Клименко Анна. Последний Магистр

   «А может быть, она права?» – Ильверс прислушался к себе. Без сомнения, ему следовало сейчас что-то предпринять – но что? И, проклиная происходящее с ним странное перерождение, а заодно с ним и Силу, которая незримо, но неотступно изменяла и чувства, и тело, дэйлор обнял Лисицу за плечи и прошептал:
   – Ты красивая женщина, Тиннат. Думаю, многие бы радовались, окажись на моем месте… Но, прежде чем ты сделаешь последний шаг, я хочу тебе кое-что рассказать.
   – Ты с ума сошел! Зачем нам глупые разговоры?
   – Не лги себе. Ты ведь ищешь не просто дружка на одну ночь, я это знаю. Ты ищешь то, чего я уже не могу тебе дать, даже если бы и хотел. И оно-то как раз очень важно… Тиннат удивленно приподняла брови.
   – Разве ты чем-нибудь болен?
   – Представь себе, что да, – он чуть заметно улыбнулся, потому что Лисица резко подалась назад, – но эта болезнь… у нее особый характер, Тиннат, и она… похоже, она медленно убивает во мне все то, что осталось от прежнего, живого Ильверса.
   – И что это значит? – хрипло спросила Лисица, нервно поправляя сорочку, – ты говоришь загадками, маг.
   – Это значит, несравненная Тиннат, что, возможно, ты будешь умирать, а я пройду мимо, даже не взглянув в твою сторону. И, воссоединись мы сейчас – тогда боль в душе твоей будет куда хуже, чем боль от ран. Лисица упрямо тряхнула кудрями.
   – Я… я не понимаю. Все равно не понимаю! Ты говоришь, что болен, но что же это за болезнь такая? Расскажи мне, Ильверс. Я хочу знать все – от самого начала.
   – Изволь. Но, думаю, это будет не очень интересная история. Я сам до сих пор не знаю многого.
   …Они встретили рассвет, сидя друг против друга. Ильверс чувствовал себя выжатым и опустошенным – да и немудрено, до этого он никогда и никому не рассказывал всего того, что с ним приключилось. Он пытался объяснить Тиннат, что же с ним происходит, но сложно изложить то, что не до конца ясно самому. И уж, конечно, редкий слушатель поймет такого рассказчика. Лисица, однако, поняла – или сделала вид, что поняла. Она устало потерла глаза, зевнула.
   – Уже утро… Ильв. Наверное, мне лучше уйти.
   – Мудрое решение.
   – Нет, ты не понял. Я не испугалась того, что с тобой происходит, но… мне стоит еще раз все обдумать. И понять, как будет лучше.
 
   Вечером того же дня Ловкач решил нанести визит в запримеченный ранее дом. В тот самый, где Ильверсу отводилась весомая роль «взломщика защитных заклинаний» и где дэйлор не увидел ни грана магических преобразований. Кроме Ильверса, за добычей отправились еще трое: Крюк, Драчун и Малыш. Первых двоих дэйлор видел впервые в жизни – и невзлюбил с первого взгляда. Крюк оказался седоватым мужчиной, низкорослым крепышом. Лицо его, изрезанное глубокими морщинами и белыми метками шрамов, живо напомнило Ильверсу свирепых тварей, с которыми ему довелось впервые столкнуться вместе с Золюшкой уже недалече от цели их путешествия. Один купец вез зубастых созданий в клетках на продажу в город белых башен и без конца хвалился тем, что продаст этих бойцовых собак в лучшие дома Алларена.
   Вот и лицо Крюка, исчерканное рубцами, плоское, с тяжелым подбородком и обвислыми щеками, с маленькими, глубоко посаженными глазками, походило на морду пса. Разве что не хватало клыков, выглядывающих из-под верхней губы. Из оружия при нем был только металлический тройной крюк на тонкой цепочке, и это вполне оправдывало кличку.
   Драчун походил на бездомного алларенского котяру. Ростом повыше Ильверса, с неизменно грациозной походкой. И в каждом текучем, неторопливом движении – немалая сила. Драчун слыл жутким модником и любимцем дворовых женщин; даже отправляясь грабить дом, не поленился начистить сапоги, гребнем пригладить волосы, косясь в осколок мутного и засиженного мухами зеркала. Крюк при этом выругался и презрительно плюнул себе под ноги; Драчун в долгу не остался и намекнул, что должно быть, мамаша Крюка была вовсе не разборчива, если ее сыночек наделен столь отталкивающей внешностью и исходит завистью ко всему миловидному народу. Крюк, не тратя время на рассуждения, опрокинул стол, стоящий на пути, сгреб Драчуна за шиворот – и вскоре по полу катался клубок сопящих и ругающихся на чем свет стоит тел.
   – А ну прекрати-ить! – От вопля Томми Ловкача у Ильверса едва не заложило уши. Бравый предводитель двора подхватил кадку с водой и, размахнувшись, выплеснул ее содержимое на ночных братьев. Тут же их разняли – ну ни дать ни взять кошка с собакой.
   – Это что еще такое? – визжал, брызжа слюной, Томми, – как смели, при дворе?
   И в сердцах отвешивал оплеухи присмиревшим ворам. Наконец, успокоившись, кивнул в сторону Ильверса. – Пойдете с ним, в дом, который отметили еще раньше. Крюк в очередной раз плюнул на пол и, не оборачиваясь, рявкнул:
   – Еще я с нелюдью не ходил!
   Драчун промолчал, но его взгляд, брошенный на Ильверса, заставил дэйлор усмехнуться. Итак, они его на дух не переносили – точно так же, как и он их.
   – Ты будешь со мной спорить? – вкрадчиво поинтересовался Томми, – я тебе ноги поотрубаю, псина ты безмозглая. Будешь милостыню у Хаттарова храма просить! Лицо Крюка сморщилось – и окончательно стало похожим на морду бойцовой собаки. Ловкач удовлетворенно хлопнул в ладоши.
   – Ну, вот и прекрасно, парни. Дэйлор – не дэйлор, нелюдь – или человек, он пойдет с вами. Потому как маг, да еще и маг, не нуждающийся в… как их там…
   – Компонентах, – пискнул притихший в углу Малыш. Томми бросил в сторону племянника раздраженный взгляд.
   – Компонентах. Что бы ни случилось, его Сила – при нем. А вы, олухи, забыли, что каждый купчишка старается на двери ловушки ставить?!! И Крюк, и Драчун молчали, опустив головы.
   – То-то же, – обронил Томми и, хмыкнув, повернулся к Ильверсу:
   – Ну а ты – готов? Не подведешь моих парней? Дэйлор молча пожал плечами. Разумеется, он сделает все, что от него потребуется. Даже если придется драться, он будет убивать людей без сожаления…
   – Вот и ладно. – Томми ухмыльнулся. – Идите, братья. И не забывайте, что друг другу надо доверять. С тем и отправились. Крюк и Драчун шли впереди, и даже их спины, казалось, излучают ненависть и презрение. Малыш деликатно тронул Ильверса за локоть, шепнул:
   – Не обращайте на них внимания, господин маг… Они… всегда такие. Дэйлор покачал головой. Негромко осведомился:
   – А ты-то зачем идешь с нами?
   – Ну как же? Я ведь вор из ночного братства. Я еще мал, но никто ловчее меня на стену не взберется и в окно не влезет! А когда надо будет, я и нож засажу в спину… Ильверс невольно вспомнил Золюшку и подумал – а хорошо все-таки, что мальчонка живет у Тамы, в ее добром, пропахшем свежим хлебом доме… Внезапно из темного переулка им навстречу устремился легкий силуэт.
   – Эй! А ты что здесь делаешь? – гавкнул Крюк, нимало не заботясь о том, что его хриплый, надтреснутый голос перебудит полквартала.
   – Я иду с вами, – спокойно ответили ему.
   А Ильверс вдруг ощутил легкую радость – как будто цветная бабочка Дэйлорона задела его невесомым крылом и упорхнула дальше. Тиннат обогнула Драчуна и, приблизившись, взъерошила золотистую шевелюру Малыша.
   – Надеюсь, господин маг не будет возражать? Дэйлор невольно улыбнулся. Отчего-то ему было приятно видеть эту порывистую и легкую, как ласточка, женщину. А после ночного разговора ему даже казалось, что Тиннат приняла в себя какую-то толику его души, но не той, что медленно умирала в холодной черной жиже, а далекой теперь, настоящей… Той, что принадлежала Ильверсу д'Аштам.
   – Идем, чего стали? – недовольно проворчал Крюк. – А ты, Лисица, шальная девка. Свой бы заказ выполнила сперва…
   – А что за заказ? – шепотом спросил Ильверс. Тиннат только отмахнулась.
   – Да так, мелочи…
   – Ну да, мелочи! – фыркнул Драчун, – капитана Фартола прикончить… Мелочи, как же! Тиннат ничего не ответила, только скривилась. И сжала руку Малыша, как будто цеплялась за эту последнюю соломинку, повиснув над бурными водами Эйкарнаса.
   …Шли довольно долго. А потом – словно кто-то отдернул темную завесу ночи, и вот уже, купаясь в изломанных тенях обнаженных деревьев, белеет высокий дом элегантный в своей роскошной простоте. Они остановились перед ажурной оградой, прислушиваясь. В глубине сада раздавался надрывный лай собак.
   – Плохо дело, – хмыкнул Крюк, – их выпускают на ночь… И его цепкий взгляд остановился на Ильверсе.
   – А ты что скажешь, маг? Можешь от собачек избавиться? Тиннат тоже смотрела на него – встревожено и ободряюще.
   – Пожалуй, могу, – спокойно ответил дэйлор, – только не мешайте. Помолчите… мне нужно сосредоточиться… Он всмотрелся в сплетение теней, баюкающих белый дом. Где-то там… рыскали зубастые твари, беспощадные, злобные, натасканные на таких вот… воров… Вспышка – и он увидел одну из них: сморщенная, приплюснутая морда, маленькие глазки, кривые клыки, сделавшие бы честь любому оборотню. А уши обрезаны под корень, словно их никогда и не было. Ильверс сосредоточился; повинуясь воле дэйлор, черная волна прошла сквозь него и устремилась вперед, по земле. Натолкнувшись на первую собаку, задержалась на миг, а затем с легкостью прошла насквозь, обращая мощное тело в прах. Животное даже не почувствовало ничего – просто провалилось в небытие. И все… То же самое произошло с остальными псами.
   Он заморгал, приходя в себя. В груди – легкая, тягучая боль, словно Сила и вправду вымывает что-то изнутри. Тиннат поддержала его под локоть.
   – Ну что? Что?!!
   – Собак больше нет, – вяло откликнулся Ильверс. Драчун хмыкнул, повернулся к Малышу:
   – Давай лезь уже. Заодно и проверишь, все ли чисто. Мальчишка ловко забрался по изгороди, посидел немного наверху, осматриваясь, а затем быстро спустился вниз, уже по ту сторону.
   – Никого тут нет, – донесся его голос, – лезьте.
   ….Они без приключений добрались до бокового хода. Ильверс подошел к запертой двери, попробовал прочувствовать магию – ничего. Пожал плечами.
   – Кажется, здесь все чисто.
   – Кажется – или чисто? – уточнил Крюк, вынимая отмычки.
   – Я ничего не чувствую.
   – Ну и ладно, – смягчился Крюк. И подошел к двери, намереваясь открыть замок.
   В этот миг в сознании Ильверса словно задрожала натянутая струна; это было какое-то смутное ощущение… Чего?.. Он не знал. Это… не давало покоя, давящее, нехорошее ощущение опасности…
   – Погоди! – Он схватил Крюка за рукав, но было поздно. Вор уже коснулся отмычкой замка, насвистывая веселую мелодию.
   Грохот. И страшная, слепящая вспышка света в ночи. Драчун успел отскочить в сторону, прежде чем ощерившаяся щепой дверь со свистом пролетела мимо.
   – Хаттар Всемогущий, – губы Тиннат побелели, – что же это, Ильверс?.. Крюк лежал навзничь на крыльце. Пальцы еще сжимали, отмычку, но взгляд, устремленный в небо, тускнел с каждым мгновением. И – кровь, кровь… Глянцевая лужа, расползающаяся вокруг тела…
   – Ах ты, нелюдь проклятая, ты… В руках Драчуна грозно сверкнула сталь. Он замахнулся, но Ильверс едва ли видел его.
   Почему? Почему он не почувствовал ловушку?!! Ведь было же нечто, что заставило насторожиться – но не более! Так что же это за магия такая?.. Уж магию дэйлор он видел – всю эту сверкающую разноцветную Силу… Только использовать не мог… А здесь – что же это такое?
   Меч Драчуна, высекая искры, встретился с клинком Тиннат.
   – Я не дам тебе его убить, – зло прошипела она, – это не по его вине!
   – А по чьей? – взвизгнул Драчун, – с дороги, девка, не то сама без головы останешься!
   – Нет.
   В ее голосе натянутой струной звенела угроза.
   – Ты со мной драться решила, дура? – рявкнул вор. – Из-за него? Да он уже убил Крюка, и ты точно так же сдохнешь! Ильверс судорожно сдавил виски. Да что же это такое? Отчего, отчего он не видел Силу?!! А ведь ловушка была установлена, следовательно… Людская магия ему неподвластна?
   – Бежим! – завопил Малыш, – дергаем отсюда! Лисица и Драчун одновременно повернулись в ту сторону, куда указывал маленький вор; Ильверс заметил, как дернулась щека мужчины и как женщина до крови прикусила губу. Бряцая легкими латами, к ним спешили те, кому было поручено охранять этот дом. Откуда ни возьмись, появились и патрульные; словно сработавшая ловушка дала им знать о ворах, позарившихся на богатый особняк.
   – Да будьте вы все прокляты! – хрипло выдохнул Драчун, и было неясно, кого он проклинает – то ли патрульных, то ли своих «братьев». Он резко отбросил от себя Тиннат, перемахнул через мраморные перила крыльца и бросился прочь – видимо надеясь шмыгнуть в тень деревьев и, затерявшись, добраться до ограды. Лисица растерянно опустила мечи, посмотрела на Ильверса – в блестящих глазах стыло отчаяние.
   – И что теперь?
   Он только стиснул зубы, до боли в висках. Надо было что-то предпринять – но что? Испепелить всех этих людей. А ведь их было не меньше полусотни… И неведомо сколько торопится на подмогу… Или попытаться пробиться к изгороди? Мгновения стремительно утекали, и времени, времени оставалось все меньше.
   На сей раз так просто не выбраться, а, Ильверс?» – издевательски прошелестел внутренний голос.
   Тем временем Драчун уже был рядом со спасительным садом и почти нырнул в темноту – но вдруг замер, широко раскинув руки. Меч, тускло блеснув, вывалился из пальцев и бессильно ткнулся в землю. Из-под ключицы торчало древко стрелы…
   Тиннат судорожно вздохнула и, скрестив мечи, шагнула вперед, загораживая собой Малыша. Ильверс, очнувшись от тягостных размышлений, дернул ее за локоть.
   – В дом, Тиннат! Быстрее!
   – В дом?!!
   Но он уже тащил их за собой, Лисицу и Малыша. Коротко бросил:
   – Встретимся у парадного. Ну же, бегите, бегите! Стрела, задорно просвистев, впилась в остатки дверного косяка рядом с головой.
   – Лисичка, пойдем! – Малыш потянул женщину за куртку; было видно, что она все еще не решается бросить мага одного.
   – Живо! – рявкнул Ильверс – Вы мне только мешаете! И они метнулись прочь, в молчаливое сплетение коридоров. Оставалось только надеяться, что внутри их не поджидал такой же многочисленный отряд… Разумеется, там будет прислуга, но Ильверс не сомневался, что с ними Тиннат управится.
   …Еще одна стрела погладила макушку, и дэйлор понял, что времени совсем не осталось. Ближайший латник находился не далее чем в десяти шагах от крыльца; Ильверс даже рассмотрел его лицо – разгоряченное, раскрасневшееся, со щегольски закрученными черными усиками.
   «Ну, мы еще поглядим, кто кого», – усмехнулся дэйлор. Конечно, с людской магией вышло страшное недоразумение, но уж Сила отражений его не подведет.
   Он играючи подхватил целый пласт прозрачно-черной субстанции и, словно простыню, набросил ее на дверной проем. Этого должно было хватить… на некоторое время… Не оглядываясь, бросился вдогонку за Лисицей и Малышом. За спиной раздался первый вопль, затем еще, и еще… Но Ильверс уже не обращал на них внимания – его «стена» продержится какое-то время, до тех пор, пока не напитается людской кровью, а затем отвалится, как сытая пиявка, открывая дорогу…
   Он устремился вперед по сверкающему чистотой и роскошью коридору, стараясь не оскользнуться на полированных плитах пола. Откуда-то сбоку вынырнул заспанный мужчина, неуклюже махнул топориком – но Ильверс проворно нырнул ему под руку и послал в жирную, заросшую темными волосами грудь молнию. Завоняло паленым, и бравый малый, выронив оружие, распластался на полу без чувств. Впереди, за поворотом, раздалось звяканье стали; верно, Тиннат все-таки встретила какое-то сопротивление. Дэйлор прибавил ходу, заскользив, вынырнул прямехонько к месту схватки. По левую руку уже белел холл, по правую – Лисица рубилась сразу с тремя латниками, поджидавшими внутри. Малыш пытался отвлечь их на себя, размахивая ножом, но каждый раз его умело отшвыривали к стене.
   – Ложись! – крикнул Ильверс.
   И, от всего сердца надеясь, что его услышат и поймут, плеснул черной Силой вокруг, щедро разбрасывая брызги.
   Гремя латами, стражи повалились на пол. Что… ты с ними сделал? – прохрипела Лисица, вставая на ноги, – убил?
   – Не знаю… Давайте скорее… Может, еще успеем…
   – Не понимаю, все равно не понимаю! – Лисица тревожно посмотрела на него. – Ты думал, что если мы будем выходить через парадный подъезд, то спокойно доберемся До ворот? Упырь тебя раздери, Ильверс! С какой стати?!!
   Он, не отвечая, закрыл глаза.
   Та-ак… Черная перепонка, закрывавшая вход, рухнула, и латники, подогретые запахом крови своих товарищей, ринулись внутрь. К парадному спешили единицы; и это в самом деле была огромная удача – такая, что Ильверс даже не ожидал.
   – Вперед, – он рванулся к белоснежному холлу, – мы успеем. И последним движением воли обрушил балку, что поддерживала потолок у черного входа. Это далось нелегко; перед глазами потемнело, и, не подхвати его Тиннат под руку, он непременно грохнулся бы на каменный пол.
   – Да что это с тобой? Малыш, хватай его, тащим… Ну же, давай, давай! Но ноги казались двумя тюками соломы; Ильверс задыхался, перед глазами метались алые пятна.
   – Ну, иди же! – взмолилась Лисица. – Там, впереди, еще охрана… Он не совсем понял, как очутился перед высокими дверьми. Только краем глаза заметил, как Тиннат широким росчерком меча уложила горе-стража. Малыш засопел от напряжения, волоча его на себе, но уже в следующий миг плечо подставила Лисица.
   – Я… сам… – пропыхтел дэйлор, с трудом переставляя ноги. И кто бы мог подумать, что дальнее воздействие окажется столь изматывающим?
   – Я вижу, как ты «сам», – ехидно заметила Тиннат. И толкнула деревянную створку. В лицо ударил промозглый зимний ветер, стало значительно легче идти. А откуда-то снова бежали латники, и Ильверсу подумалось, что нет им числа… Еще один кокон силы в руках – и два человека лежат, распластавшись на аккуратной дорожке. И он почти не чувствует, как Тиннат и Малыш волокут его к высоченным воротам. Которые, естественно, заперты.
   – Малыш, держи его, – прохрипела Лисица и куда-то выскользнула из-под плеча. Опять звон мечей, крики, захлебывающиеся в крови, – и она возвращается. А высокие чугунные створки уже совсем близко. Ильверс зажмурился, рванул на себя тяжелый, почти неподъемный пласт Силы – и, обливаясь потом, швырнул ее вперед, расчищая дорогу. Получился огромный черный ком, несущийся к тяжелым воротам. Он с хрустом проломил их – получилась аккуратная круглая дыра с оплавленными краями – и расплескался, повис липкими каплями на литье.
   – Ильв… За нами идут, – только и заметила Тиннат, – ты можешь сделать еще что-нибудь? Он кивнул. Хотя это было сложно… Собрал поблескивающие капли и, обернувшись, бросил в преследователей синий огонь, пожирающий все на своем пути. Когда они уже нырнули в лаз, Ильверс устало закрыл глаза и погрузился с головой в вязкую, жадную темень бы ощущений.
 
   – Ну-с… Как поживает наш Маг-Ходячая-Смерть?
   Томми Ловкач зло пнул подвернувшийся под ноги табурет, прошелся по комнате, раздражающе хрустя пальцами. Его глазки маслянисто поблескивали, на губах – кривая, не предвещающая ничего хорошего ухмылка. Ты же говорил, что нет там магии! – прошипел он, – и что? Крюк мертв! Драчун тоже отправился к Хаттару! И как ты все это объяснишь, а?
   Ильверс вздохнул. Если бы он знал, как объяснить все происшедшее недалекому болвану по имени Томми, то давно бы уже объяснил…
   – Молчишь? Что уставился, нелюдь? Да я…
   – Ты мне ничего не сделаешь, – негромко сказал Ильверс, хоть я и лежу сейчас, но смогу тебя убить до того, как… Ловкач заискивающе хихикнул.
   – Ладно, ладно, брось. Уж и пошутить нельзя. Но все равно, объясни, маг… Как такое возможно?
   – Я – дэйлор, как ты уже изволил заметить. И я, как оказалось, не чувствую Силу, которую используют люди. Я не знал этого раньше. Если бы знал, то и Крюк, и Драчун были бы живы. Томми всплеснул руками.
   – Да уж! Хорошее оправдание! Но – раздери меня зеркальник – за что я тебе буду жалованье платить? На что мне маг, который не может снимать ловушки? Ильверс только поморщился. Ему было плохо, как будто его как следует, отходили палками надсмотрщики отца, – а тут еще Томми со своим недовольством и расспросами… Ему захотелось напомнить о землях Красавчика, которые отныне принадлежали Ловкачу, но он вовремя подумал, что все это незачем и непомерные аппетиты этого человека в любом случае уже не изменить.
   – Я что-нибудь придумаю, – прошептал он, – обязательно… Ловкач, я устал и хочу спать. Оставь меня в покое. И не беспокойся… Я придумаю, как вскрывать ловушки…
   Томми недовольно засопел. Потоптался еще немного, подошел к окну, с преувеличенным вниманием принялся разглядывать вывеску с окороками.
   – Я пришлю к тебе Лисицу, – наконец пробурчал он, – она сильно беспокоится о твоем здоровье. Хотя с чего бы? И, ухмыльнувшись, ушел. А Ильверс с облегчением закрыл глаза.
   …Кожа, железо и розы. Тиннат осторожно присела на краешек кровати, пощупала лоб.
   – Жара нет. И не было. Что с тобой?
   Она говорила тихо, по-особенному мягко. А Ильверс вдруг подумал, что его уже очень давно никто не касался так, как это делала Тиннат. Пожалуй, нечто подобное он испытывал еще в свою бытность серой зубастой личинкой, когда мать гладила его и ласкала. Дэйлор попытался улыбнуться.
   – Как вы меня дотащили? Лисица передернула плечами…
   – Что за вопросы, Ильв? На себе, разумеется, на себе. Скажешь спасибо Малышу, он крепкий паренек. Так что с тобой приключилось, господин маг? Ее ладонь все еще лежала на лбу, и это было приятно.
   – Наверное, я переоценил себя, – просто сказал Ильверс, – и людская магия… тоже мне не по зубам оказалась.
   – Угу.
   Она задумчиво теребила непослушный локон, и мысли ее были далеко. На гладком лбу прорезалась тоненькая морщинка. Потом, вздрогнув, Тиннат перевела взгляд на Ильверса.
   – Я долго думала над тем, что ты мне говорил. Я всего лишь женщина, молодая и глупая, и не могу понять все. Но мне бы хотелось тебе помочь.
   – Ты ничего не можешь изменить, – поспешно возразил он. Может быть, слишком поспешно.
   – Но я еще и не пробовала, – усмехнулась Лисица, и ее карие глаза задорно блеснули, – я попытаюсь тебе помочь, Ильверс. Как бы там ни было… это мое решение. Быстро наклонившись, она вдруг коснулась его губ своими. Запах роз стал густым, почти осязаемым… И на самом деле все было хорошо. Даже слишком – чтобы оставаться правдой.
   – Тиннат…
   – Молчи, – она закрыла ему рот ладошкой, жесткой и мозолистой, привыкшей к рукояти меча, – никто в целом свете меня не переубедит. Быстро поднялась и, улыбнувшись, исчезла за дверью. Смесь железа, кожи и роз еще витала в воздухе, и Ильверсу – всего на миг – показалось, что он стал прежним и что черный лед в его душе исчез, а пустота отступила. Он вновь ощутил себя таким, каким был до той роковой ночи, глупым, гордым и по большому счету беззаботным. А потом все вернулось на свои места; чувства подернулись серой дымкой, и нечто, раз завладев им, уже не торопилось терять отвоеванные позиции.
 
   Тиннат снова заглянула поутру, шумно водрузила на стол поднос с завтраком и раздернула шторы.
   – Завтракай – и пойдем.
   – Куда? Ильверс, щурясь со сна, удивленно оглядывал Лисицу: всего-то за ночь она преобразилась, да еще как! Вместо потрепанных штанов, выгоревшей полотняной рубашки и куртки на ней было пышное платье с вызывающим вырезом и пеной кружев. Рыжие, с рубиновой искоркой локоны таинственным образом сплелись по бокам тоненькими косичками, а на затылке свободно вились, поддерживаемые большим гребнем. Даже лицо – и то изменилось; веки, губы – все блестело, искрилось. И только запах остался прежним… Хотя, верно, этим утром преобладали розы. Тиннат по-хозяйски уперлась руками в стянутые корсетом бока.
   – Сегодня же праздник. День зимнего солнцеворота! Завтра начинается новый год, будет новая весна, лето…
   – И что? – Ильверс нехотя сел на кровати. Чувствовал он себя довольно сносно, давешняя немочь ушла.
   – Как – что? – Лисица одарила его лучезарной улыбкой. – Мы идем на праздник!
   – Мы?!!
   – А что тебе мешает? – Она окинула его внимательным взглядом. – Ты выглядишь вполне человечно. Потом как-нибудь снова твою шевелюру покрасим…
   – Но я хотел… Заняться исследованиями людской магии.
   – Ох, брось! – Она беззаботно махнула рукой, звякнув монетками на браслете, – спорим, я отведу тебя туда, где ты сможешь сполна проникнуться духом этой самой магии? Ну же, вставай, лежебока.
   Осознав наконец, что Тиннат просто так не отвяжется, Ильверс стянул со спинки стула одежду.
   – Э… Может быть, ты выйдешь? Пока я буду одеваться?
   – Вовсе не обязательно, – заверила Лисица, – я могу просто отвернуться, если ты такой застенчивый. Хмыкнув, дэйлор покинул нагретое место под одеялом и, пока Тиннат с преувеличенным вниманием рассматривала в окно окорока и колбасы на вывеске, натянул штаны и рубаху. Не самое лучшее время для праздника, когда ему побыстрее надо понять, что же это такое – людская волшба?
   …И все же они вышли из таверны и неторопливо побрели по улице. В Алларене и впрямь чувствовался праздник – в запахе сладких горячих хлебцев, в трелях людской болтовни, в пестрых и броских нарядах городских кумушек и их кавалеров. На площадях бойко выступали бродячие шуты (позже Тиннат пояснила, что это называется цирк), неистово верещали дудки, тарахтели трещотки, бухали барабаны. Тиннат, мило улыбаясь, взяла его под руку – пришлось сделать вид, будто они молодая пара, радостно встречающая солнцеворот. Потом они задержались рядом с площадью, где раскрашенный охрой и белилами паренек выдыхал огонь.