Страница:
- Пора начинать атаку на Длиннотень, - сказал он мне. - Не хочешь ее
возглавить?
Я вспомнил о длинном черном копье, изготовленном Одноглазым специально
для охоты на Хозяев Теней. Может, окажись у меня под рукой эта хреновина, я
бы и купился на подобное предложение.
- Эту честь я предоставлю кому-нибудь другому. Не все же под себя
грести.
По правде сказать, это место меня пугало. Запах сырого камня,
отвратительные насекомые, холод и темнота накладывались на мои старые
страхи, заставляя вспомнить о мучивших меня кошмарах: стариках, погребенных
в ледяных пещерах в коконах из свитой невидимыми пауками ледяной паутины.
Идея забраться внутрь Вершины была полнейшей дурью. Я заподозрил это
почти сразу, как только принял дурацкое предложение, но не прислушался к
внутреннему голосу. Из-за того что поблизости отирались парни вроде Лебедя и
Ножа, которые вечно ворчат, что хитрожопые штабные крысы берегут свои
драгоценные задницы, тогда как другие расхлебывают за них кровь и дерьмо.
Обычное дело. Я напомнил себе о том, что точно так же принялся сетовать
на службу через час после принятия присяги. Просто я не хотел, чтобы в
войсках обо мне говорили как о парне, который последние тридцать лет
настоящей драки не нюхал.
Мое сообщение достигло наружного конца тоннеля. Подкрепления стали
прибывать с удвоенной скоростью. Не знаю, сообразили ли Длиннотень и Ревун,
что мы проложили путь на Вершину. Ежели судить по их реакции, то, скорее,
нет. Они действовали не так, как следовало в их положении, и не пытались
заткнуть неожиданно образовавшуюся щель. Конечно, они разозлились и
предприняли определенные меры, но такие, каких следовало ожидать в ответ на
неожиданную активность тех солдат Госпожи, которые уже давно находились
внутри крепости. До Длиннотени наши люди не добрались. Что неудивительно.
Было бы куда удивительнее, если бы сукин сын этак запросто взял да и всплыл
кверху брюхом.
Равно как и маленький, визгливый приятель Душелова - Ревун. Им
занимался Иси, который был достаточно умен и понимал, что размазать это
дерьмо по стенке может оказаться не так-то просто. А потому, пока Ревун
спасал свою задницу, уворачиваясь от полусотни ребят с бамбуковыми шестами,
пятеро специально выделенных парней спалили его ковры. Все, кроме одного
маленького коврика, который он держал при себе. Иси заполучил бы и его,
хвати у Ревуна храбрости броситься на его людей, как на то рассчитывал
генерал. Но тут Иси дал маху: порой он мерил людей по себе, а такие, как он,
попадаются нечасто.
Уж не знаю, как ей это удавалось, но Госпожа имела представление о том,
как разворачиваются события внутри цитадели. Она знала и о неудачных
попытках захватить Длиннотень и ее бывшего служителя, и о том, что по
случайности или по милости их богини Нарайана с девочкой в их покоях не
оказалось.
Их слугам так не повезло.
Большинству из этих несчастных, многие из которых пришли в Вершину
спасаясь от голода, холода или болезней, повезло куда меньше, чем их
хозяину. Гарнизон и челядь Очиба захватил врасплох. Должно быть, он и его
люди в детстве плохо слушали родителей и вовсе не находили нужным щадить
мирное население. Они учинили настоящую бойню.
Об этом я, впрочем, задумался лишь гораздо позже. После того, как к
горловине тоннеля стали подносить раненых, с тем чтобы при возможности
эвакуировать их наружу. После того, как Госпожа перестала посылать людей в
крепость, решив, что толку от этого уже не будет. После того, как я выбрался
наружу целым и невредимым, волоча за собой раненого таглианца, которого с
другой стороны подталкивал Тай Дэй, причем таглианец всю дорогу скулил,
понося тоннель за то, что он оказался на милю длиннее, чем при входе. И
после того, как, выбравшись на свежий воздух, я встретил Лебедя и Ножа,
поинтересовавшихся, почему это я здесь, вместо того чтобы в крепости
обрезать уши Длиннотени.
- Не хотел лишать вас возможности показать себя. Валяйте туда, ребята,
Зиндаб вас ждет не дождется. Вам только и надо, что прихватить парочку ножей
и незаметно проскользнуть внутрь. Можете заполучить скальп Ревуна. Чешите
прямо к башне Хозяина Теней.
- Ты как, готов? - спросил Нож Лебедя. - У меня ножик имеется.
Нож ухмылялся. Он был не прочь поддеть Лебедя, точно так же как и меня.
Размашистым шагом к нам направилась Госпожа. Она была облачена в полный
доспех Жизнедава. Искры красного огня стремительно пробегали по поверхности
страхолюдского панциря - быстрее, чем мог уследить глаз. Таглианцы считали,
что образ Жизнедава полностью соответствует одному из воплощений Кины
Разрушительницы. Несмотря на случившееся с нею и с ее дочерью, многим
казалось, что она одержима этой мрачной богиней. Порой к этим многим
присоединялся и я. Между нею и Киной существовала несомненная связь. Но
говорить об этом Госпожа отказывалась наотрез.
Правда, и я не рассказывал ей о Копченом, так что в известном смысле мы
были квиты - Есть о чем доложить? - спросила она гулким, рокочущим голосом.
- Как там дела? Чем можешь похвастаться) - Множеством трупов. С обеих сторон
Среди них немало таких, чьей смерти не стоило добиваться слишком уж рьяно.
Но, по моему разумению, у них осталась единственная возможность удержать
крепость.
- Какая?
- Выпустить Тени, - прокаркал я Меня не больно тянуло предсказывать
будущее, но в данном случае не требовалось быть пророком. - Пока эти двое не
добрались до Длиннотени первыми.
Я указал на Лебедя и Ножа.
Госпожа шутку не оценила. Как всегда. С юмором у ней дело обстояло не
лучше, чем у моей тещи.
Правда, подкалывать людей ей нравилось.
Она сотворила циклон из световых лезвий и запустила его к венчавшим
Вершину башням. Смертоносные блики закружились в бешеном хороводе, разрушая
все и вся. Длиннотени и Ревуну пришлось заняться этой напастью, так что им
стало не до ее солдат.
- Это уже второй раз, - проворчал Старик. - Я думал, что после того
случая в Кьяулуне ты поумнеешь.
Он злился на меня за то, что я полез внутрь Вершины.
- Бери Копченого, отправляйся туда и выясни, чем занимаются Ревун с
Длиннотенью.
Когда мы с Тай Даем вернулись. Костоправ уже рычал на всех окружающих.
Кажется, он решил, что затея Госпожи может выйти нам боком. У меня сложилась
впечатление, что Душелов разузнала что-то новенькое и пребывала в таком же
возбуждении, как и Капитан. Повсюду вились вороны, слишком гадкие даже для
соглядатаев Ловца. Мало того, что летали да каркали, так еще и разбрасывали
вокруг свое дерьмо.
- Как только разберешься с Длиннотенью и Ревуном, начинай выяснять, где
находится каждый из наших людей.
- Наших?
- Братьев Отряда. Членов Старой Команды. Наров. Я хочу собрать всех
вместе. И поскорее.
- Считай, что дело сделано.
- Вот и хорошо. Но прояви хоть капельку здравого смысла, Мурген. Чтобы
попасть в Хатовар, Отряду необходим Знаменосец. Возможно, это важнее, чем
иметь Капитана или Лейтенанта.
- Я говорил тебе раньше и скажу снова. Если кто-нибудь получит ключ к
тому, что ты задумал, он, возможно, сможет сделать то, что ты хочешь, к тому
времени, когда ты хочешь, чтобы это было сделано.
С этими словами я убрался восвояси. Не хотелось вступать в перебранку
на глазах у солдат.
***
Длиннотень валил все на Ревуна. А Ревун еще больше выводил его из себя
тем, что не обращал на обвинения никакого внимания. Он сосредоточенно
колдовал, создавая прямо в воздухе какую-то замысловатую конструкцию,
похожую на цветную схему. Лишь как следует приглядевшись, я понял что это и
есть схема: план тех помещений Вершины, которые находились в наших руках.
Тонкая, уходившая вниз - под фундамент и к позициям Госпожи - линия
обозначала наш тоннель.
Колдун не старался унять свои вопли. Они прорывались часто, один за
другим, выдавая крайнее возбуждение. В конце концов от очередного крика в
башке у Длиннотени что-то переключилось. Он заткнулся, поправил маску и,
подавшись вперед, уставился на пространственную схему Ревуна. Затем протянул
костлявые, похожие на паучьи лапы, хотя и затянутые в перчатку пальцы и
ткнул в ведущий наружу хвост.
- Как она сумела? Это невозможно!
Его сумасбродство, крикливость и пустословие исчезли, как туман под
утренним солнцем. Впечатление было такое, словно к нему вернулся рассудок.
- Этот камень нельзя пробить.
- Не забывай, там Сенджак. Уж она-то сумеет провертеть дырку в камне,
который ты обработал.
Длиннотень издал звук, похожий на кошачье урчание. Я было подумал, что
момент просветления миновал, но ошибся.
- Найди Обманника и его отродье, - распорядился Хозяин Теней. - Пусть
явятся сюда, в эту башню. До полуночи. Если хотят жить.
Ревун вопросительно буркнул, и Длиннотень пояснил:
- Мне они больше не нужны. Я ничего им не должен. Они ничего для меня
не сделали. Но я дам им возможность остаться в живых.
Я не стал дожидаться, что за этим последует.
***
- Уже вернулся? - спросил Костоправ, когда я пристал. - Ты и пробыл-то
там всего ничего, а...
- Не ворчи, командир, на то у меня теща имеется. Я пробыл там
достаточно, чтобы узнать, что сегодня вечером Длиннотень собирается
выпустить Тени.
Костоправ закрыл рот. Я поспешил выложить что знал.
- Ты прав, - сказал Старик. - Хоть он напрямую про Тени не говорил, но
имел в виду наверняка именно это. Возвращайся и продолжай искать наших. А я
изловлю Одноглазого.
- Сколько у нас времени.
- Не знаю. Не знаю, который сейчас час. Не тяни, отправляйся.
- Мне потребуется еда и питье. Вода должна быть сладкой.
- Отправляйся. Я так и поступил.
Я возвращался в плоть каждые пять минут и докладывал о местонахождении
тех братьев Отряда, кого мне удавалось найти. Тем, кому мог Старик посылал
приказы присоединиться к дивизии, стоящей у Врат Теней. Вскоре в путь
двинулись фургоны, груженные бамбуковыми шестами, перезаряженными в
мастерских Госпожи. Увы, мне их запас казался плачевно мизерным.
Я метался повсюду, а под конец, когда решил, что вреда от этого не
будет, полетел на север. Из ущелья Душелова вылетали стаи ворон. Я сместился
во времени, понаблюдал за стариком и, само собой, засек момент, когда он
перешептывался с двумя громадными птицами. Те тут же полетели в горы
посплетничать со своей чокнутой хозяюшкой. Подвести Копченого поближе к ее
логовищу я, конечно же, не мог, а всякий раз, когда пробовал, в моем
сознании то ли звучали, то ли просто ощущались слова:
Она есть тьма.
Примерно то же ощущение возникло у меня и когда я направил Копченого к
Дщери Ночи. К ней он тоже приближался безо всякой охоты. Девочка яростно
скрипела пером, ее маленькое личико искажала гримаса боли. Она работала над
другой книгой. Только-только начатой.
- Дерьмо! Неужто она уже закончила первый том? Костоправ должен об этом
знать. Мы рискуем влипнуть в дерьмо куда глубже, чем полагали. Но где же
первая Книга? Что-то ее не видно. Стоит выяснить.
Я нырнул в прошлое.
И увидел, что Дщерь Ночи плачет. Нарайан был ошеломлен. Он не знал, как
ее утешить, хотя имел детей в другое время и в другом мире - до того, как в
Таглиос прибыл Черный Отряд.
Сдвинувшись еще дальше во времени, я обнаружил причину девичьих слез,
которых я мог ожидать от кого угодно, но не от этой мрачной карлицы.
Все началось во время налета солдат Госпожи. Девочка писала до
последнего момента, а в результате ей и Сингху пришлось уносить ноги так
быстро, что они не смогли прихватить с собой Книгу.
"Значит, - подумал я, - какой-то малый из отряда Госпожи сообразил, что
Книга важна, и решил отнести ее начальству. Побывай в крепости Лебедь и Нож,
я бы наверняка заподозрил их".
Каково же было мое удивление, когда обнаружился истинный виновник.
Ревун. В то время как все полагали, что он отгоняет наших людей, колдун
змеей прокрался в покои Дщери Ночи. Сингх и девочка находились всего в
пятидесяти футах, но он заморочил их дезориентирующими чарами. И прибрал
книженцию.
Должно быть, он сильно опасался, что его выследят, потому как не
пожалел чар и заклятий на то, чтобы надежно укрыть Книгу. Она исчезла для
всех, кроме него.
Вместо похищенной он оставил другую книгу. Точно такую же, но пустую.
Любопытно. Откуда Ревун мог узнать о Книге. Я пробежался по времени и
установил, что ни девочка, ни Сингх не обмолвились о ней и словом. Слуги
доложили Длиннотени, что Обманник потребовал письменные принадлежности, но
Хозяин Теней Ревуну об этом не говорил.
О Книге знал я. И докладывал Костоправу. Тот встречался с Душеловом.
Так же, как и Ревун.
Неужели?..
Если бы я смог подобраться к ней во сне, может быть, удалось бы
выяснить... Дерьмо! Без Копченого я не мог заглянуть в прошлое. Я рванул
назад, в свою плоть. И очнулся, умирая от голода и жажды.
- Ты вовремя, - сказал Одноглазый. Я с жадностью набросился на воду.
- Где Костоправ?
- Совершает обход. Хочет удостовериться, все ли знают, что сегодня
вечером надлежит накрепко запереться в своих норах. И раздобыть побольше
отгоняющих Тени свечей. Бамбука-то у нас кот наплакал.
- О.
Я ел несколько минут. Отнюдь не в аристократической манере. Потом
спросил:
- Ты имеешь представление о том, что за дела у Капитана с Душеловом?
- А у них дела? Я и не знал.
Я застонал и отпил еще воды.
- Ты что, слепой?
Он пожал плечами.
- Что я, по-твоему, проглядел?
- Эти двое все время обмениваются сведениями. Что, по-моему, не очень
умно.
- Думаешь, Старик недостаточно хитер, чтобы иметь с ней дело?
Именно так я и думал. Душелов была старой продувной бестией, когда
дедушка Костоправа еще мочил пеленки.
- Я? Чтобы я хоть на миг усомнился в мудрости Капитана? Да как я мог?
- Ты и не мог. Ты ведь истовый почитатель коровьих лепешек, по которым
он ходит. Ладно, у тебя что, есть основание для паники? А то я хочу
вернуться в свою нору. Парочка сосунков собралась наведаться ко мне,
перекинуться в тонк.
В этом весь Одноглазый. Мир близится к концу, а для него самое главное
- надуть кого-нибудь в картишки.
- Передай командиру, что Ревун спер книгу, которую писала девчонка. И
оставил ей пустую, чтобы она начала заново.
Одноглазый тупо уставился на меня в ожидании разъяснения. Я сделал
долгий глоток и сказал:
- Он поймет.
- Все от всех все держат в секрете. А в итоге единственные, кто знает,
что происходит, - наши враги.
Я хмыкнул и повернулся к Копченому. В рассуждениях Одноглазого имелся
несомненный резон.
***
Когда мы приближались к Госпоже, я вновь ощутил исходящий от Копченого
импульс: Она есть тьма, хотя и не очень сильный. Похоже, он почему-то имел
зуд на всех женщин: во всяком случае реагировал на них почти одинаково.
Госпожа получила сообщение, но, кажется, не слишком встревожилась. Она
не один год готовилась к столкновению с питомцами Длиннотени. Люди ее были
предупреждены и обучены и постоянно находились в почти полной боевой
готовности. Ее дивизия могла не устоять, но не по своей вине. Такова была
тактика Госпожи с незапамятных времен.
Поддавшись искушению, я припустил на север. Под тем, выдуманным для
себя же предлогом, будто хочу поискать Гоблина и Могабу. Было бы неплохо
узнать, что сулит им предстоящая заварушка. Но сердце мое рвалось гораздо
дальше.
Кто знает, удастся ли мне увидеть ее снова? Может быть, это последняя
ночь в моей жизни.
Несмотря на то что над южными склонами Данда Преш тучами вились вороны,
обнаружить Гоблина было почти невозможно Зато следы его деятельности легко
обнаруживались повсюду, где местные жители позволяли себе глупость
сотрудничать с Могабой. Чтобы преподать им урок, Гоблиновы ребята жгли и
грабили без снисхождения. Парни Могабы проделывали то же самое со всеми,
заподозренными в сотрудничестве с нами или с кем-либо из наших союзников.
Трудно было сказать, чьи доводы убедительнее. Для местных, похоже, не имело
значения, кто с кем воюет и почему Они не ждали ничего хорошего ни от тех,
ни от других. Погрузившись в прошлое, я увидел несколько деревушек и ферм,
подвергшихся нападениям, и приметил, что чем ближе к настоящему времени, тем
чаще туземцы начинают оказывать сопротивление всем подряд. В некоторых
ночных вылазках Гоблина участвовала форвалака. Она вызывала особый интерес
ворон, хотя они вертелись вокруг Гоблина и когда пантера отсутствовала.
Наведывались они и к Могабе, которого тоже невозможно было найти. Не
иначе как Длиннотень снабдил своего полководца целым арсеналом отводящих
глаза талисманов.
Все это не приближало меня к тому, что я хотел увидеть Правда, я
немного задержался, чтобы взглянуть на отряд Корди Махера. Старина Корди
сейчас находился на южных отрогах Данда Преш. Двигалась его команда очень
медленно, да и то лишь потому, что негостеприимные горы не располагали к
длительным стоянкам.
Проблем с воронами у Корди не имелось. Зато во Дворце в Таглиосе
угнездилась целая стая этих маленьких чудовищ. Что удивило меня, хотя, по
существу, этого следовало ожидать. События во Дворце представляли
определенный интерес для Душелова, тем паче что она вообще любила совать нос
в чужие дела. Я слишком рвался в дельту для того чтобы тратить время на
слежку за Радишей Она есть тьма. Княжна по-прежнему совещалась со жрецами и
знатью. Наши книги оставались там, куда мы их спрятали.
Вызывало недоумение то, что Радиша не прилагала особых усилий к поискам
Копченого. Я не верил, что она могла о нем забыть Но меня неудержимо тянуло
дальше. Ведь Бонх До Тран, должно быть, уже добрался до Сари.
Так оно и было. Он успел. В каком-то мазохистском порыве я
присоединился к нему в самом конце пути и проследовал за ним, когда он
приближался к храму Гангеша. Незадолго до места назначения он сошел с
дороги, представлявшей собой узкую насыпь, змеившуюся посреди заливных
рисовых полей, и неторопливо, но умело изменил облик. Иная прическа, чуть
больше пыли на лице и одежде, драный оранжевый балахон - и купец превратился
в странствующего монаха, приверженца одного из гуннитских культов. Члены
этого нищенствующего ордена, давшие обет нестяжания, забредали в самые
глухие уголки. Все, даже нюень бао, относились к ним вполне терпимо.
Святость этих людей не ставилась под сомнение, хотя многие из них были
просто юродивыми.
Меня всегда удивляла религиозная терпимость южан, хотя в
действительности проистекала она из того, с древности укоренившегося в
сознании факта, что ни одно из здешних религиозных сообществ не обладает
достаточной силой для того, чтобы заставить прочих отказаться от их пагубных
заблуждений с помощью меча.
Тран продолжал свой путь. С ролью странствующего монаха он справлялся
совсем неплохо. Возможно, ему уже доводилось ее играть. Может быть, именно в
таком обличье он впервые посетил Таглиос, где нюень бао не жаловали. За их
заносчивость.
Так или иначе, Трана допустили в храм. Похоже, старшие жрецы знали его
- видимо как монаха, за которого он себя выдавал. Он повел себя
осмотрительно, не стал подходить к Сари сразу и лишь ближе к вечеру
исхитрился, словно бы случайно, на нее натолкнуться. Хотя в течение дня они
несколько раз оказывались в одном помещении, Сари его так и не узнала.
Столкнувшись с нею, он тихонько прошептал извинение по-таглиански. Что
именно сказал Тран, я не расслышал, зато увидел, как расширились и
наполнились живым изумлением глаза Сари. Ничем не выдав себя, она приняла
его извинения и пошла своей дорогой.
В ту ночь она не стала запирать на засов дверь своей кельи. И позволила
себе роскошь оставить на ночь горящую свечу.
Тран явился к ней очень поздно, когда во всем храмовом комплексе не
спали лишь трое жрецов, которые совершали регулярные полуночные
жертвоприношения, имевшие целью умолить Гангешу даровать людям сутки,
свободные от горестей и невзгод.
Псевдомонах тихонько поскребся в дверь кельи. То была простая плетеная
заслонка, которая не остановила бы и решительно настроенного сурка. Скорее
символ, нежели настоящая дверь. За плетенкой, перегораживая проем, висела
тряпичная занавеска. Сари впустила Трана и жестом предложила ему присесть на
ее циновке. Старик сел и поднял на Сари светлые глаза. Я видел, что он
осознает важность своего поручения, хотя, будучи человеком порядочным, и
краешком глаза не заглянул в письмо.
В этот миг я едва не ударился в панику. Все мои попытки научить Сари
читать успехом не увенчались. Как же она теперь?.. Спросит Трана, вот как.
Тут-то я и узнаю, настоящий он друг или тайный единомышленник дядюшки Доя.
Безукоризненные манеры Сари сводили меня с ума. Хоть она и не имела
возможности угостить гостя чаем или развести иные церемонии, какие
использует нюень бао, чтобы оттянуть переход к сути дела, ей все же удалось
отсрочить начало серьезного разговора минут на пятнадцать.
- У меня послание, - прошептал наконец Тран так тихо, что расслышать
его слова из-за двери было бы невозможно, даже если бы желающий подслушать
знал разговорный таглианский. - Его доставил мне Каменный Воин с севера, из
последней цитадели Хозяев Теней. Он просил передать его тебе. Вот оно.
Сари опустилась перед ним на колени. Что было нелегко - она
основательно располнела. Он сдвинула брови и не вымолвила ни слова.
Наверное, просто боялась открыть рот.
- Солдат Тьмы знает, где ты находишься и под каким именем. Он знал это
еще, когда сам я считал, что ты действительно погибла от рук тоога. Твои
родственники хитры и жестокосердны.
Сари кивнула. Она все еще не решалась заговорить.
О Боже, как же она прекрасна.
- Они знали это, хотя находились на другом конце света, дитя. Что
пугает меня. Времена нынче страшные, и страшные люди, ходят среди нас.
Некоторых из них мы не в силах распознать. Костяные Воины кажутся не
страшнее прочих, но все же...
- Послание, дядюшка.
Сари назвала его так в знак почтения. Он не состоял с нею в родстве.
- Да.., извини. Просто, когда я слишком много времени провожу в
размышлениях, меня одолевает страх.
Сари взяла мое письмо и принялась разглядывать его, не особо порываясь
заглянуть внутрь. Так или иначе, она была счастлива тем, что братство, к
которому принадлежал ее муж, помнило и заботилось о ней.
- Кто привез письмо?
- Он не назвал имени. Очень молодой таглианец. Из низшей касты.
- Паренек со шрамом? Таким, что его левое веко опускается, и, когда
смотришь на него с той стороны, кажется, будто он дремлет?
- Точно. Ты его знаешь?
- Я его помню.
Она вновь повертела в руках письмо.
- Открой его, дитя.
- Мне страшно.
- Страх убивает сознание.
Ни хрена себе! Неожиданно он затянул ту же песню, что и дядюшка Дой,
когда учил меня биться на мечах. Неужто старина Тран тоже принадлежит к
касте тайных жрецов?
Сари вскрыла послание и уставилась на бумагу, исписанную крупными,
отчетливыми буквами. Затем она обратилась к Трану:
- Дядюшка, прочти мне его. Пожалуйста. Тран засунул мизинец в левое ухо
и поковырялся среди пучков волос. В ухе у старикана волос было, пожалуй,
побольше, чем на макушке. Держа письмо другой рукой, он пробежал его глазами
и задумался, переваривая прочитанное. Затем он поднял глаза на Сари и открыл
было рот, но неожиданно стал озираться по сторонам, словно его что-то
испугало.
Ему пришло в голову, что мы, возможно, обладаем способностью каким-то
образом видеть, что происходит в храме Гангеша. И что происходящее там
представляет для нас интерес. Особенно для Солдата Тьмы по имени Мурген.
- Должно быть, это письмо от твоего мужа. Он поколебался лишь миг и так
и не вставил слово "иноплеменного".
- Так оно и есть. Я узнала его руку. О чем там говорится?
- Там говорится, что он не мертв. Что ему солгали, будто ты погибла. Но
он знает, где ты и что делаешь, ибо овладел могучими чарами. И он приедет за
тобой, как только падет Хозяин Теней.
Старик пересказал содержание весьма близко к тексту.
Сари заплакала.
Мне хотелось обнять ее. Она всегда была сильной. Никакие невзгоды не
могли ее сломить. И она никогда не давала воли слезам. Мне совсем не
нравилось смотреть, как она плачет. Я подлетел поближе к Трану. Тот
вздрогнул и огляделся.
- Это не все. Тут еще написано, что он любит тебя. И просит прощения за
то, что не смог предотвратить случившееся.
Сари уняла слезы и кивнула.
- Я знаю, что он любит меня. Вопрос в том, почему меня возненавидели
боги? Я не сделала им ничего дурного.
- Боги мыслят иначе, не так, как мы. Они строят планы, в которых целая
жизнь всего лишь искорка, крохотная вспышка в долю секунды. Их не интересуют
наши желания, и они не оставляют нам выбора. Они используют нас так же, как
мы используем зверей, обитающих в лесах, в полях и на болотах. Мы всего лишь
глина в их руках.
- Дядюшка Тран, мне не нужны поучения. Мне нужен мой муж. Я хочу
избавиться от старых мошенников... - Сари осеклась и жестом велела Трану
вести себя тихо.
Я выплыл из кельи.
Неподалеку от двери застыл в растерянном недоумении жрец. Должно быть,
он услышал что-то, проходя мимо. Оглядев темный Коридор, он опустил свою
маленькую лампу, подошел поближе к двери и навострил ухо.
Налетев на святошу, я попытался воздействовать на него силой своей
ярости. И добился успеха. Жрец обернулся, задрожал и припустил прочь.
Оказывается, ежели меня раззадорить, я могу не только ворон пугать.
возглавить?
Я вспомнил о длинном черном копье, изготовленном Одноглазым специально
для охоты на Хозяев Теней. Может, окажись у меня под рукой эта хреновина, я
бы и купился на подобное предложение.
- Эту честь я предоставлю кому-нибудь другому. Не все же под себя
грести.
По правде сказать, это место меня пугало. Запах сырого камня,
отвратительные насекомые, холод и темнота накладывались на мои старые
страхи, заставляя вспомнить о мучивших меня кошмарах: стариках, погребенных
в ледяных пещерах в коконах из свитой невидимыми пауками ледяной паутины.
Идея забраться внутрь Вершины была полнейшей дурью. Я заподозрил это
почти сразу, как только принял дурацкое предложение, но не прислушался к
внутреннему голосу. Из-за того что поблизости отирались парни вроде Лебедя и
Ножа, которые вечно ворчат, что хитрожопые штабные крысы берегут свои
драгоценные задницы, тогда как другие расхлебывают за них кровь и дерьмо.
Обычное дело. Я напомнил себе о том, что точно так же принялся сетовать
на службу через час после принятия присяги. Просто я не хотел, чтобы в
войсках обо мне говорили как о парне, который последние тридцать лет
настоящей драки не нюхал.
Мое сообщение достигло наружного конца тоннеля. Подкрепления стали
прибывать с удвоенной скоростью. Не знаю, сообразили ли Длиннотень и Ревун,
что мы проложили путь на Вершину. Ежели судить по их реакции, то, скорее,
нет. Они действовали не так, как следовало в их положении, и не пытались
заткнуть неожиданно образовавшуюся щель. Конечно, они разозлились и
предприняли определенные меры, но такие, каких следовало ожидать в ответ на
неожиданную активность тех солдат Госпожи, которые уже давно находились
внутри крепости. До Длиннотени наши люди не добрались. Что неудивительно.
Было бы куда удивительнее, если бы сукин сын этак запросто взял да и всплыл
кверху брюхом.
Равно как и маленький, визгливый приятель Душелова - Ревун. Им
занимался Иси, который был достаточно умен и понимал, что размазать это
дерьмо по стенке может оказаться не так-то просто. А потому, пока Ревун
спасал свою задницу, уворачиваясь от полусотни ребят с бамбуковыми шестами,
пятеро специально выделенных парней спалили его ковры. Все, кроме одного
маленького коврика, который он держал при себе. Иси заполучил бы и его,
хвати у Ревуна храбрости броситься на его людей, как на то рассчитывал
генерал. Но тут Иси дал маху: порой он мерил людей по себе, а такие, как он,
попадаются нечасто.
Уж не знаю, как ей это удавалось, но Госпожа имела представление о том,
как разворачиваются события внутри цитадели. Она знала и о неудачных
попытках захватить Длиннотень и ее бывшего служителя, и о том, что по
случайности или по милости их богини Нарайана с девочкой в их покоях не
оказалось.
Их слугам так не повезло.
Большинству из этих несчастных, многие из которых пришли в Вершину
спасаясь от голода, холода или болезней, повезло куда меньше, чем их
хозяину. Гарнизон и челядь Очиба захватил врасплох. Должно быть, он и его
люди в детстве плохо слушали родителей и вовсе не находили нужным щадить
мирное население. Они учинили настоящую бойню.
Об этом я, впрочем, задумался лишь гораздо позже. После того, как к
горловине тоннеля стали подносить раненых, с тем чтобы при возможности
эвакуировать их наружу. После того, как Госпожа перестала посылать людей в
крепость, решив, что толку от этого уже не будет. После того, как я выбрался
наружу целым и невредимым, волоча за собой раненого таглианца, которого с
другой стороны подталкивал Тай Дэй, причем таглианец всю дорогу скулил,
понося тоннель за то, что он оказался на милю длиннее, чем при входе. И
после того, как, выбравшись на свежий воздух, я встретил Лебедя и Ножа,
поинтересовавшихся, почему это я здесь, вместо того чтобы в крепости
обрезать уши Длиннотени.
- Не хотел лишать вас возможности показать себя. Валяйте туда, ребята,
Зиндаб вас ждет не дождется. Вам только и надо, что прихватить парочку ножей
и незаметно проскользнуть внутрь. Можете заполучить скальп Ревуна. Чешите
прямо к башне Хозяина Теней.
- Ты как, готов? - спросил Нож Лебедя. - У меня ножик имеется.
Нож ухмылялся. Он был не прочь поддеть Лебедя, точно так же как и меня.
Размашистым шагом к нам направилась Госпожа. Она была облачена в полный
доспех Жизнедава. Искры красного огня стремительно пробегали по поверхности
страхолюдского панциря - быстрее, чем мог уследить глаз. Таглианцы считали,
что образ Жизнедава полностью соответствует одному из воплощений Кины
Разрушительницы. Несмотря на случившееся с нею и с ее дочерью, многим
казалось, что она одержима этой мрачной богиней. Порой к этим многим
присоединялся и я. Между нею и Киной существовала несомненная связь. Но
говорить об этом Госпожа отказывалась наотрез.
Правда, и я не рассказывал ей о Копченом, так что в известном смысле мы
были квиты - Есть о чем доложить? - спросила она гулким, рокочущим голосом.
- Как там дела? Чем можешь похвастаться) - Множеством трупов. С обеих сторон
Среди них немало таких, чьей смерти не стоило добиваться слишком уж рьяно.
Но, по моему разумению, у них осталась единственная возможность удержать
крепость.
- Какая?
- Выпустить Тени, - прокаркал я Меня не больно тянуло предсказывать
будущее, но в данном случае не требовалось быть пророком. - Пока эти двое не
добрались до Длиннотени первыми.
Я указал на Лебедя и Ножа.
Госпожа шутку не оценила. Как всегда. С юмором у ней дело обстояло не
лучше, чем у моей тещи.
Правда, подкалывать людей ей нравилось.
Она сотворила циклон из световых лезвий и запустила его к венчавшим
Вершину башням. Смертоносные блики закружились в бешеном хороводе, разрушая
все и вся. Длиннотени и Ревуну пришлось заняться этой напастью, так что им
стало не до ее солдат.
- Это уже второй раз, - проворчал Старик. - Я думал, что после того
случая в Кьяулуне ты поумнеешь.
Он злился на меня за то, что я полез внутрь Вершины.
- Бери Копченого, отправляйся туда и выясни, чем занимаются Ревун с
Длиннотенью.
Когда мы с Тай Даем вернулись. Костоправ уже рычал на всех окружающих.
Кажется, он решил, что затея Госпожи может выйти нам боком. У меня сложилась
впечатление, что Душелов разузнала что-то новенькое и пребывала в таком же
возбуждении, как и Капитан. Повсюду вились вороны, слишком гадкие даже для
соглядатаев Ловца. Мало того, что летали да каркали, так еще и разбрасывали
вокруг свое дерьмо.
- Как только разберешься с Длиннотенью и Ревуном, начинай выяснять, где
находится каждый из наших людей.
- Наших?
- Братьев Отряда. Членов Старой Команды. Наров. Я хочу собрать всех
вместе. И поскорее.
- Считай, что дело сделано.
- Вот и хорошо. Но прояви хоть капельку здравого смысла, Мурген. Чтобы
попасть в Хатовар, Отряду необходим Знаменосец. Возможно, это важнее, чем
иметь Капитана или Лейтенанта.
- Я говорил тебе раньше и скажу снова. Если кто-нибудь получит ключ к
тому, что ты задумал, он, возможно, сможет сделать то, что ты хочешь, к тому
времени, когда ты хочешь, чтобы это было сделано.
С этими словами я убрался восвояси. Не хотелось вступать в перебранку
на глазах у солдат.
***
Длиннотень валил все на Ревуна. А Ревун еще больше выводил его из себя
тем, что не обращал на обвинения никакого внимания. Он сосредоточенно
колдовал, создавая прямо в воздухе какую-то замысловатую конструкцию,
похожую на цветную схему. Лишь как следует приглядевшись, я понял что это и
есть схема: план тех помещений Вершины, которые находились в наших руках.
Тонкая, уходившая вниз - под фундамент и к позициям Госпожи - линия
обозначала наш тоннель.
Колдун не старался унять свои вопли. Они прорывались часто, один за
другим, выдавая крайнее возбуждение. В конце концов от очередного крика в
башке у Длиннотени что-то переключилось. Он заткнулся, поправил маску и,
подавшись вперед, уставился на пространственную схему Ревуна. Затем протянул
костлявые, похожие на паучьи лапы, хотя и затянутые в перчатку пальцы и
ткнул в ведущий наружу хвост.
- Как она сумела? Это невозможно!
Его сумасбродство, крикливость и пустословие исчезли, как туман под
утренним солнцем. Впечатление было такое, словно к нему вернулся рассудок.
- Этот камень нельзя пробить.
- Не забывай, там Сенджак. Уж она-то сумеет провертеть дырку в камне,
который ты обработал.
Длиннотень издал звук, похожий на кошачье урчание. Я было подумал, что
момент просветления миновал, но ошибся.
- Найди Обманника и его отродье, - распорядился Хозяин Теней. - Пусть
явятся сюда, в эту башню. До полуночи. Если хотят жить.
Ревун вопросительно буркнул, и Длиннотень пояснил:
- Мне они больше не нужны. Я ничего им не должен. Они ничего для меня
не сделали. Но я дам им возможность остаться в живых.
Я не стал дожидаться, что за этим последует.
***
- Уже вернулся? - спросил Костоправ, когда я пристал. - Ты и пробыл-то
там всего ничего, а...
- Не ворчи, командир, на то у меня теща имеется. Я пробыл там
достаточно, чтобы узнать, что сегодня вечером Длиннотень собирается
выпустить Тени.
Костоправ закрыл рот. Я поспешил выложить что знал.
- Ты прав, - сказал Старик. - Хоть он напрямую про Тени не говорил, но
имел в виду наверняка именно это. Возвращайся и продолжай искать наших. А я
изловлю Одноглазого.
- Сколько у нас времени.
- Не знаю. Не знаю, который сейчас час. Не тяни, отправляйся.
- Мне потребуется еда и питье. Вода должна быть сладкой.
- Отправляйся. Я так и поступил.
Я возвращался в плоть каждые пять минут и докладывал о местонахождении
тех братьев Отряда, кого мне удавалось найти. Тем, кому мог Старик посылал
приказы присоединиться к дивизии, стоящей у Врат Теней. Вскоре в путь
двинулись фургоны, груженные бамбуковыми шестами, перезаряженными в
мастерских Госпожи. Увы, мне их запас казался плачевно мизерным.
Я метался повсюду, а под конец, когда решил, что вреда от этого не
будет, полетел на север. Из ущелья Душелова вылетали стаи ворон. Я сместился
во времени, понаблюдал за стариком и, само собой, засек момент, когда он
перешептывался с двумя громадными птицами. Те тут же полетели в горы
посплетничать со своей чокнутой хозяюшкой. Подвести Копченого поближе к ее
логовищу я, конечно же, не мог, а всякий раз, когда пробовал, в моем
сознании то ли звучали, то ли просто ощущались слова:
Она есть тьма.
Примерно то же ощущение возникло у меня и когда я направил Копченого к
Дщери Ночи. К ней он тоже приближался безо всякой охоты. Девочка яростно
скрипела пером, ее маленькое личико искажала гримаса боли. Она работала над
другой книгой. Только-только начатой.
- Дерьмо! Неужто она уже закончила первый том? Костоправ должен об этом
знать. Мы рискуем влипнуть в дерьмо куда глубже, чем полагали. Но где же
первая Книга? Что-то ее не видно. Стоит выяснить.
Я нырнул в прошлое.
И увидел, что Дщерь Ночи плачет. Нарайан был ошеломлен. Он не знал, как
ее утешить, хотя имел детей в другое время и в другом мире - до того, как в
Таглиос прибыл Черный Отряд.
Сдвинувшись еще дальше во времени, я обнаружил причину девичьих слез,
которых я мог ожидать от кого угодно, но не от этой мрачной карлицы.
Все началось во время налета солдат Госпожи. Девочка писала до
последнего момента, а в результате ей и Сингху пришлось уносить ноги так
быстро, что они не смогли прихватить с собой Книгу.
"Значит, - подумал я, - какой-то малый из отряда Госпожи сообразил, что
Книга важна, и решил отнести ее начальству. Побывай в крепости Лебедь и Нож,
я бы наверняка заподозрил их".
Каково же было мое удивление, когда обнаружился истинный виновник.
Ревун. В то время как все полагали, что он отгоняет наших людей, колдун
змеей прокрался в покои Дщери Ночи. Сингх и девочка находились всего в
пятидесяти футах, но он заморочил их дезориентирующими чарами. И прибрал
книженцию.
Должно быть, он сильно опасался, что его выследят, потому как не
пожалел чар и заклятий на то, чтобы надежно укрыть Книгу. Она исчезла для
всех, кроме него.
Вместо похищенной он оставил другую книгу. Точно такую же, но пустую.
Любопытно. Откуда Ревун мог узнать о Книге. Я пробежался по времени и
установил, что ни девочка, ни Сингх не обмолвились о ней и словом. Слуги
доложили Длиннотени, что Обманник потребовал письменные принадлежности, но
Хозяин Теней Ревуну об этом не говорил.
О Книге знал я. И докладывал Костоправу. Тот встречался с Душеловом.
Так же, как и Ревун.
Неужели?..
Если бы я смог подобраться к ней во сне, может быть, удалось бы
выяснить... Дерьмо! Без Копченого я не мог заглянуть в прошлое. Я рванул
назад, в свою плоть. И очнулся, умирая от голода и жажды.
- Ты вовремя, - сказал Одноглазый. Я с жадностью набросился на воду.
- Где Костоправ?
- Совершает обход. Хочет удостовериться, все ли знают, что сегодня
вечером надлежит накрепко запереться в своих норах. И раздобыть побольше
отгоняющих Тени свечей. Бамбука-то у нас кот наплакал.
- О.
Я ел несколько минут. Отнюдь не в аристократической манере. Потом
спросил:
- Ты имеешь представление о том, что за дела у Капитана с Душеловом?
- А у них дела? Я и не знал.
Я застонал и отпил еще воды.
- Ты что, слепой?
Он пожал плечами.
- Что я, по-твоему, проглядел?
- Эти двое все время обмениваются сведениями. Что, по-моему, не очень
умно.
- Думаешь, Старик недостаточно хитер, чтобы иметь с ней дело?
Именно так я и думал. Душелов была старой продувной бестией, когда
дедушка Костоправа еще мочил пеленки.
- Я? Чтобы я хоть на миг усомнился в мудрости Капитана? Да как я мог?
- Ты и не мог. Ты ведь истовый почитатель коровьих лепешек, по которым
он ходит. Ладно, у тебя что, есть основание для паники? А то я хочу
вернуться в свою нору. Парочка сосунков собралась наведаться ко мне,
перекинуться в тонк.
В этом весь Одноглазый. Мир близится к концу, а для него самое главное
- надуть кого-нибудь в картишки.
- Передай командиру, что Ревун спер книгу, которую писала девчонка. И
оставил ей пустую, чтобы она начала заново.
Одноглазый тупо уставился на меня в ожидании разъяснения. Я сделал
долгий глоток и сказал:
- Он поймет.
- Все от всех все держат в секрете. А в итоге единственные, кто знает,
что происходит, - наши враги.
Я хмыкнул и повернулся к Копченому. В рассуждениях Одноглазого имелся
несомненный резон.
***
Когда мы приближались к Госпоже, я вновь ощутил исходящий от Копченого
импульс: Она есть тьма, хотя и не очень сильный. Похоже, он почему-то имел
зуд на всех женщин: во всяком случае реагировал на них почти одинаково.
Госпожа получила сообщение, но, кажется, не слишком встревожилась. Она
не один год готовилась к столкновению с питомцами Длиннотени. Люди ее были
предупреждены и обучены и постоянно находились в почти полной боевой
готовности. Ее дивизия могла не устоять, но не по своей вине. Такова была
тактика Госпожи с незапамятных времен.
Поддавшись искушению, я припустил на север. Под тем, выдуманным для
себя же предлогом, будто хочу поискать Гоблина и Могабу. Было бы неплохо
узнать, что сулит им предстоящая заварушка. Но сердце мое рвалось гораздо
дальше.
Кто знает, удастся ли мне увидеть ее снова? Может быть, это последняя
ночь в моей жизни.
Несмотря на то что над южными склонами Данда Преш тучами вились вороны,
обнаружить Гоблина было почти невозможно Зато следы его деятельности легко
обнаруживались повсюду, где местные жители позволяли себе глупость
сотрудничать с Могабой. Чтобы преподать им урок, Гоблиновы ребята жгли и
грабили без снисхождения. Парни Могабы проделывали то же самое со всеми,
заподозренными в сотрудничестве с нами или с кем-либо из наших союзников.
Трудно было сказать, чьи доводы убедительнее. Для местных, похоже, не имело
значения, кто с кем воюет и почему Они не ждали ничего хорошего ни от тех,
ни от других. Погрузившись в прошлое, я увидел несколько деревушек и ферм,
подвергшихся нападениям, и приметил, что чем ближе к настоящему времени, тем
чаще туземцы начинают оказывать сопротивление всем подряд. В некоторых
ночных вылазках Гоблина участвовала форвалака. Она вызывала особый интерес
ворон, хотя они вертелись вокруг Гоблина и когда пантера отсутствовала.
Наведывались они и к Могабе, которого тоже невозможно было найти. Не
иначе как Длиннотень снабдил своего полководца целым арсеналом отводящих
глаза талисманов.
Все это не приближало меня к тому, что я хотел увидеть Правда, я
немного задержался, чтобы взглянуть на отряд Корди Махера. Старина Корди
сейчас находился на южных отрогах Данда Преш. Двигалась его команда очень
медленно, да и то лишь потому, что негостеприимные горы не располагали к
длительным стоянкам.
Проблем с воронами у Корди не имелось. Зато во Дворце в Таглиосе
угнездилась целая стая этих маленьких чудовищ. Что удивило меня, хотя, по
существу, этого следовало ожидать. События во Дворце представляли
определенный интерес для Душелова, тем паче что она вообще любила совать нос
в чужие дела. Я слишком рвался в дельту для того чтобы тратить время на
слежку за Радишей Она есть тьма. Княжна по-прежнему совещалась со жрецами и
знатью. Наши книги оставались там, куда мы их спрятали.
Вызывало недоумение то, что Радиша не прилагала особых усилий к поискам
Копченого. Я не верил, что она могла о нем забыть Но меня неудержимо тянуло
дальше. Ведь Бонх До Тран, должно быть, уже добрался до Сари.
Так оно и было. Он успел. В каком-то мазохистском порыве я
присоединился к нему в самом конце пути и проследовал за ним, когда он
приближался к храму Гангеша. Незадолго до места назначения он сошел с
дороги, представлявшей собой узкую насыпь, змеившуюся посреди заливных
рисовых полей, и неторопливо, но умело изменил облик. Иная прическа, чуть
больше пыли на лице и одежде, драный оранжевый балахон - и купец превратился
в странствующего монаха, приверженца одного из гуннитских культов. Члены
этого нищенствующего ордена, давшие обет нестяжания, забредали в самые
глухие уголки. Все, даже нюень бао, относились к ним вполне терпимо.
Святость этих людей не ставилась под сомнение, хотя многие из них были
просто юродивыми.
Меня всегда удивляла религиозная терпимость южан, хотя в
действительности проистекала она из того, с древности укоренившегося в
сознании факта, что ни одно из здешних религиозных сообществ не обладает
достаточной силой для того, чтобы заставить прочих отказаться от их пагубных
заблуждений с помощью меча.
Тран продолжал свой путь. С ролью странствующего монаха он справлялся
совсем неплохо. Возможно, ему уже доводилось ее играть. Может быть, именно в
таком обличье он впервые посетил Таглиос, где нюень бао не жаловали. За их
заносчивость.
Так или иначе, Трана допустили в храм. Похоже, старшие жрецы знали его
- видимо как монаха, за которого он себя выдавал. Он повел себя
осмотрительно, не стал подходить к Сари сразу и лишь ближе к вечеру
исхитрился, словно бы случайно, на нее натолкнуться. Хотя в течение дня они
несколько раз оказывались в одном помещении, Сари его так и не узнала.
Столкнувшись с нею, он тихонько прошептал извинение по-таглиански. Что
именно сказал Тран, я не расслышал, зато увидел, как расширились и
наполнились живым изумлением глаза Сари. Ничем не выдав себя, она приняла
его извинения и пошла своей дорогой.
В ту ночь она не стала запирать на засов дверь своей кельи. И позволила
себе роскошь оставить на ночь горящую свечу.
Тран явился к ней очень поздно, когда во всем храмовом комплексе не
спали лишь трое жрецов, которые совершали регулярные полуночные
жертвоприношения, имевшие целью умолить Гангешу даровать людям сутки,
свободные от горестей и невзгод.
Псевдомонах тихонько поскребся в дверь кельи. То была простая плетеная
заслонка, которая не остановила бы и решительно настроенного сурка. Скорее
символ, нежели настоящая дверь. За плетенкой, перегораживая проем, висела
тряпичная занавеска. Сари впустила Трана и жестом предложила ему присесть на
ее циновке. Старик сел и поднял на Сари светлые глаза. Я видел, что он
осознает важность своего поручения, хотя, будучи человеком порядочным, и
краешком глаза не заглянул в письмо.
В этот миг я едва не ударился в панику. Все мои попытки научить Сари
читать успехом не увенчались. Как же она теперь?.. Спросит Трана, вот как.
Тут-то я и узнаю, настоящий он друг или тайный единомышленник дядюшки Доя.
Безукоризненные манеры Сари сводили меня с ума. Хоть она и не имела
возможности угостить гостя чаем или развести иные церемонии, какие
использует нюень бао, чтобы оттянуть переход к сути дела, ей все же удалось
отсрочить начало серьезного разговора минут на пятнадцать.
- У меня послание, - прошептал наконец Тран так тихо, что расслышать
его слова из-за двери было бы невозможно, даже если бы желающий подслушать
знал разговорный таглианский. - Его доставил мне Каменный Воин с севера, из
последней цитадели Хозяев Теней. Он просил передать его тебе. Вот оно.
Сари опустилась перед ним на колени. Что было нелегко - она
основательно располнела. Он сдвинула брови и не вымолвила ни слова.
Наверное, просто боялась открыть рот.
- Солдат Тьмы знает, где ты находишься и под каким именем. Он знал это
еще, когда сам я считал, что ты действительно погибла от рук тоога. Твои
родственники хитры и жестокосердны.
Сари кивнула. Она все еще не решалась заговорить.
О Боже, как же она прекрасна.
- Они знали это, хотя находились на другом конце света, дитя. Что
пугает меня. Времена нынче страшные, и страшные люди, ходят среди нас.
Некоторых из них мы не в силах распознать. Костяные Воины кажутся не
страшнее прочих, но все же...
- Послание, дядюшка.
Сари назвала его так в знак почтения. Он не состоял с нею в родстве.
- Да.., извини. Просто, когда я слишком много времени провожу в
размышлениях, меня одолевает страх.
Сари взяла мое письмо и принялась разглядывать его, не особо порываясь
заглянуть внутрь. Так или иначе, она была счастлива тем, что братство, к
которому принадлежал ее муж, помнило и заботилось о ней.
- Кто привез письмо?
- Он не назвал имени. Очень молодой таглианец. Из низшей касты.
- Паренек со шрамом? Таким, что его левое веко опускается, и, когда
смотришь на него с той стороны, кажется, будто он дремлет?
- Точно. Ты его знаешь?
- Я его помню.
Она вновь повертела в руках письмо.
- Открой его, дитя.
- Мне страшно.
- Страх убивает сознание.
Ни хрена себе! Неожиданно он затянул ту же песню, что и дядюшка Дой,
когда учил меня биться на мечах. Неужто старина Тран тоже принадлежит к
касте тайных жрецов?
Сари вскрыла послание и уставилась на бумагу, исписанную крупными,
отчетливыми буквами. Затем она обратилась к Трану:
- Дядюшка, прочти мне его. Пожалуйста. Тран засунул мизинец в левое ухо
и поковырялся среди пучков волос. В ухе у старикана волос было, пожалуй,
побольше, чем на макушке. Держа письмо другой рукой, он пробежал его глазами
и задумался, переваривая прочитанное. Затем он поднял глаза на Сари и открыл
было рот, но неожиданно стал озираться по сторонам, словно его что-то
испугало.
Ему пришло в голову, что мы, возможно, обладаем способностью каким-то
образом видеть, что происходит в храме Гангеша. И что происходящее там
представляет для нас интерес. Особенно для Солдата Тьмы по имени Мурген.
- Должно быть, это письмо от твоего мужа. Он поколебался лишь миг и так
и не вставил слово "иноплеменного".
- Так оно и есть. Я узнала его руку. О чем там говорится?
- Там говорится, что он не мертв. Что ему солгали, будто ты погибла. Но
он знает, где ты и что делаешь, ибо овладел могучими чарами. И он приедет за
тобой, как только падет Хозяин Теней.
Старик пересказал содержание весьма близко к тексту.
Сари заплакала.
Мне хотелось обнять ее. Она всегда была сильной. Никакие невзгоды не
могли ее сломить. И она никогда не давала воли слезам. Мне совсем не
нравилось смотреть, как она плачет. Я подлетел поближе к Трану. Тот
вздрогнул и огляделся.
- Это не все. Тут еще написано, что он любит тебя. И просит прощения за
то, что не смог предотвратить случившееся.
Сари уняла слезы и кивнула.
- Я знаю, что он любит меня. Вопрос в том, почему меня возненавидели
боги? Я не сделала им ничего дурного.
- Боги мыслят иначе, не так, как мы. Они строят планы, в которых целая
жизнь всего лишь искорка, крохотная вспышка в долю секунды. Их не интересуют
наши желания, и они не оставляют нам выбора. Они используют нас так же, как
мы используем зверей, обитающих в лесах, в полях и на болотах. Мы всего лишь
глина в их руках.
- Дядюшка Тран, мне не нужны поучения. Мне нужен мой муж. Я хочу
избавиться от старых мошенников... - Сари осеклась и жестом велела Трану
вести себя тихо.
Я выплыл из кельи.
Неподалеку от двери застыл в растерянном недоумении жрец. Должно быть,
он услышал что-то, проходя мимо. Оглядев темный Коридор, он опустил свою
маленькую лампу, подошел поближе к двери и навострил ухо.
Налетев на святошу, я попытался воздействовать на него силой своей
ярости. И добился успеха. Жрец обернулся, задрожал и припустил прочь.
Оказывается, ежели меня раззадорить, я могу не только ворон пугать.