огрызнулся некромант.
– Значит, остальные были вовсе не именами, – холодно бросил шакс и язвительно добавил: – Выходит, мне несказанно повезло! Скорее говори, чего тебе от меня понадобилось, я уже продрог до костей.
– Трое напавших на лагерь… Наверняка для демона не составит труда найти их и убить.
Шакс вытаращил глаза:
– Шутишь? Мамада разотрет меня в порошок, если я прибегу на его зов позже, чем через несколько секунд! Делать мне нечего, как гоняться за твоими мифическими врагами! Тоже мне, нашел киллера!
– Но… – умоляюще начал Киорус.
– Даже не надейся! – гаркнул Атрихигор и испарился, обдав некроманта горячим дыханием.
Стиснув зубы, осмеянный некромант задул свечи, открыл окно, чтобы выпустить на улицу остатки душноватого пара, витающего под потолком, и поплелся в соседнюю комнатушку, где его ожидала сестра и верные слуги.
Фитиль масляного светильника затрещал от сквозняка и выстрелил горячими брызгами. Лерия обеспокоенно заморгала, но Киорус сделал вид, что не замечает ее покрасневшего взволнованного лица. Проверив, достаточно ли туго сидит на предплечье ковыляки веревочная повязка, он последний раз придирчиво оглядел слугу и кивнул:
– Хорошо. Сейчас слушай меня внимательно и запоминай.
– Мугу? – почтительно откликнулся Адам, стоя навытяжку и задирая к потолку бледный подбородок.
– Во-первых, поручение. Ты не забыл приметы тех наглецов, что уничтожили лагерь?
Ковыляка закивал головой, несколько длинных черных волосков упали на плечи.
– Там, под скалой, на их одежду попала моя кровь. Видишь эту повязку? Она заговорена на личный код крови и является магическим «проводником», который будет тебе подсказывать, куда идти. Принцип работы очень простой: горячо-холодно, идти следует на «горячо». Я спущу тебя в Нижний город и оплачу пропуск. Просто следуй подсказкам «проводника», но старайся идти основными дорогами, чтобы не увязнуть в каком-нибудь болоте. Как только увидишь хоть одного из троицы, будь особенно осторожен! С этого момента ты должен стать тенью: соблюдай безопасное расстояние, но не потеряй их из виду. Если получится, убей, задержи или сбей со следа, в способе я целиком полагаюсь на твое воображение, но помни: никакой публично выраженной агрессии, в лучшем случае только самозащита, мне не нужны конфликты с правительством Лакатки. Ты понял? Никакой открытой агрессии! Во-вторых, деньги. Будем откровенны – с быстрым передвижением у тебя проблемы. Возможно, придется платить за транспорт или арендовать хакни: это звери, которых гномы используют вместо наших лошадей. Береги монеты, что я дал, Адам! Гномы наверняка попытаются обмануть тебя, будь постоянно начеку!
– Мугу.
– Еще одно. В твоей поясной сумке несколько простых магических приспособлений, разрешенных в Лакатке. Коричневые шарики, похожие на сухой навоз, это концентрированный яд в оболочке. Береги его от огня и воды. Плоский сверток – замороженный клещ, ты тысячу раз видел, как с ними управляются другие, теперь настало время испробовать самому. В случае угрозы скандала с местными ты знаешь, что делать. Просто прикинься мертвяком и дождись, пока выкинут на поверхность. Оказавшись в верхнем мире, сразу топай к стражникам, пергамент со своим адресом я зашил в подкладку.
– Мугу.
– Рад, что мы поняли друг друга, – подытожил Киорус.
Магисса, во время диалога не проронившая ни словечка, язвительно усмехнулась:
– Потрясающее взаимопонимание! Киорус, ты хоть сам соображаешь, что делаешь? Как можно полагаться на тупого воскрешенного мертвеца, вместо мозгов носящего в черепной коробке кусок кладбищенской глины?
– Я прекрасно отдаю себе отчет, что иду на некоторый риск, – откликнулся Киорус.
– Некоторый риск? С тем же успехом можно было просто выкинуть Адама на свалку! Ручаюсь, ты заберешь его там же, где оставил – у входа в Нижний город, причем твой любезный недоделанный зомби будет утверждать, что никого не видел. Кстати, а как ты собираешься получать от него отчет? «Мугу» – не слишком богатый словарный запас для подробного рассказа, а?
– Адаму вообще не придется отчитываться болтовней, – холодно сказал некромант. – Он сделает все, как приказано, и вернется домой. Вот если бы я послал в Нижний город человека – тогда да, мне пришлось бы выслушать длинный рассказ о тяжелой погоне, страшных битвах и, главное, огромных расходах. У нас практически нет денег, совершенно нет единомышленников и, соответственно, нет другого выбора. Остынь, Лерия.
– Мне рано остывать! – ядовито буркнула магисса. – Я пока живая!
– Это временно.
– Киорус, мне не нравится, что ты принимаешь решения, не считаясь с моим мнением!
– Это не мнение, Лерия, это бабская истерика. Я огорчен, что ты позволяешь себе примитивные эмоции. У нас остались четыре «сосуда», хранящие знания о шестерых солдатах: даже при самом пессимистическом прогнозе шансы на успех велики. Лучше езжай в Верлют и позаботься о том, чтобы каким-то образом убрать от дома насекомых.
– Опять мухи?
– Уже не только они. Лично у меня такое чувство, что каждая козявка, у которой есть крылья, считает своим долгом зависнуть над моей крышей. Что тебе, Эва?
Служанка извиняющимся жестом сложила три руки на груди, выразительно указывая четвертой за окно.
– Карета готова? – догадался Киорус. – Сейчас идем.
– Этой ты не дал права даже на «мугу», – с упреком заметила магисса.
– А зачем? – удивился некромант. – С кем ей болтать – с метелками и тряпками? Домашний труд не предполагает общения. Адам! Грузись в карету и жди меня. Дорогая сестра, прости, но мне действительно пора.
Покидая ночлежку, Лерия с трудом удержалась от желания хлопнуть дверью.
Проходя мимо кареты, она заглянула внутрь: Адам уже занял сиденье, по привычке примостившись на самом краю, и молча таращился в одну точку. В остекленевших глазах ковыляки не было признаков волнения, и магисса в который раз с содроганием подумала, что он чем-то неуловимо похож на ее брата: такой же невозмутимый и выдержанный, такой же упрямец. Наверное, это удобно – не испытывать тревоги, боли, голода, сомнений. Сама Лерия, например, панически боялась смерти, а чего боялся Адам? Вероятно, испортить костюм: ведь даже отломанную руку хозяин худо-бедно сумеет вернуть на место, а вот за рваную куртку по головке не погладит – сукно не подвластно чарам некромагии.
Справится ли ковыляка с поручением Киоруса?
Магисса даже самой себе не решалась признаться, что предпочитает больше никогда не видеть бледное до синевы лицо Адама, неожиданно ставшего камнем преткновения между родными братом и сестрой. Сгинул бы себе и сгинул, оплакивать некому.
У самого Адама были несколько иные планы на будущее.
Спустя полчаса, когда карета остановилась около одного из запасных выходов Нижнего города, ковыляка получил от Киоруса повторные наставления, прошел через ворота и неуклюже потопал вниз по бесконечной лестнице. Глаза слуги светились в полумраке; он с интересом оглядывался, переполняемый странным ощущением: впервые после воскрешения он был предоставлен самому себе на неопределенное количество дней, получив некое подобие свободы, ограничиваемое лишь указаниями «проводника».
Оказавшись в гномьих владениях, ковыляка первым делом открыл рот и впустил в гортань порцию мягкого, влажного воздуха, словно курильщик, втягивающий в себя ароматный дым драгоценного табака. Прямо под его ногами лежала прекрасная гладкая дорога, по которой следовало идти. Куда?
Ковыляка сделал шаг вперед, и веревочная повязка немедленно сдавила руку, покалывая кожу морозными иголочками. Назад? «Проводник» едва ощутимо нагрелся. Со стороны казалось, что Адам неторопливо танцует на каменном пятачке дороги, совершая ногами странные па. На самом деле ковыляка придирчиво выбирал верное направление – ведь ошибившись в самом начале, трудно не сбиться с пути.
Магисса Лерия напрасно сомневалась в слуге некроманта.
Понукаемый «проводником», Адам довольно быстро нашел тот компромиссный вариант «очень тепло», который совпадал с изгибами дороги, и двинулся вперед, заставив себя не отвлекаться на окружающий пейзаж. Идти пришлось долго, очень долго, и когда ковыляка ступил на узкую тропинку, поворачивающую к трактиру Ози, его неприспособленные к ходьбе ноги гудели от усталости и подворачивались на каждом шагу, словно у пьяного.
Неустойчивая походка привлекла внимание охранника, и маленькая фигурка решительно преградила Адаму дорогу.
– Простите, но внутри все занято, – хмуро сообщил гном, прищуривая и без того узкие глазенки.
«Простите, но данный трактир вовсе не является местом, где приветствуют уже изрядно набравшихся гостей, – перевел про себя ковыляка. – Хозяин заведения предпочитает спаивать посетителей лично, получая от каждого проданного стакана скромный, но стабильный доход».
– Мугу? – Адаму было жаль расставаться с монетой, но повязка буквально обжигала руку, настаивая на том, что враги там, внутри.
– Вот прямо так приспичило на девок поглазеть? – сально усмехнулся гном. – Ладно, проходи, где-нибудь сбоку присунешься…
– Мугу!
Надо было давать, по крайней мере, вдвое меньше, понял Адам, когда охранник начал ретиво отрабатывать полученные деньги. Ковыляку не просто заботливо взяли под локоть и ввели в узкий и шумный обеденный зал – его проводили до стойки, вручили ему зеленоватый жетон и ловко впихнули в самую гущу толпы. Из-за тесноты посетители топали со ступеньки на ступеньку с удивительной синхронностью, словно были единым огромным многоногим животным, и Адам со своей обычной неуклюжестью выпадал из общей массы не только в переносном, но и в прямом смысле слова.
Кое-как все же добравшись до комнатушки с «эротическим шоу», изрядно помятый ковыляка выстоял положенное время, недоумевая – отчего так горит кожа под повязкой-проводником. Но потом догадался повернуть голову и сразу же узнал самого молодого из врагов, который стоял буквально бок о бок с ним, во все глаза пялясь на прозрачный потолок и недовольно хмуря брови.
Прилепить ему на затылок «клеща» было делом плевым – в толчее не спастись от чужих прикосновений, на них просто перестают обращать внимание.
Выполнив работу, Адам с трудом развернулся и начал против потока пробираться к выходу, но тут кривые ноги окончательно подвели его, и ковыляка неловко рухнул на ступени, обреченно понимая, что встать самостоятельно уже не сможет…
Неподвижно лежащее в углу лестничной площадки холодное тело было найдено несколько часов спустя, уже после дебоша, устроенного магом Гильдии, и охранник признал в мертвом посетителе того самого подвыпившего мужчину белой человеческой расы, что любой ценой жаждал насладиться вечерним представлением.
– Все-таки затоптали… – сочувственно вздохнул он, отводя глаза.
– Черт, да он как камень! А ну помоги! – пропыхтел уборщик, с натугой приподнимая ногу мертвеца. – Даже не знаю, дотащим ли до основной дороги.
– Наверное, надо сообщить страже?
– Не надо. Ози сказал, на сегодня довольно неприятностей. Шоу должно продолжаться.
Пригород Нифера. Гостиница «Корона»,номер для новобрачных
– Значит, так, – жестко отрезал куратор. – Они замаскированы под простых людей – раз. Разместились в самой близкой к аукционной палате гостинице – два. Посетили последовательно тех же смертных, что и мы, – три. И наконец с ними пересмешник, зафиксированный на образе черта, – четыре. Четыре совпадения подряд? Такого в природе не бывает. Вывод: Положительные тоже прознали про боевую химеру Аша и решили использовать ее против нас.
– Угу, – согласился я. – И этот факт наводит на грустные размышления. Где прежняя разница между добром и злом? Не слишком ли похоже мы стали мыслить? Если дело дальше пойдет такими темпами, то через пару веков ни чертей, ни ангелов не останется. Будет сидеть на небесах мрачный дяденька Нулевой сущности с безменом, вся обязанность которого будет заключаться в том, чтобы взвесить душу покойного и объявить приговор. Люди широкой, большой и увесистой души смогут отправиться прямиком в небесные кущи, владельцы маленьких жалких душонок – в преисподнюю.
Толстяк хмыкнул.
– Не думаю, – криво оскаливаясь, сказал он. – На дяденьку с безменом обязательно найдется другой дяденька – с гирькой. «Повышаю вес души до проходного в рай за умеренную плату», «Позаботьтесь о душе загодя-стопроцентная гарантия». Полвека не пройдет, как в раю места не останется.
– Мысль, безусловно, интересная, если не пытаться представить себе процесс в деталях, – возразил я. – Душа она, знаешь ли, не тыква. Свинца не натолкаешь.
– А! – отмахнулся толстяк. – Что-нибудь придумают, я уверен. Слишком уж они хитрые, эти люди, с ними только в индивидуальном порядке и разберешься. И то не всегда.
– Кх-кх! – натужно кашлянула Вторая.
– Ах да! – опомнился я. – Товарищ куратор, что прикажете делать? Может быть, освободить чужого пересмешника?
– Кандалы под защитным ангельским заклятием, – проскрежетал наушник.
– Стукнуть его по голове – и нет проблемы, – решительно предложила Вторая. – Хотите, я слетаю?
– Не вздумай! – всполошился куратор. – Это в лучшем случае всего лишь временная мера! Наловить десяток запасных пересмешников не составит труда! Несколько часов – и ангелы соорудят свежую копию носителя Отрицательной сущности! Уж лучше пусть обитатели номера над вами остаются в неведении, что их планы раскрыты. А мы пока будем искать воришку с аукциона. «Кота в мешке» надо заполучить любой ценой!
– Мы стараемся! – поспешила заверить чертовка. – Не щадя рогов и копыт!
– Что толку! На участке уже работают десять бригад! – в сердцах сказал куратор. – И до сих пор ни одного положительного результата! На записях «глаз» сплошной дым, особых примет никаких. Вот же задачка…
– Слушайте! – небрежно поинтересовался толстяк. – Фарад мертв. Получается, тот, кто украл «кота в мешке», пока не в курсе его истинной ценности?
– Ну да, – не понимая, к чему клонит Третий, кивнул я. – Но ты не переживай, если в ящике действительно записи архимага Аша, он уж как-нибудь во всем разберется. Проштудирует конспекты, ознакомится с инструкцией и вылепит чудо-химеру.
– Из чего? – никак не мог угомониться толстяк. – Из вепря, скорпиона, льва, грифона, варана и дикобраза?
– А вот это совсем необязательно! – окончательно загрустил куратор. – Формула Аша подразумевает совершенно произвольный выбор частей будущего зверя. Сам архимаг руководствовался исключительно эстетическими соображениями – ему хотелось, чтобы его творение выглядело внушительно и вместе с тем изящно. Наш воришка вполне может использовать любых животных.
– Пойдет на скотобойню и скажет: будьте добры, взвесьте мне пять фунтов звериных обрезков. Нет-нет, копыта тоже годятся. И вот ту чудесную свиную челюсть тоже кладите, я куплю, – без улыбки предположила Вторая. – Ну не идиотизм ли?
Наушник слегка завибрировал, выпуская из себя тяжелый вздох.
– К сожалению, ты абсолютно права, Вторая…
Не удержавшись, я хмыкнул и бодро поддержал куратора:
– Действительно, детка, ты просто гений уголовного сыска. В связи с этим у меня тоже имеется свежая, нетривиальная мысль. Сейчас мы немедленно грузимся в капсулу и облетаем ближайшие скотобойни с целью поиска странных покупателей.
Вторая молча покрутила пальцем у виска, но я не поддался на примитивную провокацию и продолжил:
– Еще можно к охотникам наведаться. А если уж позволить себе мыслить совсем революционно, то хорошо бы проверить птичники, псарни, конюшни, передвижные зверинцы, морги и кладбища. Теперь, после нашего мозгового штурма, неуловимый воришка не спрячется. Окровавленный ножик и чужая нога под мышкой – приметы надежные. Такое под фальшивой бородой не утаишь. О! Придумал! Мы сейчас…
От легкой обиды меня понесло. Я уже готов был расписать процедуру поимки покупателя в цветах и красках, но перебил куратор.
– Тревога! – неожиданно заорал он. – Тревога по филиалу! Минуту назад «глаза», работающие на окраине Биттиваса, зарегистрировали полное совпадение данных с исходной наводкой! В одной точке находятся: совершеннолетний мужчина белой расы, тушка пустынного льва, ноги варана, чучело дикобраза, крылья грифона, череп ископаемого вепря-певуна и высушенный панцирь пустынного скорпиона! Личность преступника уже идентифицирована, это маг начального уровня Урби Цкар! Ввиду важности ситуации надеюсь увидеть вас на борту через две минуты! Время пошло!
– Но… – робко пискнула Вторая, пытаясь одновременно расчесать спутанные кудряшки и влезть ногой в сандалию. – Я…
Когда нужно, наш администратор умеет уговорить одним словом.
– Минута! – гаркнул куратор таким тоном, что бедная красавица сгребла все свое барахлишко в охапку и рванула из комнаты кратчайшим путем через потолок, но была остановлена еще более грозным рыком: – Куда-а-а?! Там враги!
Несчастная Вторая с перепугу инстинктивно бросилась в прямо противоположную врагам сторону. Причем сквозь пол она протиснулась так неловко, что растеряла часть предметов туалета.
Вот в этот самый момент я и оценил практичность национального аброузского костюма по достоинству.
Нырнуть в прорезь для головы – и уже одет. Пнуть застрявшего Третьего, чтобы скорее пропихнулся в отверстие балахона, – и уже помог одеться товарищу.
– Пересмешника брать? – выкрикнул я, ритмично работая копытами.
– Не сейчас! Дозревание в коконе длится сутки! – на одном дыхании выпалил куратор. – Готовы? Впере-е-ед!
Нижний город.
Участок дороги от трактира
Ози до ночлежки Попадалоса. Берег Рена
Обещанные три версты до ночлежки Попадалоса оказались какими-то бесконечными. Неровные каменные стены, изредка проемы, сквозь которые виднеется все та же безупречная и мертвая луна, темная растительность, и ни одной живой души, если не считать нетопырей.
Когда дорогу преградила широкая, слабо светящаяся полоса, за которой были беспорядочно навалены камни, Геллан поначалу даже обрадовался. В гномьем городе все не как у людей. Небось сейчас в камнях откроется проход и навстречу выйдет легендарный Попадалос. Но Терслей при виде полосы света резко остановился, рубанул ладонью воздух и сокрушенно забормотал что-то под нос.
– Чего это наш командир? – осторожно осведомился Геллан у притихшего мага.
– Пришли, – безо всякой радости в голосе ответил Жекон. – Вот же Ози! До чего злопамятен, дьяволов горбун!
– Да в чем дело?
– Влипли, – коротко сказал Терслей. – Дальше ходу нет. Не ночевать нам на нормальных полноразмерных кроватях, увы. Черт! И как я мог забыть, что следующий участок дороги держит племянник Ози! Придется возвращаться до бокового отростка и давать крюка.
– Но мы же заплатили! – возмутился Геллан.
– Гномы… – пробурчал Жекон. – И, как назло, опаздывать нельзя – в Биттивасе нас провожатый ждет. Чуть помедлишь, и выход закроется, да и кулб может сбежать – и ищи-свищи его тогда! Что делать?
– Идти, – коротко ответил Терслей. – Переставлять ноги, пока не дойдем Нижним городом до реки. На берегу попытаемся взять лодку и поплывем до Биттиваса. Уговор нарушать нельзя, гномы не будут ждать.
– Ты что, командир?! – возмутился маг. – Я категорически против! Река? Это опасно! Моя жизнь стоит дороже жалкой горсти монет, что платит Гильдия! Мы так не договаривались!
– Естественно, – холодно сказал Терслей. – Мы договаривались о другом. Например, ограничить употребление спиртного, прилично себя вести и не провоцировать гномов на скандал.
Жекон не стал парировать законные упреки. Он просто надулся, изобразив обиженного.
– Не знал, что в Нижнем городе имеется река. Это не шутка, Жекон? – сказал Геллан, надеясь разрядить обстановку.
– Даже две, – мрачно почесав подбородок, буркнул маг. – Рен и Hep. Расположены на расстоянии буквально полуверсты друг от друга, кое-где даже ближе.
– Интересно, – мягко согласился принц. – А в чем опасность? Отчего ты не хочешь плыть?
– Видишь ли, дуся, – вздохнул Жекон, – реки параллельны, но их течения при этом направлены в противоположные стороны. Рен течет к морю, Hep к центру материка. И если Рен представляет собой невероятно гадостную мутную слякоть, то к Неру я соглашусь подойти только ярким гномьим днем и только обвешанный защитными оберегами с ног до головы.
– Не стращай новенького, – прервал раскрасневшегося мага Терслей. – А то он черт знает что подумает.