Модезитт Лиланд Экстон. Смерть Хаоса (Отшельничий остров - 5)

   Берфир выжидает, когда атакующая с левого фланга кавалерия окажется на досягаемом расстоянии, после чего кивает.
   Тяжелые ракеты взрываются в самой гуще всадников. Железные осколки косят людей и коней, а чудом уцелевших побивает град стрел. Вернуться к фритаунским позициям невредимыми удается разве что полувзводу.
   Берфир подает знак командиру батареи, и бойцы ракетных расчетов устанавливают пусковые трубы под более высоким углом. Ракеты взмывают в небо и, описав широкую дугу, взрываются на противоположном холме, там, где укрепился противник. Залп следует за залпом. Клубы дыма поднимаются к небу, сливаясь с низкими темными облаками.
   Разбитый враг покидает позиции: белые и сине-зеленые знамена скрываются за дальним холмом. Берфир ухмыляется.
   - На сей раз мы им здорово всыпали, - хрипло говорит командир ракетчиков.
   - На сей раз да, Нуал, - устаю говорит герцог, и ухмылка его тает. Благодаря ракетам. Но кто знает, чем они встретят нас в другой раз?
   - Думаешь, что они в скором времени тоже обзаведутся ракетами?
   Берфир смотрит на восток, в сторону Фритауна, хотя отсюда до порта у Великой Серой гавани добрых сто кай.
   - Может, ракетами, может, еще чем. Коларис наверняка что-нибудь придумает. Как всегда.
   - Гнусный ублюдок, вот он кто.
   - В наше время все такие, - вздыхает герцог и выпрямляется. - Вели перезарядить пусковые установки.
   XXXVII
   Проникающий в окно гостевых покоев самодержицы свет зимнего солнца почти не греет, и мне остается лишь порадоваться тому, что меня укрыли стеганым одеялом. Одно плохо: оно давит на обожженную, слишком чувствительную ногу. При всех моих навыках обращения с гармонией трудно заставить себя согреться, когда малейшее содрогание посылает по всему телу волны нестерпимой боли. Причем чем больнее мне, тем сильнее меня бьет дрожь, а при каждом содрогании боль усиливается еще пуще.
   Я лежал на большой удобной кровати с совсем неплохо сработанной из темного вишневого дерева передней спинкой. Платяной шкаф, прикроватная тумбочка, на которой стояла лампа, и маленький столик были изготовлены из того же материала и той же рукой. Правда, кем изготовлены, я сказать не мог. Дядюшка Сардит, надо думать, узнал бы мастера по изделиям, но у меня не было его опыта.
   По причине полной невозможности заняться чем-либо еще я уговорил Кристал принести мне "Начала Гармонии". Правда, глаза при чтении все еще болели, да и многие разделы казались напичканными невыносимой нудятиной. Особенно введение, с переливанием из пустого в порожнее. Лучше бы его поместили в конце книги. Что толку от общих фраз вроде того, что "порядок, являющийся формой гармонии, лежит в основе любого сообщества"? Ага, выходит, ежели живые существа, числом более одного, собираются вместе, им без гармонии никуда! У муравьев в муравейнике порядок, у овец в отаре тоже кое-какой, у гусей в стаде... бывает и у гусей. Ну и чем тогда все они отличаются от людей?
   Дверь открылась, и вошел Джастин.
   - Дай-ка взглянуть, как идет исцеление.
   Сил у меня было, прямо скажу, маловато, однако я сделал все что мог, чтобы подавить инфекцию и способствовать заживлению ран и переломов. Именно способствовать - и Джастин, и "Начала Гармонии" учили, что процесс самоисцеления идет успешнее, если маг не вмешивается в него, а лишь способствует естественному ходу событий.
   Я положил книгу на тумбочку.
   Джастин откинул одеяло и начал с моей руки.
   - Хм, неплохо. Это ненадолго.
   Мне оставалось лишь гадать, что он имеет в виду. Голос его звучал как-то неравномерно - то громче, то тише, но причиной данного эффекта, скорее всего, являлось мое состояние.
   - ...а вот тут случай тяжелый...
   Это он говорил о моей сломанной и обожженной, забинтованной и упрятанной в лубок из дерева и кожи ноге. Затем Джастин осмотрел торс. Учитывая тот факт, что добрая половина моего тела представляла собой сплошной синяк, а одна рука и одна нога оставались неподвижными, это было не так-то просто. Даже самые острожные, легкие прикосновения Джастина мною воспринимались как весьма чувствительные.
   - Жить будешь.
   - И это все, что ты можешь сказать?
   - Леррис, учитывая то, в каком состоянии тебя привезли, это совсем неплохо. Ушибы, ожоги, переломы...
   - Кстати, насчет ожогов. Откуда они взялись? Белый огонь меня вроде бы не задел.
   - Ты сам себя задел, без помощи Герлиса. Знаешь, когда ты превращаешь серный источник в фонтан кипятка и пламени, недолго обжечься и самому.
   - Надо же, источник... вот уж не знал.
   Серый маг глубоко вздохнул.
   - Леррис, ты призвал из недр первозданный хаос и направил его на поверхность. Природный хаос жарче пламени, полыхающего в кузнечном горне. Можно узнать, на что ты рассчитывал?
   - Написанное там, - я указал на "Начала Гармонии", - подсказало мне мысль, что если я подсуну ему мощный поток хаоса, он не удержится от искушения использовать этот хаос против меня. А коль скоро поток окажется столь сильным, что он не сможет с ним совладать, избыток хаоса уничтожит его самого.
   - Так оно и вышло, - Джастин покачал головой. - Правда, заодно это превратило долину в подобие ада демонов света и погубило большую часть хидленского войска. Кифриенцев, находившихся рядом с тобой, ты, как я понимаю, прикрыл магическим шитом. Ну а большинство ваших во главе с Кристал находились далеко от места выброса пламени и не пострадали. Им повезло, и тебе тоже.
   Я пожал плечами, что причинило мне не столь уж сильную боль. Джастин порой прямо-таки выводил из себя. Ну что, с его точки зрения, мне было делать? Позволить Герлису сжечь заживо всех наших, и меня в том числе? До чего он все-таки похож на Тэлрина или моего батюшку: им обоим я тоже не мог угодить, что бы ни делал. Сам-то он во время этой заварушки что делал? Болтался невесть где. Все они, магистры, на один лад скроены. И Тэлрин, и Леннет твердили, что за каждую ошибку нужно платить. Кто бы спорил: проблема лишь в том, что им и в голову не приходило предостеречь от возможности совершить ошибку. В нее тыкали носом, когда уже ничего нельзя было исправить.
   Я нахмурился, прищурился и, припомнив слова Тамры о гармонической связи, попытался прощупать Джастина гармонией. Это стоило мне жестокой рези в глазах, но я не прекращал усилий.
   Просвеченный гармонией Джастин выглядел необычно - так, словно все его тело было сложено из маленьких ячеек хаоса, заключенных в коконы гармонии. И тут Тамра оказалась права, мне удалось уловить нечто, похожее на тончайшую нить гармонии, уходящую куда-то в бесконечность. Неужто у Джастина есть консорт? Неужто он состоит в постоянной связи с женщиной? Как же все-таки мало знал я об этом человеке.
   - Ты мог бы оставить его в покое, - указал Джастин. - Мастера хаоса живут недолго: в конечном счете сконцентрированный им хаос развеялся бы сам собой.
   - Когда? После того как Берфир вернулся бы со своими ракетами на юг и захватил Кифрос?
   - Такого бы не случилось.
   У Джастина всегда и на все имелись ответы, только вот его рекомендации требовали терпения, проявлять каковое в условиях беспрестанно воюющего Кандара не так-то просто. Особенно если ты не серый маг, обреченный жить вечно. Последняя мысль заставила мой желудок сжаться в комок: используя хаос, пусть и с помощью гармонии, не становлюсь ли я сам серым магом?
   - Нам есть о чем поговорить, - заявил Джастин, вперив в меня взгляд, но мы потолкуем потом. Когда ты будешь чувствовать себя лучше и не будешь жалеть себя, а я запасусь терпением и не буду таким усталым.
   Отчего он устал, ему-то вроде бы не пришлось сражаться с хаосом? Я прикрыл болевшие глаза, и его голос стал громче, а потом стих, словно слова куда-то уплыли.
   - Я устал, потому что пытался спасти всех раненых и обожженных солдат. Таких много, просто ты единственный, кому выделили личный лазарет.
   - Прости! - Что я еще мог сказать?
   Он снова покачал головой.
   - Я слишком суров к тебе. Ты сделал все, что мог, да и время для разговоров сейчас не самое подходящее.
   Волосы его заметно тронула седина: видимо, он вымотался настолько, что не мог омолаживать свой организм. Надо же, а я до сего момента этого не замечал! Наверное, Джастин прав, хватит мне жалеть себя и терзаться.
   - Могу я поехать домой?
   Джастин окинул меня пристальным взглядом.
   - Можешь, если кто-нибудь предоставит тебе карету. В фургоне или на телеге будет слишком тряско, а уж о поездке верхом даже на таком коне, как Гэрлок, не может быть и речи. - Он прокашлялся и добавил: - Но, может быть, тебе и вправду лучше уехать. Я свою задачу выполнил и уже не могу сделать для тебя больше, чем ты сам.
   Почему мне лучше уехать, я не понял, но спрашивать не стал, ограничившись кивком.
   - Будет время, обязательно потолкуем, - заверил меня Джастин и, повернувшись, покинул комнату.
   Я взглянул на окно, откуда проникал холодный свет, потом скользнул глазами по обложке "Начал Гармонии".
   Сколько же народу погибло в серной долине? Неужто я действительно погубил их? Было ли это необходимо?
   Потерев лоб ладонью, я ощутил шелушащуюся кожу и короткую щетину, выросшую на месте обгоревших волос. А может быть, меня, пока я оставался без сознания, обрили, чтобы наложить повязку на рану или ожог?
   Вскоре после ухода Джастина ко мне заявилась Кристал с неизменным мечом и в забрызганном грязью одеянии для учебных боев. Вспотевшая, несмотря на холод.
   - Обучала бойцов?
   - Что поделаешь, у нас не хватает наставников. Тамра помогает новичкам освоиться с посохом, но хороших мастеров клинка найти трудно.
   Она наклонилась, поцеловала меня и получила поцелуй в ответ.
   - Ты идешь на поправку.
   - Джастин сказал, жить буду.
   - Некоторое время ни у кого из нас такой уверенности не было.
   Кристал пододвинула к кровати единственный стул и села.
   - Я вообще-то крепкий малый.
   - Не просто крепкий, а настоящий герой. Причем не потому, что одолел белого чародея, а потому что выжил, при таких-то ранах. - Кристал рассмеялась. - Наилучшие видели, каков ты был, когда тебя везли на повозке. Мало кто из них выдержал бы такое. Ты не просто Мастер Гармонии, ты мастер из мастеров, особенно в их глазах. Ты сражался и с магом, и с вражескими бойцами.
   - Знаешь, сам-то я себя героем не чувствую. Здесь только что был Джастин...
   - А, тогда понятно... - Кристал снова рассмеялась, но на сей раз с оттенком горечи. - Меня он спрашивал, было ли это необходимо.
   - Меня тоже. Сколько народу погибло?
   Кристал помрачнела.
   - Что, так плохо?
   - Ополченцам пришлось туго. Уцелели только те, кто находился рядом с тобой, около полувзвода. Один из них спятил: называет тебя ужасным чародеем и плачет.
   - Меня? Ужасным чародеем? А как Валдейн? Он спас меня по меньшей мере дважды.
   - У него множество ушибов и глубокая рана. Но выживет, Джастин его спас.
   - Фрейда убита?
   Кристал кивнула.
   - Джилла?
   - У нее раздроблены рука и плечо. Проникающих ран нет. Бойцом ей больше не быть, но рука заживет.
   - Елена?
   - С ней все в порядке. Но я отправила ее в Расор, поручила работу, которую выполняла Субрелла. Килдиси не справилась: я и не рассчитывала, что справится, но пришлось попытаться. Она дружна с Муррис.
   Опять политика.
   - А Шерван? Он погиб? И Пендрил тоже?
   Кристал кивнула.
   Хорошо, ничего не скажешь. Из полудюжины бойцов, которых я лучше всего знал, трое погибли, один тяжело ранен, одна искалечена. В горле моем встал ком, к глазам подступили слезы. А ведь идея казалась совсем неплохой. Но если наш план был хорош, чем бы обернулась попытка осуществить плохой?
   - Леррис, на войне такое случается.
   Да, настоящая война оказалась совсем не похожей на поединок с Антонином. Там были огонь, пепел, противоборство стихий. Не потому ли маги так опасны, что они не видят ни клинков, ни окровавленных тел? Не потому ли, что так далеки от обычных людей?
   Я сглотнул.
   - А что с противником?
   - Еще хуже. Уцелевших насчитали не больше взвода, да и те почти все ранены.
   Я поежился.
   - Думаю, мне пора домой.
   - Зачем? Тебе плохо у самодержицы?
   - Что ты, она очень любезна.
   Каси и вправду не оставила меня вниманием: не раз приходила ко мне и вручила мешочек с золотом, сказав при этом, что сделанное мною невозможно оценить деньгами. Сильно сомневаясь в том, что смогу вернуться к работе в ближайшее время, я принял монеты. Кошель был спрятан под уголком матраца.
   Я отвернулся к окну, откуда по-прежнему лился холодный свет.
   - Что говорит Джастин? - спросила чуть помягче Кристал.
   - Сказал, что ежели удастся раздобыть карету, мне лучше вернуться. Правда, не объяснил, почему.
   Кристал ласково вспушила мои волосы и поцеловала в щеку.
   - Наверное, он считает, что твоя гармонизированная древесина будет способствовать исцелению. Первый кровавый бой, он самый тяжелый.
   - А для тебя он не был тяжелым?
   Она сжала мою здоровую руку.
   - Был, конечно, но я старше тебя и с насилием сталкивалась куда чаще.
   - Ты привыкла к нему?
   - Надеюсь, что нет.
   Я присмотрелся к ее лицу, к тонким, разбегающимся от глаз морщинкам и серебряным прядкам в черных волосах. За ее темными глазами таилась другая тьма, ранее остававшаяся незамеченной. Как и Джастин, она выглядела смертельно усталой.
   Обеими руками, - хотя правая повиновалась мне с трудом, - я сжал ее ладонь и долго держал не отпуская. Кристал ничего больше не говорила, да в этом и не было нужды. Я тоже молчал. А потом, не заметив как, погрузился в сон.
   XXXVIII
   Лежа в собственной постели, опершись спиной о сложенные у передней спинки кровати подушки, я читал и пытался прийти в себя после переезда домой из покоев самодержицы. Хотя перевезли меня в экипаже, а сама идея была одобрена Джастином, поездка оказалась более чем утомительной. Все тело ныло, снова стали болеть глаза, и я, провалившись по приезде в тяжелый сон, проснулся совсем недавно.
   И тут заявилась Тамра.
   - Как дела у нашего ученого калеки? - молвила она, усевшись спиной к окну в деревянное кресло. - Все терзаешься?
   На сей раз Тамра повязала голубой шарф, под цвет ее глаз и синевшего за окном неба.
   - Не терзаюсь, а мучаюсь. Все болит, - ответил я, отложив "Начала Гармонии", закрыв глаза и вздохнув.
   Это малость помогло, жаль только, что вздох был не слишком глубоким. Состояние ребер пока не позволяло мне набрать воздуха побольше.
   - Как думаешь, скоро встанешь на ноги?
   - Почем мне знать. Джастин говорит, ребра в основном зажили и рука идет на поправку. Вот с ногой хуже.
   О жжении в глазах и периодически ослабляющемся слухе я предпочел не упоминать. Мне казалось, это пройдет само по себе.
   - Джастин - твой дядя. Он к тебе неравнодушен и очень о тебе заботится, - с улыбкой промолвила Тамра, устраиваясь в кресле поудобнее.
   - Он и о тебе заботился, когда ты в этом нуждалась.
   - Думаю, - заявила Тамра столь непринужденно, словно говорила о погоде, - ты, если только оторвешь свой зад от койки, будешь прекрасно выглядеть в сером.
   - В сером? Отродясь не хаживал в сером и впредь никогда не собираюсь!
   Едва у меня вырвались эти слова, я уже готов был взять их обратно. "Никогда" - опасное слово, особенно для меня. Поэтому я предпочел сменить тему.
   - Ты только критикуешь да насмешничаешь, а сама-то на что способна? Тебя ведь тоже числят в волшебницах.
   Голубые глаза Тамры стали свинцово-серыми, в комнате потемнело, стукнули ставни, и мое покрывало рванул ворвавшийся в помещение зимний ветер.
   Я сглотнул. Кое-чему она у Джастина научилась.
   - Ладно. Вижу, ветер нагонять ты можешь. Но чего ты добиваешься?
   - В первую очередь уважения. Ты, да и все мужчины, почему-то думаете, что если я не выставляю силу напоказ, так у меня ее и вовсе нет. А во-вторых, хочу, чтобы и ты не валялся без дела, жалея себе. Подумаешь, отлупили бедняжку! Тебя ведь вроде числят в волшебниках.
   Несмотря на боль, я свесил с кровати здоровую ногу, руками придвинул к ней больную и сел. Правда, чтобы не шлепнуться обратно, мне пришлось держаться за спинку кровати.
   - Неплохо! - похвалила Тамра. - Джастин не верил, что у тебя хватит на это сил. Сам-то он слабак.
   Она усмехнулась, и это напомнило мне о Герлисе.
   - Ты и впрямь рыжая стерва, - процедил я сквозь зубы, стараясь не морщиться, когда накатывали белые волны боли.
   - Будешь делать это почаще, быстрее встанешь на ноги, - сказала она, проигнорировав мое высказывание. - Но вижу, досталось тебе здорово, хваленый чародей.
   Чтобы не упасть, мне пришлось откинуться на подушки.
   - Одной моей знакомой чародейке тоже крепко досталось, когда она влипла в историю с Антонином. Или я ошибаюсь?
   - Ладно, - отмахнулась Тамра. - Нынче не о том речь. Нам необходимо нагнать страху на посла Берфира. Он прибудет сюда через восемь дней. К тому времени ты уже сможешь ходить. Такие, как он и его герцог, уважают только тех, кого боятся. Вот почему желательно, чтобы ты появился перед ним в сером.
   - С чего бы это? Я всегда носил коричневое.
   - Ты хочешь подвести Кристал? Предать всех погибших бойцов? Хочешь, чтобы этот посол навязал Каси свои условия?
   - Никто ничего не может навязать самодержице.
   - Это как сказать. Ее армия невелика, и скрыть это от прибывшего сюда посла будет невозможно. Чем она располагает? Мною, тобой и Наилучшими превосходным, но малочисленным отрядом. Поэтому все мы должны выглядеть как можно более грозно. А коричневый наряд не производит особого впечатления.
   - Серое... как я, по-твоему, натяну серые штаны?
   - Тоже нашел проблему. Рисса сказала, что вместо шва поставит на левой штанине пуговицы.
   - Разве в штанах дело? На эту встречу меня придется везти, да и стоять я не смогу. Вот уж будет впечатление так впечатление.
   - Я распоряжусь, чтобы для тебя изготовили еще один посох. В зал приема ты приковыляешь заранее, а когда явится посол, уже будешь стоять там, опираясь на эту жердину. С посохом, да еще в сером, ты любого напугаешь.
   - Хорошо. Я оденусь в серое, но только если на этот прием явится и Джастин.
   - Годится. Он прибудет. Нас троих будет вполне достаточно. Я уже привезла набор серых кож и отрез серой ткани. Рисса сошьет тебе штаны и рубаху, а ты ей заплатишь.
   - Я ей и так плачу.
   - Заплати отдельно. Ты же получил золото от Каси.
   - Ха! Кто знает, когда мне удастся снова заняться ремеслом. Не помереть бы до той поры с голоду.
   Тут я, конечно, покривил душой. Голодная смерть мне не грозила, просто Тамра основательно меня допекла.
   - Ну, чем меньше монет в кошельке, тем больше у тебя резонов поскорее исцелиться, - заявила она вставая. - Я скажу Риссе, чтобы зашла прямо сейчас. Ей надо снять с тебя мерку. Надеюсь, ты не отчебучишь какую-нибудь глупость.
   Одарив меня на прощание улыбкой, Тамра ушла, и я снова взялся за книгу. Хотя, по правде сказать, смысл прочитанного раздела от меня ускользал.
   "...гармоничность Земли представляет собой структурированность гармонии как внутри, так и вокруг хаоса, а потому способный гармонизировать Землю способен гармонизировать и само мироздание, если достанет сил нести бремя печали".
   Печаль? Похоже, что как ни манипулируй с гармонией, это непременно обернется для кого-то печалью? А как обстоит дело у мастеров хаоса: у них, небось, нет книги, которая предостерегала бы их насчет печали? Может быть, потому, что им на такие вещи наплевать? А на что им не наплевать?
   Вопросов возникло множество, ответами и не пахло, и в конце концов я отложил книгу. После чего задремал.
   Поздно вечером, когда давно стемнело, в спальню в верхней одежде и с клинком пришла Кристал.
   - Как дела?
   Я ухитрился повернуться, свесить обе ноги сразу и сесть. Боль, конечно, никуда не делась, но это было несомненным успехом.
   - Получше.
   - Это хорошо.
   Она коснулась моей щеки быстрым поцелуем.
   - А как у тебя?
   - Могло быть и хуже. Елена прислала из Расора нескольких новобранцев, включая парочку совсем недурных. Они родом из Южного Оплота, а там культивировались древние боевые традиции. До уровня Западного Оплота тамошнее искусство не дотягивало, но лишь чуть-чуть, и нам это пригодится.
   - Пара бойцов? Не маловато?
   Прежде чем ответить, Кристал пододвинула ко мне стул и глубоко вздохнула.
   - Маловато. Конечно, ими пополнение не исчерпывается, мы ждем прибытия из Спидлара целого взвода, но, - она снова вздохнула, - купечество сетует на военные расходы. Эти идиоты со времен Доррина так ничему и не научились. Не понимают, что защитить их лавки и лабазы может лишь сильная армия, а чтобы иметь сильную армию, нужны деньги.
   - Тамра сегодня заходила.
   - Она мне сказала, что заскочила тебя повидать.
   - А рассказала о своем намерении нагнать страху на Берфирова посла?
   - Она все такая же резкая, правда? - Кристал рассмеялась, но в се смехе прозвучали грустные нотки.
   - Да уж, ее не исправишь.
   - Ну а что ты скажешь об этой затее?
   Я осторожно пожал плечами.
   - Вообще-то Тамра права. Войско у Каси невелико, а люди, подобные Берфиру, уважают только силу. Значит, надо продемонстрировать им некое подобие силы.
   - Я тоже так думаю. А получится?
   - Должно получиться. Деваться-то некуда.
   - Ты определенно идешь на поправку.
   - А ты, надо думать, устала, - сказал я, справившись с приступом головокружения.
   - Очень.
   Сидя на кровати, я подался к Кристал, провел пальцем по ее щеке и погладил опущенные, расслабившиеся плечи. На этом возможности правой руки оказались исчерпанными, она еще слишком болела. Я пустил в ход левую и принялся разминать ей шею и верхнюю часть спины.
   Кристал сидела, уронив голову: массаж явно доставлял ей удовольствие. Мне тоже.
   XXXIX
   На следующее утро, когда Кристал, поднявшись затемно, стала облачаться в мундир, я тоже слез с кровати и, ковыляя, доплелся до стола. После посещения Тамры стало ясно, что времени разлеживаться у меня не так уж много. Да и самочувствие мое, к счастью, позволяло не бездельничать после того, как Кристал уйдет в казармы.
   Мне было не по себе из-за того, что Кристал уставала и не высыпалась по моей вине. Будь я здоров, она ночевала бы в своих покоях при казармах Наилучших, и ей не приходилось бы тащиться по вечерам за город и вскакивать ни свет ни заря, чтобы поспеть на службу. С другой стороны, меня радовала любая возможность провести ночь вместе с ней.
   Рисса водрузила на стол чашку с травяным настоем.
   - Вижу, это как раз то, что тебе сейчас нужно.
   Нужно - не нужно, но увильнуть возможности не было: пришлось пить. Вкус настоя не восхищал, но в сравнении с кошмарным пойлом, которым пичкали меня раньше, казался приемлемым.
   Едва Рисса поставила хлеб, как за стол села Кристал; уже в куртке, с аккуратно причесанными волосами. Ее клинок звякнул, задев ножку стула.
   Я погладил ее ногу и улыбнулся, когда она потянулась за своей чашкой чая.
   С темного двора доносились голоса и конский храп: охрана седлала лошадей. Рисса поставила между нами миску с сушеными персиками и грушами.
   - Ты уходишь, а мне дома торчать, - сказал я Кристал, и она улыбнулась.
   - Ничего, скоро и ты будешь ходить.
   Дверь приоткрылась, и на пороге появился Перрон.
   - Зови всех к столу, - сказала ему Кристал.
   - Слушаюсь, командир.
   - Они все хотят тебя видеть, - сказала мне Кристал после того, как он пошел за бойцами.
   - Меня?
   Она хмыкнула.
   - Привет, Мастер Гармонии, - промолвил, появившись снова, Перрон.
   Хайте и еще двое бойцов, женщина и мужчина, вошли следом за ним и сели за стол. Рисса принесла еще две миски сушеных фруктов и две буханки черного хлеба.
   - Чай с травами? - спросила, отламывая кусочек хлеба, незнакомая мне женщина-боец, остроносая брюнетка.
   - Да. На вкус не ахти, но считается целебным, - ответил я, взяв кусок хлеба и пригоршню персиков. - Рисса, а сыр есть?
   - Только желтый, мастер Леррис.
   - Это лучше, чем ничего. Давай сюда.
   Когда Рисса положила на стол головку, я, неловко орудуя левой рукой, отрезал себе пару ломтиков и передвинул головку Кристал.
   После того как все стражи взяли по ломтику-другому сыра, хотя круг вроде бы был не маленьким, осталось всего чуть-чуть. Что ни говори, а быть консортом командующей удовольствие не из дешевых, хотя в глаза это не бросается.
   - Как это получается, что ты, маг, не можешь себя исцелить? - задала вопрос Хайтен.
   Другие бойцы встрепенулись: это интересовало и их.
   - Вообще-то могу, но это потребует огромной затраты сил и может истощить меня хуже любой болезни. Один недуг выправлю, другой наживу. Понимаешь, - я старался говорить понятнее, - управление гармонией требует сил и навыков, так же как и боевые искусства. Вот ты, Хайтен, почему не носишь двуручный меч?
   - Для меня он слишком тяжел. Орудуя им, особенно сидя верхом, я рисковала бы потерять равновесие.
   - То же самое справедливо и по отношению к магии. Когда я выступил против первого белого чародея, мне нужно было лишь отрезать его от источника силы. Лишившись ее, он оказался на грани смерти, и покончить с ним не составило труда. Использовав силу чистой гармонии для собственного исцеления, я, залечив раны, истощил бы себя и магически, и физически. Сейчас, возможно, мне удалось бы выжить, но для мага постарше такая попытка может обернуться преждевременной смертью. Другие маги могут оказать мне некоторую помощь; это и называется целительством. Сам я тоже не сижу сложа руки: например, использую гармонию, чтобы изгнать из тела хаос или ускорить срастание костей. Без этого выздоровление заняло бы больше времени, да и кости могли бы срастись неправильно.