Страница:
– За все муки мои мученические, Максюша, я заслужила это…
– Я буду рад за вас. И за тебя и за Андрюшу. Умница он! И сердце у него благородное, доброе… Э, а народу-то поднабралось, Мариша! Как по-твоему, не пора начинать?
– Дай мне, Максюша, пять минуток побыть наедине. Так всё это необычно, и так я волнуюсь… Сердце готово вырваться.
– Ну-ну, успокойся… И начинай! Начинай твёрдо, спокойно, уверенно. Помни: мы люди таёжной закваски, нам не пристало терять голову ни в какой обстановке.
Максим ласково похлопал сестру по плечу, улыбнулся своей сдержанной умной улыбкой, не торопясь спустился в зал и сел рядом с Зотовым.
Марина проводила его неотрывным взглядом. Слова брата и в особенности его спокойствие, его улыбка, говорящая, что он всё, всё понимает, быстро вернули её душе ясность и спокойствие.
Марина ушла за сцену, забилась в уголок и, пользуясь светом маленького оконца, долго и придирчиво смотрела на себя в круглое зеркальце, вынутое из сумочки, заменявшей ей часто портфель. Нет, она поистине была хороша, осенённая светом своего любящего и истосковавшегося по любви сердца.
2
3
4
– Я буду рад за вас. И за тебя и за Андрюшу. Умница он! И сердце у него благородное, доброе… Э, а народу-то поднабралось, Мариша! Как по-твоему, не пора начинать?
– Дай мне, Максюша, пять минуток побыть наедине. Так всё это необычно, и так я волнуюсь… Сердце готово вырваться.
– Ну-ну, успокойся… И начинай! Начинай твёрдо, спокойно, уверенно. Помни: мы люди таёжной закваски, нам не пристало терять голову ни в какой обстановке.
Максим ласково похлопал сестру по плечу, улыбнулся своей сдержанной умной улыбкой, не торопясь спустился в зал и сел рядом с Зотовым.
Марина проводила его неотрывным взглядом. Слова брата и в особенности его спокойствие, его улыбка, говорящая, что он всё, всё понимает, быстро вернули её душе ясность и спокойствие.
Марина ушла за сцену, забилась в уголок и, пользуясь светом маленького оконца, долго и придирчиво смотрела на себя в круглое зеркальце, вынутое из сумочки, заменявшей ей часто портфель. Нет, она поистине была хороша, осенённая светом своего любящего и истосковавшегося по любви сердца.
2
Марина вышла на сцену твёрдым шагом, громко пристукивая высокими каблучками. На побледневшем лице её не было и тени волнения, хотя пальцы прилипали к листкам доклада, а сердце колотилось под самым горлом. Подняв голову и кинув взгляд в переполненный зал, она увидела только Андрея Зотова, только его устремлённые к ней глаза – родные глаза, отражавшие всю его душу, весь водоворот чувств, несущихся подобно стремительному потоку. Как невыразимо дорого было ей это, может быть, неповторимое выражение его строгих глаз! О многом они уже сказали друг другу в те короткие встречи, которыми жизнь одарила их в последние дни, но слова, никакие слова не могли передать того, что нёс ей этот нескончаемый свет его взора. "Он беспокоится, очень беспокоится за тебя… Он смотрит на тебя с восхищением… Он любит тебя ещё больше, чем любил тогда, в твоей далёкой юности". Ей казалось, что кто-то посторонний шепчет ей это, но на сцене она была одна, и всё, что она слышала сейчас как бы со стороны, было голосом её собственной души. Она вдруг вздрогнула, вскинула свою аккуратно причёсанную голову, с испугом подумала о том, что она стоит здесь давным-давно и её безмолвие уже удивляет собравшихся.
– Давайте начинать, товарищи, – преодолевая волнение, с хрипотцой в голосе сказала Марина. Она помолчала, развела руками, простодушно добавила: – Наверное, президиум полагается. Что же за собрание без президиума?
В зале засмеялись, захлопали в ладоши. Ещё больше смущённая смехом и своей неумелостью вести такие дела, она неуверенно предложила:
– А если так, товарищи, решим: тут у нас находятся руководители из Москвы, из Высокоярска, из района. Пусть они займут места за этим столом.
– Пусть!.. Просим! – закричали со всех сторон.
Снова в клубе раздался дружный всплеск аплодисментов.
Увидев, что на сцену идут её братья, Андрей Зотов, председатель райисполкома Череванов, Марина беспомощно положила руки на грудь и раскаивающимся тоном сказала:
– Ну что же это я наших-то, мареевских, руководителей забыла?! Как нехорошо! Простите, товарищи Изотов и Севастьянов, и подымайтесь сюда. Просим!
И опять в клубе захлопали, на этот раз с особенной силой.
Возможно, что растерянность и неловкость Марины у кого-то вызвала усмешку, неудовольствие или ещё какое-нибудь подобное чувство, но Зотова всё происшедшее растрогало и взволновало ещё больше. Марина… Вот она и была во всём, во всём такой искренней, простой, бесхитростной, какой увидели её люди, какой увидел её он, Андрей Зотов.
Он шёл на сцену вслед за Максимом, видя перед собой только её, Марину, думая в эту минуту только о ней: "Неужели я мог бы и дальше жить на земле, не ощущая того света, который она источает каждой частичкой своего существа? Нет, это невозможно, это нелепо… я оставался бы самым несчастным из всех несчастных… А сейчас я счастливейший в мире!.. Столько лет не верил в себя, уходил от неё, а она ждала… Как всё необычно и просто! Давно ли я убеждал себя, обитая в холостяцкой квартире в Москве, что время любви миновало, что пора любви – юность, и только юность… А вот и пора зрелости – это тоже пора любви!.. Сегодня же надо сказать ей, что быть в разлуке дальше нельзя, нет смысла. Да, да, сегодня же!.."
Зотов обошёл стол, сел с левой стороны сцены, зная, что отсюда ему будет хорошо видно Марину, когда она встанет за лёгкую, крашенную охрой простенькую трибуну. Он смотрел на неё, не сводя глаз. В первые минуты её доклада, посвящённого предварительным итогам работы экспедиции в летние месяцы, Зотов слушал рассеянно, с трудом улавливая, о чём она говорит. Он был поглощён своей думой: "Да, да, сегодня же скажу ей, что мы должны быть вместе".
Максим, сидевший с правой стороны сцены, бросал на Зотова пристальные, изучающие взгляды. Он очень хорошо знал Зотова и умел угадывать его чувства. Устремлённые на Марину глаза Андрея, отсутствующее выражение его бледного лица насторожили Максима. "Андрюша парит на крыльях любви", – с доброй усмешкой подумал Максим. Он вынул из кармана кителя записную книжку и быстро написал: "Андрюша, не забыл ли ты о нашей договорённости? После доклада Марины – твоё слово. По-моему, людям будет крайне интересно послушать о всех наших размышлениях относительно Улуюльского комплексного района".
Зотов прочитал записку, поднял голову и, наконец что-то вспомнив, посмотрел на Максима и кивнул ему. С этой минуты его внимание воспрянуло: теперь он не только видел Марину, по и слушал её, понимал смысл её слов.
Целый час Марина рассказывала о работе экспедиции. Ничто, даже самое незначительное событие, не осталось неупомянутым. "Сегодня это практически ничего ещё не значит, но завтра из этого может вырасти открытие", – так охарактеризовала она некоторые детали исследований, в частности записку техника Серошевского об уваровском угле, найденную в архиве Софьей Великановой.
Когда Марина заговорила о ценнейших данных, принесённых в экспедицию Мареем Добролетовым, Максим встал и громко сказал:
– Я предлагаю, товарищи, почтить вставанием память этого необыкновенного человека!
Все в зале поднялись и с минуту стояли молча, опустив головы и не шевелясь.
– Давайте начинать, товарищи, – преодолевая волнение, с хрипотцой в голосе сказала Марина. Она помолчала, развела руками, простодушно добавила: – Наверное, президиум полагается. Что же за собрание без президиума?
В зале засмеялись, захлопали в ладоши. Ещё больше смущённая смехом и своей неумелостью вести такие дела, она неуверенно предложила:
– А если так, товарищи, решим: тут у нас находятся руководители из Москвы, из Высокоярска, из района. Пусть они займут места за этим столом.
– Пусть!.. Просим! – закричали со всех сторон.
Снова в клубе раздался дружный всплеск аплодисментов.
Увидев, что на сцену идут её братья, Андрей Зотов, председатель райисполкома Череванов, Марина беспомощно положила руки на грудь и раскаивающимся тоном сказала:
– Ну что же это я наших-то, мареевских, руководителей забыла?! Как нехорошо! Простите, товарищи Изотов и Севастьянов, и подымайтесь сюда. Просим!
И опять в клубе захлопали, на этот раз с особенной силой.
Возможно, что растерянность и неловкость Марины у кого-то вызвала усмешку, неудовольствие или ещё какое-нибудь подобное чувство, но Зотова всё происшедшее растрогало и взволновало ещё больше. Марина… Вот она и была во всём, во всём такой искренней, простой, бесхитростной, какой увидели её люди, какой увидел её он, Андрей Зотов.
Он шёл на сцену вслед за Максимом, видя перед собой только её, Марину, думая в эту минуту только о ней: "Неужели я мог бы и дальше жить на земле, не ощущая того света, который она источает каждой частичкой своего существа? Нет, это невозможно, это нелепо… я оставался бы самым несчастным из всех несчастных… А сейчас я счастливейший в мире!.. Столько лет не верил в себя, уходил от неё, а она ждала… Как всё необычно и просто! Давно ли я убеждал себя, обитая в холостяцкой квартире в Москве, что время любви миновало, что пора любви – юность, и только юность… А вот и пора зрелости – это тоже пора любви!.. Сегодня же надо сказать ей, что быть в разлуке дальше нельзя, нет смысла. Да, да, сегодня же!.."
Зотов обошёл стол, сел с левой стороны сцены, зная, что отсюда ему будет хорошо видно Марину, когда она встанет за лёгкую, крашенную охрой простенькую трибуну. Он смотрел на неё, не сводя глаз. В первые минуты её доклада, посвящённого предварительным итогам работы экспедиции в летние месяцы, Зотов слушал рассеянно, с трудом улавливая, о чём она говорит. Он был поглощён своей думой: "Да, да, сегодня же скажу ей, что мы должны быть вместе".
Максим, сидевший с правой стороны сцены, бросал на Зотова пристальные, изучающие взгляды. Он очень хорошо знал Зотова и умел угадывать его чувства. Устремлённые на Марину глаза Андрея, отсутствующее выражение его бледного лица насторожили Максима. "Андрюша парит на крыльях любви", – с доброй усмешкой подумал Максим. Он вынул из кармана кителя записную книжку и быстро написал: "Андрюша, не забыл ли ты о нашей договорённости? После доклада Марины – твоё слово. По-моему, людям будет крайне интересно послушать о всех наших размышлениях относительно Улуюльского комплексного района".
Зотов прочитал записку, поднял голову и, наконец что-то вспомнив, посмотрел на Максима и кивнул ему. С этой минуты его внимание воспрянуло: теперь он не только видел Марину, по и слушал её, понимал смысл её слов.
Целый час Марина рассказывала о работе экспедиции. Ничто, даже самое незначительное событие, не осталось неупомянутым. "Сегодня это практически ничего ещё не значит, но завтра из этого может вырасти открытие", – так охарактеризовала она некоторые детали исследований, в частности записку техника Серошевского об уваровском угле, найденную в архиве Софьей Великановой.
Когда Марина заговорила о ценнейших данных, принесённых в экспедицию Мареем Добролетовым, Максим встал и громко сказал:
– Я предлагаю, товарищи, почтить вставанием память этого необыкновенного человека!
Все в зале поднялись и с минуту стояли молча, опустив головы и не шевелясь.
3
Зотов подошёл к трибуне.
В коричневом костюме столичного покроя, золотистоволосый, высокий, в очках, он производил впечатление человека строгого, неприступного и далёкого от повседневной жизни простых людей. В зале все почти знали, что Зотов происходил из крестьян Высокоярской области, и с тем большим интересом рассматривали его.
Возможно, от этих взглядов, а скорее, от сознания того, что оп выступает перед земляками, среди которых в роли обычного колхозника или рабочего мог бы оказаться и он, сложись его жизнь иначе, Зотов почувствовал сильные толчки в груди. Он намеревался сразу говорить о деле, но какое-то новое чувство, ворвавшееся в душу, изменило его намерения.
– Дорогие товарищи, дорогие мои земляки! Вы, может быть, не все знаете, что я, московский профессор, вовсе не москвич, я ваш земляк, высокоярский житель. Мне так приятно выступать здесь перед вами, что нет слов, чтоб выразить радость от встречи с вами!..
В зале раздались такие громкие аплодисменты, что в клубных окнах зазвенели стёкла. В один миг этот строгий и чужой человек словно преобразился, стал проще, доступнее, понятнее.
– Спасибо тебе, товарищ Зотов, что не забываешь родную землю! – крикнул с места Лисицын.
Новый шквал аплодисментов покрыл слова охотника.
Зотов склонил голову и с минуту не мог говорить, перебарывая спазмы, сжимавшие горло.
Высокоярск! Высокоярская область! Это не один человек, а весь край, вся земля его отцов говорит ему спасибо! Скажи ему кто-нибудь год тому назад, что Сибирь так сильно и властно захватит его, он никому не поверил бы. Московская жизнь с её размеренным укладом казалась навсегда неизменной. А теперь разве он сможет жить помимо интересов этих людей? Разве он может остаться безучастным к их жизни, к их борьбе?
– В проблеме освоения природных богатств Улуюльского края позвольте осветить мне две стороны, – сказал Зотов сдавленным, ещё не окрепшим голосом.
В конце зала кто-то закашлял, но на него зашикали со всех сторон, и кашель мгновенно умолк.
– Первая сторона – Улуюлье сегодня. – Зотов продолжал громким, отчётливым голосом, чувствуя на себе заинтересованные взгляды людей. – Улуюлье сегодня – это малоизученный малонаселённый, малоосвоенный край. Всё, что сделала экспедиция научно-исследовательского института, о чём здесь подробно доложила Марина Матвеевна, это лишь начало. Но начало удачное, многообещающее, требующее самого внимательного отношения к себе. После такого начала никто не имеет права ни прекратить исследования Улуюлья, ни отложить их даже на самое короткое время. Улуюлье стало на повестку дня в жизни Высокоярской области, оно станет завтра на повестку дня в жизни страны.
Одно очевидно и бесспорно: темпы исследования Улуюлья должны быть ускорены, а размах исследований во много раз увеличен. Улуюльская комплексная экспедиция должна быть преобразована из экспедиции научно-исследовательского института в Государственную комплексную экспедицию, оснащённую по последнему слову техники. Это основная рекомендация, которую я, как уполномоченный Центрального Комитета партии, внесу по возвращении в Москву в соответствующие органы.
И тут случилось неожиданное. Люди вскочили со своих мест и не меньше пяти минут хлопали в ладоши, хлопали увлечённо, с просиявшими лицами, с горящими, возбуждёнными глазами.
Зотов выждал, когда смолкнут аплодисменты, и продолжал:
– Без широкого, всестороннего изучения Улуюлья невозможно правильно использовать природные богатства края. Огромное поле деятельности отводится нашей науке. Она должна сказать своё веское слово.
Итак, начало положено. Вы знаете, что начало во всяком деле самое трудное. Сегодня мы имеем полное основание сказать большое спасибо всем товарищам, которые наперекор утвердившемуся мнению о бесперспективности Улуюлья пришли сюда и, на свой риск и страх начав исследование края, за короткое время в корне изменили взгляд на Улуюлье. Честь и хвала им, товарищи!
Зотов помолчал, перелистал странички записной книжки и, повышая голос и этим подчёркивая важность своей мысли, сказал:
– Вторая сторона – Улуюлье в будущем. Уже теперь, в самом начале исследований Улуюльского края, очевидно, что этот край необычайно богат, многосторонне богат. Улуюлье – это щедрый дар природы. Вкратце очерчу главные сокровища Улуюлья с некоторым заглядом вперёд. Думаю, что в своём прогнозе не ошибусь.
Энергетика. Она развернётся на базе огромных гидроресурсов рек Большой и Таёжной. Предполагаю, что в будущем здесь построят не меньше трёх крупных гидростанций: первую – в районе Мареевки на реке Большой, вторую – в нижнем течении Таёжной и третью – в верховьях Таёжной.
Топливо. Есть основания считать, что каменные угли в районе Уваровки являются северным продолжением мощного угольного бассейна, расположенного в соседней области. Таким образом, Улуюлье может стать топливной базой.
Металлы. Уже доказано, что Улуюлье располагает металлическими ископаемыми. Будем думать, что Улуюлье даст нам не только железную руду, но и окажется щедрым на месторождения редких металлов.
Лес. Его запасы колоссальны. Они обеспечат потребности лесной и лесообрабатывающей промышленности, а также благодаря наличию кедровых лесов позволят иметь в Улуюлье хорошее охотопромысловое хозяйство со всеми его новейшими формами.
Сельское хозяйство. Плодородные, обширные земли Улуюлья дают полное основание развить здесь многоотраслевое сельскохозяйственное производство.
Транспорт. Его рост во всех видах будет продиктован интересами развития Улуюлья.
Наконец, нельзя не упомянуть об улуюльских источниках, обладающих большой целительной силой. В будущем Улуюлье не только край высокоразвитого промышленного и сельскохозяйственного производства, но и новая на карте нашей страны здравница.
Природные богатства Улуюлья позволяют подойти к их освоению комплексно, с учётом интересов самых различных сторон народного хозяйства. У нас есть всё для того, чтобы Улуюльский комплексный район из мечты стал реальностью.
Зотов закрыл записную книжку и, поглядывая на Максима и Марину, пошёл на своё место.
Максим поднялся и, не выходя к трибуне, громко, так, чтобы слышали все, с улыбкой сказал:
– Замечательную картину будущего Улуюльского края нарисовал, товарищи, наш земляк профессор Зотов. Ей-богу, умирать не захочется!
– А мы и не собираемся умирать, Максим Матвеич, раз такие дела начались! – весело откликнулся Лисицын.
В зале засмеялись, заговорили, и Марина поспешила объявить перерыв.
В коричневом костюме столичного покроя, золотистоволосый, высокий, в очках, он производил впечатление человека строгого, неприступного и далёкого от повседневной жизни простых людей. В зале все почти знали, что Зотов происходил из крестьян Высокоярской области, и с тем большим интересом рассматривали его.
Возможно, от этих взглядов, а скорее, от сознания того, что оп выступает перед земляками, среди которых в роли обычного колхозника или рабочего мог бы оказаться и он, сложись его жизнь иначе, Зотов почувствовал сильные толчки в груди. Он намеревался сразу говорить о деле, но какое-то новое чувство, ворвавшееся в душу, изменило его намерения.
– Дорогие товарищи, дорогие мои земляки! Вы, может быть, не все знаете, что я, московский профессор, вовсе не москвич, я ваш земляк, высокоярский житель. Мне так приятно выступать здесь перед вами, что нет слов, чтоб выразить радость от встречи с вами!..
В зале раздались такие громкие аплодисменты, что в клубных окнах зазвенели стёкла. В один миг этот строгий и чужой человек словно преобразился, стал проще, доступнее, понятнее.
– Спасибо тебе, товарищ Зотов, что не забываешь родную землю! – крикнул с места Лисицын.
Новый шквал аплодисментов покрыл слова охотника.
Зотов склонил голову и с минуту не мог говорить, перебарывая спазмы, сжимавшие горло.
Высокоярск! Высокоярская область! Это не один человек, а весь край, вся земля его отцов говорит ему спасибо! Скажи ему кто-нибудь год тому назад, что Сибирь так сильно и властно захватит его, он никому не поверил бы. Московская жизнь с её размеренным укладом казалась навсегда неизменной. А теперь разве он сможет жить помимо интересов этих людей? Разве он может остаться безучастным к их жизни, к их борьбе?
– В проблеме освоения природных богатств Улуюльского края позвольте осветить мне две стороны, – сказал Зотов сдавленным, ещё не окрепшим голосом.
В конце зала кто-то закашлял, но на него зашикали со всех сторон, и кашель мгновенно умолк.
– Первая сторона – Улуюлье сегодня. – Зотов продолжал громким, отчётливым голосом, чувствуя на себе заинтересованные взгляды людей. – Улуюлье сегодня – это малоизученный малонаселённый, малоосвоенный край. Всё, что сделала экспедиция научно-исследовательского института, о чём здесь подробно доложила Марина Матвеевна, это лишь начало. Но начало удачное, многообещающее, требующее самого внимательного отношения к себе. После такого начала никто не имеет права ни прекратить исследования Улуюлья, ни отложить их даже на самое короткое время. Улуюлье стало на повестку дня в жизни Высокоярской области, оно станет завтра на повестку дня в жизни страны.
Одно очевидно и бесспорно: темпы исследования Улуюлья должны быть ускорены, а размах исследований во много раз увеличен. Улуюльская комплексная экспедиция должна быть преобразована из экспедиции научно-исследовательского института в Государственную комплексную экспедицию, оснащённую по последнему слову техники. Это основная рекомендация, которую я, как уполномоченный Центрального Комитета партии, внесу по возвращении в Москву в соответствующие органы.
И тут случилось неожиданное. Люди вскочили со своих мест и не меньше пяти минут хлопали в ладоши, хлопали увлечённо, с просиявшими лицами, с горящими, возбуждёнными глазами.
Зотов выждал, когда смолкнут аплодисменты, и продолжал:
– Без широкого, всестороннего изучения Улуюлья невозможно правильно использовать природные богатства края. Огромное поле деятельности отводится нашей науке. Она должна сказать своё веское слово.
Итак, начало положено. Вы знаете, что начало во всяком деле самое трудное. Сегодня мы имеем полное основание сказать большое спасибо всем товарищам, которые наперекор утвердившемуся мнению о бесперспективности Улуюлья пришли сюда и, на свой риск и страх начав исследование края, за короткое время в корне изменили взгляд на Улуюлье. Честь и хвала им, товарищи!
Зотов помолчал, перелистал странички записной книжки и, повышая голос и этим подчёркивая важность своей мысли, сказал:
– Вторая сторона – Улуюлье в будущем. Уже теперь, в самом начале исследований Улуюльского края, очевидно, что этот край необычайно богат, многосторонне богат. Улуюлье – это щедрый дар природы. Вкратце очерчу главные сокровища Улуюлья с некоторым заглядом вперёд. Думаю, что в своём прогнозе не ошибусь.
Энергетика. Она развернётся на базе огромных гидроресурсов рек Большой и Таёжной. Предполагаю, что в будущем здесь построят не меньше трёх крупных гидростанций: первую – в районе Мареевки на реке Большой, вторую – в нижнем течении Таёжной и третью – в верховьях Таёжной.
Топливо. Есть основания считать, что каменные угли в районе Уваровки являются северным продолжением мощного угольного бассейна, расположенного в соседней области. Таким образом, Улуюлье может стать топливной базой.
Металлы. Уже доказано, что Улуюлье располагает металлическими ископаемыми. Будем думать, что Улуюлье даст нам не только железную руду, но и окажется щедрым на месторождения редких металлов.
Лес. Его запасы колоссальны. Они обеспечат потребности лесной и лесообрабатывающей промышленности, а также благодаря наличию кедровых лесов позволят иметь в Улуюлье хорошее охотопромысловое хозяйство со всеми его новейшими формами.
Сельское хозяйство. Плодородные, обширные земли Улуюлья дают полное основание развить здесь многоотраслевое сельскохозяйственное производство.
Транспорт. Его рост во всех видах будет продиктован интересами развития Улуюлья.
Наконец, нельзя не упомянуть об улуюльских источниках, обладающих большой целительной силой. В будущем Улуюлье не только край высокоразвитого промышленного и сельскохозяйственного производства, но и новая на карте нашей страны здравница.
Природные богатства Улуюлья позволяют подойти к их освоению комплексно, с учётом интересов самых различных сторон народного хозяйства. У нас есть всё для того, чтобы Улуюльский комплексный район из мечты стал реальностью.
Зотов закрыл записную книжку и, поглядывая на Максима и Марину, пошёл на своё место.
Максим поднялся и, не выходя к трибуне, громко, так, чтобы слышали все, с улыбкой сказал:
– Замечательную картину будущего Улуюльского края нарисовал, товарищи, наш земляк профессор Зотов. Ей-богу, умирать не захочется!
– А мы и не собираемся умирать, Максим Матвеич, раз такие дела начались! – весело откликнулся Лисицын.
В зале засмеялись, заговорили, и Марина поспешила объявить перерыв.
4
В конце ноября газета "Высокоярская правда" опубликовала на первой полосе вместо передовой набранное крупным шрифтом информационное сообщение. В сообщении говорилось:
"На днях в Высокоярске состоялся расширенный пленум областного комитета Коммунистической партии. Пленум обсудил доклад М.М. Строгова "О перспективном развитии Улуюлья и задачах областной партийной организации". В обсуждении доклада М.М. Строгова приняли участие: профессор З.Н. Великанов, секретарь Притаёжного райкома партии А.М. Строгов, секретарь Новоюксинского райкома партии Д.З. Якушкин, директор Высокоярского научно-исследовательского института профессор А.К. Зотов, бригадир охотничьей бригады мареевского колхоза "Сибирский партизан" М.С. Лисицын, начальник Государственной улуюльской комплексной экспедиции инженер А.К. Краюхин, председатель Притаёжного райисполкома П.П. Череванов, заведующая биологическим сектором Высокоярского научно-исследовательского института М.М. Строгова, сотрудник Государственной улуюльской комплексной экспедиции А.Ф. Чернышёв, заместитель председателя облисполкома В.Г. Васильев, профессор Л.И. Рослов, ответственный редактор газеты "Высокоярская правда" В.К. Филин, управляющий трестом "Высокоярсклес" С.С. Плучевский, председатель облисполкома И.М. Соломин, секретарь Высокоярского горкома партии Я.М. Гаврилов, секретарь обкома ВЛКСМ П.С. Павлухин.
Пленум принял по обсуждённому вопросу развёрнутое решение.
Пленум рассмотрел также организационный вопрос. В связи с переходом на другую работу и выездом за пределы области пленум освободил И.Ф. Ефремова от обязанностей первого секретаря обкома партии.
Пленум избрал первым секретарём Высокоярского обкома товарища Строгова Максима Матвеевича".
И снова на Улуюлье надвигалась зима. День и ночь безостановочно сыпал мягкий пушистый снег. Озера и реки покрылись толстой ледяной коркой. В предрассветный морозный час гулко ухала промёрзшая земля. Стаи птиц и стада зверей в поисках корма кочевали по занесённой снегом, притихшей тайге. Всё, всё на улуюльской земле происходило так, как и год, и десять, и сто лет назад. И только люди не могли и не хотели повторять прожитого. В безбрежном океане жизни они прокладывали новые, никем ещё не изведанные пути.
1949–1959 гг.
Иркутск – Томск – Москва
"На днях в Высокоярске состоялся расширенный пленум областного комитета Коммунистической партии. Пленум обсудил доклад М.М. Строгова "О перспективном развитии Улуюлья и задачах областной партийной организации". В обсуждении доклада М.М. Строгова приняли участие: профессор З.Н. Великанов, секретарь Притаёжного райкома партии А.М. Строгов, секретарь Новоюксинского райкома партии Д.З. Якушкин, директор Высокоярского научно-исследовательского института профессор А.К. Зотов, бригадир охотничьей бригады мареевского колхоза "Сибирский партизан" М.С. Лисицын, начальник Государственной улуюльской комплексной экспедиции инженер А.К. Краюхин, председатель Притаёжного райисполкома П.П. Череванов, заведующая биологическим сектором Высокоярского научно-исследовательского института М.М. Строгова, сотрудник Государственной улуюльской комплексной экспедиции А.Ф. Чернышёв, заместитель председателя облисполкома В.Г. Васильев, профессор Л.И. Рослов, ответственный редактор газеты "Высокоярская правда" В.К. Филин, управляющий трестом "Высокоярсклес" С.С. Плучевский, председатель облисполкома И.М. Соломин, секретарь Высокоярского горкома партии Я.М. Гаврилов, секретарь обкома ВЛКСМ П.С. Павлухин.
Пленум принял по обсуждённому вопросу развёрнутое решение.
Пленум рассмотрел также организационный вопрос. В связи с переходом на другую работу и выездом за пределы области пленум освободил И.Ф. Ефремова от обязанностей первого секретаря обкома партии.
Пленум избрал первым секретарём Высокоярского обкома товарища Строгова Максима Матвеевича".
И снова на Улуюлье надвигалась зима. День и ночь безостановочно сыпал мягкий пушистый снег. Озера и реки покрылись толстой ледяной коркой. В предрассветный морозный час гулко ухала промёрзшая земля. Стаи птиц и стада зверей в поисках корма кочевали по занесённой снегом, притихшей тайге. Всё, всё на улуюльской земле происходило так, как и год, и десять, и сто лет назад. И только люди не могли и не хотели повторять прожитого. В безбрежном океане жизни они прокладывали новые, никем ещё не изведанные пути.
1949–1959 гг.
Иркутск – Томск – Москва