Ирвин Ян. Башня над пропастью

   Купцы заколебались. Их интересы совпадали с интересами Тиллана. Даже Таллия почувствовала восхищение перед человеком, который, в жалком убежище, под носом у врага, едва оправившись от потрясений минувшей ночи, планирует завоевать свой мир.
   – Нилькеранд! – повторил Мендарк. – И ты называешь дураком меня?
   Беренет крутил свои усики, с загадочной улыбкой глядя на Тиллана. Невозможно было определить, что он думает.
   – Но сначала, – выкрикивал Тиллан, – мы должны выгнать предателя Мендарка.
   – Это незаконно, – слабо возразил Мендарк. – Совет не может быть распущен, пока не достигнута его цель. Впрочем, что ты знаешь о чести, о наших древних кодексах? Единственный закон...
   – Закон себя не оправдал, – перебил его Тиллан. – Мы должны почерпнуть силу в наших собственных идеалах, чтобы переделать мир и создать законы, которые принесут нам гармонию.
   – Следуйте за ним, и вы погибнете, – обратился Мендарк к присутствующим. – Его уверенность растает быстро, как снег летом...
   – Старый дурак!– глумился Тиллан. – Лучше попытаться и умереть, чем умереть с сознанием, что мы побоялись попытаться.
   Было проведено голосование, и купцы оказались на стороне Тиллана. Кроме Таллии и Беренета, все остальные, даже личная стража Мендарка, за исключением Оссейона, переметнулись к Тиллану. Торгстед присоединился к мятежникам, – правда, Таллия надеялась, что он следует плану Мендарка. Итак, все решено. Хотя это и было незаконно: Совет распущен и реформирован, а Тиллан стал Магистром.
   Мендарк повернулся к своим малочисленным сторонникам, которые жались друг к другу, пораженные внезапной переменой. Он был удивительно спокоен.
   – Ну что же, больше мы ничего сделать не можем. Ты не возражаешь, если мы пойдем своей дорогой? – спросил он у Тиллана.
   – Убирайся! – ответил Тиллан. – Или ты испытаешь на себе мой гнев!
   Мендарк улыбнулся, и Таллия вдруг поняла, что он что-то задумал.
   Они с Беренетом подняли один сундук, Оссейон – другой.
   – Поставьте их на место! – приказал Тиллан. – Стража...
   Мендарк вытянул в его сторону руку со сжатым кулаком. Тиллан побледнел и схватился за голову, не в силах закончить фразу.
   Маленькая группа Мендарка последовала за ним: Беренет, Оссейон, Таллия и Лилиса. Когда они вышли на улицу, им вслед неслись проклятия Тиллана.
   – Все прошло лучше, чем я надеялся, – сказал Мендарк со смешком, как только за ними закрылась дверь.
   – Ты намеренно порвал с ним? – спросила Таллия.
   – Бежать с таким количеством народа – все равно что тащить на плечах труп. Пусть себе едут в Нилькеранд! У меня полно других забот.
   – А Совет?! – сказала Таллия. Мендарк помрачнел:
   – А что мне было делать? Орстанду не заменишь. И один я не справлюсь.
   – У тебя есть я, – умоляющим тоном произнес Беренет. – Мы можем собрать новый Совет.
   Таллия фыркнула. Бросив на нее сердитый взгляд, Мендарк попытался объяснить Беренету, почему его предложение неосуществимо:
   – Совет – это больше, чем название. Опыт тех членов Совета, которых мы потеряли за последние несколько дней, не возместишь и за пятьсот лет...
   Беренет резко отвернулся. К группе подошла женщина-хлюн. Молча выслушав Мендарка, рассказавшего, что произошло, она скривила губы.
   – Что ты хочешь? – резко спросила она.
   – Я вынужден вновь просить убежища для меня и моих спутников, – терпеливо обратился он к ней.
   Женщина указала на помещение, которое они только что покинули.
   – Вот твое убежище, – сказала она.
   – Нет, – возразил Мендарк. – Теперь там мои враги.
   – Ты просил нас их приютить. Ты должен остаться с ними.
   – Я не могу!
   Ее карие глаза метнули искры. Она топнула ногой, но Мендарк не пошевелился. Тогда она свистнула, и появился еще один хлюн. Второй хлюн покачал головой, и женщина увела Мендарка за рукав, а его спутники остались ждать.
   Прошло тревожных полчаса, прежде чем она вернулась. Мендарка с ней не было.
   – За мной! – прошипела она.
   Они долго шли, таща тяжелые сундуки и свои вещи. Новое жилище отражало их понизившийся статус: голая комната, пол в ней был чуть выше уровня прилива, отчего в помещении стоял запах вонючей воды. Мендарк ждал их внутри.
   – Они недовольны! – сказала Таллия.
   – Когда я занимал пост Магистра, у меня не всегда складывались хорошие отношения с хлюнами, – пояснил Мендарк. – Приходилось им угрожать. Сейчас нам надо быть начеку. Они боятся, что Иггур сожжет город. Им ничего не стоит нас выдать. Таллия, пойдем со мной.
   Они вышли на улицу. Отойдя на несколько шагов, чтобы разговор не услышала женщина-хлюн, стерегущая их, Таллия поинтересовалась:
   – Что ты собираешься делать, Мендарк?
   – Не знаю. – Его лицо осунулось. – Прошу тебя, найди какую-нибудь лодку. У тебя есть золото?
   – Немного, – ответила она. Потом, осознав, что сейчас нанять бот обойдется во много раз дороже, добавила: – Правда, недостаточно.
   – Возьми. Единственное, чего у меня много. – Он подал ей тяжелый кошелек. – Забери с собой девчонку и, если удастся, оставь ее где-нибудь.
   – Твое великодушие ограничивается туркадским золотом, – сказала Таллия, отворачиваясь.
   Не успела она пройти и десяти шагов, как дорогу ей преградила разъяренная женщина-стражник.
   – Куда ты направляешься?
   – В Туркад, – вежливо ответила Таллия.
   – Возвращайся назад! – Хлюнша вытащила нож. Таллия повернула обратно.
   – Ты слышал? – обратилась она к Мендарку.
   – Лучше мне переговорить с ней, – вздохнул он.
 
   Последовал долгий спор, пока хлюншу убедили, что единственный способ избавиться от незваных гостей – дать Таллии возможность найти бот. К тому времени уже прошло полдня.
   Теперь Таллия и Лилиса, ее маленькая тень, ждали возле одной из самых больших пристаней портового города. Они не могли никуда идти без сопровождения, а хлюнша не торопилась.
   – Ты была здесь раньше? – спросила Таллия Лилису. Лилиса вздрогнула:
   – Это запретное место. Один раз меня послали сюда с донесением, но дошла я только до низа лестницы.
   – Ты боишься?
   – Мы, уличные, всегда боимся. Но теперь – нет, я ведь с тобой.
   – Ну а я боюсь.
   – Ты? – По мнению Лилисы, Таллия была всемогущей. – Все кругом говорят, какая ты умная.
   – О? И что же они говорят?
   – Что ты – лучший борец в мире. Что ты можешь победить вооруженного мужчину голыми руками.
   Таллия издала смешок:
   – Это все болтовня. Я могу победить одного-двоих, даже троих, если повезет или если они неискусны или пьяны. Я предпочитаю не драться, если драки можно избежать. Что еще обо мне говорят?
   – Что ты можешь колдовать даже лучше, чем старый Магистр.
   Таллия рассмеялась:
   – Бьюсь об заклад, они молчат об этом при Мендарке. Это неправда.
   – Ты не умеешь колдовать? – У Лилисы был разочарованный тон.
   – Я... я умею, Лилиса. Но если есть другой выход, мы не пользуемся Тайным Искусством и никогда о нем не распространяемся.
   – О! – сказала Лилиса.
   – А сейчас нам надо найти бот и хорошего рулевого.
   – Я никого не знаю, – заметила Лилиса, поглаживая шероховатую поверхность пристани. – Я всегда держалась отсюда подальше. Я боюсь рыбаков. – Последовало долгое молчание. – Но есть люди, которые найдут что угодно, если им заплатить.
   – Я заплачу, но можно ли им верить? – Лилиса пожала плечами.
   – Ты когда-нибудь слышала о лодочнике по имени Пендер?
   Лилиса отрицательно покачала головой.
   «Ну откуда же тебе знать», – подумала Таллия. Пендер был из Нарна, именно он доставил Карану и Лиана в Туркад.
   Как раз в эту минуту показалось сопровождение. У хлюнши был раздраженный вид.
   – Очень хорошо, – сказала Таллия. – Отведи меня к этим твоим людям, Лилиса.
 
   День клонился к вечеру. Стало смеркаться. Дождь лил не переставая. Лилиса и Таллия сидели на окраине портового города, возле старого, давно заброшенного людьми каменного дока. На Таллии было серое одеяние, и она высветлила лицо и руки, но больше никак не изменила свою внешность.
   Они поджидали наступления темноты. За портом пристально наблюдали, а Таллия, несомненно, входила в число тех, кого Иггур приказал своим слугам найти и арестовать.
   – Я боюсь, – сказала Лилиса. – Посмотри, здесь тоже стражники.
   – Теперь я их вижу, – ответила Таллия, благословляя глаза ребенка, которые были зорче ее собственных. – Нам лучше попытаться пойти другим путем.
   Вскоре они обнаружили, что все пути из портового города тщательно охраняются.
   – Должно быть, Иггур подозревает, что мы здесь, – сказала Таллия. – Тебе известны какие-нибудь потайные тропинки, ведущие к центру города, Лилиса? Ты знаешь улицы Туркада лучше, чем я.
   – Есть канализационные туннели и старые туннели контрабандистов, – ответила Лилиса.
   – Отведи меня к такому, про который уже давно забыли. Может быть, хоть его не так хорошо охраняют.
   Холодная ручка Лилисы сжала теплую руку Таллии, и они пошли извилистой тропинкой. Скоро совсем стемнело. Лилиса остановилась возле канализационного туннеля, из которого сильно воняло.
   – Если мы пойдем по этому туннелю, то выйдем из него позади «Жемчужины матери» – кабачка контрабандистов.
   – Хорошо, мне бы как раз хотелось придерживаться глухих переулков. Не думаю, что туда добрались патрули Иггура.
   – Вероятно, опасаются, – сказала Лилиса и задрожала. В туннеле смердило от всякой гнили, скапливающейся в нем год за годом. Лилиса, оставившая в помещении, отведенном хлюнами людям, свою новую одежду и сапоги, бесстрашно шлепала по зловонной жиже. Таллия осторожно следовала за ней по камням, скользким от водорослей. К тому моменту, как они добрались до выхода из туннеля, она вымокла по колено.
   Глухими переулками Таллия и Лилиса подошли к кабачку сзади. Однако там не было заметно никаких признаков жизни – ни света в окнах, ни звуков голосов, дверь черного хода была заперта. Лилиса осторожно обогнула здание кабачка и сразу же вернулась.
   – Я видела стражника на улице, там, подальше. Дверь забита досками, и на стене черная надпись. Я не смогла подойти, чтобы прочитать ее.
   Этого и следовало ожидать. Несомненно, большинство таких притонов прикрыли, а за другими следят – за теми, которые известны Иггуру. Однако Таллия обнаружила еще одну любопытную для себя вещь.
   – Ты умеешь читать? – спросила она Лилису.
   – Немного, – ответила девочка. – Уличные вывески.
   Они пробирались окольными путями, двигаясь по проулкам, заваленным мусором, и оставляя позади портовый город. Горящие уличные фонари были окружены туманным нимбом. Глаза прохожих сверкали голодным блеском.
   – Это у вас часто бывает? – спросила Таллия.
   – Что?
   – Ну, то, что ты умеешь читать?
   – Нет, – ответила Лилиса, – но некоторые из нас умеют. Я читаю лучше всех. У моего отца была книга. Он читал мне истории и показывал буквы. Иногда мне снится и эта книга, и он сам. – Она шмыгнула носом в темноте.
   – Что случилось с твоими отцом и матерью?
   – Моя мама заболела и умерла. Я ее не помню. Отца я потеряла. Я потерялаего. – В голосе ее звучала печаль, и он был по-детски виноватый.
   – Как ты могла потерять отца?
   – Мы приехали в Туркад, когда мне было пять лет. Мы гуляли на пристани и смотрели на корабли. У меня была игрушка – маленький деревянный медведь. Я уронила его в воду, и папа нырнул за ним.
   – О, так он утонул прямо у тебя на глазах!
   – Он очень хорошо плавал! – с презрением возразила Лилиса. – Он достал медвежонка, и все люди о нем говорили. Потом пришли какие-то мужчины – моряки или контрабандисты. Они ударили отца по голове, утащили его на свой корабль и уплыли. Он так и не вернулся.
   – Это случилось здесь, в Туркаде? – Таллия не верила своим ушам. – И никто ничего не сделал?
   – Я никого не знала. Мне никто не помог. У меня была только моя одежда и мой медвежонок. Я проплакала день и ночь и еще один день. Спала я в бочке на улице.
   – А то, что произошло с твоим отцом, часто случается?
   – Да, особенно с моряками и с теми, кто хорошо плавает. Я уверена, что отец мертв, иначе он бы за мной приехал. Семь лет прошло с тех пор, как он исчез. Семь... лет. – Лилиса вдруг расплакалась, захлебываясь рыданиями, обо всем, что потеряла.
   Таллия обняла девочку, ее худенькое тело еще долго сотрясалось от плача. Наконец она затихла.
   – Мне двенадцать с половиной. У меня нет отца. Я совсем одна. Пошли, до «Принца-студента» еще далеко.
   «Двенадцать! – подумала Таллия. – Я-то думала, что ты гораздо моложе. Ну ничего, теперь у тебя есть я. Если его можнобудет найти, он будетнайден».
   – Как звали твоего отца?
   – Джевандер. Но я звала его Джеви. У него была и фамилия, но я ее не помню. Я звала его просто Джеви, а он меня – Лилиса.
   – Какой он был?
   – Добрый. Никогда на меня не сердился, даже когда я вела себя скверно. Однажды...
   – Нет, я имею в виду – как он выглядел? Он был высокий или небольшого роста, какого цвета волосы, и все такое?
   Лилиса долго молчала, но по ней было видно, что она вспоминает.
   – Волосы у него были как у меня, – наконец произнесла она. – И глаза тоже. Я никогда не забуду, как он подвел меня к зеркалу и, приблизив свое лицо к моему, сказал, что мы очень похожи и что нам повезло, что мы есть друг у друга. Он часто так говорил. Не знаю, был ли он высоким. Мне он всегда казался большим. Но он не был толстым.
   Таллия взяла девочку за руку, и они молча пошли вперед. Дважды им пришлось юркнуть в переулок, чтобы спрятаться от патруля. Таллия испытывала странное чувство неловкости, что ей приходится скрываться в своем собственном городе. «Принц-студент» оказался двухэтажным зданием из серого камня. На вывеске был изображен юноша с коротко остриженными волосами. Он с унылым видом сидел на толстом томе. Другие книги беспорядочной кипой высились перед студентом, а наверху кипы стояла фляжка.
   Дверь была закрыта, но ее отперли, когда Таллия тихо постучала. После тщательного осмотра их впустили в темную комнату, которая была почти пуста. Комнату слабо освещал огонь в камине. Они уселись за столик, стоявший рядом с камином.
   – Ты голодна, Лилиса?
   Взглянув на нее с отчаянием, девочка покачала головой:
   – У меня нет денег. В Туркаде, если не можешь заплатить, не можешь и поесть.
   – Чепуха! Теперь ты работаешь на меня, мой маленький проводник, а в военное время проводники зарабатывают в десять раз больше. Заказывай все что хочешь.
   Таллия подумала, не рассказать ли девочке о деньгах, полученных у спасенных Лилисой людей, но решила помолчать до лучших времен. Они плотно поели, но, не найдя того, что искали, снова вышли на холодную улицу.
   Когда они завернули за угол, в доме напротив погас свет. Дверь парадного входа распахнулась, и на улицу выскользнул наблюдатель, последовавший за ними, как тень.
 
   Они искали всю ночь, пройдя по всем притонам, которые знала Лилиса, но не нашли никого, кто мог бы помочь им с ботом. Большинство злачных мест было закрыто и забито досками, а несколько – даже сожжено дотла. Люди прятались, и, возможно, уже разнесся слух, что Лилиса теперь не одна из них, не «уличная». Таллия начала отчаиваться. Им никогда не найти бот. Что она скажет Мендарку?
   Лилиса мельком взглянула через плечо. За последние несколько минут она делала это уже дюжину раз. Она ускорила шаг, сжав руку Таллии. Таллия не смогла не обернуться, заразившись беспокойством своей проводницы. Ее город больше ей не принадлежал, и ей не нравилось такое положение вещей.
   – Что это? – прошептала Лилиса, склонив голову набок. Они снова были недалеко от портового города.
   – Я ничего не слышала.
   – А я слышала. Там кто-то есть, за развалинами арки. – Таллия нащупала нож.
   – Лилиса, – прошептала она. – Приготовься бежать. – Девочка ничего не ответила.
   – Лилиса, будь умницей. Когда я скажу, беги и прячься.
   – Я же твоя проводница!– яростно возразила Лилиса.
   Таллия не стала настаивать:
   – Ну хорошо. Только будь внимательна, смотри в оба. – Они двинулись дальше.
   – За нами кто-то идет, – сказала Лилиса. Затем, через несколько минут: – Они ушли... по-моему.
   – Может быть, это еще хуже, – ответила Таллия, глядя через плечо.
   В тумане невозможно было определить наверняка, есть ли там кто-нибудь. Переулок казался бесконечным. Фонарей не было, окна домов закрыты ставнями.
   Впереди, в конце переулка, промелькнула какая-то тень.
   – За нами снова кто-то появился, – шепнула Лилиса.
   – Впереди тоже, – пробормотала Таллия. – Возможно, ничего страшного. Но если меня схватят, беги к Мендарку: только он сможет меня освободить.
   Лилиса не ответила, но Таллия очень отчетливо представила себе выражение ее лица. Если девочка вновь окажется на улице, ее там не примут и жизнь ее скоро оборвется.
   Они продолжили свой путь. Конец переулка освещал фонарь, стоявший на улице, пересекавшей переулок. Именно там и появились два стражника, которые смотрели в их сторону.
   – Прячься! – приказала Таллия.
   Лилиса юркнула за кучу зловонного мусора. Таллия вся сжалась в темноте, молясь, чтобы часовые прошли прежде, чем ее догонит тот, кто преследовал ее.
   Часовые свернули в переулок, что-то бурча себе под нос и тыча копьем в тени. Они явно что-то или кого-то искали. Выбора не было: надо атаковать первой. Солдат было всего двое, и Таллия выскочила из темноты. Первый крутился возле бочки с водой. Таллия бросилась на него и швырнула его в бочку.
   Схватив выпавшее из руки солдата копье, она с быстротой молнии уклонилась от удара второго стражника и воткнула острие копья ему в живот. Издав громкий крик, он сложился вдвое. Однако это оказалось уловкой, потому что он сделал выпад и ранил ее в бедро. Ощутив резкую боль, Таллия вонзила ему копье в горло. Выронив оружие, он издал булькающий звук и зашатался. Проклиная себя за беспечность, Таллия осмотрела рану. Она была глубокой, из нее лилась кровь. «Вот так-то хвастаться, – горестно подумала она. – Я могу истечь тут кровью».
   У нее за спиной другой стражник все еще барахтался в воде. Наконец ее противнику удалось перевернуть бочку. Он начал приходить в себя и ощупывал мостовую в поисках копья. Таллия беспомощно наблюдала за ним, и тут что-то пролетело мимо и ударило его в висок. Он без чувств растянулся в грязи.
   В мгновение ока рядом с Таллией оказалась Лилиса.
   – Что это было? – простонала Таллия.
   – Кирпич! С тобой все в порядке?
   – Нет.
   Пока Таллия перевязывала рану, Лилиса стояла возле распластавшихся на земле стражников, готовая защищаться, хотя солдаты не представляли собой никакой угрозы.
   – Пошли, – сказала Лилиса, пытаясь поддержать Таллию. – Скорее, обопрись о мое плечо.
   Лилиса повела ее на улицу, затем снова нырнула в тени проулка. Таллия чувствовала, что из ноги хлещет кровь. Кто-то закричал у них за спиной. Оглянувшись, она увидела тощую крысу, которая слизывала с булыжников ее кровь.
   Лилиса протащила ее через какой-то двор, затем через пролом в каменной стене – к живой изгороди, которая обдала их ледяным душем.
   Таллия ощутила дурноту:
   – Остановись! Я не могу идти дальше.
   – Я уже остановилась, – ответила Лилиса.
   Под изгородью было совсем темно. Лилиса разрезала брючину Таллии на полоски и на ощупь наложила тугую повязку. Кровь остановилась. Таллия легла в грязь, размышляя, как же им вернуться к своим. Эндр оправдывал приписываемую ему дурную славу.
   Короткий путь в портовый город оказался самым ужасным, что приходилось переживать Таллии. Она еле ковыляла, опираясь о плечо Лилисы. Пробравшись в обратном направлении по канализационному туннелю, незадолго до рассвета они наконец очутились в порту.
   Таллия потеряла сознание. Вокруг собралась толпа хлюнов, молча разглядывающих ее. Лилиса, походившая на призрак, с бледным лицом, вся забрызганная кровью, вытащила длинный нож Таллии и, стоя над ней, размахивала им, угрожая каждому, кто подходил слишком близко.
   – Позовите Магистра! – закричала она и повторяла эти слова до тех пор, пока не послали за Мендарком. Наконец появился гонец с Мендарком и Оссейоном.
   Нога Таллии была красная от крови. Мендарк осмотрел рану, затем Оссейон взял Таллию на руки и понес в их жилище.
   Очнувшись, Таллия увидела, что рана зашита и перевязана.
   – Где Лилиса? – прошептала она, лихорадочно озираясь.
   – Спит без задних ног, – ответил Оссейон, затягивая потуже повязку. – Ах, какой у тебя храбрый, верный дружок! Никто не посмел к тебе приблизиться, пока мы не пришли.
   – Но тебе ничего не удалось! – воскликнул Мендарк. – Что же нам делать? Мы в западне!
 
   Эндр тянулся бесконечно – один унылый день с мерзкой погодой сменялся другим. Таллия беспомощно лежала в гамаке, поджидая, пока рана затянется, чтобы она смогла ходить. Беренет пытался проникнуть в Туркад ночью после того, как ее ранили, но тоже не добился успеха. С тех пор он потерял всякую надежду пробраться в город, так как теперь следили уже за всеми потайными путями. Хлюны были невероятно враждебны. Мендарк ожидал, что их могут вышвырнуть на улицу в любой момент.
   Через три дня Таллия смогла передвигаться, хотя и с большим трудом.
   – Я не имею права просто сидеть здесь и ждать, когда нас схватят, – сказала она Лилисе. – Ты не знаешь какого-нибудь другого пути?
   – Сегодня хайт, – содрогнулась Лилиса. – Самый плохой день года.
   Таллия не была суеверна, но и ей это не нравилось.
   – И все-таки мне придется попытаться.
   Лилиса припомнила пару заброшенных туннелей контрабандистов, и они решили предпринять еще одну попытку. Итак, они отправились в путь в сопровождении хлюна с каменным выражением лица. Это был их последний шанс. Но и он не оправдал себя: оба пути теперь охранялись часовыми Иггура.
   После полуночи они повернули назад, но на полпути к убежищу увидели вдали оранжевое зарево и услышали треск и рев пламени. Таллия, хромая, направилась в ту сторону. К ним подбежал ребенок иплюнул на сапог Лилисы. Какая-то старуха проклинала их, стоя на пороге, совершая руками непонятные движения – вероятно, отгоняя зло. Хлюны были очень суеверны, – несомненно, именно поэтому Иггур устроил пожар в этот день. Два хлюна, потрясая копьями, отогнали Таллию и Лилису от своих домов.
   Их отвели под конвоем туда, где они остановились с Мендарком, и на каждом шагу в них плевали и осыпали оскорблениями. У дверей от куртки Лилисы отскочила медуза. Таллии угодили в голову и спину гнилыми овощами. Лилиса дрожала от ужаса, когда они добрались до убежища. Ни Мендарка, ни Беренета там не было, так что они вымылись, и Лилиса легла спать. Таллия сидела на стуле, завернувшись в одеяло. Она заснула, и ее внезапно разбудил Мендарк. Он бешено тряс ее:
   – Таллия, Таллия!
   Таллии захотелось послать его подальше, но она этого, конечно, не сделала, а лишь поплотнее закуталась в одеяло.
   – Я слушаю.
   – Был пожар, – взволнованно произнес он.
   – Я видела его, – ответила она. – Много сгорело?
   – Довольно много. Это предупреждение! Хлюны в истерике от страха. Иггур знает, что мы здесь! – Мендарк теребил бороду.
   – Ты уверен?
   – Уверен! Он обещает сжечь весь портовый город, если они нас не выдадут.
   – Может быть, это всего лишь пустая угроза. Откуда ему знать?
   – У Иггура не бывает пустых угроз.
   – Что говорят ему хлюны?
   – Говорят, что в глаза нас не видели, и грозятся в отместку сжечь Туркад.
   – И сожгут?
   – О, они могут быть безжалостными. Но на месте хлюнов я бы сначала попробовал более простой вариант. Я им теперь не нужен, так не лучше ли выдать меня и вернуться к своим делам?! Таллия, найди поскорее выход, или мы погибли.
   Второй раз за ночь Таллию разбудили голоса, доносящиеся из-за двери. Это Мендарк разговаривал с каким-то хлюном, и голос Мендарка звучал заискивающе, что было так не похоже на него.
   – Пожалуйста, – умолял он, – еще несколько дней.
   – Нет! Судьба нашего города висит на волоске.
   – Может быть, – понизил голос Мендарк, – если мы предложим увеличить компенсацию за ваше неудобство...
   Последовало столь долгое молчание, что Таллия подумала: уж не ушли ли они. Затем она услышала приглушенный звон монет и кудахтанье хлюна.
   – Я попытаюсь их уговорить. Мы хотим тебе помочь, но Иггур непредсказуем. Даже если ты озолотишь нас, мы не станем рисковать своим городом.
   – Как долго? – спросил Мендарк, потом опомнился, поняв, что кричит, и прошептал: – Сколько дней ты можешь нам дать?
   – Еще три дня. Если к этому времени вы не найдете выход, у нас не будет выбора: нам придется выбросить вас на улицу.
   – Три дня! – в отчаянии воскликнул Мендарк. Таллия свесила больную ногу из гамака. Рана ужасно ныла. Но она должна снова сделать попытку.

10
Артикулы войны

   В шахте, на дно которой рухнула клетка, было темно. Долодха выбралась на верхнюю площадку. Ее одежда промокла. Иггур ждал от нее вестей. Он стоял, всматриваясь в сумрак.
   – Нижнюю дверь заклинило, – сказала Долодха, дрожа. – Мы пытаемся ее открыть.
   – А Мендарк? – спросил он с угрозой в голосе.
   – Он ушел! – Она склонилась так низко, что волосы коснулись пола. – Потайная дверь. Двое из его отряда утонули, но остальные сбежали.