Гулд Джудит. Чертовски богат

   – Не скажи. Но если хочешь, почему бы и нет, крошка? Даже если не заплатишь. Всегда к твоим услугам.
   Она поманила его пальцем и, когда он наклонился ближе, прошептала:
   – Размечтался, говнюк.
   Лич растянул рот до ушей.
   Подошел официант со счетом.
   – Платит дама, – отмахнулся Лич и снова принялся ковырять в зубах.
   Зандра взяла с подноса счет и, как только официант отошел, сказала:
   – Вижу, что ошибалась. Ты не просто мерзавец. Ты – дешевка.
   Лич вынул зубочистку изо рта и, не успела Зандра отшатнуться, ткнул ей кончиком прямо в губы.
   Она брезгливо сплюнула.
   – Пока, графиня. – Лич издевательски ей поклонился и, одернув пиджак, лениво направился к выходу.
   Зандра посмотрела ему вслед. Нет, такого подлеца ей действительно в жизни не приходилось встречать.
   Она устало развернула чек. Этот ужин стоил ей недельной зарплаты.
   Зандра порылась в сумочке, благодаря судьбу за то, что «Бергли» одаривает своих служащих кредитной картой «Америкен экспресс». Хорошо хоть дома не оставила, подумала она, иначе пришлось бы мыть посуду в ресторанной кухне.
 
   Незаметно для Зандры Лич, выходя, сунул мэтру свою визитку вместе со щедрыми чаевыми.
   – Позвони по этому номеру, – прошептал он, – и кто бы ни подошел, скажи, чтобы Фредди дул сюда. Ясно?
   Мэтр кивнул.
   Встреча с вышеупомянутым Фредди не заставила себя ждать. Это был довольно привлекательный мужчина лет сорока, с виду – котелок, плотное пальто, зонтик – он вполне мог бы сойти за уважаемого банкира.
   – Хорошо рассмотрел птичку, с которой я был? – требовательно спросил Лич.
   – Да.
   – Следи за ней. Глаз не своди. И звони мне по мобильнику. Мне надо знать каждый ее шаг.
   – Будет сделано.
 
   Зандра села в автобус и направилась назад в Хитроу, надеясь хоть там отдохнуть немного в зале ожидания.
   «Мне надо наскрести миллион с четвертью фунтов, – вновь и вновь повторяла она про себя. – А ведь это почти два миллиона долларов».
   И на все про все – двое с половиной суток.
   Она посмотрела на часы и вздрогнула. Нет, еще меньше.
   Рейс только через одиннадцать часов, потом шесть часов лёта, и еще час-другой на таможенные формальности. Выходит, остается всего 39–40 часов, и это еще если рейс не задержат!
   Зандра бессильно откинулась на спинку сиденья.
   Миллион с четвертью фунтов. Почти два миллиона долларов. Иначе...
   А отсчет времени между тем продолжался – словно тикал часовой механизм, заложенный в бомбу замедленного действия.
   Автобус то и дело останавливался, впуская и выпуская пассажиров, а Зандра все думала: «Неужели выдержу?»
   На этот вопрос она и сама бы не могла ответить.
 
   Джо Лич был в одном из лучших лондонских казино, когда в кармане у него запищал мобильный телефон.
   – Да?
   – Она в Хитроу.
   – Ясно, должно быть, ждет рейса в Нью-Йорк. Оставайся там.
   – Задержать ее?
   – Нет, пусть летит, запомни только номер рейса.
   «А уж в Нью-Йорке ее встретят, – подумал он. – Встретят и проводят. Никуда не денется».

Глава 40

   Утро понедельника на Манхэттене. Солнце в редких разрывах туч – так погода извиняется за собственную мрачность.
   За завтраком Дина тянула и тянула одну и ту же пластинку – Бекки то да Бекки это. Роберт, погрузившись в чтение «Уолл-стрит джорнел», изредка что-то бурчал и согласно кивал. Если ей хочется слушать самое себя – прекрасно. Из этого вовсе не следует, что и он должен принимать участие в разговоре. Он давно научился не обращать внимания на болтовню. Тем не менее, услышав, что Дина говорит что-то об Аукционной башне, Роберт насторожился.
   – Что, что ты сказала? Тарахтишь так, что за тобой и не поспеешь.
   – Да ты же меня совсем не слушаешь! – обиженно надулась Дина.
   – То есть как это не слушаю? Зачем бы мне тогда просить тебя повторить?
   Этот аргумент показался Дине неотразимым.
   – Я говорила о переезде.
   – О каком переезде?
   – Ну вот, – Дина закатила глаза, – говорю же, ты совершенно меня не слушаешь. Я только что сказала, что на время ремонта нам надо переехать.
   – И что?
   – А то, что у тебя в Башне без толку простаивают тридцать или сорок квартир.
   – Ничего они не простаивают, – буркнул Роберт. Такой поворот темы ему явно пришелся не по душе.
   Слава Богу, он вовремя отвлекся от чтения, иначе беды не миновать. Большой беды. Меньше всего ему хотелось переезжать в дом, где живет Бэмби Паркер. Он и так каждый день рискует!
   – А если не простаивают, то почему же в них никто не живет?
   – Потому что люди их смотрят. Каждый день приходят потенциальные покупатели.
   – И что, осматривают каждую квартиру?
   – Может, и не каждую, но разве угадаешь?
   – Я о твоих же деньгах забочусь, – с некоторым раздражением сказала Дина.
   Ого-го, это что новенькое! Дина думает о деньгах? Смех, да и только.
   – Ну хорошо, куда-то нам нужно переехать на время ремонта.
   Самое правильное было бы ей сказать: «Никуда нам не нужно переезжать! Меня вполне устраивает нынешняя обстановка. Мне очень нравилось наше прежнее жилье в районе Центрального парка. Я все еще скучаю по старой, удобной мебели из „Голдмарт“, а больше всего по своему креслу!»
   Но все это только промелькнуло у Роберта в голове.
   – Ну так и подыщи что-нибудь, – проворчал он.
   – Легко сказать – подыщи.
   – А почему бы просто не остановиться в гостинице? – предложил Роберт.
   У Дины загорелись глаза.
   – Прекрасная мысль! – взвизгнула она. – Я знала, что ты что-нибудь придумаешь!
   – Ну вот и займись этим, – сказал Роберт и подумал: «Сколько, интересно, может стоить люкс в гостинице? Да уж, наверное, меньше, чем меблированная квартира. К тому же в этом случае не понадобятся ни кухарки, ни привратник, ни слуги...»
   – Немедленно! – пообещала Дина.
   – Валяй. – Роберт в душе поздравил себя с тем, что опасность миновала.
   – Уверена, тебе понравится мой выбор.
   – Не сомневаюсь. К тому же у меня слишком много дел, чтобы самому болтаться по гостиницам, – сказал он, прикидывая, что сегодня попозже можно будет заглянуть к Бэмби. – Сама справишься.
   – Ты не пожалеешь, – такими словами она всегда подавляла его возможное сопротивление.
   Но сейчас Роберт ее даже не слушал. В предвкушении свидания с Бэмби он все оставшееся время завтрака только о нем и думал. Умей Дина читать мысли, ему бы явно не поздоровилось.
   Но к счастью, она в данный момент размышляла совсем о другом. А именно о том, какую гостиницу лучше выбрать – «Пьер», «Шерри Недерланд», «Карлайл» – и сколько комнат им понадобится.
   Само собой, ее представления о стоимости жизни в гостинице сильно отличались от мужниных. Хорошо, что он не ограничил ее в расходах. С его стороны это было большой ошибкой, но Дина, естественно, и не думала на нее указывать. Скоро и так все выяснится.
   И тогда уже будет поздно что-то менять.
 
   Кензи притащилась на работу с небольшим бумажным пакетом с двумя картонными стаканами кофе и бутербродами с сыром.
   – Грабеж! – возопил Арнольд Ли.
   – Что-то рано ты сегодня начал, – заметила Кензи.
   – В таком случае большое спасибо. Да, кстати, я прослушал автоответчик. – Он подвинул Кензи распечатку звонков.
   Она быстро просмотрела запись.
   – А от Зандры ничего?
   – Нет. А почему ты спрашиваешь?
   Раздеваясь, Кензи торопливо рассказала Арнольду о внезапном отъезде Зандры и его причинах.
   – Ну да ладно, за дело, – сказала Кензи. – Начнем со звонков.
   – А-а, ерунда, – откликнулся Арнольд, – важный только один. Из Детройта. Точнее, из Гросс-Пойнта.
   – Ясно.
   – Самое главное, там лежит один из трупов.
   – Ого-го!
   «Лежит один из трупов» – на жаргоне, принятом в мире искусств, эта фраза означала, что какое-то выдающееся произведение вот-вот перейдет в другие руки.
   Кензи мгновенно загорелась:
   – Только не говори мне, что речь идет об эскизах Леонардо к «Поклонению волхвов».
   – Именно о них. И это хорошая новость.
   – Стало быть, есть и плохая?
   – Увы. Адвокаты владельцев будут стараться натравить всех нас – «Бергли», «Кристи» и «Сотби» – друг на друга.
   – Дальше.
   – Видишь ли, у них особые требования, они хотят гарантированной оплаты, независимо от реальной стоимости эскизов.
   – Вот черт!
   – В точку. «Кристи»-то, наверное, отступится, а вот «Сотби» скорее всего нет. С ними уже такое случалось. В общем, я говорил с Фейри, и он срочно требует тебя к себе. – Арнольд крутанулся на стуле и поднял трубку. – Выясню-ка я на всякий случай, когда ближайший рейс на Детройт.
   Но Кензи уже выскочила за дверь.
 
   На сей раз, ради разнообразия, суровая мисс Боткин, секретарша Шелдона Д. Фейри, не ввела торжественно, а буквально втолкнула Кензи в кабинет шефа.
   – А, мисс Тернер, прошу.
   Фейри величественно восседал за своим необъятным столом черного дерева.
   – Присаживайтесь.
   – Спасибо, сэр.
   Поддернув манжеты, Фейри уперся локтями в стол и приложил указательный палец к губам.
   – Насколько я понимаю, вы знаете, зачем я вас вызвал.
   – Да, сэр. – Кензи посмотрела ему прямо в глаза. – Речь идет об эскизах Леонардо.
   – Совершенно верно. – Фейри кивнул и слегка сдвинул брови. – Скажите, мисс Паркер, во что бы вы их оценили?
   Кензи изумленно воззрилась на него.
   – Понятия не имею, сэр. Даже представить себе не могу. Если это на самом деле подлинники, то они... бесценны. В долларах их стоимость не выразишь.
   – Вот именно. – Фейри позволил себе слегка улыбнуться. – И я так думаю.
   Кензи молча ждала продолжения.
   – Но увы, мы с вами аукционисты и, как ни печально признавать, вынуждены постоянно оценивать бесценные вещи. Согласны?
   – Конечно, сэр, но что касается эскизов Леонардо... Прежде всего я видела их только на фотографиях, а фотографии, как вам прекрасно известно, часто лгут. Далее, многое зависит от того, в каком они состоянии. А вдруг краска полностью облупилась? Или они порвались? Или все в пятнах? И наконец, надо учитывать, что вещь-то редчайшая. Эскизы Леонардо – это не эскизы Пикассо. Часто вы видите их на аукционах? Я лично в последний раз наблюдала, когда Басиа Джонсон...
   – Знаю, знаю, – раздраженно прервал ее Фейри. – Ну же, мисс Тернер, – продолжал он со вздохом, – постарайтесь сказать мне что-нибудь приятное.
   Кензи подняла руки.
   – Так в том-то и дело, сэр. Не могу. Надо подумать, а для начала – посмотреть собственными глазами.
   – Насколько я понимаю, мистер Ли уже сказал вам, что адвокаты стараются стравить нас с конкурентами?
   – Так точно, сэр.
   – От нас требуют немедленного решения. – Фейри поднял руки ладонями вверх, словно отметая любые возражения. – Знаю, знаю, это не по правилам. Но ведь речь идет о Леонардо... Словом, надо быть гибче.
   Кензи промолчала.
   – Как вам известно, от нас – впрочем, как и от конкурентов – требуют также гарантий определенной минимальной оплаты. Само собой, выиграет тот, у кого этот минимум окажется выше.
   – Поправьте меня, если я ошибаюсь, сэр, но, по-моему, всего этюдов – двадцать четыре.
   – Кажется, да, – кивнул Фейри. – Точно, двадцать четыре.
   – Ничего себе! А ведь каждый стоит миллионы долларов!
   – Вот потому я вас и вызвал, мисс Тернер. Я рассчитываю на вас. Мы просто не имеем права упустить такую возможность. Я прошу вас немедленно вылететь в Детройт, и если этюды окажутся подлинниками...
   – Немедленно заказываю номер в гостинице, – прервала его Кензи. – Сколько у меня времени? Неделя? Две?
   – Боюсь, всего несколько часов, – печально улыбнулся Фейри.
   – Что-о? Надеюсь, вы шутите, сэр?
   – Да уж какие там шутки.
   – Но это же безумие! Одно только выяснение подлинности...
   – Все это я прекрасно понимаю, мисс Тернер, поверьте. Но никуда не денешься, если мы хотим заполучить эти вещи, надо платить, и как можно быстрее.
   Кензи пристально посмотрела на него.
   – Говоря «мы», вы, надо полагать, имеете в виду меня? Иными словами, решение за мной?
   – Именно так, мисс Тернер, – у вас есть все полномочия принимать окончательное решение...
   «И стать козлом отпущения, если что-нибудь пойдет не так», – договорила про себя Кензи.
   Фейри побарабанил пальцами по столу.
   – Короче, если выяснится, что это подлинники и что находятся они в приличном состоянии, надо прикинуть, сколько мы можем заплатить. И должны заплатить, памятуя о конкуренции.
   «Легко сказать – прикинуть, – подумала Кензи. – Я ведь еще и в глаза этих проклятых этюдов не видела. А вдруг это просто подделка?»
   – Десять миллионов? – наугад предложила она. – Двадцать? Больше?
   «Я и денег таких в жизни в руках не держала! – ужаснулась она. – Сколько же это будет пачек в двадцатидолларовых купюрах? Десятки чемоданов. Сотни килограммов веса».
   – Мне надо обсудить это с мистером Голдсмитом. – Фейри потянулся к трубке и набрал номер мобильного телефона Роберта. – Только бы найти его. А то, глядишь, в Тимбукту улетел.
 
   Никуда из Нью-Йорка Роберт А. Голдсмит не улетал. Более того, он был в пределах близкой досягаемости, пребывая в этот момент прямо над головой у Кензи и Фейри.
   На двадцать седьмом этаже Башни, у Бэмби Паркер. Цветущая, стройная от постоянных занятий аэробикой, Бэмби занималась привычным делом.
   Глаза и уши у нее были закрыты. Глаза – чтобы не видеть амебообразной фигуры Роберта; уши – чтобы не слышать его идиотских причитаний:
   – Вот так, малыш... так... хорошо... скушай папочку... молодец...
   Бэмби трудилась не покладая рук, а вернее, губ, и сохраняла при этом полную ясность мыслей.
   «На сегодня я назначена к Жоржетте Клингер. Надо попросить ее не только заняться лицом, но и сделать массаж».
   Дыхание у Роберта участилось, послышались протяжные стоны.
   «А потом заскочу к Бенделу, подыщу себе какое-нибудь колечко...»
   Затренькал мобильник Роберта.
   Бэмби, которой не терпелось поскорее покончить с делом, заработала губами еще энергичнее, но он оттолкнул ее.
   – Дело – прежде всего, – прохрипел он. – Принеси трубку.
   – Ро-оберт, – капризно надула губы Бэмби. – Да подождет этот паршивый телефон!
   Ее светлые волосы рассыпались по всему лицу, а щеки покраснели от прилива крови.
   – Неси, говорю, трубку!
   Вот черт, неужели все придется начинать сначала?
   – Ро... – заканючила Бэмби.
   – Телефон, кому сказано!
   – Ну и черт с тобой! – Бэмби раздраженно соскочила с кровати и, вытащив у него из кармана пиджака мобильный, швырнула ему.
   – Да? – рявкнул он в трубку.
   – Мистер Голдсмит? Говорит Шелдон Фейри.
   – Ну, чего вам?
   – Срочное дело, сэр. Без вас я решить его не могу.
   – Давайте, только покороче.
   Фейри быстро изложил суть. Роберт слушал, время от времени роняя неопределенные междометия.
   Все еще дуясь, Бэмби вернулась в кровать и устроилась на коленях у Роберта. Голос на другой стороне провода был ей слышен, но слов она разобрать не могла.
   – Я так понимаю, ответ вам нужен немедленно, – дослушав, спросил Роберт. – Ну что ж. Насчет этой, как ее, мисс Тернер...
   Услышав знакомое имя, Бэмби насторожилась и попыталась что-то сказать, но Роберт лишь раздраженно махнул рукой.
   – ...Вы доверяете ее мнению?
   Бэмби продолжала судорожно делать какие-то знаки, но Голдсмит не обращал на нее ни малейшего внимания.
   – Тогда так сделаем. Сколько там всего, говорите, этих штуковин? Двадцать четыре? Отлично. Если она уверена на все сто, что это не туфта, можете платить восемнадцать миллионов. Но если появится хоть капля сомнения – отбой. Держите меня в курсе.
   Роберт нажал на кнопку отбоя и отшвырнул телефон в сторону.
   – Ро-оберт, – захныкала Бэмби, – ты что, забыл, ведь этому отделу я голова!
   Он сердито посмотрел на нее свиными глазками.
   – Если уж речь зашла о голове, заткнись и займись делом.
   – Но...
   – Делай, что говорят.
 
   Приземлившись в аэропорту Кеннеди, Зандра зашла в телефонную будку. Трубку поднял Арнольд.
   – Где-где, ты говоришь, Кензи? В Детройте? Ясно. Нет, нет, ничего срочного. Спасибо, Арнольд. До встречи.
   Вот черт, тяжело вздохнув, подумала Зандра. О моральной поддержке можно забыть. Остается засучить рукава и покончить с этой гнусной историей как можно скорее.

Глава 41

   Принц Карл Хайнц фон унд цу Энгельвейзен поднялся с рассветом. Проведя субботнюю ночь и весь воскресный день у себя в спальне, он наконец вернулся к жизни.
   Полтора дня душевных терзаний не прошли даром. Он примирился с тем, что отцу осталось жить считанные месяцы – а может, теперь уже недели и даже дни – и что наследство переходит в руки его старшей сестры, принцессы Софьи, женщины пустой и никчемной.
   Как ни странно, но, приняв этот удар судьбы, он почувствовал облегчение и даже радость, словно сбросил с плеч тяжкую ношу.
   Все не так уж и плохо. У него есть собственное состояние, и не маленькое, нищета ему не грозит. Что же до семейной империи, что ж, не так она много и значит, если вдуматься.
   Принц подписал последнюю бумагу из тех, что доставил из Германии специальный курьер, и звонком вызвал секретаря.
   – Йозеф, это следует немедленно отправить факсом, – сказал он по-немецки. – Оригиналы можно послать экспресс-почтой.
   – Слушаюсь, ваше высочество.
   Йозеф потоптался на месте и откашлялся.
   – Тут еще одно дело, ваше высочество.
   – Да? – Карл Хайнц навернул колпачок на золотую ручку, собрал документы и придавил их тяжелым пресс-папье.
   – В приемной графиня Хобург-Уилленлоу.
   Карл Хайнц выпрямился. Глаза у него затуманились.
   «Так, – подумал он, – все-таки пришла. Что же ей, интересно, нужно?»
   – Пригласите. – Он передал Йозефу кипу документов.
   – Слушаю, ваше высочество. – Секретарь склонил голову и торжественно выплыл из кабинета.
   Карл Хайнц отодвинул стул и, сцепив руки за спиной, подошел к окну.
   Над городом нависли низкие плотные облака, скрывающие верхние этажи небоскребов. Было всего три часа пополудни, но в окнах уже горел свет, а снизу доносились пронзительные сигналы автомобилей, полицейские сирены, вой пожарных машин. Принц будто оказался в глубоком каньоне. Один, вокруг никого нет, но за стеной – беспокойный мегаполис, жизнь в котором не замолкает ни на минуту.
   Вдруг ему страстно захотелось очутиться в каком-нибудь из своих европейских замков. Да, решительно подумал он, пора возвращаться и перезарядить батареи.
   Его раздумья были прерваны появлением мажордома.
   – Графиня фон Хобург-Уилленлоу, – объявил он.
   Карл Хайнц повернулся к двери.
   Зандра неуверенно остановилась на пороге, оглядывая заставленный книгами кабинет. Она понимала, что выглядит ужасно – бледна, измучена, под глазами круги после бессонной ночи. Да что там ночь – два дня она провела не смыкая глаз, а тут еще разница во времени, и нервы натянуты, как струна. Шея опухла, в горле комок.
   – Ну? – улыбнулся Карл Хайнц. – Ты что застыла? Я не кусаюсь.
   Зандра выдавила жалкую улыбку. Он прав. Действительно, она топчется на месте как дура.
   Зандра пересекла кабинет и подставила щеку для поцелуя. Она была слишком напряжена, чтобы ответить на приветствие.
   – Я ненадолго, Хайнц, – извиняющимся тоном заговорила Зандра. – Так что сразу к делу.
   – Что за спешка? – любезно откликнулся Карл Хайнц.
   Зандра тяжело вздохнула, сжала губы и подняла на него глаза.
   – Речь идет о прошлом уик-энде, – начала она.
   – Каком уик-энде? – со смехом перебил ее Карл Хайнц. – Разве так уж обязательно все помнить? Кое-какие вещи лучше забывать, как думаешь?
   Зандра покачала головой:
   – Не надо шутить, Хайнц, мне и без того нелегко.
   – Слушай, что-нибудь не так? – Он участливо посмотрел на нее.
   – Так вот, о уик-энде. Я... э-э... честно говоря, ты тогда застал меня врасплох. Наверное, нельзя было на тебя так набрасываться, но, понимаешь... я не ожидала.
   – Да чего уж там. Сам хорош.
   – Наверное, ты спрашиваешь себя, какого черта меня принесло сюда? Есть деловое предложение. Возможно, оно тебя заинтересует.
   – В таком случае, – он мягко взял ее за руку и подвел к дивану, – присядем. Я давно уже взял за правило не говорить о делах стоя.
   Зандра благодарно улыбнулась и села.
   Карл Хайнц устроился в кресле напротив.
   – Что выпьешь? Кофе? Или чего-нибудь покрепче?
   – Да не стоит. Хочу побыстрее с этим покончить.
   Зандра нервно облизнула губы и твердо уперлась ладонями в колени.
   – Понимаю, ты можешь меня презирать...
   – Ну что ты. – Он наклонился к ней. – Не верю, что ты способна на что-либо, заслуживающее презрения.
   – Не торопись, сначала дослушай. – Не в силах выдержать его пристальный взгляд, Зандра отвернулась. – Я все понимаю. Я все о том же злосчастном уик-энде. Ясно, тебе было нелегко. – Она глубоко вздохнула. – Так же, как мне сейчас.
   Опасаясь сказать что-нибудь невпопад, Карл Хайнц промолчал.
   – Твое предложение... оно носило ведь сугубо деловой характер, да?
   У Карла Хайнца остро заныло сердце. О Господи, знала бы она правду! Чего бы он только не отдал, лишь бы обнять ее и взять на руки.
   – Словом... – Зандра нервно переплела пальцы. – Смысл был в том, что я должна выйти за тебя замуж и родить младенца стоимостью в миллиард долларов. Так?
   – Так, – глухо ответил Карл Хайнц.
   Зандра посмотрела ему прямо в глаза.
   – Предложение еще в силе?
   Он был потрясен.
   – То есть я хочу сказать, а почему, собственно, ты должен отказываться от наследства? Чтобы его сохранить, нужен наследник, только и всего. Большое дело! В конце концов, мы живем в девяностые годы. Больше половины браков так или иначе распадаются. И мы ведь вовсе не должны оставаться вместе до самой смерти?
   – Да, – напряженно проговорил Карл Хайнц.
   – Ну а поскольку все эти миллиарды отчасти... в моих руках, мне тоже кое-что полагается. Согласен? Можно сказать... комиссионные.
   – Стало быть, ты выставляешь себя на продажу. – Голос у него упал до шепота.
   – Не на продажу, – твердо поправила его Зандра, – в лизинг. Ты можешь арендовать меня, Хайнц. Меня со всеми моими причиндалами, включая бесценную утробу. Все по законам Священной Римской империи.
   – Зандра...
   – Конечно, я не могу гарантировать, что родится мальчик, но сделаю все от меня зависящее, чтобы наследство досталось тебе. Иными словами, если первый ребенок окажется девочкой, я по-прежнему в твоем распоряжении.
   – А эта... эта арендованная утроба, – сухо осведомился Карл Хайнц, – сколько будет мне стоить?
   – Ровно миллион с четвертью фунтов стерлингов. Платить надо сразу, в один прием.
   – Почему миллион с четвертью? – удивленно спросил он. – По-моему, ты себя недооцениваешь. Скажем, четверть миллиарда? Или половина? Видит Бог, цену назначаешь ты.
   – Я и назначила.
   – Но почему такая жалкая сумма?
   – Давай не будем об этом, Хайнц, – мягко проговорила Зандра, отводя взгляд.
   – Слушай, – выпрямился он, – скажи честно, ты попала в беду? В любом случае совершенно не обязательно продавать себя...
   – Я и не продаю! – огрызнулась Зандра. – Всего лишь сдаю в аренду.
   – И в этом нет никакой нужды. Я с удовольствием тебя выручу.
   Слезы подступили к ее глазам, и Зандре пришлось напрячь все силы, чтобы не разрыдаться.
   – Помощь мне не нужна. Это чистая сделка. Да—да, нет—нет. Жду твоего ответа.
   Карл Хайнц вздохнул и печально посмотрел на кузину.
   – Ну! – нетерпеливо воскликнула она. – Тебя беспокоит наследство? Отлично! Вот она я! Настоящее сокровище! Безупречный объект лизинга. Решайся!
   – Зандра, – покачал головой Карл Хайнц, – ну какой же ты объект?
   – К черту малодушие, Хайнц! – проговорила Зандра сквозь слезы. – Ну так как? Сейчас или никогда.
   – Хорошо, – вздохнул Карл Хайнц и поднялся с кресла. – Пусть будет по-твоему.
   Облегчение, отразившееся на ее лице, было почти невыносимо.
   «Но наследство здесь ни при чем, – хотелось ему добавить. – Просто тебе нужна моя помощь. И я просто люблю тебя».
   Порывшись в сумочке, Зандра швырнула ему визитку, полученную от Джо Лича.
   – Переведи миллион с четвертью на этот счет. После этого я полностью в твоем распоряжении.
   – В моем распоряжении? – повторил Карл Хайнц. – Интересно, как это возможно? Что-то я не слышал, чтобы кому-нибудь удавалось поймать солнечный луч и запечатать его в бутылку.
   – Вот именно. Все, что видишь, – твое. Все пять футов десять дюймов. С головы до ног, включая золотое чрево.
   Он повертел визитку в руках.
   – В течение часа деньги будут переведены.
   – И еще одно.
   – Да? – Карл Хайнц высоко поднял брови.
   – Пусть твои адвокаты составят договор, по которому я отказываюсь от алиментов, от наследства – словом, от всего.
   – А ты себя не обкрадываешь?
   – Это обязательное условие. – Зандра яростно тряхнула головой.
   – Ну что ж, будь по-твоему.
   Зандра глубоко вздохнула, повернулась к нему спиной и высоко подняла руки.
   – Раздень меня, Хайнц. – Ее голос прозвучал неожиданно твердо и решительно.
   У Карла Хайнца стеснило грудь.
   – Но ведь деньги еще не отосланы.
   – Ну и что? Ты человек слова. Чего тянуть? Займемся золотым мальчиком.
   Карл Хайнц по-прежнему не трогался с места.
   – Ну! – нетерпеливо прикрикнула Зандра. – Одной мне не справиться. Для такого дела нужны двое...