Маккаммон Роберт. Песня Свон. Книга первая.

   Джош встал на колени над Леоной и потряс ее. Веки женщины вздрагивали, ее лицо было дряблым, ужасная багряная припухлость образовалась вокруг глубокой раны над ее левым глазом. Контузия, определил Джош. Или хуже. Она подняла руку, чтобы дотронуться до липкого грима на лице Джоша, а потом ее глаза открылись. Она слабо улыбнулась.
   – Ты все сделал хорошо,– сказала она.
   Он помог ей подняться. Им следовало выбираться отсюда как можно быстрее. Джош пристроил дробовик у себя на животе и начал пробираться по проходу, где лежал неандерталец. Свон подобрала ивовый прут, стиснула руку Леоны и повела ее вперед как лунатика. Продолжая лаять, Убийца мчался впереди них.
   Джош подошел к телу зеленозубого и забрал кольцо с ключами. Он потом побеспокоится о том, какой из ключей – от его наручников. А сейчас им необходимо выбраться из этой психиатрической лечебницы прежде, чем лорд Альвин вновь соберет маньяков.
   Они чувствовали какие–то скрытые передвижения по обеим сторонам прохода, когда шли через “Торговый Дом К”, но подчиненные лорда Альвина, очевидно, не имели своей инициативы. Кто–то бросил башмак, и красный резиновый мяч выкатился к ним, но в остальном они достигли входных дверей без происшествий.
   Все еще шел холодный дождь, и они промокли за несколько секунд. Лампы стоянки автомашин бросали грубый желтый свет на оставленные автомобили. Джош почувствовал, как на нем начинает сказываться изнеможение. Свою тачку они обнаружили опрокинутой, их припасы были частично украдены, частично разбросаны вокруг. Их сумки и пожитки унесли, в том числе и куклу Свон Пирожкового Обжору. Свон посмотрела вниз и увидела несколько карт Таро Леоны, лежащих на мокрой мостовой, и осколки хрустальных шаров из ее коллекции. У них не осталось ничего кроме насквозь промокшей одежды, прилипшей к их телам.
   Свон взглянула назад, на “Торговый Дом К”, и почувствовала прикосновение ледяной руки ужаса.
   Они выходили из дверей. Десять или одиннадцать фигур под предводительством человека в пурпурном одеянии, которое развевалось вокруг его плеч. Некоторые из них несли винтовки.
   – Джош! – крикнула она.
   Он продолжал идти примерно в десяти футах впереди и не слышал ее из–за бури.
   – Джош! – закричала она снова, и потом пробежала отделявшее их расстояние и ударила его по спине Плаксой.
   Он обернулся, их взгляды встретились – а потом он тоже увидел их, выходящих. Они были в тридцати ярдах, передвигаясь зигзагами между машинами. Вспышка выстрела винтовки, и заднее ветровое стекло “Тойоты”, стоявшей за Джошем, разбилось.
   – Вниз! – закричал он, сбивая Свон на мостовую. Когда он схватил Леону, вспыхнули еще несколько огненных точек. Еще одно ветровое стекло машины разлетелось, но к тому времени Джош, Свон и Леона съежились под прикрытием синего “Бьюика” с двумя спущенными шинами.
   Пули рикошетили, вокруг них осыпалось стекло. Джош припал к земле, выжидая, когда ублюдки подойдут поближе, прежде чем он поднимется и выпустит последнюю пулю.
   Рука сжимала ствол дробовика.
   Лицо Леоны было напряженным и утомленным, но пыл жизни сиял в ее глазах. Она твердо схватила дробовик, пытаясь оттащить его от него. Он сопротивлялся, покачав головой. Потом заметил кровь, текущую из уголка рта Леоны.
   Он взглянул вниз. Пуля вошла прямо под ее сердце.
   Леона слабо улыбалась, и Джош с трудом смог разобрать, что она говорила, по движениям ее губ:
   – Иди. – Она кивнула по направлению к далекому пространству заметаемой дождем автостоянки. – Сейчас,– сказала она ему.
   Он уже видел, сколько крови она потеряла. Она тоже это знала: это было заметно по ее лицу. Но она не отпустила дробовик и заговорила снова. Джош не смог ее расслышать, но представил себе, какие это могли бы быть слова: “Сохрани дитя”.
   Дождь струился по лицу Джоша. Им нужно было бы много сказать, слишком много, но не один из них не мог слышать другого из–за шума бури, да и слова были слабы. Джош взглянул на Свон, увидел, что она тоже увидела рану. Свон подняла взгляд на Леону, потом на Джоша, и узнала, что было решено.
   – Нет! – закричала она. – Я не позволю тебе! – Она схватила руку Леоны.
   Выстрел из дробовика разбил боковое стекло грузовика–пикапа рядом. Множество дробинок ударились в дверь грузовика, пробили переднюю шину и колесо.
   Джош посмотрел женщине в глаза. Он отпустил дробовик. Она притянула его к себе и положила палец на спусковой крючок, потом сделала им знак идти. Свон вцепилась в нее. Леона сжала Плаксу и прижала ивовый прут к груди Свон, потом осторожно освободила свою руку от пальцев девочки. Решение было принято. Теперь глаза Леоны были мрачными.
   Джош поцеловал ее в щеку, крепко прижал ее к себе на мгновение секунд. Потом произнес:
   – Иди за мной, Свон,– и двинулся прочь, наполовину ползком, наполовину припадая к земле между машинами.
   Он не смог бы выдержать посмотреть на Леону еще раз, но будет помнить теперь каждую черточку ее лица до самой смерти.
   Леона провела пальцами одной руки по щеке Свон и улыбнулась, как будто бы видела внутреннее лицо ребенка и держала его, как камею, в своем сердце. Потом Свон увидела, что глаза женщины стали суровыми, готовясь к тому, что ждало ее впереди. Больше Свон здесь было делать нечего. Она медлила так долго, как могла, прежде чем последовала за Джошем в лабиринт автомобилей.
   Леона поднялась с земли. Боль под сердцем была раздражающим жалом, сравнимым с ревматическими коленями. Она ждала, дождь колотил ее, и она не боялась. Пора было улететь из этого тела, пора ясно увидеть то, что раньше она только созерцала только через темное стекло.
   Она подождала еще мгновение, а потом поднялась и шагнула из–за “Бьюика”, лицом к “Торговому Дому К”, как стрелок–охотник, на которого гонят дичь.
   Четверо из них стояли в шести футах, и за ними были еще двое. У нее не было времени убедиться в том, что человек в пурпурной одежде был там; она навела дробовик на них и нажала на спусковой крючок, в то время как двое сумасшедших выстрелили в нее.
   Джош и Свон бросили прикрытие машин и бежали через открытую стоянку. Свон почти смотрела назад, почти, потому что боялась оглянуться. Джош пошатывался, истощение тянуло его к земле. В сторонке наравне с ними бежал терьер, похожий на утонувшую крысу.
   Свон протерла глаза от дождя. Впереди было какое–то движение. Что–то направлялось к ним через бурю. Джош тоже видел это, но не мог сказать, что это такое – если это их окружили сумасшедшие, то с ними все кончено.
   Пегая лошадь вырвалась из–за завесы дождя, несясь по направлению к ним но при этом казалось, что это не было то же самое их животное. Эта лошадь выглядела сильнее, как–то более храброй, с более прямой спиной и смелостью в склоненной вперед шее. Но Джош и Свон могли бы поклясться, что они видят копыта Мула, высекающие снопы искр из мостовой.
   Лошадь вся подалась вперед, резко останавливаясь перед ними, встала на дыбы и забила копытами в воздухе. Когда животное снова опустилось на землю, Джош схватил Свон за руку своей свободной рукой и забросил ее на Мула. Он не мог бы сказать, чего боялся больше – езды верхом на лошади или столкновения с сумасшедшими; но когда он отважился оглянуться, то увидел фигуры, бегущие через дождь, и быстро принял решение.
   Он забрался на лошадь позади Свон и ударил ребра Мула обеими пятками. Лошадь снова вздыбилась, и Джош увидел, что преследователи внезапно остановились. Во главе них был человек, одетый в пурпур, с длинными влажными светлыми волосами и искалеченным носом. Джош секунду смотрел на лорда Альвина, ненависть пронзала его, и он думал: “Когда–нибудь, сукин ты сын. Когда–нибудь ты заплатишь”.
   Прогремели выстрелы. Мул развернулся и поскакал прочь от стоянки так, будто участвовал в Кентуккийском Дерби. Убийца следовал за ними, прорываясь сквозь бурю.
   Свон вцепилась в гриву Мула, чтобы управлять им, но лошадь сама выбирала направление. Они уносились прочь от “Торгового Дома К”, прочь от мертвого города Матисон, сквозь дождь, по шоссе, которое простиралось в темноту.
   Но в последнем небесном отсвете далекого сияния безумного “Торгового Дома К” они увидели надпись у дороги, которая гласила: “Добро пожаловать в Небраску, штат кукурузных початков”. Они в спешке миновали ее, и Свон вовсе не была уверена в истинности того, что было там написано. Ветер бил ей в лицо, она держала Плаксу в одной руке, гриву Мула в другой, и казалось, что они прокладывают сказочную тропинку сквозь темноту и оставляют за собой море огней.
   – Я не думаю, что мы когда–нибудь теперь вернемся в Канзас! – прокричала Свон.
   – Чертовски верно! – ответил Джош.
   Они неслись в буре, направляясь к новому горизонту. И через пару минут после того, как они миновали эту надпись, вслед за ними пронесся терьер.

Глава 43. Самоубийство

   Перед грузовиком–пикапом стрелой промчался волк с желтыми глазами.
   Пол Торсон инстинктивно нажал на тормоза, и грузовик резко повернул направо, чуть не врезавшись в обгоревшие обломки столкновения огромного трейлера и “Мерседеса–Бенц” посреди нейтральной полосы М–80, прежде чем шины вновь соприкоснулись с дорожным покрытием. Двигатель грузовика шумел и фыркал как старик, которому приснился плохой сон.
   Сидящий справа от него Стив Бьюканан высунул ствол “Магнума” в щель приопущенного вниз своего окна и прицелился, но прежде чем он смог выстрелить, животное снова исчезло в лесу.
   – Господи,– сказал Стив,– эти ублюдки все сейчас ушли со своей лесной работы. Это самоубийство, мужик!
   Другой волк пробежал перед грузовиком, словно бы насмехаясь над ними. Пол мог бы поклясться, что этот ублюдок улыбался. Его собственное лицо было как каменное, когда он сосредоточился на петляющем через обломки пути, но внутри его пронзал ледяной страх, которого он ранее никогда не знал. Имеющегося запаса пуль будет недостаточно, чтобы сдержать волков, если придет такое время. Люди в грузовике надеются на него, но он не сможет помочь им. Я боюсь. О Господи, я боюсь. Он вытащил бутылку “Красного” “Джонни Уокер”, которая стояла между ним и подростком, открыл ее зубами и сделал глоток, от которого глаза его увлажнились. Он протянул бутылку Стиву, и тот тоже выпил для храбрости.
   Наверное сотый раз за последние пять минут, Пол взглянул на шкалу бензина. Стрелка была на три деления от большой красной Е. За последние пятнадцать миль они проехали две заправочные станции, и худшие кошмары Пола обернулись реальностью; одна из станций была стерта с лица земли, а на другой была надпись, гласившая: “Бензина нет. Ружей нет. Денег нет. Ничего нет”.
   Пикап упорно пробирался на запад под свинцовым небом. Шоссе было завалено обломками больших машин и заледеневшими, обглоданными волками трупами. Пол видел десяток или больше волков, бегущих за ними следом. Он знал, что они выжидают, когда им придется идти пешком. Они чувствуют, что бак высыхает. Черт побери, почему мы покинули хижину? Там мы были в безопасности! Мы могли бы остаться там…
   Навсегда? – спросил он сам себя.
   Порыв ветра ударил в борт пикапа, и автомобиль весь задрожал, до самых блестящих протекторов. Суставы пальцев Пола побелели – он с силой вцепился в руль. Керосин закончился прошлым днем, и за день до этого Арти Виско начал кашлять кровью. Теперь хижина была в двадцати милях позади их. Они уже миновали “точку невозможного возвращения”, и все вокруг них заброшенным и таким же серым, как пальцы владельца похоронного бюро.
   – Мне не следовало вообще слушать эту ненормальную! – думал он, забирая у Стива бутылку. – Из–за нее они убьют нас всех!
   – Это самоубийство, мужик,– повторил Стив, кривая ухмылка пересекла покрытое ожогами лицо.
   Сестра сидела рядом с Арти в кузове грузовика, оба они защищались от ветра шерстяным одеялом. Она держала винтовку Пола; он научил ее, как заряжать и стрелять, и сказал ей отправлять к чертовой матери волков, которые подбегут слишком близко. Пятнадцать или около того их, которые следовали за ними, ускользнули обратно, но четыре еще следовали между обломками, однако Сестра решила не тратить на них пули.
   Рядом, тоже укутанные одеялами, были Рамзи и старик, забывший свое имя. Старик держал коротковолновое радио, хотя батарейки кончились несколько дней назад. Через шум двигателя Сестра могла слышать агонизирующее дыхание Арти. Он сдерживал себя, хотя кровь покрывала его губы и лицо было искаженным от боли. Единственным для него шансом было найти какую–нибудь медицинскую помощь, и Сестра шла с ним уже слишком долго, чтобы без борьбы дать ему умереть.
   Одной рукой Сестра обвила туристическую сумку. Прошлой ночью она смотрела в сияющие драгоценные камни стеклянного кольца и увидела еще одно странное видение: возле обочины какого–то шоссе была странная надпись, тускло освещаемая далеким светом и гласящая: “Добро пожаловать в Матисон, штат Канзас! Мы сильны, горды и справедливы!” У нее было такое впечатление, будто она шла во сне по какому–то шоссе, которое вело к свету, отражавшемуся от брюха низковисящих туч, вокруг нее были очертания еще кого–то, но она не могла разобрать, кто они такие. Потом внезапно видение оборвалось, и она снова была в домике, сидя перед угасающим огнем.
   Она никогда раньше не слышала о Матисоне, штат Канзас,– если он вообще существовал в действительности. Она ведь видела это, глядя вглубь стеклянного кольца, заставляющего воображение кипеть как суп в кастрюле, но почему то, что пузырится в ней, должно иметь связь с действительностью? Но что, если Матисон, штат Канзас, действительно существует? – спрашивала она себя. Значит ли это, что ее видения пустыни, где лежит Пирожковый Обжора, и стола, на котором разложены предсказывающие судьбу карты,– тоже реальные места? Нет! Конечно, нет! Я была сумасшедшей, но теперь я не сумасшедшая, думала она. Это все воображение, обрывки фантазий, которые создаются в ее сознании свечением стеклянного кольца.
   Отдай его мне, сказало нечто, замаскированное в Дойла Хэлланда, в той кровавой комнате в Нью–Джерси. Отдай его мне.
   Оно находится именно у меня,– думала Сестра,– из всех возможных людей. Почему именно я?
   Она сама ответила на свой же вопрос: потому что когда я хочу добиться чего–то, даже сам дьявол не сможет помешать мне, вот почему.
   – Мы едем в Детройт! – сказал Арти. Он улыбался, глаза его блестели от жара. – Как ты думаешь, когда примерно я буду дома?
   – С тобой все будет в порядке. – Она взяла его руку. Ладонь была влажной и горячей. – Мы найдем для тебя какое–нибудь лекарство.
   – О, она в меня так безумно влюблена! – продолжал он. – Я собирался позвать ее той ночью. Я вышел с мальчиками. Собирался позвать ее. Пусть она идет.
   – Нет. Все хорошо. Просто успокойся и…
   Мона Рамзи завизжала.
   Сестра подняла взгляд. Желтоглазый волк размером с добермана вспрыгнул на задний бампер и пытался перебраться с него в кузов. Звериные челюсти злобно щелкали в воздухе. У Сестры не было времени целиться или стрелять; она просто ударила тварь по черепу стволом винтовки, волк завизжал и упал на шоссе. Он убежал в лес прежде, чем Сестра положила палец на спусковой крючок. Четверо остальных, следовавших за грузовиком как тени, рассеялись в поисках укрытия.
   Мона Рамзи что–то истерически лепетала.
   – Тише! – потребовала Сестра. Молодая женщина перестала бормотать и изумленно посмотрела на нее. – Ты заставляешь меня нервничать, дорогая, сказала Сестра. – А я становлюсь очень раздраженной, когда нервничаю.
   Пикап съехал на заледенелую часть дороги, его правая сторона заскрежетала по обломкам нагромождения из шести машин, прежде чем Пол смог восстановить управление. Он объезжал сейчас обломки какого–то крупного крушения, но и впереди шоссе по–прежнему было кладбищем автомобилей. Множество животных прятались по краям дороги, глядя, как проходит громыхающий пикап.
   Стрелка шкалы горючего коснулась Е.
   – Мы едем на оставшихся в баке парах,– сказал Пол, и мысленно поинтересовался, насколько им хватит “Красного” “Джонни Уокера”.
   – Эй! Смотри сюда! – указал Стив Бьюканан.
   Справа, посреди лишившихся листвы деревьев, была высокая вывеска бензозаправки “Щит”. Они описали кривую, и оба увидели станцию “Щит”, покинутую, с надписью: “Покайтесь! Ад на земле!” – написанную белой красках на окне. Именно так оно и есть, рассудил Пол, потому что сама заправка была полностью заблокирована искореженным корпусом автобуса и еще двумя смятыми машинами.
   – Хорошая обувь! – сказал Арти в грохоте, стоявшем в кузове грузовика. Сестра отвела взгляд от послания – или предостережения – на окнах станции “Щит”. – Ничто не может быть лучше, чем пара хороших, удобных башмаков! – он задохнулся и начал кашлять, и Сестра вытерла ему рот кромкой одеяла.
   Грузовик–пикап резко дернулся.
   Пол почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.
   – Давай! Ну давай же! – Они только начали подниматься на холм; его вершина была в четверти мили, и если бы они смогли подняться на нее, то по другой стороне могли бы спуститься под уклон. Пол наклонился вперед, на руль, как бы подталкивая грузовик пройти еще немного. Мотор дребезжал и хрипел, и Пол знал, что он вот–вот умрет. Тем не менее колеса продолжали вертеться, и грузовик все еще взбирался на холм. – Давай! – крикнул он, но двигатель судорожно закашлял, зашипел, а потом умер.
   Колеса прошли еще около двадцати ярдов, поворачиваясь все медленнее и медленнее, прежде чем грузовик полностью остановился. Потом колеса начали вращаться в обратную сторону.
   Пол вдавил педаль тормоза, отжал ручник и переключился на первую скорость. Грузовик замер, не доехав сотни ярдов до вершины холма.
   Установилась тишина.
   – Итак, мы приехали,– сказал Пол. Стив Бьюканан сидел, держа “Магнум” в одной руке, а другой рукой сжимая горлышко бутылки со скотчем.
   – И что теперь?
   – Есть три варианта: мы сидим здесь до скончания наших жизней, мы идем обратно к хижине, либо же продолжаем двигаться вперед. – Он взял бутылку, выбрался из машины на морозный ветер и откинул задний борт. – Путешествие закончилось, друзья. У нас кончился бензин. – Он бросил острый взгляд на Сестру. – Вы удовлетворены, леди?
   – У нас еще есть ноги.
   – Да. И у них тоже. – Он кивнул на двух волков, стоявших у кромки леса и пристально смотрящих на них. – Я думаю, они побьют нас в состязании на скорость, не так ли?
   – Как далеко отсюда хижина? – спросил Кевин Рамзи, обнимая свою дрожащую жену. – Мы доберемся до нее, прежде чем стемнеет?
   – Нет. – Он снова обратился к Сестре: – Леди, я проклятый идиот, раз позволил вам втянуть меня в это. Я ведь знал, что заправочные станции все будут уничтожены!
   – Тогда почему вы поехали?
   – Потому что… потому что мне хотелось верить. Даже если я знал, что вы ошибаетесь. – Он уловил движение слева от себя, увидел еще трех волков, бегущих через обломки по восточной кромке шоссе. – Мы были в безопасности в хижине. Я знал, что не следовало ее покидать!
   – Каждый человек, который идет по своему пути, куда–нибудь потом да приходит,– настаивала она. – Вы сидели бы в той хижине до тех пор, пока ваши задницы не пустили бы корни.
   – Нам надо было оставаться там! – причитала Мона Рамзи. – О, Боже, мы же умрем здесь!
   – Вы можете встать? – спросила Сестра у Арти. Он кивнул. – А идти сможете?
   – У меня хорошая обувь,– продребезжал он. Он сел, и боль исказила его лицо. – Да, думаю, что смогу.
   Она помогла ему встать на ноги, потом спустилась со стороны заднего борта и почти выволокла Арти на дорогу. Он ухватился за опущенный борт и прислонился к грузовику. Сестра повесила через плечо ремень винтовки, осторожно забрала с кузова свою дорожную сумку и шагнула в сторону от грузовика. Она посмотрела в лицо Полу Торсону.
   – Мы идем в ту сторону,– она указала на вершину холма. – Вы пойдете с нами или останетесь здесь?
   Ее глаза на желтоватом, покрытом ожогами лице были цвета стали. Пол понял, что она или самая безумная, или самая упорная из всех, кого он когда–либо встречал.
   – Но здесь нет ничего, и даже, более того…
   – Ничего не было и там, откуда мы пришли.
   Сестра пристроила дорожную сумку поудобнее и вместе с Арти, опирающимся на ее плечо, начала подниматься на холм.
   – Дайте мне винтовку,– сказал ей Пол. Она остановилась. – Винтовку,– повторил он. – Она все равно не принесет вам ни капли пользы. К тому времени, когда вы успеете ее снять, вас уже сожрут. Вот. – Он предложил ей бутылку. – Глотните немного. Каждый пусть выпьет, прежде чем мы пойдем дальше. И ради Бога, обернитесь этими одеялами. Защищайте ваши лица так, как только можете. Стив, захвати одеяло с переднего сиденья. Ну, побыстрее!
   Сестра отпила из бутылки, дала глоток Арти, а потом вернула бутылку и винтовку Полу.
   – Мы будем держаться вместе,– говорил он всем. – Мы станем тесной группой, прямо как фургоны колонистов, когда на них нападали индейцы. Хорошо? – Он мгновение смотрел на приближающихся волков, поднял винтовку, прицелился и застрелил одного из них. Он упал, лязгая зубами, и остальные прыгнули на него, разрывая его на куски. – Хорошо,– сказал Пол,– давайте же идти по этой чертовой дороге.
   Они начали идти, ветер хлестал по ним злобными скрещивающимися потоками. Пол шел впереди, Стив Бьюканан замыкал шествие. Они прошли не больше двадцати футов, когда волк выскочил из–за перевернутой машины и пронесся перед ними. Пол поднял винтовку, но зверь уже успел найти себе убежище под другой машиной.
   – Смотри за нашим тылом! – крикнул он Стиву.
   Звери приближались со всех сторон. Стив насчитал восемь, перебегавших от укрытия к укрытию. Он снял “Магнум” с предохранителя, его сердце колотилось как барабанный бой пиратского корабля.
   Другой волк выбежал слева, стремительным движением направляясь к Кевину Рамзи. Пол повернулся и выстрелил; пуля срикошетила от поверхности шоссе, но животное увернулось. В тот же момент еще два зверя выскочили справа.
   – Обернись! – крикнула Сестра, и Пол повернулся как раз вовремя, чтобы раздробить одному из волков пулей ногу. Зверь как сумасшедший протанцевал по шоссе, прежде чем четверо остальных повалили его. Он выстрелил по ним дробью и убил двоих, но остальные разбежались.
   – Пули! – потребовал он, и Сестра выудила пригоршню патронов из коробочки, которую он дал ей, чтобы она несла ее в своей дорожной сумке. Он поспешно перезарядил винтовку, но свои перчатки он отдал Моне Рамзи, и его вспотевшая кожа приставала к холодному металлу винтовки. Остальные пули он положил в карман пальто.
   Они были в семидесяти ярдах от вершины холма.
   Арти почти всей тяжестью опирался на Сестру. Он кашлял кровью и пошатывался, ноги его почти подгибались.
   – Ты в состоянии делать это,– сказала она. – Давай, продолжай двигаться.
   – Устал,– сказал он. Он был горячим как печь и распространял свое тепло на остальных спутников. – О… я… так…
   Волчья голова вырвалась из обращенного к ним открытого окна сгоревшей старой развалюхи, челюсти нацеливались на лицо Арти. Сестра резко оттолкнула его в сторону, и зубы сошлись вместе с “крак!”, которое было почти столь же громким, как выстрел винтовки Пола секунду спустя.
   Волчья голова изрыгнула кровь и мозги, и зверь скатился обратно в машину.
   – …устал,– закончил Арти.
   Стив увидел еще двух волков, приближающихся сзади. Он поднял “Магнум” обеими руками, его ладони стиснули рукоять, хотя тот заледенел. Один из зверей свернул в сторону, но другой продолжать бежать. Стив уже почти выстрелил, когда зверь в десяти футах от него остановился, прорычал и скрылся за искореженным передвижным вагончиком для жилья. Он готов был поклясться, что в рычании прозвучало его имя.
   Слева от него произошло какое–то движение. Он начал поворачиваться, уже зная, что слишком поздно.
   Он закричал, когда волк ударил его, сбивая с ног. “Магнум” выпал, выскочил у него из рук и заскользил по льду. Большой серебряно–серый волк вцепился в правую лодыжку Стива и потащил его к лесу.
   – Помогите мне! – кричал он. – Помогите!
   Старик действовал быстрее, чем Пол; он сделал три торопливых шага, поднял над собой коротковолновый радиоприемник и с силой обрушил его на череп волка. Радиоприемник брызгами конфетти разлетелся на проводки и транзисторы, но волк отпустил лодыжку Стива. Пол прострелил ему ребра, и тот был растерзан тремя другими своими собратьями. Стив, прихрамывая, подобрал “Магнум”, а старик в ужасе разглядывал металлическое месиво в своих руках; Стив потянул его за руку обратно к группе, и старик выбросил радио.
   Свыше пятидесяти волков кружили вокруг них, останавливаясь, чтобы разодрать умерших или раненых. И еще многие подходили из леса. Пресвятой Иисус! – подумал Пол, глядя, как армия волков окружает их. Он прицелился в ближайшего.
   Какая–то фигура притаилась под корпусом машины со стороны приклада его винтовки.
   – Пол! – взвизгнула Сестра, и увидела, как волк прыгнул на него, прежде, чем смогла сделать или сказать что–нибудь еще.
   Он отчаянно повернулся, но его ударила и сбила с ног рвущая когтями, рычащая туша. Звериные челюсти потянулись к его горлу – и сомкнулись на винтовке, которую Пол выбросил вперед, чтобы защитить лицо. Сестре пришлось освободиться от Арчи, чтобы кинуться на волка, и она налетела на зверя со всей силы. Волк выпустил винтовку Пола, огрызнулся на ее ноги и напрягся, чтобы прыгнуть к ее горлу. Она увидела его глаза – безумные, вызывающие, как глаза Дойла Хэлланда.