Иванов Сергей Григорьевич. Союз одиночек (Кентавр на распутье - 2)

   - Фомичев, вероятно?
   - Уж кто предатель - это Сашок, - вздохнул Богомол. - Ведь столько для него сделал!.. Нет у людей святого. А тебе как пакостил? И с каждым годом борзел пуще, набираясь сил у зверенышей. Теперь учуял выгоду на стороне, с Двором договаривается. Кого выкормил, а?
   - Смену, - ответил барон. - Вы стоите друг друга. Теперь уж кто кого слопает!..
   - А ты сам разве не проголодался?
   - Захочу есть, у тебя не попрошу. - И пожелал напоследок: - Провались!
   Экран погас. Наш хитрец решил ловить на живца, подумал Геральд, усмехаясь. Причем единым махом рассчитывает накрыть обе цели. Небось стратегом себя мнит - этакий кукловод, дергающий за нити. Дескать, ты уж потрудись, дружок, расчищая мне место, а я со своими подручными перекрою тебе отходы. Может, и карателей привлечет для верности... Идиот! Решил, будто я одержим мщением. Жди, жди меня в той дыре, готовь ловушку. "А мы ударить вбок". Но за сведения спасибо - теперь ясно, по каким делам умотал Фомичев. И вряд ли он управится с ними быстро. Прямо подарок судьбы!..
   Геральд покосился на невзрачную самоделку, пристроенную под стекло. Как и предупреждал Фант, прибор плохо показывал направление, зато с расстоянием справлялся лучше. А заодно умел еще кое-что, куда более странное, даже немыслимое. Хотя, если судить по здешним меркам...
   Персонал Питомника обитал в аккуратном домике, укрытом позади основного здания, в глубине парка. И парк, и все здешние строения окружал высокий забор, поверх которого провели несколько рядов проволоки, подключенной к немалому напряжению. Но кроме главных ворот в ограде предусмотрели пару секретных калиток, а к их замкам у Геральда имелись ключи - благодаря все тому же Фанту. Так что к квартире директора он пробрался без особенных затруднений. Дверь отворила молодая женщина рослая и фигуристая, хотя Фомичев был скорее щуплым. А лицо у нее оказалось милым на удивление.
   - Вы к Саше, да? - спросила она приветливо. - А его нет. Но если хотите, можете подождать. Обычно в это время он приходит обедать.
   - С вашего позволения, - поклонился Геральд. Будто в стародавние времена его доверчиво препроводили в комнату, умилявшую обывательским уютом, усадили в пышное кресло. Тотчас поднесли чаю, угостили домашними пирогами - ей-богу, такое расслабляет. А сквозь широкий проем виднелась детская, где двое мальцов-дошколят сосредоточенно возводили пластилиновую крепость, не обращая внимания на гостя. К компьютерным играм их, видимо, еще не подпускали.
   - Серьезные парни, - с одобрением сказал Геральд. - Как зовут?
   - Никитушка и Славик, - сказала женщина, ласково улыбнувшись.
   Как он ни вслушивался, в произнесении имен не уловил разницы, словно оба малыша были ей одинаково дороги.
   - Близнята? - спросил небрежно.
   - Несхожи, да? - Хозяйка вздохнула и, сбавив голос, пояснила: Никитку-то мы в роддоме взяли. Мать при родах умерла, отец еще раньше сгинул - вот мы с Сашенькой и решились. А молока у меня много было, еще и сцеживать пришлось.
   Сочувственно покивав, барон спросил:
   - И что, родичей у малого не осталось?
   - Почему - есть тетя. Красивая, добрая, зовут Анной. Навещает каждый месяц, подарки привозит. Никитушка ее любит.
   - А не боитесь, что Анна захочет усыновить?
   - Ох, боюсь, - призналась женщина. - Так ведь тут ничего не поделаешь.
   - Можно ведь запретить посещения, отвадить как-то...
   - Что вы, какие у меня права? Да и не по-людски это.
   Во так: "не по-людски". Оказывается, не изжили еще - кое-кто помнит.
   - Что-то задерживается хозяин, - заметил Геральд.
   Как тот киллер в подъезде: не случилось ли чего с клиентом? А когда придет, что стану делать? Обстановка-то не располагает к серьезному общению.
   - Ой, Сашенька такой энтузиаст, - сказала она. - Прямо горит на работе!.. Помните первых комсомольцев?
   - Как живых, - кивнул барон, будто сам и ставил их к стенке.
   Тихонько прыснув, Клавдия уточнила:
   - Нет, ну я про их отношение к труду. Ведь было же, наверно? И сейчас...
   Да уж, нынешняя работа Сашеньке по нраву. Всего себя отдает, всю мерзость выплескивает!.. Зато дома - светится.
   - Любите мужа? - брякнул Геральд вполне бестактно, но женщина не возмутилась, даже не удивилась - задумалась. Лицо ее омрачилась.
   - Не знаю, - сказала она честно. - Иногда Саша меня пугает чем-то. Хотя ведь не бьет? Даже не накричал ни разу. Ну, глянет иной раз... как на дурочку. Так я и впрямь не чета - Саша образованный, умный. На службе его ценят, по телевизору показывают. И детей он любит... вроде бы.
   Ну да, на свой лад. Видела бы Клавдия, что Сашуля вытворяет со своими подопечными!.. Или, как и Гувер, она предпочитает не знать лишнего? Да и куда ей после таких открытий: в петлю?
   - Есть категория: отморозки с образованием, - произнес Геральд скорее всего не к месту. - Этакие звероящеры, вооруженные знаниями, даже покрытые глянцем... но тем опасней иметь с ними дело.
   На это Клава промолчала, только опять вздохнула. И почему хорошие женщины чаще достаются мерзавцам? Тоже, видно, требуется для равновесия иначе же черт знает во что можно выродиться!.. А стать у нее и впрямь редкая: хоть сейчас на подиум - ныне в моде красавицы-селянки. И народить могла бы еще нескольких без особенного напряга. Но здешнему людоеду для маскировки довольно и одного - если не считать второго, навязанного Богомолом. Или тут у Саши запас на случай внезапного голода? Во всяком случае, когда поставят перед выбором, долго не... Или это я оправдываюсь? Дескать, новый-то Дракон будет гуманнее прежнего, а подданные под ним задышат легче. Ню-ню...
   Засиживаться в гостях Геральд не стал - то есть не больше, чем это допускали приличия. Тепло распрощавшись с хозяйкой, тем же путем выбрался из Питомника и покатил на Горбунке обратно, вдруг захотев срочно увидеть Энни. Все же приятно, когда тебя ждут. Собаку, что ли, завести?
   Улицы были по-прежнему пусты, и так же хлестали по асфальту струи, образуя ручьи, а кое-где собираясь в огромные лужи, которые Горбунку приходилось одолевать едва не вплавь. Здешний город не готовили к таким потопам, и ливневая канализация не справлялась. А каково сейчас ползунам?
   Но далеко Геральд не уехал. Минуя очередной перекресток, он углядел в стороне тело, брошенное посреди дороги, наполовину притопленное, и тотчас повернул - больше из любопытства. Приблизясь вплотную, затормозил, вгляделся. И сразу понял, что порезвился здесь не человек и что это уже труп. Лежал он на спине, раскидав конечности, и выглядел вполне целым... если не считать малости. Н-да, приплыли. Раньше-то больше грозились вырвать придатки, а тут взялись за дело всерьез. Коллекционер, стало быть, - еще один. Мужество собирает. Своего, что ли, недостает, раз приходится заимствовать?
   Задумчиво барон осмотрелся, прощупывая взглядом каждый закуток. После схватки с Лущом обычный Хищник уже не так страшил, но недооценивать его глупо. С другой стороны, зверь тоже не идиот и боевое авто к себе не подпустит.
   Что же, прогуляемся пехом.
   Набросив на плечи дождевик, Геральд дополнил его кожаной шляпой, чтобы не заслонять обзор капюшоном, и выскользнул из Горбунка, сразу приготовив Eagles. Куда идти, он уже представлял, даже слышал там кое-что. Лишь бы и его не учуяли раньше времени.
   Избегая предательских луж, Геральд перебежал к стене и вдоль нее подкрался к раскрытым воротам, за которыми обнаружил небольшой двор, стиснутый обшарпанными домами, заставленный старыми ящиками. Самые подходящие декорации для убийства, а оба персонажа уже присутствовали, разместившись строго по центру. Парень был крупный и умирал трудно, захлебываясь кровью, все еще пытаясь вырваться. Но упырь оседлал его плотно, обеими руками вцепившись в плечи, и даже урчал от сладости, поглощая чужую мощь. Геральд почти видел, как из бедняги перетекает в Хищника жизнь. Затем тот выпьет и кровь, пока свежая, закусит кусками посочней, - но сперва главное: Сила.
   Прерывать трапезу, конечно, неучтиво, однако Геральд позволил Eagles вмешаться, стальным градом сметя упыря с жертвы. Затем и обезглавил зверюгу увесистым клинком, недавно взятым на вооружение, - похоже, без секача в здешних условиях не обойтись.
   Хотя спасенный уже мало походил на жильца, Геральд вызвал SOS-иков. Даже дождался, пока на улочку завернет броневик спасателей, и лишь затем отъехал, спеша наверстать задержку.
   Но в ту же минуту на связь вышел Шувалов.
   - Кажется, у нас переворот, - сообщил он, мрачно усмехаясь.
   - Что, уже? - удивился Геральд. - Не успели до трона доковылять, как развязалась драчка!.. И кто на сей раз посчитал себя обделенным?
   - Гиршфельд. У Алексеева все же поболе ума, да и трусоват. А у Криворуковой хватает пороха лишь на склоки.
   - Так ведь и Гиршфельд раньше не возбухал?
   - Раньше - да. А нынче как с цепи сорвался.
   - А-а, - протянул барон.
   Симптомы впрямь знакомые - видно, зараза проникла уже и сюда.
   - Поспешите, Геральд Васильевич, - сказал Шувалов - Речь идет о безопасности княгини. Честно говоря, опасаюсь за ее жизнь.
   - Еду, - вздохнул он.
   Глава 24.
   Исход
   Как ни забавно, мой "болид" все-таки вернулся ко мне - стараниями симпатяги Шилова, под шумок сумевшего замять дело с кадешниками. Кто-то из домашних умельцев Трофима даже успел машину подлатать - во всяком случае, мотор опять работал сносно. Целый день, не покладая колес, "болид" мотался по городу, помогая мне выяснить, что творится тут после схватки пришельцев с нелюдями.
   Судя по сведениям, поступавшим из разным мест, местная команда потеряла многих. Наверняка выбыл коп-Валуев, так и не успевший полностью озвереть. Скорее всего гикнулись Крокин, главный сторожевик, и Хрунов, первый чинуша, успевшие уйти несколько дальше. Видимо, накрылся Жданович, засланный казачок. Коммунар Куприянов, поп Ювеналий и Филин, директор Компании, похоже, уцелели. Но главное, выстоял Алмазин, нераздавимый наш Клоп. Из Хищников погибло не меньше трети - однако же по всему выходило, что встреча не привела к поражению землян. А вот что стало с пятеркой Шейнина, пока неясно.
   Впрочем, перед самым закатом я наткнулся на картинку, прежде показавшуюся бы мне невероятной. По крышам домов за одним из пришлых гигантов гнался здоровяк, почти не уступающий ему размерами, а силой, видимо, превзошедший, раз оказался в роли преследователя.
   Зрелище впрямь было редкостным, такое лишь в кино смотрится простым и легким. Но я-то отлично представлял, какие мощности требуются для подобных скачков с крыши на крышу и пробежек по вертикали - чудовищные, в буквальном смысле. А ведь на них не было доспехов с усилителями, да и никакой скафандр, насколько знаю, не сдюжил бы такое. Эти двое разбирались меж собой, будто остальные не в счет, - ну мельтешат, в лучшем случае, дошколята. При этом одному было на людишек плевать, а второй всячески избегал крайностей, чтобы не наломать ненароком дров. Но неотступно гнал первого через скученные кварталы, по крышам и верхушкам заборов, - я едва поспевал за ними на своем "болиде", отчаянно жалея, что угробил "шмель". А как они проносились через провалы, как планировали с пугающей высоты, распахнув плащи в подобие дельтапланов!.. Ни у каких силачей не выдержали бы руки - надломились бы, как спички. Оба мчались с такой скоростью, что я едва удерживал их в своем темпе восприятия. А уж чтобы сравняться с ними!.. Похоже, тут заканчивались детские игры, которые мы зовем смертельной борьбой, и начинались подлинные разборки.
   Не сразу, но я узнал того, кто гнал пришельца, точно диковинного зверя, намереваясь, видимо, изловить и посадить в клетку - потомкам в назидание. Это был один из парней, что опекал Нику. И повезло же Аскольду, что не стал с ними вязаться!.. Прожил на пару недель дольше. В самом деле, лишь такая команда полубогов и способна противостоять нашествию. А уж мы будем на подхвате - если примут.
   Чем завершилось преследование, я не увидел, наконец угодив в тупик. Исполины умчались, а я покатил к торговой слободе, удивляясь штилю, нежданно воцарившемуся вокруг. Дождь прекратился, воздух застыл, словно бы сгустился в кисель. И тишина... Кажется, надвигалась большая буря.
   У торгашей я прихватил Хана с Пиратом и погнал домой, как ни отговаривал меня Трофим. Мне вправду хотелось побыстрей вернуться в берлогу, к Инессе и Дворецкому, чтобы на своем отшибе наконец отдохнуть от людей.
   Когда подъезжал к городской окраине, разразилась гроза - без всякого предупреждения. Громыхнуло так, точно надо мной раскололось небо. У одной машины сработала сигнализация и она заверещала на всю округу, будто ее лишали девственности, - хорошо, не принялась палить по сторонам. Почти тотчас хлынул ливень, вряд ли уступавший тропическим.
   А только выехал за город, как налетел ураган. Похоже, на огромном пространстве воздух пришел в движение и покатил по земной поверхности, стараясь ее разутюжить. Ветер не хлестал по машине, но напирал в бок с такой силой, что норовил спихнуть с шоссе. Будь она легче или повыше, вряд ли бы устояла. Мне приходилось упираться, чтобы гнать "болид" по прямой, и все равно время от времени его заносило. Хорошо, скаты держались за полотно вмертвую - при том, что во многих местах его сплошь затопила вода, стекавшая с горных склонов.
   Магистраль, конечно, была пустой. Ни один псих не рискнул разъезжать по такой погоде. Впрочем, одна машина на моем пути возникла. Вот это была громада - как говорится, "семь на восемь": семь метров в высоту, восемь в ширину. Целый дом на колесах, с водительской кабиной взамен мансарды. И весил, наверно, с пару сотен тонн. Грузовик ехал навстречу, перегородив три полосы, и асфальт под ним, казалось, прогибался.
   Я едва не сковырнулся, огибая громадину по обочине, и покатил дальше, оглядываясь не без зависти. Уж ей не страшны ветра! Кому же понадобился такой мастодонт? И зачем?
   "Чего не притащишь по пьяни!" - вспомнилась фраза из анекдота. Это с какого же бодуна можно таким обзавестись?
   Деревья в моем парке гнулись до земли, по траве уже набросало сломанных веток. Но стволы пока держались, помогая друг другу. Дождевые струи летели по горизонтали, будто я угодил в водный поток. Если Дворецкий не успел затворить окна...
   Перед гаражной дверью скопилось столько воды, что открывать ее не стоило пытаться. И на крыльцо всходить тоже не хотелось. Подкатив "болид" к запасному входу, я ухватил возмущенного Пирата за шкварник, сунул за пазуху и вместе с Ханом метнулся в дом, за секунду ухватив столько воды, будто нас окатили из ведра. Но дверь уже отсекла и колючие струи, и почти весь шум.
   Чтобы не разносить влагу, я разделся, складируя барахло в углу, и подвернувшимся тряпьем вытер Хана, терпеливо снесшего процедуру. Затем он ушел по коридору, забрав Пирата с собой, а я поднялся в кабинет, неожиданно застав его дверь открытой.
   Внутри находилась Инесса. Сидела она на полу, согнувшись так, что проступал каждый позвонок, и сноровисто перекладывала страницы, щелкая над ними крохотной камерой. Господи, а это из какого кино?
   Старая привычка: сбрасывать вскочившие в голову мысли на бумагу. Таких листов у меня скопилась кипа - и кому же выпадет расшифровывать мои каракули? А в мою базу данных Инесса наверняка пробралась давно. Теперь вот подбирает остатки.
   - Забавно, - произнес вслух. - Так ты засланная?
   Инесса подскочила, как ужаленная, даже хлопнула по голому бедру, хватаясь за несуществующий пистолет. Ишь ты, рефлексы у нас!
   - Game over, - объявил я. - То-то я дивился: такая лапочка - и одна. Кто же тебя приставил ко мне?
   Совершенно растерявшись, женщина вытянулась как на плацу, по лицу проступали красные пятна. Наконец она приоткрыла рот.
   - Только не сваливай на естественное любопытство, - опередил я. Золотце, я же не лох! Потрошила ты вполне грамотно.
   Инесса сжала губы, так ничего и не вымолвив, - только покраснела пуще, залившись краской до ключиц. Похоже, она не притворялась: ей впрямь было стыдно.
   - И что ты рассчитывала найти? Вот не знал, что у меня есть секреты!.. Да если бы попросила, нешто не выдал бы, что имею? Ну чего тебе надо, а?
   Из ее глаз вдруг потекли слезы. Затем женщина принялась всхлипывать, по-прежнему стоя навытяжку, - точно крепостной солдат в предвкушении порки. У меня это вызвало не жалость, а досаду: ну что за цирк? Неужто Инессе изменило чутье? Хотя, по всему видно, она изо всех сил старалась совладать с нервами, а значит, чутье тут ни при чем.
   - Я не собираюсь тебя пытать, - заверил я. - Не подберешь убедительное разъяснение, просто укажу на дверь. А накажут тебя твои наниматели.
   Но женщина по-прежнему стояла столбом, будто ждала от меня команды. Или наказания. Или прощения. А мне стало скучно. Дьявольщина, еще и в это вникать!..
   - Ладно, не обращай на меня внимания, - сказал я, разворачиваясь. Извини, что помешал.
   И отправился в просторный эркер, нависший над бассейном, - глазеть на шторм. В отличие от других комнат здесь был паркет, в обычное время согретый солнцем, и ступать по нему было еще приятней, чем по коврам. По морю гуляли свинцовые валы размером с хороший холм, внизу грохотал прибой, пытаясь своротить мою скалу к водяным чертям. Погодка шептала... и вполне подходила к моему настрою. Опустившись в одно кресло, я закинул ноги на другое и уставился вдаль, нахохлясь, точно больной орел.
   Вскоре прицокал Хан и присел рядом, уложив громадную башку мне на колени. Его всегдашний наездник, поколебавшись, перебрался на меня и вытянулся в ложбинке между бедер, похожий на индейца в засаде. А мордочкой уткнулся в косматую щеку Хана, словно желал ощущать нас обоих. Видно, от нынешнего разгула стихий ему было не по себе.
   - Только посмей запустить когти!.. - пригрозил я, но гаденыш и ухом не повел.
   Впрочем, надолго его терпения не хватило. Заерзав, Пират спрыгнул на пол, едва не кувыркнувшись, прошелся по комнате. Задумчиво поглядел на меня, мяукнул. Похоже, он сам не знал, чего хочет: общаться или куролесить.
   - Что, "находка для шпиона"? - спросил я. - Совсем разболтался?
   Делая вид, что я вовсе ему не нужен, котенок взобрался на соседнее кресло. Обнаружив сиденье занятым, вновь мявкнул - теперь требовательно.
   - Ну, извини, - откликнулся я, убирая с сиденья ноги. И то: два кресла на одного, - не жирно ли? Вот Зоя бы мне задала!
   Сквозь рамы подтекало, по полу расползались лужи. Как ни крохотны были зазоры, ураганный напор пропихивал влагу даже через них. Стекла дребезжали по всему дому, стены ощутимо вздрагивали. А гул стоял такой, будто мой домина пытался взлететь, вообразив себя космолетом. Ну, если этот утес простоял миллионы лет, может, продержится и еще день?
   Вдруг сделалось тоскливо. Это накатывало как приступ, как нестерпимая гложущая боль, которую не облегчишь криком. Я один, господи!.. Мне-то казалось, что пустота перестала меня грызть, что я угомонился, даже стал получать удовольствие от одиночества, радуясь ему точно другу, который пойдет со мной до конца, который не предаст. А вот подишь ты, не зажила рана. И сейчас ее разбередили - особо не стараясь, походя. Ведь я было поверил, что верными бывают не только собаки!..
   Затем в эркер проникла Инесса и едва не на коленях подкралась ко мне, благоразумно держась по другую сторону от Хана. Теперь стал понятен холодок в их отношениях: что-то пес подозревал, хотя не мог сформулировать. Все же его чутье оказалось лучше, чем у меня.
   Понятно, женщина не могла не явиться - иначе бы я решил, что она продолжает рыться в моих секретах. К тому же полагалось объясниться, напеть что-либо подобающее: как ее сперва вынудили, а затем она узнала меня ближе и прониклась. И теперь пребывает в трагическом раздрае с собой.
   Выждав, не прогоню ли, Инесса в самом деле зажурчала про свои сложности, время от времени вытирая ладонями не иссякающие слезы. И ее объяснения не слишком расходились с моими прогнозами. Но я по-настоящему изумился, услыхав, на кого она якобы работает.
   - Ты издеваешься? - вопросил. - Здесь лишь ЦРУ не хватало! И с каких пор мое бунгало угодило в сферу американских интересов?
   Это походило на дешевый боевик, даже на пародию. Впрочем, кто доказал, что Инесса говорит правду? А может, у нее такая придурь? Одним чудятся призрачные голоса, а эта убедила себя, что завербована американами. Или я сам подсказал идею, обозвав ее "засланной"? Но не могла же Инесса надеяться, что я поверю в такую чушь!.. Или она еще умней, чем я думал?
   - Тебя бы с Гувером свести, - прибавил я. - Вот был бы цирк!
   Повернув голову, вгляделся в нее внимательней. Гадай теперь, что тут: обычный загар или естественная смуглота. Как уже поминал, в чертах Инессы проступал Восток - но в здешних краях этим не удивишь. А вот если и легкая негроидность имеет место...
   И в этот миг Дворецкий возвестил, что на подходе гости. То есть не ночные твари, а настоящие гости, нагрянувшие в разгаре ночи да еще в такую шальную погоду. Удивительно, что вообще добрались, - наверно, ползли чуть быстрей улитки. И у кого на это хватило смелости?
   Конечно, у Гарри. А вместе с ним прикатили трое, один другого изящнее. Мне пришлось сбежать с крыльца, чтобы помочь пассажиркам подняться в дом. И только в прихожей я смог разглядеть всех подробней.
   Четвертым оказался Арсений. В руках он сжимал убойник, да так, что побелели костяшки. Не от страха, от усердия - в отличие от меня Арсений ничего не боялся, во всех делах полагаясь на Бога. И уж он не сомневался в загробной жизни.
   А девиц будто подбирали по контрасту. Первой была Елизавета, великая княгиня, второй - Зоя, коммунарка.
   - Девочку подобрал на шоссе, - сказал Гарри. - Как выяснил, пробиралась она сюда. Претензий, возражений - нет?
   - Всё правильно, - кивнул я. - Только чего ж вы не позвонили?
   - Боялся, засекут. Что княгиня здесь, не должен знать никто. Теперь за нее отвечаете вы. А у меня, простите, дела.
   - Ну, спасибо, удружили!.. А где же наш доблестный страж?
   - Шувалов, видимо, погиб, - сообщил барон. - Причем до крайности нелепо- застрелен собственным клевретом, князем Потоцким.
   Ага, по накатанному сценарию. И сколько уже их, "принявших смерть от коня своего"?
   Гарри с Арсением сразу уехали, даже отказавшись от сухой одежды, - как видно, труба звала. Хорошо мне: не слышу никаких труб.
   Выпроводив их, я поглядел на девиц: вот уж кого не ждал. Несмотря на поднятые стекла, обе промокли насквозь и теперь дрожали в унисон, слаженно отстукивая зубами.
   - В ванну! - распорядился я, а выглядывавшей из-за моей спины Инессе подал знак: проводи и обеспечь положенным. Разборки отложим на потом.
   Сбросив хлюпающую обувь, девушки последовали за хозяйкой, оставляя мокрые следы. А та, угадав мое подспудное желание, запихнула обеих антагонисток в одно корыто - благо места там хватало. Жаль, обхаживать симпатичных голышек пришлось не мне.
   Через полчаса, отогретые и завернутые в полотенца, девицы поднялись в эркер и расположились на полу, где уже были разложены подушки и поджидали подносы с дымящимися чашками, рассыпчатыми пряниками, хрустальными плошками, полными прозрачного меда. Прихлебывая чай, гостьи заворожено созерцали разгулявшийся шторм. Как и прежде, море насылало на берег один чудовищный вал за другим, и от их ударов, казалось, содрогалась скала.
   Княгиня держалась невозмутимо, светясь в сумраке белой кожей, мерцая перламутровыми ногтями, и по ее лицу читать было сложно. Разлегшегося рядом Хана она приняла, верно, за одного из тех псов, что шныряют по любому приличному замку. Правда, у здешнего взамен блох завелся котенок - но это уже детали. Для антуража тут хватало старинного оружия и канделябров, даже имелся камин, который я затапливал зимними вечерами. Но сейчас еще не сделалось прохладно: дом хорошо держал тепло, накопленное за предыдущие недели.
   Чуть погодя к нам примкнула Инесса, наверняка успев восстановить внизу порядок. К моему угощению она добавила блюда посытнее, хотя беглянки не казались голодными. Потом присела в сторонке, чтобы не раздражать меня своим предательским обликом.
   - Выходит, до помазания дело не дошло? - спросил я у Лизы.
   - Еще одна попытка провалилась, - подтвердила она с безразличием стоика. - Во всяком случае, мы старались.
   - Вы с Шуваловым? - уточнил я. - Да, еще есть Арсений!..
   - Разве суть в числе? В любом процессе главную роль играет катализатор. Беда в том, что мне не удалось прорваться в новое качество. Вот тогда за мной пошли бы многие.
   - Как за Жанной д'Арк?
   - Может быть, - согласилась девушка. - Не исключено, на Жанну впрямь снизошла благодать. И вы же не станете отрицать ее роль - удивительную, уникальную, вряд ли объяснимую рационально.
   - А что думает Зоя по поводу этой мистики? - поинтересовался я.
   - Она уже ничего не думает, - пробормотала та, насупясь. - То есть думает, но молчит. Пока не поймет наконец, что творится.
   - Умница, - похвалил я, внимательно в нее вглядываясь. - Это по-нашему, по-пролетарски. Мы не пойдем на поводу у вельмож, а своею собственной головой добьемся соображения. Подумаешь, не голубая кровь!.. Были бы мозги.
   - Не берусь судить о вашей крови, - сказала Лиза. - Но образ мыслей у вас вполне дворянский.
   - Эк завернула: "образ мыслей"!.. Как зацепиться за такой эфир? Другое дело - кровь, порода. Вот это вещественно.
   - И среди знати полно лакеев.
   Ну, прямо меня цитирует!.. А то я не знал.
   - Так ведь можно и негра записать в русские, - хмыкнул я. - Или, не будем сгущать, квартерона. Например, Пушкина.
   Смотрел я по-прежнему на Зою, гадая, чего же стряслось в Лагере такого, что ей пришлось сбегать в такую даль. Оскудела земля рыцарями, если столько милых дам ищут помощи у меня.