Куклин Евгений. Тьма

стекляшки вороны долгое время приносили сюда и прятали, с тем чтобы их
хозяйка могла устроить этот град, когда придет ее час. Душелов устроила нам
ловушку и теперь захлопнула ее.
Стиснув покрепче древко, я бесстрашно уснул, пребывая в счастливой
уверенности, что и Душелову не удастся покинуть равнину. Тени доберутся до
нее. Они доберутся до всех нас, как только зайдет солнце.
Я уже не мог спать, не странствуя в мире духов. Едва сомкнув глаза, я
выскользнул из своей плоти и устремился на север, чтобы поведать обо всем
случившемся Одноглазому или кому-нибудь еще.
За Вратами Теней царил переполох, вызванный землетрясением. Одноглазый
принял решение перевести людей в Вершину, но многие и без него устремились
туда, кое-как собрав манатки. Похоже, эта мысль посетила всех одновременно.
Ясное дело, все пребывали не в лучшем настроении.
Понимая, что в этакой суматохе мне ни до кого не докричаться, я
отправился на поиски Дремы. Потребовалось время, чтобы найти ее в
расположении поисковой роты, куда она была доставлена дядюшкой Доем. Похоже,
ее тайна так и осталась нераскрытой.
Дрема спала, и мне - бесплотному духу - пришлось приложить немало
усилий к тому, чтобы добиться отклика. Остаток дня ушел на то, чтобы
передать Дреме мое краткое сообщение и удостовериться, что она меня поняла.
Близился закат, когда я проскочил Врата Теней, устремляясь на юг. Меня
неудержимо влекло к Сари, но я не хотел оказаться рядом с ней в тот миг,
когда Тень найдет мою плоть.
Сам не знаю, что привело меня к столь причудливому умозаключению, но
мне казалось, что в момент смерти я должен пребывать в своем теле. В
противном случае я обратился бы в вечно блуждающего призрака. Если уже не
был им.
На середине дороги я повстречал Душелова. Сидя на коне Госпожи, она
бешеным аллюром неслась на север. Конь Костоправа скакал следом столь же
стремительным галопом. Всадник зарылся лицом в гриву огромного жеребца, но
его выдавали вьющиеся золотистые волосы. Не добившись взаимности от одной
женщины, он переметнулся к другой, к ее младшей сестре.
Лозан, Лозан, ты обрек себя на проклятие из-за этой паршивой суки!
Поскольку я был уверен, что конь увидит меня, я преградил Душелову
путь. Мой собственный конь, той же породы, был способен меня увидеть. Я
хотел хотя бы испугать этих негодяев.
Конь увидел меня. И проскакал сквозь меня. Видимо, эти зверюги не
боялись призраков.
- Засранец! - закричал я, налетая на скакавшего следом Лозана. -
Дерьмовый предатель!
Кто, кроме него, мог развязать Душелова?
Как ей удалось его охмурить?
Раздавленный неудачей, я продолжил свой путь на юг. Казалось, будто вся
равнина эхом вторит издевательскому смеху Душелова. Она победила. Спустя
века все-таки победила. Ловец победила свою сестру, и теперь весь мир был ее
игрушкой.
Тьма сгущалась. Торопясь, я пролетел над разрозненными кучками людей,
спешивших на север в безнадежной попытке спастись. Знакомых среди них было
лишь двое - Зиндаб и Бабба-ду. Пантеры нигде не было видно. Когда мне
наконец удалось добраться до щели, ведущей в тронный зал, она оказалась
законопаченной тряпками и камнями.
Кто-то решил, что Тени не смогут преодолеть эту преграду. Не иначе как
Лозан. Душелов прекрасно знала о способности Теней проскальзывать хоть в
игольное ушко. Ведь теперь она стала их Хозяйкой.
Лозан не замуровал трещину наглухо. А где могла просочиться Тень, мог
проскользнуть и я.
Голем, или как его там, по-прежнему висел над краем обрыва. Я облетел
зал и ощутил нечто близкое к панике. Моего тела в помещении не было. Там
вообще не было никаких тел. Мне оставалось лишь закрыть глаза, с тем чтобы
плоть сама притянула меня к себе.
Я должен был это предвидеть, должен был догадаться. Ведь так долго один
лишь я не был связан узами времени. И всякий раз, попадая сюда, видел лица,
казавшиеся мне знакомыми.
Я еще не вернулся в свою плоть, но обнаружил, что нахожусь в знакомой
пещере оледенелых старцев. Я сидел в самом конце шеренги, положив на колени
Знамя. Наконечник гудел, словно напевая какую-то таинственную песнь. Там
находились все, кто пробрался через пролом в тронный зал: ребята из Старой
Команды, нюень бао, Корди Махер, Нож, Прабриндрах Драх, Иси и Очиба. Все
одураченные болваны, включая Госпожу и Старика. Эти двое сидели, взявшись за
руки и склонив головы друг к другу. Душелов улучила-таки минутку, чтобы
посмеяться над ними напоследок. Госпожа пылала яростью. Уже во второй раз
она оказывалась погребенной заживо. И второй раз делила могилу со своим
мужем.
Старик источал отчаяние.
Как и все остальные. Таково было бесславное завершение великой мечты Я
пролетел по пещере, витая между сталактитами и сталагмитами, паутиной и
кружевом льда. Полетел туда, где задолго до появления Вольных Отрядов
отчаявшиеся, загнанные приверженцы Кины сокрыли ее священные Книги Смерти от
грозного и неодолимого воителя Райдрейнака. Книги не достались ему. Но не
осталось в живых и детей Кины, которые могли бы вернуть их в мир.
Все обернулось плохо, но могло быть гораздо хуже, если бы эти мрачные
книги нашла и забрала себе Душелов. Этого не случилось. Нетронутые, открытые
на начальных страницах, книги покоились на аналоях.
Я поспешил назад, к товарищам. Некоторые из них ощутили мое движение и
сосредоточили на мне свой гнев. Возможно, они были правы.
Воды спят, - послал я им свою мысль.
Все в этой пещере пребывали в некоем магическом оцепенении. Я же был
пойман лишь в ловушку собственной плоти, возможно, потому, что в решающий
момент мой дух пребывал в ином месте.
Воды спят.
Может, Душелов и есть сама тьма, но и она способна учиться.
Воды спят, но Враг не дремлет никогда.

В ночи, когда больше не завывает ветер, продувающий крепость более
древнюю, чем равнина, существовавшая прежде, чем прошел первый Отряд, камень
шепчет. Камень растет. Камень пускает побеги. Каменные почки распускаются
каменными цветами. Тысяча колонн вырастает там, где до этого не было ни
одной. Лунный свет заливает равнину, высвечивая письмена, запечатлевшие
память о павших. Это - своего рода бессмертие.