Карлов Борис. Приключения Мурзилки (Репортёрские расследования газеты 'Книжная правда')

   А человечки, вместе со спорхнувшей с крыши сорокой, уже опять мчались по мощёной булыжником мостовой к дому, в котором находилась каморка с нарисованным очагом...
   На этот раз помех для прохода через волшебную дверцу не предвиделось. Карло похрапывал на своей кровати, не обращая внимания на возню за старым холстом.
   Сорока ловко вставила ключик в замочную скважину. Тихо-тихо, чтобы не разбудить хозяина, пропиликала музыка, и дверца распахнулась.
   Хотя Шустрик и Мямлик были почти уверены в успехе, то, что они увидели, заставило их расплыться в счастливых улыбках. За дверцей, в полумраке ночи, в сиянии монитора включённого компьютера, вырисовывались очертания родной редакции.
   - Эй, недотёпы, не забудьте обновить картинку, - послышался где-то рядом голос Говорящего Сверчка. - Эф пять, как его...
   - Тише ты! - отмахнулся Шустрик.
   - Крекс, фекс, пекс... - произнёс Мямлик, глядя перед собой, словно зачарованный. Раньше он даже не догадывался, что так любит помещение своей редакции.
   - Ну ладно, я полетела, - шёпотом сказала "кроха".
   - А дверца?..
   - Она волшебная, сама захлопнется.
   - Ну тогда, пока.
   - Спасибо за помощь! - прошептал Шустрик.
   Сорока выбралась из-за холста и, хлопнув крыльями, улетела.
   Взявшись за руки, друзья шагнули в неизвестное.
   Дверца захлопнулась, и они машинально обернулись.
   Но позади уже не было никакой дверцы: поклеенная знакомыми обоями стена редакции.
   Они посмотрели друг на друга - и никого не увидели.
   А потом, на мгновение, всё перестало существовать.
   На столе беспрестанно сигналил телефон.
   - Эй, Шустрик, - Мямлик поднял голову и огляделся. Облепленные проводами и датчиками, оба они в неестественных позах, словно неживые, валялись возле клавиатуры.
   - А... - Шустрик зашевелился, открыл глаза, вскочил на ноги и дёрнулся к телефону. Провода его удержали, он упал и тоже всё вспомнил. Действительно, всё получилось... Всё получилось!
   Он сорвал провода с себя и с Мямлика, подбежал к телефону и надавил кнопку.
   - Да!
   - Не ожидал... Молодцы... - послышался голос Мурзилки из телефонного динамика. - Действительно, уложились в несколько минут. Оба в порядке?
   - В порядке, шеф! - откликнулся Мямлик преувеличенно бодрым голосом. Один вопрос, шеф.
   - Ну, что ещё?
   - Нельзя ли, как бы это сказать... Ну, не афишировать этот наш маленький эксперимент?
   - Не могу обещать. Всё зависит от того, как на это посмотрят здесь, в Департаменте, - отозвался Мурзилка.
   - Вы же понимаете, - Мямлик начал уговаривать, - товарищ Буквоедов выйдет на работу здоровым, отдохнувшим, поправившим нервную систему...
   - Я узнаю, что можно сделать.
   - Ага, узнайте, шеф. А мы тут пока приберёмся, пропылесосим все щёлочки. Окна, полы намоем...
   Мурзилка хмыкнул, дал "отбой" и повернулся к "дежурным по картинкам".
   Неделькин с Карауловым всё слышали. И они вопросительно переглянулись. Им тоже очень не хотелось, как выразился Мямлик, афишировать этот случай.
   - В принципе, никто не знает... - сказал Неделькин не очень уверенно.
   - Если никто из нас не будет болтать лишнего, - добавил Караулов чуть более твёрдо.
   - Вообще-то там, на верхнем уровне, знают всё, - Мурзилка кивнул в сторону верхних этажей Департамента. -Только они не станут этим заниматься.
   - Правильно, кому это надо? - сказал Караулов. - Другой вопрос, как нам вернуть картинку в нормальное состояние.
   Действительно, при внимательном рассмотрении, картинка с видом на городок и его окрестности, претерпела некоторые изменения. Разбитые торговые прилавки, развороченные виноградники, опустевшие улицы, наглухо запертые окна и двери... Не говоря уже о персонажах, которых "Мордоворот" просто напросто слопал.
   Некоторое время все трое молча смотрели на экран. Потом Неделькин протянул руку и надавил клавиши . Экран мигнул... и как будто сразу повеселел: картинка приняла свой прежний вид. Караулов выразительно хлопнул себя по лбу.    Никаких следов пребывания Шустрика, Мямлика, "Мордоворота" и "Мурзилки" в картинке больше не было. Как будто не было и всей этой истории с золотым ключиком.
   - Жаль, что для газеты пропадёт такой материал, - заметил Мурзилка.
   - А вы напишите не как репортаж, а как выдумку, - посоветовал Караулов. - Дарю название: "История с золотым ключиком, которой не было".
   - Только измените как-нибудь наши фамилии, - поосторожничал Неделькин.
   Мурзилка так и сделал. Неделькин в его фантастической повести назывался Карауловым, а Караулов - Неделькиным.
   Дело № 9
   "Граф Мурзилка"
   Глава первая
   ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК
   В самом центре Москвы, в глубине одного из старинных кварталов, сохранился обветшалый особнячок с колоннами и щербатой парадной лестницей. После революции здесь устроили приют для беспризорников, которые отломали, отодрали и отвинтили всё, что можно было отломать, отодрать или отвинтить. Потом особняк, вместе с оградой и фонтаном, признали представляющим художественную ценность и беспризорников переселили. А дом на десятки лет заняли органы безопасности. Во время войны та был госпиталь, и в печках сожгли всё, что горело - барскую мебель и те книги из огромной библиотеки, которые ещё не успели разорвать на самокрутки бывшие беспризорные воспитанники и стражи порядка. Потом "органы" переехали в новенькое отремонтированное здание, а в старом размесилась школа. На первом этаже сломали перегородки и оборудовали огромный спортзал. По краям лестницы стояли львы, но их украли на дачу новые разбогатевшие жулики. Опустившиеся бродяги пытались унести звено ограды с копьями и драконами, чтобы сдать его на вес в приёмный пункт металла, но их вовремя остановили. За домом был разбит садик с фонтаном, в центре которого стояла чугунная фигура женщины с ангелочком, парящем возле её головы. Но однажды античную женщину увезли на реставрацию и больше уже не вернули. С тех пор как в особняке открыли школу, пространство заполнилось многоголосым шумом, учебным оборудованием, оглушительной трелью звонков и крепким запахом столовой. В стенах появились трещины, и сменявшиеся из поколения в поколенье директора писали заявки на капитальный ремонт. Но поскольку дом стоял внутри квартала и не особенно бросался в глаза, ремонт всякий раз откладывали.
   В этот день, двадцать девятого мая, в школе должен был прозвучать последний звонок, после которого для многих начинались летник каникулы. Трое семиклассников - два мальчика и одна девочка - сидели в столовой и неторопливо допивали чай с пирожками. Мальчики были близнецами, настолько похожими, что если бы не значки с именами, приколотые на воротники, различить их было бы совершенно невозможно. На одном значке было написано "Миня", на другом - "Боба". Так их называли в детстве. А по-настоящему их звали Миша и Борис. Девочку звали Катей. У неё было колечко в носу, живые глаза и покрашенные в оранжевый цвет волосы.
   - Вон та из "Б" класса, - Катя кивнула, - упала в обморок прямо на уроке.
   Братья осторожно покосились в указанном направлении.
   - Бледненькая такая, тихоня. Учителя таких любят. А в тихом омуте... Её на всё лето отправляют в оздоровительный лагерь. Так называемый.
   - Взрослые часто понимают детей неадекватно, - сказал Миня. - Папа говорил, что все его сверстники, с которыми ему запрещали дружить его родители, выросли приличными людьми.
   - А те, которых ему всегда ставили в пример, - подтвердил Боба, - все как один стали прохвостами.
   - А сам он каким был в детстве? - поинтересовалась Катя. - Ставили в пример?
   В столовую заглянула учительница:
   - Крапивина, Савченки! Не расходитесь. Всем, кого увидите, скажите, чтобы собрались на классный час.
   - Хорошо, скажем! - откликнулась Катя, а близнецы синхронно кивнули.
   На классном часе говорили о приятном. А именно, обсуждали назначенную на сегодня школьную вечеринку - для седьмых и восьмых классов. Предполагалось, что в спортзале накроют столы, и дети покажут свои таланты рдителям и учителям. Ну а уж после, когда взрослые уйдут, ребята оторвутся по-настоящему.
   С этой, второй частью, всё было хорошо и понятно. Однако для выступления талантов явно недоставало. Пока их набиралось всего трое - от двух седьмых и двух восьмых классов. Тогда учителя начали угрожать, и Миня с Бобой вспомнили, что умеют делать фокусы. По крайней мере, теоретически. Ну, они так думали. Потому что читали книгу о Гуддини, книгу о Коперфильде и ещё одно любительское руководство для домашних праздников "Удиви себя и своих гостей". Их записали под номером четвёртым.
   Учительница туманно намекнула, что к ребятам с разносторонними интересами формируется особое положительное отношение... После этого выступить захотел мальчик, учившийся играть на гитаре, а также Катя Крапивина, умевшая без боли продевать через свою щёку иголку с ниткой. Записала гитариста и, после некоторых колебаний, Крапивину.
   Глава вторая
   ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
   Под звяканье посуды и гудение голосов один из последних выступавших доковырял на гитаре "Полонез Огинского". Ущипнул финальный аккорд не на том ладу и быстро исправившись, сорвал вежливые аплодисменты.
   На сцену вышли близнецы.
   С плеч и до самого пола у них свисали фиолетовые накидки - куски подкладочной ткани, позаимствованные пять минут назад в классе рукоделия и скреплённые при помощи булавок. Миня и Боба в отчаянии посмотрели друг на друга. Но вот уже заиграла восточная мелодия, им захлопали, в "кулисе" появилась выступавшая за ними, самой последней, Крапивина. Отступать было некуда.
   Боба вынул колоду новеньких карт, развернул её веером перед притихшим залом - и тут же рассыпал.
   Миня шёпотом сказал брату что-то нехорошее, они опустились на четвереньки и принялись собирать карты, снова их роняя, сталкиваясь то головам, то боками.
   В зале поднялся смех, и близнецы, так и не собрав колоду, отворачивая лица, удалились со сцены. Им оживлённо аплодировали, даже больше, чем всем другим, выступавшим раньше.
   В проходе от них шарахнулась Катя Крапивина. К воротнику у неё была приколота большая "цыганская" игла с огненно-красной ниткой. Не сговариваясь, Боба и Миня развернулись и вытолкнули девочку на сцену.
   - И последний, эк-зо-тический номер нашей программы! - объявил восьмиклассник конферансье. - Сейчас эта сумасшедшая девочка проткнёт своё лицо огромной ржавой иглой, острие которой вымочено в яде азиатской гадюки. Нервных и родителей просим удалиться из зала.
   Из динамиков послышалась приглушённая барабанная дробь. К сцене из-за кулис приблизилась докторша из медпункта.
   - Почему ржавая?.. - Крапивина ухватила вдогонку за рукав конферансье. - Каким ещё ядом?.. Я её духами продизе... продизефисы...
   Но все уже на неё смотрели, перестав есть, пить и разговаривать. Нарастал стук дроби, надо было решаться. Катя решительно вынула иглу из воротника, вытянула нитку, разинула рот, подняла глаза на слепящий прожектор, зажмурилась... и больно уколола себя в щёку.
   - Ой!.. - сказала она от неожиданности.
   Стух дроби прекратился, сделалось тихо. В зале заёрзали на стульях.
   Уже понимая, что где-то не сошлось, но не желая с этим смириться, Крапивина решила действовать силой. Сделав театральный жест рукой, будто размахнувшись, уколола себя снова.
   - А!!
   На этот раз она вскрикнула не от удивления, а от боли. В зале послышались смешки и возмущённый ропот родителей. Проворчав что-то вроде "ну, хватит..." на сцену вышла врачиха, взяла Крапивину за руку и вывела в коридор.
   Ранка была совсем маленькая, похожая на укус комара. Тем не менее, докторша, щедро смочив низ крышечки от пузырька с йодом, приложила её к точке и покрутила.
   На щеке остался отчётливый, заметный издалека, кружок.
   Настроение было испорчено. Катя спустилась под лестницу, где были свалены поломанные стулья и где обычно курили старшеклассники. Тут она увидела близнецов.
   - Вы тоже курите? - сказала она безразлично.
   - Нет, - не поднимая глаз, промычали Боба и Миня.
   - А, переживаете... - догадалась Катя. - Я тоже переживаю. Я ведь тоже свой номер провалила. Разволновалась как дура...
   Она достала из рукава пожарного шланга замусоленную пачку сигарет. Сунула сигарету в рот, вынула из пачки "чиркалку" и спичку, зажала в пальцах.
   - Дома-то всё получалось, - сказал Боба.
   - Это всё из-за колоды, - сказал Миня. - Надо было брать ту же самую. А мы новую купили. Все карты скользкие, пластиковые.
   Встретив людей, столь же как она несчастных, Катя испытала некоторое облегчение.
   - Ладно, не скулите. Кое-кто обещал принести бутылку десертного вина. Я вам тоже налью понемножку.
   Крапивина приготовилась чиркнуть спичкой, и тут всегда закрытая на висячий замок дверь подвала со скрипом приотворилась. Изнутри потянуло табачным дымом. И этот дым имел какой-то странный, с резким привкусом хвои, запах.
   - Так, так, - Крапивина покрутила носом, осторожно приблизилась и заглянула внутрь. - Интересненько...
   Глава третья
   ПОЯВЛЯЮТСЯ ЗЛОУМЫШЛЕННИКИ
   Дом стоял на возвышенности, поэтому в подвале всегда было сухо. Вдоль стен тянулись трубы, тусклые лампы горели только в проходе. В самом конце коридора был вход в заброшенную угольную котельную, сохранившуюся ещё с графских времён. Оттуда доносились негромкие голоса.
   Катя поднесла палец к губам, дети подошли ближе и стали слушать.
   - Хватит дымить этой пакостью, как тебя там... Козлан, - говорил упитанный мужчина. - Заканчивай работу. Повесим снаружи замок, а потом осмотримся хорошенько.
   - Слушай, начальник, меня зовут Аслан - лев, а не козёл, - обиженно сказал другой, с южным акцентом.
   - А я тебе какой начальник? Зону не топтал?!
   - Зону не топтал.
   - Ну так думай, что говоришь. Говори уж лучше - "хозяин".
   - Не, хозяин - это та, другая, который над вами.
   - Надо мной только Бог. Аллах и Магомет, пророк его... Хозяин у собаки бывает.
   - Зачем так говоришь. Раис Абрамовна тебя нанимала.
   - Не нанимала, приглашала для выполнения некоторых...
   В этот момент Катя высунулась, чтобы рассмотреть обоих мужчин, а близнецы зашикали и втянули её обратно.
   - Что там? Вошёл кто-то?.. - насторожился "главный", услышав не то шорох, не то шёпот.
   Аслан прошагал мимо вжавшихся в темноте в стенку детей и выглянул за дверь.
   - Не, никого. Это кошки, твари, здесь бэгают. Ненавижу тварей...
   - Давай, давай, работай.
   Послышался визг пилы по железу, скрежет и хруст раскрошившегося кирпича.
   - Готово, начальник, - доложил минут через пять нерусский. - Можно в окно лазать.
   - Иди, запри дверь на замок. Потом через окно залезешь обратно. А если ещё раз назовёшь меня начальником, язык отрежу. Понял?
   - Да, конечно.
   - А ну повтори: понял, Аркадий Викторович.
   - Слушай, я понял, Аркадий Викторович.
   - Теперь иди.
   - А, иду...
   Послышались шаги, дети снова прижались к кирпичной стенке. Аслан вышел из подвала, хлопнула дверь, снаружи защёлкал навесной замок.
   - Попали, - прошептала Катя.
   Наверху, в физкультурном зале, расположенном прямо над подвалом, началась дискотека. Заухали басы, стенка завибрировала.
   - Ой... За шиворот что-то сыпется.
   - Я думаю, - прошептал Миня, - тут, может, скоро всё посыплется.
   - Да, - подтвердил Боба, - это точно. Они хотят бомбу закладывать. Этот, как его... гексоген.
   - Зачем!? - удивилась Катя.
   - Как тогда, в девяностых.
   - А что было тогда... в девяностых?
   - В Америке все небоскрёбы повзрывали.
   - А у нас?..
   - У нас, кажется, космическую станцию "Мир" взорвали. И театр. Прямо над океаном.
   - И что же, все утонули?!
   - Безусловно.
   - Чеченский след, - авторитетно подтвердил Боба. - Хоттаб-ибн-Бенладен.
   - Так вы думаете... - Катя сделала круглые глаза и зажала себе рот ладошкой.
   В соседнем помещении снова послышался шум. Это Аслан снаружи влез через окошко со сломанной решёткой и спрыгнул на пол. Ребята притихли, прислушиваясь.
   - Домишко-то дряхлый, и так рассыплется, - заметил Аркадий Викторович, постукивая обрезком трубы по стенам. - По всему фасаду трещина... кое-как замазали.
   - Когда он рассыплется, мы ещё раньше рассыплемся, - сказал Аслан. Надо сейчас делать.
   - Делать, делать... А что мы будем делать, если он весь рухнет?
   - Не волнуйся, Аркадий Викторович. Блокпост взрываль, железный дорога взрываль, конвой машина взрываль. Десять лет биль лучшим взрывником в банде... в отряде, то есть.
   - Так это когда было... Ладно, посмотри, прикинь, рассчитай. Чтобы в яблочко. Для нашего заказчика важно, чтобы дом признали негодным к восстановлению. Тогда она сможет купить и дом и участок.
   - Зачем ей?!
   - Ну, знаешь, у богатых особые запросы. За границей-то у неё уже всё есть. Теперь, стало быть, на родину потянуло.
   - А кто она вообще-то, эта Раис Абрамовна?
   - А этого нам лучше не знать. Дама богатая, влиятельная. Она, может даже... потомок.
   - Потомок! Чей?
   - Ну, этого самого, графа... Как его... Таврического. Ну, она хочет, чтобы так думали. А может и правда... Да она по любому в авторитете. Всё подмазано, всё схвачено. Только против федеральных законов ей никак. Если дом охраняется государством, дело труба. А она придумала такую хитрую загогулину: привести дом в полную негодность, будто он сам разрушился, а после купить и отстроить заново. Так говорит. А может, чего другое...
   - Хитрая.
   - Приделай решётку и на сегодня хватит, слишком людно. Придём завтра, после отбоя.
   - Слушай, начальник... Аркадий Викторович то есть, а может, мы её домкратом? Вот эту стенку, самую трухлявую. Без шума и пыли.
   - Интересная мысль, надо подумать. Завтра прихвати лампочку ватт на двести, темновато здесь, как в пересыльном бараке...
   После этого злоумышленники вылезли наружу, вставили на место решётку, и сделалось тихо.
   Катя, Миня и Боба вышли из своего укрытия.
   - Бандиты... из школы хотят нас выселить, - сказала Катя, повернулась к свету и прикурила.
   С минуту она раз за разом отважно затягивалась. Из физкультурного зала доносился топот ног и грохот музыки.
   - Короче, мальчики, - сказала Катя, решив что-то для себя окончательно. - Вы понимаете, что после сегодняшнего представления, - она кивнула наверх, - нас троих будут держать здесь в лучшем случае за клоунов. До конца школы. Понимаете? Теперь есть шанс. Он вот сейчас, только что появился этот шанс. Чтобы здесь любая собака, до самого выпуска, называла нас героями, а не клоунами.
   - Погоди, погоди, - Боба насторожился. - Я за тебя продолжу. Сюжет вырисовывается незамысловатый. Уже всё и так понятно.
   - Что тебе понятно.
   - Ну, сначала - подслушанный разговор. Это мы знаем. Потом дети решают сами поймать бандитов. Но совершают кучу глупостей и ошибок, а потому вскоре оказываются запертыми в стальном резервуаре, и бандиты пускают воду, которая капля за каплей...
   - ... Но отважный майор Пронин, - подхватил Миня, - сам давно идёт по следу преступников. Он ловит банду с поличным и в последний момент, когда детишки почти уже захлебнулись, успевает продырявить резервуар восемью выстрелами из табельного оружия.
   - Не поранил? - сказала Катя.
   - Кого?..
   - Ну, детишек.
   - А! Тут, видишь ли, ситуация выглядит следующим образом: если они уже на дне, то пуля им не повредит. А если ещё плавают наверху, - там, где осталась тонкая прослойка воздуха...
   - Короче, мальчики, - Катя повысила голос. - Я понимаю, что вы ребята начитанные. Но жизнь это не кино. И даже не книжка с картинками. И если вы не хотите оставаться в этой школе петрушками, вы будете это делать. Так, как в этой дурацкой книжке. И будет резервуар, и пуля в чьей-нибудь голове, если понадобится.
   - Ладно, ладно, нет такой книжки... - растерялся Боба и отступил.
   - Это мы сейчас сами придумали... - растерялся Миня и тоже отступил.
   - Нет?! Так значит, будет! - Крапивина шагнула к близнецам и посмотрела на них так, что оба отвернулись. - Пошли отсюда...
   На улице качнулся фонарь и на секунду осветил тёмный уголок подвала. Там, на одной из проходивших вдоль стен старых труб, сидели три крошечные фигурки.
   - Не хватало нам ещё любителей приключений в стиле Кале Блюмквиста, проворчал Мямлик.
   - В каком стиле? - не понял его Шустрик.
   - Поехали в редакцию, - сказал Мурзилка.
   Человечки залезли в пневматический вагончик, захлопнулась дверца, и через секунду в трубе послышалось стремительно удаляющееся гудение.
   Глава четвёртая
   ЧТО МЫ ИМЕЕМ
   В редакции газеты было тихо. Рабочий день давно закончился. Только сотрудники Отдела расследований Мурзилка, Шустрик и Мямлик, недавно вернувшиеся с задания, докладывали редактору о проделанной работе. Поскольку они были очень маленькие, редактор, как обычно, взял всех троих на ладонь и поставил к себе на стол.
   Сначала он смотрел на экране компьютера видеозапись, а потом слушал своих сотрудников, глядя на них через очки. А человечкам по ту сторону линз казалось, что глаза не человеческие, а какой-то гигантской рыбы.
   Сегодня утром редактору позвонили из Департамента и велели поручить кому-то из сотрудников понаблюдать за бывшим Таврическим особняком. В особенности за расположенной в подвале заброшенной угольной котельной...
   - Так я и думал, - выслушав отчёт, Мастодонт Сидорович откинулся в кресле и снял очки. - Как только выяснилось, что здание занимает школа, я сразу понял, что в деле возникнут какие-нибудь непредусмотренные дети.
   - Дети вообще редко бывают предусмотренными заранее... - заметил Мямлик.
   - Почему?! - удивился Шустрик.
   - Потому, что о них вспоминают в последнюю очередь.
   - Безобразие!
   - Не отвлекайтесь, товарищи! - постучал пальцем по столу Буквоедов. Товарищ Мурзилка. Вы, как начальник Отдела, что вы думаете по этому поводу?
   Мурзилка, в отличие от своих болтливых помощников, был человечком серьёзным, исполнительным и немногословным.
   - Каникулы, - сказал он. - Большинство разъедется.
   - Однако они настроены решительно, - покачал головой Буквоедов. - В особенности эта девчонка... Крапивина. Не девочка, а какой-то профессиональный провокатор.
   - Курит! Возмутительно! - прибавил Шустрик.
   - Итак, - редактор открыл чернильную ручку с золотым пером и придвинул к себе лист бумаги, - что мы имеем.
   И он вывел на самом верху страницы имя:
   Раиса Абрамовна Книксен.
   - Пожилая дама, месяц назад вернувшаяся из-за границы. Остановилась в люксе гостиницы "Хилтон-Славянская". Дала несколько оплаченных ею интервью, в которых утверждает, что является прямой наследницей графа Таврического.
   - Врёт! - воскликнул Шустрик.
   - Говорите лучше вы, Мямлик.
   Мямлик вынул изо рта резинку, сделал значительное лицо и заговрил:
   - В электронных архивах OCR прослеживается другая ветвь генеологического древа Раисы Абрамовны. Вернее всего, что старушенция не столбовая дворянка, а потомственная прислуга. Её пра-пра-бабушка, Маруся Книксен, служила старшей горничной у графа Таврического. А потом, во время революции, прихватив из графского дома деньги и ценности, сбежала и поступила на работу в ЧК.
   - Зачем?
   - По всей видимости, она была не только воровкой, но и обладала садистскими наклонностями. У неё там даже было прозвище - "Маруся-ножнички". Уж не знаю, как она допрашивала, но только арестованные просили, чтобы их лучше сразу расстреляли.
   - Вы какие-то ужасы рассказываете! - поморщился редактор. - Как же она сделалась наследницей?
   - Могу предположить, что во время допроса своего бывшего хозяина, графа Таврического, она принудила его написать липовое завещание. Будто она его незаконная дочка, которой он завещает все свои заграничные сбережения. Любопытный факт: незадолго до приезда в Россию она встречалась с бывшим сотрудником КГБ Гордевским.
   - Для чего?
   - С этого всё и началось. Один из наших секретных агентов за рубежом сообщил, что фрау Книксен купила у Гордевского некие архивные документы. Протоколы допросов графа Таврического в ЧК и ещё что-то... Будто бы касавшееся фашистского прошлого весёлой семейки этой дамочки. Если таковые документы существовали, то она их, несомненно, уничтожила. А вот протоколы допросов могли бы многое прояснить. Например, где находится исчезнувшая знаменитая коллекция бриллиантов.
   - А что если поговорить с этим... бывшим сотрудником?
   - Увы, теперь это невозможно. На другой день после встречи с фрау Книксен он был сбит насмерть неустановленым автомобилем. Наш агент, будучи немецкой овчаркой, не может выступать свидетелем в суде. А между тем он утверждает, что за рулём автомобиля сидела именно фрау Книксен...
   - Но зачем ей этот полуразвалившийся дом в России?
   - Полагаю, это и предстоит выяснить. Ведь где-то должно быть настоящее, подлинное завещание графа Таврического. Коллекция бриллиантов его семьи до сих пор так и не найдена. Всё ещё не так очевидно.
   Буквоедов встал и, поскрипывая паркетом, в задумчивости прошёлся по кабинету.
   - Вероятнее всего, что она - самозванка и опаснейшая авантюристка. Где сейчас настоящие наследники?
   - Графиня Ольга Романовна Таврическая, проживает в Лондоне. Очень богата, находится в приятельских отношениях с королевой. Её домашний любимец кот Бертрам является нашим агентом.
   - Отлично, активируйте его, пусть поработает.
   - Согласен, - кивнул Мямлик.
   Буквоедов повернулся к компьютеру и неторопливо настучал электронное письмо с запросом о подлинном завещании в сказочный Департамент. Человечки терпеливо ждали, пока он закончит.