Гулд Джудит. Чертовски богат

   Покончив с осмотром, Бекки решила, что неплохо бы и проехаться верхом. Она любила такие прогулки по заснеженным полям и холмам.
   – Оседлайте Спарки, – велела она. – Я сейчас.
   Убедившись, что все в поместье пребывает в идеальном порядке, Бекки вернулась в дом и быстро переоделась.
   В конюшне ее уже дожидались двое охранников, успевших переодеться в джинсы и замшевые куртки.
   – Неужели это так необходимо? – поморщилась она. – Я ведь совсем ненадолго.
   – Боюсь, что да, мадам, – вежливо ответил старший, – таковы правила. Это ради вашей же безопасности.
   Бекки кивнула и повернулась к конюху:
   – Приведите Спарки. А для этих двух джентльменов оседлайте Лунный Свет и Искорку.
   Конюх удивленно посмотрел на Бекки.
   – А вы уверены, мадам?..
   – Делайте, как сказано, – оборвала его Бекки.
   Конюх кинулся выполнять приказание и через несколько минут вернулся со Спарки при полном параде. Это был роскошный конь – крупный, с черным лоснящимся крупом, нервно вздрагивающими мускулами, великолепной посадки головой, длинными крепкими ногами. Конюх передал Бекки поводья и подержал стремя.
   Она подождала, пока оседлают и приведут двух других лошадей – норовистого жеребца и упрямую кобылу в годах.
   Бекки насмешливо наблюдала, как охранники пытаются влезть в седло. В конце концов это им удалось.
   – Ну что ж, вперед! – И Спарки стремительно вынес ее в поле.
   Бекки оглянулась и не удержалась от смеха. Лунный Свет пятился назад и всячески норовил сбросить седока, что ему в конце концов и удалось; Искорка же перебирала ногами так лениво, будто только что получила хорошую дозу снотворного.
   Прогулка по крепкому насту оказалась чудесной; воздух, хоть и морозный, был чист и свеж. Спарки легко перемахивал через изгороди. Свободно взлетал на вершину холма. Спугнул стадо оленей, заставив их скрыться в близлежащей роще.
   Час спустя Бекки, раскрасневшаяся от прогулки, вернулась на конюшню. Здесь ее ждали охранники. Один был явно зол, другой сконфужен. Бекки соскочила с лошади и бросила поводья конюху.
   – Боюсь, мы разминулись с вами, господа, – обратилась она к охранникам.
   Оба побагровели.
   Вернувшись в дом, Бекки велела горничной приготовить ванну. Через несколько минут она уже погрузилась в горячую воду и предалась приятным размышлениям о прелестях деревенской жизни.
   Затем мысли ее двинулись в другом направлении.
   Зандра и Карл Хайнц. Эти двое просто созданы друг для друга. Во всяком случае, на небесах. Получится ли их соединить на земле, покажет будущее.
   Но одно по крайней мере ясно уже сейчас. Уик-энд предстоит занимательный...
   ...очень интересный будет уик-энд.
 
   Фейри с женой уехали за город в полдень. Потомки первых переселенцев из Новой Англии, считающихся аристократами, они прекрасно знали, когда, где и на чем ездить. На сей раз они выбрали изрядно потрепанный, десятилетней давности автофургон.
   И одета пара была тоже для загородной прогулки. На Шелдоне – фланелевая рубаха в красную и черную клетку, вельветовые брюки оливкового цвета и старая овчинная куртка. На Нине – крупной вязки свитер с высоким воротом, замшевые брюки и высокие сапоги. По виду и не скажешь, что это очень богатые люди.
   Отпрыски семей банкиров и брокеров, Нина и Шелдон были воспитаны на вере в Бога, в свою страну, во всемогущий доллар и в превосходство янки – не обязательно именно в этом порядке, – и оба могли выпалить без бумажки пять главных заповедей людей своего круга:
   1. Никогда не досаждай Вышестоящему, чего бы ты ни хотел добиться.
   2. В любых обстоятельствах пекись о преуспевании Всемогущего Вышестоящего, ибо его интересы – это и твои интересы.
   3. Никогда не выставляй свое преуспеяние напоказ.
   4. Будь бережлив и экономен.
   5. Ни при каких обстоятельствах не вызывай недовольства Вышестоящего.
 
   Учитывая все это, случайный наблюдатель вряд ли угадал бы, что Фейри живут на его зарплату, выражающуюся цифрой с шестью нулями, и проценты с его сделанных вкладов, составляющих примерно ту же сумму.
   Итак, они ехали в своем неказистом, десятилетней давности автофургоне. Из багажа у них с собой были только сумки с одеждой, и то лишь потому, что вместе со своими гостями они были приглашены на ужин к Бекки Пятой.
   Въехав через туннель в Нью-Джерси, они покатили по шоссе, которое привело их в Норт-Плейнфилд. Последовал короткий визит в местный торговый центр, где супружеская пара придирчиво осмотрела полки и купила несколько бутылок вина (налог на спиртное в Нью-Джерси был гораздо ниже, чем на Манхэттене). Затем они продолжили путь знакомыми сельскими дорогами, через заснеженные леса и поля и вскоре свернули на дорогу, ведущую к поместью Бекки Пятой. Еще четверть мили, и вдали показался Сидер-Хилл, их собственное, скромное, но все же приличное поместье площадью в десять акров.
   Короткая грунтовая дорога, недавно посыпанная гравием, вела прямо к дому на небольшой возвышенности, так что он господствовал над окружающей местностью. Сам вид его, как обычно, доставил Шелдону и Нине истинное удовольствие. Это и впрямь было очень симпатичное двухэтажное здание из красного кирпича с крутой крышей, покрытой сейчас плотным слоем снега, круговой, в оба этажа, галереей и высокими дымоходами по обе стороны. Слева и справа к дому были пристроены одноэтажные крылья. Левое служило конюшней и гаражом. В правом жила немногочисленная обслуга.
   На полпути к дому фургон встретили два охотничьих пса золотистой масти. Описывая круги вокруг машины, они заливались радостным лаем.
   Подъехав к дому с задней стороны, Шелдон остановил фургон подле кухни. Здесь хозяев встретила миссис Прюитт, жена управляющего. Вытирая руки о фартук, она сказала, что о багаже позаботится сама.
   Тут на Шелдона и Нину налетели собаки. Радостно вылизывая хозяевам щеки, губы, уши, они оставляли огромные снежные следы на их одежде.
   Шелдон огляделся и умиротворенно вздохнул. Небо – прозрачно-голубое, солнце светит ярко, воздух сух и свеж. Все обещает чудесный уик-энд. И только одно облачко затуманивает чистый горизонт. Голдсмиты.
 
   Принц Карл Хайнц отправился за город в половине четвертого, но машина ему не понадобилась. На Ист-Сайде всегда был наготове удобный служебный вертолет.
   Вертолет немедленно взлетел и взял курс на юго-восток. Внизу проплывала Ист-Ривер со своими четырьмя мостами, небоскребы Уолл-стрит, серые воды Нью-Йоркского залива.
   Карл Хайнц выглянул в окно и увидел Стейтен-Айленд с невысокими, но солидными, в викторианском стиле, жилыми домами и мотелями. Пригород в городе, воплощенная Американская Мечта.
   Близость Манхэттена создавала острый контраст: по одну сторону залива – небоскребы, по другую – совершенно иной мир.
   Четкий порядок заснеженных полян, перерезанных дорогами и тропинками, ведущими к ранчо и особнякам в колониальном стиле. Тут живут люди, горделиво несущие свою провинциальную обособленность как знак доблести. Нью-Йорк им не по душе, и чувств своих они не скрывают.
   Далее – знакомый индустриальный пейзаж Нью-Джерси. Доки, нефтеочистительные станции, баки с горючим. И наконец, Рэритан-Ривер, по берегам которой расположен пригород, переходящий постепенно в настоящую сельскую местность. Леса, поля, холмы – и вот вертолет зависает над особняком Бекки Пятой и, вздымая снежную пыль, медленно опускается на площадку перед домом.
   Со скрипом открывается дверь, и Карл Хайнц с небольшим чемоданчиком в руках спускается по трапу на землю. По привычке он, слегка пригнувшись, пока еще не выключены двигатели, бежит вперед и натыкается на охранника в темной авиационной куртке.
   Бросив на него короткий взгляд, агент пробормотал что-то в рукав. Только тут Карл Хайнц заметил миниатюрный микрофон.
   – Вас ожидают, сэр, – чтобы перекрыть шум двигателей, охраннику приходилось чуть ли не кричать. – Прошу. – Он повернулся в сторону дома.
   Карл Хайнц последовал за ним, подставив спину снежной пыли. Трап меж тем втянули в салон, дверь захлопнулась, и вертолет, подпрыгнув на месте, стал неторопливо карабкаться по невидимой лестнице, ведущей в багровое небо. Вскоре его шум затих в отдалении.
   Распахнулась внушительная входная дверь.
   – Принц Карл Хайнц? – На пороге стоял второй охранник.
   Карл Хайнц кивнул, и охранник, отступив в сторону, впустил его в овальный, с пилястрами, вестибюль, в дальнем конце которого виднелась широкая лестница.
   – Извините, сэр, простая формальность. – Охранник жестом предложил Карлу Хайнцу поставить чемодан на пол и, открыв его, профессионально перебрал содержимое.
   – О Господи! – послышался откуда-то сверху красивый мелодичный голос. – Кому все это нужно?
   Трое мужчин, как по команде, подняли головы.
   Облаченная в свитер с высоким воротником, сунув одну руку в карман просторных светлых брюк, а другой скользя по гладким перилам черного дерева, по лестнице спускалась Бекки Пятая. Выход ее, как обычно, был непринужденным и вместе с тем величественным, словно это шествовала сама Марлен Дитрих или Грета Гарбо.
   Подойдя к Карлу Хайнцу, Бекки положила ему руки на плечи, приподнялась на цыпочки и чмокнула в губы.
   – Извините моих волкодавов, милый. Они хотят как лучше. – Бекки отступила на шаг, давая дворецкому снять с гостя кашемировое пальто и шелковый шарф. По ее знаку оба агента незаметно выскользнули из вестибюля.
   – Вообще-то они славные ребята, – продолжала Бекки, – чувствуется школа секретной службы. И такие преданные. Телом своим прикроют.
   Бекки посмотрела на Карла Хайнца немыслимо васильковыми глазами.
   – Случись что, дорогая Бекки, я думаю, любой был бы счастлив оказаться на их месте.
   – Ну что вы такое несете! – заулыбалась Бекки. – Ладно. Чемодан можете оставить здесь, кто-нибудь присмотрит. А мы пока посидим в гостиной. Ванну принять еще успеете.
   Она просунула руку ему под локоть и повела в огромную, жарко натопленную гостиную с тяжелыми люстрами. Там вился сигарный дымок, ноги утопали в коврах, на стенах были развешаны картины, перемежающиеся книжными шкафами, а по углам возвышались старинные китайские вазы с цветами. Одна стена состояла сплошь из решетчатых окон с тяжелыми бархатными шторами, сквозь которые почти не пробивался свет. Впрочем, и без того на улице уже начинало темнеть.
   А в доме было тепло и уютно.
   По всей комнате, в лужицах приглушенного света, были расставлены просторные, обитые желтоватой, коньячного цвета, замшей кушетки. Уютные, глубокие разностильные кресла, как и круглые столики, на которых высились кипы книг, располагали к неторопливому чтению и размышлениям.
   В одном из таких кресел удобно устроился лорд Розенкранц. Круглые, без оправы, очки сидели у него на кончике носа, на коленях лежала сложенная газета, а в руках был бокал рубиново-красного вина. Дым от сигары медленно поднимался к потолку.
   – Кого я вижу? – заулыбался он. – Почетный гость! – И, слегка улыбнувшись, процитировал: – «Интриги и хитросплетенья – вот путь к богатству...
   – ...и сверженью королей», – закончил за него Карл Хайнц, удивленно поднимая брови.
   – Будем надеяться все же, что это нам не грозит. – Щеки у лорда Розенкранца разгорелись то ли от стоящего рядом торшера, то ли от вина.
   – Не слушайте его, милый, – отмахнулась Бекки. – Что бы нас в ближайшие два дня ни ожидало, одно обещать могу – скучно не будет.
   И, ловко скинув домашние туфли с золотыми застежками, она уселась в кресло рядом с камином и величественно похлопала по стоящей рядом кушетке.
   – Присаживайтесь, Хайнц. Сюда, поближе. Что будете пить? Кофе? Чай? Или, может, что покрепче?
   – Зачем? – улыбнулся Карл Хайнц. – Думаете, мне это понадобится?
   – Послушайтесь доброго совета, приятель, – зашелестел газетой лорд Розенкранц, – не отказывайтесь. Запомните: «Сколько бы ни выпил, все будет мало». И подозреваю, что наступающий уик-энд только подтвердит эту мудрость.

Глава 35

   Голдсмиты заняли лучшую, по мнению Нины Фейри, гостевую в Сидер-Хилле. Это была просторная комната окнами на север на втором этаже. Роскошной ее, впрочем, несмотря на размеры, назвать было нельзя. Скорее, подумала, поджав губы, Дина (тем временем миссис Прюитт справилась наконец с камином и, цокая каблуками по голому полу, вышла из комнаты), совсем наоборот: в ней было нечто уныло-пуританское, ханжеское, как бывает только в старых колониальных домах.
   Закутавшись в норковый мех, Дина с нарастающим раздражением оглядывала комнату, и повсюду вместо желанной роскоши ее глаз натыкался на безжалостную, неотвратимую целесообразность.
   Она обнаруживалась во всем. В покрытой лоскутным одеялом монашеской кровати. В стоящем у ее изножья массивном дубовом комоде. В скромном, без всяких украшений, шкафу. Даже в двух старинных креслах по обеим сторонам ночного столика, служившего, судя по наличию зеркала, одновременно и туалетным.
   Разнообразили эту унылую обстановку разве что два безыскусных портрета, мужской и женский. У обоих на лицах было написано скрытое недовольство; на ней – кружевной чепец, в руках молитвенник, он – в чем-то наподобие монашеской рясы.
   Повернувшись спиной к картинам, Дина протянула руки к камину в надежде хоть немного согреться. Радиаторов и батарей в комнатах не было. Неужели хозяева так привержены здоровому образу жизни, что отказались даже от центрального отопления?
   Вполне возможно!
   В комнате вновь появилась миссис Прюитт с последними двумя из шести чемоданов Дины.
   – Ну вот, теперь, кажется, все. – И домоправительница вышла, не дав Дине собраться с духом и спросить насчет отопления.
   Она зябко сунула руки под мышки и заглянула в соседнюю комнату. Роберту, похоже, на все наплевать – была бы крыша над головой. Сидит себе на жестком диване да перебирает разбросанные на столе бумаги и компьютерные распечатки. Занимается делом, деньги зарабатывает.
   Дина недовольно поджала губы. С этой стороны сочувствия явно не дождешься. Впрочем, она на него и не рассчитывает. По правде говоря, она никогда не могла понять, как это ее мужу удается оставаться равнодушным ко всему, кроме работы и секса. Или секса и работы.
   Почувствовав внезапный прилив раздражения, она принялась расхаживать по спальне. Надо хоть чем-то себя занять, может, хоть так согреешься. А то ведь с ума можно сойти.
   Дина неприязненно посмотрела на чемоданы.
   Нет, только не это. Возиться с вещами ей не хотелось, тем более что привезла она с собой одежды раз в шесть больше, чем мог бы вместить здешний шкаф.
   – И чем я заслужила такое? – простонала Дина. – Вот бы сейчас оказаться дома. Или где угодно, лишь бы в чистоте и тепле.
   Бессмысленные стенания, и она это прекрасно понимала.
   Ведь она сама с готовностью ухватилась за подвернувшуюся роль сводницы. Так нечего хныкать.
   «Поделом мне, – подумала Дина. – В следующий раз, прежде чем что-то делать, тысячу раз подумаю».
   За дверью послышалось какое-то царапанье.
   Ну вот, только этого не хватало. И так настроение паршивое, а тут еще кто-то ломится.
   Царапанье продолжалось.
   Устало прикрыв глаза, Дина рывком повернулась к двери вместе со стулом.
   – Ну, кто там еще?
   Дверь немного приоткрылась, и в образовавшемся зазоре возникло смеющееся лицо.
   – Устраиваешься? – весело спросила Зандра.
   Дверь распахнулась настежь, и в комнату, задрав хвост, ворвались две огромные псины. Кинувшись к Дине, они едва не сбили ее с ног.
   – На помощь! На помощь! – Защищаясь от яростно облизывающих ее собак, Дина подняла руку. – О Господи, Зандра, да убери ты куда-нибудь этих страшилищ! Они же сейчас меня покусают!
   – Ну что ты мелешь, – небрежно отмахнулась Зандра. – Это охотничьи псы. Они такие милые. Сторожа из них никакие... скорее укажут путь грабителям.
   – Да мне что за дело? От них воняет! Ненавижу собак!
   – Перестань. Это ретриверы, их все любят. Нет, ты только посмотри, они же явно в тебя влюбились!
   Словно в подтверждение этих слов кобель еще энергичнее принялся лизать Динины ноги.
   – Да сделай хоть что-нибудь! Он мне сейчас ступни откусит!
   – Сама виновата, не надо мех носить. Пожалела бы бедных норок.
   – Если ты сию минуту не освободишь меня от этих чудовищ, ей-богу, я звоню в полицию!
   – Ну ладно, ладно, не кипятись. Нашла из-за чего шум поднимать.
   Зандра ловко ухватилась за ошейники и оттащила собак.
   – Джордж! – прикрикнула она. – Сидеть! Сидеть, я кому говорю! И ты, Марта. Тихо!
   – Как, как? – Дина оторвала ладони от глаз и посмотрела на Зандру. – Я не ослышалась? Ты назвала их... Джорджем и Мартой?
   – А что тут такого? Чудесные зверушки! И почему это они тебе так не понравились?
   Убедившись, что собаки послушно устроились у ног Зандры, постукивая хвостом по полу и радостно повизгивая, Дина осторожно опустила руки.
   – О Боже!
   – Ну, что теперь не так?
   – Да ты только посмотри на меня! – Дина в отчаянии всплеснула руками. – Я же вся в шерсти. А это... это что? Слюна! Всю обслюнявили! А ведь это моя лучшая норка!
   – Да успокойся ты! Можно подумать, настал конец света. Выпусти пар.
   – Выпусти пар? – Дина вся так и тряслась от ярости. – Выпусти пар? Можно подумать, я только что из сауны!
   – Ну вообще-то здесь действительно прохладно. Так что с того? Кто тебе мешает умыться и переодеться?
   – Умыться? – с непередаваемым сарказмом повторила Дина. – Уж не хочешь ли ты сказать, что в этом доме есть вода? Горячая вода?
   – Вообще-то говоря, да.
   – Все равно. Ни за что не буду раздеваться в такой холод. Ты хоть представляешь, какая тут температура?
   – Во всяком случае, выше, чем в большинстве английских домов. И между прочим, я не зря советовала тебе прихватить одежду потеплее.
   – А то я не помню. – Дина ткнула пальцем в груду чемоданов. – Только куда вот Дарлин сунула эти чертовы свитера?
   – Ты что, даже еще не разложила вещи?
   – А что толку? Все равно их некуда вешать.
   Зандра быстро оглядела спальню.
   – Так, вот комод... а вот шкафы.
   – Да вижу я, вижу! – раздраженно отмахнулась Дина. – Просто не могу заставить себя копаться в этом барахле.
   – Знаешь что, дорогая, – Зандра схватила ближайший саквояж и легко швырнула его на кровать, – ты пока приведи себя в порядок, а я разложу вещи. Как тебе такое распределение обязанностей?
   – Не шутишь? – Дина изумленно воззрилась на Зандру. – Неужели правда?
   – Чего не сделаешь для подруги, хотя, по правде говоря, такого занудства я от тебя не ожидала.
   – Ты чудо! – В первый раз после того, как она переступила порог этого дома, Дина просветлела. – Ну что ж, пожалуй, действительно надо почистить перышки. – Она задумчиво почмокала губами. – Но сначала я позвоню. – Дина бросила взгляд на Роберта. – Вот черт, прилип к своему мобильнику.
   – А чем плох этот? – Зандра кивнула в сторону древнего аппарата, стоявшего на столике у кровати.
   – Нет, нет! – испугалась Дина.
   Ей совершенно не хотелось, чтобы Зандра стала свидетельницей разговора, после которого останется только произвести простое арифметическое действие. Нельзя, чтобы она догадалась о том, что они с Бекки задумали. Такой шум поднимется... Не говоря уж о том, что и их дружбе, вполне возможно, придет конец. Эта мысль раньше ей в голову не приходила.
   Хотя, подумала Дина, теперь уже поздно отступать. Прежде надо было думать.
   – Спущусь, – сказала она вслух, – может, в кухне есть телефон. К тому же там, должно быть, самое теплое место в доме.
   И она стремительно вылетела из комнаты, ругая себя на чем свет за то, что ввязалась в эту историю.
 
   Изящно откинувшись на спинку кушетки, Бекки увлеченно говорила о чем-то с Карлом Хайнцем. Лорд Розенкранц орудовал пультом дистанционного управления, дирижируя оркестром «Ла Скала».
   Появился дворецкий. Он пересек гостиную на негнущихся ногах и подал хозяйке поднос с телефонной трубкой. Лорд Розенкранц приглушил звук.
   – Прошу прощения, мадам, – деликатно откашлялся дворецкий. – Миссис Голдсмит на проводе.
   Лорд Розенкранц посмотрел на Бекки поверх очков и понимающе протянул:
   – Та-ак, смотрю, заговор входит в новую фазу.
   – Будете говорить, мадам? Или сказать, что вы не можете подойти?
   – Буду, буду. – Бекки потянулась к трубке. – Благодарю вас, Мамфорд. Можете быть свободны.
   Бекки вытянула антенну, ткнула в какую-то кнопку и прижала трубку к уху:
   – Дина?
   – Я, – раздался напряженный голос.
   – Ну как вы там, надеюсь, все в порядке?
   – Э-э... не совсем.
   Бекки перестала улыбаться. На такой ответ она явно не рассчитывала. Да и голос Дины ей не понравился.
   – А что такое? – участливо спросила она.
   Наступило молчание.
   – Ага, понимаю, вам неловко говорить. Верно?
   – Да.
   – Насколько я понимаю, вы звоните от Фейри. – Это было скорее утверждение, нежели вопрос.
   – От них, от кого же еще! – Интонация, с какой были сказаны эти слова, и тяжелый вздох говорили сами за себя.
   – Хорошо. В таком случае сыграем в небольшую игру. Можете в одном ключевом слове передать суть проблемы? А уж дальше я сама все пойму.
   Наступила короткая пауза. Бекки так и видела, как Дина настороженно оглядывается, не подслушивает ли ее кто-нибудь.
   – Холодно, – прошептала наконец Дина.
   – Естественно, холодно, – рассмеялась Бекки. – Сейчас ведь зима.
   – В доме!
   – То есть вы имеете в виду, что у них не работают батареи?
   – Хуже.
   – Как это хуже? – На лице Бекки отразилось неподдельное изумление. – Уж не хотите ли вы сказать, что у них нет центрального отопления?
   – Вот именно.
   – Невероятно! Бедняжка. Поверьте, я и понятия не имела. Надо что-то делать. То есть я должна что-то сделать.
   – Это было бы очень любезно с вашей стороны.
   – Да ну, что за ерунда. У меня здесь полно свободного места и, поверьте, достаточно тепло. Так. Сейчас подумаем, как вам сюда перебраться. Но надо соблюдать осторожность.
   Дина выжидательно молчала.
   – Вы уже разложили вещи?
   – Только начала, в любой момент могу...
   – Нет, нет, даже и не думайте. Нельзя, чтобы Зандра и ваши хозяева хоть что-то заподозрили. Пусть все идет своими чередом. Ведите себя так, будто все нормально. Сумеете?
   – Да.
   – Ну тогда и беспокоиться больше не о чем. Все остальное я возьму на себя.
   И Бекки положила трубку.
   – Я не ослышался, вы действительно собираетесь пригласить сюда Голдсмитов? – спросил лорд Розенкранц.
   – Да.
   – А стоит ли?
   – Может быть, и не стоит, – Бекки пожала плечами. – Но у меня просто нет выбора. Чувствую, бедняжка Дина совершенно изнемогает. Ничего удивительного. В своем стремлении к естественности во всем Фейри явно зашли слишком далеко. Мало сейчас болезней, непременно надо еще и что-нибудь из восемнадцатого века подхватить. Бред какой-то!
   – Неужели у них и лекарств в доме никаких? – поразился Карл Хайнц.
   – Только в том случае, если Нина Фейри делает очередную подтяжку, – беззаботно откликнулся лорд Розенкранц.
   – Ладно, хватит, – сказала Бекки и звонком вызвала дворецкого.
   Мамфорд немедленно появился на пороге.
   – Мадам?
   – Мамфорд, у нас будут еще гости. Проследите, чтобы все было подготовлено.
   – Слушаю, мадам. Будут какие-нибудь особые пожелания?
   – Пожалуй. Супружескую пару мы поместим в «Туаль». Там, если не ошибаюсь, две спальни, гостиная, две ванные комнаты.
   «И к тому же, – про себя добавила Бекки, – пусть Голдсмиты живут как можно дальше от меня».
   – Что же касается дамы, то она разместится в «Маковке».
   «А это, – продолжала рассуждать сама с собой Бекки, – рядом с Карлом Хайнцем, но все-таки не настолько, чтобы бросаться в глаза. К тому же это самое английское из всех помещений – большая кровать, георгианская мебель, картины английских художников и все прочее».
   – Немедленно займусь этим, мадам, – сказал Мамфорд.
 
   Дина отпустила шофера, так что ничего не оставалось, кроме как всем погрузиться в хозяйский микроавтобус.
   Но теперь пассажиры совершенно преобразились.
   На Шелдоне был классический однобортный блейзер с медными пуговицами, фланелевые брюки и темный шерстяной свитер с высоким воротом.
   На Нине – черный жакет, юбка из шотландки и черные чулки.
   На Роберте – один из его многочисленных и совершенно одинаковых строгих костюмов в полоску.
   Зандра надела свободные угольно-черные брюки, свитер в крупную клетку и темные башмаки. Драгоценностей на ней не было, но и без них она выглядела ослепительно.
   Что же касается Дины, то сейчас это была не женщина, а голубая рапсодия. На шее, пальцах, в ушах у нее красовались сапфиры.
   Поездка заняла восемнадцать минут. Безлунная ночь была темна, хоть глаз выколи – в городе таких не бывает.
   Но дом Бекки ярко светился всеми окнами – Зандре он показался похожим на прогулочное судно, правда, вокруг расстилалась не вода, а холмистая местность.
   Едва Шелдон притормозил у дома, как Дина выскочила из машины и взлетела вверх по ступенькам, ведущим к входу. Дверь перед ней открылась, как по волшебству, и ночь наполнилась желтоватым светом, звуками Брамса и взрывами отдаленного смеха.
   Дина обернулась, нетерпеливо махнула рукой – мол, что вы там копаетесь, – сделала шаг и... на ее пути встал охранник.
   – Ой! – Дина прижала руки к груди и испуганно подалась назад.