Иванов Сергей Григорьевич. Союз одиночек (Кентавр на распутье - 2)

   - Скачком поумнели, да?
   - И это тоже нельзя исключить. По крайней мере один такой феномен мне известен: Калида. Незадолго до гибели он сделался едва не гением.
   - Шутишь!..
   - Ты знаешь, что такое оперативная память?
   - Ну, - подтвердил Гувер не слишком уверенно.
   - Говоря грубо, это число мыслей, которые умещается в башке разом. У большинства людей она мизерная - отсюда их двоемыслие. То есть они верят во взаимоисключающие понятия, поскольку охватить их вместе не могут. Так вот, оперативка Калиды превышала норму на порядок.
   Чуть не сказал: "превышает". О Голове лучше не распространяться. Доверишься одному- и пошло-поехало...
   - С чего вдруг?
   - Долго объяснять. И все равно не поверишь - доказательств у меня нет.
   - А все ж таки?
   - Изменилась здешняя среда, понимаешь? Соответственно меняются отношения. И чем ближе люди друг к другу, душевно или по крови, тем прочней связи. А при максимальном подобии их сознания будто сливаются.
   - Ну, сказанул!..
   - Не хочешь - не верь. Только не оказалось бы поздно, когда подтверждения появятся.
   - По-твоему, это общее правило? - спросил Гувер. - Я хочу сказать: действует ли оно на всех? Может, в этом и причина нынешнего расслоения?
   - Надо быть ближе к народу, полкан, - осклабился я. - Тогда б не спрашивал. Бери пример с меня.
   - Ну да, ну да... Тоже мне, народник!
   Лишь бы ответить. Впрочем, Гувер никогда не блистал реакцией. Зато въедливый, этого не отнять. И понимает многое, если разжуешь.
   - Тебя не удивляет нарастающая эффективность губернских силовиков? сказал я. - До сих пор высокие профи присутствовали разве в беллетристике и ваших самовосхвалениях, а как доходило до дела... Тут вас и макали по самые уши!
   - Ну, ты... не очень-то.
   - А вот здесь решили сказку сделать былью, - пренебрег я. - В прежних структурах, аморфных и рыхлых, стали возникать скелеты, и с каждым днем костяк делается прочней. Конечно, лохи преобладают, но сквозь них уже не пройдешь, как сквозь масло, - где-нибудь да напорешься.
   - Чего это тебя занесло в образы? - пробурчал Гувер недовольно.
   - Для наглядности. Нарисовалась картинка-то?
   Помолчав, он со вздохом уступил:
   - Ладно, попытаюсь разузнать по своим каналам. Но и ты, Шатун, про меня помни. И ту запись, с летуном, перешли, ладно? Информашка занятная.
   После Гувера, пока не кончился завод, я позвонил Гаю, лучшему из моих приятелей. Видом тот смахивал на гнома, неуклюжего и нескладного, зато симпатичного. Как репортер, Гай был более известен по стране, чем в губернии, но упорно не желал покинуть город, вполне серьезно рискуя жизнью, - слишком многим он прищемил носы. Насколько мог, я обезопасил упрямца, даже подключил к охране парней из фирмы "Друг", но гарантий это, понятно, не давало. Да и кто сейчас в безопасности? Бежать надо отсюда - со всех ног. Если бы меня тут ничего не держало!..
   Гай тоже выглядел неважно, хотя по иной причине: его опять одолела хворь. Он вообще подвержен болячкам, непонятно как ухитряясь простужаться в такую жару. Немалый его нос еще разбух и зашершавился, истертый носовыми платками, а рот приоткрыт для лучшей циркуляции.
   Впрочем, для Гая такое состояние было привычным.
   - Что поделываешь? - спросил я.
   - Сейчас? - уточнил он, деликатно шмыгая. - Готовлю себе, любимому. Вдруг захотелось жрать - не глядя на ночь.
   - А женщины на что?
   - Ну, как, - сказал Гай застенчиво. - Разве не знаешь?
   - Твоя версия?
   - По-моему, им надо поклоняться, как средоточию красоты на Земле. И лучше молиться на них, чем на раскрашенную деревяшку, запихнутую в угол. А кухарничать я могу и сам.
   - Ага, они лишь и ждут этого! - проворчал я. - Кстати, как Карина?
   По моей просьбе Гай приютил у себя певичку кабаре, популярную больше своими формами, чем голосом, - бывшую мою пассию, очередной раз влетевшую в беду. Против ожидания, Карина прижилась в его конуре без особенных трепыханий, даже навела там подобие порядка - конечно, на свой лад. И выезжать пока не стремилась. К тому ж Гай не их тех, кто претендует на многое, - ему и видеть довольно. Хотя от большего не откажется, если предложат. (А кто бы отказался? Такая сокровищница!..)
   - Вроде не жалуется, - ответил он, улыбаясь не без смущения.
   Кажется, Гай до сих пор считал, что я имею тут интерес. Хотя к Карине у меня остались лишь обязательства.
   - Из дома по-прежнему не выходит?
   - По-моему, ей хватает телевизора, чтобы не скучать.
   Украдкой он вздохнул, наверняка понимая, что долго это не продлится. Не такой у Карины нрав, чтобы жить затворницей.
   - Пора устроить допрос, - сказал я. - А то затаилась, как неразорвавшаяся бомба, - в любой миг может рвануть!
   - Помнится, раньше ты не влезал в чужие дела.
   - Эти дела касаются слишком многих, - возразил я. - Что еще за Дворовые тайны? И с Лущом шутки плохи, даром что карлик. Там вообще плохо понимают юмор.
   - М-да, Лущенко, - молвил Гай задумчиво. - Занятный персонаж. И тоже ведь возник ниоткуда.
   - А почему "тоже"?
   - Да потому, что и про Крокина, главу сторожевиков, я ничего не смог узнать.
   - Силовики, мать их, - скрытные!.. Валуев, правда, прослеживается с рождения. Зато его, говорят, будто подменили в последнее время.
   - Кто говорит? - заинтересовался репортер.
   - Клер.
   - О! Уж она должна знать.
   - Старикан искусал ее до крови - ни с того, якобы, ни с сего.
   Гай даже присвистнул:
   - Тенденция, однако!
   - Не у всех она протекает настолько бурно.
   - Так ведь нормальный и не пойдет в органы - тут нужен особый склад.
   - Ну, коп все ж таки не чета "бесу", - возразил я. - И сейчас меня больше заботит Лущ. Что известно о его конторе?
   Репортер пожал плечами:
   - Дюжина отделов, в каждом по дюжине агентов, не считая начальника. Забавно, да?
   - Сакраментальное число. Хорошо, их полторы сотни, а не шестьсот шестьдесят шесть.
   - Для губернии хватит. Более чем.
   - И свои дела вершат под покровом ночи... Кстати, на меня опять напали.
   - Господи! - испугался Гай. - Теперь-то по какому поводу? Или повод уже не нужен?
   - Пожалуй, что был. Я как раз проявил интерес к Компании, поспрашивал кое-кого. Мне показалось, что для объема продукции, о котором известно, там задействовано слишком много - площади, материалов, людей.
   - Ну, если учесть эффективность рабского труда...
   - Даже и тогда. Знаешь, сколько энергии потребляет завод? А какая там ограда, ты видел? И охрана!.. Секретность - по высшему разряду. Что ж они производят: оружие, наркоту?
   - Вполне может быть.
   - Но на сторону похожего не уходит - все чинно, пристойно. И охраняют поставки вовсе не с тем пылом. Значит, самое дорогое откладывают для своих нужд? Если предположить, что это такие же шлемы, комбинезоны, бластеры, не говоря о летунах... Представляешь, какие возможности открываются? А еще вспомни беднягу, который снабдил меня своей оснасткой. Может, Компания производит не только супероружие, но и сверхлюдей?
   - Ой, это перебор!
   - Не знаю, не знаю, - сказал я, потирая ребра. - Если бы тебя так лягнули... В любом случае, туда стоит наведаться.
   - Разведка боем, да? Не искушай судьбу, Род. Сколько раз за последнее время ты побывал на краю!..
   - Предлагаешь дождаться, пока нарыв лопнет? Вот тогда, действительно, везение кончится.
   - Ведь можно привлечь кого-то.
   - Я и привлекаю - тебя, Трофима, Аскольда... Есть еще кандидатуры?
   Беспомощно Гай пожал плечами, жалостливо воздохнул.
   - Не гляди на меня, как на дорогого покойника, - сказал я. - На тот свет не спешу. Собственно, я лишь выбираю из двух зол - ничего героического. Когда за спиной смерть, можно сигануть и через пропасть - с испугу. Ты вон рискуешь не меньше, влезая в здешние склоки. Кстати, Дворовые не наезжали?
   - Если бы с Океаном меня связывала провода, их давно б перерезали, усмехнулся Гай.- Наша правительственная банда не лучше любой другой.
   - Тебе бы убраться отсюда, - который раз предложил я. - Хотя б на время, а? Пока не утрясется.
   - Ты ж не уезжаешь?
   - Между нами есть разница. Видишь ли, я плохо гожусь на роль жертвы.
   - Если ты прав насчет гостей, - возразил Гай, - то даже такой зверь, как ты, им навроде мыши.
   - За мышью еще надо гоняться, а тебя прихлопнут не напрягаясь. Ты еще веришь в мои предчувствия?
   - Как говорится, "чему быть..." - бодро сказал он.
   - И дурак, - буркнул я. - Миновать как раз можно - если не пускать на самотек.
   - Закроем тему, ладно? - попросил Гай. - Все равно никуда не ведет.
   - Мое дело - прокукарекать. - Помедлив, спросил: - Может, деньжат подбросить?
   - Спасибо, Род, хватает пока.
   Хотя об этом лучше говорить с Кариной - уж она не стесняется просить. Но сейчас она, конечно, спит. И пусть себе.
   - Тогда спасибо за внимание. Звони, если что.
   Думаете, на этом программа кончилась? Если бы!.. Только прекратил болтать с Гаем, как поступил новый вызов. Увидев номер, я поморщился: вот уж к кому сам бы обращаться не стал. Отвечать не хотелось, но куда денешься?
   В этот раз Грабарь и вовсе смотрелся развалиной. Действительно, взялись за старого - врагу не пожелаешь. За неполный месяц лишился трех сыновей. Эдак его Семья вскоре останется без наследников.
   - Слыхал? - осведомился он сипло.
   - Еще бы!..
   - Ну, кто?
   - Сам бы хотел знать. Но пока глухо. Орудует кто-то ушлый - не мой уровень, понимаешь? Конечно, я делаю, что могу.
   - Это Аскольд, да?
   - Слушай, Грабарь, - сказал я. - Погибли дети, слуги - это ж беспредел! Думаешь, я стану покрывать убийцу? Аскольд ни при чем.
   - Кто-то должен за это платить, - процедил старик с угрозой.
   Вот с терпением и у меня сложности.
   - Хочешь сорвать злость на мне? Ну, давай!.. Только помни: если это не раскручу я, другие и вовсе завязнут.
   Следующему звонку я не удивился - уж такая выдалась ночь. Взамен изможденного лика Грабаря на экране возникла совсем иная физиономия: смуглая, горбоносая, с усами и баками, как у индийского раджи. Принадлежала она главе горского рода и уже метала пламенные взоры из-под густых бровей.
   - Чего хочешь от меня, Амир? - в упор спросил я. - С твоим обидчиком я посчитался - отсек башку в лучших традициях муселов. И с девицей говорил, передал пожелания... Но волочь Айгуль назад, чтоб ее отдали в наложницы? Не в моих это правилах, ты знаешь.
   - Значит, не выполнил заказ, - упрямо сказал горец.
   - Значит, мы поняли его по-разному! - рявкнул я. - Сговорились, что ли? Оказывается, и тебе должен!.. Ну так я приеду, и проведем полный расчет.
   - Пугаешь, да?
   - Лучше самому начать.
   - Ладно, - прорычал он, - еще встретимся!
   - И я о том, - подтвердил, обрывая связь. Но тут же ко мне прорвался Аскольд. "Сегодня мы не на параде", ага. А как еще это назвать? Выставкой главарей?
   - Не спишь? - спросил Аскольд, словно я мог разговаривать с ним во сне. - Мы тут взвесили всё...
   - И?
   - ...и я решил, что уж на "шмель" ты заработал.
   - Что, и не больше?
   - Или на треть "Малютки", - усмехнулся он. - Сможешь выкупить остальное?
   - Считать надо.
   В самом деле, на это моей налички не хватит - разве продать кое-что. И так ли нужна мне "Малютка"? Не до прогулок ныне, тем более под водой.
   - Ну, считай, - разрешил главарь. - Что до "шмеля", могу доставить хоть завтра. Гуляй, Вася!.. В смысле, порхай.
   - Кстати, - вспомнил я. - К вопросу о Компании...
   - Ну?
   - Посмотри-ка на это.
   И показал вечернего налетчика, для большей наглядности замедлив запись.
   - Ни фига себе, - произнес Аскольд. - Как же оно летает? Ни крыльев, ни винтов.
   - А знаешь, какие ускорения накручиваются? Ни один мотор не вытянет не говоря уже про пилота.
   - Наводит на мысли, а?
   - Надеюсь, на правильные, - хмыкнул я. - Или и тут усматриваешь добычу? Смотри, волчина, не порвалась бы пасть!..
   - Уж как-нибудь.
   Я поглядел на него с сомнением. Едва не каждый год кто-то из моих знакомых переходит в разряд "покойных", а ведь не старики еще.
   - Слушай, Аскольд, - неожиданно сказал я. - А если подряжусь добыть Дика, выдашь под это дело "Малютку"? Ведь он крепко досаждает вам, и счетец к нему имеется. А как Дик смотрелся бы среди твоих трофеев!..
   Задумавшись ненадолго, главарь покачал головой:
   - Риск, Шатун. А если он добудет тебя раньше?
   - Ну, ты жлоб!.. Я-то рискую жизнью.
   - Так ведь каждый решает за себя, - ухмыльнулся он. - Может, я ценю "Малютку" выше, чем ты - свою жизнь?
   - В таком разе кто-то из нас - псих, - заметил я. - Интересно знать, кто?
   Глава 5.
   Смотрины
   Экран потух, и несколько секунд Аскольд упирался в него взглядом, не обращая внимания на сестер, призывно улыбающихся с постели. Этот тип умел довести до каления!.. Своим надменным видом и прищуренным взглядом, своим голосом, равнодушным и бесцветным, своими воззрениями - тем более обидными, что сам от них не отступал. Своим бесстрашием и тем, какого страха мог нагнать на других. Он ведь впрямь мог сделаться опасным. (Аскольд вспомнил, как покрылся мурашками, когда Шатун, будто невзначай, нацелил на него бластер, - точно медведь рявкнул над ухом.) Давно следовало бы сделать ему укорот... если б он не был так полезен. И надежен, черт возьми! Это у Шатуна не отнять. А на многих сейчас можно положиться?
   Если уж резать правду, без его советов Аскольд не вознесся бы высоко, да и выжил бы вряд ли - слишком многим он пересек путь. В гардии, конечно, ушлые парни, но не будь Семья на шажок впереди остальных, в ее обороне наверняка сыскалась бы брешь. Уж на что самолюбив Конрад, их боевой вождь, но и он консультируется с Родом едва не каждую неделю.
   Правда, рекомендации Шатуна относятся лишь к обороне - еще один его бзик. А попробуй Аскольд нарушить Предел, Род повернется к нему спиной. Эдакая ходячая честь! И ведь не прибьешь, как доставучего пса, - выйдет себе дороже. Род словно пребывал в ближнем будущем и отстегивал от своих щедрот тем, кому благоволил, приближая к себе на пару годков. Но вполне мог выставить из фаворитов и уже поступил так не с одним.
   "А может, хорошо, что меня сдерживают? - кольнула внезапная мысль. Шатун, Лана... Иначе доигрался бы черт знает до чего".
   Еще и Лана, да. Вот этого Аскольд простить не мог. Он так старался, чтобы женщина ушла к нему, и в конце концов добился, чего хотел. Но радости это не принесло - никому из троих. То ли мнилось Аскольду, что его все время сравнивают, то ли так было на самом деле. А потом Лана ушла внезапно, среди ночи. Выпрыгнула из окна спальни в море и сгинула для всех... кроме Шатуна. Хотя он и молчит, когда речь заходит о Лане, но наверняка знает про ее нынешние дела. Она и отсюда названивала Роду через день - спрашивается, зачем? Чего ей не хватало тут!..
   Сбросив халат, Аскольд разлегся меж двойняшек, и тотчас те придвинулись к нему, с охотой возобновляя игру. Их преданность к себе он взращивал долго, зато теперь не опасался предательства. Где угодно, только не здесь. Мила и Тина - самый внутренний его круг: сразу защита и помощь и услада. Кроме хозяина сестры любили только друг друга, хотя и это вызывало у Аскольда ревность. С другой стороны, иначе бы им не было настолько хорошо втроем - всегда приходится чем-то жертвовать.
   Насладившись до изнеможения, главарь наконец уснул. И спал, пока к нему в покои, как и обычно, не заявился с докладом боевой вождь. Упругой поступью Конрад приблизился к столу, опустился в кресло. Хотя он считался в Семье вторым после Аскольда, лишнего себе не позволял - одно из многих его полезных качеств. А на двойняшек, разгуливавших по комнате нагишом, обращал внимания не больше, чем на мебель.
   - Есть не хочешь? - предложил главарь.
   - Уже.
   - А выпить?
   - Шутишь?
   Аскольд усмехнулся. Стараясь удержаться в первых бойцах, Конрад фанатично следовал режиму. А вольности Семейного главы молча осуждал: дескать, какой пример для молодняка!.. Вот пусть и подает - за двоих.
   - Что-нибудь выяснил насчет Компании?
   Кивнув, вожак счел нужным добавить:
   - Наверняка меньше, чем можно узнать у Шатуна.
   - Конечно, Род сведущий товарищ, - не стал отрицать Аскольд. - Но шибко инициативный. Ни к чему подбрасывать ему лишние козыри.
   - Мои ребята оглядели периметр, - сказал Конрад. - Страж-система выстроена грамотно, обычными способами не пройти. Конечно, можно взорвать...
   - Ну, это перебор!
   - Тогда подкоп - займет пару суток.
   - Или?
   - Махнуть туда на "шмелях". Ложной атакой стянуть сторожевиков на одну сторону, а через другую устроить воздушный мост, сразу перерубив сигнализацию. Правда, "шмели" не поднимут много...
   - Кстати, взгляни на это. - Аскольд прокрутил на экране запись, пересланную Шатуном. - Покруче любого "шмеля", верно?
   - Намного, - признал Конрад. - Даже не верится.
   - Не сомневайся, - хмыкнул главарь. - Источник надежный.
   - Там все иное: оружие, броня!..
   - Кроме самой машины. Знакомые обводы, да? Хорошо, если опытный образец. А если уже запустили на поток? Чем тогда сможем возразить?
   Подумав, вожак ответил:
   - Ну, хороший залп, наверно, и такая Защита не выдержит - раз летун испугался пальбы. Установить на крышах побольше стволов, устроить засады...
   - Лучше разжиться такими же летунами - вот тогда мы себя покажем!
   - Но если сторожевики Компании оснащены этим...
   - А если нет? Зачем им высвечиваться до срока?
   - Так ведь высветились уже, - кивнул Конрад на экран.
   - Вчера вечером. Пока просекут да примут меры... Знаешь, старичок, решил Аскольд, - готовь акцию на завтрашнюю ночь. А заодно начинай подкоп как запасной вариант. Ну и прочие меры прими, какие считаешь нужными. Ты же у нас военный вождь!..
   - Потребуются лучшие бойцы. Вдруг нарвемся на тварей... С ними разве Киря может совладать, а он хворый.
   - Не слишком ли долго Киря прохлаждается? - спросил главарь. - Или понравилось?
   - Побойся бога, Аскольд. Парню ногу прострелили!
   - Ведь молодой - на них быстро заживает.
   - Все ж не как на тварях. А Киря даже не берсерк вроде Шатуна.
   - По-твоему, Род сам наполовину оборотень?
   - Так он и не скрывает, что внутри - Зверь. Иначе как бы выживал?
   - Да уж, в живучести ему не откажешь, - согласился Аскольд и сменил тему: - Про Кадия ничего не всплыло?
   - Глухо, - пожал плечами Конрад. - Улик никаких, зато версий - девать некуда. Вот если бы Шатун взялся...
   - Не возьмется. Как и тебе, ему на Кадия плевать.
   - Кабы не это, покойник и столько бы не прожил.
   - Он был предан! - отрезал главарь. - Ударивший по нему метил в меня. Но кто, Конрад, кто?
   - Да кто угодно. От твоих близняшек до торгаша Виктора. Уж врагов у Кадия хватало.
   - Это Грабарь - я знаю!
   - Откуда? - спросил вожак. - Фактов - никаких. А коль и были бы...
   - Что тогда?
   - Если бы в тебя метил Грабарь, он, понятно, мог бы промазать - но ведь не настолько? Старикан пока не выжил из ума.
   Аскольд едва сдержал ругань: надо ж, у каждого свое мнение! Скоро и сестры начнут пререкаться с Главой. Вот Кадий не стал бы возражать. Хотя был глуп - это точно. "Умные нам ненадобны", - всплыла фраза. Откуда? Но сказано верно. У Семьи должна быть одна голова.
   - Ладно, старичок, - сказал он. - Мы сведем наши счеты потом. Сейчас нужно провернуть дельце с Компанией. Вот когда обзаведемся такими же летунами... По-моему, всё обговорили?
   Кивнув, вожак поднялся и направился к выходу. Очень уж он деловитый. В фамильярности не замечен, но мог бы выказывать Главе больше почтения. И на Лану, помнится, глядел слишком пристально... А ведь Шатун как-то заметил, что правителей часто приканчивают собственные гарды. Не пора ль и Конраду устроить проверку на лояльность? Такую ма-аленькую провокацию... Ладно, погодим. Пара-то деньков еще есть.
   Тем более, что сегодня должно была состояться встреча, о которой в Семье знал лишь главарь. Еще прежде, чем городок этот сделался столицей края, Аскольд неплохо уживался со здешним мэром Хруновым. Когда сюда въехал Двор, того нежданно повысили, назначив главным чинушей и помощником губернатора, но старые связи не прервались, поскольку были выгодны обоим. И вот вчера Хрунов выступил с предложением, от которого трудно отказаться: устроить встречу с самим Алмазиным. И даже не во Дворе, а у себя в ратуши так сказать, на нейтральной территории (ну, почти). Правда, Шатун предупреждал, что с губером лучше не затевать дел, - но кто он такой, чтоб его слушать? Всегда лучше полагаться на собственные впечатления.
   К ратуши главарь подкатил вдвоем с Милой, поручив Тине прикрывать тылы. Для поездки он выбрал стандартный броневик, а из высотника Семьи отбыл без лишней помпы - на случай, если Грабарь ищет к нему подходы. Зато встретили Аскольда с почетом: сам Хрунов не поленился выйти к парадному входу, хотя был стар и тучен. И он же повел гостей в свой кабинет.
   Переваливаясь как пингвин, Хрунов топал по коридору и, перемежая фразы пыхтением, бубнил о наболевшем, делился редкими мыслями. Даже вспоминал чего-то - видно, полагал свой опыт поучительным для молодежи. Аскольд шагал рядом и старательно изображал внимание, хотя почти все пропускал мимо ушей. А в голове вертелась фраза: "Кто больше пыжится, тот больше лебезит". И про кого это, интересно?
   Его сильно раздражал галстук, обязательный в здешних сферах, и тугой сюртук, невыносимый в такую жару, и тесная обувь. А Хрунов будто родился в чинушьей форме, переплюнув везунчиков с рубашками. Или сжился с ним за столько лет. Наверно, он и в постель брякается, не вынимаясь из футляра.
   Рослый детина в нарядной ливрее распахнул дверь и поклонился им, как благородным. Не удержавшись, главарь хмыкнул: а приятно, черт возьми!.. Уважают, да? Хорошо, пока хватает юмора не принимать это всерьез. "Кто больше пыжится..."
   Миновав придверного, Аскольд обернулся, оглядел его и сзади. Этот здоровяк, хоть и вышколен, больше смахивал на гарда. Сквозь ливрею явственно проступал клинок, а подмышкой вполне мог прятаться пулемет, не то что какая-то пукалка. И на входе пара мордоворотов - стережется Клоп.
   Впрочем, у главаря тоже имелась охрана: Мила. И не такая плохонькая, если глядеть в суть. Девчонка прошла у Шатуна полную выучку, на какую у самого Аскольда не хватило ни времени, ни упорства. И могла единым ударом своротить с ног громилу, хотя смотрелась безвредной цыпочкой.
   В кабинете оказалась прохладно и сумеречно, точно в погребе. Высокие окна зашторены, вдобавок прикрыты жалюзями, пропуская лишь рассеянный свет. Под потолком тихо гудели кондиционеры, гоняя по комнате ветерок. Теперь Аскольд даже порадовался, что заявился сюда не в рубахе, - от такого перепада можно схватить простуду.
   Алмазин ждал их, рассевшись во главе длинного стола. Напустив на себя важность, он старался держаться чинно, но и пяти секунд не мог усидеть спокойно, будто его черт щипал. Губернатор был много мельче и заметно моложе Хрунова. Лоб восходил по вискам изрядными залысинами, а густые, похожие на каблучную подкову усы, плохо сочетались с узким лицом. Как и огромные уши, смахивающие на оладьи.
   Навстречу гостям Клоп все же поднялся, быстро пожал обоим руки влажной ладонью и тут же снова плюхнулся в кресло.
   - Вот, значит, вы какой, - сказал он, искоса разглядывая Аскольда. Наша, можно сказать, смена!..
   Судя по улыбке, которую Алмазин пытался выдать за отеческую, он вполне обошелся бы и без смены, во всяком случае пока жив. А его будущее плавно вытекало из настоящего - все вверх и вверх, ступень за ступенью. К тому ж выглядел он как огурчик, многих переживет. Но пококетничать надо, как же без этого? Таковы традиции.
   - Бог с вами, Аркадий Львович, - ответил Аскольд, тоже улыбаясь. Зачем нам "поперед батьки"?
   - С нами Бог, да, - рассеянно согласился Клоп, взглядом рыская по его лицу. - Как же иначе?
   И сам главарь осторожно наблюдал за подвижной ряхой хозяина, на которой каждую секунду менялись выражения. Аскольд считал себя неплохим физиономистом - это помогало ему в делах. Некоторые (тот же Шатун) умели строить непроницаемые мины, а тут всё читалось, как с книги. Но такой шквал впечатлений оказался не лучше штиля. И вычленить главное из обрушившейся лавины было еще трудней, чем пробиться сквозь глухую защиту. А в один миг Аскольд увидел такое, от чего в сознании всплыли слова: "Жалкий червь! Будешь служить мне или умрешь. Преклони колени!.." А это из какой сказки? подумал он изумленно. Вот это и есть "главное"?
   Во всяком случае, в показушном радушии Алмазина присутствовал напор. И энергии в этом плюгавчике невпроворот - через края плещет. Но в образ Клоп пока не вошел, лишь подбирает себе подходящую вывеску, пробует - то, се. А разговор, как водится в чинушьих кругах, повел издалека.
   Сперва, для разминки, прошелся по торгашам:
   - Эти лавочники слишком возомнили о себе!.. Если накопили средств и не хотят делиться, значит они и есть настоящие грабилы.
   Этим доводом и сам Аскольд пользовался не раз. Ха! - подумал он, оживляясь. А у нас и впрямь много общего.
   - Пусть себе балуются, заигрывают с губернским людом, - сказал Клоп о Народном Соборе. - А мы тем временем выстроим такую пирамиду!..
   И оппозицию не забыл:
   - Эти подонки, которые зовут себя либералами, поборники общемировых ценностей... Свободу им подавай - ишь! А дерьма искушать не угодно?
   В выражениях губернатор себя не стеснял, своих противников крыл почем зря - и впрямь "верный ленинец". А как умеет сплачивать вокруг себя стаю!.. Любой главарь позавидует.
   - С вольницей пора кончать, - бросал хозяин, точно с трибуны, и при этом энергично рубил воздух. - Хватит, порезвились!.. Довольно каждому грести под себя, общественные нужды должны выйти на первый план. Кто, если не мы, позаботится о народе? Люди ж - как малые дети.
   В Аскольде крепло подозрение, что большинство этих фраз он уже слышал - в трансляциях, на сборищах разных уровней. Словно бы Алмазин, не мудрствуя, заимствовал фразы, где только мог. А заодно и сам делился мыслями, какой хочет видеть Россию, - прямо поветрие. Хотя иногда его уносило в такое, что не понять: то ли Клоп бредит, то ли придуривается. То ли впрямь идиот.