Страница:
Причем колдун, знающий о моих прогулках с Копченым.
Я сосредоточился на нем, но тут мир снова начал содрогаться. Опять
землетрясение?
В следующий момент до меня дошло, в чем дело. Кто-то за пределами мира
духов возжелал со мной пообщаться. Я неохотно вернулся в свою плоть.
- Пора и очухаться, черт возьми! - рявкнул Старик, когда я открыл
глаза. - Мы уж испугались, что ты вовсе не вернешься.
- Уф. - Я потянулся за чашкой, но выяснил, что у меня не хватает сил до
нее дотянуться. Слишком уж я был измотан. Капитану пришлось влить воду мне в
глотку.
- Ох, я вконец умотался. Долго меня не было?
- Одиннадцать часов.
Вот те на! Одноглазый изрядно постарался, чтобы его не смогли найти.
- Бьюсь об заклад, как только стемнеет, его невозможно будет найти, -
сказал я, прочистив глотку глоточком подслащенной воды и не совсем понимая,
что именно говорю. Я имел в виду темень того вечера, когда он смазал пятки.
Но тьма приходит всегда.
Костоправ потратил кучу энергии на матерщину.
- Могу наблюдать за теми местами, где собираются вороны, - сказал ему
я. - Есть вороны, значит, есть и за чем приглядеть. Пташки и впрямь вились
повсюду, кроме разве что тех мест, где прятался Гоблин, у которого имелись
совы и другие собственные магические заморочки.
Все остальное не разберешь, наверняка там действует мелкое колдовство.
Наверняка и люди, и вороны что-то означали, но у меня мозгов не
хватало, чтобы сообразить, что именно.
- Ладно, будем считать, что он свалил. До поры. Я не хочу, чтобы ты
проваливался туда, да так, что тебя не дозовешься. Будем считать, что он
свалил, - повторил Костоправ с мрачной ухмылкой. - Он вернется. Сразу после
того, как удушит эту шлюху, лишь только утратит ощущение новизны.
Возвращайся туда. Не спускай глаз со Знамени. И пришли мне все заметки,
которые успел сделать.
Вот те раз. До сих пор он не проявлял особого интереса к Летописям.
- Когда мы двинемся в путь? Или так и не двинемся?
- Не раньше, чем соберем урожай. До тех пор нам лучше и не рыпаться.
Так что отдыхай.
Отдыхай, мать твою перемать. Отдых, вроде того, которого я нахлебался в
Дежагоре. Ему наплевать, потому что он думает, будто может перекинуться в
картишки с Душеловом.
- Когда ты на днях встречался с Душеловом, ты как, и впрямь рассчитывал
ее обдурить?
Я до сих пор не понимал, враждуют они или дружат.
- Проследи за моей милашкой. Скорее всего, ты увидишь ее за делом. Она
вбила себе в башку, что, ежели будет беспрестанно дергать Душелова, та не
сможет сосредоточиться на том, чтобы устраивать нам гадости.
- Экая удачная мысль. Тыкать палкой в гнездо гадюк, да еще надеяться,
что им будет не до тебя! Почему бы заодно не поворошить осиные гнезда да
медвежьи берлоги?
- Найди Одноглазого или садись за Летописи. У меня здесь и без тебя дел
по горло.
- Тебе не мешало бы поспать, - заметил я, направляясь к выходу. -
Может, тогда будешь меньше собачиться.
Есть цвет. В нем есть некая, своего рода жизнь. Я свет. Без света не
может быть тьмы.
Есть смерть. Перья, осыпавшиеся, как шелуха, с сотен ворон, окружают
кренящийся трон.
Смерть всегда проложит себе путь. Тьма проберется внутрь.
Тьма приходит всегда.
Глаза восседающего на троне широко раскрыты. Они слепы. В них нет
зрачков, и они похожи на полуподжаренные яйца, но, кажется, это существо все
же видит. И несомненно, нечто осознает. Оно напрягается, воспринимая
появление каждого вестника из внешнего мира, призывает каждую птицу к себе и
досадует, если ворона медлит или противится зову.
Земля содрогается.
Трон скользит на фут, кренится на дюйм. Тревога делает еще явственнее
боль на лице спящего. Трещина в земле разверзлась еще шире. Ветер шепчет в
глубинах, посылая вверх разноцветное дыхание. Более холодное, чем сердце
умирающего с голоду паука, несущее в себе ком мрака.
Трон сдвигается на дюйм.
Смерть найдет дорогу.
Ибо уходят даже боги.
Дела шли слишком хорошо, чтобы такое могло продолжаться долго. Лето
оказалось прямо-таки идиллическим - и тепло, и не слишком жарко. Дожди шли
когда надо - как раз, чтобы подлетать наши посевы. Урожай обещал быть таким,
о каком земледельцы всю жизнь без толку молят своих богов. И уж мы - не будь
дураки - постарались внушить этим самым земледельцам, что эдакая природная
благодать - целиком и полностью наша заслуга. Фуражи раздобыли достаточно
тяглового скота, чтобы можно было двинуться в путь, не отягощая себя
излишним снаряжением. Ребята даже ели баранину - кроме, конечно, тех, кто
продолжал придерживаться идиотских гуннитских запретов насчет мяса.
Правильно говорят: коли солдат жрет, так вперед и прет. Благодаря
предусмотрительности и упорству Костоправа мы получили от таглианцев все,
что было возможно. Конечно, сказались и четыре года, буквально подаренные
нам благодаря идиотскому бездействию Длиннотени. И почему только этот
остолоп не послушался Могабы? С другой стороны, Кина и не таким пудрила
мозги - на то она и мать Обманников.
Говорят, она затуманивала сознание даже богам.
Мы еще не отошли от зимы и не нагуляли жирок, но уже начинали
поговаривать о дальнейших действиях. Ни Душелов, ни Могаба, ни уцелевшие
приспешники князя - коли такие были - никоим образом не пытались испортить
нам настроение. Отношения с местным населением складывались вполне
приемлемо. Особенно после того, как по наводке Госпожи старик послал ребят
разведать, что к чему на Вершине. А эти ребята нашли там кучу всякого
ценного барахлишка.
Кое-что пошло в казну Отряда, прочее разделили поровну между всеми
принявшими присягу братьями, после чего Костоправ объявил о создании рынка,
куда местные жители могли приносить на продажу излишки своей продукции.
Правда, поначалу они туда не рвались. Но, как только поняли, что мы не
собираемся убивать и грабить всех без разбору, торговля стала набирать
обороты. Крестьяне - народ практичный, и они быстро смекнули, что наше иго
никак не обременительнее власти Длиннотени. Да и мифы, связанные со страшным
именем Черного Отряда, не тревожили их, несмотря на близость Хатовара.
Они и названия-то этого не знали. Кина была известна им под многими
именами и вовсе не обязательно была символом зла: повелительница мрака имела
как разрушительную, так и созидательную ипостаси. Год Черепов тоже не внушал
крестьянам особого ужаса: эти ребята не могли представить себе будущее более
мрачное, чем их прошлое.
Однако никто не приветствовал и не восхвалял нас как освободителей. Для
местных крестьян мы были всего лишь тенью, пришедшей на смену тьме.
Я частенько бродил по рынку в сопровождении Тай Дэя и переводчика, хотя
Тай Дэй подобных прогулок не одобрял. Он считал, что любопытство не доведет
меня до добра, и при каждом удобном случае давал понять, что считает это
качество смертным грехом.
Как правило, возле нас отирался и дядюшка Дой. Напряжение между ним и
мною возрастало: я не мог простить ему похищения Сари, хотя и вынужден был
хранить на сей счет молчание. Правда, я донимал старикана тем, что
расспрашивал каждого встречного южанина насчет созвездия Аркан.
Но на сей счет никто ничего не знал.
Если забыть о разрушениях в Кьяулуне, мир мог показаться вполне
сносным.
Я чувствовал себя совсем неплохо, хотя мне и недоставало Сари.
Считалось, что я отвечаю за Врата Теней, но в последнее время особо
переламываться не приходилось. Все необходимое делали Рыжий с Бадьей, а мне
лишь ненавязчиво подсказывали, как и в каких случаях действовать.
Создавалось впечатление, будто меня готовят в начальники - на тот случай,
ежели придется кого-нибудь заменить. Я предпочитал не упоминать ни о том,
что в Дежагоре уже управлялся со старой Командой, и вроде бы сносно, ни о
том, что в Отряде имеется Лейтенант, причем куда опытнее и закаленнее меня.
Лишняя болтовня бывает чревата лишней работенкой.
Однажды утром я бросил взгляд вниз по склону и увидел, что в мою
сторону направляется маленькая армия: двадцать пять мужиков и столько же
ослов, навьюченных связками бамбука.
- Не нравится мне все это, - сказал я Тай Дэю. - Ты только глянь, там
Лофтус, Лонжинус и Клетус одновременно. Не говоря уж о Масле с Ведьмаком.
Коли уж эта троица собралась вместе, можно биться об заклад: что-то
затевается.
Тай Дай глянул на меня как на несмышленыша: дескать, неужто и вправду
считал его дуралеем, способным подумать, будто эта компания заявилась на
пикник. Он помнил братишек по Дежагору и, возможно, понимал их бзики лучше,
чем я. Но что-то затевалось, это висело в воздухе.
Я вышел навстречу парням.
- Эй, принц-отшельник, привет, - помахал мне рукой Клетус.
- Что вы задумали, ребята?
- Да вот пронесся слушок, будто ты обзавелся здесь собственным
королевством. А нам любопытно стало: дай, думаем, глянем, что у него да как.
- А я уж решил, будто вы собрались меня отсюда вытурить. Ну,
выкладывайте, из-за чего весь сыр-бор?
Последний вопрос я задал на языке Самоцветных городов.
- Решено провести полевые испытания новой игрушки. До сих пор с нею
забавлялись лишь в подвалах твердыни.
- Хм. - Возможно именно по этой причине Старик до сих пор не позволил
обжить большую часть Вершины.
- Надеюсь, на сей раз ваша стряпня окажется годной к употреблению.
Лонго чуть не задохнулся от смеха.
- Блюдо будет что надо. Может, и неудобоваримое, зато вполне сгодится,
чтобы задать кое-кому перца.
Тай Дай нахмурился: ему снова указали на место. Он сопровождал Отряд,
но не являлся членом нашего братства. Точно так же, как я жил с нюень бао,
не принадлежа к их племени.
- Судя по вашим ухмыляющимся рожам, ребята, вы придумали хреновину с
кучей рычагов, приводов и прочих причиндалов, которые делает какой-нибудь
пшик и шпок, да и то с вероятностью в десять процентов.
- Так-то ты веришь в наши способности. Клет, ты хоть когда-нибудь
встречал второго такого же брюзгу, как этот малый?
- Да он просто ни хрена не смыслит в военной технике.
- В военной технике я разбираюсь прекрасно. Вот в том, что творится в
головах некоторых военных техников, действительно сразу не разберешься. Так
в чем наша задача?
- Полевые испытания, - напомнил мне Клет. - Мы чуток усовершенствовали
бамбуковые шесты Госпожи.
- Дальность полета, скорость, точность попадания, - воодушевленно
подхватил Лофтус. - У этого шеста многое нуждалось в кое-каких дополнениях.
Тут он попал в точку. Огненный шар, конечно же, мог причинить человеку
немалый ущерб, только вот чтобы чувствовать себя уверенным в том, что ты
попадешь шаром в того, в кого целишься, лучше всего ткнуть его шестом.
Появился дядюшка Дой, явно привлеченный болтовней иностранца. Хочется
верить, что довольно скоро удастся отучить его совать нос в чужие дела.
- У тебя здесь чудненькое стрельбище, Мурген, - сказал Лонжинус,
широким взмахом руки указывая на маячивший вдали лес: от него нас отделяли
мили пустого пространства. - А тут, - он указал на Вершину, - и мишень стоит
такая, что лучше не придумаешь. - На склоне уже копошились солдаты,
расставляя вешки. Другие развьючивали ослов.
- Вот смотри, - заявил Клетус, схватив бамбуковый шест, - это исходная
модель. Такой ее создала Госпожа, и такая она была до того, как мы выложили
ей свои соображения.
Клет выпустил несколько шаров в направлении сплетничавших ворон. Те
разразились насмешливым карканьем. Так никуда и не попавшие шары стало
сносить в сторону, они поблекли и, в конце концов, растеряв энергию,
растаяли в воздухе.
- Видишь, из этой хреновины и в кучу дерьма не попадешь. Только в Тени,
поскольку они притягивают шары. Против иного неприятеля такое оружие не
годится - если только стрелять в упор.
- Мы постарались внушить ей, что коль скоро - нравится ей это или нет -
солдаты все едино будут использовать бамбук и для стрельбы по иным целям, -
перехватил у брата нить разговора Лонго, - не помешает дать им возможность
попадать туда, куда они стреляют.
- Она проводит немало времени среди солдат, - вновь перенял инициативу
Лофтус. - Ей понятно, как у солдата башка варит.
Я ухмыльнулся:
- Да уж наверное. С одним воякой она довольно близка уже пять лет.
Клет цапнул маленький, явно облегченный шест, размеченный шестью
черными рисками.
- Вот это довольно оригинальная конструкция. - Он кивнул братьям,
которые тоже похватали шесты и нацелились на ворон.
- Валяйте, парни, - скомандовал Клетус. Шесты щелкнули более резко, чем
обычно. Шары взвились в воздух, и вороньи тушки взорвались, разбрасывая
опаленные перья. Полетели новые шары, и все они настигали цели. Складывалось
впечатление, будто братьям не было нужды целиться особо тщательно: каждый
заряд сам находил свою жертву. Подобно тому, как находили они Тени. Клет
оперся о шест.
- Думаю, таким образом нам удалось избавиться от некоторых соглядатаев.
- Братья его тем временем не теряли бдительности. Лонго ухитрился сшибить
ловкую чертовку, лавировавшую между камнями у самой земли.
Шар фиолетового огня несся с быстротой, в четыре раза превосходящей
наибольшую скорость полета вороны.
- Пуф!
- Ну, ребята, даете Теперь я вижу, чего стоит эта хреновина.
И Тай Дэй, и дядюшка Дой, и парни из охранительной линии у Врат Теней
все как один оторопели.
- Ну и хрень! - выругался Рыжий. - Мне тоже не помешало бы иметь такую
штуку.
- Ты что, особо сердит на ворон? - поинтересовался я.
- Эта штуковина убивает только ворон? - Рыжий задал по существу тот же
вопрос.
- Вообще-то, - отвечал Клетус - палить можно во что угодно. Но, чем
больше целей, чем они подвижнее и чем длиннее дистанция, тем сложнее
регулировка шеста.
- Вот почему вы здесь, - догадался я.
- Просто решили очистить территорию от пташек.
- И уточнить кое-что, интересное для таких малых, как мы, - добавил
Лонго.
- Что может оказаться нелишним, - добавил Лофтус, - принимая во
внимание, сколь сомнительны наши перспективы в отношении набора новых
рекрутов, тогда как у Таглиоса с солдатами проблем не предвидится. Сколько
надо, столько и призовут.
На севере росло числи желающих, чтобы Таглиос делал вид, будто все идет
так, как и затевалось. Мы явились сюда, собираясь отправиться в Хатовар.
Теперь этому ничто не препятствовало. Возможно, ежели таглианцы перестанут
выпендриваться, мы утратим интерес к ним и действительно уберемся восвояси.
Пока я судачил с братишками, ребята под руководством Масло и Ведьмака
соорудили козлы, разместили на них площадки с зажимами и навалили кучу
всяких приспособлений. Позади площадок выросли полки, и солдаты принялись
складывать на них шесты. Не тем, вороньим хлопушкам, чета.
- Ох и громадины! - сказал я. Некоторые из них достигали в длину
пятнадцати футов, имея по четыре дюйма в диаметре.
- Штуковина здоровенные, и весьма действенные, - сказал Клет. - И лупят
туда, куда прицелишься. Чего мы добивались, так это увеличения скорости и
точности. Ну и, ясное дело, того, чтобы при попадании раздавался гром.
Ведьмак, покажи.
Ведьмак взял двенадцатифутовый шест, размеченный красными полосками,
вставил его в зажим, нацелился куда-то в пространство и зафиксировал зажатым
в этом положении.
- Видишь вот тот валун внизу? Он здорово смахивает на шляпу
Одноглазого.
Он взвел сложный пружинный зарядный механизм. Мне этот валун вовсе не
напоминал шляпу Одноглазого. Он находился в добрых четырехстах ярдах ниже по
склону, и наши солдаты, пользуясь обычными шестами, выпустили не менее
дюжины шаров, прежде чем один из них чуток опалил валуну бок.
- Обычная история. Ежели случайно во что-нибудь и попадешь, то толку от
этого все равно мало. Разве что в человека, его хоть обожжешь. А вот наша
игрушка... Давай, Ведьмак, - сказал я.
Ведьмак дал. Послышался треск - вроде как шипит бекон на сковородке.
Ярко-оранжевый шар понесся к валуну с такой скоростью, что я едва смог за
ним проследить, и угодил в самый его центр; из чертова камня вырвался такой
сноп пламени, что мне стало жарко, несмотря на приличное расстояние.
А потом шар выскочил с другой стороны валуна, точно выдавленный прыщ.
- Ох ты! - охнул я. - Чтоб мне сдохнуть! Да ведь в этом хреновом
каменюке было не менее десяти футов!
- Трехдюймовый шар способен прожечь слой камня футов в пятнадцать, -
пояснил Клет. - Я имею в виду те скальные породы, которые встречаются в
здешних краях. Ведьмак, видишь тот серебряный знак, что похож на руку
Судьбы? Вделанный в стену? - Он указал рукой на Вершину, где были
запечатлены тысячи знаков. Я не понял, какой он имел в виду. Не понял этого
и Ведьмак.
- Самая верхняя строка. Ее середина. Знак, похожий на флагшток с двумя
флажками, справа вон от того трезубца.
- Усек.
Я тоже приметил этот символ.
- Лупани-ка туда.
- Вы часом не спятили? - вмешался я. - Это ж более трех тысяч ярдов.
Ближе к четырем. Ему повезет, если он попадет в стену.
- Готов, - доложил Ведьмак.
- Огонь!
Зашипел поджариваемый бекон. Оранжевый шар сорвался с конца шеста - и
достиг стены менее чем за три секунды. Я уследил за ним лишь потому, что
стоял прямо за спиной у Ведьмака. Шар влепился прямо в оберегавший Вершину
магический символ. Вспышка огня осветила всю округу, а серебряная рука
несколько поблекла.
- Ну и ну! - только и сказал я. Тай Дэй с дядюшкой Доем молча
переглянулись. Не нужно было вникать в технические тонкости, чтобы оценить
открывавшиеся боевые возможности.
- По нашим прикидкам, - пояснил Клет, - шар может пролететь не меньше
четырнадцати миль, прежде чем он начнет терять энергию. К тому времени он
уже не будет годиться ни на что, кроме уничтожения Теней. - Он погладил
шест, которым воспользовался Ведьмак. - Это наш эталон, опытный экземпляр.
По его образцу следует отладить и другие. Для того-то мы сюда и притащились.
Ведьмак и Масло вынули шест из зажима и заменили его на новый, еще не
размеченный. Ведьмак отвернул на пол-оборота черный набалдашник, и в сторону
отошла полоска, похожая на пустой поднос. Двое парней из мастерской Госпожи
уложили на поднос кучку какой-то дряни, похожей на горшечную глину, а сверху
еще и большой черный шар.
Ведьмак убрал выдвижной поднос на место, подкрутил спусковой механизм и
спросил:
- Эй, механики! Все сделано как надо?
Братья принялись что-то подправлять, подстукивать и подкручивать. Затем
они присели на корточки и заспорили. Затем все уставились в сторону Вершины.
Затрещал бекон. Оранжевый шар устремился в воздух. Пролетев с тысячу
ярдов, он стал отклоняться влево, а потом и вниз. Чуть не долетев до стены,
шар ударился оземь, вызвав вспышку пламени, не унимавшегося секунд
пятнадцать. В воздух взлетели комки земли и осколки камня.
Все семеро наблюдателей склонились над какой-то схемой и, без конца
пререкаясь, принялись делать в ней пометки. Затем они вновь выдвинули наружу
поднос и стали глазеть в отверстие. Затем снова взялись чиркать на схеме. В
конце концов, шест передали мастеру с каким-то диковинными инструментами,
чтобы тот обработал эту штуковину изнутри. Братья перешли к следующему
шесту: их помощники уже установили для проверки целую дюжину. Некоторые
шесты поражали цель с первой попытки, другие мазали, и их приходилось
доводить до ума. Худший из них забраковали - с ним не стоило возиться.
Впрочем, он вполне мог сгодиться для не требующей меткости охоты на Теней.
На проверенные шесты наносилась разметка, указывающая на их боевые
возможности, и какие-то таинственные загогулины.
- А знаешь, - как бы между делом заметил как правило немногословный
Масло, когда мы устроили-таки перерыв, - Госпожа и впрямь вернула прежнюю
мощь.
Почти никто не подозревал об этом. А подозревавшие не хотели в это
верить.
- Сколько этих хреновин вы собираетесь испытать? - Мои ребята побросали
работу и отирались вокруг, глазея на представление, словно детишки на
ярмарке.
- Сейчас мы привезли пятьдесят, - отозвался Клет, - и надеемся, что
штук двадцать окажутся пригодными. Вот погоди, ежели с этой партией все
пройдет гладко, мы возьмемся за настоящее дело. Наклепаем таких игрушек,
какие талам и не снились.
Я мог представить себе, что способны натворить эти заряды с
человеческими телами, однако подозревал, что основное их предназначение не в
изничтожении таглианских легионов. Эти подозрения подтвердились на следующий
день.
Госпожа выразила желание самолично проверить отобранные братьями
двадцать шесть шестов.
Выглядела она опустошенной, однако некая неуловимая искра наводила на
мысль, что в ее жизни все идет не так уж плохо. Возможно, ей и Старику
удавалось улучить время и вспомнить, что они не только Капитан и Лейтенант.
Коли так, я был рад за них.
- Превосходно, - заявила она после того, как каждая из отобранных
трубок пальнула в сторону Вершины хотя бы один раз. - А как насчет тех, что
предназначены специально для ворон?
- Так ведь тут нет никаких ворон, - отозвался Лонго, - мы установили
заградительную линию, так что пташки и близко не подбираются.
- Хорошо. Заряди все шесты на полную мощь. Я сама хочу провести
испытание.
- Похоже, дело у нас на мази, - заметил Ведьмак. - Хороших шестов на
шесть больше, чем мы рассчитывали, да и большая часть прочих способна
стрелять примерно на милю.
Вся эта компашка радовалась своим игрушкам, точно малые ребята. А пуще
всех Госпожа: она чуть ли не скакала от радости, как будто ей снова стало
пятнадцать.
Ребята уже начали укладывать инструменты в фургоны. Однако прицельные
козлы никто разбирать не стал. Напротив, их развернули в другую сторону,
зажав в фиксаторах самые мощные шесты.
Лофтус, Лонжинус и Масло ехидно хихикали. И даже у Госпожи был такой
вид.., ну, почти такой, как у Одноглазого или Гоблина, когда кто-нибудь из
этих хмырей собирается устроить другому подлянку.
Мне все эти приготовления вовсе не нравились.
- Эй, что это вы затеваете? - крикнул я, стараясь, чтобы мой голос
звучал как можно строже. - А ну кончайте...
За все происходящее здесь отвечал я. Не обращая внимания на мои
протесты, вся компания стрелков, включавшая Госпожу, братцев-механиков.
Масло и Ведьмака, собралась позади козлов, обмениваясь шуточками по поводу
возможностей самых здоровенных шестов.
- И думать не смейте... - пытался я остановить их. Родственнички мои
сгрудились у меня за спиной. Мало что уразумев из услышанного и увиденного,
они нутром чувствовали - затевается что-то запредельное.
- Не делайте этого!.. - в последний раз взмолился я.
Двадцать две бамбуковые трубки разрядились почти одновременно. Чертовы
стрелки проводили взглядами шары, устремившиеся к северо-западу - туда, где
в моем воображении молнии истерзали тучу ворон.
Правда, теперь все происходило наяву.
Логовище Ловца находилось не менее чем в десяти милях от нас, но, чтобы
преодолеть это расстояние, огненным шарам потребовалось не больше десяти
секунд. А то и пяти. Я слишком ошалел для того, чтобы верно судить о
времени. Дым, огонь и дерьмо взлетели в воздух аж на полмили, что привело
всю компанию в еще больший раж. Госпожа и ее ребята принялись выпускать
огненные шары очередями по четыре или пять сразу. Отдаленные леса попросту
вскипели. Даже с такого расстояния я видел, как исполинские деревья взлетают
на тысячу футов.
Я припомнил некоторые из этих деревьев - в обхвате они были чуть ли не
вдвое больше моего роста. А сейчас они кувыркались в воздухе, как горящие
щепки.
А когда падали, то продолжали гореть. Весь лесной массив превратился в
горнило чудовищного вулкана.
Надо думать, ворон в этот день погибло немало. А уж Душелову точно было
не до смеха.
Для людей очень многое значит ритуал. Старик велел мне приступить к
чтению выдержек из Летописей: когда-то он занимался этим сам, но с тех пор
много воды утекло. Однако он продолжал верить, будто каждому из братьев
необходимо знать длиннющую историю Отряда, в которой найдется место и для
него. Он даже велел командирам самим заняться обучением таглианскому всех,
кто еще не говорил на этом наречии, чтобы у братьев был какой-то язык для
общения. А то ведь и верно - что ни солдат, то особый язык. Не припоминаю,
чтобы в Летописях говорилось о временах, когда Отряд был столь же
разноязычным.
Так или иначе, от этой работенки мне было не отмазаться. А стало быть,
приходилось каждые несколько дней мотаться в штаб-квартиру на общие
собрания.
Разбудивший меня аромат казался волшебным. Раздувая ноздри, я высунулся
из нашего беспрерывно обновлявшегося бункера и, углядев Тай Дэя, спросил:
- Чем это пахнет?
- Вчера ночью дядюшка Дой добыл кабана. Так что сегодня у нас будет
жареная свинина.
- Хочется верить, что я смогу этого дождаться.
- Придется. Тем более что сам просил напомнить, что сегодня утром у
тебя встреча.
- Елки-палки!
Предполагалось, что это важная встреча, на которую лучше не опаздывать.
- Если я задержусь, ты уж оставь для меня кусочек. Не обижай родича. -
С этими словами я поплелся приводить себя в порядок. О душе, стрижке бороды
или укладке волос, конечно же, не могло быть и речи, однако я не мог
обойтись без того, чтобы ополоснуть лицо или выковырять всякую дрянь,
накопившуюся между зубами. Кстати, хотелось бы знать, что станет с нашими
зубами, ежели мы в ближайшее время не отыщем Одноглазого. Он заговаривал
парней от зубной боли, и заговоры его действовали - но их требовалось
Я сосредоточился на нем, но тут мир снова начал содрогаться. Опять
землетрясение?
В следующий момент до меня дошло, в чем дело. Кто-то за пределами мира
духов возжелал со мной пообщаться. Я неохотно вернулся в свою плоть.
- Пора и очухаться, черт возьми! - рявкнул Старик, когда я открыл
глаза. - Мы уж испугались, что ты вовсе не вернешься.
- Уф. - Я потянулся за чашкой, но выяснил, что у меня не хватает сил до
нее дотянуться. Слишком уж я был измотан. Капитану пришлось влить воду мне в
глотку.
- Ох, я вконец умотался. Долго меня не было?
- Одиннадцать часов.
Вот те на! Одноглазый изрядно постарался, чтобы его не смогли найти.
- Бьюсь об заклад, как только стемнеет, его невозможно будет найти, -
сказал я, прочистив глотку глоточком подслащенной воды и не совсем понимая,
что именно говорю. Я имел в виду темень того вечера, когда он смазал пятки.
Но тьма приходит всегда.
Костоправ потратил кучу энергии на матерщину.
- Могу наблюдать за теми местами, где собираются вороны, - сказал ему
я. - Есть вороны, значит, есть и за чем приглядеть. Пташки и впрямь вились
повсюду, кроме разве что тех мест, где прятался Гоблин, у которого имелись
совы и другие собственные магические заморочки.
Все остальное не разберешь, наверняка там действует мелкое колдовство.
Наверняка и люди, и вороны что-то означали, но у меня мозгов не
хватало, чтобы сообразить, что именно.
- Ладно, будем считать, что он свалил. До поры. Я не хочу, чтобы ты
проваливался туда, да так, что тебя не дозовешься. Будем считать, что он
свалил, - повторил Костоправ с мрачной ухмылкой. - Он вернется. Сразу после
того, как удушит эту шлюху, лишь только утратит ощущение новизны.
Возвращайся туда. Не спускай глаз со Знамени. И пришли мне все заметки,
которые успел сделать.
Вот те раз. До сих пор он не проявлял особого интереса к Летописям.
- Когда мы двинемся в путь? Или так и не двинемся?
- Не раньше, чем соберем урожай. До тех пор нам лучше и не рыпаться.
Так что отдыхай.
Отдыхай, мать твою перемать. Отдых, вроде того, которого я нахлебался в
Дежагоре. Ему наплевать, потому что он думает, будто может перекинуться в
картишки с Душеловом.
- Когда ты на днях встречался с Душеловом, ты как, и впрямь рассчитывал
ее обдурить?
Я до сих пор не понимал, враждуют они или дружат.
- Проследи за моей милашкой. Скорее всего, ты увидишь ее за делом. Она
вбила себе в башку, что, ежели будет беспрестанно дергать Душелова, та не
сможет сосредоточиться на том, чтобы устраивать нам гадости.
- Экая удачная мысль. Тыкать палкой в гнездо гадюк, да еще надеяться,
что им будет не до тебя! Почему бы заодно не поворошить осиные гнезда да
медвежьи берлоги?
- Найди Одноглазого или садись за Летописи. У меня здесь и без тебя дел
по горло.
- Тебе не мешало бы поспать, - заметил я, направляясь к выходу. -
Может, тогда будешь меньше собачиться.
Есть цвет. В нем есть некая, своего рода жизнь. Я свет. Без света не
может быть тьмы.
Есть смерть. Перья, осыпавшиеся, как шелуха, с сотен ворон, окружают
кренящийся трон.
Смерть всегда проложит себе путь. Тьма проберется внутрь.
Тьма приходит всегда.
Глаза восседающего на троне широко раскрыты. Они слепы. В них нет
зрачков, и они похожи на полуподжаренные яйца, но, кажется, это существо все
же видит. И несомненно, нечто осознает. Оно напрягается, воспринимая
появление каждого вестника из внешнего мира, призывает каждую птицу к себе и
досадует, если ворона медлит или противится зову.
Земля содрогается.
Трон скользит на фут, кренится на дюйм. Тревога делает еще явственнее
боль на лице спящего. Трещина в земле разверзлась еще шире. Ветер шепчет в
глубинах, посылая вверх разноцветное дыхание. Более холодное, чем сердце
умирающего с голоду паука, несущее в себе ком мрака.
Трон сдвигается на дюйм.
Смерть найдет дорогу.
Ибо уходят даже боги.
Дела шли слишком хорошо, чтобы такое могло продолжаться долго. Лето
оказалось прямо-таки идиллическим - и тепло, и не слишком жарко. Дожди шли
когда надо - как раз, чтобы подлетать наши посевы. Урожай обещал быть таким,
о каком земледельцы всю жизнь без толку молят своих богов. И уж мы - не будь
дураки - постарались внушить этим самым земледельцам, что эдакая природная
благодать - целиком и полностью наша заслуга. Фуражи раздобыли достаточно
тяглового скота, чтобы можно было двинуться в путь, не отягощая себя
излишним снаряжением. Ребята даже ели баранину - кроме, конечно, тех, кто
продолжал придерживаться идиотских гуннитских запретов насчет мяса.
Правильно говорят: коли солдат жрет, так вперед и прет. Благодаря
предусмотрительности и упорству Костоправа мы получили от таглианцев все,
что было возможно. Конечно, сказались и четыре года, буквально подаренные
нам благодаря идиотскому бездействию Длиннотени. И почему только этот
остолоп не послушался Могабы? С другой стороны, Кина и не таким пудрила
мозги - на то она и мать Обманников.
Говорят, она затуманивала сознание даже богам.
Мы еще не отошли от зимы и не нагуляли жирок, но уже начинали
поговаривать о дальнейших действиях. Ни Душелов, ни Могаба, ни уцелевшие
приспешники князя - коли такие были - никоим образом не пытались испортить
нам настроение. Отношения с местным населением складывались вполне
приемлемо. Особенно после того, как по наводке Госпожи старик послал ребят
разведать, что к чему на Вершине. А эти ребята нашли там кучу всякого
ценного барахлишка.
Кое-что пошло в казну Отряда, прочее разделили поровну между всеми
принявшими присягу братьями, после чего Костоправ объявил о создании рынка,
куда местные жители могли приносить на продажу излишки своей продукции.
Правда, поначалу они туда не рвались. Но, как только поняли, что мы не
собираемся убивать и грабить всех без разбору, торговля стала набирать
обороты. Крестьяне - народ практичный, и они быстро смекнули, что наше иго
никак не обременительнее власти Длиннотени. Да и мифы, связанные со страшным
именем Черного Отряда, не тревожили их, несмотря на близость Хатовара.
Они и названия-то этого не знали. Кина была известна им под многими
именами и вовсе не обязательно была символом зла: повелительница мрака имела
как разрушительную, так и созидательную ипостаси. Год Черепов тоже не внушал
крестьянам особого ужаса: эти ребята не могли представить себе будущее более
мрачное, чем их прошлое.
Однако никто не приветствовал и не восхвалял нас как освободителей. Для
местных крестьян мы были всего лишь тенью, пришедшей на смену тьме.
Я частенько бродил по рынку в сопровождении Тай Дэя и переводчика, хотя
Тай Дэй подобных прогулок не одобрял. Он считал, что любопытство не доведет
меня до добра, и при каждом удобном случае давал понять, что считает это
качество смертным грехом.
Как правило, возле нас отирался и дядюшка Дой. Напряжение между ним и
мною возрастало: я не мог простить ему похищения Сари, хотя и вынужден был
хранить на сей счет молчание. Правда, я донимал старикана тем, что
расспрашивал каждого встречного южанина насчет созвездия Аркан.
Но на сей счет никто ничего не знал.
Если забыть о разрушениях в Кьяулуне, мир мог показаться вполне
сносным.
Я чувствовал себя совсем неплохо, хотя мне и недоставало Сари.
Считалось, что я отвечаю за Врата Теней, но в последнее время особо
переламываться не приходилось. Все необходимое делали Рыжий с Бадьей, а мне
лишь ненавязчиво подсказывали, как и в каких случаях действовать.
Создавалось впечатление, будто меня готовят в начальники - на тот случай,
ежели придется кого-нибудь заменить. Я предпочитал не упоминать ни о том,
что в Дежагоре уже управлялся со старой Командой, и вроде бы сносно, ни о
том, что в Отряде имеется Лейтенант, причем куда опытнее и закаленнее меня.
Лишняя болтовня бывает чревата лишней работенкой.
Однажды утром я бросил взгляд вниз по склону и увидел, что в мою
сторону направляется маленькая армия: двадцать пять мужиков и столько же
ослов, навьюченных связками бамбука.
- Не нравится мне все это, - сказал я Тай Дэю. - Ты только глянь, там
Лофтус, Лонжинус и Клетус одновременно. Не говоря уж о Масле с Ведьмаком.
Коли уж эта троица собралась вместе, можно биться об заклад: что-то
затевается.
Тай Дай глянул на меня как на несмышленыша: дескать, неужто и вправду
считал его дуралеем, способным подумать, будто эта компания заявилась на
пикник. Он помнил братишек по Дежагору и, возможно, понимал их бзики лучше,
чем я. Но что-то затевалось, это висело в воздухе.
Я вышел навстречу парням.
- Эй, принц-отшельник, привет, - помахал мне рукой Клетус.
- Что вы задумали, ребята?
- Да вот пронесся слушок, будто ты обзавелся здесь собственным
королевством. А нам любопытно стало: дай, думаем, глянем, что у него да как.
- А я уж решил, будто вы собрались меня отсюда вытурить. Ну,
выкладывайте, из-за чего весь сыр-бор?
Последний вопрос я задал на языке Самоцветных городов.
- Решено провести полевые испытания новой игрушки. До сих пор с нею
забавлялись лишь в подвалах твердыни.
- Хм. - Возможно именно по этой причине Старик до сих пор не позволил
обжить большую часть Вершины.
- Надеюсь, на сей раз ваша стряпня окажется годной к употреблению.
Лонго чуть не задохнулся от смеха.
- Блюдо будет что надо. Может, и неудобоваримое, зато вполне сгодится,
чтобы задать кое-кому перца.
Тай Дай нахмурился: ему снова указали на место. Он сопровождал Отряд,
но не являлся членом нашего братства. Точно так же, как я жил с нюень бао,
не принадлежа к их племени.
- Судя по вашим ухмыляющимся рожам, ребята, вы придумали хреновину с
кучей рычагов, приводов и прочих причиндалов, которые делает какой-нибудь
пшик и шпок, да и то с вероятностью в десять процентов.
- Так-то ты веришь в наши способности. Клет, ты хоть когда-нибудь
встречал второго такого же брюзгу, как этот малый?
- Да он просто ни хрена не смыслит в военной технике.
- В военной технике я разбираюсь прекрасно. Вот в том, что творится в
головах некоторых военных техников, действительно сразу не разберешься. Так
в чем наша задача?
- Полевые испытания, - напомнил мне Клет. - Мы чуток усовершенствовали
бамбуковые шесты Госпожи.
- Дальность полета, скорость, точность попадания, - воодушевленно
подхватил Лофтус. - У этого шеста многое нуждалось в кое-каких дополнениях.
Тут он попал в точку. Огненный шар, конечно же, мог причинить человеку
немалый ущерб, только вот чтобы чувствовать себя уверенным в том, что ты
попадешь шаром в того, в кого целишься, лучше всего ткнуть его шестом.
Появился дядюшка Дой, явно привлеченный болтовней иностранца. Хочется
верить, что довольно скоро удастся отучить его совать нос в чужие дела.
- У тебя здесь чудненькое стрельбище, Мурген, - сказал Лонжинус,
широким взмахом руки указывая на маячивший вдали лес: от него нас отделяли
мили пустого пространства. - А тут, - он указал на Вершину, - и мишень стоит
такая, что лучше не придумаешь. - На склоне уже копошились солдаты,
расставляя вешки. Другие развьючивали ослов.
- Вот смотри, - заявил Клетус, схватив бамбуковый шест, - это исходная
модель. Такой ее создала Госпожа, и такая она была до того, как мы выложили
ей свои соображения.
Клет выпустил несколько шаров в направлении сплетничавших ворон. Те
разразились насмешливым карканьем. Так никуда и не попавшие шары стало
сносить в сторону, они поблекли и, в конце концов, растеряв энергию,
растаяли в воздухе.
- Видишь, из этой хреновины и в кучу дерьма не попадешь. Только в Тени,
поскольку они притягивают шары. Против иного неприятеля такое оружие не
годится - если только стрелять в упор.
- Мы постарались внушить ей, что коль скоро - нравится ей это или нет -
солдаты все едино будут использовать бамбук и для стрельбы по иным целям, -
перехватил у брата нить разговора Лонго, - не помешает дать им возможность
попадать туда, куда они стреляют.
- Она проводит немало времени среди солдат, - вновь перенял инициативу
Лофтус. - Ей понятно, как у солдата башка варит.
Я ухмыльнулся:
- Да уж наверное. С одним воякой она довольно близка уже пять лет.
Клет цапнул маленький, явно облегченный шест, размеченный шестью
черными рисками.
- Вот это довольно оригинальная конструкция. - Он кивнул братьям,
которые тоже похватали шесты и нацелились на ворон.
- Валяйте, парни, - скомандовал Клетус. Шесты щелкнули более резко, чем
обычно. Шары взвились в воздух, и вороньи тушки взорвались, разбрасывая
опаленные перья. Полетели новые шары, и все они настигали цели. Складывалось
впечатление, будто братьям не было нужды целиться особо тщательно: каждый
заряд сам находил свою жертву. Подобно тому, как находили они Тени. Клет
оперся о шест.
- Думаю, таким образом нам удалось избавиться от некоторых соглядатаев.
- Братья его тем временем не теряли бдительности. Лонго ухитрился сшибить
ловкую чертовку, лавировавшую между камнями у самой земли.
Шар фиолетового огня несся с быстротой, в четыре раза превосходящей
наибольшую скорость полета вороны.
- Пуф!
- Ну, ребята, даете Теперь я вижу, чего стоит эта хреновина.
И Тай Дэй, и дядюшка Дой, и парни из охранительной линии у Врат Теней
все как один оторопели.
- Ну и хрень! - выругался Рыжий. - Мне тоже не помешало бы иметь такую
штуку.
- Ты что, особо сердит на ворон? - поинтересовался я.
- Эта штуковина убивает только ворон? - Рыжий задал по существу тот же
вопрос.
- Вообще-то, - отвечал Клетус - палить можно во что угодно. Но, чем
больше целей, чем они подвижнее и чем длиннее дистанция, тем сложнее
регулировка шеста.
- Вот почему вы здесь, - догадался я.
- Просто решили очистить территорию от пташек.
- И уточнить кое-что, интересное для таких малых, как мы, - добавил
Лонго.
- Что может оказаться нелишним, - добавил Лофтус, - принимая во
внимание, сколь сомнительны наши перспективы в отношении набора новых
рекрутов, тогда как у Таглиоса с солдатами проблем не предвидится. Сколько
надо, столько и призовут.
На севере росло числи желающих, чтобы Таглиос делал вид, будто все идет
так, как и затевалось. Мы явились сюда, собираясь отправиться в Хатовар.
Теперь этому ничто не препятствовало. Возможно, ежели таглианцы перестанут
выпендриваться, мы утратим интерес к ним и действительно уберемся восвояси.
Пока я судачил с братишками, ребята под руководством Масло и Ведьмака
соорудили козлы, разместили на них площадки с зажимами и навалили кучу
всяких приспособлений. Позади площадок выросли полки, и солдаты принялись
складывать на них шесты. Не тем, вороньим хлопушкам, чета.
- Ох и громадины! - сказал я. Некоторые из них достигали в длину
пятнадцати футов, имея по четыре дюйма в диаметре.
- Штуковина здоровенные, и весьма действенные, - сказал Клет. - И лупят
туда, куда прицелишься. Чего мы добивались, так это увеличения скорости и
точности. Ну и, ясное дело, того, чтобы при попадании раздавался гром.
Ведьмак, покажи.
Ведьмак взял двенадцатифутовый шест, размеченный красными полосками,
вставил его в зажим, нацелился куда-то в пространство и зафиксировал зажатым
в этом положении.
- Видишь вот тот валун внизу? Он здорово смахивает на шляпу
Одноглазого.
Он взвел сложный пружинный зарядный механизм. Мне этот валун вовсе не
напоминал шляпу Одноглазого. Он находился в добрых четырехстах ярдах ниже по
склону, и наши солдаты, пользуясь обычными шестами, выпустили не менее
дюжины шаров, прежде чем один из них чуток опалил валуну бок.
- Обычная история. Ежели случайно во что-нибудь и попадешь, то толку от
этого все равно мало. Разве что в человека, его хоть обожжешь. А вот наша
игрушка... Давай, Ведьмак, - сказал я.
Ведьмак дал. Послышался треск - вроде как шипит бекон на сковородке.
Ярко-оранжевый шар понесся к валуну с такой скоростью, что я едва смог за
ним проследить, и угодил в самый его центр; из чертова камня вырвался такой
сноп пламени, что мне стало жарко, несмотря на приличное расстояние.
А потом шар выскочил с другой стороны валуна, точно выдавленный прыщ.
- Ох ты! - охнул я. - Чтоб мне сдохнуть! Да ведь в этом хреновом
каменюке было не менее десяти футов!
- Трехдюймовый шар способен прожечь слой камня футов в пятнадцать, -
пояснил Клет. - Я имею в виду те скальные породы, которые встречаются в
здешних краях. Ведьмак, видишь тот серебряный знак, что похож на руку
Судьбы? Вделанный в стену? - Он указал рукой на Вершину, где были
запечатлены тысячи знаков. Я не понял, какой он имел в виду. Не понял этого
и Ведьмак.
- Самая верхняя строка. Ее середина. Знак, похожий на флагшток с двумя
флажками, справа вон от того трезубца.
- Усек.
Я тоже приметил этот символ.
- Лупани-ка туда.
- Вы часом не спятили? - вмешался я. - Это ж более трех тысяч ярдов.
Ближе к четырем. Ему повезет, если он попадет в стену.
- Готов, - доложил Ведьмак.
- Огонь!
Зашипел поджариваемый бекон. Оранжевый шар сорвался с конца шеста - и
достиг стены менее чем за три секунды. Я уследил за ним лишь потому, что
стоял прямо за спиной у Ведьмака. Шар влепился прямо в оберегавший Вершину
магический символ. Вспышка огня осветила всю округу, а серебряная рука
несколько поблекла.
- Ну и ну! - только и сказал я. Тай Дэй с дядюшкой Доем молча
переглянулись. Не нужно было вникать в технические тонкости, чтобы оценить
открывавшиеся боевые возможности.
- По нашим прикидкам, - пояснил Клет, - шар может пролететь не меньше
четырнадцати миль, прежде чем он начнет терять энергию. К тому времени он
уже не будет годиться ни на что, кроме уничтожения Теней. - Он погладил
шест, которым воспользовался Ведьмак. - Это наш эталон, опытный экземпляр.
По его образцу следует отладить и другие. Для того-то мы сюда и притащились.
Ведьмак и Масло вынули шест из зажима и заменили его на новый, еще не
размеченный. Ведьмак отвернул на пол-оборота черный набалдашник, и в сторону
отошла полоска, похожая на пустой поднос. Двое парней из мастерской Госпожи
уложили на поднос кучку какой-то дряни, похожей на горшечную глину, а сверху
еще и большой черный шар.
Ведьмак убрал выдвижной поднос на место, подкрутил спусковой механизм и
спросил:
- Эй, механики! Все сделано как надо?
Братья принялись что-то подправлять, подстукивать и подкручивать. Затем
они присели на корточки и заспорили. Затем все уставились в сторону Вершины.
Затрещал бекон. Оранжевый шар устремился в воздух. Пролетев с тысячу
ярдов, он стал отклоняться влево, а потом и вниз. Чуть не долетев до стены,
шар ударился оземь, вызвав вспышку пламени, не унимавшегося секунд
пятнадцать. В воздух взлетели комки земли и осколки камня.
Все семеро наблюдателей склонились над какой-то схемой и, без конца
пререкаясь, принялись делать в ней пометки. Затем они вновь выдвинули наружу
поднос и стали глазеть в отверстие. Затем снова взялись чиркать на схеме. В
конце концов, шест передали мастеру с каким-то диковинными инструментами,
чтобы тот обработал эту штуковину изнутри. Братья перешли к следующему
шесту: их помощники уже установили для проверки целую дюжину. Некоторые
шесты поражали цель с первой попытки, другие мазали, и их приходилось
доводить до ума. Худший из них забраковали - с ним не стоило возиться.
Впрочем, он вполне мог сгодиться для не требующей меткости охоты на Теней.
На проверенные шесты наносилась разметка, указывающая на их боевые
возможности, и какие-то таинственные загогулины.
- А знаешь, - как бы между делом заметил как правило немногословный
Масло, когда мы устроили-таки перерыв, - Госпожа и впрямь вернула прежнюю
мощь.
Почти никто не подозревал об этом. А подозревавшие не хотели в это
верить.
- Сколько этих хреновин вы собираетесь испытать? - Мои ребята побросали
работу и отирались вокруг, глазея на представление, словно детишки на
ярмарке.
- Сейчас мы привезли пятьдесят, - отозвался Клет, - и надеемся, что
штук двадцать окажутся пригодными. Вот погоди, ежели с этой партией все
пройдет гладко, мы возьмемся за настоящее дело. Наклепаем таких игрушек,
какие талам и не снились.
Я мог представить себе, что способны натворить эти заряды с
человеческими телами, однако подозревал, что основное их предназначение не в
изничтожении таглианских легионов. Эти подозрения подтвердились на следующий
день.
Госпожа выразила желание самолично проверить отобранные братьями
двадцать шесть шестов.
Выглядела она опустошенной, однако некая неуловимая искра наводила на
мысль, что в ее жизни все идет не так уж плохо. Возможно, ей и Старику
удавалось улучить время и вспомнить, что они не только Капитан и Лейтенант.
Коли так, я был рад за них.
- Превосходно, - заявила она после того, как каждая из отобранных
трубок пальнула в сторону Вершины хотя бы один раз. - А как насчет тех, что
предназначены специально для ворон?
- Так ведь тут нет никаких ворон, - отозвался Лонго, - мы установили
заградительную линию, так что пташки и близко не подбираются.
- Хорошо. Заряди все шесты на полную мощь. Я сама хочу провести
испытание.
- Похоже, дело у нас на мази, - заметил Ведьмак. - Хороших шестов на
шесть больше, чем мы рассчитывали, да и большая часть прочих способна
стрелять примерно на милю.
Вся эта компашка радовалась своим игрушкам, точно малые ребята. А пуще
всех Госпожа: она чуть ли не скакала от радости, как будто ей снова стало
пятнадцать.
Ребята уже начали укладывать инструменты в фургоны. Однако прицельные
козлы никто разбирать не стал. Напротив, их развернули в другую сторону,
зажав в фиксаторах самые мощные шесты.
Лофтус, Лонжинус и Масло ехидно хихикали. И даже у Госпожи был такой
вид.., ну, почти такой, как у Одноглазого или Гоблина, когда кто-нибудь из
этих хмырей собирается устроить другому подлянку.
Мне все эти приготовления вовсе не нравились.
- Эй, что это вы затеваете? - крикнул я, стараясь, чтобы мой голос
звучал как можно строже. - А ну кончайте...
За все происходящее здесь отвечал я. Не обращая внимания на мои
протесты, вся компания стрелков, включавшая Госпожу, братцев-механиков.
Масло и Ведьмака, собралась позади козлов, обмениваясь шуточками по поводу
возможностей самых здоровенных шестов.
- И думать не смейте... - пытался я остановить их. Родственнички мои
сгрудились у меня за спиной. Мало что уразумев из услышанного и увиденного,
они нутром чувствовали - затевается что-то запредельное.
- Не делайте этого!.. - в последний раз взмолился я.
Двадцать две бамбуковые трубки разрядились почти одновременно. Чертовы
стрелки проводили взглядами шары, устремившиеся к северо-западу - туда, где
в моем воображении молнии истерзали тучу ворон.
Правда, теперь все происходило наяву.
Логовище Ловца находилось не менее чем в десяти милях от нас, но, чтобы
преодолеть это расстояние, огненным шарам потребовалось не больше десяти
секунд. А то и пяти. Я слишком ошалел для того, чтобы верно судить о
времени. Дым, огонь и дерьмо взлетели в воздух аж на полмили, что привело
всю компанию в еще больший раж. Госпожа и ее ребята принялись выпускать
огненные шары очередями по четыре или пять сразу. Отдаленные леса попросту
вскипели. Даже с такого расстояния я видел, как исполинские деревья взлетают
на тысячу футов.
Я припомнил некоторые из этих деревьев - в обхвате они были чуть ли не
вдвое больше моего роста. А сейчас они кувыркались в воздухе, как горящие
щепки.
А когда падали, то продолжали гореть. Весь лесной массив превратился в
горнило чудовищного вулкана.
Надо думать, ворон в этот день погибло немало. А уж Душелову точно было
не до смеха.
Для людей очень многое значит ритуал. Старик велел мне приступить к
чтению выдержек из Летописей: когда-то он занимался этим сам, но с тех пор
много воды утекло. Однако он продолжал верить, будто каждому из братьев
необходимо знать длиннющую историю Отряда, в которой найдется место и для
него. Он даже велел командирам самим заняться обучением таглианскому всех,
кто еще не говорил на этом наречии, чтобы у братьев был какой-то язык для
общения. А то ведь и верно - что ни солдат, то особый язык. Не припоминаю,
чтобы в Летописях говорилось о временах, когда Отряд был столь же
разноязычным.
Так или иначе, от этой работенки мне было не отмазаться. А стало быть,
приходилось каждые несколько дней мотаться в штаб-квартиру на общие
собрания.
Разбудивший меня аромат казался волшебным. Раздувая ноздри, я высунулся
из нашего беспрерывно обновлявшегося бункера и, углядев Тай Дэя, спросил:
- Чем это пахнет?
- Вчера ночью дядюшка Дой добыл кабана. Так что сегодня у нас будет
жареная свинина.
- Хочется верить, что я смогу этого дождаться.
- Придется. Тем более что сам просил напомнить, что сегодня утром у
тебя встреча.
- Елки-палки!
Предполагалось, что это важная встреча, на которую лучше не опаздывать.
- Если я задержусь, ты уж оставь для меня кусочек. Не обижай родича. -
С этими словами я поплелся приводить себя в порядок. О душе, стрижке бороды
или укладке волос, конечно же, не могло быть и речи, однако я не мог
обойтись без того, чтобы ополоснуть лицо или выковырять всякую дрянь,
накопившуюся между зубами. Кстати, хотелось бы знать, что станет с нашими
зубами, ежели мы в ближайшее время не отыщем Одноглазого. Он заговаривал
парней от зубной боли, и заговоры его действовали - но их требовалось