Страница:
Разворот! Ирвэн не поленился использовать мощь Хаоса, выполнив довольно рискованный манёвр. Оторвавшись от воды, слайдер пару раз качнулся, чуть не клюнув носом, но всё же выровнялся, резво заскользив над водной гладью.
В этот самый момент раздался звук, напоминающий раскат грома. Небеса Эрты на миг потемнели, а шеддит ощутил мощнейшие выбросы высших энергий. Позади рвалась сама ткань мира. Запасы Хаоса, которыми изобиловал Сельвин, пришли в движение — но остров уже остался позади, удаляясь с каждым мгновением.
— Куда держим курс? — обернулся Ирвэн. Кроме него в рубке управления присутствовал Леон.
— В Урукгаэш, — нехотя ответил маг-изобретатель. — Да, Ирвэн, а что это у вас такое?
— Мадаббар Трейка. Карманный. Я подобрал его — такой артефакт лишним не будет.
— Интересно, этот слайдер может двигаться ещё быстрее? Боюсь, Хаммон с лёгкостью нас догонит.
— А вот это вряд ли, — злорадно хмыкнул шеддит. — Я обсыпал Каниса пыльцой огуречной травы. У всех драконов на неё аллергия — так что никакой погони не выйдет.
— Боюсь, у нас не было шансов, — вмешался в разговор Апион. — Проигрывать тоже надо уметь. Кроме того, мы узнали от Хаммона кое-что интересное.
— Апион, молчи! — рявкнул Элиддин. — Я не уверен, что все присутствующие вынесут услышанное.
— Зато я уверен, — ответил Ларратос. — Я скажу сам. Я — Арастиор сиречь Баал Хариб, владыка шеддитов.
Юлиус, а в особенности — Эрана и Беллердаш, знавшие Ларратоса с детства, громко засмеялись.
— Это не шутка! — сказал Элиддин. — Ларратос — действительно Арастиор. Двадцать один год назад ректор магической академии Морис Ательмер уничтожил тело Арастиора, переместив его сущность во младенца.
Троица, ожидавшая отряд на корабле, помрачнела.
— Я смутно верю в это, Ларри, но если то что сказал Хаммон — правда, я всё равно люблю тебя, — сказала Эрана. — Я люблю того, кем ты являешься сейчас, и меня не волнует, кем ты был в прошлой жизни.
— Ларри, я хорошо знаю твоих родителей, — сказал Беллердаш. — И если ты действительно был в прошлой жизни злобным шеддитом, я верю, что в этой тебя воспитали хорошим и добрым человеком.
— Ларратос, — сказал Юлиус. — Я верю всему, что сказал тебе Хаммон. Ты был ранее шеддитом. Я тоже был гражданином диктатуры Масхон и религиозным демонопоклонником. И я уважал шеддитов. Но прошлое не помешало мне стать паладином. Я уверен, с тобой — всё то же самое.
— Хоззяин — Тёмный Лорд, — прошипела Мирида. — Хорошший хоззяин. Сильный хоззяин. Прирождённый вожжак.
Вся его жизнь была ложью: он — не борец со злом, он не паладин, он не гипербореец — и даже не Ларратос Мельд, не биологический сын людей, которых привык считать своими родителями.
Как же такое может быть? — размышлял Ларратос. — Выходит, я — не паладин, а шеддит. Такой же, как Баал Хаммон. Даже хуже: я ответственен за его падение. Я — двуличный основатель возрождённого ордена шеддитов, убивавший паладинов. Можно ли вообще жить с мыслью, что ты — бывший Тёмный Лорд?
Ларратос подошёл к Элиддину, своему бывшему наставнику:
— Элиддин, не отвернётесь ли вы от меня узнав, что я — Арастиор? Как я могу искупить свою старую вину?
— Что за глупые вопросы, Ларри? Для меня ты был паладином Ларратосом — и будешь им. Какая, в конце концов, разница, кем ты был в прошлой жизни.
— Но моя душа…
— Глупости. Как ты думаешь, что составляет основу твоей души?
— Моё я, моя сущность.
— Нет, Ларратос. Основа души — это память. Воспоминания Арастиора погибли — а значит, погиб и он сам. У тебя нет его памяти — ты Ларратос.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Если изменяешь кому-либо память, ты изменяешь и его личность. Вспомни, что случилось, когда Шакир задал тебе ложные установки. Ты стал другим человеком. А если ты всё-таки считаешь себя виноватым, то помни: любой раскаявшийся злодей достоин прощения. А за раскаянием идёт искупление. Можешь считать этим искуплением свою настоящую миссию.
— Спасибо, Элиддин. Можно ли ещё вопрос?
— Да.
— А вы сами не догадались, что я — Арастиор, когда впервые увидели меня? Ведь вы же его видели?
— Не догадался. Я обратил внимание на некое сходство, но никак не подумал, что ты — это он. Я тогда ничего не слышал про Поглотитель Сущностей. А ты был моложе Арастиора. Ему было около тридцати пяти лет, тебе же — двадцать. Он был с усами и бородой. Ты же — без них. К тому же, Арастиор был более худым, чем ты. Он был паладином с четырнадцати лет. Паладины сильнее простых людей — мускулы ему просто были не нужны, он не стал их развивать. Ты же — с четырнадцати лет начал развивать мускулы, а с пятнадцати — мускулистый.
— А вот это вряд ли, — чуть качнул шлемом Ирвэн.
— Ты. С нами. Не. Поплывёшь, — отчеканил Элиддин.
— Ещё как поплыву! — мерзко усмехнулся шеддит.
— Но…
— Я сказал, ПОПЛЫВУ! — повысил голос Ирвэн. — Во-первых, на судне есть заряд взрывчатки — его вмонтировали ещё при постройке. И если первый был внешним, оглушающим, то второй — внутренний, он куда мощнее. И в действие приводится лёгким ментальным приказом. Намёк ясен?
Во-вторых, я полезнее для лорда Арастиора, чем вся ваша команда вместе взятая.
— Что?! — вскричал Элиддин.
— Почему-то с кастрюлеголовым мы бились без вашей помощи.
— Просто ты уже мёртв! Мощь Хаммона слишком велика…
— Плевать! — перебил его Ирвэн, яростно сверкнув глазами. — Важен результат. В-третьих, только на меня не подействовали хаотические выхлопы, едва не погубившие Арастиора.
— Просто…
— ТОЛЬКО на меня, — с нажимом повторил шеддит, нависая над Элиддином. И я научу его, как противостоять этой дряни. Наконец, я — алхимик. Причём очень неплохой алхимик. У лорда Арастиора нету руки, зато на корабле есть гидра. Значит, я смогу составить мазь регенерации. Всё ясно? Вопросы, пожелания? — ехидно усмехнулся Ирвэн.
Элиддин задохнулся от возмущения, но так и не смог ничего возразить.
Дверь каюты Ларратоса открылась, и вошла Зарина.
— Привет, милый, — сказала она и поцеловала его в губы.
— Привет, Зарина, — ответил Ларратос, пытаясь отодвинуть её руками.
— Не выйдет, — ответила девушка, — пока у тебя нет руки, ты не сможешь оказать мне сопротивления.
— Можешь ли просто успокоиться? У меня к тебе вопрос. Ты всё это время знала, что я — Арастиор. Почему же ты мне не сказала?
— Ты не совсем прав. До недавнего времени — до того, как я посетила цитадель Хаммона, я не знала, что ты — Арастиор. Точнее, я догадывалась, но не была уверена. Ты был помоложе, чем Арастиор, да и ауры не были совсем идентичными.
— А потом? Почему ты мне ничего не сказала потом?
— Я не решалась. Стеснялась. Я думала, что ты можешь меня отвергнуть и после этого. Или что это может тебя шокировать. Думаю, теперь ты знаешь, почему я лезла к тебе в постель. Да, моя жизнь принадлежит тебе. Но это только одна из причин. Главная причина иная. Я всю жизнь любила — и люблю Арастиора. Да, я люблю ТЕБЯ.
— Зарина, ты вполне симпатичная. Я даже могу сказать, что ты мне нравишься. Но я давно люблю Эрану. И я женат на ней. Если бы я что-либо закрутил с тобой, это была бы измена. Я знаю, что ты любишь Арастиора. И теперь знаю, что я и был Арастиором. Но я — не Арастиор. Я — Ларратос. У меня иная жизнь: иная эпоха, иная родина, иные близкие и друзья. И иная любовь.
— Я согласна на всё — и на то, чтобы делить тебя с Эраной. Но, пожалуйста, не отвергай меня! Ведь это ты спас меня из рабства. Помню, до того момента, как ты сам стал консулом, ты правил из тени. А я была тайной королевой Масхона.
Вот ты кто, Зарина, — подумал Ларратос. — Бывшая рабыня, добравшаяся до верховной власти. И возможно, ты и меня видишь только как любовника, а не как личность?
— Зарина, Эрана не позволит, чтобы у меня был кто-нибудь кроме неё. И я повторяюсь: я — не Арастиор. Он был шеддитом, а я — паладин. Пускай я более и не вхожу в орден Стали и Пламени, а возглавляю орден Утренней Звезды.
— Любимый! Мне всё равно, шеддит ты или паладин. Я только хочу быть вместе с тобой. Я люблю тебя. Я принесла тебе копии дневников ректора Ательмера. И могу рассказать твою истинную биографию.
— Вижу, ты знаешь всё, что связано с Арастиором… Со мной. Давай, рассказывай.
— Ты родился в 1198 году в Масхоне, в семье мелкого аристократа гиперборейского происхождения, мага и купца Даелана Скайриса и его жены, Лины Скайрис, в девичестве Лутар. Отец Лины, Орсун Лутар, заключил сделку: брак по расчёту своей дочери с молодым купцом и магом Даеланом Скайрисом.
В 1208 году ты пошёл в магическую школу, параллельно начав заниматься фехтованием. В 1212 году в Масхоне назревала революция. Ты пошёл в паладины, хотя сначала тебя не хотели принимать. Но в итоге приняли. В том же году, в четырнадцать лет, в ходе военных действий ты стал офицером. А в 1216 году, когда только начинают допускать в таламиды, ты стал адептом. А в двадцать лет — и магистром. Тебя стали пророчить в Избранники.
В 1220 году ты начал свои странствия по свету под именем Орсун Лутар. Ты искал путь уничтожить Хаос. В 1221 году на острове Сельвин ты познакомился со мной, выкупив меня из рабства.
В 1222 году ты достиг древних земель орков и непонятно как сам принял Хаос, превратившись в шеддита. Я в то время была на корабле, "Могучем Альбатросе".
В 1223 году ты вернулся в Масхон вместе со мной. Ты хотел на мне жениться, но поскольку я не была чистокровным человеком, нас не хотели венчать. Поэтому мы тайно обвенчались в подпольной церкви. Затем, усовершенствовав свои познания в магии иллюзий, я научилась накладывать на себя такие чары, что внешне я стала неотличимой от человеческой девушки. Потом ты инициировал меня, вручив этот короткий меч и нарёк имя собственному — в честь меня: Зариндуил — в переводе с нашего языка — "Зарина, Вечерняя Звезда". Ибо отец назвал меня в честь мизрахийской богини — Вечерней Звезды. А что было дальше, ты уже слышал.
— Да я вижу, ты на мне помешана!
— Это — твоя судьба — быть вместе со мной! Твоё предназначение!
— Зарина, я не верю в предназначение! В кодексе паладинов сказано: нет судьбы, есть выбор. И я выбираю Эрану. Пока она жива, я не буду с тобой, Зарина.
— Да будет так! — произнесла Зарина, хлопнув дверью.
Ларратос сначала испугался, что Зарина пошла убивать Эрану, но потом, вспомнив, что корабль набит паладинами, успокоился.
Ларратос открыл дневник ректора и принялся читать:
Ноябрь 1597… я захватил его сущность Поглотителем, после чего тело было уничтожено дезинтегратором, похищенным у Элиддина. Наивный паладин! Он думает, что потерял дезинтегратор, в то время как я просто украл его!
Если узнают, что я занимаюсь поглощением сущностей, скандала не избежать — это же противозаконная магия. Надо как-то избавиться от этой сущности…
Далее почерк оказался менее разборчив, похоже, ректор был взволнован.
…Можно его воспитать с чистого листа! Сделать домашним шеддитом или паладином — гораздо сильнее, чем Элиддин! Он поможет мне стать правителем Гиперборея. Он свергнет консула. Кира (очевидно, жена ректора) беременна. Можно её облучить, и сущность Арастиора вселится в эмбрион. Шеддит вырастет моим сыном и братом Алины (очевидно, дочь ректора). Он обучится в лучших магических школах, а когда подрастёт, я познакомлю его с Элиддином — и тот инициирует Арастиора в паладины.
Нет! Не пойдёт. Арастиор не должен стать магом. Иначе, быстро обучаясь, он поймёт, что с ним что-то не так.
Следующий план: Облучить жену купца Артура. Она тоже беременна. Когда Арастиор вырастет, я отдам за него замуж Алину, а потом, хорошо с ним познакомившись, отдам Элиддину.
Нет! Не подходит! Артур тоже может отдать его в магическую школу. И он опять станет магом.
Нужно, чтобы он родился в бедной семье, лишённой способностей к магии. Вырастет бедным — станет жадным. Познакомлю с Элиддином. Затем, услышав звон монет, парень будет готов на всё ради меня. Пусть лучше родится где-нибудь в провинции.
…
Январь 1598. Арастиор возрождён. Он родился в Новгарде у бедной четы Мельдов. Ему дали новое имя — Ларратос. За ним установлено активное наблюдение.
…
1 сентября 1608. Перекованному шеддиту 10 лет. Он с отличием окончил начальную школу. Мать привела его в волшебную школу — и оставила на испытания. Директор, поражённый силой его магического потенциала, согласился обучить чудо-ребёнка из бедной семьи бесплатно. Надо что-то делать.
…
2 сентября 1608. Мои агенты припугнули директора новгардской волшебной школы изгнанием из совета магов Гиперборея, если он согласится на бесплатное обучение этого ребёнка магии. Обошлось.
…
Май 1618. Ларратос вернулся из армии инвалидом. Надо доставить его в Стейнгард. Лучше через армию.
…
Май 1618. Я приплатил призывной комиссии: этот парень должен попасть в столицу — хоть живой, хоть мёртвый. Ларратоса призывают на сборы. Его удивили две вещи: во-первых, факт, что на сборы берут инвалида, а во-вторых, что его, простого солдата, призывают в столицу.
Но в итоге Ларратос согласился — и поехал в Стейнгард.
…
Май 1618. Ларратос всё-таки стал магом — агенты не могли ходить за ним конвоем. Согласно сообщению завербованных солдат, Ларратос нашёл частного учителя магии — Хана Гидраса. Видал я его как-то. Мерзкий двуличный тип, я-то в людях разбираюсь. Чем-то этот Гидрас напомнил мне меня самого. Докладывают, что Ларратос знаком и с Элиддином.
…
Июнь 1618. Ларратос стал паладином — даже без моего вмешательства, но согласно моему плану. Хорошо. Когда начнётся новый учебный год и Алина вернётся домой с каникул, надо будет познакомить её с Ларратосом…
Последняя запись была очень неразборчива, похоже, Ательмер писал в большой спешке
Август 1618. В академию вторгся шеддит. Похоже, Алина мертва. Я отомщу этому ублюдку за свою дочь — его сущность также будет поглощена, как и сущность Арастиора. Пускай потом возродится в виде человека-козла или человека-собаки!
На этой фразе дневник оборвался.
Глава 21. Война племён
В этот самый момент раздался звук, напоминающий раскат грома. Небеса Эрты на миг потемнели, а шеддит ощутил мощнейшие выбросы высших энергий. Позади рвалась сама ткань мира. Запасы Хаоса, которыми изобиловал Сельвин, пришли в движение — но остров уже остался позади, удаляясь с каждым мгновением.
— Куда держим курс? — обернулся Ирвэн. Кроме него в рубке управления присутствовал Леон.
— В Урукгаэш, — нехотя ответил маг-изобретатель. — Да, Ирвэн, а что это у вас такое?
— Мадаббар Трейка. Карманный. Я подобрал его — такой артефакт лишним не будет.
— Интересно, этот слайдер может двигаться ещё быстрее? Боюсь, Хаммон с лёгкостью нас догонит.
— А вот это вряд ли, — злорадно хмыкнул шеддит. — Я обсыпал Каниса пыльцой огуречной травы. У всех драконов на неё аллергия — так что никакой погони не выйдет.
* * *
— Чума на этого Ирвэна! — с болью произнёс Элиддин. — Из-за него я потерял ещё одного друга! Надо было остаться — и сражаться до последнего, а мы сбежали, подобно трусливым шеддитам!— Боюсь, у нас не было шансов, — вмешался в разговор Апион. — Проигрывать тоже надо уметь. Кроме того, мы узнали от Хаммона кое-что интересное.
— Апион, молчи! — рявкнул Элиддин. — Я не уверен, что все присутствующие вынесут услышанное.
— Зато я уверен, — ответил Ларратос. — Я скажу сам. Я — Арастиор сиречь Баал Хариб, владыка шеддитов.
Юлиус, а в особенности — Эрана и Беллердаш, знавшие Ларратоса с детства, громко засмеялись.
— Это не шутка! — сказал Элиддин. — Ларратос — действительно Арастиор. Двадцать один год назад ректор магической академии Морис Ательмер уничтожил тело Арастиора, переместив его сущность во младенца.
Троица, ожидавшая отряд на корабле, помрачнела.
— Я смутно верю в это, Ларри, но если то что сказал Хаммон — правда, я всё равно люблю тебя, — сказала Эрана. — Я люблю того, кем ты являешься сейчас, и меня не волнует, кем ты был в прошлой жизни.
— Ларри, я хорошо знаю твоих родителей, — сказал Беллердаш. — И если ты действительно был в прошлой жизни злобным шеддитом, я верю, что в этой тебя воспитали хорошим и добрым человеком.
— Ларратос, — сказал Юлиус. — Я верю всему, что сказал тебе Хаммон. Ты был ранее шеддитом. Я тоже был гражданином диктатуры Масхон и религиозным демонопоклонником. И я уважал шеддитов. Но прошлое не помешало мне стать паладином. Я уверен, с тобой — всё то же самое.
— Хоззяин — Тёмный Лорд, — прошипела Мирида. — Хорошший хоззяин. Сильный хоззяин. Прирождённый вожжак.
* * *
Ларратос сидел в своей каюте в состоянии двойного удара, нанесённого Хаммоном: во-первых, его поглотил шок от потери руки. А во-вторых, душевная рана. Самым неприятным было то, что Хаммон говорил правду. Весь мир обернулся для Ларратоса ложью. Он был борцом со злом — и оказалось, что он сам — адепт этого зла. Стоит ли тогда вообще идти по светлому пути? Но тёмный путь, ранее казавшийся Ларратосу плохим, сейчас стал выглядеть в его глазах просто отвратительным.Вся его жизнь была ложью: он — не борец со злом, он не паладин, он не гипербореец — и даже не Ларратос Мельд, не биологический сын людей, которых привык считать своими родителями.
Как же такое может быть? — размышлял Ларратос. — Выходит, я — не паладин, а шеддит. Такой же, как Баал Хаммон. Даже хуже: я ответственен за его падение. Я — двуличный основатель возрождённого ордена шеддитов, убивавший паладинов. Можно ли вообще жить с мыслью, что ты — бывший Тёмный Лорд?
Ларратос подошёл к Элиддину, своему бывшему наставнику:
— Элиддин, не отвернётесь ли вы от меня узнав, что я — Арастиор? Как я могу искупить свою старую вину?
— Что за глупые вопросы, Ларри? Для меня ты был паладином Ларратосом — и будешь им. Какая, в конце концов, разница, кем ты был в прошлой жизни.
— Но моя душа…
— Глупости. Как ты думаешь, что составляет основу твоей души?
— Моё я, моя сущность.
— Нет, Ларратос. Основа души — это память. Воспоминания Арастиора погибли — а значит, погиб и он сам. У тебя нет его памяти — ты Ларратос.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Если изменяешь кому-либо память, ты изменяешь и его личность. Вспомни, что случилось, когда Шакир задал тебе ложные установки. Ты стал другим человеком. А если ты всё-таки считаешь себя виноватым, то помни: любой раскаявшийся злодей достоин прощения. А за раскаянием идёт искупление. Можешь считать этим искуплением свою настоящую миссию.
— Спасибо, Элиддин. Можно ли ещё вопрос?
— Да.
— А вы сами не догадались, что я — Арастиор, когда впервые увидели меня? Ведь вы же его видели?
— Не догадался. Я обратил внимание на некое сходство, но никак не подумал, что ты — это он. Я тогда ничего не слышал про Поглотитель Сущностей. А ты был моложе Арастиора. Ему было около тридцати пяти лет, тебе же — двадцать. Он был с усами и бородой. Ты же — без них. К тому же, Арастиор был более худым, чем ты. Он был паладином с четырнадцати лет. Паладины сильнее простых людей — мускулы ему просто были не нужны, он не стал их развивать. Ты же — с четырнадцати лет начал развивать мускулы, а с пятнадцати — мускулистый.
* * *
— Мы высадим тебя при первом же удобном случае! — произнёс Элиддин, с ненавистью глядя на шеддита. Если остальные члены команды постепенно залечивали раны и приводили себя в порядок, то альмагтиновая составляющая Ирвэна ремонту не подлежала. Мало того — шеддит даже не соизволил отмыть свои доспехи от копоти и следов окалины.— А вот это вряд ли, — чуть качнул шлемом Ирвэн.
— Ты. С нами. Не. Поплывёшь, — отчеканил Элиддин.
— Ещё как поплыву! — мерзко усмехнулся шеддит.
— Но…
— Я сказал, ПОПЛЫВУ! — повысил голос Ирвэн. — Во-первых, на судне есть заряд взрывчатки — его вмонтировали ещё при постройке. И если первый был внешним, оглушающим, то второй — внутренний, он куда мощнее. И в действие приводится лёгким ментальным приказом. Намёк ясен?
Во-вторых, я полезнее для лорда Арастиора, чем вся ваша команда вместе взятая.
— Что?! — вскричал Элиддин.
— Почему-то с кастрюлеголовым мы бились без вашей помощи.
— Просто ты уже мёртв! Мощь Хаммона слишком велика…
— Плевать! — перебил его Ирвэн, яростно сверкнув глазами. — Важен результат. В-третьих, только на меня не подействовали хаотические выхлопы, едва не погубившие Арастиора.
— Просто…
— ТОЛЬКО на меня, — с нажимом повторил шеддит, нависая над Элиддином. И я научу его, как противостоять этой дряни. Наконец, я — алхимик. Причём очень неплохой алхимик. У лорда Арастиора нету руки, зато на корабле есть гидра. Значит, я смогу составить мазь регенерации. Всё ясно? Вопросы, пожелания? — ехидно усмехнулся Ирвэн.
Элиддин задохнулся от возмущения, но так и не смог ничего возразить.
* * *
Корабль плыл по океану Спокойствия на восток, навстречу исторической родине орков. Ларратос сидел в каюте в подавленном состоянии. Эрана что-то готовила на камбузе — магические способности резко облегчали её кухонный труд. Там же присутствовал Ирвэн, работающий над мазью регенерации. Нельзя сказать, что Эрана сильно обрадовалась такому соседству — облик шеддита и его манеры поведения внушали лёгкий трепет.Дверь каюты Ларратоса открылась, и вошла Зарина.
— Привет, милый, — сказала она и поцеловала его в губы.
— Привет, Зарина, — ответил Ларратос, пытаясь отодвинуть её руками.
— Не выйдет, — ответила девушка, — пока у тебя нет руки, ты не сможешь оказать мне сопротивления.
— Можешь ли просто успокоиться? У меня к тебе вопрос. Ты всё это время знала, что я — Арастиор. Почему же ты мне не сказала?
— Ты не совсем прав. До недавнего времени — до того, как я посетила цитадель Хаммона, я не знала, что ты — Арастиор. Точнее, я догадывалась, но не была уверена. Ты был помоложе, чем Арастиор, да и ауры не были совсем идентичными.
— А потом? Почему ты мне ничего не сказала потом?
— Я не решалась. Стеснялась. Я думала, что ты можешь меня отвергнуть и после этого. Или что это может тебя шокировать. Думаю, теперь ты знаешь, почему я лезла к тебе в постель. Да, моя жизнь принадлежит тебе. Но это только одна из причин. Главная причина иная. Я всю жизнь любила — и люблю Арастиора. Да, я люблю ТЕБЯ.
— Зарина, ты вполне симпатичная. Я даже могу сказать, что ты мне нравишься. Но я давно люблю Эрану. И я женат на ней. Если бы я что-либо закрутил с тобой, это была бы измена. Я знаю, что ты любишь Арастиора. И теперь знаю, что я и был Арастиором. Но я — не Арастиор. Я — Ларратос. У меня иная жизнь: иная эпоха, иная родина, иные близкие и друзья. И иная любовь.
— Я согласна на всё — и на то, чтобы делить тебя с Эраной. Но, пожалуйста, не отвергай меня! Ведь это ты спас меня из рабства. Помню, до того момента, как ты сам стал консулом, ты правил из тени. А я была тайной королевой Масхона.
Вот ты кто, Зарина, — подумал Ларратос. — Бывшая рабыня, добравшаяся до верховной власти. И возможно, ты и меня видишь только как любовника, а не как личность?
— Зарина, Эрана не позволит, чтобы у меня был кто-нибудь кроме неё. И я повторяюсь: я — не Арастиор. Он был шеддитом, а я — паладин. Пускай я более и не вхожу в орден Стали и Пламени, а возглавляю орден Утренней Звезды.
— Любимый! Мне всё равно, шеддит ты или паладин. Я только хочу быть вместе с тобой. Я люблю тебя. Я принесла тебе копии дневников ректора Ательмера. И могу рассказать твою истинную биографию.
— Вижу, ты знаешь всё, что связано с Арастиором… Со мной. Давай, рассказывай.
— Ты родился в 1198 году в Масхоне, в семье мелкого аристократа гиперборейского происхождения, мага и купца Даелана Скайриса и его жены, Лины Скайрис, в девичестве Лутар. Отец Лины, Орсун Лутар, заключил сделку: брак по расчёту своей дочери с молодым купцом и магом Даеланом Скайрисом.
В 1208 году ты пошёл в магическую школу, параллельно начав заниматься фехтованием. В 1212 году в Масхоне назревала революция. Ты пошёл в паладины, хотя сначала тебя не хотели принимать. Но в итоге приняли. В том же году, в четырнадцать лет, в ходе военных действий ты стал офицером. А в 1216 году, когда только начинают допускать в таламиды, ты стал адептом. А в двадцать лет — и магистром. Тебя стали пророчить в Избранники.
В 1220 году ты начал свои странствия по свету под именем Орсун Лутар. Ты искал путь уничтожить Хаос. В 1221 году на острове Сельвин ты познакомился со мной, выкупив меня из рабства.
В 1222 году ты достиг древних земель орков и непонятно как сам принял Хаос, превратившись в шеддита. Я в то время была на корабле, "Могучем Альбатросе".
В 1223 году ты вернулся в Масхон вместе со мной. Ты хотел на мне жениться, но поскольку я не была чистокровным человеком, нас не хотели венчать. Поэтому мы тайно обвенчались в подпольной церкви. Затем, усовершенствовав свои познания в магии иллюзий, я научилась накладывать на себя такие чары, что внешне я стала неотличимой от человеческой девушки. Потом ты инициировал меня, вручив этот короткий меч и нарёк имя собственному — в честь меня: Зариндуил — в переводе с нашего языка — "Зарина, Вечерняя Звезда". Ибо отец назвал меня в честь мизрахийской богини — Вечерней Звезды. А что было дальше, ты уже слышал.
— Да я вижу, ты на мне помешана!
— Это — твоя судьба — быть вместе со мной! Твоё предназначение!
— Зарина, я не верю в предназначение! В кодексе паладинов сказано: нет судьбы, есть выбор. И я выбираю Эрану. Пока она жива, я не буду с тобой, Зарина.
— Да будет так! — произнесла Зарина, хлопнув дверью.
Ларратос сначала испугался, что Зарина пошла убивать Эрану, но потом, вспомнив, что корабль набит паладинами, успокоился.
Ларратос открыл дневник ректора и принялся читать:
Ноябрь 1597… я захватил его сущность Поглотителем, после чего тело было уничтожено дезинтегратором, похищенным у Элиддина. Наивный паладин! Он думает, что потерял дезинтегратор, в то время как я просто украл его!
Если узнают, что я занимаюсь поглощением сущностей, скандала не избежать — это же противозаконная магия. Надо как-то избавиться от этой сущности…
Далее почерк оказался менее разборчив, похоже, ректор был взволнован.
…Можно его воспитать с чистого листа! Сделать домашним шеддитом или паладином — гораздо сильнее, чем Элиддин! Он поможет мне стать правителем Гиперборея. Он свергнет консула. Кира (очевидно, жена ректора) беременна. Можно её облучить, и сущность Арастиора вселится в эмбрион. Шеддит вырастет моим сыном и братом Алины (очевидно, дочь ректора). Он обучится в лучших магических школах, а когда подрастёт, я познакомлю его с Элиддином — и тот инициирует Арастиора в паладины.
Нет! Не пойдёт. Арастиор не должен стать магом. Иначе, быстро обучаясь, он поймёт, что с ним что-то не так.
Следующий план: Облучить жену купца Артура. Она тоже беременна. Когда Арастиор вырастет, я отдам за него замуж Алину, а потом, хорошо с ним познакомившись, отдам Элиддину.
Нет! Не подходит! Артур тоже может отдать его в магическую школу. И он опять станет магом.
Нужно, чтобы он родился в бедной семье, лишённой способностей к магии. Вырастет бедным — станет жадным. Познакомлю с Элиддином. Затем, услышав звон монет, парень будет готов на всё ради меня. Пусть лучше родится где-нибудь в провинции.
…
Январь 1598. Арастиор возрождён. Он родился в Новгарде у бедной четы Мельдов. Ему дали новое имя — Ларратос. За ним установлено активное наблюдение.
…
1 сентября 1608. Перекованному шеддиту 10 лет. Он с отличием окончил начальную школу. Мать привела его в волшебную школу — и оставила на испытания. Директор, поражённый силой его магического потенциала, согласился обучить чудо-ребёнка из бедной семьи бесплатно. Надо что-то делать.
…
2 сентября 1608. Мои агенты припугнули директора новгардской волшебной школы изгнанием из совета магов Гиперборея, если он согласится на бесплатное обучение этого ребёнка магии. Обошлось.
…
Май 1618. Ларратос вернулся из армии инвалидом. Надо доставить его в Стейнгард. Лучше через армию.
…
Май 1618. Я приплатил призывной комиссии: этот парень должен попасть в столицу — хоть живой, хоть мёртвый. Ларратоса призывают на сборы. Его удивили две вещи: во-первых, факт, что на сборы берут инвалида, а во-вторых, что его, простого солдата, призывают в столицу.
Но в итоге Ларратос согласился — и поехал в Стейнгард.
…
Май 1618. Ларратос всё-таки стал магом — агенты не могли ходить за ним конвоем. Согласно сообщению завербованных солдат, Ларратос нашёл частного учителя магии — Хана Гидраса. Видал я его как-то. Мерзкий двуличный тип, я-то в людях разбираюсь. Чем-то этот Гидрас напомнил мне меня самого. Докладывают, что Ларратос знаком и с Элиддином.
…
Июнь 1618. Ларратос стал паладином — даже без моего вмешательства, но согласно моему плану. Хорошо. Когда начнётся новый учебный год и Алина вернётся домой с каникул, надо будет познакомить её с Ларратосом…
Последняя запись была очень неразборчива, похоже, Ательмер писал в большой спешке
Август 1618. В академию вторгся шеддит. Похоже, Алина мертва. Я отомщу этому ублюдку за свою дочь — его сущность также будет поглощена, как и сущность Арастиора. Пускай потом возродится в виде человека-козла или человека-собаки!
На этой фразе дневник оборвался.
Глава 21. Война племён
Когда Ирвэн чуть ли не пинками поднял паладинов и погнал их к судну, Трейк слегка успокоился. Сейчас боевой маг в виде призрака висел неподалёку от собственного тела: контролировать заклятье нужно было непременно извне, из-за пределов области остановленного времени; поэтому заклинание остановки предварительно вышвыривало заклинателя из тела, позволяя ему свободно управлять магическими потоками. А этих самых потоков было немало. Трейк сам не ожидал, что его чары окажутся столь энергоёмкими. Магу пришлось даже пожертвовать отцовским кольцом — единственным достаточно мощным артефактом Абсолюта, которым он располагал. Теперь энергия, приходящая откуда-то из-за грани мира, проходила сквозь Трейка чудовищным потоком. Аура трещала, только что не разваливаясь на части. Маг сильно сомневался, что подобное сверхмогущество (пускай даже и кратковременное) пройдёт для него бесследно.
Убедившись, что паладины сели на корабль, Трейк задумался. У него сейчас было два варианта действий. Во-первых, можно было, как он и планировал с самого начала, просто сбежать: в виде бесплотного духа будет несложно добраться до гильдии боевых магов, а уж там и возродиться — правда, только в качестве нежити. Однако существовал ещё один путь, позволяющий сохранить и жизнь, и тело: короткая телепортация. Если в момент, когда заклятье остановки рухнет, вернуться в тело и сразу же телепортироваться из-под клинка Хаммона, то оставалась надежда каким-либо способом скрыться от Тёмного Лорда и покинуть Сельвин.
Вариант этот был крайне рискованный. Во-первых, короткая телепортация позволяла перескакивать на очень небольшие дистанции — до нескольких десятков метров. Во-вторых, маг был сильно не уверен, что сумеет нормально колдовать после того светопреставления, которое здесь начнётся: разрушение матрицы Абсолюта — вещь малоприятная. Наконец, шансы скрыться от крайне разозлённого Тёмного Лорда тоже очень невелики.
Но, чуть подумав, Трейк всё же решил рискнуть. Заранее подготовив многовариантное телепортационное заклинание, он постарался за оставшиеся минуты учесть как можно больше возмущающих факторов — с тем, чтобы скачок произошёл моментально и без побочных эффектов.
Едва магическое зрение возвестило о крахе заклинания, маг мгновенно выполнил все положенные манипуляции. Яркая вспышка — и дух воссоединился с телом, отозвавшимся чудовищной болью. Пламенеющий клинок Хаммона продолжил своё падение, но маг уже начал телепортацию. Пылающая полоска металла расплылась перед глазами — заклятие начало работать — и тут мир взорвался. Трейка на миг окутал вихрь багрового пламени, быстро сменившийся леденящим холодом и бешено клубящейся темнотой.
Неужели я не успел? — подумал маг. — Телепортация требует времени, а клинок был всего в паре ладоней… но я же всё просчитал!
Клубы тьмы постепенно уплотнились, их вращение как-то приостановилось… На угольно-чёрном фоне начали проступать звёзды — неподвижные, словно мёртвые. Они не искрились и не мигали, свет их казался ровным и нереально контрастным. А потом мрак разрезала ярко-голубая вспышка, сформировавшаяся в образ его отца, архимага Уриэля Найгама.
— Я горжусь тобой, мой сын, — улыбнулся призрак. — Тебе удалось воссоздать одно из сложнейших заклинаний нашего народа — заклятье остановки времени. И, похоже, ты установил рекорд: телепортироваться с такой скоростью не удавалось ещё никому.
— Отец? — слегка удивился Трейк. — Значит, я всё-таки погиб…
Тьма сгустилось, а маг начал падать — падать в бесконечную пустоту. Впрочем, бесконечную ли? Откуда-то снизу выбивались всполохи весёлого оранжевого пламени. Именно в пылающий огонь и падал сейчас боевой маг.
— Нет, сын, ты всё ещё жив. Составляя заклинание, тебе действительно удалось учесть всё — и скорость полёта клинка, и неизбежный откат-ускорение после заклинания, и последствия от резкого возврата в тело, и даже всевозможные искажения, вызванные потоками Истинной Магии и разрывом реальности. Должен признаться, что в плане магии ты превзошёл меня — я в таких условиях вообще не смог бы заставить свои чары работать.
Тем временем огонь становился всё ближе. Трейк уже слышал лёгкий гул пламени и ощущал слабое тепло.
— Но никому не дано было предвидеть, что трещина в ткани мира пройдёт как раз через ту точку, в которую ты прыгнул.
— То есть… я сейчас вне Эрты? — сообразил маг. — Но откуда тогда огонь?
— Это барьер. Эрта — закрытый мир. Пелена великого пламени надёжно защищает её от вторжений извне — демонам очень тяжело проникать сюда, а их способности в Эрте сильно ограничены. Покинуть Эрту тоже непросто, но тебя этот огонь пропустит…
— Мазь регенерации, — усмехнулся Ирвэн.
Шеддит был доволен. Не требовалось даже быть паладином, чтобы ощутить злорадную, даже какую-то жутковатую радость, светившуюся во взоре Ирвэна. Казалось, будто шеддит получил нечто, к чему давно стремился.
— Мазь регенерации? — нахмурился Элиддин. — Ты что, издеваешься? Она должна быть жёлтой, а это — нечто зелёное и склизкое.
— Вам что нужно, цвет?! Или всё-таки действие? — ещё одна гнусная усмешка.
— Она точно будет работать? Откуда мне знать — может, ты решил отравить Ларри или придумал ещё какую-то пакость? Думаешь, я не вижу, каким довольством светится твоя костяная рожа?!
— Было бы предложено, — хмыкнул Ирвэн. — Я своё обещание выполнил. Не хотите пользоваться мазью — ваше право.
— Успокойтесь, Элиддин, — устало вздохнул Ларри. — Я чувствую, что Ирвэн не лжёт.
Старый паладин, не говоря больше не слова, поднялся и вышел из каюты, громко хлопнув дверью.
— Так, — чуть суховато откомментировал шеддит. — Теперь мы одни. Поэтому… — он выставил на стол ещё один состав, на этот раз прозрачный.
— Что это? — удивился Ларри.
— Специальный эликсир. Позволяет пригасить животные инстинкты у каждого, кто его выпьет. То есть, можно сказать, отворотное зелье.
— И… зачем оно мне?
— Для Зарины, — спокойно ответил шеддит. При этом огоньки его глаз чуть мигнули.
— Как?! Ты хочешь, чтобы я начал влиять на разум своих друзей? Ни за что! Я паладин, и никогда не опущусь до игр с чужим сознанием.
— Я бы всё же советовал вам подумать, лорд Арастиор, — медленно произнёс шеддит. — Истинные чувства не забить никакой алхимией. Но это… это, похоже, не любовь, а нечто иное. Да, мне трудно судить. Я никогда не экспериментировал со столь… светлыми чувствами. И даже ни разу с ними не сталкивался. Но — подумайте, вам нужны склоки в отряде? А они будут.
От сухого, абсолютно безжалостного тона шеддита Ларри невольно поёжился. Кажется, Мельд начинал понимать, почему даже демоны порою боялись Ирвэна.
— И пусть! В конце концов, мои спутники — живые люди. Ты, Ирвэн, кажется, воспринимаешь всех окружающих как бездушных марионеток — типично шеддитская логика. Но я считаю, что у всех должна быть свобода выбора.
— Свобода, — насмешливо протянул Ирвэн, — это осознанная необходимость. Благодаря перу Феникс я видел будущее, лорд Арастиор, и знаю, что будет лучше позаботиться об этой Зарине заранее. Это судьба.
— Нет судьбы! Все артефакты показывают лишь один из вариантов будущего.
— Да. Вот только перо Феникс из всех вариантов выбивает наилучший. И в моём видении вы согласились использовать эликсир.
— Наилучший, значит? Для кого — наилучший?
— Для носителя артефакта, — вновь усмехнулся Ирвэн. — А значит, и для вас, мой лорд.
— Не верю! И прекрати уже называть меня Арастиором. Я НЕ Арастиор, я — Ларратос Мельд. Я, в отличие от него, не изменник и не предатель. Я вообще не шеддит и не собираюсь играть по вашим правилам!
Выкрикнув это, Ларри выхватил у Ирвэна бутылочку с эликсиром и с размаху грохнул её о стену.
— Что ж, — спокойно произнёс Ирвэн, поднимаясь из-за стола, — было бы предложено. — Главное, чтобы мы все потом не пожалели о вашем решении.
Настроение Ларратоса улучшилось — цель была ясна, а мазь регенерации, составленная Ирвэном, несмотря на свой странный вид, успешно сработала, восстановив утерянную руку. Мирида, кстати, тоже полностью оправилась от ударов Хаммона.
— Прибыли, — раздался низкий рычащий голос.
Ларри обернулся — и застыл в изумлении. Голос принадлежал здоровенному (крупнее Беллерадаша) орку, внешне очень похожему на Гра-Шаканских берсеркеров. Мощные челюсти, чуть зеленоватая кожа, заострённые уши… и глаза, пылающие зловещим оранжевым пламенем. Одежда орка явно была ему маловата — Ларри узнал кое-что из вещей Беллерадаша.
— Не может быть! — изумлённо выдохнул Элиддин. — Ирвэн!
— Именно. Удивлены? — усмехнулся орк, наслаждаясь произведённым эффектом.
— Тебе что, удалось вновь ожить? — поинтересовался Леон.
— Конечно нет! Я по-прежнему нежить — моё существование поддерживает перо Феникс. Теперь оно заменяет мне сердце.
— Но КАК?!
— Мазь регенерации. Я изменил состав. Добавил больше крови, чем надо — ну и ещё кое-что по мелочи. Лорду Арастиору досталось совсем немного этого состава. А излишек, — после смены тела фирменная ухмылка Ирвэна стала ещё противнее, — позволил нарастить плоть прямо на скелет из алхимического стекла.
Убедившись, что паладины сели на корабль, Трейк задумался. У него сейчас было два варианта действий. Во-первых, можно было, как он и планировал с самого начала, просто сбежать: в виде бесплотного духа будет несложно добраться до гильдии боевых магов, а уж там и возродиться — правда, только в качестве нежити. Однако существовал ещё один путь, позволяющий сохранить и жизнь, и тело: короткая телепортация. Если в момент, когда заклятье остановки рухнет, вернуться в тело и сразу же телепортироваться из-под клинка Хаммона, то оставалась надежда каким-либо способом скрыться от Тёмного Лорда и покинуть Сельвин.
Вариант этот был крайне рискованный. Во-первых, короткая телепортация позволяла перескакивать на очень небольшие дистанции — до нескольких десятков метров. Во-вторых, маг был сильно не уверен, что сумеет нормально колдовать после того светопреставления, которое здесь начнётся: разрушение матрицы Абсолюта — вещь малоприятная. Наконец, шансы скрыться от крайне разозлённого Тёмного Лорда тоже очень невелики.
Но, чуть подумав, Трейк всё же решил рискнуть. Заранее подготовив многовариантное телепортационное заклинание, он постарался за оставшиеся минуты учесть как можно больше возмущающих факторов — с тем, чтобы скачок произошёл моментально и без побочных эффектов.
Едва магическое зрение возвестило о крахе заклинания, маг мгновенно выполнил все положенные манипуляции. Яркая вспышка — и дух воссоединился с телом, отозвавшимся чудовищной болью. Пламенеющий клинок Хаммона продолжил своё падение, но маг уже начал телепортацию. Пылающая полоска металла расплылась перед глазами — заклятие начало работать — и тут мир взорвался. Трейка на миг окутал вихрь багрового пламени, быстро сменившийся леденящим холодом и бешено клубящейся темнотой.
Неужели я не успел? — подумал маг. — Телепортация требует времени, а клинок был всего в паре ладоней… но я же всё просчитал!
Клубы тьмы постепенно уплотнились, их вращение как-то приостановилось… На угольно-чёрном фоне начали проступать звёзды — неподвижные, словно мёртвые. Они не искрились и не мигали, свет их казался ровным и нереально контрастным. А потом мрак разрезала ярко-голубая вспышка, сформировавшаяся в образ его отца, архимага Уриэля Найгама.
— Я горжусь тобой, мой сын, — улыбнулся призрак. — Тебе удалось воссоздать одно из сложнейших заклинаний нашего народа — заклятье остановки времени. И, похоже, ты установил рекорд: телепортироваться с такой скоростью не удавалось ещё никому.
— Отец? — слегка удивился Трейк. — Значит, я всё-таки погиб…
Тьма сгустилось, а маг начал падать — падать в бесконечную пустоту. Впрочем, бесконечную ли? Откуда-то снизу выбивались всполохи весёлого оранжевого пламени. Именно в пылающий огонь и падал сейчас боевой маг.
— Нет, сын, ты всё ещё жив. Составляя заклинание, тебе действительно удалось учесть всё — и скорость полёта клинка, и неизбежный откат-ускорение после заклинания, и последствия от резкого возврата в тело, и даже всевозможные искажения, вызванные потоками Истинной Магии и разрывом реальности. Должен признаться, что в плане магии ты превзошёл меня — я в таких условиях вообще не смог бы заставить свои чары работать.
Тем временем огонь становился всё ближе. Трейк уже слышал лёгкий гул пламени и ощущал слабое тепло.
— Но никому не дано было предвидеть, что трещина в ткани мира пройдёт как раз через ту точку, в которую ты прыгнул.
— То есть… я сейчас вне Эрты? — сообразил маг. — Но откуда тогда огонь?
— Это барьер. Эрта — закрытый мир. Пелена великого пламени надёжно защищает её от вторжений извне — демонам очень тяжело проникать сюда, а их способности в Эрте сильно ограничены. Покинуть Эрту тоже непросто, но тебя этот огонь пропустит…
* * *
— Что это? — подозрительно поинтересовался Элиддин, разглядывая баночку с ядовито-зелёной слизью.— Мазь регенерации, — усмехнулся Ирвэн.
Шеддит был доволен. Не требовалось даже быть паладином, чтобы ощутить злорадную, даже какую-то жутковатую радость, светившуюся во взоре Ирвэна. Казалось, будто шеддит получил нечто, к чему давно стремился.
— Мазь регенерации? — нахмурился Элиддин. — Ты что, издеваешься? Она должна быть жёлтой, а это — нечто зелёное и склизкое.
— Вам что нужно, цвет?! Или всё-таки действие? — ещё одна гнусная усмешка.
— Она точно будет работать? Откуда мне знать — может, ты решил отравить Ларри или придумал ещё какую-то пакость? Думаешь, я не вижу, каким довольством светится твоя костяная рожа?!
— Было бы предложено, — хмыкнул Ирвэн. — Я своё обещание выполнил. Не хотите пользоваться мазью — ваше право.
— Успокойтесь, Элиддин, — устало вздохнул Ларри. — Я чувствую, что Ирвэн не лжёт.
Старый паладин, не говоря больше не слова, поднялся и вышел из каюты, громко хлопнув дверью.
— Так, — чуть суховато откомментировал шеддит. — Теперь мы одни. Поэтому… — он выставил на стол ещё один состав, на этот раз прозрачный.
— Что это? — удивился Ларри.
— Специальный эликсир. Позволяет пригасить животные инстинкты у каждого, кто его выпьет. То есть, можно сказать, отворотное зелье.
— И… зачем оно мне?
— Для Зарины, — спокойно ответил шеддит. При этом огоньки его глаз чуть мигнули.
— Как?! Ты хочешь, чтобы я начал влиять на разум своих друзей? Ни за что! Я паладин, и никогда не опущусь до игр с чужим сознанием.
— Я бы всё же советовал вам подумать, лорд Арастиор, — медленно произнёс шеддит. — Истинные чувства не забить никакой алхимией. Но это… это, похоже, не любовь, а нечто иное. Да, мне трудно судить. Я никогда не экспериментировал со столь… светлыми чувствами. И даже ни разу с ними не сталкивался. Но — подумайте, вам нужны склоки в отряде? А они будут.
От сухого, абсолютно безжалостного тона шеддита Ларри невольно поёжился. Кажется, Мельд начинал понимать, почему даже демоны порою боялись Ирвэна.
— И пусть! В конце концов, мои спутники — живые люди. Ты, Ирвэн, кажется, воспринимаешь всех окружающих как бездушных марионеток — типично шеддитская логика. Но я считаю, что у всех должна быть свобода выбора.
— Свобода, — насмешливо протянул Ирвэн, — это осознанная необходимость. Благодаря перу Феникс я видел будущее, лорд Арастиор, и знаю, что будет лучше позаботиться об этой Зарине заранее. Это судьба.
— Нет судьбы! Все артефакты показывают лишь один из вариантов будущего.
— Да. Вот только перо Феникс из всех вариантов выбивает наилучший. И в моём видении вы согласились использовать эликсир.
— Наилучший, значит? Для кого — наилучший?
— Для носителя артефакта, — вновь усмехнулся Ирвэн. — А значит, и для вас, мой лорд.
— Не верю! И прекрати уже называть меня Арастиором. Я НЕ Арастиор, я — Ларратос Мельд. Я, в отличие от него, не изменник и не предатель. Я вообще не шеддит и не собираюсь играть по вашим правилам!
Выкрикнув это, Ларри выхватил у Ирвэна бутылочку с эликсиром и с размаху грохнул её о стену.
— Что ж, — спокойно произнёс Ирвэн, поднимаясь из-за стола, — было бы предложено. — Главное, чтобы мы все потом не пожалели о вашем решении.
* * *
Через день "Могучий Альбатрос" остановился. Навигационные системы показывали, что корабль прибыл в древние земли орков, в тот самый район, где находилось последнее колониальное правительство Перворождённых — и, соответственно, последний кристалл.Настроение Ларратоса улучшилось — цель была ясна, а мазь регенерации, составленная Ирвэном, несмотря на свой странный вид, успешно сработала, восстановив утерянную руку. Мирида, кстати, тоже полностью оправилась от ударов Хаммона.
— Прибыли, — раздался низкий рычащий голос.
Ларри обернулся — и застыл в изумлении. Голос принадлежал здоровенному (крупнее Беллерадаша) орку, внешне очень похожему на Гра-Шаканских берсеркеров. Мощные челюсти, чуть зеленоватая кожа, заострённые уши… и глаза, пылающие зловещим оранжевым пламенем. Одежда орка явно была ему маловата — Ларри узнал кое-что из вещей Беллерадаша.
— Не может быть! — изумлённо выдохнул Элиддин. — Ирвэн!
— Именно. Удивлены? — усмехнулся орк, наслаждаясь произведённым эффектом.
— Тебе что, удалось вновь ожить? — поинтересовался Леон.
— Конечно нет! Я по-прежнему нежить — моё существование поддерживает перо Феникс. Теперь оно заменяет мне сердце.
— Но КАК?!
— Мазь регенерации. Я изменил состав. Добавил больше крови, чем надо — ну и ещё кое-что по мелочи. Лорду Арастиору досталось совсем немного этого состава. А излишек, — после смены тела фирменная ухмылка Ирвэна стала ещё противнее, — позволил нарастить плоть прямо на скелет из алхимического стекла.