Иванов Сергей Григорьевич. Союз одиночек (Кентавр на распутье - 2)

   - Остались заинтересованные, - сказал Шатун, проводив женщину взглядом. - Разжевывать не надо? Все и так догадываются обо всем.
   - Девочка, ты помнишь меня? - спросила Лана, уже не отрывая глаз от Насти.
   - Э, только давай без глупостей, - вмешался Род. - Ты еще "голос крови" приплети!.. Забыла, сколько ей было лет? Без науки тут вряд ли что докажешь.
   - "Пусть считается пока дочь полка?" - хмыкнул Геральд. - В любом случае, отца себе Настя уже выбрала.
   - Отцов много не бывает, - заметил Шатун. - Если не шваль.
   Это что, комплимент?
   - А вы-то, Лана, помните меня? - спросил барон. - Давайте хоть это проясним. Извиняться за свое отсутствие, я полагаю, поздно?
   - И даже нет оснований, - пожала женщина плечами. - Потому что после вас Калида все равно до меня добрался. Конечно, ваши шансы предпочтительней.
   - А больше там никого не было? - спросил Род.
   - По-твоему, я шлюха?
   - Во-первых, ты была тогда не в себе, - пояснил он. - Во-вторых, я лишь хочу выяснить круг претендентов.
   - Да какая разница! - сказала Лана. - Разве не видишь, что в Насте есть и твои черты?
   - Кстати, мне тоже показалось, - вставил барон.
   - И на меня она похожа - сложением, лицом, - прибавила женщина.
   - Как и на любую из твоих сестер, - отрезал Шатун. - Почем знать может, кому-то из них я тоже являлся с малолетства?
   Не глядя, будто почувствовав волнение девочки, он протянул руку и накрыл ее ладошку своей: дескать, что бы ни выяснилось, я не подведу.
   - Если тебе интересны мои ощущения... - снова заговорила Лана.
   - Ну?
   - Меня тянет к Насте - как к дочери. Конечно, это не доказательство.
   - Может, тогда и выяснять ничего не будем, поверим так? - предложил Род. - Как, барон?
   - Все же анализы не повредят, - со вздохом ответил тот. - Я уже говорил Насте, что рад буду такой дочке. Но вдруг кровная дочь Ланы еще не найдена? Значит, придется искать дальше.
   - Логично, - согласился Шатун. - Постановим тогда, что мы любим Настю и не станем любить меньше, если у нее отыщется сестра, - и перейдем к следующему пункту: ее младшему брату. Дело, как говорится, семейное - так что лишних тут нет.
   - Какому брату? - удивилась Лана. - Ты о ком?
   - О нашем с тобой сыне Никите, - пояснил он. - Верно, Гарри?
   Пристально глядя на женщину, тот подтвердил:
   - Лет ему около пяти, номинальную мать зовут Анна, отцом до недавних пор считался Ульян Мартынович Сидоров, он же Евгений Янович Щеглов, он же Богомол.
   - Что, все трое? - спросила Лана с редким хладнокровием.
   - И ты, помнится, ляпнула про сына, с которым мы, якобы, гуляем по бережку в твоем сне, - произнес Род. - Я-то думал: разжалобить хочешь...
   - А теперь передумал, да?
   - Есть причины. Гарри не фрайер - барон как-никак! - трепаться не станет... Ну, сама расскажешь или его попросим?
   - Сама, - ответила она. - Действительно, шесть лет назад Калида потребовал, чтобы я сдала оплодотворенную яйцеклетку в лабораторию Питомника, - иначе, по его словам, мне запретят навещать дочь. Сперва-то Отец хотел сам... но я отказалась. Тогда он неожиданно развеселился и решил подсунуть Богомолу сюрприз. Насколько знаю, обман сразу не раскрыли, но в Питомник меня все равно перестали пускать. А Калида велел не высовываться, подождать до лучших времен - если не хочу лишиться всего. Тогда я еще верила ему... и боялась за тебя.
   - А где няня? - резко спросил Род. - По всем канонам, пора возникнуть и ей. Старая, толстая, желательно негритянка... Так, Гарри?
   - Не вполне, - посмеиваясь, ответил тот. - Няня в наличии - она же кормилица. К сожалению, даже не мулатка. К счастью, молодая и статная.
   - Надеюсь, не Инесса? - обеспокоился Шатун едва не всерьез.
   - Нет. Скорее всего, вы незнакомы.
   - Впрочем, Инесса никогда не кормила грудью...
   - Зовут Клавдией, - прибавил барон. - Собственно, у нее больше прав называть Никиту сыном - даже Энни это признает.
   - А уж ты тут на третьем месте, - сказал Род, глядя на женщину. - Не рожала, не растила. И как теперь быть с гулянием по берегу?
   Конечно, ответа не получил.
   - Пошли, Настя, - позвала Лана, вставая с шезлонга. - Покажу наше гнездовье. Надеюсь, твои отцы не станут возражать, если ты погостишь у меня хотя бы сутки.
   Дождавшись подтверждающего кивка Рода, девочка поднялась и зашагала рядом со своей потенциальной мамой. А фигуры у них и впрямь похожи.
   - Странная встреча, не находите? - задумчиво сказал Геральд, глядя им вслед. - Ни восторгов, ни лобызаний. Словно бы актерам не разъяснили, как играть, и они просто бубнят по бумажкам. Никто ни в чем не уверен... Кстати, мне почудилось или Инесса в самом деле грустная?
   - Есть с чего.
   - И что стряслось, если не секрет?
   - Застукал за шмоном, - ответил Род. - По ее словам, работает на ЦРУ.
   - Что, и она тоже?
   Барон расхохотался.
   - По крайней мере, вы с нею не спите, - прибавил он, отсмеявшись. - А вот что мне делать с Энни?
   - А она на кого пашет?
   - Говорит, на ФСБ. Да какая, в сущности, разница!
   - Все-таки патриотка... может быть.
   - Патриот, сударь мой, если он не полный дебил, не станет служить в органах. А Энни кто угодно, только не дура.
   - Собственно, почему?
   - Почему не станет служить или почему не дура? - уточнил Геральд.
   - Первое.
   - Потому что главным врагом страны, если понимать ее, как общность людей, чаще выступает собственное государство - точнее сказать, его аппарат.
   - Ну, это перебор. Парадоксы любите?
   - И ведь так глупо вляпаться! - удивился барон себе. - С моим-то опытом интриг... Ловко подловили, да? Видно, знали, на чем.
   - А что же сама Энни?
   - Ей эта катавасия с самого начала была не по нутру... Так ведь работа - ничего не попишешь!
   - Похожая ситуация - имею в виду Инессу.
   У Геральда вновь прорвался смех.
   - Вам не кажется, что мы следуем параллельными курсами? - спросил он. - Шутки судьбы!
   - Следовали, - поправил Род. - Лично я намерен круто менять курс.
   - В сторону незаурядов? Кстати, что собираются они делать с нашими зверенышами?
   - Скорее всего отправят на безлюдный островок, подальше от здешней среды, и будут пытаться вернуть к норме. Конечно, после всего, что сделали с мальцами и что натворили они, вряд ли стоит ожидать многого.
   - Значит, физического бессмертия мне не видать, как своих ушей без зеркала, - сказал Гарри, уныло качая головой. - Если только не запродам душу. А вот если стану паинькой, за меня, может, похлопочут перед Мировым Духом. И тогда еще есть шансы влиться в него... посмертно. Я не прав?
   - Кто может очертить границы незаурядам? Возможно, с годами они научатся одаривать вечностью.
   - "Только вот жить в этом мире прекрасном..." Друг мой, у меня осталось не так много времени, - барон усмехнулся половиной рта. - Хотя годков двадцать-тридцать я, пожалуй, еще протяну, не впадая в хилость или маразм. Возможно, и полноценных детей успею вырастить - по-моему, Энни не прочь в этом поучаствовать. Так что генный задел не пропадет, а накопления будет кому передать. Тоже ведь немало, верно?
   - Что, решили сваливать из губернии? - поинтересовался Род.
   - Еще чего! - даже возмутился Геральд. - Чтобы я пропустил такую драчку!.. А что тогда передавать сыну?
   - Кстати, не хотите заделаться здешним комендантом? - неожиданно предложил Шатун. - Лане ныне прибавится хлопот, и пока не утрясется, рядом пригодился бы знающий человек. Умелых исполнителей тут хватает, - он кивнул на юнца в плаще, маячившего неподалеку, - но в руководстве - сплошная самодеятельность.
   - А что вы разумеете под "утрясется"?
   - Оптимально будет, если Лана сойдется с Конрадом. Присяга присягой, но у того в Семье немалый вес. А к хозяйке наш вожачок дышит неровно очевидно, поэтому и не возбухает сейчас. И Лане он не противен.
   - По-вашему, она настолько рассудочна?
   Род пожал плечами.
   - Один раз Лана уже показала это, - сказал он. - Когда от меня ушла к Аскольду. Любовью сыт не будешь, да и потомству требуется прикрытие. А теперь ей приходится отвечать за целую кучу родственников - эдакий маленький народец, затеянный Калидой, - и перспективы после смерти Аскольда открылись заманчивые. Кто знает: может, так и возникают царицы? Плоть от плоти народной. Все же Лиза на эту роль годилась мало.
   - А голова у Ланы не закружится от таких высот?
   - До сих пор у нее хватало ума слушать мои советы, - пожал плечами Шатун. - Надеюсь, большая власть оглупит ее не сильно. У вас-то иммунитет к таким вещам. Кстати, и вашим подопечным будет тут безопасней.
   - Сплошные плюсы, верно? - хмыкнул барон. - А если Конрад посчитает, что я обретаю в этом конгломерате чрезмерное влияние?
   - Не думаю, что он захочет получить меня в кровники. Да и вы - не одуванчик. Не говоря о том, что здешние Горынычи любых крутарей заткнут за пояс. Ведь это те же Хищники, только прирученные.
   - Но цапнуть при случае могут, да?
   - Своих - нет. Авторитет Главы для них непререкаем, а любые его приказы обсуждению не подлежат. И если Лана переподчинит Горынычей вам...
   Размякшим взглядом Геральд окинул малышек, уже заполнивших пляж, загорающих, купающихся, резвящихся, - как видно, это обычное их времяпрепровождение. И какая судьба уготована девочкам? Послужат становлению будущей империи, упрочивая союзы Ланы с другими Семьями? Благо родовая спайка здесь нерушима, а обижать крох чревато гибелью.
   - А что же Пирамида? - спросил он. - Если местные уроды и впрямь снюхались с пришлыми, тут может вздуться волдырь похлеще Колпака. И тогда не поздоровится всем: Семьям, торгашам, наемам, а уж одиночкам вроде нас с вами - в первую очередь. И как бы раздача слонов не началась уже завтра. Ведь теперь у Клопа хватит сил, чтобы не обделить никого.
   - Потому и схлопочет на орехи, - сказал Род. - Пока можно, незауряды не вмешиваются. Но когда ситуация назревает... Знаете, сколько на Земле незанятых островов? На многих даже крупного зверья нет. Так вот теперь появится. Каждому перепадет по царьку с личной стаей... правда, без подданных. А то всё: Сибирь, Сибирь!..
   - По-вашему, незауряды справятся с этим?
   - Если решат ударить, мало не покажется. Хотя изменить человечью природу они вряд ли смогут - слишком силен Зверь в каждом из нас.
   - Зато такой пример перед глазами нам бы не помешал.
   - Чтобы будить зависть и злобу? - хмыкнул Шатун. - Или, думаете, в чистоту их помыслов поверят многие?
   - Почему нет? Конечно, не сразу. Иисуса тоже поначалу распяли - при общем одобрении. А как пошел наяривать чудеса, вознесли до небес.
   С явным неверием в человечество Род покачал головой. Делами-то он смахивал на рыцаря, а вот воззрениями...
   - Кстати, не знаете, куда девался Кедрин? - спросил барон. - С утра пытаюсь с ним связаться.
   - Знаю, - кивнул Шатун. - Отправил его в ту же Дверь, следом за Лизаветой. Он же не от мира сего - там ему самое место. Заодно, может, и ума наберется. Или сама Лиза вправит ему мозги. От нее-то Арси все примет.
   - Или решит, будто в нее вселился дьявол. Помните рассказ про инквизитора, угодившего в будущее?
   - Все же таки Арсений не мракобес. И Дверь впустила его - стало быть, чистота помыслов на высоте. А значит, Зверь в нем крохотный, не то что у меня. Вот с моей совестью лучше туда не соваться.
   - Что такое совесть? - спросил Геральд, хмыкая. - Лишь степень отождествления себя с другими. Как раз с этим у меня порядок, за своих я горой!.. Другое дело, что "своих" набралось пока мало - всего несколько сот. Но разве суть в количестве?
   - В широте охвата. Когда своим считается каждый, в ком брезжит разум.
   - Ведь и у меня так, - рассмеялся барон. - Говорю же: несколько сот!
   - Ладно, пора сваливать.
   Поднявшись во весь рост, Шатун высмотрел в толпе Настю, дождался, пока она обернется на его взгляд, и вскинул ладонь, прощаясь. А Геральд послал девочке самую шкодную из своих ухмылок. Неумело Настя улыбнулась и тоже помахала рукой. От этой картинки у него вдруг защемило сердце. Уж не проснулся ли отцовский инстинкт?
   Следом за Родом он прошел к башне-дому, через узкий проем вступил в срединную колонну, внутри которой, конечно же, помещался лифт, и спустя минуту оказался на поверхности. К подножию горы уводила покатая тропка, и там уже поджидали хозяев обе машины, "болид" с Горбунком, - как и всегда. Шатун позаботился об отходе.
   До города-то они доберутся вместе, а дальше пути разойдутся. Интересно знать, надолго ли?
   Глава 27.
   Остров свободы
   - Можешь раздеться, - сказала Ника. - Там ни к чему покровы.
   - Что, совсем?
   - А это как пожелаешь! - засмеялась она. - Вообще тут лишь вопрос вежливости. Ты же снимаешь перчатку, когда протягивают открытую ладонь?
   Если бы не был убежден в обратном, подумал бы, что меня испытывают. Уж я не замечен в лишней стеснительности, но рядом с Никой ощущал себя нескладным, неуклюжим. И чтобы эдакий Квазимодо предстал перед богиней во всем безобразии?
   - Решай сама, - нашелся я. - Если не боишься ответственности.
   Вот уж чего она не боялась.
   - Тогда совсем, - решила Ника. - К чему выделяться? В нашем монастыре своя форма.
   - Кокетничаешь? Чтобы у вас - и форма!.. А выделяетесь вы в любой компании, даже среди своих.
   - Ну, кокетничаю, - легко согласилась она. - Немножко можно, правда?
   Девушка уже разделась - если так можно сказать о единственном махе, которым она сбросила с себя платье. Зато мне пришлось потрудиться. Подперев кулачком бедро, Ника с интересом следила за моим разоблачением. Когда процесс наконец завершился, девушка ухватила мою руку и увлекла за собой в Окно, будто в омут. Невольно зажмурив глаза, я "нырнул".
   И вдруг очутился в лесу - к счастью, безлюдном. Сквозь нечастые и не особо густые кроны прорывались утренние лучи. Ясно виделись лишь ближние деревья, отражаясь в тихой реке, а дальние скрывал туман, кое-где сгущавшийся в синеву, но под лучами похожий на жидкий свет.
   Оскальзываясь на мокрых камнях, Ника вошла в прохладный поток, с улыбкой оглянулась. Затем поплыла, светясь телом сквозь прозрачную воду.
   - Наверно, это окрестности Скалистых Гор? - предположил я.
   Конечно, в своих виртуальных странствиях я заглядывал и в здешние места - но сейчас-то все происходило в реальности!
   - Не простудишься? - спросил. - Здесь не жарко.
   - Не успею, - откликнулась девушка. - Даже если бы могла.
   Через пару минут мы действительно окунулись в тропическую жару, перенесясь на песчаный берег океана. И уж тут оказались не одни. По кромке воды широким карьером мчала кобылица, белая точно лебедь. Из всей сбруи ее стесняла лишь уздечка. А управляла скакуньей девушка и вовсе без единого лоскутка на стройном теле. Кожа у нее была матовой и сплошь коричневой - то ли от загара, то ли от естественной смуглоты. За спиной метались смоляные волосы, спускаясь до поясницы. Лицо как у испанской грандессы: тонкое, выразительное, с четкими дугами бровей над пламенными глазищами. А осанка бог мой! Прогнутая спина, гордо откинутая голова, царственная уверенность в каждом жесте. Кстати, наряд Евы шел ей куда больше, чем самое роскошное платье.
   - Это Мария, - сообщила Ника. - Из Венесуэлы.
   Если она и не святая, то такой деве даже я готов лобызать ноги.
   - Которая? - спросил, лишь бы пригасить восторг. - Белая или гнедая?
   Картинка и впрямь была избыточно красивой. А смуглый девичий зад на снежном крупе гляделся сногсшибательно. Ника улыбнулась, наверняка поняв меня еще лучше, чем я - себя.
   - Седалище она не натрет? - прибавил я. - Не говоря о прочем.
   - От этого у нас не бывает потертостей.
   Что мне оставалось сказать?
   - Завидую.
   Перебросив ногу через шею кобылы, всадница слетела на песок и с десяток метров пробежала рядом с ней, затормозив вплотную к нам. А белая скакунья унеслась дальше, будто ей самой нравилось гонять по берегу. Сбылась мечта старого анархиста - про землю, по которой будут ходить свободные люди и свободные кони. Куда уж свободней? Вот разве уздечка...
   - Это Родион - новый друг, - сказала Ника просто. - Прошу любить.
   Еще одна богиня - подумаешь! - сказал я себе, нахально уставясь на Марию, впитывая каждую черточку. Что я, богинь не видел? Уже три, считая Стеллу. А всего их в этом раю с пару тыщ. Вот бы выстроить в ряд...
   Улыбнувшись, смуглянка на секунду приникла ко мне, вжавшись небольшими грудями. Не потому, что так принято, - просто ей захотелось.
   - У Марии тяга к габаритным мужикам, - пояснила Ника. - Так что остерегись.
   - Не ко всем, - поправила Мария на чистейшем русском.
   Как и ожидалось, голос у нее оказался бархатистый, глубокий.
   - Ну да, - согласилась каштанка. - К могучим красавцам, белокурым и белозубым!
   - Я седой, - отрывисто возразил я.
   - Ну, это поправимо.
   - А половина зубов - вставные. Это как?
   - Сердцу не прикажешь, - вздохнула Ника. - Кто же обращает внимание на изнанку? Смотрят на фасад.
   В подтверждение Мария провела узкой ладонью по моей голове - с почти материнской нежностью. Хотя по виду годилась в дочки.
   - Да уж, на вашем-то фоне...
   Действительно, рядом с ними огрехи моей фигуры, вообще мало кем замечаемые, прямо-таки вопияли.
   Прихватив под руки, красавицы повлекли меня вдоль пляжа, пересмеиваясь и щебеча на двух языках, причем по-испански чаще говорила Ника. Многое я понимал, хотя разговорным владел слабо, - может, оттого, что Нику я чувствовал, даже когда она молчала. Но сам помалкивал, чтобы не уподобляться певчей вороне, достававшей меня из приусадебного парка, - мой голос в сравнении с девичьими звучал примерно так же мелодично. Этот скрип у нас песней зовется.
   Приотстав, я опустил взгляд, вглядываясь в следы на мокром песке. Каждый из них мог считаться шедевром, и вот такие образчики девы штамповали по четыре штуки в секунду, ничуть не заботясь, что их смывают волны. И прежде, чем поднимать взгляд на самих красавиц, не худо бы свыкнуться с оттисками.
   - Только не вздумай их целовать, - предупредила Ника, оглянувшись через плечо. - Кайфу - никакого.
   - А станет невтерпеж, - поддержала Мария, - можно предоставить оригиналы.
   - Ох, поймаю на слове! - пригрозил я.
   Засмеявшись, они снова отвернулись, прикрыв лица гривами, смоляной и каштановой, - но и без того хватало, на что смотреть. Без привычки даже слишком много. И еще деталь: на здешней жаре я истекал потом, хотелось сбежать в тень либо забраться в воду, - а на этих чертовках не проступило ни капли.
   Затем девушки отвернули от берега, углубившись в пальмовую рощу, где за стволами виднелась палатка. Перед ней были установлены в круг надувные кресла, и там нас поджидала третья красотка: Ки Сун из Бангкока - изящная словно статуэтка, а по европейским меркам выглядевшая подростком. Как я понял, "кисуня" считалась экспертом по детской психологии и даже имела тут немалый опыт. (Конечно, среди наших деток найдутся такие, кто не откажется потискать эту малышку в темном углу, но у нее наверняка есть, чем удивить нахалят.) А чуть позже к нашему кружку подсела Пола, светловолосая полячка, сложением и изысканностью черт не уступавшая остальным.
   Никто из этих дев не раскрашивал ни лиц, ни ногтей - их телам и без того хватало яркости. Дополнительные краски тут лишь напортили бы, как и одежда. Они были прекрасны каждой деталью, каждым изгибом. Но наряду с сокровенным особенно завораживали пупки - не утонувшие в сале, как у дебелых народных красавиц, и не выпученные, как у культуристок, а чуть погруженные в плоть под аккуратной складкой - эдакие изюминки. Медитировать, уставясь на такой пупок, я мог бы сутками. Зато такой атавизм, как нательная растительность, у девушек отсутствовал, и вряд ли они выводили волосы - просто те не росли у них, где не надо.
   Я подозревал, что меня специально отправили на райский остров, дабы серьезные ребята могли заняться делами без помех. Для каждого - свои игры. Конечно, в любой момент я мог убраться отсюда... И покинуть такой цветник, Нику? Пока это не по моим силам. Черт возьми, дайте наглядеться! На большее не претендую - где уж нам. Что любят красивые, очень красивые люди? Во всяком случае, не меня.
   Хотя Ника, угнездившись в соседнем кресле, то и дело касалась меня плечом или бедром. Она и на мои колени уселась бы запросто, если бы не опасалась, что для меня это чересчур. И без того от каждого ее прикосновения я покрывался мурашками - и это при такой жаре. Мой Зверь, дай ему сейчас волю, вполне мог бы разорвать Нику в клочья. Но прежде ему пришлось бы убить меня. А буйствовать в ущерб себе - для этого он слишком хитер.
   По центру круга здесь напрашивался костер, а лучше - прохладный родник или маленький фонтан, завораживающий мерцанием струй. Взамен этого в воздухе завис волшебный шар, в котором нескончаемой чередой сменялись пейзажи, интерьеры, лица, на самом деле стоившие внимания, будто Оконце это раз за разом подключалось к глазам, умевшим отыскивать в мире красоту. Иногда мелькали персонажи, прославленные на всю планету, - хотя вряд ли они искали популярности.
   А в нашей уютной компании речь сперва зашла о ползунах.
   - Думаю, эвакуацию можно начать завтра, - высказалась Пола. Несколько подходящих островов мы нашли.
   - Девочек явный недобор - может, их изъять вовсе? - предложила Мария. - Пристроить в хорошие семьи, приглядывать на всякий случай.
   И девушки разом посмотрели на меня. Пришлось возразить:
   - Боюсь, немногие захотят. Они же сами примкнули к Колодам.
   - Но подавляемое меньшинство - всегда плохо, - заметила Ки Сун. - А если поискать по другим весям, чтобы выровнять соотношение? Должно быть не меньше трети.
   - Об этом будем думать после, - вступила Ника. - Тут и без того не знаешь, за что хвататься. Сил-то у нас хватает, а вот умом ушли от заурядов недалеко... хоть Род и считает нас людьми будущего.
   - Главное, перекрыть Пробой, - сказала Пола. - Пресечь вторжение чужаков, очистить местность от опасного зверья. Одни крысы чего стоят!..
   - И пауки, - не утерпел я.
   - И пауки, - согласилась полячка. - А что творится под водой, представляете? Если пришлые твари расплодятся, от земной фауны уцелеет немного, а людям опять придется драться за выживание.
   - Одного не понимаю, - пробурчал я. - Почему эту грязь должны выгребать вы?
   - Будто ты сам не защищаешь близких!
   - В отличие от вас, я не признаю всех землян своими братьями. И готов загрызть любого, кто посягнет, скажем, на Нику... или любую из вас. Для меня ценность этих жизней несопоставима. Вы-то считаете иначе - на то вы и незауряды, почти боги. Но если вам требуется карающий архангел, охотно примусь за такую работу. Или с этим вполне справляется Стас?
   - Ну какой из него каратель? - улыбнулась Пола. - Он больше пугает. А ругается - от жалости.
   - Конечно, Стас невысоко ставит людей, - прибавила Ника. - Но выбирать-то не из чего? И не виноваты они - такими их сотворила природа.
   - Людей? - негромко спросил я.
   Поняв намек, девушка подтвердила:
   - Возможно, мы уже - не вполне. И все равно глупо презирать предков. Всё хорошее в нас - от них. Ну, а мерзость мы брать не будем.
   - А вот мне заурядов не жаль, - заявил я не без вызова. - Что же до моей защиты близких... Просто я стараюсь не добавлять этому миру уродства.
   - Осталось, чтобы твоему примеру последовали остальные, - с улыбкой сказала Мария. - И уродству на Земле придет конец. Мир станет прекрасен!
   - Грешно смеяться над убогими, - отбрыкнулся я. - Лучше объясните, с чего начинается ваш рай. "Чистота помыслов" - штука важная. Но, видимо, не достаточная?
   - Этого хватает, чтобы пройти сквозь Окно, - ответила Ника. - То есть, я имею в виду, без поводыря.
   Камушек в мой огород - я кивнул, принимая.
   - Но чтобы через Сияние дотянуться к другим, требуется больше, продолжила девушка. - Не знаю даже, как сформулировать...
   - Может, любовь? - предложила Мария.
   Пола скептически усмехнулась. Ки Сун кивнула с одобрением.
   - Может быть, - сказала Ника. - А может, интерес - настоящий, от сердца. Или же полная открытость, предельное доверие.
   - Выходит, и тут нельзя обойтись без веры! - посетовал я.
   - Без доверия, - поправила она, покачав головой. - Верят - в идеи, высшие сущности. Доверяют людям... вернее сапиенсам.
   - Но и это еще не всё?
   - Это начало пути, - подтвердила девушка. - Хотя уже дает многое, а главное: избавляет от одиночества.
   - Одиночек, да? Забавный поворот!
   - Ведь любой, кто прорвался за этот порог, наверняка тебе друг - иных подтверждений не требуется. Но чтобы объединиться по-настоящему, сперва надо обособиться. Прочен лишь добровольный - иначе это стая, сплоченная общей выгодой.
   - Наверно, это не самый короткий путь? - заметил я. - Есть люди, чистые изначально. К примеру, что ты думаешь о Зое?
   - Ну, она еще не волшебница, - улыбнулась Ника. - Но все задатки в наличии.
   Девушка уперлась в шар напрягшимся взором, и я увидел там Зою оживленную, радостную, с горящими глазами и устремленным лицом. Коммунарка все же дождалась светлого будущего, хотя оно не явилось из космических далей, а обнаружилось совсем рядом, в паре кварталов от Лагеря.
   - А что за Пророки мелькают в городе? - снова спросил я. - Развелось, понимаешь!.. Ведь их несколько - я прав?
   - Возможно, даже десятки, - подтвердила Ника.
   - Или сотни, - вставила Пола.
   - Похоже, они-то и устроили тамошнюю заварушку - а вовсе не загорцы, как мы решили поначалу. И значит, на нашем поле объявились новые игроки.
   - А их вправду не отличить?
   - Загорцы тоже похожи, как близнецы. Но эти "пророки" и вовсе клоны, идентичные и бесполые, рождающиеся год за годом, - этакая растянувшаяся на тысячелетия личность. Вообще они зовутся Хранителями. В своей стране они владели монополией на знание, хотя значились лишь жрецами огрской Богини, черпавшей сведения из Подвала Вселенной и делившейся с имперской элитой. Затем Богиню у Хранителей забрали, от власти отодвинули. Вот и решили они попытать счастья здесь, благо у Земли с их планетой давние связи.