Страница:
— Но это все ничего не значит для меня, — прибавил он, — пока я вижу Марса сидящим у царских ворот.
И сказали ему жена его Светлая Полоса и его друзья:
— Вели приготовить вон то дерево вышиною в 50 локтей (второй столбовидный отрог Млечного пути над Скорпионом) и утром скажи царю, чтоб повесил на нем Марса. А потом иди с царем на пир и веселись.
Понравилась Огненному Жалу это слово, и он приготовил дерево.
Глава VI. Торжество Марса. Комета Галлея подает Марсу Крылатого коня Пегаса.
В ту самую ночь отнялся сон у царя Святой Сферы (Солнца). Он велел принести себе „Книгу дневных записей“ и читать ее. И ему прочли там, как обличил Марс двух слуг царя, оберегающих его порог и замышлявших наложить на него руку (устроить солнечное затмение).
— Какая награда дана за это Марсу? — спросил царь Небесной Сферы.
— Никакой! — сказали ему.
И в это самое время Огненное Жало пришел на внешний двор царского чертога, просить царя, чтобы повесили Марса на столбе, который он приготовил для него. Но раньше, чем он сказал это царю Святой Сферы, тот спросил:
— Что бы сделать человеку, которого царь хочет почтить?
Огненное Жало подумал, что речь идет о нем, и отвечал:
— Пусть на него наденут одежду, в которую одевается царь Небесной Сферы (т. е. оденут в зарю). Пусть посадят на коня, на котором царь ехал, когда на него возлагали царский венец и первый из царских князей пусть выведет его на том коне на городскую площадь и провозгласит:
— Так делают человеку, которого царь Святой Сферы хочет почтить!
И сказал царь Святой Сферы:
— Сейчас же возьми мое тогдашнее одеяние и коня и сделай то, что ты сейчас сказал, Марсу, богославцу, сидящему у царских ворот. Ничего не опусти из того, что ты говорил.
И облек Марса Огненное Жало в одежду царя Святой Сферы (зарю) и вывел его на Коне (Пегасе) на городскую площадь (т. е. Марс и комета Галлея сблизились в созвездии Рыб под Пегасом в апреле 837 г.), и провозгласил:
— Так делается человеку, которого царь Святой Сферы хочет почтить!
Марс довольный возвратился к царским воротам, а Огненное Жало поспешил в свой дом печальный и закрыл свою голову (облаком) от стыда.
Глава VII. Гибель Огненного Жала.
Пришел царь Святой Сферы с Огненным Жалом снова пировать у Звезды-Царицы, и сказал ей и в этот день царь, как и прежде:
— Чего ты хочешь? Все будет сделано тебе. Какая твоя просьба? Она будет исполнена.
— Я прошу только, — ответила Звезда, — чтоб была дарована жизнь мне и моему народу, если я нашла благоволение в твоих глазах, потому, что мы преданы на истребление. Я промолчала бы, если бы мы были проданы только в рабство.
— Кто такой это сделал? — сказал царь. — Кто отважился поступить так в сердце твоем? Где он?
— Наш враг — это злобное Огненное Жало, — отвечала Звезда.
Царь Небесной Сферы в гневе вышел в свой дворцовый сад, а Огненное Жало, трепеща и умоляя, припал к ложу, на котором возлежала Звезда (хвост кометы протянулся под Альфу Девы).
Возвратившись, царь Святой Сферы увидел это и воскликнул в гневе:
— Он даже изнасиловать царицу хочет в моем доме!
— Вот, — сказал ему Зной, всегда стоящий при царе Святой Сферы, — столб вышиною в пятьдесят локтей, приготовленный Огненным Жалом для Марса (правая ветвь Млечного пути у Скорпиона, где в апреле 837 года был и Сатурн).
— Повесьте его самого на нем, — приказал царь.
И был повешен Огненное Жало на столбе, который он приготовил для Марса.
Глава VIII. Новые звездочки — гонцы во все области неба.
И взял царь свой перстень, который он отнял у Огненного Жала, и передал его Марсу. Он простер к Звезде-царице свой золотой скипетр (луч). Она поднялась и встала перед его лицом, говоря:
— Если я нашла благоволение перед лицом царя и справедливо это дело, то пусть будут возвращены обратно послания Огненного Жала об истреблении богославцев во всех областях царя.
И сказал царь Святой Сферы Звезде-царице и Марсу:
— Пишите о богославцах, что вам угодно от моего имени и скрепите моим перстнем.
И призваны были к царю царские писцы в третий месяц, т. е. месяц Сиван (Май, но уже это объяснение показывает, что седьмым месяцем мог первоначально быть тут февраль, считая с сентября) в 23 день и написали все, как приказал Марс к сатрапам и к областным начальникам в каждую область ее письменами и каждому народу на его языке, и к богославцам тоже на их языке и их письменами.
Марс скрепил написанное печатью царского перстня и послал свои письма через гонцов, ехавших верхами на царских заводских рысаках (радиантных метеоритах). Он написал, что царь позволяет богославцам собраться во всяком городе и истребить, убить и погубить всех сильных в народе, которые их притесняют, а имущества их разграбить, во всех областях в 13 день двенадцатого месяца, т. е. месяца Адара (поясняет автор, опять показывая этим, что он первоначально считал по нумеративному счету).
Копии с этого указа были посланы как закон в каждую область, каждому народу, чтоб богославцы были готовы мстить своим врагам. А Марс вышел от царя Святой Сферы в царской одежде и большом золотом венце, виссоновом и пурпурном плаще (зари). Весь Светлый чертог (неба) радовался и веселился, и было торжество и свет у богославцев. Многие из народов земли сделались тогда богославцами от страха.
Глава IX. Избиение десяти сыновей Огненного Жала летающими метеоритами.
В тринадцатый день двенадцатого месяца, [77]т. е. месяца Адара избивали богославцы всех своих врагов. И умертвили они в Светлом чертоге 500 человек и между ними десять сыновей Огненного Жала (т. е. созвездия, которые пропустили комету Галлея в 837 году, а именно Пегаса, Дельфина, Стрельца, Малого Коня, Орла, Змея, Весовщика, Скорпиона, Гидру и Чашу). Но они не простерли своей руки на их грабеж.
И сказал царь Небесной Сферы Звезде-царице:
— Какая еще твоя просьба? Она будет исполнена.
— Пусть будет позволено божиему народу и завтра делать то же, что сегодня, а тела десятерых сыновей Огненного Жала пусть повесят на столбах (т. е. меридианах неба).
— Приказываю сделать так, — сказал царь.
И это было исполнено. А богославцы, которые оставались в Светлом чертоге, побили еще 300 человек, но тоже не ограбили их. Остальные же из них, собравшись в других областях, убили там еще 75 000 своих неприятелей, но тоже не ограбили их. Вот почему народ божий во всех своих поселках празднует ежегодно 14 день Адара, как день, превративший у них печаль в радость и сетование в праздник. И назвали они эти дни Пурами от слова Пур, [78]т. е. Жребий (считая сильные дожди падающих звездочек, имевшие место в 837 году, за бросание жребиев о судьбе народа божия). И должны быть памятны эти дни и празднованы во все поколения и во всяком богославном народе».
Как видим, эта повесть объясняет, почему 14–15 числа месяца Адара евреи празднуют Пуру или, как обычно говорят, Пурим. Но полагать, что будто действительно существовала когда-то царица Звезда со своим дядей, и ее царственный супруг и какой-то действительный царедворец — Огненное Жало, замысливший гибель богославцев, но попавший в яму, которую рыл для других, и что их приключения дали начало празднику — было бы, конечно, слишком наивно для современного образованного историка. А между тем, несомненно, что такой необыкновенный праздник, существующий и до сих пор, должен иметь какую-то вескую причину, и мы видим, что этой причиной было избавление от кометы Галлея, «пролившейся» дождем метеоритов или в феврале 837 года, или же в 1066 году.
Нам в книге об истории литературы особенно важно, что это литературное произведение есть первый пример современного реалистического романа, где нет уже ничего, кажущегося необыкновенным в жизни человеческой. Если даже забыть все то, что здесь говорилось об астрономической символистике этого документа, то что же выходит?
Начинается рассказ тем, что непослушная царица была лишена за гордость царского достоинства, и это сопровождается моральным рассуждением о всех женщинах вообще. Затем выступает на сцену вновь избранная царица-красавица Звезда и ее тайный дядя, своеобразный гордец, не желавший ни войти во двор царя посредством своей племянницы, ни кланяться Аману (Огненному Жалу), главному сановнику. Затем рассказывается, как этот сановник, тоже не знавший о родстве гордеца с царицей, задумал за непочтительность истребить его со всеми инородцами и раздобыл и разослал об этом царский указ.
Потом вставляется ненужный для окончательной развязки, но имеющий моральное значение рассказ о том, как этот дядя обличил когда-то придворных заговорщиков, но был забыт, и как царь вспомнил о нёми при чтении придворной хроники и заставил своего высокомерного сановника воздать ему публичную почесть. Описывается стыд и огорчение этого царедворца Амана-Хамана, а затем выступает на сцену и царица с заявлением, что она и ее дядя принадлежат к тому народу, об истреблении которого этот самый сановник выхлопотал указ. Следует казнь Амана на виселице, которую он накануне приготовил для тайного дяди царицы, возвышение этого дяди и новый указ, разрешающий единоверцам царицы избить и ограбить всех своих врагов, и как они их действительно перебили, но не ограбили…
Это и в самом деле эмбрион последующего европейского реалистического романа, где нельзя, как в первоначальных суставчатых фольклорных эпопеях, переставить любую сцену из начала в конец и из конца в начало. Сюда введены, сверх того, описания красоты внешней обстановки царского дворца и моральные выводы, вплоть до идеи, что грабить хуже, чем убивать.
Но вот мы нашли, что в основе этого псевдо-реалистического рассказика лежит астрологическая канва, и что благодаря этому он как будто выходит из области произведений чистой фантазии… Так что же из этого? Разве и современный роман есть чистая фантазия автора? Разве, например, Лев Толстой, работая над романом «Война и Мир», не руководился своими историческими сведениями и представлениями? Ведь историческая канва там тоже просвечивает, как здесь астрологическая.
Да и всякий романист, в сущности, только комбинирует в своих рассказах уже полученные им впечатления, придавая своим героям и героиням не только черты, но и поступки своих родных и знакомых с самого детства, или даже и незнакомых лиц.
Придумать что-либо совсем новое и небывалое — огромный труд, примеров которого почти и не найти в истории человечества, а тем более в литературе. «Чистой фантазии» нет даже в самом фантастическом рассказе, и кстати, всякая фантазия возбуждает в читателе интерес, а не скуку лишь тогда, когда она чем-либо напоминает ему действительность или является ее аллегорией, а всякую иную фантазию просто примут за сумасшествие.
Записали эту «звездную» повесть, конечно, много позже IX или XI века, как оно было и с мифами и сказками разных народов, которые могли долго ходить в устных вариантах, а потом неоднократно переписываться, приобретая все более и более художественный вид. Можно предположить, что записана она была в XIII–XIV веках, а в окончательный свой вид пришла еще позже.
Вся разница повести «Эсфирь» и современных повестей заключается лишь в том, что аллегории «Эсфири» слишком своеобразны и недоступны для человека, не имеющего ясного и отчетливого представления о явлениях нашего звездного неба. А структурно и стилистически — это произведение средних веков. Но историки разместили нескольких мифических Артаксерксов, в том числе искомого нами мужа Эсфири, в V–IV веках до н. э., внедрив таким образом чистый миф в историю.
Тексты религии и философии
И сказали ему жена его Светлая Полоса и его друзья:
— Вели приготовить вон то дерево вышиною в 50 локтей (второй столбовидный отрог Млечного пути над Скорпионом) и утром скажи царю, чтоб повесил на нем Марса. А потом иди с царем на пир и веселись.
Понравилась Огненному Жалу это слово, и он приготовил дерево.
Глава VI. Торжество Марса. Комета Галлея подает Марсу Крылатого коня Пегаса.
В ту самую ночь отнялся сон у царя Святой Сферы (Солнца). Он велел принести себе „Книгу дневных записей“ и читать ее. И ему прочли там, как обличил Марс двух слуг царя, оберегающих его порог и замышлявших наложить на него руку (устроить солнечное затмение).
— Какая награда дана за это Марсу? — спросил царь Небесной Сферы.
— Никакой! — сказали ему.
И в это самое время Огненное Жало пришел на внешний двор царского чертога, просить царя, чтобы повесили Марса на столбе, который он приготовил для него. Но раньше, чем он сказал это царю Святой Сферы, тот спросил:
— Что бы сделать человеку, которого царь хочет почтить?
Огненное Жало подумал, что речь идет о нем, и отвечал:
— Пусть на него наденут одежду, в которую одевается царь Небесной Сферы (т. е. оденут в зарю). Пусть посадят на коня, на котором царь ехал, когда на него возлагали царский венец и первый из царских князей пусть выведет его на том коне на городскую площадь и провозгласит:
— Так делают человеку, которого царь Святой Сферы хочет почтить!
И сказал царь Святой Сферы:
— Сейчас же возьми мое тогдашнее одеяние и коня и сделай то, что ты сейчас сказал, Марсу, богославцу, сидящему у царских ворот. Ничего не опусти из того, что ты говорил.
И облек Марса Огненное Жало в одежду царя Святой Сферы (зарю) и вывел его на Коне (Пегасе) на городскую площадь (т. е. Марс и комета Галлея сблизились в созвездии Рыб под Пегасом в апреле 837 г.), и провозгласил:
— Так делается человеку, которого царь Святой Сферы хочет почтить!
Марс довольный возвратился к царским воротам, а Огненное Жало поспешил в свой дом печальный и закрыл свою голову (облаком) от стыда.
Глава VII. Гибель Огненного Жала.
Пришел царь Святой Сферы с Огненным Жалом снова пировать у Звезды-Царицы, и сказал ей и в этот день царь, как и прежде:
— Чего ты хочешь? Все будет сделано тебе. Какая твоя просьба? Она будет исполнена.
— Я прошу только, — ответила Звезда, — чтоб была дарована жизнь мне и моему народу, если я нашла благоволение в твоих глазах, потому, что мы преданы на истребление. Я промолчала бы, если бы мы были проданы только в рабство.
— Кто такой это сделал? — сказал царь. — Кто отважился поступить так в сердце твоем? Где он?
— Наш враг — это злобное Огненное Жало, — отвечала Звезда.
Царь Небесной Сферы в гневе вышел в свой дворцовый сад, а Огненное Жало, трепеща и умоляя, припал к ложу, на котором возлежала Звезда (хвост кометы протянулся под Альфу Девы).
Возвратившись, царь Святой Сферы увидел это и воскликнул в гневе:
— Он даже изнасиловать царицу хочет в моем доме!
— Вот, — сказал ему Зной, всегда стоящий при царе Святой Сферы, — столб вышиною в пятьдесят локтей, приготовленный Огненным Жалом для Марса (правая ветвь Млечного пути у Скорпиона, где в апреле 837 года был и Сатурн).
— Повесьте его самого на нем, — приказал царь.
И был повешен Огненное Жало на столбе, который он приготовил для Марса.
Глава VIII. Новые звездочки — гонцы во все области неба.
И взял царь свой перстень, который он отнял у Огненного Жала, и передал его Марсу. Он простер к Звезде-царице свой золотой скипетр (луч). Она поднялась и встала перед его лицом, говоря:
— Если я нашла благоволение перед лицом царя и справедливо это дело, то пусть будут возвращены обратно послания Огненного Жала об истреблении богославцев во всех областях царя.
И сказал царь Святой Сферы Звезде-царице и Марсу:
— Пишите о богославцах, что вам угодно от моего имени и скрепите моим перстнем.
И призваны были к царю царские писцы в третий месяц, т. е. месяц Сиван (Май, но уже это объяснение показывает, что седьмым месяцем мог первоначально быть тут февраль, считая с сентября) в 23 день и написали все, как приказал Марс к сатрапам и к областным начальникам в каждую область ее письменами и каждому народу на его языке, и к богославцам тоже на их языке и их письменами.
Марс скрепил написанное печатью царского перстня и послал свои письма через гонцов, ехавших верхами на царских заводских рысаках (радиантных метеоритах). Он написал, что царь позволяет богославцам собраться во всяком городе и истребить, убить и погубить всех сильных в народе, которые их притесняют, а имущества их разграбить, во всех областях в 13 день двенадцатого месяца, т. е. месяца Адара (поясняет автор, опять показывая этим, что он первоначально считал по нумеративному счету).
Копии с этого указа были посланы как закон в каждую область, каждому народу, чтоб богославцы были готовы мстить своим врагам. А Марс вышел от царя Святой Сферы в царской одежде и большом золотом венце, виссоновом и пурпурном плаще (зари). Весь Светлый чертог (неба) радовался и веселился, и было торжество и свет у богославцев. Многие из народов земли сделались тогда богославцами от страха.
Глава IX. Избиение десяти сыновей Огненного Жала летающими метеоритами.
В тринадцатый день двенадцатого месяца, [77]т. е. месяца Адара избивали богославцы всех своих врагов. И умертвили они в Светлом чертоге 500 человек и между ними десять сыновей Огненного Жала (т. е. созвездия, которые пропустили комету Галлея в 837 году, а именно Пегаса, Дельфина, Стрельца, Малого Коня, Орла, Змея, Весовщика, Скорпиона, Гидру и Чашу). Но они не простерли своей руки на их грабеж.
И сказал царь Небесной Сферы Звезде-царице:
— Какая еще твоя просьба? Она будет исполнена.
— Пусть будет позволено божиему народу и завтра делать то же, что сегодня, а тела десятерых сыновей Огненного Жала пусть повесят на столбах (т. е. меридианах неба).
— Приказываю сделать так, — сказал царь.
И это было исполнено. А богославцы, которые оставались в Светлом чертоге, побили еще 300 человек, но тоже не ограбили их. Остальные же из них, собравшись в других областях, убили там еще 75 000 своих неприятелей, но тоже не ограбили их. Вот почему народ божий во всех своих поселках празднует ежегодно 14 день Адара, как день, превративший у них печаль в радость и сетование в праздник. И назвали они эти дни Пурами от слова Пур, [78]т. е. Жребий (считая сильные дожди падающих звездочек, имевшие место в 837 году, за бросание жребиев о судьбе народа божия). И должны быть памятны эти дни и празднованы во все поколения и во всяком богославном народе».
Как видим, эта повесть объясняет, почему 14–15 числа месяца Адара евреи празднуют Пуру или, как обычно говорят, Пурим. Но полагать, что будто действительно существовала когда-то царица Звезда со своим дядей, и ее царственный супруг и какой-то действительный царедворец — Огненное Жало, замысливший гибель богославцев, но попавший в яму, которую рыл для других, и что их приключения дали начало празднику — было бы, конечно, слишком наивно для современного образованного историка. А между тем, несомненно, что такой необыкновенный праздник, существующий и до сих пор, должен иметь какую-то вескую причину, и мы видим, что этой причиной было избавление от кометы Галлея, «пролившейся» дождем метеоритов или в феврале 837 года, или же в 1066 году.
Нам в книге об истории литературы особенно важно, что это литературное произведение есть первый пример современного реалистического романа, где нет уже ничего, кажущегося необыкновенным в жизни человеческой. Если даже забыть все то, что здесь говорилось об астрономической символистике этого документа, то что же выходит?
Начинается рассказ тем, что непослушная царица была лишена за гордость царского достоинства, и это сопровождается моральным рассуждением о всех женщинах вообще. Затем выступает на сцену вновь избранная царица-красавица Звезда и ее тайный дядя, своеобразный гордец, не желавший ни войти во двор царя посредством своей племянницы, ни кланяться Аману (Огненному Жалу), главному сановнику. Затем рассказывается, как этот сановник, тоже не знавший о родстве гордеца с царицей, задумал за непочтительность истребить его со всеми инородцами и раздобыл и разослал об этом царский указ.
Потом вставляется ненужный для окончательной развязки, но имеющий моральное значение рассказ о том, как этот дядя обличил когда-то придворных заговорщиков, но был забыт, и как царь вспомнил о нёми при чтении придворной хроники и заставил своего высокомерного сановника воздать ему публичную почесть. Описывается стыд и огорчение этого царедворца Амана-Хамана, а затем выступает на сцену и царица с заявлением, что она и ее дядя принадлежат к тому народу, об истреблении которого этот самый сановник выхлопотал указ. Следует казнь Амана на виселице, которую он накануне приготовил для тайного дяди царицы, возвышение этого дяди и новый указ, разрешающий единоверцам царицы избить и ограбить всех своих врагов, и как они их действительно перебили, но не ограбили…
Это и в самом деле эмбрион последующего европейского реалистического романа, где нельзя, как в первоначальных суставчатых фольклорных эпопеях, переставить любую сцену из начала в конец и из конца в начало. Сюда введены, сверх того, описания красоты внешней обстановки царского дворца и моральные выводы, вплоть до идеи, что грабить хуже, чем убивать.
Но вот мы нашли, что в основе этого псевдо-реалистического рассказика лежит астрологическая канва, и что благодаря этому он как будто выходит из области произведений чистой фантазии… Так что же из этого? Разве и современный роман есть чистая фантазия автора? Разве, например, Лев Толстой, работая над романом «Война и Мир», не руководился своими историческими сведениями и представлениями? Ведь историческая канва там тоже просвечивает, как здесь астрологическая.
Да и всякий романист, в сущности, только комбинирует в своих рассказах уже полученные им впечатления, придавая своим героям и героиням не только черты, но и поступки своих родных и знакомых с самого детства, или даже и незнакомых лиц.
Придумать что-либо совсем новое и небывалое — огромный труд, примеров которого почти и не найти в истории человечества, а тем более в литературе. «Чистой фантазии» нет даже в самом фантастическом рассказе, и кстати, всякая фантазия возбуждает в читателе интерес, а не скуку лишь тогда, когда она чем-либо напоминает ему действительность или является ее аллегорией, а всякую иную фантазию просто примут за сумасшествие.
Записали эту «звездную» повесть, конечно, много позже IX или XI века, как оно было и с мифами и сказками разных народов, которые могли долго ходить в устных вариантах, а потом неоднократно переписываться, приобретая все более и более художественный вид. Можно предположить, что записана она была в XIII–XIV веках, а в окончательный свой вид пришла еще позже.
Вся разница повести «Эсфирь» и современных повестей заключается лишь в том, что аллегории «Эсфири» слишком своеобразны и недоступны для человека, не имеющего ясного и отчетливого представления о явлениях нашего звездного неба. А структурно и стилистически — это произведение средних веков. Но историки разместили нескольких мифических Артаксерксов, в том числе искомого нами мужа Эсфири, в V–IV веках до н. э., внедрив таким образом чистый миф в историю.
Тексты религии и философии
Посмотрим на эволюцию человеческой культуры, выстраивая в связную цепь религиозные и философские тексты. Начнем с линии № 3, ибо ниже нее практически и нет ничего. Даже гадательный китайский текст, приведенный ниже, который историки датируют первой половиной 1-го тысячелетия до н. э., относится к линии № 3–5 Индийско-китайской синусоиды. Что ж, логично: Китай был такой провинцией, что на линии № 3 (реальный XI век) вряд ли было там что иное. Итак, начнем, напомнив читателю, что перевод сделан с иероглифов, чем объясняются некоторые странности перевода; иероглифические тексты при переводе принимают тот «лингвистический вид», какой свойствен «принимающей стороне», то есть языку, на который переводят текст. И кстати, цитируя, мы сокращаем научную атрибутику (специальные значки, цифры и ссылки), свойственную такого рода переводам.
Известно, что Китай встречал ХХ век, имея в качестве государственной религии шаманизм. Так удивит ли это нас?..
Индийская Книга гимнов — «Ригведа», появилась задолго до китайского «И Цзина». БСЭ 1975 года сообщает в соответствующей статье, что окончательное оформление этого памятника принято относить к Х веку до н. э., но некоторые гимны «восходят, очевидно» к середине 2-го тысячелетия до н. э. Мы не можем объяснить вам, откуда появилось в Энциклопедии слово «очевидно» применительно к столь отдаленным временам, но вынуждены учитывать, что Х век относится к линии № 4, а середина 2-го тысячелетия к линии № 3.
В той же статье «Ригведа» историки сообщают, что гимны («очевидно», в той седой древности) «слагались на диалектах, объединяемых термином ведический санскрит», но в статье «Санскрит» той же Энциклопедии вдруг читаем, что санскрит «распространен в Сев. Индии с 1 в. до н. э.», после чего рассказывается, что санскритов было много (эпический, классический, ведийский, буддийский, гибридный и джайнский), а вопрос, как же сохранялись гимны «Ригведы», 1028 длинных стихов, на протяжении полутора тысяч лет до появления хоть какого-то санскрита, повисает в воздухе.
Индийская и китайская хронологии чрезвычайно запутаны, и нам не удастся здесь быстро и просто «навести порядок», прикладывая нашу синусоиду. Но всё же отметим, что I век до н. э., когда санскрит «распространился» в Индии, относится к линии № 9, реальный XVII век, и еще раз процитируем Энциклопедию: «Изучение санскрита в Европе началось с конца 18 в. Знакомство с санскритом сыграло в начале 19 в. решающую роль в создании сравнительно-исторического языкознания».
Философское учение Фалеса заключалось в поиске первоначала многообразия мира, и основой всего сущего он считал воду, вследствие чего высказывал мнение, что земля находится на воде. Полагают, что к этому предположению он пришел, видя, что пища всех существ — влажная и что само тепло из влажности получается и ею живет (а то, из чего все возникает, и есть начало всего).
Фалесу приписывают следующие изречения:
В трактате «О возникновении и уничтожении» Аристотель называет Фалеса древним, как и Анаксимандра, Анаксимена, Гераклита (линия № 4–5), а Эмпедокла, Анаксагора, Левкиипа и Демокрита (линия № 5–6) упоминает в другом качестве. То есть для Аристотеля древние — это те, кто жил за 100–150 лет до него. Точно также воспринимали прошлые поколения и в средние века.
Учеником и последователем Фалеса был Анаксимандр (ок. 610–546 до н. э.). Все его работы утрачены, хотя названия сохранились, так, среди прочих называют его сочинение «О природе». За первооснову всего существующего Анаксимандр принимал апейрон— абстрактное и беспредельное вещество, которое невозможно определить ни как воду, ни как что-либо другое. У Анаксимандра апейронактивен. Благодаря его движению одни вещи рождаются, другие умирают. Эта первооснова сущего ничем не отличается от пурушыиндийских Упанишад или от монадыДжордано Бруно.
Анаксимандр был стихийным диалектиком. Он учил, что из единого апейрона выделяются противоположности теплого и холодного, сухого и влажного. Возникновение мира рассматривал как борьбу и обособление противоположностей, прежде всего как борьбу тепла и холода. Был первым в греческой философии, поставившим вопрос о происхождении животных и человека.
Понятно, что «Фалес» и «Анаксимандр» — не имена, а просто названия философских течений, которые со временем были отождествлены с людьми. В традиционной истории философии этих «людей» ничего не предшествует, но этого же не может быть!.. Трудов Анаксимандра не осталось, и мы приведем здесь высказывания других философов, упоминавших его.
Августин. — Преемником Фалеса стал его слушатель Анаксимандр и изменил воззрения на природу вещей. Ибо не из одной вещи (как Фалес, из влаги), но из своих собственных начал, думал он, рождается всякая вещь. Он полагал, что эти начала единичных вещей бесконечны и порождают бесчисленные миры вместе со всем, что только в них возникает; миры же те, как он считал, то разлагаются, то снова рождаются — каждый сообразно своему жизненному веку, в течение которого он может сохраняться. Но и он также в этом творении вещей не уделил никакой роли божественному уму.
Псевдо-Плутарх. — Анаксимандр: первые животные были рождены во влаге, заключенные внутрь иглистой скорлупы; с возрастом они стали выходить на сушу и, после того как скорлупа лопнула и облупилась, они прожили еще недолгое время.
Цензорин. — По мнению Анаксимандра Милетского, из нагретой воды с землей возникли то ли рыбы, то ли чрезвычайно похожие на рыб животные; в них сложились люди, причем (человеческие) детеныши удерживались внутри (утробы рыбоподобных существ) вплоть до (достижения) зрелости: лишь тогда те лопнули, и мужчины и женщины, уже способные прокормить себя, вышли наружу.
Теперь, перейдя к линии № 4, опять обратимся к китайской литературе, а именно к трудам Конфуция. «Лунь юй» — «Изречения» — наиболее надежный памятник, передающий воззрения этого философа, аутентичность которого не оспаривается специалистами. Конфуций (в переводе — Кун Фу-цзы, т. е. учитель Кун) жил, как полагают, в VI–V веках до н. э. Основное в его учении — социально-этический аспект, опирающийся на авторитет древности, причем степень этой «древности» никогда и никем не была определена.
«Согласно Конфуцию, идеальные правила существовали только в древности, поэтому именно тогда в Поднебесной царил порядок. На этот „золотой век“, в прошлое и ориентировал мыслитель свою модель государства», сообщает О. Б. Пружинина, явно не задумываясь о смысле сказанного ее.
«И ЦЗИН» («Канон перемен», первая часть):
№ 1. Цянь.(Творчество. Изначальное свершение; благоприятна стойкость).
В начале девятка. Нырнувший дракон.
— Не действуй.
Девятка вторая. Появившийся дракон находится на поле.
— Благоприятно свидание с великим человеком.
Девятка третья. Благородный человек до конца дня деятелен; вечером он осмотрителен, точно в опасности.
— Хулы не будет.
Девятка четвертая. Точно прыжок в бездне.
— Хулы не будет.
Девятка пятая. Летящий дракон находится в небе.
— Благоприятно свидание с великим человеком.
Наверху девятка. Возгордившийся дракон.
— Будет раскаяние.
<При действии девяток смотри, чтобы все драконы не главенствовали; <тогда будет> счастье>.
№ 2. Кунь.(Исполнение. Изначальное свершение; благоприятна стойкость кобылицы.)
Княжичу есть, куда выступить. Выдвинется <он> — заблудится, последует — обретет господина. Благоприятно: на юго-западе обрести друзей, на северо-востоке — утратить друзей. <Пребудешь> спокойно в стойкости — будет счастье.
В начале шестерка. <Если ты> наступил на иней, <значит>, близок и крепкий лед.
Шестерка вторая. Прямота, повсеместность, величие.
— И без упражнения (не будет <ничего, что бы> не <было> благоприятно).
Шестерка третья. Тая <свои> проявления, надо бы быть стойким.
— Пожалуй, следуй за царем в <его> делах. Без того, чтобы совершать <что-нибудь самому>, доведешь <дело> до конца.
Шестерка четвертая. Завязанный мешок.
— (Не будет хулы), не будет хвалы.
Шестерка пятая. Желтая юбка.
— (Изначальное счастье).
Наверху шестерка. Драконы бьются на окраине.
— Их кровь — синя и желта.
<В действии шестерок благоприятна вечная стойкость>.
№ 3. Чжунь.(Начальная трудность. Изначальное свершение; благоприятна стойкость.)
Незачем иметь, куда выступить. Благоприятно для возведения князей.
В начале девятка. Нерешительное кружение на месте.
— Благоприятно пребывание в стойкости; благоприятно для возведения князей.
Шестерка вторая. В трудности, в нерешительности четверка коней тянет в разные стороны!
— <Если бы> не разбойник, <то был бы> брак. <Но> девушка стойко не принимает его. Через десяток лет — примет.
Шестерка третья. Выйдешь на оленя без ловчего — лишь <попусту> войдешь в лес.
— Благородный человек предвидит события: не лучше ли оставить <начатое дело, ибо его> продолжение приведет к сожалению.
Шестерка четвертая. Четверка коней тянет в разные стороны! Добивайся брака.
— В дальнейшем счастье. Ничего неблагоприятного.
Девятка пятая.
— В малом — стойкость к счастью, в великом — стойкость к несчастью.
Наверху шестерка. Четверка коней тянет в разные стороны! Слезы до крови — льются сплошным потоком.
№ 4. Мэн.(Недоразвитость. Свершение. Не я ищу юношей; юноши ищут меня. По первому гаданию — возвещу; повторное и третье — смутит. Раз смутит — не возвещу. Благоприятна стойкость.)
В начале шестерка. Развитие недоразвитого.
— Благоприятно для применения казней над людьми, для освобождения колодок на руках и ногах, ибо продолжение <их несвободы > приведет к сожалению,
Девятка вторая. Сын управляет всем домом.
— Приятие недоразвитых — к счастью; взятие жены — к счастью.
Шестерка третья. Незачем брать жену. <Oна> увидит богача и не соблюдает себя.
— Ничего благоприятного.
Шестерка четвертая. Стеснение от недоразвитости.
— Сожаление.
Шестерка пятая. Недоразвитость юноши.
— Счастье.
Наверху девятка. Удар по недоразвитости.
— Не благоприятствует <тому, чтобы> быть разбойником; благоприятствует <тому, чтобы> справиться с разбойником.
Известно, что Китай встречал ХХ век, имея в качестве государственной религии шаманизм. Так удивит ли это нас?..
Индийская Книга гимнов — «Ригведа», появилась задолго до китайского «И Цзина». БСЭ 1975 года сообщает в соответствующей статье, что окончательное оформление этого памятника принято относить к Х веку до н. э., но некоторые гимны «восходят, очевидно» к середине 2-го тысячелетия до н. э. Мы не можем объяснить вам, откуда появилось в Энциклопедии слово «очевидно» применительно к столь отдаленным временам, но вынуждены учитывать, что Х век относится к линии № 4, а середина 2-го тысячелетия к линии № 3.
В той же статье «Ригведа» историки сообщают, что гимны («очевидно», в той седой древности) «слагались на диалектах, объединяемых термином ведический санскрит», но в статье «Санскрит» той же Энциклопедии вдруг читаем, что санскрит «распространен в Сев. Индии с 1 в. до н. э.», после чего рассказывается, что санскритов было много (эпический, классический, ведийский, буддийский, гибридный и джайнский), а вопрос, как же сохранялись гимны «Ригведы», 1028 длинных стихов, на протяжении полутора тысяч лет до появления хоть какого-то санскрита, повисает в воздухе.
Индийская и китайская хронологии чрезвычайно запутаны, и нам не удастся здесь быстро и просто «навести порядок», прикладывая нашу синусоиду. Но всё же отметим, что I век до н. э., когда санскрит «распространился» в Индии, относится к линии № 9, реальный XVII век, и еще раз процитируем Энциклопедию: «Изучение санскрита в Европе началось с конца 18 в. Знакомство с санскритом сыграло в начале 19 в. решающую роль в создании сравнительно-исторического языкознания».
«РИГВЕДА». Космогонический гимн:
Между текстами «Ригведы» и работами древнегреческих мыслителей, по традиционным представлениям, девятьсот—тысяча лет. Самым первым философом Греции был, говорят, основатель милетской философской школы Фалес (ок. 625–547 до н. э., линия № 3–4).
1. Тогда не было ни сущего, ни не-сущего;
Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним.
Что в движении было? Где? Под чьим покровом?
Чем были воды, непроницаемые, глубокие?
2. Тогда не было ни смерти, ни бессмертия, не было
Различия между ночью и днем.
Без дуновения само собой дышало Единое,
И ничего, кроме него, не было.
3. Вначале тьма была сокрыта тьмою,
Все это (было) неразличимо, текуче.
От великого тапаса [79]зародилось Единое,
Покрытое пустотою.
4. И началось (тогда) с желания — оно
Было первым семенем мысли.
Связку сущего и не-сущего
Отыскали, восприемля в сердце, прозорливые мудрецы.
5. Вервь их простерта поперек. Было ли
Внизу (что), было ли вверху?
Носители семени были, силы были.
Вожделение — внизу, усилия — вверху.
6. Кто поистине знает, кто теперь бы поведал,
Откуда возникло это мирозданье?
Боги (появились) после сотворения его.
(Но) кто же знает, из чего оно возникло?
7. Из чего возникло это мирозданье, создал ли
(Кто его) или нет? Кто видел это не высшем небе,
Тот поистине знает. (А) если не знает?
«Его называли „первым философом“, „первым математиком“, „первым астрономом“. Он был первым, кто начал доказывать геометрические теоремы. Фалес предсказал солнечное затмение (585 г. до н. э.). Ему было известно годовое движение солнца. Он разделил год на 365 дней, определив продолжительность месяца в 30 дней», —так пишут о нем историки. Перед нами типичный «культурный герой».
Философское учение Фалеса заключалось в поиске первоначала многообразия мира, и основой всего сущего он считал воду, вследствие чего высказывал мнение, что земля находится на воде. Полагают, что к этому предположению он пришел, видя, что пища всех существ — влажная и что само тепло из влажности получается и ею живет (а то, из чего все возникает, и есть начало всего).
Фалесу приписывают следующие изречения:
Древнее всего сущего — бог, ибо он не рожден. Прекраснее всего — мир, ибо он сотворение бога. Больше всего — пространство, ибо оно объемлет все. Быстрее всего — ум, ибо он обегает все. Сильнее всего — неизбежность, ибо она властвует всем. Мудрее всего — время, ибо оно раскрывает все. Его спросили, что на свете трудно? — «Познать себя». Что легко? — «Советовать другому». Что приятнее всего? — «Удача».
Что божественно? — «То, что не имеет ни начала, ни конца». Что он видел небывалого? — «Тирана в старости».
Когда легче всего сносить несчастье? — «Когда видишь, что врагам еще хуже». Какая жизнь самая лучшая? — «Когда мы не делаем сами того, что осуждаем в других».
Кто счастлив? — «Тот, кто здоров телом, восприимчив душою и податлив на воспитание».
В трактате «О возникновении и уничтожении» Аристотель называет Фалеса древним, как и Анаксимандра, Анаксимена, Гераклита (линия № 4–5), а Эмпедокла, Анаксагора, Левкиипа и Демокрита (линия № 5–6) упоминает в другом качестве. То есть для Аристотеля древние — это те, кто жил за 100–150 лет до него. Точно также воспринимали прошлые поколения и в средние века.
Учеником и последователем Фалеса был Анаксимандр (ок. 610–546 до н. э.). Все его работы утрачены, хотя названия сохранились, так, среди прочих называют его сочинение «О природе». За первооснову всего существующего Анаксимандр принимал апейрон— абстрактное и беспредельное вещество, которое невозможно определить ни как воду, ни как что-либо другое. У Анаксимандра апейронактивен. Благодаря его движению одни вещи рождаются, другие умирают. Эта первооснова сущего ничем не отличается от пурушыиндийских Упанишад или от монадыДжордано Бруно.
Анаксимандр был стихийным диалектиком. Он учил, что из единого апейрона выделяются противоположности теплого и холодного, сухого и влажного. Возникновение мира рассматривал как борьбу и обособление противоположностей, прежде всего как борьбу тепла и холода. Был первым в греческой философии, поставившим вопрос о происхождении животных и человека.
Понятно, что «Фалес» и «Анаксимандр» — не имена, а просто названия философских течений, которые со временем были отождествлены с людьми. В традиционной истории философии этих «людей» ничего не предшествует, но этого же не может быть!.. Трудов Анаксимандра не осталось, и мы приведем здесь высказывания других философов, упоминавших его.
Августин. — Преемником Фалеса стал его слушатель Анаксимандр и изменил воззрения на природу вещей. Ибо не из одной вещи (как Фалес, из влаги), но из своих собственных начал, думал он, рождается всякая вещь. Он полагал, что эти начала единичных вещей бесконечны и порождают бесчисленные миры вместе со всем, что только в них возникает; миры же те, как он считал, то разлагаются, то снова рождаются — каждый сообразно своему жизненному веку, в течение которого он может сохраняться. Но и он также в этом творении вещей не уделил никакой роли божественному уму.
Псевдо-Плутарх. — Анаксимандр: первые животные были рождены во влаге, заключенные внутрь иглистой скорлупы; с возрастом они стали выходить на сушу и, после того как скорлупа лопнула и облупилась, они прожили еще недолгое время.
Цензорин. — По мнению Анаксимандра Милетского, из нагретой воды с землей возникли то ли рыбы, то ли чрезвычайно похожие на рыб животные; в них сложились люди, причем (человеческие) детеныши удерживались внутри (утробы рыбоподобных существ) вплоть до (достижения) зрелости: лишь тогда те лопнули, и мужчины и женщины, уже способные прокормить себя, вышли наружу.
Теперь, перейдя к линии № 4, опять обратимся к китайской литературе, а именно к трудам Конфуция. «Лунь юй» — «Изречения» — наиболее надежный памятник, передающий воззрения этого философа, аутентичность которого не оспаривается специалистами. Конфуций (в переводе — Кун Фу-цзы, т. е. учитель Кун) жил, как полагают, в VI–V веках до н. э. Основное в его учении — социально-этический аспект, опирающийся на авторитет древности, причем степень этой «древности» никогда и никем не была определена.
«Согласно Конфуцию, идеальные правила существовали только в древности, поэтому именно тогда в Поднебесной царил порядок. На этот „золотой век“, в прошлое и ориентировал мыслитель свою модель государства», сообщает О. Б. Пружинина, явно не задумываясь о смысле сказанного ее.
Конфуций. «ЛУНЬ ЮЙ»:
Ю-цзы [80]сказал: «Мало людей, которые, будучи почтительны к родителям и уважительны к старшим братьям, любят выступать против вышестоящих. Совсем нет людей, которые не любят выступать против вышестоящих, но любят сеять смуту. Благородный муж стремится к основе. Когда он достигает основы, перед ним открывается правильный путь. Почтительность к родителям и уважительность к старшим братьям — это основа человеколюбия»…
Цзен-цзы сказал: «Я ежедневно проверяю себя в трех отношениях: преданно ли служу людям, искренен ли в отношении с друзьями, повторяю ли заповеди учителя?»