Страница:
Вернувшись назад, я услышал, как Сари убеждала Трана переслать мне ответ. В
сущности, ответ я уже получил, но мне было бы приятно держать в руках
записку, продиктованную Сари. И носить ее с собой как залог нашей будущей
встречи.
Тран согласился, но писал медленно, тщательно подбирая слова. И все
время озирался, словно боялся, что келья населена призраками.
- Как себя чувствуешь? Ты ведь на сносях.
- С этим я справляюсь без труда, дядюшка. Да мне и не впервой, я ведь
рожала уже дважды.
- На сей раз будет труднее. Твой муж - рослый мужчина.
- Ты тоже считаешь, что мне предстоит родить демона? Тран слабо
улыбнулся.
- Не в том смысле, как другие наши сородичи. Я думаю о пророчестве Хон
Трой. Твоя бабушка была мудрой женщиной, и ее предсказания всегда сбывались.
Хотя, порой, и неожиданным для нас образом.
- Но она и не заикалась ни о каком чудовище.
- То, что говорила она, и то, что слышали твоя мать и дядюшка Дой, не
обязательно одно и то же. Есть вещи, которые люди просто не хотят слышать.
В этом высказывании меня заинтересовало сразу несколько пунктов.
Хотелось бы разузнать побольше о дядюшке Дое. И о пророчестве Хон Трой, до
сих пор представлявшем почти такую же загадку, как и убежденность таглианцев
в том, что Черный Отряд являет собой стихийное бедствие, худшее, чем
землетрясение или наводнение. Но Тран меня разочаровал. Он не стал развивать
эту тему и предпочел слушать Сари.
Я выглянул в коридор.
Напуганный мною святоша возвращался. И не один, а с приятелями. Я
налетел на него еще яростнее, чем раньше. Малый оказался отнюдь не героем.
Он взвизгнул и пустился наутек. Спутники его недоуменно переглянулись и,
вместо того чтобы идти в келью Сары, поспешили за ним. Видимо, решили, что
он спятил. Проследив за ними и удостоверившись, что они не вернутся, я снова
полетел к Сари. Тран уже ушел. Перемещение во времени не дало мне ничего
интересного.
Сари вернулась на свою циновку. И замерла там, стоя на коленях, положив
ладони на бедра. Словно чего-то ждала. Я завис прямо перед ней.
- Ты здесь, Мур? Я чувствую это. Я чувствовала тебя и раньше, правда?
Я попытался ответить, - но в результате получил от Копченого обычный
посыл: Она есть тьма. Он даже подался назад. Странно, ведь раньше Сари его
совершенно не беспокоила. Или, все же, беспокоила?
Последнее время он явно не любил женщин. Даже Радиша вызывала у него
отторжение.
Я направил его вперед. Копченый заартачился. Сари что-то уловила.
- Я слишком тяжела, чтобы пускаться в дорогу сейчас. Но уйду отсюда,
как только наш сын сможет перенести путешествие.
- Сын? Мой!
Я почувствовал себя другим человеком. Но лишь на миг, пока не
задумался: откуда она знает.
Некоторые называли ее ведьмой. Или ведуньей - короче женщиной,
способной общаться с духами. Я за ней такого не замечал.
Но может быть она могла знать?
Неожиданно мир вокруг меня заколебался. Я имел достаточно опыта
прогулок с духом, чтобы понять: кто-то пытается меня разбудить. Мне очень
хотелось дать Сари знать, что я получил ее послание.
- Я люблю тебя. Сари, - мысленно произнес я.
- Я люблю тебя, Мурген, - откликнулась Сари, словно услышала меня.
Меня трясли все более настойчиво Я покинул окрестности храма Гангеша,
но попытался задержаться в мире духов. И даже попробовал наведаться к
Радише, разведать побольше о ее кознях, но Копченый отпрянул прочь с
отвращением, под стать тому, какое выказывал к Душелову. Она есть тьма.
Мир туманился и расплывался. Я пролетел над землей, быстро и очень
низко, надеясь, что это поможет совладать с чарами, скрывающими Гоблина и
Могабу.
И увидел-таки обоих, мельком, но достаточно четко.
И тот и другой были в пути. Могаба, похоже, собирал силы. Форвалака
находилась при Гоблине. Оба отряда сопровождали вороны.
Надо полагать, Душелов представляла себе общую картину куда лучше меня.
- Неужто ты так ничему и не научился? - рявкнул Костоправ.
У меня едва хватило сил, чтобы сесть и дотянуться до воды. Я пробыл там
гораздо дольше, чем мне казалось. Сари всегда заставляла меня позабыть о
времени.
- Дерьмо! - пробормотал я. - Из меня все соки выжаты. Мог бы сожрать
корову.
- А ворону не хочешь? Нечего на службе заниматься семейными делами.
Один хрен, в здешних краях не найдешь съедобной коровы. Я хмыкнул,
зажав в одной руке кувшин с каким-то сладким пойлом, а в другой краюху
теплого хлеба. В тот момент мне и в голову не пришло спросить, с чего он
взял, будто я занимался семейными делами.
- Уже темно. Наши люди забиваются в свои норы и законопачивают их за
собой. Мне нужно, чтобы ты отдохнул и был готов установить наблюдение за
Вратами Теней. Постоянное наблюдение. Нам необходимо получить сигнал в тот
момент, когда Длиннотень откроет Врата.
Я поднял руку и, как только прожевал кусок хлеба, спросил:
- А не лучше ли мне проследить за Длиннотенью. Копченый отказывается
приближаться ко Вратам. Может случиться, что я увижу Тени лишь когда будет
уже слишком поздно. А Длиннотень можно засечь в тот момент, когда он начнет
отдавать распоряжения.
Я проглотил последний кусок и запил его подслащенной водицей.
Копченый застонал.
- Дерьмо!
Вид у Старика был такой, будто ему хотелось заплакать.
- Где Одноглазый? - поинтересовался я. - Лучше бы доставить его сюда.
Уже несколько лет Копченый не издавал ни звука.
- Найди его. Я, как-никак, лекарь... - Он направился к койке Копченого.
- Недурная идея.
Я поднялся и на все еще слабых ногах поплелся к порогу.
Вечерок выдался как раз подходящий для того, чтобы ад вырвался наружу.
Блуждая с духом, я настолько увлекся, что и не заметил сгущавшейся тьмы, но
теперь видел, что небо затягивают мрачные тучи.
- Одноглазый! - взревел я. - А ну волоки сюда свою дохлую задницу!
Я рассмотрел облака и нашел, что мое предложение было весьма разумным.
- Где, черт возьми, этот дерьмовый коротышка? Я направился к его норе,
то и дело выкрикивая "Одноглазый!" Не вознамерился же он провести ночь там.
Колдун не слишком старался превратить свое логовище в надежное убежище, и
оставаться там, когда появятся Тени, было опасно. Хоть он и кудесник.
Я почти дошел до его жилища, когда коротышка вылез наружу и затрусил
мне навстречу.
- Чего тебе надо. Малец?
- Куда ты, на хрен, запропастился? Впрочем, ладно. Не до того. У нас
проблема с духом.
- Хм?
- Он издает звуки, - прошептал я и лишь потом огляделся по сторонам.
Непростительная забывчивость. К счастью, ворон поблизости не было.
Одноглазый оглянулся через плечо.
- Издает звуки? - Кажется, он мне не поверил.
- Я что, неясно выразился? Давай шевели задницей. Костоправ уже
осматривает его как лекарь.
Я продолжал высматривать соглядатаев. Подслушивать могут мыши, и
земляные и летучие, да и Тени тоже.
Пульсирующий свет, похожий на северное сияние вспыхнул между Вершиной и
развалинами Кьяулуна, заиграв на металлических вкраплениях на стенах
крепости. Но только на миг - видимо. Госпожа устроила вспышку, чтобы
сориентироваться. В следующее мгновение он погас. Теперь засветились лишь
уцелевшие хрустальные купола. Ярче всех - купол над излюбленной башней
Длиннотени.
- Ты собираешься торчать здесь и глазеть или может делом займешься.
В этом весь Одноглазый. Сам набедокурит, а вину свалит на меня.
Прежде чем зайти внутрь, я еще раз огляделся, но ничего не заметил. Я
занавесил вход и расположил отгоняющую Тени свечу между пологом и нами,
засветив ее от ближайшей лампы. Вроде еще и рано, но подстраховаться никогда
не лишне.
- Интересно, неужто Хозяин Теней не любопытствует, с чего это мы
затихарились и даже костров не жжем.
- Тес, - шикнул на меня Одноглазый. - Ты вроде говорил, что Костоправ
осматривает Копченого. Костоправ, сгорбившись, сидел на моем стуле.
- Он этим и занимался, когда я уходил. Я прильнул к кувшину, с
жадностью поглощая подслащенную воду.
- Мне он не кажется слишком уж резвым, - сказал Одноглазый и ткнул
Копченого в бок.
- Я что, сказал, будто он вскочил и принялся отплясывать? Он застонал.
А за все время, пока я торчал рядом с ним, он только хрипел. Так что стон
это тебе не шутка. Костоправ со мной согласен.
Старик - легок на помине - вернулся в свою плоть. Он зашевелился и, как
только голова чуточку прояснилась, сказал:
- Это обещает быть интересным. Длиннотень только что послал за Ревуном,
Сингхом и девочкой. Он готов начать.
- Ну вот, через минуту эти поганые Тени нагрянут сюда, - разворчался
Одноглазый. - И почему только я не бросил все это, да не заделался фермером?
А тут еще малец всякую чушь городит - вроде того, что старый мошенник будто
бы начинает выпендриваться.
- Он и вправду стонал, или что-то в этом роде, - возразил Костоправ. -
А когда я попытался присмотреться к девочке, заартачился, да еще и выдал
какую-то мыслишку - то ли насчет темноты, то ли насчет Теней.
- Она есть тьма, - процитировал я. В последнее время он сделался
женоненавистником. Выдает нечто подобное всякий раз, когда пытаешься
подвести его к женщине. Сильнее всего это ощущается близ Душелова.
За ней идут Сари и Радиша.
- А, - промолвил Одноглазый, - я и думать забыл про эту старую ведьму.
Как она поживает, Мурген?
- А тебе что, есть до нее дело?
- Я слышал, Корди сейчас в пути. Ему-то небось дело есть.
- Ты часом не собираешься рассказать ему, что мы можем шпионить за его
милашкой.
- Хм. Пожалуй нет. Но за мной должок. Как-то он меня взгрел. Лично я
сомневаюсь, чтобы кто-нибудь сумел обскакать Одноглазого, кроме, разве что,
Гоблина. Одноглазый первый облапошит кого угодно.
В следующий миг выяснилось, что он вдобавок способен преизрядно удивить
тех, кто вроде бы неплохо его знает.
- На случай, если я не переживу эту ночь, у меня на постели, в скатке,
оставлено завещание. Все что у меня есть должно перейти Гоблину. Но пара
штуковин должна достаться Готе.
В этот момент Одноглазый поднимал веки Копченого и не заметил, как мы с
Костоправом обменялись встревоженными взглядами.
- Ас чего ты решил, будто мы сможем вернуться за твоим завещанием? -
спросил Костоправ.
- Малец точно сможет. Ни хрена ему не сделается. Его теща утверждает,
будто он избран или предназначен. Невесть для чего. Единственный, кто мог
это знать, откинул копыта.
Я заговорил, опережая неизбежный вопрос Старика.
- Он имеет в виду нечто, открывшееся Хон Трой по пути в Дежагор. Что
именно, я так и не узнал. Я говорил об этом с Сари, но она тоже не могла
ничего прояснить. Какое-то пророчество насчет будущего нюень бао. От
которого дядюшка Дой и матушка Гота дерьмом исходят. Тай Дэй, тот, правда,
поспокойнее, но он, возможно, тоже не знает в чем дело.
- По-моему, ты уже определил будущее всей этой своры безо всяких
пророчеств, - заметил Костоправ. - За нами таскается чуть ли не половина
племени. Одноглазый, твой-то приятель где? Я его не видел уже с неделю.
- Джоджо? Чтоб мне сдохнуть, если я знаю. Этот малый не путается под
ногами... Слушай, я не нахожу в Копченом ничего особенного. Может, мне
прогуляться с ним, присмотреться как следует, то да се...
- Я же тебе сказал...
- Да. Да. Помолчи, Малец. Мне надо сосредоточиться. Сосредоточиваться
особо не требовалось. Копченый настолько привык к прогулкам с его духом, что
это не требовало никаких усилий.
- Он и впрямь казался каким-то странным, - заметил Костоправ. - Но мне
трудно судить, я провожу с ним мало времени.
- Мне только что пришло в голову, что в последнее время я перестал
сталкиваться с Киной.
- Это с ним. А в твоих снах? Я не мог припомнить.
- Чудно, но я не помню. А ведь должен бы. Сны-то у меня всю дорогу одни
и те же. Я с ними почти свыкся.
- Может быть, в этом все и дело? Будь осторожнее.
- Как говорит Одноглазый, Осторожный - мое второе имя.
- Второе имя Одноглазого - Тупица.
- Я все слышал. И превращу тебя в жабу. Оказывается, колдунишка уже
вернулся.
- Я уже говорил, и скажу снова: ты и еду в дерьмо превратить не
сможешь. Скажи лучше, - что ты выведал.
- Боюсь, нам придется подождать денек, а когда будет побольше времени,
сесть да подумать, что можно сделать.
- Ты о чем?
- У меня создалось впечатление, будто стены, отгораживающие его от
мира, начали разрушаться.
- А вдруг он проснется сегодня ночью, в самый разгар событий? - спросил
Костоправ.
- Сомневаюсь. Пока он еще глубоко упрятан. Одноглазый полюбовался тем,
как я уплетаю жареную куриную ногу, запивая сладкой водой, и ехидно заметил:
- Малец, ты, я вижу, способен сожрать и вылакать все, что на глаза
попадется.
- Ночь-то впереди длинная.
- Оставайся здесь и займись дедом, - велел мне Костоправ. - Но не
пропадай там подолгу. И как только начнется, дай мне знать.
- Будет исполнено, командир.
- Одноглазый, поднапусти здесь каких-нибудь чар. Таких, чтобы отгоняли
Тени, но мы могли бы приходить и уходить, ежели будет нужно.
Колдун осклабился и сдвинул набекрень свою поганую шляпу под совершенно
немыслимым углом.
- У меня нет идеального амулета, командир. Я-то думал, когда припечет,
потребуется, чтобы туда-сюда сновали посланцы.
- Сколько их у тебя?
- На нынешний момент ровнехонько чертова дюжина.
- И это все?
- Так ведь их трудно делать Конечно, ежели учесть, что это отнимает
время от всяких махинаций на черном рынке. Стоило нам чуток подзадержаться
на одном месте, как Одноглазый тут же начинал заниматься сомнительной
коммерцией, что отвлекало его от меня. Вроде изготовления амулетов,
способных сохранить наши жизни.
Я готов был биться об заклад, что у колдунишки куда больше тех
тринадцати амулетов, о которых он сказал Старику. Наверняка у него
понапихано их повсюду. Небось даже под стельки запрятал, чтобы, когда
припечет, загонять их нуждающимся по запредельной цене.
Гадкий, паршивый старый мошенник.
Сукин сын, но зато наш. И лучше его у нас никого не было Госпожу я
нашей не считал, хоть она и числилась Лейтенантом Мне трудно было определить
ее истинное место в Отряде. Уж слишком богатый у нее жизненный опыт -
Становится поздно, - заметил Костоправ, - Не пора ли тебе наведаться на
Вершину, глянуть, как там у них дела. Одноглазый, а ты схорони моих курьеров
в своей норе.
- Что? Нет, так дело не пойдет. Я там только что чистоту навел...
Я отхлебнул воды и уселся рядом с Копченым.
Свет в хрустальной палате Длиннотени был так ярок, что наверное ослепил
бы меня, будь я во плоти. Созданный силой магии, он исходил отовсюду
одновременно, не оставляя ни единого места, где могла бы затаиться
приблудная Тень. И вся скудная обстановка помещения была подобрана так, что
ни оставалось ни трещин, ни щелей, ни дырочек: ни единого местечка,
способного укрыть сгусток тьмы хотя бы размером с булавочную головку.
Здесь Теней можно было не опасаться.
Похоже, готовясь к ночным событиям, Длиннотень переоделся и даже
ополоснулся. И, само собой, сменил маску. Нацепив новую, серебристо-черную,
с вкраплениями зеленовато-голубого, ярко-красного и особо глубокого,
темно-зеленого цвета. Узоры на маске менялись всякий раз, когда я на нее
смотрел. Мне подумалось, что стоило бы улучить минутку и посмотреть, как
Длиннотень переодевается. Раньше он ничего подобного не делал.
Нарайан с девочкой прибыли за несколько мгновений до меня. Я определил
это путем быстрого скачка в прошлое.
- Где Ревун? - спросил Длиннотень. Обманник пожал плечами, а девочка и
вовсе не отреагировала на вопрос.
- Мы не видели его несколько дней, - сказал Сингх. Это было откровенной
ложью.
- Он должен быть здесь. Ради собственной безопасности. Я его
предупреждал.
Девочка сидела на полу скрестив ноги и не обращала на Хозяина Теней
ровным счетом никакого внимания. Сингху, вероятно, пришлось изрядно
попотеть, чтобы заставить ее оторваться от писанины. Любопытства ради я
заглянул в прошлое. И удивился, увидев, как девочка поторапливает Сингха.
- Нарайан, мы должны быть там вовремя.
Я сместился еще чуть-чуть и обнаружил девочку в состоянии транса, в
котором она, по ее утверждению, вступала в связь с Киной. Как оно и было,
судя по запаху. Я убрался оттуда, не удостоившись внимания богини. В
последнее время она мною особо не интересовалась, что меня вполне
устраивало.
Я предпринял парочку быстрых погружений в не столь отдаленное прошлое и
пришел к выводу, что Нарайан и его подопечная откликнулись на призыв
Длиннотени потому, что так приказала Кина.
Любопытно, что бы это значило.
Вернувшись в настоящее, я увидел с пыхтением поднимавшегося по винтовой
лестнице башни Ревуна. Хозяин Теней учуял его приближение и уже стоял лицом
ко входу, видимо собираясь устроить Ревуну головомойку. Тот издал вопль, в
котором мне почудилось удивление. Длиннотень отвернулся. Вероятно, он
пребывал в хорошем настроении и, в конце концов, решил не устраивать разнос
из-за пустяков.
- Хорошо, - сказал он. - Все на месте. Теперь начнем игру. Ту, которую
мне следовало вести с самого начала.
В голосе его звучало легкое недоумение: казалось, будто он неожиданно
изумился тому, как мало ему удалось за столь долгое время.
Он вел себя так, будто мощный порыв ветра разогнал туман, веками
затенявший его сознание.
Я заподозрил, что это недалеко от истины. Полной уверенности у меня
быть не могло, однако казалось, что одна из вредоносных бабенок - скорее
всего, Кина - добралась до него давным-давно и с тех пор тупила его меч.
Если я прав, то вынужден признать тонкость этого хода. Колдун ни о чем не
догадывался. Возможно потому, что им манипулировали, умело используя его
исконные предубеждения и прирожденное упрямство.
Но сейчас он, кажется, пришел в себя. И мог использовать могучие чары.
Дела для нас оборачивались не лучшим образом.
- Закрой дверь, Обманник, - твердым голосом распорядился Хозяин Теней.
- Сюда никто не должен входить.
Ревун уселся на высокий табурет: я вспомнил, что его специально
поставили здесь для вонючего колдуна, когда тот присоединился к Хозяину
Теней. Ревун пользовался им нечасто, но никто другой на это место не
садился. Он и Длиннотень были не из тех сотрудников, которые наперебой
делятся друг с другом предложениями и опытом. Хозяин Теней произвел под
куполом некоторую уборку. Обычно в его покоях были повсюду разложены
разнообразные магические безделушки. Сегодня ночью большая часть этих
штуковин отсутствовала. Видимо, Длиннотень не желал испытывать честность
своих гостей.
Нервно поерзав, Нарайан Синг встал рядом с Дщерью Ночи, готовый, если
потребуется, защитить ее. Я приметил высовывавшийся из-за его набедренной
повязки треугольник черного шелка. Стало быть, сегодня Душелов вырядилась
официально. То был его румель, шарф для удушения - В нормальных
обстоятельствах, - сказал Длиннотень, - я бы лично вышел к Вратам и пустил в
ход имеющиеся там ловушки, чтобы собрать для использования подходящие Тени.
Будучи обучены, они не нападают на своих.
Когда Длиннотень упомянул тенеплетов, я подумал о том, имеет ли он
представление о том, насколько плохи дела его приспешников. Хозяин Теней
никогда особо не интересовался теми, кто ему служил. Он лишь отдавал
приказы.
А между тем, почти всех его людей перебили во время последней атаки
Госпожи. Лишь горстка выживших продолжала обслуживать башню Об этом
позаботился Ревун.
Никаких тенеплетов, чтобы управлять обученными Тенями, у него не
осталось С другой стороны... Было время, когда каждую башенку через каждые
семьдесят футов вдоль южной стены Вершины венчал хрустальный купол. И под
каждым размещалось зеркало, способное отбрасывать луч света на землю, к
дороге, выходящей из Врат Теней Для того чтобы нацеливать зеркало,
требовались усилия двух человек. Длиннотень перемещал какие-то фигурки на
своем столе, словно делая ходы на игровой доске. А затем произнес одно
единственное слово. Верхушки уцелевших башен вспыхнули ослепительным светом.
Ночь прорезали световые лучи. Подобно указующим перстам, они качнулись и
высветили участок, где размещалась Старая Дивизия. Высветили не так хорошо,
как в прежние времена, но на меня это произвело впечатление.
Зеркала действовали без участия человека.
Прочие зрители тоже оказались под впечатлением увиденного. Нарайан
выглядел слегка встревоженным. Ревун - заметно обеспокоенным. Длиннотень
этого не заметил. Он собирался сделать следующий ход.
- Для грядущих событий свет вовсе не нужен, - сказал Хозяин Теней. - Но
я решил, что будет забавнее, если они станут вопить и корчиться, умирая на
виду друг у друга.
Он хихикнул.
Ревун выпрямился, напрягшись как копье. Ему не нравилось, какой оборот
принимает дело.
Возможно, Длиннотень отнюдь не был таким глупцом, каким его все
считали. Я потратил слишком много времени, наблюдая за реакцией девочки.
Копченый вновь завел свою песню: "Она есть тьма" и начал пятиться. Я удержал
его. Нам предстояло стать свидетелями впечатляющего зрелища.
Длиннотень подошел к большой хрустальной сфере, установленной на
пьедестале в центре палаты. Все присутствующие наблюдали за ним с
напряженным вниманием. Едва ли они знали, что представляет собой эта
штуковина.
Шар составлял четыре фута в диаметре и был пронизан тонкими,
тянувшимися к центру ходами, словно червивое яблоко. По мере того как
Длиннотень приближался, мерцающий свет зыбью пробегал по поверхности, словно
масло по поверхности воды, но с куда большей интенсивностью. Змейки
холодного огня струились по внутренним каналам. Зрелище было хоть куда.
Длиннотень воздел свои паучьи руки, осторожно стянул перчатки и засучил
рукава. Кожа его была полупрозрачной, гнойно-желтоватой, с синими
прожилками. И со множеством темно-каштановых пятен. Плоти на нем почти не
было.
Хозяин Теней возложил руки на поверхность сферы. Свет внутри
возбудился. Поверхностное свечение взобралось по его пальцам и покрыло
ладони. Пальцы погрузились в шар, словно раскаленные стальные прутья в лед.
Он ухватился за светящихся червяков и стал извиваться. А затем заговорил на
языке, само собой, на языке, которого никто не знал. Правда, Дщерь Ночи
нахмурилась и подалась вперед, словно могла разобрать некоторые слова.
Хозяин Теней призывал Тень. Я не мог видеть ее. Она находилась внутри
пьедестала, поддерживавшего шар. Но я чувствовал. Ощущал нечто очень, очень
холодное.
Ревун встал и подался вперед. Нарайан и девочка смотрели как
зачарованные. Дщерь Ночи подошла на несколько шажков, а Сингх встал ближе к
дверям, чтобы лучше видеть.
Длиннотень говорил несколько минут, глаза его были плотно закрыты.
Когда он закончил, свечение внутри шара стало тускнеть. Колдун открыл глаза
и устремил взгляд на юг, как делал уже тысячи раз, наблюдая за освещенным
зеркалами участком.
Она есть тьма.
Но я не смотрел на отродье...
Не та тьма.
Тьма и впрямь явилась, но в обличье, которого я не ожидал. А стоило бы.
Душелов.
Она ступила через дверь, открытую Нарайаном Сингхом.
Длиннотень не ждал такого сюрприза. Отнюдь. Предательство застало его
врасплох.
Я изо всех сил пытался противостоять ужасу Копченого. Он беспрерывно
скулил: "Она есть тьма", словно твердил мантру, оберегающую от губительных
клыков ночи.
- Игра окончена, - возгласила Душелов зычным басом циркового зазывалы.
Потом она хихикнула, словно девчонка. - Это было трудно, но дело того
стоило. Мне нравится мой новый дом.
Последняя фраза была произнесена скрипучим голосом старика, ведущего
скучные счетные книги.
Длиннотень попал в ловушку. Он был окружен врагами и не имел шансов на
победу, даже будь он величайшим колдуном на свете. Каковым он отнюдь не
являлся. Но даже при этом Длиннотень не сдался. Его рассудок не был
затуманен, и он осознавал свою ценность. Знал, что враги не осмелятся убить
его, ибо его смерть сокрушила бы Врата Теней.
Мне пришлось уступить Копченому. Я должен был немедленно доложить о
случившемся. Следовало поскорее известить Госпожу, но такой возможности у
меня не было.
Длиннотень медленно взял свои перчатки и стал натягивать одну из них.
- Не стоит, - промолвила Госпожа вкрадчивым тенором гробовщика. - Я
думаю, приспела пора...
Правый мизинец Длиннотени был искривлен, словно когда-то его сломали и
плохо вправили. Ноготь походил на кусочек гнилого, почерневшего листа
шпината.
Хозяин Теней взмахнул мизинцем. Ноготь отлетел в тот самый миг, когда
Душелов сказала "пора". Я покачал призрачной головой. Всего не углядишь. В
одно мгновение ноготь превратился в Тень, исполненную свирепой ненависти к
свету.
Копченый извивался так, что я больше не мог его удерживать.
Едва перейдя в сидячее положения, я потянулся за кружкой воды. Когда
сознание прояснилось, я понял, что меня перетащили в тесный, маленький
альков, где мы держали Копченого с тех пор, как тайком перетащили его из
грязной дыры Одноглазого. Из-за отделявшей альков потрепанной занавески
доносились негромкие голоса.
Я подоткнул покрывавшее Копченого одеяло, пригладил пятерней волосы и
вылез наружу.
Голоса смолкли. Костоправ насупился и огляделся по сторонам.
- Важные новости, - с ходу заявил я, отчего на физиономии Лебедя и Ножа
появилось озадаченное выражение. Хорошо, что они под рукой. - Вы, ребята,
сходите прогуляйтесь на минуту, возьмите свечу.
сущности, ответ я уже получил, но мне было бы приятно держать в руках
записку, продиктованную Сари. И носить ее с собой как залог нашей будущей
встречи.
Тран согласился, но писал медленно, тщательно подбирая слова. И все
время озирался, словно боялся, что келья населена призраками.
- Как себя чувствуешь? Ты ведь на сносях.
- С этим я справляюсь без труда, дядюшка. Да мне и не впервой, я ведь
рожала уже дважды.
- На сей раз будет труднее. Твой муж - рослый мужчина.
- Ты тоже считаешь, что мне предстоит родить демона? Тран слабо
улыбнулся.
- Не в том смысле, как другие наши сородичи. Я думаю о пророчестве Хон
Трой. Твоя бабушка была мудрой женщиной, и ее предсказания всегда сбывались.
Хотя, порой, и неожиданным для нас образом.
- Но она и не заикалась ни о каком чудовище.
- То, что говорила она, и то, что слышали твоя мать и дядюшка Дой, не
обязательно одно и то же. Есть вещи, которые люди просто не хотят слышать.
В этом высказывании меня заинтересовало сразу несколько пунктов.
Хотелось бы разузнать побольше о дядюшке Дое. И о пророчестве Хон Трой, до
сих пор представлявшем почти такую же загадку, как и убежденность таглианцев
в том, что Черный Отряд являет собой стихийное бедствие, худшее, чем
землетрясение или наводнение. Но Тран меня разочаровал. Он не стал развивать
эту тему и предпочел слушать Сари.
Я выглянул в коридор.
Напуганный мною святоша возвращался. И не один, а с приятелями. Я
налетел на него еще яростнее, чем раньше. Малый оказался отнюдь не героем.
Он взвизгнул и пустился наутек. Спутники его недоуменно переглянулись и,
вместо того чтобы идти в келью Сары, поспешили за ним. Видимо, решили, что
он спятил. Проследив за ними и удостоверившись, что они не вернутся, я снова
полетел к Сари. Тран уже ушел. Перемещение во времени не дало мне ничего
интересного.
Сари вернулась на свою циновку. И замерла там, стоя на коленях, положив
ладони на бедра. Словно чего-то ждала. Я завис прямо перед ней.
- Ты здесь, Мур? Я чувствую это. Я чувствовала тебя и раньше, правда?
Я попытался ответить, - но в результате получил от Копченого обычный
посыл: Она есть тьма. Он даже подался назад. Странно, ведь раньше Сари его
совершенно не беспокоила. Или, все же, беспокоила?
Последнее время он явно не любил женщин. Даже Радиша вызывала у него
отторжение.
Я направил его вперед. Копченый заартачился. Сари что-то уловила.
- Я слишком тяжела, чтобы пускаться в дорогу сейчас. Но уйду отсюда,
как только наш сын сможет перенести путешествие.
- Сын? Мой!
Я почувствовал себя другим человеком. Но лишь на миг, пока не
задумался: откуда она знает.
Некоторые называли ее ведьмой. Или ведуньей - короче женщиной,
способной общаться с духами. Я за ней такого не замечал.
Но может быть она могла знать?
Неожиданно мир вокруг меня заколебался. Я имел достаточно опыта
прогулок с духом, чтобы понять: кто-то пытается меня разбудить. Мне очень
хотелось дать Сари знать, что я получил ее послание.
- Я люблю тебя. Сари, - мысленно произнес я.
- Я люблю тебя, Мурген, - откликнулась Сари, словно услышала меня.
Меня трясли все более настойчиво Я покинул окрестности храма Гангеша,
но попытался задержаться в мире духов. И даже попробовал наведаться к
Радише, разведать побольше о ее кознях, но Копченый отпрянул прочь с
отвращением, под стать тому, какое выказывал к Душелову. Она есть тьма.
Мир туманился и расплывался. Я пролетел над землей, быстро и очень
низко, надеясь, что это поможет совладать с чарами, скрывающими Гоблина и
Могабу.
И увидел-таки обоих, мельком, но достаточно четко.
И тот и другой были в пути. Могаба, похоже, собирал силы. Форвалака
находилась при Гоблине. Оба отряда сопровождали вороны.
Надо полагать, Душелов представляла себе общую картину куда лучше меня.
- Неужто ты так ничему и не научился? - рявкнул Костоправ.
У меня едва хватило сил, чтобы сесть и дотянуться до воды. Я пробыл там
гораздо дольше, чем мне казалось. Сари всегда заставляла меня позабыть о
времени.
- Дерьмо! - пробормотал я. - Из меня все соки выжаты. Мог бы сожрать
корову.
- А ворону не хочешь? Нечего на службе заниматься семейными делами.
Один хрен, в здешних краях не найдешь съедобной коровы. Я хмыкнул,
зажав в одной руке кувшин с каким-то сладким пойлом, а в другой краюху
теплого хлеба. В тот момент мне и в голову не пришло спросить, с чего он
взял, будто я занимался семейными делами.
- Уже темно. Наши люди забиваются в свои норы и законопачивают их за
собой. Мне нужно, чтобы ты отдохнул и был готов установить наблюдение за
Вратами Теней. Постоянное наблюдение. Нам необходимо получить сигнал в тот
момент, когда Длиннотень откроет Врата.
Я поднял руку и, как только прожевал кусок хлеба, спросил:
- А не лучше ли мне проследить за Длиннотенью. Копченый отказывается
приближаться ко Вратам. Может случиться, что я увижу Тени лишь когда будет
уже слишком поздно. А Длиннотень можно засечь в тот момент, когда он начнет
отдавать распоряжения.
Я проглотил последний кусок и запил его подслащенной водицей.
Копченый застонал.
- Дерьмо!
Вид у Старика был такой, будто ему хотелось заплакать.
- Где Одноглазый? - поинтересовался я. - Лучше бы доставить его сюда.
Уже несколько лет Копченый не издавал ни звука.
- Найди его. Я, как-никак, лекарь... - Он направился к койке Копченого.
- Недурная идея.
Я поднялся и на все еще слабых ногах поплелся к порогу.
Вечерок выдался как раз подходящий для того, чтобы ад вырвался наружу.
Блуждая с духом, я настолько увлекся, что и не заметил сгущавшейся тьмы, но
теперь видел, что небо затягивают мрачные тучи.
- Одноглазый! - взревел я. - А ну волоки сюда свою дохлую задницу!
Я рассмотрел облака и нашел, что мое предложение было весьма разумным.
- Где, черт возьми, этот дерьмовый коротышка? Я направился к его норе,
то и дело выкрикивая "Одноглазый!" Не вознамерился же он провести ночь там.
Колдун не слишком старался превратить свое логовище в надежное убежище, и
оставаться там, когда появятся Тени, было опасно. Хоть он и кудесник.
Я почти дошел до его жилища, когда коротышка вылез наружу и затрусил
мне навстречу.
- Чего тебе надо. Малец?
- Куда ты, на хрен, запропастился? Впрочем, ладно. Не до того. У нас
проблема с духом.
- Хм?
- Он издает звуки, - прошептал я и лишь потом огляделся по сторонам.
Непростительная забывчивость. К счастью, ворон поблизости не было.
Одноглазый оглянулся через плечо.
- Издает звуки? - Кажется, он мне не поверил.
- Я что, неясно выразился? Давай шевели задницей. Костоправ уже
осматривает его как лекарь.
Я продолжал высматривать соглядатаев. Подслушивать могут мыши, и
земляные и летучие, да и Тени тоже.
Пульсирующий свет, похожий на северное сияние вспыхнул между Вершиной и
развалинами Кьяулуна, заиграв на металлических вкраплениях на стенах
крепости. Но только на миг - видимо. Госпожа устроила вспышку, чтобы
сориентироваться. В следующее мгновение он погас. Теперь засветились лишь
уцелевшие хрустальные купола. Ярче всех - купол над излюбленной башней
Длиннотени.
- Ты собираешься торчать здесь и глазеть или может делом займешься.
В этом весь Одноглазый. Сам набедокурит, а вину свалит на меня.
Прежде чем зайти внутрь, я еще раз огляделся, но ничего не заметил. Я
занавесил вход и расположил отгоняющую Тени свечу между пологом и нами,
засветив ее от ближайшей лампы. Вроде еще и рано, но подстраховаться никогда
не лишне.
- Интересно, неужто Хозяин Теней не любопытствует, с чего это мы
затихарились и даже костров не жжем.
- Тес, - шикнул на меня Одноглазый. - Ты вроде говорил, что Костоправ
осматривает Копченого. Костоправ, сгорбившись, сидел на моем стуле.
- Он этим и занимался, когда я уходил. Я прильнул к кувшину, с
жадностью поглощая подслащенную воду.
- Мне он не кажется слишком уж резвым, - сказал Одноглазый и ткнул
Копченого в бок.
- Я что, сказал, будто он вскочил и принялся отплясывать? Он застонал.
А за все время, пока я торчал рядом с ним, он только хрипел. Так что стон
это тебе не шутка. Костоправ со мной согласен.
Старик - легок на помине - вернулся в свою плоть. Он зашевелился и, как
только голова чуточку прояснилась, сказал:
- Это обещает быть интересным. Длиннотень только что послал за Ревуном,
Сингхом и девочкой. Он готов начать.
- Ну вот, через минуту эти поганые Тени нагрянут сюда, - разворчался
Одноглазый. - И почему только я не бросил все это, да не заделался фермером?
А тут еще малец всякую чушь городит - вроде того, что старый мошенник будто
бы начинает выпендриваться.
- Он и вправду стонал, или что-то в этом роде, - возразил Костоправ. -
А когда я попытался присмотреться к девочке, заартачился, да еще и выдал
какую-то мыслишку - то ли насчет темноты, то ли насчет Теней.
- Она есть тьма, - процитировал я. В последнее время он сделался
женоненавистником. Выдает нечто подобное всякий раз, когда пытаешься
подвести его к женщине. Сильнее всего это ощущается близ Душелова.
За ней идут Сари и Радиша.
- А, - промолвил Одноглазый, - я и думать забыл про эту старую ведьму.
Как она поживает, Мурген?
- А тебе что, есть до нее дело?
- Я слышал, Корди сейчас в пути. Ему-то небось дело есть.
- Ты часом не собираешься рассказать ему, что мы можем шпионить за его
милашкой.
- Хм. Пожалуй нет. Но за мной должок. Как-то он меня взгрел. Лично я
сомневаюсь, чтобы кто-нибудь сумел обскакать Одноглазого, кроме, разве что,
Гоблина. Одноглазый первый облапошит кого угодно.
В следующий миг выяснилось, что он вдобавок способен преизрядно удивить
тех, кто вроде бы неплохо его знает.
- На случай, если я не переживу эту ночь, у меня на постели, в скатке,
оставлено завещание. Все что у меня есть должно перейти Гоблину. Но пара
штуковин должна достаться Готе.
В этот момент Одноглазый поднимал веки Копченого и не заметил, как мы с
Костоправом обменялись встревоженными взглядами.
- Ас чего ты решил, будто мы сможем вернуться за твоим завещанием? -
спросил Костоправ.
- Малец точно сможет. Ни хрена ему не сделается. Его теща утверждает,
будто он избран или предназначен. Невесть для чего. Единственный, кто мог
это знать, откинул копыта.
Я заговорил, опережая неизбежный вопрос Старика.
- Он имеет в виду нечто, открывшееся Хон Трой по пути в Дежагор. Что
именно, я так и не узнал. Я говорил об этом с Сари, но она тоже не могла
ничего прояснить. Какое-то пророчество насчет будущего нюень бао. От
которого дядюшка Дой и матушка Гота дерьмом исходят. Тай Дэй, тот, правда,
поспокойнее, но он, возможно, тоже не знает в чем дело.
- По-моему, ты уже определил будущее всей этой своры безо всяких
пророчеств, - заметил Костоправ. - За нами таскается чуть ли не половина
племени. Одноглазый, твой-то приятель где? Я его не видел уже с неделю.
- Джоджо? Чтоб мне сдохнуть, если я знаю. Этот малый не путается под
ногами... Слушай, я не нахожу в Копченом ничего особенного. Может, мне
прогуляться с ним, присмотреться как следует, то да се...
- Я же тебе сказал...
- Да. Да. Помолчи, Малец. Мне надо сосредоточиться. Сосредоточиваться
особо не требовалось. Копченый настолько привык к прогулкам с его духом, что
это не требовало никаких усилий.
- Он и впрямь казался каким-то странным, - заметил Костоправ. - Но мне
трудно судить, я провожу с ним мало времени.
- Мне только что пришло в голову, что в последнее время я перестал
сталкиваться с Киной.
- Это с ним. А в твоих снах? Я не мог припомнить.
- Чудно, но я не помню. А ведь должен бы. Сны-то у меня всю дорогу одни
и те же. Я с ними почти свыкся.
- Может быть, в этом все и дело? Будь осторожнее.
- Как говорит Одноглазый, Осторожный - мое второе имя.
- Второе имя Одноглазого - Тупица.
- Я все слышал. И превращу тебя в жабу. Оказывается, колдунишка уже
вернулся.
- Я уже говорил, и скажу снова: ты и еду в дерьмо превратить не
сможешь. Скажи лучше, - что ты выведал.
- Боюсь, нам придется подождать денек, а когда будет побольше времени,
сесть да подумать, что можно сделать.
- Ты о чем?
- У меня создалось впечатление, будто стены, отгораживающие его от
мира, начали разрушаться.
- А вдруг он проснется сегодня ночью, в самый разгар событий? - спросил
Костоправ.
- Сомневаюсь. Пока он еще глубоко упрятан. Одноглазый полюбовался тем,
как я уплетаю жареную куриную ногу, запивая сладкой водой, и ехидно заметил:
- Малец, ты, я вижу, способен сожрать и вылакать все, что на глаза
попадется.
- Ночь-то впереди длинная.
- Оставайся здесь и займись дедом, - велел мне Костоправ. - Но не
пропадай там подолгу. И как только начнется, дай мне знать.
- Будет исполнено, командир.
- Одноглазый, поднапусти здесь каких-нибудь чар. Таких, чтобы отгоняли
Тени, но мы могли бы приходить и уходить, ежели будет нужно.
Колдун осклабился и сдвинул набекрень свою поганую шляпу под совершенно
немыслимым углом.
- У меня нет идеального амулета, командир. Я-то думал, когда припечет,
потребуется, чтобы туда-сюда сновали посланцы.
- Сколько их у тебя?
- На нынешний момент ровнехонько чертова дюжина.
- И это все?
- Так ведь их трудно делать Конечно, ежели учесть, что это отнимает
время от всяких махинаций на черном рынке. Стоило нам чуток подзадержаться
на одном месте, как Одноглазый тут же начинал заниматься сомнительной
коммерцией, что отвлекало его от меня. Вроде изготовления амулетов,
способных сохранить наши жизни.
Я готов был биться об заклад, что у колдунишки куда больше тех
тринадцати амулетов, о которых он сказал Старику. Наверняка у него
понапихано их повсюду. Небось даже под стельки запрятал, чтобы, когда
припечет, загонять их нуждающимся по запредельной цене.
Гадкий, паршивый старый мошенник.
Сукин сын, но зато наш. И лучше его у нас никого не было Госпожу я
нашей не считал, хоть она и числилась Лейтенантом Мне трудно было определить
ее истинное место в Отряде. Уж слишком богатый у нее жизненный опыт -
Становится поздно, - заметил Костоправ, - Не пора ли тебе наведаться на
Вершину, глянуть, как там у них дела. Одноглазый, а ты схорони моих курьеров
в своей норе.
- Что? Нет, так дело не пойдет. Я там только что чистоту навел...
Я отхлебнул воды и уселся рядом с Копченым.
Свет в хрустальной палате Длиннотени был так ярок, что наверное ослепил
бы меня, будь я во плоти. Созданный силой магии, он исходил отовсюду
одновременно, не оставляя ни единого места, где могла бы затаиться
приблудная Тень. И вся скудная обстановка помещения была подобрана так, что
ни оставалось ни трещин, ни щелей, ни дырочек: ни единого местечка,
способного укрыть сгусток тьмы хотя бы размером с булавочную головку.
Здесь Теней можно было не опасаться.
Похоже, готовясь к ночным событиям, Длиннотень переоделся и даже
ополоснулся. И, само собой, сменил маску. Нацепив новую, серебристо-черную,
с вкраплениями зеленовато-голубого, ярко-красного и особо глубокого,
темно-зеленого цвета. Узоры на маске менялись всякий раз, когда я на нее
смотрел. Мне подумалось, что стоило бы улучить минутку и посмотреть, как
Длиннотень переодевается. Раньше он ничего подобного не делал.
Нарайан с девочкой прибыли за несколько мгновений до меня. Я определил
это путем быстрого скачка в прошлое.
- Где Ревун? - спросил Длиннотень. Обманник пожал плечами, а девочка и
вовсе не отреагировала на вопрос.
- Мы не видели его несколько дней, - сказал Сингх. Это было откровенной
ложью.
- Он должен быть здесь. Ради собственной безопасности. Я его
предупреждал.
Девочка сидела на полу скрестив ноги и не обращала на Хозяина Теней
ровным счетом никакого внимания. Сингху, вероятно, пришлось изрядно
попотеть, чтобы заставить ее оторваться от писанины. Любопытства ради я
заглянул в прошлое. И удивился, увидев, как девочка поторапливает Сингха.
- Нарайан, мы должны быть там вовремя.
Я сместился еще чуть-чуть и обнаружил девочку в состоянии транса, в
котором она, по ее утверждению, вступала в связь с Киной. Как оно и было,
судя по запаху. Я убрался оттуда, не удостоившись внимания богини. В
последнее время она мною особо не интересовалась, что меня вполне
устраивало.
Я предпринял парочку быстрых погружений в не столь отдаленное прошлое и
пришел к выводу, что Нарайан и его подопечная откликнулись на призыв
Длиннотени потому, что так приказала Кина.
Любопытно, что бы это значило.
Вернувшись в настоящее, я увидел с пыхтением поднимавшегося по винтовой
лестнице башни Ревуна. Хозяин Теней учуял его приближение и уже стоял лицом
ко входу, видимо собираясь устроить Ревуну головомойку. Тот издал вопль, в
котором мне почудилось удивление. Длиннотень отвернулся. Вероятно, он
пребывал в хорошем настроении и, в конце концов, решил не устраивать разнос
из-за пустяков.
- Хорошо, - сказал он. - Все на месте. Теперь начнем игру. Ту, которую
мне следовало вести с самого начала.
В голосе его звучало легкое недоумение: казалось, будто он неожиданно
изумился тому, как мало ему удалось за столь долгое время.
Он вел себя так, будто мощный порыв ветра разогнал туман, веками
затенявший его сознание.
Я заподозрил, что это недалеко от истины. Полной уверенности у меня
быть не могло, однако казалось, что одна из вредоносных бабенок - скорее
всего, Кина - добралась до него давным-давно и с тех пор тупила его меч.
Если я прав, то вынужден признать тонкость этого хода. Колдун ни о чем не
догадывался. Возможно потому, что им манипулировали, умело используя его
исконные предубеждения и прирожденное упрямство.
Но сейчас он, кажется, пришел в себя. И мог использовать могучие чары.
Дела для нас оборачивались не лучшим образом.
- Закрой дверь, Обманник, - твердым голосом распорядился Хозяин Теней.
- Сюда никто не должен входить.
Ревун уселся на высокий табурет: я вспомнил, что его специально
поставили здесь для вонючего колдуна, когда тот присоединился к Хозяину
Теней. Ревун пользовался им нечасто, но никто другой на это место не
садился. Он и Длиннотень были не из тех сотрудников, которые наперебой
делятся друг с другом предложениями и опытом. Хозяин Теней произвел под
куполом некоторую уборку. Обычно в его покоях были повсюду разложены
разнообразные магические безделушки. Сегодня ночью большая часть этих
штуковин отсутствовала. Видимо, Длиннотень не желал испытывать честность
своих гостей.
Нервно поерзав, Нарайан Синг встал рядом с Дщерью Ночи, готовый, если
потребуется, защитить ее. Я приметил высовывавшийся из-за его набедренной
повязки треугольник черного шелка. Стало быть, сегодня Душелов вырядилась
официально. То был его румель, шарф для удушения - В нормальных
обстоятельствах, - сказал Длиннотень, - я бы лично вышел к Вратам и пустил в
ход имеющиеся там ловушки, чтобы собрать для использования подходящие Тени.
Будучи обучены, они не нападают на своих.
Когда Длиннотень упомянул тенеплетов, я подумал о том, имеет ли он
представление о том, насколько плохи дела его приспешников. Хозяин Теней
никогда особо не интересовался теми, кто ему служил. Он лишь отдавал
приказы.
А между тем, почти всех его людей перебили во время последней атаки
Госпожи. Лишь горстка выживших продолжала обслуживать башню Об этом
позаботился Ревун.
Никаких тенеплетов, чтобы управлять обученными Тенями, у него не
осталось С другой стороны... Было время, когда каждую башенку через каждые
семьдесят футов вдоль южной стены Вершины венчал хрустальный купол. И под
каждым размещалось зеркало, способное отбрасывать луч света на землю, к
дороге, выходящей из Врат Теней Для того чтобы нацеливать зеркало,
требовались усилия двух человек. Длиннотень перемещал какие-то фигурки на
своем столе, словно делая ходы на игровой доске. А затем произнес одно
единственное слово. Верхушки уцелевших башен вспыхнули ослепительным светом.
Ночь прорезали световые лучи. Подобно указующим перстам, они качнулись и
высветили участок, где размещалась Старая Дивизия. Высветили не так хорошо,
как в прежние времена, но на меня это произвело впечатление.
Зеркала действовали без участия человека.
Прочие зрители тоже оказались под впечатлением увиденного. Нарайан
выглядел слегка встревоженным. Ревун - заметно обеспокоенным. Длиннотень
этого не заметил. Он собирался сделать следующий ход.
- Для грядущих событий свет вовсе не нужен, - сказал Хозяин Теней. - Но
я решил, что будет забавнее, если они станут вопить и корчиться, умирая на
виду друг у друга.
Он хихикнул.
Ревун выпрямился, напрягшись как копье. Ему не нравилось, какой оборот
принимает дело.
Возможно, Длиннотень отнюдь не был таким глупцом, каким его все
считали. Я потратил слишком много времени, наблюдая за реакцией девочки.
Копченый вновь завел свою песню: "Она есть тьма" и начал пятиться. Я удержал
его. Нам предстояло стать свидетелями впечатляющего зрелища.
Длиннотень подошел к большой хрустальной сфере, установленной на
пьедестале в центре палаты. Все присутствующие наблюдали за ним с
напряженным вниманием. Едва ли они знали, что представляет собой эта
штуковина.
Шар составлял четыре фута в диаметре и был пронизан тонкими,
тянувшимися к центру ходами, словно червивое яблоко. По мере того как
Длиннотень приближался, мерцающий свет зыбью пробегал по поверхности, словно
масло по поверхности воды, но с куда большей интенсивностью. Змейки
холодного огня струились по внутренним каналам. Зрелище было хоть куда.
Длиннотень воздел свои паучьи руки, осторожно стянул перчатки и засучил
рукава. Кожа его была полупрозрачной, гнойно-желтоватой, с синими
прожилками. И со множеством темно-каштановых пятен. Плоти на нем почти не
было.
Хозяин Теней возложил руки на поверхность сферы. Свет внутри
возбудился. Поверхностное свечение взобралось по его пальцам и покрыло
ладони. Пальцы погрузились в шар, словно раскаленные стальные прутья в лед.
Он ухватился за светящихся червяков и стал извиваться. А затем заговорил на
языке, само собой, на языке, которого никто не знал. Правда, Дщерь Ночи
нахмурилась и подалась вперед, словно могла разобрать некоторые слова.
Хозяин Теней призывал Тень. Я не мог видеть ее. Она находилась внутри
пьедестала, поддерживавшего шар. Но я чувствовал. Ощущал нечто очень, очень
холодное.
Ревун встал и подался вперед. Нарайан и девочка смотрели как
зачарованные. Дщерь Ночи подошла на несколько шажков, а Сингх встал ближе к
дверям, чтобы лучше видеть.
Длиннотень говорил несколько минут, глаза его были плотно закрыты.
Когда он закончил, свечение внутри шара стало тускнеть. Колдун открыл глаза
и устремил взгляд на юг, как делал уже тысячи раз, наблюдая за освещенным
зеркалами участком.
Она есть тьма.
Но я не смотрел на отродье...
Не та тьма.
Тьма и впрямь явилась, но в обличье, которого я не ожидал. А стоило бы.
Душелов.
Она ступила через дверь, открытую Нарайаном Сингхом.
Длиннотень не ждал такого сюрприза. Отнюдь. Предательство застало его
врасплох.
Я изо всех сил пытался противостоять ужасу Копченого. Он беспрерывно
скулил: "Она есть тьма", словно твердил мантру, оберегающую от губительных
клыков ночи.
- Игра окончена, - возгласила Душелов зычным басом циркового зазывалы.
Потом она хихикнула, словно девчонка. - Это было трудно, но дело того
стоило. Мне нравится мой новый дом.
Последняя фраза была произнесена скрипучим голосом старика, ведущего
скучные счетные книги.
Длиннотень попал в ловушку. Он был окружен врагами и не имел шансов на
победу, даже будь он величайшим колдуном на свете. Каковым он отнюдь не
являлся. Но даже при этом Длиннотень не сдался. Его рассудок не был
затуманен, и он осознавал свою ценность. Знал, что враги не осмелятся убить
его, ибо его смерть сокрушила бы Врата Теней.
Мне пришлось уступить Копченому. Я должен был немедленно доложить о
случившемся. Следовало поскорее известить Госпожу, но такой возможности у
меня не было.
Длиннотень медленно взял свои перчатки и стал натягивать одну из них.
- Не стоит, - промолвила Госпожа вкрадчивым тенором гробовщика. - Я
думаю, приспела пора...
Правый мизинец Длиннотени был искривлен, словно когда-то его сломали и
плохо вправили. Ноготь походил на кусочек гнилого, почерневшего листа
шпината.
Хозяин Теней взмахнул мизинцем. Ноготь отлетел в тот самый миг, когда
Душелов сказала "пора". Я покачал призрачной головой. Всего не углядишь. В
одно мгновение ноготь превратился в Тень, исполненную свирепой ненависти к
свету.
Копченый извивался так, что я больше не мог его удерживать.
Едва перейдя в сидячее положения, я потянулся за кружкой воды. Когда
сознание прояснилось, я понял, что меня перетащили в тесный, маленький
альков, где мы держали Копченого с тех пор, как тайком перетащили его из
грязной дыры Одноглазого. Из-за отделявшей альков потрепанной занавески
доносились негромкие голоса.
Я подоткнул покрывавшее Копченого одеяло, пригладил пятерней волосы и
вылез наружу.
Голоса смолкли. Костоправ насупился и огляделся по сторонам.
- Важные новости, - с ходу заявил я, отчего на физиономии Лебедя и Ножа
появилось озадаченное выражение. Хорошо, что они под рукой. - Вы, ребята,
сходите прогуляйтесь на минуту, возьмите свечу.