Страница:
подтянула к себе пару драных кожаных мешков. Учуять я ничего не мог, но
готов был побиться об заклад, что пахло от нее так же, как и от Ревуна. Она
считала себя неотразимой красавицей, но при этом не находила нужным тратить
время на личную гигиену. Возможно, запах мог помочь противостоять ее
соблазнам не хуже, чем память о Сари.
Отвлекшись на размышления, я едва не попал впросак. Ловец вроде бы
ничего и не делала - просто копалась в своем барахле. Выручило меня то, что
она привыкла к одиночеству или к компании своих ворон. А потому размышляла
вслух.
- Окажись здесь эта придурковатая богиня, я бы ее учуяла. К тому же она
наверняка отмочила бы какую-нибудь глупость. Нет, тут вынюхивает кто-то
другой. Может, моя ненаглядная сестрица?
Последние слова были произнесены с нескрываемой злобой.
Руки ее взметнулись над кожаным мешком, но я метнулся прочь, и весьма
удачно, что не к выходу. Невидимая черная сеть, брошенная ею, пролетела от
меня в паре футов. После чего я направился-таки к выходу, ибо, хотя и не
знал, могу ли попасться в эту ловушку, испытывать судьбу не имел ни
малейшего желания.
Душелов рассмеялась. То было не девическое хихиканье, а злобный смех
взрослой женщины.
- Кем бы ты ни был, я не могу тебя одурачить? Или все же могу?
Наверняка она могла - стоило только постараться. Потому-то я и решил
убраться восвояси. Как и все Десять Взятых, она боялась Госпожи гораздо
больше, чем могло показаться на первый взгляд. И этот страх доводил ее до
безумия.
Ловец принялась жестикулировать, бормоча что-то на незнакомом языке,
какими всегда пользуются кудесники. Возможно, то был язык ее детства. Уже
выбираясь наружу, я ощутил присутствие Тени.
Тень содрогалась, но она явилась, повинуясь воле Ловца. Зачем да
почему, я выяснять не стал. Достаточно было и того, что удалось узнать:
Душелов обрела власть над Тенями. А значит, с падением последнего Хозяина
Теней наступало время новой владычицы тьмы.
Она есть тьма.
- Ну, я был прав? - спросил Костоправ.
- Насчет Знамени?
- А чего же еще?
Похоже, он был раздосадован - не иначе как давало о себе знать
постоянное соседство с чокнутой компанией: Копченым, Сингхом и Длиннотенью.
- Вероятно. Его воздействие весьма ощутимо. И Тени действительно не
проходят.
Я снова натер себе ляжку, и она изрядно болела.
- Однако трудно сказать, что именно их останавливает:
Знамя или манипуляции Госпожи.
- Но, так или иначе, что-то Копье сделало?
- Несомненно. Какое-то воздействие ощутили все, и многие напрямую
связали его со Знаменем.
Когда я заходил к Старику, Тай Дай всегда оставался снаружи, чем я и
воспользовался, чтобы без помех рассказать о размолвке между дядюшкой Доем и
матушкой Готой.
- Так они расплевались из-за этого... Аркана?
- С него все началось. Но мне думается, созвездие было лишь предлогом.
У их размолвки более глубокие корни.
- Возможно, это только начало, - с усмешкой заметил он, явно припомнив
шалости Готы с Одноглазым.
- Кстати, где этот хренов колдунишка, - поинтересовался я. -
Предполагалось, что в мое отсутствие он будет блуждать с Копченым, но, как я
вижу. Госпожа крепко вцепилась в этого паршивого пожарника.
Костоправ пожал плечами.
- Не до него. С глаз долой, из сердца вон.
Возможно, Одноглазый отправился за своим самогонным аппаратом который
не был найден во время раскопок его норы.
Хотя, как я подозревал, спасатели искали это чудо техники куда более
рьяно, чем самого кудесника.
- У меня был сон, - промолвил я. - Весьма реальный и очень тревожный.
- Хм?
- Ловец научилась управлять Тенями. На манер того приятеля, которого мы
сцапали.
Длиннотень пребывал в обмороке, более глубоком, чем у Копченого, -
последний издавал стоны через каждые несколько минут.
- Я разочарован, но не удивлен, - со вздохом отозвался Костоправ. - От
нее следовало ожидать чего-то подобного.
- Ты собираешься что-нибудь предпринять по этому поводу?
- А разве я уже не предпринял?
- Не понял, командир.
- Она научилась командовать Тенями. Но источник целей контролирую я. И
мне нет надобности подбираться к ней близко, хотя рано или поздно я
собираюсь это сделать.
- Когда дело касается Душелова, я не стал бы предаваться излишней
самонадеянности. С ней ни в чем нельзя быть уверенным. Помнишь, как она
подсунула нам этого поганого беса Жабомордого?
- Я ничего не принимаю как само собой разумеющееся, Мурген, - отозвался
Костоправ, бросив взгляд на свою подругу, лежавшую без движения рядом с
Копченым. - Но в то же время стараюсь, чтобы паранойя скрутила меня и не
сделала бы полным идиотом.
В этом вопросе с ним можно было поспорить. Правда, он разгромил Хозяев
Теней и укрепился настолько, что уже мог не опасаться коварства наших
вероломных союзничков.
Все это хорошо, но Душелов - совсем другое дело.
Копченый был тысячу раз прав, заявляя, что Она есть тьма.
У выхода из бункера Костоправа меня перехватил Одноглазый:
- Ее милость все еще занята тем самым делом?
- Хм... Ты имеешь в виду?..
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Малец - Да.
- Черт побери, с тех пор как она пристрастилась к прогулочкам, я не
могу прорваться туда и на десять минут. Может, она сочла себя слишком
исхудавшей и решила войти в тело?
Я не сразу понял, что он имел в виду, но, когда вспомнил, какой жор
одолевал меня после прогулок с Копченым, расхохотался.
- Почему бы и нет. Это вполне возможно. Одноглазый что-то буркнул и,
тяжело ступая, поплелся прочь. Впрочем, ушел он недалеко, пристроился возле
своей развороченной норы и принялся возиться там, словно собака, пытающаяся
вытянуть кролика. Явно лишь затем, чтобы убить время в ожидании прогулки с
духом. Я тоже занялся своими делами - точнее, стал тянуть резину, потому как
не имел особой охоты возвращаться ко Вратам Теней. Порывшись в разном хламе
минут десять. Одноглазый снова притопал ко мне.
- Вчера я нашел это маленькое дерьмо, Гоблина, - прошлой ночью он
собирался напасть на Прабриндраха Драха. Как тебе это нравится?
- Хм, - только и сказал я.
Хотелось верить, что, если эти ребята и впрямь затеют обмен пинками по
заднице, наш коротышка сумеет захватить князя живьем. Тогда мы могли бы
держать его сестрицу на крючке: из страха Радиши можно было извлечь куда
больше пользы, чем из жажды мести. Зная, что мы можем расправиться с ее
братцем, она бы десять раз подумала, прежде чем подстроить нам очередную
пакость, потому как она не из тех, кто прыгнет за мужчиной в погребальный
костер.
- Этот гаденыш показал себя способным парнем, когда выступил против
нас, - заметил Одноглазый, - я не уверен, что коротышка сумеет с ним
сладить.
- Ты беспокоишься о Гоблине? Ты?
- Я? Да на хрен мне этот придурок сдался. Плевать я хотел, что с ним
будет. Просто, ежели этот недоносок сдуру налезет на Прабриндраха Драха, мы
можем утонуть в дерьме по темечко так, что оттуда и не выглянешь.
- Боюсь, что глубже, чем мы сидим, нам уже не вляпаться А укокошить нас
они могут лишь один раз. И мы знаем, что они собираются предпринять.
Одноглазый фыркнул. Он никак не хотел признавать, что беспокоится за
Гоблина, хотя попросту сходил с ума по своему недругу. И то сказать - ни с
кем другим он не мог так развлечься.
- Слушай, - сказал ему я, - ежели тебе неймется задеть кого-нибудь, кто
может дать сдачи, почему бы не попробовать дядюшку Доя?
Неожиданно нашей шутливой беседой заинтересовался Тай Дэй Хотя
Одноглазого моя шутка не развеселила.
- Ты полагаешь. Госпожа была права насчет этого типа?.. Как он
выглядит?
- Не хуже тебя, рожа неумытая. Думаешь, она когда-нибудь давала
промашку насчет таких вещей?
- Ну.., она баба сообразительная, - сварливо пробурчал Одноглазый.
Тай Даю до смерти хотелось выудить что-нибудь из нас, но он не мог
этого сделать, не развязав язык. Будь он из тех парней, которые треплются
без умолку, ему было бы гораздо легче.
Я рассмеялся.
- Ты снова собираешься туда? - спросил Одноглазый.
- Надо. Раз командир велит.
Колдун хмуро оглядел плато.
- Чертовы талы, того и гляди ударят нам в спину. А я уж собрался было
уйти на покой, как только мы покончим с Длиннотенью. Надо ж было эдак меня
обдурить. Теперь мне не останется ничего, кроме как бултыхаться в этом
дерьме и ждать, когда мне засадят раскаленную кочергу в... Э, а вот и мой
шанс.
Он торопливо припустил к норе Костоправа. Вылезла на свет Госпожа.
Выглядела она более изможденной, чем когда бы то ни было. Должно быть,
нагулялась с духом на всю катушку. Опершись о столб, она что-то тихо
промолвила вестовому, после чего поспешила к лагерю. По мне она лишь
скользнула взглядом, словно ей стоило труда припомнить, кто я такой. Что,
возможно, соответствовало действительности. Предполагалось, что я должен был
находиться в другом месте.
Я решил отправиться домой. Хотя и не считал свою нору лучшим прибежищем
для усталого солдата.
Матушка Гота ни в какую не желала разговаривать с дядюшкой Доем. Равно
как и со своим драгоценным сыночком. Но, поскольку Гота и молчание являлись
понятиями несовместимыми, она в конечном итоге заговорила со мной.
Уж больно этой старой зануде не нравилось, как складывается ее жизнь,
пусть даже ей и не хотелось разглагольствовать на эту тему перед Солдатом
Тьмы, хотя бы этот хренов солдат и являлся ее родным зятем. Этот самый зятек
явно создавал себе пристойную карму. Я терпел ее брюзжание и лишь изредка
позволял себе замечания по поводу совсем недавних событий.
- Могла бы и домой отправиться, - буркнул ей я. - Всего-то и делов:
собрать манатки и свалить в ваше хреново болото. Пусть дядюшка Дой сам варит
свой горчец.
Совсем недавно выяснилось, что тенеземцы выкапывают и лопают за милую
душу корень, который на первый взгляд кажется совершенно несъедобным. Но
оказалось, что, ежели это дерьмо прокипятить часиков эдак семь-восемь, оно
становится почти съедобным - на вкус вроде дубовых опилок. Его жрали, потому
как иной жратвы все едино не было. Костоправ не разрешил парням наведаться в
закрома Вершины.
Дядюшка Дой разузнал о горчеце давным-давно, хотя до Чарандапраша его
вроде бы и не знал. Интересно, как он набрал столько этого барахла, болтаясь
невесть где. Наверное, он заготавливал фунтов по двадцать за раз.
- Ты, Костяной Воин, предпочитаешь, чтобы я пренебрегла своим долгом?
Пропади я пропадом, если бы я этого не предпочел. Лишь бы только она
свалила от меня подальше. Но тем не менее я спросил:
- А в чем заключается этот долг?
Она уже разинула рот, чтобы ответить, но осторожность нюень бао
сыграла-таки свою роль. Похлопав открытой пастью, как выброшенная на берег
рыба, она сказала:
- Пойду-ка я поищу хворосту.
Сказала на нюень бао, а не на таглианском, что для меня являлось
неплохим признаком. Я в разговор не встревал.
- Хорошая мысль.
Пока я пялился да смотрел, как она отчаливает, ко мне подошел Тай Дэй.
- Очень скоро, - сказал я ему, - Отряд выступит в Хатовар. Твоим
соплеменникам не мешало бы определиться на сей счет.
Я потянулся за камнем и вроде бы не сделал никакого выдающего мое
намерение движения, но ворона оказалась тут как тут. Она перепрыгнула через
камень и насмешливо каркнула. Черных птиц поблизости вертелось немного, но
хоть одна из них постоянно находилась возле меня, а у прибежища Костоправа
их вертелось не меньше дюжины. Ловец, может, и затаилась, но наблюдать не
перестала.
Находившийся неподалеку таглианец нацелил на ворону бамбуковый шест.
- Побереги эту хреновину для Теней, - крикнул я ему. - Мы еще от них не
отделались.
Любопытно, что этот ловчила-стрелок носил грубо сработанную эмблему
Отряда. Я вообще не видел ни одного разжившегося бамбуком парня, который не
щеголял бы этой штуковиной на какой-нибудь манер. Никто уже не хотел
притворяться.
Рыжий подошел ко мне и замер, опираясь на копье. Смотрел он на север,
причем очень внимательно. Все молчали. Я воспользовался всеобщим
замешательством, чтобы что-нибудь приметить. Но, видать, смотрел не туда.
- Эй, - сказал мне наконец Рыжий, словно бы размышляя вслух, - ты
видишь, что, ежели отсвечивает, весь свет падает туда...
- Нет... - Я поднял глаза.
Он был прав. Вкрапления металла на стене Вершины вбирали в себя весь
возможный свет. И отбрасывали его на дорогу, по которой я пытался пройти с
этим никчемным Одноглазым.
- О нет! Кого это осенило? Кто-то захотел призвать Душелова.
- Мне подумалось, что это тебя заинтересует, - сказал Рыжий и,
подхватив копье, вразвалочку отвалил - наверняка в поисках надежной норы.
- Что происходит? - спросил Тай Дэй. Я пожал плечами:
- Может быть, настал конец света?
- А может, и нет. Возможно, эта дрянь в бункере решила поиграть со
своей сестрицей.
Солнце двигалось своим путем. Блистающие лучи больше не падали на
дорогу. Возможно, никто, кроме Рыжего, не заметил, что происходит. Но нечто
происходило - это ощутили все.
Впрочем, до поры до времени это никак не сказывалось. Я сделал
кое-какие заметки, приглядывая за матушкой Готой, удалявшейся все дальше.
Похоже, она решила собрать хворост со всей округи.
Дальние склоны холмов накрывала тьма.
- Темнеет, - сказал я. - Особенно близ того места, где в последний раз
видели Душелова.
***
Тьма сгущалась...
Я ахнул. Никакой Тени не было. Существовало лишь облако тьмы,
поднимавшейся из горных ущелий и из-под корней деревьев. Словно взлетели все
вороны на свете. Черная туча становилась все больше.
- Должно быть, это все вороны мира, - выдохнул я. Облако продолжало
расти и, кажется, направлялось в мою сторону.
Неожиданно черную тучу изнутри рассекла молния. Налетел шквал. Я
начинал терять представление о том, кто я, где и зачем.
- Что за бред? - послышался чей-то голос.
- Что за вонища? - подхватил второй.
То была Кина. Чего я объяснить не мог.
Еще несколько молний распороли грозовую тучу ворон, большая часть
которой устремлялась в мою сторону. Смрад Кяны превысил все мыслимые
пределы. Откуда-то издалека доносились странные звуки, не вызывавшие панику,
хотя и каким-то образом связанные с ней.
Тьма сгустилась и охватила меня, подхватив, как мать поднимает
растерянное дитя. Во тьме мне показалось лицо Кины, но овладела мною не она.
Богиня снова оказалась сбитой с толку.
Здесь она была не одна, там находилась и Госпожа, возможно, оседлавшая
Копченого, а может быть, проникшая в мир духов каким-то другим способом.
Скорее всего, молнию устроила она. Одной рукой эта юркая бабенка держала за
шиворот Кину, а другой пыталась отшлепать свою сестру.
Душелов была там же: эта стерва не выглядела обеспокоенной, хотя и
оказалась зажатой между жутковатой богиней и сестрой, которую предпочла бы
сжечь заживо, похихикивая при этом над костром. Уж эта-то баба точно была
чокнутой.
Тьма обволокла меня. И поглотила. И попыталась сожрать, но я оказался
несъедобным. Почему и был выплюнут, после чего заковылял сам не зная куда,
как пьяный. В башке зазвучал голос:
- Вот ты где, миленок. Я по тебе соскучилась. Мы так, долго не
виделись.
Лунный свет отражался от черной, полной трупов воды, омывавшей стены
Дежагора. Мне казалось, будто в воде кто-то шевелится: хочет ухватить меня
за глотку и затянуть вниз, где в темноте белеют голые кости. Я бросил взгляд
налево: там стоял давно умерший вещун нюень бао Кы Дам. Вместе со своей
женой Хон Трой. Старуха повертела пальцем: этот жест я мог счесть за
благословление.
Меня вновь поглотила тьма. И вновь отрыгнула - видно, от Мургена кое у
кого несварение. Я обнаружил себя на дереве, решительно не понимая, что,
зачем и почему. Проморгавшись, я увидел людей, принадлежавших к полудюжине
разных рас, которые умерщвляли несчастных, подвешенных чуток пониже меня.
Деревья негодующе трепетали: приветствуя смерть, они ненавидели пролитие
крови.
Я находился в Роковом Перелеске.
Висел на дереве?
Пытаясь протереть глаза, я поднес руку к лицу. Обзору мешали белые
перья.
В следующий миг я потерял сознание. И отправился в сотню мест. Или
сотня мест - равно как и времен, где я бывал в последние несколько лет, -
прибыла ко мне.
Затем я оказался на равнине костей, где царствовала тьма. Черный ветер
обдувал кости, трепля меня, словно лист. Вороны насмешливо каркали, сидя на
голых ветвях: Я провалился в еще более глубокую тьму и обнаружил себя
бредущим по покатому полу тоннеля, где покоились скованные ледяной паутиной
старцы.
Голова моя наполнилась гулом. Вроде бы в нем содержалось некое
сообщение, но сути его я разобрать не мог.
Затем дрожание мира переросло в голос Тай Дэя.
- Вставай, Знаменосец, - обеспокоенно промолвил он на нюень бао. -
Отзовись.
Я бы и рад, но челюсти не шевелились. Мне удалось лишь издать невнятный
стон.
- С ним все в порядке, - послышался голос дядюшки Доя. Я открыл глаза.
Дой стоял на коленях подле меня, прикасаясь пальцами к моей шее.
- Что случилось. Костяной Воин?
Я привстал - с трудом, ибо чувствовал себя опустошенным, хотя и не
заметил, чтобы прошло хоть какое-то время.
- Что там творится? - задал я встречный вопрос. В некотором отдалении
по-прежнему кишели тучи ворон, хотя и не в таком количестве, как несколько
мгновений назад.
- Где? - спросил Тай Дэй.
- Там. Там, где птицы. Тай Дэй пожал плечами:
- Я не видел ничего особенного.
- Как? Ни облака тьмы? Ни молнии?
Тай Дэй немного помешкал, после чего сказал:
- Нет. Ничего подобного я не видел. Дядюшка Дой задумчиво уставился в
пространство. Мне надо заморить червячка. Хоть я и не гулял с духом, но
чувствовал некоторую слабость.
И все произошедшее внушало тревогу.
Меня вызвали к Костоправу. Я пошел. Времени прошло всего ничего, но все
вокруг выглядело мирно. Солдаты казались довольно бодрыми. Тени ребят не
тревожили. Наших ребят.
- Явился, - сказал я Старику, когда меня пропустила его охрана.
- Где твоя теща?
- Славный вопросик. На днях она сказала, что пойдет за хворостом. С тех
пор и улетучилась.
- Как и Одноглазый!
Я разинул рот, а затем начал хихикать. Хихиканье переросло в идиотский
хохот. Меня сложило вдвое.
- Вместе смылись? Только не говори, что они смотались вместе!
- Я об этом и не заикался. Кончай ржать. Действуй, - сказал он,
указывая на клетушку, где держали особо заслуженных парней. - Бери Копченого
и найди их.
Я двинулся в ту сторону, не переставая смеяться.
- А что, ни ты, ни Госпожа с этим не справились?
- Нам не до того. Мы были заняты перегруппировкой сил.
- Она вконец зациклилась на прогулках с духом?
- Попридержи язык. И принимайся за дело. Некогда мне тут болтологией
заниматься.
Костоправ жестом указал, куда мне следовало двинуть. Он был не в лучшем
настроении. Должно быть, в последнее время не высыпался.
За занавеской находился один Копченый.
- Эй, что случилось? Остальных двоих ты на помойку выбросил?
- Припрятал в дыре, которая осталась от твоей берлоги. Нужно было
куда-то это дерьмо запихнуть.
Я отдернул занавеску. В конце концов, он командир. И не обязан со
всяким любезничать.
Копченый выглядел не так, как обычно. Госпожа сделала что-то,
позволявшее держать его под контролем, но теперь он казался не впавшим в
кому, а как следует вдевшим.
К тому же основательно смердел. Кое-кто пренебрегал своими
обязанностями.
- Эй, ты ведь как-никак лекарь. Должен бы знать, как важна чистота.
Этот малый вконец протух.
- Блеванешь - я ведро подставлю. Ведра я дожидаться не стал. И занялся
делом. Костоправ уже сделал соответствующие приготовления. Рядом дожидались
и водица, и свежий хлеб, который я тут же и слопал. Начальство, ясное дело,
кормится не так, как простые парни. В последнее время мне в рот не попадало
ничего, кроме горчеца, - да и того небогато. Надо будет указать на это
Рыжему.
- Сгоняй кого-нибудь за колбасой, - пробормотал я. Может, когда мы
наконец доберемся до Хатовара, он окажется чем-то вроде веднаитского рая,
где куча девиц только и думает о том, как ублажить провонявших потом старых
козлов, а в промежутках между утехами занимается тем, что готовит жратву.
Превкуснейшую.
- Кончай дурью маяться, - сказал Костоправ. - Этот паскудный коротышка
достаточно чист.
- Должен же кто-то за ним приглядывать, - пробубнил я, не испытывая
особого желания браться за дело. Старый козел выглядел так, будто у него
ранняя стадия дистрофии.
Костоправ удостоил нас только лишь хмурым взглядом. Судя по всему, ему
было не до того.
- Ты как, со своим делом справишься?
- Повезет, так и справлюсь.
Справиться-то я мог, но мне очень не нравилось быть в роли придурка,
болтающегося, ровно мячик, между Ловцом и Киной. И равниной костей.
Я попытался подавить свой страх - даже не подозревая, сколько его во
мне. Особенно мне не нравилось быть птицей. Вот уж чего я на дух не
переносил.
Теперь Ловец знала, что я способен блуждать по миру духов, не прибегая
к ее ухищрениям. Возможно потому, что она сама указала мне путь. Но нынче я
опасался, как бы она не сцапала меня, когда я ей подвернусь. Чего-чего, а
этого мне не хотелось.
- ..Мурген!..
Я прожевал последний кусок хлеба и запил его последним глотком воды.
Хочешь не хочешь, а работать надо.
Должно быть, Гоблин заподозрил, что за ним подглядывают. Мне не удалось
бы отыскать этого типа, не имей я представления о том, каким может быть ход
его мыслей. Но уж я-то знал, каков этот хитрюга. По правде сказать, он
использовал для сокрытия себя и своей шайки самые наипростейшие чары:
всего-навсего отводил глаза. Похоже, Могаба его не слишком тревожил.
По моему скудному разумению. Одноглазый, коли уж смылся, должен был
отправиться к Гоблину. Эти ребята дружили, когда никого из нынешних братьев
Отряда и на свете-то не было. Кроме, конечно, Госпожи.
Беглый обзор показал, что пока еще Одноглазый к Гоблину не
присоединился. Облетев дорогу на Кьяулун, я не приметил его и там. Должно
быть, на день он где-то затаился.
А вот Гоблин обозначил себя неплохо, заманив в засаду самого
Прабриндраха Драха. Причем безо всяких там дурацких чар. Эдак по-простому.
***
Засада была обычным, можно сказать, традиционным делом для Черного
Отряда. Князь нарвался на нее в сумерках. Его сопровождало несколько сот
солдат, что значительно превосходило силы Гоблина. Из кустов в его людей
полетели стрелы. Кое-кого из таглианцев они зацепили. Послышалось
улюлюканье. Затем последовала новая лавина стрел.
Прабриндрах Драх понятия не имел о том, кто на него напал. О Гоблине он
ведать не ведал и скорее заподозрил бы тенеземскую шайку, нежели наш Отряд.
Мы научили таглианцев отвечать на засаду немедленной контратакой.
Прабриндраховы парни так и поступили, хоть и не сразу. Большая половина из
них рванулась в кусты, желая разделаться с теми, кто там шуршит. Шуршали в
основном Гоблиновы призраки, а заодно и переполошившиеся совы.
Затем Гоблин перешел в наступление. Причем бросил в атаку призраки
ребят, которых таглианцы, будь среди них хоть один, способный к здравому
размышлению, должны бы принять за давно умерших. Я приметил и свой
собственный призрак: не кто иной, как Мурген проламывался сквозь кусты,
размахивая ржавым, зазубренным мечом.
Парочка Гоблиновых солдат и целая орава призраков отошли к Кьяулуну,
оттянув на себя значительную часть сил князя, после чего Гоблин атаковал
остатки его отряда. Стычка была короткой, но энергичной. Когда улеглась
пыль, наш недавний работодатель оказался пленником. Причем он был не в
лучшем виде, потому как получил добрую дюжину ран.
Гоблин до самого рассвета продолжал морочить таглианцев иллюзиями, уже
не особо заботясь об их правдоподобии. Таглианцы предприняли отчаянную
попытку вызволить своего государя, но она не увенчалась успехом. А после
того как на них напали еще и Тени, ребята припустили на север, разнося весть
о возможной гибели князя.
Можно было представить себе, чем эта весть обернется, когда она
достигнет Таглиоса. Права Радиши на верховную власть многим и многим
казались более чем сомнительными. Главным образом святошам. Законного
наследника у Прабриндраха не было. Бабу поддерживали в основном миряне, так
что дело пахло междоусобицей. Вопрос о престолонаследии обсуждался долгие
годы, но жрецы и знать без конца переливали из пустого в порожнее, находя
другие вопросы более важными.
- Ха-ха, - не смог я сдержать ехидного смеха. Похоже, Баба начнет
расплачиваться за свое коварство еще до того, как ею займется Отряд. Должно
быть, решил я. Одноглазый с Готой все еще куда-то плетутся. А стало быть,
чтобы сцапать эту парочку, лучше всего вернуться к тому моменту, когда они
свалили.
В известной степени это сработало. Выяснилось, что, как только Гота
застала Одноглазого одного, они быстренько перемолвились, затем колдунишка
скорехонько вытащил из своей порушеной халупы какой-то узел, после чего
смазал пятки, направляясь в ближайший лесок.
Говорили они - во что трудно было поверить - мало. Одноглазый не
отличался сдержанностью в речах, а уж о матушке Готе лучше не поминать.
Однако она почти не высказывалась - разве что невразумительно сетовала на
неправильный уклад жизни.
Но, как только эта парочка вступила под сень деревьев, следить за ними
оказалось чертовски трудно... Ну конечно, ведь этот старый козел - колдун.
готов был побиться об заклад, что пахло от нее так же, как и от Ревуна. Она
считала себя неотразимой красавицей, но при этом не находила нужным тратить
время на личную гигиену. Возможно, запах мог помочь противостоять ее
соблазнам не хуже, чем память о Сари.
Отвлекшись на размышления, я едва не попал впросак. Ловец вроде бы
ничего и не делала - просто копалась в своем барахле. Выручило меня то, что
она привыкла к одиночеству или к компании своих ворон. А потому размышляла
вслух.
- Окажись здесь эта придурковатая богиня, я бы ее учуяла. К тому же она
наверняка отмочила бы какую-нибудь глупость. Нет, тут вынюхивает кто-то
другой. Может, моя ненаглядная сестрица?
Последние слова были произнесены с нескрываемой злобой.
Руки ее взметнулись над кожаным мешком, но я метнулся прочь, и весьма
удачно, что не к выходу. Невидимая черная сеть, брошенная ею, пролетела от
меня в паре футов. После чего я направился-таки к выходу, ибо, хотя и не
знал, могу ли попасться в эту ловушку, испытывать судьбу не имел ни
малейшего желания.
Душелов рассмеялась. То было не девическое хихиканье, а злобный смех
взрослой женщины.
- Кем бы ты ни был, я не могу тебя одурачить? Или все же могу?
Наверняка она могла - стоило только постараться. Потому-то я и решил
убраться восвояси. Как и все Десять Взятых, она боялась Госпожи гораздо
больше, чем могло показаться на первый взгляд. И этот страх доводил ее до
безумия.
Ловец принялась жестикулировать, бормоча что-то на незнакомом языке,
какими всегда пользуются кудесники. Возможно, то был язык ее детства. Уже
выбираясь наружу, я ощутил присутствие Тени.
Тень содрогалась, но она явилась, повинуясь воле Ловца. Зачем да
почему, я выяснять не стал. Достаточно было и того, что удалось узнать:
Душелов обрела власть над Тенями. А значит, с падением последнего Хозяина
Теней наступало время новой владычицы тьмы.
Она есть тьма.
- Ну, я был прав? - спросил Костоправ.
- Насчет Знамени?
- А чего же еще?
Похоже, он был раздосадован - не иначе как давало о себе знать
постоянное соседство с чокнутой компанией: Копченым, Сингхом и Длиннотенью.
- Вероятно. Его воздействие весьма ощутимо. И Тени действительно не
проходят.
Я снова натер себе ляжку, и она изрядно болела.
- Однако трудно сказать, что именно их останавливает:
Знамя или манипуляции Госпожи.
- Но, так или иначе, что-то Копье сделало?
- Несомненно. Какое-то воздействие ощутили все, и многие напрямую
связали его со Знаменем.
Когда я заходил к Старику, Тай Дай всегда оставался снаружи, чем я и
воспользовался, чтобы без помех рассказать о размолвке между дядюшкой Доем и
матушкой Готой.
- Так они расплевались из-за этого... Аркана?
- С него все началось. Но мне думается, созвездие было лишь предлогом.
У их размолвки более глубокие корни.
- Возможно, это только начало, - с усмешкой заметил он, явно припомнив
шалости Готы с Одноглазым.
- Кстати, где этот хренов колдунишка, - поинтересовался я. -
Предполагалось, что в мое отсутствие он будет блуждать с Копченым, но, как я
вижу. Госпожа крепко вцепилась в этого паршивого пожарника.
Костоправ пожал плечами.
- Не до него. С глаз долой, из сердца вон.
Возможно, Одноглазый отправился за своим самогонным аппаратом который
не был найден во время раскопок его норы.
Хотя, как я подозревал, спасатели искали это чудо техники куда более
рьяно, чем самого кудесника.
- У меня был сон, - промолвил я. - Весьма реальный и очень тревожный.
- Хм?
- Ловец научилась управлять Тенями. На манер того приятеля, которого мы
сцапали.
Длиннотень пребывал в обмороке, более глубоком, чем у Копченого, -
последний издавал стоны через каждые несколько минут.
- Я разочарован, но не удивлен, - со вздохом отозвался Костоправ. - От
нее следовало ожидать чего-то подобного.
- Ты собираешься что-нибудь предпринять по этому поводу?
- А разве я уже не предпринял?
- Не понял, командир.
- Она научилась командовать Тенями. Но источник целей контролирую я. И
мне нет надобности подбираться к ней близко, хотя рано или поздно я
собираюсь это сделать.
- Когда дело касается Душелова, я не стал бы предаваться излишней
самонадеянности. С ней ни в чем нельзя быть уверенным. Помнишь, как она
подсунула нам этого поганого беса Жабомордого?
- Я ничего не принимаю как само собой разумеющееся, Мурген, - отозвался
Костоправ, бросив взгляд на свою подругу, лежавшую без движения рядом с
Копченым. - Но в то же время стараюсь, чтобы паранойя скрутила меня и не
сделала бы полным идиотом.
В этом вопросе с ним можно было поспорить. Правда, он разгромил Хозяев
Теней и укрепился настолько, что уже мог не опасаться коварства наших
вероломных союзничков.
Все это хорошо, но Душелов - совсем другое дело.
Копченый был тысячу раз прав, заявляя, что Она есть тьма.
У выхода из бункера Костоправа меня перехватил Одноглазый:
- Ее милость все еще занята тем самым делом?
- Хм... Ты имеешь в виду?..
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Малец - Да.
- Черт побери, с тех пор как она пристрастилась к прогулочкам, я не
могу прорваться туда и на десять минут. Может, она сочла себя слишком
исхудавшей и решила войти в тело?
Я не сразу понял, что он имел в виду, но, когда вспомнил, какой жор
одолевал меня после прогулок с Копченым, расхохотался.
- Почему бы и нет. Это вполне возможно. Одноглазый что-то буркнул и,
тяжело ступая, поплелся прочь. Впрочем, ушел он недалеко, пристроился возле
своей развороченной норы и принялся возиться там, словно собака, пытающаяся
вытянуть кролика. Явно лишь затем, чтобы убить время в ожидании прогулки с
духом. Я тоже занялся своими делами - точнее, стал тянуть резину, потому как
не имел особой охоты возвращаться ко Вратам Теней. Порывшись в разном хламе
минут десять. Одноглазый снова притопал ко мне.
- Вчера я нашел это маленькое дерьмо, Гоблина, - прошлой ночью он
собирался напасть на Прабриндраха Драха. Как тебе это нравится?
- Хм, - только и сказал я.
Хотелось верить, что, если эти ребята и впрямь затеют обмен пинками по
заднице, наш коротышка сумеет захватить князя живьем. Тогда мы могли бы
держать его сестрицу на крючке: из страха Радиши можно было извлечь куда
больше пользы, чем из жажды мести. Зная, что мы можем расправиться с ее
братцем, она бы десять раз подумала, прежде чем подстроить нам очередную
пакость, потому как она не из тех, кто прыгнет за мужчиной в погребальный
костер.
- Этот гаденыш показал себя способным парнем, когда выступил против
нас, - заметил Одноглазый, - я не уверен, что коротышка сумеет с ним
сладить.
- Ты беспокоишься о Гоблине? Ты?
- Я? Да на хрен мне этот придурок сдался. Плевать я хотел, что с ним
будет. Просто, ежели этот недоносок сдуру налезет на Прабриндраха Драха, мы
можем утонуть в дерьме по темечко так, что оттуда и не выглянешь.
- Боюсь, что глубже, чем мы сидим, нам уже не вляпаться А укокошить нас
они могут лишь один раз. И мы знаем, что они собираются предпринять.
Одноглазый фыркнул. Он никак не хотел признавать, что беспокоится за
Гоблина, хотя попросту сходил с ума по своему недругу. И то сказать - ни с
кем другим он не мог так развлечься.
- Слушай, - сказал ему я, - ежели тебе неймется задеть кого-нибудь, кто
может дать сдачи, почему бы не попробовать дядюшку Доя?
Неожиданно нашей шутливой беседой заинтересовался Тай Дэй Хотя
Одноглазого моя шутка не развеселила.
- Ты полагаешь. Госпожа была права насчет этого типа?.. Как он
выглядит?
- Не хуже тебя, рожа неумытая. Думаешь, она когда-нибудь давала
промашку насчет таких вещей?
- Ну.., она баба сообразительная, - сварливо пробурчал Одноглазый.
Тай Даю до смерти хотелось выудить что-нибудь из нас, но он не мог
этого сделать, не развязав язык. Будь он из тех парней, которые треплются
без умолку, ему было бы гораздо легче.
Я рассмеялся.
- Ты снова собираешься туда? - спросил Одноглазый.
- Надо. Раз командир велит.
Колдун хмуро оглядел плато.
- Чертовы талы, того и гляди ударят нам в спину. А я уж собрался было
уйти на покой, как только мы покончим с Длиннотенью. Надо ж было эдак меня
обдурить. Теперь мне не останется ничего, кроме как бултыхаться в этом
дерьме и ждать, когда мне засадят раскаленную кочергу в... Э, а вот и мой
шанс.
Он торопливо припустил к норе Костоправа. Вылезла на свет Госпожа.
Выглядела она более изможденной, чем когда бы то ни было. Должно быть,
нагулялась с духом на всю катушку. Опершись о столб, она что-то тихо
промолвила вестовому, после чего поспешила к лагерю. По мне она лишь
скользнула взглядом, словно ей стоило труда припомнить, кто я такой. Что,
возможно, соответствовало действительности. Предполагалось, что я должен был
находиться в другом месте.
Я решил отправиться домой. Хотя и не считал свою нору лучшим прибежищем
для усталого солдата.
Матушка Гота ни в какую не желала разговаривать с дядюшкой Доем. Равно
как и со своим драгоценным сыночком. Но, поскольку Гота и молчание являлись
понятиями несовместимыми, она в конечном итоге заговорила со мной.
Уж больно этой старой зануде не нравилось, как складывается ее жизнь,
пусть даже ей и не хотелось разглагольствовать на эту тему перед Солдатом
Тьмы, хотя бы этот хренов солдат и являлся ее родным зятем. Этот самый зятек
явно создавал себе пристойную карму. Я терпел ее брюзжание и лишь изредка
позволял себе замечания по поводу совсем недавних событий.
- Могла бы и домой отправиться, - буркнул ей я. - Всего-то и делов:
собрать манатки и свалить в ваше хреново болото. Пусть дядюшка Дой сам варит
свой горчец.
Совсем недавно выяснилось, что тенеземцы выкапывают и лопают за милую
душу корень, который на первый взгляд кажется совершенно несъедобным. Но
оказалось, что, ежели это дерьмо прокипятить часиков эдак семь-восемь, оно
становится почти съедобным - на вкус вроде дубовых опилок. Его жрали, потому
как иной жратвы все едино не было. Костоправ не разрешил парням наведаться в
закрома Вершины.
Дядюшка Дой разузнал о горчеце давным-давно, хотя до Чарандапраша его
вроде бы и не знал. Интересно, как он набрал столько этого барахла, болтаясь
невесть где. Наверное, он заготавливал фунтов по двадцать за раз.
- Ты, Костяной Воин, предпочитаешь, чтобы я пренебрегла своим долгом?
Пропади я пропадом, если бы я этого не предпочел. Лишь бы только она
свалила от меня подальше. Но тем не менее я спросил:
- А в чем заключается этот долг?
Она уже разинула рот, чтобы ответить, но осторожность нюень бао
сыграла-таки свою роль. Похлопав открытой пастью, как выброшенная на берег
рыба, она сказала:
- Пойду-ка я поищу хворосту.
Сказала на нюень бао, а не на таглианском, что для меня являлось
неплохим признаком. Я в разговор не встревал.
- Хорошая мысль.
Пока я пялился да смотрел, как она отчаливает, ко мне подошел Тай Дэй.
- Очень скоро, - сказал я ему, - Отряд выступит в Хатовар. Твоим
соплеменникам не мешало бы определиться на сей счет.
Я потянулся за камнем и вроде бы не сделал никакого выдающего мое
намерение движения, но ворона оказалась тут как тут. Она перепрыгнула через
камень и насмешливо каркнула. Черных птиц поблизости вертелось немного, но
хоть одна из них постоянно находилась возле меня, а у прибежища Костоправа
их вертелось не меньше дюжины. Ловец, может, и затаилась, но наблюдать не
перестала.
Находившийся неподалеку таглианец нацелил на ворону бамбуковый шест.
- Побереги эту хреновину для Теней, - крикнул я ему. - Мы еще от них не
отделались.
Любопытно, что этот ловчила-стрелок носил грубо сработанную эмблему
Отряда. Я вообще не видел ни одного разжившегося бамбуком парня, который не
щеголял бы этой штуковиной на какой-нибудь манер. Никто уже не хотел
притворяться.
Рыжий подошел ко мне и замер, опираясь на копье. Смотрел он на север,
причем очень внимательно. Все молчали. Я воспользовался всеобщим
замешательством, чтобы что-нибудь приметить. Но, видать, смотрел не туда.
- Эй, - сказал мне наконец Рыжий, словно бы размышляя вслух, - ты
видишь, что, ежели отсвечивает, весь свет падает туда...
- Нет... - Я поднял глаза.
Он был прав. Вкрапления металла на стене Вершины вбирали в себя весь
возможный свет. И отбрасывали его на дорогу, по которой я пытался пройти с
этим никчемным Одноглазым.
- О нет! Кого это осенило? Кто-то захотел призвать Душелова.
- Мне подумалось, что это тебя заинтересует, - сказал Рыжий и,
подхватив копье, вразвалочку отвалил - наверняка в поисках надежной норы.
- Что происходит? - спросил Тай Дэй. Я пожал плечами:
- Может быть, настал конец света?
- А может, и нет. Возможно, эта дрянь в бункере решила поиграть со
своей сестрицей.
Солнце двигалось своим путем. Блистающие лучи больше не падали на
дорогу. Возможно, никто, кроме Рыжего, не заметил, что происходит. Но нечто
происходило - это ощутили все.
Впрочем, до поры до времени это никак не сказывалось. Я сделал
кое-какие заметки, приглядывая за матушкой Готой, удалявшейся все дальше.
Похоже, она решила собрать хворост со всей округи.
Дальние склоны холмов накрывала тьма.
- Темнеет, - сказал я. - Особенно близ того места, где в последний раз
видели Душелова.
***
Тьма сгущалась...
Я ахнул. Никакой Тени не было. Существовало лишь облако тьмы,
поднимавшейся из горных ущелий и из-под корней деревьев. Словно взлетели все
вороны на свете. Черная туча становилась все больше.
- Должно быть, это все вороны мира, - выдохнул я. Облако продолжало
расти и, кажется, направлялось в мою сторону.
Неожиданно черную тучу изнутри рассекла молния. Налетел шквал. Я
начинал терять представление о том, кто я, где и зачем.
- Что за бред? - послышался чей-то голос.
- Что за вонища? - подхватил второй.
То была Кина. Чего я объяснить не мог.
Еще несколько молний распороли грозовую тучу ворон, большая часть
которой устремлялась в мою сторону. Смрад Кяны превысил все мыслимые
пределы. Откуда-то издалека доносились странные звуки, не вызывавшие панику,
хотя и каким-то образом связанные с ней.
Тьма сгустилась и охватила меня, подхватив, как мать поднимает
растерянное дитя. Во тьме мне показалось лицо Кины, но овладела мною не она.
Богиня снова оказалась сбитой с толку.
Здесь она была не одна, там находилась и Госпожа, возможно, оседлавшая
Копченого, а может быть, проникшая в мир духов каким-то другим способом.
Скорее всего, молнию устроила она. Одной рукой эта юркая бабенка держала за
шиворот Кину, а другой пыталась отшлепать свою сестру.
Душелов была там же: эта стерва не выглядела обеспокоенной, хотя и
оказалась зажатой между жутковатой богиней и сестрой, которую предпочла бы
сжечь заживо, похихикивая при этом над костром. Уж эта-то баба точно была
чокнутой.
Тьма обволокла меня. И поглотила. И попыталась сожрать, но я оказался
несъедобным. Почему и был выплюнут, после чего заковылял сам не зная куда,
как пьяный. В башке зазвучал голос:
- Вот ты где, миленок. Я по тебе соскучилась. Мы так, долго не
виделись.
Лунный свет отражался от черной, полной трупов воды, омывавшей стены
Дежагора. Мне казалось, будто в воде кто-то шевелится: хочет ухватить меня
за глотку и затянуть вниз, где в темноте белеют голые кости. Я бросил взгляд
налево: там стоял давно умерший вещун нюень бао Кы Дам. Вместе со своей
женой Хон Трой. Старуха повертела пальцем: этот жест я мог счесть за
благословление.
Меня вновь поглотила тьма. И вновь отрыгнула - видно, от Мургена кое у
кого несварение. Я обнаружил себя на дереве, решительно не понимая, что,
зачем и почему. Проморгавшись, я увидел людей, принадлежавших к полудюжине
разных рас, которые умерщвляли несчастных, подвешенных чуток пониже меня.
Деревья негодующе трепетали: приветствуя смерть, они ненавидели пролитие
крови.
Я находился в Роковом Перелеске.
Висел на дереве?
Пытаясь протереть глаза, я поднес руку к лицу. Обзору мешали белые
перья.
В следующий миг я потерял сознание. И отправился в сотню мест. Или
сотня мест - равно как и времен, где я бывал в последние несколько лет, -
прибыла ко мне.
Затем я оказался на равнине костей, где царствовала тьма. Черный ветер
обдувал кости, трепля меня, словно лист. Вороны насмешливо каркали, сидя на
голых ветвях: Я провалился в еще более глубокую тьму и обнаружил себя
бредущим по покатому полу тоннеля, где покоились скованные ледяной паутиной
старцы.
Голова моя наполнилась гулом. Вроде бы в нем содержалось некое
сообщение, но сути его я разобрать не мог.
Затем дрожание мира переросло в голос Тай Дэя.
- Вставай, Знаменосец, - обеспокоенно промолвил он на нюень бао. -
Отзовись.
Я бы и рад, но челюсти не шевелились. Мне удалось лишь издать невнятный
стон.
- С ним все в порядке, - послышался голос дядюшки Доя. Я открыл глаза.
Дой стоял на коленях подле меня, прикасаясь пальцами к моей шее.
- Что случилось. Костяной Воин?
Я привстал - с трудом, ибо чувствовал себя опустошенным, хотя и не
заметил, чтобы прошло хоть какое-то время.
- Что там творится? - задал я встречный вопрос. В некотором отдалении
по-прежнему кишели тучи ворон, хотя и не в таком количестве, как несколько
мгновений назад.
- Где? - спросил Тай Дэй.
- Там. Там, где птицы. Тай Дэй пожал плечами:
- Я не видел ничего особенного.
- Как? Ни облака тьмы? Ни молнии?
Тай Дэй немного помешкал, после чего сказал:
- Нет. Ничего подобного я не видел. Дядюшка Дой задумчиво уставился в
пространство. Мне надо заморить червячка. Хоть я и не гулял с духом, но
чувствовал некоторую слабость.
И все произошедшее внушало тревогу.
Меня вызвали к Костоправу. Я пошел. Времени прошло всего ничего, но все
вокруг выглядело мирно. Солдаты казались довольно бодрыми. Тени ребят не
тревожили. Наших ребят.
- Явился, - сказал я Старику, когда меня пропустила его охрана.
- Где твоя теща?
- Славный вопросик. На днях она сказала, что пойдет за хворостом. С тех
пор и улетучилась.
- Как и Одноглазый!
Я разинул рот, а затем начал хихикать. Хихиканье переросло в идиотский
хохот. Меня сложило вдвое.
- Вместе смылись? Только не говори, что они смотались вместе!
- Я об этом и не заикался. Кончай ржать. Действуй, - сказал он,
указывая на клетушку, где держали особо заслуженных парней. - Бери Копченого
и найди их.
Я двинулся в ту сторону, не переставая смеяться.
- А что, ни ты, ни Госпожа с этим не справились?
- Нам не до того. Мы были заняты перегруппировкой сил.
- Она вконец зациклилась на прогулках с духом?
- Попридержи язык. И принимайся за дело. Некогда мне тут болтологией
заниматься.
Костоправ жестом указал, куда мне следовало двинуть. Он был не в лучшем
настроении. Должно быть, в последнее время не высыпался.
За занавеской находился один Копченый.
- Эй, что случилось? Остальных двоих ты на помойку выбросил?
- Припрятал в дыре, которая осталась от твоей берлоги. Нужно было
куда-то это дерьмо запихнуть.
Я отдернул занавеску. В конце концов, он командир. И не обязан со
всяким любезничать.
Копченый выглядел не так, как обычно. Госпожа сделала что-то,
позволявшее держать его под контролем, но теперь он казался не впавшим в
кому, а как следует вдевшим.
К тому же основательно смердел. Кое-кто пренебрегал своими
обязанностями.
- Эй, ты ведь как-никак лекарь. Должен бы знать, как важна чистота.
Этот малый вконец протух.
- Блеванешь - я ведро подставлю. Ведра я дожидаться не стал. И занялся
делом. Костоправ уже сделал соответствующие приготовления. Рядом дожидались
и водица, и свежий хлеб, который я тут же и слопал. Начальство, ясное дело,
кормится не так, как простые парни. В последнее время мне в рот не попадало
ничего, кроме горчеца, - да и того небогато. Надо будет указать на это
Рыжему.
- Сгоняй кого-нибудь за колбасой, - пробормотал я. Может, когда мы
наконец доберемся до Хатовара, он окажется чем-то вроде веднаитского рая,
где куча девиц только и думает о том, как ублажить провонявших потом старых
козлов, а в промежутках между утехами занимается тем, что готовит жратву.
Превкуснейшую.
- Кончай дурью маяться, - сказал Костоправ. - Этот паскудный коротышка
достаточно чист.
- Должен же кто-то за ним приглядывать, - пробубнил я, не испытывая
особого желания браться за дело. Старый козел выглядел так, будто у него
ранняя стадия дистрофии.
Костоправ удостоил нас только лишь хмурым взглядом. Судя по всему, ему
было не до того.
- Ты как, со своим делом справишься?
- Повезет, так и справлюсь.
Справиться-то я мог, но мне очень не нравилось быть в роли придурка,
болтающегося, ровно мячик, между Ловцом и Киной. И равниной костей.
Я попытался подавить свой страх - даже не подозревая, сколько его во
мне. Особенно мне не нравилось быть птицей. Вот уж чего я на дух не
переносил.
Теперь Ловец знала, что я способен блуждать по миру духов, не прибегая
к ее ухищрениям. Возможно потому, что она сама указала мне путь. Но нынче я
опасался, как бы она не сцапала меня, когда я ей подвернусь. Чего-чего, а
этого мне не хотелось.
- ..Мурген!..
Я прожевал последний кусок хлеба и запил его последним глотком воды.
Хочешь не хочешь, а работать надо.
Должно быть, Гоблин заподозрил, что за ним подглядывают. Мне не удалось
бы отыскать этого типа, не имей я представления о том, каким может быть ход
его мыслей. Но уж я-то знал, каков этот хитрюга. По правде сказать, он
использовал для сокрытия себя и своей шайки самые наипростейшие чары:
всего-навсего отводил глаза. Похоже, Могаба его не слишком тревожил.
По моему скудному разумению. Одноглазый, коли уж смылся, должен был
отправиться к Гоблину. Эти ребята дружили, когда никого из нынешних братьев
Отряда и на свете-то не было. Кроме, конечно, Госпожи.
Беглый обзор показал, что пока еще Одноглазый к Гоблину не
присоединился. Облетев дорогу на Кьяулун, я не приметил его и там. Должно
быть, на день он где-то затаился.
А вот Гоблин обозначил себя неплохо, заманив в засаду самого
Прабриндраха Драха. Причем безо всяких там дурацких чар. Эдак по-простому.
***
Засада была обычным, можно сказать, традиционным делом для Черного
Отряда. Князь нарвался на нее в сумерках. Его сопровождало несколько сот
солдат, что значительно превосходило силы Гоблина. Из кустов в его людей
полетели стрелы. Кое-кого из таглианцев они зацепили. Послышалось
улюлюканье. Затем последовала новая лавина стрел.
Прабриндрах Драх понятия не имел о том, кто на него напал. О Гоблине он
ведать не ведал и скорее заподозрил бы тенеземскую шайку, нежели наш Отряд.
Мы научили таглианцев отвечать на засаду немедленной контратакой.
Прабриндраховы парни так и поступили, хоть и не сразу. Большая половина из
них рванулась в кусты, желая разделаться с теми, кто там шуршит. Шуршали в
основном Гоблиновы призраки, а заодно и переполошившиеся совы.
Затем Гоблин перешел в наступление. Причем бросил в атаку призраки
ребят, которых таглианцы, будь среди них хоть один, способный к здравому
размышлению, должны бы принять за давно умерших. Я приметил и свой
собственный призрак: не кто иной, как Мурген проламывался сквозь кусты,
размахивая ржавым, зазубренным мечом.
Парочка Гоблиновых солдат и целая орава призраков отошли к Кьяулуну,
оттянув на себя значительную часть сил князя, после чего Гоблин атаковал
остатки его отряда. Стычка была короткой, но энергичной. Когда улеглась
пыль, наш недавний работодатель оказался пленником. Причем он был не в
лучшем виде, потому как получил добрую дюжину ран.
Гоблин до самого рассвета продолжал морочить таглианцев иллюзиями, уже
не особо заботясь об их правдоподобии. Таглианцы предприняли отчаянную
попытку вызволить своего государя, но она не увенчалась успехом. А после
того как на них напали еще и Тени, ребята припустили на север, разнося весть
о возможной гибели князя.
Можно было представить себе, чем эта весть обернется, когда она
достигнет Таглиоса. Права Радиши на верховную власть многим и многим
казались более чем сомнительными. Главным образом святошам. Законного
наследника у Прабриндраха не было. Бабу поддерживали в основном миряне, так
что дело пахло междоусобицей. Вопрос о престолонаследии обсуждался долгие
годы, но жрецы и знать без конца переливали из пустого в порожнее, находя
другие вопросы более важными.
- Ха-ха, - не смог я сдержать ехидного смеха. Похоже, Баба начнет
расплачиваться за свое коварство еще до того, как ею займется Отряд. Должно
быть, решил я. Одноглазый с Готой все еще куда-то плетутся. А стало быть,
чтобы сцапать эту парочку, лучше всего вернуться к тому моменту, когда они
свалили.
В известной степени это сработало. Выяснилось, что, как только Гота
застала Одноглазого одного, они быстренько перемолвились, затем колдунишка
скорехонько вытащил из своей порушеной халупы какой-то узел, после чего
смазал пятки, направляясь в ближайший лесок.
Говорили они - во что трудно было поверить - мало. Одноглазый не
отличался сдержанностью в речах, а уж о матушке Готе лучше не поминать.
Однако она почти не высказывалась - разве что невразумительно сетовала на
неправильный уклад жизни.
Но, как только эта парочка вступила под сень деревьев, следить за ними
оказалось чертовски трудно... Ну конечно, ведь этот старый козел - колдун.