Страница:
Зандра застыла на месте.
– То есть как это?
Карл Хайнц шумно вздохнул – казалось, кто-то наждаком прошелся по железу.
– Ну как тебе сказать... пусть даже ты меня не любишь... Пожениться-то мы все равно можем.
– Ну что ты такое говоришь, Хайнц! В этом же нет никакого смысла.
– Но почему же?
– Может, все же объяснишься?
Он выдавил из себя слабую улыбку.
– Наверняка ты знаешь о правилах наследования, принятых в роду Энгельвейзенов.
– О Господи! – Зандра помертвела. – Неужели ты всерьез?
Карл Хайнц ничего не ответил, продолжая жалко улыбаться.
– Лицемер! Гнусный лицемер!
Ну вот, слово вылетело.
– И ты еще смеешь говорить о любви! Да ведь эта женитьба нужна тебе только для того, чтобы сохранить свои проклятые деньги! Попробуй сказать, что это не так!
Карл Хайнц отшатнулся, как от удара.
– Ну!
Он по-прежнему молчал.
– Все вы, богачи, такие! – Зандра яростно пнула ногой сугроб и, поскользнувшись, едва устояла.
– Выслушай меня, Зандра!
– А что я, по-твоему, делаю? И чего ты, собственно, ожидал? Что я упаду на колени, счастливая от того, что меня используют в качестве якоря во время бури?
Гневно тряхнув головой, Зандра большими шагами пошла к опушке, где они оставили лошадей.
– Зандра! – Карл Хайнц догнал ее и схватил за руку. – Да выслушай же меня, ради всего святого!
Она круто обернулась и опалила его яростным взглядом.
– Пусти! – Зандра безуспешно пыталась освободить руку. – Пусти, тебе говорю! Мне больше нечего добавить.
– Слушай, я понимаю, что ты злишься... И все же позволь объяснить. Ты все поняла совершенно не так...
– А по-моему, так. – Она просверлила его взглядом. – Ты настоящий ублюдок и только что это доказал.
– Я люблю тебя, люблю, пойми же ты наконец! Черт с ним, с наследством, я бы и так сделал тебе предложение! Неужели непонятно?
– Еще как понятно, – горько рассмеялась Зандра и ткнула пальцем в сторону леса. – Так же, как то, что в этих деревьях притаились эльфы, феи и тролли.
Карл Хайнц глубоко вздохнул.
– Хочешь верь, хочешь не верь, но ты – единственная женщина, которая мне нужна.
– Действительно нужна? Прелестно! Надо думать, я ноги должна тебе целовать за такую честь?
В ее голосе прозвучало такое презрение, что Карл Хайнц содрогнулся.
– Так вот, забудь об этом! Между прочим, я тоже человек! И у меня тоже могут быть свои планы и намерения. Об этом ты не подумал?
– Да я только о тебе и думаю, – искренне сказал Карл Хайнц.
– Отлично! Так вот, я-то что получу от замужества, которое ты так щедро мне предложил?
Карл Хайнц вздохнул:
– Ты будешь одной из богатейших женщин в мире. У тебя будут деньги. Власть. Положение.
– Да плевать мне на все это!
«Ну вот, – грустно подумал он, – вот все и кончилось. А впрочем, этого можно было ожидать».
Он чувствовал себя совершенно разбитым, униженным. Противным самому себе.
Зандра брезгливо стряхнула его пальцы со своей руки. Он не сопротивлялся, ожидая, что в следующую минуту она вскочит на свою кобылу и умчится прочь.
Но Зандра продолжала стоять на месте, зябко потирая ладони и рассеянно глядя куда-то вдаль, на покрытую снегом равнину.
– Итак, вот в чем все дело, – задумчиво проговорила она. – Теперь все встало на свои места.
– О чем ты? – искоса взглянул на нее Карл Хайнц.
– А то, что Дина слишком уж настаивала, чтобы я поехала с ней. Ясно, вы сговорились, и Бекки тоже, наверное, не осталась в стороне. Точно. Святая троица! Ну конечно, надо было заманить меня именно сюда. – Она указала на видневшийся вдали особняк Бекки. – Иначе как бы мы могли остаться наедине?
По выражению его лица Зандра поняла, что угадала.
– Зандра... – начал Карл Хайнц.
– Не надо, Хайнц, пожалуйста, не надо, все и так ясно, – оборвала его она.
– Нет, позволь мне все же договорить. Насчет того, что все было подстроено, ты права. Но мои чувства к тебе...
– Перестань! – На глаза у нее навернулись слезы.
Карл Хайнц вздохнул и молча себя выругал. Как неловко все повернулось! Даже если постараться, хуже не придумаешь. А ведь, видит Бог, меньше всего он хотел ее обидеть.
«Неужели мы всегда обречены причинять боль тем, кого любим?» – печально подумал он.
– Зандра, – с трудом заговорил Карл Хайнц, – постарайся не судить меня слишком стро...
Но она уже бежала к своей лошади, и минуту спустя Аметистовая Мечта галопом неслась по склону холма.
А Карл Хайнц остался со своим Алидалом, безнадежно глядя вслед удаляющейся Зандре. Удаляющейся навсегда...
– Ого-го, – поцокал языком лорд. – Судя по ее виду, что-то там не заладилось.
– Не заладилось? – Бекки мгновенно выпрямилась и посмотрела в ту же сторону. – Ну что ж, сейчас выясним. – Она решительно двинулась к двери.
– Минуту! – Дина вскочила на ноги. – Позвольте мне.
Бекки, поколебавшись, согласно кивнула:
– Ладно, в конце концов вы ее знаете лучше всех нас.
Глядя вслед Дине, лорд Розенкранц извлек из ведерка со льдом бутылку шампанского.
– Похоже, – он иронически скривил губы, – оборонительные укрепления оказались прочнее, чем предполагалось. Шампанского, дорогая?
Глава 37
Глава 38
– То есть как это?
Карл Хайнц шумно вздохнул – казалось, кто-то наждаком прошелся по железу.
– Ну как тебе сказать... пусть даже ты меня не любишь... Пожениться-то мы все равно можем.
– Ну что ты такое говоришь, Хайнц! В этом же нет никакого смысла.
– Но почему же?
– Может, все же объяснишься?
Он выдавил из себя слабую улыбку.
– Наверняка ты знаешь о правилах наследования, принятых в роду Энгельвейзенов.
– О Господи! – Зандра помертвела. – Неужели ты всерьез?
Карл Хайнц ничего не ответил, продолжая жалко улыбаться.
– Лицемер! Гнусный лицемер!
Ну вот, слово вылетело.
– И ты еще смеешь говорить о любви! Да ведь эта женитьба нужна тебе только для того, чтобы сохранить свои проклятые деньги! Попробуй сказать, что это не так!
Карл Хайнц отшатнулся, как от удара.
– Ну!
Он по-прежнему молчал.
– Все вы, богачи, такие! – Зандра яростно пнула ногой сугроб и, поскользнувшись, едва устояла.
– Выслушай меня, Зандра!
– А что я, по-твоему, делаю? И чего ты, собственно, ожидал? Что я упаду на колени, счастливая от того, что меня используют в качестве якоря во время бури?
Гневно тряхнув головой, Зандра большими шагами пошла к опушке, где они оставили лошадей.
– Зандра! – Карл Хайнц догнал ее и схватил за руку. – Да выслушай же меня, ради всего святого!
Она круто обернулась и опалила его яростным взглядом.
– Пусти! – Зандра безуспешно пыталась освободить руку. – Пусти, тебе говорю! Мне больше нечего добавить.
– Слушай, я понимаю, что ты злишься... И все же позволь объяснить. Ты все поняла совершенно не так...
– А по-моему, так. – Она просверлила его взглядом. – Ты настоящий ублюдок и только что это доказал.
– Я люблю тебя, люблю, пойми же ты наконец! Черт с ним, с наследством, я бы и так сделал тебе предложение! Неужели непонятно?
– Еще как понятно, – горько рассмеялась Зандра и ткнула пальцем в сторону леса. – Так же, как то, что в этих деревьях притаились эльфы, феи и тролли.
Карл Хайнц глубоко вздохнул.
– Хочешь верь, хочешь не верь, но ты – единственная женщина, которая мне нужна.
– Действительно нужна? Прелестно! Надо думать, я ноги должна тебе целовать за такую честь?
В ее голосе прозвучало такое презрение, что Карл Хайнц содрогнулся.
– Так вот, забудь об этом! Между прочим, я тоже человек! И у меня тоже могут быть свои планы и намерения. Об этом ты не подумал?
– Да я только о тебе и думаю, – искренне сказал Карл Хайнц.
– Отлично! Так вот, я-то что получу от замужества, которое ты так щедро мне предложил?
Карл Хайнц вздохнул:
– Ты будешь одной из богатейших женщин в мире. У тебя будут деньги. Власть. Положение.
– Да плевать мне на все это!
«Ну вот, – грустно подумал он, – вот все и кончилось. А впрочем, этого можно было ожидать».
Он чувствовал себя совершенно разбитым, униженным. Противным самому себе.
Зандра брезгливо стряхнула его пальцы со своей руки. Он не сопротивлялся, ожидая, что в следующую минуту она вскочит на свою кобылу и умчится прочь.
Но Зандра продолжала стоять на месте, зябко потирая ладони и рассеянно глядя куда-то вдаль, на покрытую снегом равнину.
– Итак, вот в чем все дело, – задумчиво проговорила она. – Теперь все встало на свои места.
– О чем ты? – искоса взглянул на нее Карл Хайнц.
– А то, что Дина слишком уж настаивала, чтобы я поехала с ней. Ясно, вы сговорились, и Бекки тоже, наверное, не осталась в стороне. Точно. Святая троица! Ну конечно, надо было заманить меня именно сюда. – Она указала на видневшийся вдали особняк Бекки. – Иначе как бы мы могли остаться наедине?
По выражению его лица Зандра поняла, что угадала.
– Зандра... – начал Карл Хайнц.
– Не надо, Хайнц, пожалуйста, не надо, все и так ясно, – оборвала его она.
– Нет, позволь мне все же договорить. Насчет того, что все было подстроено, ты права. Но мои чувства к тебе...
– Перестань! – На глаза у нее навернулись слезы.
Карл Хайнц вздохнул и молча себя выругал. Как неловко все повернулось! Даже если постараться, хуже не придумаешь. А ведь, видит Бог, меньше всего он хотел ее обидеть.
«Неужели мы всегда обречены причинять боль тем, кого любим?» – печально подумал он.
– Зандра, – с трудом заговорил Карл Хайнц, – постарайся не судить меня слишком стро...
Но она уже бежала к своей лошади, и минуту спустя Аметистовая Мечта галопом неслась по склону холма.
А Карл Хайнц остался со своим Алидалом, безнадежно глядя вслед удаляющейся Зандре. Удаляющейся навсегда...
* * *
Лорд Розенкранц потягивал шампанское, когда какое-то движение за окном привлекло его внимание. Это была Зандра, на полном скаку приближающаяся к конюшне.– Ого-го, – поцокал языком лорд. – Судя по ее виду, что-то там не заладилось.
– Не заладилось? – Бекки мгновенно выпрямилась и посмотрела в ту же сторону. – Ну что ж, сейчас выясним. – Она решительно двинулась к двери.
– Минуту! – Дина вскочила на ноги. – Позвольте мне.
Бекки, поколебавшись, согласно кивнула:
– Ладно, в конце концов вы ее знаете лучше всех нас.
Глядя вслед Дине, лорд Розенкранц извлек из ведерка со льдом бутылку шампанского.
– Похоже, – он иронически скривил губы, – оборонительные укрепления оказались прочнее, чем предполагалось. Шампанского, дорогая?
Глава 37
– Зандра, милочка, – медовым голосом заговорила Дина, входя в раздевалку, – что-нибудь не так?
– С чего ты решила? – Зандра яростно сбросила сапог. – Прекрасный уик-энд, – она пристально посмотрела на Дину, – не так ли?
– Что-то не пойму тебя, милочка. – Дина слегка сдвинула брови.
– Ладно, хватит. Представление закончено... – Зандра недоверчиво покачала головой. – Вы ведь все заранее расписали, признавайся!
– Ты о чем это?
– О моем браке на небесах, вот о чем! – яростно выпалила Зандра.
– Ах вот оно что, – вздохнула Дина.
Зандра освободила другую ногу и злобно пнула сапог.
– Слушай, дорогая, – предложила Дина, – отчего бы нам не пойти в библиотеку и тихо-мирно обо всем поговорить?
– И здесь сойдет! Нет, как ты только посмела? Ты кто такая? В сводницы нанялась?
– Ну как можно так говорить, дорогая? – Дина прикинулась оскорбленной. – Не стоит так волноваться. Я ведь хотела как лучше. Вы с Карлом Хайнцем просто созданы друг для друга.
– Интересно!
– Ну конечно, вы будете прекрасной парой. Вы – словно две половинки одного целого. Я в этом уверена. Хайнцу по горло нужен сын. Иначе не видать ему наследства.
– А мне? Что мне нужно?
– Деньги, разумеется! Да ты же станешь одной из богатейших женщин на свете.
– Слушай, Дина, – устало вздохнула Зандра, – тебе никогда не приходило в голову, что деньги – еще не все?
– Ну как же, конечно, приходило. Но поверь мне, милочка, жить с деньгами лучше, чем без денег. Это я знаю по собственному опыту.
– Но замужество, как тебе, возможно, известно, предполагает супружеские отношения, появление детей. И предполагает не одного ребенка, если родится девочка. Ему-то нужен сын!
– Да знаю я.
– И кстати, ты не задумывалась, что мне, возможно, вовсе не хочется спать с Хайнцем?
– А кто говорит, что ты должна с ним спать?
– У нас что, теперь аисты приносят детей? – воззрилась на нее Зандра.
– Что ж, можно и так сказать, – улыбнулась Дина.
Зандра ошеломленно покачала головой.
– Но это же так просто, дорогая. Есть лазейка.
Зандра по-прежнему не сводила взгляда с Дины.
– Видишь ли, не знаю уж почему, но в семейном уставе Энгельвейзенов не говорится, что отцом ребенка должен быть именно принц. Может, все дело в том, что в старые времена жены боялись похаживать налево.
Зандра промолчала.
– Надо только, – продолжала Дина, – чтобы рождение ребенка засвидетельствовали три адвоката. А уж как и от кого он был зачат, дело темное! Короче, если тебе не хочется спать с Карлом Хайнцем, существует такая штука, как искусственное осеменение. Наука шагает вперед семимильными шагами.
– Вижу, ты все предусмотрела, – негромко сказала Зандра.
– Ну да. – Дина расплылась в улыбке. – А что в этом плохого?
– Только упустила одну маленькую деталь.
– Что именно, милочка? – насторожилась Дина.
– Придется тебе подыскать другую кандидатуру, – отрезала Зандра. – Я в эти игры не играю. Так что не обессудь. Я свой живот на продажу не выставляю. И внаем тоже не сдаю.
С этими словами Зандра вышла из раздевалки, изо всех сил хлопнув на прощание дверью.
– Дорогая! – В дверь постучали.
Зандра услышала голос Бекки.
– Дорогая...
«Черт, неужели даже раны зализать нельзя в одиночку! – сердито подумала Зандра. – Или я слишком многого требую?»
– Пожалуйста, откройте.
О Господи, как же Зандре хотелось, чтобы ее оставили в покое!
Не тут-то было.
Ладно, может, оно и к лучшему, решила Зандра. Покончим наконец с этим делом. Она поднялась с кресла и направилась к двери.
– Злодейка! – шутливо погрозила ей пальцем Бекки. – А я уж начала волноваться. Можно войти?
«Вы у себя дома», – чуть не сорвалось у Зандры, но в последний момент она одернула себя и молча отступила в сторону, пропуская Бекки в гостиную своих шикарных апартаментов.
Бекки вплыла внутрь, закрыла за собой дверь и решительно повела Зандру к кушетке у камина.
Усевшись, она огляделась так, словно впервые видела шторы из индийского набивного коленкора, большие картины в темных рамах, мягкие кресла, мебель орехового дерева.
Одобрительно кивнув, Бекки сложила руки на коленях и сказала:
– Неплохо. И все на вид такое английское, как вам кажется?
– Пожалуй.
– В городе я предпочитаю французский стиль, но здесь он неуместен. Иное дело – Англия. Только англичане умеют создать уют в загородном доме.
Бекки склонила голову набок и остановила на Зандре свои знаменитые васильковые глаза.
– Впрочем, я пришла поговорить с вами не об обстановке.
– Так и я подумала. – Зандра твердо выдержала ее взгляд.
– Дина сказала мне, что вы... как бы это получше выразиться... недовольны?
– Да стоит ли об этом? – «Так, – подумала Зандра, – сначала Хайнц, затем Дина, а теперь вот Бекки. Целая команда объединилась против меня».
– Это как-то связано с Хайнцем, не так ли?
– Да. Он сделал мне предложение. Я его отклонила. Вот и все.
– Жаль. Вы были бы чудесной парой и к тому же, честно говоря, сильно бы его выручили.
– Выручила! Ну да, за этим вы меня сюда и заманили.
Васильковые глаза Бекки затуманились.
– Иногда приходится, – заметила она, – прибегать и к таким уловкам. И по-моему, сейчас как раз тот случай. Но мне вовсе не хотелось обижать вас, милочка. Извините, что так получилось.
– Хорошо, забудем.
– Вот и отлично. Теперь можно не ходить вокруг да около. Позвольте мне быть откровенной.
– Разумеется.
– Хайнц просил меня поговорить с вами – может, передумаете?
– Насчет замужества?
Бекки кивнула.
– Сожалею, но ответ по-прежнему: нет.
– А может, все же договоримся?
– Увы.
– Можно спросить почему?
– Потому что я не хочу насиловать свои чувства.
– Чувства! – усмехнулась Бекки. – Не будьте же такой упрямицей, милочка. Нельзя думать только о себе.
– А если я не подумаю, то кто же? Хайнц? Дина? Вы?
– Вы глупая, эгоистичная, неблагодарная девчонка, вот что я вам скажу!
– Это я-то эгоистка? – вспыхнула Зандра. – А кто все это придумал? Нет, это вы с Диной и Хайнц – настоящие эгоисты! А теперь, дорогая, хочу попросить вас об одной услуге. В следующий раз, когда станете хлопотать о наследнике правителей Священной Римской империи, меня оставьте в покое.
Зандра начала было подниматься, но Бекки ее удержала.
– Мы еще не закончили.
– Боюсь, нам не о чем больше говорить! – воинственно вздернула подбородок Зандра.
– Глупышка! – Острые ногти Бекки впились Зандре в ладонь. – Чего вы так упрямитесь?
Зандра промолчала. Спорить у нее не было ни малейшей охоты.
– Разве люди так уж редко вступают в брак по расчету? – продолжала Бекки. – Кому-то нужен вид на жительство. Кто-то хочет получить налоговые льготы. Или просто укрыть свои сомнительные делишки за приличным фасадом. Мало ли какие могут быть причины!
Зандра по-прежнему не открывала рта.
– Все, что от вас требуется, – выйти за Хайнца и родить ему сына. А потом – воля ваша. Расходитесь. Живите в роскоши до конца дней своих...
Уговоры Бекки Зандре изрядно надоели.
– Не старайтесь меня уговорить. Право, это бесполезно.
– Десять миллионов долларов? – У Бекки сузились глаза. – Неужели даже такая сумма вас не заинтересует?
– Вы не расслышали. Повторяю: я не продаюсь!
– Двадцать?
– Да хоть сто!
– Ничего себе! – фыркнула Бекки. – Да кто вы такая, чтобы отказываться от ста миллионов долларов?
– Такая, какая есть!
– Право, милочка, не смешите меня.
– А я и не пытаюсь, милочка, – передразнила ее Зандра. – Все, разговор окончен.
Зандра так точно воспроизвела интонации Бекки, что та выпустила ее руку и вскочила с кушетки.
– Да как вы смеете! – прошипела она.
– Может быть, теперь вы наконец оставите меня в покое? – стараясь сдерживаться, проговорила Зандра. – А я тем временем соберу вещи. Не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством.
– Разумная мысль, – ледяным тоном сказала Бекки. – Машину я вам организую.
Она повернулась на каблуках и вышла, беззвучно закрыв за собой дверь.
Пять минут спустя Зандра уже ехала в сторону города.
В доме Бекки Пятой пили аперитив. Нина Фейри расхаживала по огромной гостиной со стаканом белого вина в руках.
– А где же Зандра? – ни к кому не обращаясь, спросила она.
– Боюсь, ей нездоровится, – ответила Бекки. – Она просила меня извиниться перед всеми.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет, нет. Похоже, отравилась немного. Пройдет. Вот и закуски. Советую всем попробовать пиццу, она сегодня удалась.
– С чего ты решила? – Зандра яростно сбросила сапог. – Прекрасный уик-энд, – она пристально посмотрела на Дину, – не так ли?
– Что-то не пойму тебя, милочка. – Дина слегка сдвинула брови.
– Ладно, хватит. Представление закончено... – Зандра недоверчиво покачала головой. – Вы ведь все заранее расписали, признавайся!
– Ты о чем это?
– О моем браке на небесах, вот о чем! – яростно выпалила Зандра.
– Ах вот оно что, – вздохнула Дина.
Зандра освободила другую ногу и злобно пнула сапог.
– Слушай, дорогая, – предложила Дина, – отчего бы нам не пойти в библиотеку и тихо-мирно обо всем поговорить?
– И здесь сойдет! Нет, как ты только посмела? Ты кто такая? В сводницы нанялась?
– Ну как можно так говорить, дорогая? – Дина прикинулась оскорбленной. – Не стоит так волноваться. Я ведь хотела как лучше. Вы с Карлом Хайнцем просто созданы друг для друга.
– Интересно!
– Ну конечно, вы будете прекрасной парой. Вы – словно две половинки одного целого. Я в этом уверена. Хайнцу по горло нужен сын. Иначе не видать ему наследства.
– А мне? Что мне нужно?
– Деньги, разумеется! Да ты же станешь одной из богатейших женщин на свете.
– Слушай, Дина, – устало вздохнула Зандра, – тебе никогда не приходило в голову, что деньги – еще не все?
– Ну как же, конечно, приходило. Но поверь мне, милочка, жить с деньгами лучше, чем без денег. Это я знаю по собственному опыту.
– Но замужество, как тебе, возможно, известно, предполагает супружеские отношения, появление детей. И предполагает не одного ребенка, если родится девочка. Ему-то нужен сын!
– Да знаю я.
– И кстати, ты не задумывалась, что мне, возможно, вовсе не хочется спать с Хайнцем?
– А кто говорит, что ты должна с ним спать?
– У нас что, теперь аисты приносят детей? – воззрилась на нее Зандра.
– Что ж, можно и так сказать, – улыбнулась Дина.
Зандра ошеломленно покачала головой.
– Но это же так просто, дорогая. Есть лазейка.
Зандра по-прежнему не сводила взгляда с Дины.
– Видишь ли, не знаю уж почему, но в семейном уставе Энгельвейзенов не говорится, что отцом ребенка должен быть именно принц. Может, все дело в том, что в старые времена жены боялись похаживать налево.
Зандра промолчала.
– Надо только, – продолжала Дина, – чтобы рождение ребенка засвидетельствовали три адвоката. А уж как и от кого он был зачат, дело темное! Короче, если тебе не хочется спать с Карлом Хайнцем, существует такая штука, как искусственное осеменение. Наука шагает вперед семимильными шагами.
– Вижу, ты все предусмотрела, – негромко сказала Зандра.
– Ну да. – Дина расплылась в улыбке. – А что в этом плохого?
– Только упустила одну маленькую деталь.
– Что именно, милочка? – насторожилась Дина.
– Придется тебе подыскать другую кандидатуру, – отрезала Зандра. – Я в эти игры не играю. Так что не обессудь. Я свой живот на продажу не выставляю. И внаем тоже не сдаю.
С этими словами Зандра вышла из раздевалки, изо всех сил хлопнув на прощание дверью.
– Дорогая! – В дверь постучали.
Зандра услышала голос Бекки.
– Дорогая...
«Черт, неужели даже раны зализать нельзя в одиночку! – сердито подумала Зандра. – Или я слишком многого требую?»
– Пожалуйста, откройте.
О Господи, как же Зандре хотелось, чтобы ее оставили в покое!
Не тут-то было.
Ладно, может, оно и к лучшему, решила Зандра. Покончим наконец с этим делом. Она поднялась с кресла и направилась к двери.
– Злодейка! – шутливо погрозила ей пальцем Бекки. – А я уж начала волноваться. Можно войти?
«Вы у себя дома», – чуть не сорвалось у Зандры, но в последний момент она одернула себя и молча отступила в сторону, пропуская Бекки в гостиную своих шикарных апартаментов.
Бекки вплыла внутрь, закрыла за собой дверь и решительно повела Зандру к кушетке у камина.
Усевшись, она огляделась так, словно впервые видела шторы из индийского набивного коленкора, большие картины в темных рамах, мягкие кресла, мебель орехового дерева.
Одобрительно кивнув, Бекки сложила руки на коленях и сказала:
– Неплохо. И все на вид такое английское, как вам кажется?
– Пожалуй.
– В городе я предпочитаю французский стиль, но здесь он неуместен. Иное дело – Англия. Только англичане умеют создать уют в загородном доме.
Бекки склонила голову набок и остановила на Зандре свои знаменитые васильковые глаза.
– Впрочем, я пришла поговорить с вами не об обстановке.
– Так и я подумала. – Зандра твердо выдержала ее взгляд.
– Дина сказала мне, что вы... как бы это получше выразиться... недовольны?
– Да стоит ли об этом? – «Так, – подумала Зандра, – сначала Хайнц, затем Дина, а теперь вот Бекки. Целая команда объединилась против меня».
– Это как-то связано с Хайнцем, не так ли?
– Да. Он сделал мне предложение. Я его отклонила. Вот и все.
– Жаль. Вы были бы чудесной парой и к тому же, честно говоря, сильно бы его выручили.
– Выручила! Ну да, за этим вы меня сюда и заманили.
Васильковые глаза Бекки затуманились.
– Иногда приходится, – заметила она, – прибегать и к таким уловкам. И по-моему, сейчас как раз тот случай. Но мне вовсе не хотелось обижать вас, милочка. Извините, что так получилось.
– Хорошо, забудем.
– Вот и отлично. Теперь можно не ходить вокруг да около. Позвольте мне быть откровенной.
– Разумеется.
– Хайнц просил меня поговорить с вами – может, передумаете?
– Насчет замужества?
Бекки кивнула.
– Сожалею, но ответ по-прежнему: нет.
– А может, все же договоримся?
– Увы.
– Можно спросить почему?
– Потому что я не хочу насиловать свои чувства.
– Чувства! – усмехнулась Бекки. – Не будьте же такой упрямицей, милочка. Нельзя думать только о себе.
– А если я не подумаю, то кто же? Хайнц? Дина? Вы?
– Вы глупая, эгоистичная, неблагодарная девчонка, вот что я вам скажу!
– Это я-то эгоистка? – вспыхнула Зандра. – А кто все это придумал? Нет, это вы с Диной и Хайнц – настоящие эгоисты! А теперь, дорогая, хочу попросить вас об одной услуге. В следующий раз, когда станете хлопотать о наследнике правителей Священной Римской империи, меня оставьте в покое.
Зандра начала было подниматься, но Бекки ее удержала.
– Мы еще не закончили.
– Боюсь, нам не о чем больше говорить! – воинственно вздернула подбородок Зандра.
– Глупышка! – Острые ногти Бекки впились Зандре в ладонь. – Чего вы так упрямитесь?
Зандра промолчала. Спорить у нее не было ни малейшей охоты.
– Разве люди так уж редко вступают в брак по расчету? – продолжала Бекки. – Кому-то нужен вид на жительство. Кто-то хочет получить налоговые льготы. Или просто укрыть свои сомнительные делишки за приличным фасадом. Мало ли какие могут быть причины!
Зандра по-прежнему не открывала рта.
– Все, что от вас требуется, – выйти за Хайнца и родить ему сына. А потом – воля ваша. Расходитесь. Живите в роскоши до конца дней своих...
Уговоры Бекки Зандре изрядно надоели.
– Не старайтесь меня уговорить. Право, это бесполезно.
– Десять миллионов долларов? – У Бекки сузились глаза. – Неужели даже такая сумма вас не заинтересует?
– Вы не расслышали. Повторяю: я не продаюсь!
– Двадцать?
– Да хоть сто!
– Ничего себе! – фыркнула Бекки. – Да кто вы такая, чтобы отказываться от ста миллионов долларов?
– Такая, какая есть!
– Право, милочка, не смешите меня.
– А я и не пытаюсь, милочка, – передразнила ее Зандра. – Все, разговор окончен.
Зандра так точно воспроизвела интонации Бекки, что та выпустила ее руку и вскочила с кушетки.
– Да как вы смеете! – прошипела она.
– Может быть, теперь вы наконец оставите меня в покое? – стараясь сдерживаться, проговорила Зандра. – А я тем временем соберу вещи. Не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством.
– Разумная мысль, – ледяным тоном сказала Бекки. – Машину я вам организую.
Она повернулась на каблуках и вышла, беззвучно закрыв за собой дверь.
Пять минут спустя Зандра уже ехала в сторону города.
В доме Бекки Пятой пили аперитив. Нина Фейри расхаживала по огромной гостиной со стаканом белого вина в руках.
– А где же Зандра? – ни к кому не обращаясь, спросила она.
– Боюсь, ей нездоровится, – ответила Бекки. – Она просила меня извиниться перед всеми.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет, нет. Похоже, отравилась немного. Пройдет. Вот и закуски. Советую всем попробовать пиццу, она сегодня удалась.
Глава 38
– «Дом Периньон»! – воскликнула Кензи. – Мы что, грехи замаливаем?
Чарли подошел к зеркалу и, вытянув шею, поправил галстук.
– Вот так. Я классный малый, – удовлетворенно произнес он, разглядывая себя в зеркале.
– Ладно, Нарцисс, довольно охорашиваться. Займись лучше чем-нибудь полезным. Например, открой бутылку. А я пока принесу бокалы.
О Господи, устыдилась вдруг Кензи, ведь буквально те же слова она говорила, когда в последний раз виделась с Ханнесом!
Кензи прошла на кухню, ругая себя за чрезмерную чувствительность.
Когда у мужчины несколько подружек, это считается нормальным. И даже говорят: вот это парень! А когда у женщины несколько мужчин, ее называют шлюхой. А впрочем, подумала Кензи, какой смысл рассуждать о двойном стандарте? Все равно все останется, как было.
В кухню проскользнул Чарли – выбросить в мусорную корзину фольгу. Его внимание привлекла выглядывающая оттуда бутылка из-под дорогого шампанского.
– Ого! – Он нагнулся и извлек ее наружу. – Ты была права.
– Насчет чего?
– Насчет своего вкуса. Он действительно становится все изысканнее. Не дороговато ли для простой служащей?
– Эй, детектив Ферраро, – воинственно заговорила Кензи, – вы что, на задании? И мне самой придется открывать эту чертову бутылку?
– Спокойно, спокойно, – насмешливо улыбнулся Чарли, – чего это ты так разошлась?
– Слушай, ты разве видишь у меня на пальце обручальное кольцо? – Глаза Кензи опасно сузились.
– Да нет.
– Так какого же черта ты устраиваешь мне допрос? Занимайся лучше собственными делами!
Чарли бросил бутылку назад в корзинку для мусора.
– Да, этот малый явно знает, как обращаться с девчонками. Или, может, по-настоящему втюрился? Встречной-поперечной такое не приносят.
– О, Чарли, хватит, надоело, – устало сказала Кензи.
По-прежнему ухмыляясь, он вытащил пробку и, наполнив бокалы, чокнулся с Кензи:
– За нас! Я ведь тоже не какую-то дрянь принес. – Он высоко поднял бутылку «Дом Периньона».
– Чарли, а ты уверен, что в тебе нет ирландской крови?
– Абсолютно. Я – стопроцентный неаполитанец. А что?
– Просто у меня был один знакомый ирландец. Хвастун невозможный.
Кензи двинулась в гостиную. Чарли последовал за ней.
– Ну что, приготовишь свой знаменитый ризотто? – спросил он.
– Непременно. Но сначала дай допить. – Кензи уселась на диван. – А уж потом займемся стряпней.
– Разумно. – Чарли устроился рядом.
В замке заскрипел ключ. Оба удивленно уставились на дверь.
– Ждешь кого-нибудь? – спокойно спросил Чарли.
– Да нет.
– Может, это твоя соседка?
– Я же тебе говорила, она только завтра вернется.
– Хозяин? Управляющий?
– Ни у того, ни у другого нет ключей.
Раздался щелчок.
– У кого-то, стало быть, есть. Ну что ж, если ты никого не ждешь, если соседка за городом, а у приличных людей нет ключей от квартиры, то, выходит, это грабитель?
– Тогда его ждет неприятный сюрприз, – улыбнулась Кензи. Хорошо все-таки иметь знакомого – полицейского.
Второй щелчок. Чарли отставил бокал, поднялся и медленно пошел к двери. Оглянувшись на Кензи, он прижал палец к губам.
Последовали еще три щелчка, и дверь распахнулась.
– Не двигаться! – заорал Чарли, сжимая пистолет в руке.
Кензи вскочила на ноги.
– Зандра!
Это действительно была ее соседка. Швырнув чемодан на пол и ни на кого не обращая внимания, Зандра захлопнула входную дверь и стремительно прошла к себе в комнату. По щекам у нее струились слезы.
– Это еще как понять? – Чарли сунул пистолет за пояс и с упреком посмотрел на Кензи. – По-моему, ты сама мне говорила...
– Да замолчи ты! Похоже, что-то стряслось. Видишь, в каком она состоянии?
Кензи постучала и вошла к Зандре. Прошло какое-то время. Чарли допил шампанское. Открылась дверь, и Кензи вернулась в гостиную.
– Ну, что там?
– Бедняга совершенно не в себе. Знаешь что, Чарли...
– Нет, нет! – Он поднял руки и замотал головой. – Даже и слушать не желаю.
– Помолчи. За мной не заржавеет, слово даю. – Кензи легонько подтолкнула его к двери. – Ей плохо. По-настоящему плохо, и нельзя оставлять ее одну. Ну, уйдешь ты наконец? У нас сегодня девичник.
– Выходит, ризотто откладывается? – вздохнул он.
– Ничего не поделаешь. – Кензи открыла шкаф и бросила ему пальто.
– На улицу выставляешь?
– Не мели чепухи. И не топчись в коридоре, двигай. Я же ясно сказала – билет действителен на следующее представление.
– И ризотто будет?
– Да.
– Только про грибы не забудь.
– Не забуду, не забуду. Пока!
И она буквально вытолкала его на лестницу.
– Принцесса, натуральная принцесса... прямо как из сказки...
Кензи мечтательно вздохнула. К этому времени она уже приканчивала третий бокал водки со льдом. Вообще-то водка – не ее напиток, но что же поделаешь, если с шампанским они уже давно справились.
– ...вроде Ди, или Каролины, или Стефани, – продолжала она. – Да, Зандра, надо отдать тебе должное, ты знаешь, как оглоушить бедную девушку. Подумать только, моя лучшая подруга чуть не стала принцессой!
– Знаешь что, – фыркнула Зандра, – если тебя чуть было не спарили с лягушонком, который называет себя принцем, а вместо подружек на свадьбе – две ведьмы, это оглоушивает еще сильнее. Надо же быть такой дурой! Доверилась старой приятельнице – и что же? Оказывается, все это время она плела у меня за спиной целую интригу...
– Да не переживай ты так!
Кензи налила по пятой.
– Такое со всеми случается. Людям свойственно ошибаться, – философски заметила она.
– Да, но я-то хороша, угодила в ловушку с открытыми глазами...
– Ну успокойся же...
Кензи подняла руку ладонью кверху, уподобившись уличному регулировщику.
– Не терзай себя. Что случилось, то случилось. Плюнь ты на всю эту историю, вот тебе добрый совет.
– Легко сказать – плюнь! Ладно, черт с ними, с Диной и Бекки. Но как мог так поступить со мной кровный родственник, которого я чуть ли не с пеленок знаю?
– Не терзай себя, – повторила Кензи, – лучше выпей.
Но Зандра словно ее не слышала.
– Да, это самое гнусное, – продолжала она. – Правда, мы давно не виделись, и все равно Карл Хайнц всегда оставался самым любимым из родственников. Теперь-то все, конечно, изменилось.
– Это понятно, – сочувственно сказала Кензи. – Я тоже от него такого не ожидала. Сам принц Карл Хайнц... такой красавец... такой богач... Прямо-таки его королевское высочество...
– Просто «его высочество», – поправила подругу Зандра. – Его королевское высочество – это принц Чарлз. А Карл Хайнц – вроде Ренье, князя Монако, – его высочество.
– Высочество, – мечтательно повторила Кензи. – Красиво звучит.
– Тебе так не показалось бы, если бы пришлось выйти за этого шакала, – угрюмо сказала Зандра.
– Замки в Баварии... – тянула свое Кензи. – Охотничьи домики в Швабии...
– Толстые стены... сырые погреба... допотопная мебель, – мрачно подхватила Зандра, – бесконечные анфилады комнат...
– Тициан... Тинторетто... – снова вступила Кензи, – земляные валы... пивоварни... древние имена... голубая кровь...
– Инцест... Эти жуткие уши без мочек...
– Личные самолеты... вертолеты... целый штат слуг...
– Довольно! – раздраженно прикрикнула на нее Зандра.
– Ч-что? – пробормотала Кензи, с трудом возращаясь к действительности.
– Довольно, говорю, что-то слишком тебя занесло. Можно подумать, что тебе нравится этот тип!
– Что-что? Вот черт. – Кензи заставила себя встряхнуться. – Не обращай внимания, это не я, это господин Смирнов выступает. Сорок градусов.
– В таком случае пусть эти сорок градусов заткнутся, иначе я рассержусь, а это может тебе не понравиться.
– Рассердишься? На меня? – захихикала Кензи.
– На тебя и, между прочим, ничего смешного в этом нет. Крутой нрав Хобург-Уилленлоу вошел в легенду, так что лучше тебе не будить зверя.
– Ты хочешь сказать, что его унаследовала...
– Вот именно, вместе с габсбургскими скулами и энгельвейзеновскими ушами, – подтвердила Зандра.
– А еще что?
– А еще Альбрехт фон Хобург-Уилленлоу лет сто назад в приступе гнева отхватил себе кончик носа. Или это был его брат Лукас? Что-то у меня все в голове смешалось.
– Ни-и-и-чего себе! – завороженно прошептала Кензи, в очередной раз прикладываясь к рюмке.
Зандра отодвинула недопитый бокал и шумно вздохнула.
– В общем, доложу тебе, невелика радость принадлежать к семье с такой длинной и запутанной историей. И ведь всех надо помнить, кто, с кем и по какой линии связан. С ума можно сойти!
Ее глаза внезапно расширились.
– Вот черт!
– Что такое?
– Только сейчас вспомнила! Я унаследовала не только нрав Хобург-Уилленлоу!
– А что еще? – со страхом спросила Кензи. – Гемофилию?
– Хуже, – буркнула Зандра. – Неумение пить. Это от Ядвиги Саксонской.
– Не болтай глупостей! Ты всего на рюмку от меня отстала...
– И еще, – задумчиво продолжала Зандра.
– Да?
– Бедная Ядвига слишком доверяла мужчинам. Наверное, и это у меня от нее.
– Слушай, Зандра, одно гнилое яблоко еще не означает, что всю корзину надо выбрасывать.
– Тебе легко говорить. – Зандра на секунду замолчала. – Да! Наверное, надо мне примириться с собственными недостатками и вообще забыть про мужчин. Как думаешь?
– Думаю, – захохотала Кензи, – что лесбиянка из тебя не получится.
– Да я не о том, – нетерпеливо прервала ее Зандра. – У меня совсем другое на уме. Скажем, монастырь.
– Ты – монашенка?!
– Ну и что? У матери Терезы появится еще одна преданная сестра. Буду одевать нищих, кормить калек, ухаживать за прокаженными.
– Ты что – всерьез? – У Кензи от ужаса округлились глаза.
– А почему бы и нет? Признай, что эта благородная, чистая работа вполне подходит девушке с голубой кровью.
– Только не тебе!
– Пожалуй, подземелья Калькутты действительно не для меня. В таком случае, – вздохнула Зандра, – мне некуда податься.
– Вот и прекрасно, – с облегчением сказала Кензи. – Пей. В конце концов, жизнь со всеми ее радостями и печалями не такая уж плохая штука. Да и мужчины, пусть и подлецы, конечно, но все же лучшее создание Бога. По крайней мере пока им не найдется замены.
– Да что-то не предвидится.
– Вот именно. Так что радуйся тому, что есть! Ты на редкость красива. Язык хорошо подвешен. Соблазнительна. Молода...
– В следующем месяце мне двадцать девять. И часы тикают.
– Ну и что? Карл Хайнц не единственный холостяк на свете. Только свистни.
Кензи сдвинула брови и неожиданно посерьезнела.
– Слушай, Зандра, не мне, конечно, тебя учить. Представляешь себе – два романа одновременно, и оба с легавыми.
– Ах ты, негодница, – погрозила ей пальцем Зандра, – стыдись!
– Нечего смеяться, – поерзала на месте Кензи. – Все знают, что полицейские-напарники ближе друг другу, чем муж и жена. Думаешь, мне легко?
– Может, и не легко, но хотя бы весело. Разве не так?
– Положим, но что, если Чарли с Ханнесом хвастают друг перед другом своими любовными подвигами?
– Да вряд ли, не может быть!
– Как сказать. – Кензи допила рюмку и критически осмотрела бутылку. Водки осталось на донышке. – Когда дело доходит до баб, – заявила она, выливая остатки, – легавые хуже мальчишек-школьников.
Чарли подошел к зеркалу и, вытянув шею, поправил галстук.
– Вот так. Я классный малый, – удовлетворенно произнес он, разглядывая себя в зеркале.
– Ладно, Нарцисс, довольно охорашиваться. Займись лучше чем-нибудь полезным. Например, открой бутылку. А я пока принесу бокалы.
О Господи, устыдилась вдруг Кензи, ведь буквально те же слова она говорила, когда в последний раз виделась с Ханнесом!
Кензи прошла на кухню, ругая себя за чрезмерную чувствительность.
Когда у мужчины несколько подружек, это считается нормальным. И даже говорят: вот это парень! А когда у женщины несколько мужчин, ее называют шлюхой. А впрочем, подумала Кензи, какой смысл рассуждать о двойном стандарте? Все равно все останется, как было.
В кухню проскользнул Чарли – выбросить в мусорную корзину фольгу. Его внимание привлекла выглядывающая оттуда бутылка из-под дорогого шампанского.
– Ого! – Он нагнулся и извлек ее наружу. – Ты была права.
– Насчет чего?
– Насчет своего вкуса. Он действительно становится все изысканнее. Не дороговато ли для простой служащей?
– Эй, детектив Ферраро, – воинственно заговорила Кензи, – вы что, на задании? И мне самой придется открывать эту чертову бутылку?
– Спокойно, спокойно, – насмешливо улыбнулся Чарли, – чего это ты так разошлась?
– Слушай, ты разве видишь у меня на пальце обручальное кольцо? – Глаза Кензи опасно сузились.
– Да нет.
– Так какого же черта ты устраиваешь мне допрос? Занимайся лучше собственными делами!
Чарли бросил бутылку назад в корзинку для мусора.
– Да, этот малый явно знает, как обращаться с девчонками. Или, может, по-настоящему втюрился? Встречной-поперечной такое не приносят.
– О, Чарли, хватит, надоело, – устало сказала Кензи.
По-прежнему ухмыляясь, он вытащил пробку и, наполнив бокалы, чокнулся с Кензи:
– За нас! Я ведь тоже не какую-то дрянь принес. – Он высоко поднял бутылку «Дом Периньона».
– Чарли, а ты уверен, что в тебе нет ирландской крови?
– Абсолютно. Я – стопроцентный неаполитанец. А что?
– Просто у меня был один знакомый ирландец. Хвастун невозможный.
Кензи двинулась в гостиную. Чарли последовал за ней.
– Ну что, приготовишь свой знаменитый ризотто? – спросил он.
– Непременно. Но сначала дай допить. – Кензи уселась на диван. – А уж потом займемся стряпней.
– Разумно. – Чарли устроился рядом.
В замке заскрипел ключ. Оба удивленно уставились на дверь.
– Ждешь кого-нибудь? – спокойно спросил Чарли.
– Да нет.
– Может, это твоя соседка?
– Я же тебе говорила, она только завтра вернется.
– Хозяин? Управляющий?
– Ни у того, ни у другого нет ключей.
Раздался щелчок.
– У кого-то, стало быть, есть. Ну что ж, если ты никого не ждешь, если соседка за городом, а у приличных людей нет ключей от квартиры, то, выходит, это грабитель?
– Тогда его ждет неприятный сюрприз, – улыбнулась Кензи. Хорошо все-таки иметь знакомого – полицейского.
Второй щелчок. Чарли отставил бокал, поднялся и медленно пошел к двери. Оглянувшись на Кензи, он прижал палец к губам.
Последовали еще три щелчка, и дверь распахнулась.
– Не двигаться! – заорал Чарли, сжимая пистолет в руке.
Кензи вскочила на ноги.
– Зандра!
Это действительно была ее соседка. Швырнув чемодан на пол и ни на кого не обращая внимания, Зандра захлопнула входную дверь и стремительно прошла к себе в комнату. По щекам у нее струились слезы.
– Это еще как понять? – Чарли сунул пистолет за пояс и с упреком посмотрел на Кензи. – По-моему, ты сама мне говорила...
– Да замолчи ты! Похоже, что-то стряслось. Видишь, в каком она состоянии?
Кензи постучала и вошла к Зандре. Прошло какое-то время. Чарли допил шампанское. Открылась дверь, и Кензи вернулась в гостиную.
– Ну, что там?
– Бедняга совершенно не в себе. Знаешь что, Чарли...
– Нет, нет! – Он поднял руки и замотал головой. – Даже и слушать не желаю.
– Помолчи. За мной не заржавеет, слово даю. – Кензи легонько подтолкнула его к двери. – Ей плохо. По-настоящему плохо, и нельзя оставлять ее одну. Ну, уйдешь ты наконец? У нас сегодня девичник.
– Выходит, ризотто откладывается? – вздохнул он.
– Ничего не поделаешь. – Кензи открыла шкаф и бросила ему пальто.
– На улицу выставляешь?
– Не мели чепухи. И не топчись в коридоре, двигай. Я же ясно сказала – билет действителен на следующее представление.
– И ризотто будет?
– Да.
– Только про грибы не забудь.
– Не забуду, не забуду. Пока!
И она буквально вытолкала его на лестницу.
– Принцесса, натуральная принцесса... прямо как из сказки...
Кензи мечтательно вздохнула. К этому времени она уже приканчивала третий бокал водки со льдом. Вообще-то водка – не ее напиток, но что же поделаешь, если с шампанским они уже давно справились.
– ...вроде Ди, или Каролины, или Стефани, – продолжала она. – Да, Зандра, надо отдать тебе должное, ты знаешь, как оглоушить бедную девушку. Подумать только, моя лучшая подруга чуть не стала принцессой!
– Знаешь что, – фыркнула Зандра, – если тебя чуть было не спарили с лягушонком, который называет себя принцем, а вместо подружек на свадьбе – две ведьмы, это оглоушивает еще сильнее. Надо же быть такой дурой! Доверилась старой приятельнице – и что же? Оказывается, все это время она плела у меня за спиной целую интригу...
– Да не переживай ты так!
Кензи налила по пятой.
– Такое со всеми случается. Людям свойственно ошибаться, – философски заметила она.
– Да, но я-то хороша, угодила в ловушку с открытыми глазами...
– Ну успокойся же...
Кензи подняла руку ладонью кверху, уподобившись уличному регулировщику.
– Не терзай себя. Что случилось, то случилось. Плюнь ты на всю эту историю, вот тебе добрый совет.
– Легко сказать – плюнь! Ладно, черт с ними, с Диной и Бекки. Но как мог так поступить со мной кровный родственник, которого я чуть ли не с пеленок знаю?
– Не терзай себя, – повторила Кензи, – лучше выпей.
Но Зандра словно ее не слышала.
– Да, это самое гнусное, – продолжала она. – Правда, мы давно не виделись, и все равно Карл Хайнц всегда оставался самым любимым из родственников. Теперь-то все, конечно, изменилось.
– Это понятно, – сочувственно сказала Кензи. – Я тоже от него такого не ожидала. Сам принц Карл Хайнц... такой красавец... такой богач... Прямо-таки его королевское высочество...
– Просто «его высочество», – поправила подругу Зандра. – Его королевское высочество – это принц Чарлз. А Карл Хайнц – вроде Ренье, князя Монако, – его высочество.
– Высочество, – мечтательно повторила Кензи. – Красиво звучит.
– Тебе так не показалось бы, если бы пришлось выйти за этого шакала, – угрюмо сказала Зандра.
– Замки в Баварии... – тянула свое Кензи. – Охотничьи домики в Швабии...
– Толстые стены... сырые погреба... допотопная мебель, – мрачно подхватила Зандра, – бесконечные анфилады комнат...
– Тициан... Тинторетто... – снова вступила Кензи, – земляные валы... пивоварни... древние имена... голубая кровь...
– Инцест... Эти жуткие уши без мочек...
– Личные самолеты... вертолеты... целый штат слуг...
– Довольно! – раздраженно прикрикнула на нее Зандра.
– Ч-что? – пробормотала Кензи, с трудом возращаясь к действительности.
– Довольно, говорю, что-то слишком тебя занесло. Можно подумать, что тебе нравится этот тип!
– Что-что? Вот черт. – Кензи заставила себя встряхнуться. – Не обращай внимания, это не я, это господин Смирнов выступает. Сорок градусов.
– В таком случае пусть эти сорок градусов заткнутся, иначе я рассержусь, а это может тебе не понравиться.
– Рассердишься? На меня? – захихикала Кензи.
– На тебя и, между прочим, ничего смешного в этом нет. Крутой нрав Хобург-Уилленлоу вошел в легенду, так что лучше тебе не будить зверя.
– Ты хочешь сказать, что его унаследовала...
– Вот именно, вместе с габсбургскими скулами и энгельвейзеновскими ушами, – подтвердила Зандра.
– А еще что?
– А еще Альбрехт фон Хобург-Уилленлоу лет сто назад в приступе гнева отхватил себе кончик носа. Или это был его брат Лукас? Что-то у меня все в голове смешалось.
– Ни-и-и-чего себе! – завороженно прошептала Кензи, в очередной раз прикладываясь к рюмке.
Зандра отодвинула недопитый бокал и шумно вздохнула.
– В общем, доложу тебе, невелика радость принадлежать к семье с такой длинной и запутанной историей. И ведь всех надо помнить, кто, с кем и по какой линии связан. С ума можно сойти!
Ее глаза внезапно расширились.
– Вот черт!
– Что такое?
– Только сейчас вспомнила! Я унаследовала не только нрав Хобург-Уилленлоу!
– А что еще? – со страхом спросила Кензи. – Гемофилию?
– Хуже, – буркнула Зандра. – Неумение пить. Это от Ядвиги Саксонской.
– Не болтай глупостей! Ты всего на рюмку от меня отстала...
– И еще, – задумчиво продолжала Зандра.
– Да?
– Бедная Ядвига слишком доверяла мужчинам. Наверное, и это у меня от нее.
– Слушай, Зандра, одно гнилое яблоко еще не означает, что всю корзину надо выбрасывать.
– Тебе легко говорить. – Зандра на секунду замолчала. – Да! Наверное, надо мне примириться с собственными недостатками и вообще забыть про мужчин. Как думаешь?
– Думаю, – захохотала Кензи, – что лесбиянка из тебя не получится.
– Да я не о том, – нетерпеливо прервала ее Зандра. – У меня совсем другое на уме. Скажем, монастырь.
– Ты – монашенка?!
– Ну и что? У матери Терезы появится еще одна преданная сестра. Буду одевать нищих, кормить калек, ухаживать за прокаженными.
– Ты что – всерьез? – У Кензи от ужаса округлились глаза.
– А почему бы и нет? Признай, что эта благородная, чистая работа вполне подходит девушке с голубой кровью.
– Только не тебе!
– Пожалуй, подземелья Калькутты действительно не для меня. В таком случае, – вздохнула Зандра, – мне некуда податься.
– Вот и прекрасно, – с облегчением сказала Кензи. – Пей. В конце концов, жизнь со всеми ее радостями и печалями не такая уж плохая штука. Да и мужчины, пусть и подлецы, конечно, но все же лучшее создание Бога. По крайней мере пока им не найдется замены.
– Да что-то не предвидится.
– Вот именно. Так что радуйся тому, что есть! Ты на редкость красива. Язык хорошо подвешен. Соблазнительна. Молода...
– В следующем месяце мне двадцать девять. И часы тикают.
– Ну и что? Карл Хайнц не единственный холостяк на свете. Только свистни.
Кензи сдвинула брови и неожиданно посерьезнела.
– Слушай, Зандра, не мне, конечно, тебя учить. Представляешь себе – два романа одновременно, и оба с легавыми.
– Ах ты, негодница, – погрозила ей пальцем Зандра, – стыдись!
– Нечего смеяться, – поерзала на месте Кензи. – Все знают, что полицейские-напарники ближе друг другу, чем муж и жена. Думаешь, мне легко?
– Может, и не легко, но хотя бы весело. Разве не так?
– Положим, но что, если Чарли с Ханнесом хвастают друг перед другом своими любовными подвигами?
– Да вряд ли, не может быть!
– Как сказать. – Кензи допила рюмку и критически осмотрела бутылку. Водки осталось на донышке. – Когда дело доходит до баб, – заявила она, выливая остатки, – легавые хуже мальчишек-школьников.