Грэм Хизер. Желанная и вероломная

   Маклеллан, или Маленький Мак, генерал, который нередко приводил в ярость Линкольна своим нежеланием выступать против Ли, теперь проявлял активность на политической арене. Если бы его избрали президентом Соединенных Штатов, он бы предпринял переговоры о мире.
   Однако до выборов оставался еще целый год.
   У Линкольна же на счету теперь было несколько крупных побед. Впрочем, Юг снова поднимется. Югу и раньше удавалось восставать из пепла.
   Келли подняла глаза и встретила тревожный взгляд Дэниела.
   — Скажите, а что думаете вы, миссис Камерон? — услышала она вдруг.
   Келли с удивлением взглянула на говорившего, а морской офицер продолжил:
   — Разве можем мы проиграть, пока у нас есть такие доблестные воины, такие отважные кавалеристы, как ваш супруг? Говорят, он способен за день покрыть расстояние более чем в пятьдесят миль, произведя разведку в тылах янки! С такими, как он, мы непобедимы! Как вы считаете, миссис Камерон?
   Взоры всех присутствующих обратились к ней. Война вдруг снова опалила ее своим огнем.
   Раньше она, возможно, бросилась бы в бой. Но сегодня…
   Сегодня ее враги перестали быть чем-то отвлеченным. Перед ней во плоти предстали люди любезные, добрые, гордые, с сильно развитым понятием о чести и долге.
   Эти люди любили детей.
   Она скромно улыбнулась и снова встретилась взглядом с Дэниелом.
   — Я полностью согласна с тем, что мой муж — великолепный кавалерист, — выпалила Келли.
   Присутствующие добродушно рассмеялись. Острый момент миновал. Разговор за столом возобновился.
   Камерон не спускал с нее задумчивого взгляда. Похоже, в его глазах даже мелькнуло одобрение.
   Она ведь и не сдалась, но и не ринулась в бой.
   С некоторым удивлением она вдруг сообразила, что именно этого он, возможно, и хотел.
   Ужин подошел к концу. Мужчины закурили сигары и теперь наслаждались бренди; дамы, закрыв раздвижные двери, восхищались настоящим английским чаем, который прислал, несмотря на блокаду, один из близких друзей Варины.
   Келли вновь почувствовала себя неуютно, ощутив за спиной любопытные взгляды.
   Но теперь никто не решался высказываться о ней неодобрительно. Дамы передавали Джарда с рук на руки и без конца давали ей всякие полезные советы.
   Наконец подошло время прощаться. Варина постаралась задержать Келли, и вот в доме из гостей остались только они с Дэниелом.
   Под каким-то предлогом миссис Дэвис увела Келли в швейную комнатку. Там на полу стояла пара красных атласных туфелек, которые точь-в-точь совпадали по цвету с цветочками, украшавшими ее платье.
   — Эти туфельки идеально подходят к вашему платью, — заявила Варина.
   Келли покраснела.
   — Но я не могу их взять. Извините.
   — Лучше примерьте. Говорят, наши солдаты воюют босиком, и у меня сердце разрывается от горя, ибо я бессильна что-либо сделать. Позвольте мне обуть хотя бы жену одного из моих лучших друзей. Вы меня очень огорчите, если откажетесь.
   Келли со вздохом смущения примерила одну туфельку. В самый раз.
   — Но я не могу… — снова начала она.
   — Это мой свадебный подарок! — отрезала Варина.
   Келли ничего не успела возразить, поскольку супруга президента тут же открыла дверь в холл, где разговаривали Дэвис и Дэниел.
   — Я слежу за ситуацией, — сказал Дэвис, — и если здесь станет опасно, придется эвакуировать Варину и детей. А вы по дороге домой держите ухо востро. Нет никакой гарантии в том, что на полуострове не появится враг.
   — Я буду осторожен, сэр.
   — Можете оставить миссис Камерон в Ричмонде, — предложила Варина. — В случае необходимости она могла бы поехать на юг вместе со мной.
   — Не стоит, — отозвался Дэниел, внимательно глядя на Келли. Его подозрительный, настороженный взгляд заметила одна лишь жена. — Ну что ж, до свидания, сэр, огромное спасибо за этот вечер, — сказал он Дэвису. — Мы уезжаем на рассвете, переночуем в Уильямсберге, а на следующий день, если повезет, доберемся до дома.
   Он поцеловал в щеку Варину и пожал руку президенту.
   Чета Дэвис пожелала Келли доброй ночи и расцеловала ее.
   Келли с Дэниелом поспешили к экипажу, где их давно уже ждал Бен.
   Несколько минут они сидели молча. Келли отодвинулась от мужа подальше, потому что ей было не по себе от его испытующего взгляда.
   — Кто бы мог подумать, миссис Камерон! Вы прекрасно вели себя в течение всего вечера!
   Какой гадкий тон!
   — Я это делала нарочно, чтобы удобнее было выведать секреты Конфедерации, — сказала она язвительно.
   И напрасно. Дэниел тотчас впал в ярость.
   — По крайней мере, мадам, вы ведете себя вежливо, — еле сдерживаясь, заметил он.
   — Разве я осмелилась бы вести себя по-другому?
   — Конечно, нет. — Даже в темноте она почувствовала, как потемнели его глаза. — В противном случае я просто извинился бы перед присутствующими, отвел бы тебя на конюшню и как следует проучил с помощью кнута.
   Она вздрогнула и приготовилась к отпору.
   — Думаю, вы не посмели бы так поступить, полковник Камерон! Все были бы возмущены вашим поведением, плохими манерами и невоспитанностью!
   — Возможно, собравшихся шокировало бы поначалу, но в конце концов они пожалели бы меня, решив, что из-за невзгод военного времени я повредился умом.
   Келли с вызовом распрямила плечи.
   — Можешь говорить что угодно. Ты меня не запугаешь.
   — И не собираюсь. Не стоит меня бояться, любовь моя, потому что я перехожу к действиям без предварительного предупреждения.
   Они подъехали к дому. Крепко прижав Джарда к груди, Келли выпрыгнула из экипажа, прежде чем Бен или Дэниел успели ей помочь.
   — Сумасшедшая! — крикнул Камерон. — Ты же могла упасть, могла уронить ребенка!
   Она обернулась уже у самой двери:
   — Я привыкла заботиться о ребенке в самых трудных условиях. Что остается делать, если его отец решил тащить малыша через всю объятую войной страну?
   И Келли торопливо вошла в дом и поднялась по лестнице.
   Так! Она захлопнет перед ним дверь гостевой комнаты и запрет ее на задвижку. Пусть только попробует взломать!
   Напрасно она надеялась: он нагнал ее на верхней лестничной площадке.
   — Что такое? — сухо спросила она.
   К ее удивлению, он галантно отвесил ей слегка насмешливый поклон:
   — Я всего лишь хотел, мадам, поблагодарить вас за то, что сегодня вечером вы так хорошо вели себя в окружении врагов.
   Кто знает, может быть, со временем нам удастся превратить вас в нашу сторонницу?
   Окинув его внимательным взглядом, она заметила блеск в его синих глазах. Да, ее муж — великолепный воин. И обаятельный мужчина. И больше всего ей хотелось бы сейчас протянуть к нему руки и очутиться, в его объятиях, ведь они только что поженились!
   А потом шепотом умолять его любить ее и забыть о том, что они враги. Ей так не хотелось оставаться в темноте одной!
   Но ведь как только забрезжит рассвет, они снова станут врагами.
   — Я не могу стать вашей сторонницей, — тихо проговорила она. — Просто потому, что вы не правы, сэр. Да ты и сам знаешь, Дэниел. Знаешь, что быть хозяином другого человека — белого, черного, хоть красного — противоправно.
   Вспомни, в своем завещании Джордж Вашингтон освободил своих рабов! А он был виргинцем, Дэниел. И он понимал, что рабство — это не правильно.
   Камерон пристально посмотрел на свою жену, высокий, статный и такой гордый, как само «правое дело» южан.
   И вновь весьма галантно поклонился:
   — Доброй ночи, мадам.
   Можно было не запирать дверь на задвижку. Сегодня их брачная ночь, а он только что от нее ушел.

Глава 23

   Ничто из виденного Келли до сих пор не подготовило ее к встрече с Камерон-холлом.
   Они подъезжали к нему на закате. Дом стоял на холме, и лучи заходящего солнца причудливо освещали изящные белые колонны на фасаде. На крыльцо выходила массивная двустворчатая дверь, и начищенные до блеска медные заклепки так и горели на солнце.
   Келли с малышом на руках сидела за спиной у Дэниела все на том же гнедом жеребце и, чуть наклонившись вперед, пыталась заглянуть ему в глаза. Последние несколько миль он очень нервничал и сейчас пристально вглядывался в дом.
   По его просьбе Бен разбудил их на рассвете. Ей казалось, что он гнал с сумасшедшей скоростью, подъезжая к Ричмонду; теперь же она видела, что та скорость ничто по сравнению с бешеной гонкой к родному дому. В дороге они почти не разговаривали. До Уильямсберга ехали очень осторожно, поскольку в любую минуту можно было наткнуться на отряд янки, а прибыв в город, заночевали там в старой гостинице.
   Уильямсберг показался ей тихим унылым городком. Здесь совсем не осталось молодых мужчин, оживленных толп на улицах тоже не было. На кладбище позади епископальной церкви виднелись свежие могилы солдат Конфедерации. Поля вокруг опустели.
   Но гостиница была весьма уютной и очень чистой. Измученная Келли, поев, сразу же унесла Джарда наверх и прикорнула рядом с малышом.
   Дэниел же остался в баре с двумя старыми приятелями, вернувшимися с войны калеками: один — без левой руки, другой — без правой ноги. Келли показалось, что они немного перебрали виски, но она слишком устала, чтобы обращать на это внимание.
   Заснуть она не могла и понимала причину своего беспокойства: скоро ей предстояло встретиться с семьей Дэниела. Конечно, она уже познакомилась с Джессом Камероном и нашла его человеком добрым и тактичным, но в поместье живет семья мятежников!
   Она побаивалась встречи с женщинами, потому что Дэниел почти ничего о них не рассказывал. Камероны по-прежнему выращивали хлопок и табак, и пока им удавалось выстоять, несмотря на то что совсем рядом не раз шли бои. Дэниел говорил ей, что дом очень старый — первый камень был заложен еще в начале XVI века.
   Келли ненадолго задремала, потом вдруг встревоженно вскочила. С чего он взял, что она останется в Камерон-холле, когда он снова уйдет на войну? Впрочем, стоит ей уехать, как он снова явится за ней. При этой мысли у нее мурашки по спине побежали. Он же предупреждал, что ей негде от него спрятаться.
   Придется написать братьям и молить Бога, чтобы письма» до них дошли. Надо объяснить им, почему она вдруг оказалась в самом сердце Конфедерации.
   Конечно, не стоит вдаваться в подробности; она, пожалуй, опустит эпизод с ужином у президента и миссис Дэвис.
   Хотя Джереми, возможно, понял бы ее.
   Келли взбила подушку и снова попыталась заснуть. Снизу доносились смех и громкие голоса. Черт бы побрал этого Дэниела! Ну что ж, судя по всему, они не смогут выехать рано утром.
   И пусть не приходит! Пусть не заявляет о своих правах!
   Вспомнив о сладком экстазе, охватившем ее у ручья, она закусила губу, поскольку не забыла также и о том, как быстро спустилась с небес на землю, увидев выражение его лица. Не любовь увидела она, а вожделение. О прощении он и не думал.
   Ну и не надо! Она его не предавала. Ей хотелось только понимания и доверия.
   Келли повернулась на другой бок. Пусть только посмеет прикоснуться к ней! Она будет сопротивляться изо всех сил.
   Однако после свадьбы с его стороны даже попытки к сближению не было. Он лишал ее возможности высказать все, что она думает о его супружеских правах!
   Наконец ее сморило. Далеко за полночь вернулся Дэниел.
   Проснувшись, она поняла, что он спал с краю, по другую сторону от Джарда. На подушке виднелась вмятина от его головы, Простыни еще хранили тепло его тела.
   Он был уже в брюках и надевал белую хлопковую рубашку.
   — Вставай. Я хочу выехать пораньше.
   Выехали они в повозке, но на первом же сторожевом посту их предупредили, что по главной дороге движется отряд янки.
   Дэниел решил, свернув с дороги, пробираться лесными тропами на коне.
   Все свои немногочисленные пожитки они оставили в повозке, в том числе и прекрасное белое платье с красными вышитыми цветочками.
   Келли не могла бы объяснить почему, но ей было безумно жаль свой свадебный наряд.
   — Не хватало еще, чтобы из-за платья мы попали в руки янки! — фыркнул Дэниел.
   Она пожала плечами.
   — Это вы, сэр, выросли в богатой семье и привыкли носить красивые вещи. А мне жалко.
   Да, платье было ей дорого. Это было первое элегантное платье за всю ее жизнь. И к нему так шли туфельки, подаренные ей Вариной Дэвис!
   Ладно, она переживет. Келли с Джардом на руках уселась позади Дэниела на гнедого жеребца.
   Проезжая лесными тропами вдоль реки, они наткнулись на развалины двух больших домов. В одном из них еще сохранилась лестница, которая теперь вела прямо в синее небо. Камерон долгое время глядел на развалины тяжелым взглядом и только потом двинулся дальше.
   И вот теперь их взорам открылся Камерон-холл во всей своей красе.
   Дэниел наконец облегченно вздохнул.
   — Вот он, дом, — произнес он и пришпорил коня. Не доезжая ярдов пятидесяти. Камерон спешился и, крикнув:
   — Кирнан! Криста! — побежал по дороге.
   Не прошло и нескольких секунд, как двери главного входа распахнулись. Придержав коня, Келли увидела, как навстречу Дэниелу выбежали две женщины.
   Брюнетка и рыжеватая блондинка.
   Обе женщины были молоды, свежи и очень миловидны.
   И обе, несомненно, очень любили Дэниела. Келли вдруг почувствовала себя здесь чужой. Женщины по очереди целовали и обнимали его, а он приподнял и закружил обеих. Все они смеялись и что-то без умолку говорили, сияя от счастья.
   Конь медленно приближался к дому. Келли нерешительно натянула поводья.
   И тут ее заметила блондинка.
   Келли с испугом взглянула на нее. Все-таки она здесь чужая.
   Но белокурая женщина улыбнулась ей широкой приветливой улыбкой и остановила свой взгляд на свертке в ее руках.
   — Ребеночек! — воскликнула она — Дэниел, ты привез ребеночка!
   Спустившись по ступеням, она моментально пересекла газон и подбежала к Келли.
   — Добро пожаловать! Я Кирнан Камерон, невестка Дэниела.
   — Здравствуйте. Я Келли… — Она не договорила, запнувшись, поскольку еще никогда не произносила своей новой фамилии. Впрочем, ей не пришлось ничего объяснять.
   — Келли моя жена, — сухо представил ее Дэниел с верхней ступеньки лестницы.
   — Жена?! — охнув от неожиданности, переспросила брюнетка. Однако сразу же взяла себя в руки. — Чудесно! Так, значит, это твой малыш, Дэниел? А ведь ты был дома перед Рождеством и ничего не сказал…
   — Криста! — быстро перебила ее Кирнан, вовсе не смутившись от услышанного. А вот Келли, как ни старалась, неловкости скрыть не смогла. Щеки у нее так и пылали. — Давайте-ка поможем Келли слезть с коня, — проговорила Кирнан с лучезарной улыбкой. — Дэниел всегда был мастером устраивать сюрпризы!
   Камерон-младший подошел к коню и поставил жену на землю.
   — Осторожнее! — испуганно крикнула Кирнан.
   — Не беспокойся. Мы уже освоились в дороге, — откликнулся Дэниел.
   Кирнан немедленно протянула руки к малышу:
   — Можно?
   Не дожидаясь ответа, она схватила кроху и откинула пеленку с лобика.
   — Какие мы красивые! — восхитилась Кирнан и широко улыбнулась молодым супругам. — Боже мой, Дэниел, в этом ребенке сразу узнаешь Камерона, хотя он совсем еще маленький.
   Келли, сколько ему сейчас? Месяца два?
   — Да, около того, — ответил за нее Дэниел.
   — Какое сокровище! — заворковала Кирнан.
   — Но, Дэниел, ты ничего не сказал о жене прошлой осенью… — начала было Криста и, покраснев, замолчала.
   «Ну конечно, — подумала Келли, — теперь им обеим стало ясно, что мы с Дэниелом поженились значительно позднее, чем был зачат ребенок».
   — Боже мой, какая же я плохая хозяйка! — всплеснула руками Криста. — Вы столько времени были в пути и, наверное, очень устали.
   — И проголодались, — добавила Кирнан, — н умираете от жажды. Дэниел, проводи свою жену в дом. — Она тут же пояснила Келли:
   — Мы, конечно, все, что могли, отдали на нужды армии, но нам все-таки повезло. У многих наших друзей сожгли дома, но сюда янки пока не добрались. Видимо, они обходили нас стороной, потому что мой муж — янки, но это уже совсем другая история. Входите. Оставь коня, Дэниел, Джиггер обо всем позаботится.
   Кирнан с малышом на руках повела Келли за собой.
   — Наверное, мой деверь долго здесь не задержится? — В голосе ее чувствовались искренность и тепло, и Келли оттаяла.
   — Наверное. Он спешит вернуться в полк.
   — Что ж, в таком случае надо сделать все возможное, чтобы это время вы провели как можно приятнее. Мы с Кристой не станем вам надоедать. Ладно, все по порядку! — Она распахнула двери в дом.
   Келли ступила в просторный холл. Расположенная в центре великолепная лестница вела на второй этаж, в галерею с фамильными портретами. У стен холла стояли кресла с вышитыми подушками а массивная двустворчатая дверь в глубине холла вела на заднее крыльцо, откуда открывался вид на реку. Эта дверь сейчас тоже была распахнута настежь. Келли успела разглядеть сквозь нее розарий за домом.
   — Джейни! Джиггер! — крикнула Кирнан.
   Тотчас распахнулась дверь слева, и из нее вырвался крошечный сгусток энергии в коротких штанишках.
   — Мама!
   — О Господи, — рассмеялась Кирнан, подхватывая мальчика на руки.
   Келли стояла как громом пораженная: она как будто увидела своего сынишку таким, каким он будет через год.
   — Джон Дэниел, — сказала Кирнан, — это твоя тетя Келли. И твой двоюродный братик. Как его зовут?
   — Джард, — отозвалась Келли.
   — Вот. Твой кузен Джард.
   — Кирнан, его пока совершенно не интересует никакой кузен, — вмешался в разговор подоспевший Дэниел. Он подхватил на руки брыкающегося мальчика и подбросил его в воздух, отчего малыш залился радостным смехом. — Боже мой, Джон Дэниел, как ты вырос! Джесс давно его не видел? — спросил Камерон-младший у Кирнан.
   Она кивнула.
   — С Рождества. Мы обсуждали с ним возможность моего переезда в Вашингтон, но он знает, что я никогда не привыкну к той жизни, да и у Джесса не будет времени навещать меня. — Она немного помолчала. — Я слышала, что он вернулся в Виргинию и сейчас передвигается вместе с армией Мида.
   — Может, я его и увижу, — беззаботным тоном проговорил Дэниел.
   — Умоляю, Дэниел, не надо. Чаще всего ты с ним встречаешься либо потому, что ранен, либо потому, что оказался в каком-нибудь жутком месте вроде тюрьмы!
   — Что правда, то правда, — хмыкнул в ответ Дэниел.
   Глядя на него. Келли лихорадочно гадала: что же он намерен рассказать своим домочадцам сейчас, когда они собрались здесь все вместе?
   Каковы бы ни были его намерения, сказать ему пока ничего не удалось, потому что неожиданно послышалось радостное фырканье.
   — Мастер Дэниел, вы вернулись!
   — Джиггер! — радостно воскликнул Камерон, раскрыв свои объятия высокому худому негру, который вошел следом за Джоном Дэниелом. Мальчик, оказавшись между двумя мужчинами, завизжал от восторга.
   — Прекрасно выглядишь. Джиггер! Похоже, ревматизм не сильно тебя мучает, а?
   — Нет, сэр. Летняя погода хорошо действует на мои кости.
   А вот вам, сэр, надо бы отдохнуть!
   — Да уж, — согласился Дэниел.
   Негр, наморщив лоб, взглянул на Джарда, которого Кирнан все еще держала на руках, потом перевел взгляд на Келли.
   — Боже милостивый! Да вы никак привезли домой жену, сэр? И еще одного маленького? — Он вытаращил глаза от удивления. — Ну, сэр, в этом доме скучно не будет, вот что я вам скажу. — Он вдруг выпрямился и отвесил Келли почтительный поклон. — Добро пожаловать в Камерон-холл, миз Камерон!
   — Спасибо, Джиггер, — кивнула она.
   Слуга окинул ее оценивающим взглядом.
   — Думаю, новая миз Камерон наверняка сначала захочет принять ванну.
   — Правильно! — воскликнула Криста. — И у вас, наверное, не во что переодеться. Мы вроде бы одного размера. Надеюсь, вы не откажетесь воспользоваться моими вещами?
   — Вы не должны… — начала было Келли, но не успела она закончить фразу, как Кирнан воскликнула:
   — А вот и Джейни!
   Через черный ход в холл вошла высокая, очень привлекательная негритянка.
   — О Господи… Мастер Дэниел! — изумленно воскликнула она.
   Расплывшись в улыбке, ока радостно бросилась ему навстречу. У Келли сразу потеплело на сердце. Что ж, раз его любят все домашние, не может он быть хладнокровным негодяем или тем паче жестоким человеком.
   Она и сама любит его. И он, конечно, заслуживает восхищения.
   Нет! Только безумная может любить мужчину, который ее презирает.
   — Вот новость так новость! — Джейни так и замерла, во все глаза уставившись на Келли. — Жена! И ребеночек! Еще один мальчик! Мисс Кирнан, когда же здесь родится девочка, чтобы можно было наряжать и баловать ее?
   Кирнан смущенно рассмеялась:
   — Не смотри на меня так, Джейни. Я не видела Джесса с Рождества. Лучше уж попросить об этом Дэниела и его молодую жену.
   Келли стиснула зубы. Только бы опять не покраснеть! «Не смотрите на нас! — чуть не закричала она. — Мы ненавидим друг друга!»
   Впрочем, какое это имеет значение? Она согласилась стать его женой и просила оставить ее в покое. А на сей счет Дэниел никаких опрометчивых обещаний ей не давал.
   Он не сводил с нее глаз. Проверял, что ли, ее? А может, насмехался?
   — Дайте бедной женщине прийти в себя! — рассмеялась Криста. — Сначала ванна! Джейни, прошу тебя, позаботься об атом.
   — Будьте покойны, — кивнула Джейни. — Сейчас только ребеночка возьму…
   — Ну уж нет! — запротестовала Кирнан, крепко прижимая Джарда к себе. — Джон Дэниел стал таким тяжелым, его теперь трудно держать на руках и нянчиться с ним. Я хочу как следует познакомиться со своим племянником.
   А ты, Дэниел, может быть, погуляешь пока с племянником?
   Келли, к тому времени, как ты искупаешься, и ужин будет готов.
   Как вам мой план?
   — Отлично, — восхитился Дэниел. — Юный Джон Дэниел, мы с тобой идем на прогулку.
   Джон Дэниел пока еще был не слишком многословен, но, похоже, очень любил своего дядюшку.
   — Гулять! — согласился он, обвив пухленькими ручонками шею полковника. И они удалились через черный ход.
   Кирнан улыбнулась Келли:
   — Я отнесу малыша в кабинет.
   — Ему, наверное, нужно сменить… подгузники, — еле выдавила Келли.
   — Не волнуйтесь, миссис Камерон. Уж поверьте, у меня есть опыт с детскими подгузниками. Идите и спокойно занимайтесь своими делами! — весело отозвалась Кирнан.
   Она ушла, а Криста повела Келли вверх по лестнице, болтая о том о сем ласковым, доверительным тоном, как будто сама пригласила ее в гости.
   Келли задержалась у галереи наверху, с интересом разглядывая предков Дэниела. Некоторые из них были очень старыми.
   Все они были написаны маслом, кроме одного, в конце галереи.
   Оказалось, это семейная фотография. Красивая пара сидит на диване, между ними Криста в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет. Позади стоят Джесс и Дэниел. Оба в синих мундирах кавалерии США.
   — Хорошая фотография, правда? — тихо сказала Криста. — Ее сделали незадолго до войны. Говорили, что это одна из лучших работ мистера Брейди. Тогда еще были живы мама с папой. А Джесс с Дэниелом были в армии США. Я очень люблю этот снимок и всегда смотрю на него, когда долго нет вестей ни о том, ни о другом… — Она вдруг замолчала и всплеснула руками. — Ой! Я совсем забыла про ванну!
   Криста привела Келли в просторную комнату. Высокие окна во всю стену выходили на сад и реку за ним. У противоположной стены стояла кровать вишневого дерева, слева от которой находился большой камин. У окна стоял письменный стол и пара обитых бархатом кресел, а поодаль — два вместительных шкафа и сундучок в изножье кровати.
   Комната была очень уютная и удобная — с умывальником.
   Здесь явно жил мужчина. Дэниел.
   Ванну уже принесли, и молодой слуга-мулат наполнил ее водой.
   — Сейчас я принесу тебе все необходимое.
   Криста ушла и быстро вернулась с мылом и купальным полотенцем в сопровождении Джейни, нагруженной целой охапкой нижних юбок, панталончиков, чулок и платьев. Вещей было так много, что Келли было запротестовала, но Криста отмела все протесты:
   — Мне просто некуда в них ходить. До войны я была весьма легкомысленной особой, непростительно жадной до нарядов. Впрочем, теперь я даже рада этому. — Она рассмеялась и покинула комнату.
   Погрузившись в воду, Келли решила, что ей, по-видимому, здесь будет не так уж плохо.
   Она с облегчением вздохнула и вдруг снова насторожилась.
   Это комната Дэниела. Кто знает, когда ему вздумается сюда прийти? Закусив губу, она огляделась, примечая мелочи, на которые сначала не обратила внимания.
   На стене висели скрещенные сабли, по-видимому, старинные, времен Войны за независимость. И ферротип Дэниела — совсем еще юного, в военном мундире армии США. Наверное, в то время он был выпускником Уэст-Пойнта.
   На книжной полке возле кровати — несколько книг. Шекспир, Дефо, томик «Кентерберийских рассказов» Чосера. Еще небольшого формата «Справочник по маневренной тактике» и «Руководство по коневодству». Взгляд ее задержался на ферротипе, где Джесс и Дэниел, взявшись за руки, стоят у парадного входа.
   Она закрыла глаза. Разве смогли бы в этом доме пережить гибель одного из братьев? «О, Дэниел, не уходи на войну!» — захотелось крикнуть ей.
   Но что толку? Даже если бы он любил ее, даже если; бы обожал, он ни за что не остался бы здесь.
   «Я люблю его, — подумала она. — Нет! Он мне не верит и причинит еще большую боль. Надо держаться от него подальше и держать сердце на замке. А потом он уйдет на войну».