Модезитт Лиланд Экстон. Смерть Хаоса (Отшельничий остров - 5)

   Взгляд Саммела перебегает на дверь и становится отстраненным, словно его мысли унеслись куда-то далеко. Позади него свет поблескивает на полированной стали.
   XLIII
   К тому времени, когда я обрел способность, пусть еще с лубком и прихрамывая, сносно ходить, рука уже зажила полностью, что позволило мне вернуться к работе по дереву. Первым делом я завершил полировку платяного шкафа для самодержицы, чем следовало заняться еще до утомительной поездки за Нижние Отроги. Сейчас меня подгоняла потребность в деньгах, так что, закончив работу, я тут же попросил Кристал известить об этом Каси. Перед тем как отправиться с инспекцией в Расор, Кристал побывала в резиденции самодержицы - и, о чудо, вскоре мне прислали большой фургон и кошель с двадцатью золотыми. Золотые перешли ко мне, а шкаф был погружен на фургон и отбыл в Кифриен. Деньги меня порадовали, хотя я и испытывал некоторую неловкость.
   Теперь появилась возможность заняться Хенсиловыми стульями, хотя это было связано с некоторыми затруднениями. Использовать для обтачивания спиц и ножек станок с ножным приводом возможности не было: я не мог поставить здоровую ногу на педаль, не согнув больную, а этому мешал лубок. Снять его значило подвергнуть едва сросшиеся кости опасной нагрузке, а переналадка станка под ручное управление требовала времени. Сочтя это неразумным, я сосредоточился на скорейшем исцелении ноги и тех видах работы, при которых мог обойтись руками. Благо таких хватало.
   Как-то раз, решив для разнообразия сменить вид деятельности, я сделал набросок письменного стола для Антоны и отправился на повозке к Фаслику, но у него умерла сестра, и лесопилка была закрыта. Всякое неловкое движение причиняло боль, но у меня не было намерения бездельничать до полного выздоровления. Когда особо прихватывало, я брался за подобранное в первую поездку в Хидлен кедровое полешко. Добиться того, чтобы из дерева проступило лицо, по-прежнему не удавалось, и пока я смог вырезать лишь очертания плаща, скрывавшего его - или ее - фигуру.
   В тот день боль особо не донимала, и я, вытянув ногу, довольно долго сглаживал шероховатости на втором стуле из Хенсилова комплекта, а утомившись от этого занятия, перебрался, хромая, к письменному столу, заказанному Верфелем. Начата работа была давно, но все время откладывалась. С помощью тисков, зажимов и маленькой пилы мне удалось быстро справиться с подгонкой стыков двух ящиков. Задний стык третьего получился не идеальным, но Верфель все равно бы этого не заметил, и, что важнее, он не платил мне за такой уровень совершенства. Однако я все равно испытывай неудовлетворенность и, в конце концов, решил отпилить участок с сучком и сделать вставку. Конечно, это решение представляло собой компромисс, но я утешил себя тем, что заднюю стенку выдвижного ящика все равно никто не увидит.
   "Конечно, дядюшка Сардит счел бы это пустой отговоркой, - подумалось мне, и за этой мыслью последовал глубокий вздох. - Неужто я вечно буду вынужден соглашаться с чужой мудростью - хоть отца, хоть Джастина, хоть дядюшки Сардита и тетушки Элизабет".
   Прилаживая к ящику новую заднюю стенку, я услышал сквозь закрытую дверь мастерской цокот копыт, но заставил себя не торопиться и вышел под холодный моросящий дождик, лишь как следует подкрутив крепежные шурупы. Джастин с Тамрой уже спешились и вели своих коней в конюшню.
   - Чайник поставила? - спросил я стоявшую под козырьком, защищавшим от дождя кухонное крыльцо, Риссу.
   - В такую погоду чайник у меня всегда на плите. Даже волшебникам не вредно согреться горячим чайком или сидром. А тебе, мастер Леррис, это тем более понадобится, ежели ты постоишь тут подольше.
   - Ладно. Свежий хлеб и сыр нам тоже не помешают, - отозвался я и, прихрамывая, направился через двор на конюшню.
   Джастин уже поставил Роузфут в стойло к Гэрлоку: пони, пофыркивая, обнюхивали друг друга. Им не раз доводилось делить стойло, и они всегда ладили.
   - Рисса чайник поставила.
   - Да я уверена, в такую погоду у нее всегда чайник стоит, - заявила Тамра. - Но, так или иначе, это очень кстати.
   - Да уж, старые косточки тепла просят, - криво ухмыльнулся Джастин.
   - Бедный, старый дядюшка Джастин...
   - К старшим надобно проявлять участие, Леррис. Такое же, какое они проявляют к тебе.
   Тамра прыснула, и Джастин смутился. Спору нет, он был добр ко мне, но во многих отношениях на его помощь рассчитывать не приходилось. Доброта она вроде приправы: придает жизни хороший вкус. Но когда приходится иметь дело с белыми чародеями вроде Герлиса, толку от нее мало.
   - Уж я ли не участлив? Кто, по-твоему, попросил Риссу не забыть о свежем хлебе и сыре?
   - Замечательно! А то я проголодалась, - заявила рыжая, заводя свою лошадь в одно из стойл, которые обычно занимали кони телохранителей Кристал.
   Сейчас там было пусто, ибо Кристал уехала инспектировать оборонительные сооружения в гавани Расора, но ее не стоило ждать раньше чем через восьмидневку.
   Когда мы вышли на двор, Джастин неожиданно указал на мастерскую.
   - Ты не против, если я туда загляну? Хочется полюбоваться на твои успехи.
   - Пожалуйста.
   Я распахнул дверь и пропустил обоих внутрь, гадая, что подразумевал серый маг под "моими успехами".
   - Причуды молодости, - пробормотал он, озирая помещение.
   Ничего себе! Выходит, работать не покладая рук, чтобы обеспечить себе пропитание - это "причуды молодости"?
   - Прежде чем мы воспользуемся твоим гостеприимством, я хотел бы в последний раз взглянуть на твою ногу, - сказал Джастин. - Мы уезжаем в Вергрен.
   Я сел на табурет.
   - Ну, кость, можно сказать, срослась. Мускулы еще слабы, их надо разрабатывать.
   - Ты что, снова собрался исцелять овец? - спросил я, переместившись на табурете. - Надеюсь, хоть на ужин останешься?
   - Я не говорил, будто мы собираемся скакать через весь Кандар сломя голову; эта забава для тех, кто помоложе.
   - Недурная работа, - встряла Тамра, обведя взглядом недавно отполированные стулья. - Не то чтобы безупречная, но вполне приличная.
   Похоже, она никак не могла оставить попыток принизить все, что бы я ни делал.
   - А впрочем, Леррис, даже лучше, чем просто приличная.
   - Спасибо. Твой посох тоже лучше, чем просто приличный.
   - Смотря на чей взгляд, - буркнул Джастин.
   Мне показалось, хотя в такое трудно было поверить, что Тамра покраснела.
   - Ты все еще помогаешь в обучении Наилучших? - спросил я...
   - Да.
   Джастин усмехнулся, но нахмурился, когда его пальцы остановились над местом нижнего перелома, и я ощутил поток гармонии. Но сосредоточился при этом не на том, что он делал, а на нем самом, старясь понять, как он гармонизировал себя.
   - Знаешь, в этом таится определенная опасность, - промолвил Джастин, подняв бровь.
   - Что за опасность? Для кого? - вмешалась Тамра.
   - Он о самолечении. Но я был осторожен и не использовал силу гармонии для соединения и скрепления костей.
   - Я заметил и очень тому рад. Сила - даже сила порядка способна скреплять лишь слишком грубо, а значит, не слишком надежно. Организм гармоничен, однако именно потому, что в нем всегда присутствует некая толика хаоса. Суть в том, чтобы обратить силу хаоса в поддержку гармонии.
   Теперь нахмурился я. Поскольку мало что понял.
   - Когда-нибудь, если я обзаведусь своим домом, мне наверняка захочется поставить там такой стол, - сказала Тамра, не сводя взгляда со стола Верфеля. - Сделаешь?
   - С удовольствием! - искренне ответил я, ибо такие слова со стороны Тамры следовало расценивать как нечто большее, нежели комплимент.
   - Как думаешь, не пора ли мне снять лубок? - этот мой вопрос был адресован Джастину.
   Он задумчиво поджал губы.
   - Сам-то я предпочел бы выждать еще дней восемь, но ты моложе. Пожалуй, можно, но все-таки не сегодня. Попробуй денек-другой побольше походить пешком и следи за своими ощущениями.
   - Спасибо за совет.
   Джастин встал.
   - Ты вроде бы говорил о чайнике?
   - Минуточку.
   Я подбросил полено в очаг, проверил воду в испарителе и лишь после этого закрыл за собой дверь. Сами по себе ни холод, ни жара древесине не страшны, но вот перепады температуры и влажности действуют на нее губительно.
   Пока мы умывались, Рисса поставила на стол три дымящихся кружки пряного горячего сидра, и мое лицо обдало яблочным духом.
   - Хлеб тоже будет душистый, свежий. Ужина придется малость подождать, но в компании время пройдет быстро.
   - А Кристал не приедет? - осведомилась Тамра.
   - Нет. Она инспектирует оборонительные сооружения Расорской гавани и останется там на пир, который дадут в честь посла Южного Оплота.
   - А почему там, а не в столице?
   - На переговорах речь пойдет о торговле, а Расор - крупнейший торговый порт.
   - Ха. Да посол Южного Оплота просто не хочет тратить восьмидневку на путь до столицы...
   - Вполне возможно. - Я пожал плечами и посмотрел на Риссу. - Чем сегодня угощаешь?
   - Есть наваристый суп из дичи с луком-пореем и чечевицей. И даже немного куиллы.
   - Куиллы?
   - Увидела на рынке по хорошей цене, вот и взяла. Ты, может, и великий герой, мастер Леррис, но зимняя стужа, она любого проймет. По холодной погоде нет ничего лучше горячей похлебочки из дичи, с ней и кости быстрее заживут.
   Куиллой называли хрустящие коренья, вкусом более всего напоминавшие промасленные опилки. В прежние времена, до Великой Перемены, сей продукт был весьма распространен на Отшельничьем; говорят, им не брезговали даже Основатели. Возможно, именно это и помогло им стать Основателями, а не столярами-недоучками.
   - Костей похлебкой не залечишь, - резонно заметил Джастин.
   - А куилла смахивает на опилки.
   - Когда это я кормила тебя опилками? - вознегодовала Рисса. - Ты, небось, думаешь, будто стряпня - пустяшное дело. Как бы не так. Попробуй, свари что-нибудь вкусненькое зимой, когда овощи все сморщенные, а мясо такое жесткое, что...
   - Рисса, ты прекрасно готовишь! - покаянно воскликнул я, гадая, когда успели сморщиться не так уж давно купленные овощи.
   - А кто только что говорил про опилки?
   - Я сказал, что у куиллы вкус, как у опилок, но имел в виду сами коренья, а не твою стряпню.
   - То-то, мастер Леррис. Уж коли я что-то приготовлю, ты мое варево за опилки не примешь.
   Кухарка отвернулась и, качая головой, принялась колдовать над кастрюлями.
   Тамра, сидя спиной к Риссе, ухмыльнулась.
   - До чего же ты, Леррис, тактичный малый.
   Я предпочел сменить тему.
   - Так вы, значит, собрались в Вергрен?
   Джастин отпил сидру, поставил кружку и кивнул.
   - Я ж тебе говорил, Леррис, что даже самым разволшебным волшебникам надо на что-то жить. Тебе хорошо, ты столяр, а беднягам вроде меня, не знающим никакого полезного ремесла, только и остается, что колдовать.
   Тамра оставила это без комментариев: отломила здоровенный кусок пышущего жаром свежеиспеченного хлеба, засунула в рот и принялась жевать.
   - Стало быть, вы едете туда, чтобы обеспечить тамошним отарам здоровый приплод?
   - Помимо всего прочего. Потом нам предстоит отправиться в Кертис, там займемся масличными семенами. Ты разве не помнишь?
   - Это ты запамятовал: в Кертисе я так и не смог заняться масличными семенами, потому как занялся незапланированным целительством. И мне пришлось уносить ноги.
   - То, что "незапланированным", меня не удивляет, - заметила Тамра, прожевав хлеб и запив его глотком сидра. - Умение планировать никогда не относилось к твоим сильным сторонам.
   - А сама-то ты умеешь планировать?
   Тамра вспыхнула.
   - У меня было несколько недурных идей.
   - Верю, с идеями и у меня полный порядок.
   - Дети, - саркастически промолвил Джастин, - сущие дети.
   Мы воззрились на него с негодованием, но тут Тамра прыснула, а за ней рассмеялся и я.
   - Обед готов, - объявила Рисса, водружая на стол коричневую глиняную супницу и еще одну хлебную корзинку.
   После нескольких кусочков картофеля и дичи мне попался корешок куиллы, и я убедился, что память меня не подвела. Даже в похлебке, щедро сдобренной луком, куилла так же похрустывала и оставалась маслянистой. Правда, привкус опилок специи все же отбили. И вообще, суп был совсем неплох.
   - Ну, что скажешь? Разве я пичкаю тебя опилками?
   - Прости, Рисса, это я сдуру ляпнул. Похлебка просто объеденье.
   Кривить душей мне не пришлось: после того как меня так долго потчевали тушеным мясом в разнообразных соусах, поесть супчику было сущим удовольствием.
   - Вкуснятина, - пробормотала Тамра.
   Джастин промолчал. Ел он с таким видом, словно еда являлась для него всего лишь рутинной необходимостью.
   - Да, супчик вышел удачный, - расцвела Рисса. - Почти как у моей матушки.
   - Она хорошо готовила? - спросила Тамра...
   - Хорошо? Превосходно, вот как она готовила! У кого еще я могла бы научиться стряпне?
   Я пожал плечами, потому как сам не выучился у родителей решительно ничему. Столярными навыками я обязан дядюшке Сардиту, а иными познаниями наставникам вроде магистра Кервина.
   - Наверное, твоя матушка была очень хорошей стряпухой, - сказала Тамра.
   - Не то слово! - отозвалась Рисса. - Из одних костей она могла приготовить чудное рагу, хоть на праздничный стол подавай, а суп, по-моему, сумела бы сварить даже из камней. Второй такой мастерицы не было и не будет...
   - Это больше смахивает не на мастерство, а на волшебство, - заметил Джастин.
   - А как готовила твоя матушка, госпожа волшебница? - осведомилась Рисса у Тамры.
   - Не помню. Она покинула нас, когда я была еще маленькой.
   - И кто же учил тебя готовить?
   - Никто. Я и не умею, во всяком случае, как следует.
   - Это ужасно. Если готовить не умеет мужчина, в этом тоже нет ничего хорошего, но женщина... Для чего вообще нужны родители, если не передавать детям свои знания и умения? - Рисса фыркнула. - Но хуже всего, если ты пережил своих детей, и оказывается, что учить тебе некого.
   - Ты еще совсем не старая, - заметил Джастин.
   - Ну, возможно, твое волшебство и позволит мне найти нового мужа... Рисса подняла бровь. - А как насчет тебя самого, мастер маг? Почему бы нам не...
   Я приметил в глазах Риссы лукавые огоньки, а вот Джастин беспокойно заерзал на стуле.
   - Моя дама далеко отсюда, но навряд ли ей понравилось бы...
   - Вы, чародеи, шуток не понимаете, - рассмеялась Рисса. - Есть один славный человек, его зовут Киблон, с которым мы когда-нибудь станем жить вместе. И все же, госпожа волшебница, жаль, что ты не знала свою матушку. И что она так и не узнала, что ты стала такой важной и могущественной особой.
   До сего дня я слыхом не слыхивал ни о каком Киблоне, но сейчас задумался не о нем, а о Тамриной матушке. Была ли она такой же, как ее дочь, не желавшей связывать себя ни с каким мужчиной, если он не позволял сесть ему на шею? А еще мне было бы интересно узнать, где обретается загадочная "дама" Джастина.
   - Не уверена, что это было бы ей интересно, - медленно произнесла Тамра. - Некоторые родители не очень-то заботятся о своих детях.
   - Это ужасно.
   "Хотелось бы знать, интересуются ли мои родители моими успехами и неудачами?" - подумал я.
   - А сам-то ты удосужился послать своим родителям весточку? - спросил Джастин, угадав мои мысли.
   - Уверен, они и так знают, что у меня все в порядке.
   Джастин кивнул.
   - Это не одно и то же, - возразила Тамра. - У тебя есть родители. Корабли из Расора ходят и в Найлан, и порой даже на Край Земли. Сколько времени прошло с нашего отплытия, а? Больше трех лет?
   Я кивнул.
   - Ну, насчет весточек тебе решать самому, - с невеселым смешком сказал Джастин. - Об этом не мне судить.
   Некоторое время на кухне царила тишина: мы жевали и скребли ложками по тарелкам, а снаружи посвистывал, разгоняя дождевые тучки, ветер.
   После обеда Рисса вымыла посуду и, оставив нас втроем, ускользнула с кухни, заявив, что "чародейские разговоры ее не касаются". Само собой, она прекрасно слушала все эти разговоры, сидя за вязаньем в соседней комнате, у полуоткрытой двери.
   - Леррис, - обратилась ко мне Тамра, - ты выяснил, откуда тот белый колдун узнал, как делать ракеты?
   - Герлис? Нет. - Я потер подбородок. - Но мне не кажется, что в истории с ракетами он вообще сыграл важную роль. Его куда больше интересовала работа с хаосом, и он использовал против нас магию, а не ракеты. Ракеты использовали хидленские солдаты.
   - То, что на вооружении регулярных войск появились ракеты, очень плохо, - заметил Джастин. - Такого не было со времен Фэрхэвена.
   - Фэрхэвена? - Тамра подняла брови.
   - Это прежнее название Фрвена, - пояснил я.
   - А к чему вообще эта путаница с именами? - фыркнула Тамра. - Что Фрвен, что Фэрхэвен: какая разница, если старые Мастера Хаоса мертвы.
   - А почему все надолго забыли о ракетах? - спросил одновременно с ней я. - Они просты в изготовлении, а хорошая сталь, похоже, защищает от хаоса.
   - Это сейчас защищает, - ответил Джастин. - А тогда и гармония, и хаос были гораздо сильнее.
   - Тем более странно. Почему, когда магия была сильна ракеты использовали, а когда ослабла - прекратили?
   - Тогда корпуса ракет выковывали из гармонизированного черного железа, секрет создания которого был ведом лишь магам-инженерам. Но с уничтожением Фэрхэвена уровень хаоса и гармонии в мире понизился и производство черного железа для повседневных нужд стало требовать таких усилий, что это грозило полным истощением гармонических ресурсов.
   Джастин развел руками и, пригубив еще сидра, добавил:
   - Но вообще-то ты прав, это кажется странным.
   - Странным?
   - Тамра, почему бы тебе не заняться лошадьми? - неожиданно сказал он. Нам с Леррисом надо поговорить наедине.
   Тамра подняла левую бровь: трюк, который мне так и не удалось освоить.
   - Хочешь, чтобы я оседлала Роузфут?
   - Да, если я не явлюсь на конюшню раньше, чем ты кончишь возиться со своей лошадью.
   Тамра удалилась, так сердито топая сапогами, что я едва не рассмеялся. Хотя я на ее месте, наверное, тоже бы обиделся. Джастин не склонен был раскрываться перед теми, кто, по его мнению, нуждался в нем или мог его использовать. Неужто это свойственно всем старым магам? Не та чтобы мне так уж хотелось сделать Тамру свидетельницей нашего разговора, но, на мой взгляд, Джастин обошелся с ней несправедливо.
   - Ты знаешь, Леррис, - начал он тоном, за которым слышалось "дядюшка все знает лучше", и я сдержал желание поморщиться.
   Будь здесь Тамра, она точно бы усмехнулась. Мне чуть ли не стало жаль, что ее нет.
   - Да?
   Джастин бросил на меня суровый взгляд и глубоко вздохнул.
   Это не сработает. Не срабатывало с моим отцом, не сработает и со мной.
   Я ждал.
   - Жил некогда на земле один молодой боец. В наши дни его историю нечасто вспоминают в подробностях. Он был знатного рода, но не являлся наследником фамильных титулов и владений, а выгодный брак, намеченный для него родными, показался ему нежелательным. Молодой человек бежал из дому и пережил множество приключений, ныне показавшихся бы странными, но вполне соответствовавших духу того времени. Потом он столкнулся с необходимостью решить, возложит ли он на себя тяжкое бремя ответственности за (во всяком случае, так ему это виделось) спасение всего мира. Близкие призывали его к осторожности, но он не внял их словам и взялся за исполнение великого замысла. Ему сопутствовала удача, и хотя войны, бури и пожары сгубили тысячи и тысячи жизней, его и по сей день считают великим человеком.
   - Джастин, это мне как будто знакомо.
   - У меня в запасе еще две истории. Может, дашь мне закончить?
   Я умолк.
   - Другой молодой человек любил машины и изделия из металла. Он слышать не хотел о том, чтобы заняться чем-нибудь другим, но сородичи и соотечественники не одобряли его увлечения и в конце концов отправили юношу в изгнание. Вышло так, что там ему удалось осуществить свою заветную мечту. Он начал делать машины, да такие, что дабы завладеть одной из них, некий правитель затеял войну. В конечном счете строитель машин вернулся домой со славой, посрамив тех, кто изгнал его. Но опять же, осуществление его желаний повлекло за собой гибель тысяч людей, а жизнь уцелевших неузнаваемо изменилась.
   Джастин, надо полагать, ожидал моей реакции, но я лишь кивнул, чтобы он продолжал.
   - Третий молодой человек понятия не имел, чего он вообще хочет...
   Должно быть, при этих словах на моей физиономии что-то отразилось, поскольку Джастин усмехнулся.
   - Не все молоды люди знают, чего они хотят, или, как в твоем случае, чего они не хотят. Так вот, тот юноша оказался втянутым в войну. Для противника это обернулось потерей двух третей войска, но сил у врага хватало, и победа все равно осталась за ним. Спасаясь от преследования победителей, молодой человек оказался в самой засушливой и жаркой пустыне мира. Когда его спасли, он узнал то, что счел высочайшей истиной, и вознамерился донести эту истину до всех, включая своих врагов. В чем преуспел настолько, что люди, знающее, каковы были его деяния, никогда не произносят его имя. Преуспел настолько, что уничтожил могущественнейшую империю и город, являвшийся средоточием мощи.
   Я молчал.
   - Вот и все, Леррис. Всего три истории.
   - Первая - это история Основателей.
   - Да, Креслина.
   - А вторая, как мне кажется, Доррина. Правда, я не знал, что его изобретения породили столько страданий.
   - Воздействие его машин было не столь стремительным, как воздействие бурь Креслина, но, при всей своей постепенности, не менее губительным. Его паровые хаос-машины изменили мир, а в эпоху перемен люди всегда страдают больше, чем в обычные времена.
   - По-видимому, ты хочешь сказать, что стремление к великим деяниям оборачивается бедой.
   - Я заметил, что одно и другое частенько ходят рука об руку.
   - Ну а третий, должно быть, ты сам?
   Джастин пожал плечами.
   - Суть не в именах, а в том, что когда творятся великие дела запланированные ли, нет ли, - страдает весь мир. Поэтому у меня со временем выработалась стойкая неприязнь к великим деяниям.
   Он саркастически улыбнулся.
   - Да я и сам до них не охоч.
   - Может, и не охоч, но ты опаснее всех тех троих. Ты любишь Кристал, ради любви готов сделать что угодно, и упаси нас Ангелы от того, чем это может обернуться.
   Он встал.
   - Имей это в виду.
   - Можешь заночевать здесь, - предложил я.
   - Нет, - с ухмылкой отозвался он, - нам нужно собираться в дорогу. Особенно Тамре.
   Я потащился с ним на конюшню, где Тамра удостоила меня почти сердитого взгляда, а Джастина такого же, но без "почти".
   На что тот не обратил ни малейшего внимания.
   - Пора ехать, - сказал он.
   Тамра взглянула на меня и покачала головой.
   Покачав головой в ответ, я проводил их взглядом и ушел в свою спальню.
   Лежа в холодной постели и жалея, что рядом нет Кристал, я припомнил высказывания Джастина и Тамры, касавшиеся моих родителей. Послать им письмо и вправду было бы не вредно. В конце концов, сколько ни злись, они мои родители и поступили так, как поступили не со зла, а потому, что считали это наилучшим.
   На них обижаться не стоит.
   Чего нельзя сказать об Отшельничьем острове. И о Братстве.
   XLIV
   Найлан, Отшельничий остров
   Человек в желтовато-коричневом мундире кланяется и остается стоять перед резным столом черного дерева. На его широком кожаном поясе слева висит короткий клинок, а справа - лишь кожаный кошель. Там, где подобало бы висеть клинку для левой руки, кожа ремня потерта, но само оружие отсутствует.
   У дверей, с внутренней стороны, неподвижно застыли двое солдат в таких же желтовато-коричневых мундирах. На плече каждого красуется оранжевый знак солнечной вспышки.
   - Добро пожаловать, господин Ригнелджио, - седовласый Тэлрин указывает на стул. - Не угодно ли присесть?
   - Я заглянул совсем ненадолго, - с улыбкой отвечает Ригнелджио, но садится.
   - Но ты хотел встретиться с нами? - уточняет Хелдра.
   - Совершенно верно, советник Хелдра, - любезно отзывается посланник, перемещаясь на черном дубовом стуле так, чтобы оказаться лицом ко всем трем членам Совета.
   Снаружи доносится размеренный шум прибоя. Марис бросает взгляд в сторону открытого окна, затем вновь переводит взгляд на посла Хамора.
   - В последнее время в Кандаре нарастает нестабильность, и это не может не беспокоить императора...
   - Как и всех нас, - вставляет Тэлрин.
   - Понимаю, но, как нам думается, причины, вызывающие беспокойство у нас и у вас, различны.
   - Вот как? - Хелдра склоняет голову набок.
   - Есть люди, стремящиеся убедить императора в том, что Отшельничий остров потворствует нарастанию хаоса на материке, ибо видит в этом способ усиления собственной гармонии. Его Величеству хотелось бы верить в то, что подобные обвинения беспочвенны, Отшельничий всецело занят внутренними делами, а все смуты и настроения в Кандаре никак не связаны с Черным островом.
   Предвидя протесты, Ригнелджио поднимает руку.
   - Думаю, вы все понимаете, что я всего лишь информирую вас об озабоченности моего монарха.
   - Господин Ригнелджио, мы вполне понимаем, что ты посланник и говоришь не от своего имени, - спокойно отвечает Тэлрин.
   Потирая под столом большой палец об указательный, Марис другой рукой поглаживает бородку. Взор его при этом скользит по фигурам одетых в удобные мундиры из светло-коричневого хлопка солдат.
   - В таком случае вам понятна и моя озабоченность тем, что сказанное мною может быть истолковано неверно.
   Хелдра и Тэлрин кивают.
   - Понимание зачастую лишь первый шаг, - произносит Тэлрин чуть ли не грохочущим басом. - Даже когда обе стороны понимают, что происходит, они могут расходиться в оценке значения происходящего.