Камерон Стелла. Во власти желания

   Собравшись с силами, Макс сбил противника с ног и потянулся к сверкающему лезвию. Еще мгновение — и нож оказался у него в руке. Неожиданно дверь спальни распахнулась и раздался знакомый голос:
   — Я услышала шум и пришла. Ты заболел? Где ты, Макс?
   Я тебя не вижу Тебе плохо?
   Силуэт Керсти темнел в дверном проеме. Макс хотел крикнуть, чтобы она уходила, но противник ударил его лампой по голове. Он вскрикнул, выронил нож, однако нашел в себе силы прокричать:
   — Уходи, Керсти! Уходи — или мы оба погибнем!
   — Отпусти его! — закричала она. — Немедленно отпусти Макса, негодяй!
   В следующее мгновение девушка бросилась в спальню. Ее ночная рубашка, казалось, сияла в призрачном лунном свете.
   Незнакомец, снова навалившийся на Макса, внезапно вскочил на ноги.
   — Я вижу тебя? — закричала Керсти. — Убирайся отсюда, жалкий трус! Как ты смеешь набрасываться на честных людей?!
   Незнакомец бросился к двери и, с силой толкнув Керсти, выбежал в коридор Не удержавшись на ногах, девушка упала на пол.
   — О… — простонала она, — я же сказала, что он трус.
   Только трус может поднять руку на женщину Он ничего не добьется, вот увидишь. Такие, как он, никогда ничего не добиваются Я узнаю, кто он такой, и проучу его Он очень пожалеет, что ворвался к тебе. Таким, как он, в Кирколди не место! У таких негодяев появилось слишком много свободного времени, вот в чем беда.
   Макс вдруг почувствовал чудовищную усталость. По-прежнему лежа на полу, он пробормотал.
   — Ты права. Он никогда ничего не добьется.

Глава 12

   — Избавься от них, дорогая. — Гермиона имела в виду Зиннию, Уистерию и Далию. — Они слишком плохо воспитаны, к тому же слишком болтливы Хорас сказал мне, что вчера ночью Зинния все время пыталась завести с ним разговор про журнал.
   Гертруда опустила лорнет Сидя в китайском кресле в своей любимой гостиной, она хмурилась и что-то бормотала себе под нос.
   — К сожалению, один из наших джентльменов решил, что Зинния может быть нам полезна. Не исключено, что ей удастся что-нибудь выведать про журнал.
   — Я давно говорила: надо бросить все дела и ехать сюда, в Шотландию Здесь на кону слишком большой куш.
   — А я говорила и повторяю еще раз: я категорически запрещаю тебе делать намеки, которые могут вызвать какие-либо подозрения. Люди должны думать, что наши девушки — мои протеже, дочери моей покойной подруги, которой я обещала их опекать. Пойми, Гермиона, они действительно очень полезны Некоторым джентльменам не терпится заполучить этот проклятый журнал, а девочки их развлекают и тем самым отводят от меня их гнев.
   — Ты поторопилась к ним обратиться — ведь мы пока не нашли журнал, нам пока нечего продавать. — Гермиона пожала плечами.
   — Не забывай: герцог сам обратился ко мне, потому что негодяй Принни упомянул мое имя в своем письме. Если кто и виноват, так это Принни Он хотел, чтобы после его смерти письма были своевременно доставлены по адресам, но вышло по-другому. Понадобились годы, чтобы герцог узнал о существовании журнала и о моих связях с воришками из Ковент-Гардена. — она тяжко вздохнула. — Один из его шпионов сообщил ему, что я была знакома с человеком, державшим под своим началом этих дьяволят.
   — Если бы Принни не упомянул о тебе, мы бы не напали на золотую жилу, — хмыкнула Гермиона. — К тому же едва ли можно винить покойного в том, что поверенные годами разбирали его дела В конце концов, мы все знаем, какие безответственные люди эти адвокаты. Но сегодня вечером Хорас должен был найти то, что нам нужно. Он долго пробыл в комнатах Макса — я предоставила ему такую возможность. — На самом деле у Хораса было не так уж много времени, но Гермиона не стала говорить об этом Гертруде.
   — Однако он ничего не нашел.
   Гермиона поправила свой тугой корсет.
   — Мне не нравится, что ты привлекла к этому делу Хораса.
   Конечно, иногда с ним можно поразвлечься, но он создает нам лишние помехи. Сейчас он, наверное, преспокойно спит и ждет, что мы все сделаем сами, как всегда Если мы не сумеем завладеть журналом каким-то иным способом, мне придется выйти замуж за Россмара… — Она небрежно пожала плечами, ей не хотелось говорить Герти о том, что Макс отнюдь не горит желанием соединиться с ней узами брака. — Что ж, придется пойти на такую жертву, — продолжала Гермиона — Впрочем, я уверена, это будет интересно. И можешь не сомневаться: я добуду журнал, как только получу доступ к его комнатам.
   Поудобнее устроившись на диване, Гертруда проговорила:
   — Помнится, ты утверждала, что без труда найдешь журнал, потому что Россмара будет часто приглашать тебя в свои замок. Как я вижу, ты просчиталась, моя милая. Несомненно, он готов выполнить пожелания своих родителей и жениться на подходящей даме, а ты, по их мнению, вполне подходящая.
   Однако не советую тебе слишком обольщаться на свой счет.
   Не забывай: я все про тебя знаю! Один неверный шаг — и мне придется тебя наказать.
   — И чего ты добьешься, кроме моей мести? Это ты не забывай: мы сообщники, и успех — как и поражение — будем делить на двоих.
   Тут раздался стук в дверь и в комнату вошел Хорас. Одного взгляда на его красное лицо было достаточно, чтобы понять, что он выпил больше обычного — А, вот ты где! — сказал он, глядя на Гермиону. — Из-за тебя мне пришлось потрудиться. Сначала я рыскал в поисках журнала, а потом любезничал с бывшим уличным хулиганом, мню улыбаясь и поддакивая ему. У нас нет времени. Мы не можем дожидаться его расположения Ты должна уже сейчас поселиться в замке.
   — Скажи ему, графиня, чтобы он не разговаривал со мной в таком тоне, — сказала Гермиона Она уселась на кушетку и, подобрав под себя ноги, оправила нижние юбки. — Я думала, ты уже лег спать, кузен.
   Хорас усмехнулся.
   — Очаровательно, дорогая — Он подошел к кушетке и сел рядом с Гермионой. — Полагаю, на тебе все те же кружевные панталончики?
   Она не обращала на Хораса внимания. Когда, же он сунул руку ей под юбки, она громко завизжала и принялась колотить его кулаками в грудь.
   Герти со смехом проговорила:
   — Прекрати, Хорас! Прекрати немедленно'. Сюда может войти слуга Хорас что-то пробормотал и задрал пышные юбки Гермионы.
   — Ox! — вскричала та.
   — Этот мальчик ненасытен, — с улыбкой заметила графиня. — Таким когда-то был и его отец. Я скучаю по его отцу.
   Замечательный был человек Гермиона тихонько застонала и раздвинула ноги Ей хотелось забыть обо всей, улечься на спину и предаться маленьким удовольствиям.
   — Наш Хорас — очаровательный мужчина», — заметила Герти. — Он умеет скрасить скучный вечер.
   Гермиона кокетливо улыбнулась:
   — Перестань, Хорас. Сейчас же прекрати! О, Хорас!
   Она улеглась на спину и снова застонала.
   Он рассмеялся и впился поцелуем в ее губы.
   — Браво, Хорас!. — воскликнула Гертруда.. — Ты знаешь свое дело!
   Хорас отстранился, спустил с дамы корсет и уткнулся лицом в ее пышные груди.
   — Хм.
   — Герти внезапно нахмурилась. — Думаю, хватит развлекаться, пора приступать к делу.
   Гермиона хихикнула и, хлопнув Хораса по плечу, проговорила:
   — Кажется, у нас гости, не так ли?
   — Да, гости, — подтвердила Герти. — Если бы кто-то из местных жителей узнал, какие это знатные гости, у нашей двери собралась бы толпа любопытных.
   — Они приехали сюда только потому, что боятся, — пробормотал Хорас.
   Герти налила себе рюмку портвейна и сказала:
   — Может, и так. Но в данный момент они развлекаются и наверняка забыли о своих страхах.
   Гермиона громко расхохоталась.
   — Кто бы мог подумать?! Мельбурн и Броугхем под нашей крышей! — Она теребила светлые локоны Хораса. — Дорогие мои, нам неслыханно повезло! Ведь мы наверняка сумеем извлечь кучи золота из их глубоких карманов.
   — Как знать… — протянула Герти. Она обмакнула палец в свою рюмку и облизала его. — Хорас, ты рассказал Гермионе о нашем разговоре, когда вернулся из Кирколди?
   — Мой дорогой кузен ничего мне не говорил, — заявила Гермиона. Она толкнула Хораса локтем в бок, и тот свалился с кушетки. — Так что ты должен был мне сказать?
   — Не очень-то ты любезна, — проворчал Хорас, поднимаясь с ковра.
   — У тебя есть соперница, моя дорогая, — сообщила Герти.
   — Эта дочка фермера? — усмехнулась Гермиона. — Вряд ли ее можно считать соперницей. Даже если Россмара разок-другой позабавится с ней в своем кабинете — какое мне до этого дело?
   — Ты не видела тоге, что видел я сегодня вечером, — сказал Хорас. — Я пытался уговорить мистера Россмара объявить о помолвке пораньше. Он категорически отказался. Впрочем, у него есть предлог: он хочет дождаться приезда родителей. Но мне кажется, его удерживает нечто другое.
   — Не говори загадками, — в раздражении бросила Гермиона. — Что ты имеешь в виду?
   — Когда я пришел, он был наедине с этой девушкой. И они явно «забавлялись», как ты изволила выразиться.
   Гермиона заерзала на кушетке.
   — При моем появлении девушка ушла, — продолжал Хорас. — А Россмара не мог оторвать взгляда от двери — точно ждал, что она вернется… Он думал только о ней.
   — Вздор! — воскликнула Гермиона. — У тебя девичье воображение.
   Не колеблясь ни секунды, Хорас влепил ей пощечину. Удар был так силен, что из глаз Гермионы брызнули слезы. Всхлипывая, она схватилась за щеку.
   — Впредь думай, прежде чем говорить, — заявил Хорас. — Во мне нет ничего девичьего, запомни. А наши планы… они под угрозой. Если мы лишимся доступа в замок, у нас не останется ничего, кроме ваших родовитых гостей. Может, тебе этого и достаточно, а мне — нет. Из-за этой Мерсер мы можем остаться ни с чем! Дождавшись, когда я уйду — то есть он думал, что я ушел, — Россмара сразу же помчался наверх. Поверьте мне, у него с ней все гораздо серьезнее, чем вы думаете.
   Гермиона с трудом поднялась с кушетки и проговорила:
   — Эта девица нам не помешает. Я узнала, что виконт едет домой.
   — От кого ты об этом узнала? — насторожилась Гертруда. — Кто твой осведомитель?
   — Это мое дело. Достаточно сказать, что я свела одно полезное знакомство. Но скоро у Россмара не будет повода откладывать нашу свадьбу. А если он заупрямится… Я знаю, как его подстегнуть.

Глава 13

   Керсти подняла лампу с пола и зажгла ее. Затем молча указала на кровать.
   Макс пожал плечами.
   — Керсти, ты…
   — Ложись, — перебила она. — Раздевайся и ложись.
   — Мне не нужна нянька.
   — Ты раздражен. К тому же слишком много выпил.
   — Черт бы тебя побрал! Оставь меня в покое! — Он скрипнул зубами и отвернулся.
   Однако Керсти не собиралась сдаваться.
   — Макс, у тебя плохое настроение. Ты не в себе, и это меня огорчает.
   — Не забывай, кто здесь хозяин!
   — Снимайте рубашку и ложитесь, хозяин. Будь вы трезвее, вы бы не заработали царапину на плече.
   — Царапину? Да это самая настоящая рана! — воскликнул Макс. — К тому же ужасно болезненная… — проворчал он, снимая рубашку и усаживаясь на край кровати. — Возьми воду, она вон там.
   — Вы очень бледны. — Девушка приложила ладонь к его влажному лбу. — Пожалуйста, ложитесь, хозяин.
   — Ладно-ладно. Прости мне мою резкость. Я не хочу, чтобы ты называла меня хозяином.
   — Хорошо, сэр, не буду.
   Он растянулся на кровати.
   — Почему бы тебе не называть меня по имени, как раньше?
   — Вы сами знаете, что это невозможно. А теперь помолчите. Вам нужно набраться сил, а разговоры вас утомляют.
   Керсти поправила подушку под головой Макса. Потом осмотрела рану у него на плече и по обеим сторонам от нее надавила пальцами.
   — Он! — Он приподнялся. — Осторожнее!
   Она легонько толкнула его рукой в грудь, заставив снова лечь — Хм… Вы прекрасно сложены, сэр. Вы очень возмужали за последние голы — Проклятие Я серьезно ранен, мисс, а ты стоишь здесь и самым бесстыдным образом разглядываешь меня, вместо того чтобы промыть мою рану!
   Керсти посмотрела на его могучую грудь, поросшую волосами, — темная дорожка спускалась к животу и исчезала под поясом брюк Девушку бросило в жар. Она задрожала, охваченная восторгом и любопытством.
   — Ну? — спросил Макс. — Что ты еще скажешь?
   Она улыбнулась и посмотрела ему в лицо — Вы очень красивы, сэр Глядя на вас, мне хочется плакать — не от грусти, а от радости. Когда я смотрю на некоторые картины, что висят здесь, в замке, у меня на глаза наворачиваются слезы. Но картины — ничто по сравнению с вами. — Резко отвернувшись, она подняла с пола порванную рубашку Макса и оторвала от нее рукав.
   — Керсти . — тихо позвал он.
   — Молчите. Сейчас я обработаю вам рану.
   — Керсти, ты самая красивая девушка на свете. Мне нравятся твое лицо и твоя фигура Но больше всего мне нравятся твои откровенность и прямота. Ты очень непосредственная, и это приводит меня в восторг.
   Керсти просияла, но не повернулась к нему лицом, чтобы он не видел, как польстили ей его слова Она принесла из соседней комнаты графин — там еще оставалось немного бренди — и, смочив рукав рубашки, приложила его к ране.
   Макс взвыл от боли.
   — Тише, тише, — сказала Керсти. — Я же просила вас поберечь силы.
   — Бессердечная девчонка! — Он приподнялся. — Чем ты меня протираешь?
   — Если бы у вас в голове оставалась хотя капля здравого смысла, вы бы не стали задавать такой вопрос. Это бренди.
   Отличное средство для промывания ран.
   — Оно жжет! — рявкнул Макс. — Я же просил тебя взять воду.
   Керсти еще раз приложила рукав к ране.
   — Вода хуже. Терпите.
   Макс откинулся на подушку и процедил сквозь зубы:
   — О… жестокая .
   — Если бренди так сильно жжет вашу кожу, то вы только подумайте, что оно делает с вашими внутренностями!
   — Обойдусь без нравоучений, — проворчал Макс.
   — Помолчите, пожалуйста.
   — Но мне же больно!
   — Ничего страшного. Рана совсем не опасная. Я ее промыла, и она скоро заживет. — Керсти заметила кровь на его затылке — Перевернитесь, пожалуйста. Надо осмотреть ваш затылок.
   Макс прищурился.
   — Я не желаю ложиться на живот. Бог знает, какие еще пытки ты мне уготовила. Что у тебя в руке?
   Она подняла вверх руки.
   — Видите? Я ничего не скрываю.
   Макс окинул ее взглядом Он только сейчас заметил, что на ней слишком уж тонкая рубашка.
   — О да, ты, Керсти, ничего не скрываешь.
   Она покраснела и опустила руки.
   — Я буду вам очень признательна, сэр, если вы перевернетесь. Мне надо осмотреть ваш затылок. Там тоже кровь Макс прижал оторванный рукав к ране на плече и, поморщившись, улегся на живот.
   — Теперь промывай водой, — пробурчал он в подушку.
   Керсти склонилась над ним и внимательно осмотрела его затылок и шею, всю израненную мелкими осколками.
   — У вас здесь стекло. Мне придется его извлечь. Я постараюсь осторожно.
   Макс снова что-то пробурчал, но лежал спокойно. Керсти же принялась вытаскивать из его шеи осколки; она бросала их на комод у кровати.
   Вскоре у нее заныла спина, и она выпрямилась.
   — Подождите минутку. Мне очень неудобно.
   У Макса были необыкновенно широкие плечи и довольно узкие бедра. На спине, над самым поясом брюк, тоже виднелись темные волоски. И еще у него были длинные и стройные ноги… «Слава Богу, что брюки он не снял», — подумала девушка и вдруг услышала голос Макса.
   — Что ты делаешь? — спросил он.
   — Что делаю? Смотрю на вас. — Девушка тут же прикрыла рот ладонью.
   Макс застонал и опять уткнулся лицом в подушку.
   — Керсти, о чем ты сейчас думаешь?
   «Я не должна ему отвечать».
   — О том, что вам не следует все время ходить в сюртуке.
   Вы прекрасно сложены:
   Он засмеялся.
   Керсти взяла почти пустой графин и побрызгала остатками бренди на исколотую шею Макса.
   Он зарычал и вскочил на матрасе на четвереньки.
   — Черт возьми, что ты делаешь?! — заорал он, приподнимаясь. — Хочешь, чтобы я умер от болевого шока?
   — Уже все, сэр, — успокоила его Керсти. — Все ваши раны и царапины скоро заживут. А теперь надо вызвать местного констебля — пусть поймает этого негодяя.
   — Маккрэкита? — Макс усмехнулся. — Неужели ты думаешь, я приглашу сюда этого болвана и пьянчугу? Нет уж, спасибо, мисс Мерсер. Я сам проведу расследование — проведу так, как считаю нужным. И этот мерзавец скоро получит по заслугам, уверяю тебя.
   — Но констебль…
   — Никакого констебля мы звать не будем, ясно?
   — Да, — кивнула Керсти и снова покраснела; она вспомнила, что на ней только ночная рубашка. — Простите, сэр, но я лучше пойду к себе. И пожалуйста, заприте дверь. Мне так будет спокойнее спать.
   Макс вдруг схватил Керсти за руку, и девушка вскрикнула от неожиданности.
   — Тебе будет спокойнее спать, если моя дверь будет заперта? — Он улыбнулся и привлек Керсти к себе. — Если я запру дверь и мы останемся по разные стороны от нее, ты, возможно, почувствуешь себя в некоторой безопасности. Однако я не могу допустить, чтобы ты осталась одна, без охраны… Ведь этот негодяй еще не пойман и не наказан. Тебе нельзя уходить в свои комнаты, Керсти.
   Сломив сопротивление девушки. Макс усадил ее на свою широкую кровать.
   — Может быть, мне не хватает опыта, но я не так глупа, — заявила она. — Сэр, прошу вас, проводите меня в мои покои.
   Я запрусь там и лягу спать.
   — Ты хочешь поднять раненого с постели?
   Она взглянула на дверь, ведущую в библиотеку.
   — Ну хорошо. — сказал Макс, — пойдем, я тебя провожу.
   Ты права, мои раны, к счастью, не опасны. Спасибо тебе за помощь.
   — Я с удовольствием вам помогала.
   — Да, разумеется. — Он усмехнулся. — Воспользовавшись случаем, ты с удовольствием разглядывала голого мужчину.
   Они вышли в библиотеку.
   — Вы не голый, — возразила Керсти. — На вас брюки. И надо заметить, брюки прекрасного покроя.
   — Пойдем быстрее, — со смехом проговорил Макс. — Кстати, о покрое. Миссис Могг сердится. Пришла модистка, а ты была занята другими делами. Пришлось найти для нее комнату. Но все уладилось. Ты встретишься с ней утром.
   Только не спорь! И прошу тебя: больше никаких темных тонов! Можешь одеваться, как тебе нравится, но я не потерплю на тебе черных платьев. Они совсем не идут молодым и красивым девушкам.
   Они вышли в коридор, и Керсти снова вспомнила о незнакомце, пробравшемся в покои Макса.
   — Как вы думаете, каким образом проник сюда этот негодяй? — спросила девушка и посмотрела в сторону лестницы. — Мне кажется, он без труда мог пройти по этой лестнице, ведь здесь живем только мы с вами…
   Керсти прикусила язык. Зачем она напомнила Максу о том, что в башне кроме них, никто не живет?
   Макс бесцеремонно обнял ее за плечи.
   — Ты никого не видела, когда поднималась к себе?
   — Нет. И ничего не слышала.
   — Я уверен: он пробрался в мои покои до моего прихода.
   Не слишком приятная мысль, правда?
   Керсти невольно поежилась.
   — Вы полагаете, что он вас ждал?
   — Наверное, ждал. А теперь давай убедимся, что в твоих комнатах никого нет.
   Оттеснив Керсти, Макс открыл дверь, вошел в гостиную и вполголоса выругался. Девушка переступила порог — и замерла в изумлении.
   — О Боже! — воскликнула она. В комнате царил полнейший беспорядок. — Значит, от тебя он сразу направился ко мне. Какой наглец! Ведь я могла в любую минуту вернуться.
   — Очевидно, этот джентльмен не ожидал, что ты быстро вернешься… Возможно, он полагал, что ты не вернешься до утра.
   Последнюю реплику Макса Керсти оставила без ответа.
   — Ой, он сломал столик! — воскликнула она. — Что скажет твоя сестра? Я знала, что мне нельзя занимать ее комнаты!
   — Эти комнаты не принадлежат Элле.
   Резкость его тона поразила Керсти. Она взглянула в лицо Макса и вновь увидела перед собой человека, печально известного своим дурным характером.
   — Эти комнаты твои — и всегда будут твоими. Пожалуйста, не двигайся.
   Керсти стояла возле сломанного столика и смотрела на разбросанные по полу вещи. Макс же тщательно обыскивал комнаты, чтобы убедиться, что в них никто не прячется.
   Наконец, вернувшись в гостиную, он запер входную дверь.
   Затем развел огонь в камине.
   — Спасибо. — сказала Керсти. Немного помолчав, она спросила:
   — Ты и теперь считаешь, что нам не стоит звать Маккрэкита?
   — Ни в коем случае! И пожалуйста, больше не упоминай о констебле. Я сам во всем разберусь и выясню, что здесь произошло.
   — Происходит, — уточнила Керсти, хотя знала, что ее дерзость не понравится Максу. Но откровенный разговор лучше пустой болтовни — от него больше проку.
   — Не надо меня поправлять, — проворчал Макс, расхаживая по комнате. — Совершенно очевидно: в замке что-то ищут Керсти прыснула в руку.
   — Я сказал что-то смешное? — нахмурился Макс.
   — Э… мне кажется, нам нет нужды обсуждать очевидное.
   Давайте лучше подумаем: что же именно у вас ищут?
   — Я привык размышлять вслух, — пробормотал Макс. — Интересно, почему человек, который ищет что-то среди моих вещей — а это, повторяю, совершенно очевидно, — почему он пришел в твои покои?
   — Может, потому, что раньше они принадлежали леди Авеналл? Как вы думаете, здесь есть какая-то связь?
   Макс внимательно смотрел на девушку.
   — Вполне вероятно.
   — А может быть, что-нибудь пропало?
   — Как это проверить?
   — Но вы же заметите, если что-то исчезнет из ваших комнат, правда?
   Макс кивнул.
   — Наверное. Но розовые — не мои комнаты.
   Керсти начала расставлять по местам стулья и укладывать в ящики вещи, разбросанные по полу.
   — Доска парчизи! — воскликнула девушка. — Она лежала на том столике с узорами.
   — Это называется мозаика из цветной древесины, — сказал Макс. — Ты уверена?
   — Да. Когда-то вы учили меня играть в парчизи На столике лежала очень красивая доска. Этот негодяй забрал ее и сбросил на пол серебряные фигурки дам, наряженных в платья разных эпох.
   — Едва ли эта доска стоит того, чтобы ее красть, — в задумчивости проговорил Макс.
   У Керсти зародилась ужасная мысль.
   — Вы ведь не думаете, что это сделала я?
   — Что ты украла доску для игры? О Господи! Конечно, нет! Выбрось это из головы! Я думаю, доску взяли, чтобы сбить нас с толку. Здесь множество гораздо более ценных безделушек.
   — Иногда смелость покидает нас в тот момент, когда мы больше всего в ней нуждаемся, — сказала Керсти. Руки ее дрожали. — Если не возражаете, я пойду прилягу.
   Макс приблизился к ней.
   — Тебе страшно?
   — Я не такая уж смелая… Но этот негодяи хотел убить вас.
   Я услышала ваши крики и прибежала на помощь. Я уже тогда поняла, что вам грози г смертельная опасность, но у меня не было времени, чтобы по-настоящему испугаться.
   — Ты на меня уже не сердишься?
   — Я никогда на вас не сердилась. — У нее кружилась голова. — Простите меня, я пойду.
   Керсти прошла в спальню и погасила лампу, зажженную Максом. Затем забралась под одеяла.
   Макс медленно подошел к порогу и остановился, привалившись плечом к дверному косяку.
   — Я не могу оставить тебя одну, Керсти. Мне надо удостовериться, что ты в полной безопасности. А проводить расследование… Сейчас для этого слишком поздно.
   — Так быстро он не вернется, — сказала Керсти. — Ему надо прийти в себя. Ведь он, наверное, тоже пострадал.
   — Я в этом не уверен. Мне лучше лечь здесь, на диване в гостиной. Не беспокойся за меня, но знай, что я рядом и тебе ничего не грозит.
   Ничего не грозит?
   — Нет-нет! Пожалуйста, идите к, себе. Вам надо как следует выспаться.
   — Но я все равно не засну, если оставлю тебя здесь.
   — А я не засну, если вы ляжете на диване в моей гостиной. — О Боже, зачем она это сказала? Откашлявшись, Керсти добавила:
   — Он не рассчитан на такого крупного мужчину.
   Макс прошел В спальню и подошел к кровати. Но девушка не видела его лица.
   — А тебе не приходило в Голову, Что я тоже нуждаюсь в утешении? — спросил он.
   — Вам тоже страшно?
   Он тихо присвистнул.
   — Нас всех мучают какие-нибудь страхи. Но я имею в виду совсем другое утешение.
   Керсти закрыла глаза. Опять! Он опять говорит о том же — просит, чтобы она стала его любовницей… Ни одна добропорядочная девушка не может на такое согласиться.
   — Мне бы хотелось вас утешить. Ведь я по-прежнему еще считаю вас споим другом.. Когда-то мы вместе бродили по болотам и холмам и нам было хорошо. Я люблю вас… — Керсти судорожно сглотнула — Люблю так же, как раньше, — как доброго друга.
   — Только так доброго Друга? — спросил Макс. — Совсем недавно ты говорила другое. Впрочем, это не имеет значения.
   Я все равно не уйду от тебя этой ночью.
   — Вы предлагали мне стать вашей… любовницей. Я не могу принять ваше предложение, но мне приятно было узнать, что вы этого хотите.
   — Любой мужчина этого захочет, лишь только увидит тебя.
   Не сердись на меня, пожалуйста. Я останусь и устроюсь на диване.
   Она схватила его за руку.
   — Вы замерзнете без рубашки. Возьмите у меня одеяло.
   Здесь их слишком много.
   — Я придвину диван к камину.
   Керсти по-прежнему держала его за руку.
   — А может, ляжем рядом? Вы будете спать на простыне, а я под ней. Накроемся одеялами, и нам будет тепло. Мы хорошо выспимся.
   Он весело рассмеялся.
   — Вы меня обижаете, — пробормотала девушка.
   — Не обижайся. Я принимаю твое предложение.
   Макс обошел кровать, откинул одеяла и тщательно разгладил простыню, под которой лежала девушка. Затем улегся на спину и накрылся одеялами.