Гутман Илья. Возвращение Утренней Звезды

   Зарина вытащила свой меч и, положив его на стол, провела ладонью над лезвием, накладывая иллюзию.
   — Это — «коготь», любимое оружие намейрусов, — пояснила она.
   Ларри с интересом разглядывал изменённый клинок. Коготь напоминал небольшой кинжал с плавно изогнутым лезвием. Ближе к острию изгиб резко увеличивался, так что оружие действительно вызывало ассоциации со звериными когтями.
   — Этим владеют все намейры. Лук и вот такой кинжал — первые игрушки наших девочек.
   — Зарина, а ты можешь показать мне приёмы боя с этим оружием? Я что-то слабо представляю себе, как можно сражаться таким неудобным кинжалом.
   — К сожалению, не могу, — досадливо поморщилась намейра. — Из-за моей нечистокровности мне не доверили когтя, не говоря уж про обучение технике боя. Скажу лишь, что это оружие действительно очень опасно: элитные воительницы, вооружённые таким кинжалом, представляют серьёзную опасность даже для паладина.
   Ларри удивлённо хмыкнул: как-то не верилось, что живые существа, даже не владеющие магией, могут на равных биться с воином, поддержанным силой Абсолюта.
   — У таких кинжалов есть одна неприятная особенность. Видишь ли, любой намейрус с детства знает всё о травах — целебных и ядовитых — и намейрусу ничего не стоит приготовить яд. При изготовлении когтя металл очень часто пропитывают особым ритуальным ядом. Тогда его лезвие приобретает зеленоватый оттенок. Вот так, — Зарина слегка подправила иллюзию. — На нас этот яд действует слабо, но для человека смертельна не то что царапина — даже простое прикосновение отравленного металла. Хотя паладина, я думаю, этим ядом не убить, но рисковать всё же не стоит.

* * *

   Появление Ларратоса и Зарины в общей каюте сопровождалось изумлёнными возгласами всей команды. Необычный внешний вид намейрусов буквально притягивал взгляд — видимо, с непривычки.
   — Ух ты, — восхищённо произнёс Юлиус, когда Ларри пересказал всё, что услышал от Зарины. — А ведь в этом облике ты гораздо симпатичнее!
   Намейра чуть опустила уши и смерила Марра уничтожающим взглядом.
   — Уши типично кошачьи, даже такие же подвижные, — задумчиво произнесла Эрана. — Так, значит, в тебе есть что-то от кошки. Это многое объясняет — например, твоё более чем странное отношение к мужчинам.
   — Что ты сказала?! — глаза Зарины гневно полыхнули зелёным.
   — Эрана, Зарина, прекратите! — вмешался Ларри. — Честное слово, вы ничуть не лучше наших драконов!
   — Дашшше хушшше, — раздалось шипение, шедшее откуда-то из трюма. — Я зса всссю поезссдку ни расссу не подраласссь сс этой жшшёлтой ящшшерицей, хотя очшшень хотелось!

* * *

   "Могучий Альбатрос" плыл вдоль побережья Сельвина. Ларри, находящийся в кабине слайдера, внимательно осматривал загадочный остров. Сельвин, буквально утопающий в яркой сочной зелени, выглядел вполне мирно: в отличие от того же Гирдашана, на острове намейрусов не наблюдалось высоких гор, скал или узких фьордов. Не было здесь и песчаных пляжей: всё побережье густо заросло какой-то странной растительностью, а заросли довольно высоких деревьев с крепкими воздушными корнями заполонили всё мелководье. Что настораживало, так это обилие подводных скал, хорошо просматривающихся сквозь удивительно прозрачную воду. Обычный корабль на месте «Альбатроса» уже лежал бы на дне с распоротым днищем.
   Паладин не ощущал никакой опасности, связанной с Сельвином, но внутренним зрением заметил лёгкую красноватую дымку, окутывающую весь остров. Кое-где энергии Хаоса собирались в небольшие клубящиеся красноватые облака. Правда, здешний Хаос не проявлял заметной активности — в отличие от того, что стоял над Масхоном.
   — Зарина, — поинтересовался Ларри у намейры, — можешь объяснить, отчего здесь скопилось столько Хаоса и почему он кажется каким-то сонным, неактивным?
   — Не могу, — пробормотала Зарина. — Сама впервые вижу такое. Наш народ не владеет внутренним зрением, а паладином я стала уже после того, как покинула Сельвин.
   — А как насчёт вон тех странных деревьев? Я никогда не слышал о том, что деревья могут расти на мелководье — здесь же вода солёная!
   — Это стражи прибоя, — улыбнулась Зарина. — На самом деле они часто встречаются по берегам тропических островов. Кстати, а вот и устье Ардула.
   Ларри повернул штурвал судна, и "Могучий Альбатрос", описав плавную дугу, двинулся вверх по течению священной реки. Ларри любовался пейзажем — впрочем, довольно однообразным. Стражи прибоя, заполонившие берега Ардула, отгораживали путешественников от внутренних частей острова сплошной зелёной стеной.
   Вода реки по виду почти не отличалась от морской — такая же синяя и прозрачная. Дна видно не было: Ардул оказался весьма глубоким.
   — Надо же — а река-то, оказывается, судоходна, — удивился Ларратос, когда слайдер промчался рядом с небольшими ярко-оранжевыми буйками, установленными над подводными скалами. — Было бы неплохо встретить попутное судно.
   — Ларри, наш народ не умеет строить корабли, — чуть удивлённо ответила Зарина. — По крайней мере, не умел, — добавила она.

* * *

   Четверть часа спустя заросли стражей прибоя внезапно поредели, и вот теперь Ларри оказался по-настоящему потрясён. Перед его взором предстали совершенно удивительные деревья. С мощными корнями, очень толстым стволом — метров десять в обхвате, и крайне длинными корявыми ветвями, они выглядели очень древними. Ветви нижнего яруса располагались на десятиметровой высоте и шли почти горизонтально, из-за чего кроны деревьев казались сплюснутыми.
   — Прибыли, — спокойно сообщила Зарина. — Как видишь, Сельвин и Терелас совершенно не изменились.
   — Что это? — изумлённо проговорил Ларратос, указывая на необычные деревья. "Могучий Альбатрос" замедлил ход, плавно приземлившись на воду, и паладин смог рассмотреть заинтересовавшие его растения подробнее. Они были довольно высокими — метров двадцать, а то и выше. Немногочисленные толстые ветви располагались в два-три яруса.
   — Это и есть столица, — спокойно ответила Зарина. — Такое дерево называют полым дубом: стоит пробить в его коре достаточно большую дырку — и сердцевина ствола за пару месяцев полностью выветрится, но само дерево при этом остаётся живым. Получается вполне сносная хижина.
   — Так эта роща — ваш город?!
   — Ну а за что, по-твоему, нас прозвали "древесными людьми"? Как видишь, деревья посажены довольно редко, но их длинные ветви всё равно пересекаются. И они достаточно толсты, чтобы служить своеобразными улицами.
   — Мы должны подняться наверх, — произнёс Ларратос. — И связаться с кем-нибудь из правящей касты. Например, с вашей верховной правительницей — матриархом, матриархиней или как её там…
   — Королевой.
   — Королева должна знать географию подвластных ей земель, что сильно поможет нам в поисках.
   — Боюсь, тут всё не так просто, — неуверенно произнесла Зарина. — Понимаешь ли, Ларратос, жители Тааневера не являются подданными королевы Тереласа, а ведь кристалл находится в окрестностях именно этого города, не так ли?
   — Как это — не являются подданными? — не понял Ларри. — А разве Терелас не столица Сельвина?
   — Терелас — не столица в вашем, вестландском понимании этого слова. Да, он — самый крупный и влиятельный город в Сельвине. Но власть его королевы не абсолютна.
   — Выходит, Сельвин не является единой страной?
   — Является, Ларратос. Наша государственная форма резко отличается от вашей. Сельвином правят пять Великих Домов — у нас очень сильна клановость. Каждый из Домов располагается в своём городе — своей столице. Каждый из этих пяти городов принадлежит одному из Великих Домов, но в каждом городе есть и агенты других. Великие дома оказывают влияние на жизнь во всей стране — но каждый пытается делать это так, чтобы усилить своё влияние и ослабить соперников. Так что Сельвин не имеет чёткой столицы в вашем понимании этого слова. Он имеет пять столиц — и при этом является единым государством. У каждого Великого Дома есть своя королева, только у дома Ильграр — король. У каждого Великого Дома есть своя армия — между собой они и воюют, для этого нам и нужная армия: внешних врагов у нас нет.
   — Могу ли я узнать, что это за Великие Дома?
   — Конечно. Великий Дом Белар — дом воителей и воительниц. Великий Дом Бинкар — дом асассинов. Великий Дом Зибейль — дом монахинь, постигших боевые искусства и дом Фаран, дом воительниц, совершенно не пускают в свои ряды мужчин, ибо их королевы традиционно считают мужчин низшими существами. Великий Дом Ильграр — напротив, чисто мужской дом, дом магов. Женщина-намейрус, что занимается магией, будет опозорена — и поэтому дом Ильграр закрыт для женщин навсегда.
   — А какой дом правит Тереласом?
   — Белар. А дом Фаран правит городом Тааневер.

* * *

   Экипаж (за исключением Эраны и Марра, которых решили оставить на "Альбатросе"), покинул герметичное судно — и сразу же в полной мере ощутил изнуряющую тропическую духоту. Нет, на Сельвине было не слишком-то и жарко, но полное безветрие вкупе с очень влажным воздухом действовало изнуряющее. Пахло сыростью, прелым деревом и речной тиной. Первыми звуками Сельвина, которые услышал Ларри, стали плеск речных волн, шум древесной листвы и надоедливый комариный звон: не прошло и минуты, как вокруг отряда начала кружиться всевозможная мошкара. Досадливо поморщившись, Ларри установил слабенький Абсолютный щит, остальные паладины проделали то же самое. Руханнур, очутившись на не вполне свежем Сельвинском воздухе, немедленно начал чихать и трясти башкой: мошка лезла в глаза и ноздри, набивалась в пасть. Пришлось Элиддину прикрыть танина щитом… А вот Мирида не испытывала особых затруднений: гидры — обитатели болот, и уж там-то комаров хватает.
   — Где жители? — поинтересовался Беллерадаш. — Столица, а никого нет…
   — Потому что день, — нетерпеливо объяснила Зарина. — Мы — ночной народ, Сельвин оживает после заката. Но это неважно! Лезем на дерево — а до дворца я вас провожу.
   — Не уверен, что это хорошая идея, — потеребил бороду Элиддин. — Требовать аудиенции королевы среди дня, когда все спят — всё равно что врываться к гиперборейскому консулу после полуночи. Нужна очень веская причина.
   — Предоставьте это мне, — Зарина ловко вскарабкалась на ближайшее дерево. — Ну, что встали? За мной!
   Ларри поднял взор, недоумённо уставившись на довольную намейру.
   — И как мы сюда заберёмся? У нас-то ведь нет когтей!
   — Звери ваши на что?
   — Рискованная затея, — прогудел Руханнур. — Ветви тонкие, на них не приземлишься толком. И расположены тесно. Ума не приложу, можно ли вообще до них добраться, не переломав крыльев?
   — Сссаткниссь и делай как я! — прошипела Мирида, вонзая когти в шершавую кору дерева. И пока танин недоумённо хлопал глазами, гидра, шипя и ругаясь, довольно ловко вскарабкалась наверх: драконьи когти оказались ничуть не хуже намейрусовых.
   Оценив предложение Мириды, Элиддин забрался на спину дракона, посадив позади себя Леона, и танин начал восхождение, непрерывно ворча.
   — Надо же — как только меня не используют… То для перевозки почтовых грузов — вредных таких, зелёных, — Руханнур с намёком посмотрел на Мириду, — то вместо кошки, по деревьям лазать…
   Ларри посмотрел на медленно карабкающегося танина; на паладинов, с трудом удерживающихся на скользкой спине ящера — и решил забираться на дерево своим ходом.
   "В конце концов, я же рыцарь-тигр, неужто не допрыгну?" — подумал Мельд, с силой отталкиваясь от земли. Прыжок, усиленный мощью Абсолюта — и паладин опустился на ветку рядом с Миридой.
   Апион, к его удивлению, был уже наверху. Ларратос даже не успел заметить, как он здесь очутился: воровские навыки бывшего преступника удачно дополнились способностями паладина…
   — Так, остался Беллердаш, — прокомментировал Элиддин. — Руханнур, не желаешь ли ещё разок поднять сюда пассажиров?
   — Хм, мне кажется, здесь можно обойтись без издевательств над животными, — мягко улыбнулся Леон, доставая левитатор. Щелчок, плавное движение руки — и вот уже весь отряд в сборе.
   Зарина двинулась вперёд, с лёгкостью переходя с одного дерева на другое. Паладины тоже не испытывали особых трудностей: толстые прочные ветки с ровной шершавой корой действительно напоминали подвесные улицы Стейнгарда — разве что значительно уже.
   — Зарина, а почему намейрусы предпочитают ночь? — поинтересовался Ларри.
   — Днём очень душно, а в воздухе полно насекомых.
   — Подожди, ты хочешь сказать, что ночью комары исчезают?! Да с наступлением темноты их должно стать ещё больше!
   — Дело в том, Ларри, что вечером здесь пройдёт сильный дождь, а ночью выпадет обильная роса — комары этого не любят.
   — А с чего ты решила, что дождь будет именно сегодня?
   — Ларри, — довольно рассмеялась намейра, — это же тропический остров! Здесь на редкость однообразная погода: каждый день душно, каждый вечер — ливень, а каждую ночь — обильная роса. И так круглый год…
   Терелас и впрямь занимал значительную площадь: к дворцу королевы путешественники вышли только через полчаса. Общие впечатления от столицы — зелень, вода, духота и комары. Палящие лучи тропического солнца пробивались сквозь не слишком густые кроны полых дубов, а ветер смахивал с листвы крупные капли влаги. Стволы некоторых деревьев были обвиты лианами, а прямо под тереласскими «улицами» простирались необыкновенно густые заросли ядовито-зелёного кустарника. В мощных розетках его длинных дугообразно изогнутых листьев скапливалась вода. Комариный звон не смолкал ни на минуту, а духота стояла неимоверная. Одежда путешественников уже через пару минут ходьбы стала насквозь мокрой от пота.
   Дворец правящего дома расположился на невысоком холме, а составляющие его деревья были явно посажены искусственно: они располагались правильной спиралью, взбегавшей от подножия к вершине. Их кроны были аккуратно подстрижены, дабы ещё сильнее подчеркнуть «спиральность», а значительная часть ветвей — обрублена.
   От этого «строения» веяло слабой природной магией. Ларри заметил, что мошкара куда-то подевалась, и немедленно снял щит.
   — Ты же говорила, будто намейрусы не используют магию? — Мельд покосился на Зарину.
   — Используют. Но только мужчины! А глава самого влиятельного из домов вполне может нанять магов — хотя бы для защиты дворца.
   — От насекомых? — ехидно поинтересовался Руханнур.
   — И от них тоже. Что ж это за дворец, если там сплошное комарьё?
   Главный дворцовый вход (как определил его Ларри) представлял собой большущее шестиугольное отверстие, закрытое металлической дверью с выгравированным гербом дома. Зарина решительно подошла к нему и требовательно постучала.
   Ей открыли. На пороге стояла стражница — невысокая оранжевоглазая намейра в плотной кожаной одежде.
   — Терва, — сказала стражнице Зарина и поклонилась. Очевидно, на языке намейрусов это слово означало приветствие.
   Намейры обменялись ещё несколькими репликами, пока Ларратос не догадался включить лингвофон.
   — Миссия паладина, — услышал Ларри из лингвофона голос Зарины, — уничтожить вселенское зло. А для этого нам надо поговорить с королевой о городе Тааневер и выслушать все её советы. Как можно скорее!
   — Королева готова к встрече, — кивнула стражница. — Она примет вас немедленно.
   — Как, прямо сейчас? — удивилась Зарина: кажется, она не ожидала такой оперативности.
   — Вы чем-то недовольны? — прищурилась намейра.
   Зарина пожала плечами и жестом велела остальным путешественникам следовать за ней.
   — Зверей оставьте снаружи, — прозвучал ещё один спокойный приказ стражницы.
   Отряд вошёл в первое из дворцовых деревьев — и Ларри облегчённо вздохнул: в стволе полого дуба оказалось удивительно сухо и прохладно. Понятно теперь, почему днём намейрусы и носа не высовывают наружу! — подумал паладин.
   Основным недостатком древесного жилища была полная темнота: паладины спешно перешли на внутреннее зрение. Впрочем, сами намейрусы и в темноте видели неплохо. Внутри ствол полого дуба, как заметил Ларри, делился горизонтальными перегородками на этажи, соединённые винтовой деревянной лестницей. Поднявшись ярусом выше, путешественники встали перед ещё одной шестиугольной дверью.
   Устройство этих самых дверей своей необычностью сильно заинтересовало Леона. Дверь не открывалась, а раскрывалась: чуть присев, стражница вонзила когти в самый центр шестиугольника и с силой развела в стороны шесть треугольных створок двери.
   В лицо Ларри ударил яркий солнечный свет. Отряд покинул первое из дворцовых деревьев и направился к следующему, следуя вдоль спирали дворца. Стражница неторопливо шла вдоль ветви-"улицы", и Ларри обратил внимание на кожаную обувь намейры: у этой обувки отсутствовали носки, а из прорези выглядывали мощные блестящие когти — гораздо длиннее и крепче, чем на руках. Ларратос осторожно скосил взгляд в сторону Зарины. У той не наблюдалось ничего похожего — вероятно, сказывалась нечистокровность.

* * *

   Отряд вошёл в покои королевы. К удивлению Мельда, здесь внутреннее зрение не понадобилось — просторный круглый зал освещался магическим кристаллом, вставленным в спинку деревянного трона, где сейчас и восседала королева. Вероятно, ожидалось, что властительница, окружённая мерцающим свечением, будет выглядеть грозной и величественной. На деле же королева выглядела какой-то растрёпанной, поразительно напоминая разбуженную по тревоге воительницу, не вполне понимающую, что, собственно, происходит.
   Глава дома Белар оказалась высокой рыжеволосой намейрой, выглядящей лет на тридцать пять человеческой женщины. Ларри слегка позабавили её уши. Если у Зарины они располагались вертикально, торчком, то у королевы — почти плашмя, придавая правительнице довольно забавный вид. Её одежда тоже не отличалась оригинальностью — стандартная кожаная куртка с кожаными же штанами. Разве что без обуви.
   Ларри недоумённо моргнул: ступни намейры были короче, чем у человека, а пальцы, напротив, длиннее. И толще. Это вызывало ассоциации со звериными лапами. Под ногами правительницы лежал небольшой коврик, сделанный из шкуры какого-то животного (по мнению Ларратоса — нечто вроде гигантского клыкастого хомяка). Помимо самой королевы (кстати, вооружённой уже известным Мельду кинжалом-"когтем") в зале присутствовал целый отряд элитной стражи. Две воительницы слева от трона, две — справа. Тоже босиком: блики от яркого магического кристалла играли на их мощных когтях. А позади каждой пары элитных стражниц расположилось по альтануну — никем, кроме "танцоров молнии", эти могучие воины о двух клинках каждый быть просто не могли.
   — Здравствуйте, ваше величество, — поклонился Ларри. — Я — Ларратос Мельд, паладин. Странствующий рыцарь.
   — Приветствую, паладин, — произнесла королева мягким мурлыкающим голосом. Её светло-синие глаза светились от любопытства. — Что привело тебя в Терелас?
   — Мне нужно попасть в город Тааневер, — произнёс Ларратос. — Я хочу там найти древний артефакт-кристалл.
   — Таанавер, — довольно прищурившись, произнесла правительница, улыбнувшись каким-то своим мыслям. — Это неблизко. Он расположен примерно в ста восьмидесяти милях к западо-юго-западу от Тереласа. Пожалуй, — королева чуть приподняла левое ухо, искоса рассматривая отряд путешественников, — я даже помогу вам туда добраться. Между прочим, местная королева, глава дома Фаран, увлекается поисками древностей и могучих артефактов.
   — У неё может быть искомый кристалл?
   — Может, — пожала плечами королева и, лукаво улыбнувшись, добавила:
   — А может и не быть. И молитесь вашему… Абсолюту, кажется?.. чтобы не было.
   — Почему же?
   — Да потому что Кельбриз — феноменальная жадина, — весело рассмеялась правительница. — Из тех, у кого на болоте комаров не допросишься. Учти ещё, что она терпеть не может мужчин.
   — Спасибо за предупреждение, ваше величество. Но не могли бы вы подсказать мне, как конкретно добраться до Таанавера? Боюсь, что в здешних джунглях легко заблудиться.
   — Я выделю вам отряд сопровождения. Только подождите до вечера — дневной Сельвин не подходит для прогулок и путешествий.
   — Прошу прощения, но мы торопимся, — покачал головой Ларри.
   — В таком случае, вам лучше воспользоваться водоходами, — королева ничуть не удивилась такой поспешности. — Они соединяют все крупные города Сельвина. Я отдам необходимые распоряжения. Если отправитесь прямо сейчас — к утру уже очутитесь в Тааневере.
   — Благодарю вас, ваше величество, — ещё раз поклонился Ларри.
   — Не стоит, — пожала плечами королева. — Между прочим, вы — не первые паладины, которые прибыли за этим кристаллом.
   — Вот как? — насторожился Ларри.
   — Да, четыре сотни лет назад тут уже появлялся паладин.
   — Позвольте, угадаю. Его звали Арастиор Скайрис, не так ли?
   — Нет, — ответила королева. — Орсун Лутар.
   Ларратос открыл рот от изумления, но ничего не произнёс.
   — Ладно, ступайте, — королева махнула рукой, давая понять, что аудиенция окончена. Выглядела она при этом такой довольной, что у Ларратоса возникли нехорошие подозрения.
   Задействовав внутреннее зрение, паладин просканировал королеву и её окружение — но не обнаружил ничего подозрительного. Хорошие, удивительно мощные ауры намейрусов говорили об их недюжинной живучести и выносливости. Аура королевы излучала обаяние и тот же животный магнетизм, которым никогда пыталась воспользоваться Зарина. Но никакой угрозы от главы дома не исходило — только искренний интерес и любопытство. Попутно Ларри отметил, что королеву окружает целый клубок защитных заклинаний. Гадать об их источнике не приходилось — стражей-альтанунов окутывали точно такие же чары. Да и таинственный коврик под ногами правительницы излучал какие-то странные энергии, тоже явно магического свойства.

* * *

   — Зарина, а что такое водоход? — поинтересовался Ларри, когда путешественники, покинув дворец, зашагали к южной части города, где, по уверениям королевы, их уже должны были ждать.
   — Не знаю. Транспорт, надеюсь, — ответила ему девушка.
   — А почему у ваших воительниц такие странные причёски? — вдруг поинтересовался Апион. Ларри невольно обернулся: до этих пор бывший преступник держался так незаметно, что паладин уже успел забыть о нём.
   — Странные? — не поняла Зарина.
   — Гиперборейские аристократки тоже любят поиздеваться над своими волосами, но мне ещё не приходилось видеть, чтобы каждую прядь красили в собственный цвет.
   — Ах, это! — рассмеялась намейра. — Так это не краска, а их естественный окрас. У нас женщины с многоцветными волосами — не редкость.
   — Расскажи лучше о королеве, — нахмурился Элиддин. — Ей вообще можно доверять?
   — Да, мне тоже не понравились её «дружелюбные» улыбочки, — недовольно поморщился Ларри. — Она выглядела как кошка, сожравшая крынку сметаны.
   Зарина задумалась.
   — Полагаю, что можно, — наконец ответила намейра. Прозвучало это не слишком уверенно. — Но должна предупредить: правящие дома постоянно интригуют, пытаясь увеличить своё влияние. И нам ни в коем случае нельзя влезать в здешние политические игры, в противном случае мы рискуем застрять на этом острове до конца жизни. Размаху местных интриг позавидовал бы даже Азиз Шакир.

Глава 16. Тени интриг

   Водоход действительно оказался видом транспорта, только весьма экзотичным. Спустившись к реке, путешественники увидели пару гигантских насекомых, внешне напоминающих водяных клопов. Они лениво покачивались на волнах, плавно перебирая лапами. На спине переднего (чуть более крупного) «клопа» устроилась крайне недовольная намейра. Похоже, её только что разбудили, да и плыть в Тааневер по такой духоте ей явно не улыбалось.
   — Явились? — недружелюбно процедила она, сверкая злющими жёлтыми глазищами. — Устраивайтесь, — кивок в сторону насекомых. — Королева велела доставить вас в Таанавер.
   — Пожалуй, начнём с размещения зверей, — предложил Элиддин. — Руханнур, прошу!
   Фыркнув, дракон запрыгнул на водоход. Насекомое коротко булькнуло и плавно осело под тяжестью ящера, полностью скрывшись под водой — к счастью, неглубоко. Мизрахийский танин, которому вода теперь почти доставала до брюха, немедленно разворчался.
   — Это что ж, мне почти сутки мокнуть?! Тогда зачем, спрашивается, нам это шестиногое, если и так почти вплавь придется?
   — Можешь плыть, если так хочется! — разъярённо прошипела намейра-погонщица. — Но вообще-то водоход и вторую зверюгу выдержит, а когда поплывём, усадка уменьшится.
   Гидра мрачно рассматривала «клопа», который мало того, что затонул, так ещё и мерно покачивался, угрожая сбросить танина. Вдобавок пара драконов хоть и помещалась на водоходе, но едва-едва.
   — Сссс! Хоссяин! Рассрешшите мне плыть бесссс этого насссекомого! Прошшшу вассс! Путешшесссствие в обнимку ссс жшшелтой ящшшерицей будет бессссить меня!
   — Плыть? Мирида, ты уверена, что сумеешь плыть вровень с водоходами, да ещё так долго?
   — А я вообще не слышал, чтобы драконы умели плавать! — встрял Руханнур. — Эли, это я к тебе обращаюсь. Вроде как тонкий намёк.
   — Мошшет, всякая огнедышшшащшшая шшшваль и не плавает, но вода — нашшша родная стихия, — выдала гидра.
   — Ладно, Мирида, плыви, — согласился Ларри, а про себя подумал, что общение с танином плохо действует на гидру: у неё начинает прорезываться ехидство и какое-то нездоровое чувство юмора.